Форум » Крупная форма » Иной ход » Ответить
Иной ход
stella: Фандом: " Виконт де Бражелон" Размер: макси Пейринг- персонажи " Виконта" Жанр: - а пусть будет... может, повесть?( на роман не тянет) Отказ: Мэтру. Спасибо всем, кто мне помогал и вдохновлял: Диане, Нике, Lys( пусть ее и нет на форуме), Железной маске и, особенно, Камилле де Буа-Тресси за бэту.
jude: stella, Вы меня заинтриговали! Теперь думаю, зачем же графу понадобилось поехать в Руссильон.
stella: Завтра утром - расскажу.
Эжени д'Англарец: Я что-то припоминаю из предыдущих фанфиков))) Только детали подзабыла. В любом случае молчу)
stella: Эжени д'Англарец , там об этом не было ничего!
Эжени д'Англарец: Да? Ну, значит, я ничего не упустила. Я помню только, что был какой-то вояж, но граф столько раз ездил туда-сюда, причем в самых разных направлениях, что я уже запуталась)))
Диана: Эжени д'Англарец пишет: граф столько раз ездил туда-сюда, причем в самых разных направлениях, что я уже запуталась))) Ну, ждем, когда остальные будут столько же знать, сколько я.
stella: Athos resta mousquetaire sous les ordres de d'Artagnan jusqu'en 1631, époque à laquelle, à la suite d'un voyage qu'il fit en Touraine, il quitta aussi le service sous prétexte qu'il venait de recueillir un petit héritage en Roussillon. Атос оставался в мушкетерах под началом дАртаньяна до 1631 года, до того момента, когда после поездки , которую он совершил в Турен, он оставил службу под предлогом, что он получил небольшое наследство в Русильоне. Вот с этого я и закрутила. Провинции Турень и Русильон даже не рядом. Одна - центр Франции, другая - Приморские Альпы. Средиземноморские края. И там есть городок Турен, а в нем - винодельческий завод. Вино " Шато -Турен" известно с века 16-17. Раскопал этот факт Мазарэн с Дюмании. А я нахально решила использовать.
stella: Глава 11. Наследство. Крохотный городок, который и городом то едва ли можно было назвать, расположился в довольно глубокой лощине. Атос с Гримо едва нашли его. Граф был в нем когда-то, в 1631 году, когда поехал посмотреть, что же ему досталось в наследство в Русильоне. Тогда они тоже долго блуждали, пока отыскалась эта нищая деревенька в окрестностях Турена. Тогда это была еще территория Испании, и только безупречный испанский графа помог им отыскать сей замок. Знай он каталонский, их бы вообще приняли в тех краях, как своих. Едва взглянув на свое новое владение, Атос поморщился: от такой собственности толку никакого, зато забот не оберешься. Ему было все равно, когда он подписывал бумаги, вводящие его во владение этой землей, он не намерен был здесь показываться еще хотя бы раз, но впоследствии, когда он оказывался стеснен в средствах, нет- нет да и вспоминал, что есть у него еще запасной ход: возможность продать земли в Испании. Это были родные места д'Артаньяна и он не раз с сожалением вспоминал друга; если бы они могли путешествовать здесь вдвоем! Совсем неподалеку находилась крепость Монтобан - тоже памятное место. Когда-то они с Портосом, еще совсем молодые карабинеры, участвовали в осаде. Жизненные обстоятельства упорно приводили его в места, которые напоминали о молодости. Что он хорошо помнил, так это, что в Турене есть неплохой виноградник, как раз у подножия полуразвалившегося замка. Вино из его винограда получалось очень недурственное. Если и можно выгадать какие-то деньги, так это только за этот клочок благодатной земли. Сейчас же, стоя у ухоженных лоз, Атос с изумлением убедился, что память подвела его: виноградник оказался далеко не так мал, как ему казалось. Он растерянно оглянулся и тут только заметил, что за ними с Гримо наблюдает какой-то крестьянин; тот поклонился, но без подобострастия. - Ты присматриваешь за этим виноградником? - обратился к нему граф, увидев, что рядом стоит плетеная корзина, которую сборщики винограда пристраивают обычно за спиной. - Да, господин. - И давно? - Еще мой отец собирал здесь виноград. - А кто хозяин этой земли? - Атос хотел сохранить инкогнито. - А никто уже и не помнит его, господин. Отец мне рассказывал, что много лет назад, вроде приезжал