Форум » Болтушка » Стихи, которые мы любим » Ответить
Стихи, которые мы любим
Джулия: Тащите сюда свои любимые стихотворения, рассказывайте о том, что вас с ними связывает. Можно поговорить или поспорить о творчестве поэтов разных эпох...
Калантэ: За "Детей тумана" - отдельный решпект! Меня это стихотворение каждый раз завораживает...
stella: А у меня сразу " Дикие лебеди" в голову лезут.
Nika: Калантэ пишет: За "Детей тумана" - отдельный решпект! Плюс еще--от меня. Это пел еще Сергей Никитин, на свою же музыку, кажется, хотя могу и ошибиться.
Ленчик: Это, наверно, слышали уже все и не по разу, и все-таки. Что ни вечер, то мне, молодцу, Ненавистен княжий терем, И кручина, злее половца, Грязный пол шагами мерит. Завихрился над осиною Жгучий дым истлевшим стягом; Я тоску свою звериную Заливаю пенной брагой. Из-под стрехи в окна крысится Недозрелая луна; Все-то чудится мне, слышится: Выпей, милый, пей до дна!.. Выпей - может, выйдет толк, Обретешь свое добро, Был волчонок - станет волк, Ветер, кровь и серебро. Так уж вышло - не крестись - Когти золотом ковать, Был котенок - станет рысь, Мягко стелет, жестко спать! Не ходи ко мне, желанная, Не стремись развлечь беду - Я обманут ночью пьяною, До рассвета не дойду; Ох, встану, выйду, хлопну дверью я - Тишина вокруг села - Опадают звезды перьями На следы когтистых лап. Пряный запах темноты, Леса горькая купель, Медвежонок звался ты, Вырос - вышел лютый зверь. Выпей - может, выйдет толк, Обретешь свое доро, Был волчонок, станет волк, Ветер, кровь и серебро... Мельница (из альбома "Дорога сна" 2003 г.) Взять послушать можно отсель: http://zalil.ru/31950615 Из моих личных глюков - дурацкое желание провести три параллели: Атос - волк, Портос - медведь, Арамис - рысь. Гасконец остался неучтенным
Камила де Буа-Тресси: Ленчик, ох как же я люблю эту песню!!!! *напевает ее*
Джулия: После вчерашнего вечера поэзии Иосифа Бродского в гениальном исполнении Вениамина Борисовича Смехова не могу не выставить... Я обнял эти плечи и взглянул на то, что оказалось за спиною, и увидал, что выдвинутый стул сливался с освещенною стеною. Был в лампочке повышенный накал, невыгодный для мебели истертой, и потому диван в углу сверкал коричневою кожей, словно желтой. Стол пустовал. Поблескивал паркет. Темнела печка. В раме запыленной застыл пейзаж. И лишь один буфет казался мне тогда одушевленным. Но мотылек по комнате кружил, и он мой взгляд с недвижимости сдвинул. И если призрак здесь когда-то жил, то он покинул этот дом. Покинул. Я был только тем, чего ты касалась ладонью, над чем в глухую, воронью ночь склоняла чело. Я был лишь тем, что ты там, снизу, различала: смутный облик сначала, много позже - черты. Это ты, горяча, ошую, одесную раковину ушную мне творила, шепча. Это ты, теребя штору, в сырую полость рта вложила мне голос, окликавший тебя. Я был попросту слеп. Ты, возникая, прячась, даровала мне зрячесть. Так оставляют след. Так творятся миры. Так, сотворив их, часто оставляют вращаться, расточая дары.
Джулия: И еще Бродский. УТОЧНЕНИЕ Откуда ни возьмись - как резкий взмах - Божественная высь в твоих словах - как отповедь, верней, как зов: "за мной!" - над нежностью моей, моей, земной. Куда же мне? На звук! За речь. За взгляд. За жизнь. За пальцы рук. За рай. За ад. И, тень свою губя (не так ли?), хоть за самого себя. Верней, за плоть. За сдержанность, запал, всю боль - верней, всю лестницу из шпал, стремянку дней восставив - поднимусь! (Не тело - пуст!) Как эхо, я коснусь и стоп, и уст. Звучи же! Меж ветвей, в глуши, в лесу, здесь, в памяти твоей, в любви, внизу постичь - на самом дне! не по плечу: нисходишь ли ко мне, иль я лечу.
