Форум » Крупная форма » Тайный дневник Базена » Ответить
Тайный дневник Базена
Коза Маня: Название: Тайный дневник Базена Автор: Коза Маня при участии и советах Джулии и еще нескольких лиц, благодарность которым будет высказана в тексте Фандом: А. Дюма-отец, "Три мушкетера" Пейринг: определить затруднительно. Размер: макси Жанр: стеб с элементами лирики, эротики и цитированием различных умных книг Рейтинг: пусть будет PG-13, хотя пара сцен тянут на R и даже NC-17. Статус: закончен Предупреждения: элементы ООС, полет фантазии автора, несколько вольное обращение с каноническими текстами Священного Писания. Будет выкладываться кусками, но регулярно.
Ответов - 119, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Коза Маня: Посвящается бывшему мужу авторши – со всеми положенными в данном случае поклонами и реверансами 13 июля 16… года Aliis inserviendo consumor Служа другим расточаю себя. /далее запись залита чернилами и обильно присыпана песком/ Уронил ночную вазу со всем содержимым на голову любовнице господина, когда она внизу садилась в карету. Барон обозвал меня скотиной и выгнал. Срочно нужно искать новое место в хорошем доме. Alea jacta est Жребий брошен, нет пути назад, все мосты сожжены. Пресвятая Мадонна и пресвятая Женевьева, помогите мне найти место достойное и приличное. 17 июля 16… года Назидание дня: Господь отвечает на молитвы праведного. Размышление на ночь: 1 Царств, гл. 12, ст. 24. Что есть хороший дом? Прежде всего, дом как он есть. То есть крыша, стены и все такое прочее. Желательно в приличном квартале. Чтобы конюшня отдельно от дома, я терпеть не могу вони. Чтобы был сад. Грядка с цветами обязательна. Цветы очень способствуют размышлениям о вечном и порождают праведные мысли. Хороший дом не посещают дурные люди. Что есть дурные люди? Люди жадные, порочные, с низменными страстями, просящие милостыню назойливо, докучающие просьбами. Люди военные, которые готовы каждую минуту отправить ближнего своего аd patres (к праотцам). Люди судейские, вершащие суд скорый и несправедливый. Женщины как создания, созданные на погибель мужчинам. Стало быть, чтобы приблизиться к спасению души и иметь надежду на вечное блаженство, питаться духовно и телесно, иметь постоянный доход, нужно поступать на службу к лицу духовному. Буду искать лицо духовное. 26 июля 16… года Грешен, Господи, грешен! Грешен леностью духовной и слабостью плотской. Отмолю свой грех стократным чтением «Ave». И постом. Жрать все равно нечего. Осталось семь су. В монахи идти не готов. Милостыню просить гордость не позволяет. Нужно узнать завтра на мессе, где монахи бесплатно дают питание страждущим. 15 августа 16… года Господь близок к смиренным духом. Живу при монастыре. Ничего, жить можно. Но всего помаленьку. Не выношу грубых и тупых мирян. Все же служба лицам сословия дворянского возвышает дух и укрепляет силы. Да и в кошельке прибавляется довольно, чтобы чувствовать себя счастливым. На сытый желудок легче славить Творца всего сущего. Преподобный де Поль читает очень трогательные проповеди. После них хочется обогреть всех сирых и убогих. Вот и меня обогрели. Когда я стоял, предаваясь созерцательной молитве, некий отрок духовного звания, вышедши из храма, одарил меня пятью пистолями. Увидев такую щедрость, дама, шедшая за отроком, отвалила мне тяжеленький бархатный кошелек. Теперь у меня есть средства, дабы пережить выпадающие на мою долю лишения. Снял комнату в трактирчике «Рыжий лис». 23 августа 16… года Грешен, Господи, грешен! Опять предавался недостойным мечтам. Снилась мадам де Л., та самая, которой я на голову уронил ночную вазу. Потому и уронил, что смотрел сверху и видел то, что она должна была скрывать: прелестну грудь, достойную языческой Венеры. Вот бы еще хоть раз взглянуть… Проснулся в холодном поту. Нет, нужно скорее искать место, и непременно в доме добром и благочестивом. 15 сентября 16… года Читаю ежедневно по шесть псалмов. Весьма полезно для духовного состояния. Вчера у церкви опять видел давнишнюю щедрую даму. Она меня заметила и долго смотрела на меня в задумчивости. Неужели я ей нравлюсь? Дама весьма красива. Явно из знатной семьи. Какое бы себе придумать наказание, дабы избежать греховных мыслей? 16 сентября 16… года Событие невероятное. Я стал рersona grata для знатной красавицы под густой вуалью. Следил за ней от самой церкви, куда она возымела обыкновение приезжать к ранней мессе. Прошел до дома, где она живет. Пусть я лучше умру на месте, чем признаюсь, где она живет. Потому что если это хозяйка того дома… а судя по суете, которая сопровождала ее приезд, так оно и есть… Клянусь, что за мной сегодня следили. Я стал неугоден кардиналу. Вот правду говорят про эту даму. Она всем приносит несчастье. Правда, так же часто говорят, что перед несчастьем она дарует несказанное блаженство. Если так, то я готов рискнуть своей бессмертной душой. В конце концов, такой шанс выпадает лишь однажды. 18 сентября 16… года Визит юной прелестницы, достойной своей госпожи. К семи часам вечера я зван в гости. Конечно, не в тот особняк, где живет пленительная дама. Предвкушаю приятный вечер и надеюсь поразить даму своей ученостью и скромностью. Но боюсь, что не совладаю с грешной плотью и распущу руки раньше времени. Субретка наградила меня пощечиной. Что мне эта дурочка, когда вечером… Ах, ах! Господи, прости мне грешные мысли и гордыню!
Коза Маня: 19 сентября 16… года Еrrаrе humanum est. Я простой грешник, я ошибся. Вчерашний вечер был посвящен уроку смирения. Она действительно позвала меня в тайный приют. Миленькая квартирка из трех комнат, с выходом на улицу и в сад. Флигель из тех, о каких может мечтать особа возвышенного ума вроде меня. Тихо, довольно чисто, соседей даже не видно, поскольку вход отдельный. Кухня, каморка для вещей, помещение для слуги. Она сидела в гостиной. Одна, если не считать субретки, которая подала вино, бисквиты и удалилась. Мы остались наедине. Я не мог сказать ни слова. Она прекрасна. Она погибельно прекрасна. У нее голубые глаза – точно такие, какими их описывают. У нее удивительно приятный голос. Положительно, только стойкий духом христианин вроде меня может не соблазниться. - Я навела о вас справки, - сказала она. – Вы мне подходите. Клянусь, только на секунду я соблазнился мыслью о том, ДЛЯ ЧЕГО я ей могу подходить. Суета человеческая!!! Через мгновение она мне помогла преодолеть соблазн. - Я хочу вас нанять на службу. Вас рекомендовали как человека, который умеет держать язык за зубами. Вы скромны и не склонны к излишествам. Что правда, то правда. Вино я употребляю умеренно, к непотребным женщинам хожу не чаще раза в три месяца – и всякий раз к разной, чтобы не привязываться плотью к одной… душой же не привязываюсь ни к кому из женщин, ибо считаю это вредным. По этой же причине меня не прельщает вступление в брак. Стоял и кивал как немой. Однако, она знала, что я не немой. - Ваши обязанности… Вот тут я смекнул, что она не шутит. Она действительно нанимает меня к себе на службу. Нет, нет! Ни за какие деньги! Служить в доме заговорщицы и прелестницы, которая постоянно плетет интриги? В этом гнезде порока? Но она продолжала после перечисления обязанностей, весьма необременительных: - Жить вам предстоит здесь, в этом доме. Немного лучше, но все равно. Я не дурак, я понял сразу, что она сюда будет часто наведываться для всяких свиданий. - И состоять в услужении у молодого человека. Видимо, у меня на лице можно было прочитать больше, чем я хотел бы. Она рассмеялась. - А вы о чем подумали, мэтр Базен? Разве я буду подвергать опасности вашу бессмертную душу и соблазнять вас?.. Наконец, обсудим главный вопрос. Я хочу, чтобы вы ни слова не говорили этому молодому человеку о нашем соглашении. Платить я вам буду сама. Ежемесячно. И регулярно. Сумма же… я посоветовалась с людьми, которые смыслят в деньгах больше, чем я. Поэтому я предлагаю вам… Соблазн, соблазн дьявольский! Я не поддался искушению плоти (признаться, оно было…), но соблазнился деньгами. Она предложила мне ежемесячно сумму, которую весьма приятно получать лакею вроде меня. Ведь прислуживать не целой семье. Барин у меня будет один. Правда, не священник. Военный. Опять военный. Барон, прежний барин, командовал полком. Придется проводить часть времени не в Париже. В моем возрасте трястись по дорогам и сопровождать барина? Нехорошо. Я погублю себя. Но деньги... Хорошо, со священником подожду. Такие деньги с неба не падают. Это мне испытание. Все, откладываю тетрадь. Буду приводить квартиру в порядок. Здесь много всяких безделиц, которые нужно выкинуть. Завтра привезут вещи – она распорядилась о смене обстановки. Выдала мне аванс. Весьма щедрый. Так что завтра к вечеру я должен быть готов встретить барина. Интересно, чего это столь важная и высокородная дама печется о простом военном? Она не упомянула, каким полком он командует – значит, не высший офицер.
