Форум » Крупная форма » Предположения и откровения » Ответить
Предположения и откровения
stella: Фандом: Трилогия " Мушкетеров" Герои: Атос, Николь, и все, кто попадется по ходу. Размер: Макси Жанр: фэнтэзи Отказ: Дюма и всем писавшим в духе " Мэри- Сью" Статус: в процессе. Потянуло и меня на влюбленных дам.)))) Старею... Особо нового не ждите: трудно в этой теме найти что-то новое. Но сказки ведь хочется))))) [more]Заранее извиняюсь перед теми из авторов, которые усмотрят в повести сходство со своими ситуациями.( как не крутила, но, видимо, уже выработался некий штамп: даже эпизод из фильма проскочил.( сообразила откуда, только спустя время))))).[/more]
stella: Undine , наверное дАртаньян все же не подходит на роль постоянного любовника или мужа. Он ведет совсем другой образ жизни. Война - это его профессия. А современные женщины себе такое представляют плохо, в особенности молодежь. Я себе совершенно не представляю, как и что испытывает женщина, у которой муж постоянно в армии, причем в действующей армии, а не где-то в гарнизоне, где красят траву к приезду начальства и от бесцельности службы глушат горькую. Ежеминутный страх за мужа и при этом еще забота о детях... Это женский подвиг, а так жили раньше сотни тысяч женщин, да и теперь живут миллионы, наверное. Атосу обычно в фиках сопутствует боевая подруга, которая дружит со всей четверкой. А вот женой его не во многих фиках увидишь. Во всяком случае, не у девочек-школьниц, которые пока не представляют, что такое семейная жизнь изнутри. Для них Атос - идеал, а ведь он очень тяжелый человек для семейной жизни.
Калантэ: stella пишет: в дружбу мужчин и женщин верю только после определенного возраста тоже исходя из своего опыта. - эээээ... ну, наверное, все же, если мы чего-то не испытывали лично, это еще не означает, что этого не существует? Скажем так, к примеру: исходя из личного опыта, мне пришлось бы категорически заявить, что я не верю в поведение Николь, начиная с ее отъезда в Париж. :-) P.S. А вот с тем, что Атос - очень тяжелый в семейной жизни человек, я бы поспорила. Сложный - да, но тяжелый? ИМХО, это не синонимы ни разу.
Nika: Я недавно открыла для себа стадию номер три по поводу вопроса дружбы между мужчиной и женщиной. Если у друга-мужчины появится любимая женщина, она будет считать тебя твоим предметом ревности номер один. Сколько ей не доказывай, что между вами ничего нет, не было и никогда не будет. Делюсь из собственного опыта.
Rina: Как говорил один умный человек: мужчина и женщина могу дружить только после того, как они побывали любовниками на самом деле я считаю, что дружба между разными полами имеет место быть, но в ней всегда будет присутствовать некий элемент флирта или межполовой симпатии. Пусть не ярко выраженный, латентный, но будет. А дружить так можно хоть всю жизнь.
Nika: Rina пишет: Как говорил один умный человек: мужчина и женщина могу дружить только после того, как они побывали любовниками Да вот уж где полная не правда. Мужчин друзей иметь крайне удобно. Но обычно они одиноки. А так постель между ними совершенно не причем.