какой-то важный синьор, посмотрел на здешние места, на замок Турен, плюнул в сердцах и больше в этих краях не показывался. Атос сдержанно улыбнулся: именно так он и отреагировал тогда на свои очередные владения. Его тогда мало что интересовало: его мир рушился в очередной раз, впереди было одиночество. - А скажи-ка нам, хороший урожай приносит этот виноградник? - Хороший, не жалуюсь. И мне хватает, и хозяину нынешнему, что вместо старого. - Вот как! - Атос вздернул бровь, - и как же звать его, нового владельца? - Господин не из здешних дворян, - подозрительность крестьянина стала явной недоброжелательностью. - Вы, наверное, с севера, господин? У нас такого бледного лица и не встретишь. - Уж слишком ты наблюдателен, как я погляжу, - граф сдвинул брови. - Прошу прощения, господин, но я простой человек, скажу что-то не так, потом мне головы не сносить. Когда ссорятся наши идальго, нам, простым людям, лучше держаться подальше. Вам лучше все разузнать в городе. Тут и ехать — всего с полчаса для ваших лошадей. Ваш конь, господин, к таким дорогам привычен. А город у нас невелик, всяк там вам покажет, где наш прево живет. - Не хочешь, значит, говорить, кто доход с виноградника получает? Ну, что же, я все равно его найду! - Атос пришпорил лошадь, и через насколько минут они с Гримо выбрались на утоптанную тропу, ведущую в город. Граф прекрасно сознавал, что сам стал причиной такого самоуправства. Испанское наследство никогда не воспринималось им всерьез, но то, что плохо лежит, всегда найдется, кому подобрать. Добро бы еще только этот крестьянин и его семья получали доход с виноградника. Нет, кто-то весьма ловкий и, судя по реакции этого мужика, достаточно опасный, умудрялся все эти годы присваивать себе доход от вина. И делал это, даже не озаботившись узнать, жив ли истинный хозяин. Жара становилась невыносимой, и путешественники зашли в кабачок на окраине Турена. - Вина! И того, что делают с виноградника у старого замка! - Атосу пришло в голову, что подобное вино может оказаться и в этом придорожном пристанище для усталых путешественников. - Найдется и такое! И если господа любят хорошее вино, то « Шато-Турен» им непременно придется по вкусу, - кабатчик, поколдовал у одной из бочек, налил кувшин доверху. - Желаете поесть? - В такую жару! Нет, а вот если вино окажется хорошим... - Атос сделал глоток и тут же понял, что вино прекрасно. В нем ощущался какой-то ягодный букет, легкость и сладость. Вино отлично утоляло жажду. - Дай нам еще кувшин. Я бы с удовольствием его заказал и себе домой. Хозяин кабачка пристально всмотрелся в своего гостя. - Можно устроить. Только везти, наверное, не близко? - Не близко, - легко согласился граф. - В Пикардию. - Ну, это вам не дешево обойдется! - кабатчик подал к вину легкую закуску. - Проще вам поговорить с хозяином виноградника. С Педро. - Уж не тот ли это крестьянин, которого мы только что видели на склоне, у замка? - Нет, этот не хозяин, он батрачит у Педро. - И где же найти этого Педро? - Атоса начала забавлять эта история. Гримо же, потягивая вино, тем временем внимательно поглядывал по сторонам. Высокого, жилистого испанца он заметил сразу, как только они вошли в кабачок. Тот сидел в компании какого-то невзрачного мужичка, повязанного платком на манер испанских крестьян и контрабандистов. Граница рядом, тут всех можно увидеть. Гримо незаметно нащупал кинжал, который прятал за голенищем сапога. И дался графу этот виноградник! Гримо отлично понимал, что это только предлог для поездки, поездки, в которую граф отправился, никому ничего не сказав. Но, за каким дьяволом, Его сиятельство сейчас готов ввязаться в неприятности, Гримо и представить себе не мог. Что хозяин не растерял своей былой силы и ловкости, верный слуга убедился в последней поездке в Англию, когда им пришлось принять бой в подожженом доме, но здесь они имели дело не с солдатами, тут могли быть просто бандиты. За те, почти сорок лет, что Гримо прослужил у Атоса, он привык ко многому и многое повидал. Но Атос, его сын и его дом стали частью самого Гримо. Восхищаясь хозяином, Гримо помнил и