Форум » Крупная форма » "Последствия непредсказуемы" » Ответить
"Последствия непредсказуемы"
Калантэ: Название: "Последствия непредсказуемы" Автор: Калантэ и еще два человека, которые пожелали остаться неизвестными для форумчан (и на форуме пока не засветились). Фандом: а до фига! Три мушкетера, Графиня де Монсоро, Шерлок Холмс, Отверженные, Понедельник начинается в субботу, Робин Гуд... Жанр: сказка-приключения-лирика-романтика-фантастика. Размер: макси! Тип: черт знает что с элементами кроссовера (это единственный термин, который я запомнила), и авторское видение... Статус: закончено. От автора: это написано сильно раньше, чем уже выложенные "Четыре друга... ", к тому же обращение к Дюма появляется не сразу, но... администрация форума дала добро. За что ей, администрации, большое спасибо. Наверняка те, кто читал предыдущее творение, найдет знакомые кусочки - поскольку я их там использовала, хотя и не много. Правилось, кроилось, и вообще это, так сказать, юношеская выходка авторов. Все сюжетные линии, связанные с Дюма - мои личные, остальное - поровну с соавторами. Автор же идеи - один из безымянных. В общем, я начинаю выкладывать. По кусочкам. Это до-олго... Давайте ваши тапки и помидоры, авось благодаря им доведем до ума!!!
Калантэ: - С Мерлином бы поговорить... - тихо заметил Леша. - Ну, ты даешь! - фыркнул Колесов. - Он тебе скажет... «темна вода во облацех»! - Да с настоящим! Мало ли их! - Настоящий - один, и с ним я разговаривала, - улыбнулась Ольга Леше. - Где?? - «Король Артур и рыцари Круглого стола». - И что он тебе сказал? - «Темна вода во облацех», - пожала плечами Ольга. Она то ли говорила правду, то ли просто не хотела делиться. - А если серьезно... - Ирка внимательно посмотрела на подругу. - А если серьезно, то в данный момент имеет значение только один факт, который сообщил мне Мерлин. Помните такого типа - барона Реджинальда Фрон де Бефа? - Из «Айвенго»? А как же, - кивнула Ирка. - Скотина редкостная. - Так вот. Во-первых, он мой сосед - на границе имений переход из «Баллад...» в «Айвенго». Во-вторых, он троюродный племянник епископа Герфорда. В-третьих, он давно облизывается на Рэйвенвуд, как я сказала, граничащий с его собственными землями. Кусочек лакомый, что и говорить - там расположены соляные копи. - Ого! - присвистнул Вадим. - Да ты миллионерша! - Пока что нет. Так вот, они с епископом заключили договор. Фрон де Беф помогает ему меня изловить, а епископ отписывает ему половину дохода с моих земель... которые, как имущество ведьмы, перейдут к святой церкви. Мало мне было сэра Ральфа. - Так ведь земли-то еще не твои. - Ну, как только меня поймают, Гисборн тут же будет обязан передать их мне. До сих пор он со мной как бы не встречался. - Ну и обложили же тебя... - медленно сказала Ирка. - Черт... Еще и Фрон де Беф... этот если уж вцепится… - Слушайте, ребята, - задумчиво сказал Вадим, - а ведь они после сегодняшнего еще больше озвереют. - Угу, - хмыкнула Ольга. - Цену поднимут, это как пить дать. - Так, - резюмировала Жанна. - Без охраны не ходи... ну, это ты и так... А книжки надо запирать. Ты, я, Ирка - точно. ...В Ноттингеме в это же время разыгрывалась совершенно иная сцена. - Сэр Гай, вы понимаете, какую возможность вы упустили?! - орал шериф на своего ближайшего сподвижника. - Как вы могли не справиться с какими-то бродягами! Гисборн, с забинтованной головой, болезненно сморщился: от крика затылок нестерпимо ломило. - Это были люди Робина Гуда, милорд, - твердо сказал он. - Монах и ведьмы: та рыжая стерва, что прикончила сэра Эдмунда, и еще одна... глаза, как у кошки... – Гай умолчал о том, что видел там Ольгу. Шериф застонал. - Вам везде мерещатся ведьмы, сэр Гай! Разумеется, это были люди Робина Гуда, но как они узнали? - Колдунья может узнать все, что угодно, сэр Ральф, - мрачно сказал Гай. - О Боже, Гисборн! Сходите в церковь и не морочьте мне голову! И вообще, убирайтесь с глаз моих! Шериф в сердцах швырнул в камин кубок с вином; угли сердито зашипели. Ему еще предстояло объясняться с епископом, и радости это не сулило. Гисборн молча поклонился и вышел. Глава 21. Игры с профессионалами После описанных событий в книгах, по меткому выражению Ольги, случилась эпидемия брачной лихорадки. Почти друг за другом играли свадьбы Уотсон - в связи с этим Большой Совет выразил Холмсу свои соболезнования, - Мариус с Козеттой, Ваня с принцессой Тзаной, Фест с Дианой Литтл. Бюсси с Дианой де Меридор отложили официальное оглашение бракосочетания на срок траура. Разделавшись со всеми праздниками и поздравлениями, Большой Совет устроил классу встречу с героями "Человека с бульвара Капуцинов": Джонни Фестом, Дианой Литтл и Черным Джеком, за компанию с которыми пошли гробовщик-философ, Билли и три певички. После этого у класса надолго пропала охота к литературным вечерам - во-первых, на встречу без предупреждения заявилась СС, перехватившая Елену Сергеевну вечером у входа в школу. Обмирая, классный руководитель ждала, что произойдет, но все обошлось: Ольга Воронцова невозмутимо объяснила, что здесь происходит встреча с творческой группой фильма «Человек с бульвара Капуцинов» (Жанна мгновенно "ликвидировалась" из класса вместе с Фестом, поскольку Андрея Миронова, который его играл, к тому моменту уже не было в живых ). Гробовщик-кинокритик очаровал завуча беседой о роли синематографа в воспитании подрастающего поколения, и Светлана Степановна удалилась, выпив стакан молока у стилизованной стойки, посетовав, что вечер проводится не для всей школы, и унося внукам афишу фильма с автографами "творческой группы". Ну, а во-вторых... Дамская половина класса обращала внимание на гостей - мужчин, а мужская... Певички, конечно, были одеты скромно и вели себя соответственно, но красавицы девятого "Б" возмутились и потребовали у Жанны "страшной мести". Большой Совет злорадно посмеялся и попал в полосу продолжительного затишья. Групповые авантюры ограничивались только обычными тренировками и обучением тяжелому фехтованию под чутким руководством Робина Гуда. Пользуясь моментом, Валька не вылезал из аэроклуба и в который раз восстанавливал сердечные отношения с Ларисой Черных, изрядно ревновавшей Колесова к путешествиям в книги, Вадим сдавал на разряд, Леша со старшим братом и родителями начал усиленную подготовку к туристическому сезону, который у них продолжался с апреля по октябрь. Ольга пропадала в книгах, причем настолько активно, что в школу в основном ходил ее дубль. Предварительно Ольге пришлось дать Жанне торжественную клятву запирать книги и не забывать о предупреждении Гая Гисборна. Таким образом, Воронцова, пользуясь своими новооткрытыми возможностями, фактически выпала из жизни - все свободное время она проводила на своей "исторической родине". Оставшись на время вдвоем, Жанна с Иркой занимались тем, что навещали старых друзей. Чаепития у Елены и визиты в НИИЧАВО чередовались с вечерами на Одинокой Скале, в гостях у Двуглавого Юла. Попутно выяснилось, что Ятуркенженсирхив уже давно пытается наладить двустороннюю телепатическую связь с кем-нибудь, кроме Двуглавого, но только с Жанной результаты оказались обнадеживающими. Пообщаться с остальными пока не получалось: Холмс увяз в очередном деле, у Бюсси и многих других был медовый месяц, а мушкетеры снова прочно застряли на осаде Ла-Рошели - где, понятно, их было не очень-то удобно навещать, учитывая строгости военного лагеря. Попутно Жанна просвещала Ирку относительно закономерностей книжного мира. - Попасть в книгу можно двумя способами. Первый - прямой. Это - только в описанное место и, для первого раза - в описанное время. Дальше время в книге идет параллельно нашему. То есть, если ты хочешь зайти в сюжет на две недели позже, то и жди две недели. Иногда бывает очень неудобно... Например, когда я ходила в "Отверженных" еще до нашего с тобой знакомства, то совершенно забыла о времени. - И что? - И оказалась между двух огней - перед баррикадой. Собственно, я тогда еще и лезла, не очень глядя - куда. Ну, зато Гавроша спасла. - Значит, если в книге не описан, допустим, чей-то дом... - ...то туда можно только идти или ехать из описанных мест. - Жанна вздохнула. - Я как раз вчера Вадиму объясняла, почему нельзя сейчас попасть в "Трудно быть богом". То есть, можно, конечно, но Румата с Кирой уже два года как уехали в замок к барону Пампе - и потерялись... А своим ходом туда добираться... - Понимаю, - невесело усмехнулась Ирка. - Ну, про переход из другой книги я знаю... Слушай, сыграй что-нибудь, а? Жанна не стала отнекиваться и села за пианино. - Что играть? - через плечо спросила она, откидывая крышку. - Что хочешь. Что-нибудь такое... под настроение. Лучше свое. Жанна секунду подумала и опустила руки на клавиши. Музыку она сочиняла с шестого класса, но никогда ее не записывала. Поэтому каждый раз в исполняющемся произведении появлялось что-то новое. Так и сейчас - Жанна наполовину импровизировала, почти интуитивно улавливая настроение подруги. На мелодию невольно наложилась строчка, написанная под портретом Атоса - очень уж ритм совпадал. "Подари мне мост хрустальный сквозь века..." Сами собой возникли следующие строчки, и Жанна поняла, что получается песня. Надо будет записать... "Подари мне мост хрустальный сквозь века, Пусть он встанет, две мечты соединив, Пусть рассвет соединит он и закат, Словно тонкая сияющая нить, Не отказывай, мне без него нельзя, Счастье все мое в одном твоем ответе, Что поделать, если лучшие друзья Оказались вдруг совсем в другом столетье? Подари мне мост хрустальный сквозь века..." Основная мелодия звучала рефреном - то глуховато, словно далекое эхо, то вдруг пронзительно печальной фразой, то нежно... Ирка за спиной сдержанно вздохнула. Наконец Жанна медленно отняла руки от клавишей, не отпуская педаль. Последний аккорд замер в воздухе, только еще звенела запоздавшая струна в недрах старенького пианино. - Ты мне скажи... - Ирка откашлялась, немного помолчала. - Пока мы ни во что не лезем, в книге все идет по сюжету? - В принципе, да, если мы не ломали никаких сюжетных линий. А что? - Жанна крутнулась на вертящемся стуле. - Да так... - Ирка неопределенно пожала плечами, и тут ее все-таки прорвало. - Скорее бы уж эта чертова осада кончалась! - По тексту - до конца октября, ты же знаешь. - Знаю, - буркнула Ирка. - Могли бы и сами заглянуть - сидят же они по вечерам одни... - Так сейчас как раз "мертвая зона" идет. Неописанные время и место - нам не войти, им не выйти. Ирка вздохнула. - Мне их очень не хватает, - тихо сказала она. Жанна внимательно посмотрела на нее. Ирка отвела глаза. - Кажется, ты чего-то не договариваешь. - А что, заметно? - Еще как. Хандришь, отмалчиваешься... У тебя все в порядке? - У меня не все в порядке, - мрачно сказала Ирка. - У меня не все в порядке уже почти два года, и не думаю, чтобы были надежды на... хм... улучшение. - Она опять вздохнула. - Может, ты влюбилась? - наполовину шутливо спросила Жанна. Она с трудом представляла себе, чтобы бесшабашная, уверенная в себе Ирка вздыхала от неразделенной любви. - Угадала. - Ирка вздохнула в третий раз. - Ну вот, приехали, - растерялась Жанна. - В кого? - Неужели не догадываешься? - Нет. Кто он, этот счастливчик? - Скажешь тоже... Да ты его отлично знаешь. - Да кто это?! - взмолилась Жанна. Ей, хоть убейте, ничего не приходило в голову. - Атос, - просто сказала Ирка. - Ат... что? Кто?! - Жанна даже подумала, что ослышалась. - Атос?! Ирка кивнула. Жанна растерянно молчала - а что тут было говорить? Что более безнадежное чувство трудно себе представить? Вряд ли это утешит Ирку. Да она и сама это отлично понимает... - Вот так, - тихо сказала Ирка. - Я его люблю уже почти два года. Не знаю теперь, как было раньше... не помню... но теперь, когда он для меня не просто персонаж, а живой человек... Я непрерывно схожу с ума. И все время боюсь, что он это заметит. - Ну и пусть бы заметил... - нерешительно сказала Жанна - и поняла, что сморозила порядочную глупость. - Ага, - язвительно заметила Ирка, - и что будет? Как минимум, поставлю человека в идиотское положение. - Он ведь к тебе так хорошо относится... - Вот именно. Как к другу. - Ирка вздохнула. - На большее я никогда и не рассчитывала. Слушай, пойдем куда-нибудь погулять? Не в гости, просто погулять, без посторонних... За окном летел по ветру мокрый снег пополам с дождем, замерзая на ветках деревьев и асфальте ледяной коркой, так что место для прогулки надо было искать в книгах. Подумав, Жанна сняла с полки "Двух капитанов" Каверина. Белая июньская ночь в Ленинграде вполне подходила под настроение. - ...В общем, сбылись мечты идиота, - печально откомментировала Ирка, усаживаясь на гранитную ступеньку набережной. Жанна села рядом. Нагревшийся за день гранит был еще теплым; у ног тихо плескалась Нева. - Знаешь, иногда мне ужасно хочется, чтобы на меня напали, а он был рядом. А иногда... и чаще - чтобы наоборот, - призналась Ирка. - Помнишь, когда мы встретились, я ему руку перевязывала? Это было такое счастье... И когда я ногу подвернула, а он меня на руках нес... Жанна молча смотрела через реку, на шпиль Петропавловки. Она понимала, что Ирке нужно выговориться. - А знаешь, что меня больше всего ошарашило? Что он оказался точь-в точь таким, каким я его себе представляла. Ну просто копия. - Ничего удивительного. Ты же видела фильм, а он там такой же... - Не совсем. Просто ты забыла. В фильме... ну, у Атоса глаза темно-серые, как у меня, а в фильме - карие. Волосы длиннее, лицо тоньше, и руки... хотя действительно - похож здорово. А по книге - так вообще глаза голубые. - Не представляю себе Атоса с голубыми глазами, - заметила Жанна. - Я тоже - какой-то ангелочек получается, - слабо улыбнулась Ирка. - Нет, ну мало ему, что он такой... ну... потрясающий человек, так ведь еще и красивый, как... не знаю кто! - Как Атос, - подсказала Жанна. Ирка засмеялась. - В жизни обычно бывает наоборот, - сказала она, - оригинал чуть хуже портрета. А тут - еще лучше. - Ирка тряхнула головой. - Ох, ты извини, меня понесло. Я об Атосе могу часами говорить, а было не с кем. - Да ладно тебе. - Жанна с облегчением увидела на Иркином лице привычное выражение. - Это всегда пожалуйста, только не кисни, ладно? - Спасибо, - серьезно ответила Ирка. - Спасибо, что не утешаешь и не говоришь, что все образуется. Жанна благоразумно промолчала. Ирка зябко поежилась и вдруг вскочила. - Заболтала я тебя, - объявила она весело. - Ладно, пошли, что ли, домой? Камень остыл, холодно становится. ...Ирка гремела на кухне посудой, разогревая обед, а Жанна задумчиво перебирала гитарные струны. Она не была фаталисткой и искренне считала, что положение вовсе не безнадежно, тем более что ей всегда казалось, что Атос выделяет Ирку из всей компании. Впрочем, это могло означать что угодно. В конце концов, они же старые друзья... как выяснилось... Жанна вздохнула. Будь здесь что-то большее, чем простая дружба, Ирка давно бы знала об этом. Атос не похож на боязливого мальчика, обожающего издали; у него хватит и мужества, и решительности для разговора начистоту. Жанна отставила гитару в сторону, взяла валяющуюся на тахте колоду карт... Карты! "Нет, вы как хотите, а я знаю одну гадалку, которой можно верить. - Жанна оглянулась на дверь. - Один раз она нам уже нагадала - посмотрим во второй!" К Елене Жанна отправилась на следующий день одна. - О! Давно не виделись. - В голосе Елены прозвучало легкое удивление. - А что это ты в одиночестве? - Секретничать собираюсь, - без предисловий сообщила Жанна. - Сплетничать о подругах, знаешь ли, мое любимое занятие. - Ну-ну, - одобрительно сказала Елена. - И о ком же? - Ты же умеешь мысли читать? - Об Ирке, - безошибочно определила Елена. - Ну что же, пошли в дом. Чувствую, разговор будет серьезный. У окна, поджав под себя одну ногу, сидел Иванушка и в поте лица пришивал к вороту рубашки пуговицу, то и дело посасывая уколотый палец. - Трудовое воспитание, - кивнула на него Елена. - Ну-ка, брысь за дверь. Сидишь в темноте, зрение портишь. - Секреты, - проворчал Иванушка. - Так бы и сказали - я и сам уйду. Закрыв за Иванушкой дверь, Елена повернулась к гостье. - Выкладывай. Да... ох, это что, правда? Видимо, Жанна думала очень отчетливо. - Правда, - вздохнула она. - Ну и дела... Значит, это граф... - Синие глаза Елены темнели, приобретая цвет ночного неба. - Я ведь догадывалась - не знала только, кто... Видно, очень она не хочет, чтобы он узнал. Оно и понятно... Жанна промолчала. - Ты ведь собиралась меня просить карты раскинуть? Это можно. Только... помнишь, с зеркалом гадали? - Помню. - Так здесь все наоборот. Зеркало попросту показывает кусочек того, что должно произойти, честно и без двусмысленностей. А карты - они ведь ни лиц, ни имен не раскрывают... как правило. Их можно понимать по-разному. Елена стремительно прошла по горнице, метнув косой. Широким взмахом накрыла стол большой шелковой шалью - черной, с вышитыми бутонами белого шиповника, откуда-то извлекла колоду карт. - Садись вот у стола и не мешай, - строго сказала она. - Гадание - дело серьезное, требует тишины... Плотная занавеска закрыла окно, на столе вспыхнули три свечи, потянуло запахом горящей полыни... Василиск, фыркнув, убрался на печь - только зеленые глаза сверкали. Жанне показалось, что воздух в горнице сгустился и тоненько-тоненько звенит. Или это звенело в ушах? Елена, присев на высокий табурет напротив Жанны, кидала карты. Карты разлетались по столу, скользя по шелку, словно это был гладкий лед, и складывались в четкие геометрические фигуры; руки Елены так и мелькали. - Так...так... - бормотала она. - Ну-ка... Наконец, движение замерло. - Ну-ка, на кого мы сейчас гадаем? - Елена ловким движением перевернула центральную карту. В уголке стояла буква "К" и трилистник - король треф. Изображение же... С карты смотрело лицо Атоса. - Правильно, - удовлетворенно сказала Елена и стала переворачивать остальные карты. - Вот что выходит, - сказала она наконец, сосредоточенно вглядываясь в пестрящие пики, трефы, черви, бубны... – Я хотела заглянуть, что у графа на душе, но там все так переплетено…видно только, что печаль у него на сердце лежит. Было у него и горе... ну, это понятно... и боль до сих пор не ушла, а причинила это все женщина... И любовь, и ненависть, а к кому… Ага! - Елена всмотрелась в расклад. - Вот! Он это даже от себя спрятал. Есть там и любовь, и нежность, но только почему все это такой грустью отдает? - Елена озадаченно помолчала. - Похоже, он и сам о них не знает. Или знает, но не просто прячет, а прямо-таки душит... Преграда... какая еще преграда? Не может он быть с той, кого любит. Что-то мешает. - А к кому это все? - решилась открыть рот Жанна. - А вот этого не видно. - Елена вздохнула. - Я же предупреждала - карты, они такие. Например, вот к этой, - чародейка брезгливо подтолкнула по столу пиковую даму, и Жанна на мгновение увидела пышные белокурые волосы и голубые глаза, а золотая лилия в руке дамы качнулась и наложилась на плечо. - А будущее? - Пожалуйста, только опять мало что поймем. Хотя... Если дать картам свободу... Елена собрала колоду, перетасовала ее несколькими точными движениями, подула на нее и аккуратно положила на ладонь. Высоко подняла ладонь над столом и что-то прошептала. Жанна вздрогнула от неожиданности: над столом взвихрился маленький смерч, подхватил карты и закружил их, словно осенние листья. Девушке даже показалось, что запахло октябрем, и точно - смерч помутнел, и Жанна поняла, что вместе с картами в воздухе носятся клочья тумана. Все тише, тише... Туман сгустился, вихрь окончательно замер, и карты дождем посыпались на стол. Жанна успела увидеть, что в середине легло изображение короля треф с лицом Атоса, и тут туман скрыл все. - Гм... - негромко произнесла Елена. - Ты смотри, смотри... Белая, чуть колышущаяся пелена внезапно озарилась изнутри, словно там вспыхнуло пламя. Елена провела рукой по воздуху, и туман начал редеть и истаивать. Карты легли звездой. Король треф - лицом вверх, остальные - рубашкой. Елена молча переворачивала их одну за другой, храня непроницаемое выражение лица. - Как был туман, так и остался, - пробормотала она. - Но кое-что понятно. - Что? - Во-первых... ну и ну. - Елена даже слегка растерялась. - Получается, что графу что-то угрожает, и связано это с пиковой дамой. Но именно эта цепь событий, которую начнет дама пик, приведет к очень большой радости. Вот к этой. - Елена положила перед Жанной бубновую даму, и та с изумлением узнала темно-рыжие пряди и дерзкий взгляд Ирки. - Ой! Значит... - Погоди, надо проверить. - Елена опять сгребла карты и рассыпала их на платке в виде круга, в центре которого белел бутон шиповника. Ладони волшебницы затанцевали в воздухе. - Смотри внимательно! - Она убрала руки. Бутон стремительно розовел. Неожиданно в воздухе над ним сгустилась большая темно-алая капля, упала на лепестки, и бутон начал распускаться. Через несколько секунд на платке расцвела алая роза. - Ну, вот видишь! - Елена дунула на свечи, сдернула шаль со стола и сильно встряхнула; карты, вместо того чтобы рассыпаться, слетелись в колоду и мягко легли ей в руку, а свечи так и остались стоять на столе. - Все, - объявила чародейка. - Сеанс магии закончен. Иди домой и отдохни - колдовство штука вредная. И никому ничего не говори, особенно - Ирке. Как будто ты ничего и не знаешь. - Так оно и есть, - задумчиво сказала Жанна. - Не так, - строго сказала Елена. – Ты просто истолковала так, как хотелось бы тебе, а на самом деле все может быть совершенно не так. А судьба, между прочим, очень боится разговоров. Что-нибудь скажешь не вовремя - и вспугнешь. И пойдет все совсем по-другому. Жанна послушно направилась к двери, но на пороге задержалась. - А что означала эта капля? - Где? - удивилась Елена. Тут уж удивилась и Жанна. - На бутон упала... Разве ты не видела? Лицо Елены стало жестким. - Нет, - сказала она. - Странно. А ты видела? Какая она была? - Красная. Совсем как... капля крови. Я вспомнила Иркино гадание в зеркале... - Жанна замолчала. Она впервые видела в глазах Елены такое выражение. - А что это значит? - Это значит... - Елена взяла ее за руки. - Это значит то, что ты подумала. Обычно это означает войну. - Войну?! Но с кем? - Не знаю - пока. - Елена прислушалась к чему-то далекому. - Нет, не знаю. Знаю только, что все идет так, как и должно идти. Вы ведь не можете жить иначе? Нет. - Но что... - начала Жанна. - Все будет хорошо, - твердо сказала Елена. - Это я тебе говорю, как ведьма. А что будет - там увидим. …- Что загрустила? - поинтересовалась на следующий день Ольга, догнав Жанну по дороге из школы и подстраиваясь под неспешный шаг подруги. Сегодня они остались вдвоем: у Вадима и Ирки были соревнования, Валька отстаивал честь школы на районной олимпиаде по химии, а Леша проводил туристический ликбез в подшефном классе. - Да так... - неопределенно пожала плечами Жанна. Рассказывать Ольге о вчерашнем гадании было нельзя, а о вчерашней встрече в "Резиденте" - Чарли с высокой, длинноногой, пышногрудой, крашеной блондинкой лет двадцати, изрядно, впрочем, потасканной... - не хотелось. Накануне, уйдя от Елены, Жанна решила пройтись по Парижу и переварить новую для себя информацию… и увидела их в маленьком кафе неподалеку от Елисейских полей. Особенно неприятным оказался жест Брайтона - заметив Жанну, он встал и покинул кафе вместе со своей дамой. Воронцова, в характере которой почти несовместимо (на взгляд Жанны) соединялись предельная отрешенность от мелких житейских проблем, вроде внешности или несчастной любви, с предельным же реализмом, вероятнее всего, не поймет, в чем здесь предмет для огорчений. - Хандра, - понимающе хмыкнула Ольга. - Слушай, ты мне можешь одну песню перевести с французского? - неожиданно спросила Жанна. - Могу. - Ольга кинула на Жанну весело-ироничный взгляд. - Только если это танго из Мирей Матье, то она по-немецки. -Угадала, - грустно ответила Жанна. - Переведу. Что у нас еще плохого? - Еще класс. - Им-то чего не хватает? - Зрелищ. Говорят, уже март на дворе, а вечеров все нет и нет. - Пришли в себя? - саркастически поинтересовалась Ольга. Как-то, в отсутствие Большого Совета, классная руководительница провела с классом беседу, сводившуюся к тезису "меру надо знать". Это, кроме уже упомянутых потрясений, на время уменьшило пыл одноклассников. - Похоже... Кого им позвать - ума не приложу. - Помнится, они Бюсси желали. Вот и пригласим его, Сен-Люка и анжуйцев. Как тебе такая идея? - В качестве "страшной мести", - поразмыслив и постепенно приходя в хорошее настроение, согласилась Жанна. - А Шико? Я с ним не в настолько близких отношениях. - А он согласен. Жанна изумленно подняла брови. - Мы с ним как-то беседовали на эту тему. Это ведь вы - преданные бюссийцы. А мы - последовательные роялисты. Жанна невольно рассмеялась, в который раз поражаясь Ольгиному умению с видимой легкостью решать серьезные проблемы. - Пошли ко мне, - взяв Жанну под руку, Ольга свернула к своему дому, - Песню переведу. Тебе же, небось, записать надо будет? Накормив Жанну обедом, Ольга уселась в кресло с плейером, наушниками, ручкой и листком бумаги, а Жанне предложила тем временем посмотреть кино. - Только все персонажи будут разговаривать моим голосом, - извинилась Ольга, ставя кассету в видеомагнитофон. - Недублированная кассета. Ради развлечения я сама делала дубляж. - А какой язык? - Французский. На экране появились титры, озвученные Ольгиным голосом. Актера, так же, как музыку Эннио Морриконе, Жанна узнала сразу. Жан-Поль Бельмондо... в фильме "Профессионал". Перевод Ольга закончила гораздо раньше, чем кончилась кассета, и успела три раза подогреть чайник. Наконец Жанна отвела взгляд от финальных титров и очень внимательно посмотрела на подругу. - Что ты предлагаешь? - Пока что только лекарство от хандры, - спокойно ответила Ольга, убирая кассету и выключая технику. - Я не об этом. - Жанна вдруг почувствовала какой-то мрачный азарт. - Его надо вытащить. И его жену - тоже. - А что предлагаешь ты? - Ольга налила себе и Жанне чаю и удобно устроилась в кресле. - Если бы был сценарий... - Жанна задумалась. - А то через переход там делать нечего. Уйти не успеем. Ни на машине, ни на вертолете. Ими еще и управлять надо. - Положим, на вертолете я уже учусь... - небрежно протянула Ольга. Жанна поперхнулась чаем. Ольга рассмеялась. - Не волнуйся, просто случай подвернулся. Я не собираюсь это использовать в «Профессионале» и учусь просто так. Хотя, каюсь, начала именно для «Профессионала». - Так, - откашливаясь, сказала Жанна. – Значит, кино все-таки ты выбрала не случайно. Да ты, оказывается, авантюристка... не хуже Ирки! - Еще как хуже! У меня мозги по-другому заточены. - А машину водить ты умеешь? - Слегка, - усмехнулась Ольга. - Не путаю педали газа и тормоза. У нас же есть машина. А сейчас тренируюсь дополнительно. - А чему еще ты учишься? - Совершенствуюсь в верховой езде, а то я тут на вашем фоне выгляжу очень бледно, стрельбе из огнестрельного оружия и общей физической подготовке. Скоро буду давать в газетах объявления типа: «Владею немецким языком, азбукой Морзе и фотоделом. Ищу работу». Жанна фыркнула. - Интересно, чего ты не умеешь! - Многого. Есть большая разница между «уметь» и «не бояться начать учиться». - Ольга оперлась локтями о колени и положила подбородок на сплетенные пальцы. - Возвращаясь к «Профессионалу»… У меня есть идея воспользоваться знанием сюжетов и попасть в отдел полковника Мартэна. Жанна посмотрела на Ольгу, подняв брови. - Используешь положение героя и читателя? Это, знаешь ли, чревато... - Ничем это не чревато, - беспечно отмахнулась Ольга. – Мерлин сказал, что будь я только герой, я бы оказалась за такие проделки в Белом Замке. Но у меня другой статус – “герой-читатель”, поэтому, вероятнее всего, я туда не попаду. Понимаешь, с точки зрения баланса меня как бы не существует. «Книжная» энергетика уравновешена энергетикой Большого Мира и меня не чувствуешь ни ты – при переправе, ни Белый Замок – когда я в книге. И тебе мои безобразия не угрожают – пока я их совершаю одна. - То есть, ты знаешь, что такое Белый Замок? - Ultima ratio - последний довод… - не слишком понятно выразилась Ольга. - Кстати, ты, по идее, должна заставить меня выбрать правила поведения какого-то одного мира. - Будто у меня это получится! – рассмеялась Жанна. - Скажем иначе – а тебе это надо? – Ольга рассмеялась в ответ. - Вернемся. Я покрутилась немного в книгах, посмотрела на действующих лиц... Переходы, правда, с трудом нашла. В интересующую нас структуру можно попасть через соответствующие дружественные структуры. Я хочу воспользоваться одним детективом Дика Фрэнсиса: подскажу им там по ходу кое-что, чтобы быстрее догадались... И, если все получится – я окажусь в отделе полковника Мартэна… - И запустишь сюжет. Ольга внимательно посмотрела на Жанну: - Я думала, это твоя привилегия. - Я тоже… до визита в Шервуд. Ну, представь, ты попадаешь к Мартэну, там в это время, скажем, сентябрь. Тут я дня через три запускаю сюжет, и со следующего дня сразу начинается весна? - Да, пожалуй… Тогда задача несколько усложняется. Придется более точно рассчитывать время и вести более интенсивную подготовку. Как у тебя с вождением? Жанна хмыкнула: - Не путаю педали газа и тормоза. - Вот и отлично. Осталось довести умение до совершенства. Чтобы ездить по Парижу не хуже местных таксистов. И на всякий случай – учи французский. - Ох... Задачки ты ставишь! - Это проще, чем тебе кажется. - Ладно, где наша не пропадала. Слушай, а как же Совет? - Жанну кольнуло чувство вины: они сговаривались за спиной друзей. - Не очень красиво, конечно... - согласилась Ольга. - Меня беспокоит кажущаяся сейчас смешной возможность того, что нас смогут потом выследить. Двоим спрятаться проще, чем шестерым. Отчасти поэтому я хочу идти окольными путями. Может, не выдадут. - «Профессионал» доказывает обратное, - пробормотала Жанна. - Это верно. Но, хотя бы, дольше искать будут. А еще я боюсь психотропных средств. Поэтому, нам лучше попытаться все это сделать как можно незаметнее. - Ольга посмотрела на Жанну. - Считаешь, перестраховываюсь? - Не знаю. - Да и вшестером там делать нечего. Думаю, они поймут. - Надеюсь... Слушай, - Жанна впервые за все время весело улыбнулась. - У нас одни сплошные Парижи получаются! - И правда! - Ольга рассмеялась. - «Мушкетеры», «Резидент»... - «Отверженные», «Графиня де Монсоро»... - И совсем неожиданно Жанна спросила: - А можно еще раз фильм посмотреть? Сейчас? - Вперед, - усмехнулась Воронцова.
