Форум » Крупная форма » "Последствия непредсказуемы" » Ответить
"Последствия непредсказуемы"
Калантэ: Название: "Последствия непредсказуемы" Автор: Калантэ и еще два человека, которые пожелали остаться неизвестными для форумчан (и на форуме пока не засветились). Фандом: а до фига! Три мушкетера, Графиня де Монсоро, Шерлок Холмс, Отверженные, Понедельник начинается в субботу, Робин Гуд... Жанр: сказка-приключения-лирика-романтика-фантастика. Размер: макси! Тип: черт знает что с элементами кроссовера (это единственный термин, который я запомнила), и авторское видение... Статус: закончено. От автора: это написано сильно раньше, чем уже выложенные "Четыре друга... ", к тому же обращение к Дюма появляется не сразу, но... администрация форума дала добро. За что ей, администрации, большое спасибо. Наверняка те, кто читал предыдущее творение, найдет знакомые кусочки - поскольку я их там использовала, хотя и не много. Правилось, кроилось, и вообще это, так сказать, юношеская выходка авторов. Все сюжетные линии, связанные с Дюма - мои личные, остальное - поровну с соавторами. Автор же идеи - один из безымянных. В общем, я начинаю выкладывать. По кусочкам. Это до-олго... Давайте ваши тапки и помидоры, авось благодаря им доведем до ума!!!
Калантэ: Глава 41. Кто ходит в гости… . Прежде чем обсуждать какие-либо планы на вечер, Большой Совет постарался убраться подальше от школы и от своего класса. Трещина между ними и остальным десятым «Б» росла медленно, но неуклонно. А праздное любопытство, приправленное насмешливым недоверием - это то, о чем Большой Совет мечтал в последнюю очередь. Ибо собирался идти в книгу, и, вопреки уже сложившейся традиции - вовсе не для того, чтобы с кем-то драться. Их пригласили на деревенский праздник. Та самая деревня, которую они успели защитить от шерифа. - А ты что, не пойдешь? - Жанна остановилась на развилке - той самой исторической развилке, на которой когда-то джентльмены Большого Совета покинули ее на произвол судьбы и Чарли Брайтона. Ирка, разогнавшаяся в сторону своего дома, смущенно затопталась на месте. - Ну, я... - Щеки у нее порозовели. - Понимаете... - Понимаем, - догадалась Жанна. - А что, вдвоем вы... Ирка посмотрела на нее почти с укором. Жанна несколько секунд изучающе созерцала краснеющую под ее пристальным взглядом подругу. Глаза у Ирки блестели, и она, сама того не замечая, слегка притоптывала ногой, словно застоявшаяся скаковая лошадь. - Ну, смотри, - сказала Жанна наконец. - Там будет весело. - Знаешь, мы тоже не скучаем, - Ирка окончательно залилась краской. - Ну ладно, мы придем... попозже. Хорошо? Совет переглянулся. - Да чем ты так занята? - наивно удивился Леша. Если Жанна думала, что больше покраснеть уже нельзя, то она жестоко ошибалась. Оказалось, что можно. Во всяком случае, Ирка сумела, чем повергла Большой Совет в полное недоумение - смущенная Ирка была по меньшей мере непривычным зрелищем. - Ну, я побежала? - Ага, - слегка растерянно сказала Жанна. Ирка повернулась и очень быстро пошла к своему дому. Совет проводил ее глазами, переглянулся еще раз и пожал плечами. - Ясно же всем, что бежит на свидание, - выразил общую мысль Валька. - Чего тут краснеть-то? Риторический вопрос оставили без ответа. Может быть, потому, что каждый опасался попасть своим ответом в точку. * * * Гаврош безнадежно опаздывал на праздник. Собственно, он на него уже опоздал, но сохранял слабую надежду, что там еще не все съели и выпили. А потом, кроме еды и питья, есть же в жизни и еще что-то интересное! Там Жанна с Большим Советом. Гамен посмотрел на солнце. Светило недвусмысленно объявляло о том, что полдень уже давно миновал. Гаврош поскреб затылок. Можно было попытаться наверстать упущенное время, пройдя несколькими переходами - не топать пол-Парижа до непосредственного выхода в «Робин Гуда», а нырнуть в ближайший. Несколько секунд гамен размышлял, как бы получше составить маршрут, и наконец решительно направился к переходу в «Понедельник». Книга Стругацких служила своеобразной узловой станцией. Через десять минут Гаврош, чрезвычайно довольный собственной сообразительностью, уже мчался по узкой улочке Ноттингема, перепрыгивая через сточные канавы. Еще полтора часа - и он в деревне. Пробегая мимо дома, в котором, как он знал, квартирует барон Фрон де Беф, Гаврош испытал острый соблазн запустить в приоткрытое окно второго этажа комом грязи или булыжником. Улица была пуста. Гаврош наклонился, выискивая подходящий снаряд... и так и замер, согнувшись и навострив уши. За ставнями первого этажа разговаривали. Острый слух гамена мгновенно уловил в одном голосе что-то знакомое. Реджинальд! Гаврош весь превратился в одно большое настороженное ухо. - Мы должны использовать этот шанс, Реджинальд, - прозвучал резкий женский голос. Этого голоса Гаврош не знал. - Другого у нас может не быть. - Не сомневался, что вы так скажете, - ответил басовитый голос Фрон де Бефа. За окном что-то звякнуло металлом о металл. - Разве я отказываюсь рискнуть? - Риск минимальный! Их не должно быть там много, да к тому же они уже наверняка перепились - вы же знаете, как умеют пить эти лесные бродяги... Я сама отправлюсь с вами, чтобы доказать это. - До Заболотья час езды. Может быть, через переход... - И натолкнуться на кого-нибудь из друзей девчонки? Стоит кому-нибудь из них нас увидеть, и все тут же кинутся ее предупреждать. И я не хочу посвящать в это дело сэра Гисборна. С некоторых пор я ему не доверяю, по-моему, он решил выйти из игры... Нет, Реджинальд, мы поедем из города. Снова лязгнуло железо. Некоторое время царила тишина, затем гамен услышал удаляющиеся шаги. Он едва успел юркнуть за угол дома, как хлопнула дверь и на улицу вышли двое. Фрон де Беф, в длинном кожаном плаще, из-под которого блестела вороненая кольчуга, нес шлем подмышкой; полу плаща приподнимал меч. Его спутник, ниже его ростом и гораздо стройнее, только что надел шлем на голову - выходя, он опускал руки. Гаврош сумел разглядеть только прядь светлых волос - решетчатое опущенное забрало закрывало лицо почти до подбородка, но он не сомневался - это та женщина, голос которой доносился из-за окна. Походка, узкие плечи, маленькие руки... Оба торопливо направились к казармам. Заболотье! Они откуда-то узнали о празднике и готовятся напасть! Гаврош лихорадочно соображал, что делать. Он прекрасно понимал, что даже бегом ему не обогнать конницу. Лошадь взять негде. О переходе, про который говорил Фрон де Беф, ему ничего не известно - ни где он находится, ни куда выводит. Гисборн?.. Да кто же его к нему пропустит... Но что же делать? Гаврош укусил себя за палец. Самая ближайшая книга, где есть друзья Жанны - это «Три мушкетера». Однажды там уже помогли... Гаврош развернулся на пятках и дунул по улице к переходу, на бегу прикидывая, к кому из четырех друзей ему ближе. Судьба улыбнулась гамену в очередной раз - через три минуты после того, как он оказался в Париже, он нашел сразу трех мушкетеров из четырех. Вернее, врезался с разбегу в живот д’Артаньяна. - Какого черта... - обретя потерянное дыхание, начал было гасконец. - О, да ведь это же наш юный друг! Вы кого-то ищете? - Вас ищу, - пыхтя и держась за лоб, пострадавший от соприкосновения с металлической пряжкой на ремне мушкетера, выпалил Гаврош. - А что случилось? - Надо предупредить Жанну, что в деревню едет барон Фрон де Беф с солдатами! Они уже выезжают! - Дьявольщина! - коротко, но энергично выругался Портос. - Сколько их? - Не знаю, я видел только барона. - А какое это имеет значение? – элегически спросил Арамис. - Тоже верно. Мы в двух шагах от дома Тревиля, - д’Артаньян что-то прикидывал. - Беги к Атосу, скажи, чтобы мчался к переходу. Мы возьмем лошадей на конюшне. Встретимся там, не успеет - пусть догоняет! Какая деревня? - Заболотье! - уже на бегу крикнул Гаврош. Арамис и Портос вопросительно взглянули на друга. - Знаю, - коротко кинул тот. В дом Атоса Гаврош ворвался, как буря, едва не сбив с ног Гримо. Атос и Ирка, несмотря на то, что их мысли в этот момент были бесконечно далеки от реальности, мгновенно поняли главное из сбивчивых объяснений запыхавшегося гамена; не успел Гаврош отдышаться, а они уже бежали вниз по лестнице. Ирка даже не позаботилась о том, чтобы надеть шляпу и камзол, но шпагу не позабыла. Она даже успела схватить мушкет, несмотря на тяжесть - при переходе он должен был превратиться в лук. Гримо, слегка очумевший от такого нагромождения событий, еле успел вывести лошадей из конюшни. - Предупреди в «Понедельнике»! - запрыгивая в седло, крикнула Ирка. Гаврош, в общем-то, и не рассчитывал, что его возьмут с собой, но все же ощутил некоторое разочарование. Но разочаровываться было некогда, и гамен, кинув вслед уносящимся всадникам завистливый взгляд и глубоко вздохнув, побежал в «Понедельник начинается в субботу». Все пятеро встретились у перехода в Ноттингем. Поскольку не было известно, ни сколько у Фрон де Бефа солдат, ни когда он выступает, лошадей погнали со всей возможной скоростью - успеть хотя бы предупредить, чтобы друзей не застали врасплох. Они выехали из города через северные ворота, так как это было ближе к переходу. - Должны успеть, - спокойно заметил Атос. - Если только они не опередили нас намного. - Непохоже, - отозвался д’Артаньян, сдерживая коня. - Здесь нет следов отряда. - Гасконец нагнулся с седла, чтобы разглядеть дорогу, и в эту секунду над ним свистнула стрела. - Черт! - Вот они, - сквозь зубы сказала Ирка. Одного взгляда через плечо было достаточно, чтобы понять, в чем дело. Из-за поворота, скрытого небольшой возвышенностью, на развилок, где сливались обе дороги, выезжал отряд численностью человек в двадцать. Разделявшее их расстояние было невелико, что позволяло не только стрелять, но и отлично видеть друг друга. Непокрытая рыжая шевелюра Ирка издали бросалась в глаза; если уж она узнала во главе отряда норманнского рыцаря, то и Фрон де Беф, конечно, узнал рыжую ведьму. Рядом с рыцарем держался всадник с опущенным забралом. Ирка увидела, как он поднял руку, указывая на них своему спутнику, как барон кивнул и пришпорил лошадь... В следующую секунду на мушкетеров обрушился град стрел, к счастью, не слишком метких. - В галоп! - крикнул д’Артаньян, пригибаясь к шее лошади. Мушкетеры пришпорили коней. Стрелы посвистывали вокруг, падали на дорогу, одна стрела разодрала полу плаща Портоса и застряла в ткани. - Они нас преследуют, - заметил Арамис так спокойно, словно сидел в своей собственной спальне, - может быть, попробовать их увести? - Дорога только одна, сворачивать некуда! - откликнулся д’Артаньян. - Не выйдет! Ирка достала стрелу. У нее за плечом теперь висел лук, у Арамиса к седлу был приторочен арбалет, но остальным повезло меньше - из-за спешки они оказались безоружными, поскольку на момент перехода не имели при себе стрелкового оружия. Обернувшись на всем скаку и натягивая тетиву, Ирка выбирала цель. Арамис тоже вскинул арбалет; они коротко переглянулись, кивнули друг другу, и стрелы ушли назад. Один из лучников вылетел из седла, другой лег на гриву лошади, получив стрелу в переносицу. - Отлично! - оглянувшись, прокомментировал Атос. - Попытайтесь снять командира. Ирка прицелилась в Фрон де Бефа, но ее лошадь оступилась в самый неподходящий момент, и стрела, вместо того чтобы вонзиться рыцарю между глаз, клюнула и угодила лошади в горло. Ноги лошади подломились, и она тяжело рухнула на дорогу, пробороздив пыль и подминая седока. Барон, похоже, ударился головой, потому что не делал попыток подняться. Скакавший рядом с ним всадник с опущенным забралом махнул рукой в кольчужной перчатке, делая знак солдатам, и в ту же секунду спустил тетиву Арамис. Тот выронил поводья, как-то странно вскинул обе руки и начал медленно клониться набок. Сильнее, сильнее... Не подающее признаков жизни тело сползло с седла и поволоклось за лошадью, застряв ногой в стремени, подпрыгивая на ухабах и поднимая тучи пыли. Отряд заметно замедлил ход, перестал стрелять, и через несколько минут мушкетеры очутились вне досягаемости для лучников. Лошади неслись карьером. Оглянувшись в последний раз, Ирка увидела, что солдаты совсем остановились, рассыпались по дороге, а некоторые поворачивают назад. Она отбросила со лба волосы. - Уф! Ну, нам, кажется, крупно повезло! - Она огляделась. - Все живы? - Все, - сквозь зубы отозвался Арамис. - Но не все целы. Мушкетер сидел в седле чуть боком, заметно склонившись на левую сторону и закусив губу; в ноге у него, немного выше колена, торчала стрела, вошедшая почти до оперения. Из-под древка стрелы, чуть переливаясь и быстро впитываясь в штанину, бежала темная струйка. Ирка невольно свистнула. - Вы сами-то не ранены, Ирэн? - Нет. - Ирка оглянулась еще раз, натягивая поводья. Дорога сзади была абсолютно пуста. Атос перехватил ее взгляд и кивнул. - Д’Артаньян, вы с Портосом поезжайте в деревню, предупредите Жаннет. - Пусть захватит перевязочный материал, - добавила Ирка. - Мы подождем здесь. - Только сойдите с дороги, - посоветовал гасконец. - Разумеется, - пожал плечами Атос, соскакивая с седла и беря лошадь Арамиса под уздцы. Ирка, привстав на стременах, огляделась и указала ему на темнеющие неподалеку на лугу заросли ольхи - видно, там протекал ручей. - Мы будем вон у тех кустов, - сказала она. Портос и д’Артаньян ускакали. Атос свел коня на луг; Ирка, ведя его лошадь, ехала следом. За кустами, в неглубокой ложбинке, действительно струился ручеек. Арамису помогли сойти с седла и усадили на траву. - Ага, - заметила Ирка, осмотрев рану. Она оказалась сквозная - с другой стороны торчало блестящее от крови граненое двузубое острие. Если бы такая стрела засела в ране, было бы гораздо хуже. - Будем считать, что вам повезло, Арамис - наконечник прошел насквозь. - Она, ловко действуя кинжалом, распорола штанину, сняла с себя ремень, перехватила им бедро мушкетера повыше раны и туго затянула. Темная струя иссякла на глазах. Ирка осторожно тронула древко, придерживая его у основания, и оглянулась на Атоса. - Атос, помоги. Нужно отломить наконечник, иначе ее не вытащить. Через несколько секунд наконечник шлепнулся в густую траву. Атос поудобнее взялся за скользкое от крови древко ниже оперения, уперся другой рукой в колено Арамиса, примерился... и одним сильным рывком вынул стрелу из раны. Арамис скрипнул зубами, но смолчал. Ирка оторвала от своей рубашки оба рукава и быстро сделала повязку. - У вас очаровательные плечи, - улыбнувшись побелевшими губами, заметил Арамис. - Честное слово, Атос, я вам завидую! Атос молча закинул окровавленный обломок в кусты, вытер руки платком и начал расстегивать камзол. - Я могу отвернуться, - предложил Арамис, лукаво щурясь. - Нет необходимости. - Атос невозмутимо снял камзол, накинул его на плечи Ирки и обнял ее одной рукой. Арамис громко вздохнул с выражением сожаления на лице, но тут же неловко двинул простреленной ногой, и сожаление сменилось непритворной гримасой боли. - Гнев Господень карает быстро и безжалостно, - поучительно заметила Ирка. Арамис взглянул нее с немым укором. Секунду спустя упрек в его глазах сменился восхищением. Мушкетер слегка наклонил голову набок, любуясь стоящими перед ним друзьями. - А вы знаете, Атос, я еще никогда не видел у вас такого выражения лица, - тихо сказал он. - У вас глаза... светятся. И у Ирэн тоже. - Послушайте, Арамис, вы можете думать о чем-нибудь еще? - спрятав за ворчливостью смущение, осведомилась Ирка. - Могу. Но не хочу. Неожиданно Атос насторожился и поднял руку, делая знак молчать. Ирка услышала далекий перестук копыт. - Это со стороны города, - сказал Атос. - Стой тут, Ирэн, я посмотрю. - Осторожнее! Атос поднялся по склону лощины и раздвинул ольховые ветки. Ирка, несмотря на приказ стоять на месте, не утерпела и присоединилась к нему. Арамис, морщась от боли, потянулся к лежащему на траве арбалету. На дороге показались три всадника. Двоих на таком расстоянии было трудно идентифицировать, но не узнать третьего было просто невозможно - вцепившись в гриву лошади и подпрыгивая на седле, впереди летел Гаврош. Ирка улыбнулась и вылезла из кустов. - Эй! Мы здесь! Гаврош! Гаврош осадил своего скакуна так, что едва не вылетел из седла, развернулся и помчался через луг к ним. Следом подскакали его спутники, оказавшиеся Бюсси и Реми ле Одуэном. - Вот вы где! А мы из города! - выпалил гамен. - И никого не встретили? - Встретили, а как же! Только мы их мимо пропустили, спрятались в кустах на обочине. Ой-ей, значит, это они с вами перестреливались? - Гаврош увидел Арамиса. - Ну не сами же с собой, - ответила Ирка. - Как же они вас не заметили? - Им было не до того, Ирэн, - спешиваясь, сказал Бюсси. - Господин Фрон де Беф, кажется, был в глубоком трауре. - Ну и крепкая же у него голова… - с сожалением вздохнула Ирка. – А по какому поводу траур?? Бюсси переглянулся с Одуэном. - Вы что, не знаете, кто был во главе отряда? Вместе с бароном? - недоверчиво спросил он. - Да откуда же нам знать! У него было опущено забрало. Бюсси, или вы немедленно скажете, в чем дело, или... Бюсси улыбнулся и повернулся к Атосу. - Дорогой граф, - начал он, - позвольте принести вам мои глубочайшие соболезнования... то-есть, простите, поздравления. Вы овдовели. В ложбине стало тихо - так тихо, что все услышали, как где-то в небе щебечет жаворонок. Издали донеслась трель овсянки. Ирка расширенными глазами смотрела на Бюсси. - Что вы хотите сказать? - медленно спросил Атос. - Вы овдовели, - повторил Бюсси и подмигнул онемевшей Ирке. - На свадьбу позовете? - Господи, - слабым голосом проговорила Ирка, - неужели это была... - Миледи, - закончил Бюсси. - Я отлично ее запомнил. - И она мертва?! - Мертвее не бывает, - авторитетно заверил Одуэн. - Я еще способен констатировать смерть. Знаете, если у человека остекленели глаза, а из-под стрелы в груди уже не идет кровь - он не может быть живым. Несколько секунд Ирка молча смотрела на него. Смерть миледи - ведь это означает... Войне конец? Ну, возможно, барон еще соберется с силами, но куда ему до нее... Да черт с ней, с войной!! Ведь это значит... Атос свободен!!! - Арамис!!! - Ирка кинулась к Арамису, все еще сидевшему на траве, упала на колени и крепко обняла его за шею. - Арамис, милый! Вы же... - Чертовски приятно видеть вас такой обрадованной, - обнимая ее, засмеялся Арамис. - Все-таки меня вы целуете первым? - Да ну вас! - Ирка вскочила. - Вы же ничего не понимаете! - Готов поспорить, что понимаю, - Арамис взглянул на Атоса. - Разве нет? Атос подошел к Ирке. - Я ваш вечный должник, Арамис, - серьезно сказал он. - Отблагодарю, как только сумею. А сейчас... Мушкетер обвел друзей взглядом. Ирка почувствовала, что у нее замирает сердце - и не зря. Атос опустился перед ней на одно колено, взял ее за руку... - Ирэн, я ждал уже столько, что не хочу ждать больше ни секунды. Я прошу вас выйти за меня замуж. Вы согласны? Ирка зажмурилась. Все молчали - даже Гаврош. Она слышала шелест ветра в листве, неумолчное серебристое щебетанье жаворонков, позвякивание уздечки, чувствовала, как солнце пригревает левую щеку. Несколько дней назад она думала, что большего счастья быть уже не может. А сейчас... Ирка открыла глаза. Солнце радужно просвечивало сквозь мокрые ресницы. Атос молча ждал ответа. - Да! - Восхитительно! - раздался вдруг веселый голос. Все повернулись туда. Наверху склона четко рисовались на фоне голубого неба семь всадников: Жанна, Большой Совет, Портос и д’Артаньян. - А если бы это были не мы? - съезжая в ложбину, укоризненно спросил д’Артаньян. - Это вряд ли, - радостно ответил Гаврош. - Почему? - Потому что с миледи покончено! Мы выиграли! Жанна, вдруг обессилев, опустила поводья на луку седла. Неужели правда? Мы выиграли, потому что сумели остаться в живых... Мы выиграли... Да нет, ведь остался же еще барон Фрон де Беф... Но что такое барон, какая ерунда - по сравнению с леди Винтер это безобидный голубок... - Это точно, Гаврош? - слабым голосом спросила она. - Точно! Я сам видел! Валька радостно облапил Жанну и чмокнул в щеку. Жанна, все еще не в состоянии осознать происшедшее, слегка оглушенная, только чуть покачнулась в седле. Какое яркое солнце. Как сияет небо, какой теплый, душистый ветер... И это все правда? «Зинь-зинь-зинь-зиииииии», отозвалась овсянка за лугом. Жанна закинула голову. По небу медленно плыло большое кучевое облако, и на его фоне черными точками вились ласточки. - Ну что же, - наконец сказала она. - Это... Знаете, это же здорово!!
Калантэ: Глава 42. Не от мира сего. Одноклассники поставили диагноз Большому Совету еще в прошлом году. Они были другие. Не такие, как все. А это редко вызывает прилив симпатий со стороны окружающих. Кто-то просто крутил пальцем у виска, кто-то потихоньку завидовал, кто-то - такие, как Агафонов - открыто проявлял неприязнь и старательно поддерживал ее в остальных... Ну ладно, Жанна всегда была «не от мира сего». Хотя с ее стороны было неосторожностью так близко сойтись не со старой одноклассницей, а с нахальной новенькой - Ирка так и осталась в классе чужой. Воронцова - одно слово, белая ворона. А ребята? Дела класса, проблемы мужской компании их не интересуют. Девушки класса их тоже не интересуют. По определению Инны, «они все слишком выпендриваются». И теперь наконец, после скандала на вечеринке, и после того, как Большой Совет попытался немного пожить нормальной, обыкновенной школьной жизнью, он осознал, что слова «не от мира сего» имеют к ним самое прямое отношение. Война окончательно вышвырнула их за борт обыденности, и теперь они сами себе казались подземными рудокопами, только что вышедшими из Пещеры. Тот мир, который они незаметно для себя уже привыкли именовать внешним, оказывается, все это время продолжал жить по своим привычным законам, более того: ему было абсолютно наплевать на какую-то там книжную войну. Н-да, все-таки окончательное сближение миров оставалось по-прежнему в недосягаемом будущем. А школьный народ между тем требовал хлеба и зрелищ. И если с первым можно было с чистой совестью отсылать к школьному буфету, то второе касалось непосредственно Жанны. Тем более, что, вопреки горячим просьбам, от должности кульмассового сектора ее никто не освобождал. Объяснения на одноклассников никакого впечатления не произвели. Война? Тем интереснее! Впрочем, Совет был вполне доволен жизнью. Он был бы ею доволен еще больше, если бы настырных одноклассников вовсе не было не белом свете. К счастью, любой школьник имеет право на внешкольное существование. и Совет принял радикальное решение: отпраздновать избавление от леди Винтер, а заодно и помолвку Ирки с Атосом, в тесном кругу. То-есть вшестером. ...Чайник на кухне у Ирки уже вовсю бушевал, вопя своим свистком на всю квартиру так, что уши закладывало. Поэтому Ольга отправилась его снимать. Когда чайник смолк, выдав последний замирающий вой, стало слышно, что в дверь звонят. Настойчиво и явно уже довольно давно. Ирка кинулась в прихожую, помянув недобрым словом тот день, когда ее родители соблазнились «этой пароходной сиреной». - Ну что, все в сборе? - радостно поинтересовался Леша, протягивая Ирке здоровенный кулек с пирожными. Ирка тут же одним глазом заглянула под оберточную бумагу и одобрительно замурлыкала. Вадим поставил на подзеркальник коробку с тортом и нагнулся, расшнуровывая ботинки. - Представь себе, нет, - ответила Ирка, отрываясь от пирожных. - Ни Жанны, ни Вальки... - Ну, с Валькой-то ясно... - начал Вадим. Леша легонько ткнул его локтем в ребра. Ирка сделала вид, что не замечает: Совет негласно договорился прикидываться, будто ничего не знает о Валькином романе. Роман, кстати, был неудачным. - А Жанна куда пропала? Звонок нерешительно тренькнул. Ирка подскочила к двери со словами: - А вот и он, больной зуб! - и отступила в прихожую с несколько растерянным видом. У стоящей на пороге запыхавшейся Жанны вид был совсем не праздничный. Скорее наоборот. - Что случилось? - встревожилась Ирка. Жанна в ответ поморщилась и махнула рукой. - Втык получила. За слабую организацию культмассовой работы. - Что, опять?! - осведомилась Ирка тоном, не обещавшим ничего хорошего для тех, кто посмел испортить подруге настроение. - Кто? - Классный актив, конечно. Да не кипятись ты. Их тоже можно понять... просто обидно. Мы же не в игрушки играем... Пытаешься объяснить ситуацию, а они... - Жанна сложила губки бантиком, весьма похоже изобразив Инну, и томным голосом проговорила: - «Ну, и как там ваша война? Скоро кончится или как?!» Ирка чуть не плюнула на пол. - Вот-вот. Как будто в душу наплевали. - Да пошли ты их к ч-чертовой матери! - Ир, ты же знаешь, - ровным голосом сказала Ольга. - Жанна так не может. - А может, нам поговорить? - предложил Леша. - Нет уж, спасибо, - Жанна еще раз посмотрела на выразительные лица ребят, - я как-нибудь сама. Звонок затрезвонил снова, на этот раз - решительно и длинно. В прихожую вошел Валька. Еще более мрачный, чем Жанна. Вадим и Леша молча переглянулись. - Ну, елки-палки! - всплеснула руками хозяйка. - Ладно, Жанна с активистами поругалась. У тебя что случилось? - Ир, - с мягким укором сказала Ольга. - Ой, - спохватилась Ирка. - Я... это... Извини, Валь. - А-а... - Валька вздохнул и махнул рукой, повторяя жест Жанны. - Теперь уже совсем конец. - Ладно, - Вадим поспешно перевел разговор в прежнее русло. - Жан, так чего они от тебя добиваются? - Как всегда. А кого я им позову? Особенно после того раза. Им же подавай интересных. Огонек новогодний готовить, чтобы с чудесами, с балом, видите ли! - Ага, и с Арамисом, - понятливо кивнула Ирка. - А ты им скажи, что Арамис на бюллютене. - Ага... Да и вообще, ребята... - Жанна помолчала. - Мы, конечно, от миледи избавились. Но мы же не знаем, закончилась ли война. - А кто остался? Этот норманнский придурок? - Леша пренебрежительно пожал плечами. - Много он навоюет! Дон Рэба тихо и незаметно вышел из игры, как только понял, что она не стоит свеч, уже довольно давно. Сообщил эту благую весть Румата, и сейчас проблема епископа Большой Совет не занимала. Оставался действительно один Фрон де Беф. - А встречу ты им со мной устрой, - предложила Ольга с чуть ехидной улыбкой. - Герой я или нет? - Обойдутся, - проворчала Жанна. Судя по голосу, реплика все-таки немного улучшила ее настроение. - Мы сами будем с тобой встречаться. - Слушай, Жан, - Валька вдруг резко поднялся с места, - я понимаю, может, и война еще не кончилась, и все такое, но... У тебя нет на примете тихого местечка, где можно спокойно во что-нибудь попалить? * * * На очередное заседание штаба шестерка пришла полностью умиротворенной и довольной жизнью. Жанна последовала мудрому примеру Колесова и выплеснула отрицательные эмоции способом, насквозь знакомым всем женщинам на свете. Только большинство женщин, в силу образа жизни, бьют посуду, а не сшибают верхушки со скал на окраине пустынной планеты. Бластеров Жанна друзьям не дала, сказав, что даже на самой заброшенной планете не стоит так радикально изменять ландшафт. Но и более скромное оружие оказало прямо-таки чудотворное воздействие. Спустив несколько камнепадов и раздробив парочку целей немного посущественнее, чем какие-то чашки и тарелки, Жанна сразу почувствовала себя намного лучше. ... - Итак, у нас остался только один противник, - подытожил Роман. - Живой противник, сэр, - заметил Холмс. - Причем, насколько я понимаю, все остальные - в Белом Замке. А это не мешает составлению планов. - Знаете, у меня есть мысль, - скромно сообщил Леша Сидоров. - Почему бы нам не предложить Фрон де Бефу покончить дело миром? Ведь не он же, в конце концов, затеял все это. Жанна покачала головой с явным сомнением. - Ох, не уверена... - Ну, послать ему письмо... по примеру их же ультиматума, - задумчиво сказал Джон Грэй. - Пригрозить... Ведь сила-то теперь, в общем, на нашей стороне. - Попытка не пытка, - согласилась Жанна. Она бы согласилась на что угодно, лишь бы поскорее определиться. Правда, в книгах было тихо. Ни на кого не нападали, никого не трогали, даже в Шервуде царили тишина и благолепие. Ходили слухи о скором появлении нового шерифа и о том, что этот новый отличается прямо-таки неправдоподобным миролюбием, и даже - что он собирается снизить налоги и подати... Роман пробормотал заклинание материализации, и на столе перед ним возникли стопка писчей бумаги и авторучка с золотым пером. - Кто будет писать? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он. - А то у меня почерк... - Жаль, Арамиса нет, - заметил д’Артаньян. - У него это отлично выходит. - Жан, ты у нас отличница, тебе и карты в руки... то-есть, перо, - сказала Ирка. Она последние дни почти не выходила из «Трех мушкетеров», забросив школу и дом на произвол судьбы (и, честно говоря, Большой Совет тоже), но на нее никто не обижался. Трудно обижаться на человека, который так и светится от счастья. Да и за что? - Ну написать-то я напишу, а вот что писать? - спросила Жанна, усаживаясь за стол и беря ручку. - Диктуйте, дипломаты. - Может, мне вызвать его на поединок? - задумчиво проговорил барон Пампа. - Как вы считаете, это будет достойно? - Дорогой друг, - отозвался Румата, - это было бы блестяще, но боюсь, что... как бы это сказать... - Что он не самоубийца, - докончил Валька его мысль. - Тогда он просто трус, - с сожалением сказал Пампа. - А жаль. Жанна покусывала колпачок ручки, глядя на друзей. - Я напишу, а вы потом поправите, - наконец сказала она. - Погодите. Через пять минут Жанна протянула Роману лист бумаги. - За стилистику не отвечаю, - предупредила его Жанна. - И вообще, это черновик. Ойра-Ойра откашлялся. - «Благородному сэру Реджинальду Фрон де Бефу от известной ему Джейн Джейвы, а также ее друзей, - начал Роман. - Мы предлагаем Вам отказаться от дальнейшего ведения войны и закончить дело миром. Мы не хотим торопить Вас с принятием решения, нелегкого для воина и мужчины. В течение двух недель у Вас есть время на размышление. Обещаем в это время не предпринимать против Вас никаких шагов, если и Вы согласны сохранять перемирие. Подписываемся: Большой Совет Читателей, а также Совет героев.» - Добавьте все-таки про поединок, - буркнул Пампа. - Может быть, он все-таки не трус? На мечах. - Или на луках, - добавил Робин Гуд. - На любом угодном ему оружии, - жестко вставила Ирка. - И на любых условиях! По залу прошла волна грозного гула. Роман положил лист перед Жанной, и та быстро дописала несколько строчек. - Вот так, пожалуй, годится, - сказала она, отдавая его обратно. - «Если Вы пожелаете, дело может решить поединок. Мы согласны на любое предложенное Вами оружие и на любые условия для боя один на один, оставляя за собой право выбора бойца. Ждем ответа на въезде в Шервудский лес, на рассвете шестого июля по вашему времени. Вам известно, что мы умеем держать слово.» - Отлично, - заметил Румата. - Жанна, ты прирожденный дипломат. Остается это переписать начисто и отослать в Ноттингем. * * * Арамис стрелял хорошо. Миледи была убита наповал, смерть наступила мгновенно, и она была избавлена от неприятных воспоминаний о том, как ее тело колотилось о дорогу. И, когда тьма, затянувшая солнечный мир, начала рассеиваться, сменяясь сияющей белизной, она на секунду удивилась - куда делись дорога, погоня, Реджинальд, мушкетеры? Рыжая девка? Где это все? - Добро пожаловать, дорогая, - услышала она знакомый голос. - Рада вас видеть здесь... на правах не гостьи, а полноправного обитателя. Эти слова сразу объяснили все. Миледи еще мгновение надеялась, что, может быть... Нет. Вокруг царила белизна. Она была в Белом Замке. - Ну, не сокрушайтесь так, моя милая, - утешающе проговорил тот же голос. Странно, но на этот раз леди Винтер не отшатнулась, увидев в каких-то дюймах от своего лица поблескивающие бусинки змеиных глаз. Но странно и то, что она не чувствовала себя мертвой. И призраком - тоже не чувствовала. - Я... я умерла? - Миледи неуверенно ощупывала себя. Она помнила удар в грудь, и... и все. - Конечно, моя милая. Как и все мы. - Медуза сидела на неудобном табурете без спинки в непереносимо изящной позе античной статуи; белоснежные складки хитона и аккуратно сложенные крылья ниспадали до пола. За ее спиной леди Винтер увидела камин, в котором не было пламени. - Пойдемте, я познакомлю вас с некоторыми вашими союзниками. И... с этой минуты вашими соседями. - Она встала резким движением, подобрала подол и скользящей походкой выплыла за дверь, даже не оглянувшись убедиться, идет ли за ней собеседница. В скромной белой зале миледи увидела несколько незнакомых лиц... по отношению к некоторым из них слово «лица» не совсем подходило, вернее, не подходило совсем. Если бы она была знакома с фантастикой получше, то, несомненно, узнала бы Конопатую Сколопендру. В другом углу топорщили перья две гарпии. Остальных миледи не знала вообще, хотя они и были человекообразны - старая ведьма с крючковатым носом, грациозная женщина с длинными зеленоватыми волосами, кутающаяся в полупрозрачное одеяние, и еще несколько персонажей, при взгляде на которых на ум приходил шабаш ведьм на Лысой Горе. Мужчин в зале не было. - Теперь, когда нас здесь много, - приветливо улыбнулась Медуза, - времени у нас очень мало. - Мало, мало, - каркнула гарпия. - Сила все еще недоступна... Миледи вспомнила. Если заставить Жанну отречься, то Белый Замок, может быть, сумеет вернуться к нормальной жизни. Ей внезапно отчаянно захотелось в Большой Мир, к солнцу и синему небу. - Господи! - простонала она, в бессильной ярости ломая пальцы. - Там, за этими стенами, остались одни тупые исполнители, солдатня! Это уже не армия. - Не все ли равно, откуда руководить? - усмехнулась Горгона. Змеи одобрительно зашипели. Миледи вдруг поняла, что у хозяйки Белого Замка есть план. Надо только спокойно выждать, когда этот план преподнесут в словесном исполнении. - Почему бы не взять парочку заложников? - проскрипела в своем углу Сколопендра. - О прекраснейшие дамы! - с ласковой улыбкой опытной женщины, читающей наставления молодым девочкам, начала Медуза. Миледи, уловив переход к сути, подалась чуть-чуть вперед. - Иногда мы с вами забываем, что нас интересует только один человек, - выпрямившись, сказала Горгона. Змеи медленно извивались вокруг ее головы и тихо шипели. - Только с одним мы ведем войну. Только с одного можем мы получить плату, и остальные уже ничего не смогут поделать. - Голос замирающим эхом отдавался под потолком комнаты, словно это был склеп. - Только с одного... - шепот, постепенно затихая и превращаясь в злорадное шипение, растаял в воздухе.