о том, что Атос, при всей его рассудительности, умудрялся сохранять и юношеский задор, и безрассудную смелость мушкетера. Дверь отворилась, пропустив еще одного посетителя — монаха. Падре тяжело плюхнулся на скамью рядом с описанными чуть выше местными жителями. Глубоко упрятанные в складках кожи глаза, вытянутая на длинной шее голова, блестящая лысина, избавлявшая его от необходимости выбривать тонзуру, и выпиравшее из-под сутаны брюхо придавали ему сходство с черепахой. - Жарко! - простонал он, и тощий испанец тут же налил ему полную кружку вина. Монах отдышался и окинул взглядом полупустой в это время зал, задержав взгляд на двух французах. Прямой и пронзительный взгляд графа де Ла Фер заставил его сощурить глаза, и он отвернулся. Гримо и граф переглянулись, и Атос неспешно опустил руку на эфес шпаги и кивнул Гримо. Тот сделал знак трактирщику подойти. - Мой барин желает поговорить с Педро. - Желает, так пусть и позовет его, - пройдоха-хозяин с появлением монаха осмелел. - Ты плохо слышишь? - Гримо схватил толстяка за ворот стальной хваткой. - Я сказал, что мой барин «желает». Он здесь хозяин. - Кто такой твой хозяин, чтобы командовать у нас? - Педро встал со своего места. - Я граф де Ла Фер. И замок Турен - мои владения. - Атос тоже встал. - Я о таком не слышал!- Педро уселся вновь. - В наших краях и не знают о таком графе. - Значит, придется познакомиться поближе. Я все эти годы полагался на своего поверенного, который мне исправно докладывал, что поместье едва прозябает. И что же я увидел? Прекрасный виноградник и чудное вино, которое может составить славу Бордоских вин и который мог бы давать неплохой доход владельцу, если бы... Педро вскочил вместе со своим приятелем, сжимая рукоятки кинжалов. - … если бы все деньги с продажи вина не уходили в руки,- Атос перевел глаза на монаха и невозмутимо закончил,- отцов-иезуитов. Тот, что был с виду контрабандист, что-то негромко произнес на гасконском. Атос, благодаря общению с д'Артаньяном, который частенько употреблял гасконские словечки, а также знанию латыни, лежавшей в основе гасконского языка, смог уловить, что речь шла о сидевшем рядом с ними монахе. Монахе, который пришел на заранее договоренную встречу, и никак не рассчитывал на свидетелей. Вряд ли деньги с того виноградника могли что-то значить для Братства Иисуса, но то, что этот городок имеет для них какое-то значение, Атос почти не сомневался. Он приехал сюда с одной тайной мыслью и мысль эту, сам того не желая, подал ему Арамис. Нет, это даже мыслью нельзя было назвать, это было, скорее, чувство сродни какому-то предчувствию. Предчувствие, которое исподволь прокралось в душу и мучило его с того дня, как король дал разрешение на брак его сына с этой девочкой, Луизой де Лавальер. Предчувствие, которое нашептывало ему: настанет день, когда и ему, и его сыну, и его друзьям будет лучше оказаться в таком месте, где их никто не сможет найти. Арамис, коварный и таинственный Арамис не сказал ему ни слова, но Атос слишком хорошо знал своего друга; Арамис говорил с ним, расспрашивал о друзьях, о Рауле, но мысли его были очень далеко. Он был весь во власти какой-то новой интриги, и именно это заставило Атоса задуматься: не переоценивает ли епископ свою силу и власть? Думает ли он о возмездии, и есть ли у него хоть какое-то место на земле, где бы он смог укрыться от преследования и спокойно дожить свои годы? Вот тогда-то Атос и вспомнил о Русильоне, и об этом наследстве, и решил посетить его, и на месте разобраться, стоит ли оно того, чтобы держаться за него, и не проще ли было бы его продать и приискать что-то более надежное. Теперь, когда оказалось, что и братья — иезуиты причастны к каким-то делам, которые крутились вокруг его замка, Атос окончательно убедился, что продавать поместье, не разобравшись предварительно, что происходит, не стоит. Кому-то очень нужны были эти владения.
stella:
Констанс: Браво Стелла! Ловко закоучено Иллюстрация как всегда- выше всяческих похвал.
jude: Стелла, замечательно! Очень жду продолжения. :)
Диана: Глава живописует Атоса таким, каков он есть.
