Форум » Крупная форма » Искра » Ответить
Искра
Орхидея: Название: "Искра" Автор: Орхидея Фандом: "Виконт де Бражелон или десять лет спустя" Персонажи: Арамис, Филипп Марчиали, авторские персонажи. Жанр: сказка-романтика. Размер: макси (скорей всего) Тип: ООС наверно, попаданцы. Отказ: Дюма и, подозреваю, что ещё и некоторым фикрайтерам. Первый раз решилась на что-то объёмное. Буду рада конструктивной критике. Авось доведу до ума свои безумные фантазии.))
stella: А мне не очень верится, что человек его возраста и положения так просто может смириться с тем, что попал в чужой мир. Другое дело Филипп, который и своего-то мира не знал вообще.
Орхидея: stella, а как вам видится модель поведения Арамиса? Если он, что и думает, то и будет держать в себе. А бурные изъявления чувств в этом возрасте ему не свойственны. Тем более у них есть надежда на перенесёние обратно тем же способом.
stella: Мне кажется. у него все эта история должна вызывать какое-то раздражение, неприятие ситуации. Его выбило из действия. у него отобрали инициативу. Арамис не из тех людей, что плывет по воле волн.
Диана: stella, на мой взгляд, вы правы. Сначала Арамис вел себя естественно для него: прогулялся, произвел разведку, занялся хозяйством, влился в коллектив. Но дальше ему ждать дб трудно. Конечно, и кашу он сотворит, и не сорвется, т.к. полностью от ребят зависит, но нервничать он должен, т.к. время работает против него в 17 веке, а в нашем ему оставаться немыслимо, только если будет на 100 процентов уверен в невозможности возврата. Скрытое беспокойство для него здесь было бы естественно. Выполняете мою функцию за меня
Grand-mere: Stella, Диана, на мой взгляд, мы имеем разницу возрастного восприятия: нам с вами интереснее Арамис, а автору ближе молодые современники, в круг которых сравнительно легко вписался Филипп. Что мне больше всего импонирует в повествовании, так это лиричность пейзажей.
Орхидея: Глава 9 Аня и Арамис скоро вернулись. Володя сходил за гитарой, которая лежала у него в палатке и устроился у костра. Света подбросила в огонь новых брёвен, и он вспыхнул с новой силой. - Володь, давай что-нибудь подушевней. - попросила Аня. - Может что-нибудь из бардов? Прозвучали первые аккорды, и Володя запел хорошо известные бардовские песни: "В печурке огонь", "Милая моя, солнышко лесное", "На далёкой Амазонке", "Александра" и прочие. Стемнело совершенно незаметно. Юноша, продолжая песни по заявкам, по просьбе Светы спел "Исторический роман" Окуджавы и горячо любимые ею баллады Высоцкого о борьбе, о времени, о любви, о вольных стрелках, о ненависти и о двух погибших лебедях, таким образом, удовлетворив все желания своей сестры. Девушка довольно заулыбалась и больше не о чём не просила. Вверх взметались искры от костра. Потрескивали сучья. Было так тепло и уютно, что хотелось чтобы вечер тянулся как можно дольше. Луна ещё не взошла, и кругом царила тьма. Только на западе тусклой розоватой полоской догорал закат. Сидящие вокруг костра люди располагались как раз на границе тьмы и света: место освещённое костром, а за спиной чёрный лес. И звучали струны, лились песни, разрывая границу между светом и тьмой. В вечерах, проведенных с гитарой возле костра, есть одна удивительная черта. Они сбижают людей даже молознакомых. Свет костра образует освещенный круг среди нескончаемого мрака, и те, кто сидит внутри этого круга, оказываются в маленьком светлом мирке, совсем рядом, плечом к плечу. И единая мелодия обволакивает всех и откликается в каждой душе. Арамис о чём-то задумавшись смотрел на огонь. Аня наблюдала, как в его чёрных глазах пляшут язычки пламени. Чем-то завораживаражило её это зрелище. Ане казалось, что она видит в этих глазах не только отражение пламени, но и какой-то неизведанный внутренний огонь. Тёмная глубина взора - бездна. А эти отблески