Форум » Покатуха » Сказка про Первый Понедельник Апреля » Ответить
Сказка про Первый Понедельник Апреля
Джулия: Сказка про Первый Понедельник Апреля Маразматическое повествование во многих эпизодах Всем дюманам посвящается Эпизод первый В номере гостиницы, название которой мы не будем приводить хотя бы потому, что это будет незаконной рекламой, сидели двое мужчин. Точнее сказать - один сидел за столом, заваленным бумагами, а другой спал на кровати - упав на покрывало прямо в сюртуке, утомленный обильным ужином и возлияниями. Тот, что еще в состоянии был сидеть и что-либо делать, просматривал разрозненные листы бумаги - все в помарках и исправлениях. - А недурная вышла штука! - сказал он, почесывая кудрявый затылок. - Ай, друг Сашка, молодец! Хотя на титульном листе значилась подпись "Огюст Маке". Сам г-н Маке в данную минуту не мог ни поддержать, ни опровергнуть неуместный восторг "друга Сашки". Александр Дюма-отец (сами знаете, у него еще и сын Александр, тоже Дюма, стал писателем, так что должны ж мы отличать одного от другого!) встал из-за стола, лениво потягиваясь. Готово. Завтра это можно будет отдавать на публикацию. И будь он проклят, если получился не шедевр! ...Сквозняк тихонько шелестел страницами, приподнимая их за уголок. Отчетливо было видно первую, которая начиналась с фразы "В последнюю среду марта 1625 года...". Эпизод второй ... - Значит, последняя среда марта! - задумчиво сказал кардинал Ришелье, покручивая на тонком пальце пастырский перстень. - Мы еще успеваем, Жозеф. Отец Жозеф поглаживал кошку, свернувшуюся у него на коленях. - Почему вы уделяете столько внимания этому делу, ваше высокопреосвященство? Ришелье хмыкнул. - А вам хочется выглядеть идиотом в глазах миллионов читателей во всем мире? Помяните мои слова - если этот самый Дюма выпустит роман, то ни вас, ни меня уже не запомнят реальными людьми. Мы будем такими, какими он нас придумал. Вы же читали... - Мне грех жаловаться! - отец Жозеф позволил себе улыбнуться. - Меня почти не тронули. Зато вас... Ришелье гневно куснул ус. - Я поручаю вам это дело. В последнюю среду марта НИКТО не должен въехать в город Менг. И предупредите Рошфора, чтобы он вел себя как кроткий ангец. Встречу с миледи отменить. Отменить все. К чертям проблемы текущего момента, когда под угрозой моя репутация... - Да не шумите вы так! - примирительно вскинул руку вверх "серое преосвященство". - Подумаешь, писатель. Подумаешь, книжка. Напишет другую, где вы будете таким, каким я знаю вас. - Напишет! - Ришелье начал кусать другой ус. - И назовет ее... - "Красный сфинкс"... - мечтательно глядя в потолок, предложил отец Жозеф. - Неплохое название, мне нравится! - Ришелье сел за стол и начал быстро писать указание лейтенанту гвардейцев де Брильи: немедленно выехать в Менг и в течение недели не впускать в город никого. Особенно личностей гасконской национальности на конях непонятной породы...
