Форум » Болтушка » Стихи, которые мы любим (продолжение) » Ответить
Стихи, которые мы любим (продолжение)
Джулия: Тащите сюда свои любимые стихотворения, рассказывайте о том, что вас с ними связывает. Можно поговорить или поспорить о творчестве поэтов разных эпох...
Ответов - 69, стр:
1 2 3 4 All
stella: Люблю Высоцкого. Вот его могу перечитывать и переслушивать. А "дошел" он до меня, когда мне было уже за 30. Строки его вдруг, неожиданно и больно, стали реальностью, меня окружавшей.
Камила де Буа-Тресси: Рыба, спасибо! Очень люблю баллады из Робин Гуда (а эту особенно) и другие его песни. Иногда кажется, что все мы здесь - те самые книжные дети.
Орхидея: Спасибо, Рыба. Эти шесть баллад для фильма "Стрелы Робин Гуда" - моя давняя любовь. А с "Балладой о борьбе" и "Балладой о времени" я, помню, даже два раза конкурсы чтецов выигрывала. Камила де Буа-Тресси, конечно "книжные дети". Как же иначе?
Камила де Буа-Тресси: Орхидея пишет: А с "Балладой о борьбе" и "Балладой о времени" я, помню, даже два раза конкурсы чтецов выигрывала. Ого, здорово!
Рыба: Иногда кажется, что все мы здесь - те самые книжные дети Именно! Даром что ли тут такой народ собрался? А это "пьянея от строк" мне очень знакомо! И до сих пор никуда не делось.
Камила де Буа-Тресси: Рыба пишет: А это "пьянея от строк" мне очень знакомо! Да, самое большое счастье и довольно редкое уже, к сожалению, когда находится именно такая новая книга в копилку!
Эжени д'Англарец: Камила де Буа-Тресси у меня не так давно добавилось несколько таких... одна "Блокада" чего стоит - если засяду, не оторвусь! Или недавно открытые "20 000 лье под водой" и "Таинственный остров", а еще "Женская война" Дюма. А самая последняя - "Вечный зов"...
Grand-mere: Тоже очень люблю эти баллады Высоцкого, особенно "Балладу о любви", но ее, кажется, здесь уже выкладывали. Поэтому ко дню Св. Валентина - Р. Казакова Не наказуема любовь, А ты глядишь не предсказуемо... И все, что обратится в боль,-- Как и любовь, ненаказуемо. Тебя из ничего творя, Все ж знает чувство потаенное: Не наказуема твоя Суть призрачная, посторонняя. Не наказуема мечта- Она как мачта с флагом трепетным, Ненаказуемость меча Сметает своим смутным лепетом. Прошу тебя-воскресни, будь... В несметном словаре сказуемое, В глаголе -суть, в глаголе- путь... И суть пути не наказуема. (не предсказуема -?) А вдруг задышишь ты, как знать? И отзовешься плотью, истиной. Чем можно сердце наказать? Лишь этой верою неистовой. Готово сердце, что все боль. И что на встречу - амбразурою.... Не наказуема любовь И нелюбовь-не наказуема. А "пьянеть от строк", как и от вин, мне нравится от старых, выдержанных. Любимых. Хотя очень рада, когда открываются новые.