Калантэ: Глава 22. «За чем пойдешь, то и найдешь!» Ирка корпела над задачками по алгебре. Вообще-то она редко снисходила до домашнего задания, но все же иногда приходилось. Как, например, сейчас, когда заранее было известно, что проверять будут, а списать будет некогда: вечером планировались «девичьи посиделки» у Елены, а омрачать сие приятное событие алгеброй... Дописав последнюю строчку, она с удовольствием захлопнула тетрадь и блаженно потянулась. - Вот теперь можно и отдохнуть, - мечтательно произнесла она. - В тишине и покое... Тишину тут же разрушило верещание телефона. Ирка с упреком посмотрела на бестактный аппарат и сняла трубку. - Да? А это я. - Привет, - на проводе была Ольга. - Ты не знаешь, куда Жанна подевалась? - По-моему, носится по хозяйству, - сообщила Ирка. - А что такое? - Да так. Послушай, мне тут... ну, короче, срочно надо к Мерлину, а книгу я у нее забыла. А через мои книги, сама понимаешь... - Понимаю, - отозвалась Ирка. - А через «Мушкетеров» не слишком далеко? - Примерно так же, - усмехнулась Ольга. - Честно говоря, я просто рассчитываю, что меня кто-нибудь проводит. Тебя мне жалко отрывать - часа три добираться. Да это и не совсем удобно. - А как же Елена? - огорченно поинтересовалась Ирка. - А к Елене от Мерлина рукой подать. Я как раз к семи успею. Я и хотела через нее, только вот Жанну не нашла. - Ладно, приходи, конечно. Жду. ...- Слушай, а как ты собираешься идти? - поинтересовалась Ирка, глядя, как Ольга листает книгу. - Можно двумя способами: либо через Париж и Шервуд, но это... - Ольга сделала гримасу. - В Ноттингеме сегодня то ли ярмарка, то ли турнир... Народу вроде много, но и бдительность повышенная - присутствуют высокие особы. А можно через лагерь под Ла Рошелью и другой Париж. Мне Мерлин вчера переход показал. - Через лагерь?... - подняла брови Ирка. - Да еще, по твоей привычке, в платье? Ну-ну... А ты подумала, за кого тебя там примут? - За маркитантку, - хмыкнула Ольга, выбрав страницу. Она действительно заранее надела подходящее для избранной роли платье (не обладая Жанниными способностями, Ольга просто шила себе все необходимое). – Ничего страшного. Я пойду, если там никто не проводит, будем думать дальше. Воронцова исчезла. «Ира, все в порядке, Атос сменяется с караула и идет меня провожать», - донеслось вскоре из «ниоткуда». Путь по лагерю они проделали молча. Солдат и маркитантка, не спеша идущие в сторону обозов, мало бросались в глаза, а незаметность в данном случае была лучшим оружием. Атос сменил мундир на неброскую кожаную куртку, так что принадлежность к мушкетерскому полку тоже установить было нелегко. - Мадемуазель, простите за любопытство, - заговорил Атос, когда они отошли на достаточное расстояние от лагеря, - вы здесь? Одна? - Вы же не знаете, - спохватилась Ольга. - Я оказалась литературным героем со всеми вытекающими последствиями. - Вы?! - Атос не смог сдержать удивления. - Да. «Баллады о Робине Гуде», неописанное лицо. Леди Хельга Рэйвен, дочь Этельреда Рэйвена, наследница Рэйвенвуда, - Ольга на ходу сделала легкий реверанс. - Прошу любить и жаловать. - С удовольствием, - в тон ей ответил Атос. - И теперь вы... - Теперь я иду по делам в обход. Точнее, постоянно хожу. - Как так, простите? - Дело в том, что в моей книге меня объявили ведьмой, - объяснила Ольга. - Епископ Герфордский претендует на мое состояние, и на меня объявлена охота. Поэтому я и попросила меня сопровождать. - Понятно, - задумчиво сказал Атос. - А вы знаете, что ваше состояние сейчас принадлежит барону Гаю Гисборну? - Знаю, - кивнула Ольга. - Он сам мне об этом сказал. - И теперь не хочет возвращать собственность? - Нет, почему же. Мы договорились оформить передачу несколько позже. - Ясно. - Скажите, граф... - после паузы заговорила Ольга, - вы бы хотели жить в Большом Мире? - Неожиданный вопрос. - Атос помолчал. - Я как-то не задумывался над этим... Признаться, свой мир привычнее. Ольга усмехнулась. - Это верно. А я теперь гадаю, какой мир для меня свой. Достаточно трудно адаптироваться в книгах. Тем более, что я знаю сюжеты, хотя никогда не хотела их менять. Правда, Мерлин говорит, что это как раз закономерно - героям не положено ни обладать такими знаниями о своей книге, ни совершать такие действия. Но у меня были другие основания: не хотелось в принципе. По взглядам на жизнь. - Вы своеобразный читатель, мадемуазель. Реалист. И это очень заметно по тому, как вы читаете. - Еще бы... Ольга обошла дерево. Короткий переход - и они оказались в Париже, но, похоже, века XIV-XV-го. - Любопытно, - пробормотал Атос. - А что это за книга? - Морис Дрюон, «Проклятые короли». Отсюда еще часок пройтись по Парижу, потом в артуровский цикл Кретьена де Труа, и мы на месте. Обходной путь. Внезапно Атос прижал девушку к себе: всадник с белым крестом на плаще, который неспешным шагом двигался по узенькой улочке шагах в десяти позади них, пришпорил лошадь и проскакал мимо галопом, едва не задев Ольгу стременем. - Храмовник, - несколько растерянно отметила Ольга, проводив его глазами. - Тамплиер. С ума он сошел, что ли? Ольге неоткуда было знать, что этот всадник, несмотря на довольно скромный вид, занимал немалую должность в Ордене тамплиеров и был хорошо знаком с Брианом де Буагильбером и Фрон де Бефом. Глаза у храмовника были зоркие, а слух острый, и обрывки разговора, долетевшие до его ушей, сильно его заинтересовали. Храмовник был не прочь оказать услугу своим друзьям из «Айвенго». Дойдя до перехода, Ольга шагнула в него первой. И тут же Атос услышал короткий вскрик, сменившийся совершенно непозволительной для девичьих уст руганью. Мушкетер бросился следом. Ольгу держали за руки двое, и она еще ухитрялась сопротивляться. Навстречу мушкетеру кинулись еще несколько человек; Атос уклонился от молодецкого, но не слишком меткого удара и выхватил меч. Левой рукой он метнул в одного из державших Ольгу головорезов кинжал; Ольга, собрав все свои умения в области рукопашного боя, извернулась, изо всех сил врезала по колену второму бандиту, вырвалась из его рук и, подхватив оброненный первым меч, одним прыжком оказалась рядом с Атосом. Они встали спина к спине: противников оказалось столько, что иначе их бы моментально окружили. Ольга успела насчитать перед собой человек двенадцать и махнула рукой на несвоевременную арифметику. - Девку брать живой! - рявкнул кто-то. - Рыцаря необязательно! Нападавшие действовали грамотно: не накидывались все сразу, а выходили по трое на каждого. Брали измором. Раненых и уставших тут же сменяли свежие и полные сил солдаты. Ольга слышала за спиной тяжелое дыхание Атоса и ругань нападающих. Ему явно приходилось хуже, чем ей - если ее, насколько она заметила, старались обезоружить, то его - убить. Но Ольга прекрасно понимала, что при таком темпе схватки и она продержится максимум минут пять. В какой-то момент она уже перестала осознавать, где верх, где низ, где заходящее солнце, слепящее глаза сквозь разрыв в низких тучах... На дорогу упали первые капли дождя, стеклянно поблескивая на солнце - вот их Ольга увидела, словно на стоп-кадре. Мечи солдат слились в один сверкающий пропеллер... и вдруг он остановился и распался на отдельные лопасти. В спину между лопаток уперлось острие меча. - Сдавайся! - прохрипел грубый мужской голос. Ольга развернулась, силясь отдышаться и держа меч перед собой обеими руками. Атос неподвижно лежал на мокрой траве, по его лицу, смешиваясь с дождевой водой, стекала кровь; дождь размывал потеки крови на иссеченной кожаной куртке. Коренастый солдат наступил на лезвие его меча, носком сапога отбросил в сторону безжизненную руку мушкетера. - К черту! - отчаянно выдохнула Ольга, прыгая вперед и нанося удар. Ее меч наискось рассек физиономию солдата, приказавшего ей сдаваться. Почти в ту же секунду на плечи обрушилась непомерная тяжесть, и Ольга упала на колени. Ее грубо схватили за волосы, заломили назад руки... В плечах рванулась дикая боль, и Ольга потеряла сознание. Она уже не чувствовала, как ее волокли по земле, связывали, взваливали через седло лошади. Не слышала, как солдаты радовались тому, что господа - барон Фрон де Беф, сэр Ральф и сэр Гай - на охоте, вернутся к ночи и получат отличный подарок к именинам шерифа. Не знала, что насквозь промокла от дождя и что этот дождь ненадолго привел в сознание Атоса... «Вернутся к ночи...» - снова проваливаясь в забытье, успел подумать Атос. - Рыцаря захватите, - скомандовал предводитель засады, вскакивая в седло. - Может, он из этих... ...Окончательно очнувшись, Атос обнаружил, что лежит на полу в полутемном сарае. Пахло сеном и лошадьми. Через щели в стенах пробивался слабый свет. В голове словно работал паровой молот, мушкетер чувствовал себя избитым - ничего удивительного для человека, которого волоком тащили к лошади, везли галопом в качестве бесчувственного тюка, а потом бесцеремонно сбросили на дощатый пол; ломило связанные за спиной руки. Ноги связать не позаботились; должно быть, решили, что пленник и так никуда не денется. Это было серьезной ошибкой, особенно если учесть, что на мушкетере были сапоги со шпорами. «Похвальная беспечность, - подумал Атос. – Но что с Ольгой? Если шерифа ждут к ночи…» - Судя по меркнущему свету, уже вечерело. Времени явно было в обрез. Мушкетер, не обращая внимания на саднящую боль во всем теле, изогнулся, дотянувшись связанными запястьями до шпоры, нащупал колесико… Через минуту перетертая веревка лопнула. Освободив руки, Атос сел и попытался оценить свои повреждения. Многочисленные царапины, несколько мелких порезов, две или три неглубоких раны - на их с Ольгой счастье, мечами солдаты владели хуже, чем должны были бы - особого внимания не заслуживали. Волосы слиплись от запекшейся крови; осторожно ощупав раскалывающуюся от боли голову, Атос пришел к выводу, что череп цел, а сознание он потерял просто от удара. Меч только рассек кожу - все-таки он успел уклониться. Мушкетер медленно, стараясь не делать резких движений, поднялся на ноги, постоял неподвижно, пережидая приступ головокружения, и начал обследовать свою темницу. То, что из крытого соломой сарая можно выбраться через крышу, Атос обнаружил почти сразу. К сожалению, ничего, могущего сойти за оружие, под рукой не оказалось: в сарае хранили сено, и единственным орудием в нем были неуклюжие деревянные вилы. Зато на гвозде, вколоченном в стену, висел солидный моток крепкой веревки. Атос обвязал веревку вокруг пояса под курткой. Оставалось дождаться темноты. Темнело быстро. Из-под двери поползла зябкая сырость сентябрьской ночи, едва брезживший вечерний свет окончательно угас. Прильнув к щели, Атос разглядел ломаную линию крыш на фоне темнеющего неба и в некотором отдалении, между хозяйственными постройками - костер. Вокруг костра расселись солдаты, доносился неясный гул голосов и взрывы хохота. Подпрыгнув, Атос ухватился за балку, подтянулся и, раскидав солому, без особого труда выбрался на крышу, а с нее спрыгнул на землю. Прыжок больно отдался во всем теле и особенно в голове, но выбирать не приходилось. Скрываясь в густой тени под стенами и попутно отметив, что к сараю, в котором он сидел, примыкает конюшня, мушкетер подобрался поближе к костру. Он надеялся узнать из разговора, где Ольга. Возле огня сидело человек восемь стражников. - Порадуется сэр Ральф! - хлебнув что-то из глиняного кувшина, заметил один из них. - Может, и нам что-нибудь из награды перепадет? - Держи карман шире, - тощий наемник в тронутой ржавчиной кольчуге смачно сплюнул в костер. - Несколько медяков. - Что ж мы, зря старались? - Может, хоть побаловаться с ведьмой, пока господ нету? Атос вздрогнул. - А что! - поддержал идею третий, толстый бородатый тип. - Авось посговорчивей станет! - Ведьма... - опасливо протянул первый. - Да она же связана, как индюшка на рынок, и рот заткнут! - с издевкой в голосе ответил ему тощий. - Лежит в сыроварне, словно куль какой. Что она тебе сделает, связанная? - Говорил я, надо было в кузнице запереть, - проворчал еще кто-то. - Холодное железо, оно против ведьмы первое дело. - Да в кузнице Тэм-рыжий работает, он нас и слушать не стал... Ничего, Джон вокруг нее накидал старых подков. Вона, и меч перед дверью воткнул. И железо тебе, и крест. Авось сработает. - И огонь надо было разжечь... - Ну вот еще, дрова на ведьму переводить! Пускай померзнет. Хватит и факела. - Эй, ребята, так попробуем, какова ведьма, или что? - нетерпеливо вернул их к первоначальной теме тощий. - Или трусите? - Ладно, вот щас Том вернется... Без командира все равно такое дело не начинать! - Первый отпил из кувшина еще, видимо для храбрости. Атос зорко осмотрел двор. Первоначальный план раздобыть хоть какое-то оружие и потом добираться до Ольги трещал по швам – пока он будет вооружаться, Ольге придется плохо… Оставалось, как выразилась бы сама Воронцова, «решать проблемы по мере их поступления». Как – это уже второй вопрос. Приземистое каменное строение с широкой, тоже каменной, трубой, видимо, и было той самой сыроварней, в которой держали ведьму - перед запертой на засов дверью в земле торчал, отблескивая в свете костра, меч. К сожалению, от костра до него было всего шага четыре, и подобраться незаметно не представлялось возможным. Мушкетер пробрался к сыроварне с тыльной стороны, и здесь удача ему улыбнулась: он обнаружил прислоненную к стене лестницу. Залезть на крышу, привязать веревку к трубе и спустить ее в дымоход было делом одной минуты - тем более, что, судя по доносящимся от костра голосам, стражники увлеклись жеребьевкой. Пришедший только что Том претендовал на «право первой ночи», а остальные, ругаясь и хохоча, устанавливали очередность. Атос аккуратно спустился в широкое отверстие дымохода. Ольга пришла в себя от холода. Она лежала на глинобитном полу в довольно просторном помещении с каменными стенами, вдоль которых стояли огромные закопченные котлы и несколько деревянных лопат. Напротив девушки зияло холодное жерло огромной печи. Остро пахло сыростью и кислым молоком. Помещение освещал коптящий факел, воткнутый в кольцо на стене; вокруг девушки на полу были разбросаны ржавые поломанные подковы и несколько звеньев цепи. При попытке пошевелиться Ольга поняла, что связали ее на совесть - она была буквально обмотана веревками, да так старательно, что уже не чувствовала ни рук, ни ног. Рот был заткнут очень невкусной тряпкой, которую ей, изрядно повозившись, удалось-таки выплюнуть. Впрочем, это оказалось единственным успешным шагом на пути к свободе. Из-за запертой двери доносились громкие голоса и гогот стражи. Внезапно Ольга услышала осторожный шорох где-то наверху, в очаг посыпалась сажа, и на холодную золу, приглушенно чихнув и подняв целое облако пепла, спрыгнул какой-то человек. - Ольга! - Узнать Атоса можно было только по голосу, хоть он и говорил шепотом - мушкетер с головы до ног вымазался в копоти. - Я здесь! - Вы не ранены? - Нет. - Дымоход у них давно пора бы прочистить, - опускаясь рядом с девушкой на колени и принимаясь распутывать узлы, заметил Атос, - так и до пожара недалеко... - Он нагнулся, помогая себе зубами. Ольга смотрела на него со смесью радости и испуга: мушкетер, перепачканный кровью и сажей, выглядел так, что его легко можно было принять за черта или за индейца в боевой раскраске. - Бондарчук - Большой Змей! - прошептала Ольга, невольно вспомнив известный анекдот про ошибку в киноафише и с трудом сдерживая нервный смех. - Простите? - не понял Атос. Он развязал последнюю веревку и помог девушке подняться на ноги. - Неважно, - Ольга, морщась, растирала совсем занемевшие кисти. - Я счастлива видеть вас живым... Дорогой граф, что мы делаем дальше? - Вылезти отсюда мы легко можем через дымоход, если вы не боитесь перемазаться, - Атос чуть заметно улыбнулся. - Неподалеку конюшня, крыша соломенная, двери открыты. Остается одна проблема: мы безоружны... Кроме того, скоро должны вернуться с охоты шериф, сэр Гай и барон Фрон де Беф, я слышал, как об этом говорили стражники. – Вариант уходить потихоньку, пешком, Атос оставил на самый крайний случай.Дорога в Шервуд шла по чистому полю, и было очевидно, что их нагонят раньше, чем они успеют скрыться. Ольга тоже это понимала. - У меня есть нож... Один, правда. Атос вопросительно поднял брови. Ольга приподняла юбку, под которой обнаружились закатанные до колен мужские штаны, отстегнула от бедра ножны и протянула Атосу. - Как же солдаты не обнаружили?! Девушка сделала веселую гримаску. Судя по выражению лица мушкетера, Атос начинал видеть в Воронцовой не только юную даму, нуждающуюся в защите, но равного боевого товарища - честь, доныне оказанная только Ирке. - Не догадались, я полагаю, - ответила Ольга. - Но этого явно мало... - Мадемуазель Ольга, - начал Атос, - я слышал, как стражники проводили жеребьевку... - Атос давно уже понял, что с Ольгой можно говорить прямо, без околичностей. - Они собирались, простите, поразвлечься с вами. Ольга внимательно посмотрела на мушкетера. - И? - Первым войдет их командир. Если вы ляжете на пол в прежней позе, а я встану за дверью... - Хорошо. Загрохотал засов. - Ложитесь! - прошептал Атос. Ольга быстро бросилась на пол. Лежала она спиной к двери, и о происходящем могла догадываться только по звукам. Но звуков почти никаких не было, до нее донесся только невнятный шорох и что-то вроде всхлипа. - Готов, - шепотом сказал Атос. Ольга вскочила. Наемник бесформенной грудой лежал на полу, а Атос уже снимал с него пояс с мечом и кинжалом. Ростом покойный сластолюбец был примерно с Атоса, но заметно массивнее. Ольга и мушкетер задумчиво посмотрели друг на друга. - У него нет усов... - негромко сказал Атос. - Знаете, вы так вымазались сажей, что их все равно не видно, - Ольга наклонилась и принялась стаскивать с убитого кожаную куртку. - Если надеть поверх вашей, будет в самый раз. - Похоже, нам пришла одна и та же мысль, - улыбнулся Атос. - Вы правы, в темноте может получиться. Мушкетер с заметным отвращением натянул куртку и шапку, надвинул последнюю на лоб и открыл дверь. - Второго просит! - услышала Ольга его почти неузнаваемый из-за напускной хрипоты голос. Ответом был грубый хохот стражи у костра. Из круга сидящих поднялся тощий автор идеи поразвлечься. Атос снова отступил внутрь, как бы давая пройти, и, как только наемник прикрыл дверь за собой и повернулся, одним взмахом ножа перерезал ему горло, подхватил обмякшее тело и беззвучно опустил на пол. Ольга, успевшая избавиться от юбки, быстро сняла с убитого меч и охотничий нож. - Уходим, - тихо скомандовал Атос. - Лезьте вперед, я помогу. У задней стены стоит лестница. - Ага. - Ольга схватилась за свисающую из дымохода веревку. Подниматься по тонкой веревке было делом не из легких, но мушкетер подсадил девушку, а дальше можно было опираться на стенки дымохода. Высоко вверху на темно-синем фоне неба мерцала звезда. Одолев подъем и высунувшись из трубы, Ольга увидела, что во дворе суетится народ, а к сыроварне бежит стража. В ворота въезжали охотники - сэр Ральф, Фрон де Беф и Гай Гисборн. - Скорее, Атос! Атос, подтянувшись на руках, выбрался из дымохода. С крыши он спрыгнул, пока Ольга спускалась по лестнице, так что на земле они оказались почти одновременно. Мушкетер поймал девушку за руку. - За мной. - Эй, Том, Дик! – донеслось до них с другой стороны здания. – Открывайте, хватит дурить! Эй! – Раздались глухие удары в дверь. – Заснули вы там, что ли?! До конюшни удалось добраться благополучно. Атос почти закинул Ольгу на крышу и взобрался следом. В четыре руки быстро разворошили соломенное покрытие, и Атос скользнул в образовавшуюся дыру. Ольга последовала за ним. В конюшне было почти темно, небольшая масляная лампа скупо освещала проход между денниками и груду сена у стены. Пофыркивающие, нервно переступающие лошади тонули в темноте, над перегородками виднелись только головы и отражающие свет лампы глаза. - Ольга, вы сможете усидеть без седла на испуганной лошади? - быстрым шепотом спросил Атос, снимая с гвоздя уздечку. Седла лежали на брусе у стены, но время, время... - Не приходилось, - так же шепотом ответила Ольга. - В седле, думаю, сумею. - Тогда седлайте. - А что вы... - Я хочу устроить панику. - Мушкетер ловко взнуздал ближайшего коня, помог Ольге оседлать другого, дождался, пока она сядет в седло, и бесшумно пробежал по проходу, снимая перекладины и открывая денники. - Нам нужно прорваться сквозь толпу, лучше будет, если кто-нибудь проложит дорогу. Подержите мою лошадь. - Только отбиваться я уже не смогу, - честно предупредила Ольга. - Главное, крепче держитесь за шею лошади, - спокойно сказал Атос. - Остальное я беру на себя. В приоткрытую дверь было видно ночное небо и догорающий костер во дворе. Беготня и шум доносились приглушенно, но отчетливо. Атос сдернул со стены лампу, плеснул маслом на кучу сена и поджег. Лошади испуганно всхрапнули, когда пламя взметнулось к потолку конюшни; Ольгина лошадь стала пятиться и приседать. В эту секунду во дворе истошно заорали: - Ведьма сбежала! Том и Дик убиты! Тревога! Мушкетер схватил стоявшие в углу деревянные вилы, поддел горящее сено и, роняя искры, подсунул пылающую охапку под крышу, туда, где соломенная кровля смыкалась с опорной балкой. Крыша занялась моментально; по слежавшейся соломе заструились огненные ручейки, язычки огня жадно лизали балку и вдруг полыхнули ало-золотым коптящим парусом. Вторую охапку Атос швырнул в ближайший денник. Перепуганный жеребец шарахнулся в проход. Третья охапка полетела в сгрудившихся в проходе лошадей. Лошади, уже и без того напуганные дымом, видом близкого огня, жалящими искрами, окончательно взбесились, когда им на крупы и спины посыпались горящие клочья. Крупный жеребец дико завизжал, взметнулся на задние ноги, и кони с отчаянным ржанием ринулись вон из конюшни, чуть не снеся двери с петель. - Пожар! - донесся со двора чей-то крик, прорезавший треск пламени, ржание и топот копыт. - Конюшня горит! Атос бросил вилы, подбежал к Ольге, перехватил у нее повод и вскочил на коня. Конюшня была уже полна едкого дыма, жар обжигал лицо, искры сыпались целыми снопами; удерживаемые натянутыми до предела поводьями лошади испуганно храпели, били задом, роняли пену. - Не забудьте пригнуться в дверях, - посоветовал мушкетер, - и держитесь крепче. Вперед! Ольга отпустила повод, и лошадь рванулась к выходу. Паника получилась отменная. Возвращение охотников, исчезновение надежно связанной ведьмы, пожар, обезумевшие, мечущиеся по двору лошади... Больше половины расстояния до ворот Ольга и Атос пролетели беспрепятственно, и только тогда им попытались помешать, но Атос двумя взмахами меча расчистил дорогу. С фотографической четкостью Ольга увидела прямо перед собой ярко освещенную факелами и пожаром черную бороду и изумленные глаза шерифа, а чуть левее - светлые волосы Гая Гисборна... Конь шерифа шарахнулся, Ольгина лошадь споткнулась, промчалась по чему-то мягкому, оступилась... выровнялась... Везение беглецов еще не кончилось: закрыть ворота не успели. Атос направил коня прямо на суетящихся у ворот стражников. Двое успели выскочить прямо из-под копыт, еще двое покатились по грязи, сбитые с ног... Всадники промчались через ворота и понеслись дальше, в темноту улиц, через пустынную ночью рыночную площадь, к северным воротам Ноттингема. Ольга не успела подумать, что они будут делать, если городские ворота окажутся заперты (как, между прочим, им и полагалось ночью): в город как раз въезжал то ли очень уж запоздавший, то ли отчаянно смелый торговец. Стражники препирались с ним по поводу городской пошлины и не успели даже опомниться, когда два всадника словно тени промелькнули мимо них и растаяли в сырой черноте осенних полей. На юге всходила луна. Когда впереди показалась спасительная тьма Шервудского леса, Ольга и Атос слегка умерили бешеный аллюр лошадей. - Теперь точно не догонят, - выдохнул Атос, вытирая ладонью лоб. - Да им и не до того. - Надеюсь! - Ольга тоже вытерла потное лицо рукавом куртки. - Благодарю вас, Атос, вы гениальный стратег! - А у вас, мадемуазель, прекрасная выдержка. - Кукушка хвалит петуха! - За то, что хвалит он кукушку, - к немалому Ольгиному изумлению, весело закончил цитату Атос. Они переглянулись и дружно и облегченно рассмеялись. - Что вы на меня смотрите с таким странным выражением? - поинтересовалась Ольга, отдышавшись. - Извините, мадемуазель, но вы смахиваете на арапчонка, - улыбнулся Атос. - Неужели я выгляжу так же? - Вы?! - Ольга расхохоталась. - Думаю, что на порядок хуже! Вы смахиваете на трубочиста... нет, скорее на черта, которого только что выгнали из очень недружелюбно настроенного пекла! - В самом деле? - Конечно. - Ольга перестала улыбаться. - У вас же все лицо в крови... не считая всего остального. Серьезно, Атос... Вы действительно меня спасли. Спасибо. - Не стоит, право. Ольга подъехала ближе, протягивая мушкетеру руку. Атос с явным сомнением посмотрел на свою ладонь, перемазанную копотью и кровью; Ольга, заметив это, демонстративно подставила лунному свету свою. Если она и была чище, то ненамного. Атос понял и крепко сжал руку девушки, причем оба тут же снова расхохотались. Над головами беглецов сомкнулись гостеприимные своды Шервуда. * * * - Бедлам! - в бешенстве рявкнул Гай Гисборн, метко характеризуя происходящее во дворе понятием, известным ему, но вошедшим в широкоупотребительный оборот спустя пять веков. Когда он осознал, что его угораздило приземлиться прямиком в обширную лужу, к первому слову прибавилось еще несколько витиеватых и крайне непечатных комментариев. Рыцарь отделался всего-навсего грязевой ванной: его сшибла одна из носящихся по двору лошадей, и он едва успел откатиться в сторону из-под ног Ольгиного скакуна. Сэру Ральфу повезло значительно меньше: он лежал на земле неподалеку от Гая и стонал, держась за плечо. Преследовать беглецов не представлялось возможным: лошади охотников были измучены долгой погоней, а лошади из горящей конюшни разбежались кто куда, и их все еще ловили по всему городу. - Ведьма сбежала, сэр Гай! - Перед Гисборном вырос солдат с вытаращенными от усердия и неразберихи глазами. - Подожгла конюшню и сбежала! - Болван! - Подворачиваться Гаю под горячую руку было делом неразумным. Солдат покатился по грязи. - Что за ведьма? Что тут происходит?! Ну?! Долго еще все будут драть глотки одновременно?! - Хельга Рэйвен, сэр... та самая... Гисборн ощутил запоздалый озноб. И тут же волну сумасшедшего облегчения, которая спасла солдата от очередной затрещины. - Рассказывай, да толком! Солдат, поминутно сбиваясь и призывая в помощь и свидетели всех святых, изложил происшедшее. Гай глубоко вдохнул, и следующие несколько минут наемники восхищенно, хотя и с опасением, выслушивали оценку иъх действий и прогноз на дальнейшую жизнь, сформулированные в поистине изысканных выражениях. Обещание неделю чистить выгребные ямы было еще самым оптимистичным. А у Гая, прекрасно понимавшего, что, изъясняясь в любой другой форме, он себя выдаст, в голове была одна-единственная мысль: - «Слава Богу, ушла... Слава Богу... И этому неведомому рыцарю...» - Вытащить Ольгу из дома шерифа для Гисборна было бы почти нереально. Он не имел ни малейшего понятия, что это за рыцарь сопровождал Ольгу, но зато имел возможность по достоинству оценить его действия (Гай не сомневался, что без него тут не обошлось) и черный юмор «ведьмы»: на одном из убитых в сыроварне лежал пергамент с перечислением примет и награды за поимку ведьмы, а поперек текста, явно кровью убитого, было размашисто написано: «За чем пойдешь, то и найдешь!» * * * Если в Шервуде был сентябрь, а в Большом Мире - апрель, то у Елены во всем блеске стоял июнь. С временами года в этой сказке вообще были какие-то непонятные сложности: лето проходило как положено, а вот осень и зима куда-то задевались. Впрочем, это никого не огорчало. Поэтому, когда Жанна и Ирка к семи часам явились в гости, солнце стояло еще высоко. Избушка на курьих ножках встретила их аппетитным запахом только что испеченных пирогов и поющим самоваром. Иванушка, презирая правила хорошего тона, уже сидел у стола, ухитряясь одновременно жевать, глотать, отхлебывать горячий чай и болтать с набитым ртом, излагая Елене захватывающие подробности их с Гаврошем купания. - А Ольгу где потеряли? - приветствовала девушек Елена. - Ольга у Мерлина, - сообщила Ирка. - Обещала к семи быть. - Одна?! - ахнула Жанна. - Почему - одна? Ее Атос провожать пошел. - А, ну тогда ладно... - успокоилась Жанна. - А чем это тут так вкусно пахнет? - Пирогом ш яблоками, - известил ее Иванушка, откусывая от третьего пирога. - Сперва проглоти, - велела Елена. - Ну вот, что я говорила! - Она постучала поперхнувшегося Иванушку по спине. - Не будешь болтать с полным ртом. - Не буду, - откашлявшись и громко сглотнув, согласился Иванушка. - Жан, а пошли вечером купаться? Тут совсем рядом, вода такая теплая! - Так ведь стемнеет скоро... - Ну и что? Знаешь, как здорово в сумерках! Да и солнце еще высоко. - Ну ладно, - Жанна и сама была не прочь окунуться, - дай чаю-то попить. Вот Ольга придет... За пирогом и разговорами время летело незаметно. В восемь часов Жанна спохватилась: - Слушайте, а Ольги-то еще нет! Не похоже на нее. Ирка и Елена посмотрели на нее. - Точно... - медленно проговорила Ирка. - Уже восемь, да? Может, она домой вернулась? Жанна покачала головой. - Нет. Она еще в книге. Я чувствую. - Так. - Ирка вскочила. - Я сбегаю в лагерь. Может, они там... - Погоди. Ждем до девяти, потом пойдем вместе. К девяти часам ничего не изменилось. Атос в лагерь не возвращался. - Что-то случилось... - пробормотала Ирка. - Черт, надо было и мне с ними идти... Хотя... - Хотя вряд ли это бы что-то дало, - мрачно отозвалась Жанна. - Если они вдвоем пропали, ты бы вряд ли изменила соотношение сил. Пошли к Робину, пора начинать поиски. Боюсь, что они где-то в Ноттингеме. В Шервудском лесу уже стояла ночь. Поднятый тревожным известием Робин Гуд решил разослать разведчиков по дорогам и в Ноттингем - если Ольгу с Атосом действительно схватили, это не могло остаться неизвестным в городе. Жанна еще как-то справлялась с волнением, но Ирка просто не находила себе места.
Калантэ: - Я с вами поеду! - Куда? В город? С ума сошла! - Ну, хоть до стен! - взмолилась Ирка. - Ну, Робин! Жан, я... - Хорошо, - сдался Робин, - седлай. Ирка кинулась к лошадям. Жанна пошла за ней. - Ир, ну, не волнуйся ты так... - Прозвучало это неубедительно. - Ну, даже если... правда схватили... сразу-то не казнят. Успеем вытащить... Ирка стремительно обернулась к ней. - Не казнят? Ольгу - да. А Атос? Если на них напали, то брать живой будут только Ольгу! - Ирка закусила губу и с силой подтянула подпругу. Жанна промолчала. Возразить было нечего. Небольшой отряд, состоящий из самого Робина, отца Тука, Вилли Скарлетта, Джона Малыша и Ирки с Жанной - последняя поняла, что не может оставаться в лагере в неизвестности и бездействии - быстрой рысью двигался по освещенной луной дороге в Ноттингем, когда едущий впереди Робин вдруг поднял руку. - Кто-то едет, - сказал он. - Двое, кажется. Сходим с дороги. Они съехали в густую тень на обочине, и Робин скинул с плеча лук. Монах задумчиво взвешивал на руке любимую дубинку. Впереди показались два всадника, и Робин натянул тетиву. Всадники приблизились... - Пресвятая дева! - прошептал Джон Малыш. - Да это же черти из ада! - Господи Иисусе... - Тук чуть не стукнул себя по лбу, попытавшись перекреститься рукой с зажатой в ней дубиной. - Черти они или нет, а в Шервуде хозяева мы! - Робин спустил тетиву, и стрела предупреждающе вонзилась в дорогу перед путниками. - Стой! - крикнул Робин. - Что вам нужно ночью в Шервуде? - Нам нужны лесные стрелки! - ответил ему звонкий веселый девичий голос. - А что, Робин, нас уже не впускают? - Хельга! - радостно заорал Джон Малыш. - Это же Хельга, клянусь святым Дунстаном! - Собственной персоной! - весело откликнулась Ольга. - А со мной - благородный граф де Ла Фер... хотя в это и трудно поверить. Ирка спрыгнула с лошади и кинулась на дорогу. За ней выбежали остальные. Ольга спешилась. - Да живы мы, живы, - говорила она, пока стрелки обнимали ее и хлопали по спине. - Извини, Жан, что заставила тебя поволноваться. Нас, видишь ли, пригласил в гости шериф Ноттингемский, было неудобно ему отказывать... - Да что вы там делали?! - Ирка почти с ужасом глядела на черные от сажи лица друзей, на которых в лунном свете сверкали только глаза и зубы. - Прочищали дымоход, - с полной серьезностью ответил Атос, слезая с лошади. - Кроме того, шериф просил передать Робину Гуду в подарок двух лошадей из его конюшни... - Знатный подарок! - расхохотался Робин. - Я назову этого жеребца Шерифом - в память о вашем приключении! - А теперь о деле, - сказала Ольга, когда проявления радости немного поутихли. - Я понимаю, что всем не терпится услышать наш рассказ, но, честно говоря, мы устали, как не знаю кто, и нам необходимо помыться и переодеться. А Атосу, кроме того, нужна перевязка. Сами понимаете, идти домой в таком виде будет... гм... дурным тоном. - Тогда идем к Елене, - решила Жанна. - Робин, ты бы не мог их проводить хотя бы до перехода, пока мы с Иркой сбегаем домой? - Конечно, Джейн. - Мы быстро. - Жаннина книга лежала на скамейке в парке, а нужно было еще отправить по домам дублей - было очевидно, что в эту ночь Ольга домой не попадет. Да и Ирка тоже. Жанне и самой очень хотелось поскорее услышать рассказ. До Жанниного дома они домчались с рекордной скоростью; Жанна незаметно прихватила из ванной губку и мыло, и обе подруги юркнули в Жаннину комнату. Пока Ирка караулила, Жанна постучалась в «Понедельник» и в двух словах объяснила ситуацию. Через пару минут девушки, захватив аптечку и туалетные принадлежности, скрылись в «Сказках», а их место заняли два дубля. Иркин тут же отправился домой, запрятав в сумочку «Понедельник». По дороге оттуда же был вызван дубль Ольги. Разобравшись таким образом с проблемой отсутствия всех троих подруг дома в неурочное время, Жанна с Иркой поспешили к Елене. - Вань, топи баню, - распоряжалась Елена, когда запыхавшиеся девчонки возникли на пороге. Несмотря на довольно поздний час, в «Сказках» было еще совсем светло - солнце только-только садилось. - Да зачем? - Иванушке явно было лень, а кроме того, он понимал, что до конца процедуры омовения ничего не услышит. - Давай я их на озеро провожу! Вода теплая, а тут еще друг друга ждать - не будут же они одновременно мыться! - Я кому сказала? - рассердилась Елена. - Елен, он прав, - неожиданно поддержала Иванушку Ольга. - Так быстрее получится. - Ну ладно. - Волшебница сунула Иванушке большую берестяную коробку. - Проводи. Тут мыло, полотенца и вообще, что нужно. - А мы захватили... - выпалила Жанна. - Обижаешь, - улыбнулась Елена. - Ты что думаешь, раз мы в сказке живем, то у нас и мыла нет? Песчаная тропинка вилась между мачтовыми соснами и лиловеющими в сумерках озерами вереска. Нагретые за день меднокорые стволы пахли смолой, в низинках белели медово благоухающие шапки таволги. Через несколько минут в просвете между соснами зеркально блеснула водная гладь, повеяло свежестью. Тропинка вывела их на полукруглую лужайку, в которую полумесяцем из белого песка вдавался небольшой пляжик. Слева курчавились густые заросли ольхи и ивы. - Ну вот, пришли, - пояснил Иванушка, хотя это было очевидно и так. - Вы - тут, а вам, - он повернулся к Атосу, - давайте я вон за кустами еще место покажу... чтобы никого не стеснять. Вот полотенце и вообще... Атос следом за мальчиком исчез в зарослях. Жанна несколько раз щелкнула пальцами, создав охапку одежды, и негромко позвала: - Иван! - Чего? - высунулся из кустов Иванушка. - Вот, одежду передай. Над озером догорал великолепный закат. Над зеркально-тихой гладью воды курился легкий туман. Ольга, отойдя чуть в сторону и сбросив грязную одежду, зашла в воду по пояс и старательно намыливалась. Некоторое время Ирка смотрела на нее с завистью. - Ну вот что, - заявила она, - я тоже хочу. Жан, полезешь? Жанна задумчиво посмотрела на воду. Пока она предавалась раздумьям, Ирка, видимо махнув на нее рукой, быстро скинула сапоги, без тени смущения разделась и с разбегу бросилась в озеро. Ольга проводила ее глазами. - А если там коряги? - Не беспокойся, - Жанна, переодевшись в купальник, осторожно вошла в воду. - Ух, какая теплая... Она же плавает, как рыба. Ольга удержала при себе замечание, что даже рыба не застрахована от того, чтобы треснуться головой о подводное бревно, потому что Ирка вынырнула метрах в пятнадцати от берега и поплыла к ним, бесшумно рассекая воду; вокруг ее головы завивались пряди тумана. - Хороша водичка! ...Небо на западе все еще нежно светилось золотисто-розовым светом. Где-то в лугах скрипел коростель, слегка потрескивали угли в костре, который развел Иванушка, и тихонько шумел закипающий котелок, предусмотрительно захваченный из дому все тем же Иванушкой; в котелке плавала пригоршня земляничных листьев, чабреца и мяты. В берестяной коробке обнаружился берестяной же туесочек с мазью, пахнущей лесными травами и медом, и сейчас Ирка, смазав этим снадобьем многочисленные порезы Атоса, перевязывала ему рану на голове. Жанна сидела, обхватив колени руками, смотрела на огонь и слушала Ольгин рассказ. Иванушка, то и дело подталкивая веткой в костер выкатившиеся угольки, постоянно перебивал ее жадными вопросами. - А вы не боялись сгореть?.. А если бы ворота были заперты?.. А если... - А если бы да кабы, то во рту росли б грибы, - улыбнулась Ольга. Она тоже намазала Елениной мазью свои царапины - к счастью, их было немного - и теперь заклеивала лейкопластырем из Жанниной аптечки наиболее неприятные. - В общем, спасибо Атосу. Если бы не он... - Не преувеличивайте моих скромных заслуг, мадемуазель, - улыбнулся Атос. - Вот вы держались великолепно. ...Спустя полчаса они бодро шагали по дороге. В лесу совсем стемнело, но на песчаной полоске было еще достаточно света. Пахло хвоей, стрекотали сверчки. Сквозь верхушки сосен, казавшиеся вырезанными из черной бумаги, слабо просвечивали первые звезды. Иванушка убежал вперед - греть самовар. Ирка с удовольствием шлепала босиком, размахивая сапогами. - Один из самых приятных плюсов в твоих способностях, - сказала она Жанне. - Как подумаю, какая сейчас дома холодина... - Ирка распушила уже подсыхающую шевелюру одной рукой. - Хорошо-то как, люди добрые! - Ты бы обулась, - посоветовала Ольга. - Вдруг на змею наступишь. - Это на дороге-то? Нужна я ей, этой змее. Ой! - Что, уже? - Да нет, на шишку наступила. - Ирка потерла босую ступню, но обуваться все равно не стала. - А змей я не боюсь... - Очень тебе это поможет, - со смехом сказала Ольга. - Хотя, говорят, змеи своих не кусают... - Премного благодарна! А вон и наша поляна... - Ирка снова взьерошила волосы. - Елки-палки, так выходит, я не зря сегодня делала алгебру! Действительно, списать будет некогда. - Лентяйка, - назидательно сказала Жанна. - Я не лентяй, я шустрый, - с достоинством ответила Ирка. Окна избушки приветливо светились. Атос остановился. - Мне пора, - сказал он. - Счастливо оставаться. Мадемуазель Ольга, если у вас еще когда-нибудь возникнет желание навестить шерифа - дайте мне знать. - С удовольствием! - засмеялась Ольга. - Счастливо вам, граф. И спасибо еще раз. В ответ Атос вместо поклона приложил ладонь к груди – стучащая в висках боль не позволяла ему наклонить голову. - До встречи. Мушкетер повернулся и исчез в темноте, только некоторое время еще мелькало удаляющееся светлое пятнышко - перевязанная голова. Ирка проводила его глазами и толкнула дверь избушки. В горнице ее встретил взрыв звонкого смеха - Жанна и Ольга разрабатывали план «укрощения строптивого девятого «Б»». Вечер с участием героев из «Графини де Монсоро» показал, что одноклассники перестали готовиться к встречам, с точки зрения хотя бы исторической обстановки данной конкретной книги. Сам Большой Совет занимался очень тщательно, изучая историю, культуру, географию, этнографию, «быт и нравы» тех эпох, книги о которых посещались. Плюс к тому биология, анатомия, основы первой медицинской помощи, военное дело (хотя, разумеется, по полной программе занималась одна Ольга, а остальные выбрали себе специализацию)... По языку «натаскивала» Ольга, а остальные предметы школьной программы выучивались по мере необходимости, да и в путешествиях по книгам такие знания помехой не являлись. Кроме того, выяснилось, что школьники, в основной массе, отождествляют актера и всех исполняемых им персонажей, вследствие чего, например, Теодоро из «Собаки на сене» наотрез отказался от встречи, заявив, что на Боярского он не похож никак, а школьницы XX века его не интересуют. Жанна-то как раз поняла его позицию и не обиделась. Обиделись красавицы класса, когда им об этом сообщили. Огорчило их и то, что дамский любимец мистер Рочестер уже женат. «Не могла с ними пораньше познакомиться», - сделали Жанне выговор Оксана, Инна, Лариса и Маша. А теперь Жанна рассказала, как к ней пришла депутация героев книг русской классики и попросила предпринять какие-нибудь меры для того, чтобы побудить старшеклассников читать тексты книг, а не их упрощенные пересказы в учебниках, а также о том, какую идею в этой связи предложил Александр Андреевич Чацкий... * * * Два дня спустя Ольга, как раз вернувшись из «Горя от ума», (подготовка каверзы шла полным ходом), услышала стук из книги. - Да? - спросила она. - Леди Хельга, это Гай Гисборн, - прозвучало в ответ. - Не могли бы вы уделить мне немного времени? Гостей приглашать было не совсем удобно. - Где вы? - В Шервуде, у ручья. - Буду через пятнадцать минут. ...- Вы одна, без охраны? - укоризненно спросил Гисборн. Судя по всему, Хельга легкомысленно пренебрегала предупреждениями. - Я решила, что самая надежная охрана - это вы, - с улыбкой ответила Ольга. Гисборн был в состоянии оценить смысл ее слов - и интонации, с которой они были произнесены. Пресвятая дева, неужели она настолько ему доверяет? - Вы мне верите... - тихо сказал он. На душе у него вдруг стало непривычно тепло. - Да, - просто ответила Ольга. - Вы безрассудны, сударыня, - прорвавшееся в голосе Гая волнение смягчило достаточно дерзкие слова. - Возможно. - Ольга беззаботно пожала плечами. - Может быть, мы перейдем к делу? - Извольте. Скажите, леди Хельга, кто был с вами третьего дня, когда вас едва не схватили? - Атос. То есть граф де Ла Фер, - ответила Ольга. Гисборн задумчиво кивнул. - Слышал, хотя не знаком... Леди Хельга, - медленно заговорил он, - я хотел вам сказать... Вы не очень хорошо владеете мечом... - Гай внезапно спохватился, что девушка может обидеться, и попытался сгладить неловкое замечание, - хотя способности у вас есть, и мужества достаточно... - А вы меня научите! - весело блеснула глазами Ольга. Веселое настроение после разработки плана внеочередной встречи с героем побудило Воронцову сказать, не подумавши. Ввязываться в регулярные встречи с Гаем Гисборном параллельно с «Профессионалом»... да, тяжеловато будет. Но, вроде, в «Профессионале» пока все нормально. Посмотрим, решила Ольга, в конце концов от этой учебы можно будет отказаться. Хотя и полезно. А еще... В этот момент Ольга честно призналась самой себе, что рыцарь ей симпатичен, а значит, необходимо узнать его получше. Рыцарь тем временем испытующе смотрел на нее. «А почему бы и нет...» Он вытянул из ножен меч - тяжеленный, шириной в ладонь клинок, раза в три массивнее висящего на поясе девушки меча-бастарда. - Прошу! * * * В это маленькое кафе Жанна зашла однажды, еще в середине февраля, потому, что там звучал аккордеон. В памяти мгновенно всплыли ассоциации: и "Аккордеонист" Эдит Пиаф, и песни Джо Дассена, и Шарль Азнавур и... Аккордеониста звали Робер, и, прочитав сегодня Ольгин перевод, Жанна решила, что это то самое кафе, о котором поет Мирей Матье. Тем более, что оно возле Елисейских Полей. Кафе "У Робера", как его теперь называла Жанна, давно стало любимым местом в Париже. Париж, Париж, тебе не снился мрак подобный. Жанна сидела за столиком, осторожно, маленькими глотками пила горячий кофе и смотрела в окно. Было тоскливо. Если попробовать посмотреть на сложившуюся ситуацию со стороны - в чем, собственно, виноват Брайтон? Он никаких обещаний не давал - так, легкий флирт, не более. Ага, тогда зачем он сказал "ты мне нравишься"? Причем таким серьезным тоном? Ну, мало ли... Он ее старше. Взрослый человек. Имеет он право… Да никакого права он не имеет так по-свински поступать! Тем более после новогоднего бала. Хотя он наверняка считает такие отношения нормой… Нет, какой ГАД все-таки!!! - Свободно? - как гром среди ясного неба раздался знакомый голос. Жанна отвлеклась от городского пейзажа. Так и есть. Чарли. Он очень невовремя пришел. Появись он буквально на пару фраз раньше... А теперь Жанна успела рассердиться. - Столик свободен, - официальным тоном сообщила она, поднимаясь с места. - А я занята. Она выходила, напряженно вслушиваясь в происходящее за спиной: догонит или нет? А он сидел все за тем же столиком и ждал: а вдруг обернется?.. Две недели они со скрупулезной точностью заходили к "Роберу" в полном соответствии со своими представлениями о времени, подходящем для посещения увеселительных заведений: Жанна - днем, а Брайтон - вечером. И, естественно, не встречались. Пока однажды, в неурочное для себя время, Брайтон не проходил мимо и, угодив под весенний дождик, не решил согреться. Жанна задержалась в кафе по причине того же дождя. По стеклу сбегала вода, делая мир снаружи зыбким и призрачным. - Салют! - "С'est encore moi..." - машинально ответила Жанна. Чарли на этот раз не стал спрашивать разрешения, просто уселся за столик и сразу перешел к делу. - Может, хватит дурака-то валять? Что такого произошло, что ты даже не хочешь со мной разговаривать? - Ничего, - меланхолично ответила Жанна. - Я, кажется, ничего не обещал и... - Ты сказал, что я тебе нравлюсь! - Но это ничего не значит! - Я так и думала! - Джейн! - Значит, период реверансов закончился, и я могу снова ожидать слежки... и выстрела. - Джейн! - Что? - Я не это имел в виду. Они молча уткнулись в свои чашки. Чарли устало вздохнул. - Чего ты от меня хочешь? Жанна посмотрела на потолок и изрекла: - Чтобы ты помог мне учить французский язык. Чарли подавился. - Может, тебя побить? - участливо осведомилась Жанна, понаблюдав некоторое время за его мучительными попытками откашляться. - Че-го? - с трудом спросил Брайтон. Мало того, что кофе был обжигающим, так она еще и издевается! - Постучать. По спине. Помогает откашляться, - с тем же участием ответила Жанна. - Не... на... до... В смысле - non, merci ... Глава 23. О том, что связь и связи решают все. - Ну, нельзя же считать героев людьми, поступающими по шаблону!- Ирка исчерпала аргументы. – Еще Лев Толстой говорил, что герои не всегла делают то, что хочет автор! А до него это отмечал Пушкин! На уроке литературы в девятом «Б» шел разбор романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». - Если хотите знать, по-моему у Раскольникова вообще был нервный срыв, состояние аффекта. Или навязчивая идея. Его лечить, а не сажать нужно было. И вряд ли Достоевский хотел его посадить. Не это, по Достоевскому, наказание. И не это – преступление. - Толстой преувеличивал, - безапелляционным тоном заявила Зинаида Холоднова. – Герой несет определенную нагрузку. Вот, например, Чацкий в «Горе от ума» изобличает ханжество и лицемерие современного ему общества. Это понятно и неоспоримо. Ссылка на «Горе от ума» была у Зины коронной при анализе любых произведений. Примерно как «Карфаген должен быть разрушен» у Марка Порция Катона Старшего. - Просто, как трамвай, - добавил Воеводин. – и все написано в учебнике. Безо всякого Льва Толстого и, тем более, Достоевского. «Жаль, что Базаров за границей, - мысленно улыбнувшись, подумала Жанна, - он бы вам показал нагрузку. Или Раскольникова позвать… С топором!» - Прошу прощения, сударыня, я не совсем уверен в справедливости ваших слов, - к Зиночке, мягко улыбаясь, обращался интеллигентного вида молодой человек, одетый в цивильный костюм начала XIX века. Юноша несколько секунд назад возник за партой Жанны. Елена Сергеевна перехватила веселый взляд и подмигивание Ольги Воронцовой, адресованные Ирке, и поняла, что это – очередная проделка Большого Совета. - Вы совершенно убеждены, например, в том, что «Горе от ума» - это не обыкновенный любовный треугольник? Порок представлен ветреным субъектом, добродетель – солидным, подающим надежды, молодым человеком. - В учебнике написано, что Чацкий пострадал от ума, - сообщил Воеводин. - А из текста следует, что он, желая добиться руки Софьи, ведет себя отнюдь не самым разумным образом. Значит, он или глуп, или лицемерит? Где же, в таком случае, обличение пороков? Зина молча хватала ртом воздух. Елена Сергеевна, догадавшись, кто этот неожиданный гость, молчала. Глаза учительницы весело искрились. - Я лично считаю, что господин Грибоедов написал назидание недалеким молодым людям, покидающим своих юных невест и теряющим таким образом свое счастье. Но эта скучная мораль облечена в изящную форму. Недаром ведь известный сочинитель господин Пушкин говорил, что в комедии Грибоедова один умный человек – автор. - «Горе от ума» - это социальная драма! – напыщенно изрек Агафонов. - Простите меня великодушно, а вы читали ли комедию? - Я читала! – Зина обрела дар речи. – С чего вы все это взяли?! - Простите мою неучтивость, я увлекся беседой, - улыбнулся юноша, - Чацкий, Александр Андреевич. К вашим услугам. Так вот, в двадцатом веке, да сквозь призму учебника – он слегка поклонился в сторону Воеводина и Агафонова, - это, безусловно, «обличение язв общества». Но в девятнадцатом, уверяю вас, все выглядело несколько иначе. Достаточно заглянуть в текст. А что касается поведения персонажей и пределов авторской свободы – то на эти вопросы также, как правило, отвечает текст… - Вы его подговорили! – чуть не в слезах выговаривала Холоднова Жанне после урока. Зиночка так привыкла блистать разборами «программных» произведений, а тут ей возразил не кто-нибудь, а сам герой! - Во-первых, ему виднее, ты не находишь? А во-вторых, тебе же сказали – читай текст, - хмыкнула в ответ Ирка. - И потом, не кажется ли вам, что это – первое предупреждение героев? – в пространство поинтересовалась Жанна… Традиционный культпоход в театр выглядел после этой незапланированной литературной встречи почти как неприкрытое издевательство - класс смотрел «Недоросля» Фонвизина. Завершающим аккордом Большого Совета перед летними каникулами стал предложенный классу для обязательного прочтения «Информационный минимум образованного человека», включавший в себя помимо произведений русских и советских писателей, положенных по школьной программе, около двух сотен книг зарубежной классики, не входивших в перечень внеклассного чтения. Список был создан, по преимуществу, Ольгой, и строился в алфавитном порядке стран. На ехидный вопрос Вадима о том, все ли она сама читала, Ольга не менее ехидно ответила: «Почти» и заметила, что для того, чтобы беседовать, например, с графом де Бюсси, она сочла своим долгом прочесть Плутарха . - А что ты читаешь сейчас? - поинтересовалась Жанна, наблюдая, как Ольга печатает список на компьютере в школьном кабинете информатики. - Ивлина Во. «Возвращение в Брайдсхед». Ольга не собиралась распространяться о том, как была наказана за снобизм и высокомерие: не так давно они с Гаем Гисборном после очередной тренировки вели светскую беседу о литературе, и выяснилось, что английскую классику рыцарь, мягко говоря, знал лучше. Правда, Ольга лучше разбиралась в немецкой литературе (вследствие чего Гисборн в настоящее время читал Ольгину любимую книгу - «Трех товарищей» Ремарка). Июнь, скрашенный экзаменами, пролетел незаметно. А дальше - Большой Совет, противу обыкновения, как-то разошелся в стороны. До сентября. Леша Сидоров ушел в байдарочный поход по Карелии, Валька не вылезал с подмосковного аэродрома, Вадим изо всех сил тренировался к августовским соревнованиям. Ирка с родителями уезжала по путевке в отпуск. Сама Жанна и Ольга вплотную приступили к осуществлению своего секретного плана... Ольга предложила обратиться за помощью к специалистам. В самом деле, ей нужны были рекомендации к руководству Скакового комитета в одном из детективов Дика Фрэнсиса. Нужны были и документы - для девушек и для Бомона… но Жанна, подумав, вздохнула и отказалась от этой мысли. Конечно, хотелось, чтобы за спиной стоял кто-то более опытный, но, во-первых, и Шерлок Холмс, и Тульев, и Синицин были очень заняты, а во-вторых и главных – вполне понятной и наиболее вероятной реакцией с их стороны было бы «ни в коем случае, это слишком опасно!» - Ну что ж, - с видом философа изрекла Ольга, - в мире капитала есть два способа решения проблем: связи и деньги. - Со связями у нас не очень, - отозвалась Жанна, – не говоря уж о деньгах. - Считаешь, десяти тысяч долларов нам не хватит? - Ольгино лицо демонстрировало крайнюю озабоченность, глаза же откровенно смеялись. Жанне потребовалось некоторое время, чтобы вновь обрести дар речи. Ольга, посмотрев на подругу, рассмеялась всдух. - Да, «изумленное молчание было ей ответом». - Так ты это серьезно? Слушай, откуда? - Я же владелица, наследница и тэ дэ... - невозмутимо ответила Ольга и поведала о встрече с сэром Гаем Гисборном, состоявшейся еще в начале февраля. - Сэр Гай, я хотела бы посмотреть документы о моем поместье. Хоть я еще и не владелица... Это возможно? - Разумеется, леди Хельга. И финансовые отчеты тоже? Ольгу несколько изумила лексика рыцаря. - Да, если можно. - К вашим услугам. Давайте встретимся завтра, в это же время, здесь. На следующий день Ольга внимательно изучала извлечения из наследственного права, договор передачи права наследования и счетоводные книги. Сэр Гай действительно очень разумно управлял собственностью, поместье было доходным. «А у него ведь и свое есть, - невольно подумала Ольга. - Однако...» - Сэр Гай, а я могу распоряжаться доходами, не будучи фактически владелицей поместья? Гисборн пристально посмотрел на девушку. - Да. Вам нужны деньги? Простите за нескромность... - Да. Мне нужно... - Ольга назвала достаточно большую по любым меркам сумму. Рыцарь задумался. - Леди, еще раз простите за нескромность, где именно вам нужны эти деньги? Я имею в виду, в каком времени и мире? - В книгах, но в конце двадцатого века. - Тогда, может быть, вы дадите мне реквизиты вашего банковского счета, и я просто переведу туда эту сумму... В удобной вам валюте. Вот это да! Ольга, онемев, смотрела на рыцаря двенадцатого века, с трудом удерживаясь, чтобы не раскрыть от изумления рот. - Да, конечно, сейчас запишу…, - несколько придя в себя, ответила она. Гисборн ничем не выдал того, что заметил произведенное его словами впечатление. Через несколько дней названная сумма уже была в Ольгином распоряжении. Наличными. - Слушай, - ошеломленно сказала Жанна, - получается, он захаживал и в наше время? - Если это можно так пренебрежительно назвать - «захаживал». Итак, одну проблему мы решили? Теперь надо с толком эти деньги употребить. * * * Чтобы поупражняться в языке и в топографии Парижа, Жанна каждый день бывала в безвестном французском романе соответствующего времени и со счастливым концом, до сих пор не переведенным на русский язык, а все остальное время проводила в «Резиденте». - Поедем, красотка, кататься! - Чарли шикарным жестом распахнул левую дверцу «мерседеса». Жанна секунду помедлила. - Ты ходишь по русским кабакам? - поинтересовалась она, вспомнив, что Париж - пристанище эмигрантов. - Бывает рабочая необходимость, - уклончиво ответил Чарли. - Что смешного в моих словах? - Я просто вспомнила песню, - Жанна, не сдержавшись, фыркнула. - Помнишь? Сама же я стану к рулю. - Она подошла к машине с явным намерением сесть за руль. - Нет уж, если ты собираешься следовать песне, я тебя к рулю не пущу. - Брайтон захлопнул левую дверцу и пошел открывать правую, чтобы пропустить Жанну на сиденье. - Может, я плохо понимаю русский юмор, но там все закончилось плачевно. - Смотря для кого, - Жанна окончательно развеселилась, - даму такой конец более чем устраивал. С того дня она «накручивала километры» по Парижу и окрестностям в компании Чарли, попеременно то угрызаясь совестью за небрежное отношение к подготовке операции, то думая, что Ольга сама наверняка занята чем-нибудь посторонним. ...У Ольги, действительно, помимо успешной (с учетом знания сюжетов) работы в качестве сотрудника Службы безопасности Скакового комитета, были и другие занятия. В один из декабрьских (по времени Шервуда) дней Робин Гуд и Джон Малыш случайно забрели на поляну «исторической встречи высоких сторон». - Вот это да! - Джон схватился за лук, увидев сквозь полуоблетевшие кусты знакомые фигуры, увлеченно рубившиеся на мечах. - Робин, ведь это же Гисборн и наша Хельга!! - Тихо, ты! - Быстрее разобравшийся в ситуации Робин Гуд успел удержать стрелка. - Они не дерутся. В этот момент Ольга поймала меч рыцаря, и противники застыли на поляне, как два изваяния. Гисборн, конечно, был в несколько раз сильнее и тяжелее девушки и в два счета мог отбросить ее меч, но не торопился. Полюбовавшись, как напряженное лицо Ольги заливается краской от усилий, он внезапно легко отступил. - Перерыв, - сказал он, вкладывая меч в ножны. - Да-а, Гай Гисборн в роли учителя - это что-то! - тихонько фыркнул в своем укрытии Джон Малыш. - В Большом Мире это называется «инструктор»... - пробормотал Робин. - Знаешь, Джон, убрал бы ты свою здоровенную голову, а то они, по-моему, собираются стрелять... На стволе дуба белели две затески. - Идите от середины поляны назад, как дойдете до конца - повернитесь и стреляйте, - Гисборн протянул Ольге две стрелы и лук. - Навскидку, одну за другой. Ольга повернулась спиной к мишени и неторопливо пошла к опушке леса. Гисборн же направился в противоположную сторону. - Робин, да он спятил! - Джон чуть не рванулся из кустов, забыв, что перед ним ненавистный Гай Гисборн. - Стой, выстрел испортишь! Дойдя до границы леса, Ольга повернулась, одновременно вскинула лук... Две тяжелые стрелы с треском вонзились в дерево... почти впритирку к голове Гисборна. - Вы с ума сошли!!! - Ольга опустила лук. - Жить надоело?! - говорила она очень тихо и мягко: обычно, чем в большем бешенстве была Воронцова, тем тише становился ее голос. - Нет. - Гай оттолкнулся от дерева, ощущая, что спина, оказывается, взмокла... - Так тоже нужно уметь, леди Хельга... «Сын Вильгельма Телля, - с трудом успокаиваясь, подумала Ольга. - Но он прав. Поэтому злиться не надо". У нее слегка дрожали руки; она, естественно, увидела рыцаря у мишени, но все-таки сначала выстрелила и только потом позволила себе прочувствовать возможные варианты исхода ситуации. Гисборн шел к ней навстречу, и Ольга увидела, что глаза у него чуточку виноватые. И еще - восхищенные. - Оба спятили, - мрачно заключил Джон. – Пошли отсюда, Робин, сил нет смотреть на это безобразие… Ольга и рыцарь стояли на берегу ручья. Гисборн понимал, что, по идее, надо попрощаться, но молча смотрел на спокойное, чистое лицо девушки, на ее серые глаза, просвеченные бледным зимним солнцем, и никак не мог оторваться. Ольга тоже не торопилась, и рыцарю казалось, что они молчат вместе. - Леди Хельга, - наконец медленно заговорил Гай, понимая, что может не получить ответа на нескромный вопрос, который он собирался задать, - почему вы встречаетесь со мной? Вы ведь могли учиться в другом месте? - А вам больше нравится, когда я вас читаю? - Ольга посмотрела на Гисборна в упор. От такой прямоты рыцарь даже слегка опешил. - Нет. - А с завтрашнего дня я уже не смогу приходить с такой ужасающей регулярностью. - Ольга усмехнулась, потом стала серьезной, явно вспомнив о чем-то своем. - Я буду занята какое-то время. - Сообщите, пожалуйста, когда мы сможем встретиться. И берегите себя. - Хорошо. Не беспокойтесь. Вечером того же дня Ольга позвонила Жанне (они редко встречались в книгах, чаще - в Москве и созванивались там же). - Жанна, кажется, появилась возможность поступить на стажировку в отдел полковника Мартэна. Я постараюсь пробиться.