Rina: Есть еще одно высказывание, не помню кого. Чем красивее женщина, тем сложнее с ней просто дружить :)
stella: Дамы,
stella: Девчушка в высокой луговой траве была почти не заметна. Венок из полевых цветов на белокурой головке вплетался в васильки и ромашки, росшие так густо, что весь луг казался бело-голубым. Раулю и Габриэлю, двум верным рыцарям маленькой феи, не надо было прикладывать особых усилий, чтобы отыскать свою властительницу: малышка Луиза сама не смогла долго прятаться от близнецов. Девочка была дочерью соседского дворянина, маркиза де Лавальер. Близнецы, не сговариваясь, взяли на себя роль ее защитников и покровителей. Родителям малышки и Атосу только оставалось добродушно посмеиваться над детским увлечением, в котором уже проглядывало преклонение перед прекрасной дамой. Разница в восемь лет мальчиков не смущала: они как раз вступали в возраст, когда сердце жаждет найти объект для восхищения. Игра еще больше обострила соперничество братьев. Луиза никогда не путала мальчиков и отдавала некоторое предпочтение Раулю, что вызывало гнев Габриэля. После истории с купанием лошадей, которое едва не окончилось трагически, Атос взялся за Габриэля всерьез. Он заставил себя не думать, какие муки испытывает мальчик, заходя в воду. Водобоязнь не прошла, но графу удалось научить сына владеть своим страхом. Постепенно, шаг за шагом, Габриэль преодолевал парализующий его ужас перед водой. Хорошо, что в то лето Луара изрядно обмелела: так проще мальчику было плыть от островка островку. К концу лета он уже прилично держался на воде, но Атосу этого было недостаточно: сын должен плавать и нырять, как рыба. Если с плаванием все обстояло более-менее благополучно, то нырять, да еще с открытыми глазами, Габриэль отказался раз и навсегда. Не помогли ни увещевания, ни объяснения, ни приказы. Атос подумал, что выход может быть только один: Средиземное море с его прозрачными, полными всяческой живности, водами. Придется ждать следующего лета, но путешествие будет полезно им всем. Если в этом году урожай будет приличным, граф сможет позволить себе такую поездку. Вот о каком путешествии рассказывали наперегонки братья Луизе де Лавальер. - А вы привезете мне подарок, господин Рауль?- огромные голубые глаза доверчиво и преданно смотрели на мальчика. - Я достану вам самую красивую раковину — жемчужницу в подарок, - вмешался Габриэль, которому не понравилось, что их подружка обращается только к брату. - Жемчужницы не водятся в Средиземном море, - пожал плечами Рауль.- За ними надо ехать на далекие острова. - Ты у нас всегда все знаешь, - разозлился Габриэль. - А у меня новая няня,- похвасталась девочка.- Ее зовут Николь. - Николь!- в один голос воскликнули близнецы.- Нашу няню тоже так звали. - Вот она, идет к нам!- девочка протянула руку и мальчики увидели хорошо знакомую им женщину, идущую навстречу детям.
Grand-mere: Стелла пишет: в дружбу мужчин и женщин верю только после определенного возраста Я так не думаю; на мой взгляд, дружба - категория вневозрастная: и в юношеской компании, и в годы работы были друзья противоположного пола, что не мешало влюбленностям и романам; есть и теперь. Но сказать хотела, собственно, о другом: в той запутанной жизненной ситуации, которая изображена, в графе не могут не заговорить гордость, достоинство, самолюбие, в конце концов. Впрочем, это кричу "вслед ушедшему поезду" (долго выбрасывало из сети). А вообще сделала для себя вывод (опыта интернет-общения только набираюсь): пока вещь не закончена и автор не высказался полностью, не буду лезть ему под руку. Напоследок добавлю: безоговорочно нравятся сцены с детьми, хоть Стелла и говорила как-то, что этот аспект ей неинтересен. Может, присутствие Николь рядом с Луизой наконец- то переломит ситуацию?..