stella: Глава 12.Из которой ясно, что Орден вездесущ. Монах, услышав имя Атоса, медленно поднял тяжелые веки и взглянул на француза, но в эту минуту прозвучали слова графа, что он владеет этой землей. Иезуит едва заметно вздрогнул, словно для него было новостью, что хозяин поместья жив. - Так вы — граф де Ла Фер? - голос, неожиданно звучный и хорошо поставленный, словно и не принадлежал человеку с отталкивающей внешностью. - Уж не из тех ли вы мушкетеров, что сражались на осаде Ла Рошели, а потом, в годы Фронды интриговали против Мазарини? Не ожидал, не ожидал, что вы окажитесь в этих краях! Атос на мгновение лишился дара речи: слишком давно все это было, он не думал, что кто-то кроме него и его друзей еще помнит об их прошлом. И тем удивительнее было это слышать от какого-то иезуита, с которым он столкнулся на дорогах Лангедока. - Господин граф, вы удивлены?- улыбка монаха утонула в складках кожи, окружавших почти безгубый рот. - Мой Орден помнит и хранит все, что может ему пригодиться в его святом деле. Многие из наших братьев некогда служили богу войны, а затем обратились к святой вере. Я думаю, что упомяни я сейчас имена, вы были бы приятно поражены, узнав среди них многих своих сослуживцев, - и увидев, как что-то дрогнуло в лице графа, удовлетворенно улыбнулся. - Что бы вы сказали, если бы один из таких знакомых попросил вас о небольшом одолжении: дать приют на несколько дней бедному францисканскому монаху, старому и немощному человеку, который совершает паломничество к французским святыням? - Не вижу причины отказать, - помолчав, ответил граф, - но при одном условии: я должен сам увидеть этого монаха. - Это будет возможно, если вы задержитесь здесь надолго; нам еще надо будет привести замок в порядок: в нынешнем виде он не может дать крышу над головой даже диким козам. - От меня это уже не зависит, - пожал плечами Атос. - У меня на это нет средств. Все, что я так беспечно оставил на усмотрение управляющего, ушло, по-видимому, в казну вашего Братства. - Вы желаете, чтобы Орден восполнил ваши убытки? - что-то в голосе иезуита заставило Атоса насторожиться. - Видите ли, я бы не желал иметь дело с теми, кто имеет тайную власть. Я признаю власть только своего короля, - Атос откинул голову, устремив на собеседника прямой и гордый взгляд. - Но вы просите у меня гостеприимства, и долг хозяина велит мне помочь. Тем более, что я сильно подозреваю, что только мое присутствие здесь в настоящее время и заставило вас просить о нем. До сего момента вы отлично использовали замок в своих целях, обходясь и без моего согласия. - Приходилось! - коротко хохотнул монах. - Вы были слишком далеко! - Я явился очень не кстати для вас. И на этот раз вам предстоит принять какую-то важную особу. - Вы всегда так догадливы, Ваше сиятельство? - иезуит поджал губы. - Приходится быть догадливым, когда видишь, что творится за твоей спиной. - Атос погладил эфес шпаги, не пряча легкой усмешки. - С вами ваш слуга? - сменил тему разговора монах. - Мой управляющий. - Он умеет держать язык за зубами? - Это он умеет делать лучше всего. - Тем лучше. Все же объясните ему, что он сильно рискует. Если вдруг окажется, что у него хорошая память... - Моя хорошая память вас не беспокоит, святой отец? - Атос не счел нужным скрыть явную насмешку в голосе. - Вы разумный человек, Ваше сиятельство и вам есть о ком заботиться. - Вы мне угрожаете? - Атос сузил глаза, но поза его по-прежнему не выразила никакой угрозы. - Боже меня упаси от такой наглости. Просто я рад убедиться, что разговариваю с умным и храбрым человеком. Господин граф, примите добрый совет: дождитесь нашего паломника. Вам будет приятно поговорить с ним. И он вправе сделать вам предложение, которое может вас заинтересовать. Турен обладает бесспорным достоинством в глазах нашего братства: он лежит в стороне от больших дорог... - ... и его редко посещают представители французских властей, не так ли? - добавил Атос. - Не рассчитываете ли вы, сударь, что я буду покровительствовать контрабандистам? Предупреждаю сразу, что я в свое время обладал правом Верхнего и Нижнего суда, и полагаю, вам не нужно объяснять, что это значило во Франции. - Эти места долго были под юрисдикцией Испании. - Зато теперь они уже под рукой у французской короны. Хоть меня и не все здесь знают, это мои владения и я вправе распоряжаться здесь, как хозяин. Даже, если это кому-то и не по душе. - Господин граф рассчитывает найти в этих краях верных слуг? - теперь ирония была в словах иезуита. - Я рассчитываю привести этот замок в нормальный, пригодный для проживания, вид. Мне не нужен здесь дворец, но дом, где бы я мог принимать своих друзей, я из него