Калантэ: Начавшаяся операция так сильно занимала мысли Жанны, что на следующий день она, не отдавая себе в этом отчета, упорно крутилась по одному и тому же району. - Все это замечательно, но... - пробормотал, заметив это, Брайтон, сидевший на переднем пассажирском месте. - Ты хочешь сказать, что я не слишком хорошо вожу машину? - Смотря для чего. Жанна выразительно посмотрела на Чарли. «Не хитри, - говорил этот взгляд, - все равно не скажу, что мы задумали». - Убегать или догонять? - Брайтон положил ладонь поверх Жанниной руки. - Что? - В ходе вашей... операции ты будешь убегать или догонять? - Я чаще убегаю, - девушка аккуратно высвободила руку. - Хобби у меня такое. - Я заметил, - хмыкнул Чарли. - Пересаживайся. Смотри, слушай, вопросы потом. ...Очень трудно привыкать к тому, что знание правил нужно для того, чтобы их вовремя нарушать. Очень трудно отвыкать от собственной законопослушности. Но противостояние спецслужбам (пусть даже импортным) и не предполагает буквального следования законам. Скорее наоборот. И Жанна стала учиться уходить с перекрестка почти на красный, менять свое представление о безопасной дистанции, перестраиваться почти перпендикулярно потоку и без всякого предупреждения, разворачиваться в неподходящем для этого месте и т. д. и т. д... Когда Чарли провез ее с одной улицы на другую какими-то немыслимыми переулками, Жанна подумала, что изучала не совсем тот Париж. Где-то в глубине зашевелилась неприятная мысль, что ей еще учиться и учиться, а времени все меньше и меньше... «Господи, куда же мы лезем?!» Но тут же рядом возникла знаменитая фраза «Да, но отступать как-то...» (в фильме сказанная Арамисом, а в книге - Портосом). Жанна сжала зубы и нахально повернула перед носом у встречного потока. ...- Для начинающего - неплохо, - неохотно признал однажды Брайтон после того, как Жанна за тридцать минут в час «пик» добралась от Эйфелевой башни до Монмартра далеко не самой привычной добропорядочному водителю дорогой, а равно - методами. Жанна выразительно хмыкнула. - Так все-таки - когда? - Чарли был упрям. - Неважно. - Может, все же возьмешь меня водителем? - в голосе Брайтона неожиданно для Жанны прозвучало ненаигранное беспокойство. - Нет. - Тогда большая к тебе просьба... - на скулах Брайтона выступили желваки, - перед тем, как куда-то лезть, проверь тормоза. * * * Какое-то время известий от Ольги не было совсем. Жанна уже начала волноваться, когда подруга вдруг позвонила и ни с того ни с сего попросила разрешения зайти в гости. - Что случилось? - спросила Жанна, как только Ольга вошла в дом – лицо у нее было озабоченное. - Меня не взяли на стажировку. Более того, они , похоже, вообще никого в свой отдел брать не будут. - Думаешь, что-то заподозрили? - Все гораздо хуже. Сюжет запустился без нашего участия. Жанна потерла ладонями виски. - И сколько у нас времени? - По моим расчетам- не больше полутора месяцев. …Время пошло. Надо было срочно искать какой-то выход, но все идеи, приходившие в голову, отметались на стадии обсуждения – «слишком опасно», «так близко подойти не дадут», «невозможно по определению»... Когда Большой Совет вновь собрался в полном составе, Жанна почувствовала некоторое облегчение, хотя решительно не представляла, каким образом могут спасти ситуацию остальные – и даже еще не решилась обращаться к ним с предложением. Просто вшестером почему-то было спокойнее. - Есть идея! – Валька заговорщицки подмигнул собравшимся. – Надо отметить встречу. Пойдем в кино? - На что? – с готовностью отозвалась Ирка. - На «Профессионала». Жанна почувствовала, как что-то сжимается внутри. В сотый раз ощущать собственное бессилие… - Вы… э… никто не обидится, если я подожду вас снаружи? - А ты уже… - Леша взглянул на Жанну и вдруг понял: - Ты уже там была?! - Я – нет, - глухо ответила Жанна. – Но сюжет пошел. И я… я не знаю, как быть. - Так. Всё. – Вадим решительно поднялся. – Жди нас дома – или, если хочешь, подыши свежим воздухом. Мы сейчас ознакомимся с обстановкой и что-нибудь придумаем. Оль, ты идешь? Ольга молча кивнула, думая о чем-то своем. Жанна со вздохом посмотрела им вслед и уселась на лавочку в тени желтеющего клена. «Что-нибудь придумаем!» Да они с Ольгой бьются над решением проблемы уже не первый месяц! А времени почти не осталось… Видимо, мальчишки приступили к обсуждению, едва в зале включился свет. Во всяком случае, когда компания подошла к томившейся в ожидании Жанне, идеи сыпались, как из рога изобилия. - Стоп! – громко перебил Валька. - Всё решается элементарно. Надо только добыть «глушилку». - Что? – переспросила удивленная Жанна. - Если вовремя прервать телефонный разговор, приказа не будет! А нам главное – дать взлететь вертолету, нужно всего несколько минут. Нет, все-таки мужчины и женщины мыслят по-разному! Жанне технический вариант решения даже в голову не приходил – и Ольге, несмотря на ее аналитический ум, тоже. - А где конкретно ставить? Или проще кабель резать? Там же ничего толком не показано! – попытался возразить Вадим. - Сейчас пойдем уточним детали, - Валька проверил содержимое карманов. – Когда там у них следующий сеанс? - Детали можно уточнить у меня, - вступила в разговор до сих пор молчавшая Ольга. – У меня есть фильм. Специалистов все-таки пришлось подключать. Жанна, прикинула, где должен быть идеальный для их замысла переход, и, заручившись поддержкой французской полиции в лице Жавера, занялась исследованиями подземного Парижа. Хорошо, что поиски не заняли много времени – долго она бы не продержалась даже в респираторе… Дело нашлось всем. Ирка, как специалист по географии Парижей, помогала Жанне. Ольга с Вадимом занялись телефонными линиями, Леша с Валькой – хитрым техническим устройством, от которого зависел теперь успех предприятия. Несмотря на все сомнения, операция прошла как по маслу. Пока спецслужбы выясняли отношения с министерством, у Бомона было достаточно времени, чтобы исчезнуть. И главное – шестерка при этом умудрилась остаться незамеченной… Вот только Жанна решила под шумок вывести в безопасное место мадам Бомон – «чтобы к ней больше не приставали». - Ты где была?! – накинулись на нее сразу Валька и Ирка, когда Жанна с некоторым запозданием появилась в парке. - Мадам Бомон уводила, - чуть виновато призналась Жанна, - мы про нее чуть не забыли… - С ума сошла! – Колесов выглядел по-настоящему встревоженным, Ольга тоже нахмурилась. – И тебя там видели? - Кто? - Вот и мне интересно – мог ли тебя там кто-нибудь видеть… и запомнить. - Ольга вздохнула. – Ладно, будем надеяться, что обойдется… * * * Чарли Брайтон уютно сидел в кафе «У Робера», предаваясь заслуженному отдыху. Компанию ему составляли бифштекс с жареной картошкой и пиво. - Мне надеть такой костюм - не хуже буду! - произнес рядом «сухой, надтреснутый, но все еще женский» голос. Чарли подивился меткости этой характеристики, вычитанной им в каком-то детективе и вдруг всплывшей в памяти. Он искоса глянул на говорившую - да-а, внешность вполне соответствовала голоску. - А сколько такая прическа стоит, ты знаешь? - продолжила дама, обращаясь к своему кавалеру. «Интересно, о ком это она?» - подумал Брайтон и проследил на взглядом возмущенной дамы. За столиком в нише, в профиль к Чарли, сидела девушка: изумрудный костюм, обманчиво небрежно уложенные волосы, тонкие пльцы осторожно держат горячую чашку с кофе… Дженни. Выглядела она действительно изумительно, посетители кафе оглядывались с восхищением, посетительницы - с завистью. Чарли быстро проглотил все, что оставалось на тарелке, и решил подойти поговорить. Все-таки не виделись три недели. Хотя вины он не ощущал - работа есть работа… Но его намерениям не суждено было сбыться. Девушка, взявшая у стойки стакан апельсинового сока, села прямо за столик Дженни. «Мышь!» - яростно подумал Брайтон. Это слово точно описывало пепельные волосы, чопорно затянутые в пучок на затылке, очки (Ольга, а это была именно она, иногда использовала такой нехитрый прием изменения внешности) и невзрачный серый костюм, казавшийся еще более блеклым по контрасту с нарядом Жанны. Чарли видел, что девушки беседуют, допивают свои напитки... и уходят! Единственное, что оставалось - посмотреть им вслед. Девушки сели в «шевроле» зеленого цвета: Жанна - за руль, «мышь» - рядом. И машина уехала. - Завершаем лето с сознанием исполненного долга, - рассмеялась Ольга, сидя в машине. - Ага, - согласилась Жанна, лихо разворачиваясь от бордюра к бордюру через шесть полос улицы с достаточно интенсивным движением и полностью игнорируя недовольство встречных и поперечных водителей. – И снова – за гранит науки. - Чемпионка «Формулы - один»! - фыркнула на это Ольга. – Объясни мне, в таком случае, пожалуйста, такую вещь: как известно, в разные переводы одной книги мы попадаем «движением мысли». При условии знания языка, конечно. - Вне всякого сомнения, - подтвердила Жанна, по тротуару объезжая очередь на поворот. - А как это сочетается с тем, что у Киплинга Багира – мужского рода, этакий Багир, а в русском переводе – дама? – Но я, кажется, уже говорила, что переводчики могут перекроить произведения похлеще нас. - Значит, где-то есть вход в книгу, в которой живет «Багир»? Жанна припарковалась у края тротуара и уставилась в ветровое стекло. - Наверное… но, знаешь, мне кажется, что меня туда уже не пустят. Я начинаю чувствовать, что от меня зависит не так уж и много. Она посмотрела на подругу и грустно признала: – Сюжеты выходят из-под контроля, Оль. Что-то должно произойти, я чувствую… только не знаю, когда и где. * * * - Сэр Гай, я, наверное, обидела вас, пропав без объяснений так надолго, - извиняющимся тоном сказала Ольга, встретившись на следующий день с Гаем Гисборном. - Простите, пожалуйста. - Нет, леди Хельга. Вы ведь предупредили. - Гай помолчал, глядя на девушку. Она явно очень устала и была даже какой-то грустной. - Извините за нескромность, леди, ваша операция прошла успешно? Ольга посмотрела на Гисборна и улыбнулась. - Вы проницательны, сэр Гай. Да, все в порядке. Но мне нужно кое-что вам рассказать, поэтому я и попросила у вас достаточно много времени. Ольга решила перестраховаться. Кто его знает, как будут развиваться дела в дальнейшем - законы книжного мира она нарушала, и теперь «сила противодействия» могла врезать по кому угодно. Следовало посвятить Гисборна в произошедшее хотя бы потому, что через него можно было самым коротким путем выйти на нее, Ольгу. А если будут выходить противники из «Профессионала», то они заставят Гая вызвать Ольгу на свидание... Додумывать Воронцовой не хотелось. Помочь в сложившейся ситуации согласился Роман Ойра-Ойра. В Институте Ольга показала Гисборну фильм, а потом Роман договорился с Гаем о том, что если рыцарю понадобится связаться с Ольгой, то он будет действовать через Институт. А уж маги проверят, от себя выступает рыцарь или находится «под давлением превосходящих сил». Все остальные способы связи рассматриваться Ольгой не будут. Сама же она по-прежнему может вызывать Гая через книгу. В «Артуре» они расстались: Ольга ушла домой, а Гисборн вернулся в Шервуд. Его нареченная невеста... Он и не предполагал, что она окажется такой. Гай вдруг понял, что без Ольги стало пусто. * * * - Я не понимаю вас, Фарж! - полковник Мартэн был вне себя. - Вы месяц обшариваете Францию и не нашли никаких, подчеркиваю, никаких следов Жослэна Бомона и его жены. Не испарились же они, в самом деле! И не провалились же под землю. Младший инспектор Фарж, если вы не представите мне существенных результатов вашей работы, то я буду вынужден выполнить приказ министра и задуматься о вашей дальнейшей карьере в нашем департаменте. Идите. ...Фарж сидел за рулем служебной автомашины, пытаясь привести в порядок нервы. Разговор с полковником довел инспектора до такого градуса бешенства, что у него тряслись руки. Ехать куда-то в таком состоянии – приедешь как раз в реанимацию… Но, черт побери, этот Бомон действительно провалился сквозь землю! Куда он делся? Где он? Был и еще один неприятный нюанс: все, что было известно инспектору о произошедшем, наводило на мысль об умышленном повреждении связи. Технически это было не сложно. Но для того, чтобы организовать помехи в нужное время и в нужном месте, надо быть либо ясновидящим, либо «кротом». Вариант с предательством Фарж после недолгих размышлений исключил. Он меньше всего был расположен доверять коллегам, просто… никакой выгоды в том, чтобы помогать Бомону, для них не было. Посторонних к операции не подключали. Помнится, объявлялись пару месяцев назад в соседнем отделе какие-то стажеры из соседней книги… Тут обрывки мыслей медленно начали складываться в четкую цепь рассуждений: соседние книги… способность предвидеть… никаких следов… Книгопроходец?! В качестве сотрудника спецслужб младший инспектор, естественно, был достаточно осведомлен о законах книжного мира... Что ж, тогда все просто. Обыскать район проживания Бомонов, не забыть про соседние книги (кстати, надо уточнить, откуда прибыли стажеры), опросить соседей Жанны Бомон... Банки... Отели... Это - обычная работа... Привлечь коллег из других книг... Прочесать «частым гребнем»... О книгопроходце абсолютно точно сообщат в одном - единственном месте... В конце концов, можно будет обратиться туда... Они будут заинтересованы... Развитие событий должно было быть тривиальным. Точнее, казалось инспектору таковым. Глава 24. Бетюнский монастырь Дни до сентября пролетели незаметно – каникулы, как и свойственно каникулам, заканчивались. А одновременно с каникулами близилась к концу осада Ла-Рошели в "Трех мушкетерах", и Ирка не теряла надежды, что о ней вспомнят, как только получат отпуск. "Мушкетеры" лежали на столе - оставалось только ждать. Когда в комнате раздался характерный стук "ниоткуда", Ирка как раз переодевалась после школы. Делала она это весьма своеобразно: рассеянно стянула юбку, потом пиджак, потом вдруг задумалась и, на время забыв о прозе жизни, зачем-то принялась рыться на книжных полках. - Ирэн, к вам можно? Голос принадлежал д’Артаньяну. Ирка вздрогнула от неожиданности; стопка альбомов, до которой она как раз дотянулась, встав на цыпочки, поехала и обрушилась на пол; из одного по ковру разлетелись фотографии. Впрочем, Ирка этого почти не заметила. Едва сдержавшись, чтобы не подпрыгнуть от радости, она торопливо натянула домашний халатик, крикнула: "можно" и, немилосердно скомкав школьную форму, запихала ее в шкаф. Когда она повернулась, перед ней стояли д’Артаньян и Атос. - Простите, Ирэн, мы, кажется, не вовремя? - Ничего подобного, - ответила Ирка, борясь с сильнейшим желанием броситься на шею Атосу. - Если вы можете подождать ровно минуту, пока я переоденусь... - Она подхватила со спинки стула джинсы и выскользнула из комнаты. Д’Артаньян опустился на колени и стал собирать альбомы. Атос поднял несколько рассыпанных фотографий. Скрипнула дверь, вошла Ирка. Д’Артаньян, которого не заботило, насколько он может выдать свою радость по поводу встречи, вскочил, шагнул ей навстречу и крепко обнял. - Ну наконец-то! - радостно выпалила Ирка. - Что, осада кончилась? - Еще нет, но этого недолго ждать. - С сегодняшнего вечера мы в отпуске, Ирэн. - Атос положил стопку фотокарточек на стол и чуть крепче, чем обычно, пожал руку девушки. - Как видите, навещаем друзей. - Я беспокоилась за вас... Ох, как же хорошо, что вы обо мне вспомнили! - Надо же было узнать, что вы успели натворить за время нашего отсутствия, - усмехнулся Атос. - Не поверите – ничего! хмыкнула Ирка. – Немного прогулялись в Париже 20 века. Ольга пропадает в книгах, забросив нас с Жанной на произвол судьбы... - Ирка помолчала. - А что у вас? Портос, вероятно, наносит визит госпоже Кокнар? - Разумеется, - улыбнулся Атос. - Мы уезжаем сегодня в Лотарингию, поэтому он не мог с ней не повидаться... так же, как мы - с вами. - В Лотарингию? Зачем? - Удивление у Ирки получилось вполне искренним, так как она напрочь забыла, что Бетюнский монастырь находится именно там. - Забрать Констанцию. - Вы ее нашли! - воскликнула Ирка. - Когда мы вернемся, я непременно вас познакомлю. Такой друг, как вы, Ирэн - редкая удача. - Я буду дурно на нее влиять, - отшутилась Ирка, а в голове у нее уже замигал сигнал тревоги. Поглощенные своими проблемами, они с Жанной совсем забыли о несчастной Констанции. Бетюнский монастырь... и миледи... Да уж, ничего не скажешь - хороший друг! Ирка взглянула на счастливое, нетерпеливое лицо д’Артаньяна. Гасконец, казалось, готов был обнять весь мир, предвкушая встречу с любимой женщиной... Нет, он явно не ждал никакой беды. "Будет просто непроходимой подлостью оставить все как есть, - подумала Ирка. - Четыре дня..." - Вы что-то сказали, Атос? - очнулась она. - Через неделю, самое большее через десять дней мы снова будем в Париже, - повторил Атос. - Что с вами, Ирэн? Вы чем-то озабочены? - Да нет... - Ирка не без труда отвлеклась от своих мыслей. - Честное слово, я вас очень жду. Передавайте привет Портосу и Арамису. - А вы - Жанне. Признаться, нам вас тоже не хватало, - сказал Атос. - Но - всего десять дней, Ирэн. Д’Артаньян посмотрел на часы. - Нам пора. - Удачи вам, - стараясь говорить бодро, сказала Ирка. - И счастливой дороги. До встречи. Оставшись одна, Ирка некоторое время молча сидела, зажав ладони между колен. Потом резко встала и сняла телефонную трубку. - Привет, Жанн. Мне очень надо с тобой поговорить. - Что, прямо сию минуту? Честно говоря, я еще не обедала. - Я тебя накормлю, - пообещала Ирка. - Но только приходи сейчас же, если можешь. - Иду, - легко согласилась Жанна. - Мне же лучше - не мыть посуду... Жди. - Мушкетеры вернулись с осады Ла-Рошели, - коротко сообщила Ирка, впустив Жанну в квартиру. - Да? И что... не навестил? - Жанна имела в виду Атоса. - Наоборот. Только что был здесь. Дело не в этом. Ты что, ничего не помнишь? - По поводу? - Они едут в Бетюнский монастырь. Жанна наконец поняла, к чему весь этот разговор. - Так... - сказала она. - Понимаю... Только я совершенно не представляю себе, что нам делать в данной ситуации... - Я пока тоже не очень, - призналась Ирка. - Но что-то надо делать, это точно. А то получится такое свинство... Девушки прошли на кухню, и Ирка сердито загрохотала кастрюлями. - Больше всего мне хочется просто пристрелить миледи, - мрачно сказала она. - Но, боюсь, не смогу… не умею я убивать безоружных людей. Не научилась еще. - И слава Богу, - отозвалась Жанна. - Ну, а если просто забрать госпожу Бонасье? - Перепугаем до полусмерти. Она и так напугана... Нет, как крайний вариант - годится. Ты сможешь подгадать так, чтобы опередить д’Артаньяна часа на два? - Смогу. - Ну, тогда... просто будем действовать по ситуации. Что мы, вдвоем не справимся с одной миледи? Выпить отраву я Бонасье не дам, а потом и д’Артаньян подоспеет. - Тоже вариант. Ладно, сориентируемся на месте. - Жанна сходила в комнату за книгой, захватив с собой карандаш и блокнот. - Я пока посчитаю, ладно? Через пять минут Жанна захлопнула книгу. - Через четыре дня, то есть в пятницу, в три часа пополудни. Ребят зовем? Ирка отрицательно мотнула рыжей челкой. - Не нужно. Вот тогда мы ее точно напугаем – решит, что это арест. Чтобы не вызывать ненужного любопыства и не пугать г-жу Бонасье раньше времени, девушки облачились в белые платья и покрывала послушниц монастыря - и появились в Бетюне за полтора часа до роковых событий. В келье г-жи Бонасье было пусто. - Черт, где же она? - Сейчас придет, - уверенно сказала Жанна. - Сейчас она договаривается с миледи и придет за письмами д’Артаньяна. Жанна почтиы безошибочно определяла "местное", сюжетное время. Не ошиблась она и сейчас: на лестнице послышались легкие шаги, и в дверях появилась г-жа Бонасье. Подруги ожидали ее не без интереса, и теперь Ирка даже улыбнулась, на секунду забыв об опасности. У замершей на пороге молодой женщины было не просто красивое, но необыкновенное милое и нежное лицо с полудетским румянцем и большие испуганные темно-голубые глаза; из-под покрывала выбились пушистые золотисто-каштановые кольца волос. В комнате с низким потолком словно посветлело - настолько прелестное создание стояло на пороге. Увидев в своей келье посторонних, г-жа Бонасье ахнула от неожиданности. - Что вам нужно? - Такой голос мог бы быть у горлинки, если бы горлинка умела разговаривать по-человечески. - Простите, нам необходимо с вами поговорить, - быстро сказала Ирка. Ей безумно хотелось запереть дверь, но на двери не было даже крючка - в монастыре не запираются изнутри. - Вы кто? - Г-жа Бонасье недоверчиво смотрела на подруг. - Я вас не знаю. - Мы - друзья д’Артаньяна... да-да, и мы тоже. - Как, и вы... - растерянно начала г-жа Бонасье. - Я ничего не понимаю... Вы от него? - Да, - твердо сказала Ирка. - Но слушайте, у нас очень мало времени. Вы знаете, кто такая леди Винтер? - Она назвалась мне другом д’Артаньяна... как и вы. - Это обман. Вы можете нам не поверить, но имейте в виду - вы в опасности. Леди Винтер - шпион кардинала, отравительница, смертельный враг д’Артаньяна, а значит, и ваш тоже, и клейменая преступница. Г-жа Бонасье, бледнея, прислонилась к косяку; расширенные глаза испуганно перебегали с Ирки на Жанну и обратно. - Я не понимаю, - пролепетала она. - Я, кажется, сойду с ума... - Письмо настоящее, - продолжала Ирка, - с минуты на минуту д’Артаньян будет здесь, поэтому леди Винтер и хочет вас увезти - вы нужны ей как заложница. Г-жа Бонасье взялась рукой за лоб. - Леди Винтер - враг... - растерянно прошептала она. - Это просто... какой-то хаос интриг... Но почему я должна верить вам, а не ей? - Она смотрела на них почти умоляюще. - Хороший вопрос. Не знаю, - честно ответила Ирка. - Наверное, потому, что мы не собираемся вас никуда увозить? - Что здесь происходит? - раздался новый голос. Г-жа Бонасье испуганно обернулась; Ирка со свистом втянула воздух сквозь зубы, словно от боли. В дверях стояла миледи: обеспокоенная долгим отсутствием г-жи Бонасье, она пошла ее поторопить. Жанна невольно залюбовалась леди Винтер. Да, миледи была очень красива. И притом не только на вкус семнадцатого века. Сильное, стройное тело, пружинистые движения, роскошные белокурые волосы… огромные льдисто-голубые глаза прицельно оглядели незнакомок. Леди Винтер была в мужском костюме и сапогах для верховой езды, и Ирка мысленно отметила высокие узкие голенища - там было бы очень удобно прятать кинжал. - Я спрашиваю, что здесь происходит? Окончательно растерявшись и не зная, кому верить, г-жа Бонасье беспомощно смотрела на миледи. Леди Винтер, слышавшей последнюю Иркину фразу, ее растерянность послужила подтверждением того, что здесь что-то замышляют. - Кто вы такие? - резко спросила она и, не дожидаясь ответа, повернулась к г-же Бонасье. - Ну, что же вы? Я вас жду, жду... Ирка поняла, что пора брать инициативу в свои руки. - Госпожа Бонасье не поедет с вами, - отчеканила она, становясь между ними и при этом зорко следя за каждым движением миледи - ей совсем не хотелось получить кинжалом в живот. - Вот как? - переспросила миледи. - Это почему же? - Потому что в ее планы не входит самой отдаваться в руки кардинала, - глядя прямо в опасно сузившиеся, как у рыси, зрачки, ответила Ирка. Они были почти одного роста, только леди Винтер смотрелась гораздо крепче. - Кардинала?! Вы с ума сошли, дитя мое! Откуда такие странные обвинения? - Они утверждают, что вы - мой враг, - с трудом выговорила г-жа Бонасье. - Боже мой, какая гнусная клевета! - всплеснула руками миледи. - Я ваш друг, единственный друг в этих стенах... - Впрочем, леди Винтер была наблюдательна и уже поняла, что ей больше не доверяют. Откуда взялись эти девицы? Кто они? Тщательно продуманный план летел к черту прямо на глазах. Времени терять было нельзя - вот- вот появится д’Артаньян с друзьями... - Бедняжка моя, вы слишком взволнованы, чтобы рассуждать здраво, - ласково сказала она. - Выпейте вина, это вас поддержит... и поговорим спокойно. - Миледи отошла к столу и налила вина в серебряный бокал, ловко заслонив собой свои манипуляции с перстнем. - Вот, выпейте... Г-жа Бонасье уже протянула руку, когда Ирка сильным ударом снизу вверх выбила отраву. Бокал отлетел к стене, со звоном ударился о нее, забрызгав все вокруг вином, и откатился на середину комнаты; по каменному полу разлилась красная лужа. Г-жа Бонасье вскрикнула от неожиданности. - Да как вы смеете! - воскликнула миледи. - Представьте себе, смею, милая графиня де Ла Фер! - тихо, раздельно и четко проговорила Ирка. Миледи побледнела: удар попал в цель. В эту секунду до них донесся топот копыт и лошадиное ржание. На мгновение все замерли, прислушиваясь. Топот приближался. Миледи кинулась к окну и застонала сквозь зубы: она узнала Атоса и д’Артаньяна. Оставался еще один крошечный шанс на успех: провести г-жу Бонасье через сад к карете, а там она прикажет слугам стрелять в этих девчонок... - Это гвардейцы кардинала, нельзя терять ни минуты! - крикнула она, в надежде испугать г-жу Бонасье и заставить ее бежать. - Я предупреждала вас! Скорее, бежим отсюда! Послышался стук отъезжающей кареты, три-четыре выстрела, лошади пронеслись под окнами... Все это, вместе с криком миледи, действительно испугало г-жу Бонасье, но результат вышел обратный: вместо того чтобы бежать, та побелела и без чувств осела под ноги Ирке. Ирка едва успела поддержать падающую женщину, чтобы она не ударилась затылком об каменный пол, и при этом сама еле удержалась на ногах - шестьдесят килограммов этого хрупкого создания были для нее неподъемным грузом. Миледи мгновенно сообразила, что здесь ей больше делать нечего, и ринулась вон из комнаты. Обморок г-жи Бонасье дал ей несколько лишних секунд, и, когда Ирка выскочила следом, леди Винтер уже успела проскользнуть через садовую калитку и с лязгом запереть ее за собой. Решетка была слишком высока и к тому же без поперечных перекладин. Ирке пришлось вернуться в келью ни с чем. - Удрала, - со злостью бросила она. - Ну и черт с ней, поймают. - Жанна оторвалась от своих попыток привести г-жу Бонасье в чувство. - Слышишь? На лестнице зазвенели шпоры, застучали сапоги, и в келью вбежали мушкетеры. Д’Артаньян швырнул на пол дымящийся пистолет. - Боже мой! Констанция! Жанна, что с ней?! - К счастью, только обморок, - ответила Жанна. Д’Артаньян подхватил г-жу Бонасье на руки и перенес на кровать; Арамис, оглядевшись, взял со стола кувшин с водой. Пока они соединенными усилиями приводили Констанцию в сознание, Атос заткнул свой пистолет за пояс и подошел к Ирке. По пути мушкетер задел шпорой валяющийся на полу бокал; бокал с тихим звоном откатился в сторону. - Что здесь произошло? - Атос перевел вопросительный взгляд с разлитого вина на Ирку. - Вы очень бледны, Ирэн. - Леди Винтер, - сквозь зубы ответила Ирка. Разговор с миледи стоил ей дорого. Ей хотелось одновременно истерически хохотать и рычать, оскалив зубы. - Что?! - Здесь была леди Винтер. Не трогайте, Атос - оно отравлено. - Ирка оттолкнулась от стены и устало села на кровать в ногах г-жи Бонасье. - Черт побери... не успела я ее задержать... Г-жа Бонасье открыла глаза. - Д’Артаньян... это все-таки ты... Ты приехал наконец... - Да-да, Констанция, мы опять вместе! Г-жа Бонасье виновато взглянула на Ирку поверх головы гасконца. - Простите, я вам не верила... Какое счастье, что вы здесь оказались... - Не верила - чему? - Д’Артаньян нежно сжал руку Констанции. - Тому, что они мои друзья? - Почти, - смущенно сказала она. - Они отговорили меня ехать с графиней Винтер, которая приняла вас за гвардейцев кардинала и хотела меня спрятать... - Леди Винтер?! - Д’Артаньян, только сейчас расслышавший имя миледи, отчаянно побледнел. - И она хотела тебя... О Боже! Ирэн, Жанна... как я вам обязан! - Гасконец содрогнулся. - Ведь миледи могла... - Он не договорил и почти судорожным движением прижал Констанцию к себе. - Могла, - подтвердила Ирка, - и пыталась, хотела поднести отравленное вино. Осторожнее, не наступите в эту лужу - еще сапоги прожжете. Атос подошел к столу и задумчиво посмотрел на свет еще не откупоренную бутылку с вином. - Это нормальное, - сказала Жанна. - Эта ведь... то есть миледи всыпала яд в рюмку. - Не обижай ведьм, - проворчала Ирка. Атос взял штопор. Жанна от вина отказалась. Мушкетер налил в два стакана, один поднес г-же Бонасье, другой протянул Ирке; сам глотнул прямо из горлышка и передал бутылку д’Артаньяну. Ирка отпила немного и вернула стакан Атосу. - Пейте, если хотите - мне довольно. Уф... Атос залпом допил вино. - Кстати, д’Артаньян, как вы думаете увезти отсюда г-жу Бонасье? - спросил он. - Не посадите же вы ее на лошадь позади себя? - Это было бы неплохо, - уже улыбаясь, ответил д’Артаньян, - но доехать так до Парижа Констанция не сможет. Думаю, лучше всего добраться таким образом до ближайшей почтовой станции и нанять карету. - Разумная мысль, - согласился Атос. Через полчаса, когда г-жа Бонасье переоделась и собралась в дорогу, все спустились во двор монастыря. Г-жа Бонасье распрощалась с настоятельницей; залязгали отпираемые засовы, скрипнули ворота... Слуги держали лошадей. - Ну, милая Констанция, - улыбаясь, сказал д’Артаньян, - вам придется проехать несколько миль у меня на седле. - Я готова ехать так до самого Парижа, - улыбнулась в ответ г-жа Бонасье, кладя руки на плечи гасконцу. Атос и Портос уже сидели верхом. Лошадь Атоса фыркнула и ткнулась бархатными ноздрями в плечо Ирки; та улыбнулась и потрепала ее по шее. - Встретимся, когда будем в Париже, - сказал Атос, наклоняясь с седла, - дня через четыре... И тут прогремел выстрел.