stella: Счастлив, наверное, тот, кого жизнь одарила такой дружбой. Я тоже думала, что у меня они были( верные друзья) и бросалась ради них на баррикады. С тех пор утекло много воды, нас разнесло по странам и континентам. И, как оказалось, политика стала важнее отношений. ( так что тут мы не на высоте мушкетеров.) А жаль! В молодости это все красиво выглядело, пока учились и работали вместе. А к зрелости мы просто не интересны друг другу стали.( Я говорю именно о друзьях-мужчинах) Новых друзей я приобрела, как не странно, уже после того, как вернулась к Дюма. И тех, с кем дружу не только виртуально. Но это уже возраст другой и совсем другое восприятие. А вообще-то, некоторые меня поймут: на дружбу очень сильно влияет возможность видеться и общаться. Если ты не уверен, что в любое время тебя могут выслушать и понять, посоветовать и отговорить- общение теряет смысл. И даже Дюма не поможет. Дружбе способствуют и совместное времяпровождение, наверное, в виде путешествий, сидений у костра и т.д. К концу жизни я убедилась, что семья - важнее всего. Grand-mere , насчет гордости и самолюбия Атоса; я еще сама не знаю, куда меня вывезет кривая. Точно знаю, что не к алтарю- вот тут Атос просто себе позволить не может такого. А что будет по ходу- посмотрим.
stella: После решающего разговора с Атосом Николь твердо пообещала себе, что больше не будет искать возможностей не только с ним говорить, но и видеться. Она считала себя вправе быть оскорбленной ответом графа и стала искать полной независимости. То, что для соседской девочки ищут гувернантку, было для нее спасительной новостью. Рекомендаций не потребовалось: как только она упомянула, что почти семь лет прослужила в доме у графа де Ла Фер няней при его близнецах, ее взяли. Условие: проживание в замке — ее устроило. Просьба изредка навещать свой дом в Бражелоне тоже не вызвала возражений. Луиза была слабенькой, болезненной девочкой и родители давно подумывали, что неплохо было бы свозить ее на юг. Поэтому рассказ дочки, что соседи едут путешествовать, заставил задуматься маркиза. Один с женой он бы никогда не решился на такое предприятие, но в компании с графом, слухи о военных подвигах которого просочились и в Орлеаннэ, он готов бы был пересечь всю Францию. Времена были неспокойные, но когда они были другими в истерзанной войнами и смутами стране? Ни Атос, который с сомнением принял идею путешествовать такой компанией, ни Николь, которая обрадовалась такой перемене мест, не представляли, что им уготовано судьбой. Маршрут прокладывали граф и маркиз. Если говорить правду, то прокладывал его Атос, а Лавальер только глубокомысленно кивал: он ни разу не бывал так далеко от дома. Граф решил использовать такое дальнее путешествие как проверку на готовность сыновей к армейской службе. Путешествовать же с кучей женщин ( он не сомневался, что маркиза потащит с собой и горничную и гувернантку, как минимум) было и обременительно и опасно. Они с мальчиками поехали бы верхом, в сопровождении Гримо и пары надежных слуг из бывших солдат, и недели за три добрались бы до Марселя. Сопровождать же карету, останавливаться по двадцать раз на день по прихоти дам: от таких перспектив у Атоса портилось настроение уже заранее. А более всего оно портилось от того, что каждый день ему придется сталкиваться с Николь. Ничего хорошего от этого он не ожидал, но не ставить же ему условием поездки отсутствие гувернантки? Пока что граф вместе с Гримо обдумывали и решали, во что выльется им такое путешествие. Сумма получалась кругленькая. Тогда граф задумался всерьез о Ла Фере: не продать ли одну из ферм, окружавших замок? Гримо заверил его, что к этому они всегда успеют прибегнуть, он ручается за то, что наличных денег им хватит. Атос давно уже в глубине души перестал смотреть на своего управляющего, как на лакея. Гримо, уловив этот нюанс в их отношениях, обзавелся былой привилегией дворянства: эспаньолкой. Пожалуй, только это изменение во внешности, на которое Атос, посмеиваясь про себя, вроде бы не обратил внимания, да еще то, что Гримо иногда стал отстаивать свое мнение и было тем, что что выдавало изменившийся статус верного слуги. Гримо был у графа управляющим поместьем и, надо сказать, что с этой должностью он