Калантэ: Глава 43. «Если есть те, кто приходит к тебе, найдутся и те, кто придет за тобой...». Влетев в кабинет литературы за полминуты до Елены Сергеевны, Ирка тем самым наглядно доказала, что она - это она, а не ее дубль. Дубли никогда не опаздывали. Проигравший пари Сокольский покорно подставил лоб под Лешин щелчок. - Уф! - плюхаясь на парту рядом с Жанной и торопливо выбрасывая из сумки тетрадь и пенал, выдохнула она. - Еле успела. - Как тебе не стыдно опаздывать на политинформацию! А как же последние политические новости? - подначила подругу Жанна, на всякий случай приглядываясь - а вдруг все-таки? От Иркиного дубля можно было ожидать всего - его делал Корнеев. - Или будильник не прозвенел? - Какой тебе будильник в семнадцатом веке?! В класс вошла Елена Сергеевна. - Ага, - сказала она. - Значит, я не ошиблась. Это был не сквозняк. - Ой, Ир, смотри... - шепнула Жанна, поднимаясь из-за парты. Впрочем, это было сказано так, для порядка. Одного взгляда в шальные, сияющие глаза было достаточно, чтобы понять простую истину: никакие доводы до Ирки не дойдут, будь они десять раз логичны и правильны. Жанна даже ощутила легкий укол зависти. Белой зависти, но тем не менее... Девчонки брели домой по свежевыпавшему снегу. Точь-в точь, как год назад. В витринах магазинов зеленели украшенные елочки и поблескивала мишура - до Нового Года оставалось несколько дней. Припорошенные снегом прохожие тащили нагруженные мандаринами и свертками сумки, на углу разгружался грузовик с елками, и от него пахло замерзшей хвоей. В связи с предпраздничной суетой Жанна с Иркой остались вдвоем. Кто-то занимался генеральной уборкой, кто-то бегал за подарками... - Ты никуда не торопишься? - А мне некуда. Дома делать нечего, отец вчера улетел в командировку, а мама завтра летит к нему - Новый Год встречать. - А ты? - А я осталась. - Тогда пошли ко мне, раз тебе делать нечего... Они свернули к дому Жанны. - От Фрон де Бефа ничего не слышно? - Пока нет. Думает, наверное. - Ну-ну, - скептически усмехнулась Ирка, счищая снег с сапог. - Ну-ну. - А как у вас с Атосом дела? - Жанна отперла дверь. - Лучше не бывает. Да, он же увольняется со службы! Сегодня, кажется, последний день... - И что потом? - Не знаю. Хотела у тебя спросить. Или у Романа. Вообще, такое возможно - выйти замуж за литературного героя? - Я уже узнавала, - мягко сказала Жанна. - Возможно, не переживай. Только жить тебе придется с ним, в книге. Они прошли в комнату Жанны, и Ирка тут же забралась на диван с ногами - в своей любимой позе. Разговор не клеился, но молчание не было напряженным. Просто старые друзья переговорили уже обо всем, а теперь тихо общаются друг с другом, - зачем тут еще о чем-то говорить? На кухне запищало радио - сигналы точного времени. Ирка встрепенулась. - Сколько? - «Московское время пятнадцать часов одна минута», - бесстрастно доложило точное время. - Ой... - Ирка порозовела. - Жан, можно тебя... - Можно, можно, - усмехнулась Жанна. - Книга у тебя с собой? Ирка похлопала по сумке. - Доставай, отправлю... Следующие несколько минут они истратили на спор. Ирка, которую немного помучивала совесть, настаивала, чтобы Жанна составила ей компанию. Жанна, не желая быть третьей лишней, отказывалась. Краснеющая Ирка, с трудом подбирая слова, заявила, что они собирались только прогуляться по Парижу и Жанна никоим образом им не помешает. Наконец Жанна сдалась, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Чего не сделаешь ради друга! Точно так же по-дурацки она продолжала себя ощущать все время. Атос был рад ее видеть, без всякого сомнения, и пусть даже Жанна им не мешала... Ирка и Атос встретились, словно после целого месяца разлуки. Жанна деликатно отвела взгляд, но краем глаза продолжала видеть обнявшуюся пару. Да что же это такое, черт побери! Наконец она поняла причину. Дело было даже не в пресловутом «третий лишний». Просто ей почему-то совершенно невыносимо видеть чужое счастье. Неужели она настолько завистливый человек? Наверное... Да нет, просто... Что - просто? Ничего не просто. Тебя-то никто так не обнимет... дело в этом. Но ведь он же есть! И даже... Даже... Даже, кажется, не совсем равнодушен... Жанна беспощадно прервала свои самокопания и розовые мечты. Но легче от этого не стало. Наоборот. Надо с этим что-то делать. - Ой, совсем забыла! - К счастью, восклицание получилось не слишком фальшивым. - Мне же обед готовить надо... Извините, но я убегу. Вы же без меня не заскучаете? Ирка пристально посмотрела в глаза подруге. - У тебя правда дела, или это так, предлог... - Правда, - твердо ответила Жанна, найдя в себе силы уверенно ответить на ее взгляд. Очутившись у себя дома, она вздохнула с облегчением. Не надо больше ничего изображать. Эгоистка несчастная. Жанна сама от себя скрывала очевидное - что дело совсем не в зависти и не в эгоизме. А в том, что вид чужого счастья вызывает в ее воображении такие воспоминания... и вполне конкретную физиономию, которая, между прочим, так и испарилась, словно майский снег... Чтобы отвлечься, Жанна и впрямь обратилась к домашним делам. Но из них, к сожалению, в наличии оказалась только посуда. Да и то - не слишком грязная и в небольшом количестве. Жанна пустила воду, взяла из стопки тарелку и некоторое время тупо смотрела на нее. Внезапно она ощутила, что у нее на редкость отвратное настроение, что она всеми фибрами души ненавидит эту посуду, и сейчас ка-а-ак зашвырнет эту несчастную тарелку!!!... Тарелка, в мечтах уже разлетевшаяся на сотню кусочков, благополучно встала на свое место в сушилке. За ней плавно перекочевала вторая... Жанна решительно закрутила оба крана. Нет, так дело не пойдет. И вообще! Они там отдыхают... а она почему-то должна мыть посуду! - А я сейчас тоже пойду погуляю! - заявила Жанна громко. - Ясно вам? Она вызвала дубля. На всякий случай. Должен же кто-то закончить с посудой. Мельком глянула на книгу «Проклятые короли» Дрюона, в которой накануне добралась до начала части «Французская волчица»… Книгу недели две назад принесла Ольга и настоятельно попросила прочесть именно в оригинале, туманно обронив что-то насчет «засланного казачка» и мании преследования... Ладно, потом… Жанна сняла с полки «Резидента». Почему именно туда? Настроение такое, объяснила самой себе девушка весьма неубедительно. Через час она, устав от бесцельного хождения по городу, сидела в уютном, давно облюбованном ею бистро с кодовым названием «У Робера» с чашечкой кофе. В этот час бистро пустовало, что только радовало. Хозяин любезно раскланялся с постоянной посетительницей и вернулся к кассе. Жанна не заметила, что он сверился с фотографией, которую полтора месяца назад ему предъявили сотрудники спецслужб. Международная аферистка, мошенница, фальшивомонетчица, распространительница наркотиков. А какая милая, вежливая, совсем юная девушка... Красивая... Надо же. Хозяин снял телефонную трубку и стал набирать номер. - Свободно? - негромко поинтересовался мужской голос, и на спинку соседнего с Жанной стула легла чья-то рука. Замечтавшаяся Жанна вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Сердце подскочило и заколотилось где-то у горла. - Привет... - едва сдерживая так и рвущуюся на лицо счастливую улыбку, проговорила она. Перед ней стоял Чарли Брайтон собственной персоной. - Салют, - кивнул он и присел рядом, поставив на стол бокал с коктейлем. - Резко не оборачивайся, улыбайся и слушай меня... да не вздрагивай так! - Выражение лица Брайтона не соответствовало серьезному голосу. - Делай вид, что я к тебе клеюсь. За тобой хвост, ты в курсе? Жанна, моментально забыв об улыбке, расширенными глазами посмотрела на Брайтона и отрицательно качнула головой. Предупреждение насчет «не оборачивайся» было излишним: девушка и так приросла к табурету. Чувствовать себя в роли профессора Плейшнера оказалось крайне неприятно, хоть и не ново. - Расслабься, - беззаботно посоветовал Чарли. И уже серьезнее добавил: - Двое. Курят на улице. Тебе достаточно немного повернуть голову... не так сильно. А ты вообще что здесь делаешь? - Гуляю, - мрачно ответила Жанна. - Понятно, - хмыкнул Брайтон. - Хочешь избавиться от этих, или тебе приятно такое внимание? - А что, здесь есть еще один выход? - Есть. Посиди немного, потом вставай и иди вон в ту дверь. Да сделай ты вид, что я тебя достал! Жанна, сосредоточившись, сердито отодвинула чашку с кофе, вскинула голову... Кажется, вышло правдоподобно. Чарли встал, развел руками. - И не оглядывайся на них слишком часто, никуда они не денутся, - как бы извиняясь, проговорил он. - Я жду. Вторым выходом оказалась грязноватая дверь в конце коридора, обшитая белым пластиком. Чарли поджидал за углом. По дороге Жанне пришла в голову блестящая идея насчет переодевания, что заставило его слегка притормозить и высказать, что с такими способностями Жанна не останется без работы - хоть в частной конторе, хоть в ЦРУ. - Ты теперь здесь живешь? - выскальзывая на улицу, спросила Жанна. - Я здесь работаю. На официанта Чарли не походил. На бармена тоже. Наметанный глаз Жанны уловил, что его куртка на левом боку угловато топорщится... - Чарли... - почти жалобно начала Жанна. - Чарли... Брайтон неожиданно резко развернулся, и она очутилась с ним лицом к лицу. Чтобы смотреть ему в глаза, Жанне пришлось закинуть голову. Ее обдало запахом табака, одеколона и выделанной кожи от новой куртки. - Послушай! Давай определимся раз и навсегда - не надо лезть в мою работу. Ясно? - Но я же... - Жанна хотела сказать, что она никуда и не лезет, но Чарли еще не закончил. - Погоди. На роль подружки для меня ты мало подходишь, да я... ну, в общем, я не очень хотел бы видеть тебя на этом месте. - Брайтон так выделил слово «подружка», что это прозвучало почти как ругательство. – А душеспасительными беседами я сыт по горло – еще заочно! - Ладно. - Жанна изо всех сил постаралась разозлиться - чтобы не расплакаться. Ей это почти удалось. Колючий, как хотелось бы надеяться, взгляд в карие рассерженные глаза... - Усвоила. Всего хорошего. - И, сжав зубы, оттолкнув Брайтона с дороги, она пошла прочь. Не оборачиваясь. Брайтон остался стоять на месте. Со сдержанной злостью вытряхнул из пачки предпоследнюю сигарету, прикурил, глубоко и нервно затянулся, выдохнув струю дыма вниз, к замусоренному асфальту... Еще раз взглянул в ту сторону, куда удалилась обиженная девушка, чертыхнулся, швырнул едва начатую сигарету и, убыстряя шаг, направился следом, по дороге ругая на чем свет стоит бестолковых влюбленных девчонок, которые по-идиотски топают прямо в объятия изнывающих от нетерпения шпиков. За углом на высоких оборотах взревел мощный двигатель, взвизгнули покрышки. Чарли побежал. Он выскочил из-за угла как раз вовремя, чтобы успеть увидеть Жаннин светловолосый затылок за стеклом стремительно набирающего скорость автомобиля, сделать пару бесполезных выстрелов по колесам и скрыться до появления полиции. * * * - А вот и мы! - радостно заявила Ирка, появляясь в комнате вместе с Атосом. - Ты, похоже, совсем погрязла в домашних делах! - и замолчала, встретившись взглядом с пустыми глазами дубля. Тот механическим движением повернул ключ в замке, запирая шкаф. - Что, Жанна в книге? - недоуменно спросила Ирка. Кивок. - В какой? Пожатие плечами. - Давно? Неопределенный жест. По многословности этот дубль превосходил даже Гримо. Ирка потихоньку начинала нервничать. Что-то ей здесь определенно не нравилось, но что... Жанна ушла в книгу. Сама, поскольку вызвала дубля. И одна, иначе дубль уже доложил бы. А почему ничего не сказала? Рассчитывала успеть вернуться? Резко изменились планы, и не успела предупредить? Что-то случилось? Беспокойство нарастало в геометрической прогрессии. «Что-то случилось, - настойчиво билось в голове. - Что-то случилось.» Рука Атоса мягко легла на ее плечо. Ирка очнулась. - Слушай внимательно, - сказала она дублю. - Ты немедленно отправишься за Романом Ойрой-Ойрой и попросишь его прийти сюда. И как можно быстрее. Дубль исчез. Ирка подняла глаза на Атоса... и тут услышала стук в книжном шкафу. - Она!! - Ирка кинулась к дверце, повернула ключ и отшатнулась: в комнате возник Брайтон. - Я уж думал, что выход перекрыли, - заметил он. Ирка машинально нащупала первый попавшийся под руку предмет - им оказалась спинка ближайшего стула. В ту же секунду Атос молниеносным движением задвинул безоружную девушку себе за спину; в его руке возник пистолет, который мушкетер направил в грудь Брайтона. Чарли, с трудом подавив в себе желание взяться за свой пистолет, медленно поднял раскрытые ладони на уровень плеч. Он видел размер дула, холодную уверенность прицела и хорошо представлял себе, какую дыру в нем проделает пуля такого калибра. Атос верно истолковал жест и опустил ствол, но убирать не спешил. - Где Жанна? - резко спросила Ирка. Брайтон, стараясь не делать резких движений, осторожно опустил руки. - Не надо меня дырявить, - немного насупленно сказал он. В принципе, он не обижался на такую реакцию - ничего другого он и не ждал. - Жанну увезли. - Кто?!!! - Атос левой рукой схватил его за плечо и встряхнул. Брайтон вырвался. - А я знаю?! - сердито огрызнулся он. - Вы же ее одну отпустили! Синий «рено», номер грязью заляпан. Двое амбалов, установившие за ней слежку. Больше я ничего не знаю. - А ты смотрел, да?! - выкрикнула Ирка с яростью отчаяния. - Не успел, - неожиданно тихо ответил Брайтон. Возникла пауза. Атос медленно заткнул пистолет за пояс. - Где это случилось, по крайней мере? - В Париже. Точнее, в «Резиденте». - Брайтон отступил на шаг. - Надо так понимать, что ты нам не помощник? - сузив глаза, процедила Ирка. - А ты мне не указывай! - Чарли вдруг взорвался: - Я вообще мог ничего вам не сообщать! Ломали бы тут головы! А я пришел! Пока он в меня целился, я вас обоих положить бы успел!! - Ладно, остынь, - буркнула Ирка. - Извини. Если что... - Если что узнаю, я вас найду, - мрачно сообщил Брайтон. - Только больше не тычьте мне в живот пушкой, я вообще-то нервный. Привет. Брайтон исчез. Ирка отчаянно посмотрела на Атоса. - Что же делать? - Пока не знаю, - тихо ответил мушкетер. Возле книжного шкафа материализовался Роман. * * * Замотанный предпраздничной суетой и невыспавшийся Валька с великой неохотой приплелся в школу к первому уроку. У раздевалки под стендом с новогодним номером школьной стенгазеты «Путь в отличники» его поджидали Вадим и Леша. - Тебе вчера никто не звонил из девчонок? - вместо приветствия выпалил Сокольский. - Не зна-а...аю, - Валька отчаянно зевнул. - Меня дома не было до одиннадцати... - Тут он увидел глаза приятелей и мгновенно проснулся. - А что случилось? - Дубли, - мрачно информировал его Леша. - Что - дубли? Оказалось, что накануне Вадиму звонила Ирка. Вадима не было, помогал сестре с переездом, и узнал он об Иркином звонке от родителей уже часов в десять вечера. Понятное дело, тут же кинулся перезванивать, но у Ирки уже никто не снимал трубку. Что самое странное - то же самое произошло при попытке позвонить Ольге. А у Жанны подошедшая к телефону мать сообщила, что Жанна плохо себя чувствует, легла спать и просила ее не будить. Утром же в школе Вадим, примчавшийся раньше всех, нарвался на дубля Ирки. Ну, в этом само по себе не было ничего необычного... если бы не звонок, о котором дубль ничего не знал. Вадим отправился за объяснениями к Ольге. Бесстрастные глаза второго дубля не прибавили к картине мира ровно ничего, кроме того, что и Ольга тоже отсутствует по непонятной причине. Окончательно разволновавшийся Вадим и появившийся к тому времени Леша, углядев в окно приближающуюся Жанну, ринулись ей навстречу... Это был дубль. Великолепно сделанный, но - дубль. - Странно, - нервно сказал Валька. - Все три? - Все три. И не хотят с нами разговаривать. Может, попробовать все-таки... - Если это хорошие дубли, - с опаской начал Леша. - То они хорошо умеют давать по шее, - Валька почему-то потер не шею, а ухо. - Может, лучше подождать? На плечо Колесова легла легкая ладонь. - Идите за мной, - невозмутимо сказала Жанна. Точнее, ее копия. * * * Первое, что сделал Роман Ойра-Ойра, выслушав Иркин рассказ - это заменил дубля Жанны на другого, более похожего на живого человека. Ведь неизвестно, сколько времени ему придется заменять оригинал. И только после этого хмурый и озабоченный маг объявил экстренное заседание совета. Ирка успела позвонить Вадиму и Вальке, не застав их, правда, дома, и Ольге, которая тут же примчалась, воспользовавшись книгами. До Леши очередь не дошла - по правде говоря, в нервах и суете Ирка попросту забыла, кому она уже звонила, а кому еще нет. В конференцзале, уже видевшем столько военных советов, собрался еще один - все, кого успели найти. Растерянные, озабоченные, мрачные лица... - Утверждать можно только одно - что Жанна жива. - Роман, исполнявший по сложившейся традиции роль председателя совета, в сотый раз отчаянно взъерошил волосы. Он походил на промокшего и растрепанного грача; в глазах мага, обычно таких спокойных, пряталась растерянность. - Откуда такая уверенность? - мрачно спросил Юл. - Книги еще открыты. Это-то просто... - Утешительно, - звенящим голосом сказала Ирка. - Но где она? - Ятуркенженсирхив, - осторожно начал Юл, - ты не можешь... Зверек виновато сморщил носик. - Нет, - жалобно пискнул он. - Я ее не слышу. Совсем не слышу. Юл тяжело вздохнул в два голоса. Ирка повернулась к Ольге. - Слушай, а Гисборн ничего не знает? - осторожно спросила она. - Я сразу, как ты позвонила, попыталась его вызвать, - странно бесцветным голосом сказала Ольга. - Он не отзывается. Роман обвел взглядом молчаливое собрание и обеими руками пригладил волосы. - Будем смотреть правде в глаза, - проговорил он. - Я думаю, что Жанна попала в руки... - он коротко вздохнул, - к Белому Замку. Слова Романа тяжко канули в мертвую тишину зала. Никто не спросил, что это такое - все достаточно о нем слышали. Зал безмолвствовал, видимо, ожидая продолжения, но продолжения не было. - Фрон де Беф, - отрывисто сказала Ирка. На фоне общего молчания ее голос прозвучал неожиданно громко. - Без него здесь не могло обойтись. Он - единственная зацепка... - Она замолчала, повернувшись всем телом к двери - там кто-то громко спорил, дверь подрагивала, словно ее толкали и дергали с той стороны. - Не велено! - расслышали все пронзительный голосок домового. - Они заседают! Не велено впускать! - Впустить! - рявкнул Роман. В зал ввалился Корнеев, отмахиваясь от вцепившегося в штанину домового. - Что у вас здесь творится? - возмущенно спросил он. - Магов на заседание не пускают?! Я ж дверь испепелю! - Извини, Витька, я забыл про тебя сказать... - начал Роман, утомленно потирая лицо ладонями. - Чужие в институт ломятся, прямо сквозь блокаду! - не слушая его, продолжал Витька. - Это как называть? Чуть башку не расшиб, идиот! Орет, что ему Совет нужен... Я его там в вестибюле придержал, а вы... - Да кто? - потеряв терпение, заорал Роман уже совершенно неинтеллигентно. - Кого?! Говори толком!! - Да этот... барон недоделанный!!! Собрание ахнуло. Ирка начала медленно подниматься со стула. Юл вскочил, ища глазами что-нибудь, могущее заменить оружие. - Стоп, - железным голосом скомандовал Роман. - Всем оставаться на местах. Это, скорее всего, парламентер. Вить, он без оружия? - Кто бы его иначе в институт пустил? - хмыкнул Корнеев. - Ну что, вести? - Давай, - сдавленным голосом сказал Роман. Прошло несколько секунд томительного ожидания. Наконец, в коридоре простучали тяжелые, уверенные шаги... - Мое почтение, высокий Совет, - бесстрашно входя в зал, произнес Фрон де Беф. Ответом ему было напряженное молчание. - Как видно, вы уже обнаружили исчезновение Джейн Джейвы, - спокойно продолжал рыцарь. - Хорошо. Она останется в... некоем укрытии до тех пор, пока не даст согласия на отречение. Или... до иного конца. А вам я бы посоветовал ничего не предпринимать, потому что сила опять на нашей стороне. Я нахожусь под защитой Белого Замка. - И в чем же заключается эта защита? - сквозь зубы спросила Ирка. - А если мы тебя сейчас свяжем и... Юл снова вскочил. Джон Грэй подался вперед. Атос чуть сдвинулся к краю стула, готовый действовать. Норманнский рыцарь не шевельнулся. Нет, он был не трус, и он спокойно встретил яростный взгляд надвигающегося на него Юла. - Это будет ошибкой, - ледяным тоном сказал он. - К сожалению, Белый Замок ценит мою жизнь много ниже своего заложника. Вы добьетесь только того, что с Джейн станут хуже обращаться. Ваше хорошее поведение - залог ее относительного благополучия. Юл, скрипнув зубами, сел на место. - Вот так-то лучше. Вам остается только ждать. Кстати, должен вас еще немного огорчить. Ваш соглядатай раскрыт. Теперь он может сколько угодно слушать наши планы… но, к величайшему сожалению, уже никому не сможет о них рассказать. - Какой еще соглядатай?! - возмутился Юл. Валька пнул его по лодыжке, и Двуглавый замолчал. - Ну, не надо притворяться, что вы не поняли... К благородному сэру Гаю Гисборну, правда, предъявлялись несколько иные требования... а этот глупец так не хотел отдать Рэйвенвуд по-хорошему... Ну ничего, после «промывания мозгов» он уже не будет упорствовать... Вас не огорчает потеря состояния, леди? - Фрон де Беф в упор посмотрел на Ольгу. Ольга почувствовала, как от лица отхлынула вся кровь. Губы застыли, словно в зале ударил мороз. Она только надеялась, что в свете люминесцентных ламп все выглядят достаточно бледно, чтобы это не бросалось в глаза. - Спасибо за сочувствие, дорогой барон, - услышала она свой издевательски любезный голос, - ведь мы с вами товарищи по несчастью... Вадим покосился на ее каменное лицо. - А вы, оказывается, еще и мелкий вымогатель, барон? - прищурившись, спросил он. Реджинальд испепелил его взглядом. - Не расточайте понапрасну свою язвительность, юноша, - посоветовал он. - Все равно поединок со мной отменяется, и, смею думать, на неопределенный срок. Позвольте откланяться. - Интересно, Юл, - нехорошим тоном начала Ирка, глядя, как он поворачивается спиной и идет к двери, - а если его спустить с лестницы, это будет плохим поведением? - Не думаю, - с готовностью поддержал ее Джон. - Не будет же такой благородный рыцарь рассказывать о своем унижении! Спина Фрон де Бефа затвердела, шаги чуть ускорились... Юл встал. Ирка тоже. - Не стоит, - остановил их Роман. - Неизвестно, как это отразится на Жанне. - Не пачкайте руки, - тихо, но достаточно отчетливо добавил Атос. - Верно, - поддержал их Витька. - Я его провожу. Уж я его провожу... Через несколько секунд до зала донесся удаляющийся грохот. Вернувшийся Витька, зло усмехаясь, объяснил, что чуть-чуть оговорился, произнося заклинание трансгрессии. В результате чего благородный рыцарь вылетел из заблокированной зоны головой вперед. Когда стихли изъявления радости по этому поводу, Роман выпрямился на председательском месте. - Ну, так, - сказал он. - Им нужна Сила. И они готовы ждать ее до бесконечности... а значит, будут держать Жанну в Замке, пока она не согласится. Не принимая во внимание никакие отказы. Значит... у нас тоже есть время. Не очень много, кто знает, сколько продержится живой человек в этой дыре... Но есть.
Эжени д'Англарец: Так, а вот это уже серьезно... Ну знаете... *тяжело дышит и явно нервничает*
Калантэ: Глава 44. «Оставь надежду, всяк сюда входящий…» Жанну схватили, когда она, от обиды не видя ничего вокруг, сломя голову неслась по парижской улице. Впрочем, если бы ее душевное состояние было иным, это ничего не изменило бы. Внезапно сомкнувшиеся на запястьях, словно клещи, чьи-то руки, ладонь в жесткой кожаной перчатке зажимает рот... Несколько секунд Жанна отчаянно пыталась вырваться. Бесполезно. Держали ее профессионалы. Перед глазами мелькнул асфальт, распахнутая дверца автомобиля; обтянутое синим велюром сиденье спружинило, и девушку тут же зажали с двух сторон. Хлопнула дверца, Жанну вдавило в спинку - машина резко взяла с места. Глаза ей не завязывали - может быть, просто не успели? - и в зеркале заднего вида, на фоне стремительно уносящейся назад улицы, Жанна успела увидеть выбегающего из-за угла Брайтона. Далекое щелканье выстрелов... Крутой вираж, и Брайтон исчез за поворотом. Руку с лица убрали, и Жанна получила возможность вертеть головой. Справа - чем-то знакомый, но совершенно безликий парень в кожаной куртке и джинсах, слева - Жанне стало нехорошо - младший инспектор Фарж собственной персоной. Ничего удивительного в засаде у «Робера» не было: узнав в Белом Замке, что основной язык книгопроходца - русский, задействовав коллег из спецслужб других книг и прочесав соседние с «Профессионалом» русскоязычные книги, что называется, «частным гребнем», Фарж достаточно быстро нашел «штаб-квартиру» Жанны, установил там наблюдение и перекрыл переходы из «Резидента», раздав всем, кому мог, фоторобот «аферистки и мошенницы». Любой профессионал, узнав, что Жанна часто ходит в одно и то же кафе, мог бы точно предсказать ей все дальнейшие события. Жанна заставила себя посмотреть вперед. Шофер - Жанна разглядела его в зеркале - точно такой же тип, как правый охранник. А рядом с ним темноволосый, странно знакомый затылок. Обладатель затылка обернулся... За время войны Жанна привыкла к сюрпризам, и поэтому даже не очень удивилась. Хотя, конечно, Реджинальд Фрон де Беф в салоне спортивного автомобиля последней модели - далеко не самое банальное явление. В глазах барона светилось мрачное торжество. - Не вздумай вырываться, ведьма! – почти прошипел он, приподнимая маленький, но достаточно грозный арбалет с взведенной тетивой. - Что, боишься? - огрызнулась Жанна. Арбалет ее почему-то не испугал. Логика подсказывала, что она нужна живой - а потому стрелять в нее барон не станет. - Молчать! Жанна пожала плечами и стала смотреть в окно. В самом деле, а что еще ей оставалось? За стеклом мелькали незнакомые улицы. Париж? А может быть, уже и не Париж? Странный город. Вон, окна тусклые, словно их отроду не протирали, пыльно, безлюдно... И свет солнца какой-то серый... Дома отступали от дороги, машину начинало сильно трясти. Сидящий слева парень неожиданно пригнул ее голову к коленям, но она и так чувствовала, что они едут все медленнее. «Рено» подпрыгнул на ухабе так, что в багажнике что-то ухнуло, а Жанна стукнулась носом об колено. Скорость упала еще больше. - Почему так медленно? - услышала она голос рыцаря. - Дороги нет, - бросил в ответ шофер. - Дорога есть! - холодно отчеканил Фрон де Беф. - Нам виднее, - сквозь зубы процедил Фарж. Жанна, наконец, вспомнила второго охранника - напарник Фаржа из «Профессионала». И шофер оттуда же. - Здесь командую я! - Фрон де Беф свирепо глянул на говорившего. – Забыл, с кем разговариваешь! - Полегче, господин барон, - парировал младший инспектор. - Не у себя. - Эй, вы там, - со злостью прервал их перепалку водитель, - вылезайте кто-нибудь из машины и идите впереди. А то мне дальше капота ни хрена не видно. Автомобиль затормозил. Жанне позволили выпрямиться; Фарж крепко стиснул ее руки, а второй конвоир вылез из машины... У Жанны мелькнула было мысль - теперь, когда ее держит всего один, рвануться, выскочить... но то, что она увидела, заставило ее на мгновение забыть об этом. За окнами не было ничего. Вообще ничего. По стеклу скользили извивающиеся пряди белого тумана, и сквозь этот туман едва заметным темным пятном просвечивала фигура охранника. Туман... Кажется, отойди всего на один шаг в сторону - и тебя уже не увидят. Выпрыгнуть, затеряться в тумане, а потом найти эту дорогу, вернуться в переход, в книгу... Вот только когда она найдет дорогу? Все это вспыхивало в уме одновременно. Жанна не ожидала, что способна на такое - она внезапно резко откинула голову, изо всех сил стукнув затылком по носу Фаржа, отчаянно рванулась из его рук... но с переднего сиденья перекинулся Фрон де Беф, мертвой хваткой вцепился в ее плечи. - Держи крепче, болван! - яростно прорычал он. – Она отсюда вряд ли выберется, но мне она нужна живая! - Мне тоже! - бешено ответил Фарж. «Рено», покачиваясь на невидимых ухабах, медленно пополз вперед. Жанна отвела глаза от горящего ненавистью взгляда барона - и увидела падающие ей на рукав капли крови. Младший инспектор тщетно шмыгал носом, но поделать ничего не мог, а руки у него были заняты. Жанна проглотила полуистерический смешок: Фаржу в очередной раз досталось по многострадальному носу. Подавив злое удовлетворение, смешанное с брезгливостью, она снова отвернулась и устремила взгляд за окно. Особым разнообразием заоконный пейзаж не жаловал - все та же белая муть, в которой маячит темный силуэт перед капотом... Казалось, время стало. Жанна не сразу заметила, что машина идет ровнее, ровнее, толчки сделались реже и мягче и наконец исчезли совсем - ни дать ни взять кончился проселок и начался асфальт. Да и туман... да, туман уже не такой непроглядный. Что-то проступает из глубины, какие-то очертания... Водитель опустил стекло, высунул нос из машины и громко позвал: - Эй! - Ну? - ответили из тумана. - Садись. Рядом с Жанной снова плюхнулся охранник. Крепкие пальцы сдавили правую руку с совершенно излишней силой, но Жанна даже не почувствовала боли. Она расширенными глазами смотрела на выплывающую из пелены белую крепость. Две могучие башни с темными узкими прорезями бойниц, и между ними - белая стена, а в стене арка. В арке сверху и снизу виднеются заостренные прутья решетки. Белая стена, белые башни... Белый туман... Белый Замок. Как в зеркале. Жанну вывели из машины. Едва слышно стукнули прутья опустившейся решетки... Над вымощенным белыми плитами двором тоже плавал туман - прозрачный, почти невидимый, но все же туман. Открылась белая - опять белая! - дверь, пленницу ввели в коридор. Фрон де Беф шел впереди. Шагая между двумя молчащими охранниками, стараясь не слишком откровенно вертеть головой и таращить глаза, Жанна ощутила, как их хватка становится все сильнее и сильнее. Да, ребятам явно было не по себе. Ничуть не меньше, чем ей, поняла Жанна. Ну и набрал же барон волонтеров, хоть и из спецслужб… Она покосилась на Фаржа. Лицо у него было чересчур волевое. Честное слово, боится! Жанна поморщилась от боли – так впились ей в руку пальцы второго охранника, видимо, более нервного. От этого ее собственный страх незаметно превратился в злость. Да чтоб тебе… - Раздвиньтесь, ничего не видно, - Жанна нагло пихнула плечами обоих парней, зажавших ее между собой. - Перебьешься! - бросил Фарж. Девушка окончательно собралась поведать, что она о нем думает, но тут перед ней распахнулась еще одна дверь, и оч-чень знакомый и непередаваемо ядовитый женский голос проговорил: - Отпустите ее. Отсюда нет выхода. Перед ними стояла миледи. Должно быть, на лице у Жанны было в этот момент написано все, что она чувствовала, потому что леди Винтер улыбнулась и почти ласково сказала: - Очень рада вас видеть. Вы, должно быть, уже праздновали победу? Это же призрак, сообразила Жанна с запозданием. Ничего себе призрак! Миледи выглядела так, что хоть сейчас на бал. Разве что румянец на щеках отсутствовал. Но губы алые, словно накрашенные, волосы золотистой волной спадают на плечи, и вырез на платье явно рассчитан на живых людей... а вовсе не на призраков. И глаза - словно осколки голубого льда. Охранник за плечом у Жанны громко сглотнул: на него подействовало. Еще бы. - Реджинальд, вы блестящий тактик! - ледяное выражение лица миледи мгновенно сменилось, едва она повернулась к барону. Лед превратился в голубые озера, а голос стал прямо-таки медовым. - Я всегда ценила ваш ум... По спине Фрон де Бефа пробежали мурашки. Он с трудом подавил в себе желание перекреститься. Чары этой женщины отнюдь не утратили силу. Но стоит вспомнить, кем она теперь стала - и всякие игривые мысли словно смывает стылой волной. Привидение... Пока миледи расточала норманнскому рыцарю комплименты, Жанна получила возможность оглядеться. Размеры и интерьер помещения наводили на мысль о комнате для приема гостей. Господи, ну какие здесь могут быть гости?! Хотя... к таковым, пожалуй, можно отнести Фрон де Бефа или... ее саму. Интересно, она, такая, здесь первая? - Итак, - миледи вернулась к теме, - вы теперь будете жить здесь. До тех пор, пока не согласитесь выполнить наши условия. А они остаются прежними. Хотя вы не проявили благоразумия в прошлый раз, мы любезно соглашаемся дать вам еще одну возможность. Кстати, почему бы не воспользоваться ею прямо сейчас? Жанна почувстововала неожиданный прилив нахальства (должно быть, с перепугу). - Я не решаю важные проблемы на пороге, - заявила она. - У вас было очень много времени на размышления! - взвилась миледи. Жанна отметила про себя, что для призраков здешние обитатели весьма-таки эмоциональны. - Вы куда-то торопитесь? - задумчиво поинтересовалась она, разглядывая стену за спиной собеседницы. Миледи овладела собой. - Вы правы, - почти доброжелательно ответила она. - Нам торопиться некуда. А вот вам стоит поспешить. Ведь человеческая жизнь так коротка. Жанна промолчала. - Вы рассчитываете на помощь? Ваши друзья никогда не найдут сюда дорогу. К тому же мы предъявим им ультиматум, на который будет гораздо труднее дать отрицательный ответ, чем на предыдущий. С этого момента вы в одиночестве. Жанна молчала. Она думала о том, что друзья никогда ее не предавали. И не подводили. Не предадут и сейчас. Да Юл и Ирка этот Замок по камешку разберут... - Правда, не все ваши друзья производят впечатление благоразумных... - в голосе прозвучало легкое сожаление. - Ну что же, с неразумными нам придется побеседовать... гм... несколько иначе. - Руки коротки! - огрызнулась Жанна. - Да? - приятно удивилась миледи. - А вы-то как здесь оказались? На это возразить было нечего. - Мы могли бы убить вас не один раз, - продолжала миледи, - но зачем такие крайности? Вы просто отказываетесь от прогулок по книгам, отдаете свои способности и вместе с друзьями возвращаетесь домой. Война прекращается, все живы... Прекрасный конец для волшебной сказки, не так ли? - А ведь вы бы предпочли меня убить, - несколько отрешенно констатировала Жанна. - В самом деле? - миледи натянуто улыбнулась. - Очень не люблю фальшивого милосердия, - Жанна стала чем-то похожа на ребенка, получившего вместо конфеты пустой фантик. – Вам-то какая разница? - А у вас все равно нет выхода, - терпение леди Винтер намного превышало терпение Жанны. - Впрочем, отложим на время наш разговор и не будем затягивать пустой спор. Вы устали с дороги, вам нужно отдохнуть, привыкнуть к обстановке... А пока наш верный союзник и мужественный рыцарь, - миледи подарила мужественному рыцарю очаровательную улыбку, - передаст наши требования вашим друзьям. Фрон де Беф низко поклонился и с видимой поспешностью отступил к двери. Он боялся, что миледи, как обычно, протянет руку для поцелуя. Но этого не случилось, и рыцарь с облегчением перешагнул порог; его спутники уже поджидали в коридоре, переминаясь с ноги на ногу от неудержимого желания поскорее очутиться на воле. Уже в коридоре Фрон де Бефа нагнало язвительное замечание Жанны: - Неплохой способ сбежать от поединка, не правда ли, сэр мужественный рыцарь? Мужественный рыцарь промолчал. На самом деле Жанна сохраняла видимую беспечность из последних сил, и ее ядовитые реплики были юмором висельника. Кроме того, у нее отчаянно устали глаза. Белые стены, белые двери, рамы, ступеньки, коридоры, занавеси... Белые, белое, белая - как снежное поле под ярким солнцем. От этого ломило виски и слезились глаза, и Жанна не увидела, а услышала, как в гостиную вошел еще кто-то. - Вот вам провожатые и охрана, милочка, - проворковала миледи. - Вы с ними, кажется, знакомы? Жанна повернулась, смаргивая слезы с ресниц, сощурилась... Да. С ними она знакома. И хотя она знала, чего можно ожидать от Замка, все равно не удалось удержаться - вздрогнула. Вздрогнешь тут, пожалуй, когда тебе улыбается убитый тобой на дуэли противник... Д’Эпернон, так же как и миледи, выглядел живо - дальше некуда. Так же, как Можирон и Шомберг. Ну, а четвертой физиономии повредить, должно быть, не могла даже могила - изрытое оспой лицо графа Монсоро отлично подходило на роль привидения. Не самое приятное зрелище, но, поскольку одеты все были опять-таки в белое, Жанна предпочла смотреть им в лицо. Так меньше болели глаза. - Ступайте, - распорядилась миледи. - Проводите нашу гостью в ее апартаменты. Сил сопротивляться у Жанны уже не осталось, и она молча вышла из гостиной следом за Можироном. Свет в коридоре был чуточку тусклее, и девушка замедлила шаги, давая отдых глазам. «...А все-таки красиво... Если он и правда такой, то я не прочь познакомиться с ним поближе...» Любительница архитектуры нашлась. Нет уж, сейчас она не испытывала к этой колоссальной гробнице никакого археологического интереса – как и никакого другого. Знакомство обещало сильно затянуться. Да и компания подобралась не слишком симпатичная. Ох, неужели это все правда? Как бы было хорошо сейчас проснуться у себя дома, в своей комнате... Просто оказаться в своей комнате... Издевательски-любезное «добро пожаловать» вернуло ее к реальности. Впрочем, признать реальностью то, что оказалось за последней белой дверью, мозг отказывался наотрез, и Жанне было трудно с ним спорить. Она стояла на пороге своей комнаты. Вернее, ее белого двойника. Дверь затворилась за спиной, слегка подтолкнув ее внутрь. Щелкнул замок, и стало очень тихо. Так тихо, что Жанна слышала биение крови в ушах. Она постояла несколько секунд, потом медленно шагнула вперед. Ее комната. Только все предметы - снежно-белого цвета. Обычный человек, оказавшись в тюрьме, прежде всего кинулся бы к окну. Жанна не была обычным человеком и подошла к книжному шкафу. Она ожидала какого-нибудь подвоха, но шкаф открылся без сюрпризов, и книга вынулась тоже... Вот только выглядела она так, как если бы это были просто сшитые в книгу листы чистой бумаги. Или нет? Присмотревшись, Жанна все-таки различила какой-то рисунок, буквы... В слова эти буквы не складывались - как во сне, когда пытаешься читать приснившуюся книгу. А что ей терять? Привычный жест... Пол ушел из-под ног, и на мгновение все вокруг затопило плывущим белесым маревом - неясно, где верх, где низ... Испугаться Жанна не успела - она пришла в себя, сидя на полу возле шкафа и держа в руках фальшивую книгу. Делая попытку, она мало надеялась на успех, но разочарование оказалось неожиданно сильным. Ясно. Глупо было бы надеяться, что ей, с ее способностями, оставят нормальные книги. Жанна огляделась. Окно? Окно открылось без затруднений, и перед Жанной заколыхалась стена тумана, похожего на разбавленное молоко. В комнату туман не шел, словно остановленный невидимой преградой. А что толку? Дома ее окно было на третьем этаже. Даже если здесь так же - что будет там, внизу? Подумав, Жанна нашарила в кармане монетку и бросила вниз. Монетка бесшумно канула в ничто. Ни звука. Либо там очень, очень высоко... Либо... И все-таки она, наверное, рискнула бы попробовать. Но последняя проверка склоняла к мысли, что за окном пропасть: привязанный к найденным в письменном столе ниткам и опущенный за окно грузик так и не достал до земли. Катушка разматывалась, разматывалась, метр за метром уходили вниз, а нитка все не провисала. Размотав половину, Жанна вспомнила, что на катушке пятьдесят метров, и бросила бесполезное занятие. С двадцати пяти метров она прыгать не будет. Жанна закрыла окно и отправилась обследовать свое жилище. Кроме цвета, оно отличалось от настоящего одной-единственной деталью: в той стене, которая отделяла комнату от прихожей дома, здесь была дверь. За дверью же - и впрямь кусочек прихожей, коридор, ведущий на кухню, и санузел в этом коридоре. Из крана даже текла вода. Ледяная. Сколько Жанна не крутила краны, теплее она не стала. Прозрачная как стекло струйка, почему-то не журчащая, как бы ее не расплескивали. Дальше по коридору, там, где должна была быть кухня, не было ничего. Вообще ничего. То есть на ощупь это была стена, но различить зрительно, где она начинается, Жанне не удалось - опять-таки так же, как не удается понять, близко или далеко от вас находится поверхность ярко освещенного снега. Чуть ближе к комнате стоял холодильник, и внутри холодильника обнаружились некоторые запасы продовольствия. Преимущественно консервные банки. Без этикеток. Точнее, этикетки были - белые. Жанна подавила неуместный нервный смешок: ей пришло в голову, что такому цвету должны соответствовать мороженое и сгущенка, и попыталась сообразить, что бы такое могло заменить консервный нож... подняв глаза, она увидела искомый предмет лежащим на холодильнике. Девушка готова была поклясться, что секунду назад его там не было. Ну что ж... Есть ей пока не хотелось, но она все же открыла одну банку - из любопытства. Оказалась консервированная кукуруза. Спасибо и на этом. Стоило подумать о ложке, как она появилась все там же, на холодильнике. Жанна вернулась в комнату, рассеянно поедая консервы - не пропадать же добру. Так, в гардеробе в наличии все ее вещи - но все белое. Ну, это поправимо... Жанна поставила банку и щелкнула пальцами - просто так, чтобы убедиться, что ее способности при ней. Тут ее осенила счастливая мысль. Несколько минут она создавала себе длинные широкие плащи разнообразных радующих глаз оттенков и раскидывала их по комнате - на диван, на стулья, на окно вместо занавески. Когда комната стала меньше напоминать больничную палату, Жанна уселась на диван, закуталась в зеленый теплый плащ и задумалась.
Камила де Буа-Тресси: Ну ничего себе..... И как они ее от туда достанут??? Ведь не сдадутся же...