огня - страсти, игра мысли зловещего гения. Взор временами странно поблёскивал. Аня почувствовала, как по её спине пробегают мурашки. То ли взгляд так подействовал, то ли просто ветерок подул прохладней, чем до этого. Володя выдохся и передал гитару Ане. Девушка встрепенулась и взала интрумент. Пела она песни самые разные, различных жанров, повинуясь сиюминутному желанию души. Там за третьим перекрестком, И оттуда строго к югу, Всадник с золотою саблей В травы густо сеет звезды. Слышишь, гроздьями роняет небо Из прорех зерно стальное, Горные лихие тропы Покрывая пеленою. Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло... Лукавый, смирись - Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло. У Ани была манера петь, временами прикрывая глаза. Окружающим могло показаться, что в данный момент она вся живёт образами, которые рисует ей воображение. А в нём неприменно скакали кони, вздымались паруса, шумел прибой, склонялись травы под порывами ветра... Там у третьего причала Сизый парус, парус белый, Делят небо от начала До рассвета рваной раной, Слышишь? Море омывает шрамы, Посыпает крупной солью Струпья цвета бычьей крови, Словно память древней боли. На припеве за рекой послышался звонкий голос соловья, который точно откликнулся на пение девушки. Аня улыбнулась, оглянувшись на реку, и продолжала: Там у третьего порога, За широкою ступенью, Верно шелковые камни, Бьется надвое дорога, слышишь? Правый путь ведет на пристань, Путь окружный – в горы, к югу, Но на свете нет дороги, Чтобы нас вела друг к другу! Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей, И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло... Лукавый, смирись - Мы все равно тебя сильней, И у огней небесных стран Сегодня будет тепло. - Ань, да ты просто артистка! - воскликнул Володя, когда та закончила. Девушка театральной откланялась. - Что ты делаешь на журфаке, тебе бы в театральное! - Где делает? - не понял Филипп. - На журналистском факультете в университете. - пояснил Володя. - Теперь женщины получают высшее образование. - Уже давно, больше ста лет, наверное. - добавила Аня. - Я на журналиста учусь, Света на биолога. - А не пора ли нам закругляться с посиделками? - сказал Володя, украдкой зевая. - Наверно пора. - произнесла Света. - Ань, сыграй что-нибудь напоследок. Девушка кивнула. - Вовка, давай дуэтом. Ты эту песню знаешь. Светка, тоже подпой. Можете все подпеть. - она посмотрела на гостей. - Она о мушкетёрах. И Аня заиграла вступление "Баллады о дружбе" из фильма "Д'Артаньян и три мушкетёра". Когда трое молодых людей исполняли первый куплет, Арамис неприметно вздрогнул. Что он вспомнил? О чём подумал? Звонкий молодые голоса звучали дружно и стройно, заражая своей энергетикой. Но вот замерли последние гитарные аккорды. Костёр почти прогорел. Только раскаленный угли ярко светились в темноте. - Как будем расползаться по палаткам? - спросил Володя. - У тебя большая палатка? - спросила Света. - Четырёхместная. - А у нас трёхместная... И ты там в обнимку с едой, плюс гитара... - И ещё место есть. - А нашим гостям лучше освободить отдельную палатку... Как насчёт вытащить провиант и поместить у костра? Дождь ему не грозит: небо обсолютно ясное. А тебе вместе с гитарой перебраться к нам, освободив таким образом целую палатку? - Но нашей едой кому-нибудь захочется угоститься, ёжикам например. Арамис и Филипп обменялись понятными обоим выразительными взглядами. - Ну не слопают же ежики всё подчистую?! - возразила Аня. - Накроем чем-нибудь. - Прогрызут. Тут д'Эрбле сказал: - Вы можете оставить еду в палатке, это нас ничуть не стеснит. Мы вам очень благодарны за оказанное гостеприимство. Не стоит волноваться по таким пустякам. - Это вам спасибо! Какое счастье, что вы не рафинированные дамочки, а нормальные... люди! - радостно воскликнула