справлялся великолепно. За годы службы у Атоса Гримо скопил очень приличную сумму денег. Теперь он был человеком обеспеченным, только оставить эти деньги было некому: родных у него не осталось. И, в тайне от графа, Гримо сделал завещание в пользу мальчиков. Во всяком случае, такое удовольствие, как путешествие к морю, они вдвоем детям сумеют обеспечить, про себя решил Гримо. И, как и графа, компания Лавальеров его не радовала. Зато близнецы не мыслили себе этой поездки без Луизы. Атос с досадой смотрел, как два его рыцаря выполняют любой каприз маленькой дамы, любое ее, даже самое нелепое, желание. В конце-концов, когда сборы в путешествие достигли апогея, ему пришлось обратиться к Николь. Говорить о чем-нибудь подобном с маркизой не имело смысла: она делала все, что хотела дочь. У графа был хороший предлог для обращения: попытка заранее обсудить поведение детей в длительной поездке, при том, что многое в их времяпровождении придется менять. Со своими воспитанниками ему было проще: он заранее приучал их к солдатскому быту, но маленькая и капризная девчушка могла сильно затруднить всю поездку, не говоря уже о мадам и ее горничной. Что до Николь, он почему-то был уверен, что именно она хлопот не доставит. Пока Луиза возилась в саду с куклами, Атос знаком предложил Николь сесть. Сам он остался стоять, опираясь спиной на ажурную стену беседки. Со стороны мизансцена сильно напоминала объяснение поссорившихся любовников, но оба актера этого не сознавали. - Господин граф хочет мне что-то сообщить?- Николь не отрывала глаз от посыпанной крупным песком дорожки, на которой отпечатались следы графских сапог. - Сударыня, обстоятельства нас заставляют общаться и это нам придется делать ежедневно. Видит Бог, - с неожиданным жаром вырвалось у него, - я не хотел ТАКОГО путешествия, но обстоятельства не считаются с моими желаниями. Я, прежде чем говорить с родителями Луизы, хотел бы поговорить с вами, чтобы уяснить себе, каких неприятностей нам стоит ждать от женской половины собравшихся в эту поездку. - Но почему я? - Почему я сначала хочу говорить с вами? Да потому, что вы проводите все время с девочкой, вы знаете ее лучше родителей, которым любовь к ребенку не дает возможности судить трезво. А в поездке возможны любые неожиданности: вы сами можете догадаться. Я пробовал отговорить господ Лавальер, но они вцепились в эту возможность и я вынужден был дать свое согласие: об этом меня умоляли и близнецы. - Вы хотите, чтобы я вам рассказала, чего можно ждать от Луизы? - Да. - Она очень нервная и впечатлительная девочка. Сильное волнение может вызвать у нее обмороки, судороги. - Прелестно, - тяжело вздохнул граф.- А ее матушка? - Дочь ее копия. - Кажется, нам будет не скучно в этом путешествии. - Боюсь, что да. - А вы , Николь? - Что я? Не боюсь ли я? Боюсь, Ваше сиятельство. Боюсь крови, боюсь стрельбы. Могу и в обморок свалиться при виде раны. И напрасно вы улыбаетесь на мои признания, сударь, - вспылила вдруг она.- Я вам наверняка буду обузой. - Вы не хотите ехать, сударыня? - Я — на службе у господ, господин граф. Так что я делаю то, что мне приказывают. - А вы стали другой, Николь, - вдруг сказал Атос, задумчиво окидывая ее взором.- Покорной. - Жизнь заставила. Пока я здесь, приходится приспосабливаться. Не дохнуть же с голоду, - вдруг грубо вырвалось у нее, но она тут же замолчала, прижав руку к губам. - В Бражелоне вам не приходилось голодать,- мягко заметил граф. - Да, простите, у меня вырвалась глупость. - Значит ли это, что вам плохо у маркизы? - Этого я не говорила, господин граф. - Хорошо, оставим до поры до времени эту тему. Это и впрямь не к месту. Я очень рад, что вы прекрасно держитесь в седле: я не зря занимался вами. - Да, благодарю вас,- она снова не поднимала глаз. - Николь, вы поможете мне? - Чем же, господин граф? - Убедить слушаться Луизу, и, что ни менее важно, ее мамашу. - Господин граф, что могу я, простая гувернантка? - Я верю, что вы способны помочь в трудную минуту. Большего от вас я и не прошу. - Как помочь? - Если придет эта минута, вы сами найдете, как это сделать, Николь.- Атос поклонился ей чуть ниже, чем требовала вежливость, но Николь не придала этому значения. Она была слишком взволнована тем, что увидела графа.