Ответов - 13
Джулия: Эпизод третий ... - Ехать пора! - веско промолвила м-lle Dantes, пытаясь содрать с д`Артаньяна одеяло. - Ишь, разнежился! А ну - подъем!!! И в минуту одеться, как в армии! - В армии! - д`Артаньян в ужасе взвился в воздух, ударившись головой о потолочную балку. - Мама!!! Караул!!! Мне повестку принесли! - Не вздумай расписываться и отрицай что ты - это ты! - донеслось с первого этажа. - Сейчас он скажет, что не умеет держать перо в руках! - саркастически улыбнулась Джоанна. - Знаем мы этого персонажа! - Да ты... - д`Артаньяна колотило от возмущения. - Да ты вообще молчи! Выбрала себе в любимые персонажи непонятно кого, а ко мне пристает! - Будешь вести себя непочтительно - такой фик сочиню... мало не покажется! - многозначительно хмыкнув, пообещала Джоанна. - А я добавлю! - лейтенант Чижик, притулившись на подоконнике, с самым деловым видом разглядывала трех хозяйских лошадей. - Ой, девочки! Кажется, беда! Гасконского мерина непонятной расцветки не вижу! - Его отец еще позавчера на колбасу отправил! - злорадно сообщил д`Артаньян, пытась вновь натянуть одеяло на себя. - Врет! - ласково улыбнулась Prince Noir. - Пытается откосить. - Вставай, мальчик, тебя ждут великие дела! - попыталась разрядить обстановку Люсьет Готье. - Ты станешь маршалом Франции... может быть. - Почему "может быть"? - д`Артаньян обиженно засопел. - Маршалом - это всегда пожалуйста. - Сначала до Менга доберись! - фыркнула Lady Shadow. - А что мне делать в Менге? - д`Артаньян опасливо приспустил одеяло до поясницы. - Мне ж прямо в Париж надо! - Думаешь, мы тебя туда на ручках донесем? - Adel, присевшая на стул у изголовья кровати, заинтересованно изучала эфес шпаги. - Э! С оружием поосторожней! - юный гасконец гордо вздернул подбородок вверх. - Сами знаем, не учи! - Treville потрепала юношу по голове. - И вообще - подъеееееем! Утки, ковылявшие по двору, испуганно заорали и бросились врассыпную от этого крика. Д`Артаньян зажмурился... и неохотно спустил ноги с постели. - Слушайте, тетки! - взмолился он. - Чего вам надо от меня? Откуда вы здесь? Из военкомата? Так я косил, кошу и косить буду! Я того... пацифист убежденный! Пис! Фриден! Маке лове, нот вар! - Тоже мне, хиппи недоделанный! - у м-lle Dantes, кажется, лопнуло терпение. - Быстро умываться, иначе... Опасливо поглядывая на м-lle Dantes, которая завладела двумя пистолетами, д`Артаньян юркнул вниз по лестнице. Несомненно, он собирался дать стрекача, но не успел. Его подхватили под смуглы рученьки еще две дамы. - ЫЫЫЫЫЫ!!! - заныл д`Артаньян. - Не Ы, а доброе утро! - вежливо сказала Arabella, подавая гасконцу кувшин с теплой водой. - Умываться - это не только приятно, но и полезно! - поддержала подругу Инкогнито. И вручила д`Артаньяну зубную щетку и тюбик с пастой. - Давайте быстрее, шевалье, во дворе уже художники ждут. Д`Артаньян замер, не веря собственному слуху. - КТО? - Художники! - Инкогнито услужливо подсунула д`Артаньяну кусок мыла. - Портрет с вас рисовать! Ошалевший гасконец уронил мыло в тазик, прикрыл лицо руками и заплакал. - Чего это с ним? - спросила Лейтенант Чижик. - От радости. Я бы тоже радовалась, если бы меня Кусков нарисовал! - откликнулась Evgenia.