Калантэ: Глава 45. Экспедиция на край света. Время у них было. Но вот найти этому времени применение оказалось сложнее - особенно, учитывая, что его все-таки нужно было экономить. Необходимо что-то делать, но что? Познания всех участников совета о Белом Замке были настолько скудны, что исключали всякую возможность не только на него напасть, но и просто до него добраться. По той простой причине, что никто не знал о его местонахождении. Не знала Елена, не знал Роман, не знал никто из магов - даже Саваоф Баалович то ли не знал, то ли не мог ничего сообщить. Мерлин - не тот, из НИИЧАВО, а настоящий - тоже не смог ничего сказать. Янус Полуэктович молчал и только ободряюще улыбался. Это, конечно, внушало надежды на удачный исход дела, но с чего-то же надо было начать?! - Это не НИИ Чародейства и Волшебства, а сборище дилетантов, - сухо изрек Кристобаль Хозевич на следующий день, когда Роман открыл Совет. На этом собрании присутствовала шестерка... то-есть на данный момент пятерка, маги, Юл, Жавер и Атос. - Где-то у нас под боком расположен лагерь врага, а мы не только не знаем, как туда попасть, но даже не способны его найти. Позор! - При желании к нему можно выйти из любого перехода... Говорят, - пробормотала Ольга. - Простите, у нас нет возможностей для экспериментов. Валька и Леша отвели взгляды, словно в дилетантстве обвиняли их. На лицах Большого Совета гасла последняя надежда: если не могут в НИИЧАВО, то кто сможет? - В-возможно, где-н-нибудь... - кашлянул Федор Симеонович. - Ты имеешь в виду Окраинные Миры, Теодор? - быстро обернулся к нему Хунта. - Рассуждай л-логически, К-кристо, - ответил Федор Симеонович. - Если г-где и знают, то т-там. - А Наина? - вскинулся Эдик. - Наина знает меньше, чем любой из нас, - отозвался Роман, - ты думаешь, мы не учли? - Окраинные Миры, - задумчиво проговорил Жиан Жиакомо, - это, знаете ли, сеньоры... Н-да... На некоторое время возникла пауза, и все маги начали медленно оборачиваться к Елене. Большой Совет перестал дышать: не будучи в состоянии помочь, они боялись помешать даже шорохом. Охотнее всего они бы сейчас вросли в пол или стали невидимками. Елена медленно встала. - Я не хотела предлагать эту идею первой, - негромко проговорила она, - здесь есть и более мудрые советчики. Но я ждала, что вы к ней придете. - Мудрые или нет, сейчас не так важно, - тихонько сказал Эдик. – Важна информированность. А специалистом по Окраинным Мирам являетесь вы, хоть и нештатным. - Ну что ж, значит, придется обращаться к моим сестрам. - Елена оглядела притихший Большой Совет. - Только это должны делать вы, таковы уж законы сказки. Чтобы получить искомое, герой должен что-то делать, преодолевать препятствия... короче, снашивать железные сапоги. - Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю, что, - процитировал Витька. - В самый раз для этих сорвиголов. - Я иду, - поспешно объявила Ирка, словно боясь, что опоздавших не возьмут. - И точка. - Идете вы все, - успокоила ее Елена. - Все пятеро. И я шестая, потому что должен же вас кто-то вести. Да, граф, шестеро, потому что... это не ваша сказка. - А куда идти, известно? - прямо спросил Витька. - Примерно, - ответила Елена. - Думаю, за неделю обернемся. - Если никто вам не помешает, - негромко отметил Хунта. Тянуть время было нельзя. Отправление экспедиции назначили на следующее утро, а вечером Роман и Елена обсуждали с Большим Советом последние детали. Теперь, когда бездействие осталось позади и от них снова что-то зависело, Совет был спокоен и сосредоточен. К Вальке вернулась его обычная, слегка лекторская, манера говорить, к остальным - бодрость духа. Впереди их ждала, может быть, и трудная, но выполнимая задача, и ее следовало выполнить как можно лучше. А комплексами Большой Совет не страдал. - Оставляем дублей, - заключил Роман. - За неделю они вам хотя бы отметки поправят. Не беспокойтесь, я постараюсь, чтобы никто ничего не заметил. - Если маг что-то обещает, значит, так оно и будет, - изрек Валька. - В таком случае, переходим к организационным вопросам? Что с собой брать? - Поменьше, конечно, чем в обычный поход, - ответила Елена, - ведь с вами иду я. Но мои способности не беспредельны. Так что постарайтесь предусмотреть максимум вещей. Оружие, веревку, мешки и посуду я обеспечу. Какое-то количество запасов - тоже. Берите то, что я не смогу вам дать - фонарики, спички, не помешал бы кусок полиэтиленовой пленки. Ну и НЗ - в вашем мире есть такое отличное изобретение, как супы в пакетиках и консервы. Одевайтесь для похода, Жанниными способностями я, к сожалению, тоже не обладаю. Значит, запасные носки, свитер, сапоги... ну, сообразите. Леша, ты ведь специалист? Сидоров молча кивнул. - Короче говоря, надейтесь на лучшее, но готовьтесь к худшему. * * * Время в Белом Замке тянулось, как резина. За окном ничего не менялось: ни день, ни ночь, ни свет, ни тьма... Жанна очень скоро сбилась со счета. Да и как считать, если у тебя нет часов? По обедам и ужинам? Как бы не так! Еда просто появлялась в холодильнике - Жанна уже поняла, что мечтать о горячем чае бесполезно... Белый Замок не любил тепла. Когда Жанна как-то раз прижалась лбом и ладонями к стене, ей показалось, что стена едва заметно дрогнула - как вздрагивает шкурой лошадь, когда ее кусает слепень. А когда она отстранилась, но стене остались три постепенно тускнеющих бледно-розовых пятна. Отпечаток лба и двух ладоней. Некоторое время Жанна озадаченно смотрела на стену, пока отпечатки окончательно не исчезли, затем уже намеренно положила ладонь на белую облицовку. То же самое - легкая дрожь и возникающая явно под воздействием тепла розовая окраска. Больше Жанна старалась не проводить таких экспериментов - ей казалось, что это вызывает недовольство Замка. Именно недовольство - Замок казался ей огромным живым существом. Кстати, такое ощущение было не слишком далеко от истины... Снова и снова Жанна пыталась придумать хоть какой-нибудь план побега. Все без толку. Планы помощи героям выходили намного успешнее. Правда, не все удавалось реализовать так, как было задумано… и в голове снова начинали крутиться одни и те же эпизоды. Кристиан. Констанция. Что же было недосчитано?! Или это уже месть сюжета? Где она ошиблась? Где? Баррикады. Прокол в «Профессионале». Жанна нервно щелкнула пальцами. Раз, другой, третий… Что это? Шарфы? Зачем они ей здесь?.. Шарфы! Длинные и прочные! Жанна вскочила – сидеть на месте не было сил. Еще раз проверить – сколько там метров. Ну, не может же быть стена бесконечной! Девушка раскрыла окно и высунулась так далеко, насколько хватило храбрости… и вдруг поняла, что ее кто-то или что-то держит. Более того – пытается оттащить от окна. Она быстро обернулась. Никого. - Это ты? – севшим голосом спросила Жанна у окружавших ее стен. Пол под ногами едва заметно дрогнул. За окном беззвучно колыхнулась стена тумана и вдруг стала понемногу истаивать – не до конца, но вполне достаточно для того, чтобы различить белые стены напротив, справа, слева… Ее окно выходило во внутренний двор. - Убедил, - вздохнула Жанна. Оконные створки тихо закрылись. - Так ты… живой? Ты меня понимаешь? – Жанна оглядывалась по сторонам, но ничего странного больше не происходило. – Ну дай понять, пожалуйста… Дверь комнаты беззвучно отворилась. Жанна, не веря себе, шагнула к ней… и остановилась – на пороге стоял Сэконд. - Чертовски рад вас здесь видеть, мисс Джейн! Сэконд по-хозяйски прошествовал в комнату, уселся в кресло и положил ноги на журнальный столик. Жанна, прищурившись, оглядела посетителя, подошла, резко выдернула из-под его ног столик и, глядя в глаза, ответила: - Не сомневаюсь. - Праведный гнев и трагическое заламывание рук хороши для немого кино, - Сэконд, ничуть не смущенный холодным приемом, подобрал ноги и сел поудобнее. – Поговорим как деловые люди. - У нас с вами не может быть общих дел, - отрезала Жанна. - Разве? - Сэконд любезно осклабился. – Мы ведь оба хотим выбраться отсюда, не правда ли? - Не вы первый с этим предложением. Спросите прочих деловых людей о результатах подобных переговоров, мне уже надоело выдавать один и тот же ответ, - Жанна демонстративно плюхнулась на диван, откинулась на спинку и царственным жестом кинозвезды указала в сторону двери. – А теперь попрошу очистить помещение! Как и следовало ожидать, Сэконд не тронулся с места: - Вы не поняли. Я говорю только обо мне и о вас. Остальные меня не интересуют. Жанна молчала, пытаясь сообразить, к чему клонит незваный гость. - Известно ли вам, что один раз кое-кто из местных сумел покинуть стены замка? - Интересно, как? – Жанна помимо воли начала прислушиваться. - Не знаю, как это сделал он, лично я собираюсь это сделать с помощью книгопроходца. – Сэконд положил ногу на ногу. – Я человек деловой, и у меня к вам чисто деловое предложение. Взаимовыгодное. Я проведу вас мимо охраны… скажем, под предлогом того, что вы кому-то понадобились, мы пробираемся к выходу… и все. Вы свободны, я тоже. Только не вздумайте от меня сбегать раньше времени – вы не найдете дорогу одна. Ну так как? - Мне надо подумать. - Пожалуйста, - Сэконд развалился в кресле поудобнее. Жанна поморщилась и отвернулась к окну. В самом деле, было о чем подумать. Вряд ли это провокация – на это у Сэконда не хватит фантазии... Он, похоже, и в самом деле полагает, что с выходом из Белого Замка дело обстоит так же, как с выходом из книги, не принадлежащей книгопроходцу... Типично американская самоуверенность – где-то что-то слышал и не дослушал… Но она-то все равно выйдет! Даже если Сэконд с досады поднимет тревогу, кто сможет ее преследовать? А если он все-таки прав, что тогда? Жанна искоса глянула на «делового человека». Покинуть Замок, но при этом выпустить отсюда мерзавца, которому в Замке самое место… Еще неизвестно, чем он займется по выходе на свободу. И где, кстати, гарантия, что он не уберет ее, оказавшись в безопасности? Да ну, ерунда какая! Весь их договор, конечно, шит белыми нитками, но все же это лучше, чем обряд отречения. Лучше, чем возможная попытка ее освобождения со стороны друзей, которая будет связана с куда большим риском. Как только Жанна уяснила, что лежит на каждой чаше весов, стало намного проще принимать решение. В конце концов, когда-то она сама ратовала за оставление жизни этому персонажу... и никто не помешает попросту сдать его полиции – повод найдется быстро… Если он вообще прав. Жанна повернулась к собеседнику. - Позволите один вопрос не по теме? Так, простое любопытство. Кто вас убил, мистер Сэконд? Самоуверенная наглость на секунду сменилась смесью ужаса и бессильной злобы. - Запомните на будущее: в Замке не принято задавать подобные вопросы. - Местная этика? Видимо, более этичным считается похищать человека и держать его взаперти, или… организовывать убийство? - Оставим решение этических проблем мистеру Фесту, - Сэконд взял себя в руки. – СВОЛОЧИЗМ не является категорией экономической и потому к делу не относится. Ваше решение? - Гарантии? – Жанна неплохо сымитировала деловой тон. - Вы, должно быть, забыли, что я без вас тоже не выйду? А в книге разойдемся в разные стороны – и более никаких гарантий, полная свобода действий. - Учту. Согласна. - До скорой встречи, мисс, - Сэконд поднялся, - я зайду за вами. Сэконд и сам не знал, кем были те, кто его убил, но воспоминания были не из приятных. Едва обосновавшись в чужой книге, он занялся подпольным бизнесом – межкнижной контрабандой, запрещенной всеми гласными и негласными договорами, но сулящую неслыханную прибыль. Организовывалось дело грубо, с размахом и наглостью Дикого Запада. Так что Брайтон вычислил его предприятие очень быстро. И, рассудив, что раз игра ведется без правил, все средства хороши, без зазрения совести сдал Сэконда более «честным» конкурентам. «Честные» конкуренты свято чтили книжные законы, но этим и ограничивались. Соблюдать два закона было чересчур. И метод пресечения деятельности Сэконда выбрали самый радикальный. * * * - Этот американец… - седоволосый мужчина с худым лисьим лицом пристукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Меня поражает его наглость! Никаких принципов…. - Это не имеет значения, - холодно ответил его собеседник. – Он только сыграет нам на руку. Крушение надежды – превосходное средство воздействия… А ведь просто так она не откажется от дара. Епископ Герфорд недоуменно посмотрел на профессора Мориарти. - Что же вы предлагаете, сударь? - Измор и шантаж. * * * ...На траве возле крыльца лежал готовый к дороге ковер-самолет. В середине, аккуратно сложенные и на всякий случай связанные веревкой, громоздились шесть вещмешков - не очень больших, гораздо меньше, чем привычные туристские рюкзаки типа «Ермак». Четверо - Ольга, Вадим, Валька и Леша - сидели на мешках, уже одетые по-походному. За плечами торчали кончики четырех луков и колчанов со стрелами. Тут же, рядом с мешками, были составлены пять мечей в узорных ножнах. На поясе у Вадима висел тяжелый штык-нож от винтовки - дедовское наследие. Елена в избушке давала последние наставления Иванушке, остающемуся «на хозяйстве». В стороне, укрывшись от посторонних глаз за избушкой, прощались Ирка с Атосом. - Жаль, что я не могу идти с вами, - негромко сказал Атос. - Всего на неделю. - Ирка не отрывала взгляда от лица мушкетера, словно стараясь насмотреться впрок. - Не волнуйся за нас. Мы же с Еленой. Атос обнял ее за плечи, покрытые жесткой брезентовой курткой, крепко прижал к себе. Ирка уткнулась лицом в его воротник. Он не находил слов для прощания и снова, как уже было раньше, чувствовал себя неловко оттого, что он, мужчина, оставался дома, а она отправлялась на передовую. То, что это зависело не от него, и то, что Ирка не была беззащитной девочкой, дела не меняло. - Послушай, можно тебя попросить... - Ирка подняла голову. - Я знаю, он у тебя с собой... Дай мне свой медальон, а? - Зачем? - улыбнулся Атос. - Ну... Как талисман. Он ведь твой... - Там твой портрет. - А кровь - твоя... - совсем тихо сказала Ирка. - Ну, если не хочешь... Атос молча расстегнул цепочку и надел медальон на шею девушки. Ирка так же молча потерлась щекой об его руку. - Хотелось бы верить, что он действительно будет талисманом. Уберег же он меня. Над их головами стукнул ставень, послышалось деликатное покашливание, и голос Елены сообщил: - Мы ждем только вас, дорогие мои. - Сейчас, - не глядя на нее, ответила Ирка. - Эй! - донеслось с поляны. - Ир-ка! Атос сжал ее плечи, крепко поцеловал в губы и слегка отстранил. - Я буду ждать. - До встречи, - коротко сказала Ирка. Она никогда не говорила друзьям «прощай», даже не зная, вернется ли. Скверная примета. Еще секунду она смотрела в глаза Атоса, потом решительно повернулась и, не оглядываясь, пошла к поляне. Остальные пятеро уже сидели на ковре. - Доберемся до места, выпустим ласточку, - Елена погладила ивовую клетку-корзинку. - Она местная уроженка, долетит легко, будете знать, что мы у цели... Не скучай, Ванюша, жди. Ковер-самолет дрогнул, концы выгнулись вверх, потом выпрямились... и трава, крыльцо, стоящий на крыльце Иванушка медленно, а потом все быстрее заскользили назад и вниз. Дальше, дальше... Ковер беззвучно поднимался по крутой дуге, плавно набирая скорость. В ушах зашумел ветер. - Летим! - выдохнул Валька, словно не веря сам себе. - Как же здорово! Полет на ковре-самолете и в самом деле был непередаваемым ощущением, и путешественники смотрели вперед как завороженные. Валька и Леша, лежа на ковре и свесив головы, любовались проносящимся под ними лесом. Летели быстро, и лес сливался в зеленые полосы, но ветер ощущался не слишком сильно - должно быть, существовала какая-то магическая защита. Вадим уселся на край, подставив лицо встречному потоку. Ольга глядела вперед, туда, где над горизонтом громоздились причудливые пирамиды облаков с синими донышками. А Ирка, стоя на ковре во весь рост - назад, туда, где на стремительно уменьшающейся поляне виднелись две фигуры - большая и маленькая. Пока их не скрыли деревья. Атос и Иванушка провожали глазами ковер до тех пор, пока черный на фоне неба квадратик не исчез за кромкой леса. - С ними ведь ничего не случится? Они вернутся? - Иванушка вопросительно посмотрел на Атоса. - Конечно, вернутся, - ответил Атос, положив ладонь на тонкое теплое плечо мальчишки. - Не боишься здесь один? - Не-а... Только скучать буду... - шепотом сказал Иванушка. - Васенька, иди сюда, мой хороший... Кот потерся о его колено. - Не переживай, малыш, - промурлыкал он. - Все будет хорошо. * * * …Жанна проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Сон слетел мигом, сердце подпрыгнуло и ударилось не в такт. - Не время спать, мисс, - сухо проговорил Сэконд, едва девушка открыла глаза, - в коридорах почти никого. Пошли. Жанна, щелкнув пальцами, переоделась в белый мужской костюм XVIII века – чтобы скрыть волосы под шляпой. - Недурно, - кивнул Сэконд. – Сойдете за местного. - А вы, я вижу с багажом? – Жанна кивнула на белый дорожный саквояж спутника. - А, - последовал неопределенный жест, - так, несколько безделушек на память. - А вдруг они превратятся в черепки? - А вдруг нет? – Сэконд осторожно открыл дверь и выглянул наружу. - А теперь тихо! Коридоры, лестницы, двери, снова коридоры... Жанна уже потеряла счет поворотам, когда поняла, что наконец-то узнает окружавший ее интерьер. Точно, это тот самый зал, где ее встречала миледи. Длинный коридор, кажущийся бесконечным... только бы сейчас никто не помешал... Наконец-то! Вот она! Дверь на свободу! От радости Жанна даже забыла, что у Замка еще есть ворота, за которые еще надо суметь выбраться, а потом – стена непроницаемого тумана, где так просто заплутать... Сэконд осторожно взялся за ручку двери… - Заперто? – замирая от страха, спросила Жанна. - От кого? – вальяжно поинтересовался Сэконд, толкнул дверь… и замер на пороге. Жанна, выглянув из-за его спины, тоже приросла к полу. За дверью, посреди БЕЛОЙ ЖАННИНОЙ КОМНАТЫ, лучезарно улыбалась миледи. - Я же говорила, что отсюда нет выхода. Проходите... надеюсь, прогулка вас не очень утомила? Жанна молча прошла внутрь и села в кресло. Меньше всего ей сейчас хотелось вступать в дискуссию. - А вы, господа, - обратилась миледи к подоспевшим гвардейцам, - проводите мистера Сэконда в его апартаменты и проследите, - голос стал жестким, - чтобы он не приближался сюда ближе, чем на расстояние выстрела. * * * ...На первую ночевку путешественникам пришлось остановиться в лесу. Елена разъяснила маршрут экспедиции довольно скупо, но схема и так была всем знакома - из русских народных сказок. Младшая Баба-Яга - сама Елена, стало быть, им предстояло начинать задавать вопросы со средней сестры. Для порядка - средняя Баба-Яга обычно нужной информацией не располагает. А вот старшая... Ну, как бы то ни было, а до них еще надо было долететь. На закате Вадим высмотрел сверху серебристую ленту речушки, и ковер пошел на снижение. Настроение соответствовало прекрасной погоде и пока еще интересному и комфортному приключению. К общему восторгу, через пятнадцать минут на поросший великолепными дубами берег, где они расположились, притопал медведь. Испугаться никто не успел, потому что было очевидно - дикие или недружелюбно настроенные медведи не ходят на задних лапах, таща в передних берестяной кузовок с черникой и лепешками. Медведь, как и следовало ожидать, оказался говорящим. - А, Михайло Потапыч! - приветствовала его Елена. - Давно не виделись. Как медведица поживает? - Хорошо поживает, - пробасил медведь, - вот лепешек прислала, угощайтесь. Кузовок потом под деревом оставьте, если к утру не поспею, днем заберу. - И медведь, не вдаваясь в дальнейшие дискуссии, потопал в лес. Ночь была теплая и безветренная. Сквозь листву дубов просвечивали звезды, в темноте ярко рдели угли догоревшего костерка, на котором кипятили чай. Дождя не ожидалось, но Ирка и Валька все-таки натянули полиэтилен между двумя дубками в виде наклонного полога. На густую траву под пологом настелили туристические коврики - три коврика принадлежали Лешке и его родителям, два - Валькиным, один нашелся у Ирки, так что хватило на всех, - накрыли ковром, и все улеглись рядышком, подложив под головы мешки и укрывшись одеялами. Одеяла были Еленины - очень легкие и теплые. - Если и дальше так будет продолжаться, - уже засыпая, выговорила Ирка, - мне нравится... Совет негласно условился не упоминать о Белом Замке до конца путешествия, и никто не нарушил условия, но Ирка знала - все подумали о Жанне. Окружающий их покой, стрекот сверчков, возня мышиного семейства под корнями дерева отдаляли и войну, и вообще то, зачем они все здесь... Через пять минут все спали. Лешу, спавшего с краю, разбудил утренний холодок, пробравшийся под сползшее одеяло. Он открыл глаза. По полиэтиленовому пологу бегали солнечные зайчики. Озаренный низким еще солнцем мир был прекрасен и свеж - настолько свеж, что Леша даже поежился, но мужественно выбрался из теплой постели. Пронизанная солнечными лучами густая листва отливала зеленым золотом. На траве мириадами крохотных радуг сверкала роса. Где-то в кронах, невидимая снизу, медовым голосом высвистывала иволга, и пеночка-теньковка роняла свое «тинь-тень-тень», словно капли воды в полное ведро. Умывшись в речушке, которая бойко журчала по разноцветной гальке среди зарослей камыша, дербенника и осоки, Леша раздул костерок, набрал воды в котел, повесил над огнем и отправился будить товарищей. Елена сидела на ковре и расчесывала волосы, пылающие на солнце ярким золотом. - Будить? - шепотом спросил Леша, насилу оторвавшись от этого зрелища. - Буди, - улыбнулась Елена, заплетая косу. Леша набрал воздуху в грудь. - Па-адъем! - гаркнул он. - Ты что орешь? Люди спят! - точно скопировала Карлсона Ольга. Ирка села, не открывая глаз, и погрозила кулаком. Вадим заворочался, толкая Вальку. - Еще же рано, - простонал Колесов, с головой закутываясь в одеяло. - Какое рано, солнце уже встало! Петухи давно прокричали. - Ну и что? Я же не курица. - Валька повернулся на другой бок с явным намерением продолжать смотреть сон, но Елена безжалостно сдернула с него одеяло. Спустя какой-нибудь час ковер-самолет взмыл над лесом и лег на курс. По Валькиным прикидкам, они держали скорость около шестидесяти километров в час, так что разглядеть мелькающие внизу сцены лесной жизни не удавалось. Ближе к полудню за ними погналась пара рассерженных ястребов, но ковер быстро оставил их позади. Время постепенно ползло к обеденному, о чем свидетельствовало солнце в зените и урчание в желудках. - Елен, а обедать мы в полете будем?- с тонким намеком поинтересовался наконец Леша. - Карамелек и газировки не обещаю, - усмехнулась младшая Баба-Яга. - Не стюардесса, извините! - А мы карамелек и не просим, - мечтательно заметил нахальный Колесов. - Нам бы чего посущественнее... Елена заглянула через край ковра вниз. - От горячих пирожков не откажетесь? Голодная компания поспешно заверила, что не откажется. Ковер пошел на посадку и плавно коснулся земли, вернее, густой травы на крошечной полянке, неизвестно как высмотренной сверху Еленой. - Ух ты, печка! - восторженно завопил Леша. На краю поляны, гордо дымя трубой, словно пароход начала ХХ века, возвышалась русская печь. Не сразу Большой Совет заметил, что печь не простая - беленые бока чуть заметно раздувались и опадали, словно дышал огромный зверь. Елена подошла к ней ближе. - Печка-матушка, - чародейка низко поклонилась, - позволь странникам пирожка твоего отведать. - Отчего бы не позволить, - отозвался низкий женский голос, тяжело дыша. Голос шел откуда-то изнутри. - Сделайте милость, освободите... Заслонка звякнула и соскочила, и по поляне поплыл дивный запах свежей выпечки. - С грибами, - Ирка откусила сразу половину румяного пирожка, обожглась и несколько секунд дышала ртом. - Обалдеть можно! Ящик зьим, а остальные понадкусаю! Некоторое время слышно было только сосредоточенное жевание. Печка пыхтела чуть насмешливо, но ласково - ни дать ни взять деревенская бабушка, угощающая городских внуков. - Хороши! - с чувством произнес Валька, принимаясь за четвертый пирожок. - Эх, к ним бы молочка... - как бы невзначай заметил Вадим. - С кисельком, - уловив мысль, уточнила Ольга. - Будет вам молочко с кисельком, - пообещала Елена. - В больших количествах. Да, Вадим, и яблони в этом лесу растут. Дикие, разумеется. - До боли знакомый набор наводит на мысль о грядущих неприятностях, - подвела итог Ольга. - Ну, спасибо! - Ирка на секунду отвлеклась от пирога. - Кстати, Елен, а ты уверена, что средняя Яга нам согласится помочь? - Ой, вряд ли! Не в ее это правилах - помогать. - А зачем же мы к ней идем? - недоуменно спросил Леша. - А положено так. Закон сказочных дорог. Совет прекратил на время жевать; Леша придвинулся поближе. - Вам никогда не приходило в голову, - продолжала между тем Елена, - что герои сказок порой ведут себя несколько странно? Заезжают непременно к Бабе Яге вместо того, чтобы тихо объехать это подозрительное место? - Я всегда думала, что избушка на курьих ножках - это что-то вроде постоялого двора, - заметила Ирка. - С хозяином, который может закусить гостями! - усмехнулась Елена. - Дело вовсе не в этом. Просто по другой дороге не попадешь, куда хотел. И поворачивают избушку тоже не случайно... - Понял, - сообразил подкованный Леша. - Узловая станция, что-то вроде кабины нуль-транспортировки - входишь в одном измерении, выходишь уже в другом! - Вроде того... Или вот еще пример. Помните, в «Коньке- Горбунке» Иван прыгал в котлы только после того, как конек «хвостом махнул, в те котлы мордой макнул...». А царь полез сразу... сами знаете, чем это закончилось. Нельзя нарушать установленный порядок. Понятно? - Понятно, - кивнула Ирка. - Но упоминание о котлах как-то не поднимает настроения. Учитывая, куда мы идем. - Короче, когда нас тоже мордой макнут, что-нибудь и получится... - проворчал Вадим. Елена в ответ лишь пожала плечами. Совет на время примолк, переваривая информацию и пирожки. Вадим грустно посмотрел на оставшиеся - он съел больше, чем мог, но меньше, чем хотел, как, впрочем, и остальные. Валька, покончив с пирогом, на закуску грыз ноготь - похоже, в его голове рождалась мысль. - Печка - матушка, - осторожно сказал он наконец, поворачиваясь к печи, - не скажешь ли ты нам, как до Белого Замка добраться? - Съешь моего пирожка ржаного - скажу. - Еще один?! - охнул Колесов. - Мы тебе поможем, - утешил Вадим. Пирог разломили на шесть частей. Печка хранила гробовое молчание до тех пор, пока Совет не запихал эти части в рот и не начал старательно жевать. - Приглашение от хозяев Замка получить надобно, - торжественно сообщила она. - Иначе - никак. - У-у.. - вздохнул Валька. - Я-то думал... - А ты думал, все так просто будет? - ласково поинтересовалась Елена. - Хорошо, если моя старшая сестра сможет ответить на наши вопросы. «А если не сможет?» - с тревогой подумал осиротевший Большой Совет. Но вслух повторить никто не решился. * * * …Жанна довольно быстро пришла в себя после разочарования. Видимо, подсознательно она ожидала от затеи Сэконда чего-то подобного… Жизнь в Белом Замке оказалась сносной. Но как же было тоскливо! Культурная программа разнообразием не отличалась: с Жанной по очереди проводили увещевающие и воспитательные беседы все обитатели Замка... по крайней мере, наиболее заинтересованные. Тема беседы, как легко догадаться, была одна – универсальная. И это тоже нагоняло тоску, не хуже, чем тишина и одноцветная обстановка. Самые бестолковые и утомительные занятия, самые нудные разговоры ТАМ, СНАРУЖИ виделись отсюда в самых ярких красках. В красках!.. То и дело Жанна вспоминала «музыкальную шкатулку» из «Резидента»... впору последовать примеру Бекаса и начать читать наизусть стихи. Она уже пробовала вспомнить «Евгения Онегина», но этого хватило ненадолго. Она пыталась даже читать местные книги: под определенным углом в отраженном свете можно было разобрать хотя бы пару слов, но тут отчаянно запротестовали усталые глаза... Ну почему пианино стояло в комнате у родителей! Да и гитара, как правило, обреталась там же. («Вредина, - ворчала девушка, обращаясь к безмолвным белым стенам, словно к живому существу, - комнату смог сделать, даже открывалку, а гитару - слабо?!»). Со скуки Жанна стала менять наряды как перчатки, по семь раз на дню. Однако веселее не стало: зеркала в Замке отсутствовали (как известно, призраки в этом элементе интерьера не нуждаются, поскольку себя в них не видят), а какое удовольствие изобретать модные туалеты, если даже сама не в состоянии их оценить! Несколько часов размышления – и в голову пришла совсем уж безумная идея. Впрочем, почему бы нет? Следующая модель – а-ля Персей! Замечательно. Если водрузить этот щит на стул, получится неплохое зеркало. Правда, немного кривое. Парад моделей был в разгаре, когда дверь распахнулась. Ох, надо ж было такому случиться, чтобы сегодня у ее дверей дежурили люди шерифа! И взгляд у охранника какой-то чересчур плотоядный… Жанна машинально взяла в руки тяжелый щит и приготовилась уже швырнуть его в незваного гостя. Но тот уже и сам начал пятиться: на пороге возникла миледи. Взбучка, которую взбешенная дама устроила оторопевшему караулу, не поддавалась описанию. А в сторону Жанны было не без злорадства замечено, что хорошее поведение - залог безопасности и что об этом ее уже давно предупреждали…и тут взгляд леди Винтер упал на «и.о. зеркала». Миледи вздрогнула и поспешно отвела глаза. Жанна снова приободрилась. Неужели не нравится? Так призраки боятся зеркал – вот почему здесь их нет? Отлично! - Прекрасно выглядите сегодня, - пропела нахальная пленница.- Не желаете ли взглянуть? Миледи, не говоря ни слова, быстро вышла. Даже дверь хлопнула. С этого дня у дверей Жанны дежурили либо миньоны... либо тарантулы. В крайнем случае - гвардейцы. А Жанна по второму разу принялась обследовать комнату, надеясь найти хоть что-нибудь, пригодное для отвлечения. Получить гитару она уже не надеялась. И вдруг возле тумбочки обнаружился магнитофон - скромная «Электроника», выполненная в ослепительно белом пластике, смотрелась великолепно. Вот только шнура не наблюдалось - и электричества здесь тоже, скорее всего, не было. Жанна скептически хмыкнула, вспомнила телефон работы старика Хоттабыча, но все же выбрала среди одинаковых белых кассет одну и вставила. Нажала клавишу... Магнитофон работал!!! Вопреки всем законам физики. Но работал. А состав кассет, которые приходилось брать наугад, хотя и отличался от того, что остался дома, но отличался, как ни странно, в лучшую сторону. Проще говоря, там было то, что Жанне хотелось бы иметь в своей фонотеке. Странно, но постепенно складывалось ощущение, что САМ Белый Замок относится к пленнице с симпатией. Трогательная предупредительность... Новое развлечение было найдено. Теперь Жанна то донимала стражей музыкой из их фильмов, с откровенным удовольствием прислушиваясь к явственно доносящемуся из-за дверей скрежету хелицер в ответ на «Пиф-паф - и вы покойники, покойники, покойники!», то танцевала, махнув рукой на возможных любопытных, а в крайнем случае врубала на полную мощность что-нибудь громкое, агрессивное и откровенно хулиганское. Жаль, звукоизоляция здесь отличалась завидным качеством. Когда дверь в очередной раз открылась, Жанна вдохновленная зажигательным танцем Брамса, уже приготовилась ругаться по поводу столь шумного времяпрепровождения, но сердце тут же ушло в пятки. Давно знакомый младший инспектор Фарж спокойно прошел в комнату, не глядя на застывшую посреди комнаты девушку, и начал раскладывать на столе стерилизатор, футляр с ампулами, флакон со спиртом... Магнитофон, казалось, тоже растерялся и смолк. Вслед на инспектором вошла сержант из отдела комиссара Розэна, которую в свое время задушил Бомон. Эта женщина, не торопясь, направилась к окаменевшей Жанне. Фарж подошел следом со шприцем в руках. - Ты сию секунду скажешь нам, где найти Бомона. Инспектор кивнул напарнице. Жанна почувствовала, что сейчас потеряет сознание (скорее от ужаса, потому что к ней пока еще никто не прикоснулся), и тут, как сквозь вату, услышала холодный голос миледи. - Извините, мсье, но вам придется воспользоваться иными способами для поиска нужной вам особы. Мадемуазель Ларк нужна нам в здравом рассудке. Насколько я понимаю, вы этого не гарантируете. Советую вам не пробовать на ней ваши методы. В это мгновение Жанна чувствовала к миледи самую настоящую признательность: Фарж, пожав плечами, двинулся к двери. Кошмар отменялся. - Ну что ж, тут не получилось, - бросил инспектор через плечо. – Придется поискать твою подружку-англичанку. Возможно, она будет посговорчивее… Хлопнула дверь, и Жанна со всхлипом втянула воздух. Такого страха она не испытывала никогда… Но последние слова Фаржа жгли память. Им нужна Ольга…. Жанна очень надеялась, что подругу защитят.
Калантэ: Глава 46. Гуси-лебеди и прочие сюрпризы. У избушки средней Яги экспедиция оказалась уже под вечер. Как и следовало ожидать, ни яблоня, ни речка не дали исчерпывающих ответов, что несколько испортило настроение доблестной пятерке - даром, что результат был предсказуем. Впрочем, о настроении быстро забыли. Поросшая мхом и поганками изба противно заскрипела в ответ на традиционную просьбу и стала медленно поворачиваться. К скрипу немедленно присоединились шум, стук, чьи-то возмущенные крики - видимо, маневр избушки потревожил обитателей чердака. Наконец, все угомонились. Слышны были только оханье и кряхтение хозяйки, ковыляющей к порогу. - Фу-фу, Большим Миром пахнет! - заворчала средняя Яга, едва высунув нос из-за двери. Дверь у нее скрипела ничуть не хуже избы. Глазам экспедиции предстала пренеприятного вида старушенция с грязными, нечесаными седыми прядями, в беспорядке свисающими на лицо и плечи, желтыми, словно прокуренными, зубами и маленькими злыми глазками неопределенного цвета. В общем, на сестру Елены - младшая Яга для представительности приняла облик «бабули» - эта дама решительно не тянула. Разве что на прабабушку, и притом прабабушку, ведущую крайне нездоровый образ жизни. Крохотные глазки обежали замершую компанию и остановились на Елене. - А-а, - брюзгливо прошамкала хозяйка, - это ты. С чем пожаловала? Кого это ты к нам на ужин привела? - Здравствуй, сестрица, - спокойно ответила Елена. - Это гости из Большого Мира... гости, сестрица, а не ужин. Дело у них спешное, уж не откажи в помощи! - Ах, го-ости... - разочарованно протянула та. - Самих, значится, кормить придется... Развелось тут всяких - скажи то, подай это! Своих мало - Большой Мир туда же. Че за дело-то у вас? - Ну и старая же ты карга, - терпеливо вздохнула Елена. - Видно, не так уж много у тебя гостей бывает, сестрица, коли уж не запомнила, что гостей хотя бы в дом пригласить надо. - Ну что ж... заходите, гостьюшки. - Выражение лица, сопровождающее это приглашение, явно переводилось как «ввек бы вас не видать». Старая ведьма попятилась, давая пройти, и Елена первой вошла в избушку, ободряюще кивнув Совету. Совет изо всех сил старался вести себя вежливо. Внутренняя отделка избушки целиком соответствовала и ее внешнему виду, и облику хозяйки - проще говоря, нуждалась в хорошей уборке. Потолок и стены вверху - там, где их не скрывала паутина, свисающая целыми полотнищами - покрывал лохматый слой многолетней сажи. Закопченные бока чугунков, пыль, беспечно проросшие сквозь дверной косяк поганки... - Только не ссорьтесь с ней, - прошипела Елена, пока Баба-Яга сердито переставляла что-то в углу. - Да что мы, с ума сошли... - отозвался Валька, потрясенно оглядывая помещение. Ольга обвела избу прицельным взглядом. Метла у печки явно служила транспортным средством, а вот торчащий из-под лавки веник - нет. - Бабушка, а вам, может, помочь чем? - Ольга взялась за веник. - Положь! - злобно зыркнула на нее старуха. - Положь, где лежало. Без тебя разберутся. Навязались на мою голову... - Есть я здесь не буду, - категорически прошептала Ирка. - И вам не советую. - До утра на пирожках продержимся, спасибо печке, - буркнул Вадим - он был полностью с ней согласен. - Нам же только перекантоваться... - Есть будете? - ворчливо спросила хозяйка. - Спасибо, мы сыты, - поспешно отказался Валька. - Вот только можно, мы чайку согреем? - Ишшо котел мне прожжете, ишь, «согреем»! Да и чаю у меня нету. - У нас свой есть, - спокойно сказала Елена. - И чай, и котел. И даже сахар. Хочешь, садись с нами. От чая сварливая ведьма не отказалась. Большому Совету оставалось только молча удивляться, сколько в старуху лезет - чай она пила из огромной кружки, то и дело подливая себе еще, и ловко грызла рафинад из их запасов. Сначала все молчали, потом Совет, в надежде, что напившаяся за чужой счет чаю Баба-Яга немного подобреет, попытался вытянуть из нее хоть какую-то информацию. - Белый Замок? - подозрительно переспросила Яга. - А зачем через мой лес пошли? Другой дороги нету, что ли? - А откуда есть дорога? - немедленно ухватилась за последние слова Ирка. - А откуда хошь. - Яга отхлебнула чаю. - Из любого перехода. Токмо вас туда не пустят, потому как гости вы непрошеные и нежеланные, - на мгновение лицо старухи стало мечтательным. Видно, она сама бы не отказалась от подобной системы отбора посетителей. - А откуда взялся Белый Замок? - спросила Ольга. - Ничего я про то не ведаю, - поспешно заявила Яга. - На что это тебе? - Да так... - уклончиво сказала Ольга, - интересно. - Может, другой кто знает... - осторожно запустил пробный шар Валька. - Вряд ли, - сказала Яга с такой категоричностью, что Совет слегка насторожился. - И вообще - знаете, что с слишком любопытными бывает? - Их едят, - проворчала Ирка. - Гляди ты, грамотная... Я-то уж не ем, зубы не те стали, а вот соседушка мой... надоели ему эти чужаки, все им что-то нужно было... - Какие чужаки? - насторожилась Елена. - А приходили тут какие-то... в черных балахонах. К Горынычу нашему с поклоном. Выходи, мол, пособи... - А он что? - с замиранием спросила Ирка. - А ничего. И не поперхнулся, родимый. - Яга помолчала и вдруг засуетилась. - Ну, гостьюшки дорогие, пора вам и спать укладываться. Я, старая, рано ложусь, значится, лучину потушу, вот и будете в темноте... Поспевайте, только постелей у меня на всех нету... Тюфяки вот есть, подстелить чтобы... А одеял нету. - Свои есть, - устало сказала Елена. - И что это ты рано спать ложиться стала? - А так, привычка... Ну, ложитесь, ложитесь. Вот тут на полу, места всем хватит... Совет не стал спорить. Набитые сеном тюфяки, одеяла, под голову рюкзак - постель вполне комфортабельная, если не придираться. За открытой дверью гасла заря, поднимался легкий туман, расстрекотались сверчки. Но фоне еще светлого неба металась то ли летучая мышь, то ли козодой. Хозяйка шастала туда-сюда, бубня себе под нос что-то невнятное, гремела ключами, наконец, прикрыла дверь и полезла на печку. - Спите, гости дорогие? - неожиданно сладким голоском пропела она. - Спим, - буркнул Валька. - Вот и славненько. - Яга дунула на лучину, и избушку затопила темнота, только чуть светилась щель под дверью. - Вот и ладно. Спите. ...Большой Совет спал неспокойно. В избе что-то шелестело и потрескивало, храпела на печи старуха, шуршала в тюфяках тревожно пахнущая сухая трава... Сквозь сон Ирке мерещилось хлопанье крыльев, карканье, стук копыт во дворе... Потом над ухом началась какая-то возня, писк, топот маленьких лапок... Что-то дернуло ее за волосы. Ирка, не открывая глаз, хлопнула ладонью - под рукой шарахнулось что-то теплое и пушистое, раздался заполошный писк, топотанье, и все стихло. Ирка приподняла голову, с трудом разлепив веки, огляделась и снова шлепнулась на рюкзак, так и не проснувшись. Кто-то тряс ее за плечо. Ирка рывком села, помотала головой, разгоняя сон, и открыла глаза. Оконце, затянутое бычьим пузырем и в большей степени - паутиной, было голубым от лунного света. Рядом посвистывал носом Леша. Над ней наклонилась Елена; синие глаза в туманной лунной мгле казались почти черными. - Вставай, только тихо! - шепотом приказала она. - Буди остальных! Быстро, быстро, вопросы потом! Ирка принялась расталкивать друзей. - Все собирайте - и уходим отсюда, поскорее, - командовала Елена чуть слышным шепотом. - Что случилось? - запихивая в мешок одеяло, спросил Валька. - Нас что, все-таки есть собираются? - Хуже. Ворон улетел. К Кощею отправили. И ковер исчез. Это западня. - Черт, как же мы пойдем?! Нас без ковра вмиг догонят, на нем же и догонят! - Ковер в лесу сесть не может, нужна поляна, - Елена осторожно открыла дверь. Под ее рукой дверь, так противно верещавшая вчера, даже не скрипнула. - А мы пойдем по лесу. - А на ступе?! - Ступа не взлетит, метла нужна. А метла уже в печке. - Елена кивнула на прикрытую печную заслонку, за которой тускло светились угли. - Тихо, выходите по одному - и в лес! Лужайку заливало молоко тумана. Путешественники шли то по колено, то по пояс в этой пелене; казалось, что над поляной плывут в воздухе шесть фигур, обрезанных по пояс. Ноги моментально промокли от росы, одежда отсырела, и, если судить по тому, что изо ртов при дыхании шел пар, было довольно холодно, но Совет этого не замечал - от возбуждения их бросало в жар. Яркая белая луна стояла прямо над зубчатой стеной леса, и навстречу к ним тянулись резкие черные тени. Наконец беглецы окунулись в спасительную темноту ельника. Начался невидимый во мраке, но ощутимый подъем; туман быстро редел, но зато и темнота сгустилась. - Фонари не зажигать, увидят, - запретила Елена. - Тогда мы сейчас без глаз останемся, - Ольга тихо ойкнула, уколовшись о сучок. - Сейчас посвечу. - Насколько можно было видеть в кромешном мраке, который только ухудшали пробивающиеся между еловыми лапами пятна лунного света, Елена делала руками какие-то пассы. Внезапно между ладонями засветился неяркий зеленоватый огонек. Он был очень похож на светлячка, но давал ровно столько света, чтобы можно было продвигаться по лесу. - За мной. Не отставайте. Ощущение времени исчезло. Колючие лапы били по лицу, цеплялись за одежду. Большой Совет спотыкался об узловатые корни и коряги, взмок, исцарапался, к потным лицам липла невидимая в темноте паутина, но Елена неумолимо вела их все дальше и дальше. Скоро Ирке начало казаться, что весь мир состоит из темноты, колючих веток и лунного света. И единственный звук в этом мире - свое собственное тяжелое дыхание. Внезапно начался спуск, и скоро под ногами заскользила сырая глина, а потом зачавкало и захлюпало. - Ты куда нас завела? - тревожно спросила Ирка. Она прекрасно чувствовала себя в любом лесу, но панически боялась болот. - Это ручей. Пойдем по течению, надо ликвидировать следы. - Неужели у Бабы-Яги есть собаки? - проворчал Валька, шлепая по воде. Собственно, все уже так промокли и вымазались, что было уже все равно. - Не собаки. Волки. Тоже малоприятно. Еще через некоторое время, которое Ирка оценила как полчаса - на самом деле прошел час - Елена вывела их на сухое и разрешила зажечь фонарики. - Только один. Берегите батарейки. Фонарь включил Валька и пошел впереди, негромко предупреждая о препятствиях - корягах, корнях и буераках. У Совета открылось второе дыхание. Усталость ушла куда-то вглубь, шагалось легче, и народ приободрился настолько, что даже стал шутить. - Предупреждаю - здесь... да нет, ямы здесь нет, - сообщил Валька, - здесь небольшой ров. Следом за его словами раздался громкий треск и звук падения. - Чтоб тебе! - приглушенно выругался Вадим откуда-то снизу. Ольга зажгла свой фонарик. Луч света выхватил из темноты довольно глубокую канаву, на дне которой, на куче хвороста, сидел Вадим и задумчиво ощупывал шею. - Сказали же тебе - ямы нет, куда же ты свалился? - упрекнул друга Леша, спрыгивая вниз. - Штаны целы? - Меня больше интересует, цела ли шея, - проворчал Вадим, вставая со сдавленным кряхтеньем. - Ну, потерпите, немного осталось, - сочувственно сказала Елена. Она выглядела так, словно прогуливалась после завтрака по парку - даже не запыхалась. Немного осталось... Опять впереди маячит спина Леши Сидорова, уходят назад освещенные фонариком могучие, обросшие лишайником стволы, ветки хватают за ноги и за плечи. Кончилось второе дыхание, пришло третье, на смену ему - четвертое, пятое... Круг голубоватого электрического света, покачиваясь, скользит по бурой опавшей хвое, с создания мира не видевшей электрических фонарей. Что-то зеленовато мерцает в глубине леса. Луна зашла, далеко вверху сверкают звезды - необыкновенно яркие и крупные. - Все. Привал. Ирка, последние двадцать минут шагавшая, как автомат, не замечая ничего вокруг, остановилась, чуть не уткнувшись носом в спину Леши. Ельник сменился неохватными дубами и смутно белеющими в темноте березами. Под ногами была уже не хвоя, а густая шелковистая трава. - Мы вышли за пределы леса Бабы-Яги. - Елена бросила на траву вещмешок. - Костра разводить, правда, нельзя, придется обойтись вчерашними лепешками. - Хоть позавчерашними, - роняя свой мешок и падая рядом, бесцветным от усталости голосом отозвалась Ирка. - Мне уже все равно. Главное - ноги вытянуть... - Погодите засыпать, - голос Елены был жестким. - Надо выставить охрану. Так и быть, я караулю первая, но потом разбужу... - Угу, - согласно откликнулся Леша, с трудом выдирая из своего мешка одеяло. Совет завернулся в одеяла и уснул мертвым сном прямо на траве, подложив под голову мешки. ...- И никто на нас ночью не напал, - грызя уже зачерствевшую, но все равно вкусную лепешку, сказал Вадим. - Зря только глаза таращили в темноту. Путешественники завтракали остатками Елениных запасов. НЗ на то и НЗ, чтобы не трогать его до чрезвычайного положения, а это положение единодушно решили таковым не признавать. Стол несколько разнообразил котелок малины, собранной утром неутомимой волшебницей - Елена была так свежа, словно и не она накануне гнала их полночи без дороги напролом. Кипятить чай всем было лень, и еду запивали родниковой водой - необыкновенно вкусной, но такой холодной, что от нее ломило зубы. У всех, кроме Елены, гудели ноги. - Километров двадцать отмахали, - констатировал Валька. - А сколько еще идти? - В километрах не мерила, - откликнулась Елена. - Дня два так, если шагать как следует. - Да-а, в неделю мы так не уложимся... - протянула Ирка. Леша перестал жевать и уставился на нее. - Послушай, а что это у тебя с волосами, а? Так теперь модно? - А что у меня с волосами? - удивилась Ирка, поднимая руку к голове и ощупывая шевелюру. Елена присмотрелась, подняла бровь, порылась в мешке и протянула ей небольшое круглое зеркальце в деревянной оправе с ручкой. - На, посмотри. Из буйной медно-рыжей гривы был выхвачен изрядный клок. Точнее, не выхвачен, а выгрызен - оставшийся клочок торчал неровными лохмочками. Ирка чертыхнулась. - Мыши! А я думала, приснилось, черт бы их побрал! Нет, ну как это называется - у гостей волосы обгрызать?! - Наверное, с голодухи, - заступился Леша за грызунов. - У этой старой карги, по-моему, и тараканам-то жрать нечего. - А тебе даже идет, - Вадим с преувеличенным интересом осмотрел Ирку. - Модерн! - Авангардизм, - сочувственно глядя на подругу, поправила его Ольга. - Да ну вас всех! - обозлилась Ирка. - Что мне теперь, стричься? Елена молча протянула руку и провела ладонью по пострадавшему месту. На секунду волосы Ирки поднялись дыбом, словно наэлектризованные, а когда улеглись снова, то повреждений уже не наблюдалось. - Будем надеяться, что инцидент исчерпан, - коротко сказала она, пока Ирка недоверчиво разглядывала себя в зеркале. * * * ...Места, по которым они шли, выглядели просто изумительно, но скоро у Совета уже не осталось сил восторгаться. Одно дело - шагать по проторенной дороге, даже много километров, и совсем другое - топать те же километры по красивому, но густому лесу, то и дело продираясь сквозь кустарник, перешагивая упавшие лесины и коряги, путаясь ногами в траве, перебираясь вброд через ручьи... Так что, когда ближе к середине дня Елена объявила остановку, все с готовностью попадали наземь. И только после этого Ирка поинтересовалась: - А чего, собственно, стоим? - Мне надо дорогу уточнить, - пояснила Елена. - Река впереди, а я не знаю, где переправа. Не на ковре летим. Подождите здесь, я пойду к лесовику схожу. А то он посторонних не любит. Золотая коса мелькнула в зарослях орешника и скрылась. - Значит, так, - Ирка с удобством уселась под березой, прислонившись к стволу. - Печка была. Яблоня была. Речка с кисельными берегами тоже. - И Баба-Яга была, - добавил Леша. - Вопрос - что будет дальше? - А что? - Ну вот мне, например, жутко интересно: те, которые гуси-лебеди, они все-таки гуси или лебеди? - Вон, посмотри, - мрачно посоветовал Вадим. Совет мигом вскочил на ноги. Над поляной кружилась стая больших серых птиц с длинными шеями. «Все-таки гуси, - успела подумать Ирка, - серые...» - и в следующий миг вся стая налетела на них. Недооценить противника Совет просто не успел. Удары могучих крыльев и твердых клювов их на некоторое время ошеломили; Ирка, получив крылом по уху так, что в голове зазвенело, отчаянно ругаясь, выхватила меч. Но птицы оказались чертовски увертливы. - Ах ты, мутант недощипанный! - От меткого удара Вадима полетели серые перья. - Да в суп тебя! - Ребята, отходим в лес, под деревья! - отмахиваясь от самого крупного гусака, остервенело налетающего прямо на меч, крикнул Валька. Гусиный клюв долбанул Лешу прямо в лоб, и тут из лесу выскочила Елена. - А ну, прочь отсюда! - Гневный выкрик чародейки сопровождался жестом. Повинуясь вскинутой руке, гуси взмыли вверх и закружились, обиженно гогоча. - Пошли прочь, паршивцы! Не то... Ирка опустила меч. Крови на клинке не было, и только несколько пригоршней перьев и пуха, рассыпанных по траве, указывали на то, что она все-таки попадала в цель. У остальных были те же результаты. Угроза Елены возымела действие: стая выстроилась клином и, размеренно махая крыльями, скрылась за лесом. Вадим молча пощупал зреющую на лбу шишку и приложил к ней холодный клинок. - Ирочка, можно я тебя попрошу? - жалобно сказал Леша, проводив стаю глазами. - Когда тебя в следующий раз одолеет страсть к естествознанию, не спрашивай, на кого больше похож Змей Горыныч - на змею или на ящерицу! ...За день их больше никто не потревожил, но Елена выглядела настороженной. - Мы что, чего-то опасаемся? - тихонько спросила Ирка, отозвав волшебницу в сторону на привале. - Не то чтобы... Я кого-то чувствую, - сказала Елена. - Кого-то плохого. На всякий случай, не отходите далеко от костра. - А кто это может быть? - Не знаю. Может быть, это от Бабы-Яги за нами идут... Гуси-лебеди ведь тоже были ее. Оборотень, вампир... или еще кто-нибудь... - Вампир?! Здесь? - А что ты думала? Здесь Окраинные Миры. Здесь все может быть. Я даже не знаю, могу ли удержать то, что нам может встретиться. И не знаю, испугают ли это что-то наши мечи и луки... Ирка огляделась. Лес выглядел мирно и приветливо. Березы, липы, дубы, ясени, густой орешник, пронизанный косыми золотистыми лучами заката... - С детства боюсь темноты, - усмехнулась она, скрывая за усмешкой настоящий страх. - А вампиры, говорят, боятся орешника? - Кто их знает. Может быть, и боятся. - Спасибо, утешила, - проворчала Ирка. Она вспомнила, что вампиры боятся серебра, и машинально нащупала на груди медальон Атоса. Талисман. И, хотя она и уверяла себя, что это самовнушение, ей стало спокойнее... * * * ...Магнитофон с надрывом пел «Я хочу быть с тобой». Жанна отрешенно смотрела на туман за окном: она в очередной раз нарушила свой собственный запрет на раздирающие душу мысли о друзьях, доме и... «...в комнате с белым потолком, с правом на надежду...»… Жанна нервно хмыкнула. Очень подходящая песня... И тут же почувствовала, что она в комнате не одна. Черт бы побрал эти двери - то скрипят, как немазаная телега, то ни звука! Как не вовремя... Жанна помедлила несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок, постаралась придать лицу нейтральное выражение и обернулась. - Леди Винтер, - устало констатировала она. - Приветствую. Вам понравилось слышать слово «нет» в моем исполнении? - Нет, мадемуазель, - садясь к столу и со стуком ставя перед собой небольшой ларчик, ответила миледи. Жанна слегка насторожилась. Миледи всегда приходила с пустыми руками. А глаза у нее на этот раз были какие-то... нехорошие. Предвкушающие глаза. - Сегодня я надеюсь услышать от вас что-нибудь более разумное. - Что же вам внушает эту наивную надежду? - Ах, мадемуазель, мадемуазель, - покачала головой миледи. - Вы, кажется, решили, что раз вы здесь, то разговаривать будут только с вами... Вы все-таки думаете, что неприятности грозят только вам, что ваши друзья в безопасности... Вы напрасно так решили. Миледи откинула крышку ларчика, опустила в него руку и медленно подняла перед собой ладонь с растопыренными пальцами. Жанна закусила губу. На тонком, холеном указательном пальце висел, чуть раскачиваясь, овальный серебряный медальон на цепочке. Господи, им еще мало?! Как же так вышло?! Неужели он погиб... а Ирка?! Как же теперь Ирка?! - Неужели вы настолько бесчувственны, что вас совсем не волнует судьба подруги? - дошел до ее сознания издевательский голос. - Волнует, - тихо, севшим голосом ответила Жанна. - Но ваша волнует еще больше. Наверное, убить вас нельзя, но за Атоса Ирка найдет способ отомстить. Даже мертвецам. В голубых глазах миледи мелькнула легкая растерянность. Она явно ожидала другой реакции, и Жанна, все чувства которой были болезненно обострены, мгновенно заметила этот проблеск. В чем причина? Ловушка? Обман? А почему она говорила о судьбе Ирки? Ведь медальон-то Атоса... да, они любят друг друга, но миледи-то этого не знает. Показывать ей медальон Атоса и надеяться этим убедить в том, что что-то случилось с Иркой... Здесь что-то не сходилось, не сходилось капитально. Жанна даже немного успокоилась. Ее хотят обмануть. Мало ли как мог попасть к ним медальон. С другой стороны стола за ней внимательно наблюдали проницательные глаза. Миледи тоже ощутила прокол - и догадалась, что медальон они показали не тому, кому надо. Имя Атоса сказало ей многое. Вместе с портретом рыжей девчонки в медальоне. Что ж, ошибку никогда не поздно исправить... * * * Неприятные сюрпризы начались с темнотой. Елена настояла, чтобы заготовили побольше дров и хвороста и выставили часового. Но лечь спать так и не успели. Из темноты вылетела стрела и со стуком воткнулась в дерево в каком-то миллиметре над головой Вадима, сидевшего, прислонившись к стволу. Елена вскочила, схватила охапку хвороста и кинула на угли, что-то выкрикнув на непонятном языке. Огонь взметнулся вверх; с ладоней волшебницы сорвалась молния и ударила в лицо человека, выскочившего к костру с мечом в руке. Все схватились за оружие. Вадим, словно подброшенный пружиной, перелетел через костер и скрестил меч со вторым нападающим. И тут к огню с глухим рычанием метнулась огромная серая тень. Меч Вальки со свистом рассек воздух и спину громадного волка, но... сталь прошла сквозь зверя, как сквозь туман. - Оборотень! - крикнула Елена. - Берегитесь! Сполох белого пламени слетел с ее рук. Только что такой же огненный шар заставил одного из напавших рухнуть наземь обугленной куклой, но волк только досадливо рявкнул и развернулся. Блеснули чудовищные клыки. Ольгина стрела мелькнула в свете огня - и исчезла в серой шерсти, чего зверь даже не заметил. Прыжок... Сбитый с ног Леша покатился по земле. Вадим схватил из костра головню и ткнул прямо в пасть, раскрывшуюся над лицом Леши. Волк отпрыгнул - огонь отпугнул его на мгновение, не причинив видимого вреда. Рухнул еще один нападающий, и тут Ирка, сорвав с шеи медальон, наотмашь вытянула им оборотня по морде, словно кистенем. Лес огласился жалобным визгом. «Серебро! Оборотни боятся серебра!» Еще один удар... Морда волка задымились, рычание снова перебилось визгом. Огромный зверь припал к земле, скаля зубы. - Вот тебе! - Серебряный медальон, блеснув в очередной вспышке пламени, попал по глазу оборотня. Зверь взвыл, покатился по земле, вскочил и кинулся в лес. Ирка замахнулась еще раз - но цепочка лопнула, и медальон, пролетев по воздуху пару метров и все-таки задев удирающего волка по заду (что сопровождалось еще одним истошным визгом), падающей звездочкой канул в траву. Костер уже догорал, но все же девушка разглядела, что там, куда упал медальон, мелькнула чья-то тень. Вокруг костра лежало несколько человек. Трое из них были больше всего похожи на жертв пожара - такой эффект оказывали молнии Елены. Еще троих зарубили Вадим, Леша и Валька, четвертый лежал навзничь со стрелой в горле - этого прикончила Ольга. Стрела, выпущенная ею в оборотня, торчала в земле в трех шагах от огня. - Что это было? - риторически спросила Ольга. Ее хладнокровие превосходило даже невозмутимость Елены. - Думаю, это был привет из Белого Замка, - растирая ладони, проворчала Елена. - Опять выспаться не дали. Ну, сестричка, дождешься ты у меня... Уходим. Ириша, чем ты ему врезала? Это было гениально! - Серебром, чем же еще, - грустно сказала Ирка, возвращаясь к костру - она обшаривала траву, но ничего не нашла. - Медальоном. Валь, дай фонарик. - Потеряла? - сочувственно спросил Валька, зажигая фонарь. - Давай помогу. Вдвоем они прочесали все возможные места, но медальона не было. - Выходит, не померещилось, - печально констатировала Ирка. - Его подобрал кто-то из людей. И смылся, поскольку трупа там нет. - Не расстраивайся, - утешила ее Елена. - Ты спасла нам всем жизнь. Волколака не берет ни обычное оружие, ни магия. Сейчас бы мы все лежали тут с порванными глотками... - Утешительно, - буркнула Ирка. - Спрашивается, как мы проведем следующую ночь? - Разведем костер по кругу, - сказала Елена. - Этого достаточно. На сегодня больше никто не нападет, а солнечного света они боятся... Собирайтесь, уходим. ...Следующую ночь они провели в огненном кругу, а еще через день уже приближались к владениям старшей Бабы-Яги. Совет мало-помалу втянулся; ноги уже не болели, только Вадим исхитрился натереть ногу краем голенища сапога. Елена залечила содранный пузырь, подвернула голенище, и дальше шли без проблем. Лес тянулся и тянулся без конца. Горячие от солнца сосняки, светлые березовые рощи, мрачноватые ельники сменяли друг друга, и отряд уже начинал тосковать по открытому пространству и небу над головой, не загороженному путаницей ветвей. Поэтому, когда они к вечеру неожиданно вышли на обширную поляну, единодушно решили здесь и заночевать. Либо преследования не было, либо их след потеряли, но больше никто не порывался испортить путешественникам ночной отдых. Несмотря на это, Елена снова замкнула круг из горящего сушняка и назначила часовых. Никто с ней не спорил. Последним, уже перед рассветом, на дежурство заступил Леша. Небо медленно светлело, из темноты постепенно выступали отдельные стволы деревьев, силуэты спящих друзей. В костре тихонько сипело сырое еловое бревно. Кое-где угли подернулись сизым пеплом. Леша аккуратно подложил сушняка, поворошил угли палкой, посмотрел, как огонь, потрескивая, облизывает ветки... да так и застыл в неудобной позе, наклонившись к костру. У опушки что-то двигалось. Краем глаза Леша не мог различить, что именно, и ему не хотелось будить усталых друзей из-за безобидного оленя или лося. Он дотянулся до лука, вытянул из колчана стрелу, осторожно повернулся... Поляну медленно пересекал призрачный белый всадник. Длинногривый белый конь не шагал, а плыл по-над травой, низко опустив голову и не задевая ни стебелька, а ссутулившийся в седле витязь не обращал ни малейшего внимания на горящий на опушке костер. Пока Леша пытался сообразить, поднимать тревогу или нет, всадник проехал мимо, даже не повернув головы, и скрылся среди берез на другом краю поляны. Не звякнуло стремя, не скрипнула упряжь. На высокой, седой от росы траве не осталось ни следочка. Словно привиделось. В лесу нерешительно пискнула какая-то пичуга. За ней вторая. Сумерки кончились, на поляне окончательно рассвело, и скоро лес уже звенел от птичьих перекличек. Утро занималось пасмурное и прохладное. Леша осторожно положил лук на место, перевел дыхание и сел где стоял. Неужели он задремал на посту, и это ему приснилось? Роса не сбита... - Что, испугался? - шепотом спросила Елена. Она, оказывается, не спала и наблюдала за ним из-под прищуренных ресниц. - Ну... в-общем, да, - вздрогнув от неожиданности, признался Леша тоже шепотом. - А что это... кто это был? - Эх, Леша, Леша, а еще сказки читал, - укоризненно вздохнула Елена. - День ясный это был. Ну ладно, вставать пора. Буди. Сегодня должны до старшенькой нашей добраться. Совет, дрожа спросонья от утреннего холодка и позевывая, скатывал одеяла, кипятил чай, отфыркиваясь, умывался у небольшого бочажка, когда серые облака налились розовым отсветом, и на поляну выехал красный всадник. От коня и витязя исходил ровный алый свет и, похоже, тепло; там, где ступал конь, высыхала роса и расправлялись плотно сжатые в кулачки лепестки ромашек. Все замерли; всадник скрылся в лесу, а сквозь редеющую на глазах облачную пелену пробился теплый луч. Птицы рассвистелись вовсю. Взошло солнце. - Кто это? - завороженным шепотом спросила Ирка, глядя вслед всаднику. - Солнышко красное, - усмехнулась Елена. К полудню облака разошлись окончательно. Лес вокруг становился все выше и гуще. Солнечный свет почти отвесными золотистыми колоннами падал сквозь лапы елей с черно-зеленой густой хвоей. Совет, словно лошади, почуявшие стойло, в нетерпении ускорял шаги, предчувствуя, что конец пути близок. От дневной стоянки отказались. Солнце скатилось за деревья и теперь только изредка поблескивало сквозь чащу оранжевым глазком, когда впереди наконец показалось то, к чему они стремились. - Ну вот мы и пришли, - спокойно сказала Елена. - Присаживайтесь, располагайтесь. Хозяйка раньше темноты не вернется. Перед ними, посреди небольшой луговины, возвышался частокол из белых человеческих костей, непонятно как скрепленных друг с другом. Частокол венчала длинная вереница черепов. Ворота замыкались человеческими руками, а на месте замка красовался зубастый рот. - Интерьерчик - блеск, куда там Голливуду, - вполголоса проворчал Вадим, усаживаясь на мешок. - Как темнеет быстро, - тихо заметила Ирка. - Вроде только что солнце светило... - Оглянись, - посоветовала Ольга. - Сзади оно и сейчас светит. - А что же там?! Совет заозирался. Действительно - там, откуда они пришли, низко стоящее солнце еще золотило еловую хвою. Но впереди, за частоколом и по обе стороны от него, висела непроницаемая стена тьмы. Тьмы не ночной, не обыкновенной, а плотной, словно бы даже осязаемой. Там, позади дома Бабы-Яги, было Ничего. - Ну, ребята, если здесь ничего не знают, то... - начал Валька. - Край света, честное слово...