stella: Им предстояло проехать через всю Францию. Атос едва сумел убедить маркиза, что путешествовать женщинам лучше в наемном экипаже, чем тащиться в их тяжелой, еще со времен Генриха 4, карете: от нее к концу путешествия не останется и колес и возвращаться придется все равно в почтовой карете. Чем ближе был день отъезда, тем озабоченней становился граф: бывший мушкетер отдавал себе отчет в трудностях пути. Это путешествие могло быть отличной закалкой для мальчиков, но по воле соседей превращалось для Атоса в тошнотворное предприятие. Когда-то, в ранней юности, Атос путешествовал уже по этой дороге, правда, в обратном направлении. Тогда он был совсем один и его добрый гений охранял его в пути. Теперь их было слишком много для такого путешествия. Атос с мальчиками поджидал Лавальеров на развилке. Гримо и один из слуг были посланы вперед и по всему маршруту должны были обеспечить лошадей и гостиницу. Карета, которую тоже предусмотрительно выбрал граф, была набита баулами, сундуками и женщинами. Слава богу, маркиз де Лавальер был верхом, но надежды на то, что они будут продвигаться с достаточной скоростью, было мало. В глубине души граф тешил себя надеждой, что Лавальеры не выдержат тягот пути и развернутся домой. И тогда он с сыновьями сможет помчаться вперед. А скоро вообще наступит время, когда они будут передвигаться со скоростью, с которой они с друзьями неслись по дорогам Франции, стремясь опередить посланцев Ришелье. «ДАртаньян! Как ты мог? А почему бы и нет? Слишком долго тянется эта история с Николь. Когда-то, в Рождественскую ночь он сам позвал ее к себе... Странная женщина, явившаяся ниоткуда и обладающая пугающей способностью превращать свои предположения в реальность. Даже если их реальность- это книжный мир, он в нем живет и это его жизнь. И отличается это существование от настоящего только тем, что все события, вся их жизнь уже кем-то предрешены. Автор — как Господь Бог? Выходит, что так. Но тогда эта Николь спорит с автором, предлагает свои варианты, предлагает Богу свой расклад событий. Она превращает их в марионеток, заставляет плясать под свою дудку... а он, он, кажется, любит ее. Это ужасно... Он, после того как она... с дАртаньяном, с лучшим другом, с тем, кого он считал едва ли не сыном! Никогда! Он ничего никогда не позволит себе! Он не позволит себе думать о чем-то серьезном с этой женщиной, хотя она и нужна ему. Никогда он не женится на ней, тому есть много причин. Но отчего у него такое чувство, что ушла она к мушкетеру не от любви, нет, с досады, чтобы отомстить ему. Эх, да какая разница!Хватит с него, что они с Арамисом поделили Мари Мишон. Теперь, хоть его вины и нет в этой истории, а все равно он себя чувствует виноватым именно перед Рене, а не перед этой вздорной интриганкой. А дАртаньян, что чувствует он? Как это было бы глупо: перессориться с друзьями из-за юбки!» Не выдержав, Атос хлестнул коня поводом. Обиженный таким обращением Баязет коротко всхрапнул и рванулся вперед, указывая путь всем остальным. Они проехали не более двух лье, когда мадам маркиза стала жаловаться на пыль и жару. И это было только начало. Слушая ее стенания, Николь нет-нет, да и посматривала в сторону Луизы, но девочка была настолько увлечена тем, что происходило за стенами кареты, что пока просто не замечала всех неудобств.