Калантэ: Миледи была не такой человек, чтобы сдаваться без боя. Пока г-жа Бонасье собиралась, пока то да се - леди Винтер успела многое. Карета графа Рошфора стояла за кустами в двадцати шагах от ворот монастыря; кучер, вооруженный двумя пистолетами, наготове сидел на козлах. Сама миледи ждала в карете, опустив окно и держа в руках свои два пистолета; еще два было у слуги на запятках. Через просвет в листве из кареты прекрасно просматривались ворота, лошади и мушкетерские слуги. Миледи не сомневалась, что ей удастся скрыться - в карету была впряжена свежая четверка. Да и в любом случае она готова была рискнуть чем угодно. Ворота открывались. Миледи подняла пистолет. Неизвестно, в кого она целилась, но первый же выстрел сделал то, чего ей не удалось сделать в монастыре: пуля попала г-же Бонасье в голову. Кровь брызнула в лицо д’Артаньяну, ослепляя его. Гасконец, пытаясь удержать выскальзывающее из рук мгновенно отяжелевшее тело и одновременно стереть кровь, залепившую глаза, оступился и упал на одно колено. Второй выстрел - и лошадь Атоса рухнула, счастье еще, что мушкетер успел соскочить. - Гони!! Кучер хлестнул застоявшихся лошадей, те рванули с места, и карета вылетела на дорогу. Жанна едва успела отпрыгнуть в сторону; Ирку с разлета ударило осью и отбросило на обочину - если бы не умение падать, девушка наверняка свернула бы себе шею. Еще два выстрела - и лошадь Портоса грохнулась в пыль, подмяв седока, а Арамис выронил пистолет, зажимая простреленную руку. Атос, разрядив свои пистолеты вслед уносящейся карете, бросился к Ирке. Слуги открыли огонь; Планше и Гримо, вскочив на лошадей, помчались следом, но все было уже напрасно. - Дьявольщина! - Атос, обхватив одной рукой Иркины плечи, помог полуоглушенной девушке принять сидячее положение. - Вы целы, Ирэн? - Кажется... - Ирка потрясла гудящей головой и с трудом поднялась на ноги, держась за плечо Атоса. - Что с Констанцией? Д’Артаньян стоял на коленях возле г-жи Бонасье. По его окаменевшему лицу, смывая кровь, текли слезы, но гасконец их явно не замечал. Жанна, бледная, как привидение, держала Констанцию за руку. Одного взгляда Ирке хватило, чтобы понять - все кончено. Глаза молодой женщины были широко открыты и слепо смотрели в небо, на губах навеки застыла нежная улыбка, легкий ветер шевелил пушистую каштановую прядь, а лоб... Ирка сглотнула, до крови закусила губу и вцепилась в плечо Атоса: зрелище было чересчур эффектным даже для нее, удивительно, как Жанна еще держалась... Пуля попала в затылок и прошла насквозь, разнеся лоб вдребезги. Портос наконец выбрался из-под лошадиной туши. Подошел Арамис, и Ирка почти автоматически взялась перевязывать ему руку. Приоткрылись ворота монастыря, оттуда выглянула растерянная и напуганная шумом и стрельбой настоятельница... Атос подошел к д’Артаньяну и взял его за плечо. Гасконец вздрогнул, но не повернул головы. - Будь мужчиной, д’Артаньян, - тихо сказал Атос. - Женщины оплакивают мертвых, мужчины мстят за них. Гасконец, все еще глядя прямо перед собой невидящими глазами, медленно поднялся на ноги и вдруг пошатнулся. Атос обнял друга, и д’Артаньян разрыдался. Ирка, закончившая перевязку, и Жанна молча стояли немного в стороне. Они, как и все остальные, еще не до конца пришли в себя после случившегося. Жанна была в каком-то оцепенении; у Ирки кружилась голова и отчаянно болел ушибленный бок. Впрочем, гораздо хуже скверного самочувствия было ощущение полного разгрома. Миледи явно выиграла этот раунд. - Жанн, - шепнула Ирка, - давай уйдем по-английски... Не могу я тут... торчать без толку... Жанна, очнувшись от столбняка, посмотрела на подругу. Ирка была бледна в прозелень и тяжело дышала. - Тебе что, плохо? Ирка молча кивнула. Жанна тоже ничего не имела против ухода: стоять здесь и ощущать свою беспомощность было невыносимо. К счастью, подруги отправились в экспедицию прямо из Иркиной комнаты. Очутившись дома, Ирка повалилась на диван и с трудом перевела дыхание. - Ф-фу... - Ты что? - с тревогой спросила Жанна. - Тебя задело? - Ага. Каретой. - Ирка стянула с себя свитер и, зашипев от боли, задрала майку. На ребрах расцветал громадный кровоподтек. Жанна ойкнула. - Ребра целы? - А черт их знает. - Ирка осторожно сделала глубокий вдох и закашлялась. - Похоже, трещина - таки есть... - Может, к Елене? - Только не сейчас. Через полчасика - дай я хоть отдышусь. - Больно, да? - Щекотно, - мрачно сказала Ирка. - Черт, дьявол, зараза проклятая! - Она даже застонала. - Надо было эту гадину сразу придушить, а не разговаривать... Какая же я идиотка! - На слове "идиотка" Ирка яростно стукнула кулаком по подлокотнику и опять скривилась от боли. - О, черт! Жанна вздохнула. - Твои скоро придут? - Вечером. - Тогда я пошла за Еленой. Когда Жанна вернулась, рядом с Иркой сидел Атос. - Ну вот, - сказала Ирка, - можете не волноваться, граф. Сейчас меня починят. Атос поклонился Елене. - Простите, я зашел на минуту - только узнать, что с Ирэн. - Мушкетер встал и пожал Ирке руку. - Ирэн, не казните себя. Вы сделали все, что могли. - Спасибо, - тихо сказала Ирка. - Передайте д’Артаньяну, что... впрочем, не надо. Потом. Атос исчез. * * * ...Карета миледи мчалась по дороге. Погоня давно отстала; лошади шли размашистой рысью. Миледи напряженно думала - пищи для размышлений у нее было предостаточно. Откуда взялись эти две девчонки? Проклятье! Если бы не они, Бонасье была бы сейчас здесь, в карете... и Ришелье был бы наконец вполне удовлетворен исходом дела. Теперь же еще неизвестно, как посмотрит его высокопреосвященство... Что же это все-таки за "друзья д’Артаньяна"? То, что они не из монастыря, леди Винтер прекрасно понимала - ее не ввел в заблуждение нехитрый маскарад. Нет, на монашек они не похожи. Особенно эта, бешеная... Миледи вспомнила горящие ненавистью серые глаза незнакомки, и по спине пробежал неприятный холодок. Незнакомка? Кажется, она не впервые сталкивается с этой ненавистью. Такое ощущение, словно... - О Боже! - миледи вскинула руку, зажала себе рот, словно удерживая готовые вырваться слова. Читатели. Люди из Большого Мира. Леди Винтер приходилось слышать о них. Она была отнюдь не дура и отлично понимала, что с такими союзниками д’Артаньян гораздо сильнее ее. "Они знают мое имя... Знают наперед все мои планы, и любой мой шаг... Если это так и им все известно заранее, то они знают, где я собираюсь ждать Рошфора... - Миледи закусила губу. - Значит, планы надо менять." Она выглянула в окно: карета катила по лесу. Миледи окликнула кучера и велела остановиться. - Возвращайся пешком в Бетюн, - приказала она слуге, - оттуда - в Армантьер и там жди графа Рошфора. Передашь ему, что я еду в Париж, что Бонасье мертва и меня, скорее всего, разыскивает д’Артаньян. Адрес он знает. Старайся, чтобы на тебя никто не обращал внимания. Запомнил? - Да, сударыня. - Это все. - Миледи откинулась на спинку сиденья и, не дожидаясь, пока слуга закроет дверцу, распорядилась: - Трогай. В Париж, и побыстрее. "Если к д’Артаньяну присоединились люди из другого мира, мне не справиться с таким противником... во всяком случае, в одиночку. Необходимо узнать о них побольше." Глава 25. Охота шерифа. После неудачи в Бетюнском монастыре Ирку стало трудно узнать. Миледи найти не удалось - она как в воду канула, и Ирка, похоже, винила себя сразу во всем - и в смерти Констанции, и в ране Арамиса, и в том, что леди Винтер скрылась от возмездия... Короче говоря, она пребывала в жестокой хандре, и Жанне никак не удавалось ее оттуда вытащить. - Это я виновата, - упрямо твердила Ирка. - Не учла, с кем связываемся. Силу противника надо оценивать объективно, а я... - А что ты? Атос правильно сказал - все, что могла, ты сделала. Ирка пожала плечами. - Это ему только так кажется. Черт, это же надо так - чтобы первая неудача именно здесь! - Не первая, - заметила Жанна. - Ир, я тебя отлично понимаю, но... Ты действительно не могла всего предвидеть. - Как так - не первая? - Ирка подняла глаза. - Так. Ну, в смысле - у меня... Я как-то пыталась спасти Кристиана - помнишь «Сирано де Бержерака»? - И что? - с внезапно загоревшимся интересом спросила Ирка. - И ничего не вышло. - Жанна сжала губы - воспоминание было таким ярким и отчетливым, словно все случилось вчера. Горький дым, свист картечи, тускнеющий взгляд раненого... Кровь на земле, на руках, на одежде... Жанна даже потрясла головой, отгоняя видение. - Спасибо, хоть наладила отношения Сирано с Роксаной... - А... - Ирка угасла. - Сравнила... Я просто не могу - мне так д’Артаньяна жалко, сил никаких нет. Ему сейчас так плохо... а я ничем не могу помочь... - И что, это повод сидеть дома и хандрить? - Жанне, если честно, и самой было кисло, но она старалась расшевелить Ирку. - Не знаю... Мне, как ты понимаешь, что-то не хочется сейчас показываться на глаза мушкетерам, - угрюмо сказала Ирка. - Знаю, что они меня не винят. Да только от этого не легче. - Ну, давай еще куда-нибудь слетаем. Лешка вон просится... - Что, он химию сдал? - безразлично спросила Ирка. - Давно уже. Ребята вообще засиделись, даже Ольга спрашивала, когда мы соберемся. - Неужто леди Рэйвен соизволила вернуться в наш грубый суетный мир? - демонстративно всплеснула руками Ирка. - Соизволила, - спокойно ответил ей знакомый голос. Жанна вздрогнула: - Нет, я привыкла, что так появляются герои, но чтобы ты... У книжного шкафа стояла Ольга. - А я не герой, да? - Так к этой мысли мне еще привыкать и привыкать. - Ничего, привыкнешь, - хладнокровно заметила Ольга. - И не к такому люди привыкали... - Последние слова явно были адресованы Ирке. - Так мы идем куда-нибудь вместе или нет?! - А куда? - Ну, скажем, в Шервуд, к Робин Гуду. А? - А что, это идея... - медленно сказала Жанна. Действительно, идея была неплохая. В Шервудский лес, где у них всегда все получалось, где все так просто... и никто не будет сочувствовать, потому что никто ничего не знает. И ни у кого в глазах не будет такой страшной тоски, такого отчаяния, как у д’Артаньяна... Пусть что угодно, но не это. Грубый житейский юмор отца Тука всегда действовал на Ирку положительно... И Жанна решительно повела друзей в Шервуд. А в Шервуде было неладно. Это бросилась в глаза сразу же, как только Большой Совет заявился в лагерь. Ни шуток, ни смеха; даже Тук мрачно помалкивал. В воздухе отчетливо пахло тревогой. - Что-то случилось? - спросила Ольга. - Облава... - только и выговорила Марион. - Что-что? - Облава, - сумрачно повторил Вилли Статли. - Только что узнали - сэр Алан прислал человека. Завтра утром шериф с тремя сотнями солдат и сворой ищеек выступает из города - искать нас. Ирка присвистнула. - Елки-палки... - тихо сказала Жанна. - А отсидеться... - начал было Вадим. - Все равно найдут. След... - Откуда? Вилли махнул рукой. - Парнишка из соседней деревни. Хитрые, сволочи, все рассчитали верно - как только он вернулся домой, отобрали одежку и даже монету сунули, чтоб не шумел почем зря. Два часа назад. До утра след разве что остынет, а шерифская свора и позавчерашний след берет... - Вилли крепко выругался. - Хорошо еще, сэр Алан предупредил. Правда, не знаю, чем это нам поможет! - Да, до пещеры они с хорошими гончими точно доберутся, - вполголоса заметила Ирка. - А уж там свежих следов будет - ого-го сколько... - Нам остается только одно, - сумрачно сказал Робин. - Отправить женщин через болото в Серые камни, а самим принять бой здесь. Шериф не успокоится, пока до нас не доберется. - Но ведь, если их триста человек... - Жанна не договорила. Все лесные стрелки, если включить в их число Большой Совет и всех мужчин, способных поднять лук, насчитывали не больше полусотни. Молчание... Жанна обводила взглядом друзей. Огромные отчаянные глаза Марион, спокойно-грустные - Робина, злые - Вилли Статли... Бледная, сосредоточенная Ирка, на лице Леши - растерянность... - Вам лучше не приходить, - глуховатым голосом сказал Робин. - Вы отчаянные ребята, но вам не нужно здесь быть завтра. - Еще чего! - вскинулась Ирка. - Мы... - Мы что-нибудь придумаем, - с трудом выговорила Жанна. - Обязательно. - Что? - спокойно и чуточку насмешливо спросил Робин. - Не знаю. Еще не знаю. Но... - Жанна сжала кулаки. - Но у шерифа ничего не выйдет! Уходя, Жанна оглянулась. Марион смотрела им вслед с надеждой. * * * - И нашим, и вашим... - с непонятной интонацией пробормотала Ольга. - Или я ошибаюсь... - Ты о чем? - встрепенулась Жанна. - Как ты думаешь, я вас случайно в Шервуд позвала? - Ольга оглянулась через плечо: сильная половина Большого Совета шла за ними, отстав на несколько шагов, и Валька бурно что-то втолковывал приятелям. - А что, не случайно?.. Значит, ты знала? Откуда? - Предупредили. - Кто?! - Гисборн. Сказал, чтобы я не появлялась завтра в Шервуде. Не вздрагивай, я с ним не виделась. - Только не говори, что ты его не впустила, - усмехнулась Ирка. - Он не напрашивался, я не приглашала. - Ольга не распространялась о своих способах связи с Гаем Гисборном. - Ух ты... - недобро протянула Ирка. - Какие мы благородные... А может быть, просто принимал меры, чтобы мы опять не влезли и не испортили ему охоту? - Ну, сомневаюсь, чтобы он на это надеялся... - Ольга замолчала - их догнали мальчишки. Остаток пути компания проделала в молчании, в молчании они вошли в дом, в молчании расселись в Иркиной комнате и в молчании переглянулись. - Будем рассуждать логично, - начала Ольга. - Что нам угрожает? Во-первых, солдаты, во-вторых, ищейки... - Кайеннская смесь! - подскочил Леша. - Ты же не засыплешь ею весь лес! - А сколько получится! - Хуже, во всяком случае, не будет. - Вопреки здравому смыслу, у Жанны появились проблески надежды. - Но собаки - это еще полбеды. Нам все равно не собрать армию, чтобы отбить нападение трехсот человек. - Значит, надо брать хитростью, - резко сказала Ирка. - Геройски погибать я решительно не согласна. - Хитростью... - медленно проговорила Жанна. - Хитростью... Гисборн все время твердил про ведьм... - Она замолчала и вдруг хлопнула ладонью по столу. - Будут ему ведьмы! - Выкладывай! - Чуть позже. Время не ждет... Валь, ты не знаешь, где достать светящейся краски, типа как у Стэплтона? - Н-ну... думаю, что найти можно... - Тогда бегом, ищи, чтоб через час была! Лешка, я тебя командирую к Холмсу - он поможет с кайеннской смесью. Кстати, спроси и его про краску. - Можно сначала объяснить, что ты задумала? - осведомился Валька уже от дверей. - Я же сказала - будем изображать ведьм! Подробности позже. Валь, ну времени нет - уже восьмой час! Валька ушел. Леша, не задавая лишних вопросов, отправился по своему заданию. Жанна, что-то прикидывая, смотрела на часы. - В Шервуде сейчас, кажется, зима... - Естественно, зима, раз снег шел, - буркнула Ирка. - Февраль там. - А я думал, осень, - заметил Вадим. - Там же выше нуля. - Климат океанический, - обронила Ирка. - Географию учить надо было. - А значит, - продолжала Жанна, не замечая их краткой пикировки, - значит, день короткий... и темнеет часа в четыре... - И светает часов в одиннадцать, - все так же ворчливо сказала Ирка. - Наша первая задача - проморочить охотничков до темноты. А вот дальше... дальше мы отправляемся в гости. Жанна развила бурную деятельность. Заручившись в "Маугли" согласием и поддержкой Багиры и Серых Братьев (сам Маугли с большой неохотой отказался от участия в операции, когда ему втолковали, насколько в Шервуде холодно), она навестила Елену и вместе с ней куда-то испарилась. Озадаченный Совет покорно ждал. Вернулись Жанна с Еленой через пятнадцать минут. - Ты куда все время исчезаешь? - взмолился Вадим. - Приручать собаку Баскервилей, - ответила Жанна так непринужденно, словно это было самым обычным делом. - С помощью магии, разумеется. - Она развернула принесенный с собой бумажный пакет. - О! Это волшебная колбаса? - поинтересовалась Ирка. - Нет. Это "собачья радость" по шестьдесят четыре копейки, - ответила ей Елена. - Ждите. На этот раз они отсутствовали дольше. Уже успели вернуться Леша с тугим кожаным мешком, от которого так остро несло табаком и перцем, что Ольга с Иркой расчихались, и Валька с тюбиком флюоресцентной краски. Наконец, укротительницы появились снова, и не одни: Жанна держала за ошейник громадного черного пса. - Это что? - охнул Вадим. - Не что, а кто! - обиделась Жанна. - Прошу любить и жаловать. Это Деймос, он же собака Баскервилей. Было от чего охнуть. Пес был ростом по пояс взрослому человеку - в холке, а кончики стоячих ушей приходились Вадиму на уровне груди. Сложением это страшилище напоминало ротвейлера, но с более узкой и длинной, примерно как у дога, мордой. Глаза отливали желтизной, угольно-черная шерсть - короткая и гладкая. Неожиданно он широко зевнул, продемонстрировав всем чудовищные двухдюймовые клыки и жаркую красную глотку, после чего сомкнул челюсти с лязганьем стального капкана. - Какой красавец! - одобрила Ирка. - И что, он тебя слушается? - А как ты думаешь, я иначе рискнула бы его держать? Деймос, голос! Пес поднял массивную голову. Тоскливый вой, так часто пугавший сэра Генри, в московской квартире прозвучал не так жутко, но неизмеримо громче, чем на болотах. Ирка заткнула уши. - Звучит, - восхищенно объявил Леша. - Сначала надо работать, а потом звучать, - констатировала Жанна, вознаграждая Деймоса ломтиком колбасы. Чудовищный пес деликатно слизнул угощение с ладони и аппетитно зачавкал. - А работы у нас еще много - на всю ночь хватит. Почти всю ночь, как Жанна и предсказывала, Большой Совет угробил на то, чтобы обработать тропы Шервудского леса кайеннской смесью. Да не как попало, а так, чтобы подольше путать охоту шерифа, как ее окрестили, между опушкой и болотом. К вечеру отряд шерифа должен был оказаться в нужном месте, а там его уже ждали. Ирка, уточнив у Жанны технические правила, выяснила, что применять оружие из других книг можно, если оно "не превышает уровня развития технологии и магии данного мира". Отравленные дротики, которые неугомонная «рыжая ведьма» позаимствовала в том же "Маугли", как ни верти, ничего не превышали, и Ирка быстренько раздала большой их запас Ольге и Вадиму, знакомым с метательным оружием. Леша, которому в голову приходили только гениальные идеи, выпросил у Елены трех зайцев: выпущенные в нужном месте в нужное время, они должны были дезорганизовать собак. Наконец, тусклое зимнее солнце взошло над холодным, сырым, туманным Шервудским лесом, и охота началась. Передовой отряд, состоящий из Ирки, Ольги, Леши, Вадима, Багиры и волков, сидел в засаде недалеко от того места, где дорога из Ноттингема входила в лес, и смотрел, как над зарослями из пелены тумана медленно выплывает неяркий оранжевый солнечный диск. Серый Брат залег в кустах на опушке, остальные находились подальше. Ирка слегка постукивала зубами - от возбуждения и от промозглой сырости, пробирающей насквозь плотную кожаную куртку. Из глубины леса тревожно пахло опавшей листвой; при каждом движении из побуревшей травы выдавливалась вода. Под ногами чавкало. - Что они там застряли... - тихо бурчал Вадим, пытаясь устроиться поудобнее. - Холодно... - Сейчас жарко будет, - пообещала ему Ольга. Перед ними, среди голых и мокрых ветвей кустарника, из серого утреннего тумана бесшумно соткался волк. - Они идут. Впереди несколько человек с собаками на веревках, за ними - люди с оружием. Среди них - один на лошади, светловолосый. - Шерсть Серого Брата блестела от росы. - Гисборн, - сказал Леша. - Жаль, шериф не присоединился. Начинаем? - Когда войдут в лес, - кивнула Ирка. - И аккуратно, не подставляйтесь. Побегать всем придется. Счастливо! - Доброй охоты, - мурлыкнула Багира. Ее предстоящая операция явно развлекала. ...Карательный отряд продвигался вперед гораздо медленнее, чем планировалось. Началось все с того, что на тропу выскочил заяц - прямо перед носом собак. Передовая свора взвыла и рванулась в погоню, протащив псаря по мокрой жухлой траве до первого дерева. Минут пятнадцать ушло на то, чтобы успокоить гончих и заставить их вернуться на старый след, и тут след исчез. А найденный - почему-то свернул с тропы, и отряд был вынужден пробираться по густому, заболоченному лесу напролом, повторяя весь тот путь, который накануне ночью, старательно петляя и залезая в бурелом и болота, проделал тот самый парнишка из деревни под руководством Ирки, Леши и Вадима. Только вот парень шел налегке, и лес он знал, как свои пять пальцев (и светили ему в четыре факела), а ночь была вдвое длиннее дня... Уловка с зайцами сработала еще два раза, и Леша, налегке, напрямик пустился в лагерь - доложить обстановку. Два драгоценных часа уже было выиграно, а каратели прошли едва ли четверть пути... Теряя и вновь находя след, путаясь в буреломе, увязая в болоте, охота шерифа медленно продвигалась вперед. Небо затянули низкие тучи с лохматыми краями, с болот наползал туман. Смеркалось, но поворачивать назад было поздно - слишком много они уже прошли. И тут собаки снова переполошились. Но не рванули вперед, как было с зайцами, а наоборот - сбились в кучу у ног псарей, жалобно скуля и поджимая хвосты. Когда люди увидели то, что так перепугало свору, им тоже стало не по себе: на сырой глине четко отпечатался след огромной кошачьей лапы. Если судить по следу, кошка была величиной с доброго осла, а то и больше... Далеко в глубине леса завыл волк. С другой стороны откликнулся еще один. Звучало это в темнеющем лесу жутковато, но, по крайней мере, знакомо. Но вот когда к волчьему вою присоединилось грозное ворчание пантеры... Люди сгрудились на тропе, озираясь по сторонам и прислушиваясь. Стало так тихо, что, когда умолкли последние отголоски эха, все услышали шуршание падающих капель сконденсировавшегося на ветках тумана. - Что стоите? Волков не слышали? Марш вперед! - скомандовал Гисборн. Лошадь под ним испуганно приплясывала и всхрапывала - чуяла волков. Пришлось спешиться и держать ее под уздцы. Рыцарь уже давно ругал себя за то, что сунулся в лес верхом. Что делать с лошадью, когда бурелом станет совсем непроходимым? - Это были не только волки, сэр Гай! - возразил кто-то. - Не болтать! Вперед! - рявкнул Гисборн. Отряд нехотя двинулся дальше. В лесу все темнело. Серый Брат, забежав вперед, провыл охотничий клич Стаи, и волки вместе с пантерой завели Песню Джунглей, заставившую не одного солдата в отряде почувствовать холод под ложечкой. Ирка, Ольга и Вадим бесшумно и незаметно снимали крайних солдат - отравленные дротики действовали мгновенно. Отряд недосчитывался уже человек тридцати, когда движение вновь застопорилось: передние ряды наткнулись на лежащий на тропе труп. Причем выглядел он так, что, если бы не Гисборн, дисциплина уже не спасла бы отряд от дезертирства. Следы страшной пасти и длинных острых когтей были, разумеется, делом Багиры: ей ничего не стоило, прикончив отставшего беднягу солдата, обогнать отряд с добычей в зубах и положить мертвеца на дороге. Гисборну с большим трудом удалось заставить солдат идти дальше. Песня Джунглей, казалось, гремит из-за каждого дерева, из-за каждого куста. В сгустившейся темноте то и дело сверкали волчьи глаза. Солдаты зажгли факелы, но они в сырую, полную тумана ночь больше коптили, чем горели, делая тьму еще непрогляднее; пляшущие багровые отблески оживляли ветви деревьев, и солдатам всюду мерещились чьи-то тени... И, в довершение всего - там же, где вспыхивали глаза, раздавался издевательский женский хохот. Словом, свою задачу авангард выполнил отлично. Ирке в ладонь ткнулось что-то теплое и пушистое. - Пора, - промурлыкала Багира. - Бежим, маленькая сестра. Мы должны их обогнать. И они помчались по лесу. Ирка держала руку на загривке пантеры - Багира выбирала дорогу, но все равно ветки то и дело хлестали по лицу и шее. Основной сюрприз Большого Совета и все силы лесных стрелков заняли стратегически выгодную позицию на узком, заросшем редким ельником, перешейке среди болот. Метрах в двадцати справа и слева от тропинки начинались трясины - не то чтобы совсем гиблые, но непроходимые - это точно. Вольные стрелки знали болота наизусть. Вконец деморализованный отряд продвигался вперед, к засаде, только под нажимом Гая Гисборна. Около половины солдат - то ли самых смелых, то ли самых трусливых, - отстали по дороге, пользуясь темнотой, и теперь пробирались обратно в Ноттингем, а кое-кто и отсиживался на высоком дереве, клацая зубами от холода и дожидаясь рассвета. Гисборн, проклиная все на свете, уже решил объявить привал на ночь, но подходящего места не попадалось - не в болоте же ночевать! Отряд прошел поворот... Посреди тропы стояла Жанна. Тусклый свет факелов выхватывал из темноты только ее силуэт, но какой силуэт! Лицо девушки слабо светилось зеленоватым призрачным светом сквозь падающие на лоб длинные, спутанные пряди прямых черных волос. Особенно выделялись ярко-зеленые глаза, обведенные темными кругами, и почти черные губы. Такое же гнилушечье мерцание струилось по длинному черному балахону с полунакинутым капюшоном Слева от Жанны, угрожающе пригнув голову и оскалив клыки, неподвижно стоял огромный, черный как смоль пес с горящими желтым огнем глазами; морда и плечи пса слегка фосфоресцировали. Слева сгустком мрака застыла, как изваяние, черная пантера; только зрачки в изумрудных кошачьих глазах то сужались, то расширялись. Позади этой скульптурной группы в темноте перемещались, исчезали и вспыхивали желто-зеленые парные огоньки. - Что вы делаете в моем лесу? - Жанна говорила надменно-хозяйским тоном. Песня Джунглей прервалась, и теперь, в тишине, нарушаемой только треском и шипением факелов, ее голос прозвучал неожиданно гулко. Гисборн всей кожей ощутил испуг и нарастающую панику солдат. - А кто ты такая, чтобы спрашивать? - громко спросил он, пересиливая общий страх. Жанна откинула голову и расхохоталась. - Я - хозяйка этого леса, - отсмеявшись, сказала она. - А ты, по-моему, труп! В этот момент у кого-то из солдат, столпившихся за спиной у Гисборна, не выдержали нервы. Тяжелый нож мелькнул в свете факелов... и отскочил от балахона девушки, словно от кирасы. Жанна снова расхохоталась. Гай резко развернулся, все еще медля отдать приказ стрелять – ведь перед ним могла быть если не сама Хельга, то кто-нибудь из ее друзей… Он догадывался, что это не настоящая ведьма, что на ней, скорее всего, кольчуга, но… Арбалетный болт – не нож. С трех шагов он пробьет любые доспехи, а уж сшибить с ног… Заскрипели рычаги арбалетов, и Жанна, сообразив, что тянуть больше нельзя, подняла руку, указывая на солдат. Среди веток запели стрелы, безошибочно выбирая тех, кто собирался спустить тетиву. Гая уберегла кираса, да в него и не целились специально. А в следующую секунду на головы солдатам свалились огромная рыболовная сеть с крупными ячейками и грузиками и крючками по краям. Сеть накрыла тропу и сгрудившихся на ней карателей. Мало кто сообразил, что произошло - пойди разгляди в темноте тонкую сетку, и тут, наконец, началась настоящая паника. Солдаты метались, путались в сети, падали, палили кто куда, вслепую размахивали мечами, роняли факелы... А из темноты летели безжалостные, меткие стрелы. Волки в свое удовольствие ликвидировали ищеек, Багира, возникая из темноты то тут, то там, раздавала страшные затрещины - каждый удар ломал шею солдату. Гисборна в неразберихе сбили с ног... Последний факел, шипя, шлепнулся в мокрую траву. - Зажигай! - раздалась команда. Справа и слева от тропы вспыхнули огромные костры. Пламя с шумом и треском взвилось к темному небу, ярко осветив лес и растерянных солдат. Лесные стрелки, выпустив последний прицельный залп, пошли в атаку. Солдат было все еще очень много, но все же не триста против сорока - благодаря стараниям Большого Совета и Багиры, да еще стрелам из темноты, от охоты шерифа осталось меньше ста человек. И эти остатки были растеряны, напуганы, измотаны... Лесные стрелки дрались отчаянно - им было, за что драться. На каждого из них приходилось не меньше, чем по два противника. ...Жанна, в сырой тьме далеко за кострами, лихорадочно сдирала с себя балахон, парик, накладные ногти... Тряпкой вытерла краску с лица, схватила меч и, коротко вздохнув, ринулась в бой. ...Ирку, как бывало в драке, охватил приступ неистовства, что-то вроде берсеркизма. Она рубилась яростно, держа меч двумя руками. Перед глазами, словно короткие вспышки, мелькали лица врагов, а в голове бились слова баллады Высоцкого. "Ненависть - юным уродует лица, Ненависть просится из берегов, Ненависть жаждет и хочет напиться Черною кровью врагов!" здесь можно послушать"Балладу о ненависти" в исполнении автора, В.С.Высоцкого Нужно только перейти по ссылке, баллада воспроизводится сама Жанна краем глаза видела подругу и не узнавала ее - бешеные глаза, закушенная губа, разметавшиеся, огненные в свете костров волосы... и свистящий, сливающийся в размазанные полосы меч, и оранжево-алые отблески пламени на клинке... и веером слетающие с клинка темные капли. - Они бегут! - рявкнул Джон Малыш. - Они бегут, Робин! "Ненависть - пей, переполнена чаша! Ненависть требует выхода, ждет, Но благородная ненависть наша Рядом с любовью живет!"
Калантэ: Солдат гнали по лесу, как оленей. Жанна не стала догонять своего противника. Пот заливал глаза, щипал губы... Девушка села прямо на влажный мох, привалившись спиной к дереву и жадно глотая холодный воздух. Пошатываясь от усталости, подошла Ирка, оперлась на меч, ладонью убрала липнущие ко лбу волосы. - Ты как? Цела? - Голос звучал хрипло, словно Ирка простудилась. - Цела, - ответила Жанна и сама удивилась, каким сиплым и слабым оказался ее собственный голос. - А где остальные? - Ребята увлеклись, кажется... Ты не сиди тут, мокро же. Пошли к огню. Жанна с трудом поднялась на ноги. Меч показался таким тяжелым, что оставалось удивляться - неужели она только что могла им размахивать? - А вон Ольга идет. Эй, мы тут! Бойцы медленно собирались к кострам. Подошли взмокшие, но невредимые Валька с Лешей и Вадимом. Пыхтя и отдуваясь, приплелся умаявшийся отец Тук, таща на себе охапку мечей. Хромая и кривясь от боли, дотащился Вилли, пришел Робин, поддерживая Джона Малыша... Горячка боя проходила, люди начинали чувствовать усталость, боль, жажду... Ирка, услышав в темноте слабое журчание, шагнула в сторону и опустилась на колени возле ручья. Жанна последовала ее примеру. От ледяной воды, пахнувшей осокой, мхом и палыми листьями, заломило зубы. Напившись, Жанна плеснула себе в лицо. Ей хотелось окунуть в ручей всю голову целиком, но она удержалась и встала. - Пошли помогать. - Джейн! - сорванным голосом окликнул ее Робин. - Ты здесь? - Где ж мне быть, - отозвалась Жанна. К кострам уже подоспели Кэт, Марион и еще две незнакомые женщины, притащившие перевязочный материал и воду из ручья. Ирка бинтовала Вилли вспоротое ножом бедро; Жанна ей помогала. Робин, тяжело ступая, подошел к девушкам. Лоб его перехватывала какая-то тряпка, лицо измазано грязью и кровью. - Мы их разбили, - откашливаясь, сказал он. - В Ноттингем вернутся единицы. Если бы не вы... - Брось, Робин. - Жанна закрепила повязку. Вилли, упираясь ладонями в землю, слегка откинулся назад и широко улыбнулся. Ирка вытерла окровавленные руки сначала о траву, потом об свои штаны. - Не о чем говорить, - сказала она. - Шериф нескоро соберется с силами для нового удара, - сказал Робин. - И это - целиком ваша заслуга. - Можно подумать, вы сидели сложа руки, - хмыкнул Валька, оттирая свой меч пучком осоки. - Это была добрая охота, - промурлыкала Багира, выскальзывая из темноты и садясь рядом с Жанной, - и все славно потрудились. А теперь мы - я, братья Маугли и Деймос - мы все хотим спать. Счастливо оставаться! Через некоторое время из леса донесся прощальный вой. Жанна взглянула на чумазую Иркину физиономию и неожиданно для себя ей подмигнула. * * * - Странные вы ребята, - задумчиво сказал Джон Малыш. Стрелки расположились у догорающего костра. Большой Совет блаженно растянулся на подсохшей траве: надо было, конечно, возвращаться домой, но - потом, потом... сейчас всем было лень пошевелиться. - Немногие люди кинутся из своего мира в чужой - помогать каким-то лесным бродягам, да еще рискуя при этом жизнью. - А мы ненормальные, - философски ответила Жанна. - Для таких, как мы, в нашем мире даже определение специальное придумали - эскаписты, то есть беглецы от действительности. - Это вы-то беглецы? - Вилли усмехнулся. - Не очень-то похоже, хоть вы и... ну, совсем еще молодые. - На этот счет есть один ответ, только он довольно длинный, - негромко сказала Ирка. Она сидела, глядя в костер и положив руки на крестовину меча, воткнутого в землю. На клинке играли огненные блики. - У нас в мире жил один поэт... менестрель, по-вашему. Владимир Высоцкий. Есть у него баллада... - Что за баллада? - с интересом спросил Джон. Ирка покрепче сжала пальцы на рукояти. - Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от детских своих катастроф... Жанна слушала голос Ирки - она не пела, она просто читала балладу - и слышала гитарный аккомпанемент... и чистый звук трубы. - Детям вечно досаден их возраст и быт, И дрались мы до ссадин, до смертных обид, Но одежды латали нам матери в срок, Мы же книги глотали, пьянея от строк. Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фраз, И кружил наши головы запах борьбы, Со страниц пожелтевших слетая на нас, И пытались постичь - мы, не знавшие войн, За воинственный клич принимавшие вой, Тайну слова «приказ», назначенье границ, Смысл атаки и лязг боевых колесниц. А в кипящих котлах прежних боен и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов! Мы на роли предателей, трусов, иуд В детских играх своих назначали врагов, И злодея следам не давали остыть, И прекраснейших дам обещали любить, И, друзей успокоив и ближних любя, Мы на роли героев вводили себя. Только в грезы нельзя насовсем убежать, Краткий век у забав - столько боли вокруг! Попытайся ладони у мертвых разжать И оружье принять из натруженных рук! Испытай, завладев еще теплым мечом И доспехи надев, что почем, что почем, Разберись, кто ты - трус иль избранник судьбы И попробуй на вкус настоящей борьбы. И когда рядом рухнет израненный друг И над первой потерей ты взвоешь, скорбя, И когда ты без кожи останешься вдруг Оттого, что убили его - не тебя, Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал, По оскалу забрал - это смерти оскал, Ложь и Зло - погляди, как их лица грубы, И всегда позади воронье и гробы. Если мяса с ножа ты не ел ни куска, Если, руки сложа, наблюдал свысока, А в борьбу не вступил с подлецом, с палачом - Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем! Если, путь прорубая отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал, Если в жарком бою испытал, что почем - Значит, нужные книги ты в детстве читал! Ирка замолчала. Молчали все; в глазах плясало отражение пламени. Вадим пошевелился, отцепил от пояса фляжку и протянул Ирке. Та сделала несколько глотков, удивленно взглянула на Вадима и отпила еще. - Пьяница, - с полным одобрением сказала она севшим голосом, возвращая флягу. - Что там у тебя? - тихо спросил Леша. - "Медвежья кровь", - гордо ответил Вадим. - С ума сошел. - Да нет, это было в самый раз, - Ирка потрясла головой. - Особенно, после Высоцкого. * * * Туман штормило. Туман ходил волнами, и белые стены то и дело становились зыбкими и неверными, меняли форму, а его обитатели чувствовали себя примерно как метеозависимые «везунчики» в Большом мире – у кого-то невыносимо разбаливалась голова, кто-то клевал носом, а иные испытывали приступы беспричинной ярости. - Что происходит, черт побери? Я был уверен, что все неприятности уже позади! - Это случается, - в женском голосе проскальзывало шипение; его обладательница тоже мучилась от жестокой мигрени, но сохраняла спокойствие. – Это просто очередное изменение сюжета. Последнее время такое происходит слишком часто…- Мало того, что по милости этой девчонки мы оказались здесь – мы еще и должны терпеть все остальные ее выкрутасы?! - У нас нет выбора, - терпеливо пояснила женщина. – О, если бы заполучить девчонку сюда! - Зачем? - Ты новичок, ты не знаешь… в твоем возрасте это еще простительно, - последовала хищная усмешка. – Замок – очень жадное место. Все мы мечтаем вырваться, но он не выпустит нас, и ни у кого из нас не хватит сил с ним бороться… У книгопроходца эти силы есть, и ими можно было бы завладеть... Если бы… если бы мы могли до него добраться… - Но мы не можем? – интонация стала вопросительной. - Без посторонней помощи – нет. Гисборн остался жив. В суматохе и свалке его сбили с ног, тяжелый подкованный сапог какого-то солдата угодил ему в висок, и последнее, что Гай помнил - посыпавшиеся из глаз искры. На рассвете заморосил дождь, и ледяные струйки, текущие за шиворот, привели его в сознание. Гисборн через силу разлепил веки. Голова трещала, на ноги навалилось что-то тяжелое. С трудом свалив с себя тело убитого наемника, Гай поднялся сначала на четвереньки, затем во весь рост. Перед глазами все закружилось, и рыцарь поспешил уцепиться за ствол ближайшего дерева. Переждав приступ, Гисборн сориентировался и побрел по направлению к городу. Он с отвращением думал о предстоящем объяснении с шерифом. Сцена повторилась с удручающим однообразием. Шериф орал; Гисборн, мучаясь головной болью, с трудом оправдывался, ссылаясь на ведьм. Этого ему делать не следовало: услыхав про ведьм, шериф вышел из себя окончательно. - В Шервуде никогда, слышите - никогда не водились ведьмы!!! До этой Хельги Рэйвен, во всяком случае! Ни ведьмы, ни гигантские черные кошки, ни светящиеся собаки величиной с лошадь! - кричал сэр Ральф. - И сваливать свою вину на нечистую силу... - шериф наскоро перекрестился. - Вы же сами видели, милорд, ту рыжую девицу, что убила сэра Эдмунда, - безнадежно сказал Гай. - Ну и что? У этого Робина из Локсли не одна девка в шайке! - И тогда любовницу Робин Гуда отбили те же - рыжая и еще одна, с зелеными глазами. - Гисборн намеренно не упоминал Ольгу. - Солдаты подтвердили, ведь так? - Ну и что? - повторил шериф, слегка остывая. - А в этот раз была еще одна. Хозяйка леса, как она себя назвала. - Ладно, пусть, но те две - это не ведьмы! - опять взорвался шериф. - Обыкновенные девицы! Я видел... да вы и сами говорили, как они вас поджидали на паперти святой церкви! - А вы видели, как эти обыкновенные девицы дерутся? - в упор спросил Гай. Шериф промолчал. - Может быть, это и не ведьмы. Тогда - кто? - Гисборн замолчал, взял со стола кубок с элем и жадно выпил. - Восхитительно, - скривился шериф. - Только этого еще не хватало... Мало мне было этой Хельги Рэйвен! Клянусь святым Дунстаном, ведьмы в нашем округе плодятся, словно мыши на мельнице! В дверь постучали. - Да! - мрачно сказал шериф и, поскольку ответа не последовало, рявкнул: - Войдите! Дверь осторожно скрипнула, и на пороге возник слуга. - Ваша милость, вас желает видеть какой-то человек... - Кто такой? - раздраженно поинтересовался сэр Ральф. - Он не представился, - испуганно ответил слуга. - Он утверждает, что у него важное дело, которое вам будет очень интересно... Шериф пожал плечами и угрюмо посмотрел на Гисборна. - Разве что он принес известия, как разделаться с лесными разбойниками, - проворчал он. - Примерно об этом я и собираюсь с вами говорить. - В комнату, бесцеремонно отодвинув слугу, вошел незнакомец. Был он высок ростом, со странно бесцветным лицом, в черном дорожном костюме и высоких сапогах со шпорами, заляпанных грязью. - Простите легкую бесцеремонность, но я проделал длинный путь. Прочтите это письмо, милорд. - От кого оно? - неприязненно глядя на незнакомца, спросил шериф. - Прочтите, милорд - там все сказано, - протягивая свиток, поклонился тот. Шериф еще раз пожал плечами, взял письмо, сломал печать и развернул бумагу. "Милорд! Тот, кто прислал вам это письмо, берет на себя смелость предположить, что вам, как и многим другим, доставляет немало неприятностей человек из внешнего мира, известный под именем Джейн Джейва..." Шериф озадаченно посмотрел на Гисборна. - Кто это - Джейн Джейва? - Насколько мне известно - книгопроходец, - внутренне подобравшись, ответил Гай. Сэр Ральф заглянул в конец письма. Подпись извещала: "Леди Винтер, баронесса Шеффилд". - Откуда вы? - спросил шериф у незнакомца. - Из Франции, - был ответ. Ура, Стелла прислала иллюстрацию! Спешу выложить!!! Это Жанна и Жавер, к одной из первых глав - видимо, беседуют за жизнь. Стелла, спасибо!!!