сделаю, пусть это и займет не один день. - На какие деньги и с кем вы рассчитываете это сделать? - Я найду в свое время и то и другое. - Атос встал, давая понять, что разговор окончен. - Трактирщик, приготовь нам комнату! - тон приказа заставил хозяина заведения пусть и неохотно, но сделать знак своей жене: медленно, словно через силу, она поднялась по лестнице на второй этаж, по дороге бросив взгляд на стойку, куда Атос небрежно кинул золотой. При этом из-под его плаща блеснули инкрустированные рукоятки пистолетов. Тяжелая шпага у пояса довершила впечатление, а стройная и крепкая фигура убеждала в том, что владелец этого оружия не примнет им воспользоваться при необходимости. - И черт же его принес так не вовремя! - воскликнул Педро, в сердцах стукнув по столешнице полной вина кружкой. - Он нам все дело загубит! - Угомонись, брат мой! Это он так говорит, пока с нашим генералом не встретился. - Да кто он такой, в конце концов, чтобы нам угрожать. Мы тут французов не видели сколько лет? Откуда этот взялся? Хозяин, говорит? А пусть он нам бумаги покажет! - Ничего ты в людях не смыслишь, если вздумал у графа документы требовать! У таких не требуют — просят. К тому же, Педро, я о нем немного наслышан и того, что я про него знаю, мне хватит, чтобы быть с ним поосторожнее. Он нам нужен, если не как союзник, то как человек, который нам хотя бы мешать не станет. К тому же наш гость может прибыть со дня на день, а у нас еще ничего не готово. Так что — давай, рассказывай, как обстоят дела. Что до графа и Гримо, то они, позаботившись о лошадях и приказав принести обед в комнату, все же решили отдохнуть. Вернее, прилег Атос, не скинув сапог и камзола и пристроив шпагу в изголовье, Гримо же занялся пистолетами. Было самое время подвести итог: путешественники прибыли, что называется, в самый раз. В городе ожидали какую-то важную персону, которая должна была явиться инкогнито. Монах - иезуит оставил у Атоса брезгливое чувство: живое воображение и чувство юмора живописали пресмыкающееся, чья дергающаяся голова на длиной тонкой шее вылезала из сутаны, как из панциря. Монах был всего лишь исполнителем чьей-то воли, а настоящего хозяина ждали со дня на день. Атос не очень был знаком с иерархией Братства Иисуса, но знал, что возглавляет его посвященный, генерал, который был по могуществу соперником папы Римского. Орден Золотого Руна, который он принял от Карла Второго, сделал графа значительной персоной и в Испанском королевстве. Но знали ли об этом в Ордене? Скорее всего, знали. У Атоса мелькнула странная мысль: а не замешан ли во всей этой истории Арамис? Тогда от него о графе могли знать многое. Мысль о том, что д'Эрбле стал источником сведений о его жизни, полоснула, как ножом по сердцу, и Атос с негодованием отбросил ее. Нет, скорее всего, братство следило за Рене с самого его посвящения и, конечно же, не прошло мимо круга его друзей. Понимает ли Арамис, что ему никогда не выбраться из ловушки, в которую он попал. Когда-то он собирался в братство лазаристов, Венсан де Поль увлек его своими идеями. Как случилось, что он попал в руки к иезуитам? Он никогда ему об этом не рассказывал, хотя в период Фронды, а еще в Англии они были близки, как никогда. Скорее всего, его втянула в авантюру Мари Мишон, а потом ей же и пришлось спасать его голову от плахи. Лучшей защиты, чем последователи Игнасио Лайоллы, было ему не найти. Только стоит ли жалеть друга? У Атоса сложилось впечатление, что Арамис, наконец-то нашел для себя путь к вершине. Он, вечный ветреник, непутевый аббат, поп - расстрига в душе, авантюрист и воин, вдруг стал стремительно делать карьеру, дав отставку и своим прихожанкам, и своей шпаге. Отныне на него снизошла благодать, и красавец Арамис стал стремительно превращаться в священника, дипломата и едва ли не святого. Граф в такие скоропалительные перемены не верил, и в особенности - не верил в них у д'Эрбле. Тот Арамис, которого граф увидел у себя дома после свадьбы Рауля, был ему не знаком, хотя многие черты епископа проглядывали уже в юном семинаристе Рене. Атос любил друга, дружба четверых была для него свята, он желал Арамису удачи, но не любой ценой. Меньше всего хотел бы граф ему помешать в достижении цели, но Атос не был готов принять малейшее предательство их братства. На мгновение у него мелькнула шальная мысль, что он ждет появления д'Эрбле, но Атос тут же отверг ее. Как бы ни повернули события дальше, а он был уверен: продавать замок и земли он теперь не станет ни при каких условиях: они ему самому будут нужны. Не ему — так его друзьям; никто не знает будущего, а это неплохое убежище рядом с границей. Если что — рядом Байонна и путь к морю.