stella: « Как было бы просто, если бы здесь были машины, не говоря уже о самолетах», с тоской подумала гувернантка. «И как еще далеко до Ла Ферте!» В Ла Ферте их ждала гостиница. Красота окружающей природы, которая, при других обстоятельствах, непременно была бы отмечена графом, на этот раз прошла незамеченной. Атос мрачнел на глазах и это вопреки тому, что он умел не показывать своего настроения. Меньше всего графу хотелось бы заночевать в открытом поле или, того хуже, в лесу. Кроме обычных неудобств для дам, это было сопряжено с опасностью повстречать на своем пути каких-нибудь подозрительных личностей. Пятеро мужчин, три женщины и трое детей: кажется, ему пришла в голову не самая удачная мысль о путешествии. И это при том, что граф не имел случая убедиться, какой из Лавальера воин. То, что он был у Атоса пару раз секундантом, еще ни о чем не говорило. Вот почему бывший мушкетер постоянно подгонял кучера и то и дело уносился вперед, чтобы проверить дорогу. В Ла Ферте они прибыли около полуночи. Мальчики клевали носом в седле, Луиза давно уже спала, не обращая внимания ни на тряску, ни на пыль. Мадам де Лавальер кашляла, охала и стонала. Николь унесла Луизу в предназначенную для них комнату и уложила девочку в постель. Она устала, но ей владело какое-то странное возбуждение. Понимая, что она все равно не сомкнет глаз, Николь спустилась в общий зал, пустой и холодный в этот поздний час. Только в углу горела свеча и в ее неверном свете она различила знакомый силуэт. - Вы не спите? Если вы не будете отдыхать, Николь, вас надолго не хватит. - Атос устало прижал пальцы к глазам. - А вы, господин граф? Вы железный? - Нет, просто я мужчина и мне не привыкать к бессонице.- Атос улыбнулся ей легко и открыто.- Идите спать, завтра тоже будет не простой день. Если вам не спится, просто лежите и думайте. - Господин граф, я вам могу посоветовать то же самое, - рассмеялась молодая женщина. - Мне лучше думается над картой,- Атос хлопнул ладонью по расстеленной на столе карте Франции. - Вас беспокоит дорога? - Не столько дорога, хотя и на ней я вижу немало препятствий. Меня беспокоят наши дамы: как они перенесут дорогу. Для них это едва ли не кругосветное путешествие. - Вы не уверены, господин граф, что мы доберемся до пункта назначения?- напрямую спросила его Николь. - Да, я боюсь, что поломка в пути окажется решающей. И нам придется возвращаться с полдороги. - А вы зарекались иметь дело с женщинами?- чуть лукаво улыбнулась ему Николь. - В серьезных делах, несомненно, - неожиданно хмуро ответил Атос.- Жизнь подтверждает мою правоту. - Я сделаю все, чтобы мое присутствие не заставило вас пожалеть о принятых на себя обязательствах. - Я знаю и потому просил вас помочь. - Атос, вам хочется иметь меня в числе друзей или?..- храбро бросилась вперед Николь. - Никаких «или», Николь. Я надеюсь на то, что женщина, умеющая носить джинсы( вот тебе и раз: он запомнил это слово, хотя и произнес его на французский лад), не растеряется в любой ситуации. Идите к себе: от вас не будет толку, если вы не отдохнете. Не забывайте: у вас маленький ребенок на руках. Ваша госпожа способна только стонать и падать в обморок, но не заниматься дочерью,- в голосе графа были досада и злость. Николь послушно вернулась в комнату, которую они делили с Луизой. Девочка мирно спала и на обычно бледных щечках в свете ночника розовел слабый румянец. Николь вздохнула, поправила на ребенке одеяло и улеглась рядом. Спать не спать, а подумать или помечтать было о чем.
Орхидея: Подумать и помечтать... Ой, домечтается!..))