Ленчик: Вместе студёные вёрсты верстали, Выли тоскливо в январскую вьюгу. Время пришло, и рассыпались стаи, Каждый по нраву приметил подругу. Что будет завтра? Шкуру ли снимут? Буду ль судьбою прощён? Мы пережили долгую зиму. Что тебе надо ещё? Дугами рёбра да клочьями шкура, Поняли рано - голод не тётка... Долом пятнистым плетёмся понуро, Сердце в груди отбивает чечётку. Волки-бродяги Богом хранимы, Каждый не раз умирал. Мы пережили долгую зиму, Всё остальное вчера. Пожито вволю, но хочется снова Жить от весны до весны, Вновь услыхать после стужи суровой Звуки щенячьей возни, Снова увидеть, как зазеленеют В мае леса и луга. Смерть вновь уйдёт, и уйдут вместе с нею В матушку землю снега. Что будет завтра? Шкуру ли снимут? Буду ль судьбою прощён? Мы пережили долгую зиму... Что тебе надо ещё? (С) Медвежий угол - Волки
Калантэ: А вот еще немножко Марии Семеновой. Когда во дворе появился котёнок — Белей, чем на белом снегу молоко, — Мы все, от бульдогов до важных болонок, Немедля утратили сон и покой. «Не смей подходить!..» — завизжала левретка. Огромный мастиф посулился, что съест. Свирепый кавказец на верхнюю ветку Едва за котёнком с разгону не влез. «Не тронь наши миски! — ворчали овчарки. — Ещё раз увидим — пеняй на себя!». И даже дворняга в сердцах из-под арки Брехала, замшелую кость теребя. Котёнка облаивал пудель весёлый, Он лаек-охотниц тревожил во сне... «Я, может, и добрая, — фыркала колли, — Но лучше, приятель, не суйся ко мне!» Ротвейлер с работы притопал устало: Всю ночь сторожил в магазине меха. Котёнка увидев, клыки показал он И коротко рыкнул: «Уйди от греха!» Но тот же ротвейлер на помощь сорвался, А с ним и последний безродный барбос, Как только за нашим котёнком погнался Какой-то чужой невоспитанный пёс! За пятку схватила обидчика такса, За шкирку злодея тряхнул азиат: «А ну, поживей со двора выметайся! Ты нам тут, любезный, не брат и не сват!» От лая трещали в ушах перепонки, Врага кобели помножали на нуль, А колли в углу утешала котёнка, И шёрстку вылизывал рыжий питбуль... ...Сегодня засыпало снегом дорожки, Но вы не ленитесь к нам в гости зайти — Взглянуть на красивую белую кошку, Что спит у кавказца в мохнатой шерсти. Она из любой угощается миски, Собачьих носов не боясь никогда. А кто зарычит или гавкнет на киску, Тот живо забудет дорогу сюда!
stella: Кстати, вспомнила историю из молодости собственной кошки. первый год жизни она провела в саду. И, когда запела в первый раз, ее охранял от нашествия соседских котов соседский ройтвеллер. (так что котята появились только в следующий заход.)
Джулия: По поводу котов... и вообще... навеяло. Шучу. Саша Черный - один из моих любимейших поэтов. ПРОБУЖДЕНИЕ ВЕСНЫ Вчера мой кот взглянул на календарь И хвост трубою поднял моментально, Потом подрал на лестницу, как встарь, И завопил тепло и вакханально: «Весенний брак! Гражданский брак! Спешите, кошки, на чердак...» И кактус мой - о, чудо из чудес! - Залитый чаем и кофейной гущей, Как новый Лазарь, взял да и воскрес И с каждым днем прет из земли всё пуще. Зеленый шум... Я поражен: «Как много дум наводит он!» Уже с панелей смерзшуюся грязь, Ругаясь, скалывают дворники лихие, Уже ко мне забрел сегодня «князь», Взял теплый шарф и лыжи беговые... «Весна, весна! - пою, как бард, - Несите зимний хлам в ломбард». Сияет солнышко. Ей-богу, ничего! Весенняя лазурь спугнула дым и копоть, Мороз уже не щиплет никого, Но многим нечего, как и зимою, лопать... Деревья ждут... Гниет вода, И пьяных больше, чем всегда. Создатель мой! Спасибо за весну! - Я думал, что она не возвратится, - Но... дай сбежать в лесную тишину От злобы дня, холеры и столицы! Весенний ветер за дверьми... В кого б влюбиться, черт возьми!