Коза Маня: 20 сентября 16… года Устроился уютно. Здесь тепло. Места достаточно. Уже знаю, где лавка мясника и лавка зеленщика. Утром привезли мебель. Нанял двух парней, они мне за мелкую монетку все перетаскали и установили как положено. Еще немного денег из тех, что ОНА оставила, потратил на услуги служанки. Девушка попалась расторопная, все перемыла за несколько часов. К семи часам вечера я лично приготовил обед. Давно не практиковался. Готовить я учился в одном доме, где один служка на кухне пристрастился к вину и частенько бывал пьяным. Вот меня повар и приглашал помочь. Полезное умение. Считаю, что готовить как следуют умеют только мужчины. Женщинам на кухне доверия нет. Женщина или пережарит, или пересолит, или все испортит неправильно приготовленным соусом. Женщина не умеет готовить мясо. Есть какая-то цитата у древнего мудреца… не помню, у какого. Но она есть, я ее буду вспоминать. Пока не пришел барин. Делать уже все равно нечего. Правую пятку стер новым башмаком. Procul negotiis. Прочь неприятности. Это цитата не про женщину. Это так. К слову. 21 сентября 16… года Господ не обсуждают. Но должен я с кем-то поделиться! Барин мой – тот самый молодой человек, который дал мне денег у церкви. Я его тогда хорошо запомнил. На вид ему могу дать не старше двадцати трех лет. Это хорошо. Мерзость и грубость еще не успели проявиться в его характере. Такой не свяжется со шлюхой вроде г-жи де Л. Присмотрелся к нему, когда прислуживал за ужином. Манеры приятные. Хорошо воспитан. Пальцы не обсасывает и не отрыгивает на камзол, как барон де В. Умеет пользоваться столовыми приборами, даже суп ест ложкой. Этот по лицу и голове бить не будет даже в запальчивости. Так что мне повезло. Барон раздавал плюхи направо и налево. Вежлив. Обращается ко мне мягким тоном и на «вы». С восторгом рассматривал пистолеты, которые обнаружил в коробке, оставленной ЕЮ. Кажется, готов был целовать их – и целовал, судя по тому, что на платке была оружейная смазка. Краснеет как барышня. На ночь молился. Молился – причем как положено, отстояв почти половину часа на коленях. Вещей у барина пока почти никаких нет. Говорит, завтра привезут. Ну, посмотрим. Барский багаж больше скажет о барине, чем сам барин. Кто же о себе плохое будет говорить!
Коза Маня: 22 сентября 16… года Silentium. Понимаю смысл притчи про царя Мидаса. Когда знаешь опасную тайну, почему-то хочется распустить язык. Но я не таков. Буду молчать. Пожалуй, здесь могу быть откровенен вполне: никто не полезет проверять вещи лакея. Мало кто будет думать о том, что лакей владеет грамотой и пишет не хуже некоторых грамотеев из судейского сословия или духовных. К тому же я нашел место, где эту тетрадь найти сложно. Нам покровительствует сама мадам де Шеврез, вот кто. Я еше не решил, хорошо это или плохо, и чем это мне грозит в случае опасности. Она приехала вчера за полночь. Отпустила карету. Явилась переодетая субреткой. У нее свои ключи от наших дверей, но я же закрыл дверь на засов. Пришлось ей стучаться. Мне урок: постоянно держать на кухне все, что потребно для приготовления легкого ужина. Рыбу там какую морскую, зелень, сливки для соуса… И хорошее вино. Раз в доме бывают знатные господа, нужно вести хозяйство как положено. Сам господин ест мало. Уже знаю, что не ошибся. Его я видел тогда у церкви в Маре. Его. Только он тогда был одет как семинарист. Моя мечта служить лицу духовному почти исполнилась. Все портят два обстоятельства. Первое. Барин будет служить в мушкетерском полку. Завтра с утра он идет на прием к королю испрашивать милости. Но милость могут и не оказать. Второе. Барин, похоже… Похоже, барин… Ладно. Будь правдив. Барин – любовник мадам де Шеврез. Это я знаю наверняка, хоть и не подглядывал. Но слышно было даже через две закрытые двери. Хорошо. Через одну. Да и ту неплотно прикрытую. Это не я. Это сквозняк. Нужно распорядиться, чтобы смазали петли у дверей в спальню и гостиную. Я не намерен быть шпионом. 23 сентября 16… года Я понял, за что мне так щедро платят. ОНА сидела за столом в одном пеньюаре на голое тело. И в тапочках. Когда я подавал им суп, барин уставился в тарелку и краснел. Я хороший слуга, потому смотрел на потолок. Qui sine peccato est – как бы сказал человек духовного звания, чтобы меня оправдать. Кто из нас без греха. Да. Я трижды посмотрел на нее. Довольно долго. Она только хихикнула. Я был неосторожен. Она заметила. Ну и что. С нее не убудет! Я же только посмотрел! С потолочных балок нужно смести паутину. Не доглядел. Барин пойдет к королю, я пойду в церковь замаливать свои и его грехи. Как человек нравственный, я должен был высказать ему назидание и упрекнуть ближнего своего в совершении прелюбодеяния. Однако, сам я виновен в мысленной прелюбе, ибо смотрел с вожделением на знатную даму. /следующие несколько слов густо замараны чернилами, можно разобрать только последние слова на странице: «…намного опасней г-жи де Л.»/
Коза Маня: 25 сентября 16… года Мне щедро платят еще и за друзей барина. Хорошо, что друзей немного. Первого можно уподобить античному герою Милону Кротонскому. Он не входит в дом, а вваливается. Причем сразу видно, что квартира наша маленькая, мебель же в ней хлипкая и не приспособлена для господ вроде господина Портоса. Господин Портос опускается в кресло своим седалищем, после чего кресло начинает трещать. Не знаю, как реагировать на такое, поскольку ни разу с подобным феноменом не встречался. Господин Портос много и с удовольствием ест. Кости же бросает на пол, как привык в трактирах. Вот про такое я молчать не буду. Нужно будет все прямо высказать барину. Господин Портос разговаривает много и громко. Он перетрогал все вещи в гостиной и столовой. В спальню я его не пустил. Нечего там делать. Господин Атос совсем другого плана господин. Он молчалив и в нем за целое лье можно разглядеть настоящего вельможу. По манерам видно, что такому место только при дворе. Его бы приодеть как положено. То есть побогаче. Как вельможу. Только он скромен. Недостаток у господина Атоса есть один. Он много пьет. Кажется, он очень много пьет. Но в остальном он будет благотворно влиять на моего барина. Барин и так смотрит на него с восторгом. Господин Атос куда как хорош собой. Я не женщина, чтобы оценивать. Но тут особое… тут благородное происхождение, которое и мужчина оценить может. Так вот. Оба пришли и праздновали. Сначала у нас. Я только разогревал что они там в корзине из трактира принесли с собой. Сам ничего не готовил, но посмотрел, какие блюда кто любит. Затем ушли и праздновали в трактирчике на улице Феру. Я все прибрал, вымел и пошел на вечернюю мессу. Барина принесли часа в два. Господину Портосу хоть бы что. Слуга у него такой же здоровенный. Нормандец. На две головы выше меня. Даже на три. Ух и здоровенный. Зовут Мушкетоном. Говорит, так барин прозвал. По настоящему его Бонифацием зовут. Только он свое имя не любит. Глаза блудливые, бегающие. Так и рыскают, так и ищут, что плохо лежит. Нужно с ним быть поосторожней.