Джулия: Эпизод четвертый У хозяина гостиницы "Вольный мельник" в Менге наступили трудные времена. По дурацкому указанию его высокопреосвященства всю последнюю неделю марта велено было никого не впускать в город. Потому все прежние постояльцы воспользовались правом свободного выезда, а номера заняли гвардейцы. Какая от гвардейцев выгода - ясно даже самому круглому идиоту. Все сожрут, все выпьют, превратят приличное место в бордель, и при этом ни единого денье не заплатят. Красная рожа лейтенанта де Брильи сомнений у достойного хозяина не вызывала: теперь держи ухо востро, девок запирай за семь замков, жену и дочь - за все двадцать. Но пуще глаза береги погреб... Вечером первого дня де Брильи поднялся к себе в комнату с помощью двух слуг: сам он идти не мог, ибо был изрядно навеселе. Он грохнулся на кровать и забылся непрочным сном. Сон прервался неожиданно. Окно распахнул порыв сквозняка. На подоконник скользнула тень в белом. Де Брильи неохотно приоткрыл левый глаз. - Ты привидение? - икнув, спросил он. - Тогда иди отсюда, я в тебя все равно не верю. - А раз все равно, зачем прячешься в подушку? - спросила тень. - А я в страуса играю! - радостно сообщил де Брильи. - Слушай, ты женщина или мужчина? - Какая разница? - привидение продолжало покачиваться в воздухе. - Если мужик, ща в кости сыграем. Если женщина... - де Брильи плотоядно улыбнулся. - Тоже найдем занятие. Привидение описало круг по комнате. - Вот что, лейтенант. Если вы завтра же утром отсюда уедете, я вас, так и быть, прощу. А если нет... то последствия будут весьма серьезными. - Какие последствия? - де Брильи стало как-то не по себе. - Про вашего пра-правнука русский режиссер снимет фильм. Ваш потомок будет там редкостным мерзавцем. Таким же, как и вы. И играть его будет Михаил Боярский. - Да что вы говорите?! - лейтенант захлопал в ладоши как маленький ребенок. - Вот теперь я точно никуда не уеду! Ни на этой неделе, ни на следующей! Кстати, как вы сюда попали? Сюда нельзя! Туда нельзя!Никуда нельзя! Брильи нашарил в темноте сапоги, и, ругаясь на чем свет стоит, помчался вниз - проверять посты у городских ворот.
Джулия: Эпизод пятый Его величество и ее величество спорили до хрипоты. - А я говорю, что эта книга вредная, и ее нужно уничтожить, как требует его высокопреосвященство! - Книга замечательная, я ее просто обожаю! Месье Дюма - волшбник! - Волшебник? Да его даже в Академию не приняли! - Еще бы Ришелье допустил, чтобы приняли! Он же ее и создавал! - Анна, почему вы защищаете этого гасконского выскочку и остальных трех головорезов? - От гасконского выскочки слышу! Людовик запустил в жену подушкой. - Вы сатрап и деспот! Я думала, вы француз, а вы... вы русский! Вот вы кто! Только русские цари запрещают читать своим женам произведения Дюма! - Я не сатрап! Мадам, вот возьмите "Графа Монте-Кристо" - чудеснейшая вещь! И отдайте мне эту вредоносную рукопись! Кардинал сказал, что месье Дюма посягнул на тайны государственной важности! Я должен знать, что там написано! - Много будете знать - скоро состаритесь! - Анна величественным жестом отправила рукопись в камин. Разъяренный Людовик покинул супружескую спальню. - Рукописи не горят! - Анна показала язык захлопнувшейся двери, выудила рукопись из совершенно холодного камина, и вновь с интересом принялась за чтение.
Джулия: Эпизод шестой Город Менг был взят в двойное кольцо осады. Красные плащи гвардейцев мелькали на городских улицах и в окрестных лесах. По городу были развешаны объявления "Разыскивается государственный преступник". Те, кто умел читать - читали их. Те, кто не умел, срывали листочки и приспосабливали бумагу для разных полезных нужд. Поскольку вторых было больше, чем первых, объявлений уже к полудню не осталось ни на одном заборе. Пронесся слух: в последнюю среду марта ожидается пришествие антихриста. Население Менга в срочном порядке стало покидать дома. Гвардейцы дрожали и пили от страха. Чем больше дрожали, тем больше пили. Чем больше пили, тем страшнее становилось. Вывод: много пить нельзя. Это можно только графу де Ла Феру. Но про графа разговор будет впереди.