Аня, едва удержавшись от слов "нормальные мужики". - А ведь верно, это вариант. - В таком случае, Володь, - сказала Света, - перебирайся к нам с гитарой. А вы, господа, - обратилась она к гостям, - распологайтесь в этой палатке. Дополнительных спальных мешков у нас, увы, нет. А вот пара пледов найдётся. Коврики там есть? - спросила она у подруги. - Да, есть. - ответила Аня, заглядывая в палатку. - Всё впорядке. - Отлично. Света полезла рыться в недрах своего и Володиного рюкзака в поисках пледов. Володя, тем временем, прикрепив налобный фонарик, переносил свой спальник и некоторые вещи в палатку девушек. Арамис тронул Анину руку. Девушка вздрогнула. Она почувствовала, что руки у епископа совершенно ледяные. - Сударыня, - тихо сказал прелат, - пока я был один в лагере и рассматривал книгу, которкю вы мне оставили, я неожиданго заметил, как засветились полосы от искор. - Да? Когда? - Аня резко повернулась к нему. - Вам не почудилось? - Нет. Это произошло в момент, когда в костре с треском сломалась толстая горящая ветка. - И? - По полоске точно огонь пробежал, и на мгновение пропало ощущение реальности окружающих предметов. Но только на мгновенье. - Хорошо, что вы мне сказали... Я думаю, переход работает. - Только нужно что-то помощней веток. - Давайте над этим хорошенько подумаем. Я уверена, портал сработает, когда мы найдем нужный способ. Очень надеюсь, что нам все таки поможет молния. Я вас поняла. Но утро вечера мудренее... Только с книгой особо не светитесь. Света, например, была сильно против... И, пожалуйста, ваше преосвещенство, не надо так нервничать. У вас руки, как лёд. И Аня шмыгнула в палатку, не заметив в темноте горькой усмешки мелькнувшей на лице Арамиса при её последних словах. Наконец, Света нашла то, что хотела. - Вот, держите. - сказала она, - протягивая гостям пледы. - Ночи тёплые, этого вполне достаточно, чтоб не замерзнуть. Располагайтесь. В палатке на ночь закройте за собой тент и вход. Возьмите этот фонарик. Если захотите, можете подвесить за крючочек под потолком. Так даже удобней. Вот кнопка включения и выключения. Арамис, взяв фонарик, внимательно осмотрел его. - И ещё, - продолжала Света, - я советую забрать с собой в палатку вещи, что висят там, на верёвке. Они уже давно высохли, но за ночь могут отсыреть. Умыться можете в ручейке. Чистку зубов, к сожалению, предложить не можем. Доброй ночи. Потом понизив голос, добавила: - А вас, ваше высочество, я буду ждать тут, у костра. Гости, стяв одежду с верёвки, ушли в палатку. - Света, у меня передислокация закончена. - доложил Володя. - Мы с Аней зубы чистить. - Хорошо. Идите, а меня не ждите, ложитесь спать. - А ты чего? - Я ещё гулять буду. - Ночью в лесу? Я тебя одну не пущу. Мало ли. - Да не одна я, не одна. Не переживай. Я принцу буду экскурсию устраивать. Он взрослый воспитанный мужчина. - А-а. - не совсем уверенно протянул Володя. - Но вы всё равно осторожней. Фонарики обязательно возьмите. - Я уже взяла, заботливый ты мой. - Неугомонная. - На себя бы посмотрел. - засмеялась Света и потрепала Володькины вечно взьерошенные волосы. Володя вздохнул и пошёл к ручейку. Тут из палатки змейкой выскользнула Аня, многозначительно подмигнула подруге и направились следом за юношей. А Света, поправив кубышку в волосах, присела на брёвнышко у кострища и стала любоваться на тлеющие угли, которые переливались как самоцветы. Просидела она так около десяти минут. Вдруг за спиной раздался тихий голос: - Мадемуазель Светлана, я готов. Куда мы пойдём? Девушка обернулась. - Это вы. Она тряхнула головой и встала. - Вы устроились? Всё нормально? Может какие вопросы? - Всё хорошо, благодарю вас, - Филипп поклонился. - Пройдёмся, пожалуй, для начала вдоль речки. Может быть увидим что-нибудь интересное. Тем более на берегу сейчас просто красиво. - Пойдемте.