Коза Маня: 27 сентября 16… года На рынке подорожала рыба. Это плохо. Постные дни становятся разорительными. Однако, отказываться от них нельзя. Это непозволительно добрым христианам вроде нас с господином. В этом вопросе мы нашли полное понимание. Готовлю вволю. Таким образом, вознаграждаю себя за дни вынужденного воздержания. Мужчина моего сложения должен питаться полноценно, чтобы сохранять приятность и представительность. Вчера (день скоромный) господин Арамис не доел изрядную порцию жаркого. Продукты переводить нечего. Я благословил пищу и доедал сегодня. Вечером схожу в церковь и попрошу отпустить мне грехи. Все же нужно подумать о службе лицу духовному. Отпущение можно получать сразу, не затрачивая время на посещение исповедника. Совсем забыл. У меня нет личного исповедника. Как подобное могло случиться? Нужно спросить у господина. Он все же почти священник и должен дать дельный совет. 28 сентября 16… года Господин ответил, что и у него теперь нет исповедника. Что же нам делать? Исповедоваться друг другу. Но я к этому не готов. Господин никогда не должен знать тайны, которые хранит его слуга. Напротив, слуга всегда должен знать, что на душе у господина и при необходимости давать ему добрые советы. Это справедливо в особенности, когда речь заходит о молодом неопытном дворянине вроде господина Арамиса и опытном слуге вроде меня. Я могу считать себя человеком солидным и зрелым. У меня есть все, что составляет счастье человека незнатного, приехавшего из провинции в столицу. Есть крыша над головой, есть служба, есть некие сбережения. Да, у меня есть сбережения, которые я не собираюсь тратить в трудные времена. 30 сентября 16… года. Барин собрался драться с кем-то на дуэли. Я сказал ему, что так нехорошо поступать. Что он не может нарушать эдикт короля. Поединки строжайше запрещены под страхом смертной казни. Барин не удостоил меня ответом и велел отполировать шпагу. Я продолжал настаивать. Явился господин Портос и обозвал меня болваном. Однако же, я не болван! Болваном после такого заявления считаю господина Портоса. У меня к тому есть все основания. Господин Портос слишком много и громко разговаривает. В основном о себе. При этом с удовольствием затрагивает темы, которые благородный господин предпочитает обходить молчанием. Например, зовет моего барина к непотребным девкам и хвастается своими успехами у женщин. Господин Портос держит у себя в услужении эту шельму Мушкетона, да еще позволяет оному быть с собой на дружеской ноге. Они даже ужинают вместе – я это слышал от самого Мушкетона. Пить то же вино, что и твой господин, позволительно только с целью узнать, насколько хорош товар, который ты купил. Если вино плохое, то виноват оказывается слуга, который его покупал. Я только так всегда и поступаю. Себе же покупаю хорошее вино по слабости своего здоровья. От плохого мне становится дурно. Нам с господином Арамисом, например, хватает полутора бутылок на ужин. Он обычно не замечает, сколько вина у нас в доме. За этим слежу я. Господин Портос слишком разряжен. Ну просто майское дерево. Это безобразно. Это слишком пестро и вызывающе. Поучился бы элегантности у господина Атоса, который хорош в простом мундире. Господин Портос неаккуратен за столом и не слишком хороших манер. Впрочем, это не моего ума дело. Я должен лишь в мягкой форме высказать свои соображения господину Арамису. Это мой долг: опекать его и оберегать от ошибок. Разве не о том меня просила наша покровительница?
Коза Маня: 3 октября 16… года Были учения. Я присутствовал там со своим господином, как и положено. Нужно усилить молитвы за мир во Франции. Потому что война окончательно подорвет мое здоровье. Все эти переезды по ужасным дорогам, все эти сражения, эти биваки. Нет, лучше стоять в парадном карауле в красивой форме и сопровождать короля на охоту в Версаль. Его величество очень любит охоту. При случае я попрошу барина взять меня с собой. Так хочется посмотреть на охоту и на его величество. Говорят, он хороший охотник и даже в шестилетнем возрасте показывал поразительные успехи. Страшно то, что мой барин – вольнодумец. Он ругает господина кардинала почти так же, как и его приятели. Господин Атос, хоть и вельможа, тоже высказывается очень вольно. Правда, приличными словами. Господин Портос ругается как мельник. Это может дурно сказаться на манерах моего господина. Пока я не имею поводов жаловаться на его манеры. Он пытается говорить какие-то крепкие выражения, но сам понимает, как это смешно выглядит в его устах. /Ниже расписаны и аккуратно перечеркнуты расходы на неделю/ 8 октября 16… года Приходил господин Атос. Господина не было дома, поэтому господин Атос изволил почтить беседой меня. Оказалось, что он очень приятный в беседе господин, отношение его к жизни полно здравомыслия. Сошлись мы и во мнении о тщете и суете человеческой жизни. Все бессмысленно, мир катится к пропасти и погряз в грехах. Ничего лучшего ждать уже не стоит. Золотые дни человечества миновали. Я осмелился высказать, что таковыми были дни рыцарства. Господин Атос одобрительно кивнул. После чего пообещал принести мне интересную книгу. Это великая честь для меня. Но я подумал и пришел к выводу, что более не буду соревноваться в познаниях с господином Атосом. Жаль, что у господина Атоса уже есть слуга, с которым он, видимо, не пожелает расстаться. Лакея его, моего собрата, зовут Гримо. Это полная мне противоположность. Большего пока сказать не могу, ибо, в отличие от Мушкетона, он весьма молчалив. Но по некоторым признакам заключаю, что родом мы из одной провинции. Он берриец, как и я.
Коза Маня: 10 октября 16… года Все хорошо, но как уберечь господина Арамиса от соблазна подражать господину Атосу во всем? Corruptio optimi pessima… Воистину так. Доброе легко растерять, и это есть самое великое зло. Я уже сказал сегодня господину Арамису, что так пить нельзя. Он согласился. Посмотрим, хватит ли его решимости удерживаться от излишних возлияний нынче вечером. Он зван к г-ну де Тревилю, капитану королевских мушкетеров. Там собирается хорошее общество, но тоже пьют. Нужно позаботиться о том, чтобы у господина было хорошее платье для подобных походов. Гардероб его, насколько я могу судить, весьма скуден и более приличествует лицу духовного звания и скромного достатка. Однако, теперь господин служит в мушкетерах, к тому же является любимчиком мадам де Шеврез. Нужно соответствовать положению. Прослежу за заказом сам. Я скромен, но хорошая лента украсит любой камзол. 14 октября 16… года Опять дуэль. Мне от таких происшествий одни хлопоты. Всегда нужно содержать оружие в порядке. Сегодня плащ у барина оказался попорченным в двух местах. Нужно отдавать в починку. Мушкетон говорит, что господин мой – опасный соперник. У меня не хватает духу посмотреть на господские драки, а Мушкетон постоянно ходит вместе с господином Портосом. Получается, я служу у убийцы? Нет, такого быть не может. Нужно сказать господину прямо, что, убивая тело, он губит и души. Есть ли душа у развратников, служащих кардиналу? Я никогда над этим не задумывался. Служат ли кардиналу только развратники и как такое возможно, если кардинал – лицо духовное? Кардинал может ошибаться, ибо непогрешим только Папа Римский. Может быть, господа не так уж грешат, когда ругают господина кардинала? Кажется, у меня начали изменяться политические взгляды. Долго спорил с Мушкетоном на эту тему. Начинаю привыкать к этому нормандцу. Он хитрый, только я тоже не прост. Куда легче с Гримо – он молчит и кивает. Правда, если не согласен – может встать и уйти. Интересный человек, нужно к нему присмотреться. 19 октября 16.. года Господин Атос пообещал мне, что не будет подвергать моего господина опасности стать пьяницей. Слову господина Атоса можно верить. Нужно взять слово с господина Портоса не брать господина Арамиса на свои поединки в качестве секунданта. Господин Портос дерется часто и охотно. Не понимаю, почему так. Характер у него добродушный, хотя вид бывает весьма внушительный и устрашающий. Я сначала боялся, теперь же привык. К Мушкетону тоже привык. Мы хорошо столковались и я теперь поручаю ему некоторые операции по увеличению моего небольшого капитала. С Гримо пытаюсь найти общий язык. Это трудно. Привычка заменять слова знаками чудовищно раздражает. Настораживает то, что к нам вторую неделю не приезжает наша покровительница. Я тревожусь. Грех прелюбодейства в данном случае не оправдываю, но понимаю, что иных средств к существованию у господина нет. К тому же деньги, данные мне при первом уговоре, подходят к концу, а барин даже не заговаривает о выплате жалования. Он имеет понятие о том, что я работаю на него за вознаграждение? Расходы большие. Кто бы мог подумать, как разорительно вести хозяйство у одинокого молодого человека, не имеющего особых вредных привычек? Меня это начинает раздражать. Я даже думаю о смене места на более спокойное. Причин тому несколько. Первая и главная – денежная. Нужно всегда помнить о том, что трудные дни могут настать в любой момент. Они наверняка настанут скоро. Вторая – господин мой слишком доверчив, его приятели этим пользуются и выманивают у него драгоценные пистоли. Третья – я так и не выяснил, есть ли у господина доход от поместий или иной источник денег, кроме вознаграждения от мадам де Шеврез. Четвертая – господин меня не слушает. Хотя я внушаю ему добрые благочестивые мысли. Пятая – мы подвергаемся опасности из-за связи с опасной интриганкой. Это действительно опасно.
Коза Маня: 24 октября 16… года Господин бывает в доме племянницы его высокопреосвященства. Для меня это стало неприятным открытием. Нужно определиться со своими политическими пристрастиями. Сознаюсь, в последнее время политика очень беспокоит меня. Для маленького человека вроде меня иметь политические пристрастия и как-то показывать их весьма опасно, но я сейчас вращаюсь в сферах, где о политике говорят много и охотно. Даже Гримо становится более разговорчивым, когда нужно рассуждать на эту тему. Мы с Мушкетоном собираемся по вечерам и ведем дискуссии. Мушкетон уверяет, что гугенотов трогать не надо. От них польза есть. Множество парижских купцов исповедует реформистскую веру. Я не соглашаюсь и говорю, что от гугенотов один вред. Недаром в Писании говорится про царство, которое разделилось само в себе. Вера должна быть одна, истинная. Господин кардинал за истинную веру – какой же он негодяй? Господин кардинал может оказаться достойным человеком, полным достоинств. Но приближает он к себе недостойных, которые от его имени творят непотребства. Например, лейтенант гвардии его высокопреосвященства г-н де Жюссак… /запись не закончена/ 1 ноября 16… года /подчеркнутыми буквами/ Кардинал – скотина, каких мало! Как только его земля носит?! Как я мог сомневаться в том, что служба королю – единственное достойное занятие для честного человека? Горе мне! К счастью, я познал истину. Я служу слуге короля. Стало быть, я служу самому королю. Я забыл, что я не вполне парижанин. Явился сборщик налогов и потребовал уплатить взнос за пять лет. Это касается того домика в Берри, который я получил после смерти старшего брата. При нем есть клочок земли, виноградник и грушевый сад. Как парижанин, я освобожден от уплаты налогов. Я пытался это доказать. Но сборщик налогов велел арестовать меня именем закона. Сослался он на господина кардинала, который издал указ разыскивать таких, как я, и взимать с них плату. Еще чего! Да я тот дом и в глаза не видел! К счастью, появился господин. С ним был господин Атос. Судейских прогнали. Господин Атос обозвал меня болваном и пообещал посодействовать решению моего вопроса. Долго объяснял господину Арамису, почему я болван. Затем они оба заперлись в гостиной и совещались. Пришли к единому мнению. Мое имя будет упомянуто самому королю. Вот как. Нет, я верный слуга его величества. Да здравствует король! 3 ноября 16… года Я недостаточно хорошо владею латынью. Посмотрел, какую книгу читает господин Арамис на ночь. Клавдиан, «О шестом консульстве Гонория». Это слишком умно для меня. Для господина, впрочем, тоже: он засыпает крепко и быстро.