Калантэ: Глава 26. "Мертвые" души Мифы не врут. Они не говорят всей правды. О чем? О том, как общались друг с другом представители различных цивилизаций, народностей, точек зрения... и миров. В основе любого мифа - конечно, конечно же! - лежит реальное событие. Но участники оного обычно беззастенчиво перекраивают историю каждый на свой лад: то - чуточку преувеличивая свои достижения, то - скромно умалчивая о нелицеприятных деталях... в дальнейшем пробелы в легендах заполняют рассказчики, руководствуясь кто логикой, а кто и буйной фантазией… И в результате мы имеем мифы в их современном виде. Миф о печально знаменитой Медузе Горгоне тоже грешит неточностями. Известно, что Медуза была единственной смертной из трех сестер – но нигде не упоминается, почему. А на самом-то деле Медузу за ее стремление к безграничной власти бессмертия лишили - Олимпийские боги. Большинством голосов. Только Аид воздержался. Именно поэтому – поскольку от олимпийцев в любой момент можно было ждать еще больших пакостей, а перспектива более близкого знакомства с Аидом вообще не прельщала - Медуза облюбовала удобный остров в значительном удалении от Олимпа, прочно на нем обосновалась и стала доводить до совершенства свой весьма действенный способ защиты от всяческих героев и прочих исполнителей божественных заказов. Впрочем, Горгона понимала, что это полумеры, и приняла твердое решение найти СВОЙ мир. Мир, в котором она будет хозяйкой. Она прекрасно знала, что переходов между мирами великое множество, стоит только поискать. И она искала, и один из переходов в "куда-то" оказался прямо у нее на острове… но Медуза не успела его исследовать: явился Персей. Горгоне он сразу не понравился. Особенно его щит и меч. И как-то сразу Медуза стала отступать к переходу. Но Персей бегал быстрее… Смертоносный взмах меча – и голова Горгоны стала добычей кровожадного героя. Душа же, больше не обремененная телом, рванулась к переходу… …Медуза медленно открыла глаза и столь же медленно приняла сидячее положение. Невыносимая боль в шее понемногу таяла, превращаясь в слабый отголосок. В памяти остался блеск меча, вспышка перед глазами… ощущение стремительного полета, словно ее затягивал гигантский водоворот… Вокруг был густой, белый, словно молоко, туман. Помнится, где-то в закоулках между разными переходами такое встречалось. Поговаривали, что туман обычно скрывает что-то неведомое. Что туман может наползать, затягивать и рассеиваться, причем - в соответствии с собственными желаниями. В туман ходили. За туманом ездили. Из-за него даже возвращались. Но... очень редко. Его, говорят, даже разгоняли. Но это - уже совсем из области легенд. Куда же теперь? Те, кто возвращался из-за тумана, обычно знали, откуда они пришли в туман. Медуза тоже помнила точку своего отбытия, но вскоре выяснилось, что вернуться она не могла уже никуда. Миры не пускали к себе? Или туман не отпускал? Кто знает. Немного подумав, Медуза пришла к выводу, что одной из основных целей она все же достигла – попала отнюдь не во мрачное царство Аида. Да и вообще она чувствовала себя вполне живой. Жаль, правда, обжитого острова... Ощущение чьего-то присутствия пронзило ее острым холодком; туман колыхнулся и… и стал сгущаться, приобретая вполне отчетливые очертания. Через несколько секунд ошеломленная Медуза осознала себя на знакомых скалах, вот только они были совершенно белыми. - А чертоги, как у Олимпийских богов, сумеешь? Медуза тут же испугалась собственной наглости, но кары не последовало. Напротив: новый всплеск – и перед ней вырос дворец. По представлениям Горгоны – как раз то, что надо. Оценив происходящее, Медуза поняла, что достигла и второй цели - у нее теперь был свой мир. Мир, который, на первый взгляд, подчинялся ее мыслям и желаниям. Потому что белый туман, судя по всему, умел еще и чувствовать, слышать и думать… Но властвовать над безмолвной субстанцией оказалось скучно. Еще скучнее было одиночество. И когда Медуза каким-то новым для себя чутьем ощутила, что поблизости находится кто-то еще, кто ищет пристанище, туман сумел выполнить и это желание. У Белого Замка появлялись новые постояльцы… Всей правды о Белом Замке не знал никто. Сказки, были, баллады и легенды, то есть описываемые миры, соединялись густой и сложной сетью переходов, среди которых и затерялась Белая Цитадель. Иными словами, Белый Замок находился Нигде. Расплывчатое определение «средство компенсации измененных сюжетов», данное когда-то в НИИЧАВО, на самом деле объяснялось очень просто: Замок существовал за счет энергии, выплескивающейся в процессе изменения этих самых сюжетов. В первое время его обитателями становились персонажи, погибшие либо от руки книгопроходца, либо из-за искажений сюжета, либо – не в свое время и не на своем месте… а потом Замок, выполняя невысказанные пожелания Медузы Горгоны, стал забирать к себе только тех из них, кто был ей близок по духу. Кто стремился к власти, или к отмщению, кто оставил в прежнем мире живых врагов и незавершенные дела… От новых постояльцев Медуза узнала о существовании книгопроходцев. Время в стенах Замка было понятием абстрактным, но даже вечность, полученная не своей волей, а кем-то навязанная, скоро перестает радовать. Медуза уже понимала, КАК можно вырваться на свободу, но понимала и то, что ей не хватает на это сил. Недостающим кусочком могущества, вновь открывающим двери между мирами, могла стать сила книгопроходца – при условии, что наделенный этим даром отдаст его добровольно. У Горгоны появилась наконец ясная цель, и она стала собирать сведения… Именно сюда отправилась миледи за информацией. Со стороны леди Винтер это была чистейшей воды авантюра - во-первых, она понятия не имела, как ее здесь встретят, а во-вторых, ей так и не удалось получить точных сведений о том, где искать Белый Замок. Никто из опрошенных этого не знал. Достоверно известно было одно: что при большом желании к нему можно выйти из любого перехода. А главным (и единственным!) признаком правильного пути все единодушно называли туман. Еще одна деталь, на которой сходились все, кто знал хоть что-нибудь - живым в Белом Замке делать нечего. О нем боялись даже говорить. Любой другой человек на месте миледи призадумался бы дважды и трижды - а стоит ли... Леди Винтер привыкла доводить дело до конца. Желание уничтожить опасного врага пересиливало все страхи и сомнения. Только поэтому утро застало ее у входа в ближайший переход. Места были знакомые, и миледи помнила небольшое ответвление, которое, по слухам, никуда не вело... Вот оно. По правой стороне улицы (которая чуть дальше плавно переходила в такую же улицу, но уже в "Графине де Монсоро") начинался пустырь. Среди зарослей лопухов, полыни и бурьяна змеилась едва заметная тропинка. Миледи повернула коня; тот заартачился, но все же ступил на тропинку и осторожно пошел по ней, бережно ставя копыта и фыркая. Здесь было очень неприятно. Прежде всего угнетало ощущение огромной пустоты: миледи чувствовала, что, кроме нее и ее лошади, вокруг нет ни единого живого существа. Стояла полная, абсолютная тишина. Не стрекотали кузнечики в траве, не шелестел ветер... Солнечный свет как-то сразу выцвел, потускнел, небо опустилось ниже, на глазах теряя голубизну и становясь тускло-белесым... и, что самое неприятное - миледи обнаружила, что по мере удаления от поворота она перестает видеть горизонт... или то, что здесь его заменяло. Вблизи от тропинки трава и камни еще имели нормальный вид. Чуть подальше - расплывались, теряли очертания, сливались с фоном. Хруст песка под копытами коня и конское фырканье увязали в липкой тишине, словно муха в киселе. В киселе? Вот именно! В какой-то момент миледи поняла, что это не предметы расплываются - неизвестно откуда взявшаяся молочно-белая дымка размывает их очертания. Конь вдруг отчаянно заржал и взвился на дыбы, едва не сбросив наездницу, затанцевал на задних ногах, попятился... - Вперед!! - с неожиданной злобой прикрикнула леди Винтер на жеребца. - Пошел!!! - И для большей убедительности с силой вонзила шпоры. С такой бешеной решимостью действуют тогда, когда хотят скрыть свой собственный страх. Скрыть исключительно от себя - ибо переход был пуст. А дальше, шагах в десяти, уже ничего не было видно - там колыхалась стена белого, слегка как будто светящегося тумана. "Значит, уже недалеко", - подумала миледи, яростно понукая коня. Тот повиновался с большой неохотой. Еще несколько шагов - и вокруг сомкнулась белесая пелена, в которой леди Винтер видела не дальше конской головы. Теперь отступать было поздно. Миледи оглянулась... Туман, туман, белый туман со всех сторон - она с невольным страхом поняла, что не знает, с какой стороны приехала... Что, если обитатели Замка не захотят ее видеть? Блуждать здесь, в этом молоке, можно до бесконечности... Возникшая из тумана стена положила конец ее сомнениям. Ее пропустили. Если это, конечно, Замок... а не намек на то, что дальше хода нет. Миледи повернула коня, дрожащего мелкой дрожью, и поехала вдоль стены - искать ворота. Подковы неожиданно звонко простучали по чему-то вроде каменной плиты, и туман стал реже. Из него выплыли две могучие башни, а в отрезке стены между ними - гостеприимно распахнутая пасть ворот. На ассоциации с пастью наводили торчащие сверху из каменной кладки (и снизу тоже, только гораздо короче) частые заостренные стальные прутья. За воротами, все в той же молочной дымке, просматривалось обширное пространство двора. И ни души. Никого живого. Словно замок вымер. Вымер, живого... Миледи напомнила себе, куда она приехала. Ну хорошо, живых нет, но где тогда мертвые?! Жутковатый смысл фразы заставил миледи вздрогнуть, как от холодного ветра. На мгновение ей показалось, что откуда-то тянет сладковатым запахом тления, но это было самовнушение - воздух Замка был стерильно чист. Цок, цок... Звук умирал, едва родившись. Никакого эха. Леди Винтер въехала в арку ворот, миновала ее, конь вступил во двор... - Что ты ищешь здесь, смертная? - раздалось сзади. - Не оборачивайся. - Я ищу здесь помощи, - собрав все свое мужество, ответила миледи. - Я хочу поговорить с вами. - Сойди с коня. Чувствуя, как бешено колотится сердце, как дрожат ноги, миледи спешилась. Теплый конский бок был единственным понятным и близким предметом в этом царстве призраков, и ей очень не хотелось с ним расставаться. - Не бойся. Иди вперед. Пройдя сквозь ставший уже прозрачным туман, леди Винтер, следуя указаниям голоса за спиной, открыла тяжелую белую дверь. За дверью тянулась анфилада покоев, и все детали интерьера, вообще-то вполне привычные - занавеси, мебель, вазы, даже канделябры - были белого цвета. Туман здесь отсутствовал, но миледи никак не могла понять, откуда берется свет - свечи в канделябрах не горели. Ее провели через несколько комнат, распахнули двустворчатые двери, и она оказалась не то в скромной зале, не то в большой гостиной, обставленной совершенно по-европейски, в полном соответствии с XVII веком. Несколько портило впечатление то, что и здесь все предметы были того же слепящего глаза белого цвета. - Жди здесь, смертная, - сказали сзади. Миледи некоторое время стояла посреди белоснежной комнаты, потом осторожно сделала несколько шагов... Ничего не произошло. Осмелев, она подошла к окну. За стеклом клубилась белая муть. - ПОСМОТРИ НА МЕНЯ, - приказал холодный властный голос. Миледи обернулась и застыла - наполовину от неожиданности, наполовину парализованная неподдельным ужасом. На пороге комнаты стояла высокая женщина в длинном, спадающем прямыми складками белом платье. Лицо женщины, с безупречно правильными чертами, было бы очень красиво, если бы на голове вместо пышных волос не извивались змеи. Десятки пар крошечных сверкающих глаз уставились прямо в лицо миледи. За спиной змееволосой красавицы серебристо поблескивали два крыла, приподнятых, как крылья у надгробных ангелов. Огромные глаза незнакомки на мгновение засияли, как две звезды, и тут же угасли. Губы раздвинулись в холодной улыбке. - Приветствую тебя, благородная гостья, - тон незнакомки был официален, без малейшего намека на дружеское расположение. Миледи начинала сильно сожалеть о своем визите, однако, придя в себя и стараясь не смотреть на прическу собеседницы, ответила на приветствие максимально вежливо. Она догадалась, что перед ней Медуза Горгона, хозяйка замка, и потому присела перед ней в низком реверансе. Горгона ответила кивком и жестом указала гостье на кресло. Миледи села. Две бесшумные тени, отдаленно напоминающие людей - леди Винтер благоразумно не стала их разглядывать - внесли в комнату и поставили перед ней низкий столик. Миледи с удивлением увидела на нем хрустальный графин с красным вином, бокал, вазу с персиками - единственное цветовое пятно среди буйства белых оттенков. - Прошу, - Медуза снова улыбнулась (лучше бы она этого не делала!). - Все это настоящее. Итак? Леди Винтер с трудом собралась с мыслями. - Я ищу того, кто бы мог сообщить мне хоть какие-нибудь сведения о людях из Большого Мира, - сказала она наконец. Змеи на голове Медузы взметнулись и зашипели: похоже, у обитателей Замка была аллергия на одно упоминание путешественников по книгам. Миледи едва удержалась, чтобы не отшатнуться. - Зачем тебе это? - Люди из Большого Мира встали на моем пути, - отводя глаза, ответила миледи. - Они угрожают моей жизни. - Вот как… - задумчиво проговорила Медуза, высоко подняв безупречные дуги бровей. - И ты ищешь нашей помощи, смертная? Разве ты не знаешь, что мы не можем выйти за пределы Замка? - Мне нужна только информация, - сдержанно ответила миледи. - Я в силах сама справиться с врагом, но я не могу бороться с людьми, о которых мне ничего не известно. Ваши новые... постояльцы... может быть, они что-нибудь знают? Медуза пожала плечами. - Думаю, не очень многое. Я согласна помочь тебе в этом, но в обмен на некоторые условия. - Какие? - Миледи почувствовала себя на знакомой почве - она ничего и не ожидала даром. - Ты хочешь убить книгопроходца? - С Медузы внезапно слетела маска бесстрастной мраморной статуи; волосы угрожающе зашевелились, огромные глаза пылали. - Это не слишком сложно сделать, но это ничего не даст нам. А вот если вынудить его отказаться от своего дара... Это даст нам шанс вернуться в мир живых, смертная! Для тебя же я не вижу никакой разницы - убить врага или изгнать его из твоего мира. Миледи разницу видела, и даже немалую, но решила не спорить. В конце концов, она была готова обойтись местью Атосу и д’Артаньяну - помешавшим ей девчонкам мстить было пока не за что... особенно. А кроме того, кто ей помешает, получив искомое, поступить по-своему? - Твои мысли написаны у тебя на лице, смертная, - Медуза усмехнулась. - Нарушить заключенный с нами договор не так-то просто. Подумай - наша помощь стоит того. - Допустим, что я согласна, - стараясь сохранять невозмутимость, сказала миледи. - Как можно вынудить человека делать то, чего он не желает? - О, это очень легко! - Глаза Медузы полыхнули, словно пламя на ветру. - Страх - вот лучшее средство добиться своего. Страх за себя... или за других, зависит от того, каков человек. Ты ведь хвасталась, что способна справиться с врагом? Убить его ты всегда успеешь. - Ее, - машинально поправила миледи. - Какая разница! Леди Винтер задумалась. Хозяйка Белого Замка была права. - Хорошо, - сказала она. - Я согласна на ваши условия. Возвращение обратно, в привычный мир живых, казалось, заняло в несколько раз меньше времени. Увидев над головой синее небо, миледи невольно вздохнула с облегчением. Только сейчас она начинала понимать, где она была и с кем говорила. Но результат того, пожалуй, стоил... Жаль, конечно, что этот американец Сэконд так неуклюже взялся за дело. Как было бы просто убрать девчонку!.. Колючий холодок, неслышно скользнувший по затылку, ненавязчиво напомнил леди Винтер о заключенном соглашении - только если не будет иного выхода... Миледи передернула плечами - да, Медуза говорила чистую правду. Но она ведь только подумала, а не собиралась действовать... Итак, Жанна Жаворонкова. Джейн Джейва. Жанна Ларк. Есть еще ее подруга - Ирина Орлова... но она и остальные не представляют из себя никакой опасности. Эта шестерка умудрилась восстановить против себя такое количество литературных персонажей, что леди Винтер и не мечтала о такой удаче - значит, с союзниками проблем не будет. Правда, и друзей у них тоже хватает... Миледи мысленно перебирала тех, кого собиралась привлечь на свою сторону. А что, если... ...Во дворце кардинала Ришелье леди Винтер знали и пропустили беспрепятственно; кардинал согласился выслушать ее, но на этом ее везение здесь и закончилось. Ришелье смотрел на проблему совсем с другой стороны. - Что дает этот союз с... потусторонней силой... - Ришелье даже слегка поморщился, - лично вам, я прекрасно понимаю, миледи. Как и ваше желание. Но вот что касается блага Франции... - Но, ваше высокопреосвященство... вспомните о том, что потери ваших гвардейцев существенно увеличились с тех пор, как к известной вам четверке присоединились Они! - Что же вы предлагаете? - с явным сарказмом поинтересовался Ришелье. - Посадить книгопроходца в Бастилию? - О нет! Но поверьте, кроме Бастилии... - тут миледи заметила в глазах кардинала недобрый огонек и поспешила сменить тон. - Впрочем, я не смею давать советы вашему высокопреосвященству. - Прекрасно, - кардинал выразительно посмотрел на низко склоненную голову собеседницы. - Вы поняли меня с полуслова. Миледи поняла, что не только не добьется большего, но и вот-вот вместо предполагаемого союзника приобретет еще одного врага - врага влиятельного и грозного. - Благодарю вас за аудиенцию, монсеньер, - она поклонилась, тщательно пряча досаду за подчеркнутой почтительностью. - Не смею более отнимать у вас время. - Погодите, - в голосе Ришелье отчетливо слышался приказ. - Да, ваша светлость? - Потрудитесь не втягивать в ваши игры никого из моего окружения, миледи. Я не желаю иметь с этим ничего общего, это - ваше личное дело. Мне кажется, что бумаги, которую вы от меня получили, более чем достаточно. Ступайте. Миледи закусила губу, поклонилась и вышла. О, черт, только этого не хватало... В оконной нише стоял Рошфор - несомненно, он слышал все. На губах графа играла насмешливая улыбка. - Что, любезная графиня, вам не повезло? - сочувственным тоном спросил он. Леди Винтер не ответила. - Что ж поделаешь, моя милая, обязанность первого министра - трудиться на благо государства, а обязанность кардинала - заботиться о благе церкви. А мне кажется, что ваши новые... гм... друзья не особенно считаются с этим... - Это следует понимать так, что старые друзья мне не помощники? - Именно так, - граф поклонился с такой гремучей смесью иронии и насмешки, вложенной в движение, что прекрасное лицо леди Винтер исказилось от гнева. - Но и мешать они вам не собираются, единственное, что я могу вам пообещать... Выйдя из дворца, миледи прежде всего приказала себе успокоиться. Злиться на кардинала - бесполезно, а на графа Рошфора... себе дороже. Но ничего, ничего! С остальными она быстро найдет общий язык. Миледи улыбнулась. Судя по тому, что она узнала от Горгоны, один из главных потенциальных союзников – милорд шериф Ноттингема, сэр Ральф Мурдах – вряд ли сможет устоять перед ее чарами… Кардиналу Ришелье будет нелегко обойтись без ее услуг, а вот она без его поддержки обойдется запросто. Леди Винтер решила не откладывать дела в долгий ящик и тут же села за письмо шерифу. Хорошо, что переход между Парижем и Ноттингемом не проходит через Шервудский лес – можно не опасаться за гонца. Да и сам сэр Ральф с большей вероятностью доберется до ее дома. Не ехать же туда самой. Грязный замок средневекового сеньора…Только не показывать своего отношения, чего доброго, еще оскорбится… * * * - Миледи, вас хотят видеть два англичанина. Сэр Ральф Мурдах и сэр Гай Гисборн. Леди Винтер поспешно взбила волосы, бросила в зеркало удовлетворенный взгляд и уселась в кресло. - Проси... и принеси хорошего вина и печенье. Когда гости появились в дверях, миледи поднялась с кресла точно рассчитанным движением и сделала несколько шагов им навстречу. - Добро пожаловать, господа, - с самой очаровательной своей улыбкой произнесла она. - Я ждала вас. То, что она увидела, ее приятно удивило - она почему-то ожидала, что шериф, а тем более его спутник, окажутся... ну, более грубыми, что ли... Сэр Ральф оказался высоким широкоплечим мужчиной лет сорока с красивым породистым лицом и ухоженной черной бородкой; сэр Гай выглядел моложе - лет около двадцати пяти - тридцати, и стройнее, с худого скуластого лица смотрели внимательные желтовато-серые глаза, а на лоб падали светлые рассыпающиеся волосы. - Я получил ваше письмо, миледи, - приятным баритоном проговорил сэр Ральф, кланяясь. - Не скрою, оно меня заинтересовало... но теперь я заинтересован еще больше. Я никак не ожидал, что мой умный и дальновидный союзник окажется такой прекрасной леди... Миледи опустила ресницы с напускной скромностью. Она уже видела, что здесь ей улыбнулась удача. - Благодарю вас, сэр Ральф, и вас, сэр Гай, за то, что нашли время ответить на мое приглашение. Вы не пожалеете об этом. - Она сделала жест в сторону кресел. - Присаживайтесь, и поговорим о деле. - Я так понял, миледи, что у нас с вами одни и те же трудности? - осведомился шериф, располагаясь поудобнее. - Одна и та же трудность, милорд, - тонко улыбнулась миледи. - Одна и та же. И ее имя - Джейн Джейва. Ее опытный взгляд уже сказал ей все о собеседниках. Безусловно, положение сэра Ральфа выше, и сэр Гай находится у него в подчинении... Что-то в зорких, ястребиных глазах светловолосого рыцаря давало понять, что они с миледи - люди в чем-то одного плана. Шериф был ясен, как летний полдень - властолюбив, не чрезмерно умен и вдобавок, судя по взгляду, падок на лесть и женщин. А вот сэр Гай не так прост, как кажется... - По моим сведениям, та же самая проблема стоит перед многими другими, - проговорила леди Винтер. - Если мы объединимся... Избавившись от Джейн Джейвы, милорд, вы избавитесь и от лесного разбойника - во всяком случае, вам будет легче справиться с ним. - У вас есть план, миледи? - Разумеется, милорд. Но прежде всего необходимо собрать всех заинтересованных. - Вы их знаете? - Сэр Гай впервые подал голос. Голос у него оказался под стать взгляду - жесткий, чуть хрипловатый, совсем не похожий на хорошо поставленный баритон шерифа, но в нем чувствовалась сила. Миледи развернула свиток пергамента, привезенный из Белого Замка. - Не считая нас с вами, это: первый министр Арканарского королевства дон Рэба... а за ним стоит целая армия, милорд... это почти вся гвардия кардинала Ришелье, и это Лига. Лига и Генрих де Гиз с герцогом Майеннским. А кроме того, почти во всех книгах есть отдельные люди, которым насолили пришельцы. - Миледи немного кривила душой. Лига не имела ничего против Жанны и Большого Совета, но зато врагами герцога Анжуйского являлись Бюсси и Сен-Люк - Жаннины друзья. Пусть монсеньор Анжуйский и не вся Лига...- Я знаю, как с ними связаться. Поверьте, одна шайка ночных грабителей из Парижа может помочь нам больше, чем все ваши солдаты, сэр Ральф. …Всю обратную дорогу шериф не закрывал рта. Гисборн вполуха слушал, как сэр Ральф смакует попеременно прелести неожиданной соратницы и открывающиеся перед ним перспективы – как в личной жизни, так и в карьере шерифа, - и одновременно думал. Над тем, к чему может привести сложившаяся ситуация.
Калантэ: Глава 27. Ультиматум. Жанна шла по Парижу неестественно быстро для XIX века. Времени было в обрез, а она еще собиралась зайти к Жаверу… Закупка продуктов для семейного холодильника оказывалась под угрозой - магазин работал до восьми. Вот поэтому редкие прохожие и косились недоуменно на прилично одетую девушку, шагающую по парижской улице размашисто и с такой скоростью, что плащ не поспевал за ней и трепетал за плечами. Впрочем, прохожих было мало. Жанна свернула за угол... и ее внезапно взяли под руку. Резко, грубо, без намека на галантность, сильными жесткими пальцами. - Молодая, красивая мадмуазель в столь поздний час... и одна, - произнес за плечом фальшиво-любезный мужской голос, дохнув дешевым табаком. Ирка в такой ситуации вырвалась бы мгновенно. Точнее, она сначала нанесла бы удар, а потом уже стала бы разбираться, что делать дальше и кто виноват. Жанна растерялась. В конце концов, уметь стрелять в людей еще не означает умения бить голыми руками (особенно, когда правая блокирована), тем более что час не был таким уж поздним - просто осенью темнеет рано. Только что на улице было весьма-таки людно... кроме того, бить, упреждая противника, Жанна так и не научилась. Короче говоря, пока она судорожно прорабатывала варианты выхода из положения (мысль о выходе из книги пришла в последнюю очередь, как самая очевидная), ее взяли под другую руку. Под левую. Исключив, таким образом, возможность исчезнуть в принципе. И если правого нахала можно было просто отнести к обитателям трущоб - судя по запаху табачного перегара и пота и небритой физиономии - то не узнать второго... Безупречный сюртук с гвоздикой в петлице, волнистые черные волосы, греческий профиль - разумеется, Монпарнас. Ситуация явно выходила за рамки обычного уличного приставания. - Мы проводим мадмуазель? Жанна бросила бесплодные попытки разумного анализа ситуации и неожиданно спокойно сказала: - Вообще-то мне в полицейский участок. - Ошибаетесь, мадмуазель, - вежливо сказал Монпарнас. - Вам совсем в другую сторону, и без провожатых вы не найдете дорогу. - Куда? - Вас желает видеть одна особа. - И что же нужно от меня этой особе? - осведомилась Жанна. - Вас волнует жизнь ваших друзей? Сердце сбилось с ритма; в голове отчаянно забилась мысль о заложниках. Кто, зачем? Что все это значит? Ребята дома... Гаврош?! - Я пойду сама, - глухо сказала Жанна. - Уберите руки. Правая рука освободилась довольно быстро, но Монпарнас не торопился. - Неужто вы лишите нас возможности пройтись по улице с такой красивой девушкой? - Я скажу особе, что вы ко мне приставали, вместо того чтобы выполнять ее поручение, - наугад сказала Жанна - и попала в яблочко. Монпарнас плюнул и убрал руку. - Сюда, - резко сказал он, кивнув на один из переулков. Несколько оценивающих взглядов по сторонам... Ага, место вне авторского текста. Или того лучше - переход. Так просто не исчезнешь. Просто прелестно. Взгляд на попутчиков подтвердил опасения - сопровождающие успокоились. Как видно, они тоже знали, что отсюда она не сможет сбежать. Трущоба, в которую привели Жанну, если и отличалась от печально знаменитого дома Горбо, то только в худшую сторону. Выщербленная, растрескавшаяся стена из позеленевших от сырости кирпичей вызывала нешуточные опасения - а не рухнет ли все это на голову? Дверной проем зиял пустотой - саму дверь, похоже, давно пустили на дрова, причем не сходя с места - на эту мысль наводили следы копоти на полу и остатках штукатурки. Внутри пахло плесенью. Все эти декорации привели к тому, что Жанна ожидала увидеть кого-нибудь вроде ночного короля Парижа. Однако вместо этого перед ней распахнулась вторая дверь, по глазам ударил яркий после уличной темноты свет множества свечей, и Жанна, когда глаза слегка привыкли к освещению, увидела себя в хотя и небольшой, но чистой и увешанной коврами и портьерами комнате. Портьер было даже многовато, и Жанна сразу поняла, почему - ими просто закрыли облупленные стены, как ковром - пол. Мебели в комнате, если не считать канделябров, был абсолютный минимум - одно кресло. А в кресле сидела миледи - вот кого Жанна точно не ожидала здесь увидеть. Сопровождающие, громко сопя, остановились за спиной. - Так это вы - та самая особа, которая желала меня видеть? - чуть громче, чем стоило бы, осведомилась Жанна. Она почувствовала, как начинают дрожать пальцы, и сжала кулаки. От миледи можно ожидать всего, тем более, что сейчас она хозяйка положения. – И что вам от меня нужно? - Всего лишь передать вам один документ, - холодно ответила миледи.- Не стоит так пугаться... дитя мое. Жанна поняла, что выдала свой страх, и с досадой тряхнула челкой. - Напрасно вы намекаете на мой возраст. В шестнадцать лет можно сделать очень многое... впрочем, кому, как не вам, это знать! - Посмотрим, будете ли вы так же самоуверенны, когда прочтете, - миледи сощурилась. Она почувствовала удар и выдержала его – только голубые глаза сделались не просто холодными, а еще и злыми. - Что прочту? Вы пока еще ничего мне не давали. Намек был понят. Миледи нбережным жестом протянула руку куда-то вверх и назад, за плечо, и щелкнула пальцами; за ее спиной открылась дверь, оттуда выскользнула фигура в сером и положила в эту руку свернутый в трубку лист не то плотной бумаги, не то пергамента. На свитке болтался шелковый шнурок с печатью на конце. - Прошу! - протягивая свиток, с иронией сказала миледи. Жанна сделала шаг вперед и взяла документ. - Читайте, читайте, мне не терпится посмотреть на выражение вашего лица, моя милая, - хищно улыбнулась леди Винтер. - Предпочитаю ознакомиться с содержанием в более непринужденной обстановке, - сдержанно ответила Жанна. - Советую сделать это сейчас, - миледи перестала улыбаться. - Вдруг у вас возникнут какие-нибудь вопросы? Жанна молча пожала плечами и сломала печать. Развернула шуршащий свиток. Странный почерк - что-то вроде готического шрифта... Ах, да, это Кристобаль Хозевич Хунта так писал... при чем тут Кристобаль Хозевич? "Жанне Жаворонковой, известной также под именем Джейн Джейвы и Жанны де Ларк - УЛЬТИМАТУМ. Ваши действия нарушают равновесие нашего мира. Чаша терпения переполнена. Во имя мира и равновесия мы, нижеподписавшиеся, предлагаем Вам отказаться от своего дара, скрепив отказ Обрядом Отречения. В противном случае мы будем вынуждены прибегнуть к силе оружия. Жизнь и спокойствие Вас и Ваших друзей зависят только от Вас; будьте же благоразумны. Подписались: Леди Винтер, баронесса Шеффилд; шериф Ноттингема, сэр Ральф Mурдах, лорд Хэдворд; наместник Святого Ордена в Арканарской области, епископ и боевой магистр раб божий Рэба." Строчки запрыгали перед глазами. До Жанны с запозданием дошел смысл прочитанного. Ультиматум! И это, кажется, еще не все... есть постскриптум. "Вам дается неделя на размышление. По истечении этого срока, то есть второго октября, в восемь часов пополудни по вашему времени и летосчислению, вам надлежит явиться с ответом на угол улицы Лафает и бульвара Мажента (в «Отверженных»). Вы можете взять в сопровождающие Ирину Орлову, графа де Ла Фер и графа де Бюсси. Вас проводят туда, где вы сможете дать ответ. До утра третьего октября нами объявляется перемирие, посему попытка явиться на встречу с оружием будет расценена как нападение." Вот так вот. Леди Винтер. Шериф. И дон Рэба... Ох, зря она удержала Румату... Ох, зря... вот когда Рэба наконец добрался до возможности узнать, кто она такая... Ультиматум! В ушах слегка звенело. "Жизнь и спокойствие ваших друзей..." Да. Это они хорошо придумали. Очень хорошо. Жанна подняла глаза и натолкнулась на насмешливый взгляд миледи. - У вас есть неделя на обдумывание, - прозвучал спокойно-издевательский голос. - Что будет дальше - зависит от вас. "...зависят только от вас; будьте же благоразумны..." Жанна почувствовала, что у нее ломит пальцы, и сообразила, что все это время стискивает кулак. Ногти побелели, на жестком пергаменте остались заломы. Девушка с трудом разжала руку, заставила себя неторопливо свернуть свиток, борясь с желанием перечитать еще раз. Нет, это не кошмарный сон, от перечитывания ничего не изменится. Только спокойно. Не хватало еще показывать свой испуг. Наверное, то же самое чувствуют люди во время землетрясения... Жили себе спокойно, и вдруг земля под ногами начинает колебаться, и мир грозит рухнуть - тот мир, к которому ты так привык и без которого не мыслишь продолжать свое существование... Отказаться от дара - по сути дела, отказаться от жизни. От всего. - Я могу идти? - сделав усилие, чтобы голос звучал спокойно, спросила Жанна. - Разумеется. Вас проводить или вы найдете обратную дорогу? - Благодарю вас, не утруждайтесь, - тихо сказала Жанна. - У меня хорошая память. - Она вовсе не была на сто процентов уверена, что выйдет без затруднений, но... лучше поблуждать, чем опять оказаться в обществе Монпарнаса. Париж велик, но не беспределен. Как ей удалось выбраться на улицу и ни разу не споткнуться в кромешном мраке, Жанна не запомнила. Не запомнила она и того, как дошла до выхода из книги. Окончательно пришла в себя девушка только в парке на скамейке. По редеющей листве шуршал мелкий осенний дождь. "Успокойся! Психовать будешь потом. А лучше совсем не будешь. Думать надо." Жанна, вздрогнув от холода, торопливо сунула в карман зажатый в кулаке свиток, подняла воротник плаща и почти побежала к воротам. На ходу вспомнила, что у нее в сумке есть зонтик, полезла за ним... и обнаружила, что сумка прорезана чем-то очень острым, а кошелек исчез. По-видимому, Монпарнас довел свои действия до автоматизма. * * * Телефон разрывался. Жанна скинула мокрые туфли и босиком пробежала в холл. - Да? - Ну, наконец-то! Где тебя столько времени носит в такую собачью погоду? - осведомилась Ирка. - Гуляю, - не успев придумать ничего более остроумного, ответила Жанна. - И как? - Кошелек вытащили. В трубке воцарилась тишина. - Это где же ты гуляла? - наконец, недоверчиво спросила Ирка. - Да так... - Жанна никак не могла собраться с мыслями. Да, почву из-под ног у нее выбили капитально... - У тебя все в порядке? - подозрительно осведомилась Ирка. - Не знаю. Ир, слушай... У нас проблемы. Твои дома? - Будут к ночи... что случилось? - Объясню при встрече. Собирай Совет, я сейчас приду. - Что случилось? - настойчиво повторила Ирка. - Не по телефону. Звони Ольге... если она дома, конечно. ...На улице уже почти стемнело. Ртутный свет фонарей отблескивал на мокром асфальте, дробился в покрытых рябью дождя лужах. За крышами, на низких рваных тучах, гасли последние краски тревожного ветреного заката. Гулко бухнула дверь подъезда... Ирка открыла дверь, не дожидаясь звонка: видимо, смотрела в окно. - Ну? Ты первая. Ольга сейчас придет, ребята тоже. - Всех дождемся, тогда объясню... - Жанна, сама не замечая этого, старательно оттягивала момент объяснения. - Тьфу ты, последние туфли промочила. - Тапки надевай, простудишься. Звякнул звонок - пришли Вадим с Лешей. За ними, почти без перерыва, ввалился промокший Валька, следом - Ольга. В прихожей сразу стало тесно от мокрых курток и зонтиков. Блэка, путающегося под ногами и выражающего радость по поводу прилива гостей, Ирка сразу шуганула на кухню. - Итак, что у нас случилось? - задал интересующий всех вопрос Валька, после того как Большой Совет расположился в Иркиной комнате кто где мог. - Случилось у нас то, что я час назад разговаривала с миледи, - тихо сказала Жанна. - С миледи? - Ирка стала похожа на приготовившуюся к прыжку дикую кошку: глаза сузились, гибкое тело напружинилось. - И что? - И вот что она мне вручила. - Жанна развернула ультиматум. - Мне зачитать или вы по очереди? - Читай. "Жанне Жаворонковой, известной также под именем Джейн Джейвы и Жанны де Ларк - УЛЬТИМАТУМ. Ваши действия нарушают равновесие нашего мира. Чаша терпения переполнена. Во имя мира и равновесия мы, нижеподписавшиеся, предлагаем Вам отказаться от своего дара, скрепив отказ Обрядом Отречения. В противном случае мы будем вынуждены прибегнуть к силе оружия. Жизнь и спокойствие Вас и Ваших друзей зависят только от Вас; будьте же благоразумны. Подписались: Леди Винтер, баронесса Шеффилд; шериф Ноттингема, сэр Ральф Мурдах, лорд Хэдворд; наместник Святого Ордена в Арканарской области, епископ и боевой магистр раб божий Рэба. Постскриптум: Вам дается неделя на размышление. По истечении этого срока, то есть второго октября, в восемь часов пополудни по вашему времени и летосчислению, вам надлежит явиться с ответом на угол улицы Лафает и бульвара Мажента (в «Отверженных»). Вы можете взять в сопровождающие Ирину Орлову, графа де Ла Фер и графа де Бюсси. Вас проводят туда, где вы сможете дать ответ. До утра третьего октября нами объявляется перемирие, посему попытка явиться на встречу с оружием будет расценена как нападение." Жанна замолчала. В комнате было тихо, только дождь стучал по подоконнику. - Что такое "обряд отречения"? - медленно спросила Ирка. - Детали неизвестны. Это некая процедура, после которой я ничего не буду уметь. Книги закроются. А вся энергия, полученная при этом, перейдет к Белому Замку. - Белый Замок? - вскинулся Леша. - Это тот, что ты видела в зеркале? - Да. - И что он с этого получит? - Как тебе сказать... - вздохнув, ответила Жанна. - Известно очень мало. Понимаешь, в книжном мире существует определенный баланс. А я как книгопроходец в этот баланс вмешиваюсь. Пока я просто путешествую по книгам - еще ничего, даже если герои и читатели входят и выходят туда и обратно. Но у любого книгопроходца есть своя энергия, которая используется тогда, когда он вмешивается в сюжет. То есть - нарушается баланс. И Белый Замок это нарушение компенсирует. Один из способов компенсации - заставить книгопроходца отречься от своего дара. Вроде бы полученная при этом энергия увеличит возможности Замка…или еще для чего-то там нужна… - А какое отношение ко всему этому имеют миледи, шериф и дон Рэба? - спросил Вадим. - Так ведь Белый Замок сам до меня добраться не может, ему посредники нужны, - снова вздохнула Жанна. – Видимо, я его очень раздражаю… - Да чего ты такого сделала?! - взорвался Валька. - За время моего… функционирования набралось очень много измененных сюжетов. - Жанне с трудом давался весь этот разговор. Она чувствовала себя изрядно оглушенной всем происходящим. – Я привлекала вас и героев других книг, кто-то узнавал свое будущее… в общем, Замку наверняка пришлось потрудиться, чтобы все это уравновесить…Ну, а что я сделала миледи и шерифу – и так понятно… - А что это все-таки такое - Белый Замок? - опять спросил Валька. - Такое образование в переходах между книгами. - «Lasciate ogni speranza voi che”ntrate» - размеренно произнесла Ольга по-итальянски. Жанна подняла голову. Давным - давно, кажется, тысячу жизней назад, на такой же ее вопрос Кристобаль Хунта ответил такой же фразой. - Что это значит? - вскинулась Ирка. - Это Данте, «Божественная комедия». Надпись над вратами ада. «Оставь надежду, всяк, сюда входящий». - Ольга посмотрела на Жанну. - Дело в том, что в Белый Замок отправляются все герои, убитые наперекор сюжету. И, теоретически, поднакопив энергии, они могут вернуться к нормальной жизни. Ведь так? - Мне это говорили очень давно как совсем неточную информацию, - с надеждой ответила Жанна. Ольга грустно усмехнулась. - Это почти точно. Чтобы стало совсем точно, надо проверить. Ты хочешь это сделать? - В голосе Ольги прозвучало то ли ехидство, то ли ирония. - Нет, правда, хочешь? Жанна криво, но все-таки улыбнулась. - Не знаю. - Слава Богу. А то я уж испугалась. Воцарилась тишина. Валька кашлянул. - Слушай, - тихо спросил он. - А что будет с тобой, если ты отречешься?... И с нами... - Ничего не будет, - пожала плечами Жанна. - Просто будем жить дальше. Жить дальше... Она внезапно со всей ясностью поняла, что просто жить станет невозможным. Как?! Краем взгляда она заметила, как застыло Иркино лицо. А Ольга... ей-то придется остаться в книге, навсегда... А она сама? - Если бы они угрожали только мне, плевать бы я на них хотела, - с прорвавшейся яростью сказала она. - Но они же угрожают остальным! Ирка заметно побледнела; ее пальцы вцепились в подлокотники кресла с такой силой, что лунки ногтей побелели. - Я не могу рисковать чужими жизнями, - мрачно сказала Жанна. "Жизнь и спокойствие ваших друзей"... Да, это надежно! С этим не поспоришь... - Прошу прощения, - спокойно, с еле заметным ехидством подала голос Ольга, - вам не кажется, леди Джейн, что вы решаете за всех? Мы, то есть - герои, тоже имеем право голоса. Необходимо поставить нас в известность. - Верно, - тяжело сказала Жанна. - Но сначала надо решить самим... - Ты же сама сказала, что, если бы не другие - плевать тебе на их угрозы, - заметила Ирка. - Что из этого следует? - Что мы уже решили, - обведя взглядом друзей, поставила точку Жанна. - Я права? Хорошо. Значит, мы подчинимся решению героев... поскольку главная опасность угрожает им. В прихожей хлопнула дверь. - Папа пришел, - сказала Ирка. - Ну что, Жан, успеем сегодня дойти до парка и сходить к мушкетерам? Жанна кивнула. В дверь постучали, и в комнату заглянул Иркин отец. - Добрый вечер... Ты что же гостей чаем не напоишь в такую погоду? - У нас совещание, товарищ подполковник, - отозвалась Ирка. - Гулять собираемся. - Гулять?! Глядя на подполковника Орлова, Жанна подумала, что Ирка совершенно точно папина дочка. Те же резкие черты лица, темно-серые глаза, медная шевелюра... Даже улыбка у него была Иркина - такая же открытая, чуть озорная, совсем мальчишеская. - Закаляемся, - пояснила Ирка. Орлов-старший хмыкнул, пожал плечами и ушел на кухню. - Пошли, - распорядилась Ирка. - Жан, влезай-ка ты в мои кроссовки, а то опять хлюпать носом будешь. Ну и что, что великоваты? На один размер всего, зашнуруешь потуже... Пап, мы ушли! - Когда вернешься, лягушка-путешественница? - выглянул из кухни Орлов-старший. - Часа через два. Почему это лягушка? - Потому что только лягушка способна гулять в такую погоду! - И это говорит пограничник! Ладно, я пошла. Выйдя из подъезда под мелкий моросящий дождь, Жанна остановилась. - Оль, ты сможешь известить Робина Гуда? - Смогу. И не только его. Что сказать? - Что в НИИЧАВО послезавтра утром будет экстренное совещание книжных героев. Я договорилась с Романом. - Только не вздумай своего Гисборна предупреждать, - мрачно хмыкнул Вадим. Ольга промолчала. - Мы с Вадимом вас проводим в парк, - ежась, сказал Леша. - На всякий случай. А Валька - Ольгу до дома. Большой Совет разошелся в разные стороны: двое повернули к дому Ольги, четверо - к парку. - Идем к Атосу? - коротко спросила Жанна. - Естественно. ...Дверь открыл Гримо. - Атос дома? - спросила Ирка. Гримо кивнул, но не сделал никакого движения, чтобы пропустить девушек в прихожую; казалось, он был слегка растерян. - Он что, уже спит? Гримо отрицательно покачал головой. - Плохо себя чувствует? Выражение, появившееся на физиономии слуги, можно было истолковать по-разному, но ближе всего по смыслу подходило «и да, и нет». - Черт побери, так можно нам войти или нельзя? - Ирка заметно занервничала. Гримо, похоже, никак не мог принять решения, но тут его мучения (и, честно говоря, беспокойство Ирки с Жанной) прекратил голос Атоса: - Кто там, Гримо? Послышались шаги, и на пороге появился сам мушкетер - несмотря на довольно-таки поздний час, полностью одетый и даже в сапогах со шпорами. Впрочем, камзол был нараспашку, а ворот рубашки расстегнут. Увидев Жанну и Ирку, Атос слегка вздрогнул. - Я же говорил вам, Гримо, что для них я дома в любое время суток! Простите, сударыни, этот олух спутал приказания - я сказал, что не желаю видеть никого из мушкетеров... Прошу! Внешний вид Атоса, обычно столь безупречный, немного озадачил девушек. Не считая расстегнутого камзола, очень непривычно выглядели растрепанные волосы, - непослушная темная прядь косо спадала на правую бровь, - слабый румянец на обычно бледном лице, блестящие глаза - все по чуть-чуть, но для Атоса - совершенно необычное явление! Причина этого явления стала ясна через несколько секунд. На полу выстроилась батарея пустых бутылок, а на столе стояли еще три - полных. На фоне такого количества выпитого Атос, пожалуй, выглядел просто идеально трезвым человеком. Мушкетер твердым шагом прошел в комнату и быстрым движением забрал со стола какой-то маленький предмет; Жанна успела увидеть только, как блеснуло серебро. - Итак? - совершенно трезвым голосом спросил Атос, поворачиваясь к ним. - Ваш визит, похоже, неспроста... Что-то случилось? Жанна протянула ему свиток. - Вот... Атос взглянул на нее вопросительно. - Читайте, - хмуро сказала Жанна. Мушкетер развернул пергамент. По мере прочтения его красивые черные брови все больше сдвигались к переносице, на лбу прорезалась морщинка... Наконец он поднял глаза. - Серьезная угроза, - негромко сказал он, возвращая ультиматум. - И что же вы думаете делать? - Мы не можем дать ответ, не посоветовавшись с вами, - ответила Жанна. - Ведь угрожают в первую очередь вам. Послезавтра утром в НИИЧАВО будет совещание героев... вы бы не могли сообщить Портосу, Арамису и д’Артаньяну? Что бы вы не решили, я приму ваше решение. - Мы придем, - коротко пообещал Атос. - А вы-то сами, Жаннет... если бы вы решали?.. - Если бы от этого не зависела ничья жизнь, кроме моей собственной... - И моей, - тихо вставила Ирка. - ...то я ответила бы отказом. Атос слегка улыбнулся. - Неужели вы думаете, что нас испугает эта угроза? Разве от друзей отказываются? - Вас могут убить, - сдавленным голосом проговорила Ирка. - Леди Винтер пытается это сделать уже давно, - спокойно сказал Атос, - и у нее не очень-то получается... Не бойтесь. Бюсси я все передам... включая приглашение сопровождать вас. - Я пойду одна, - решительно сказала Жанна. - Жаннет, это ребячество, - жестко сказал Атос. - Глупо рисковать своей жизнью в такой ситуации. У четверых гораздо больше шансов вернуться живыми, а от вас зависит слишком многое. ...Уже проводив девушек, Атос заметил на спинке стула длинный вьющийся медно-рыжий волос, искрящийся в свете свечи. Мушкетер аккуратно снял его, повертел перед пламенем... Волос мог принадлежать только Ирке - ни у кого больше не было такой шевелюры, к тому же не сдерживаемой никакими заколками и шпильками. Атос задумчиво посмотрел вслед ушедшим подругам, медленно наматывая шелковистую нить на палец. * * * К вечеру следующего дня от Жанны в буквальном смысле слова осталась одна тень - бледная и невыразительная, как спитой чай. Ничего удивительного, если учесть, сколько раз ей пришлось путешествовать туда и обратно. Даже при том, что она пользовалась переходами, а часть работы взяла на себя Ольга, и вдобавок информация распространялась по цепочке, Жанна по самому скромному подсчету совершила не меньше пятнадцати экскурсий. Это был почти предел ее возможностей. В десять часов вечера, от усталости не чувствуя не только ног, но и эмоций, девушка доплелась до своей квартиры и рухнула на диван. - Жан, ужинать будешь? - спросила из кухни мать. - Попозже, - ответила Жанна голосом умирающего лебедя. - Да уж куда позже, одиннадцатый час! Тут твои "Битлз" поют, между прочим. Жанна вздохнула и сделала попытку оторваться от дивана. Со второго раза ей это удалось, и она, держась за стенку, перебралась на кухню. По радио "Битлз" жизнерадостно исполняли песню под издевательским названием "Вечер трудного дня". Несмотря на усталость, Жанна не сдержала негромкий смешок. Вот уж точно... От недоуменных расспросов ей удалось отговориться головной болью. С немалым трудом, не замечая вкуса, заставив себя проглотить все, что мать положила на тарелку, Жанна демонстративно достала из аптечки анальгин и закрылась у себя в комнате. Верхний свет зажигать не хотелось. Настольная лампа отбрасывала уютный золотистый круг. Вечер трудного дня... возможно, последний вечер привычной жизни. Что решат завтра на совете? Что, если... Для Ирки это будет катастрофа. Для Ольги, в общем, тоже. Мальчишки легко переживут... ну, поскучают... А она сама? Сколько Жанна не уговаривала себя, что так живут миллиарды людей, уговорить не получалось. Это же все равно, что пытаться привыкнуть к мысли о собственной смерти! Что-то внутри отчаянно сопротивлялось и кричало "Этого не может быть!" "Жить как все... - неожиданно вспомнилась сцена из фильма про Мюнхгаузена. - Не летать на Луну, не охотиться на мамонтов... с Шекспиром не переписываться..." Вот уж точно. Не спорить с магами, не бродить по Парижу в обществе Жавера, не драться с солдатами шерифа под зелеными кронами Шервудского леса... и беситься от собственного бессилия, читая новую книгу! Сколько же она не успела... И все-таки расстаться с друзьями навсегда легче, чем видеть, как их убивают, и знать, что ты - причина их гибели. И потом, у нее ведь останется Большой Совет... неполный Большой Совет... "Пять человек - это маленький Совет... некруглая цифра..." Жанна обхватила голову руками, оперев локти на колени, и закрыла глаза. Ей хотелось застонать. "Вот так. Сразу. Ольга... герои... и Чарли". Чарли. Жанна не заметила, что произнесла это имя вслух. Сейчас, перебирая все, чего она может лишиться, она поняла, что Брайтон для нее вовсе не пустое место. Чарли... Господи, как глупо - наемный убийца, бандит... Да она для него просто девчонка, каких тысячи! Но память упрямо подсовывала картину новогоднего бала. Как много, оказывается, значит для нее существование Чарли Брайтона. Н-да... Слабая надежда и никакой надежды - большая разница. Теперь он может остаться за пределами ее мира. Навсегда. Недосягаемый ни для чего... Внезапно Жанна чуть не подскочила на стуле. Чарли!! Господи! Она же его не предупредила!!! Жанна вскочила на ноги... и медленно села обратно. Дурочка. Где ты его будешь искать? В Париже? В Лондоне? В Штатах? Даже не зная настоящей фамилии? Они не виделись с тех самых пор, как он учил ее уходить от погони. Жанна так и не поняла, почему он исчез: то ли обиделся на ее настойчивый отказ включить его в состав участников «Операции на французском языке», то ли что-то случилось... И все же… Жанна подошла к книжному шкафу. Родители были дома, следовательно, нужно было оставить замену. Дубля. Медленно вытаскивая с полки «Понедельник начинается в субботу», Жанна невесело улыбнулась. Ирка не поверит. А если поверит, умрет со смеху. Впрочем, ей сейчас тоже не до смеха. ...Ирка сидела у себя в комнате, в отличие от Жанны совсем не зажигая света, с ногами забившись в уголок дивана и мрачно уставившись в заплаканное дождем окно, освещенное снаружи мертвенным светом уличного фонаря. Ей было страшно. Очень страшно. Нет, если совет героев решит, что Жанна должна ответить согласием... она ни слова не скажет поперек. Но отделаться от твердого убеждения, что ее собственная жизнь на этом кончится, она не могла. Найти Атоса и снова потерять его... Ирка не претендовала на взаимность, на какое-то особое внимание - ей было достаточно просто видеть и слышать любимого человека. Уверенность в том, что Атос не может ее полюбить, странным образом давала силы любить молча, ничем не выдавая себя. Если книги закроются... она никогда больше его не увидит, не коснется его руки, не услышит голоса... Он не подсадит ее в седло, не улыбнется, парируя ее удары во время разминки... Какое безнадежное слово - никогда... Утром в школе шестерка выглядела так, словно понесла тяжелую утрату. Валька, Вадим и Леша были просто мрачны, Жанна с Иркой - как в воду опущенные. У Жанны под глазами залегли тени; резче обозначились скулы на лице Ирки. Ольга же... Ольги не было: как полноправный герой, она принимала участие в совете. - Как ты думаешь, они скоро... решат? - тихо спросила Ирка. - А я откуда знаю... - Жанна полночи бродила по Парижу, вопреки здравому смыслу ожидая, что вот сейчас из-за угла выйдет Брайтон. Она прекрасно понимала бессмысленность поисков, но ничего не могла с собой поделать. В итоге этот последний перелет и ночные хождения оказались последней каплей. Голова просто раскалывалась от боли. - Если решат закрыть книги... я оттуда не уйду... - совсем шепотом сказала Ирка. - Хоть убивайте... - Она действительно готова была броситься в Париж. Что там сказать? Да ничего! Хоть Гримо помогать... только зачем ИМ это... - Не переживай. Все обойдется. - Утешение получилось неубедительным - наверное, оттого, что Жанна сама слабо в это верила. - Мушкетеры не согласятся. - Их всего четверо... Пятый урок. Учительница застряла в коридоре, с кем-то разговаривая. Леша стоял у окна, глядя на школьный двор, заваленный облетевшей листвой. Вдруг он напрягся, вглядываясь в маленькую стройную фигурку, появившуюся вдали на улице. Что-то в этой фигурке было знакомым. Легкая, стремительная и одновременно слегка танцующая походка, синий плащ... - Ольга идет!!! - Где?! - Жанна с Иркой одновременно рванулись к окну. - Точно, Ольга, - тихо сказал Вадим. - Значит, совет закончился... - Опоздает, Лидия ее не впустит, - Валька взглянул на часы, и тут же по нервам ударил звонок на урок. Ирка, закусив губу, бросила еще один взгляд за окно, на приближающуюся вестницу... схватила сумку и ринулась к двери. Леша и Вадим, не сговариваясь, бросились следом. Жанна поняла, что не выдержит еще сорок пять минут неизвестности, и, подхватив свою сумку, тоже выскочила из-за парты. Последним из кабинета вылетел Валька. Класс проводил окончательно свихнувшуюся компанию удивленно-неодобрительными взглядами. - Орлова! Ты куда?! Сидоров!!! Ирка, не отвечая на возмущенный окрик учительницы, скатилась вниз по лестнице - вероятнее всего, она ее даже не услышала. Увидев, что следом мчится Жаворонкова, физичка просто лишилась дара речи - что дало Большому Совету возможность без лишнего шума вырваться из школы. Ольга уже подходила к воротам. На ее невозмутимом лице, как обычно, ничего нельзя было прочитать; увидев летящих к ней друзей, она только слегка подняла брови. - Ну?! - выдохнула Ирка, затормозив перед ней. - Что?