Диана: stella пишет: Отныне на него снизошла благодать, и красавец Арамис стал стремительно превращаться в священника, дипломата и едва ли не святого. Граф в такие скоропалительные перемены не верил, и в особенности не верил в них у дЭрбле. - Тем лучше. Все же объясните ему, что он сильно рискует. Если вдруг окажется, что у него хорошая память... - Моя хорошая память вас не беспокоит, святой отец?- У таких не требуют — просят. К тому же, Педро, я о нем немного наслышан и того, что я про него знаю, мне хватит, чтобы быть с ним поосторожнее. Он нам нужен, если не как союзник, то как человек, который нам хотя бы мешать не станет
jude: Ох, подозреваю я, кто окажется этим паломником...
stella: jude , а завтра узнаете, правы ли вы оказались!
Констанс: я тоже подозреваю. а замок у границы с Байоннной пригодиться Арамису при бегстве из Бель -Иля , скорее всего. Такой последний привет от друга с ( или без) отпущения грехов. Но это только мои догадки .
stella: Не буду мучить любопытных. Глава 13. Францисканец. Всю последующую неделю Атос был занят. Вместе с Гримо они объездили окрестности, осматривали виноградники и граф, как человек военный, прикидывал, как лучше использовать расположение замка. Между тем, откуда-то появились опытные каменщики и споро стали приводить в порядок донжон. Атос только улыбнулся: он и сам начал бы с центральной башни. Он только наблюдал за строительством, не вмешиваясь, ни словом, ни жестом не давая повода показать себя хозяином, но твердо решив в дальнейшем сделать все, чтобы расплатиться за этот ремонт самостоятельно. Менее щепетильные Портос или дАртаньян не преминули бы указать, что Орден достаточно использовал его средства, продавая вино, чтобы требовать еще что-то, но Атос более всего в жизни хотел не быть обязанным чужим людям. Стройка продвигалась быстро, и к концу недели было готово просторное помещение с камином, кухня и спальня на втором этаже. Отремонтировали и конюшню, в денниках которой спокойно поместились бы двадцать лошадей. Либо паломник должен был прибыть с немалой свитой, либо в будущем это помещение намерены были использовать постоянно. Граф тронул коня: внизу, в лощине показался небольшой караван: с десяток мулов и лошадей осторожно ступали по узкой каменистой тропе. Судя по одежде, пятеро всадников были монахи, остальные животные были с поклажей. Немалые тюки, полосатые, как это принято на Востоке, почти скрывали спины мулов. Четверо из монахов были вооружены; поперек седел покачивались мушкеты. Важный груз или важный гость требовали серьезной охраны. По тому, как трудно шли мулы, Атос понял, что в тюках что-то очень тяжелое: возможно — золото. Происходящее ему нравилось мало: все говорило о том, что из его дома намерены сделать не то перевалочную базу для контрабандистов, не то приют для иезуитских шпионов. Атос твердо решил дождаться неизвестного посланца и переговорить с ним. Замок Турен превращался для графа в головную боль. Было еще нечто, что беспокоило Атоса: он уехал внезапно, предупредив, что отлучается на два месяца, и не сказав, куда едет. Блезуа, не первый раз оставленный управляющим, только порадовался: у него, да и у всех в доме, наступили каникулы: при графе бездельничать не решался никто, а теперь строгий хозяин был далеко, и можно было позволить себе расслабиться. Но Атоса волновал и сын: граф не придавал поездке особой важности и не предупредил Рауля, считая, что тому хватит забот о жене и не стоит его нагружать мыслями о путешествии отца. Но, не получая писем от графа, виконт начнет беспокоиться и способен броситься его искать. Лучше всего отправить ему весточку сейчас, успокоить и заодно дать знать, что он уехал на юг по делам наследства. Поэтому Атос решил отправить в путь Гримо, не надеясь на местную почту. - Гримо, - Атос достал заготовленное письмо и на утвердительный кивок передал его своему управляющему. - Поезжай! За меня не волнуйся - со мной ничего не случится. На