Коза Маня: 5 ноября 16… года Узнал от Мушкетона, что вчера была неприятная история. Он сам все видел своими глазами, поскольку по привычке своей ходил вместе с г-ном Портосом в трактир. С г-ном Портосом ходить интересно, с ним часто случаются забавные истории. Если бы я был писателем, я бы сочинил книгу про господина Портоса. Меня он все более занимает. Дворянин с манерами и повадками сельского мельника. Может, в Пикардии все такие? Мало общался с уроженцами этой провинции. Наша хозяйка дома – вдова. Родом из Турени. Это рядом с моими родными краями. Очень высоко ставит себя и воображает о себе, что она особа высокородная. Как бы не так. Сморкается двумя пальцами, платка при себе не имеет даже в церкви. Фу. Вчера была, как уже говорил, неприятная история. Все трое попали в тюрьму. Не Бастилию, к счастью. Дело было недалеко от нашего дома, хозяйка прознала сразу и явилась выгонять меня из квартиры. Как же! Я принужден был применить все свое красноречие, чтобы она перестала кричать так громко. Затем пожертвовал бутылку хорошего вина из того, что любит наша покровительница. Остальное получилось как бы помимо моей воли. Греха в том нет, я свободный человек, мадам Жаснейри тоже давно вдова. Я только успел отдышаться и стал внушать ей, что ничего страшного не случилось. Мы заняли более удобное положение в гостиной. Там лучше, чем у меня в закутке. Я даже не предполагал, что могущество г-на де Тревиля настолько велико, что уже через два часа после ареста господин будет уже дома. Высказывать мне господин ничего не стал. Очень быстро удалился и дома не ночевал. Теперь я боюсь попадаться ему на глаза. Хотя почему бы мне не иметь своей личной жизни? Я не святой. Мадам Жаснейри, как уже было сказано, вдова. Она не против поддерживать близкие отношения со мной. Это на пользу хозяйству. Если я буду достаточно убедителен, она не поднимет нам плату за жилье. Это важно, поскольку благодетельница про нас забыла, и господин вот уже месяц платит за постой сам. Нехорошо. Такой господин, как он, должен иметь постоянную достойную любовницу.
Коза Маня: 13 ноября 16… года Varietas delectat. Что означает «Разнообразие доставляет удовольствие». У нас новая покровительница. Явилась в самый нужный момент. Молода, но некрасива. Зато весьма щедра, хотя я подозреваю, что причины для щедрости пока нет. Господин ведет с ней душеспасительные беседы. Старается наедине с новой прелестницей не оставаться. Вчера и третьего дня при беседах присутствовал господин Атос. Это меня не может не удивлять. Я уже достаточно знаю, чтобы понять, как господин Атос относится к женщинам. Эта, бедняжка, совсем некрасива. Резка на язык и очень умна. Беседуют на латыни, долго и с удовольствием. Я половины из их бесед не понимаю. Рисуют что-то на листках бумаги. То круг, то треугольник, то всякие линии. И очень много цифр. Нужно дать господину совет держаться подальше от таких умных дам. Ничего хорошего от них ждать не стоит. Того и гляди, придется на такой жениться. Правда, жениться тоже можно. Это ровным счетом ни к чему не обязывает у знатных господ. Просто господин беден как церковная мышь. Об этом я новой покровительнице намекать не буду. Вдруг она влюбится так, что решит все равно выйти за него замуж? 21 ноября 16… года Влюблена она в господина Атоса. Сегодня пришла к нам и долго плакала в гостиной. Господин Арамис уж успокаивал ее, успокаивал. Она все остановится не могла. Чтобы знатная дама не стеснялась того, что у нее все лицо от слез опухло? Говорила не про умное, а про то, что обычно интересует влюбленных женщин. Я не все понял. Слушать мешали, потому что господин трижды посылал меня в лавку. За сладостями, за фруктами и за вином. Бегал. Куда деться. Господин приказывал таким злым голосом, что ослушаться я никак не мог. Господину наплевать, что у меня последние башмаки, да и те протекают. Он в своих сапогах по грязи куда лучше бы прошел. Но мне его сапоги не впору. Сижу грязный, отмываться нечем, потому что воды нет. Он ей в гостиной все еще сонеты читает. Так бы и запустил в него яблоком. Дурень, как есть дурень. Пока дама в слезах убивается по другому – ей нужно показать, что есть мужчина, который ее ценит и любит. Прямо сейчас показать. Как положено. Что ей сонеты!
Коза Маня: 29 ноября 16… года Господин лежит в бреду. Свалился он позавчера. Говорил же я ему, что нужно поберечься и не брезговать одеваться потеплее. Нет. Упрямые ослы все эти дворяне. Ради того, чтобы продемонстрировать красивую форму, готовы на все. Теперь вот лежит и бредит. Бредит страшно. Я боюсь слышать и все равно слышу. Ее часто зовет. Вот только она, шлюха, даже не появляется. Слабый совсем. Чашку воды удержать не смог – всю расплескал. Мы по очереди дежурим. Господин Атос сейчас меня спать отпустил. Сам сидит рядом, взял четки господина, перебирает. Но читает что-то другое, не духовное. Допишу – принесу ему вина и бисквит. Господин Атос молчаливый, но он барина любит. Господин Портос тоже барина любит. Бестолковый он, но сердце у него доброе. Мушкетон по его просьбе всякие лекарства к нам носит. Часть этих снадобий господин Атос сразу велит выкидывать. Я слушаюсь. Врач у нас был – старичок. Служит у самого короля. Господин Эруар, вот какая честь. Принесу бисквиты и пойду спать. Нужно сходить вечером в церковь. На обратном пути зайду к этой. Может быть, удастся передать записку. Если у нее есть хоть капля жалости – пусть приедет. Помрет ведь без нее. Не надо быть идеалистом. Она давно нашла себе кого получше. Все зло в мире от женщин. /последнее слово жирно перечеркнуто, сверху надписано – «от баб». Перечеркнуто еще раз. Надписано – «от шлюх»/. 12 декабря 16… года Приходила эта… умная дурочка, что в господина Атоса влюблена. Принесла абрикосы. Откуда такая роскошь зимой? Холод стоит – до костей пробирает. Господин Арамис второй день встает с постели. Врач разрешил. Один абрикос мне достался. Вкусно. В Блуа в королевском саду абрикосы растут. А так не растут. Считается, что растение нежное, ухода требует. Хочется господам про всякую ерунду часами говорить. Дама только что ушла. Оставила господину Арамису книгу читать. Марк Порций Катон Старший. Выходит, еще и младший есть. Нужно будет запомнить. Ну и имена у этих древних римлян. Пока начало произносишь, успеешь конец забыть. Или наоборот. Гримо мне еще более заковыристое имя сказал. Я записал, чтобы не забыть. Гай Плиний Цецилий Секунд Старший. Вот как. Сейчас пойду господину обед подавать. Нужно спросить, был ли такой. Или Гримо его сам придумал. Барин сказал – был. Только он ничего не читал из этого Цецилия Секунды. Потому что этот… Плиний. Гай. Как там его. Вобщем, этот древний римлянин сочинял только на тему наук естественных. Естественными науками мы не интересуемся. Я сказал барину, что мы с Гримо поспорили, кто заковыристей римское имя вспомнит. Барин задумался. Видать, ему тоже хотелось Гримо на должное место поставить. Сказал, что подойдет и Марк Порций. Но есть еще лучше. Квинт Септимий Флорент Тертуллиан. Вот как. Это уже не язычник, а самый что ни на есть праведный христианин.