Калантэ: - Спокойно, - посоветовала Ольга. - Убью, честное слово! Говори толком! Ольга чуть улыбнулась, глядя на обступивший ее Совет. - Вы чего выскочили? - Урок начался, - пояснил Вадим. - Швабра после звонка не впускает, ты же знаешь. - А, значит, опоздала... Ну ладно, пошли оденетесь. Мы приглашаем вас на совет. Сейчас. На Совете героев Жанне изложили, что в случае ее отречения Белый Замок станет гораздо сильнее. Насколько и чем это грозит героям - предположить невозможно, но отрицательных последствий будет много. Если же она не отречется, будет война по всем фронтам. То есть будут бить до смерти, как минимум, по всем героям, которые дружат с Жанной, возможно - даже по тем, с которыми она только знакома, может быть, даже по незнакомым, ориентируясь на ее симпатии к той или иной книге; будут бить по Большому Совету, по самой Жанне - пока она не отречется или пока Белый Замок не сдастся. При этом будут применять любые запрещенные в честном бою приемы, использовать все методы и возможности. Жанна молчала. Вот так, просто. Отрекись - и неизвестно, кто из них завтра умрет. «Баллады...» читать уже не суметь никогда. И смотреть в глаза Ирке - тоже... А не отрекаться - опять-таки завтра может умереть любой из них. - И о чем ты думаешь? - вдруг услышала Жанна голос Ольги. - Любого из вас могут убить, если я не отрекусь. Ольга чуть насмешливо посмотрела на подругу. - Простите, мисс Джейн, - таким тоном Холмс обычно разъяснял Уотсону свои дедукции, - любого из нас могут убить и в случае вашего отречения. - Я знаю, - с прорвавшимся отчаянием сказала Жанна. - Я боюсь. - Чего именно? - с обычной своей легкой улыбкой спросил Арамис. - Я уже сказала. - Вы, помнится, сказали, что, если бы от этого не зависела ничья жизнь, кроме вашей собственной.. - это был Атос. - Я бы ответила отказом. - Значит, так и порешим, - спокойно заключил Роман Ойра-Ойра. Выйдя из книги, Вадим с силой хлопнул Вальку по спине. Леша издал громкое радостное "фу!". - Нашли, чему радоваться, - тихо сказала Жанна, испытывая непреодолимое желание тоже как-то выразить облегчение. - Это же война, понимаете? - Все равно это лучше, чем сдаться без боя, - сквозь зубы сказала Ирка. …Телефонный звонок заставил Ирку дернуться и пролить чай – с некоторых пор ничего хорошего от внезапных звонков она не ожидала. - Да! - Ир, - в трубке звучал усталый голос Жанны, - может быть... мы не правы? - В чем? - Может быть, надо просто согласиться? Я боюсь. Не за себя - за героев. - Куда ни кинь - получается эгоизм, - пожала плечами Ирка. - Либо они рискуют из-за нас, либо мы бросаем их. - Может быть, и надо бросить, чтобы не рисковали? - Может быть, - мрачно ответила Ирка. - Только я лично не смогу. Да и не получится, ведь сказали же... И вообще, это все пустая болтовня. Атос правильно сказал - разве от друзей отказываются? В окно ударил порыв ветра, и Ирка, несмотря на то, что отопление уже включили, поежилась и обхватила себя за плечи, прижав телефонную трубку щекой. - Нет тут правильного решения, понимаешь? Когда нападают, можно либо бежать, либо драться. Бежать - значит бросить друзей. Они же этого не захотели! Значит, остается драться. - Я очень боюсь, что... расплачиваться придется в первую очередь не нам, - тихо сказала Жанна. - Я тоже. * * * ...Над городом плыла осенняя ночь. Шумела ветром в облетающих ветках, гнала по асфальту последние листья, стучала дождем в стекла. Ирка долго не ложилась спать, бесцельно бродила по пустой квартире - отец опять был в командировке, мать задерживалась на дежурстве. Наконец она оставила первоначальную идею дождаться возвращения матери, с трудом заставила себя лечь, долго ворочалась, взбивала подушку... Сон не шел. Наконец, мысли начали путаться, глаза закрылись... ...Она шла по полю. Идти было чертовски трудно, словно по свежевспаханному, только вместо борозд была взрытая земля, воронки, битый кирпич... Это было поле после артобстрела. Где-то что-то горело, едкий черный дым застилал горизонт... Ирка знала, кого она ищет. Она завернула за какую-то разбитую, обгоревшую постройку... и остановилась, словно налетев лицом на стеклянную стену. Они были здесь. Все четверо. Невысокий, длинный бугор перепаханной снарядами земли, стелющийся дым... Арамис и Портос лежали рядом, глядя в небо широко открытыми мертвыми глазами, и у обоих на лбу темнели аккуратные отверстия; тонкая струйка уже запекшейся крови пересекала бровь Арамиса. У д’Артаньяна на голубом мушкетерском плаще чернел косой след от автоматной очереди, а лицо было восковым и спокойным, словно гасконец спит. Атос лежал чуть в стороне, на вершине бугра, откинув руку. Расстегнутый на груди камзол открывал залитую кровью рубашку, слабый ветерок шевелил прядь волос у мраморно-белого застывшего лица... Ирка проснулась от собственного крика. Она рывком села на постели, вцепившись зубами в кулак. Сердце бешено колотилось, ее всю трясло. - Ирэн! Что случилось?! Вздрогнув, Ирка дернула выключатель ночника. Розовато-оранжевый свет упал на встревоженное лицо Атоса, наклонившегося над тахтой, блеснул на клинке обнаженной шпаги в его руке. - Вы кричали... - Быстрый взгляд мушкетера обежал комнату и остановился на беспомощно-растерянном лице Ирки, которая не могла выговорить ни слова. Атос всмотрелся, молча положил шпагу, сел на край тахты и осторожно обнял девушку за плечи. - Что с вами, Ирэн? - тихо спросил он. Ирка с облегчением уткнулась в широкую грудь мушкетера, все еще вздрагивая. Ужас понемногу отпускал. Атос был здесь, рядом, живой, его теплые, сильные руки отгородили от сна, от испуга... Мушкетер бережно гладил растрепанные рыжие волосы. Если бы она могла объяснить, что с ней... - Просто страшный сон... - виновато прошептала она наконец. - Я вас разбудила, да? - Я еще не ложился. - Атос и в самом деле был еще совсем одет, только без камзола. - Не бойтесь, Ирэн. Не надо ничего бояться. Видите, я... Я никому не позволю вас обидеть. Ирка подняла голову и встретила его взгляд. Какие теплые, ласковые глаза... Лицо Атоса было так близко, что она чувствовала на щеке его дыхание. Самый дорогой на свете человек... вот сейчас она не выдержит и признается... Ирку удержала не гордость, не стеснительность - боязнь поставить любимого в трудное положение. "Ты навсегда в ответе за тех, кого приручил", вспомнила она. Атос наверняка почувствует себя за нее в ответе. - Я не за себя боюсь... - Ирка прикусила губу и осторожно отстранилась. Она боялась проговориться, выдать себя... и больше всего потому, что рука Атоса по-прежнему лежала у нее на плече. - Простите, Атос. Не хватало еще, чтобы мои кошмары мешали вам спать. - Пока что они мешают спать только вам. - Атос слегка улыбнулся - и вдруг насторожился, подняв голову. Ирка услышала, как в замке повернулся ключ. Тихонько скрипнула дверь, зашуршал снимаемый плащ. - Ириша, ты спишь? - Мама пришла, - шепотом сказала Ирка. Атос бесшумно вскочил, подхватив шпагу, на мгновение сильно сжал Иркину руку. - Я рядом, Ирэн, - шепнул он и исчез. ...Жанне тоже приснился кошмар - правда, другого плана. Ей казалось, что она пытается войти в книгу - и забывает, как это делается. Еще и еще раз, еще одна попытка... и чувство полной беспомощности. Рука словно забывала отработанное годами движение и никак не могла повторить весь "пароль" от начала до конца. Чем больше Жанна старалась вспомнить, тем сильнее забывала - совсем как в сказке про сороконожку... Впервые в жизни Жанна подумала, что в этой сказке нет ничего смешного. Холодный страх затопил ее с ног до головы; девушка отчаянно взмахнула беспомощной рукой... и проснулась, ударившись обо что-то твердое. В комнате стояли синеватые предрассветные сумерки. Мирно тикали часы. Сердце колотилось как сумасшедшее. Сон был так ярок, что Жанна снова ощутила подползающий ужас. Родители дома? Плевать! Она вскочила с постели и подбежала к книжному шкафу. Первой попавшейся книгой оказались "Отверженные". Стремительный жест левой рукой... и Жанна ворвалась в книгу с такой скоростью, что чуть не сбила с ног Жавера. - Черт побери... Жаннет?! - Инспектор перехватил потерявшую равновесие девушку за талию и поставил перед собой. - В такой час, одна?! Что случилось? Жанна, приходя в себя, порадовалась, что в темноте Жаверу не видно, как она краснеет. Хорошо еще, сработала автоматика, и она не влетела сюда прямо в ночной рубашке! От спокойной фигуры Жавера, от поддержавшей ее железной руки веяло надежностью и невозмутимостью. Ночной страх отступил перед этим спокойствием. - Что случилось? - повторил Жавер. - Ничего, - наконец сказала Жанна. - Глупости. Просто нервы. ...Ольге, в отличие от ее подруг, в эту ночь кошмары не снились. Ей вообще ничего не снилось по простой причине: она не спала, хотя было уже почти два часа ночи. Любительница отвлеченных размышлений, «арифмометр на ножках», как ее прозвала Ирка, Ольга обладала счастливой (или несчастной, кому как больше нравится) способностью видеть вещи и события в их соразмерности. А сейчас обычно невозмутимой девушке вдруг стало страшно: ведь при любом варианте для нее исходом будет костер. Не удастся же бегать до бесконечности... Даже если уйти к Робин Гуду... Это напомнило еще одну вещь, которую необходимо было сделать сегодня. Ольга привычным усилием воли обуздала не ко времени разыгравшуюся фантазию, взяла «Баллады о Робине Гуде» и сосредоточилась... ...Не спалось в эту ночь и Гаю Гисборну. За последние несколько дней рыцарь хорошо понял, что значит «не находить себе места». Сначала неудавшаяся облава... Гай понимал, что без Хельги той ночью вряд ли обошлось, а в бою всякое может случиться... Потом он сразу уехал в Париж. После возвращения Гисборн через НИИЧАВО пытался связаться с Ольгой, но безрезультатно. Не на шутку испугавшись, он помчался к Мерлину, с которым был знаком достаточно давно, и узнал от мага, что Хельга цела и невредима, но где она и что делает - Мерлину неизвестно. А теперь был объявлен ультиматум. Рыцарь не долго думал, на чьей он стороне... «Это я. Через час в «Артуре»», - вдруг услышал он. Лес был залит светом полной луны. Оглядев из-за кустов поляну, Гисборн решительно вышел на свет. Почти в ту же секунду от теснящихся с другой стороны молодых елочек отделилась темная фигура. Это была Ольга. - Извините, что разбудила, - небрежно-деловым тоном сказала она. - Я не спал. Рад вас видеть, леди Хельга. - Гай внимательно посмотрел на бледное в лунном свете лицо девушки. - Не ходите без охраны. Теперь везде опасно. Ольга невольно улыбнулась. - Вы знаете об ультиматуме. Подумайте еще раз, сэр Гай. Может, все-таки подпишете? И... - Ольга посмотрела в глаза рыцарю, - я, конечно, предлагаю вам бесчестный поступок... но откажетесь от клятвы? - Я подписал. Но от клятвы не отказываюсь. Он протянул девушке документы. Ольга просмотрела и спрятала бумаги под куртку. - Спасибо. Связь по-прежнему через Институт. Подняв на рыцаря глаза, Ольга по его лицу поняла, что у Гая только что в полном смысле слова «гора с плеч свалилась», и улыбнулась – спокойно и дружелюбно. - Сэр Гай, я знаю вас как здравомыслящего и предусмотрительного человека. Неужели вы всерьез полагали, что я заподозрю вас в трусости или предательстве? Гисборн даже смутился. - Леди Хельга, неужели вы не допускаете, что я вас обманываю? - Теперь - нет. И я бы предпочла, чтобы в случае военных действий вы не оставались на «той стороне». - Признателен вам за участие, леди Хельга. - Гай не смог скрыть охватившего его волнения. - К сожалению, пока это невозможно. Вассальная присяга. Молчание затягивалось. Они знали, что у обоих нет времени, но не могли найти сил, чтобы распрощаться. - Я думаю, до встречи, - наконец сказала Ольга. - Берегите себя. Глава 28. «Похищение Европы». До назначенного в ультиматуме срока оставался один день, вернее, несколько часов. Утром второго октября в тесной Жанниной комнате было не продохнуть от народу. Здесь собрался еще один совет - Жанна с друзьями (Ольга, ввиду некоторых проблем, отбыла к Мерлину под охраной сэра Гавейна и ожидалась значительно позже), Атос и Бюсси, Джон Грэй, Роман, Елена, Жавер, Двуглавый Юл и Холмс. Обсуждались детали предстоящей экспедиции. - Я все равно не понял насчет ответа на это... письмо запорожцев турецкому султану, - горячился Колесов. - Зачем вы должны куда-то явиться? Жанна, что им мешает тебя просто где-нибудь подкараулить? - Вот именно, зачем? - вставила Ирка. Она не боялась показаться трусихой, она просто взвешивала все «за» и «против». - Если бы заключить перемирие, я еще понимаю - был бы смысл. А так? Лезть в ловушку? - Есть неписаные, но жесткие правила, - хмуро ответила Елена. – Этикет своего рода. С момента объявления подобного ультиматума все действия сторон четко расписаны… до получения ответа. - И что будет, если эти правила нарушить? – буркнула Ирка. - Это магия, - вздохнул Роман. – Начнутся всякие случайности – как правило, очень скверные. Лошадь в неподходящий момент ногу сломает, дерево рухнет на дорогу вам на голову… в общем, сторона, нарушившая этикет, как правило, несет потери. Замок умеет управлять вероятностями. Вам нужны такие случайности на войне? - Значит, этикет обязывает их соблюдать перемирие, но только до получения ответа, - подвела невеселый итог Ирка. - А вот после отказа... - Этикет обязывает их соблюдать перемирие до утра третьего октября, - поправила Жанна. - Но есть шансы, что после отказа они не будут думать о последствиях. - Я с вами пойду, - мрачно заявил Юл. - Посмотрим, какие-такие наглецы выискались. - Юл, условия уже оговорены. К нам просто не подойдут. - И явиться на встречу без оружия ты не сможешь, - добавила Ирка. - А вы? - А мы пойдем без оружия. Слово есть слово. - С ума сошли, - проворчал Юл. - Я постараюсь быть поблизости, - сказал Жавер. - Моих обязанностей поддерживать порядок никто не отменял. - Откуда пойдем? - Из парка не стоит. Случится что - ведь не доберемся... - Тогда от меня, отец вчера в командировку уехал, а у мамы как раз будет дежурство, вернется третьего днем... - И через твою книгу, - добавил Роман. - Если придется удирать, за вами последовать не смогут. Все Жаннины книги - под замок. - Сказки у тебя есть? - спросила Елена. - Есть. - Пытаться убить Жанну они не будут, - уверенно сказал Роман. - Невыгодно. А вот схватить... - Посмотрим, как у них это получится, - сузил глаза Бюсси. - Да, еще одна важная деталь, - Роман оглядел друзей. – Учтите все на будущее. Самостоятельно преодолевать переход в книгу или обратно, будучи раненым или больным, категорически запрещается. Может привести к самым плачевным результатам. - Для кого? – насторожилась Ирка. - Для того, кто переходит. Зависит от тяжести состояния, но… - Роман пожал плечами, - в любом случае будет резкое ухудшение. Даже когда человека несут на носилках, он, если это герой книги, затрачивает свои силы. Эффект будет, сами понимаете… вплоть до самого скверного. Избежать этого можно только одним путем – переправлять не через книгу Жанны, а через чужую. Тогда все энергозатраты лягут исключительно на нее. - Понятно, - сумрачно сказала Ирка. – Надо полагать, для Жанны это тоже имеет значение? - Еще как. - Ну ничего, до Елены вы меня уж как-нибудь дотащите. - Жанна решительно встала. –Учтем. Ну, кажется, все решили? - Девушка замолчала. В комнате раздался негромкий стук. - Начинаются неприятные сюрпризы? - Ирка коротко глянула на Жанну. Присутствующие подобрались. Юл вскочил, Елена прищурилась, непонятными движениями разминая пальцы. Жавер оглянулся на Жанну. - Можно впустить, - негромко сказала Елена. - Жанна, только отойди к двери. Девушка послушно отступила от книжного шкафа. Холмс повернул ключ и открыл дверцу. - Войдите, - сказала Жанна. В комнате возник Гай Гисборн. Секунду стояла ошеломленная тишина. Впрочем, собравшиеся быстро оправились от неожиданности - в конце концов, все знали о своеобразном пакте о ненападении между Гисборном и Ольгой. Другое дело, что в гости его в такое время никто не ожидал. - Сэр Гай? - изумленно воскликнула Жанна. - Простите, я вам, кажется, помешал, - поклонился рыцарь. - Я хотел бы видеть леди Хельгу. - Ее нет, - сказала Жанна. - Должна прийти через пару часов, вероятно. - Где она? - быстро спросил Гисборн. - Простите, вы можете не говорить мне ничего конкретного, скажите только - в каком она мире? - В книге, - насторожилась Жанна. Гисборн внезапно побледнел. - В какой?! - В артуровском цикле, а оттуда собиралась в Шервуд... - Жанна осеклась, увидев, как изменилось лицо рыцаря. - Сэр Гай, что случилось?! - Сегодня на рассвете шериф по просьбе епископа Герфорда расставил стражу на всех выходах и переходах «Баллад о Робин Гуде», - четко сказал Гай. - Вы имеете право не доверять мне, но... может быть, еще не поздно! Большой Совет вскочил. - Ее же охраняет сэр Гавейн... - попытался успокоить Гисборна Леша. - Сэр, - мрачно успехнулся Гай, - ни один, даже самый доблестный рыцарь, не сможет защитить себя и спутницу от отряда лучников... - Какой самый ближайший вход к Мерлину? - быстро спросил Жанну Атос. - От меня, - ответила за нее Елена. - И оттуда рукой подать до перехода в Шервуд. Если ее где-нибудь и перехватят, то только там. - Мы еще можем успеть. Но они не успели. Мерлин сообщил, что Ольга с сэром Гавейном уехали от него полтора часа назад. До перехода в Шервудский лес было меньше сорока минут. Роман с Еленой остались в «Русских народных сказках», поскольку в схватке в чужих книгах от них не было никакого толку, а остальные помчались к переходу. - Проклятье... - вырвалось у Гисборна. Золотая от цветущей вербы опушка леса, возле которой был расположен переход, выглядела бы прелестно, если бы мирную красоту пейзажа не нарушали шесть неподвижных тел. Пять из них носили на себе следы близкого знакомства с тяжелым мечом. Меч лежал тут же, примяв пробивающиеся из-под прошлогодних листьев первоцветы; его владелец так и не выпустил рукоять, хотя у него в груди и в спине торчал добрый десяток стрел. Ирка опустилась на колени рядом с рыцарем, пытаясь нащупать пульс. - Еще жив, - подняла она голову. – Только я не знаю… надолго ли. Стрелы трогать здесь нельзя… Рыцарь пошевелился и застонал. - Леди... Хельга... - разобрала Жанна, наклонившись над раненым. - Сэр Гавейн! Это я, Джейн Джейва! Вы слышите? Гавейн медленно открыл глаза, оказавшиеся синими, как весеннее небо; в них стояло страдание. - Хельга... Ее увезли... Час... назад... - едва слышно прошептал он. При каждом выдохе на губах рыцаря вздувались и лопались кровавые пузыри. - Я... не сумел... - Глаза снова закрылись, стиснутые на рукоятке меча пальцы чуть дрогнули и разжались. - Умер? - шепотом спросила Жанна. Ирка мотнула головой. - Нет. Дышит. - Час назад... - медленно проговорил Гай. Лицо у него было застывшее. - Догнать мы их уже не успеем. - Но что же делать?! - с отчаянием выкрикнул Валька. - Пока леди Хельга не вступит во владение поместьем, ей ничто не грозит, - сквозь зубы сказал Гисборн. - А этого не произойдет, пока я не вернусь в Ноттингем и не подпишу документы. И даже тогда... сегодня вечером шериф и барон Фрон де Беф заняты, так что, скорее всего, до утра время есть... Жанна смотрела на Гисборна, как на последнюю надежду. Так оно, вообще-то, и было. Никто другой не сможет найти Ольгу в Ноттингеме и вытащить из плена - для этого понадобилось бы захватывать город целиком, да и то ее успели бы убить... Если только... Если только... По спине внезапно побежали мурашки. - А если они потребуют обменять Ольгу на меня... точнее, на мои способности... - севшим голосом проговорила она, обращаясь преимущественно к самой себе. - Могут, леди, - очень спокойно ответил Гисборн. - Значит, у нас меньше времени, чем я думал. Но в любом случае они ни за что ее не отдадут. - Гай помолчал, играя желваками на скулах; серо-желтые глаза сузились. - Возвращайтесь домой, - наконец твердо сказал он. - И ждите известий. Через два часа вы их получите. - Вы едете в Ноттингем? - спросил Атос. - Да. - Простите за нескромный вопрос: почему мы должны вам доверять? На это нужна очень веская причина. - Я мог бы ответить, что у вас нет другого выхода, - процедил Гисборн. - Но... Я давал клятву защищать леди Хельгу любой ценой. Для вас это достаточно веская причина, сэр? - Достаточно, - после небольшой паузы ответил Атос. ...Раненого рыцаря отвезли к Мерлину - благо они были героями одной книги. Убедившись, что Гавейн в надежных руках, отряд вернулся к Елене. Близился вечер, а с ним - ответ на ультиматум, поэтому Жавер отбыл в Париж готовить прикрытие. Остальные, с присоединившимися к ним Еленой и Романом, снова засели у Жанны. Ожидание становилось все более томительным. - Мы случайно не делаем глупости, а? - вполголоса заметила Ирка. - Не думаю, - напряженно ответила Жанна. - В конце концов... у нас действительно нет другого выхода. - В конце концов, он не врал, - подала голос Елена. - Так что тут можете быть спокойны. Стук «из книги» заставил Жанну чуть ли не подпрыгнуть на стуле. - Леди Джейн! - донеслось «ниоткуда». Жанна с огромным облегчением узнала голос Гая Гисборна - сказал бы ей кто раньше, что она будет радоваться такому гостю... Ирка впустила рыцаря в комнату. Гисборн тяжело прислонился к книжному шкафу. Лицо у него было серым от усталости, сапоги и плащ неразличимо забрызганы грязью, шпоры в крови - видимо, гнал туда и сюда как сумасшедший. - Леди Хельга в башне, - сказал он. - Есть в Ноттингеме такая тюрьма, специально для особо опасных преступников и колдунов... Сэра Ральфа и барона Фрон де Бефа в городе нет, они, видимо, в Париже, готовятся принимать ваш ответ. Но епископ в таком нетерпении, что, если я появлюсь, ждать их не станет. - В башню можно пробраться? - сразу спросила Ирка. - Я могу пройти беспрепятственно. Человек двух-трех могу провести с собой, снять охрану и освободить леди Хельгу, так что это у нас, я думаю, получится... особенно если дождаться темноты... Но... - Что? - За ней будет продолжаться охота. Мне пришла в голову одна мысль... может получиться, если... - Гисборн усмехнулся. - Если вы мне доверяете. - Если бы не доверяли, вы бы здесь не стояли, - буркнул Вадим. - Благодарю, - с иронией сказал Гай. - Благородные сэры, есть ли среди вас кто-нибудь, знакомый с горючими смесями? Гай изложил свой план ясно и сжато. - Действительно, должно сработать, - задумчиво сказала Жанна. - Только... как вы выйдете, если с вами не будет меня? Оставлять книги открытыми? Сейчас? - Теоретически, проблему бы решила твоя книга, никому не известная, - пробормотал Роман. - Но таких, по-моему, не осталось... - Осталось, - сказал Гисборн. - Лежит в парке в дупле дерева. Вы, по-моему, так и не заметили пропажи - Марк Твен, «Янки при дворе короля Артура». - Откуда? - воскликнула Жанна. Возмущение боролось в ней с внезапно подступившим истерическим смехом – перед глазами настойчиво маячило видение Гая Гисборна с рекламным плакатом поверх доспехов. - Украл, - просто ответил благородный рыцарь. - Вы все прошедшее лето не запирали шкаф. Это было легко. - Жулик! - возмутилась Ирка. - Значит, вы в любой момент могли добраться до Жанны?! Играли с нами в кошки-мышки?! - Не совсем так. Добраться мог, но не играл. - Это почему же? - Мне понравилось в Большом Мире, - холодно ответил Гисборн. - И я не намерен так быстро от него отказываться. - Ну и ну, - только и сказала Жанна. - Ладно, ближе к делу... Роман, ты думаешь, так получится? - Если ты никогда не пользовалась этой книгой как входом, то получится. Ну что, пиротехники, пришли к соглашению? - Пришли, - отозвался Валька. - Сэр Гай, нам понадобится несколько горшков со смолой... и масло. Кстати... - Даже сейчас Колесов не смог сдержать своего любопытства. - Откуда Герфорду-то известна вся история с такими подробностями - про то, что вы должны передать земли Ольге, и прочее? - Нарушение тайны исповеди, - коротко ответил Гисборн. - Так вы и ваша семья еще и неблагонадежны в глазах церкви, как связавшиеся с нечистой силой? - хмыкнул Валька. - Везет, как утопленнику! - Поэтому вам и пришлось идти на службу к принцу Джону? - неожиданно спросил Атос. - Если упрощать - да, - сухо ответил Гисборн. - Возникли некоторые семейные трудности, это был единственный способ их уладить. - Младшие сестры? - А вы, я гляжу, в курсе моих личных дел... - Лицо Гисборна окаменело. - Сэр Гай, но то, что вы нам помогаете, может вас окончательно утопить, - с неожиданным сочувствием сказала Ирка. - Кому суждено быть повешенным, тот не утонет, - неожиданно ответил Гисборн и посмотрел на Вальку с Вадимом. - Вернемся к делу. Нам пора. В Ноттингеме уже темнеет. - И нам, - Жанна с внезапным холодком где-то под ложечкой посмотрела на часы, - нам тоже пора. - Мы пойдем из парка, леди Джейн, - сказал Гисборн. - А вы неплохо у нас ориентируетесь! - только и смогла ответить Жанна. Роман, Елена, Холмс, Джон Грэй и Юл, пожелав всем удачи, вернулись к себе - ждать известий. Остальные покинули Жаннину квартиру. До угла они дошли все вместе и там остановились. - Ну... - Жанна оглядела друзей. - Удачи нам всем. - Эй, а мне что делать? - всполошился Леша. - Ир, а может, я у тебя дома подожду? - Еще чего! - сердито отмахнулась Ирка. - Ну, девчонки... - Не действуй на нервы, Леш, - попросила Жанна. - И без того тошно. Мы же вернемся никакие, а тут тебя еще кормить, поить и успокаивать... - Это еще кто кого будет... - начал Леша. - Слушай, не хватало мне еще, чтобы ты у меня на кухне похозяйничал, - рассердилась Ирка. - Я там потом век не разберусь. Леша только вздохнул: он исчерпал аргументы. - Выходит, я и знать ничего не буду? - жалобно спросил он. - Живы вы там, или... - Вернемся - позвоним, - ответила Ирка. - Не хватало нам только ультиматума от твоих родителей. - А я на него чихну, - невежливо осведомил их Сидоров. - Чихай на здоровье, только, пожалуйста, не сегодня. Все! Кончен спор. Жди известий. Вадим и Валька направились к парку, Ирка - к своему дому. Гисборн мгновение смотрел на Жанну. - Леди Джейн, на обратном пути вам грозит нападение. Большего я не знаю. Он повернулся и нагнал мальчишек. Жанна озадаченно поглядела вслед рыцарю. * * * Ольга сидела в углу камеры на охапке соломы. Солома была сухая и чистая - спасибо и на том, да и вообще узилище Воронцовой досталось довольно комфортное. Насколько может быть комфортным необремененный мебелью каменный мешок с крохотным узеньким оконцем под самым потолком и стенами из необтесанных булыжников. Наученные горьким опытом стражники, отчасти по указанию епископа, не стали ее связывать, считая веревки недостаточно прочными для ведьмы. На руках и ногах позвякивала цепь, прикованная к кольцу в стене. Кандалы были широковаты для тонких запястий и щиколоток девушки и не жали, но легче от этого не становилось, тем более что все суставы и мышцы рук и плеч ныли - при аресте шерифская стража немилосердно выкрутила Ольге руки. С полчаса назад (девушка умела определять время без часов, солнца и других подручных средств) Ольгу навестил епископ Герфорд и, не скрывая удовольствия, сообщил ей, что не больше, чем через час ее отправят в Париж и предложат Жанне обменять ее способности на жизнь подруги. Ольга не питала больших иллюзий относительно честных намерений противников... Монотонный стук сапог за дверью усыплял и раздражал одновременно. Ольга вдруг поймала себя на том, что вспоминает поездку с родителями в Ленинград осенью два года назад. Тогда тургруппе киностудии «по блату» предложили запереть желающих в карцере Алексеевского равелина Петропавловской крепости... Ненадолго, конечно, но по одному. Ольга согласилась. И сейчас, в темной и холодной камере, особенно когда в окошке погасли последние дневные отсветы, у девушки возникло то же ощущение отрезанности от всего мира, полного одиночества и четкое осознание того, что теперь уже никто не поможет просто потому, что человека бросают сюда, чтобы о нем забыть. И так же, как тогда, Ольга постаралась заглушить подступающий к горлу панический страх. Тем более, что необходимо было обдумать возможные варианты поведения. Это вам не Петропавловка. Ольгу ни с того ни с сего передернуло от брезгливого омерзения - кто его знает, может, тут крысы есть... До боли знакомый голос, раздавшийся за дверью, вернул девушку к действительности. - Ведьма Рэйвен здесь сидит? Гай! Ольга только сейчас поняла, как все это время подсознательно надеялась на то, что он успеет. Но что он задумал? - Здесь, сэр! - донесся простуженный бас стражника. - Желаете взглянуть? - Отопри дверь. Зазвякали ключи. Ольга затаила дыхание... За дверью послышалась непонятная возня, хрип, глухой шум... Снова лязгнул металл, и дверь со скрипом отворилась. В открывшуюся щель проник, резанув глаза, нестерпимо яркий после темноты свет факела. В камеру, перешагнув скорчившегося на пороге стражника, вошел Гисборн. - Леди Хельга! - Здесь... Рыцарь воткнул факел в кольцо на стене и присел, чтобы отомкнуть запоры на кандалах. - Я дворец подпилю, подпалю, развалю... - в голосе Ольги слышалось облегчение, хотя, возможно, и преждевременное. - Если ты на балкон не придешь! - в тон ей закончил цитату Гисборн. - Вы имеете что-нибудь против? - У него был свой повод для радости - она была невредима и, похоже, почти полностью владела собой. Значит, увеличились шансы уложиться в имеющийся минимум времени. - Нет, но подслушивать нехорошо! - Ольга удивилась самой себе: упрек, пусть шутливый, был совсем не к месту. - Извините! - В голосе Гая прозвучало не менее шутливое смирение. Он действительно слышал магнитофонные записи, под которые Ольга часто читала «Баллады о Робине Гуде». Цепи, звякнув, свалились на пол. Рядом с ними шлепнулся объемистый сверток. - Переодевайтесь, я не смотрю. И побыстрее. Гисборн выскочил из камеры и почти тут же вернулся, волоча по полу чье-то тело. Ольга невольно вскрикнула, увидев безжизненно запрокинутую девичью голову с метущей пол пепельной косой. - Кто это?! - Не знаю. Не пугайтесь, я ее не убивал, - ответил Гисборн, не углубляясь в детали. - Сама повесилась, считайте, что нам повезло. Скорее.