Джулия: Эпизод седьмой - Не стоит столько пить, граф! - R.K.M. не без труда вытащила бутылку из левой руки Атоса. - Алкоголиком станете! - Кто такой алкоголик? - Атос смотрел на опустевшую ладонь стеклянными глазами. - Нехороший человек! - пояснила Lady Orbit. - Ага. Понятно. Нехороший человек - редиска. - Атос посмотрел сначала направо, затем налево. - Женщины, вы откуда здесь появились? Я блондинок в гости не зову. - Мы принесли вам новость, граф. Чудесную новость. В Париж едет тот, кто поможет вам избавится от вашей бывшей супруги. - R.K.M. проделала операцию по удалению стакана из правой руки Атоса. - Откуда вы знаете, что я граф? - Да кто ж этого не знает... - вздохнула Adel. - Я маскируюсь! - убежденно сказал Атос. - Чем больше выпьешь, тем лучше замаскировался... Хотя... кажется, вы что-то говорили про мою бывшую супругу? Почему бывшую? Она умерла? Ах да. Она умерла. Я ее повесил... Сам. На дереве. Поэтому я пью. Дамы переглянулись в отчаянии. - Слушайте, девочки, чего мы сюда пришли? Нам д`Артаньяна нужно в Менг вытаскивать, а не Атоса спасать! - сказала Lady Orbit. - Ну, куда же без графа? - вздохнула R.K.M. - К тому же если он сейчас выпьет еще одну бутылку, то будет точно только три мушкетера. Вместе с д`Артаньяном... Нужно оставить кого-то из наших здесь, чтобы приглядывал... Lady Orbit с состраданием посмотрела на Атоса. - Можно, я останусь? - тихо попросила она. Эпизод восьмой, вытекающий из седьмого - Один из моих друзей... один из моих друзей, а не я, запомните хорошенько, - сказал Атос с мрачной улыбкой, - некий граф, родом из той же провинции, что и я, то есть из Берри, знатный, как Дандоло или Монморанси, влюбился, когда ему было двадцать пять лет, в шестнадцатилетнюю девушку, прелестную, как сама любовь. Сквозь свойственную ее возрасту наивность просвечивал кипучий ум, неженский ум, ум поэта. Она не просто нравилась - она опьяняла. Жила она в маленьком местечке вместе с братом, священником. Оба были пришельцами в этих краях; никто не знал, откуда они явились, но благодаря ее красоте и благочестию ее брата никому и в голову не приходило расспрашивать их об этом. Впрочем, по слухам, они были хорошего происхождения... Граф умолк, опустив голову на руки. - Мой друг, владетель тех мест, мог бы легко соблазнить ее или взять силой - он был полным хозяином, да и кто стал бы вступаться за чужих, никому не известных людей! - подхватила наизусть Lady Orbit. Барышня явно не выдерживала соревнование с графом: язык ее заплетался. Но текст она помнила твердо. Гораздо тверже, чем сам граф. Атос пристально посмотрел на собутыльницу. - К несчастью, он был честный человек... - начал он. - И женился на ней! - уверенно подытожила Lady Orbit. - Граф, зачем, зачем вы женились на ней? Атос погрозил ей пальцем. - Этого в тексте не было, мадемуазель. Не говорите отсебятину. Лучше выпьем. - Выпьем! - согласилась Lady Orbit. - Ой, после "женился на ней" пить не положено. - А что дальше? - Атос замер с бутылкой в руке. - Не помню! - растерялась Lady Orbit. Оба некоторое время смотрели на огонь в камине. - Гримо! - крикнул Атос. Появился Гримо. - Что было дальше? - спросил Атос. Гримо молчал. - Глупец, болван, осел! - выругался мушкетер. Lady Orbit радостно захлопала в ладоши. - Да, именно там там дальше и было! Глупец, болван, осел. - Выпьем за это! - предложил Атос. И оба в полном согласии продолжали после тоста печальную историю про белокурую женщину: - Он увез ее в свой замок и сделал из нее первую даму во всей провинции. И надо отдать ей справедливость - она отлично справлялась со своей ролью...