Коза Маня: 22 декабря 16… года Первый раз за несколько недель был свободен целый день. Занимался подсчетом расходов и доходов (своих), посетил мессу, пожертвовал бедным 25 су. Служба у военного оказалась делом совсем не прибыльным. Мадам совсем не появляется, дополнительных средств у нас нет, расходы же большие. Мне господин вчера купил оружие. Зачем? Неужели мы куда-то идем воевать? Боже, Боже, сохрани мир во Франции на ближайшее время. Пока я не подыщу себе новое место. Раздумываю по поводу смены места часто. На нынешнем меня устраивает все, кроме оплаты. Господин имеет тихий характер. Уже приучил его слушать некоторые мои советы. Друзья господина тоже не приносят особых хлопот. С Мушкетоном удалось наладить хорошие отношения. То же могу сказать про Гримо. Если бы не оплата. Ах, если бы не оплата. Совсем без денег я работать тоже не могу. Я честно исполняю свои обязанности. 24 декабря 16… года Господин посетил мессу. После моих увещеваний. Я тоже там был. Все очень красиво. Служил сам господин архиепископ, и я удостоился от него личного благословения. Господин сказал, что собирается вернуться в духовное звание. Стоит ли комментировать это событие? Возможная перемена в его и моей жизни очень радует меня. Господин уже ходил на прием к господину коадьютору, и получил полное прощение. Оказывается, господин не просто так поступил в мушкетеры. Там была неприятная история. Он убил на дуэли важного господина, который его оскорбил. Господин коадьютор наложил на господина Арамиса суровое наказание. Теперь все наладится. Мы переедем жить в другое место. Не в монастырь, возможно. Я люблю Бога и его служителей, но некоторые монахи невыносимы. Нужно выбрать место, где тихо и к тому же есть хороший повар. Начну наводить справки. 25 декабря 16… года Все пребывают в радости, только я готов лить слезы бесконечно. Она приехала. Эта ветреная кокетка, совсем про нас забывшая. Господин не сразу принял ее. Они долго говорили. Я был уверен, что он с ней расстанется. Я бы на его месте так и поступил. Я со своей стороны счел нужным вмешаться в ситуацию и заявить, что она не должна мешать спасению души господина. Он из-за нее стал грешником. Нехорошо препятствовать кающемуся, ищущему утешения. Она рассмеялась (дьявольский смех!), поцеловала меня в лоб и сказала, что я верный и надежный слуга. Сунула в карман мне что-то тяжелое. Сейчас посмотрю, что именно. Десять минут назад, когда я решил принести им бисквиты и вино, обнаружил, что в гостиной их нет. Зато на пороге спальни лежит ее платье. Это ужасно. Это как раз тот верный способ погубить навеки душу моего господина. Я бы вмешался еще раз, но уже поздно. Да, уже поздно. Нужно посмотреть, что она сунула мне в карман. Это кошелек. В нем триста пистолей. Это все мои деньги. Это не деньги для господина. Еще кошелек. Там деньги на оплату наших расходов. Господин наверняка сам получит свою долю. Нужно срочно сходить в трактир и выбрать что-то на ужин. Когда они выйдут, то будут очень голодными. Я уже не склонен к унынию, ибо оно - грех. Господь всегда вознаграждает терпеливых.
Коза Маня: 30 декабря 16… года Господин чуть не проспал караул. За ним зашел господин Атос. Они сегодня дежурят вместе. Очень холодно, король решил отправиться на охоту. В то время, как остальные отдыхают, я принужден трудиться в поте лица. В доме устроен полный разгром. Ощущение, что у нас была не одна дама, а целый полк. Вся спальня благоухает ее духами. Когда я выветрю этот запах? Он мне мешает и порождает нечестивые мысли. Господин совершенно счастлив. Подарил мне отрез ткани на новый камзол. Дурак. Мне этот цвет не к лицу. Хорош я буду в шелковом камзоле. Хотя… почему бы нет? 1 января 16… года Она опять приехала. Опять они там. Ну. Там. Меня занимает мысль: если мужу изменяет простолюдинка, ее могут выгородить ее приятельницы. Она может заявить, что ходила по лавкам и задержалась. Но когда знатная дама не ночует дома по три ночи кряду – что думает ее муж? Куда он смотрит? Нужно будет поинтересоваться об этом у камердинера графа де Буа-Трасси, с которым я близко сошелся. Графиня наверняка тоже имеет любовные похождения, ведь она молода и красива. Часто слуги знают о том, о чем не ведают господа. Так и надо. Нужно же нам иметь некое превосходство над ними. 5 января 16… года Господин велел говорить Мушкетону, что денег у нас нет и мы сидим почти голодными. Хорошо, возьму этот грех на свою душу. Он не так велик. К тому же лгать я буду во благо, с доброй целью сохранить наши деньги. В караул сейчас господин ходит каждый день. То утром, то вечером, то на всю ночь. Трудное дело – служба у короля. Видимо, назревают какие-то события, о которых пока не говорят. Но мушкетерскую роту де Тревиля перевели на постоянные караулы. В караул господа берут с собой еду. У господина уже три раза всю еду съедал господин Портос. А я ведь накладывал целую корзинку! Чтобы ему пусто было, этому обжоре!
Коза Маня: 12 января 16… года То, о чем не судачат слуги, может считаться тайной. О связи мадам и моего господина не знает никто. Это странно и в высшей степени любопытно. Я даже могу предположить невероятное. Получается, что она действительно любит моего господина. В противном случае она бы не скрывала эту связь. Поговаривают, что Шевретта взялась крепко за молодого графа Шале. Почему нет? Граф хорош собой, богат и ровня ей. Он вращается в высшем обществе и по праву рождения вхож в лучшие дома. К тому же он близкий друг Месье. Когда камеристка герцогини клялась и божилась, что госпожа уехала к графу и провела там ночь, мне стоило большого труда сдержаться и не распустить язык. Она опять была у нас, это я точно знаю. Как приятно чувствовать себя самым осведомленным в Париже. Нынче они не только занимались греховным сладострастием. Он читал ей стихи, она сидела в кресле и перебирала ему волосы. Картина очень романтичная. Не ожидал, что она мне так понравится. Нужно будет запомнить позу и повторить. Стихи я разыщу и выучу сам. Возможно, они производят на дам приятное впечатление. 15 января 16… года Мушкетон разделил наш доход. От вложения в его дело я имею ежемесячно по сто пистолей. Это неплохо. Это весьма неплохо. Узнал интересную вещь: Мушкетон служит только за то, что господин Портос предоставляет ему еду, одежду и кров. Невероятно. Мушкетон уверяет, что он сам содержит своего господина. Как такое может быть? Мушкетон намекнул мне, что добывает средства в свободное от службы время. Свободен он очень часто. Куда чаще, чем я. В то же время Гримо уверяет, что Мушкетон постоянно занят. Это противоречие нужно разрешить. Вдруг он… страшно подумать! – ВОРУЕТ те деньги, которые добывает? Но такого быть не может. Хотя от шельмы вроде Мушкетона можно ожидать всякого. Тогда как его терпит господин Портос? Вдруг они оба по ночам занимаются тем, что срезают кошели с прохожих? Оба такие здоровенные! Я должен все выяснить.
Коза Маня: 17 января 16… года Так и есть. Это не вполне честные деньги. Сначала я испытал желание выйти из дела. Но у меня нет привычки следовать первому душевному порыву. Моя сдержанность и благоразумие не раз выручали меня. Вот и теперь я подумал как следует. Душевное не есть вечное; вечным следует признать размышления умственные. Мушкетон считает свои делишки вполне естественными. Я ничего о них не знаю, поскольку он мне ничего не говорил. Отвечать за поступки будет Мушкетон, я же только вкладываю деньги в некое дело. Стало быть, на мне нет никакого греха, полученные деньги очищены руками Мушкетона, я могу использовать эти деньги как свою долю дохода. Хозяйство требует много расходов, благодетельница наша щедра, но часто пропадает. К тому же господин Арамис не вполне понимает, куда нужно вкладывать деньги. Он покупает дорогие книги в красивых переплетах, очень толстые. Он обновил себе гардероб – трата правильная, но неразумно большая. Достаточно было заказывать по камзолу в месяц. Он же совершенно обезумел от вида денег и тратит их направо и налево. Одни притирания, которые он использует для сохранения свежести кожи, стоят нам около 30 пистолей в месяц. К тому же у господина есть привычка принимать ванну каждый день. Я пытаюсь ему доказать, что трижды в неделю можно ограничиться обтираниями душистым уксусом. Он не слушает. Можно подумать, что он вырос в месте, где вода была всегда и в больших количествах. Он даже не знает, что воду мы часто покупаем. Хорошо то, что он ест мало мяса. Плохо то, что он ест много рыбы, притом предпочитает морскую, а она дороже речной почти втрое. Плохо то, что к нему чаще ходит господин Атос, а не господин Портос. После визитов господина Портоса можно много списать на расходы на пищу. Господин Атос предпочитает пищу, приготовленную мной, ест умеренно и требует качества. Кроме того, всегда к столу нужно подавать хорошее вино. Хотя после визитов господина Атоса всегда порядок, и господин пребывает в хорошем настроении, ласков со мной, часто задумчив и тих. Не имею сейчас желания рассуждать, что хуже, что лучше. Ясно лишь то, что требуется дополнительный источник дохода. Причем такой, о каком будет знать и господин. Ему это полезно.