вопросительный жест слуги он указал на видневшийся внизу трактир. Гримо понял, что хозяин будет его ждать там. Прошло два дня, прежде чем графа пригласили на встречу. Хотя он был уверен, что эти два дня за ним следили. Это раздражало, но Атос внешне не показывал, как его злит эта слежка. Теперь он сам желал встречи и выяснения всех обстоятельств. Его провели в собственный дом как в осажденный замок и оставили одного в нижней зале перед растопленным камином. Толстые стены защищали от жары, а тепло камина было не лишним для сухонького старичка- францисканца, неспешно вошедшего в комнату и потиравшего озябшие руки. Атос, стоявший спиной к вошедшему, отвернулся от созерцания огня в камине и с достоинством поклонился. - Буду рад, святой отец, если вас устроили с некоторым комфортом. К сожалению, мой дом не был готов к посещению гостей и это все, что смогли успеть сделать ваши люди. - Я имею честь говорить с графом де Ла Фер, владельцем этого замка? - Да, вас верно информировали. Могу ли я узнать, в свою очередь, с кем имею честь говорить? - Будет правильно, если вы будете обращаться ко мне « монсиньор», господин граф. Пока этого довольно. Атос чуть склонил голову, понимая, что старик хочет сохранить свое инкогнито. Ряса странствующего монаха надежно служила той же цели. Черные, глубоко упрятанные под тяжелыми веками глаза францисканца горели огнем, пока он, не таясь, рассматривал гостя. - Вы не очень похожи на того заносчивого мальчишку, которого мне привелось увидеть когда-то в коллеже,- нарушил он молчание. - Монсиньор, мы знакомы с вами?- удивился Атос. - Это трудно назвать знакомством, господин граф. Я видел вас однажды, когда побывал в Клермоне. Вы меня могли просто не заметить, а вот я вас запомнил. Я старше вас лет на десять. У меня прекрасная память, Ваше сиятельство. Что вы скажете, если мы продолжим нашу беседу на языке просвещенных людей? Так мне было бы спокойнее, - он огляделся по сторонам.- Я направляюсь по чрезвычайно важному делу и желал бы поговорить с вами прежде, чем ступлю на землю Франции. - Вы уже — на французской земле, - холодно заметил Атос на латыни. - И во владениях французского вельможи, хотели бы вы добавить? Но, позвольте вам заметить, господин граф, что с некоторых пор вы являетесь также и испанским грандом, - монах перешел на тот же язык. - Вы следили за мной? - Поневоле, дорогой хозяин, поневоле. Мое знакомство с испанским королем позволило мне узнать, кому был пожалован орден Золотого Руна, который мой господин отправил английскому королю Карлу 2 ко дню его восшествия на престол. Орден был пожалован достойнейшему человеку, которому английская корона обязана едва ли не всем, - и монах низко поклонился графу. - И в чем же вы видите мою заслугу? - Атос даже не улыбнулся; эта беседа ему нравилась все меньше. - Вы сумели сохранить в тайне существование миллиона. - Вы считаете, что эту тайну, доверенную мне перед вступлением в вечность, Его величество Карл Первый должен был рассказать кому-нибудь из духовенства? - Он нарушил закон исповеди! Он горит теперь в адском пламени! - Монсиньор, не стоит вам сокрушаться о душе короля, хотя бы не делайте это предо мной! За душу его я спокоен - он святой мученик! А вы, как я понял, упустили прекрасную возможность пополнить казну отцов. Вы не намерены именно мне прощать потерю миллиона? - Граф, вы христианин и вы учились в коллеже Ордена. - Но я не давал никаких обетов, монсиньор, кроме обета верой и правдой служить королю Франции. Других королей для меня ныне не существует! - Но ваш сын? - Мой сын поклялся быть верным Бурбонам и свято соблюдает свой обет! - Но ваше членство в Ордене Золотого Руна?! - Я не настолько дорожу этой привилегией, чтобы ради нее жертвовать долгом и честью, святой отец! Если понадобится, я готов вернуть его испанскому королю. - Успокойтесь, граф! - францисканец примиряюще поднял руку, призывая к спокойствию. - Его христианнейшее величество не примет назад свой