Калантэ: Отсветы на деревьях погасли. На поляну потекли синеватые сумерки. Из леса беззвучно выплыл черный силуэт, от которого повеяло холодком; черный всадник на черном коне проскакал мимо и растаял не то у ворот, не то в Тьме за домом. На лес пала ночь. Глазницы у черепов на частоколе засветились, вначале слабо, затем сильнее и сильнее, пока, наконец, на поляне не стало светло почти как днем. - Все правильно, - констатировала Ольга. Совету было не по себе, но все старались этого не показывать и поддерживать боевой дух шутками. - Сначала в зрительном зале гаснет свет, потом загорается рампа. Сейчас начнется действие. - Не слышу нежной тихой музыки, - с готовностью подхватил Валька - и замолчал. Порыв ветра, промчавшийся по лесу, разбойно свистя и завывая в вершинах, забил ему рот. Оглушительный скрип, хруст и треск ветвей, стук и грохот, словно раскатывалась огромная поленница, быстро приближались. Совет переглянулся. Лица у всех были бледные - или, может быть, это только так казалось из-за зеленоватого света черепов. Елена встала. Ветер стих так же внезапно, как налетел, и из леса в ступе выехала старшая Баба-Яга. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это не то, что средняя сестрица. Средняя напоминала ведьму из полушуточного детского фильма-сказки в исполнении Милляра. Эта отличалась от нее так же, как живой тигр отличается от плюшевого Тигры. - Фу-фу, русским духом пахнет! - Яга крутанулась в ступе, оглядываясь. - Кто здесь? - Здравствуй, сестрица, - Елена поклонилась. Вскочивший на ноги Большой Совет счел за лучшее последовать ее примеру. - Это мы. Пришли к тебе за советом и помощью. - За советом? - Пронзительный взгляд желтых глаз ведьмы цепко осмотрел каждого. - Верно, смутные времена настали, коли из одного Мира в другой за советом и помощью отправляются... Вижу, вижу. Что ж, сестрица, сперва поесть-попить с дороги, а о деле потом поговорим. Эй, слуги мои верные, слуги мои скверные! Отпирай ворота, принимай гостей! Ворота распахнулись, и Яга въехала во двор. Следом осторожно вошли путники с Еленой, и ворота за их спиной захлопнулись. Курьих ножек у избы не было. Вообще никаких ног не наблюдалось: приземистая изба с низко нависшей обомшелой крышей вросла в землю так, словно стояла здесь не одну тысячу лет. Двор ярко освещали лучи из глазниц черепов, а за домом царила темнота, и оттуда как будто дышало холодом. Скрипнув, отворилась дверь. - Слуги мои верные, слуги мои скверные! Проводите гостей в дом, дайте умыться да подавайте на стол! Ирка вздрогнула. И не она одна. Сказки-то читали все, а вот видеть таких слуг собственными глазами... Не то дурной сон, не то фильм ужасов - руки, просто руки безо всего остального. Словно весь человек невидим, и только от локтей до кончиков пальцев его окунули в краску. Елена чуть приметно ободряюще кивнула, и Совет, изо всех сил делая вид, что им все равно, последовал за слугами. За столом прислуживали все те же невидимые слуги. Хозяйка с невероятной скоростью сметала все, что ей подкладывали и подливали руки; слегка освоившийся Совет, успевший и проголодаться, и соскучиться по нормальной еде, бросил стесняться и тоже налег на ужин. Елена ела мало; она ограничилась миской щей и теперь задумчиво крошила кусочек хлеба, время от времени поглядывая то на сестру, то на Большой Совет. Наконец Баба-Яга откинулась от стола. - Ну, теперь и поговорить можно. Эй, вы, уберите со стола! Рассказывайте. Рассказывать взялась Елена. Собственно, рассказ не занял много времени, а вопрос и того меньше: где искать Белый Замок и что он такое? - Белый Замок... - повторила Яга. - Вы что же, и у средней то же самое спрашивали? Дивлюсь я на вас... Она ведь уже, почитай, лет сто с ними в дружбе. И как вам улизнуть-то удалось, не знаю... Да не бойтесь, экие пуганые, - увидев, как напрягся Совет, хмыкнула старуха. - Не служу я им. И дружбу не вожу. Так что помогу я вам, чем могу... раз уж вы с сестрицей моей явились. Стол растаял в воздухе. Руки, к которым Совет уже начал понемногу привыкать, подсунули Елене и Ирке с Ольгой по скамеечке под ноги. В печи гудело пламя. - Вот вы теперь какие, люди из Иного Мира... - ворчливо сказала Яга. - Изменились. Не такими я вас раньше-то видела... - Пристальный взгляд, пронизывающий, словно рентген, подолгу задерживался на каждом. - А ты ведь не из их Мира, а из нашего, - мимолетно заметила Яга, глянув на Ольгу. - А ты, красавица, уже не только своему миру принадлежишь, а и нашему тоже. - Это уже было адресовано затаившей дыхание Ирке. - Белый Замок вам надобен. А знаете вы, что это? - За тем к тебе и шли, - тихо сказала Елена. - Сделай милость, сестрица, помоги. Несколько секунд Яга молчала. - Давно это было, - наконец проговорила она глухим голосом, - очень давно... - Странно светящиеся глаза ее уже смотрели сквозь гостей, сквозь стену - куда-то вдаль, словно в непроглядной темени за ставнями открылось окно в иной мир... И в самом деле, Большой Совет внезапно ощутил легкое дуновение и огромное пустое пространство, словно стены горницы раздвинулись, словно они - и не стены вовсе, а картонные театральные декорации, и закулисный сквозняк тянет по ногам. Неизвестно откуда взявшийся ветерок покачнул занавесь на окне, захолодил лица, заиграл седыми прядями колдуньи... Совет сидел, затаив дыхание. Им, пришельцам из чужого мира, который назвали Большим, вероятно, по недоразумению, дозволялось сейчас прикоснуться к легенде. К тайне. Проникнуть взглядом в страну по ту сторону мрака. - В те поры миры были одним Миром. Никто не ведал, где кончается один и начинается другой. Вражды меж ними не было, но случалась иногда вражда между их обитателями. Куда уходили люди, когда их убивали - про то не ведомо мне. А существа из Мира Легенд уходили в Междумирье, селились там, и никто их с тех пор не видел... Тихий голос рассказчицы слегка убаюкивал утомленных путешественников. Слегка мерцали глаза Елены - та сидела, словно изваяние, горница странно плыла по воздуху, чуть покачиваясь, а Совет слушал. Слушал про деву Горгону, ту, что носит змей на голове, про чудовищного Минотавра, рожденного критской царевной Пасифаей от бога Посейдона, и про чародея, что сумел заманить в Замок книгопроходца, вынудил его отдать Силу и вырвался из Междумирья обратно в Мир, и оттого стал бессмертным... - Да вы, я вижу, спите, иномирцы, - вернул Совет к реальности насмешливый голос Яги. - Ладно, утро вечера мудренее. Ложитесь-ка спать, а завтра утром, может, я вам что и поведаю. Окончательно клюющий носом Совет не нашел в себе сил спорить. Все уже настолько спали на ходу, что даже не заметили, с каким комфортом их устроили послушные невидимые слуги - на перинах, с настоящими подушками, стянули с усталых ног сапоги, укрыли одеялами... Сон нахлынул темной водой из лесного озера, перед глазами закачались камыши, зашуршал тростник... Глава 47. За краем света. Сегодняшний день отличался от предыдущих. Жанну долго вели по бесконечным коридорам, анфиладам, потом ввели в комнату. «ТПРУНЯ!» - издевательски подумала про себя Жанна. Действительно, епископа Герфорда, шерифа Ноттингемского и дона Рэбу, торжественно разместившихся за длинным столом для заседаний, можно было назвать Тройкой по рационализации и утилизации, а сама Жанна вполне тянула на необъясненное явление. (см. братья Стругацкие, "Сказка о Тройке", продолжение "Понедельник начинается в субботу") Девушку усадили в кресло. - Сударыня, - размеренно заговорил епископ, - мы прекрасно понимаем, что вам здесь не очень нравится и вы, несомненно, желаете как можно скорее вернуться к своим родителям и друзьям. Мы избавим вас от своего общества как только вы передадите свои способности в нашу пользу. - К сожалению, я не могу этого сделать ни при каких обстоятельствах, - грустно констатировала Жанна. - Даже если здесь будут леди Хельга Рэйвен и сэр Гай Гисборн? Жанна почувствовала, как пересохло в горле. Догадались. - До сэра Гая Гисборна мне нет никакого дела, а когда здесь будет леди Хельга Рэйвен, тогда я и подумаю, стоит ли с вами разговаривать, - держась из последних сил, отрезала она. Тройка переглянулась, и Герфорд кому-то кивнул. В поле зрения Жанны возникли стражники, предводительствуемые бароном Фрон де Бефом и младшим инспектором Фаржем (нос у последнего был крест-накрест заклеен пластырной повязкой). Между ними стояла… - Мисс Джейва, полагаем, что это вас заинтересует… Ольга. В комнате повисла пронзительная тишина. Воронцову подвели к Жанне, придвинули второе кресло и усадили. Одета Ольга была как в первое посещение Шервуда, только сейчас платье было порвано, волосы растрепаны, а на щеке красовался след от удара кнутом. Девушка молча трогала пальцем кровоточащий рубец; губы у нее были распухшие и искусанные. "Господи! - мысленно ахнула Жанна. - Что они с ней делали?" - Мы полагаем, вы будете рады побеседовать с вашей подругой? - насладившись произведенным эффектом, произнес епископ. - А вас мы можем выпустить. Вместе с ней, после того, как вы откажетесь от ваших способностей. Жанна покосилась на «Тройку» и вновь перевела взгляд на подругу. Может быть, они придумают что-нибудь вдвоем? - Привет. - Привет. – Воронцова продолжала глядеть в пол. - Партайгеноссе, кажется, у нас появилось время разложить спички? - негромко сказала Жанна, уповая на то, что Ольга поймет намек. Ольга слегка удивленно подняла брови. - В смысле? - Ну-у, выражаясь фигурально... - У тебя что, они есть? - почему-то с некоторой опаской спросила Ольга. Жанна почувствовала, что чего-то не понимает. - Откуда... Шпрехен зи дойч? - Жанна предприняла еще одну попытку "навести" подругу на необходимые ассоциации. Не помнит "Штирлица", так "Резидента" не могла же забыть! Или могла?... - Яволь, - с легким недоумением ответила Ольга. - Очень хорошо. Жанна встревожилась и озадачилась не на шутку. Чтобы Ольга не поймала цитату… Это же надо, какие гады! Неужели «промывание мозгов»?! Еще одна проверка... - Ты почему здесь, Саид? - Кто? – растерянно переспросила Ольга. - А как там погода? - Жанна вспоминала все "крылатые" фразы из знакомых фильмов. - Снег. - Ольга пожала плечами. - Первый. Мокрый. - Да, сейчас бы чаю горячего... Ольга заметно вздрогнула и отстранилась. Жанна внутренне напряглась - с чего бы Ольге демонстрировать такую реакцию? Как... как.. Белый Замок! Не даст «промывание мозгов» такую реакцию. Или даст? - Чаю бы, говорю, горячего, - задумчиво повторила Жанна. - Или куртку замшевую. Три. Кворум зрителей надоедливо пялил глаза, а Жанна пыталась придумать окончательную проверку этого явления, имеющего внешность Ольги. Потому как с памятью всякое бывает... Наконец ее осенило. - Слушай, а кто у нас вел композицию в музыкалке? - Рисование? - переспросила Ольга. Жанна обрадовалась. Перепутать композицию и рисование... Это не Ольга. И отрекаться не придется. Пока. Недостающую деталь удалось вписать, неожиданно тронув «Ольгу» за руку. «Явление» вздрогнуло и шарахнулось, словно его прижгли каленым железом, а Жанна успела ощутить вместо человеческой руки – струящийся бестелесный холод. Все ясно. Фантом. - Был я смел да удачлив, но счастья не знал... - в завершение своих мыслей пропела Жанна. - Наговорились? - Шериф подошел к "Ольге" и закатил ей звонкую оплеуху. Жанна пожала плечами. - У кого-то боксерские груши, у вас - манекен. Вы что-то еще имеете мне сказать? Если нет - я устала. Фантом растаял в воздухе. Жанна поднялась из кресла; колени слегка дрожали. - Не спешите, - шериф слегка толкнул ее в плечо, так что она плюхнулась обратно. – Невежливо уходить до прихода ВСЕХ друзей. - Как же вы мне надоели… - выдохнула Жанна, мысленно собираясь с силами. Она была почти уверена, что ей предъявят еще один фантом, и даже начала гадать – чей, когда в комнату ввели Гая Гисборна. Девушка отметила, что рыцарь держится как хозяин, хотя выглядел он похудевшим и осунувшимся. Жанна не знала, что Гая держат здесь на карцерном режиме. Но, может быть, это тоже призрак? - Ну и что? – сухо спросила она. – Я должна испугаться или обрадоваться? - Для начала убедиться, что это живой человек. Жанна снова пожала плечами: - Какая мне разница? – Сердце колотилось где-то у горла. Она молча смотрела, как охрана подводит Гисборна к ней вплотную. Шериф взял ее руку и, преодолевая слабое сопротивление, положил на щеку рыцаря. Тепло и материальность были вполне убедительны. - Допустим, это живой человек, - Жанна пристально смотрела в сощуренные серо-желтые глаза, - но с чего вы взяли, что это мой друг? Вообще-то все обстоит ровно наоборот… - Ах, ну тогда, конечно, вам должно быть все равно, - отозвался шериф. – Мы как раз собирались допросить его, где искать ведьму Рэйвен… Не желаете посмотреть? - Увольте, - Жанна снова попыталась встать, но ее плотно прижали к креслу. Расширенными глазами девушка смотрела, как Фрон де Беф и Фарж синхронно врезали пленному рыцарю в солнечное сплетение. Гай согнулся, тут же получил удар по затылку и почти без сознания обвис на руках своих охранников. Безвольное тело прикрутили к непонятному деревянному сооружению. Рэба нажал на рычаг. Сооружение медленно воздвиглось и стало похоже на крест с подвижными сочленениями, вроде того, на который подвешивают марионеток. Жанна поняла, что это местный вариант дыбы - детали «креста» не были соединены жестко и позволяли одновременно поворачивать как всю конструкцию, так и ее составные части в трех измерениях. Наместник Святого Ордена в Арканаре повернул какой-то маховик, и сооружение стало медленно растягиваться. У Жанны потемнело в глазах. Она понимала, чего от нее добиваются, понимала, что Гай им нужен и поэтому его не убьют, но легче от этого не становилось. Заскрипели петли и веревки. Гисборн поднял голову. - Как, инспектор, - на его губах появилась насмешливо-сочувственная улыбка, - вам опять разбили нос? Возможно, это научит вас не совать его в чужие дела! - Ах ты ублюдок! - Фарж рванулся к маховику и крутанул его. - Дубина, он знает, как найти девчонку! – Фрон де Беф дернул маховик в другую сторону. Гисборн задохнулся от боли. Жанна увидела, что из прокушенной нижней губы по подбородку рыцаря ползет струйка крови, и наконец-то «отключилась» сама. * * * ...Первым проснулся Вадим. В закрытые веки бил горячий яркий солнечный луч, просвечивая алой кровью. По горнице кто-то ходил, легко ступая - явно не хозяйка, та хромала и громко постукивала по деревянному полу костяной ногой. Звякнула печная заслонка, зажурчала вода. Вадим открыл глаза. Елена, стоя у печки, наливала воду в котел. В южное окно светило солнце, за восточным покачивались еловые вершины, а за северным по-прежнему висела непроницаемая тьма. Вадим не успел оценить этот феномен по достоинству: в избе вдруг раздался короткий отчаянный визг. Елена стремительно обернулась, расплескав воду, Вадим вскочил; вскинулись, продирая глаза и ища оружие, остальные... Визжала Ирка: когда она открыла глаза, прямо перед ее носом на тонкой паутинке раскачивался крупный мохнатый паук. Пауков же Ирка боялась безумно. - Что случилось?! - Валька, встрепанный спросонья, стоял посреди горницы с обнаженным мечом в руке и озирался, не видя врага. Паук, перепугавшийся от акустического удара не меньше Ирки, торопливо суча лапами, быстро-быстро убирался по паутине обратно под потолок. Впрочем, получалось у него не очень-то: видно, спускаться было легче. Ольга первой разобралась в причинах шума. - Ай-яй-яй, - укоризненно сказала она, провожая паука глазами. - Я их боюсь! - жалобно пискнула храбрая победительница оборотня. – Ну уберите его кто-нибудь... Валька кончиком меча подхватил восьминогого диверсанта и выкинул в сени. - Во дает - с гвардейцами драться не боится, оборотня не испугалась, а паука боится, - недовольно проворчал он. - То гвардейцы, а то паук, - краснея, буркнула Ирка. Она села, убрала волосы с лица. - Ну да, ты еще скажи - у оборотня четыре ноги, а у паука целых восемь, - подсказала Ольга. Все рассмеялись. - Издевайтесь, издевайтесь, - обиженно сказала Ирка. - А кстати, где хозяйка-то? Леша тем временем озадаченно крутил головой. - Ладно, хозяйка, - высказался он наконец, - а вот что с домом творится? Мы же вроде его вчера не поворачивали? Дверь где была? - На юге, - подсказала Елена. Она с интересом следила за ходом мыслей Совета. - А сейчас? Юг-то - вон он! А дверь... - Леша кивнул на дверь. Она была слегка приоткрыта, и в щели чернела темнота. Дверь была обращена на север. - Вот это номер, - протянул Валька. - Это что же, нам через окно вылезать придется? - Не придется, - сказала Елена. - Да не бойтесь вы. Она нам не враг. - Скажи, Елена, - Иркин взгляд ненадолго стал отсутствующим, девушка старательно что-то припоминала, - вчера хозяйка вправду про ту самую Медузу Горгону говорила или мне приснилось? - Говорила. - А про человека, который смог выйти из Замка? - поспешил уточнить Валька. - Это был не человек. Колдун. Никто даже не помнит, из чьего мира он появился. А вот ушел в книги. - И до сих пор там живет?! - А как же! - Так что ж мы к нему не пошли? - это уже вмешался Вадим. Они сами не заметили, как собрались вокруг Елены в тесное кольцо, и сейчас жадно ловили каждое ее слово. - Эх, Вадим, Вадим, - покачала головой младшая Яга. - Не то спали вы уже, не то не поняли до конца… Звался колдун этот Кошем за худобу свою. Мол, ни жиру, ни мяса - кошти одни… - Кощей Бессмертный! - одновременно вскрикнули все сразу. - Верно. Шли мы мимо него, Вадим, только не любит он гостей вроде нас. Не зря сестрица моя средняя всполошилась и первую весточку ему послала. Боится он любых дел, что с Замком связаны, потому что самого Замка боится. - Уже неплохо, - констатировала Ольга. - Во всяком случае помогать им не станет. - А при чем тут яйцо? - неожиданно спросил Леша. - Вернемся - у Романа поинтересуйся, он лучше меня объяснит. А пока… Если вы запомнили хоть что-то из вчерашних объяснений, должны понять, что обитатели Замка жить без него не могут, он дает им силы. - А-а! - радостно воскликнул Валька. - Блок питания, да? - Можно и так, - улыбнулась Елена. - А чтобы уйти, надо как-то кусочек этой силы с собой забрать. Он один придумал, как это сделать и, видимо, никому ничего не сказал. Оставшиеся, конечно, обиделись, но им теперь трудно добраться до Кощея. - Аккумулятор в яйце, - продолжая проводить параллели, задумчиво сказал Леша, - забавно. Я бы до такого не додумался. - Ты и без него неплохо выглядишь, - заметил Валька. - Совсем как живой. Совет замолчал. - Ну, я вижу, вопросы закончились, - подвела итог чародейка. - Отдыхайте, пока можно. Еще вчера вечером долгий отдых казался недосягаемой и прекрасной мечтой, а теперь Большой Совет, маясь от ожидания, слонялся по горнице, пялил глаза в окна, время от времени пытаясь разглядеть, что же таит в себе тьма за северным окном, и то и дело бросал тоскливые взгляды на солнце. Солнце медленно ползло по небу, тень от частокола все укорачивалась и укорачивалась. Близился полдень. Изнемогший от безделья Валька сделал было попытку выглянуть за дверь, но Елена сурово остановила экспериментатора. - Любопытной Варваре нос оторвали, - неожиданно жестко сказала она. - Ты бы еще палец в глазницу черепа сунул, проверить, что это там такое светится. - А что будет? - Думаю, останешься без пальца, - пожала плечами Елена. - Или без руки, как получится. Тень перевалила за полдень. - Сейчас что-нибудь произойдет, - внезапно сказала Ирка. - Слышите? За домом шумел ветер. В его шуме прорезался свист, громыхание; неожиданный сильный порыв распахнул дверь настежь, и в горницу прямо в ступе вкатилась хозяйка. Дверь со стуком захлопнулась у нее за спиной, раздутые ветром занавески снова обвисли, грохот замер, и наступила тишина. - Слуги мои верные, слуги мои скверные! - Яга словно не замечала устремленных на нее взглядов. - Уберите ступу да подавайте на стол, я есть хочу! Большой Совет мысленно застонал, но возражать не рискнул. К счастью, дневная трапеза заняла раза в два меньше времени, чем вечерняя, и Яга, утолив голод, повернулась к друзьям. - Вот что, гости, я вам скажу, - начала она. - Придется вам к моей старшей сестре идти. Только она на ваши вопросы ответить сможет. А я не знаю, уж не посетуйте. Воцарилось молчание. Сначала до Совета дошло, что старшая Баба-Яга не сумеет им помочь и, значит, шли они зря, и вообще - что же теперь делать... Секундой позже они расслышали слова о старшей сестре, и в головах начался полный сумбур. Это как это - старшей? Еще старше? Где это слыхано о четвертой Бабе-Яге? И куда, спрашивается, идти - они и так на краю света. И сколько этот поход займет времени и сил? Поскольку все эти мысли и вопросы толклись в головах одновременно, ни одна из них не смогла пробиться и оформиться в слова. Пять пар растерянных глаз безмолвно уставились на Елену - и немного успокоились, увидев, что на ее лице нет ни недоумения, ни испуга. Было там только спокойное осознание необходимости. Похоже, Елена подозревала об итоге с самого начала. - Ну что ж, - негромко сказала она. - Надо - значит, надо. Яга встала, стуча костяной ногой, подковыляла к двери и открыла ее во всю ширь. Из темноты, как и прежде, повеяло холодком. Странным холодком - не свежестью ночи, не зимним морозом, не стылым воздухом погреба или пещеры, а холодом в виде отсутствия тепла. По спинам пробежали мурашки. - Ты знаешь, как спрашивать, - сказала Яга Елене. - Не в моих это правилах - удачи желать, но удача вам пригодится. Берите хоть пожелание, коли ничем другим помочь не смогла. Вот, держи. - На ладонь Елены лег клубок. Обыкновенный клубок шерсти размером с теннисный мячик, он слегка светился голубоватым светом. - Доведет до места. Совет наконец сообразил, что они сейчас тронутся, и поспешно надевал заранее уложенные мешки. Никто даже не подумал задавать вопросы. Спрашивай не спрашивай, а идти надо. Меньше знаешь - крепче спишь. - Возьмитесь за руки и не отставайте, - приказала Елена и шагнула через порог. Ее силуэт тут же расплылся во мраке, и только голос продолжал звучать так же. - Не бойтесь, идти недалеко. Ну, давайте руку, кто-нибудь! Ирка вложила холодные от волнения пальцы в теплую ладонь чародейки, другую руку протянула Вадиму, и экспедиция цепочкой спустилась с невидимого крыльца. Светящийся позади прямоугольник открытой двери погас, и ярче засиял клубок в руке у Елены. Та взмахнула рукой, клубок описал короткую дугу, упал и медленно покатился вперед. * * * На какое-то время ее оставили в покое. В полном покое. Сначала это радовало, но очень скоро перестало. Тишина, тишина, белизна и тишина... Пусто. Где весь мир? Где хоть кто-нибудь? Может быть, про нее забыли?! Или… или теперь с ней предоставили разбираться самому Замку? Жанна почти прониклась к нему доверием, когда Замок нанес по нервам весьма ощутимый удар. Из магнитофона вместо ожидаемых песен по заказу вдруг раздалась до боли знакомая музыка. В памяти разом возникли Париж, кафе, аккордеонист… Жанне захотелось завыть. За что?! Она попыталась выключить магнитофон, убавить звук… Бесполезно. Музыка, казалось, звучала уже отовсюду и смолкла лишь тогда, когда открылась дверь. - Я вижу, вы тут соскучились? - с милой улыбкой проговорила миледи, присаживаясь в кресло. - Я люблю одиночество, - сделав над собой усилие, ответила Жанна. Она понимала, что это просто очередная попытка ее уломать. - Даже здесь? В этом интерьере? - Миледи наклонилась вперед, глядя на нее сочувственно. - Дорогая, честно говоря, я вам не верю. Скажу вам как женщина женщине - ведь это не самое приятное место в мире, а? - А вы не женщина, - неожиданно для себя вспомнив цитату, ответила Жанна. - Вы демон, вырвавшийся из ада! В измененном сюжете миледи не слышала этих слов. Но, видно, они были заложены где-то глубоко в подсознании: леди Винтер отпрянула, вздрогнула, словно получила пощечину, красивое лицо исказилось бешенством. - Вот как, - едва сдерживаясь, почти прошипела она. - Хорошо. Я вижу, вам не нравится мое общество. Я предоставлю вам другое! ...Коридоры, коридоры, коридоры - белые сливающиеся туннели. Время от времени попадались лестницы, ведущие вниз, и только вниз. Да и коридоры шли под уклон. Интерьер постепенно и неуловимо менялся. Когда Жанна поняла, на что это похоже, ее обдало жаром, тут же сменившимся морозом по спине. Туннели Цитадели на Планете Негодяев! Где-то капала вода, за поворотом скрежетнул хитиновый панцирь, прошуршала стремительная тень - огромный паук дробно простучал когтями по белому полу и скрылся. В воздухе висело странное, жутковатое эхо - шорохи, шепоты, клацанье, скрежет... Жанну втолкнули в небольшую комнату со сводчатым потолком, в считанные секунды усадили в похожее на зубоврачебное кресло и, прежде чем она успела опомниться, пристегнули запястья к подлокотникам, а ноги - к подставке. - Пошли, пока она не явилась, - проверив ремни, обронил Можирон. - Не выношу это дьявольское отродье. - Брр, жуть берет, - передернул плечами д’Эпернон. Конвой скрылся за дверью. Жанна осталась одна. Ненадолго. Неприметная дверь в углу комнаты заскрипела и стала медленно отворяться. - Наконец-то, ну наконец-то, я до нее доберусь! Ух, и доберусь же я до нее, Синда, голубчик, приготовь-ка инструменты, дождалась наконец... Скрипучий, ржавый голос сопровождался постукиванием, шорохом и скрежетом. Жанна перестала чувствовать собственное тело и впервые в жизни поняла, что это такое, когда волосы встают дыбом. Над ней нависла изогнувшаяся огромным вопросительным знаком чудовищная тварь, какую можно увидеть разве что в бреду свихнувшегося энтомолога да в голливудском фильме ужасов - сегментированное, подернутое пятнами ржавчины тело гигантской многоножки, бесчисленное число членистых хитиновых лап с когтями на каждой, фасетчатые глазищи - и шевелящиеся изогнутые жвалы, на кончиках которых то набухали, то скрывались мутные капельки. Ржавые пятна походили на конопушки. Конопатая Сколопендра. По левую руку от Жанны в удобном мягком кресле развалилась вторая кошмарная тварь - богомол ростом с человека. Передние лапы богомола ловко листали толстый том в кожаном переплете. - С чего б начать-то? - в радостном нетерпении прочавкала Сколопендра. Она безумно тосковала по кровавым временам, оставшимся за стенами замка и время от времени развлекала себя тем, что пытала своих же тарантулов. Но это, конечно, было не то! Этих хоть на части режь - через час будут как новенькие. И главное - боли не чувствуют! Особо одаренные пытались, правда, изображать жуткие мучения, но делали это так топорно, что Сколопендре впору было восклицать: «Не верю!» А тут - живое и свеженькое! Счастливое членистоногое погрузилось в приятные размышления. - Может, с ногтей начнем? Или суставчики обработаем? Богомол Синда медленно поднял голову и столь же медленно, веско, даже с некоторой театральностью объявил: - Змееволосая велела отдельно довести до сведения: никаких кровопусканий. - Да как же это! - Сколопендра растерялась, если не сказать - ужаснулась. - Это что ж получается! Это ж никакого удовольствия! Следующие несколько минут прошли в тишине: Сколопендра медитировала, слегка покачивая головой из стороны в сторону, Синда не смел мешать. Наконец, на конопатую садистку нашло озарение. - Давай-ка тисочки, Синда, как раз для человеческих конечностей... Богомол, не торопясь исполнять приказание, перелистнул несколько страниц. - Тиски, тиски... а, нашел... Не годится, хозяйка. Велено руки не калечить. - Ну что ты будешь делать, а... - жвалы прищелкнули. Жанна наблюдала за диалогом в полуобморочном состоянии. Когда-то давно она пыталась представить себе, что это такое - когда тебя пытают. Ну вот, сейчас и представит. Мысль эта была совершенно неоформленной. Единственным оформленным чувством был ужас - ужас, затопивший целиком. Смысл разговора доходил до нее с трудом. Остатками воли и сознания Жанна пыталась удержаться в рамках достойного поведения - не закричать еще до того, как к ней прикоснутся, не разреветься, не начать упрашивать... черт, ведь это же Конопатая Сколопендра, она способна работать просто так, для собственного удовольствия! - Давай уж, читай все сразу, - с досадой проскрежетала Сколопендра. - А то чего не предложишь - все нельзя... зачем только притащили, спрашивается! Список у богомола был длинным и, пожалуй, мог бы вселить в пленницу хоть какую-то надежду, если бы не два обстоятельства: во-первых, Жанна уже была не в состоянии воспринимать любую информацию, а тем более - делать выводы; во-вторых, ее отдали в руки двух виртуозов, и сомневаться в богатстве их фантазии не приходилось. Однако даже на Сколопендру количество запретов произвело удручающее впечатление. В самом деле, о каком удовольствии может идти речь, если по окончании процедуры начальство требует выдать подопытную с целыми (и работающими!) руками, с целой головой, в здравом рассудке... да еще и крови чтоб никакой! Сколопендра сначала долго бормотала что-то, видимо, перебирала варианты, потом разразилась тирадой на незнакомом языке, и, судя по эмоциональности, высказывание в переводе не нуждалось. - Это что ж они там!.. - верещало разъяренное чудовище. - На кой она мне тогда?! Уж я бы их всех!!! Тут Синда в ужасе схватился двумя лапами за голову, а остальными показал на дверь и на экран. Сколопендра немного угомонилась. - Ладно, - прошипела она, остывая, - ничего... еще отыграемся. Вот выберемся отсюда... всем припомню, до единого. У-у, Двуглавый, ты у меня попляшешь! Думай, Синда, голубчик ты мой, думай! Уж только б сломалась, захотела... Зажужжал какой-то механизм, и Жанна увидела, как потолок и стены медленно изменяют положение. Секундой позднее она поняла, что со стенами все в порядке, а положение изменяет ее кресло - попросту говоря, опрокидывается. Спинка выпрямилась, а потом комната перевернулась вверх тормашками. Кровь прихлынула к голове, в ушах зашумело. Долго она так не выдержит...