Коза Маня: 19 января 16.. года Он ей изменил. Все это плохо, очень плохо. Но я тоже изменил мадам Жаснейри. Не могу и не хочу думать над вопросом того, как герцогиня посмотрит на то, что ее любовник стал любовником ее кузины, но должен озаботиться вопросом, как мадам Жаснейри посмотрит на то, что я вступил в весьма близкие отношения с ее кухаркой. Вышеупомянутая кухарка меня ввела в искус, воспользовалась тем, что я не смог устоять и теперь намекает на то, что наша связь имеет неопровержимые последствия. Говоря прямо, что она понесла от меня и требует теперь, чтобы я на ней женился. В противном случае угрожает все рассказать госпоже. В такой ситуации я впервые. Это не очень приятно. Да. Это очень неприятно. От кого исходила инициатива сближения? Хорошо. Признаю. От меня. Но она позволила мне это сделать. Она постоянно искушала меня, показывая мне наиболее соблазнительные части своего тела. Она догадалась, что мне нравятся женщины полные, приятные на ощупь. Мадам Жаснейри к таковым не относится. Увы. Поэтому я три или четыре раза приходил к ней. Мы имели взаимное удовольствие и не требовали друг от друга ничего, кроме этого. Что теперь делать? Проклятая слабость плоти. Женщины – создания дьявола. Не иначе. 23 января 16.. года Что делать? Я не хочу на ней жениться. Столь соблазнительная плоть теперь кажется мне грудой отвратительного окорока. Фу. Кажется, больше никогда не смогу есть окорок. Она требует, чтобы я решился до конца недели. Неужели придется жениться? На глупой бретонской девице, у которой нет иных достоинств, кроме роскошного тела и любовного пыла? Я могу ей сказать, что она досталась мне не девицей. Стало быть, я не соблазнил невинность и не несу никакой ответственности за ее состояние. Мало ли с кем она была! Мало ли с кем она нагуляла этого ребенка! Нужно посоветоваться с Мушкетоном. Наверняка он попадал в подобные ситуации и знает, как найти достойный выход. Я рискую потерять все. Я глупец, который из-за минутной слабости гибну. Горе, горе мне! 25 января 16.. года Теперь знаю степень разницы между знатной дамой и простой мещанкой. Знатная дама, прознавшая про измену своего любовника, смеется и говорит, что сама отдала его кузине – чтобы «остался в семье». После чего дарит прекрасный перстень с алмазом и уверяет, что будет теперь посещать наш дом в три раза чаще. Чтобы не ревновать. Умозаключение не бесспорное, но причины его понять можно. Мадам действительно не вполне равнодушна к моему господину. Вот это важно. Это означает, что она не перестанет нас содержать. Простая мещанка, узнав, что ее любовник не устоял перед соблазном задрать юбку кухарке, дает любовнику несколько пощечин и начинает плакать. Не выношу женских слез, потому удалился. Когда успокоится – поговорим. Женщине всегда нужно сразу показывать, на каком месте ты ее желаешь видеть.
Коза Маня: 27 января 16… года Это ужасно. Это действительно ужасно. Она является ко мне во сне. Я просыпаюсь в холодном поту. Кажется, я даже кричу во сне, чего со мной никогда не случалось. Мне не нужна эта женщина. Я не имею к ее ребенку никакого отношения. Дал себе обет, который намерен свято выполнять. Если я сумею благополучно выйти из этой истории, то более никогда не буду связываться с подобными девицами. Тому, кто считает себя слишком довольным жизнью, неизменно достается самое худшее испытание. Всегда получаешь то, чего боишься больше всего. Я человек кроткий и богобоязненный, всегда боялся связать свою жизнь с недостойной женщиной. Достойных я не встречал, в каждой обнаруживался какой-то изъян. Поэтому я не женат, и не намерен жениться в ближайшем будущем. От женщин всегда ожидаю только лжи и лицемерства. Таковы уж евины дочери, все до единой. Каждый раз, когда я встречаю новую, мне тотчас хочется искать в ней подвох. Я ищу, и что же? Конечно же, нахожу. Даже не один, а много. Стоит ли моя драгоценная свобода того, чтобы из-за какой-то юбки терять голову? Прок от женщины есть только в двух случаях: когда она мертвая и когда она на ложе любви. На эту тему есть латинская цитата, но сейчас я не могу ее припомнить. Боже, спаси меня. Пресвятая Женевьева, покровительница моего рода, спаси меня. 28 января 16… года Я действительно кричу во сне. Я даже стал худеть. Обнаружил это, когда сегодня застегивал на себе камзол. Природа наградила меня приятной полнотой, которую я считаю достоинством и стараюсь подчеркнуть. Бог в своем милосердии поступил так, как я не ожидал. Сейчас эта мерзкая девица у нас. Вместе со своей хозяйкой. Еще у нас сидит ученый богослов господин Гро с улицы Сен-Жак. Дело в том, что я вынужден был все рассказать моему господину. Так уж получилось. Он внимательно выслушал меня и велел привести обеих женщин. Затем я привел господина Гро. Теперь они вдвоем в гостиной выслушивают женщин. Я уже сказал свое слово и твердо отрицал вину, которую на меня возлагают. Да будет вознаграждена моя стойкость и твердость. Могу под присягой свидетельствовать, что я тут ни при чем. Неужели придется жениться? Тогда плакали все мои сбережения. Нужно будет содержать жену, воспитывать и обеспечивать вечно орущих детей. Детей ведь наверняка будет несколько. Они всегда появляются неожиданно. Только что в пеленках надрывался один, ты еще не запомнил, как он выглядит – а жена уже подносит тебе второго, такого же красного от непрерывного крика. Тогда я точно пойду по кабакам и стану самым несчастным на свете человеком. Как мне плохо! 29 января 16… года Мой господин – лучший на свете. Теперь я это вполне осознал и понял. Он не ангел, но меня в обиду не даст никогда и никому. Вчерашняя фурия ушла укрощенной и пристыженной. Меня простила мадам Жаснейри, но я не уверен, что хочу продолжения отношений с ней. Господин прочитал прекрасную проповедь. Половины я не слышал, поскольку в тот момент как раз принужден был как следует грохотать посудой на кухне, дабы никто не заподозрил моего намерения подслушать. То, что удалось услышать, убедило меня в том, что господин действительно имеет призвание к духовной стезе. Как он говорил о лжесвидетельстве и пороках! Как был красноречив! Если подумать, то он проповедует не хуже самого архиепископа, а господин архиепископ – великий проповедник. Виновная расплакалась, да так сильно, что пришлось принести ей нюхательную соль для успокоения нервов. Разумеется, соль принес я, и мне удалось сохранять вид значительный и величественный. Это произвело на нее впечатление. Она раскаялась и призналась в том, что в одно время со мной имела еще трех кавалеров; в милых пустяках не отказала никому из них. Она сказала, что я казался ей самым подходящим кандидатом в мужья, а ей страсть как хочется замуж, но у нее нет приданого. Далее она сказала, что история с ее положением – выдумка. Она совершенно в порядке, никакого ребенка не ждет. Мадам Жаснейри, расплакавшись, обняла кухарку и посулила ей сразу по возвращении домой дать приданое и выдать замуж за благочестивого вдовца с двумя детьми. Мне же господин Гро велел ежедневно ходить к мессе и приносить покаяние в течение двух месяцев. Грешен. Сегодня я проспал. Я впервые за последние две недели спал спокойно.
Коза Маня: 30 января 16… года Проспал я. Проспал и барин. В половине седьмого нас разбудил господин Портос. Его появление я узнаю сразу. Только он наваливается на нашу дверь плечом и колотит не молотком, а ногой. Получается громче, чем молотком. Но если все будут колотить в нашу дверь таким же образом, дверь разлетится в щепки. Эту уже пришлось однажды укреплять металлическими полосами с внутренней стороны. Лишние два пистоля за материалы и работу. В связи с последними событиями не считал доходы и расходы. Сейчас господин у капитана де Тревиля, я же сижу с расходной книгой. Да. Расходной. Весьма расходной. Зимой мы тратим примерно в два раза больше, чем в теплые месяцы. Я стараюсь, чтобы в доме было не холодно. Господин склонен к простудам. Ему противопоказаны сквозняки. Разумеется, в первую очередь я забочусь о самом себе. Мне в моем возрасте совсем не полезно наживать радикулит и прочие болячки. Если сейчас потерять здоровье, то оно больше никогда не вернется. Ежедневно мы сжигаем в печи на кухне и в двух каминах невероятную сумму денег. Нужно попросить Мушкетона приносить к нам хворост. Они с господином Портосом почти не тратятся на дрова, поскольку господин Портос отпускает Мушкетона за хворостом в лес. Если осел везет одну вязанку, почему не нагрузить на него вторую? Очень дорога морская рыба. У меня складывается ощущение, что все бретонские торговцы на редкость непорядочны. Они наживаются на том, что бедные парижане лишены возможности ловить в Сене угрей. Кстати. Сена промерзла. Нужно решить, как господин будет принимать ванну вечером. Хоть бы он остался ночевать у той, второй дамы. 3 февраля 16.. года Мы подрались с Гримо. Сам не знаю, как решился на такую глупость. Господа обедали вместе – у господина Атоса, конечно. Господин Портос никогда никого не приглашает к себе. Я не раз видел дом, где они с Мушкетоном квартируют. Конечно, господин Портос важный барин, но этот дом явно не соответствует его финансовым возможностям. Жить в трех шагах от Люксембургского дворца ох как недешево. К тому же этаж не первый. Я попытаюсь со временем проникнуть туда. Мы с Мушкетоном как компаньоны не должны иметь друг от друга никаких секретов. Итак, господа обедали вместе. Два супа, жаркое из баранины, каплун с подливой по-пикардийски, паштет из оленины, трюфеля. Еще две перемены блюд. Это у господина Атоса появились деньги. Мы сидим в бедности. У господина Портоса тоже в карманах пусто. Мы сидели на кухне и надеялись на то, что на нашу долю что-то перепадет. Вот господин Портос всегда позаботится о Мушкетоне. Господин Атос тоже не забывает о Гримо. А у моего господина в голове сейчас очередной латинский перевод. Они его стали обсуждать с господином Атосом и так увлеклись, что господин Портос уснул прямо за столом. Мы же поняли, что останемся теперь голодными. Научные споры господин Атос и мой господин могут вести часами как заправские богословы или философы. Я уважаю ученость в людях, особенно господах благородного происхождения. Но когда на кухне страдают голодные слуги, ученость становится вредной. Но мешать господам я бы никогда не решился. Гримо же, хоть и служит господину Атосу, обладает не таким терпением, как у меня. Он решил под предлогом перемены блюд унести со стола все, что господа не успели съесть. Я попытался ему помешать. Тут мы и подрались. Я успел пару раз ударить кулаком Гримо, но попал ему в ребра. Ух, они и крепкие! Кулаку стало больно. Гримо же разозлился и своим острым локтем ударил меня по лицо. Он выше меня ростом. Ему проще. Теперь я прикладываю к синяку то средство, которое взял у господина на туалетном столике. Там много всего стоит. Вкусно пахнет. Иногда оказывается весьма приятным на вкус. С Гримо нужно мириться. Я не считаю себя виноватым, но Господь благоволит к кротким духом и смиренным. Помимо пользы для духа, есть в примирении польза для тела. Вряд ли там все съели. Там было так много всего, что Гримо наверняка поделится с нами.