Джулия: Эпизод девятый Лейтенант Чижик и Эшли раскрашивали масляной краской клячу, которую удалось купить за пять экю у соседа д`Артаньянов. - Наглая ложь! - вздыхала Лейтенант Чижик. - Что мы знаем про коня д`Артаньяна? Это был беарнский мерин лет двенадцати, а то и четырнадцати от роду, желтовато-рыжей масти, с облезлым хвостом и опухшими бабками. А этот, хоть и доходяжный, едва десяти лет. - Хоть и десяти... - Эшли рассматривала лошадь со всех сторон. - Не, не поедет д`Арт на этом... чудовище. К тому же краску смоет после первого же дождя, и плакали наши старания... - Не смоет, я водоустойчивую покупала! - донеслось из окна. В комнате мадам д`Артаньян и Evgenia в четыре руки спарывали галун с почти нового мундира г-на д`Артаньяна-отца. Белошвейка шила берет, в котором г-ну д`Артаньяну-младшему предстояло покорять Париж. - Может, ему еще и денег подкинем на дорожку? Чай, не чужой - родной... - вздохнула Эшли. - Ты лучше ему намекни при случае, за сколько мы эту конягу купили! - рассердилась лейтенант Чижик. - Он, зараза, продаст ее дешевле чуть не в два раза! А еще твердит, что знает толк в лошадях!
Джулия: Эпизод десятый - Кого караулим? - граф Рошфор ловко спешился у входа в гостиницу "Вольный мельник" - Брильи, черт возьми, что здесь происходит? Брильи сидел в кресле у камина. При виде Рошфора он вскочил как пружиной подброшенный. - Дяденька Рошфор! Заберите меня отсюда! И, понижая голос, признался: - Здесь очень страшно... Рошфор тряхнул де Брильи как следует. Из карманов лейтенанта вылетело множество интересных вещей: стаканчик с костями, колода крапленых карт с порнографическими картинками, куриная косточка, сонеты Ронсара, подзорная труба, трубка и табакерка с изображением Маргариты Тереховой в роли Миледи, а так же изрядно помятое письмо кардинала Ришелье. Табакерку и письмо Рошфор забрал себе, а остальное оставил лежать на полу. Уединившись в свободной комнате на втором этаже, Рошфор облачился в любимый фиолетовый камзол. По правде говоря, все его камзолы имели фиолетовый цвет, но Рошфор не унывал. Он дал себе клятву найти всех художников по костюмам, когда-либо работавших над экранизациями "Трех мушкетеров", поставить их к стенке и расстрелять очередью из пулемета "Максим". После чего переодеться, наконец, в красный камзол и зеленые штаны. Рошфор был веселым человеком, и фиолетовый цвет его угнетал...
Джулия: Эпизод одиннадцатый, самый короткий - Как там наши гвардейцы? - спросил Ришелье у отца Жозефа. - Умирают, но не сдаются! - твердо ответил отец Жозеф. - А... хорошо. Пусть держатся. Погибших представить к наградам, семьям выплатить компенсации за потерю кормильца. - Надеюсь, в четверг уже можно снимать караулы? - В пятницу. В пятницу, Жозеф. Не будем спешить. Про то, что Рошфора не удалось перехватить, и теперь он гуляет непонятно где, отец Жозеф умолчал. Главное было то, что последняя среда марта наступала завтра.
Джулия: Эпизод двенадцатый - Вы меня поняли? - Ришелье посмотрел на Жюссака, Каюзака и Бикара. Гвардейцы дружно кивнули. Что ж тут непонятного? - Атоса - в расход! - чеканил его высокопреосвященство. - Остальных - в Бастилию. Пусть подумают над своим поведением. - А Портоса за что? - осмелился задать вопрос Бикара. - За компанию! - ледяным тоном ответил Ришелье. - Тогда останемся без Бастилии... - предположил Жюссак. - Без Бастилии Франция останется. Вы правы, Жюссак. Но это будет через много лет после моей смерти. И вашей тоже. Так что вам должно быть без разницы. Трое гвардейцев переглянулись. Они поняли, что Портос переживет их всех вместе взятых. Стало быть, и Бастилию перенесет благополучно, и уложить его под шумок вместе с Атосом не удастся... Ришелье посмотрел на вытянувшиеся лица своих храбрых солдат и улыбнулся почти отеческой улыбкой: - Ничего, орлы. Вы еще прославитесь. Фанфикшеры вас полюбят. Может быть, они даже напишут про вас лихой слэш. Может быть, даже и не один. А ваш хваленый Портос ничего подобного не дождется. Жюссак неожиданно застонал и схватился за голову. - Что такое? - удивленно спросил Ришелье. - Меня заслешерят вместе с ним!!! - признался Жюссак. - Терпите, сын мой... - назидательным тоном посоветовал Ришелье. - С Атосом, если не убьете, еще и не то вытворят... ...Ришелье не знал, что в этот миг двое гвардейцев решили оставить Атоса в живых: пусть эта сволочь потом мучается лет триста... И только Каюзак, милосердное сердце, решил сразу прибить Атоса. Хоть и не знал, что такое слэш...