Бестужева Наталья: Хорошее стихотворение
Орхидея: Альбигойские войны Замуровано время в готических сводах, Запечатана память под шрамами стен, Копоть факельных меток в глухих переходах Как ожоги когда-то свершенных измен… Лангедок – это край сумасшедших влюбленных, Где катарская ересь бесила владык, Где в стране трубадуров, таких обреченных, До сих пор бродит эхом растерзанный крик. Здесь впервые воспеты земные утехи – Зацелованность губ, нежность женской груди, И блестели в стихах перед битвой доспехи, И склонялись колени у женской руки. Презирая латынь как язык погребенных, Альбигойским наречьем звенела струна, Им хотелось любить, только их, не прощенных, На кострах без разбора сжигали до тла… Им, наивным, казалось – они лишь от Бога, Что весь Мир Приграничный во мраке и зле, Что главнее всего их любовь-недотрога! Что всего горячей – поцелуй на челе. И никто как они не умел так смеяться, И не зло пошутить, и упавших поднять, Разве можно любить и кого-то бояться? Или сказанных слов, от души, не понять? Но пришли крестоносцы – немытая серость, Распуская знамена, сжимая кресты. И земля, где когда-то любилось и пелось, Задохнулась в дыму, обожглась о костры… Ах, мальчишки-поэты, как же вы неумело Отбивали удары, роняли мечи! Как пронзали вам сердце каленые стрелы, И глумливо смеялись в лицо палачи! Монсегюр защищался обреченно и колко. Двое наспех прощались касанием тел, И такой беззащитной была ее челка, И растерян он был, и наивно-несмел… …Их никто не считал, и дрова не жалели, Черным дымом до неба метнулось – Не тронь! И глаза обожженные долго смотрели Как насилует тело любимой огонь… Сквозь расплавленный уголь и грех оболочки Отлетали их души зарницами в ночь – Он уже не напишет ей больше ни строчки, А она не подарит ни сына, ни дочь… Умирал Лангедок, поседевший от пепла, Но зерно прорастало, назло, через кровь! И слезами-дождем возвращалось и крепло Трубадурское счастье – стихи и любовь… Егоров Юрий
Камила де Буа-Тресси: Орхидея, невероятно понравилось!!! Спасибо!
Grand-mere: Да, за душу берет.
Орхидея: Вот меня тоже пробирает. Очень это стихотворение люблю.
Рыба: Э.Рязанов * * * Любовь готова все прощать, когда она - любовь, умеет беспредельно ждать, когда она - любовь, любовь не может грешной быть, когда она - любовь, ее немыслимо забыть, когда она - любовь, она способна жизнь отдать, когда она - любовь, она - спасенье, благодать, когда она - любовь, полна безмерной доброты, когда она - любовь, она естественна, как ты, когда она - любовь.
jude: Рыба, спасибо! Сильное стихотворение.
Орхидея: * * * Улыбнись, ягненок гневный с Рафаэлева холста, — На холсте уста вселенной, но она уже не та: В легком воздухе свирели раствори жемчужин боль, В синий, синий цвет синели океана въелась соль. Цвет воздушного разбоя и пещерной густоты, Складки бурного покоя на коленях разлиты, На скале черствее хлеба — молодых тростинки рощ, И плывет углами неба восхитительная мощь. О. Э. Мандельштам
Орхидея: Всё тот же Мандельштам. NOTRE DAME Где римский судия судил чужой народ, Стоит базилика,- и, радостный и первый, Как некогда Адам, распластывая нервы, Играет мышцами крестовый легкий свод. Но выдает себя снаружи тайный план: Здесь позаботилась подпружных арок сила, Чтоб масса грузная стены не сокрушила, И свода дерзкого бездействует таран. Стихийный лабиринт, непостижимый лес, Души готической рассудочная пропасть, Египетская мощь и христианства робость, С тростинкой рядом - дуб, и всюду царь - отвес. Но чем внимательней, твердыня Notre Dame, Я изучал твои чудовищные ребра, Тем чаще думал я: из тяжести недоброй И я когда-нибудь прекрасное создам. *** Вечер нежный. Сумрак важный. Гул за гулом. Вал за валом. И в лицо нам ветер влажный Бьет соленым покрывалом. Все погасло. Все смешалось. Волны берегом хмелели. В нас вошла слепая радость — И сердца отяжелели. Оглушил нас хаос темный, Одурманил воздух пьяный, Убаюкал хор огромный: Флейты, лютни и тимпаны...
Рыба: Ф. Тютчев В небе тают облака... В небе тают облака, И, лучистая на зное, В искрах катится река, Словно зеркало стальное... Час от часу жар сильней, Тень ушла к немым дубровам, И с белеющих полей Веет запахом медовым. Чудный день! Пройдут века — Так же будут, в вечном строе, Течь и искриться река И поля дышать на зное.