Undine: stella пишет: Меньше всего графу хотелось бы заночевать в открытом поле или, того хуже, в лесу. Кроме обычных неудобств для дам, это было сопряжено с опасностью повстречать на своем пути каких-нибудь подозрительных личностей. Пятеро мужчин, три женщины и трое детей: кажется, ему пришла в голову не самая удачная мысль о путешествии. И это при том, что граф не имел случая убедиться, какой из Лавальера воин. То, что он был у Атоса пару раз секундантом, еще ни о чем не говорило. Любопытство разбирает: будет ли приключение?
Орхидея: Угу, согласна с Undine. А чегой-то на экшен потянуло.)))
Nika: А мне лично кажется, что гасконец еще выйдет на сцену. Но я, как известно, о своем о девичьем .
stella: Nika , спасибо за идею.
stella: Дорога изматывала женщин. Непрерывная тряска, толчки, пыль, поломки - от этого мужчины тоже сходили с ума. В то время любое путешествие превращалось в приключение и большинство людей подчас проводили всю жизнь, не отъехав от своей деревни или города больше, чем на двадцать лье. Зажиточные буржуа и дворянство путешествовали больше, но пересекать страну из конца в конец приходилось, в основном, лишь купцам, курьерам и военным. Николь, если не считать ее путешествия от Парижа до Бражелона, так далеко к югу еще не забиралась. Но это не значит, что Франция была для нее незнакома. В былые времена она много раз посещала страну, бывала во многих ее регионах. Вехами для узнавания служили дворцы, соборы, местами и пейзаж. И ничего удивительного в этом не было: Дюма много ездил, отлично знал страну и то, что описывал всегда соответствовало тому месту, где он побывал. Наконец они добрались до Роанна — своеобразной перевалочной базы на пути к средиземноморскому побережью. В ту пору путешествие в этом районе в карете было чрезвычайно утомительным: меняющийся рельеф местности, постоянные спуски и подъемы привели к тому, что пришлось из кареты выпрячь лошадей и заменить их четверкой волов. Волы — животные медлительные и если и способны за день пройти три лье, это можно считать удачей. Дорога была забита повозками: с Роанна вниз по Луаре сплавляли все, чем торговала и в чем нуждалась Франция. В городе это все перегружалось на барки или временные суда и спускалось по реке до портов на море. Стоявший шум и гам, голоса торговцев и божба матросов, переругивавшихся с грузчиками, вся эта суета оглушала не только привыкших ко всему горожан, но и путешественников. Женщины в этом столпотворении, хоть и находились в экипаже, но чувствовали себя неуютно. То и дело наглые и подозрительные рожи заглядывали за приоткрытые занавески, а то и вовсе пытались влезть в карету. Маркиз уселся внутри и это несколько сдерживало тех, кто нагло пытался свести знакомство с женщинами. По тому, как каменело лицо графа де Ла Фер, можно было догадаться, что он сдерживает свою ярость из последних сил. Едва добравшись до гостиницы, Атос заявил, что дальше женщины будут плыть по реке вниз на габаре вместе с маркизом Лавальер, а остальные продолжат путь верхом по берегу реки, стараясь не упускать лодку из виду. Николь открыла было рот, чтобы попроситься к всадникам, но вовремя вспомнила о Луизе. Атос, перехвативший ее реакцию, только ободряюще улыбнулся. Вы думаете, граф, что нам необходимо разделиться? - Лавальер даже не считал нужным скрывать свое недовольство. Я настаиваю на этом, - подтвердил Атос. - Иначе мы попадем в Марсель не раньше, чем через два месяца. У нас время ограничено: к началу сентября, к сбору урожая и вам и мне надо быть в своем поместье. Вас одного достаточно, чтобы матросы не забывались. Может, вы дадите нам еще вашего Гримо, - у Лавальера был такой озабоченный вид, что Атос, скрепя сердцем, согласился. В непредвиденной ситуации Гримо мог действительно быть незаменимым. Пока граф и Гримо хлопотали о лодке, женщины пересматривали багаж: Атос настаивал на том, что половину баулов придется оставить в Роанне. Когда вечером они все встретились в гостинице за ужином, Николь поразилась, как изменился граф. Серый налет усталости, озабоченности и недовольства лежал на его лице. - Что-то идет не так?