Орхидея: Grand-mere, возможно вы правы. Правда мне интересны все герои, о тех, кто не интересен или совершенно непонятен я бы писать не стала. Но, видимо, более близкие по возрасту персонажи получаются естественней. Диана и stella, я же вовсе не отрицаю нервотрепку у Арамиса.)) Но похоже, я это не полно выражаю.) И, кстати, по ходу написания с интересом и даже долей удивления обнаружила, что своих авторских героев люблю больше заимстваваных. Ещё б, они же свои, родные.)
stella: Орхидея , я как раз сегодня много думала о вашем фике. ( Слава богу, началась дискуссия! ) У вас просто изумительные описания леса, природы - того, что вы знаете, что вам близко. И ваши сверстники - такие живые, такие приличные и увлеченные ребята. А понять Арамиса вам просто невозможно до конца - мешает возраст. ( его и ваш ) Вам просто трудно представить себе то, что испытывает не молодой дЭрбле, а интриган, для которого вся история с Филиппом - последний шанс возвыситься. Вы можете представить его духовное состояние, но на него накладывается и тысячи нюансов, когда тело тебя уже не слушается, как в молодости, когда ты - сам по себе и о других думаешь не каждую минуту. Когда за плечами опыт, который твердит о том, что все происходящее - не более, чем происки Судьбы, потому что он просчитался в чем-то. Важно понять, что Арамис не фантазер, а человек огромного опыта и колоссальных, совсем не молодежных, амбиций) В нем, мне кажется, все должно было восставать против новой реальности. Просто потому, что это - помеха. А возможность принять факт, что пути назад нет - это же трагедия для любого человека. Тем более, что принять новый мир за 24 часа- это вообще невероятно. Знаете, восхищаться достижениями нашего времени легко, когда ты - на экскурсии. А вот если ты знаешь, что обречен это созерцать и этим пользоваться до конца жизни, при том, что больше никогда не увидишь своих братьев- так тут все блага поперек глотки станут. Филипп, как я говорила, имеет шанс вписаться. Не обижайтесь на меня: я к вашему фику отношусь очень серьезно, он зацепил меня. Вы не принадлежите к числу бумагомарателей; у вас очень интересные мысли по-поводу трилогии.
Диана: Орхидея, мне ваш фик тоже очень нравится, но Окуджавы "Исторический роман" можно спеть, а Акуджавы - никак
Орхидея: Прошу прощения. Чесное слово, это опечатка.) Планшет фамилий не понимает, правит не туда, и не всегда заметишь.
Диана: Grand-mere, возможно вы правы, дело в возрасте... Хотя мне все же под 40, а не 60. Что сейчас, как и 20 лет назад, меня интересует четверка, а не современники - это, боюсь, не влияние лет, наоборот - возраст дури не помеха
stella: Диана , точно! Современников мне хватает в обыденной жизни. А вот те, что жили когда-то - это предмет для углубленного изучения. Причем, не тех людей, что жили реально, а тех, кто придуман.)))) Но искать связь между теми и другими ох, как занимательно!
Орхидея: stella пишет: И ваши сверстники - такие живые, такие приличные и увлеченные ребята. В общем-то, образы троих студентов - это сборная солянка из моих товарищей по команде юных натуралистов, и не только. И, разумеется, безумной авторши.)) Мы правда чуть младше, но сути это не меняет. А не увлеченные от нас быстро сбегают.)) Им скучно. А вот те, что жили когда-то - это предмет для углубленного изучения. Причем, не тех людей, что жили реально, а тех, кто придуман.)))) Это потому, что реальные, они реальные и коррекции не подлежат. А придуманные воспринимаются через призму собственного воображения, пропускаются через душу.