Калантэ: - Синда, а ну-ка, тряхани ее хорошенько... - это было последнее, что услышала Жанна сквозь нарастающий шум в ушах. Ей и так казалось, что голова сейчас лопнет от напряжения, и тут резкий, сильный удар, казалось, со всех сторон сразу - глаза заволокло красным, и Жанна потеряла сознание. Она уже не видела, как оторопевшие Синда и Сколопендра, замерев, смотрят на упавшие на пол капли крови из ее ноздрей. Едва капли коснулись белого покрытия, как по полу прошла судорога. Пол вспучился, кровь словно вскипела, зашипела, судорога перекинулась на стены... Новая капля - новая судорога. Замок трясло в конвульсиях. - Скорее, что-нибудь... да переверни ты ее! Переверни! - Ох, и влетит от хозяина... - А все ты, Синда, ух, и доберусь я до тебя! Кресло перевернулось, и капли крови перестали падать на пол. Жанна не видела и не слышала, как ее торопливо тащат по коридорам до ее комнаты. Когда девушка пришла в себя, она лежала у себя на диване. Диван и весь пол в комнате были плотно устелены плащами из ее гардероба. Свитер на груди и плащи пестрели бурыми пятнами. Отчаянно болела голова, все тело было чужим, ватным. Жанна подняла дрожащую руку и осторожно потрогала левое ухо - там тоже болело. Внутри. Под пальцами было что-то липкое. Жанна почти равнодушно посмотрела на измазанные запекшейся кровью пальцы и обессиленно уткнулась в укрытую зеленым плащом подушку. * * * - Где мы? - шепотом спросила Ирка. Шепот прозвучал странно - как будто в закрытом пространстве, несмотря на то, что вокруг чувствовалась огромная пустота. Сухой и холодный, ничем не пахнущий воздух был неподвижен, и шаги не рождали эха. Собственно, шагов никаких не было - под ногами не ощущалось вообще ничего, хотя что-то должно же было быть, ведь не по воздуху они шли? Светящийся шарик катился впереди, ничего не освещая. - Нигде, - ответила Елена. - Здесь просто ничего нет. И никогда не было. - Похоже на то, - непривычным голосом отозвался из темноты Валька. - У меня как будто все чувства отключены. И зрение, и слух, и обоняние, и даже осязание. А может, тут просто нечего чувствовать? - Голоса-то ты слышишь, - возразила ему Ольга. - Слышу. А вот руки твоей не чувствую. - Ох, теоретики, все-то им объяснить надо, - со вздохом сказала Елена. Некоторое время шли молча. Но в полной тишине было неуютно. - Может, споем? - предложил Леша. - Вместе весело шагать по просторам... - добавила Ирка. - Ой, ребята! Слышите? - Что? - Эхо появилось! Ау! Все замерли, прислушиваясь, и через несколько секунд издали и впрямь докатился слабый отголосок. Отряд сразу почувствовал себя бодрее. Спустя еще какое-то время все одновременно начали различать силуэты друг друга: темнота стала не такой непроглядной. Ощущение пустоты исчезло. Валька шумно потянул носом и звонко чихнул. - Пахнет сыростью, - отметил он. Под ногами скрипела каменная крошка или песок, шаги начали отдаваться где-то наверху, в невидимых еще сводах. К запаху влажного известняка примешался запах палых листьев и мха, и в следующий момент из-за поворота ударил сноп голубоватого дневного света. Еще несколько шагов - и Совет увидел впереди, в высокой узкой щели, озаренные солнцем и покачивающиеся на легком ветру метелки травы и полоску голубого неба. Один за другим они протиснулись через щель и выбрались на лужайку, вытряхивая из волос насыпавшийся песок. - Куда-то мы пришли, - констатировал Валька, оглядываясь. - А куда? - Ой, клубок исчез! - дернулась Ирка. - Конечно, исчез, - сказала Елена. - Довел и исчез. - Ты хочешь сказать, что мы на месте? А где же избушка? - С чего вы взяли, что мы идем к еще одной Бабе-Яге? - вопросом ответила Елена. - Вижу, пора вам объяснить. Мы шли к старшей сестре. Самой старшей. Она... в вашем Мире таких иногда называют жрицами, но вообще-то это неправильно, да и неважно, как называть. Смотрите, слушайте, задавайте вопросы. Здесь спрашивать будете только вы. Но только очень внимательно следите за каждым словом, будьте точнее. Иначе не получите даже намека на ответ. Точного ответа вы не получите в любом случае. - А почему? - Таков обычай. У жриц, оракулов... - И у ведьм, - добавил Леша. - Ну, это классика, - сказала Ольга. - А у кого спрашивать-то? - Скоро будет у кого, - пообещала Елена. - Пошли. На этот раз идти оказалось совсем недалеко. Не больше пяти минут они топали сквозь густейший, низкорослый березняк. Потом березки расступились, и Совет вышел на поляну. - Вот это да... - шепотом выдохнул Леша. Идеально круглая поляна с низкой травой была окружена дубовой рощей, лишь с одной стороны к ней примыкал березовый лес. Посреди поляны росло Дерево. Да, это, конечно, был дуб, но какой? Ствол с узловатой темно-серой корой, который не смог бы обхватить весь Совет, взявшись за руки, возносил над остальными деревьями колоссальную крону, похожую на зеленую тучу. Могучие ветви, почти под прямым углом отходящие от ствола, простирались над половиной поляны, и в их густой тени рос только выносливый барвинок, усеянный голубыми звездочками цветов. Плети барвинка оплетали корни дерева и лежащий под ним большой замшелый камень. Дуб был огромен, он был совершенно невероятен, он непостижимым образом властвовал над лесом, поляной, над временем, над всем, что было вокруг него. Листва тихо шелестела. И все неожиданно почувствовали, как на них льется ощутимый поток спокойствия. На поляне царила сама Вечность. Все пройдет, пройдут беды и радости, опадут и снова развернутся листья, выпадет и растает снег, времена года промелькнут, словно летящие по ветру осенние паутинки, а Дерево останется. Останется просинь неба в кружеве ветвей, и так же будет светить солнце, и шелестеть листва. - Как в храме, - очень тихо прошептала Ирка. Слева зашуршали прошлогодние сухие листья, устилавшие землю между дубовыми стволами. Большой Совет повернулся в ту сторону неторопливо, без страха и опасения: в этом лесу, подсказывало им шестое чувство, им бояться было некого. И нечего. К ним подходила высокая стройная женщина. Вначале Совет разглядел только, что она одета во что-то белое, и что у нее длинные, прямые, иссиня-черные волосы с серебряной проседью, окутывающие ее почти до земли. А потом они увидели лицо, с которого спокойно, даже чуточку отрешенно смотрели глубокие, всезнающие глаза цвета... какого цвета? Цвет было не разобрать - то зеленые, как листва над головой, то серо-голубые, то как грозовая туча над озером, они посмотрели каждому в лицо и, Совет был убежден, увидели все. Абсолютно все. Эти глаза заслоняли собой все остальное, так что позднее никто из Совета не сумел вспомнить, как выглядела она сама. Глаза запомнили все, а вот лица, похоже, просто не разглядели. - Выпускайте птицу, - негромко произнес голос, в котором звучал шум леса. - Вы достигли цели. Я отвечу каждому из вас на один вопрос. - Как, только на один?! - вырвалось у Вальки. Елена досадливо нахмурила брови, и не зря: женщина, сделавшая было шаг в сторону Дерева, остановилась и обернулась. - Ты задал свой вопрос, - бесстрастно отметила она. - Да, на один. Вам хватит этого. - Женщина повернулась, не спеша отошла под дуб и села на валун. - Ну, Валь, кто тебя за язык тянул, - огорченно покачала головой Елена. - Теперь у вас только четыре вопроса. Думайте хорошенько. Она ждет. Валька с бессильной досадой стукнул себя кулаком по лбу. Остальные напряженно молчали. Елена молча отперла ивовую клетку, бережно достала ласточку. Птичка любопытно вертела черной головкой. - Лети, - шепнула Елена и подбросила ее в воздух. Мелькнули острые крылья, и ласточка исчезла над лесом. - Ну как, додумались? Ирка покусывала нижнюю губу. Леша, по обыкновению, ожесточенно ерошил волосы. - А что нам надо? - шепотом сказал Валька. - Как нам попасть в Белый Замок? - И как освободить Жанну, - добавила Ольга. - "И Гая Гисборна. Если он все-таки там," - подумала она. - В зависимости от ответов будем думать дальше, два вопроса оставим про запас, - сказала Воронцова вслух. - Лучше сначала спросить, как освободить Жанну, - сказал Вадим. - Самый объемлющий вопрос. - И надо знать, что дальше делать с этим чертовым Замком, - сумрачно подсказала Ирка. - Ой-ей-ей, ну и задачка... - Ладно, - сказала Ольга. - Иди, Вадим. Начнем с самого начала. Вдруг нам не надо попадать в Белый Замок? - Значит, как освободить Жанну... - Вадим поскреб за ухом. - Как нам сделать, чтобы Жанна вернулась к нам, ничего не потеряв. О? Годится? - Вполне, - сдержанно одобрила Ольга. - Давай. - Спрашивает один, но слушать ответ могут все, - тихонько подсказала Елена. - Ну, смелее... Вадим шагнул вперед. Остальные осторожно двинулись следом. - Как нам сделать, чтобы Жанна вернулась к нам, ничего не потеряв? - Вы должны силой вынудить Белую Цитадель отпустить пленников, - последовал неторопливый ответ. Вадим выдохнул и отошел. - У эльфа и ветра не спрашивай совета, - проворчала Ирка, - оба скажут в ответ - что да, то и нет. Давайте второй вопрос. Значит, в Замок нам надо. Леша тряхнул головой и подошел к сидящей в прежней позе ведунье. - Как нам попасть в Белый Замок? - спросил он и затаил дыхание, ожидая ответа. - Туда не впускают без приглашения. Но тот, кто рядом с вами и кого никто и никуда не приглашал, откроет для вас стеклянную дверь. Леша вернулся к друзьям несколько обескураженный. - Это что такое - стеклянная дверь, а? - шепотом, чтобы это не было принято за следующий вопрос, жалобно проговорил он. - Оставим на последнее. Раз откроет, значит, откроет. - Ирка сосредоточенно хмурилась. - А вот что там внутри будет... - Она решительно вышла из круга. - Как нам справиться с тем, что мы встретим внутри Замка? - Оружие живых бессильно против мертвых. Но вам поможет пройти живой огонь. Ирка отошла. Совет молчал. Над головами медленно двигалось пушистое белое облако. Тихо колыхалась листва, по лицам скользили тени. - Ну что, четвертый вопрос? - сглотнув, осторожно проговорил Валька. - Что делать дальше с Замком? - Ответит - ничего, - предположил Вадим. - Нет, так плохо. Как обезопасить себя от дальнейших... дальнейшего... уф, ну, понимаете, что я хочу сказать? - Не особенно, - пожала плечами Ольга. - Что нам делать, чтобы Белый Замок больше не смог причинить нам вреда? - Что нам делать, чтобы Белый Замок стал максимально безопасен для... для всех, - сформулировал Леша. - Вот, по-моему. Не придерешься. Ольга кивнула и шагнула в тень дуба. Ведунья выслушала последний вопрос и, прежде чем ответить, секунду молчала. - Вам ничего не надо будет делать, - наконец проговорил глубокий голос. - Все решится само собой. - Женщина встала. - Ваши вопросы закончились. Получили ли вы ответы, какие хотели? - Получили, не получили, теперь уже не исправишь, - совсем беззвучно проворчал Валька. Но, как ни тихо он бурчал, женщина услышала. Губы слегка дрогнули в улыбке - словно пробившееся сквозь тучу солнце на мгновение осветило дремучий лес, и листва заиграла золотистыми бликами. - Однажды сделанное нельзя переделать, тут ты прав, - сказала она. - Но не падайте духом, я вижу далеко... и ваше будущее не застилает белый туман. Совет не сразу понял, что игра в загадки и иносказания продолжается, но уж этот-то намек, пожалуй, разгадать было легко. Белый туман - Белый Замок, все просто. - А теперь вам надо спешить обратно. Время на границе миров течет странно. Никто не успел поинтересоваться, каким образом им предлагается поспешить - из-за деревьев послышалось ржание, и на поляну, стуча копытами, рысью выбежали шесть лошадей - рыжих и длинногривых. Перед ними в высокой траве мелькало что-то совсем огненно-рыжее с белой искоркой, подбежало поближе и оказалось маленькой лисицей с хитрой мордочкой. - Вот вам проводник, а вот вам и лошади, - ведунья потрепала по гриве переднего скакуна. Лошади послушно замерли на краю поляны, выстроившись полукругом. Звякнуло стремя. Елена первая подала пример, подойдя к крайней, собрала жесткие поводья в левую руку, вскочила в седло. Лисица тявкнула и уселась перед ними, обвив пушистым хвостом передние лапы. «Верхом, конечно, быстрее, чем на своих двоих, но сколько же мы будем добираться...» - невольно подумала Ирка, приноравливаясь к непривычно высокой луке седла. Они были в пути уже больше недели. А ведь рассчитывали вернуться через семь дней. Друзья, конечно, скоро получат весточку, но каково Жанне в ее тюрьме... Ирка прикинула дорогу, понадеялась на сказочных лошадей и короткий путь и решила, что они могут обернуться к середине января. Ей было невдомек, как сильно она ошибалась. Совет уже сидел в седлах. Лисица вскочила и затрусила вперед, совсем не туда, откуда они пришли - на узенькую тропку меж дубов, по которой верховые пробирались не без труда, пригибаясь под ветками. - Иногда ваши желания будут сбываться, когда вы уже совсем потеряете надежду, - неожиданно сказала молчавшая до сих пор ведунья, когда они уже въезжали в лес. - Но это лучше, чем отпраздновать победу и получить удар в спину. Ирка, ехавшая в середине кавалькады, от неожиданности натянула поводья, и лошадь Вадима ткнулась мордой ей в спину. Она оглянулась, но на поляне никого не было. Совсем. Даже трава не примята. - Не стойте, торопитесь, - становясь все тише, прошелестел голос, шедший, казалось, из кроны дуба. - Ждать трудно, терять надежду - больно... Елена тоже оглянулась через плечо. Лиса, приостановившись, требовательно тявкнула. - Поехали, - скомандовала Елена. - Здесь мы сделали все, что могли. Глава 48. Возвращение. Тропинка скоро вывела их из леса на опушку, и лиса, до сих пор трусившая неторопливо, как на прогулке, припустила со всех лап. Огненный хвост стлался над травой, как вымпел. Лошади летели следом, и у их всадников было странное ощущение, что это не только они движутся вперед над дорогой, но и дорога убегает назад, что, даже если они остановятся, стена леса слева и ковыльная степь справа будут продолжать нестись за спину. Когда Вальке стало казаться, что они скачут так уже очень долго - об этом намекали ноющие от долгой езды мускулы - он посмотрел на часы. Часы стояли. Остановились часы и у остальных путешественников, и не только механические, но и «Электроника» на запястье у Ирки. Жидкокристаллический циферблат был пуст и сер. - Не торопитесь выбрасывать, - посоветовала Елена. - Оживут, когда мы вернемся домой. Я так думаю. Когда же наконец солнце, скачущее по верхушкам леса вместе с ними, скатилось к горизонту, и усталость навалилась, как набитый землей мешок, неутомимая рыжая проводница вильнула в лес и остановилась на небольшой круглой полянке. - Привал, - сказала Елена. Лошади, казалось, совсем не уставшие после невероятной скачки, встали, и Совет сполз на землю. Второй день почти ничем не отличался от первого. Так же летела под копыта трава и ковыль, и никто не приставал к путникам, никто не пытался преградить им дорогу или помешать выспаться. Ближе к полудню Большой Совет услышал непонятный, но до боли знакомый звук. - Господи, что это такое?! - Ирка задрала голову. Сознание отказывалось воспринимать звук, но глазам пришлось поверить. В ослепительной синеве полуденного неба медленно и невозмутимо плыл... пассажирский самолет, нахально чертя на сказочном небе инверсионный след. - Мы что, какой-то переход не заметили?! Где мы, черт побери?! - Все нормально, - усмехнулась Елена. - Я же говорила - это Окраинные Миры. Здесь может быть все, что угодно. - А что значит - время на границе миров течет странно? - Значит, не так, как в остальных местах. Тут - день, там - неделя... или вообще может вспять повернуть... - Ну, это было бы не так уж плохо, - бодро сказал Валька. - Тогда бы мы приехали в тот же день, когда уезжали. - Лучше бы ехать две недели, но знать, что никаких фокусов не будет, - неожиданно невесело ответила ему Елена. - Значит, мы можем ехать неделю, а там пройдет... Год? - Ирка побледнела. Картинки одна страшнее другой замелькали перед глазами. Неизвестно, что представилось остальным, но Ирку как обухом по голове ударил страшный сон, виденный когда-то. Прошло время, прошли три книги - поседевший Атос... кипарис на могиле... А Жанна?! - Спокойно, Ириш, - Елена тронула ее плечо. - Надеюсь, ничего не будет. Третий день они ехали под проливным дождем - по-осеннему холодным и надоедливым. Над головами летело серое небо, покрытое тучами, похожими на простоквашу, и мимо неслись испестренные желтыми и красными листьями, продрогшие осины. Вечером у костра, суша промокшую насквозь штормовку, Ирка молчала, не отвечая на вопросы. И только к вечеру следующего дня, когда отряд промчался через заснеженную луговину - к счастью, мороз был слабый, а кони быстрые, - снова влетел в осень, а потом внезапно окунулся в ласковое летнее тепло - слегка отошла. Елена разьяснила, как умела, что дело не в том, что их время пробежало до зимы, а в том, что это они сами задели край другого времени. - Мы уже близко, - уверенно сказала она. - День, много - два. Четвертая ночевка прошла на высоком берегу ленивой лесной речушки. В прозрачной коричневатой воде медленно колыхались, вытянувшись вниз по течению, зеленые косы водорослей. Вскочили утром ни свет ни заря - все маялись от нетерпения и неизвестности, - наскоро перекусили холодной тушенкой из неприкосновенного запаса и снова помчались за проводником. Скакали молча, мысленно торопя лошадей. Торопить их вслух не было никакого толку - сказочные кони и так летели вихрем. Солнце успело описать на небе почти полную дугу и мелькало сквозь ветки, как прищуренный огненный глаз, когда Ирка стала замечать, что лес вокруг как будто что-то напоминает... И тут же Елена сказала: - Наш лес. Я не ошиблась. Подъезжаем к дороге, что к избушке ведет. Надо же, а я и не знала, что здесь... Еще несколько минут молчали. Ставший за несколько дней привычным ритмичный стук копыт, казалось, перебивался стуком сердца. Что ждет там, за поворотом? - Смотрите, - вдруг сказала Елена, - иван-чай отцвел. Все сразу поняли, что она имела в виду. - А когда мы уезжали, он только что зацветал, - медленно сказала Ольга. - Неужели все-таки были фокусы со временем? - Окраинные Миры, чтоб им пусто было... Это сколько же мы отсутствовали?! - Елена невольно пришпорила коня. Остальные тоже. Поворот лесной дороги... В просвете между деревьями открылась поляна. Избушка, дверь распахнута, на крыльце сидит маленькая фигурка... - Ну, Иван дома, во всяком случае, - с облегчением сказала Елена, - и даже незаметно, чтобы сильно подрос... Эй! Иванушка вскинул голову. На мгновение мальчишка застыл неподвижно, потом вскочил и сломя голову помчался навстречу всадникам. - Елена-а! Елена спрыгнула с седла - как раз вовремя, чтобы поймать в объятия подлетевшего Иванушку. Тот повис у нее на шее, всхлипывая и твердя: - Ой, ну вернулись же... Вернулись... Живые... А я тут... Елена... - Вернулись, живые, - подтвердила Елена. - А что, были сомнения? - Так вас же не было целый месяц! - выдохнул Иванушка. - Где вы пропадали?! - Месяц?!!! - Ага... - Иванушка вытер слезы рукавом. - Месяц. - Господи! - простонала Ирка. Она испытывала одновременно чудовищное облегчение - оттого, что месяц, а не год, не десять лет - и дикий страх за тех, кто оставался здесь. За Жанну. За Атоса. - Это что же получается... - А ты уже и поверил, что мы пропали? - строго спросила Елена. - Ну, задержались, так ведь не на прогулку шли. Ковер вот потеряли, а ты уже и решил, что совсем сгинули? - Ага, решишь тут! Когда вас искали... - Кто? Оказалось, что две недели Иванушка ждал тихо и терпеливо. Нервничал, конечно. И не он один - нервничали все. Но на исходе третьей недели к нему приехал Атос. Мушкетер спросил, нет ли известий, от обеда отказался и тут же ускакал. И выглядел он... скверно выглядел. Черед полчаса приехали Роман Ойра-Ойра и Арамис. Узнав, что Атос их опередил, они заметно расстроились и поинтересовались тем же - нет ли известий от Елены. Оказалось, что накануне вечером Атосу принесли письмо, точнее, пакет. Гримо пропустил гостя, который выглядел как обыкновенный дворянин, в квартиру, и задержался у лестницы - ему что-то было нужно в спальне, и он ждал, когда гость уйдет. Буквально через минуту Гримо услышал наверху грохот, лязг и звон металла, потом дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и гость почти кубарем скатился вниз по лестнице, держась одной рукой за лицо и роняя на доски капли крови. В дверях показался Атос с обнаженной шпагой в руке. Вслед гостю полетела сломанная пополам рапира. Гримо едва успел посторониться, и тот опрометью выскочил на улицу. Атос после короткой паузы приказал седлать коня и куда-то ускакал - как теперь было ясно, к Иванушке. Поднявшись в спальню, чтобы прибрать, Гримо увидел на столе знакомый ему серебряный медальон с Иркиным портретом, причем весь медальон и даже часть порванной цепочки покрывала засохшая кровь, медно-рыжий локон и записку. - О-ой... - опять простонала Ирка. - Так вот зачем им мои волосы понадобились... Ой-ей... Записка оказалась предельно краткой, поэтому Гримо запомнил ее дословно. «Ваша возлюбленная мертва. Так будет со всеми, кто противостоит Белому Замку». Гримо помчался к Арамису. - Неужели он поверил... - прошептала Ирка. - А что ему оставалось делать? - довольно резонно возразил Вадим. - Если бы мне сказали, что ты добровольно дашь срезать у себя волосы, да еще и медальон отдашь - я бы ни за что не поверил. Ирка вздыбила коня, развернула и с места послала его в галоп. - Я в Париж! - крикнула она, не оборачиваясь. - К Атосу! Оставшиеся на дороге проводили ее взглядами, и, только когда дробный стук копыт замер вдали, Большой Совет спешился. - Как же так, мы же выпустили ласточку с запиской... - недоумевающе проговорил Леша. - Ее мог кто-нибудь перехватить... - начала было Елена и осеклась. В воздухе мелькнула черная молния, быстрые крылья просвистели прямо перед лицом невольно отшатнувшегося Вальки, и на плечо чародейки опустилась маленькая острокрылая птичка. - Кви-вит! Все молча уставились на ласточку. На спинке летуньи белел крохотный сверточек с запиской. - Черт побери... - прошептал Вадим. Елена молча отцепила письмо, развернула, чтобы убедиться, что оно то самое, скомкала, раскрыла ладонь… На дорогу осело облачко пепла. - Окраинные Миры... - медленно сказала чародейка. Ирка помчалась через переход. Так было ближе, чем выходить у Жанны, идти домой пешком, входить обратно - да и неизвестно, дома ли ее дубль, и подавно неизвестно, есть ли кто дома у Жанны... Несколько минут сумасшедшего галопа, сорвавшегося в карьер, испуганно шарахающиеся прохожие, звон подков на булыжной мостовой... Она осадила коня на улице Феру, скатилась с седла, не заботясь о дальнейшей судьбе скакуна, кинулась в дом... и столкнулась в дверях с Гримо. Слуга, удержавшийся на ногах, только ухватившись за косяк, вскрикнул и побледнел, словно увидел привидение. Впрочем, вряд ли привидение явилось бы в таком виде - в заляпанных глиной сапогах, потертых джинсах и прожженной штормовке. То ли законы опять давали сбой, из-за путешествия на границу мира, то ли просто Ирка ворвалась в Париж с такой скоростью, что автоматика не успела сработать. От неожиданности Гримо даже стал разговорчивее, чем обычно. - Боже праведный, - пролепетал он, - госпожа Ирэн... Неужели вы живы?! - Где он? Где Атос? - перебила его Ирка. - У себя в спальне. Погодите, госпожа, - Гримо схватил ее за рукав, - осторожнее! Он никого не пускает с тех пор, как вас... как вы погибли. Даже господина д’Артаньяна. Он заперся и стреляет в дверь в ответ на стук... вот уже три дня... Ирка отстранила слугу и, не слушая больше - вернее, не слыша, - кинулась вверх по лестнице. Гримо побежал за ней. - Ради бога, госпожа, осторожнее! За дверью спальни было тихо. Ирка рванула ручку. Заперто. Она стукнула кулаком - вместо ответа в комнате раздался выстрел, и от деревянной панели отлетела щепка. Ирка отскочила и прижалась к стене. - Атос, это я! - крикнула она. Несколько мгновений царила полная тишина. Потом послышались шаги, лязгнул засов, и дверь распахнулась. На пороге стоял Атос. - Атос, это я... - повторила Ирка севшим голосом - таким она его еще никогда не видела. На осунувшемся, смертельно бледном лице выделялись запавшие, обведенные темными кругами, воспаленные и покрасневшие от бессонницы глаза. Губы потрескались, волосы растрепаны, на ввалившихся щеках - трехдневная щетина. Судя по измятому камзолу, Атос за эти дни ни разу не раздевался. У Ирки перехватило дыхание. На секунду Атос застыл в дверях. Потом стремительно шагнул к ней, схватил в объятия и молча стиснул. Ирка слышала, как бешено колотится его сердце. Мушкетер на мгновение отстранился, взял ее за плечи, оглядывая с ног до головы, словно убеждаясь, что это действительно она, легонько встряхнул и снова прижал к себе, зарывшись лицом в ее волосы. - Это ты... - прошептал он. - Атос! - Ирка обхватила его за шею, прижалась, не замечая, что небритая щека мушкетера царапает ее щеку. - Атос, милый... - Ирэн... Я думал, что ты погибла... - с трудом выговорил Атос. - Ирэн... - Я вернулась, - шепотом сказала Ирка. От усталости, от потрясения на нее вдруг накатила такая слабость, что, только увидев в глазах Атоса тревогу и почувствовав, что его руки крепче сомкнулись вокруг нее, она поняла, что шатается. - Что с тобой? - Ничего страшного. Просто очень устала. - А я, как последний болван, держу тебя здесь… - Атос, словно боясь отпустить ее хотя бы на секунду, бережно поднял ее на руки, внес в спальню и усадил. Беспорядок в спальне вполне соответствовал внешнему виду мушкетера. Нераскрытая смятая постель, на столе, рядом с медальоном и запиской - пустые бутылки, обнаженная шпага лежит поперек скатерти, осколки стакана, причем некоторые осколки измазаны кровью, на полу - тоже бутылки и битое стекло, на некоторых - отпечатки окровавленной ладони. И среди всего этого хаоса - фотография Ирки. Внезапная догадка заставила Ирку схватить Атоса за правую руку, заметив при этом, что она заметно горячее левой, и повернуть ладонью вверх. - Ой... - Она с шипением втянула воздух сквозь сжатые зубы. Ее словно хлестнули по лицу. Так и есть - ладонь изрезана стеклом, вся в засохшей крови, порезы воспалились... Судя по всему, мушкетер раздавил стакан в руке. Девушка закусила губу, сдерживая слезы. Сделала несколько ритмичных вдохов и выдохов, чтобы заговорить, не боясь расплакаться. - Гримо! Приберите здесь и принесите теплой воды и бинт. И аптечку. Атос, как же так можно... - Мне было все равно, - тихо сказал Атос. - Да я и не замечал до сих пор... Честно говоря, мне никак не удавалось перестать быть трезвым. Я и сейчас трезв. - Он снова прижал ее к себе с такой силой, что у Ирки захватило дыхание. Гримо поставил на столик таз, кувшин с водой, положил бинт и шкатулку с аптечкой, которая осталась здесь еще со времени ультиматума, и молча принялся собирать битое стекло. Ирка, морщась, осторожно промывала порезы. - Ты что, не замечал?! - с ужасом сказала она, вытаскивая из одного тонкий длинный осколок. Атос вздрогнул от боли, но даже не поморщился, и молча покачал головой. Ирка шмыгнула носом и вытерла щеку о плечо. Наконец она наложила на кровоточащую ладонь марлевую подушечку с мазью и забинтовала изрезанную руку; Гримо за это время справился с уборкой. Атос подождал, пока она закрепит бинт, и снова обнял ее. От волос Ирки пахло дымом и речной водой. Мушкетер осторожно отвел со лба девушки упавшую прядь, заглянул в глаза. - Я даже не спросил, что вас так задержало... И... о результате... - Это долго объяснять. Наверное, сегодня вечером будет совет, а сейчас... - Ирка со вздохом прислонилась к плечу Атоса. - Извини, я совсем ничего не соображаю. Ох, как же хорошо, что с тобой ничего не случилось... - Она бережно погладила забинтованную руку. Атос накрыл ее ладонь своей. В спальню бесшумно вошел Гримо, забрал со стола таз с водой и так же бесшумно направился к двери. Атос поднял голову. - Гримо, нас ни для кого нет дома. Ни для кого. Слуга молча поклонился и вышел. Секунду Атос прислушивался к затихающим шагам на лестнице, потом крепче обнял девушку. ... - Черт побери, Атос, не будьте же таким эгоистом! - Д’Артаньян, которого Гримо не пускал дальше лестницы, повысил голос в расчете на то, что его услышат. - Нам тоже не терпится увидеть Ирэн! - И в любом случае мы пришли пригласить вас на совет, - добавил Арамис так же громко. Атос распахнул дверь. Мушкетер был безупречно одет, влажные волосы тщательно причесаны, так что теперь только бледность и круги вокруг глаз напоминали, как он провел последние несколько суток. Из-за его плеча выглядывала улыбающаяся Ирка. Автоматика наконец-то сработала - золотисто-бронзовый, под цвет волос, костюм с пышным кружевным воротником и манжетами ничем не напоминал брезентовую штормовку. Ирка легко сбежала по ступенькам и обняла друзей. * * * - Когда она придет в себя? - Думаю, скоро, миледи. Однако, боюсь, что раны на ее душе неизлечимы.… - О душе пусть думает монсеньор епископ Герфорд! Мне надо знать, будет ли ее ум так же ясен, как и прежде? - О да! Открывать глаза не было никакого желания. Лучше темнота, чем белизна, от которой болят глаза… Черно-белое кино… Либо черный, либо белый - неужели это будет продолжаться всю жизнь?! Голова разламывалась на мелкие кусочки, словно в мозг вколачивали гвозди, но Жанна попробовала собраться с мыслями. Когда могли эти двое появиться в ее комнате? Видимо, она надолго отключилась, если хозяева вдруг так забеспокоились. «Миледи» - это миледи, с этим все ясно. Интересно, кто второй? А может, это вовсе не ее знакомый, а какого-нибудь предшественника?..
Калантэ: - Право, миледи, я всегда восхищался, следя за вашей игрой, но на этот раз вы поставили не на ту карту. Как вам пришло в голову отдать ее этим… костоломам? - последнее слово незнакомец произнес с болью художника, увидевшего среди шедевров откровенную халтуру. - Да кто вы такой, чтобы учить меня?! - взвилась леди Винтер. Похоже, собеседник был не слишком родовит. - Тот, кто пробыл здесь дольше вас, кто знает о книгопроходцах больше вас и… - Незнакомец неожиданно на секунду замолчал. - А вам, сударыня, я бы посоветовал открыть глаза. Принимать лекарства вслепую неудобно, а иногда даже опасно. Жанна поняла, что ничего интересного она больше не услышит, и решила хотя бы посмотреть. Рядом с ее диваном, слегка наклонясь вперед и глядя на нее даже с некоторым участием, сидел неопределенного возраста мужчина в бархатном старинном костюме. В правой руке он аккуратно, двумя пальцами за тонкую ножку, держал высокий бокал с чуть искрящимся мутновато-беловатым содержимым - судя по всему, это и было лекарство, предназначавшееся Жанне. Во всяком случае, очень хотелось верить, что это действительно лекарство - уж больно доктор смахивал на отравителя. Чуть поодаль, в любимом жаннином кресле (то есть в его белой копии) сидела миледи. - Пейте, - незнакомец протянул девушке бокал. - Да не бойтесь! Нам не нужны здесь лишние постояльцы. Жанна, словно под гипнозом, медленно подняла руку, взяла бокал - гладкие хрустальные стенки были холодными, как лед - и все с той же отрешенностью сделала глоток. Никакого вкуса она не почувствовала. - Довольно, - таинственный эскулап остановил ее руку, отнял бокал и поставил на стол. - Во всем должна быть мера. А теперь отдыхайте. Незваные гости поднялись и направились к двери. Незнакомец с внешностью отравителя распахнул перед миледи дверь, пропуская ее вперед, и обернулся. - Если возникнет необходимость, можете выпить еще. Но будьте умеренны. Немного - снимет боль, если выпить больше - сделает вас одержимой, а потом наступит похмелье. А если перестараться, то, сами понимаете... Так что будьте осторожны. Он вышел, оставив измученную пленницу размышлять о ее дальнейшей судьбе. Глава 49. Стеклянная дверь. После бурных изъявлений радости по поводу счастливого возвращения у Большого Совета потребовали подробнейшего отчета об экспедиции. Большой Совет выдвинул на роль докладчика Ольгу. Битком набитый конференц-зал НИИЧАВО вряд ли когда-нибудь слышал такую тишину во время доклада... и некоторое время после. Услышанные загадки требовалось переварить, чем все присутствующие и занимались в меру своих сил и возможностей. - К сведению добровольцев, - сумрачно обратился Витька к собранию, поразмыслив, - про поверье вы что, забыли? - Какое еще поверье? – оторопело спросил Валька. - К вам это не относится. Говорят, что герой, добровольно пришедший в Белый Замок, очень скоро окажется там насовсем. Воцарилось молчание. Ирка в панике посмотрела на Атоса. - Значит, мы пойдем одни… - Она с трудом понимала, что говорит. Атос мягко сжал ее руку. - Скажите, господа, - спросил он, глядя на магов, - мы тоже слышали об этом, но насколько это верно? - Опровержений мы не находили, - сухо констатировал Хунта. – Хотя мы, возможно, слишком молоды. - П-правда, С-саваоф Баалович говорил, что есть к-какой-то п-прецедент, оп-ровергающий это ут-тверждение, - заметил Киврин. - Но п-подробности ему н-неизвестны. Большому Совету впервые стало по-настоящему страшно. - Значит, мы действительно пойдем одни, - севшим, но твердым голосом произнес Вадим Сокольский. - И без Ольги. - Да, - хором подтвердили Валька и Леша. Ирка только молча кивнула. - Перестаньте, леди и джентельмены, - спокойно сказал Холмс. – Нужно выяснить, что за прецедент имеется в виду. - Я иду в любом случае, - коротко сказал Робин Гуд. - Да все идут, - проворчал Портос-мушкетер. - Погодите, - Ольга сосредоточенно вспоминала, - мне говорили, что у них… у Белого Замка… То есть, они даруют покой только душам, страждущим помощи. - Как?! – слитно спросили герои. - Никогда и ничего не проси у тех, кто сильнее тебя! – по наитию вскрикнула Ирка. - Именно, - подтвердила Ольга. - А кто это рекомендовал? – мрачно поинтересовался Валька. - Воланд, - отмахнулась Ирка. - Ольга, а тебе кто говорил? – спросил Роман. - Орфей. Он объяснил однажды, что они забирают душу только в обмен на предоставляемую ими помощь. Поэтому не надо ничего у них просить и все будет в порядке. Так сказать, поделился личным опытом. - Н-да. Будем знать, - не без облегчения протянул Ойра-Ойра. – Поехали дальше. - Насчет живого огня - это просто, - задумчиво проговорил Эдик Амперян. - Как пить дать, они должны бояться повышения температуры. Нестабильность системы, увеличение энтропии... - ...и вообще призраки боятся огня, - нетерпеливо закончил Витька. - Не все, правда. Но они - не обычные призраки. - Оборотень испугался головешки, - напомнил ему Роман. - Ну, короче, огонь, факелы, паяльные лампы... - Блеск, - мрачно сказал Черный Джек. - Поймать мышь и насыпать ей на хвост соли. Что делать, в общих чертах ясно, а вот как? Главное, что без приглашения туда не попадешь, четко сказано. - Эка невидаль - без приглашения, - проворчал Юл. - Меня вон тоже мало куда приглашали, а побывал я... Эх! - Тот, кого никуда не приглашали, - медленно повторила вторая голова. - Да нет, меня-то все-таки... это ж не бывает, чтобы совсем никуда... Совет замер. - Ребята, - тихо, севшим голосом проговорил Юл. - Я, кажется, нашел... - Пират запустил руку за пазуху и вытащил оттуда Ятуркенженсирхива. - Вот же, кого никуда... - Поставь меня! - негодующе пискнул Ятуркенженсирхив. - Немедленно! Собрание вскипело. Идея была проста, более чем проста, тем более что многие и так собирались предложить кандидатуру карманного шпиона. Ятуркенженсирхив мужественно взобрался на стол президиума, чтобы его все видели. Наконец шум притих. - Вот только никакую дверь я открыть, наверное, не смогу, - жалобно сказал он. - Я же маленький. А дверь тяжелая. - Тем более - стеклянная, - буркнул Юл. - Что это такое, интересно знать? - Ну, друзья, у вас напрочь отсутствует умение мыслить логически, - насмешливый, спокойный голос принадлежал Арамису-ученому. - Простите, Холмс, я вас не имел в виду. Последняя реплика была встречена нервным смехом, и снова все притихли, повернувшись к Арамису. - Ведь в Замке проживают... то-есть существуют, Сколопендра, Крэг и Великий Спрут, - все так же насмешливо продолжал Арамис. - Какие средства коммуникации для них наиболее привычны? А? - Экран! - Юл шарахнул кулаком по столу. - Приемный экран! Как же я не догадался, идиот, а еще говорят, что две головы лучше одной! Стеклянная дверь! Включить приемный экран - и мы там! А набрать код - дело пустяковое, ты же справишься, приятель, правда? - Если никто не будет мне мешать, - без большого энтузиазма откликнулся Ятуркенжесирхив. - А получится ли связь-то? - с сомнением в голосе сказал Джон Грэй. - Телепатия, насколько я понял, не действует... - Должна получиться, - звонко сказала Ирка. - Должна! Все равно у нас нет ничего другого! - Значит, включает Ятуркенженсирхив экран, и мы ломимся туда внутрь... наверное, с факелами в качестве оружия? - педантично уточнил Джек. - Да? Ну, я не знаю, как вы, а я без ножа не полезу. - Хороший меч никогда и нигде не помешает, - пробасил Пампа. - Верно, друг мой, нужно предусмотреть как можно больше, - сосредоточенно думая о чем-то своем, поддержал его Румата. - Если они там вооружены... ну, например, тем же, чем были вооружены при жизни? Совет примолк. Ирка протяжно и выразительно свистнула. Все сразу представили себе малоприятную картину: например, строй тарантулов, стрелять в которых бесполезно. - Выбора-то все равно нет... - заметил кто-то (кажется, это был Валька). Выбора не было. После короткого, но бурного обсуждения, которое так ни к чему и не привело, Роман попытался прекратить дискуссию. Более серьезные члены совета уже молча ждали продолжения, но сильная половина Большого Совета, Ирка, Юл, Джон Грэй, Черный Джек и Гаврош в полемическом азарте этого не замечали. - Стоп, стоп, стоп! - Маг постучал по столу карандашом. Никакого эффекта это не возымело, разве что у карандаша обломился кончик. Роман чертыхнулся, бросил карандаш и с размаху хлопнул ладонью по столу. Это прозвучало как выстрел. Все стихли. - Не о том спорим, - потирая покрасневшую ладонь, проворчал Роман. - Это все теория, а на практике - как сам-то Ятуркенженсирхив попадет в замок? Если его тоже не звали? - Ну, он же маленький, - не вполне уверенно сказал Валька. - Прицепится к кому-нибудь приглашенному... - К Фрон де Бефу, - подсказала Ирка. И компания снова увяла. Не говоря уже о том, что «прицепится» - звучит весьма сомнительно. Выслеживать барона, ловить подходящий момент, подбрасывать Ятуркенженсирхива - а его еще и заметить могут, - и когда еще Фрон де Беф соберется в Белый Замок? И соберется ли вообще? А время-то идет... Повисшая пауза была внезапно нарушена. Дверь конференц-зала дернулась - домовой опять стоял на посту насмерть, - и сильным рывком снаружи распахнулась настежь, неся на ручке перепуганного сторожа. На пороге встал молодой человек - весьма интересный, в изящном твидовом костюме и с непременным пистолетом в кобуре. Последний, впрочем, наверняка отобрали при входе, но в том, что он был, никто не сомневался. Трудно представить себе Чарли Брайтона без пистолета. - Если вас интересуют посетители Замка, - без предисловий, приветствий и тому подобных реверансов сказал он, - то в вашем распоряжении десять минут. Не больше. ...Десять минут, оставшихся в распоряжении Совета, превратились в сущий ад. Не успевший как следует перепугаться оттого, что действовать надо начинать вот сейчас, сразу, сию секунду, Ятуркенженсирхив был засунут за пазуху к Чарли, и после короткого, но энергичного спора ему продиктовали код экрана, который нужно будет набрать. Не раньше, чем через два часа, черт побери - раньше им не подготовиться. Впрочем, глупо надеяться, что за час с небольшим карманный шпион успеет облазить Замок и найти экраны, да так, чтобы рядом никого не было. Скорее всего, на это уйдет не меньше суток. Экран выбрали по принципу наиболее комфортного места ожидания - в доме Гали с Портосом. Кто-то рванул было следом за Брайтоном, но Чарли свирепо прошипел, что если ему понадобиться испортить себе слежку, то он великолепно справится с этим и сам и ему ни к чему помощь всяких дилетантов. Атос-мастер и Арамис-ученый ринулись к себе в мастерские - озаботиться приготовлением факелов. Тем, кто остался не у дел, с величайшим трудом удалось подавить позыв к бурной деятельности и не усиливать суету и неразбериху. - Сидеть на месте и ждать! - рявкнул Роман непривычно командирским тоном. - Вернется Брайтон, будем действовать дальше! Юл, держи контакт! - В порядке, - огрызнулся Юл. Сообразив, что имеется шанс прослушать репортаж с места событий, оставшиеся в зале члены Совета присмирели. Поначалу ничего особенно интересного не было: притаившемуся за пазухой у Чарли Ятуркенженсирхиву просто не было ничего видно. События и трудности со связью начались почти одновременно. Карманный шпион успел сообщить, что его высадили, что вокруг туман и ни зги не видно, кроме спины болвана, за которым он и следует, что они подходят к воротам... Дальше Юлу пришлось до головной боли напрягать свои телепатические способности - слышимость упала до хуже некуда, словно в старом испорченном телефоне. Последним до Юла долетел смутно-восторженный беззвучный писк: «Слышу Жанну!», и связь оборвалась. - Все, - помолчав, сказал Юл. - Больше не слышно. * * * Боль ушла. Эмоции тоже. Даже слезы кончились. Осталась апатия - белесая, беспросветная, как туман за окном. Мысли ползли еле-еле, словно осенние мухи. Где смысл? Что дальше? Что с друзьями, где они? Живы ли они? А если нет, то чего она ждет? «Ведь человеческая жизнь так коротка…» А может быть, вообще вся ее прошлая жизнь - всего лишь сон, красивый цветной сон? И нет ничего, кроме тумана за окном.… Что-то упало. Что здесь может падать, да еще с таким грохотом? Жанна заставила себя оторвать взгляд от стены. Нет, вроде бы все на месте, хотя… Вот оно. Кассета. Интересно, как она умудрилась спрыгнуть со стола? Или это знак? ЗНАК ЗАМКА?! Что там, на кассете? Сердце запрыгало где-то у самого горла. Апатия уползла за окно. Дрожащие пальцы с третьей попытки вставили кассету в магнитофон. Щелкнула кнопка… «В море соли и так до черта, морю не надо слез…» Жанна резко выпрямилась и замерла, пораженная внезапно пришедшей в голову отчаянной, почти бредовой мыслью. «Он должен мне помочь! Ему трудно долго общаться с живыми, значит, он с радостью сократит мое пребывание в своих стенах. А если… если призраки покинут Замок, его существование теряет смысл! Конечно! Ему не нужно мое отречение, вот почему он мне сочувствует! Он поможет…» Рука машинально потянулась к стене, но девушка вовремя ее отдернула. Щелкнула пальцами… Рука, на этот раз в перчатке, коснулась стены, осторожно погладила белую поверхность. - Помоги мне, - прошептала Жанна пересохшими губами. - Я знаю, ты можешь создать шпагу. Я обещаю браться за нее только в перчатках. Ну, прошу тебя… Она помедлила еще немного и осторожно, словно боясь спугнуть кого-то, отправилась на поиски. Если бы она держала оружие дома, то… Шкаф! Точно! Вот она! Пальцы сомкнулись вокруг удобной витой рукоятки. Эфес был белый, словно эмалированный, отполированный клинок тоже светился серебряной белизной, но это была шпага - тяжелая, длинная боевая шпага, отточенная почти до невидимости. «Теперь я выйду отсюда. Со щитом… или на щите. Только не бездействие!» Жанна щелкнула пальцами еще раз, облачаясь в удобный черный (под настроение) костюм, шагнула к выходу и остановилась. Дудки! Она не будет добровольной мишенью. Щелк! Костюм стал белым. Девушка еще раз оглядела комнату на прощание, остановила взгляд на бокале, забыто стоящем на столе… С обезболивающим будет, пожалуй, легче. Да и немного одержимости не помешает. Жанна криво усмехнулась. Два больших глотка... Теперь все. Вперед! …А музыка все продолжала звучать. Похоже, на кассете была одна-единственная песня. «Наша вера сильней расчета…» Жанна настежь распахнула входную дверь. Снадобье начинало действовать. Эскулап не обманул - поразительная легкость во всем теле, чуть слышный звон в ушах... Миньоны, стоявшие на страже, несколько растерялись, впрочем, это не помешало им тут же схватиться за оружие. Жанне показалось, что они двигаются нарочито замедленно. - По одному, господа! - крикнула она. Про себя она удивилась, что после всех кошмаров Замка к ней вернулось нахальство псевдодворянина с парижских улиц. Миньоны, похоже, удивились не меньше. - Мы не деремся с дамами, - осторожно заметил Можирон. - Правда? - Жанна бросила выразительный взгляд на д’Эпернона. - Что ж, в таком случае я ухожу. Она развернулась и пошла по коридору, не особенно заботясь о выборе маршрута и почти не чувствуя пола под ногами. Все равно ей не дадут так просто уйти. Жанна вдруг осознала, что ее «блестящая идея» на деле сводится к банальной провокации. Ну и пусть! Драка - это тоже развлечение… спросите хоть Ирку. Да что Ирка! Печорин со скуки и не такие номера откалывал. А Онегин вообще Ленского убил! Что они сделают теперь? Окликнут? Попытаются схватить? Жанна напряглась до предела, она ожидала чего угодно, вплоть до удара в спину…. Только не того, что д’Эпернон возникнет перед ней. - Черта с два! - надменно провозгласил миньон. - За тобой должок, Жанна Ларк! - Жанна ДЕ Ларк, - еще более надменно поправила его Жанна. Д’Эпернон даже не выглядел запыхавшимся. Как он умудрился ее обогнать? И откуда он взялся?! Размышлять стало некогда. Противники обменялись первыми ударами и начали свой смертельно опасный балет. Достала Жанна своего противника быстро. Подозрительно быстро, если учесть разницу в организации их времяпрепровождения. Ах да, она совсем забыла про снадобье! Все еще работает. Надолго ли? Миньон не обратил на рану вообще никакого внимания. Да и Жанна не почувствовала никакого сопротивления клинку. На белоснежном колете не появилось ни кровинки. Нет, о том, чтобы повторно отправить д’Эпернона на тот свет, речи не шло, но девушка надеялась хотя бы на небольшой выигрыш времени... Она забыла, что имеет дело не с машиной, которую можно сломать или хотя бы заклинить, а с призраком. Спасибо, что он хотя бы дрался как человек, а не подставлялся под все удары подряд. Видимо, Жанну спасло именно то, что ее противником был д’Эпернон с его инстинктом самосохранения, граничившим с трусостью. Другой бы на его месте бросил все силы в наступление. Хорошо еще, что остальные пока выступают в роли зрителей. Впрочем, бездействие закончится, как только у нее появится малейший шанс на побе… (нет, не на победу, а на побег). «ЖАННА, ТЫ ГДЕ?» Счастье, что д’Эпернон фехтовал неважно. Рука. Левая. Но это ерунда, царапина. Все равно, какой прок от левой руки… стоп. Если кто и может звать… мысленно… «ЖАННА!» «Я здесь!» - едва сдерживаясь, чтобы не закричать в голос, отозвалась девушка. Ой, не забыть бы, что надо еще и шпагой махать! «Слышу Жанну!.. Жанна, не пропадай!! Здесь - это где?» Жанна изо всех сил постаралась сосредоточиться на окружающей обстановке. Даже попыталась вспомнить, как ее сюда вели… и почти пропустила удар - левый бок словно обдало холодным сквозняком. «БЕРЕГИСЬ!» Похоже, вместе с обстановкой транслировалась драка. Однако… если б не предупреждение… Все! Хватит бессмысленного махания шпагой! Надо заставить его развернуться, расчистить себе путь и любой ценой выиграть новую передышку, успеть спрятаться в этих коридорах. Это было практически невозможно, но для Жанны сейчас не существовало слова «невозможно». Ей хотелось петь, она двигалась с какой-то удивительной грацией и легкостью, словно танцевала… и вдруг почувствовала, что действие снадобья подходит к концу. Ноги ослабели, шпага стремительно тяжелела... Скорее, надо скорее действовать! Ну, еще удар... И еще… Пол вздыбился под ногами, словно палуба, но снова улегся обратно. Ну же... - Черта с два! Опять левая. На этот раз серьезно…. Темнота…. Черно-белое кино…. * * * После белизны и темноты цветные пятна плащей действовали успокаивающе. И совсем не резал глаза маленький белоснежный пушистый комочек на голубом фоне - Ятуркенженсирхив, устроившийся рядом с Жанной на диване. Почти как котенок. Только котята не заглядывают в глаза с такой тревогой... «Как ты меня нашел?» - Они предпочитали беседовать телепатически. Кто его знает. Если даже в Бастилии у стен есть уши... «Пришлось, конечно немного побегать, - Ятуркенженсирхив скромно потупился - выглядело это презабавно - поскреб лапкой покрывало. - Но ты же дала кое-какие ориентиры… или ты имеешь в виду, как я оказался в Замке? Это долгая история, пусть кто-нибудь еще рассказывает…» «Кто-нибудь еще… - словно эхо откликнулось в голове у Жанны. - Как здорово! Скоро можно будет поговорить с кем угодно из моих друзей!» - с той минуты, как она услышала «голос» маленького шпиона, Жанна не сомневалась, что в ближайшем будущем услышит и остальных. «А если кратко… - Ятуркенжерсирхив сосредоточился, и перед Жанниным внутренним взором замелькали картинки - обрывки недавних событий: «военный совет» в НИИЧАВО; отряд, уходящий в неведомое; еще совет; мелькание до боли знакомых лиц; улицы Парижа, словно снятые скрытой камерой; туман, вереница ослепительно белых коридоров… ой, нет, дальше можно уже не смотреть… перемотайте пленку, пожалуйста! «Стоп! Там Чарли был?!» - Жанна подскочила и тут же рухнула обратно на диван. «Лежи ты! Был. Без него я бы не добрался. Да сказано тебе, лежи! И слушай. Мы и так много времени потеряли, там наверняка волнуются. Кстати, ты не знаешь, где тут Гая Гисборна держат? Он бы мне очень помог... а то я его слышу, а он меня - нет...» «Не знаю». «Жалко. Мне нужен экран Сколопендры… ну, или Великого Спрута. Ты не знаешь, где бы…...» Жанна ничего не могла поделать: при воспоминании о Сколопендре ее начинало попросту трясти. Волна первобытного страха накатилась на маленького зверька, разве что не сбив по-настоящему с ног. «Ой! - мысленный писк смелого разведчика был отчетливо жалобным. - Может быть, ты все-таки еще раз попробуешь… осторожненько, только проходы, коридоры… а внутри я как-нибудь сам...» Жанна наморщила лоб. Проходы, коридоры... Эхо... Белая дверь... «Хватит! - поспешно прервал Ятуркенженсирхив, видимо, уловив нарастающий отголосок все того же страха. - Дальше я сам попробую разобраться. Сиди тут и жди». Легко сказать - «жди»! Еще чуть-чуть, и Жанна побежала бы следом за ним. Останавливала только необходимость отвлечь стражу и понимание того, что далеко она не убежит, а точнее - не уйдет. Но сидеть на месте девушка уже не могла. Она медленно сползла с дивана, держась за стены, обошла свою белую «келью» - почти как дом перед отъездом, когда уже уложены вещи и непонятно, куда девать оставшееся время. Скоро она навсегда уйдет отсюда. Домой!.. Даже не верится... Воспоминания о сборах повернули мысли в неожиданное русло: сейчас здесь будут друзья, которых она не видела так давно… а ее костюм в совершенно неприличном состоянии! Ну, это быстро… Щелкнув пальцами раз десять, Жанна признала, что быстро получится только причесаться. Замок, или, может быть, снадобье доктора-отравителя, напоследок сыграл с ней скверную шутку, забрав все оставшиеся силы. Стало холодно от нехорошего предчувствия: если даже такая мелочь не получается… Тут же всплыл старый кошмар: она пытается войти в книгу, а рука не может довести движение до конца. И снова, как в ту ночь, Жанна поспешила проверить, что все это сон, что она ничего не забыла. Рука покарала незамедлительно, даже не дав начать. Ничего, пусть только заживет… * * * Факелы приготовили почти обыкновенные. Дело в том, что никто не мог с уверенностью сказать, что подразумевается под «живым огнем». Поэтому, чтобы не могло случиться никаких накладок, пришлось обойтись без достижений науки и техники. Простые смоляные факелы на длинных, прочных деревянных ручках, разве что очень тщательно сделанные и долговечные. Огромная их кипа лежала на столе у окна, и рядом горела спиртовка - чтобы можно было сразу зажечь. Фитилек спиртовки подожгли огнем, высеченным из кремня. По нескольку штук факелов было у каждого на поясе, в специально для этой цели сделанном чехле - про запас. Диверсионный отряд, как ни странно, составили почти без споров. Так как ясно было, что полагаться придется только на собственные руки и быстроту реакции, то ни Роман, ни Эдик, ни прочие маги не претендовали на участие в штурме. Единственным представителем НИИЧАВО в отряде был Кристобаль Хозевич. Без споров согласились остаться на месте Гаврош и Иванушка. Разумеется, шел весь Большой Совет (пять человек - маленький совет), шли мушкетеры, Юл, шли все друзья Жанны, трезво отдавая себе отчет в том, что никому неизвестно, что там им встретится. Ждали молча. Галя, сдержанно вздыхая, время от времени разносила по комнате бесчисленные кружки с чаем, а включенная Линия доставки поставляла бутерброды, но у большинства собравшихся кусок не лез в горло. Только у барона Пампы от волнения, наоборот, разыгрался аппетит. То и дело кто-нибудь поглядывал на табло электронных часов, неумолимо отсчитывающих секунды. Секунды сливались в минуты, минуты - в часы. - Уже восьмой час пошел, - сдавленно сказала Ирка, в очередной раз покосившись на светящиеся зеленые цифры. Вид у нее был несколько необычный: перед операцией все оделись в максимально удобную для каждого одежду, а после призыва Романа не рисковать общей целью из ложной гордости - подобрали кто что мог в качестве брони. Таким образом, здесь можно было увидеть металлопластовую кольчугу Руматы, пластинчатый нагрудник Пампы, кевларовые бронежилеты - их разыскал в музее Арамис-ученый и почти насильно заставил Большой Совет облачиться в них, жаль только, что жилетов оказалось всего пять штук, - обычные кольчуги и брони лесных стрелков - и у каждого, помимо факелов, излюбленное холодное оружие. У Ирки, например, одетой в подогнанный по фигуре коричнево-зеленый пятнистый комбинезон, сапоги для верховой езды и бронежилет, на поясе висела шпага. Сочетание дикое. Шпаги, мечи и ножи дополняли костюмы почти у всех. Роман, сидящий здесь же, молча обводил отряд взглядом. Свои наставления он повторил уже не раз и не два. Он прекрасно понимал, что его почти не слушают, что внимание сконцентрировано не на нем, а на экране, но - это не страшно. Необязательно прислушиваться сейчас. Правила должны вдолбиться, застрять в головах, набить оскомину, пусть подсознательно, чтобы выплыть в нужный момент, прикинувшись собственными мыслями... и, может быть, кого-то спасти. Не затягивать бой. Призраков можно только отпугнуть. Не разделяться. Хотя бы по три-четыре человека. Не забывать об огне. Найдя Жанну - немедленно выводить, выносить, вытаскивать ее оттуда, любой ценой - и только потом оповещать остальных по цепочке. В последний (как всегда, а как же иначе!) момент кому-то пришла в голову мысль о связи, и Атос с Арамисом успели собрать четыре крохотных передатчика. Сейчас они, не отходя от экрана, спешно собирали пятый, а остальные им завидовали - как-никак, занятие. Четыре плоских круглых коробочки вроде наручных часов, на таких же браслетах, уже заняли свои места на запястьях Ирки, Джона Грэя, Вальки и Ольги. - Ну, ребята, в такую авантюру мы точно еще не совались, - нервно посмеиваясь, заметил Леша. - Лезть неведомо куда, заранее зная, что нас там постараются убить, и не имея ни малейшего понятия, как это будут делать... - ...и как от этого защищаться, - добавил Вадим. - А, ерунда все это... Черт, у меня чай скоро из ушей польется. Атос молча протянул ему флягу. Вадим глотнул вина. - Вместо флейты подымем флягу... - продекламировал он. - Чтобы смелее жилось, - мрачно подхватила Ирка, протягивая руку за посудой. Фляга перекочевала к д’Артаньяну, который отпил молча, так как слов не знал. За него продолжила Ольга: - Под российским крестовым флагом... - И девизом «авось»! - закончил Валька, делая глоток. – Ну что ж, девиз как девиз. Не хуже многих. - Ненавижу ожидание, - сказала Ирка. Экран засветился.