патент, да и вы так не поступите: вы не станете его оскорблять отказом. Я всего лишь выразил сожаление, что миллионом короля Карла распорядились неразумно: он весь потрачен на бутафорское величие. Мы бы сумели использовать это золото с толком. - Не сомневаюсь! - усмехнулся граф. - Но что меня совсем не волнует, так это действия короля Карла Второго. Однако, меня чрезвычайно занимает, что вы намерены сделать с моим замком. Вы, или ваши люди ведете себя так, словно он принадлежит вам. Я не привык к такому образу действий, и если разрешил вам пока все это, - он небрежно махнул рукой, - то исключительно из интереса понаблюдать, до каких границ бесцеремонности способны вы дойти. - Вы лукавите, граф! - Отнюдь! Я далек от лицемерия, но мне сказали, что ожидают гостя. За меня решили, где и как принять его и я пока молчу. Молчу, пока мне не станет ясно, во что хотят превратить то, что принадлежит мне по закону. Если все это сделано только для того, чтобы дать приют усталому путнику, я поблагодарю и возмещу Ордену расходы. Если речь идет о том, что здесь будет притон контрабандистов — вы жестоко ошиблись: противозаконных действий я не потерплю. Францисканец не ответил, пристально вглядываясь в лицо Атоса. Тот спокойно выдержал взгляд иезуита. - Вы смелый человек, господин граф. Никто не разговаривал со мной так, как позволяете себе вы. Это даже к лучшему: я тоже буду с вами до некоторых пределов (разумных пределов) откровенен. Ваш замок удобно расположен: рядом прошла граница, все тропы известны моим людям, неподалеку - Байонна, порт, морские ворота, которые, хоть и принадлежат Франции, контролируются нами. В годы мира, как и в годы войны, такие места, как Турен, становятся стратегически важными. Вы человек военный, мне вам ничего не надо объяснять. Мы можем превратить его во второй Казале и тогда... - Я не допущу, чтобы мои владения использовали против французской короны. - Даже если это будет в интересах кого-то из ваших друзей? - Я готов дать приют, но не давать бой, - глухо ответил Атос. - Я не принадлежу к числу ваших друзей, но, если бы на моем месте был, скажем, епископ ваннский? Или господин д'Артаньян? Что бы вы тогда сказали? - Что они - верные слуги короля, и мне незачем спасать их от его преследования. Вас удовлетворил такой ответ? - граф был взбешен и изрядно озадачен. Не тем, что иезуит знал его друзей, а его предположениями, которые самым чудовищным образом перекликались со смутными предчувствиями самого Атоса. - Подумайте над моими словами, граф. Они не так абсурдны, как вам могло показаться поначалу. Я направляюсь на важную встречу, о целях которой не имею права говорить. Не исключено, что мне удастся повидать кое-кого из ваших знакомых. Если обстоятельства мне будут благоприятствовать, я обговорю с ними эту тему о приюте для бедных странников. Пока же, мне очень жаль, что вы так враждебно приняли мои предложения. Но я не теряю надежды все решить к обоюдному удовлетворению. Я не прошу вас ждать моего возвращения: вас найдут в любом уголке Франции, как только мы будем готовы к переговорам. Желаю вам всех благ, Ваше сиятельство, - францисканец сделал движение, словно он протягивал руку для поцелуя, и Атос заметил у него на пальце необычный перстень-печатку. Но иезуит спохватился и перекрестил Атоса на особый лад. Граф поклонился и вышел из зала. На пороге его встретил монах и провел до двора, где ждал его конь. Атос вернулся в гостиницу, где пробыл еще две недели, пока не вернулся Гримо. Ни граф, ни генерал Ордена (а им и был францисканский монах) не знали, что по дороге в Фонтенбло, где у генерала была назначена встреча с соискателями, его свалит смертельная болезнь, и он скончается в муках, едва успев передать свои права и обязанности епископу ваннскому д'Эрбле.
stella:
jude: но Атос более всего в жизни хотел не быть обязанным чужим людям Граф - во всей красе! А мои подозрения насчет паломника не подтвердились.
полная версия страницы