Коза Маня: 7 февраля 16... года Ужасно. В меня полетели все предметы, которые я не успел прибрать с вечера. Как я их мог прибрать, когда они были в спальне, а господин явился поздно и в дурном настроении? Я вне себя. Я выскажу, наконец, этому мальчишке все, что про него думаю. Что он возомнил? Допустим, я не дворянин. Но я человек. Человеческое достоинство никто не отменял. В отношениях с Богом я куда более честен: я регулярно хожу в церковь и исповедуюсь. Я даже пытаюсь не пропускать посты. Это легко в моих нынешних условиях существования. Пост бывает теперь не когда это предписано в церковных правилах, а когда у нас нет денег. Господин имеет телосложение сухое и деликатное, ему не нужно много еды. Более того, переедание ему вредно, поскольку господин тяжело переносит жирную сытную пищу. Я же обычный человек с нормальными потребностями, не слишком юного возраста. Мне при моем телосложении требуется пища три раза в день. Я старателен и пытаюсь делать все, к чему приучен. Я честно исполняю свои обязанности. Я в поте лица добываю хлеб свой. Но когда есть пот, а хлеба нет – как тогда сохранить смирение? Он вчера ужинал опять в гостях. Я же лишен куска хлеба насущного. Ставлю вопрос так. Или он мне увеличивает жалование, или я ухожу. К господину Портосу. 9 февраля 16… года Я вынужден обратиться напрямую к нашей благодетельнице. Наше положение настолько бедственно, что более терпеть лишения нельзя. В доме нет ничего съедобного. Вчера сожгли последнюю свечку. В лавке не дают в кредит. Мы должны ювелиру, кузнецу, шорнику, прачке и зеленщику. Прачка в знак презрения трижды выливала помои к нашим дверям. Это уже переходит все рамки приличия! Что она себе позволяет! 13 февраля 16.. года У господина появились деньги. Откуда – не знаю и не хочу знать. Но он мне сегодня дал двести пистолей на хозяйственные нужды. Похоже, я имею на него некоторое влияние. Так и должно быть. Он дворянин, но я больше его понимаю в людях и дольше живу. Он очень доверчив. Он излишне щедр. Он не умеет планировать свои траты. Слава Богу, не играет ни в карты, ни в кости. Но господин Портос не оставляет попыток заставить господина играть. Это нужно пресекать на корню. Каждый урок игры в кости, который дает г-н Портос, обходится нашему карману в пять – десять пистолей. За то время, что я служу у господина, мы потеряли двадцать пистолей. Г-н Портос иногда бывает на редкость неприятным человеком. Он не желает понимать, что Библия запрещает нам азартные игры. То же не желает понимать г-н Атос. Но он хотя бы не заставляет играть вместе с собой моего господина. Напротив, следит, чтобы господин не играл.
Коза Маня: 18 февраля 16… года Потерял плащ. Дополнительные расходы. Незапланированные. Это ужас. Незапланированные расходы приводят меня в ужас. Читать на ночь взялся поздно. Пришел господин. Вместе с господином Атосом. Господин Атос посмотрел, что я читаю. Сказал: «Знаешь ли ты, Базен, что девяностый псалом, который ты читаешь, это любимый псалом кальвинистов?». После такого мне расхотелось читать вовсе. Хотя я добрый католик, и Библия моя завещана мне моей матушкой как семейная ценность. На мне, вероятно, наш род пресечется, но я обязан сохранить реликвию. Господин долго сидел с господином Атосом и беседовал. Они съели все, что было в доме. К счастью, я оказался предусмотрителен и припас для себя кусок окорока. Грешно питаться скоромным в постный день, но куда более грешно сидеть голодным, когда есть еда. После того, как господин Атос ушел, наступила суббота, мы с господином поделили кусок окорока, и господин сказал, что девяностый псалом любили не все кальвинисты, а только наш добрый покойный король Генрих. Ну, это другое дело. Сейчас вымою посуду и пойду дочитывать. Решил читать Библию по два псалма в день. Благое дело. Господин одобрил. 19 февраля 16… года У господина закладка в его Библии лежит пятый день на одном месте. Он врет мне, что каждый день читает Библию. Сегодня он дома. Чихает и кашляет. Но к вечеру велено привести в порядок парадный камзол. Или я ничего не понимаю, или у нас завтра будут деньги. Крайнее – послезавтра. Размышляю не о возвышенном, а о земном: допустим ли блуд, если он ко благу? И если нам не платит король, то должны ли раскошеливаться подданные? Пришел к выводу, что нынешняя ситуация – это не так страшно. Бывало и хуже. 23 февраля 16… года В доме есть еда. Мне куплены новые башмаки, новый камзол и три рубашки из хорошего голландского полотна. Господин сидит в гостиной и разбирает сундучок с книгами. Мы расплатились с долгами. Господин в таком хорошем настроении, что даже позволил мне купить сладостей и самого лучшего вина. Для себя заказал дорогую писчую бумагу. Не забыть занести все это в книгу расходов и доходов. Хорошо, что у нас пока доходы превысили расходы. На улице очень холодно, но я уже не пойду на улицу. Дрова для камина куплены с запасом, в квартире тепло, у меня в каморке так просто жарко. За водой я не стоял. Решил, что куплю у мальчишки-водоноса целых четыре ведра. Правильно сделал. Я всем доволен. Все просто чудесно. Желать больше нечего. Одна мысль терзает меня в моем нынешнем благоденствии. Она не дает мне покоя. Такое положение дел ненормально!!! 25 февраля 16… года Визит господина Портоса к нам – всегда тяжкое испытание для моих нервов. Пытаюсь разобраться, почему это так. Перво-наперво, господин Портос создает вокруг себя много шума. Я же этого страсть как терпеть не могу. Я человек тихий, от громких звуков теряю контроль над собой и теряюсь. То же самое с шумными эмоциями. Вторым делом, не люблю разговоров про женщин, а господин Портос этим злоупотребляет. Не то что бы я не хотел послушать, о чем он говорит. Просто мне кажется, что я его намедни видел на улице с дочкой нашего зеленщика, а не с какой-то маркизой. Может быть, малютка Жаннет – внебрачная дочь маркиза? Нужно будет поинтересоваться у Анны. Тогда это хорошее знакомство. Третьим делом, господин Портос всегда норовит усесться на стул. После чего опять возникают дополнительные расходы на ремонт нашей мебели. Нужно заказать удобное крепкое кресло специально для господина Портоса. Под размер его седалища. Господин Портос, как мне кажется, не так крепок телом, как мог бы. Все же они с Мушкетоном тоже часто сидят без куска хлеба. Но Мушкетону легче. У него нет тех принципов, которыми обладаю я. Следовательно, он может позволить себе те способы добычи еды и денег, которые мне категорически не подходят. Четвертым делом, у господина Портоса прекрасный аппетит. В-пятых, я привык находиться в обществе хорошо воспитанных дворян, и мне неприятно подбирать с ковра кости, который господин Портос по привычке туда скидывает. Нужно будет сказать господину Арамису, чтобы он привил господину Портосу хорошие манеры. 28 февраля 16… года Я очень замерз. Мне так хочется тепла и хорошей погоды. Господин Арамис сейчас на карауле. Заставил его поддеть под камзол и нижнюю рубашку шерстяной пояс. Эти господа такие гордые. Они желают показывать всем, что их не берет ни мороз, ни ветер. Ну и пусть показывают, а мое дело беречь здоровье господина Арамиса и напоминать ему, что кавалер, который согнут как кочерга, вряд ли способен зарабатывать себе на жизнь тем способом… короче, тем способом, который лучше всего удается господину. У дверей крутится субретка. Наверняка к нам. Наверняка с запиской. Я теперь изобрел способ вскрывать печати и читать некоторые такие записки. Я это делаю потому, что дал слово следить за знакомствами своего господина. Если девушка к нам, то я сейчас дочищу репу и открою дверь. 1 марта 16… года День, когда Мушкетон делится со мной нашим общим заработком. На этот раз мало. Мне причитается всего 28 пистолей. По-моему, пора сворачивать дело. Мушкетон ворует, это ясно. Я поговорю с ним и выражу свое недовольство. Я имею право знать, как работает наше дело.