- улучшив минуту спросила она. - Все не так!- он вздохнул так, словно на груди у него лежал камень. - А как мальчики? - Они меня радуют: совсем не жалуются на трудности и жаждут приключений. - Вот этого как раз и не хотелось бы, - заметила Николь. - Это нам с вами не хочется, а они сгорают от нетерпения. Боюсь, им скоро предоставится такая возможность. - Стрельба и погони? - Не дай нам Бог, но, боюсь, этого не избежать. - Господин граф, нам бы следовало заранее договориться, чем я смогу помочь. - Стрелять вы умеете? - Вы удивитесь, но умею. - Николь, если вы умеете пользоваться вашим оружием, это не значит, что вы сумеете стрелять из пистолета. Он тяжел для женской руки.- Атос был озабочен складывающейся ситуацией и не скрывал этого. - Я умею, не волнуйтесь. Я вас не подведу. О том, что умению этому Николь обязана была дАртаньяну, она благоразумно промолчала. Граф де Ла Фер сейчас походил на полководца перед решающим сражением. Когда маркиз де Лавальер со странной улыбкой на губах отметил это сходство, Атос только досадливо отмахнулся: по доброте душевной он впутал детей и женщин в опасную затею, но и о возвращении вопрос не стоял: проще и безопасней было идти вперед. « Возвращаться мы будем морем, через Нормандию, пусть для этого нам и придется путешествовать месяц!»- решил для себя Атос. На следующий день, с раннего утра все были уже на ногах, даже малышка Луиза. Тяготы путешествия совсем не отразились на девочке: она, выбравшись из замка, словно ожила. Может, матушка, занятая своим самочувствием, меньше досаждала ей своими заботами, а может обилие впечатлений были необходимы для ребенка, но Луиза даже забыла о своих кавалерах, которые общаться с ней могли только вечером, когда дети так уставали, что едва добредали до кроватей. Атос, убедившись, что в лодку погрузились все, кому надлежало в ней находиться и швартовы, наконец, отданы, развернул коня и в сопровождении сыновей и слуг направился по берегу за лодкой. Задача была не из легких: рельеф берега не позволял держать ее в поле зрения постоянно. К тому же лошади не могли бежать без остановки в отличие от реки, которая несла свои воды не ощущая ни усталости, ни препятствий. Николь оставалось следить за Луизой, чтобы девочка, играя, не свалилась за борт. Маркиз в десятый раз чистил свои пистолеты, а мадам маркиза возлежала на мешках с прошлогодним горохом и забыв о том, что солнце вредит нежной коже, подставляла ему лицо и руки. Очень быстро она ощутила силу его лучей. Уже через час она убежала в крохотную каюту на корме и оттуда раздавались ее стоны и стенания, когда горничная, давясь от смеха, смазывала ее холодной простоквашей. Делать было абсолютно нечего и , краем глаза Николь следила за берегом, на котором изредка возникала группка знакомых всадников. Потом они безнадежно отстали. Гримо, тем не менее, не спускал глаз с неспешно проплывавших перед ними берегов. Он ждал, когда появится очередная пристань и время от времени поглаживал ствол своего мушкета. - Гримо, - ты боишься, - тихонько спросила его Николь. - За графа, - как всегда лаконично ответил Гримо. - Разбойники? - в тон ему уточнила Николь. Гримо в ответ только кивнул. - Мне тоже страшно. А слуги, что с ними — надежные? - Солдаты, с Ла-Рошели, - и Гримо ласково провел рукой по стволу своего мушкета.
Undine: По-моему, приключения делаются все неизбежнее и неизбежнее.
полная версия страницы