Калантэ: Гай торопливо натянул на мертвую девушку сброшенные Ольгой кожаные штаны. Ольга, натянув другие штаны и сапоги, тем временем пыталась снять через голову рубашку, но затекшие руки не желали слушаться. - Освобожденная женщина Востока! - услышала она восторженно-ехидный голос Колесова. Действительно, Воронцова стояла в той же позе, что и жены Абдуллы при приходе товарища Сухова с граммофоном в фильме «Белое солнце пустыни». - Помог бы! Ежу ясно - руки затекли! - парировала она из-под рубашки. Кто - то быстро и аккуратно снял с Ольги эту деталь одежды. - С удовольствием! Извините - не догадался. Не опускайте рук, пожалуйста. Смущенная и благодарная одновременно, Ольга встретилась глазами с Гисборном, непринужденно помогавшим ей переодеться. В ее взгляде была веселая ирония, а в его - неприкрытое восхищение: элегантное неглиже Воронцовой странно гармонировало с кожаными штанами и мягкими сапогами. С помощью рыцаря Ольга быстро влезла во вторую половину туалета - льняную рубашку и куртку. - Вы бесподобны, сэр Гай, - констатировала Ольга, подавая Гисборну фрагменты своего костюма, переходящие к неведомой покойнице. - В качестве горничной! - фыркнул Валька от двери. - К вашим услугам! - слегка поклонился в ответ Ольге Гисборн. По адресу Вальки Гай насмешливо поднял бровь, но смолчал. - Что вы задумали? - спросила Ольга, пока рыцарь надевал на труп снятые с Воронцовой цепи. - Инсценировать вашу смерть, - ответил Гисборн. Он сгреб с пола домотканую некрашеную юбку, длинную рубаху с заштопанными локтями - гардероб подложной ведьмы - и сунул все это себе под куртку. - Бежать сможете? Ольга кивнула. - А стража? - не удержалась она от вопроса, выходя в коридор. - А мы мимо, - непонятно сказал на это Гай, запирая камеру. - Только тихо. Валька, не дожидаясь указаний, щедро поливал чем-то черным труп стражника и пол в коридоре; резко запахло нефтью. - Наверху? - коротко спросил рыцарь. - Готово! Вверх по винтовой лестнице, еще один коридор, с деревянным полом и потолком, дверь, вторая дверь... Ольга порадовалась, что ноги действительно совсем «отошли». Иначе бежать было бы сложно. Наверху на ведьму и ее похитителей налетел перемазанный смолой Сокольский. - Уходим? - Поджигайте! Валька снял со стены факел и с размаху швырнул его вниз, в только что оставленный подвал. Оттуда полыхнуло. Вадим метнул второй факел в дверь за своей спиной. Состряпанная Валькой горючая смесь не подвела: в помещении встала гудящая стена огня. Гай схватил третий факел и, пригнувшись, нырнул в низкий дверной проем, остальные бросились за ним. Здесь было совсем темно, мечущийся по стенам багровый свет выхватывал из мрака то вытертые каменные ступеньки, то неровные булыжники стен. Крутая лестница вела вниз. Они пробежали еще одно помещение, на этот раз с каменным сводом, и Гисборн быстро отпер маленькую, окованную железными полосами дверь. Судя по пронзительному визгу петель, дверь не открывалась уже несколько лет. - Заходите, быстро! - Гай подтолкнул замешкавшегося Вадима и захлопнул дверь за собой. Треск огня стих, как отрезанный ножом, и в наступившей тишине стало слышно тяжелое дыхание. - Идем. Место, в котором они оказались, больше всего напоминало подземный ход - да, скорее всего, им и являлось. Сырой затхлый воздух пахнул плесенью и еще чем-то - такой запах появляется в заброшенных каменных строениях. Гисборн, с факелом в руке, широко и стремительно шагал впереди; стук сапог гулко отдавался под низким сводчатым потолком. - Где мы? - спросила Ольга. - Об этом проходе знают только три человека, - Гисборн оглянулся через плечо. - Шериф, епископ, я. Теперь и вы. - Вряд ли теперь это сможет нам пригодиться, - пропыхтел сзади Валька. - Лучше бы здесь был переход. - Есть. Прямо в коридоры Бастилии. Вас это устраивает больше? - с неожиданным ехидством поинтересовался Гисборн. Валька обомлел. - Не-ет... «Один - один!» - с веселым злорадством отметила Ольга. Снова дверь. Такая же массивная, как и первая. За ней - заставленный бочонками подвал, еще одна лестница, коротенькая, ведущая круто вверх... Скрип ржавого замка... Над головами раскинулось звездное небо. - Все, - бросил Гисборн. - Теперь уходите, леди Хельга. В «Янки при дворе Короля Артура», переход прямо здесь. Через них и выйдете. Если можно, оставьте книгу в парке, о ней все равно не знает никто, кроме меня... честное слово. Я останусь тут, нужно будет убедить епископа разобрать завал после пожара и откопать ваш обгорелый труп. - Отлично! - Ольга оглянулась. Позади них в темное небо рвалось бешеное пламя. Нижнюю часть башни загораживали дома, но крыша была видна хорошо. Каменные стены, разумеется, выдержали огонь, но деревянная кровля, перекрытия, балки, все внутренние помещения... На глазах у них крыша рухнула внутрь, взметнув столб искр. - Бегите! - Сэр Гай, а как же вы... - Ольга остановилась. - Все будет в порядке, не беспокойтесь. - У оставленной башни уже слышались крики, суетилась стража. - Да уходите же! - Спасибо! - Ольга схватила за руки Вальку и Вадима и шагнула в никуда. Секунду спустя шум и треск пожара заглохли, словно выключенные, а еще через короткое время друзей приняла тишина ночного осеннего парка. - Конспиратор! - фыркнула Ольга, выбираясь из недр громадного дупла в глухом уголке парка и потирая затылок. Дупло размерами не уступало небольшой прихожей, но втроем в нем все же было тесновато. Очевидно, это дерево служило Гисборну маскировкой для книги. Очень удобно, что и говорить, особенно, если приходится оставлять «вход» без присмотра. Книга была заботливо прикрыта полиэтиленовым пакетом - для защиты от сырости. - Как вы-то попали на эти галеры? - осведомилась Ольга, быстренько пряча охотничий нож, которым ее на всякий случай снабдил Гисборн, под куртку. Невнимательный глаз не заметил бы, что ее костюм несколько отличается от того, в котором Воронцова ушла из дома. - А мы всю жизнь мечтали устроить побег из темницы! - гордо объявил Валька. - Красивой девушке, - понимающе хмыкнула Ольга. - Это ты Гаю Гисборну красивая девушка, - торжественно съехидничал Валька. - А вам? - театрально возмутилась Ольга. - А нам - партайгеноссе! - хором ответили Сокольский и Колесов. - Да-а, не любят меня... - протянула Ольга сокрушенно. - А чья это была идея? - Его, - ответил Вадим. - Он примчался днем, предупредить о засаде. Мы хотели тебя догнать, но не успели... - А сэр Гавейн? Что с ним? - Живой. Лежит у Мерлина. Ладно, пошли скорее. Может, наши уже вернулись? Ольгу отвели домой, и молодые люди без особенной охоты отправились по домам сами, предвкушая выволочку за поздний приход. У Ирки дома к телефону никто не подходил. Значит, парламентеры еще не вернулись. Глава 29. Это – война. В Париже сгущались сумерки. - О, нас уже ждут, - заметила Жанна. Под фонарем на перекрестке топтались двое. Жанна ожидала увидеть Монпарнаса или еще кого-нибудь из шайки "Петушиный час", но длинные плащи ясно указывали на принадлежность этой парочки к XVII веку. Знакомые лица, черт побери. - Господин Жюссак, если не ошибаюсь? - останавливаясь в двух шагах от них, спросила Жанна. - Мы к вашим услугам. - Прежде чем отвести вас к леди Винтер, я должен убедиться, что при вас нет оружия. - Нашего слова вам, как я понимаю, недостаточно? - Атос презрительно улыбнулся. - У меня есть приказ, - хмуро ответил Жюссак. - Будьте любезны поднять руки. Парламентеры переглянулись. Атос пожал плечами. - Ищите хорошенько, - насмешливо посоветовал Бюсси, - у меня за голенищем может быть спрятан кинжал. - Граф первым подал пример, шагнув вперед и спокойно подняв руки над головой. Спутник Жюссака ловко обхлопал его ладонями и после секундного колебания все же нагнулся, проверяя, нет ли оружия в сапоге. - Неужели ничего не нашли? Жаль вас разочаровывать, право, - Бюсси опустил руки. Жюссак в это время обыскал Атоса, стараясь не встречаться с ним взглядом. Жанна, плотно сжав губы, позволила подвергнуть и себя этой процедуре - и боковым зрением заметила, что Бюсси непроизвольно сделал движение в ее сторону, а в глазах Атоса промелькнула гневная вспышка. Заметил это и напарник Жюссака и поспешно отдернул руки от девушки. - Убедились? - сквозь зубы спросила Ирка. Судя по ее голосу, гвардеец рисковал как минимум состоянием своего лица, но она сдержалась. - Убедились. - Жюссак, похоже, тоже не был в восторге от собственной миссии. - Следуйте за нами. - Он повернулся и размашисто зашагал вдоль переулка; четверка двинулась следом. - Запоминайте дорогу, - через плечо обронил Жюссак, - обратно пойдете сами. - Как любезно с вашей стороны! - ядовито отозвалась Ирка. Жанна промолчала, сосредоточившись на ориентирах. Их вели не туда, где ей вручили ультиматум, но места были немного знакомы. Ей случалось забредать сюда с Гаврошем, и она хорошо помнила крайне неприятное чувство, возникающее при попытке выйти из книги - словно пытаешься сдвинуть стену дома. То же самое - место вне авторского текста. Таких мест много в парижских трущобах... Не меньше пятнадцати минут их вели по узкому, кривому и кажущемуся бесконечным переулку. Горбатая, в выбоинах, мостовая и сплошной ряд облупленных стен справа и слева - в них не было видно ни одного окна - тонули в темноте. Фонари здесь либо не зажигались, либо, что более вероятно, их вообще не было. Пахло таким запустением, что Жанна не поверила своим глазам, увидев пробивающийся из-за ставня лучик света. Неужели в этих трущобах кто-то живет?! На секунду в луче мелькнули рыжие волосы и напряженное лицо Ирки - и снова сумерки, только темные силуэты, стук каблуков по мостовой, учащенное дыхание подруги за плечом... Переулок кончился внезапно - глухой кирпичной оградой в полтора человеческих роста высотой, но справа в стене дома обнаружилась высокая сводчатая подворотня. Жюссак свернул туда; тусклый фонарь, висящий под аркой, на мгновение высветил его силуэт. Потом другой переулок, немного шире и прямее первого, но такой же темный... Неожиданно Жюссак замедлил шаги, подошел к дому и постучал в дверь, которую Жанна даже не заметила - настолько она сливалась с грязной, покрытой пятнами и потеками сырости стеной. - Прибыл ответ, - громко сказал он. Дверь скрипнула, выпустив неяркий желтый свет керосиновой лампы. На пороге обрисовалась невысокая коренастая фигура. - Один, два, три, четыре, - пересчитал появившийся. - Две девицы и двое мужчин, все правильно. Обыскали? - Все в порядке. - Тогда проходите. - Фигура посторонилась, Жюссак тоже, и Жанна шагнула вперед, но Атос удержал ее, преградив путь рукой. - Разрешите, я войду первым, - сказал он, переглянувшись с Бюсси. Атос, за ним Жанна и последними - настороженная Ирка и ко всему готовый Бюсси поднялись по лестнице из нескольких крутых ступенек, прошли короткий коридор, скупо освещенный двумя масляными светильниками... Жанне бросилось в глаза, что внутри этот дом мало соответствует своему внешнему виду. Пол застелен ковровой дорожкой, на стенах красуются резные панели, а дверной проем завешен портьерой из золотисто-коричневого бархата. Атос отодвинул тяжелые складки и шагнул внутрь. Из-за широкой спины мушкетера Жанна вначале увидела только стоящий рядом с дверью канделябр - высокий, массивный, позолоченный. Пламя свечей чуть подрагивало от незаметного сквозняка. Потом Атос сделал шаг в сторону, и Жанна встретила холодный, выжидающий взгляд миледи. Напротив входа полукругом стояло несколько кресел; в среднем и сидела леди Винтер. По правую руку от нее расположился плечистый чернобородый мужчина - по всей вероятности, шериф Ноттингемский, - а еще правее - барон Фрон де Беф, могучий на вид тип с крайне неприятным взглядом. Слева, наклонившись вперед и сверля Жанну глазами, сидел сутулый худой человек, в котором девушка узнала дона Рэбу, и с краю - Тенардье, очень сильно смахивающий на крысу, неожиданно попавшую из своего подвала в роскошные покои: он так посматривал по сторонам, словно ежесекундно ожидал подвоха. "Этот-то что здесь делает?!" За спинками кресел стояли несколько гвардейцев и солдат - впрочем, без оружия. Атос и Бюсси встали по обе стороны от Жанны, пристально наблюдая за сидящими - так, чтобы успеть среагировать на любую неожиданность. Ирка, полагаясь на них, повернулась спиной к комнате и следила за коридором. - Итак, что же вы решили? - резким голосом спросила миледи. - Что нам не подходят ваши условия, - ответила Жанна. - Значит, ваш ответ… - Наш ответ – нет, - твердо произнесла Жанна, почти физически ощущая, что обрушивает последний мост за спиной, и с невольным страхом ожидая: вот сейчас откроется дверь, и в комнату введут Ольгу… - Вы хорошо подумали о последствиях отказа? - Мы хорошо подумали о последствиях согласия. Миледи пожала плечами. - Жаль. Тем хуже для вас. Жанна - да и не одна она - затаила дыхание. В глубине комнаты произошло какое-то движение. Миледи быстро переглянулась с Фрон де Бефом, тот - с шерифом... Вот сейчас... Нет, не может быть, Гисборн давал клятву... он вытащит Ольгу... К барону, раздвинув солдат, быстро подошел мужчина в пыльном плаще и сапогах с окровавленными шпорами, наклонился к уху Фрон де Бефа и что-то шепнул. Жанна увидела, как тот побагровел, как его рука, до сих пор расслабленно лежавшая на резном подлокотнике кресла, сжалась, словно клещи... Дерево жалобно хрустнуло. Леди Винтер, явно расслышавшая сказанное, побледнела. Видимо, новости были неутешительные. - Мы можем идти, или у вас есть еще какие-нибудь вопросы? - спросила Жанна. - Больше никаких. - Миледи справилась с собой и улыбнулась очень неприятной улыбкой. - У нас с вами еще будет возможность побеседовать на эту тему. ...Уже в коридоре их догнал угрожающий голос, в котором больше не было ни тени светской любезности: - И помните, что с завтрашнего утра книги находятся в состоянии войны! Жанна вышла, не оглянувшись. За то время, что они находились в доме, стемнело окончательно. Переулок словно залили черной тушью. Жанна мельком глянула вверх: звезды светились еле-еле, пробиваясь сквозь туман. "Надо было взять фонарик..." - Теперь главное - побыстрее уйти отсюда, - вслух сказала она. Шестое чувство, никогда ее не подводившее, ясно и отчетливо сигнализировало об опасности. Идя по коридору, она каждую секунду ожидала удара в спину, или того, что выход окажется закрыт... Их выпустили. Почему? - И желательно при этом не переломать себе ноги, - отозвалась Ирка. У нее еще хватало энергии на шутки - впрочем, в экстремальной ситуации она всегда отличалась черным юмором. - А насчет побыстрее - согласна. Странно, что нам вообще дали оттуда выйти. - Может, они передумали? В здравом смысле им не откажешь, а последствия нарушения перемирия более, чем серьезны… - Жанна, с присущим ей оптимизмом, сама не верила в свои слова. - Боюсь, что это их не остановит, - отозвался Атос. – Каждый из них не слишком беспокоится о союзниках, и каждый надеется, что фатальные последствия достанутся соседу. - Смешно рассчитывать на их здравый смысл! - Ирка скептически хмыкнула. - Лично я без оружия чувствую себя голой. В темноте негромко, коротко засмеялся Бюсси. Впереди замаячил слабый огонек - фонарь в подворотне. Толку от него было, правда, не больше, чем от полудохлого светлячка, но, по крайней мере, он позволял не врезаться лбом в стену. Шаги гулко отдались под каменным сводом... Вот оно, шестое чувство. Выход из арки преграждали четверо. - Стоп, - приказал один из них. - Мушкетер и Бюсси могут катиться к чертовой матери. А девчонки... - Он сделал паузу. - Мадмуазель Жанна нужна нам живая. Но не обязательно невредимая. Жанна узнала Монпарнаса. Быстрый взгляд назад - конечно. Еще трое уже стояли поперек входа. - Ну, господа? - В руке у Монпарнаса блеснуло лезвие ножа. Испугаться Жанна не успела. Зато успела подумать, что теперь понятно, почему в ультиматуме в качестве сопровождающих указали Атоса и Бюсси. Потому что именно они никогда не дрались врукопашную, без оружия... Ирка прыгнула вперед, и Монпарнас, сбитый с ног подсечкой, грохнулся на булыжники. Бюсси перехватил руку замахнувшегося на него бандита, вырвал нож и с разворота нанес короткий удар в горло второму, подскочившему сзади. Атос ударом в лицо отбросил от Жанны третьего нападающего; девушка ловко увернулась от налетевшего четвертого, попутно вмазав ему локтем в солнечное сплетение и спровадив лететь по инерции дальше, лбом в стену... и краем глаза заметила, как Ирка выкручивает нож у пятого. Вскочивший на ноги Монпарнас метнулся к ней, Жанна увидела проблеск взлетевшего над подругой ножа и с холодной ясностью поняла, что Ирка его не видит, а она сама не успевает… - Ир, сзади!!! Атос одним прыжком пролетел отделявшие его от Ирки три шага, плечом вытолкнул девушку из-под удара, и оба – он и Монпарнас – рухнули на мостовую. Чья-то рука вцепились в волосы на затылке, больно рванула, двое повисли на плечах у Бюсси... Неожиданно оглушительно шарахнул выстрел. Жанна еле успела отскочить от валящегося ей на спину бандита, и тот мешком свалился наземь. - Фараоны! Смываемся! У Жанны заложило уши от грохота, и она, как в немом кино, увидела вспышку второго выстрела и высокую фигуру, на миг высвеченную в проеме арки. Кто-то покатился по мостовой. Еще вспышка - и две тени перемахнули кирпичную стену, а третья с разбегу ткнулась в нее и сползла вниз... Жанна услышала тишину и поняла, что уши пришли в норму. В подворотне висели клочья порохового дыма; укутанный их синими прядями фонарь уцелел, но окончательно перестал что-либо освещать. Четыре тела валялись на земле бесформенными темными грудами. Атос, неизвестно когда успевший подняться на ноги, прижимал к стене скрючившегося в нелепой позе Монпарнаса, безжалостно заломив ему за спину вооруженную ножом руку. Рядом, уперевшись руками в колени, пыталась отдышаться Ирка. Бюсси напряженно всматривался во мрак арки, опасаясь подвоха. - Чем могу быть полезен, господа? - Знакомый голос развеял подозрения еще до того, как говоривший вступил в арку. Тусклый отсвет обрисовал характерный силуэт - высокая прямая фигура в длинном рединготе. - Жавер! - Жанна наконец обрела дар речи. - Вы чертовски вовремя! - Догадываюсь, - пряча револьвер, ответил инспектор. - Я так и знал, что вы окажетесь где-то поблизости... Позвольте мне, граф. - Осторожнее, у него нож. - Атос сильнее нажал на локоть Монпарнаса; тот скрипнул зубами и разжал пальцы. Нож зазвенел на булыжной мостовой. Жавер быстро подобрал его, сунул в глубокий карман, чем-то звякнул и извлек наручники. - Монпарнас? Здравия желаю. Руки, - щелкнул замок наручников. - Благодарю вас, граф, можете его отпустить. Атос выпрямился. Ирка шагнула к нему. - Вы не ранены? - тихо спросила она. - Ни царапины. - Но вы же бросились прямо на нож... - Ирка, щуря глаза, пыталась разглядеть друга, но в темноте был виден только смутный силуэт и расплывчатое белесое пятно - его лицо. - Не беспокойтесь, Ирэн, я цел. - Атос успокаивающе коснулся Иркиного плеча. Монпарнас дернулся в руках у Жавера и покосился на мушкетера. - А ну тихо! - Жавер тряхнул пленника за шиворот. - Ну, больше нам тут делать нечего. Пойдемте, я провожу вас до развилки. Через сотню метров Жавер остановился у поворота в переулок, который по дороге туда парламентеры просто не заметили - просто черный провал между домами. - Мне нужно сдать нашего приятеля. Вам хватит четверти часа, чтобы дойти до выхода и исчезнуть? - Хватит, - ответил Атос. - Тогда поторопитесь, чтобы успеть без дальнейших приключений. Вот, возьмите. - Жавер протянул револьвер. - Насколько я знаю эти места и «Петушиный час», у вас в запасе не больше пятнадцати минут. Револьвер взял Бюсси, и они расстались. Доведя Монпарнаса до участка, Жавер передал арестованного жандарму и сел оформлять протокол; вспомнив о ноже, достал его из кармана... На секунду инспектор замер, затем провел пальцем по лезвию и поднес руку к свету настольной лампы. Быстро взглянул на часы, встал, выдвинул ящик стола, сунул в карман лежащий там на бумагах пистолет и поспешно вышел.
стелла: А то что так обрывать ! а потом сиди и жди что еще будет. Эксперименты над хрупкими душами делаете?
Nika: стелла хм, так ведь не в первый раз...
Калантэ: А хрупкие души могли бы и намекнуть, что, мол, страшно аж жуть, что авторы, такие-сякие, задумали там сотворить? Я-то надеялась попугать. Нет, никто не пугается...
Калантэ: Ну, раз вы такие непугливые... Заканчиваю главу. Только предупреждаю, что в ней во весь рост встает мой любимый перекос!!! (Ну, и могут попасться знакомые обороты - в "ненормальной дюманке" я кое-что использовала...) (Жалобно): знаете, как хочется видеть реакцию читателя? А не видно! Глава 30. «Это – война» (продолжение) Четверо друзей быстро шли по переулку. Здесь было настолько узко, что идти рядом стало неудобно, и Атос с Бюсси слегка отстали - шага на полтора. - Все-таки они идиоты, - нервно посмеиваясь, заметила Ирка. - Сначала зачем-то дали нам выйти из дома, а потом поручили дело Тенардье - что они, совсем с ума сошли? - А больше было некому, - сообразила Жанна. - Перемирие-то действительно еще не кончилось. Не все же такие, как леди Винтер. Кто, кроме Тенардье и Петушиного часа, согласился бы? В это время Бюсси заметил, что Атос, молча шагавший рядом с ним, немного замедлил шаг и просунул руку под плащ. Тонкий луч света из-за чьей-то неплотно прикрытой ставни упал на лицо мушкетера, на мгновение выхватив из темноты закушенную губу и крупные капли пота на лбу. Бюсси едва не ахнул; Атос, встретив его взгляд, быстро приложил палец к губам. - Молчите, - шепнул он, - ради Бога, молчите! И отвлеките их... - Но... - Ни слова! - Что вы там шепчетесь? - встревоженно спросила Ирка. - Обсуждаем план леди Винтер, - ответил Атос спокойным голосом и слегка подтолкнул Бюсси в спину. Бюсси вздохнул и нагнал девушек. - И каково же ваше мнение? - Ирка оглянулась. - Отвратительно! - сообщил Бюсси, загораживая плечом Атоса, беря Жанну и Ирку под руки и увлекая их вперед. - Ну а что же ей еще оставалось? - Соблюдать перемирие, - догоняя друзей, сказал Атос. Бюсси внимательно посмотрел на мушкетера, но тот шагал как ни в чем ни бывало, вот только держал правую руку под плащом. Бюсси уже догадался, в чем дело, но понимал, что Атос прав. Двое из засады скрылись и, возможно, уже доложили о провале операции. Возможно, за ними уже выслана погоня... и не факт, что она не окажется удачливее засады... Значит, надо торопиться уйти. Если же девушки заметят, что Атос ранен, то их вряд ли удастся уговорить идти дальше, не обращая на это внимания. Тем временем Атос прижимал к груди под камзолом скомканный платок, пытаясь хоть как-то унять кровь, толчками льющуюся из раны. Тонкая ткань промокала с угрожающей быстротой; в ушах нарастал звон, перед глазами все плыло, а дышать становилось все труднее и труднее – каждый вдох отзывался колючей болью в легких. Мушкетер шел просто потому, что запретил себе падать. Еще шаг. И еще. И еще один... Он знал, что, если остановится хоть на секунду, то упадет. А если упадет, то без посторонней помощи уже не встанет. Атоса шатнуло в сторону, звездное небо поплыло, накренилось... Крепкая рука очень вовремя подхватила его под локоть. - Держитесь, - шепнул Бюсси. - Вы не слышите? - Судя по голосу, Ирка оглянулась. - Что? - Шаги. Кто-то идет за нами. Очень тихо. - Черт! - Жанна прибавила шагу. Сзади тоже заторопились - видимо, там тоже знали, что до выхода из книги осталось совсем немного. В нескольких метрах впереди казавшийся бесконечным переулок круто заворачивал влево - и кончался. Дальше были уже знакомые места, из которых можно было выйти. Несколько метров еще надо было пройти. Бюсси не мог ускорить шаги - он чувствовал, что Атос опирается на него всей тяжестью, и понимал, что идти быстрее мушкетер не сможет. Неожиданно Атос с силой оттолкнул его руку, и Бюсси едва успел в темноте поймать его за край камзола. - Уходите же... черт вас… - Вот еще! - Бюсси рывком увлек мушкетера за собой, ощутил на плече Жаннину ладонь, успел услышать уже не таящийся топот преследователей... В Иркиной квартире царила уже слегка надоевшая темнота, только чуть светилось зашторенное окно. Несколько секунд все молча переводили дыхание. Наконец Жанна встряхнулась и потянулась к выключателю. - Чего доброго, нас и здесь ждет вооруженная засада, - заметила она, шаря по стене. - Вам так не кажется, Атос? - Она наконец нащупала выключатель, щелкнула и зажмурилась от вспыхнувшего света. За спиной вместо ответа царила странная тишина; потом зашуршал плащ и раздался отчаянный вскрик Ирки: - Атос!! Жанна стремительно обернулась – и ахнула. Атос медленно сползал вниз по стене, цепляясь левой рукой за косяк. Глаза у него были закрыты, лицо – белее мела, а распахнувшийся плащ открывал расплывшееся на груди широкое темное пятно, почти черное на фиолетовом бархате. Правой ладонью Атос все еще зажимал рану, и по руке, пробиваясь между пальцами и весело поблескивая в свете люстры, бежали живые алые струйки. Ирка рванулась к нему; Бюсси, уже ожидавший чего-то подобного, опередил ее на долю секунды и успел подхватить теряющего сознание мушкетера. Атос открыл глаза и попытался выпрямиться, опираясь на подставленное плечо. - Ни… чего... – сквозь зубы выговорил мушкетер, едва шевеля посеревшими губами, - рана… легкая… - Голос у него был хриплым и пугающе чужим, - только… остановить… кровь…. - Так, - отчеканил Бюсси. - Посторонитесь, Ирэн. - Граф, не долго думая, поднял раненого на руки, оглянулся и, сделав несколько стремительных шагов, бережно опустил на тахту. Жанна, подсунув Атосу под голову подушку, кинулась за аптечкой, а Ирка и Бюсси стали быстро, но без суеты раздевать его. Атос пытался помочь, срывающимися пальцами силясь расстегнуть пряжку портупеи, но Ирка осторожно отвела его руки. Сняла портупею сама - спереди жесткий ремень был разрисован темными липкими потеками. На пол упал плащ, потом тяжелый, набрякший от крови камзол... Шлепнулся платок, превратившийся в бесформенный темно-алый комок... Насквозь промокшая, покрасневшая от крови рубашка облепила грудь мушкетера. Белыми на ней оставались только воротник и рукава. Из-под ворота поблескивала серебряная цепочка. - Господи, - простонала Ирка, - и вы молчали! Подбежала Жанна с аптечкой. - Это называется легкая рана?! - ахнула она. – Да как же вы шли, Атос?! - Надо же было... уйти... от... - Атос не договорил: его прервал приступ отчаянного, рвущего грудь кашля. Из угла губ потекла кровь; Атос судорожно стиснул пальцами край тахты, но тут же его рука разжалась, голова бессильно упала на подушку, и тело мушкетера обмякло - он потерял сознание. На несколько секунд повисла тишина, в которой слышалось только тяжелое, частое и прерывистое дыхание Атоса. При каждом вдохе в груди раненого хрипело, свистело и клокотало. Ирка закусила губу. - Проникающее... - прошептала она. - Гемоторакс... Черт, вот так легкая рана... - Что? - машинально переспросила Жанна, понявшая только половину сказанного. Напряжение последних минут, внезапность, испуг смешались в какой-то странный коктейль, вызвавший заторможенность; она как завороженная смотрела на ярко-алую струйку, ползущую по очень белой щеке. Треск раздираемой ткани привел ее в себя: Ирка, стиснув зубы, двумя руками взялась за рубашку Атоса и рывком разорвала ее от воротника до нижнего края, обнажив залитую кровью грудь и рану. Бюсси коротко выдохнул. Глубокий порез - там, где нож наискосок скользнул по ребрам, располосовав грудные мышцы - переходил чуть ниже в узкую темную щель, из которой, заметно пульсируя в такт ударам сердца, выбивался горячий алый ручеек. - Жан, быстро, вон в том ящике - вазелин и компрессная бумага... - Ирка говорила отрывисто, приказным тоном, и Жанна, стряхнув с себя оцепенение, бросилась к шкафу. Бюсси молча расстегнул и снял с шеи мушкетера цепочку с висящим на ней медальоном. - Ну? - через плечо спросила Ирка. Она не могла оторвать взгляда от пульсирующей струйки; ей казалось, что это жизнь Атоса убегает у нее между пальцами. - Вот, - Жанна протянула требуемое. Ирка смазала вазелином края пергамента и закрыла им рану, плотно прижав ладонями. - Давай бинт... Бюсси, приподнимите его... Бюсси осторожно просунул руку под спину мушкетера и слегка приподнял; Жанна поддержала безжизненно запрокинувшуюся голову Атоса. Ирка туго забинтовала рану, соорудив давящую повязку из толстого рулончика ваты, - это должно было остановить кровотечение, - стянула с него окровавленную рубашку и бросила на пол. - Подушку повыше... чтобы в полусидячее положение... вот так... Осторожнее... Атоса бережно опустили на подушку, и Ирка обессиленно села прямо на пол рядом с тахтой; руки у нее дрожали. С кухни донеслось жалобное поскуливание запертого Блэка. - Жан, - тихо сказала Ирка, - вызови Уотсона. Здесь нужен хирург. Я не справлюсь. В Лондоне, наверное, тихо... и идти недалеко... - Я провожу. - Бюсси встал. - А что с ним? - рискнула спросить Жанна. - Ничего хорошего, - мрачно ответила Ирка, нащупывая у Атоса пульс. На запястье пульс едва прощупывался; удары были частые и слабые. - Легкие задеты... Скажи, что проникающее грудной клетки, Уотсон поймет... Только поскорее, пожалуйста... Жанна с Бюсси исчезли. Ирка, едва справляясь с колотящим ее ознобом, вытерла окровавленные пальцы о лежащий рядом с ней плащ Атоса, встала и достала тонометр. Она знала, что давление будет низким, но чтобы настолько... "Шестьдесят на сорок... - В голове промелькнул перечень симптомов: -"Понижение АД до восьмидесяти мм рт.ст., бледность и цианоз кожных покровов, тахикардия, холодный пот..." У него шок," - отчетливо поняла Ирка. Господи, как же тяжело знать это - и ничего не делать! Руки Атоса были ледяные. Ирка закутала обнаженного по пояс мушкетера пледом, распахнула окно и села рядом, грея его пальцы своими ладонями. - Только продержись... - прошептала она. - Продержись, очень тебя прошу... Перед глазами упорно всплывало искаженное от боли лицо лейтенанта - того самого, который в день нападения на заставу прикрыл ее, тринадцатилетнюю, от автоматной очереди. Ирка просидела у его кровати весь день, забыв про собственную забинтованную руку, где горячо пульсировала боль... а вечером он умер, так и не придя в сознание. "Сердце не вытянуло, - сказала тогда ее мать. - Гемоторакс... и шок четвертой степени..." "Но неужели ты ничего больше не могла сделать?!" "Нет. Пять пуль... Не всех можно спасти, дочка..." Ирка заплакала - впервые за весь страшный день. Ее мать была опытным, умелым и сказочно везучим хирургом, она вытаскивала с того света безнадежных больных и раненых. Она все сделала правильно. Значит, не всех можно спасти... Ирка тряхнула головой, отгоняя кошмар. Нет! Атос крепче и сильнее лейтенанта, и нож - это не пять пуль из автомата. Он поправится, не может не поправиться... - Ну наконец-то! - с облегчением выдохнула она, когда в комнате появились Жанна, Бюсси и доктор Ватсон с саквояжем. На самом деле прошло меньше пяти минут, но Ирке они показались вечностью. Ватсон кивнул ей и сразу шагнул к раненому. - Шпагой? - спросил он. - Ножом. - Давление измеряли? - Доктор нащупал пульс. - Шестьдесят, - коротко сказала Ирка. - И падает, по-моему... Шок. Кровит из какой-то небольшой артерии… Ватсон откинул край пледа и осторожно простукивал грудь Атоса, аккуратно обходя проступившее на бинтах алое пятнышко. - Так... Конечно... Вы не ошиблись, Ирэн. - Жаль, - буркнула Ирка. Ватсон достал из саквояжа стерилизатор, несколько флаконов, быстро наполнил шприц. - Ирэн, будьте добры, подготовьте графа к внутривенной иньекции. Ирка умело перетянула руку Атоса жгутом, протерла сгиб спиртом. Ватсон ловко ввел иглу. "Внутривенно медленно десять-пятнадцать мл 10-процентного раствора хлорида кальция - для остановки кровотечения"... - вспомнила Ирка. - Так, теперь под кожу... - Это что? - Ирка покосилась на флаконы. - Кофеин. И камфара. Теперь морфий... Вы не боитесь крови? - Ватсон понял нелепость вопроса и скупо улыбнулся. - Хорошо. Тогда помогайте, нужно зашить сосуд… Повязку для экономии времени срезали ножницами, и Жанна отвела глаза, чтобы не смотреть, что там делает Ватсон. - Прямо так? – выдохнула Ирка. - Он все равно без сознания, - негромко сказал Ватсон, - и ничего не чувствует, а эфирного наркоза граф не выдержит… Зажим, пожалуйста… Ножницы… Что-то звякнуло. Жанна нашла в себе силы посмотреть – на пол упала окровавленная иголка, и Ватсон уже накладывал повязку заново. - Теперь следите за пульсом, Ирэн. Нужно эвакуировать кровь из плевральной полости. Джейн, принесите таз, пожалуйста. Из саквояжа появился странного вида шприц: громадный, кубиков на шестьсот, с резиновой трубкой и очень длинной и толстой иглой. Жанна наконец вспомнила, что такое гемоторакс. Кровь в плевральной полости, давящая на легкие... Она поставила на пол возле тахты голубой пластиковый таз в легкомысленный цветочек и прикусила губу, глядя, как игла входит в грудь Атоса, чуть ниже края повязки. - Сколько же ее там... - прошептала Ирка. Шприц наполнялся ярко-алой вспененной кровью. Ватсон опустил конец трубки в таз, и кровь потекла на блестящие стилизованные ромашки. Наконец доктор быстрым движением извлек иглу и заклеил прокол пластырем. - Ирэн, измерьте давление. Ирка схватилась за тонометр. - Падает... - с отчаянием прошептала она. - Пятьдесят пять... И пульс частит... - Слишком большая кровопотеря, - сквозь зубы сказал Ватсон. Жанна молча переводила взгляд то на кусающую губы Ирку, то на Ватсона, то на неподвижного Атоса. Атос выглядел жутковато: иссиня-бледное, заострившееся лицо, покрытое мелкими капельками пота, приоткрытые пепельно-фиолетовые губы с запекшейся на них кровью... Грудь раненого приподнималась и опускалась слабыми, неровными, едва заметными толчками, хотя клокочущий звук стал тише. Мелькнула мысль о "Скорой помощи". А что еще делать? "Жизнь и спокойствие ваших друзей"... Вот оно. - Значит, надо делать переливание крови, - медленно сказала Ирка. - Если и это не поможет... придется вызывать "Скорую"... - А ты знаешь, какая у Атоса группа крови? - Жанна понимала, что объясняться со «Скорой» по поводу ножевого ранения будет, мягко говоря, нелегко. Да и когда еще она приедет?.. - Я знаю, какая группа у меня, - отмахнулась Ирка. - Первая, резус отрицательный. Переливай кому угодно. Ватсон посмотрел на нее. - Я слышал об этом методе, но... - Я знаю, о чем я говорю, Ватсон, - жестко сказала Ирка. Она из последних сил скручивала в себе обессиливающий ужас. "При понижении АД до шестидесяти мм рт.ст. прогноз серьезный... положение угрожающее..." Она хорошо знала, что это означает. Если не суметь поднять давление... "Не всех можно спасти, дочка..." - Набираете у меня из вены, шприцем, и вливаете ему, вот и все. Давайте! Жан, а ты замеряй давление. Сумеешь? Жанна только кивнула. Ирка положила пальцы на шею Атоса, чтобы контролировать пульс на сонной артерии, и подставила левую руку Ватсону. "Сто кубиков... Двести... Триста..." - Может, хватит, Ир? - Давление? - Сейчас... Шестьдесят пять на сорок. - Еще. "Четыреста... Шестьсот... Семьсот..." - У Ирки начинала кружиться голова. В ушах тоненько зазвенело. - Девяносто на семьдесят... да нет, уже сто! - Жанна стащила с себя фонендоскоп. - Слышишь? Сто на семьдесят! Ирка дрожащими пальцами считала пульс. - Ирэн, вы в порядке? - Да в порядке я, - отмахнулась она. - Голова немного кружится... Слушайте, и пульс нормальный! - Ирка перевела неверящий взгляд с Атоса на Ватсона. - Неужели вытащили?! Ватсон, посмотрите... Ватсон наклонился над раненым. Жанна не верила своим глазам: бледность Атоса сходила на нет, губы слегка порозовели, дыхание стало ровнее и глубже. - Невероятно... - прошептал Ватсон. Он забинтовал руку Атоса, прижав исколотую вену, и устало рухнул на стул; у него тоже тряслись руки. - Мне никогда не приходилось видеть такого... Ирка уткнулась лбом в колени, сжала щеки ладонями; рыжие волосы рассыпались, упали вперед, окончательно скрыв ее лицо. - Ф-фу, - выдохнула она вздрагивающим голосом. - Только не вздумайте делать переливание крови наобум, Ватсон... я вам потом объясню... Бюсси положил руку ей на плечо. - Ирэн, вы спасли ему жизнь, если я хоть что-нибудь смыслю в ранах, - тихо сказал он. - А он - мне... если я хоть немного соображаю в драках. - Ирка с силой потерла лоб ладонью и выпрямилась, отбрасывая волосы за спину. - Ох, ну и перетрусила же я. Еще бы пару сантиметров выше - и... - Она запнулась и передернула плечами. - Медальон под нож попал. - Бюсси взял со стола отложенный медальон. На гладкой серебряной крышке, покрытой с краю уже засохшей кровью, отчетливо виднелась длинная глубокая царапина - от соскользнувшего острия. - А то бы как раз в сердце... Ирку окатило волной уже запоздавшего ужаса - при мысли, что Атос мог погибнуть... и только потом до ее сознания дошел сам факт, что мушкетер носит медальон. Что там может быть внутри - портрет, прядь волос? Ирка не сомневалась, что волосы окажутся белокурыми, и поэтому решительно запретила себе интересоваться данным фактом вообще. Остальные же из вполне понятного любопытства нагнулись к Бюсси - взглянуть. Жанне показалось, что она уже где-то видела эту маленькую вещицу, но где... Никто не собирался открывать медальон; просто Бюсси, пытаясь отчистить кровь, потер его пальцем - и задел пружинку. Что-то тихо щелкнуло, и крышка отскочила. Ирка отвернулась, отчаянно убеждая себя, что это ее совершенно не касается, и не замечая, что в комнате повисла странная тишина. - Выходит, что вы спасли его дважды, - с непонятным выражением сказал Бюсси. - Что?! - Ваш портрет. - Бюсси положил ей на ладонь открытый медальон. Из овальной витой рамки, словно из зеркала, смотрела она сама. Ирке показалось, что на нее обрушился потолок - так загудело в ушах. Несколько секунд она растерянно смотрела на собственное изображение, ощущая во всем теле что-то вроде невесомости; сердце бухало так, что, казалось, должно быть слышно в комнате. - Не может быть... - жалобно сказала она, не слыша собственного голоса. Сознание отказывалось связывать две такие простые вещи. - Не понимаю... - Кажется, все совершенно понятно, - тихонько сказала Жанна. Внезапно все стало предельно ясным. И приступы грусти у Атоса, которые Ирка раньше неизобретательно объясняла прошлыми бедами... и его неуловимо нежная, совсем не дружеская галантность... И то, что во всех опасных ситуациях Атос непременно оказывался рядом с ней, готовый помочь, защитить... как теперь обнаружилось - и заслонить собой... Но почему же он молчал? Ирка отчетливо осознала, почему. Такая тактичность была просто невообразима - Атос опасался поставить ее, Ирку, в неловкое положение, боялся, что ей будет трудно или неприятно - проще говоря, не хотел ее огорчать! Ведь он был женат - и знал, что Ирка это знает... "Господи, какая же я была дура! А он..." - На миг Ирку охватило смешанное чувство обиды и досады - столько времени мучить человека! - но досаду тут же затопило бесконечной, щемящей сердце, отчаянной нежностью. Как же надо любить, чтобы вот так оберегать покой любимой... Сильная, но бережная мужская рука накрыла ее ладонь вместе с медальоном. Ирка, вздрогнув, подняла голову и встретила взгляд Бюсси. Молодой граф обостренно воспринимал романтически-любовные коллизии, поскольку у него у самого еще не кончился медовый месяц, и мгновенно понял, в чем дело. - Ирэн, если вы не... Атос скоро очнется, и если у него нет шансов - не показывайте, что догадались, - тихо сказал он. - Ему будет очень больно, а сейчас, когда он ранен... Ирка судорожно проглотила застрявший в горле ком, но ничего не ответила. Бюсси слегка сжал ее руку и заглянул в глаза: - Вы его... любите? - Да... - шепотом сказала Ирка. Жанна готова была поклясться, что на лице Бюсси, кроме понимания, отразилась хотя и добродушная, но все же усмешка, но вслух он не сказал ничего. Вместо этого он взял под руки ее и Ватсона и решительно увел их из комнаты (говоря по правде, Жанна как раз собиралась сделать то же самое). Ирка проводила взглядом аккуратно прикрывшуюся дверь и пересела на край тахты, рядом с Атосом. Положила к себе на колени тяжелую руку мушкетера, накрыла ее ладонью и тихонько вздохнула. Впервые за все время она могла, не отрываясь, смотреть на любимого человека - так, что никто этого не заметит. Даже он сам. Рука больше не была холодной. Длинные, красивые пальцы, безупречная форма... и все равно его ладонь была раза в полтора шире ее собственной. Обнаженные плечи Атоса бугрились узлами сильных мышц, отчетливо выделяющихся под гладкой кожей. На правом плече белел шрам. "Улица Феру..." - Наверняка этот шрам был не единственным. Теперь прибавится еще один. Но больше не будет - Ирка чувствовала, что скорее даст себя изрешетить, чем позволит еще хоть раз ранить Атоса. Она пугливо-ласковым движением, словно боясь разбудить мушкетера, погладила его по плечу, осторожно потянулась к груди... Ладонь, не прикасаясь, скользнула над алым пятном на бинтах, как будто пытаясь стереть боль и кровь. Ирка глубоко вздохнула. - Если бы ты знал, как я тебя люблю... - тихо сказала она, гладя руку Атоса, бессильно лежащую у нее на коленях. Атос дышал хрипловато, но ровно. Лицо раненого, обрамленное рассыпавшимися по подушке темными прядями волос, все еще было бледнее обыкновенного, но уже не той пугающей бледностью, что полчаса назад - и от этого казалось еще более красивым. Если бы не запекшаяся на губах кровь и капельки испарины на лбу и крыльях носа, можно было подумать, что Атос спокойно спит. Ирка наклонилась вперед, убирая у него со лба влажную от пота прядь. Секунду вглядывалась в закрытые глаза, потом нагнулась еще ниже и, замирая от собственной смелости, поцеловала его в губы. Сердце колотилось как сумасшедшее. Вот сейчас он очнется и... и что? Ирке внезапно пришла в голову дикая мысль, что ей все померещилось. И портрет в медальоне - тоже. Она так привыкла ни на что не надеяться, ничего не ждать... Девушка медленно разжала ладонь, стиснувшую маленькую серебряную вещицу, почти со страхом нащупала пружинку. Нет, это действительно ее портрет. Даже не портрет, а фотография - Ирка узнала снимок из собственного альбома. ...Атос медленно приходил в себя. Сознание возвращалось постепенно, шаг за шагом. Пошевелиться или открыть глаза он еще не мог, и оставалось только слышать и чувствовать - последнего больше, чем первого. Высокая подушка, ноющая боль в туго стянутой повязкой груди, живое тепло под правой рукой... и чьи-то ласковые пальцы. Атос снова попытался открыть глаза, но веки были словно свинцовые. Он почему-то был уверен, что рядом с ним Ирка, Ирэн. Ирэн... Он видел ее даже с закрытыми глазами - буйные медные волосы, рассыпанные по плечам, кошачья грация, легкость и озорство в каждом движении, повороте головы, взмахе ресниц... лукавый взгляд... Она была здесь. Она была все время здесь, и одно это приносило громадное облегчение. Она рядом, и довольно с него... Ведь между ними стоит стена... -...как я тебя люблю... - будто издалека, донесся Иркин голос. Кому это сказано? Ведь не... Неясная тень надвинулась, заслоняя свет, и Атос внезапно почувствовал на губах что-то горячее и нежное. Ирэн?! Лицо обдало теплым дыханием, по щеке скользнула прядь волос... Мушкетер напрягся, сбрасывая забытье - увидеть, пока не поздно! - и ему удалось открыть глаза. Расплывчатые туманные пятна на светлом фоне постепенно обрели четкость, превратились в Иркино лицо на фоне белого потолка комнаты; глаза у нее были испуганные, мокрые и какие-то отчаянные. - Атос... слава Богу! - почти со слезами выдохнула она. Атос рванулся вверх, но слабость была такая, что он едва приподнялся над подушкой и тут же с коротким невольным стоном повалился обратно - в груди словно засел раскаленный гвоздь. Ирка, выронив медальон, запоздало схватила его за плечи и прижала к подушке. - Вам нельзя двигаться, Атос. Вам же больно... - Чепуха... - Атос закашлялся, переглотнул, стиснул зубы, пытаясь отдышаться. - Ирэн... - Пересохшие губы плохо повиновались, голос звучал слабо, срывался, но взгляд, не отрывающийся от лица девушки, был острый, пронизывающий. - Мне... показалось... - Мушкетер не договорил, потому что увидел на одеяле открытый медальон. Ирка перехватила его взгляд... вспыхнула... судорожно попыталась найти какие-то слова, чтобы ответить на немой вопрос в глазах Атоса, но от смущения и растерянности слова и мысли разлетелись, словно вспугнутые воробьи. Атос понял ее затянувшееся молчание по-своему. Все-таки показалось. Чего не привидится от потери крови, из-за вспыхнувшей безумной надежды... Мушкетер мучительно побледнел и закрыл глаза. - Вам плохо, Атос?! - услышал он испуганный голос. - Нет, - тихо ответил он, открывая глаза. В них смешались грусть, едва заметная ирония и безнадежность. Терять было нечего. - Ирэн... вы... видели... Ирка молча кивнула. - Значит... вы... все... поняли... - с усилием выговорил Атос. - Я... не имел... права... Простите, Ирэн... - Что?! - От еще большего изумления Ирка обрела дар речи, но теперь ей уже казалось, что Атос бредит. - Я... люблю... вас... - Атос приподнялся на локтях, преодолевая слабость; пятно на повязке слегка увеличилось, на что сам мушкетер не обратил никакого внимания. Ирка закусила губу, словно от боли. - Ирэн... поймите... это вас... ни к чему... не обязывает... - Атос! - Ирка наконец опомнилась, соскользнула с тахты на пол, опустилась на колени, заглядывая в лицо мушкетеру. - Вы же... ничего не поняли... Я вас люблю, Атос, слышите?! Несколько секунд Атос неотрывно смотрел на нее. Его словно накрыло огромным гудящим колоколом, и в ушах эхом отдавалось: «Я вас люблю, Атос... я вас люблю...» Милое, мокрое от слез лицо поплыло перед глазами... Мушкетер обессиленно упал на подушку, закрыл глаза - Ирка даже испугалась, не потерял ли он сознание, - и перевел дух так, словно с него свалилась громадная тяжесть. Рука нашла Иркину руку и крепко сжала пальцы девушки. - Ирэн... - прошептал он, не открывая глаз. - Любимая... Какой же... я был... осел... Стена рухнула, разлетевшись вдребезги. Ирка, глотая слезы, уткнулась в плечо Атоса, стараясь не потревожить рану. - Я так за тебя испугалась... - выдохнула она. Атос молча обнял ее свободной рукой. Оставалось еще одно, но теперь миледи казалась далеким кошмарным сном. Разве что... - Ирэн... милая... Я не могу... заставлять тебя... ждать... Ирка тихонько засмеялась сквозь слезы и подняла голову. - Я люблю тебя, - просто сказала она. - А на нее мне наплевать. Ведь когда-нибудь она... - Ирка хотела сказать «умрет», но запнулась. Смерть слишком долго стояла здесь, в комнате, и не успела уйти далеко. Атос понял и чуть крепче прижал к себе вздрогнувшую девушку. Ему хотелось обнять ее по-настоящему, защитить, избавить от этого страха... но пока даже такое незначительное усилие обошлось ему в новый приступ кашля, от которого потемнело в глазах. Ирка мгновенно обняла мушкетера за плечи, бережно поддержала, помогая отдышаться. С минуту Атос лежал неподвижно, приходя в себя. Ирка осторожно взяла его руку и прижалась к ней щекой. - Все будет хорошо, - тихо сказала она. - А... - Договорить Ирка не успела: когда она повернула голову, лицо Атоса оказалось в двух сантиметрах от ее лица, и мушкетер, слегка притянув ее к себе, крепко поцеловал прямо в раскрытые губы. Ирка ощутила солоноватый привкус крови на губах Атоса. - Я... люблю... тебя... - шепотом сказал он.
Эжени д'Англарец: Калантэ пишет: Я-то надеялась попугать. Нет, никто не пугается... Страшно мне, страшно, очень страшно! Просто я знаю, что от моего сообщения продолжение в ту же секунду не придет, но на самом деле я реагирую... примерно как Жанна и ее друзья, читая книги. В особо напряженные моменты чуть ли не хочу вмешаться. Кстати, отдельное спасибо за Жюссака. А я все думала - будет он здесь или нет? И пожалуйста, вот и он, родимый! И понятий о том, что есть совесть, не растерял. Про сэра Гая и Брайтона я вообще молчу.
Эжени д'Англарец: Сцена с раненым Атосом вообще довела меня до слез. Как чувствовала, что этот рыцарь умирать будет, а не признается, что ранен. Ох уж этот мне Атос! А медальон... Так это он, выходит, тогда еще попер ее фотографию? Во дает!
Варгас: Эжени д'Англарец пишет: Сцена с раненым Атосом вообще довела меня до слез. Я, когда впервые читала эту сцену, в полуобморочном состоянии перевернула последнюю страницу рукописи и только узнав конец с глубоким вздохом облегчения вернулась назад. Калантэ! Браво, мадам!!! : Мой муж после этой сцены пророчески изрёк: " Попал граф! Теперь женят!"