Калантэ: Новая иллюстрация. Стелле - низкий поклон и восхищение! Это первая встреча Ирки и Атоса. Вот так это и начинается...
Nika: Ох красотища глаз не отвести, и текст и иллюстрации ну как обычно
Калантэ: Глава 50. «Единственное, что надежнее, чем магия, - это твои друзья...». Маленький белый зверек бежал по лабиринту коридоров, стараясь, по возможности, прижиматься к стенам. Как часто его пробирала дрожь, когда в проходах изредка мелькали чьи-то силуэты, не знала даже Жанна - Ятуркенженсирхив мужественно скрывал свой страх. Ох, сколько его было - даже удивительно, что так много страха может поместиться в такое маленькое существо. В какой-то момент помещаться он перестал, и Ятуркенженсирхив понял, что он больше не боится. Ну, почти. Время от времени он сверял картинку с тем, что помнила Жанна, и - тактика, выработанная еще во время ее поисков - дополнял ее мыслями здешних обитателей. Читать их оказалось непривычно, но неожиданно легко, легче, чем у живых людей. Гораздо проще увидеть содержимое прозрачной вазы, чем цветной. Так получалось намного быстрее. Время от времени зверек натыкался на непрозрачные заслоны - не все «местные» были так просты. Вниз, вниз, вниз... хорошо еще, не вверх, у него и так слишком короткие лапки для таких длинных коридоров. Вниз... По белому полу стремительно катился белый шарик. Здесь было совсем пусто. И тихо. Эту дверь Жанна помнила. Правда, она не помнила, есть ли внутри приемный экран. Впрочем, дверь все равно была плотно закрыта. Ятуркенженсирхив без особой надежды толкнул ее, упираясь лапками что есть силы. Да нет, она заперта. Ладно, тут поблизости есть еще, ведь не все же они заперты! Вот сюда... Зверек протиснулся в узкую щель между косяком и гладкой плитой из белого пластика, вскарабкался на стол - и понял, что попал куда надо. Где тут у них панель управления? Ага, вот она. Прямоугольник экрана тускло светился. Даже не выключено... Тугие кнопки поддавались неохотно, на каждой ему пришлось почти попрыгать. Есть!!! Медленно проявилась комната, лица, лица... и в ту же секунду за дверью послышалось поскрипывание, пощелкивание, шорох... Легкий шелест посторонних мыслей свидетельствовал о том, что поблизости кто-то из местных. Если сейчас войдут!.. Придется... Ятуркенженсирхив вспомнил что-то про куропатку, уводящую лису от гнезда. Только бы они успели прорваться! - Осторожно! Кто-то идет! - Ятуркенженсирхив пушистым белым колобком метнулся к двери и исчез. Юл сунул свой факел в голубоватое пламя спиртовки, поднял повыше - разгорающиеся алые, чуть коптящие языки бросили странные отблески на раму экрана - и шагнул через границу, разделяющую комнату и Замок. Ирка на миг зажмурилась - ей показалось, что он сейчас с маху врежется в стекло. Не врезался. Юл прошел окно без задержки и спрыгнул с той стороны с подставки на невидимый из комнаты пол. - Тихо, все сюда, только быстро, - шепотом сказал он. - Там суета какая-то. Пока они бегают... Ятуркенженсирхив их уведет подальше. Ну, давайте, давайте, давайте! Повторять приглашение не пришлось. В первые секунды у экрана чуть не образовалась толкучка, но все как-то очень быстро и серьезно разобрались. Один за другим окунали факелы в огонь, прикасались к уже горящим факелам товарищей - и шагали в призрачно светящееся окно перехода. «Почему все называют это экраном, - мелькнуло в голове у Ирки, - телепорт, самый обыкновенный...» - Она прыгнула на пол, чуть пружинящий под ногами. - Линолеум, что ли? Только белый. Ого, какое все белое... Ну, держись, канальи!! Оставшаяся за рамкой экрана комната казалась телевизионным изображением, но звуки проходили без задержки. Галя, стоявшая сбоку от пульта, неожиданно совсем по-девчоночьи ойкнула и повернулась. В комнату влетел парень в светлом костюме. - Едва вас нашел, - выдохнул Брайтон, подбегая к экрану и занося ногу через раму. Появление Чарли для всех было полнейшей неожиданностью, но никому не пришло в голову возражать. В предстоящей операции лишних бойцов не было. Роман схватил его за рукав белого пиджака. - Факел возьми! - Какой еще факел? - Чарли выразительно хлопнул себя по левому боку. - Дурак, бери факел! - рявкнул Юл из-за экрана. - Толку от твоей пушки! Времени нет! Галя сунула Брайтону зажженный факел, и он, слегка озадаченный, нырнул в окно перехода. Когда экран миновали все, Юл осторожно выглянул в коридор. - За Ятуркенженсирхивом все еще гоняются, - сквозь зубы сказал он. - У них тут холодное оружие, такое же, как обычное... Пошли. В коридор выходили по одному. Длинный белый туннель со сводчатым потолком был пуст, насколько хватало глаз, и конец его терялся в полумраке-полудымке. На первый взгляд, он нигде не разветвлялся, но через несколько шагов вправо отошел коридор. Потом еще один. Потом сразу два. Противника пока не было видно, и никто из отряда не обратил внимания на легкое колебание пола. Белый Замок почувствовал живых. Слишком много живых. . - Хочешь не хочешь, а разделиться придется, - негромко сказал Джон. - Похоже, мы неправильно оценили размеры этого сооружения... - Но по одному нельзя, - добавила Ирка. В неожиданно возникший левый коридор свернули Юл, мушкетеры-флагманы и Джон. Последний утянул за собой Чарли, на ходу объясняя ему, при чем тут факелы и куда он может засунуть свой пистолет на время пребывания в Белом Замке. Макомбер с Ваней, Лешей Сидоровым и Валькой - Ваня, вопреки своему музыкальному слуху, фальшиво насвистывал, - вернулись чуть назад и нырнули в первый коридор, Ирка с мушкетерами - во второй, Вадим, Румата и Пампа - в третий. Ольга, Робин Гуд, Джон Малыш и Вилли Статли пошли прямо. Шаги моментально замирали в отдалении, как будто увязая в липкой тишине. Нападающие рассчитывали, что любой коридор должен где-нибудь кончаться. Любое здание можно пройти от стены до стены и вернуться к началу пути. Любое - но не Белый Замок. Коридор, по которому быстро шли, почти бежали Ирка с друзьями, плавно изгибался и поднимался вверх. На крутом повороте под ноги Арамису метнулся гигантский паук. Ирка, передернувшиись от омерзения, одновременно с мушкетером ударила его шпагой плашмя. Чудище кувырнулось в сторону, вскочило - клинки не причинили ему ни малейшего вреда, - и заняло боевую стойку. Паук смахивал на тарантула с Планеты Негодяев, но был меньше и гораздо натуральнее, то есть больше похож на обычного, просто увеличенного до размеров теленка паука. Ирку прошиб холодный пот - от страха и отвращения. Она боялась пауков. В Цитадели тарантулы ассоциировались не с пауками, а с инопланетными монстрами, там было легче... а сейчас эти мохнатые лапы, тугое белесое брюхо с редкими волосками, шевелящиеся жвалы... Атос сделал быстрый выпад факелом, и паук, мерзко зашипев, шарахнулся в сторону. - Черт! Куда он исчез?! - Ирка, подняв факел, настороженно озиралась. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы голос не сорвался. - Ответвлений же не было... - Не было, - подтвердил Арамис, внимательно оглядывая клинок. На стали не было никаких следов, хотя мушкетер не сомневался, что прорубил панцирь. - Ну, теперь начнется. Нас заметили. - Ирка ущипнула себя за руку. - «Успокойся, истеричка, пауков она боится!» Атос, искоса бросив взгляд на ее бледное лицо, крепко сжал свободной рукой ее плечо. - Что с тобой? - Н-ничего. Я... просто я очень боюсь пауков, - призналась она. - Но это ничего. Я сейчас справлюсь. - Огонь действует, - д’Артаньян ободряюще улыбнулся. - А вообще-то, любая женщина давно лежала бы в обмороке... Поворот. Еще поворот. Туманная белесая мгла вдали. Внезапно Ирка охнула и беспомощно оглянулась. - Где Арамис? Только что шел рядом... Резко затормозив, мушкетеры осмотрелись. Портос тихо выругался. - Внимательнее, - сквозь зубы сказал д’Артаньян, - держитесь друг друга. Не нравится мне это местечко... Еще один изгиб коридора... Идущий замыкающим Атос видел, как спина Ирки исчезает за поворотом. Несколько шагов - и перед ним оказался прямой, широкий, как улица, проход... совершенно пустой. Друзья исчезли. То же самое видела Ирка. Секунду назад перед ней маячила широченная спина Портоса, и вдруг - никого. Она замерла на месте, стараясь не поддаваться почти детскому страху - оказаться одной в огромном, совершенно пустом здании, - и прислушалась. Тишина... Самое скверное, что здание, скорее всего, не пустое. Прислушавшись еще раз, она различила где-то в отдалении слабое позвякивание и осторожно пошла на звук. Слава Богу, что позвякивание ничем не напоминало шорох паучьих лап... ...Валька оторвался от своих, свернув в какой-то низенький коридорчик, которого, кроме него, никто не заметил. Коридорчик кончался тупиком уже через несколько шагов, но, повернувшись назад, Валька оказался в совершенно другом месте. Один. Из-за застилавшей отдаленные предметы молочной дымки доносилось недвусмысленное цоканье когтей по бетону, и Колесов, поудобнее ухватив факел, поспешил туда... ...Леша неожиданно услышал позади знакомый голос. Повернувшись, он никого не увидел, крикнул: - Эй! Я Жанну слышу! - и кинулся на голос. Через секунду он обнаружил, что за ним никто не идет. ...Ирка, идя на приближающийся лязг железа, начинала слышать и другие звуки - голоса, топот, тяжелое дыхание - так, словно совсем рядом происходила драка. Мысль о том, что это кто-то из своих, это не может не быть кто-то из своих, заставила прибавить шагу, потом побежать. Девушка выскочила в обширный зал, похожий на гигантский вестибюль. Лиловый камзол Атоса она узнала мгновенно; облившись холодным потом, увидела, что его факел валяется на полу погасший, а четыре фигуры в белом, со шпагами в руках, стремительно наступают на мушкетера. Атос медленно пятился, пытаясь парировать сыплющиеся на него удары, но не успевал. - Я здесь! - крикнула Ирка, бросаясь вперед. Атос повернул к ней залитое кровью лицо - и тут же, словно в замедленном кино, Ирка увидела, как три клинка почти одновременно входят в левый бок и грудь мушкетера. Атос медленно согнулся, выронил шпагу и боком повалился на пол, пятная белоснежные мраморные плиты ярко-алой кровью. Ирка выкрикнула что-то нечленораздельное. Через мгновение она была рядом, не помня себя, наотмашь ударила факелом по чьей-то физиономии, отбросила чужой клинок, ударом ноги отшвырнула третьего... Пинок провалился в пустоту, так что Ирка едва удержалась на ногах. Она оттолкнулась от стены, развернулась для нового удара... Зал был пуст. Ирка упала на колени рядом с Атосом, неподвижно лежащим в луже крови, дрожащей рукой попыталась нащупать пульс - и не нашла. В глазах потемнело. - Ирэн! Ирэн, очнись! - Чей-то голос пробился сквозь оглушительный звон в ушах. Сильные руки взяли ее за плечи, рывком подняли на ноги, развернули... Ирка почувствовала, что ноги слабеют и подгибаются. Перед ней стоял Атос. Живой. И крови на нем не было. - Ч..что... это... - едва выговорила она. И замолчала: лежащее на полу тело дрогнуло, потом стало прозрачным, как бы из цветного стекла, задымилось и исчезло. Исчезли и багровая лужа, и кровь на пальцах. Атос крепко стиснул ее плечи. Он был бледен. - Это был мираж. Галлюцинация. Я тоже видел... только что. Тебя. - Это Замок шутит такие шуточки, - подходя, сказал Арамис. - Арамис! Господи, я думала... - Ирка до крови закусила губу, чтобы не разреветься от облегчения. Атос осторожно разжал ее руку, судорожно стиснутую на рукоятке факела, передал факел Портосу и несколько секунд крепко растирал побелевшие пальцы девушки. - В-все в порядке, - чуть заикаясь, пробормотала Ирка. Перед ней все еще стояло его лицо - с открытыми глазами и застывшей в углу рта струйкой крови. Ирка судорожно всмотрелась в настоящего, встревоженного и живого Атоса, отгоняя мираж, и ткнулась лбом в его плечо. ...Валька, пытаясь отыскать потерявшихся товарищей, выскочил в обширную белую залу, сплошь уставленную колоннами. Цоканье когтей доносилось отсюда. Елки-палки, какая же она огромная... Черт побери! Юл! - Эй ты, дрянь, а ну повернись ко мне! Юл стоял напротив полукруглого строя тарантулов, а с фланга покачивала башкой Сколопендра. Да неужели он не понимает, что противник неуязвим?! Факелом ее надо... - Юл!! Факелом ее! Огнем!! - дико заорал Валька, кидаясь вперед. Уже на бегу он заметил, что факела у Юла нет... а расстояние почему-то не сокращалось, как в кошмарном сне - бежишь и не двигаешься с места... Заработал пулемет - очень тихо, почти беззучно... Тарантулы слаженным движением приподнимаются на дыбки, задрав передние лапы... - Юл!!! И вот уже старый пират, любимец Большого Совета, падает на белый пол... Растягивающийся, как резинка, и удерживающий Вальку воздух внезапно расступился, лопнул, Колесов в два прыжка очутился рядом, в отчаянии размахнулся факелом... Бить было некого. Фигуры побледнели, колыхнулись и исчезли. И Юл - тоже. Несколько секунд Валька стоял неподвижно, тупо уставившись на пустой пол. - Миражи, Валь, - хрипло проговорил за его спиной Леша. Валька вздрогнул и обернулся. - Это ОН нас дурит. Назвать Замок Замком почему-то ни у кого из штурмующих не поворачивался язык. Леша сделал паузу, собираясь с силами, провел пятерней по взмокшим волосам - хотя в Замке было холодно, как в погребе, - и тихо добавил: - Я только что... вот так же... Жанну видел. Оба замолчали, потому что обоим в голову одновременно пришла неприятная мысль: миражи-то обычно отображают вещи далекие, но реальные... - Нет, - Лешка тряхнул головой. - Помнишь, Роман говорил, что ОН выполняет все пожелания постояльцев? Значит, хотя бы так, воплощая чьи-то мечты... Это их иллюзии, а не наши. До Вальки вдруг по-новому дошел смысл фразы «их иллюзии, а не наши». - Лешка! Жанна... там, у тебя... с тарантулами дралась? - Угу. - Значит, это фантазии Конопатой Сколопендры. А значит... - Валька невольно оглянулся, - она поблизости. - Надеюсь, Жанна все же не у нее... По-моему, нам сюда. Ты отсюда пришел? - Вроде да. Они вышли, чтобы попробовать найти первоначальный маршрут. И ни один не заметил, как по одной из колонн очень медленно, но заметно расплывается розовое, чуть светящееся пятно. Оно появилось, когда факел Колесова, пытаясь поразить пустоту, по инерции задел белый камень. * * * Хозяйка Замка не торопилась. Ей ли было не знать, что по коридорам Замка можно бродить годами, не встречаясь ни с кем. Если, конечно, этого хочет Замок. Собрать всех обитателей в считанные минуты на общий совет тоже вполне было ему по силам. На сей раз требовалось присутствие действительно ВСЕХ обитателей. Зачинщики войны с удивлением обнаружили, что соседей у них гораздо больше, чем они предполагали. Единственным, кого это обстоятельство мало удивляло, был профессор Мориарти. В отличие от остальных, он нашел время наладить с "местными" многообещающие, по его мнению, контакты. Последней явилась Медуза, и картина стала напоминать начало бессмертной гоголевской пьесы. Увы, присутствующие не могли этого оценить! - Мне пришлось побеспокоить вас, - абсолютно бесстрастно проговорила хозяйка Замка, - В нашем Замке незваные и не слишком желанные гости. Они такие здесь не первые, но так много живых здесь никогда не было. - Но как?! – возмутилось сразу несколько голосов. - Ведь говорили, что в замок без приглашения попасть невозможно? - Излишние требования к комфорту плюс отсутствие должной осторожности и предусмотрительности, - ответил вместо Медузы профессор Мориарти. Казалось, его тоже совсем не волнуют пришельцы, - вот лазейка, которую мы оставляем для врагов, - он бросил взгляд в сторону Великого Спрута и компании. В свое время профессор не побрезговал общением с инопланетными соседями и получил массу полезных технических сведений (при жизни это было исключено!), которые позволили ему даже обзавестись при помощи Белого Замка собственным компьютером. Разумеется, он не пропустил такую интересную подробность, как возможность абордажа через экран. - Сейчас гораздо важнее вопрос, что делать дальше, - огрызнулся Искусник Крэг, перехватив взгляд профессора. - Перекрыть выход! – предложил Сэконд. – Захлопнуть ловушку и перебить, как… - Перекрывайте! – неожиданно зло ответила Медуза; змеи на ее голове вытянулись и зашипели. – Перекрывайте, если хотите остаться без пристанища и отправиться к вашим… - она попыталась вспомнить нужное слово, но не смогла, - к вашим сатирам… или как там у вас именуются существа с копытами и хвостами? - К сожалению, не все здесь хорошо себе представляют особенности вашего Замка, леди, - произнес профессор. – Полагаю, им требуются разъяснения. - Слишком много тепла, - уже спокойнее сказала Медуза. – Живые в наших стенах нарушают гармонию. Вот почему так важно, чтобы они поскорее его покинули. - Вы их плохо знаете, - проскрипела Сколопендра. – Эти без девчонки не уйдут. - Ее можно вывезти на время, и довести до сведения всех пришедших, что в Замке ее нет. - Дать им просто так уйти?! – возмутилась миледи. – Когда наши враги сами идут нам в руки?! - ВАШИ враги, - усмехнулась Горгона. - Моего врага уже нет в живых, и со временем вы поймете, что не это главное. – Она неожиданно подумала о том, насколько привыкла жить здесь, распоряжаясь своим замкнутым миром. Безусловно, где-то там существует еще много миров – побольше и посимпатичнее, но вряд ли ее там ждут с распростертыми объятиями и полной готовностью подчиниться. А еще осталось давнее воспоминание о полете в бесконечном просторе… Но стоит ли менять на него то, что существует сейчас? - Сиди на берегу реки и терпеливо жди. Рано или поздно труп твоего врага проплывет мимо тебя, - негромко произнес чей-то голос рядом с миледи. Она обернулась и увидела старика-японца, одетого в темное кимоно. Весь его облик излучал такую вежливую доброжелательность, что миледи удивилась, как мог сюда попасть столь безобидный человек. - Судя по всему, мимо вас все трупы уже проплыли, - съехидничала леди Винтер. - Не все, - улыбнулся собеседник, - но у меня достаточно терпения. - Зачем спешить, когда впереди вечность, - согласился еще один незнакомец. Судя по арабской внешности, этот прибыл откуда-то из сказок "1001 ночи". Но "новенькие" ждать не собирались. По залу прошел ропот. - Фраера пусть терпят! – выкрикнул Тенардье. - Если Замок не любит живых, мы это быстро исправим, - брезгливо покосившись на разговорчивого простолюдина, добавил д’Эпернон. Медуза поморщилась: - Смертные часто делают глупости. И совсем не умеют предвидеть. - Мы смертные! А сама-то? – выкрикнул Тенардье. - Что ж, пусть каждый делает то, что сочтет нужным, - игнорируя дерзость, сказала Медуза. – Замок поможет всем. Если вы потерпите поражение – вините только себя. Тон хозяйки настораживал. - Но ведь мы неуязвимы в стенах Замка, - полувопросительно сказала миледи. Медуза улыбнулась так, что у большинства присутствующих по спине пробежали мурашки, и невозмутимо ответствовала: - Почти.
Калантэ: (продолжение главы) * * * ...Через несколько минут, когда Леша уже собирался сказать «Мы здесь, кажется, были», за поворотом открылась арка, и они очутились в зале, где только что встретились Ирка с мушкетерами. Похоже, зал располагался на пересечении главных коридоров - об этом говорили и четыре арки, по одной на каждой стене прямоугольного зала. Ирка и мушкетеры вошли через северную; ребята - через западную. Почти одновременно с ними через южную арку влетел Вадим и сразу, чуть споткнувшись, кинулся к Ирке. Глаза у него были дикие. - Ирка! Ирочка! Господи, ты жива! - Вадим резко затормозил прямо перед ней, выдохнул и опустил факел. - А я думал... - Что, ты тоже?! - Валька переглянулся с остальными. - Понятно, - сквозь зубы процедила Ирка. - Эта сволочь над нами издевается. Ну, погоди, скотина! - Она выпрямилась и погрозила кулаком белому своду. - Ребята, разделяться нельзя. Хоть за руки держись... - Выйди-ка на связь, - посоветовал Валька. Связь, как ни странно, работала. И даже без особенных помех. Ирка подняла руку повыше, и все услышали сквозь легкое потрескивание спокойный голос Ольги: - Все живы, все здоровы, все в Париже. Нет никого и ничего. В разговор встрял возбужденный голос Джона Грэя. - Обошли здоровенный кусок, и никого, кроме глюков, не видели... - Что вам померещилось? Джон нервно усмехнулся: - Картина собственной героической гибели. Нож в спину. - Хм! – поперхнулась Ирка. Ситуация поразительно соответствовала сюжету книги, персонажем которой был Джон Грей - «Мой дедушка – памятник». – А как там Брайтон? – не совсем кстати поинтересовалась она. - Не знаю, мы его потеряли. И Юл оторвался от команды. - Черт... - По большому счету, Ирка больше беспокоилась за Юла, чем за Брайтона, но все-таки... - Ну ладно, до связи. Отбой. Ирка медленно опустила руку. - Не пропадут, - заметив ее смешанную с досадой тревогу, ободрил Вадим. – Оба не маленькие, к тому же у них есть факелы. - Жаль, у Юла передатчика нет, - вздохнул Валька. - Может, Жанну бы нашли побыстрее... с помощью Ятуркенженсирхива. * * * ...Ятуркенженсирхив попался в самый последний момент, когда он решил, что все уже позади и надо возвращаться искать своих. Кто-то удивительно ловко и профессионально сцапал его за шкирку и высоко поднял - не вывернуться, не укусить. - Откуда в Замке крысы? - удивленно проговорил чей-то голос. Его повернули в воздухе, и он увидел перед собой лицо говорившего в обрамлении длинных седоватых волос. Украшением лица служил длинный нос с заметной горбинкой. Ятуркенженсирхив понятия не имел, кто это, но был уже рад и тому, что перед ним не Сколопендра. - Э, да это никакая не крыса, - задумчиво сказал незнакомец, разглядывая зверька, тряпочкой повисшего у него в руке. - Хвост короткий... Уж не за этой ли зверюшкой все гоняются вот уже полчаса? Добегался, приятель! Через пару минут Ятуркенженсирхива бесцеремонно вбросили в маленькую клетку и захлопнули дверцу. Повернулся ключ в замке. - Посиди, пока мы разберемся с этой суматохой, - сказал незнакомец и ушел из комнаты. Карманный шпион слегка отдышался - и с перепугу, и потому, что, пока его несли за шиворот, дышать было трудновато - и огляделся. «Эй, дружище, куда ты провалился?» - настиг его беззвучный зов Юла. «Я не провалился! Меня поймали!» «Где ты?» «В клетке... Тут все белое... Я не знаю, где это, я совсем запутался, пока удирал. По-моему, где-то поблизости от апартаментов Великого Спрута». Юл даже ощутил на мгновение привкус собственной крови во рту и ожесточенно сплюнул на белый пол. Цитадель... опять Цитадель! * * * Факел у Чарли был, и инструкции Джона он помнил, но, когда в опустевшем коридоре перед ним внезапно выросло жутковатое существо, похожее на гигантского богомола, рефлекс сработал быстрее разума - пистолет сам оказался в руке. Выстрел прозвучал настолько тихо, что Брайтону даже померещилось - осечка. Чудовище замерло на секунду, Замок слегка вздрогнул - все-таки он недолюбливал огнестрельного оружия и на Чарли обиделся. А богомол продолжал неумолимо надвигаться. Еще две пули так же бесполезно канули в хитиновый нагрудник, когда Чарли наконец вспомнил – и резко ткнул факелом в треугольную харю с фасеточными глазищами. Факел без задержки прошел насквозь, и мираж растаял. - Чарли!!! Брайтон обернулся. Она. Он нашел ее первым. И она рада его видеть. Все как-то сразу встало на свои места. Теперь все будет хорошо. Обязательно. Они бросились навстречу друг другу. Но Жанна скорее шла, чем бежала (это что ж они тут с ней сделали, гады?!), а Чарли с тревогой чувствовал, что расстояние между ними сокращается отнюдь не пропорционально скорости. И все-таки они почти встретились. Почти. Когда им оставалось шагов пять, Брайтон услышал очень знакомый тихий хлопок... и увидел, как Жанна оседает на белый пол. А за ней, в другом конце коридора стоял... Брайтон. Брайтон-два не спеша убрал оружие, кивнул, сложил пальцы в «о*кей» и исчез. Исчезла и Жанна, и кровь на полу. Чарли несколько секунд молча смотрел на белый пол, стиснув зубы. По спине тек пот. Наконец он провел ладонью по мокрому лбу и устало прислонился к стене. Ненадолго, но вполне достаточно, чтобы нахальный язычок пламени лизнул белый камень... * * * ...Юл методично обследовал коридор за коридором. Он уже обнаружил, что отстал от группы, но это вызвало у него только новый прилив злости. Он поддерживал связь с Ятуркенженсирхивом, но от этого было мало толку. Не могла помочь и Жанна, так как понятия не имела, в какой части Замка находится. Так что Юл мог только передавать ей ободряющие реплики. И все-таки он первым из всего штурмового отряда приблизился к Жанниной тюрьме настолько близко, что это вызвало беспокойство охраны: короткая винтовая лестница - и скатившийся по ступенькам пират внезапно очутился в комнате, битком набитой тарантулами. Настоящими. В дверном проеме, возвышаясь над своей многоногой и щетинистой гвардией, изгибалась Конопатая Сколопендра. Потолок был низковат, и Сколопендра почти упиралась в него макушкой. - Ну, голубчик, вот мы с тобой и поквитаемся, - скрипуче хихикая, изрекла она. - Взять его, мальчики! Живым! Калечить разрешаю, но не до смерти! - Разбежалась, дурища старая! - Юл уловил главное: стрелять в него сейчас не будут. Он выхватил из чехла запасной факел, зажег его от первого и, размахивая коптящими языками пламени, ринулся в атаку. Жаль, комната низкая, замах не получается... - А по чавке тебе, клоп вонючий! И тебе! И тебе! По жвалам! Факел в левой руке стукнулся о стену - для драки здесь было тесновато. Тарантулы шевелящейся, присвистывающей и скрежещущей бурой массой столпились у прохода. Да, огонь их действительно пугал. Настолько, что приблизиться к Юлу они больше не решались. - Ну что, дрянь, чья взяла? - Убейте его, - с сожалением прошипела Сколопендра, брызгая ядом с челюстей. - Ну?? Юл не успел принять никакого оперативного решения. Он понимал, что сейчас они встанут на задние лапы - и ему конец... но вместо этого передний ряд вдруг шарахнулся, вжался в толпу насколько мог, взвизгнул и застыл в нелепых позах. - Да стреляйте же вы, идиоты! - неистовствовала Сколопендра. - Стреляйте! - Она бросила взгляд на свое войско, зашипела и тоже подалась назад. Но не успела. Юл, проследив направление ее взгляда, обнаружил странную вещь - пол стал розовым. До самой двери. И все, кто оказался в зоне розовой окраски, которая расширялась, ползя все дальше, замерли, как куклы. Замерла и Сколопендра, которую граница розового свечения настигла только что. - Черт! - Озадаченный пират пнул ногой ближайшего тарантула. Тот неуклюже повалился набок, топорща одеревеневшие, негнущиеся лапы. Юл присел на корточки и ладонью осторожно потрогал пол. Теплый... Здесь - теплый?! - Да это ж оно так горит... - прошептал Юл. - Это я факелом поджег... Да это ж оно горит! - в голос заорал он. Неслышный зов Ятуркенженсирхива пробился не без труда. «Юл! Жанна... Жанну увозят! Я ее больше не слышу! Юл!» - Куда увозят?! - вслух загремел пират. Ятуркенженсирхив расслышал. «Не знаю...» Юл, пинками расшвыривая окостеневших врагов - они падали с сухим стуком, словно сбитые кегли, - ринулся в дверь, которую они так рьяно защищали. По пути он азартно лупил факелом по стенам и колоннам. * * * Жанна уже успела облачиться в белые джинсы и такую же белую водолазку из запасов Замка, когда дверь в ее комнату распахнулась. Девушка бросилась навстречу своим освободителям… и тут же отшатнулась, едва увидев входящую. - Светлана Степановна… - прошептала Жанна, медленно пятясь к окну. Нет, это, конечно, была не завуч. Светлана Степановна не имела привычки устраивать на голове террариум. Просто они с Медузой Горгоной были на удивление похожи. «Оказывается, она очень красивая женщина, наша СС... Господи, какой вздор лезет в голову!» - Пожалуй, и вправду в моей коллекции не было ничего подобного, - негромко заметила хозяйка Белого Замка, внимательно рассматривая Жанну, словно та и впрямь была музейным экспонатом. До сих пор девушку не удостаивали столь высокой чести. Жанна выжидающе молчала, глядя прямо в глаза нежданной посетительнице. Светлана Степановна, помнится, не выносила таких взглядов («Ну надо же! Я ее ругаю, а она нахально смотрит мне в глаза!»). Девушка забыла, что с Горгоной дело обстоит как раз наоборот. Между тем Медуза, не говоря больше ни слова, подошла к закрытому окну, слегка коснулась рамы… Жанне показалось, что снаружи о стекло бьется большая белая бабочка. Неужели настоящая?! Каким ветром ее занесло сюда... в следующую секунду бабочка уже порхала по комнате. Жанна готова была поклясться, что она влетела прямо сквозь стекло. Небрежный взгляд Горгоны в сторону бедного насекомого... Легкий полет оборвался, бабочка камешком упала вниз - и вот уже на ладони Медузы лежит изящная, тончайшей работы каменная брошка в виде бабочки с полураскрытыми крылышками. - Когда-то давно, - снова заговорила Медуза, разглядывая хрупкие усики, - очень давно, мне нравилось создавать эти застывшие формы, удивительные статуи, повторить которые не в силах был ни один из смертных. Теперь я могу предоставить этим формам возможность двигаться, говорить, думать… Я дарю им бессмертие! Бабочка на ее ладони затрепетала, взмахнула крыльями и снова вспорхнула в воздух. Несколько зигзагов по комнате, и белое пятнышко растворилось в тумане за окном. Жанна смотрела как зачарованная. Впрочем, слово «как» здесь не очень уместно, ибо даже мертвой Медузе Горгоне не стоит смотреть в глаза. - Смертные так упрямы... - задумчиво проговорила Горгона. - Почему вы не хотите смириться с поражением? «Потому что здесь скоро будут мои друзья, - подумала Жанна, - потому что глупо отступать, будучи в двух шагах от победы... Надо тянуть время. Что ей от меня нужно?» - Мысли почему-то путались, сосредоточиться не удавалось. - Все считали, что я единственная из Горгон, кого может убить человек, - дошел до ее сознания холодный женский голос. - А я жива до сих пор. И даю бессмертие другим. Хочешь? «Вот забавно... Отказаться от двух миров в пользу бессрочного заключения в этих проклятущих стенах...» - Бессмертие бывает разным, - сказала она вслух. - Это верно, - две ледяные звезды снова вспыхнули, уколов своими лучами. - И смерть бывает разной. И те, кто нам отказывает, очень часто умирают слишком рано. - А что, были такие, кто не отказывал? - не удержалась Жанна. Медуза рассмеялась - звучало это неприятно. - А тебе, оказывается, не рассказывали до конца всю историю книгопроходцев? Иди за мной. ...Лабиринт коридоров кружился, кружился... Жанна даже не пыталась следить за маршрутом. Она видела только клубок змей, тоненько посвистывающих, шуршаших чешуей - змеи жили своей собственной жизнью и явно проявляли к ней повышенный интерес, - да два огромных, отливающих серебром крыла за спиной хозяйки Белого Замка. Время от времени Горгона оглядывалась на пленницу, и тогда Жанна переставала чувствовать даже собственное тело - ноги сами шли в неизвестном голове направлении. С того момента, как Жанна в первый раз посмотрела в глаза Горгоне, Ятуркенженсирхив не только не получил ни одной весточки, но и не мог достучаться - Жанна его попросту не слышала. Лишь с большим трудом маленький телепат улавливал какие-то обрывки мыслей. - Посмотри, - Медуза вдруг остановилась у статуи в одном из белых залов. - Он такой же, как ты. Жанна с удивлением - насколько она еще сохранила способность удивляться - разглядывала скульптуру. Пожилой мужчина, судя по роскошному костюму - очень богатый и знатный, и жил он, пожалуй, веке в пятнадцатом. Интересно, когда высекали статую? Странная манера. И гениальный скульптор. Как живой... - Такой же, как я? Памятник книгопроходцу в стенах Замка? - Нет, - улыбнулась Горгона, и от этой улыбки Жанне стало окончательно не по себе. - Это не памятник. На Жаннином лице все прекрасно отразилось без слов. Медуза снова улыбнулась - на этот раз ее улыбка была воплощением торжества. - Он получил от Богов не только свой удивительный дар, но и большой ум. Он смог увидеть в Отречении то, чего не хотели видеть другие. Он заключил договор. Он получил от нас все - богатство, титул, власть... а ведь когда-то был всего-то помощником младшего жреца в каком-то храме... «Монах, - подумала Жанна, изучая надменное застывшее лицо. - Переписчик книг. Во всяком случае, имел возможность их читать». - И за все это, - продолжала Горгона, - он всего лишь поклялся прийти умирать сюда и отдать нам свою силу. - Но это же долг, который невозможно востребовать? - вырвалось у Жанны. - Как можно заранее предвидеть... - она уже понимала, как. - Как видишь, - рука хозяйки Белого Замка сделала грациозный жест в сторону статуи. - Предвидеть можно не все, но день смерти можно и назначить. - Не поставив умирающего в известность... - прошептала Жанна. Значит, на крайний случай Им сгодится и смерть... Лишь бы в этих стенах. Можешь быть трупом или статуей - на выбор. - Впрочем, мы отвлеклись. Жанна покорно продолжала идти за Медузой. Счастье еще, что взгляду Горгоны повиновалось только тело, сознание, хоть и затуманенное, оставалось свободным. Иначе она получила бы желаемое без пространных экскурсов в историю. - Не помню, через сколько лет, но боги решили наделить Даром смертного по имени Жан. Он прошел отречение. С тех пор нас беспокоят только раз в столетие. - А что с ним стало потом? Медуза пожала плечами; зашуршали перья. - Книги закрылись. Больше о нем никто не слышал. До Отречения соотечественники очень хотели сжечь его на костре... Горгона рассмеялась и неожиданно развернула крылья. Они оказались гораздо больше, чем могла предположить Жанна, и не несколько секунд целиком закрыли поле ее зрения. Шумящий взмах - Медуза взмыла вверх, и Жанна увидела впереди длинную и крутую лестницу. Вероятно, ее прототип был сделан из мрамора, но куда там мрамору до этой безупречной белизны! Медуза уже стояла внизу, продолжая смеяться. - Ах, прости. Я забыла, что у тебя нет крыльев! «Они у меня есть, - думала Жанна, упрямо одолевая ступеньку за ступенькой. - Есть. И я их вам не отдам». ...Когда перед Жанной внезапно распахнулась высокая белая дверь и она увидела за ней обширное пространство, затянутое белым туманом, и маячившее в этом тумане темное пятно кареты - настоящей кареты, запряженной двумя живыми лошадьми - она уже совсем ничего не соображала. И поэтому Ятуркенженсирхив, наконец-то ее услышавший, ничего не смог понять, кроме того, что ее в эту карету заталкивают. Последнее, что Жанна видела - это вплотную придвинувшееся к ней лицо со сверкающими глазами, потом шелест крыльев... Разворачиваясь, Медуза как бы невзначай задела кончиком крыла ее предплечье. Левое. Перья только казались мягкими - на самом деле они были, наверное, стальными. В глазах вспыхнул целый водопад искр, и сознание погасло. * * * Группе, в которой были Ирка и мушкетеры, повезло немного меньше, чем Юлу. Двинувшись по необследованному восточному коридору, они наткнулись на «комитет по торжественной встрече», состоящий из миньонов, графа де Монсоро и гвардейцев кардинала. Силы были примерно равные, но так было бы в нормальном мире. Чтобы отпугнуть противника огнем - а огня они тоже боялись, это сразу стало ясно - нужно было к нему приблизиться. И напороться на клинки, владеть которыми ни миньоны, ни гвардейцы отнюдь не разучились. Хуже того, они могли себе позволить парировать удары собственными телами. Вот это-то нападающие поняли не сразу, за что и поплатились немедленно. Секунда - и на белый пол брызнула первая кровь. Д’Артаньян, атаковавший Можирона, не ожидал, что тот не станет парировать удар, а беспечно позволит шпаге погрузиться в свой живот. Гасконец даже не почувствовал сопротивления - словно клинок вошел не в тело человека, а в воду, - и тут же широкое отточенное лезвие рассекло ему левое плечо. Несколько мгновений спустя почти так же позволил себя поймать Вадим. Капли крови, слетевшие с клинка, попали на лицо Монсоро, и тот зашипел, словно на него плеснули кипятком. - Бейте насмерть, без лишней крови! - Ах, вы еще и крови боитесь?! - Д’Артаньян, перехватив факел, прижал ладонь к ране, махнул рукой, и веер алых капелек посыпался на миньонов. Ответом был взрыв ругани. Пол под ногами, на который тоже попали горячие брызги, подрагивал. Ирка прикусила губу. Они, конечно, освоятся с новым способом ведения боя... но как бы это не случилось слишком поздно. Невредимыми в группе пока оставались только она сама - и то благодаря Атосу, который больше заботился о ее безопасности, чем о своей, - и Валька - благодаря чистой случайности. К тому же, как обнаружилось, противник обладал пакостной способностью перемещаться каким-то непонятным образом - словно проходя сквозь стены. Впрочем, чего еще можно было ждать от призраков... Атос отпарировал удар - шпаги соприкоснулись со звоном, доказывающим, что оружие в Белом Замке настоящее, - сделал выпад факелом, заставив двоих нападающих отшатнуться назад. В эту же секунду Шомберг исчез с того места, где его только что видели, почти тут же возник слева от Атоса и обрушил удар тяжелого клинка... нет, не на него - на деревянную рукоятку его факела. Перерубленный почти посередине факел покатился по полу, рассыпая искры и описывая правильную дугу между Атосом и гвардейцами. Сразу двое из них кинулись на фактически безоружного мушкетера, ступили на разливающийся по полу розовый след - и застыли, как восковые фигуры. Положение изменилось резко, словно сменили картинку. Миньоны медленно пятились назад, не сводя недоумевающе-испуганных взглядов с розовеющего пола. Слишком медленно. Они, должно быть, не поняли, что это такое, и поэтому еще двое окаменели прежде, чем остальные сообразили, что надо бежать. Коридор опустел. - Вот это да... - опуская шпагу, выдохнула Ирка. - Это что такое? Валька присмотрелся. - Это от упавшего огня, - сказал он. Нежный закатный оттенок тем временем перебрался на стены и поднимался к потолку. - Какая-то реакция... Леша подошел к еще не окрасившейся колонне и поднес пламя к ее поверхности. На белом тут же расцвело пятно тона бледного шиповника. - Точно... а с этими-то что? - А черт их знает. - Ирка подняла передатчик. - Главное, что их парализовало, и мы знаем - как. Всем, кто меня слышит! Повторяю - всем, кто меня слышит! Замок можно поджечь! Противник при этом каменеет, а нам ничего не делается. Зажигайте, где только можете! - Слышу тебя хорошо, - донесся ответ Джона Грэя. - Стены краснеют - это, что ли? - Да! - Слушайте, а ведь мы так, пожалуй, справимся, - выговорил наконец Вадим. - А ты в этом сомневался? Они задержались еще минут на пять - чтобы перетянуть все полученные в драке царапины и раны. Особенно серьезных повреждений никто, к счастью, не получил, но все равно вид у маленького отряда сделался как у только что вышедших из окружения десантников. За это время зарево успело залить зал и втянулось в широкий низкий коридор, в котором они еще не побывали. * * * Лесным стрелкам Замок, как ни странно, позволил держаться вместе. На фоне приключений остальных их продвижение по Замку казалось безобидной прогулкой. До того момента, когда Ольга порадовала этим Совет. - Гисборн! – в один голос вскрикнули Робин и Джон Малыш, кидаясь в тупиковое ответвление коридора. Вилли ринулся за ними – охрана шерифа явно намеревалась сделать из рыцаря мелкий винегрет. Двуручными мечами. А перед Ольгой возник сэр Реджинальд Фрон де Беф с обнаженным мечом в руках. - Вы, кажется, предлагали мне поединок? – скучно осведомился он. Ольга молча парировала удар, вспомнив добрым словом уроки Гая Гисборна – только благодаря им она сейчас не вывихнула кисть. Факел в левой руке не позволял ей взяться за меч двумя руками. «Черт! Откуда он в Замке? Неужели и его…» - Ольга уклонилась от косого удара, поднырнула под руку противника, резанула его мечом по подмышке… Барон этого словно бы и не заметил. Тяжелый клинок взвился над Ольгой, и она скорее интуитивно, чем осмысленно, ткнула пылающий факел прямо в лицо Фрон де Бефу. Рыцарь отшатнулся, и его меч со свистом распорол воздух на волосок от девушки. Тем временем Робин, Джон и Вилли пролетели коридор в четыре прыжка… и от неожиданности едва удержались на ногах: Гисборн, его противники и стена поперек коридора мгновенно исчезли, открыв перед стрелками перекрывающую проход шеренгу лучников с готовыми к бою луками. Лесные стрелки бросились «в ноги» противнику, уходя от выстрелов в упор; при этом все три факела так или иначе коснулись белого мрамора, и по полу поползло розовое свечение. Стрелы врезались в плиты пола, запорошив друзей мраморной крошкой; не дожидаясь второго залпа, Робин вскочил и ринулся в ближний бой. Внезапно рассыпавшийся строй солдат как-то непонятно дернулся и застыл. Робин не успел по достоинству оценить этот феномен: Джон Малыш могучим ударом сшиб друзей с ног, и все трое рухнули на пол. Над головами снова просвистели стрелы: в десятке шагов за спиной коридор уже блокировал второй отряд лучников. Чуть дальше по коридору можно было разглядеть Ольгу и Фрон де Бефа. К счастью, в этот момент розовая пелена накрыла стены, парализуя их способность творить миражи, и по обе стороны коридора открылись массивные колонны. Робин тут же откатился за одну из них. Едва Джон и Вилли успели сделать то же самое, как мимо снова провизжал залп. Робин, припав на одно колено, торопливо вытягивал из колчана обмотанную паклей стрелу. - Джон, горящими стрелами их! – крикнул он. Вилли воткнул факел в кольцо на стене и тоже поджег стрелу. Огненный залп «навесом» ушел в сторону противника. Потом еще один. Результат превзошел все ожидания. От факела местные обитатели шарахались, обычное оружие безболезненно проходило насквозь, но горящие стрелы, как оказалось, втыкались. И призраки, получив такую стрелу, тут же либо исчезали, либо каменели наподобие садовых скульптур. Кроме того, не попавшие в цель стрелы, разумеется, упали на пол, добавив «очагов возгорания». Когда весь строй шерифских солдат стал напоминать гротескную скульптурную композицию, Фрон де Беф, оглянувшись на подбегающих Робина и Джона, приглушенно выругался и бросился в проем между колоннами. Когда к Ольге, устало оперевшейся на меч, подбежали лесные стрелки, эхо шагов уже стихло в узком сумрачном туннеле. - Так вот, значит, как действуют факелы! – выдохнул Робин. – Слушайте, а ведь это мы его подожгли! - Ты спятил, Робин? – вытаращил глаза Джон. – Разве можно поджечь камень? - А что это тогда такое? - А я почем знаю! - Во всяком случае, получилось здорово, - заключил Вили. …Коридор менял цвет медленно, но неуклонно. Стрелки, отдышавшись, подобрав факелы и приготовив зажигательные стрелы, пошли дальше, в сторону белых коридоров, и в этот момент из передатчика на запястье Ольги донеслось: «Всем, кто меня слышит! Замок можно поджечь!» * * * Экспериментальным путем удалось установить, что землянично-розовый прилив продвигается несколько медленнее, чем пешеход: уже через пару минут Ирка и мушкетеры снова оказалась на границе белого цвета и чуть было по инерции не кинулась туда очертя голову. Они успели проскочить лишь несколько шагов, когда д’Артаньян окликнул Атоса: - Факел! Мы же снова на белом! Атос достал из чехла запасной факел, поднес его к огню... Белый Замок даже в агонии оставался самим собой. И – если такое выражение вообще уместно – пребывал в крайне раздраженном состоянии. Постояльцы капризничали наперебой, по коридорам, злобно ругаясь и размахивая факелами, бродили теплокровные посторонние, из самых разных углов расползался пожар… Поэтому, когда отряд неосмотрительно остановился на еще не парализованной пламенем территории, коридор внезапно изогнулся, пол задрожал и вздыбился, словно штормовая палуба, валя с ног наглецов, осмелившихся разгуливать по его владениям... Особенно пинать тех, у кого в руках были горящие факелы, Замок, видимо, поостерегся - чтобы не соприкасаться с огнем лишний раз. Зато Атоса он зашвырнул от души. Так, что вскочивший на ноги мушкетер обнаружил, что находится уже в совершенно другом месте. И совершенно один. И к тому же - с незажженным факелом. К несчастью, Атос не был ни курильщиком, ни инженером Сайресом Смитом, чтобы тут же добыть огонь из подручных средств. Оставалось полагаться на удачу и самого себя, да еще на то, что пожар доберется до него раньше, чем здешние обитатели. Коридор вроде бы был пуст, но зато справа и слева в теряющуюся перспективу уходили ряды дверей. Мушкетер уже усвоил странности местной архитектуры и знал, что любая из них может вывести куда угодно. Следовательно, нужно открывать все подряд. Чего он не знал, хотя и мог догадываться - это того, что Замок ни за что не откажется от последней оставшейся в полном его распоряжении игрушки... Долго ждать очередного сюрприза не пришлось. Распахнув очередную дверь и сделав шаг вперед, Атос почувствовал, что двери за его спиной больше нет, а вместо круглой дверной ручки под рукой торчит что-то маленькое... и представший перед ним интерьер тут же подсказал, что это. Ключ в ящике письменного стола. Эту-то комнату Атос помнил до мельчайших подробностей, хотя и в цветном варианте. Все на месте, даже гитара над тахтой... Раз пути назад нет, остается идти вперед. В дверном проеме что-то темнело, и еще раньше, чем Атос понял, что это за темные блестящие потеки на полу, он увидел посреди следующей комнаты Ирку - неестественная поза, безжизненно раскинутые руки, привязанные за запястья к ножкам стола, закрывающие лицо спутанные медные пряди, изорванная школьная форма и растекающаяся из-под спины темная лужа. - О Господи... - Картина была настолько реалистичной, что Атос чуть не попался второй раз на ту же удочку. Он шагнул вперед... Прикосновений Белый Замок не любил. Мираж исчез раньше, чем Атос к нему приблизился. - Что, фраер, картинка впечатляет? - раздался прямо за спиной насмешливый голос. Развернувшись, Атос очутился лицом к лицу с четверкой бандитов из «Петушиного часа» и привычным движением выхватил шпагу, прекрасно понимая, что проку от нее будет не слишком много. Он хорошо помнил, как эта четверка управляется с ножами. Даже слишком хорошо. Но ничего другого у него не оставалось. - Ну-ну, - ухмыльнулся Монпарнас. - А побелел-то как! Можешь размахивать своей железякой сколько угодно. Пригодится, чтобы зарезаться... А с твоей цыпочкой мы еще позабавимся, что, не веришь? Крайний из четверки коротко взмахнул рукой. В воздухе свистнул нож. Ответный взмах клинка - и нож отлетел в дальний угол. - Ух ты, это даже забавно. Поиграем в ножички? - Монпарнас мягкой, крадущейся походкой начал обходить мушкетера с одной стороны; остальные растянулись в редкую цепочку, и только один исчез из поля зрения - что, учитывая его возможность появиться откуда угодно в любой момент, отнюдь не прибавляло оптимизма. Атос следил за противниками, не собираясь облегчать им их задачу. Как же он сразу не понял, что это ловушка - ведь Белый Замок не выносит крови, а значит, пятна на полу - заведомый обман... Кровь!! Черт побери, это шанс! Мушкетер отскочил назад, зубами сдернул левую перчатку и, почти не раздумывая, резанул себя шпагой по ладони. Это секундное движение, правда, стоило ему удара, располосовавшего правое плечо, но сейчас это было скорее кстати. Теперь время работало на него. Знать бы только, что произойдет раньше - дойдет пожар или достанет обморок от потери крови? Тактика, впрочем, себя оправдывала, и бандиты моментально оценили обстановку: теперь, когда Атос наносил удары окровавленной шпагой, а если приходилось - и не менее окровавленной рукой, им пришлось держать дистанцию. Горячая человеческая кровь, похоже, обжигала их не хуже кипящей смолы или кислоты. - Бросай издали! Разом! Один нож удалось отбить эфесом, от второго Атос закрыл грудь локтем - лезвие распороло рукав, скользнуло по предплечью, зато сам мушкетер успел достать Крючка ударом наотмашь. Бандит взвизгнул и отскочил. Атос зло усмехнулся; Монпарнас выругался. Времени оставалось все меньше, а им все никак не удавалось справиться. Личные счеты жгли не хуже окровавленного клинка, изобретать бескровные методы было некогда, а руки привыкли к ножам и кастетам... Зря это они. Атосу не удавалось парировать все удары, но зато удавалось использовать их последствия. Пол под ногами уже заметно вздрагивал.