stella:
Ленчик: Константин Бальмонт Скифы Мы блаженные сонмы свободно кочующих Скифов, Только воля одна нам превыше всего дорога. Бросив замок Ольвийский с его изваяньями грифов, От врага укрываясь, мы всюду настигнем врага. Нет ни капищ у нас, ни богов, только зыбкие тучи От востока на запад молитвенным светят лучом. Только богу войны тёмный хворост слагаем мы в кучи И вершину тех куч украшаем железным мечом. Саранчой мы летим, саранчой на чужое нагрянем, И бесстрашно насытим мы алчные души свои. И всегда на врага тетиву без ошибки натянем, Напитавши стрелу смертоносною жёлчью змеи. Налетим, прошумим - и врага повлечём на аркане, Без оглядки стремимся к другой непочатой стране. Наше счастье - война, наша верная сила - в колчане, Наша гордость - в не знающем отдыха быстром коне.
Ленчик: Извините, но "Остапа несло" :)) В прошлой жизни у тебя был хозяин. Он хороший был. Печальный немножко. Он забрал тебя с рабочих окраин, Ты была пушистой мартовской кошкой. Было лето. Соловьи пели песни. В рыжей шерсти солнце путалось мягко. Человека не случалось чудесней, Чем хозяин. Его трогала лапкой, Раздирала ему всласть занавески И мурлыкала, когда тебя гладил. Бантик розовый ловила на леске, Засыпала на подушках, тетрадях. Вы прожили вместе долгие годы – Снег и дождь, балконы, бабочки, лица. Иногда теперь, при смене погоды, Твой хозяин тебе может присниться: Так, мелькает край рубашки, ботинки, Как ты прячешься, украв его ложку... Утром смахиваешь сон-паутинку, Поднимаешься. Идешь гладить кошку. Не знаю автора, но очень зацепило.
Ленчик: Звенья-3. Торные дороги бога *** Все на свете вершится за плату: Где-то больше отдашь, где-то меньше. День за днем неизбежные траты И мужчин настигают, и женщин. Кто-то прячет кошель, чтобы вдвое Уплатить изначальную подать, Перепутав свое и чужое. Кто-то честно расходует годы, Силы, страсти, надежды, измены, Но ни капли, ни щепоти лишней! Ведь и тот, и другой знают цену Всем минутам отмерянной жизни. Помнить каждый свой счет до монетки - Дело дельное. Дело благое. Но и в мире расчетов нередко Можно встретить… Изгоя? Героя? Он улыбчивым будет. И хмурым. И беспечным. И полным сомнений. Ночью. В полдень. Под вечер. Наутро. С болью. С песнями. Но неизменно Без сокровищ, принцесс и драконов: Подвиг – радость шальных одиночек. Он живет по простому закону: Если можешь, то делай. И точка.
Гиллуин: Ох, как хорошо-то! Стихи! Они как вода, когда хочется пить. Я начну со стихотворения Гилберта Кийта Честертона в вольном переводе Лоры Бочаровой. Думаю, вы их обоих знаете. Что до меня, то я большой любитель их творчества. Клубились тучи, ветер выл, весь мир дышал распадом, В те дни, когда мы вышли в путь с неомрачённым взглядом. Лежал пред нами старый мир в печатях прошлых бед, Лишь мы смеялись, как могли, по молодости лет. Нас окружал беспутный бал подросших торгашей, Нам трусость их была смешна и пафос их речей. Они пророчили нам смерть от нищенской сумы, Но груде золота с тобой не поклонились мы. Нас веселил угрюмый спор сановных гордецов, Что делят вдоль и поперёк страну своих отцов. Политик хуже простеца - он верует в обман, Но мы хранили честь свою сильнее, чем карман. Смеясь, мы замок возвели в песке у рубежа, Но флаг над башнями его был флагом мятежа. Где Зло сражается со Злом за право старшинства... Наивны юные глупцы, но молодость права. Печален тот, кто отступил. Да будет мир и с ним. Здесь каждый делал то, что мог, и в том не победим. Не тот герой, кто смерть презрел, - пред нею все равны. Блаженны те, кто верен был и не назвал цены. Пускай им сердце веселит лишь добрая молва, И добрый друг, и добрый эль, и совесть без пятна, И обретённый Град Души, в котором рабства нет Блаженны те, кто в темноте уверовали в Свет. Вообще-то это песня. Послушать можно тут.