Калантэ: Варгас А что, возникли подозрения, что я могу угробить графа??? Я??? * * * ...Жанна уже давно привыкла к немыслимой смеси эпох и жанров, но эта сцена, что ни говори, получалась весьма колоритная. Школьница конца XX века, сидящая в кухне двухкомнатной новостройки в компании английского военного врача XIX века и французского дворянина века XVI - в другое время это выглядело бы забавным... И рубиновый перстень, сверкающий на пальце Бюсси, так же мало сочетался с фаянсовой кружкой в горошек и газовой плитой, как уютные занавески «кошкин дом» - с револьвером, который выложил на стол Ватсон. За окном с гулом пронесся последний троллейбус. По черному стеклу змеились капли дождя, и в них поблескивало изломанное отражение уличного фонаря. Они молча пили чай. Да, собственно, чай они пили только для того, чтобы чем-то заняться. Хитросплетения этикета (вернее, этикетов) были задвинуты вместе с «действующей» книгой в ящик Иркиного письменного стола. Блэк, которому передалось общее настроение, тихо лежал в своем углу и только сторожко пошевеливал ушами, прислушиваясь к чему-то, неслышному для остальных. Жанна, в который уже раз прокручивая в голове все, случившееся за день, снова спрашивала себя - а стоит ли эта игра таких свеч. "С завтрашнего дня книги находятся в состоянии войны"... Уже сегодня. Уже сегодня. Война началась, и уже пролилась первая кровь. Кому еще придется расплачиваться кровью за дружбу с ней? Что с Ольгой? А еще надо позвонить Леше... Ватсон, все время беспокойно посматривавший на дверь, со стуком поставил кружку. - Вообще-то мне положено находиться возле раненого, - заметил он, вставая из-за стола. - Погодите, - остановил его Бюсси. - Не надо им мешать. - Вряд ли то, что там сейчас происходит, похоже на романтическое признание, - пожал плечами Ватсон. - Граф потерял слишком много крови, так что я сильно сомневаюсь, сможет ли он выговорить хоть слово. А вот навредить себе... - За него уже все сказал медальон, - улыбнулся Бюсси, - а что касается вреда... Не думаю. Ирэн позвала бы вас, если бы возникла необходимость. Насколько я могу судить, ее познания в области медицины достаточно велики. - Кое в чем даже больше моих, - неохотно согласился Ватсон, опускаясь на стул, - но... В полуночную тишину спящего дома ворвался звонок. Жанна бросилась к телефону. Блэк вскочил. Звонила Ольга. - Это я. У нас все в порядке, вы как? - Вернулись, - Жанна не сдержала длинный вздох облегчения, чувствуя, как отпускает оставшаяся тревога. - Все живы? - Как тебе сказать... - Жанна невольно оглянулась на дверь. - Гисборн был прав, нам устроили засаду. Атоса ранили, остальные целы - Жавер подоспел. - Н-да, - тихонько сказала Ольга. - Слушай, перезвони, пожалуйста, ребятам, чтобы сюда не трезвонили... - Ладно. - Ольга разъединилась. Едва Жанна успела повесить трубку, как телефон зазвонил снова. - Жан, ты? - во взволнованном голосе Вальки прозвучало облегчение. - Ну как? - Порядок, - устало ответила Жанна. Вальке ее тон не понравился. - Вы там... это... Ну все нормально? - Не совсем. Но это не по телефону... - Как это - не совсем нормально?! - Валь, ну подожди до завтра, а? - Я не могу... - жалобно протянул Колесов. - Мы тут совсем с ума сходим. А может... Слушай, можно я заскочу на минутку? - Не стоит, Валь. Ты уж извини. Все живы. Ну... в общем и целом. Остальное завтра. - Жанна опять оглянулась на дверь комнаты. Если сказать, что Атоса пырнули ножом, от Колесова не отделаешься - будет подробности выяснять, причем из лучших побуждений. - Мы вернулись и... и война началась. В холл выглянула Ирка. Донельзя обрадованный Блэк кинулся к хозяйке и завертелся вокруг ее ног; девушка рассеянно потрепала его по ушам. - Кто там? - Валька, - ответила Жанна, положив трубку. - Ольга дома, там все в порядке. - Слава Богу... - Ирка обессиленно прислонилась к дверному косяку. - Как Атос? - тревожно спросила Жанна. - Очнулся. Кажется, ничего... Ватсон, воспользовавшись моментом, быстро прошел в комнату. Блэк, уяснив, что дверь, из-за которой доносятся полузнакомые и крайне интригующие запахи, наконец открылась, просочился следом. Ирка исчезла на кухне - так стремительно, что по коридору прошел ветер. Оттуда донеслось позвякивание и журчание воды. Жанна оглянулась и шагнула следом за Ватсоном. - Ватсон? - Атос слабо улыбнулся. - Кажется, я вызвал... изрядный... переполох... - Он переводил дыхание почти после каждого слова. Вошла Ирка со стаканом воды и, подсунув ладонь под затылок мушкетера, помогла ему напиться. - Ну, еще бы, - Ватсон достал стетоскоп и, секунду подождав, занял Иркино место у постели. - Кстати, разговаривать вам нельзя, и двигаться - тоже. Говорите шепотом. - Слуховая трубка осторожно двигалась по забинтованной груди. - Сильно болит? Только честно, граф. - Терпимо, - ответил Атос после паузы. Подобравшийся поближе колли осторожно обнюхал его руку и так же осторожно лизнул. - Блэк, пошел на место! - нервно скомандовала Ирка. - Давай, давай отсюда... - Об Ольге... известий нет?.. - Уже освободили, - сказала Жанна. Атос с облегчением улыбнулся. Закончив осмотр, Ватсон выпрямился, убирая стетоскоп - и встретил тревожно-вопросительный взгляд Ирки. - По-моему, все в порядке, насколько это возможно при такой ране, - мягко сказал он. - Кровотечение прекратилось, пульс хороший... Я бы не поверил, если бы не видел собственными глазами. Вы сотворили чудо, Ирэн. Ирка покраснела и принялась старательно оттирать заляпанный липкими пятнами стол. Атос проводил глазами ее руки, перевел взгляд на инструменты, пустые флаконы, окровавленную марлю... - Похоже... со мной... пришлось... повозиться... - полувопросительно сказал он. - Честно говоря, вас едва вытащили с того света, граф, - подтвердил Ватсон. - И, хотя мне стыдно в этом признаваться, но это не моя заслуга, а в первую очередь Ирэн. Ирка готова была провалиться сквозь землю и, уж во всяком случае, мечтала удрать из комнаты, но Атос поймал ее за руку и притянул к себе. Девушка мгновение не знала, куда деваться, но потом, плюнув на приличия, просто стала на колени у тахты и спрятала лицо на груди мушкетера. Атос ласково обнял ее за плечи. У Жанны стало легче на душе - одной заботой меньше... хотя это еще как сказать... Бюсси поднял брови, хотя и ожидал подобной развязки. - Кажется, вам посчастливилось, граф? - улыбнулся он. - Право, я... ничем... не заслужил... такого счастья... - отозвался Атос. Давать объяснения сейчас не хотелось; кроме того, мушкетер чувствовал общее напряжение из-за своей раны и понимал, что шутка, даже самая незамысловатая, отлично разрядит атмосферу. - Судите сами... что за отвратительные... манеры... Ввалился в дом... к любимой девушке... напугал... упал в обморок... перепачкал кровью… ее постель... Разве так... объясняются.. в любви?! - Голос Атоса был серьезен, но глаза смеялись. Ирка вскинула голову и погрозила ему кулаком. Через секунду хохотали все, кроме Атоса - так неудержимо, как могут хохотать люди, избежавшие большой опасности. Затихающий смех прорезал звонок в дверь. - Колесов, - уверенно сказала Жанна. - Черт побери, я же ему говорила! Звонок повторился уже более настойчиво. - Убью! - Ирка кинулась открывать. Жанна, подумав, подняла с пола рубашку Атоса - все равно идти мимо ванной - и тоже пошла в прихожую. - Тебе сказано было - завтра?! - свирепо спросила Ирка у промокшего Колесова, впуская его в квартиру. - До завтра я бы помер от беспокойства... - Валька осекся, увидев в руках у Жанны покрытую уже побуревшими пятнами рубашку. - Кто?!! В его голосе прозвучал такой ужас, что Ирка простила ему непрошеное вторжение. - Атос, - коротко ответила она. - Ну что ты так уставился? Крови не видел? Еще насмотришься. Война это, понимаешь? Война! Информация распространилась быстро. Холмс, предвидя осложнения с транспортировкой раненого, поставил в известность Романа Ойру-Ойру, и, через несколько минут после того, как Ирка выпроводила Колесова, маг возник в комнате, приведя всех в состояние легкого шока. Бюсси вскинулся, хватая первый попавшийся под руку предмет, Ирка метнулась к Атосу. - Спокойно! - Роман поднял ладонь, словно заслоняясь от револьвера, который непроизвольно направил на него Ватсон. - Это я. - Откуда?! - слабым голосом выговорила Жанна. - Книга же заперта... Ватсон опустил револьвер. - Ты забыла, что маги умеют проходить сквозь стены? - слегка насмешливо осведомился Роман. - Подумаешь, ящик стола. Фанерка. - Ойра-Ойра заметно прятал под напускным спокойствием впечатление, которое на него произвели кровавый беспорядок в комнате и Атос, осунувшееся лицо которого по цвету почти не отличалось от подушки. Роман был магом, но магом «штатским». - С возвращением, - тихо сказал он. - Спасибо, - ответила Жанна. - Вот... как видишь. - Да уж вижу. Как вы, Атос? Опасная рана? - Жить буду, - устало и почему-то слегка виновато улыбнулся мушкетер. - У меня появилась кое-какая информация, касающаяся... ну, короче говоря, всего касающаяся. - Роман присел на краешек стула, предварительно с подозрением посмотрев на сиденье и даже проведя по нему ладонью. - Во-первых, радостная. Весь "Понедельник" абсолютно безопасен. Можешь его даже не запирать - никто без нашего ведома в него не войдет и тем более не выйдет. Советую, кстати, почаще использовать его как шлюз. - Это как же вам... - начала Ирка. - Профессиональная тайна, - без улыбки сказал Роман. - Хочешь, попробуй спросить у Кристобаля Хозевича... или у Януса. Только не уверен, что они ответят. И за Елену можешь не беспокоиться - к сказкам это тоже относится. Ольгу я уже порадовал. Жанна буквально физически ощутила громадное облегчение, снизошедшее на нее при этом известии. Господи, ну хоть какой-то просвет! - А в остальном… - Роман взглянул на Атоса. – Янус настоятельно просил напомнить вам, что раненому нельзя входить и выходить через Жаннины книги. Напомнить всем вообще и вам – в особенности. Жанна с Иркой переглянулись. Янус Полуэктович никогда не говорил впустую. - Мы помним, - тихо сказала Ирка, легонько сжав ладонь Атоса. – Спасибо. Роман вздохнул. - Я бы рад помочь вам, чем только можно, но... к сожалению, мы не можем ничего. Применение магии в чужих книгах невозможно. - Я знаю, - ответила Жанна. - Не переживай. Роман помолчал. Потом обвел глазами друзей и встал. - Я пойду. Вам всем надо отдохнуть, особенно вам, Атос. Поправляйтесь. ...Жанна заранее договорилась со своими родителями, что останется ночевать у Ирки. Это было как нельзя более кстати, поскольку утром предстояло переправить Атоса домой. Бюсси вызвался сообщить мушкетерам и ушел, Ватсон - тоже, пообещав прийти рано утром. Девушки прибрали в комнате, и Ирка постелила подруге в гостиной на диване. Вернувшись к себе в комнату, она увидела, что глаза Атоса закрыты, и рванулась к нему, но услышала ровное дыхание и поняла, что он уснул. Ирка села на стул и подперла голову руками. - Все будет хорошо, - тихо сказала она неизвестно кому. - Должно быть. Будильник на столе показывал половину второго ночи. Ирка машинально отключила сигнал и потянулась. Немного подумала, достала из шкафа второй плед, погасила верхний свет и осторожно забралась на тахту рядом с мушкетером. Атос спал. Ирка легла, взяв его за руку и прижавшись к укрытому пледом плечу. Атос шевельнулся во сне и сжал ее пальцы. * * * - Вы их упустили?! Неужели было так трудно справиться с двумя безоружными мужчинами! - Мадам, в дело вмешалась полиция, - осторожно возразил Тенардье. - А полицейские не были безоружными. - Тенардье не собирался сообщать миледи, что полицию представлял один Жавер. Леди Винтер промолчала. Ее не столько раздражало то, что упустили Жанну, как то, что удалось уйти Атосу. А она так рассчитывала его убить... - Легавые убили четверых наших людей, и еще один исчез - должно быть, его арестовали. Мадам, мы... - Не стоило бы платить вам за столь бездарно выполненное задание, - сквозь зубы процедила миледи, - но, учитывая ваши потери... Берите и убирайтесь с моих глаз на сегодня. Тенардье ловко поймал звякнувший мешочек. Потери его не слишком расстраивали. Теперь придется делить деньги не на семь частей, а всего на две - прямая выгода. - Всегда к вашим услугам, мадам, - поклонился он и, пятясь, как восточный придворный перед султаном, вывалился за дверь. - Бери свою долю, - отсчитывая монеты, ухмыльнулся Тенардье. - По тридцать пять золотых на брата - недурно, а? - А меня вы в расчет приняли? - Чья-то рука крепко взяла его сзади за шею. - Монпарнас! - воскликнул Крючок. - Черт побери! Мы думали, ты в легавке! - Был, - усмехнулся Монпарнас, отпуская приятеля. - Был да сплыл. - Как тебе удалось удрать от Жавера? - Не от него. От олуха жандарма. Жавер довел меня до участка и куда-то свалил. Давай деньги, старый мошенник, не то... - Да ты что, думаешь, я тебя обману?! - возмутился Тенардье. - Не думаю. Знаю. Не беспокойся, я умею делить на три. Мне причитается двадцать пять. - Я тоже умею делить на три, - заметил Тенардье. - По двадцать три на брата, и один мы пропьем сегодня вечером. За что это тебе лишние две монеты? - За работу, - холодно ответил Монпарнас. - За то, что я, в отличие от вас, все-таки успел воткнуть перо под ребра одному из них. - Так они же все равно ушли! - Не думаю, что очень далеко. - Монпарнас без дальнейших разговоров сгреб золото и сунул в карман. Тенардье предпочел не спорить. - Тогда иди и сам сообщи свои достижения этой белокурой стерве, - пробурчал он. - Может быть, она тебе добавит что-нибудь. Кого ты пропорол? - Ее мужа. Глава 31. Кто виноват? - Начало войны со счетом один-ноль не в нашу пользу, - заключил Леша. Большой Совет собрался у Жанны, и она только что закончила пересказывать приключения парламентеров. - Это почему же не в нашу? - прищурился Вадим. - С их стороны четверо убиты и один арестован. А с нашей - один раненый. - Тебе бы, Вадим, в сберкассе служить, - проворчала Ирка. - Баланс подсчитывать. - A la guerre comme a la guerre, - парировал Вадим. - Я тебе сейчас... - Жан, послушай, - Валька развернулся вместе со стулом в сторону Жанны. - А что теперь, собственно, будет? Ведь они нас здесь не достанут? И не знают, где мы появимся. - Значит, будут нападать на наших друзей, - мрачно ответила Жанна. - На тех, кто послабее... Ой!!! Гаврош. Жанна поняла, что самое слабое место - это он. Остальные - люди взрослые, к риску не привыкать, и вооружены, да к тому же условия жизни у них более-менее нормальные. А вот Гаврош... Девушка вскочила. - Что случилось? - Гаврош. Надо уговорить его перебраться в "Понедельник". Если про него вспомнят...
Калантэ: Через пять минут Совет уже торопливо шагал по Парижу к площади Бастилии. Вечер был на редкость промозглый, и это давало шанс застать гамена "дома". Жанна с трудом отделалась от ощущения, что это продолжение вчерашней экспедиции. Надежная тяжесть пистолета в кармане успокаивала нервы. Не-ет, это не то, что вчера. Предупрежден - значит, вооружен. Шестерка шла почти бесшумно, и Жанна по привычке слушала улицу. - Жан, - шепнула Ирка, - впереди нас кто-то топает. Слышишь? - Еще бы нет. - Жанна так же отчетливо различала, как по булыжнику стучат чьи-то каблуки. Каблуков было две пары. - Может, кто-то домой торопится? - Разве что этот кто-то снимает помещение у Гавроша, - тихо заметил Валька. - Что делать нормальному буржуа в такой час на площади Бастилии? - Гм... Жанна невольно ускорила шаг, взвела курок пистолета - идущие впереди двое ей начинали активно не нравиться. Впереди зачернела громада слона. Стук каблуков затих, две смутные тени скрылись под слоновьим брюхом, и послышался осторожный свист. - Да это просто приятели Гавроша, - с облегчением сказал Леша. - Ростом со взрослого человека? Сомневаюсь! Рядом с Жанной щелкнул курок Иркиного пистолета. Из темноты донеслась неясная возня и тонкий вскрик, оборвавшийся так, словно кричавшему зажали рот. - Ах, ты... - Жанна, больше не задумываясь об этической стороне вопроса, рванулась вперед. - Ни с места, полиция! - гаркнул за спиной Вадим. В густой тени статуи можно было различить все те же две фигуры и извивающуюся в их руках фигурку Гавроша. Что-то тускло блеснуло, и Жанна, не колеблясь, спустила курок. Промахнуться она не боялась. Выстрел раскатился по крышам, подняв птичий переполох; вспышка осветила широкий нож в грязной, волосатой руке с обтрепанным обшлагом. Обладатель ножа охнул, выронил клинок и согнулся. Второй схватил в охапку Гавроша, закрываясь им, как щитом, и приставив к горлу гамена нож, но не учел, что худенький мальчишка - слишком маленький щит для взрослого мужчины. - Убью щенка! - сипло выкрикнул он. Второй выстрел швырнул его на ногу слона; статуя загудела, на головы посыпался мусор и чешуйки краски. Бандит медленно съехал на землю, а Гаврош вывернулся из обмякших рук и вскочил на ноги. - Все, - жестко сказала Ирка, чиркая спичкой. - Как выразился Вадим, на войне как на войне. О, глядите... - Ба, - без малейшего признака удивления или огорчения сказал Гаврош, - да это ж папаша... - Тенардье, - подтвердила Жанна. - Вот, значит, какие пироги... Ладно, пошли, пока полиция не прибежала. Жавер сегодня выходной. Окончательно отдышались все только у Жанны в комнате. - Ну, вы вовремя, - пропыхтел Гаврош, вытряхивая из волос песок. - Плыл бы я сейчас вниз по течению с пером в глотке... - Туда тебе нельзя возвращаться. Давай я тебя к Елене провожу... - начала Жанна. - Еще чего придумала! - оборвал ее Гаврош. - А кто будет за "Петушиным часом" следить? - Ты уж сегодня последил, хватит! Гаврош, это же война. Тебя просто убьют, и пикнуть не успеешь! - Пусть сначала найдут! - Найдут, можешь не сомневаться. Гаврош, ну ведь Иванушка же сидит дома тихо... - Иванушка - птенец еще, пороху не нюхал, - буркнул Гаврош. - А от меня польза. Никуда я из Парижа не уйду. - Вот упрямый! - разозлилась Ирка. - А сами что, лучше? - отпарировал Гаврош. - Вы мне лучше дайте какое-нибудь оружие. - Идея! - осенило Жанну. - Поживешь у Жавера. Он тебе и пистолет подберет, и будешь по крайней мере ночевать в тепле и безопасности. - У Жавера?! - Ну да, а что? Сколько ты его знаешь - и все еще боишься? - Ничего я не боюсь, - обиделся Гаврош. - Нет, вообще, теплая домовуха - это здорово... Холодает... А он точно мне даст пистолет? Ответить Жанна не успела, потому что в комнате появились два новых гостя. Большой Совет рефлекторно дернулся занять оборонительную позицию, лишь в следующий миг сообразив, что они пришли через «Понедельник начинается в субботу», а значит - друзья. Секундную паузу нарушила Жанна. - Антон!! - радостно вскрикнула она, вскочила и кинулась к вновь прибывшим. Первый из гостей поймал ее в объятия, поднял - мера необходимая, потому как иначе Жанна бы не дотянулась - и расцеловал в обе щеки. - Антон, какими судьбами?! Пашка передал, да? - А то, - осторожно ставя девушку на пол, улыбнулся таинственный Антон. - Ну... - Он отстранился гибким, стремительным движением - и очень вовремя, потому что второй, по телосложению, пожалуй, заметно превосходящий Портоса, шагнул к Жанне, сгреб ее в охапку и высоко подбросил. Большой Совет наконец сообразил, что присутствует при встрече старых друзей. - Дорогая дона Жанна, примите это от баронессы, - великан смачно поцеловал смеющуюся Жанну в щеку. - Она бы никогда не простила мне, если бы узнала, что я этим пренебрег. За прошедшие два года вы только похорошели! Наконец Жанну поставили на ноги. - Знакомьтесь, - отдышавшись и все еще улыбаясь, сказала она. - Благородный дон Румата Эсторский, он же Антон, и благородный барон Пампа дон Бау! Пока Румата обменивался рукопожатиями с сильной половиной Совета, барон Пампа с тяжеловесной грацией склонился над рукой Ирки. Тонкая кисть девушки утонула в огромной лапище барона. - К вашим услугам, благородная и прекрасная дона... - Ирина, - подсказала Ирка, не в силах сдержать улыбку. - И к вашим услугам, благородная и прекрасная дона... - Пампа снова сделал паузу. - Ольга, - церемонно приседая, представилась Ольга. - Дон Кондор мне все рассказал, - вполголоса проговорил Румата. - Рэба участвует в этом? - К сожалению. - Ну ничего. Я перебираюсь в Арканар, а барон изъявил желание поехать со мной немного поразвлечься... - Да, я услышал про этого негодяя Рэбу и решил проветриться, - добродушно пророкотал барон. - Каково, а? - А как же Кира, а баронесса? - Жанна вопросительно смотрела на Румату. - Вы за них не боитесь? - Киру я отправил в метрополию, - спокойно ответил Румата. - А баронесса - храбрая женщина. С ней дружина, и стены замка неприступны. - Возвращаясь в Арканар, вы подставляете себя под удар, - медленно сказала Жанна. - Может быть, лучше было бы... - Не лучше, дорогая Жанна, - улыбнулся Румата. - Никак не лучше. Давай-ка рассказывай пока, что тут успело произойти. - Прощения прошу, благородный дон, - вмешалась Ирка с плутоватой улыбкой. - Как называть благородного дона - Румата или Антон? - Как вам будет благоугодно, достопочтимая дона Ирина, - принимая игру, ответствовал Румата. - Хотя вообще-то Антон короче. Но Румата - звучит привычнее. * * * - Как там Жанна объясняла - можно применять оружие, если оно не превышает уровня развития технологии? Да? - Валька аккуратно высыпал в жестяную баночку из-под гуталина алюминиевую пудру, осторожно перемешал ее с непонятным желтовато-белым порошком и очень-очень бережно положил сверху кружочек фильтровальной бумаги, на поверхности которого проступал налет белых мелких кристаллов. - Вот. Ничего не превышает. - Он закрыл баночку крышкой. - Ты хочешь сказать, что все это рванет? - с явным сомнением поинтересовался Вадим, обозревая Валькин секретер, заставленный пузырьками и баночками - половина из них была беззастенчиво свистнута из школьного кабинета химии. - Вот это все - вряд ли, - перехватив его взгляд, ответил Валька, - а банка - еще как! Это же аммонал - слыхал про такое? - Не-а. Не доверяю я твоим химическим опытам. - Спорим? - обиделся Валька. - Пошли проверим! Вадим ненадолго задумался: Валька обычно спорил при девяноста девяти целых и девяти десятых процентах вероятности исхода в его пользу. Но опасение проиграть было слабее любопытства. - Где будем проводить испытания? - Лешу, как сторону незаинтересованную, больше всего волновала организационная сторона вопроса. - Чтобы не пришлось ненароком пожар тушить? - Ну, во-первых, на улице. - Валька засунул баночку в задний карман брюк. - Только не вздумайте мне пинка дать. Сдетонирует. - Ого... - Пошли на пустырь, - одеваясь, сказал Валька. - Только имейте в виду. Отходите метра на три и рты лучше открыть. Грохот будет - ого-го какой. - А разрушения? - Какие тебе разрушения на пустыре? - резонно спросил Валька, запирая дверь. - Что там разрушать? Выйдя из Валькиного подъезда, ребята прошли двор и нырнули в арку. - Если... - начал было Вадим и умолк. Дорогу испытателям преграждали совсем несимпатичные субъекты в костюмах "а ля бомж". И на физиономиях у них было написана откровенная неприязнь к мальчишкам вообще и к этим в частности. Леша оглянулся - и обнаружил, что сзади как из-под земли возникли еще двое. От классических бомжей их отличало выражение глаз - глаза у всех были не подобострастные и не озлобленно-пьяные, как можно было ожидать, исходя из ситуации, а холодно-жесткие, прицеливающиеся. - В чем дело, отцы? - настороженно спросил Вадим. - Курить нету. - Вадька, сзади! - Леша оттолкнул приятеля в сторону - и как раз вовремя. Замах "бомжа" пропал впустую. - Ребята, назад! - Леха, у него нож!!! - Вадим ногой ударил нападающего по руке с зажатым в ней ножом. Нож рыбкой взлетел вверх. Второй субъект метнулся к нему; Вадим увернулся, но недостаточно быстро, и кастет ободрал ему лоб. Леша нанес короткий боксерский удар в челюсть третьему, расчищая путь к отступлению. - Ложись! - заорал Валька. Нападающие на мгновение замерли. Очевидно, все понимали слово «ложись» но вот зачем, кому и куда... Зато сильная половина Большого Совета все прекрасно поняла и отскочила возможно дальше, не забыв заткнуть уши. Валька замахнулся... Испытания удались. Между нападающими и ребятами встала ослепительная вспышка, а грохот, усиленный местной акустикой, почти оглушил самого Вальку, который заткнуть уши не успел. Над головой Леши просвистела крышка от баночки. - Бежим! - рявкнул Валька, не слыша собственного голоса из-за звона в ушах. Троица дружно рванула в ближайший подъезд. На их счастье, лифта ждать не пришлось; ввалившийся последним Вадим ткнул кнопку верхнего этажа, створки сдвинулись, и лифт поехал. Несколько секунд все молчали, и слышалось только тяжелое дыхание. - Уф, - выговорил наконец Леша слегка невнятно, облизывая разбитые костяшки пальцев. - Куда теперь? - Через чердак, - тут же предложил Вадим, осторожно промакивая ссадину на лбу. - Они будут нас там искать в первую очередь, - мрачно заметил Валька. - Если он закрыт, и... если у них хватит ума оставить хоть одного внизу... Сами себя загнали в ловушку! - Ты сам сюда рванул, - справедливо указал Леша. - Одному можно и по башке стукнуть. - Чего они на нас взъелись? - с недоумением спросил Вадим. Лифт остановился, и он тут же нажал кнопку шестого этажа. - Ничего не понимаю! В крайнем случае, можно кататься на лифте хоть до вечера. - Что-то у меня складывается впечатление, что эти о лифте имеют смутное представление, - медленно проговорил Леша. - Ага, - подхватил Валька. - Какая нормальная реакция у человека на крик "ложись!"? Даже у бомжа? А эти просто остолбенели! Вадим наморщил лоб. - Ты хочешь сказать... - Совсем не хочу, но очень на это похоже. - Леша нажал кнопку «стоп», а следом - последний этаж. - Никакие это не бомжи, - уверенно сказал Валька. Ребята переглянулись. - Беня, - тихо сказал Вадим. - Беня, мине сдается, шо у нас горить сажа... Лифт раскрыл двери на последнем этаже. Друзья, не выходя, прислушались. Ничего. Ни звука. Леша в несколько прыжков спустился к лестничному пролету, затянутому пыльной металлической сеткой... Тишина. Никого не видно. Если, конечно, они не притаились у входных дверей. - На чердак? - спросил Сидоров, поднимаясь обратно. - Ага. - Остальные покинули кабину лифта и, стараясь все же ступать потише, поднялись к массивной железной двери, перегораживающей вход на чердак. На двери висел ржавый амбарный замок, но несколько прутьев перил были выломаны - проходом явно пользовались. - Опередить они нас не могли, - пропыхтел Вадим, протискиваясь в дырку между прутьями. - Вон пылища какая. - Это точно, - согласился Леша, последовав за Вадимом. На чердаке пахло пылью, кошками и голубями. - Пройдем до четвертого подъезда, он проходной. А там - к Жанне. - Окольными путями, - закончил Валька, в свою очередь пролезая сквозь перила. - Нормальные герои... И троица пустилась в путешествие по чердаку, причем Валька шепотом бурчал себе под нос намертво привязавшееся «Нормальные герои всегда идут в обход». ...У Жанны собралась прекрасная половина Большого Совета. Ирка только что вернулась от Атоса, и разговор вертелся вокруг тем, которые можно было охарактеризовать словами "о своем, о девичьем", как вдруг Ольга подняла ладонь знакомым жестом. Это означало "прошу тишины". Все замолчали, устремив на нее выжидающие взгляды. Глаза Ольги стали отсутствующими, словно девушка прислушивалась к чему-то внутри себя. - Кто-то лишний в Большом Мире, - наконец, сказала она. - И не один. - Далеко? - спросила Жанна. Другие вопросы ей просто не пришли в голову, но надо было как-то реагировать. - Не очень... но... - Ольга сделала паузу. - Все. Уже никого. - А тебе точно не показалось? - Ирка спросила без особой надежды на сомнительность факта. Ольга покачала головой с видом человека, абсолютно уверенного в своей правоте. - Может быть, Гисборн? - Он бы пришел один. - Но как?! - выдохнула основной вопрос Жанна. - Откуда? Авторитету Романа, Елены и Мерлина она верила безоглядно; раз они сказали, что книга, когда-то попавшая в руки к Гисборну, никому не известна и потому безопасна - значит, так оно и есть. Значит, есть еще «неучтенные» книги?! Ольга молча пожала плечами, и тут в прихожей тренькнул звонок. Жанна вздрогнула от неожиданности и, пробормотав: «У нас, знаете ли, все дома...», пошла открывать. Ирка, от возбуждения не в состоянии усидеть на месте, выглянула в коридор. - Всем привет! - воскликнула она, узрев новую партию гостей. - Что у вас за манеры - заявляться без предварительного... - Что случилось? - тихо спросила Жанна. Вид у ребят был не менее возбужденный. И гораздо более потрепанный. Жанна отступила, впуская их в прихожую. Ирка застыла в дверях комнаты, как аллегорическая фигура Неожиданности. - Сейчас, - пообещал Леша, сбрасывая ботинки. - Ольга тоже здесь? Жанна кивнула сначала просто так, затем еще раз - уже в сторону комнаты. - Заходите. - Предатель твой Гисборн, - бросил Ольге Валька, входя в комнату. - А если подробнее? - подняла брови Ольга. Жанна медленно опустилась на край дивана, растерянно глядя на друзей. Ирка кашлянула и решительно шагнула вперед. - Жан, у тебя есть перекись водорода? Пока Ирка обрабатывала Вадиму и Леше полученные в битве повреждения, Валька коротко пересказал, в чем дело. - Больше им неоткуда было вылезти, - заключил Колесов. - Валя, мне он вредить не будет, я ручаюсь, - спокойно сказала Ольга. - Поэтому и врагов ко мне не приведет. А сами они вряд ли сумеют пройти через Марка Твена. Да и зайти в него тоже. - Тогда признавайтесь, девушки, у кого книжный шкаф не закрыт? - мрачно спросил Вадим. Девушки глубоко задумались. - Мой шкаф закрыт в мое отсутствие, - твердо сказала Ольга. - Аналогично, - поморщив лоб в течение некоторого времени, произнесла Ирка и сочувственно добавила: - Но нам-то проще. У нас по одной книге. Все взоры обратились к Жанне. - Проверяйте, - решительно сказала та. - Это я не в плане обиды, я серьезно. Правда, после того, как Ольгу объявили ведьмой, я перелопачивала весь дом... Но что-то я могла и упустить. Так что... - Но послушайте, это же ЧП! В этот момент Леша схватился за голову - непроизвольным движением, оставив Ирку, промывающую его ссадины, с занесенной мокрой ватой. Секунду спустя Жанна повторила его жест, словно зазевавшееся зеркало. Так они и замерли, глядя друг на друга большими от ужаса глазами. - Елки-палки! - не выдержал Вадим. - Да объяснят нам наконец? Валька, похоже, уже понял, потому что его глаза стали еще больше - если у Жанны с Лешей они были как блюдечки, то у него - не меньше десертной тарелки. - ???... - Ну да, - вздохнул Леша. - Можете меня побить. - Да нет, с тебя, пожалуй, достаточно, - сдержанно заметила Ольга. - Но если я сейчас же не услышу объяснений... - пригрозила Ирка, ловя Сидорова за кисть и продолжая свое дело. - Все очень просто. Жанна давала мне книгу. Еще задолго до войны. Почитать. А потом я попросил еще на немного... Сам-то я быстро читаю, но папа заинтересовался. - Да кто ж!.. - теперь уже весь Большой Совет, за исключением только Ирки, у которой руки были заняты, схватился за головы, осознав весь кошмар происшедшего. Ирка отреагировала словесно: - Холера! - Так он вроде дома читал... - Пока ему не пришло в голову взять книгу куда-нибудь с собой, - медленно проговорил Валька. - Да какая вообще разница, у вас же днем дома никого нет... - А! - Леша обреченно махнул рукой. - Вопрос, где теперь книга? - деловито сказал Вадим. - С собой носят! - после минутной паузы воскликнул Валька. - Иначе, куда они могли испариться? - Только в книгу, - поддержала его Жанна. - Оль! - судя по горящим глазам, Жанну осенило. - Где они сейчас? - Там, - ответила Ольга, немного подумав. - Пошли. Быстрее, пока они снова не вылезли. По пути прошу пошевелить мозгами: куда в обычном подъезде можно спрятать книгу. - И кто это был, - добавил Валька. - Это я тебе и так скажу, - пообещала Жанна, не отрываясь от процесса обувания. - Петушиный час. По логике вещей, а также методом исключения. - Пожалуй, - согласился Вадим. - И тогда все сходится... Жаннина просьба подумать не пропала втуне. Когда компания не то чтобы в темпе вальса, а скорее в темпе гопака, добралась до места и осмотрелась, Валька и Ирка без колебаний направились к облупившемуся шкафчику с треснувшим стеклом и красными буквами "ПК". Валька жестом профессионального фокусника извлек злосчастную книгу, протянул ее поначалу Леше, потом, спохватившись, развернулся к Жанне. Ольга извлекла из кармана полиэтиленовый пакет. - Мне пришла в голову очень неприятная мысль, - спокойно произнесла она, пока Жанна занималась упаковкой. - Кто им мешает выйти, пока мы в книге? - Е-мое, - прошептал Вадим. - Точно... - А мне в голову пришла еще одна неприятная мысль, - зловеще сказала Ирка. - Вы обратили внимание, что это за книга? - Сборник западной фантастики, - ответил Леша. - А что? - Скажите мне, с каких пор Петушиный Час взялся путешествовать по всяким фантастическим мирам? Это еще похлеще, чем «Янки при дворе...». До Жанны не сразу, но все-таки дошло, что Ирка имеет в виду. Банда из Парижа XIX века - не та компания, которая способна по своему почину лезть в другой мир. Ладно еще, в мир просто иного времени. Но в фантастику? Надо было еще знать, куда лезть. Найти среди миллионов книжек именно эту. И переходы в нее - вряд ли из "Отверженных" существовал прямой... Слишком сложно для Петушиного часа. - Ими кто-то руководил, - вслух сказала она завершающую логическую цепочку мысль. - Миледи? - Миледи, конечно, ужас как сильна в западной фантастике! - скептически заметила Ольга. - Нет, люди. Здесь поработал кто-то очень умный. И разносторонне образованный. Очень разносторонне. Никто из тех, кого мы знаем, под эту характеристику не подходит. - Давайте решать проблемы по порядку, - вздохнула Жанна. - Сначала первую. Надеюсь, с этим будет несложно... Первую проблему удалось решить с помощью Романа. Поскольку Ольга уже довольно давно маскировала свое отсутствие дублем, решение лежало на поверхности. Три дубля, Жаннин, Ольгин и Иркин, были запрограммированы на работу привратников. Для Ирки - заодно и проводника. Оригинал идет в книгу, дубль берет книгу и убирает под замок. После чего тихо ждет, в случае необходимости изображая перед родителями ужасную головную боль, и по сигналу отпирает книгу. В самом крайнем случае, может и треснуть непрошеных гостей, буде такие увяжутся за оригиналами, чем-нибудь тяжелым. - Только говорите им заранее, когда намерены вернуться. Скажем, если вы собираетесь торчать в книге весь день, то дублю полезно вместо вас сходить в школу. - Они и это смогут? – бурно обрадовалась Ирка. - Блеск! Дубль Жанны дежурил в «Понедельнике», а вот с двумя другими было труднее. В самом деле, в НИИЧАВО дублями никого не удивишь, будь их хоть целая дивизия, а в «Мушкетерах» или в «Балладах»? Они там и работать-то не будут. Поэтому их пришлось оставить у девушек дома. К счастью, ни Ольга, ни Ирка не отличались могучим телосложением, поэтому их дублей удалось легко замаскировать в дальних углах платяных шкафов. - Мои родители ко мне в шкаф не заглядывают из принципа, - успокоила Ирка друзей. - У нас не принято лезть в личную жизнь. Могу держать в шкафу сотню скелетов любовников, никто не поинтересуется. - Аналогично, - усмехнулась Ольга. - Ему там ничего не сделается? - на всякий случай спросила Ирка. - Ничего. Да закрывай ты дверцу, он же не дышит! Вот так. Включается по твоей команде. Несколько раз опробовав процедуру запуска, Роман распрощался и исчез. - Ну, с этим разобрались, - с облегчением сказала Жанна. - Знаете... пойдемте ко мне, что ли... Чаем напою. У меня тортик есть. - В честь чего? - заинтересовался Вадим. - А просто так. - А если я понадоблюсь... - уперлась Ирка. - С тем же успехом я тебя отправлю из своей комнаты. Бери книгу и пошли. ...Жанна притащила в свою комнату поднос с чашками и чайником - в ее кухне шесть человек помещались только стоя, - подумав, включила магнитофон, и война на некоторое время отодвинулась. Судя по оставшимся от торта крошкам, опасности вызывали у Большого Совета совершенно одинаковую реакцию - повышение аппетита, в частности на сладкое. - Стучат! - внезапно подскочила Ирка. Жанна торопливо выключила музыку. Действительно стучат. В шкафу. - Кто там? - Жаннет, это я, - донеслось до нее. Жанна узнала голос Бюсси и без колебаний отперла шкаф. - Я не один, не пугайтесь, - вместо приветствия предупредил граф, появляясь в комнате. За его спиной возникла высокая нескладная фигура. - Господин де Шико? - изумилась Жанна. - Какими судьбами? Ой, Бюсси, что у вас с рукой? Левая рука Бюсси висела на перевязи, но граф только слегка пожал плечами: - Да так, некоторые обстоятельства... - И сколько их было, этих обстоятельств? - сощурилась Ирка. - Восхищен вашей проницательностью, - поклонился Бюсси. - Всего-то человек десять... было. Благодаря господину Шико, я отделался легкой царапиной. - Честно говоря, я вовсе не собирался принимать участие в вашей войне, - невозмутимо сказал гасконец, усаживаясь и кладя на колени длинную шпагу, - но вы мне бесконечно симпатичны. - Шико поклонился в сторону Жанны. - Кроме того, у меня есть, что вам рассказать. Мне кажется, это будет вам небезынтересно... - Вас пытались убить? - Не совсем меня, убить-то пытались господина графа, - уточнил Шико. - Но я имел в виду не это. Ничего удивительного, что ваши враги, кто бы они ни были, хотели убить вашего друга. Ведь господин Бюсси - ваш друг, не так ли? - Имею честь считать себя таковым, - сказал Бюсси. - А скажите мне, мадемуазель Жанна, какое отношение к вам имеет граф де Келюс? - Ровным счетом никакого, - озадаченно ответила Жанна, переглянувшись с Иркой. - Разве что можно сказать так же, как вы обо мне - он мне бесконечно симпатичен. - Ну да, и мадмуазель Ирэн вместе с Реми ле Одуэном неоднократно навещала его после дуэли, пока не зажила рана... ведь так? - Совершенно верно, ну и что? - насторожилась Ирка. - А то, что его избили. Возникла пауза. - Как-как? - наконец переспросила Жанна. - То-есть, на него тоже напали? - Его избили, - повторил Шико раздельно. На лицах слушателей отразилось крайнее недоумение. - В каком смысле? Кто? Я хотел сказать... как избили - вручную?! - отчаявшись найти нужное слово, высказался Леша. Шико высоко поднял одну бровь: - А что, у вас принято избивать машинным способом? - Да нет, ну... - Не пырнули ножом, не ткнули шпагой, - помогла Леше Ирка, - а просто побили, кулаками? - Подозреваю, что и ногами тоже, - становясь серьезным, сказал Шико. - Король рвет и мечет. Бедный граф едва жив, я не преувеличиваю. Я спугнул негодяев, иначе это могло кончиться совсем плохо. Его подстерегли поздно вечером на улице. Двоим он успел распороть брюхо, но их было слишком много. Все молчали, поскольку не знали, что сказать. - Странно, - проговорила наконец Жанна. - Очень странно. Какие-то методы... неподходящие для шестнадцатого века. - Вот и мне так показалось, - заметил Шико. - Дело в том, что у графа нет никаких счетов с парижской голытьбой. И он утверждает, что эти упоминали ваше имя, Жаннет. - Мое имя?! - изумилась Жанна. - Да, когда пинали его ногами. Что-то вроде того, что "будет знать, как связываться с этой девчонкой Жанной". И еще он слышал, как называли одного из них. - Шико сделал эффектную паузу. - Ну? - не выдержала Жанна. - Монпарнас. - Опять "Петушиный час", - медленно сказала Жанна. - Знаете что, это уже совсем непонятно. Вообще все непонятно. Метод, исполнители... да и чем им Келюс насолил?! - Последнее я вам могу объяснить, - пожал плечами Бюсси. - Келюс, как принято выражаться в ваших исторических трудах, оказался морально неустойчивым. Колеблющимся. - То-есть, вы хотите сказать, это своего рода показательное выступление? - Именно. Причем обратите внимание на метод. - Уже обратили, - мрачно сказала Ирка. - Бедняга... Похоже, это тонко рассчитано. Бюсси кивнул. - Если бы на него напали со шпагами в руках... ну что ж, риск - дело благородное. Но побои - это для дворянина хуже, чем даже смерть. Это оскорбление. Это унижение, наконец, и я не сомневаюсь, что те, кто это затеял, хорошо это понимали. - Скоты, - очень тихо, но крайне эмоционально высказалась Ирка. - А на вас кто напал? - О, это было обставлено проще. Наемные бретеры. Но, поскольку сейчас у меня нет врагов... - А король? - Король изменил свое мнение о господине Бюсси уже довольно давно, - усмехнулся Шико. - Он считает, что Келюс обязан его лекарю жизнью, и не так уж далек от истины. Кроме того, сейчас Реми сидит у постели несчастного, и ссориться с ним в планы короля не входит. - Ему настолько плохо? - Избит до полусмерти. - Черт побери... Некоторое время все молчали. - Между прочим, - сказала наконец Ольга, - я, конечно, понимаю, что они только исполнители, но без исполнителей симфонию не сыграешь, ведь так? Мы с вами знаем человека, который может нам помочь. Именно в случае с «Петушиным часом». - Жавер, - слегка удивленно сказала Жанна. - Как же мне сразу не пришло в голову! - Потому что ты, по своему обыкновению, занималась самобичеванием, - уколола Ирка. - Вместо того, чтобы думать. - В Париж, - твердо сказала Жанна. - Немедленно. - Только все вместе! - Вадим встал. - И оружие по полной программе. Клинок в трости, револьвер, дубинка. С голыми руками я уже беседовал с парижским люмпен-пролетариатом. Больше не тянет. Глава 32. Методы организованной преступности. Казалось бы, Большой Совет уже не в первый раз после начала войны шел по Парижу XIX века. И на улице светло, и полицейский участок рядом - рукой подать... но Жанна все время ощущала неприятный холодок, словно в спину подувало зимним сквозняком. Совсем как в ту ночь. Перекресток... Совет замедлил шаги, потом остановился совсем. Нет, нельзя сказать, что участка на месте не было. Кое-что от него все-таки осталось. Покрытые копотью стены, зияющие пустотой дыры окон и, как ни странно - совершенно целое крыльцо. Вокруг суетились жандармы, и им явно было не до посетителей. Под ногами похрустывало битое стекло. - Ого... - выдохнул Валька. Жанна молчала. Ольга мельком глянула на ее растерянное лицо и шагнула вперед. - Нам необходимо видеть господина инспектора Жавера, - с холодной уверенностью сказала она обернувшемуся на шаги жандарму. Тот с некоторым подозрением оглядел шестерых молодых людей. - Всем сразу? - Желательно. Офицеру было не до споров. Господин Жавер разберется. - Подождите здесь. - Он скрылся в руинах участка. Через некоторое время на крыльцо вышел Жавер... и приветствие застряло у Жанны в горле. Она так давно знала Жавера, что привыкла считать его чуть ли неуязвимым - во всяком случае, преступный мир Парижа до сих пор не мог нанести ему никакого ущерба. И вот - инспектор стоит перед ними с перевязанной головой. Небо рушится на землю! - О боги, что случилось? - выговорила она наконец. - Не беспокойтесь, эти господа - свидетели, - кивнул Жавер своему помощнику, - и именно по этому делу... Прошу вас. Жавер отвел Большой Совет в сторону. Редингот на нем обгорел, глаза покраснели от дыма. - Ну, вы и конспиратор, - заметил Валька. - А это... что с вами? - Балкой задело, - коротко сказал инспектор. - Не волнуйтесь, у меня крепкий череп... Кстати, вас ведь действительно можно рассматривать как свидетелей... или, по крайней мере, экспертов. Кто из вас хорошо разбирается в горючих смесях? Совет нервно захихикал. Однако после знакомства с некоторыми странными аспектами ночного происшествия им стало не до смеха. Дело пахло керосином... или того хуже. - Что-то все это сильно напоминает, - бормотал Валька, принюхиваясь, - только не могу вспомнить... - Память у тебя девичья, - не удержался Сокольский. - Ведь сам поджигал на днях. - Резонно. В ответ на поджог тюрьмы в Ноттингеме они запалили полицейский участок в Париже. - Нелогично, - заметила Ольга. - С точки зрения противника, тюрьма сгорела сама. Может быть, это был Петушиный Час? - А почему вы думаете, что это мог быть Петушиный Час? - пронзительно глянул на них Жавер. - Просто мы уже дважды с ним сталкивались, - пробурчал Вадим. - Черт побери, это не война, а какие-то мафиозные разборки получаются! - Боюсь, что они немного перестарались, - проговорил Жавер. - Завтра назначена облава, причем именно на эту банду. Это, конечно, полумера, мы возьмем лишь исполнителей, но это лучше, чем ничего. - Хотелось бы знать, кто заказывает музыку, - тихо заметил Валька. - Если не миледи, то кто?
Варгас: Калантэ Ну так последствия не предсказуемы...Была мысля, каюсь! Гематоракс и шок это ОЙ!
полная версия страницы