Джулия: Эпизод тринадцатый, в котором по определению не может случиться ничего хорошего ...И была среда - последняя среда марта, на которую указывала злополучная рукопись. Ришелье, бросив все дела, в сопровождении отца Жозефа направился в Менг. Он лично стоял у ворот Божанси. На стенах дежурили гвардейцы. Они не давали даже вороне пролететь в город. Горожане, бросившие свои дома, усердно молились в соседней роще. Антихрист на страшной лошади, дышащей пламенем, не появлялся. Хотя каждый житель Менга уже успел изучить приметы этого антихриста: высок, черен ликом и прекрасен, глаза излучают красный огонь, а на голове - шляпа невиданного фасона. Шло время. Кардинал молился. Жители молились. Гвардейцы молились, чтобы начальство поскорее уехало, и можно было вернуться к прежней веселой жизни. Зашло солнце. Наступил вечер. Жителям надоело молиться, и они устроили веселый праздник в честь непришествия врага рода человеческого. Гвардейцы стояли на стене и завидовали. От нечего делать они стали стрелять в воробьев. Правда, загвоздка заключалась в том, что после захода солнца ни одна птица мимо не пролетала... Ни обычная, ни редкая, которая, как известно, долетает аж до середины Днепра. Ровно в полночь кардинал с радостным лицом встал с подушечки для коленопреклонений и отправился в собор - служить праздничную мессу. И только у гвардейцев ничего праздничного не получилось. Их вновь отправили в караул, ибо предстояло еще для верности покараулись все ворота Менга в четверг и пятницу. А там уже и апрель наступал... - Теперь им никто не поверит! - бурчал себе под нос крайне довольный Ришелье. - Еще отец Жозеф всю хронологию перепутает, и фиг кто поставит этот пасквиль на полку серьезной литературы! Всю жизнь будут числиться как "для среднего и старшего школьного возраста"! Да ни один взрослый человек и близко не подойдет к "Трем мушкетерам"!