Калантэ: - Монпарнас! - в неожиданном вопле и на физиономии четвертого бандита был неподдельный ужас. - Звенигрош в стене застрял! Стены... Фраза оборвалась на середине, и кричавший так и застыл с искаженным от страха лицом и разинутым ртом. Только тут Атос заметил, что комната розовеет. - Сваливаем! Скорее! - Монпарнас кинулся к дальней стенке, но в этот миг розовый прилив захлестнул и ее, украсив интерьер еще двумя нелепыми статуями. Атос медленно опустил шпагу, даже не пытаясь сдержать вздох облегчения. Внезапно его качнуло; мушкетер устало сел прямо на забрызганный кровью пол, привалившись спиной к стене и глядя, как белый мираж Иркиной комнаты тает на глазах, а из-под него проявляется небольшой овальный зал цвета фруктового мороженого. Спустя некоторое время проявилась и дверь - на том месте, где ей и полагалось быть. Атос вытянул из кармана платок, одновременно другой рукой осторожно ощупывая плечо и пытаясь сообразить, с чего начать, когда еще не до конца проявившуюся дверь бесцеремонно распахнули настежь пинком снаружи, и в зал ввалились Джон Грэй и Черный Джек. - Граф!! Целы? - Во всяком случае, жив. - Атос не счел нужным уточнять очевидные детали. Джек свистнул и поспешно сдернул с себя шейный платок. - Ну-ка дайте я... Где еще? Более предусмотрительный Грэй достал из кармана индивидуальный пакет. - Идти-то сможете? - наскоро сооружая повязку, с сомнением спросил он. Атос кивнул. - Это только выглядит страшновато, на самом деле в основном царапины... Где остальные? - В порядке. - Джон нажал кнопку на рации. - Мы его нашли! - Слава Богу, - донесся взволнованный Иркин голос. - Как он? Атос взял рацию. - Живой, - не вдаваясь в подробности, сообщил он. - Все в порядке. Джон скептически посмотрел сначала на мушкетера, потом на зал, которому декор из разводов, капель и брызг алого цвета придавал сходство с тортом-мороженым, но спорить не стал. Джек затянул последнюю повязку, и Атос поднялся на ноги. - Эти? - вскакивая следом и кивая на застывшие фигуры, осведомился Джек. - Эти. - Секунду! Через мгновение Атос с Джоном дружно расхохотались: Черный Джек деловито перевернул «статуи» вверх ногами и прислонил к стене. - Это чтобы их пробуждение было максимально приятным, - пояснил он. - Браво, Джек. - Атос подобрал с пола свою перчатку, натянул ее поверх импровизированной повязки. - Идем? * * * … Брайтону больше не попадалось на пути ни фантомов, ни призраков. Зато, распахнув очередную дверь, он услышал радостный писк. - Эй! Я здесь! - Понравилось кататься? – усмехнулся Чарли, вынимая Ятеркенженсирхива из клетки. Тот, не тратя времени на ответ, быстро юркнул за пазуху. - Где Жанна? - Не знаю. Я ее не слышу… - Ну, ты и вырядился, приятель! – раздалось сзади Чарли обернулся. К ним быстрым шагом направлялся Двуглавый Юл. - Мог бы и факелом ткнуть – уж больно ты в этом костюмчике на призрака похож, - продолжал пират. – Скажи спасибо Ятуркенженсирхиву. - Ладно, скажу… только сначала поработаю над произношением. А что касается костюма – маскировка никогда не помешает. В космосе это, наверное, не так важно… - Да брось ехидничать, приятель! Местные твари тебя все равно узнают в любом костюме. Чутье у них такое… Помню, попали мы как-то на одну не слишком приятную планетку… * * * Неподалеку от Замка, скрытая густым туманом, стояла карета. Возница с тревогой вглядывался в белое марево. С Замком творилось что-то неладное. Башни, выступавшие из тумана, все явственнее окрашивались в ярко-розовый цвет. Не может быть… Неужели пожар?! - Слушай, пора валить отсюда! – обратился возница к сидящему внутри кареты. - Они горят! Да высунь ты голову! Второй послушался, взглянул в сторону Замка и пробормотал какое-то ругательство. Первый принял это за руководство к действию и хлестнул лошадей. - Пусть сами там воюют, - ворчал он. – Зачем мы с ними только связались? Нет, сюда больше ни ногой! - Эй! – раздалось из кареты. – А девчонку куда девать? - Бросим где-нибудь по дороге. Все равно она уже не жилец, неужели не видишь! А драться с кем-то из ее приятелей у меня нет охоты! - Да она вроде уже… а нет, пошевелилась. Долго нам еще шататься по туману? Возница не ответил. Он вдруг с ужасом обнаружил, что заблудился. ...Замок медленно, но неуклонно окрашивался в ровный, нежный цвет, светящийся наподобие вечернего облака, когда солнце уже опустилось за горизонт и подсвечивает его снизу. В коридорах то и дело попадались застывшие фигуры. В уже знакомом центральном зале Атос, Джек и Грэй присоединились к остальным, и отряд после краткого совещания рассыпался на более мелкие группы - благо нападать, похоже, было уже некому. Ирка, Атос и Вадим обследовали верхний этаж. Ирка бормотала сквозь стиснутые от нервного напряжения зубы: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля... Утро красит нежным светом, черт побери...» Дверей было много. Заглянув в одну, Ирка вздрогнула: в богато обставленной комнате на пышной постели в позе княжны Таракановой с одноименной картины стояла миледи. Девушке даже показалось, что глаза на застывшем лице следят за ней с неугасимой ненавистью. Услышав за спиной шаги Атоса, она поспешно прикрыла дверь. Малоприятное зрелище. - Я вон там еще посмотрю, - Вадим нырнул в очередную дверь. Ирка, заметив еще одну неприметную дверцу, дернула ручку в виде львиной лапы. За дверью была винтовая лестница - узкая и крутая, похожая на чердачную, освещенная все тем же рассеянным светом, который теперь заметно отливал розовым. Маловероятно, но все же... Ирка, шагая через ступеньку, стала быстро подниматься вверх. Лестница уперлась в небольшой круглый люк. Люк подался легко, и Ирка, откинув его наружу, выбралась на плоскую крышу. Точнее, на что-то вроде смотровой площадки. Зрелище отсюда открывалось изумительное. В клубах редеющего тумана, подсвеченного бледно-алым, Замок сиял, как огромный розовый турмалин. Могучие башни, острые шпили, готические крыши, колоссальный центральный купол - дикая эклектика, от смешения стилей буквально кружилась голова. Вдобавок из-за какого-то местного оптического эффекта расстояние оценить было почти невозможно, а прямые линии казались изогнутыми. Розовый цвет захватил уже почти все здание; только дальние две башни выделялись, словно две сахарных головы, но «пожар» подбирался уже и туда. Ирка, осторожно ступая, подошла к краю ничем не огороженной крыши и заглянула вниз. Там клубился и переливался всеми оттенками розового и алого все тот же туман. Секунду Ирка завороженно смотрела на медленные выбросы и всплески языков, похожих на сонное бледное пламя... или кипящий котел с вишневым вареньем... или стаю фламинго... или расцветы орхидей... Как красиво... а ведь можно посмотреть поближе... просто шагнуть вперед, и не упадешь, а будешь парить в воздухе, как лепесток... Край крыши качнулся, перед глазами поплыло... Резкий рывок вернул Ирку к действительности. - Сдурела, да? - Вадим, не выпуская ее воротника, прочно ухватил девушку за локоть и оттащил к люку. - Собралась прыгать туда, чтобы проверить, высоко ли?! - Я... не собиралась... - медленно выговорила Ирка. Перед глазами все еще плавали и качались розовые языки. - Голова закружилась... - А ты не стой на краю, - проворчал Вадим. - Голова закружилась... В люке показалась голова Атоса. Мушкетер поднялся на несколько ступенек, всмотрелся в бледную Ирку и, уперевшись руками в край проема, выпрыгнул на крышу. - В чем дело? - Не подходите к краю, - все так же замедленно сказала Ирка. - Господи, да что это со мной... Вадим и Атос переглянулись. Вадим взял девушку за плечи и усадил на край люка, а Атос отцепил от пояса флягу и почти насильно влил ей в рот несколько глотков вина. Это простое, но испытанное средство лечения не подвело и сейчас. Ирка помотала головой. - Ф-фуу... - Глаза у нее стали осмысленными. - Ну и шуточки у этой чертовой цитадели. Представляете, он меня заманивал! Туда, вниз! Ох... ну какая гадость, вы себе не представляете! - Она вздрогнула, взяла у Атоса фляжку и глотнула еще. Вадим посмотрел на дальнюю стену Замка. Одна башня уже наполовину окрасилась, вторая все еще белела. Впрочем, белизна эта таяла, словно кусок сахара в стакане кипятка, и вместе с ней таяла надежда. - Выйди на связь. Надо сказать ребятам, где нас еще не было... ...Количество этажей в Замке не поддавалось определению. С уверенностью можно было сказать только одно: что их ощутимо больше одного. И единственным способом не запутаться было прочесывать их все подряд, сверху вниз. Что они и делали. Белых мест уже не попадалось, и довольно скоро большая часть отряда собралась в нижнем, а может быть, подвальном, этаже. Широкий низкий коридор со стенами, сложенными из крупных, неровно вытесанных блоков сыроватого на вид известняка, заканчивался внушительной двустворчатой дверью - массивной, окованной металлом и заложенной здоровенным поперечным брусом. И дверь, и кладка уже приобрели темно-розовый оттенок, поэтому Портос и д’Артаньян, не колеблясь, сняли брус. Тяжелые створки с легким скрипом отошли, открыв необычно темный для Замка проход. Оттуда пахнуло ледяным воздухом, чуть отдающим падалью. Где-то вдали капала вода. Ирка сморщилась. - Это что еще за... - брезгливо принюхиваясь, пробормотал Валька. - Что-то сдохло, что ли? - Что тут может сдохнуть? - резонно возразила Ольга. - Плохо помнишь, что нам объясняли. - Лабиринт Минотавра... - тихо сказал Леша. - А ведь здесь мы еще не были... Они примолкли, вглядываясь в полутьму коридора. Факелы тихо потрескивали. Ирка прикусила губу. - Ну, он тоже, наверное, парализован... Все, похоже, думали об одном и том же - сколько времени понадобится, чтобы обследовать весь Лабиринт. Но, хотя в то, что Жанну держат именно тут, верилось с большим трудом, других вариантов не оставалось. Ох, видно, придется идти туда... - Ребята, стойте! - Двуглавый Юл влетел в коридор и резко затормозил перед распахнутой дверью. - Туда... туда нам не надо. Жанны там нет. - Что?! - А ты откуда... - Смотрите, Ятуркенженсирхив! - О, и Брайтон нашелся! Юл шумно выдохнул несколько раз, переводя дыхание, и уже почти нормальным, хотя и мрачным голосом повторил: - Жанны там нет. Ее увезли. - Куда увезли?! - Ирка побледнела. - Понятия не имею. Но в Замке ее нет. - Я ее опять не слышу, - пропищал Ятуркенженсирхив. Несколько секунд висело молчание. Затем Валька с размаху саданул факелом по стене. - Скотина! - Скоты, - мрачно поправил его Вадим. - А Гая Гисборна я слышал, только он, по-моему, сам отсюда ушел - мне так показалось. - Черт побери... - пробормотал Румата. - Так, - припечатал Атос-мастер. - Значит, тут нам делать больше нечего. Отступление - занятие не из приятных. Отступление же с чувством полного поражения и неизвестности... За исключением нескольких фраз, переданных по рации остальным, отряд возвращался к приемному экрану молча. Когда они проходили через зал, в котором находился один из «очагов пожара», Арамис-ученый обратил внимание на окраску стен. - Взгляни, - тихо обронил он, адресуясь к Атосу-мастеру. - Стены бледнеют. Атос всмотрелся и молча кивнул. - Выходит, он остывает? - оглянулся Ваня. - Пожар гаснет, - негромко сказал Атос. - В таком случае, стоит поджечь его снова, - философски заметил Валька. Он поднес свой факел к колонне... Подержал несколько секунд... Недоуменно хмыкнул. Цвет колонны, как был бледно-розовым, так и остался. - Не получается, - слегка растерянно сообщил он. - Тогда нам лучше поторопиться, - угрюмо сказал Юл. - Пока он не остыл совсем и вся местная мерзость не повылазила нас провожать. Отряд, не сговариваясь, ускорил шаги. Когда перед ними оказалась знакомая - и даже приоткрытая - дверь, а за ней - светящийся тусклым светом приемный экран, все почувствовали невольное облегчение. Несмотря на то, что возвращались они без результата. Галя только ахнула, увидев их, одного за другим молча выбирающихся через экран - тусклых от усталости, измазанных копотью и кровью, в царапинах и повязках поверх одежды. Задавать вопросы не было необходимости. Все и так ясно. Роман Ойра-Ойра некоторое время молча наблюдал за возвращением. Наконец, последний волонтер перешагнул рамку экрана, Хунта, быстро подсчитав отряд, щелкнул выключателем, и все уставились друг на друга. - Все ясно, - сказал наконец Роман. - Ладно. Сейчас - всем отдыхать. - Маг провел ладонью вдоль левой руки Вадима, и из-под сбившейся повязки перестала сочиться тоненькая струйка крови. - Завтра с утра - Совет. И еще картинка. Это уже не Стелла, это рисовала моя знакомая, Ярослава Кузнецова. Вернее, Ярослава мне сделала набросок, а я его немножко испортила цветом... Сценка в салуне, в "Человек с бульвара Капуцинов". Справа Колесов, в центре, конечно, Жанна, а слева тот самый Джон Грей (в смысле, слева и справа для Жанны...)
Калантэ: Глава 51. Дома. ...Жанна плохо понимала, куда ее везут. Карету сильно трясло, толчки отдавались в руке. Сопровождающие молчали. Сквозь опущенные занавески пробивался слабый свет. Неожиданно до затуманенного сознания Жанны дошло, что свет дневной - золотистый, солнечный, теплый. А значит... Значит... Значит, они едут где-то далеко от Замка. Подтверждая ее догадку, в щель занавески пробился тоненький солнечный лучик, прорезал пыльный полумрак, упал на колено. Жанна подвинула связанные руки так, чтобы луч падал на кисти. Солнца она не видела, кажется, больше месяца. А может быть, и год - уже несколько дней она сомневалась в правильности своего подсчета времени. Когда луч неожиданно угас, Жанна ощутила нестерпимо горькое разочарование. Но тут карета, сильно подскочив на какой-то неровности, встала. Охранник, все так же молча, наклонился вперед. Рывок... Руки освободились, дверца распахнулась, в лицо хлынул слепящий солнечный свет, свежий теплый воздух, запахи прибитой дождем пыли, цветущих яблонь... Жанна, почти захлебнувшись этим водопадом красок и ощущений, едва удержалась на ногах: ее веожиданно резко вытолкнули из кареты, так что она по инерции сделала несколько шагов и уцепилась за узорную чугунную решетку. За спиной хлопнула дверца, застучали копыта, колеса - и звук стих в отдалении. Карета умчалась. Жанна, держась за решетку, медленно выпрямилась. Из-за ограды, в которую она уткнулась, наплывал аромат пригретого солнцем и спрыснутого дождем яблоневого сада. Бело-розовая пена цветов, слабый запах влажного железа от прутьев и сырой известки - от основания решетки... Голова кружилась от избытка ощущений, в глазах плыло и двоилось, но Жанна все же различила знакомую улицу. Она стояла на улице Феру, в нескольких минутах ходьбы от дома Атоса. Жанна осторожно шагнула. Колени подгибались, сердце тут же отозвалось на усилие неистовым стуком. Еще шаг. Держась за ограду, Жанна добралась до угла. Перейти через улицу оказалось труднее. В ушах грохотали литавры; дверь, украшенная несколькими рядами медных гвоздей, медленно приближалась, слегка покачиваясь. Последнее усилие - и Жанна привалилась плечом к стене рядом с дверью. Постояла так несколько секунд. Ее бросало то в жар, то в холод. Потянулась к дверному молотку... но дверь распахнулась сама, через порог шагнул Атос и застыл от неожиданности. - Жаннет?!! Жанна попробовала оторваться от такой надежной стены - из остатков самолюбия и гордости. Мол, все в порядке, граф, я к вам заглянула по дороге, и вообще все отлично... но стена резко поехала в сторону, отклоняясь от вертикального положения. Она еще успела почувствовать, как ее подхватывают, услышать, как сквозь вату, голос Атоса, звавший Ирку, потом перед глазами замелькали разноцветные круги и точки, и сознание ухнуло в темную гулкую пустоту. Когда Жанна пришла в себя, первым ощущением было, что она куда-то летит, плавно покачиваясь в воздухе. Потом она различила прямо перед глазами серебряное шитье на синем фоне и край кружевного воротника, и в следующую минуту ее осторожно опустили на что-то мягкое. - Она без сознания, - услышала Жанна. В поле зрения появилось Иркино лицо. - В сознании, - через силу выдавила Жанна, пытаясь сфокусировать взгляд. - Что с тобой? - Ирка, следуя железному правилу травматолога - сначала смотри, потом трогай - пристально оглядывала ее с ног до головы. Другие вопросы, радость, недоумение - все потом. Сейчас ее занимал только внешний вид так внезапно освобожденной подруги. Огромные запавшие глаза, белые губы... - Не знаю... Рука... - У Жанны что-то противно сжималось в груди. Ирка нащупала пульс. - Гримо! Черт, где он там?! Гримо, аптечку, быстро! Ножницы... Ирка распорола рукав. Обернулась к подбежавшему слуге, выхватила из аптечки шприц (одноразовый шприц в семнадцатом веке выглядел неуместно, но что поделаешь), коробку с ампулами. Сунула ампулу Атосу: - Согревай до температуры тела. Как хочешь, хоть за пазухой. Держись, Дженни, сейчас полегчает... Ну, держись... «Все в порядке», - хотела ответить Жанна, но сознание опять уплывало. - Что с ней, Ирэн? - тихо спросил Атос. Зажатая в кулаке ампула затеплела, мушкетер, не дожидаясь указаний, сломал кончик, протянул Ирке. Ирка торопливо набирала в шприц густую маслянистую жидкость; в спальне запахло камфарой. - Не знаю. Сердце, во всяком случае, еле тянет... - Она, прикусив губу, ввела иглу под кожу. - Сволочи, это же надо довести до такого... Держись, сейчас пройдет... Поршень медленно полз к нулевой отметке. Ирка извлекла иглу, помассировала место укола, несколько секунд вглядывалась в Жаннино лицо, наклонившись вперед. Губы Жанны слегка порозовели, она снова открыла глаза. Туман медленно таял, тошнотворная слабость чуть отступила. Ирка облегченно вздохнула. Укола хватило ненадолго: только на то время, пока Ирка снимала разлохмаченную, небрежно намотанную повязку, промывала рану. Жанна молча терпела, кусая губы. Как скверно она себя ни чувствовала, все же ни боль, ни слабость не могли заглушить блаженного чувства полного покоя, тепла, ощущения, что она среди друзей, да и просто того, что вокруг не мертвая белизна и не вязкая тишина, а нормальные краски, звуки, запахи... - Гостеприимное местечко этот Белый Замок, нечего сказать, - сквозь зубы процедила Ирка, осторожно бинтуя ее предплечье. - Это кто тебя так? - Д’Эпернон, - силясь говорить бодро, ответила Жанна. Бодрый голос не получился. Голос вообще не получился, получился слабый шепот. Она чувствовала себя как медуза, вытащенная из воды. Тело растекалось по кровати, голова кружилась, и, несмотря на то, что падать из лежачего положения было решительно некуда, ей казалось, что она сейчас упадет. Сердце то замирало, то начинало колотиться как сумасшедшее. - Может... к Елене... - Обязательно, прямо сейчас. Все будет в порядке, честное слово. - Ирка сжала холодные, влажные пальцы подруги. - Подумаешь, руку проткнули. Залечим. Измотали тебя, вот и все, не пугайся... - Голос звучал убедительно, но в глубине глаз пряталась тревога. Ирка и сама не очень верила в свои слова. Такое состояние не объяснишь такой легкой на вид раной. Да, надо к Елене... Только как? Верхом? В карете? Трясти Жанну еще десять минут? - Переход рядом, - поняв ее колебания, сказал Атос. - Только возьми шпагу, у меня будут заняты руки. Гримо! Возьмите мушкет и идите вперед. Атос старался ступать как можно легче, но совсем уберечь Жанну от толчков не удавалось. На свежем воздухе ей стало немного лучше. Яркая голубизна неба слепила глаза. Кажется, так уже было когда-то... Ну да, конечно. Два года назад ее вот так же несли к Елене... и рука та же самая, левая... Только в тот раз ей не было так плохо. Жанна прищурилась, перевела взгляд на четкий профиль Атоса. Через левую щеку мушкетера тянулась длинная, до виска, темная царапина. - Вам... не тяжело... - пытаясь отвлечься от грызущей руку боли, выговорила Жанна. Атос слегка улыбнулся, но в глазах у него девушка увидела ту же глубоко запрятанную тревогу, что и у Ирки. - Нисколько. Минутное улучшение быстро улетучивалось. Опять это проклятое, тошнотворное замирание... опять в глазах все вращается, быстрее, быстрее... Окончательно проваливаясь во тьму, Жанна увидела высоко над собой острые вершины елей. До поляны оставалось совсем немного, когда густая заросль елового молодняка на краю дороги заколыхалась. Гримо вскинул мушкет, и вывалившийся из колючих веток Иванушка, ойкнув, шарахнулся в сторону: - Эй! Свои же! Ой-ей, это кто? Жанна?!! - Беги предупреди Елену, - Ирка подтолкнула мальчишку в спину. - Давай. Иванушка, оценив серьезность ситуации, рванул с места так, что только пятки засверкали. Елена ждала на пороге. Отступила, давая пройти. Атос бережно опустил Жанну на застеленную лежанку, и чародейка, не задавая лишних вопросов, склонилась над белой как полотно девушкой. Ирка вцепилась в руку Атоса. Воздух над Еленой слабо, но заметно дрожал и переливался - так дрожит марево над нагретым асфальтом в жаркий день. Ладони волшебницы скользнули от макушки Жанны до кистей рук, задержались над забинтованным предплечьем, вернулись, потом легли на ее запястья... Жанна открыла глаза. - Еле... - Молчи, - коротко приказала Елена. - И не шевелись. Все будет в порядке. Через несколько секунд, когда Жанна стала чуть меньше походить на свежеоткопанного покойника, Елена повторила свое приказание насчет молчания и неподвижности и подошла к Ирке с Атосом, молча замершим у дверей. - Мчись в «Понедельник», граф, - очень тихо сказала она. - Иван, давай коня. Иванушка выскочил за дверь. - Мчись в «Понедельник», позови Федора, Хунту и Романа. Скажи, срочно. - Елена говорила чуть слышно, чтобы не услышала Жанна. Синие глаза смотрели сурово. - Только так торопись, как никогда еще в жизни не торопился! Атос быстро глянул мимо ее плеча на Жанну, потом на Ирку, кивнул и сбежал с крыльца. Иванушка уже вывел коня - могучего белого жеребца с длинной гривой. Атос, даже не коснувшись стремени, запрыгнул в седло и сразу бросил коня с места в галоп. Плащ мушкетера подхватило ветром, брызнули из-под копыт комья земли, и всадник исчез - только следы подков остались на взрытой дороге. Гримо, все это время молча ждавший у крыльца, растерянно дернулся вслед. - Возвращайтесь в Париж, Гримо, - проглотив комок, приказала Ирка. - Обойдите всех, кого найдете, скажите - Жанна вернулась. Подробности потом. Елена вернулась в горницу, села рядом с Жанной на лежанку и взяла ее за руки. - Кто... уехал... - Сказано же, помалкивай, - ласково сказала Елена. - Граф домой поскакал. Ты, главное, не дергайся понапрасну, все будет хорошо. Спи... Под настойчивым, ласковым взглядом синих глаз Жанна почувствовала окутывающее ее мягкое, покойное тепло. Ладони Елены, казалось, излучающие такое же тепло, плавали вдоль тела, снимая напряжение, страх, режущую боль под повязкой. Веки отяжелели, Жанна закрыла глаза и утонула в этом сонном покое... Елена осторожно поднялась с лежанки. - Ну вот, - тихонько сказала она. - Теперь остается только ждать. - Что с ней? - жалобным шепотом спросила Ирка. - А? Ведь не из-за этой же царапины... Елена покачала головой. - Не из-за царапины. Это их волшебство. Рука - это так, побочное явление, хотя и неприятное чертовски... Раздался тихий хлопок, и падавший в раскрытую дверь свет заслонили чьи-то тени. Ирка вздрогнула и подняла голову. На пороге стояли Федор Симеонович и Хунта, а сзади - Роман, держа за руку Атоса. - Ну, что тут у нас? - пророкотал Федор Симеонович, переступая порог. В горнице сразу стало тесно. - Теодор, посторонись... - Мимо него боком проскользнул Кристобаль Хозевич, склонился над Жанной. Выпрямился и холодными глазами глянул на Ирку с Иванушкой. - Попрошу всех непрофессионалов покинуть помещение, - сухо сказал он. - Да, подождите на полянке. - Киврин сел на жалобно скрипнувшую лежанку, забрал в огромные мягкие лапищи руку спящей девушки. Роман обнял Ирку с Иванушкой за плечи и ласково, но непреклонно вытолкнул их за дверь, к поджидающему на крыльце Атосу. - Ждите, - сказал он и плотно закрыл дверь. - Вы что, трансгрессировались? - после непродолжительного молчания спросила Ирка. - По-видимому, да, - ответил Атос. - Не знаю, правда, что это такое. Мы сюда перенеслись, если ты это имеешь в виду... - Атос помолчал. - Как Жанна? Ирка развела руками. - Спит. Ой, как мне все это не нравится... - Она медленно села на ступеньку. Иванушка отирался на верхней, пытаясь сквозь закрытую дверь различить, что происходит внутри. - Как она очутилась в Париже... Ну не сбежала же, в самом-то деле, в таком состоянии... Елена говорит, что рана тут ни при чем. Атос сел рядом, обнял Ирку за плечи. - Главное, что она здесь. И маги успели вовремя. * * * Белый Замок медленно остывал. Когда даже самые далекие башни снова приобрели свою первозданную белизну и молочный туман снова вплотную подступил к стенам, застывшие фигуры начали оживать. Все-таки они были бессмертными... - Бой проигран, - почти не скрывая отчаяния, проговорила миледи. - Все было напрасно... Глаза Медузы полыхнули звездными вспышками. - Да, мы проиграли, - медленно сказала она. - Но и они еще не победили. * * * Дня три Жанне пришлось провести в избушке на курьих ножках. Маги поработали на совесть, и девушка почти пришла в себя - от всего, что с ней случилось в Замке, осталась только боль в левой руке. Рану Елена с Кивриным затянули за час, но боль проходить не желала. Только стала гораздо слабее. Но дергаться или хватать за предплечье не рекомендовалось. - Это пройдет, - заверила Жанну Елена. - Просто нужно время. Постарайся ее поберечь, когда вернешься домой. Первые два дня Жанна почти непрерывно отсыпалась; просыпалась, когда Елена настойчиво заставляла ее поесть или выпить очередной отвар, блаженно оглядывала избушку, урчащего в ногах постели Василиска, ласковый солнечный луч, двигающийся по горнице, и засыпала снова. За это время у Елены перебывала такая прорва народу, что не по годам подкованный Иванушка даже предложил взимать какую-никакую плату за вход. За что и получил несердитый, но звонкий подзатыльник от своей строгой наставницы. Третье утро встретило тихим шорохом дождя в еловых лапах. Жанна проснулась, но не торопилась открывать глаза - лежала, слушая дождь и легкое посвистывание самовара. Дождевые капли уютно постукивали по дощатому подоконнику. Пахло мокрой хвоей, лесом и чуть-чуть - дымком. - Проснулась? – Легкие шаги остановились возле лежанки. Жанна подняла ресницы: рядом стояла Елена. – Как рука? Жанна села и осторожно пошевелила кистью. С замиранием сердца попробовала выполнить привычное движение… В руку тут же вгрызлась боль, но уже не такая резкая – и движение удалось проделать до конца. С души свалился изрядный булыжник – больше всего Жанна боялась, что рука откажет совсем. - Отлично, - Елена внимательно следила за экспериментом. – Но больше пока – никаких упражнений. Уж изволь дома посидеть, все сами к тебе придут. Жанна ничуть не возражала против того, чтобы посидеть дома. Сколько раз за время плена она представляла себе эту комнату... Здесь все цветное, все свое, живое, теплое... А вечером придут родители, которых она не видела больше месяца. И за окном - не туман, а знакомая улица. Правда, там, на улице, сияют под солнцем ослепительно белые февральские сугробы... Жанна подозревала, что надолго перестанет любить снег. Но это пройдет. Ведь на снегу есть голубые тени. А вверху - синее небо. И светит солнце... Девушка немного нервничала перед встречей с родителями, но оказалось, что совершенно зря. Дубли, выполненные Романом, были настолько хороши, что родители не заметили ничего особенного. Разве что обрадовались, что дочка, уже целый месяц предпочитавшая общество своего книжного шкафа, весь вечер сидит с ними - сначала на кухне, потом в большой комнате за телевизором. Утром за Жанной зашла Ирка. А когда подруги спустились вниз, обнаружилось, что в «почетный караул» записался сразу весь Большой Совет - остальные четверо поджидали в подьезде. Правда, шестым сегодня, в виде исключения, был очень хороший Ольгин дубль. Еще у Елены Ольга предупредила Жанну, что пока побудет в книгах. Валька забрал школьную сумку, Вадим предупредительно распахнул перед Жанной дверь. Едва взглянув на сверкающий снег, Жанна закрыла глаза ладонью: - Не могу... - Сейчас, - Валька порылся в сумке и неожиданно извлек темные очки. - Держи. - Пижон ты, Колесов!- фыркнула Ирка. - Летом - еще куда ни шло, но зимой в темных очках... - А что б мы сейчас без них делали?- ничуть не смутившись отозвался Валька. - Понимала бы чего... Оказалось, что сильнее всего Жанна отвыкла от уличного движения. Хорошо, что по дороге нужно было перейти всего одну улицу - Жанна едва не шарахалась от автомобилей, словно деревенская лошадь. От уличной пестроты и шума слегка кружилась голова. Тихая, почти пустая родная улица сейчас казалась оживленнейшим проспектом. Девушка даже порадовалась, что ее встретили. Неизвестно, как бы она сейчас шла одна. - Знаете, я даже светофоров, кажется, боюсь. Настолько все странным кажется... Первым уроком была литература, что, кстати, послужило одним из поводов к тому, что Жанна не стала сидеть дома. Девушка осторожно, по стеночке, поднялась на третий этаж, с трудом удерживаясь, чтобы не сторониться пугливо от носящихся вверх и вниз младшеклассников, и медленно пошла по коридору. Совет держался вокруг нее кольцом - на всякий случай. Добравшись до своего места в кабинете литературы, Жанна почувствовала себя пловцом, доплывшим до берега, и с облегчением уселась. Здесь ничего не изменилось за время ее отсутствия. Во время урока Елена Сергеевна как-то излишне внимательно поглядывала на нее и всю остальную компанию. Когда наконец продребезжал звонок и класс загремел стульями и партами, учительница встала из-за стола. - Ребята, задержитесь на несколько минут, пожалуйста. - Она сделала паузу. Глядела она при этом на Большой Совет, так что ни у кого не возникло вопросов - к кому, собственно, это относится. - А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, - тихо, чтобы слышали лишь они шестеро, проговорил Валька, пока они запихивали тетради в сумки. - Меня бы удивило, если бы понадобился кто-то еще, - проходя мимо шестерки, нарочито громко изрек Воеводин. - Удивляйся, - разрешила ему Елена Сергеевна. - Только ты подойди, пожалуйста, после уроков. Ликвидировать все свои долги на перемене ты не успеешь. Большой Совет подошел к учительскому столу. - Разрешите доложить! - гаркнул Колесов. - Культмассовый сектор в полном составе в ваше распоряжение... - Отставить, - устало прервала его учительница и, максимально понизив голос, спросила: - Что у вас случилось на этот раз? - А что, за нами тоже числятся долги? - попытался прикинуться дурачком Вадим. - Даже человек, не знакомый с творчеством Стругацких, научился бы за время нашего с вами знакомства отличать дублей от живых людей. Так вот. Как классного руководителя, который, между прочим, несет за вас ответственность, меня интересует вопрос: где вы пропадали в течение целого месяца? - В командировке, - буркнула Ирка. - А если серьезно... - Она смотрела на своих учеников и одновременно и узнавала и не узнавала их. Они сильно изменились. Это было заметно сразу, особенно после дублей. Повзрослели, что ли... И глаза, и улыбки... Наконец она сообразила, в чем дело - шестерка поглядывала на нее с неосознанным, но явно вылезающим наружу чувством... превосходства? Нет. Кажется, это называется мудростью, поняла Елена Сергеевна. Нам бы ваши проблемы, говорили их улыбки. Их глаза видели что-то, чего она, учитель, старше их на десять лет, не видела никогда... и, наверное, хорошо, что не видела, как она смутно догадывалась. Особенно странным был взгляд Жаворонковой. Нет, они все не были ни обидными, ни снисходительными. Они просто стали старше. - Так где же вы были? - На том свете, - тихо ответила Жанна. На ее резко побледневшем лице глаза казались очень большими и темными. И были эти глаза абсолютно серьезными. Жаворонкова смахивала на человека, очень долго пролежавшего в больнице. - Извини. - Елена Сергеевна как-то сразу осеклась и даже отступила на шаг. - Просто... я надеюсь, теперь все в порядке? Соскочив со скользкой темы, Большой Совет радостно заверил, что да, в порядке, и даже более того: война теперь уже совсем-совсем... - Вот здорово! - возникла непонятно откуда за их спинами Наташка. - Значит - в субботу, как всегда... - Угомонись, - коротко посоветовал Леша. - Поговорим обо всем, только попозже. А сейчас - отстаньте! - Грубый ты какой, - обиделась Натали и с достоинством удалилась. Шестерка переглянулась. - Придется, - устало пожала плечами Жанна. - А надо? - тихонько поинтересовалась Ольга. Уже выходя из кабинета, слегка ожившая Жанна вдруг о чем-то вспомнила и вернулась. Друзья, ни говоря ни слова, немедленно развернулись и последовали за ней. Если бы этот безукоризненно выполненный маневр видел военрук, он непременно поставил бы всей компании по пятерке за строевую подготовку. - Елена Сергеевна, - почти шепотом сказала Жанна, - я знаю, что у меня был очень хороший дубль. Как вы его раскусили? - Профессиональная тайна, - с облегчением ответила учительница. - Ну, я просто поговорила с ним про Базарова... Ирка прыснула. Непонятная любовь, которую Жанна питала к молодому нигилисту, была общеизвестна и служила поводом для дружеских подначек. После шести уроков Жанна ощутила такую усталость, что, добравшись до дома - Большой Совет в полном составе довел ее не только до двери, но и вошел вместе с ней в квартиру, Вадим с Иркой на полном серьезе обошли все помещения, - просто рухнула на диван. Ей не хотелось ни общаться, ни читать - вообще-то редкое состояние. Хотелось просто отдохнуть. Совет быстро сообразил и деликатно ретировался. Остаток дня Жанна лениво бродила по квартире, зевая, подолгу глядя в окна и наслаждаясь домашней тишиной, слагавшейся из уютных домашних звуков - тиканья часов, жужжания пылесоса этажом выше, журчания воды в батареях и еще многих, которые настолько привычны, что их и не замечаешь. Так же лениво, даже сонно пообедала с родителями, потом сидела перед телевизором, потом начала клевать носом и отправилась спать, предварительно устроив себе еще одно полузабытое удовольствие - горячий душ. В Замке, когда ей стало совсем невмоготу и она, стуча зубами, забралась под душ, потом пришлось два часа отогреваться, закутавшись в поспешно сотворенную шубу. С тех пор у нее почти непрерывно саднило горло, и только у Елены это прошло. В душе Жанна чуть не заснула. Зевая во весь рот, добралась до комнаты, забралась в постель, погасила ночник... Господи, как же хорошо снова быть дома! Дома, дома... Тепло, темно... В Замке свет не гас ни днем, ни ночью... Уже задремывая, Жанна вяло подумала: что-то сегодня из книг никто не выходил... и даже не стучался... Наверное, им сказали, что она устала... Устала... Спать...