Диана: Орхидея, а мне всегда мне думалоось, что придуманные люди кажутся лучше, чем живые. Их недостатки не так мучают читателей, как недостатки реальных людей. И - окружающие нас люди существуют сами по себе, мы не знаем их судьбу, для нас они - незаконченный роман с неясным сюжетом. В придуманных же заложена уже идея, мораль, трагедия автором. Каждый герой - уже произведение искусства. А уж "наша" четверка
Орхидея: Диана, я думаю, это как вертеть. У меня иногда получается посмотреть на живых людей как на персонажей литературного произведения. Вырисовываются типажи. Да и в жизни попадаются судьбы, не уступающие литературным. Каждый человек по своему интересен. Возможно, писателям приходится подгонять живой характер под определённые рамки. Но кто сказал, что не бывает сложных, запутанных персонажей? Мы все - герои своих историй. Что неплохо заметно по мемуарам многих личностей. Любая литература, собственно, и говорит о жизни. Насчёт литературы и споров по поводу неё у меня сложилось такое мнение. Человек, читая, видит в книге себя. Всё прочитанное осмысливается на основе личного опыта, жизненных событий, собственного характера и мировозрения. Одного и того же героя или одну и ту же ситуацию разные люди воспринимают по-разному, это неизбежно. Это хорошо заметно на нашем фороме.) На примере, хотя бы, все тех же мушкетеров.)) Какой-то герой не даёт покоя, значит что-то в нём конкретного читателя цепляет, он узнает в персонаже что-то близкое. И все жаркие споры, порой с ссорами, проистекают именно из этого. Люди спорят о себе и своих взглядах, лишь прикрываясь лицами персонажей, и даже до конца не понимают этого эффекта. Вот моя позиция. Всё выше сказанное - личное мнение, ни на что не претендующие.)
Диана: Орхидея пишет: "Да и в жизни попадаются судьбы, не уступающие литературным" Вот это точно. А неспособность видеть в произведении или герое что-то или кого-то, кроме себя, любимого, - это ограниченность. Увы.
stella: Знаете, у нас хоть споры бывали и идут, но у нас никогда не было безудержного восхваления написанного. И - слава богу! Потому что - это разное отношение к жизни и разный опыт. Я когда-то говорила: попадание в страну, чужую твоей культуре и твоей ментальности, -это культурный шок. Только я не говорю о турпоездке - там ты видишь только то, что тебе покажут. Изнанка - это тесное общение, это такие бытовые детали, когда тебя бьет по нервам от несогласия и непонимания. Когда ты, после того как прошла адаптация, понимаешь, что все, что тебе внушали с детства и к чему ты привык, не имеет значения. Я не знаю, как это было у Ники и Рины, но у меня, с годами, все больше накапливается этих различий, моментами - просто несовместимости с некоторыми культурными установками. Но я, в силу возраста, уже не так толерантна. И дело имею всего лишь со странной смесью культур всей планеты. Потому и не верю в то, что можно полностью влиться в чужое время. Существовать в нем- это я еще поверю. Но нужны годы, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Никогда человек из прошлого не станет своим в будущем.
Орхидея: Диана пишет: А неспособность видеть в произведении или герое что-то или кого-то, кроме себя, любимого, - это ограниченность. Увы. Полная неспособность - бесспорно. Но я говорила вовсе не о неспособности видеть вообще, а об особенностях эмоционального восприятия. Смысловые глубины, морали, интересные мысли, и даже целые открытия - само собой. А разговор о том, что даёт человеку литература - это, вообще, целая поэма. Дамы, у меня уже чувство, что все мы разглагольствуем о чем-то своем, всё меньше и меньше имеющем отношение к обсуждаемому фику.
stella: Орхидея , так по фику только одно замечание - поведение Арамиса. Все остальное не вызывает возражений - написано со знанием дела и обстановки Что до Филиппа, то, возможно, он был бы как раз рад такому повороту событий. Это лишало бы его многих спорных, щекотливых и просто неразрешимых моментов. И у него появилась возможность просто жить.
Nika: stella пишет: Я не знаю, как это было у Ники и Рины, но у меня, с годами, все больше накапливается этих различий, моментами - просто несовместимости с некоторыми культурными установками Это слишком личное. Фик, все-таки не совсем об этом.
полная версия страницы