Гиллуин: Татьяна Петрова МАРТ, 8 Когда атакуют мой город шальные ветра и вязнут проспекты и улицы в снежной пыли - для первых подснежников, вроде, еще не пора. Но белые розы на стеклах уже отцвели. Великое дело! Я целые груды готов рассыпать поверх серебристо-холодных седин обычных – тепличных – веселых и ярких цветов... Но знаешь: хотя среди этих цветов ни один на вычурность формы и радугу красок не скуп - какой из них вспыхнет вот так же бесстрашно-светло, как чья-то улыбка на крае оттаявших губ февральским морозам и мартовским вьюгам назло? 24.02.98. АПРЕЛЬ, 1 Светел взор в распахнутых ресницах - ярко-синий, чистый и прямой. В этом ясном взоре усомниться - все равно что в истине самой. Не растаять в безоглядной ласке, в обещаньях скорого тепла - все равно что не поверить сказке, для которой только и жила. Только от капели до метели меньше шага северной весной... Если я доверилась апрелю - кто, скажите, этому виной? 31.03.97. МАЙ Какая внезапно кругом наступила прохлада! А мы уже были готовы приветствовать лето... Никак сквознячок потянул от завистливых взглядов к черемухе - юной невесте, к венчанью одетой? Она ли одна расцвела с этим ветреным маем? Она ли не помнит, что время цветенья недолго? ...Как вызов бессмертию, тленное счастье сияет в невинных объятьях ликующе-белого шелка! В оплаканных косах - алмазов холодная россыпь: блистай беззаботно! Еще бы при этом не знать ей, что завтрашний день отряхнет драгоценные росы и бледную роскошь ее подвенечного платья. А время под грудой страниц, их бесстрастно листая, и черную зависть схоронит, и светлую радость, оставив о сдутом ветрами, потерянном мае лишь память - такую (не правда ль?) ничтожную малость… 20.01.98. У нее много хорошего, я очень люблю ее стихи.
Гиллуин: Мне кажется, это о нас Марина Бородицкая С мудрёной задачкой управясь, Наморщив старательно лбы, Девчонки рисуют красавиц, Мальчишки рисуют гербы. Девчонки рисуют вуали И платья как можно длинней, Мальчишки рисуют дуэли И бег тонконогих коней. Из тусклых обложек тетрадных Верхом унесётся душа В страну облачений парадных, Где можно играть не спеша, Где вдоволь и блеска, и риска, И брезжит счастливый конец... Летит над рядами записка. Торопится тайный гонец.
Габриэль Дез Эссар: А я в последнее время увлеклась поэзией Юрия Левитанского. Поделюсь одним из самых любимых стихотворений. Что делать, мой ангел, мы стали спокойней, мы стали смиренней. За дымкой метели так мирно клубится наш милый Парнас. И вот наступает то странное время иных измерений, где прежние мерки уже не годятся - они не про нас. Ты можешь отмерить семь раз и отвесить и вновь перевесить, и можешь отрезать семь раз, отмеряя при этом едва. Но ты уже знаешь, как мало успеешь за год или десять, и ты понимаешь, как много ты можешь за день или два. Ты душу насытишь не хлебом единым и хлебом единым, на миг удивившись почти незаметному их рубежу. Но ты уже знаешь, о, как это горестно - быть несудимым, и ты понимаешь при этом, как сладостно - о, не сужу. Ты можешь отмерить семь раз и отвесить, и вновь перемерить И вывести формулу, коей доступны дела и слова. Но можешь проверить гармонию алгеброй и не поверить свидетельству формул - ах, милая, алгебра, ты не права. Ты можешь беседовать с тенью Шекспира и собственной тенью. Ты спутаешь карты, смешав ненароком вчера и теперь. Но ты уже знаешь, какие потери ведут к обретенью, и ты понимаешь, какая удача в иной из потерь. А день наступает такой и такой-то и с крыш уже каплет, и пахнут окрестности чем-то ушедшим, чего не избыть. И нету Офелии рядом, и пишет комедию Гамлет, о некоем возрасте, как бы связующем быть и не быть. Он полон смиренья, хотя понимает, что суть не в смиренье. Он пишет и пишет, себя же на слове поймать норовя. И трепетно светится тонкая веточка майской сирени, как вечный огонь над бессмертной и юной душой соловья.
Сударыня мушкетёр: порадовали стихи Булата Окуджава...Сильно
полная версия страницы