Орхидея: Раньше читала у Хорхе Борхеса только прозу, а тут почитала стихи и прониклась. Из числа любимых: Причины Былые вечера и поколенья. Начала не имеющие дни. Глоток воды, коснувшийся гортани Адама. Безмятежный райский строй. Зрачок, пронизывающий потемки. Клубленье волчьей свадьбы на заре. Слова. Гекзаметры. Зеркальный отсвет. Высокомерье Вавилонской башни. Любимая халдеями Луна. Неисчислимые песчинки Ганга. Сон мотылька о яви Чжуан-цзы . Заветный сад на острове блаженных. Загадочный бродячий лабиринт. Бессрочная тканина Пенелопы. Зенонов круг сомкнувшихся времен. Монета, вложенная в рот умершим. Геройский меч на роковых весах. Любая капля греческой клепсидры. Штандарты. Летописи. Легионы. Палатка Цезаря фарсальским утром. Тень трех крестов на меркнущем холме. Восток, отчизна алгебры и шахмат. Следы бесчисленных переселений. Державы, покоренные клинком. Бессменный компас. Грозная стихия. Часы, отстукивающие память. Король под занесенным топором. Несчетный прах давно погибших воинств. Трель соловья над датскою землей. Самоубийца в зеркале. Колода Картежника. Несытый блеск монет. Преображенья облака над степью. Причудливый узор калейдоскопа. Любая мука. Каждая слезинка. ...Как все с необходимостью сошлось, Чтоб в этот миг скрестились наши руки. Читатели Я думаю о желтом человеке, Худом идальго с колдовской судьбою, Который в вечном ожиданье боя Так и не вышел из библиотеки. Вся хроника геройских похождений С хитросплетеньем правды и обмана Не автору приснилась, а Кихано, Оставшись хроникою сновидений. Таков и мой удел. Я знаю: что-то Погребено частицей заповедной В библиотеке давней и бесследной, Где в детстве я прочел про Дон Кихота. Листает мальчик долгие страницы, И явь ему неведомая снится. Буэнос-Айрес Когда-то я искал тебя, отрада, Там, где сходились вечер и равнина, И холодок от кедров и жасмина Дремал в саду за кованой оградой. Ты был в Палермо -- родине поверий О днях клинка и карточной колоды И в отсветах пожухлой позолоты На рукояти молотка у двери С кольцом на пальце. След твоей печати Лежал в дворах, спускающихся к югу, В растущей тени, ползавшей по кругу И медленно густевшей на закате. Теперь во мне ты, ставший потайною Моей судьбой -- всем, что уйдет со мною. К немецкой речи Кастильское наречье -- мой удел, Колокола Франсиско де Кеведо, Но в нескончаемой моей ночи Есть голоса утешней и роднее. Один из них достался мне в наследство -- Библейский и шекспировский язык, А на другие не скупился случай, Но вас, сокровища немецкой речи, Я выбрал сам и много лет искал. Сквозь лабиринт бессонниц и грамматик, Непроходимой чащею склонений И словарей, не твердых ни в одном Оттенке, я прокладывал дорогу. Писал я прежде, что в ночи со мной Вергилий, а теперь могу добавить: И Гельдерлин, и "Херувимский странник". Мне Гейне шлет нездешних соловьев И Гете -- смуту старческого сердца, Его самозабвенье и корысть, А Келлер -- розу, вложенную в руку Умершего, который их любил, Но цвета этой больше не увидит. Язык, ты главный труд своей отчизны С ее любовью к сросшимся корням, Зияньем гласных, звукописью, полной Прилежными гекзаметрами греков И ропотом родных ночей и пущ. Ты рядом был не раз. И нынче, с кромки Бессильных лет, мне видишься опять, Далекий, словно алгебра и месяц.
jude: Орхидея, спасибо, что поделились! Я тоже прониклась. Особенно "Читатели" понравилось.
полная версия страницы