Джулия: Эпизод четырнадцатый Дюма проснулся посреди ночи. Такое с ним случалось. Рука неудержимо тянулась к перу. Он придумал целый акт новой пьесы. Писатель сел за стол и принялся лихорадочно записывать. Маке продолжал дрыхнуть и сладко похрапывать. В комнату ворвался порыв сквозняка. Пламя свечей погасло. Когда Дюма вновь зажег свечи, он увидел, что в комнате собралась толпа людей. Разных людей. Он с удивлением, пересилившим страх, рассматривал их. Мужчины. Женщины. Дети. Подростки. Все приветливо улыбались ему. Кто-то смотрел с откровенным восхищением. Агрессии не выказывал никто. - Откуда вы? Я вас придумал? - растерянно спросил писатель. - Мы пришли, чтобы спасти нашу любимую книгу, которую написали вы! - ответил целый хор голосов. - Какую? Я написал много книг! - Мы говорим про "Три мушкетера"! Это такая книга... - Это лучшая ваша книга... - Я люблю ее с детства... - Она настоящая... - Она добрая... - Она правильная... - В ней лучшие герои... - Она изменила мою жизнь. Я читал много книг, но именно из "Трех мушкетеров" я вынес главный урок: нужно быть честным и справедливым. - Я научилась ценить дружбу. Такую, какую вы описали... - В детстве у меня не было своего издания. Я переписывала целые главы из книги подруги... - В пионерском лагере мы дали клятву "Все за одного, один за всех" - и до сих пор верны ей. Мне нынче исполнится восемьдесят лет, месье Дюма... - Если бы не "Три мушкетера", я бы никогда не стал писателем... Взволнованные голоса продолжали звучать. Дюма сидел как во сне, глядя то на одно лицо, то на другое. Прекрасные, прекрасные люди. Искренние. С горячими сердцами. Неужели это его книга сделала их такими? Может быть, и не она одна - но и книга тоже... - Так что случилось? - спросил он, когда высказался последний из пришедших. - Почему книга в опасности? - Потому что вашу рукопись похитил кардинал Ришелье. И он сделал все, чтобы д`Артаньян не попал в Менг в последнюю среду марта. - Что я должен сделать? - воскликнул писатель. Ему передали перо. - Измените дату на ваше усмотрение, сударь. Дюма рассмеялся. Так просто! Все равно в этой чертовой рукописи путаницы хватает! Сочиняли быстро... еле успели, и завтра... то есть даже нынче утром текст должен быть отдан издателю! Уже на днях его по главам будут публиковать как роман-фельетон! - Ну, будь по-вашему! - весело кивнул Дюма. И на глазах у всех перечеркнул дату. Теперь там значилось: первый понедельник апреля 1625 года. Радостный вопль вырвался из сотен глоток. Справедливость восторжествовала.
Джулия: Эпизод пятнадцатый Все было готово как раз к той злополучной среде, которую с таким трепетом ждал кардинал. Краска на лошади приобрела естественный вид. Лейтенант Чижик, правда, извинялась перед мерином и целовала его в морду. Мерин все понимал и тяжело вздыхал. Ему объяснили цели и задачи путешествия. Мерин готовился принести себя в жертву. Г-н д`Артаньян-старший учил слова напутствия. Постоянно забывал их и нес отсебятину. Г-жа д`Артаньян - мать десятый раз переделывала рецепт цыганского бальзама. "Группа опеки" сбилась с ног. И только сам д`Артаньян валялся на крыше курятника и пел битловские песни, которыми его заразили дюманки. Он готовился стать маршалом и принять неслыханную славу. Ему пообещали много денег (правда, срок не уточняли), несколько памятников по всей Франции (тоже без уточнения срока), всемирную известность и верных друзей. Последнее - в ближайшем обозримом будущем. Д`Артаньян поверил и уже не хотел быть пацифистом. Напротив, рвался в бой. Утром в последний четверг месяца он попрощался с родителями. Зареванные дюманки стояли на крылечке и махали белыми батистовыми платочками. - Не пропадет? - спросила у них мадам д`Артаньян. - Такой, как ваш? - произнесли хором Scally и Treville. - Да никогда!
Джулия: Эпизод шестнадцатый, всем известный В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор "Романа о Розе", казалось взволнованным так, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель. Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице "Вольный мельник", перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой. В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие. Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем. Но, кроме этой борьбы - то тайной, то явной, то скрытой, то открытой, - были еще и воры, и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми. Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко - против владетельных вельмож, время от времени - против короля, но против кардинала или испанцев - никогда. Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога де Ришелье, устремились к гостинице "Вольный мельник". И только там для всех стала ясна причина суматохи... Все смеялись над лошадью. Лошадь стояла, понуро опустив голову. Рошфор, который и думать забыл про предостережение кардинала, улыбался, глядя из окна на глупого самонадеянного мальчишку. Чего было опасаться? Ведь шел уже ПЕРВЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК АПРЕЛЯ 1625 ГОДА. *** Радостные дюманы пили шампанское/пиво/водку/ликер/вино/минеральную воду/чай и бурно ликовали. КОНЕЦ
полная версия страницы