Калантэ: Глава 52. «Если боль твоя стихает, значит, будет новая беда...» Напрасно Жанна боялась, что Белый Замок будет преследовать ее в кошмарах. Этой ночью ей снился совсем другой кошмар. Она продиралась сквозь чащу колючего кустарника - густую путаницу жестких, как проволока, веток, царапающих лицо и ноги, хватающих за одежду изогнутыми шипами... Заросли становились все гуще и гуще, а воздух - все реже и реже. Жанна увидела впереди что-то вроде просвета, отчаянно рванулась - и ветки неожиданно расступились, а за ними была пропасть... падение... провал... темнота... Проснувшись утром с бьющимся сердцем, открыв глаза, Жанна долго пыталась понять - почему комната вокруг цветная. А когда наконец поняла, вздохнула с облегчением. Это не Замок. Давящий страх медленно таял, и от него осталось только что-то вроде занозы. Рука слегка занемела, и Жанна, морщась от боли, старательно размяла предплечье, как ей велела Елена. «Черт, ну что там может болеть?» - Никаких следов раны, ни на вид, ни на ощупь, на руке не было. Стараясь не слишком энергично ею двигать, Жанна оделась, умылась, застелила постель - тоже привычный, и тоже изрядно забытый ритуал из нормальной жизни, - и вышла на кухню. Отец уже ушел. Мать торопливо допивала кофе, торопясь на работу. Обмен короткими утренними репликами, звяканье посуды... Жанне спешить было некуда. До начала уроков еще минут сорок. Надо же было поставить будильник на такую рань. Она пристроилась у стола, намазала бутерброд, отпила кофе, прислушиваясь к тому, как в прихожей шуршит пальто. Вжикнула молния на сапоге. Быстрые шаги - наверное, что-то забыла. - Смотри, - мать заглянула в кухню, - тебя у подъезда поджидают. Жанна вздрогнула и чуть не пролила кофе. К счастью, это прошло незамеченным. - Почему - меня? - осторожно ставя чашку, поинтересовалась она. - А кого, по-твоему, тут могут ждать Валя с Лешей? Вот кавалеры, это я понимаю. - А-а... - ослабевшим голосом пробормотала Жанна. И чего было так пугаться. - Я им скажу, чтоб зашли, не мерзли, - улыбнулась мать, надевая шапку. Дверь за матерью захлопнулась, а бутерброд вдруг показался безвкусным. Интересно, что еще могло случиться теперь, после всего, что уже было? Жанна отодвинула стул, вышла в прихожую, еле удерживаясь, чтобы не бежать, и распахнула дверь как раз перед носом поднимающихся по лестнице ребят. - Что случилось? - «Да нет же, все в порядке. Видно же, что все в порядке», - успокаивала она саму себя. - Ничего, - удивился Леша. - Просто встречаем, чтобы тебе веселее было в школу идти... Жанна выдохнула с облегчением и мысленно посоветовала себе пить валерьянку. - Нельзя же так пугать, - жалобно сказала она. - И караулить меня тоже не надо. Валька пожал плечами. - Тебе жалко, да? «Пуганая ворона куста боится», - уговаривала она себя по дороге. После этого проклятого Замка она стала бояться даже собственной тени! Нет, так нельзя, надо взять себя в руки. Все в порядке. Все в порядке. * * * Ольга, задумавшись, почти бежала по парижской улице. Задерживаться здесь было рискованно... Она инстинктивно прибавила шагу, когда рядом с ней, истошно вереща тормозами, остановилась машина, из нее выскочил мужчина и бросился Ольге наперерез. Девушка отшатнулась - и в этот момент захлопали выстрелы. Мужчина рухнул, чуть не сбив Ольгу с ног; Воронцова споткнулась, упала на колено, больно ударившись о край тротуара. Чья-то сильная рука бесцеремонно схватила ее за плечо, вздернула на ноги и толкнула к автомобилю. - В машину, быстро! - голос был знакомым. Через лобовое стекло Ольга увидела Чарли Брайтона; втолкнув ее в салон, он быстро обежал машину, упал на водительское сиденье и ударил по газам. Двигатель взревел на высоких оборотах – Брайтон немилосердно рванул с места. Ольга едва успела разглядеть труп на тротуаре: младший инспектор Фарж. Да, дела... - Тебе куда? - бросил Брайтон, в визге покрышек аккуратно вписываясь в поворот. - Елисейские поля, - выдохнула Ольга, сообразив, что сценарий заперт в шкафу, а дубль придет домой еще нескоро. - А тебе? - Там посмотрим... Нарушая все правила уличного движения, Чарли домчал Ольгу до нужной улицы. - Все! Быстрее. Уходи отсюда. - Я к Жанне, - Ольга посмотрела на него. - Зайдешь? - Нет. - Брайтон отвел глаза. - В другой раз. - Ладно. - Ольга открыла дверцу. - Спасибо. Удачи тебе. Машина умчалась. Ольга бросилась к переходу в «Графа Монте-Кристо». Только бы Жанна была дома... ...Закрывая дверь квартиры, Жанна услышала стук «из ниоткуда» и Ольгин голос. - Жанна, это я! Жанна! Жанна стремительно открыла шкаф и заперла его за появившейся подругой. Та с трудом отдышалась. - Что случилось? - изумленно спросила Жанна у Ольги. - Твой Брайтон мне только что жизнь спас, - коротко ответила Воронцова. - Объясни... За обедом Ольга изложила Жанне все события последних часов. - А что ты делала в Париже? В «Графе Монте-Кристо»? - В «Профессионале». - Тем более... - Искала Гая Гисборна. - Ольга посмотрела в окно. - Понимаешь, его нигде нет. Я передала фоторобот и описание всем знакомым сыщикам, и всплыло случайно, что кого-то похожего видели в «Профессионале». Я пошла проверять. Да, видели, в машине, а за рулем был Фарж. Этого уже по фотографии опознали. Ну и, видно сегодня везучий младший инспектор меня заметил. На «многолюдной и шумной парижской улице» . А Брайтон на него охотился. - Откуда ты это знаешь? - А он после твоего возвращения из Белого Замка со мной на эту тему разговаривал. Фрон де Бефа он сам выследил, а на Фаржа с помощниками его вывел Бомон. К кому-то из этих орлов Ятуркенженсирхива и цепляли, а нас с тобой Чарли еще летом засек в «Резиденте». - Слушай, Оль... может, мы тебе поможем? - осторожно спросила Жанна. Ольга рассмеялась. - Да там все, кто можно, на ушах стоят. По всем переходам и так далее. Если бы меня так шериф искал, поймал бы за неделю. А прошло всего четыре дня. Я уж из собственного занудства там болтаюсь. И потом, я в книгах еще кое-что узнала. - А именно? - Во-первых, вернулся король Ричард. - И что? - То, что барон Фрон де Беф погиб при пожаре замка Торкилстон. По крайней мере, так утверждают свидетели. Сама понимаешь, опознать трудно… - Мне было бы спокойнее, если бы удалось узнать, - проворчала Жанна. – Ну да будем надеяться на лучшее.. Слушай, - вдруг сообразила она, - а ты «Баллады...» хорошо помнишь? Дурацкий вопрос, конечно... - Да как тебе сказать, - иронично протянула Воронцова. - Помню, - продолжила она уже нормальным тоном. - По этой части меня Мерлин обнадежил. - В смысле? - Реакцией на то, что мы были в Белом Замке, но ничего там не просили, является изменение сюжета у всех героев, книги которых еще не закончились. То есть, у мушкетеров, лесных стрелков, Гая Гисборна, Брайтона и меня. Таким образом, смерть наша будет иной. Я даже пожалела, что Мерлин в этом не участвовал. Но он сказал: «Семи смертям не бывать». - Н-да, - озадаченно протянула Жанна. У нее вдруг тревожно защемило сердце - заноза, застрявшая с самого утра, внезапно зашевелилась. Ольга вздохнула. - Ладно, мне пора. Спасибо за обед, давай «Понедельник». Ольга исчезла... и возникла снова на том же самом месте. - Что-то забыла? - встрепенулась Жанна. - Нет... - сосредоточенно сказала Ольга. -Ну-ка... еще разок... Книга не принимает, - медленно пояснила Воронцова, снова возникая в комнате. Лицо Ольги стало холодным. - Как это?! - ошарашенно спросила Жанна. - Давай попробуем другую... Они взяли «Русские народные сказки», но все повторилось сначала - словно заевшая пластинка. Все еще не веря, они стали перебирать одну книгу за другой, пытаясь попасть хоть во что-нибудь... Без толку. Вместо прохода был тупик, вместо двери - глухая стена. А в стену хоть головой бейся - дверь не появится... Жанна решительно убрала со стола все книги, положила перед собой »Понедельник» и встала рядом. Может быть, не получается только у Ольги? - У тебя рука еще не совсем в порядке, - спокойно напомнила Ольга. Даже такое, из ряда вон выходящее событие, казалось, не пробило ее хладнокровия. Жанна в ответ махнула рукой, начала жест... и, застонав, опустила руку, не дойдя и до середины. Было так больно, словно она сунула предплечье в жидкий металл и сверху по нему бьют паровым молотом - в глазах разом вспыхнули все звезды небесные. Еще одна попытка опять закончилась неудачей. Жанна, смаргивая текущие по щекам слезы, снова занесла руку, уже отчетливо понимая, что все, что на еще один раз у нее просто не хватит сил... - Хватит. - Ольга мягко перехватила ее запястье. - Подождем. Может быть, потом получится. - Да и так... - раздался откровенный всхлип, - наверное... (хлюп!) и так уже никогда... (хлюп...). - Не паникуй . Собираем Совет. Я позвоню. Жанна закрыла лицо руками. «Господи, как я Ирке скажу!?» Телефон внезапно зазвонил сам. Жанна вздрогнула и медленно, словно во сне, сняла трубку. - Да. - Жан, это ты? - В Иркином голосе отчетливо звенели растерянно-испуганные ноты. - Слушай, можно я к тебе сейчас зайду? Понимаешь, никак не могу достучаться, ни до кого... а дубля-то уже нет. Может быть, ты попробуешь позвать, а то у меня никак... Жан! Алло! Ты слушаешь? - Да, - тяжело ответила Жанна. Предчувствие беды, не оставлявшее ее вот уже два дня и превратившееся в оглушительный колокольный звон, когда они с Ольгой попытались войти в книгу, загромыхало по новой. Ей опять показалось, что она летит в пропасть, а дна внизу не видно... - У нас тоже никак. Ирка замолчала. Потом изменившимся голосом тихо спросила: - Что значит - у вас тоже никак? - Мы с Ольгой только что пытались, - с трудом сдерживая отчаяние, сказала Жанна. - Похоже, книги заблокированы. В трубке опять повисло молчание. Ольга кашлянула. - Я сейчас приду, - пообещала Ирка почти спокойно и отключилась. Жанна некоторое время еще стояла, прижимая к уху трубку, в которой не было ничего, кроме коротких гудков. Ольга нажала на рычаг и посмотрела на подругу. - Собирай всех. Я приду через полчаса. - Ольга вышла в прихожую и стала одеваться. - Хорошо хоть одета почти по сезону... - Она поглядела на Жанну. - Не говори ребятам, что я Гисборна искала. - Л-ладно, а почему? - Ляпнет кто-нибудь что-нибудь, а я сегодня «на взводе». Ответить могу. По виду Ольги нельзя было заподозрить ничего такого. - Ты куда? - запоздало спросила Жанна. Вопрос остался без ответа - Ольга ушла. Через полчаса вся шестерка сидела у Жанны в комнате. С сообщением Жанна управилась за полминуты - сообщать-то, собственно, было почти что и нечего. Когда она закончила, стало очень тихо. Больше всего ей хотелось куда-нибудь спрятаться, не вести этого разговора и не видеть растерянных лиц друзей... и застывшего лица Ирки. Что-то похожее было в октябре. Только тогда было все-таки легче - можно было хоть что-то предпринять. Сейчас же - вообще ничего. "- Только мост хрустальный хрупок, как мечта, Разобьется... миг - и нет назад пути... - Знаю. Для меня есть только путь туда, А назад не будет смысла мне идти..." - Значит, вот какие пироги, - медленно проговорил Вадим. - Какие будут предложения? - Какие, к черту, могут быть предложения... - глядя в сторону, сказала Ирка. Она держала на коленях серый том "Трех мушкетеров". - Ждать и надеяться, - тихонько сказал Леша. - Вспомните старину Монте-Кристо. - И что, во всех книгах... одинаково? - осторожно спросил Валька. - Во всех. Просто стена, и все. Как будто двери никогда и не было... - Знаете, я что по этому поводу думаю... - Ольга откашлялась. - У нас есть один-единственный плюс: я осталась снаружи. А еще я чувствую, что... не только я. Кто-то еще из героев остался в Большом Мире... - Что?! - Я не знаю, кто, я только чувствую, что кто-то есть. - Ты думаешь, это через книгу из парка, да? - Наверное. Я сейчас проверила, лежит ли она на месте... - И? - Нету. - Значит, тот, кто вышел, забрал ее с собой. - Или ее просто сперли, - пожал плечами Вадим. - А следы? - вскинулся Валька. - Валя, какие следы в такую метель?! - Еще не легче, - проворчал Леша. - Будем надеяться, что это все-таки сэр Гай... больше никто через эту книгу выйти не мог... - Ну ладно, пусть даже так, - грустно сказала Жанна. - И что с того? - А разве может система находиться в устойчивом равновесии, если она не замкнута? Ирка вскинула на нее глаза. В них начинала проявляться надежда - слабая, отчаянная, но надежда. - Ты думаешь... Ольга кивнула. - Во всяком случае, это шанс. Остается ждать. - Не верю я, что маги так просто нас оставят, - пробормотала Жанна. - И не только маги, - проглотив комок в горле, сказала Ирка. - Черт бы взял этот Замок... Как они сумели? - А помните ведунью... ну, самую, самую старшую Ягу? - неожиданно поднял голову Леша. - Она сказала, что наши надежды будут сбываться, когда мы совсем отчаемся... И ведь ни разу еще не ошиблась. - Знать бы, сколько придется ждать, - грустно сказал Валька... и испуганно покосился на Ирку. - Хоть десять лет, - мрачно сказала Ирка. - "А его бедная девушка ждала на берегу... ждала-ждала, пока не дождалась..." - Шутливый тон прозвучал настолько фальшиво, что Ирка сама это заметила и отвернулась. - Знаете, - Жанна собралась с мыслями. - У меня есть такое ощущение, что если что и будет происходить, то не через мои книги. А через ваши. - Она посмотрела на девчонок. - Вот кажется мне так. Просто потому, что... может быть, все это рассчитывалось на меня... на мой шкаф... ну я не знаю, но мне так кажется. Так что... Ирка положила обе ладони на обложку "Мушкетеров". Пальцы у нее дрожали. - Ты же понимаешь, что я буду ждать всегда. * * * Жанна сидела в большой комнате с родителями, уставившись в мельтешащий экран телевизора. Большой Совет разошелся по домам, и мама позвала ее «смотреть кино». Чем Жанна и занималась уже почти час - ей не хотелось сейчас оставаться одной. О чем был фильм, она так и не поняла. Да и не пыталась. Кажется, про любовь. Во всяком случае, музыка в нем была хорошей... даже слишком хорошей, потому что сейчас Жанна предпочла бы что-нибудь менее нежное и лиричное. Слишком эта мелодия задевала за душу. Такая добрая, ласковая, уверяющая, что все кончится хорошо... - Ты что, малыш? - Рука матери ласково взъерошила ее челку, и Жанна осознала, что сидит, как каменное изваяние, а по лицу текут слезы. Она шмыгнула носом и, не пытаясь больше сдержаться и не заботясь о том, как это выглядит со стороны, уткнулась в родное плечо. - Влюбилась ты у меня, что ли? Ответом послужило утвердительное всхлипывание. Не объяснять же все, и к тому же это правда... - И в кого же? Жанна села прямо и вытерла глаза. - Ты его не знаешь, - без обиняков ответила она, встала и укрылась в своей комнате. С утра из зеркала на Жанну глянуло чужое лицо - с припухшими веками, красными глазами и прорезавшимися складками у рта. Не повзрослевшее, а вот именно - постаревшее. Словно каждый день, проведенный в Белом Замке, обернулся целым годом. У подъезда, конечно, уже дежурила мужская половина Большого Совета. Хорошо еще, что они не стали задавать никаких вопросов, хотя и заметили, как она выглядит. Но главное потрясение ждало их впереди. - Ребята, - начала Жанна неуверенно, без сопротивления отдав свою сумку Вальке. - Дайте списать. Небо обрушилось на землю. К чести рыцарей, они смогли оправиться от шока всего за несколько секунд. - Что именно? - уточнил Леша. - Все, - последовал второй удар. - Ну, значит, так, - первым собрался с мыслями Валька. - Могу предложить физику. Если, конечно, в моих записях разберешься. - Придется, - с мрачной отрешенностью констатировала Жанна. - Без понимания сути и списывать без толку. - Ничего, объясним, - подбодрил ее Вадим. - Английский письменный - тоже не проблема, - подхватил Леша. - А вот тему отвечать... Может, я попробую прикрыть? - Долг платежом красен? - не удержался Валька, надеясь, что хотя бы такие воспоминания немного развеселят Жанну. Та даже не улыбнулась. - Когда ж мне все это переписывать... - едва слышно пробормотала она. - Так у нас же физра вторым уроком! - осенило Вадима. - Сядешь в сторонке, сделаешь все спокойно. - А первый? - Жанна подняла голову. - Литература. Но с Еленой Сергеевной все равно надо объясняться, так или иначе. - Большой Совет по молчаливому соглашению никогда не называл классного руководителя Еленой - чтобы не путать. - Да... объясняться... - Жанна сжала пальцами виски. - Поручим Ольге, - беспечно предложил Валька. Жанна на миг почувствовала облегчение оттого, что не ей этим заниматься... и тут же ей стало отчаянно стыдно. Можно подумать, она одна пострадала оттого, что книги закрылись. Ольге-то каково?! А она еще их с Иркой утешает. Про Ирку и говорить нечего... «Эгоистка», - попробовала выругать себя Жанна. Получилось очень вяло. Все мысли были парализованы безысходностью - неотвязной и всепоглощающей, как головная боль. Тем временем они уже входили в школьные ворота. Ольга и Ирка ждали во дворе. - Мы с Ирой обсуждали сложившееся положение, - как всегда спокойно и деловито начала Ольга сразу после взаимных приветствий. - Лично я считаю, что стоит поставить в известность Елену Сергеевну, а потом, через нее - класс. Не стоит дожидаться очередного взрыва. Если бы Большой Совет знал, что скрывается на самом деле под маской невозмутимости Воронцовой... Вот уже несколько недель, еще с момента исчезновения Жанны, под тонкой корочкой спокойствия бушевала настоящая буря... если только можно назвать бурей водопад, мгновенно схваченный льдом и ощетинившийся острыми морозными иглами... Ольга почти не сомневалась в том, что Гай Гисборн жив. Почти - просто потому, что гибель рыцаря очень соответствовала сюжету и текущему времени «Баллад...», а у мертвых противников не оставалось причин оставлять предателя в живых. Гисборна могли убить как в Белом Замке, так и за его пределами. В Замке рыцаря не нашли, единственная информация - что Ятуркенженсирхив его слышал и уверяет, что Гай покинул Замок. Но в книгах Ольга его тоже не нашла. Хотя искала очень старательно. А теперь блокада - и кто-то, оказавшийся в Большом Мире... Логика подсказывала, что больше всего шансов на это было как раз у Гисборна, но если так - где он? Почему до сих пор не пришел к Жанне? Что-то случилось. Что? Ольга не находила себе места. Сердце сжимала колючая безжалостная тревога, мешая дышать - каждый день, каждый час, каждую секунду. И удивляющее Большой Совет спокойствие было следствием не только ее знаменитого самообладания, но и того, что на радость, страх, вообще на любое проявление эмоций сил уже не оставалось. Глубокой ночью, в сотый, наверное, раз врезавшись всем телом в глухую стену блокады и очнувшись на полу в своей комнате, Ольга прислонилась лбом к прохладной полировке платяного шкафа. «Я не сдамся, - как-то очень спокойно подумала она и только усмехнулась, сообразив наконец, что с ней происходит. - Я люблю его...»
Калантэ: Глава 53. Белое безмолвие. ...Жанна сидела в спортзале на узкой длинной скамейке, прислонившись к крашеной голубой масляной краской стене, и отрешенно наблюдала за волейбольным матчем. Она воспользовалась «священным правом» на освобождение от физкультуры раз в месяц. Что будет на следующем уроке - даже думать не хотелось. После торопливого, почти механического переписывания задач по физике, геометрии и английского перевода в памяти не осталось ровным счетом ничего. Так, какая-то мешанина из обрывков формул и цифр, да еще застрял в голове чертеж усеченного конуса. Ольга сидела рядом - не из солидарности, а просто потому, что ее команда пока не играла. Класс разбили на четыре команды по пять человек, играли, разумеется, две из них. Гулкие удары по мячу, свистки физкультурника, отрывистые крики играющих метались под высоким потолком зала. - Три - пять, переход, - объявил преподаватель. - Подает Орлова. Ирка, в черных брюках с голубыми лампасами и в черной же футболке, отошла к черте, подбросила мяч - раз, другой... На третий раз мяч взлетел немного выше, удар - и команда радостно завопила. - Три - шесть! Ирка молча ждала, пока ей передадут мяч. Вадим, играющий против, нагнулся, пустил его под сеткой и подмигнул. Удар! - Три - семь. Третья подача - мяч со свистом пронесся над сеткой, но ударился об пол в каких-то десяти сантиметрах за пределами площадки. - Переход подачи. Ирка равнодушно вернулась на свое место. - Все равно проиграют, - заметила Ольга. - Вадим один за всю команду не сыграет... Жанна только кивнула. Мяч уже несколько раз перелетал через сетку туда-сюда, пока наконец Сергей Волошин не погасил его мощным, совершенно пижонским ударом. По залу прокатилось гулкое эхо, заглушившее сдавленный вскрик. - Жаворонкова, ты что?! Жанна медленно сползала со скамейки. Летящий со скоростью пушечного ядра мяч врезал ей прямо по предплечью. По левому. Боль была такой, что в глазах вспыхнуло белое пламя, а потом зал завертелся и ухнул в темноту. Игра мгновенно прервалась. Ирка, поднырнув под сетку, бросилась к подруге; с другой стороны подлетел Вадим. - Что случилось? - Перепуганный физкультурник наклонился к Жанне - лицо у нее было белым, как выбеленный потолок спортзала. Ольга и Леша поддерживали ее за плечи. - Эй, сбегайте за врачом, что ли... - Н-не надо... - выговорила Жанна, открывая глаза. - Не надо, я сама дойду... - Фигу, сама, - Ирка выпрямилась. - Борис Олегович, мы с Ольгой ее отведем, ладно? ...- Девчонки, ну зачем к врачу? - попыталась заспорить Жанна, когда за ними закрылась дверь спортзала. - Что он там найдет? - За освобождением от физкультуры, - сумрачно ответила Ирка. - А что найдет - его дело. Ну-ка, покажи руку... Поздравляю. Ушиб он точно найдет, и немаленький. Предплечье заметно покраснело и распухало прямо на глазах. Жанна закусила губу: боль была уже не такой пронзительной, но все равно отчаянной. - Пошли... Они поднимались на второй этаж, и тут судьба, видимо, решила добить Жанну окончательно: сверху, навстречу им, спускалась Светлана Степановна. Против света, с прической, пронизанной солнечными лучами, она была настолько похожа на... Перед Жанной снова полыхнуло воспоминание - белые стены, белые своды, и прекрасное и страшное женское лицо с нестерпимо сияющими глазами, обрамленное извивающимися змеями. - Жанна, очнись! - Кто-то осторожно тряхнул ее за плечи, и Жанна обнаружила себя сидящей на ступеньках. - Что случилось, девочки? - На лице Светланы Степановны обнаружилось вполне человеческое участие. - Мячом попало, - лаконично объяснила Ольга. - Ведем к врачу. - Что с рукой, вывих? Жанна только плечами пожала. Она знала, что это не вывих. И девчонки тоже это знали. Школьная медсестра, увидев ее руку, заметно перепугалась, но при ближайшем осмотре перелома не обнаружила. Впрочем, это Жанна могла сказать и сама. Выслушав клятвенное заверение, что все это - результат прямого попадания волейбольного мяча, и явно в этом усомнившись, медсестра все же не стала допытываться дальше - просто сделала какой-то компресс и скормила Жанне таблетку анальгина. - Если к вечеру не станет заметно лучше, иди завтра в поликлинику к хирургу... Очень болит? Жанна молча пожала плечами. - Можешь идти домой прямо сейчас. Я выпишу справку. На секунду Жанна обрадовалась, но, выйдя из кабинета, представила себе пустую квартиру. Тишину и ряды книг на полках. Просто книг, из которых никто не выйдет... - Нет, девчонки, я лучше здесь досижу... - тихо сказала она. - С вами... Ирка вздохнула. - Еще и классный час сидеть, - предупредила она почему-то виноватым голосом. - Смотри, может, лучше смыться сейчас? - Нет. Я с вами. Наверное, вид у нее был еще тот, потому что ни на третьем, ни на четвертом уроке Жанну ни разу не вызывали. Учителя слегка удивленно скользили взглядами по ее лицу... и переходили к другим. Жанна этого почти не замечала. Как не замечала и Иркиных тревожных взглядов, которые она то и дело бросала на подругу. В руке тупо пульсировала боль, и почти такая же боль, только сильнее, поселилась где-то внутри, чуть повыше солнечного сплетения. Пятый и шестой урок прошли так же. После звонка Валька, Леша и Ольга отправились предупредить Елену Сергеевну. Классного руководителя они нашли в учительской. Заметив их, Елена Сергеевна торопливо вышла, решив, что ребята зовут ее на классный час. - Елена Сергеевна, мы хотели бы с вами поговорить до классного часа. Можно? - Ольга была, как обычно, сдержанной и вежливой. Колесов и Сидоров молча стояли рядом с ней. - Конечно... - Чекмарева почему-то слегка растерялась: было что-то в лицах мальчишек, заставившее ее встревожиться. - Мы вам говорили, что война почти закончилась. Так вот, мы ошиблись. - Ольга посмотрела в глаза учительнице. - Теперь книги заблокированы. Мы расцениваем это как следующий акт. Сколько он продлится - мы не знаем. И мы не уверены, что сможем найти понимание в классе. Уловив выражение глаз Елены Сергеевны, Ольга слегка усмехнулась. - Вы правы. Разумеется, мы сами виноваты. Мы вели себя не всегда корректно и теперь получаем по заслугам. - Я могу чем-нибудь вам помочь? - с прорвавшимся участием спросила Елена Сергеевна. Она замечала не совсем естественное поведение Совета - ребята были усталыми и чуть более агрессивными, чем положено мирным шестнадцатилетним подросткам из благополучных семей, но вдруг впервые почувствовала, что и за воронцовской невозмутимостью скрывается длительное изматывающее нервное напряжение. - Вряд ли. Извините, - ответила Ольга. Учительница помолчала, потом вздохнула. - Хорошо. Спасибо, я поняла. Знаете ребята, - она оглядела Ольгу, Вальку и Лешу, и продолжила очень мягко, - все-таки «Информационный минимум» был излишним. Вы сами-то все читали? Мальчишки покраснели. Ольга улыбнулась. - Я - все. - А что, мы так уж неправы? - Колесов неукоснительно исповедовал правило: «Оборона есть смерть вооруженного восстания». - По содержанию - нет, а вот по форме - да. - Елена Сергеевна вздохнула. - Держитесь. - Спасибо, - нестройно ответила половина Совета. Тем временем десятый «Б» неторопливо перебазировался из «математики» в «литературу». Вадим задержался, поджидая Ирку с Жанной. - Ну что, пошли? - наконец тихонько спросила Ирка. - Или ты домой? - Боюсь я одна оставаться, - призналась Жанна. - Лучше уж классный час... - Ну хочешь, я с тобой уйду? - Ну надо же, какие деловые! - неожиданно раздался над их головами громкий голос Агафонова. - Уйдут они! Вы слышали? Нет, подруженьки, не выйдет, - Сергей, подойдя сзади, фамильярным жестом обнял их за плечи. Ирка резко стряхнула нахальную лапу и оттолкнула его локтем. - Шел бы ты, знаешь, куда? - Нет, не знаю, - не смутившись, ответил Агафонов. - Разговор о вас будет, так что извольте присутствовать. Вот тут Жанна поняла, что больше не выдержит. Нет, Ирка права. На классный час идти не стоит. Уйти отсюда, скрыться, спрятаться от них... - О нас разговаривать смысла нет, - глухо сказала она. - Если ты о книгах. Книги заблокированы. - Как-как? - почти радостно удивился Агафонов. - Во дают, а! Блокада Ленинграда... что-то у вас фантазия бедновата, то война, то блокада... Ну ладно, на классном часу поведаете коллективу, что у вас за блокада. Жанна подняла взгляд и несколько секунд молча смотрела в насмешливо сощуренные глаза собеседника. Внезапно его лицо расплылось и затуманилось. - О-о... Слезы украшают ваши прекрасные глазки, леди, - услышала она. Чтобы сдержаться, пришлось стиснуть кулаки... помогло это плохо, и Жанна, резко вскочив со стула и подхватив незастегнутую сумку, быстро пошла к двери, не глядя по сторонам. Она думала, что Ирка последует за ней. Но Ирка задержалась. - Еще раз откроешь рот, - очень тихо, но с плохо скрытым бешенством пообещала она Агафонову, когда Жанна скрылась за дверью, - подавишься собственными зубами. И языком. - Что вы, мадам, - фальшиво запричитал Агафонов, - как можно! Такое нарушение этикета. Разве позволительно самой даме распускать руки! Неужели среди ваших любовников не найдется никого, кто мог бы вызвать меня на дуэль? Чья сегодня очередь... или они вас все вместе?.. Ирка побелела. Компания одноклассниц, с преувеличенной тщательностью собиравшая книги, замерла в ожидании развязки. Неужели Сережка забыл, что у Орловой всегда с собой книжка?! Или он верит в эти бредни про блокаду? Чья-то рука с размаху опустилась на плечо Сергея и резким рывком развернула его на сто восемьдесят градусов. - Скотина! - с нескрываемой яростью прошипел Вадим. - На дуэль вызывают людей порядочных. А с такими козлами... В следующую секунду Сергей сидел на полу рядом с отъехавшей в сторону партой и на всякий случай осторожно ощупывал лицевые кости. Удар, швырнувший его на третий ряд, был так силен, что оказавшийся на траектории стул не выдержал неравного столкновения и опрокинулся. Одноклассницы не сдержали завистливого вздоха: вот бы из-за них кто-нибудь кому-нибудь так врезал! Ну почему все кавалеры достаются этой рыжей?! Всего этого Жанна уже не видела. В коридоре кучковались девчонки; при ее приближении болтовня стихла, и она почувствовала на себе пристальные, недружелюбные взгляды. Девушка прошла мимо одноклассниц, чувствуя, что внутри все окаменело, а губы сводит судорога. - Закройте окно, девочки, - услышала она издевательский голос за спиной. - А то она сейчас с горя с четвертого этажа прыгнет! Жанна невольно ускорила шаг. - О! Побежала повыше... на пятый! - Нет, наверное, Елене жаловаться! Жанна выскочила на лестницу и притормозила. К Елене... Если бы она действительно могла пойти к Елене... Девушка помедлила еще мгновение и рванула вниз по лестнице - к выходу. Часть десятиклассников уже собралась в кабинете литературы. Валька, Леша и Ольга тихонько переговаривались в стороне, не обращая внимания на косые взгляды, когда Вадим влетел в кабинет, едва не сорвав дверь с петель. - Жанна здесь? - Нет... - медленно поднимаясь со своего места, ответила Ольга. Валька и Леша переглянулись и рванулись к окну. Внизу по снегу бежала, удаляясь от школы, маленькая синяя фигурка... Синяя?! - Возьмете внизу наши вещи! - крикнул на бегу Валька. - Я, кажется, знаю, куда... да вы все знаете! Десятый класс даже не удивился. - Ишь как помчались! - хмыкнул Агафонов, едва разминувшись в дверях с арьергардом Большого Совета. - Мамки-няньки, помогите: девочка в слезах. - На скуле у него красовался великолепный кровоподтек, но боевого духа это ему как будто не убавило. Скорее наоборот. Следом появились Инна с Натальей. - Совсем с ума посходили, - презрительно изрекла Наталья. - Одна истерики закатывает, другие за ней гоняются по всему району... Класс дал волю эмоциям, благо Елена Сергеевна задерживалась. Выкрутасы культмассового сектора давно всем надоели. Агафонов понял, что революционная ситуация налицо и пора ею воспользоваться. - Мужики, - достаточно громко, чтобы обратить на себя внимание, начал он, попутно пристраиваясь на краешке учительского стола. - Что, только мужики? - кокетливо поинтересовались с первого ряда. - Нет, ба... женщины тоже. - А кто еще не женщина? - не унимался первый ряд. - Может зайти ко мне после уроков. Шутка. Короче! - Агафонов непроизвольно потрогал синяк. - Лично меня компания Жаворонковой уже достала. А вас? Класс снова расшумелся, хотя еще без большого энтузиазма. - Обнаглели совсем, - лениво поставил диагноз Игорь Савинов. - Ни фига не делают, только о себе думают, - поддержал его Сашка Воеводин - он вообще был стороной, смертельно обиженной. Хотя, будь немного поумнее, - понял бы, что отсутствие огоньков ему-то как раз на руку. - Перед учителями выпендриваются... - И Новый Год испортили... Когда народ поисчерпался и стало тише, Зиночка изящно добавила недостающую каплю в полную чашу народного терпения: - И похоже, что и выпускной нам собираются делать обыкновенный. Чаша переполнилась и вскипела, на что, собственно, Агафонов и рассчитывал, заводя весь разговор. - Хватит с ними цацкаться! - подвел он итоги. - Если для кого-то коллективное важнее личного, то им и в коллективе не место. Верно? - Переизбрать, и дело с концом, - не подумав, предложил кто-то из наименее активных «членов коллектива». - А чего, раз не справляются... - Ну, Димон, - сокрушенно покачал головой Агафонов. - Ты ж не на классном часу сидишь. Думай головой. Кто вместо них этим займется? - А-а... Да ладно, Фон, тебе-то что, больше всех надо? - Мне не больше всех надо. Мне для всех надо, - с достоинством ответил Сергей. - Культмассовый сектор надо заставить работать. Вопрос: как это сделать? - Вынести на собрание. И - выговор! Предложение встретили необидным, но дружным смехом. - Слабовато, - снисходительно разъяснила Инна, - кто сейчас боится выговора... - Исключить из комсомола совсем. - А им это надо? - А в институт? - Повод мал. Да и вообще, сейчас, говорят, уже необязательно... - Срыв общественных мероприятий - это вам не повод? - упорствовал Пашка Михайлов - сторонник воздействия «по партийной линии». - Срыва не было... - Есть простое народное средство, - снова перекрыл гвалт Агафонов. - Бойкот. - Точно! - Бойкот Жаворонковой! - провозгласила Лара с первой парты. - И остальным, - наклонившись вперед и проникновенно глядя ей в глаза, добавил Сергей. Лара с деланным равнодушием пожала плечами: - Как скажете... - И тебя это касается, - Агафонов повернулся к юноше за первой партой в другом ряду. - Извините, как раз меня это не касается, - хмуро ответил Игорь. - Я сам решаю, с кем мне общаться, а с кем - нет. - Штрейкбрехер! - блеснул эрудицией приятель Агафонова Кузьмин, которого Маслов про себя называл «шакал Табаки». - И тебе устроим! Игорь только пожал плечами. - А Елена? - вдруг вспомнил кто-то из девчонок. - Что она скажет? Они у нее в любимчиках ходят. - Так можно и ей устроить по полной программе! - Кузьмин разошелся всерьез. - Обалдели вы, парни? Первый экзамен - литература! Скрипнула дверь, и вошла Елена Сергеевна. Агафонова словно ветром сдуло с ее рабочего места, и через секунду он уже сидел за первой партой рядом с Ларисой, сложив перед собой руки, как старательный первоклассник. Гам слегка притих. Елена Сергеевна подошла к своему столу, хмыкнула и провела пальцем по крышке. - Интересный способ вытирать пыль со стола, - заметила она. - Но все равно спасибо. А доску так не пробовал? Десятый «Б» не удержался и захихикал. Педагог повернулась к классу лицом и присела на то же место, которое только что занимал Агафонов. Минуту назад ее чуть не сшиб с лестницы несущийся как на пожар Большой Совет, добавив твердости в намерении поговорить с классом. - Что тут было? - спокойно поинтересовалась она. - Ничего, - заверил Агафонов. - Все собрались на классный час... за исключением некоторых. Так ведь они частенько опаздывают. - Ясно... А что это у тебя на лице? - Пострадал за правду, - широко улыбнулся Агафонов. - Сочувствую, - тем же тоном сказала Елена Сергеевна и замолчала. У нее и в мыслях не было воспользоваться этим приемом, чтобы утихомирить класс, потому что она знала: на десятый «Б» такие простенькие домашние средства не действуют, но прием неожиданно сработал. Десятиклассники один за другим примолкли: то ли от удивления, что никто не кричит или не уговаривает замолчать, то ли озадаченные непонятным поведением классного руководителя. Постепенно в кабинете литературы воцарилась тишина. Скрипнула парта, кто-то кашлянул, прошелестели страницы с задних рядов - кто-то втихую читал книжку, - и стало совсем тихо. - Объясните мне, пожалуйста, что происходит, - негромко сказала Елена Сергеевна. - А что такого происходит? - Агафонов оглянулся на остальных, ища поддержки, но остальные промолчали. - Полтора года назад я радовалась, что мне достался такой сплоченный класс... - Елена Сергеевна чуть усмехнулась, вспомнив, сколько было поводов для радости - начиная с самовольных вечеринок. Кое-кто позволил себе улыбнуться. - Действительно радовалась. Тому, что у вас существует нечто помимо учебы, общее дело... общая тайна, если хотите. А оказалось, что это была просто жажда развлечений. Эдакий специфический массовый эгоизм. «Мы хотим», а все остальное может гореть синим пламенем. - Что, мы такие уж плохие? - донесся одинокий голос с задней парты. - Нет. Это и обидно. Класс наконец встрепенулся - их все-таки задели за живое. - А почему вы их все время защищаете? - Они ваши любимчики? - Сплоченный класс, а эти все время сами по себе - что, не так? - Уж если кто и думает только о себе, так это... Елена Сергеевна ждала, пока все выскажутся. Жаль, ох как жаль, что нельзя все объяснить и тем самым поставить на место самых ярых обвинителей. Но рассказать все... А у нее есть на это право? Хотя бы потому, что она и сама не все в состоянии понять. «Где вы были? - На том свете.» - Нет, Лара, они думают не только о себе, - устало сказала она. - Просто вас задело, что о ком-то другом беспокоятся больше, чем о вас. Так? Ответа не последовало. - Вы, когда приглашали... нет, требовали кого-нибудь из героев на огонек, хотя бы знали о том, что после первого визита книгопроходца в книгу «запускается» сюжет и этого героя могут на следующий день убить? В классе стало очень тихо. - А хотя бы раз поинтересовались - может ли нужный вам герой прийти? Нельзя ведь оказанную вам однажды любезность превращать в обязанность, мы с вами говорили об этом. В прошлом году, если помните. Кое-кому из ваших гостей вместо последней вечеринки следовало, между прочим, лечиться. Девушки отвели глаза. Оксана зарумянилась. - Ну и сидел бы дома, раз так, - буркнул Сашка. - А сидеть дома они не стали, потому что, в отличие от вас, думают не только о себе, - в голосе Елены Сергеевны наконец прорвалась совершенно непедагоничная злость. - Они подумали, что Жан... Жаворонковой придется с вами объясняться. - А что там с ним... то есть с Атосом, случилось-то? - спросила Наталья с плохо скрытым любопытством. - Спроси у Совета, - ответила Елена Сергеевна и тут же поняла, что сделала ошибку, резко напомнив классу все его обиды. Спросить-то можно, только вот что они ответят? Легко представить. Класс и представил. Послушав бурлящие дебаты и выкрики по поводу наглых, безответственных, заносчивых и вообще считающих себя шибко умными отщепенцев, Елена Сергеевна мысленно махнула рукой. В конце концов, тем хуже для них. - Переходим к вопросу о самоуправлении. ...Прижимая к груди книгу, Жанна бежала вперед, не разбирая дороги. Пару раз ей сигналили испуганные водители, праздногуляющие пешеходы шарахались от ненормальной, бегущей неизвестно куда сломя голову - в школьной форме и босоножках прямо по снегу. На нее оглядывались, провожали ее глазами, но догнать или остановить не пытались – «не наше дело». Запыхавшаяся и растрепанная, глотая слезы пополам с морозным воздухом, она остановилась только у самой скамейки. Снегу было по колено, но Жанна этого даже не замечала. Аккуратно положила книгу перед собой и подняла руку. Легкий взмах, поворот... В глазах тут же потемнело. «Глупости, я заставлю тебя работать!» Сжав зубы, довела движение до конца, прорвалась, вошла... и как будто врезалась с разбегу всем телом в стену. А потом стала падать в пустоту, потому что на возвращение сил уже не было. - Жанна? Жанна! Жанна, вернись! Ее схватили за плечи и выдернули из пустоты. Слегка встряхнули, подняли на ноги. - Это я, - сказал Валька Колесов. - И я, - добавил Леша, отряхивая от снега Жаннину форму. Проломившийся к скамейке Валька увидел только глубокие следы в сугробе, кончающиеся здесь, в десяти сантиметрах от сиденья. На снегу лежала книжка. И - никого! Да, а почему книжка-то не исчезла?! Запаниковавший Колесов сделал единственное, что мог сделать в этих условиях - он схватил книгу и потряс ее над сугробом, словно вытряхивая закладку. Как ни странно, это сработало. Мелькнула синяя форма, и Жанна, словно действительно вывалившись из книги, упала на колени прямо в снег. Валька скинул школьный пиджак, закутал Жанну поверх ее собственного - для февраля одежда легковата, но все же лучше, чем ничего, - усадил на скамейку. - Я застряла, - наконец выговорила Жанна. - У меня... - она шмыгнула носом и наконец разревелась. - Не могу я, не получается ничего... ничего не получается... - Ну, вы и бегаете! - выдохнул Вадим, продираясь напролом через кусты. За ним - Ирка с Ольгой. Все трое были в распахнутых пальто и куртках и с охапками одежды. Ирка торопливо накинула на плечи Жанны полушубок и вытряхнула на снег из полиэтиленовой сумки ее сапоги. Вадим, не дожидаясь указаний, опустился на колени и принялся стягивать с нее мокрые, набитые снегом босоножки. - Спасибо, - всхлипнула зареванная девушка. - Жан, - жалобно сказал Леша, - ну, не плачь. Пожалуйста. - Хочешь конфетку? - с готовностью предложил Валька. Жанна еще раз всхлипнула, со злостью сунула ногу в сапог и помотала головой. - А что ты хочешь? - Ничего не хочу, - мрачно сказала Жанна, надевая второй сапог, и вдруг прибавила зло, почти без слез: - Мороженого хочу! - Мороженого ей было нельзя ни под каким видом, особенно на морозе. Отступления от этого правила обычно кончались жестокой ангиной. - Ты и так уже одного цвета с формой, - ласково сказала Ольга. - Какое уж тут мороженое! - Пойдем ко мне, - Ирка взяла ее за руку. - Нет, уж тогда домой. - Жанна поднялась и взяла книгу. - Мои еще на работе... А от тебя, боюсь, я потом не дойду. - Значит, так, - решительно сказала Ольга. - Мы с Валей идем в магазин, а вы до нашего прихода закутайте Жанну в одеяло и не забудьте чайник поставить. - Не учи ученого, - отозвалась Ирка. - Вадима захватите, он представительнее. - (Вадим и впрямь был знаменит тем, что еще осенью как-то раз стоял в очереди в винном магазине, благополучно купил все, что хотел, а оказавшейся за ним молодой учительнице из их школы продавщица отпустить вино отказалась, ссылаясь на известное правило - детям до восемнадцати.) Ирка понизила голос и дернула Вадима за рукав: - Купите что-нибудь сорокаградусное. - Понял, - отозвался Вадим, и они с Валькой и Ольгой свернули в арку. На лестничной клетке Жанна неловко полезла за ключами. Застывшие до полной потери чувствительности руки наотрез отказывались производить такие сложные операции, как отпирание двери, поэтому Ирка, посмотрев, как она возится, отобрала у нее сумку, выудила ключи и открыла дверь сама. В квартире стояла тишина. Леша, зачем-то заглянув в комнату, пошел ставить чайник, а Ирка втолкнула Жанну в ванную и сразу открутила краны. - Раздевайся и лезь в ванну, - не допускающим возражений категорическим тоном распорядилась она. - Не хватало еще, чтоб ты свалилась. К потолку клубами поднимался пар. Зеркало над раковиной мгновенно запотело, на трубе в углу конденсировались капельки. Жанна с трудом стянула с себя одежду, не сразу справившись с пуговицами закоченевшими пальцами, - она так замерзла, что даже забыла о своей обычной стеснительности, так что Ирка отворачивалась совершенно зря, - и послушно забралась в зеленоватую горячую воду. Несколько секунд ее била дрожь, потом тепло пробрало насквозь, и дрожь стала отпускать, зато застывшие руки и ноги пробило нестерпимой болью. Ирка молча плеснула в ванну колпачок шампуня, поболтала в воде рукой, взбивая пену, и уселась на стиральную машину. В дверь постучали, и чья-то рука просунула здоровенную кружку. - Давай, пей, - Ирка сунула кружку Жанне. - Пей, говорят, не жди, пока остынет. Жанна, с трудом удерживая горячую тяжелую кружку обеими руками, осторожно отхлебнула глоток. Чай? Похоже. Но не только. - Это чем ты меня поишь? - Микстурой. Да коньяк это, не пугайся, немного. Тебе надо. Спорить сил не было. Да, признаться, и желания тоже. Не говоря уже о том, что Жанна как-то уже привыкла полагаться на Иркино лечение. Она маленькими глоточками пила горячий чай, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Ирка молча сидела рядом. Раскрасневшееся от влажной жары лицо было непривычно непроницаемым, рыжие волосы распушились и закудрявились от пара. - Ну как, отогреваешься? - Угу... - Жанна слегка поплыла - от жары, коньяка и усталости. Ирка забрала у нее опустевшую кружку. - Эй, ты только не засни... А? - Угу... - Внезапно Жанна цепко ухватила подругу за запястье мокрой рукой, заглянула в лицо. - Ир! Ты на меня сердишься? - С ума сошла, - твердо ответила Ирка. - Нет, правда, свихнулась. За что? За то, что я не могу провести тебя в книгу, хотела сказать Жанна. За то, что из-за меня ты встретила и полюбила человека... а сейчас из-за меня вы оказались в разных мирах. За все... - Не мели чушь, - сердито буркнула Ирка, поглядывая на нее. Говорить было не надо - и так подруги прекрасно знали, что могут сказать друг другу. - Лучше давай вылезай и вытирайся. Где у тебя теплый халат или тренировочный костюм?.. ...Для того, чтобы заболеть, нужно всего лишь большое желание. Героические меры оказались напрасными. В тот же вечер Жанна свалилась с температурой и распухшим горлом.
Эжени д'Англарец: А я-то, идиотка, думала, что все самое страшное уже закончилось! Какая наивность! Дура!!!!! Дура!!!!!Дура!!!!! Какая же ты дура!!!!! (это я самой себе, как вы поняли). Ну знаете! Да «Чучело» отдыхает! Никогда не чувствовала себя такой злой! Нет, конечно, как любой не в меру восприимчивый читателе-зрителе-слушатель (если считать еще пластинки, радиоспектакли и т.д.), я злилась на любую сюжетную несправедливость. Но сейчас... Мне реально захотелось вдарить им всем как следует по мозгам!!!!! Агафонову я вообще хотела залепить пощечину, и не одну, а как Диана Теодоро и даже сильнее!!!!! (К слову, я и сделала это - по воздуху). Ну все, вот теперь я рассердилась. И почти готова жалеть, что я так не могу входить, как Большой Совет, а то бы...
полная версия страницы