Коза Маня: 5 марта 16… года Оттепель. Мерзкая, противная оттепель. Зачем я мечтал о весне и тепле? Это невыносимо. Целый день приходится бегать по городу. Меняю третью пару башмаков. Задыхаюсь от вони. Может быть, внушить господину мысль поехать куда-нибудь? Но нет. Он не согласится. Сейчас его каждый день ставят в караулы. У господина новая прихоть. Он решил всем показать, какой он идеальный солдат. Мне хочется показать ему всю бесполезность такого поведения, но меня удерживает одно соображение: может быть, господин таким образом спасается от своих поклонниц? Вчера нам принесли семь записок с просьбой быть на приеме или обеде. Господин прочитал все – и сжег в камине. Какой жестокий кавалер. Я бы подумал. 6 марта 16… года Поспорили с Мушкетоном и Гримо по поводу тварей в Библии. Я говорил, что левиафан – это рыба. Мушкетон говорил, что зверь, коего давно истребили крестоносцы. Гримо сказал, что мы дураки, а левиафан – это дракон, пламя изрыгающий и змее подобный. Поскольку консенсуса в переговорах не достигли, в качестве судьи выбрали господина Атоса. Господин Атос был в неприятном расположении духа. Проще говоря, пьян и зол. Но мы принесли ему корзину анжуйского, он пересчитал бутылки и сказал, что левиафан – это гиппопотам, именуемый также бегемотом. Коротко и по делу. Уважаю, когда отвечают так. А вот господин аббат из иезуитской общины на мой вопрос о левиафане ответил уклончиво. Грех так думать о просвещенных служителях церкви, но мне показалось, что он не знает. 10 марта 16… года Господин сжег себе три пряди волос раскаленными щипцами. Я понимаю, что это неприятно. Но волосы отрастают. Зачем было разбивать две тарелки, кричать на весь дом, опрокидывать вазу с цветами из оранжереи, что второго дня прислала маркиза де Рамбуйе, кидаться в меня куриной косточкой, разрывать кружево на манжете и затем уходить из дома, хлопнув дверью так, что у меня до сих пор в ушах стоит звон? Моя натура решительно восстает против бессмысленных действий. Совершеннолетний дворянин должен владеть собой. Когда я имел смелость заявить о своем мнении господину, он раскричался еще больше и сказал, что и так десять лет жил в тюрьме. Недоумеваю. О чем это он? 18 марта 16… года Отдыхаю от дел. Сегодня у меня выходной. Вчера был плохой день. Приехала наша благодетельница. Решила, что я не слишком хорошо выгляжу. Вместо приготовления обеда я с ее камеристкой ходил по лавкам. Камеристку зовут Жаклин. Бойкая девица с зелеными глазками. Приятных форм. Одела меня с ног до головы в новое. Подобрали запасное платье. Настояла на том, чтобы такой мужчина, как я, перестал носить темные тона. Они меня старят. Задумаюсь. Господин и благодетельница проводили время в своем стиле. Жаклин решила, что мы тоже можем не терять время даром. Взяла меня в оборот. Я даже не понял, как она это сделала. Но она это сделала, да так ловко, что сегодня мне пришлось обращаться к аптекарю. Потому что я вчера, похоже, оказался таким же удачливым, как и господин. Но у господина все в порядке, а я страдаю. Обед разогрею. Всего хватит на четверых. Но что делать, когда проснется Жаклин?
Коза Маня: 25 марта 16.. года Нужно будет сказать господину, чтобы вызывал на дуэль одного проходимца. Слуга проходимца распространяет про меня нелепые слухи. Зеленщица Анна вчера поинтересовалась, точно ли я ухожу в монастырь. В монастырь? Что мне там делать? Я вполне в порядке, чтобы жить в миру. Пусть мне это и не нравится. Я должен отрабатывать деньги, которые опять вручила мне наша благодетельница. Пусть мне это и не нравится. Каждый из нас делает многое из того, что ему не нравится, но полезно для прочих. Читаю на ночь не божественную литературу, а «Жизнь двенадцати Цезарей». Про древних римлян. Прихожу к выводу, что природа человеческая ничуть не изменилась с тех времен. Господин в гостях у госпожи де Рамбуйе. Если с ним что недоброе случится на обратном пути, я его предупреждал. Но он меня не слушает. Его проблемы. Сейчас протру с мелом столовое серебро, и пойду в гости к Гримо. Он приглашал на бутылочку хорошего вина. 1 апреля 16… года Я не уверен, что поступаю правильно. Но у меня дурные предчувствия по поводу возможного развития событий. Гримо тоже что-то такое чувствует, только не может объяснить. Мушкетон обзывает нас ослами и зовет в один славный пригородный кабачок. Там можно славно повеселиться. Не знаю, соглашусь ли я. С одной стороны, я нуждаюсь в отдыхе. С другой, после общения с Жаклин я все еще не пришел в себя. 3 апреля 16… года Барин ушел утром в караул и забыл дома хорошую шпагу. Ушел с той, у которой эфес красившее. Вот мне попадет, когда он вернется. Он еще неделю назад требовал, чтобы я ту шпагу в починку отнес. На мне грех. Я сказал, что починили, но соврал. Деньги я отдал в рост под проценты Мушкетону. Он завтра мне вернет. Тогда осторожно отдам. Знаю оружейника, который сделает быстро и хорошо.
Коза Маня: 4 апреля 16… года Совсем плохо. Правильно я думал, что так и случится. Господин пришел сегодня под утро. Совсем без сил. Пришлось помогать ему раздеваться. Весь камзол в крови. У господина легкая контузия, зато господин Атос серьезно ранен. Гримо сказал, что почти при смерти. Вчера они сидели в кабачке рядом с домом господина Атоса. Их Гримо выгнал, потому что от господина Портоса много шума и грязи. Ему замечание сделали и пообещали повысить плату. Думаю, что это Гримо просто так сказал, потому что от господина Портоса действительно много шума и грязи. Или дома есть было нечего. Господин Атос не возражал, они удалились. В одиннадцать кабачки закрываются для господ мушкетеров и гвардейцев. Господин сказал, что это была не просто драка с кардиналистами. Это на них засаду устроили. Лица на господине не было. Очень уж он расстроился из-за господина Атоса. Говорит, лучше бы его самого ранили. Гримо сказал, что мой господин сам за лекарем бегал. Привел не кого-нибудь, а старика Эруара, что самого короля лечит. Это посреди-то ночи пожилого человека с кровати стаскивать! Совести у господина не осталось. Но я уж знаю, что если требуется, так господин из-за своих друзей, особенно из-за господина Атоса хоть к самому Господу Богу на небо заберется. Этого у него не отнять. Гримо сказал еще, что господин Атос лежит сейчас у себя. Про прочее Гримо расспрашивать бесполезно. Он и так сказал мне целых десять слов. Так размахивал руками – что твоя мельница. Кретин. Иногда он меня удивляет. Сейчас вычищу шляпу господина и пойду разузнаю все у Мушкетона. Этот точно знает подробности. Мушкетон явился сам. По его словам выходит, что действительно на наших напали. Господин мой оказался удачливей, чем прочие. Того гвардейца, что его по голове ударил, унесли в холодный погреб. Стало быть, мертвец. Господин Атос едва следом не отправился. Думали про него что все, отпрыгался. Но он был живехонек, только совсем слаб и потерял много крови. Наших господ взял патруль. Повели в кордегардию к гвардейцам. Вот бы был позор, если б довели. Без шпаг. Арестованными. Только господин Портос не из таких простых. Мушкетон долго мне показывал, что там господин Портос с гвардейцами сделал. Я его не останавливал, просто так встал, чтобы он шкафчик с посудой не опрокинул. Он покажет так, что нам есть будет не из чего. У меня в том шкафчике вся повседневная посуда хранится. Нужно бы прикупить поставец в столовую, только все забываю господину сказать. Так только посуда дребезжала. Мушкетон все показал и объяснил, как наши освободились. Дали деру переулками. Вернулись на улицу Феру. Там забрали господина Атоса, принесли его домой. Вот здесь господин и испачкался весь. В крови господина Атоса. Мушкетон говорит, что господин мой чуть сознание не потерял, когда камзол на господине Атосе распарывал. Вот. Господин Эруар говорит, что с господином Атосом все в порядке будет. Господин мой спит сейчас. Не бужу и тревожить никому не дам. Он и так еле уснул. Все порывался к господину Атосу бежать. Куда? У самого глаза дурные. Плохо ему. Как следует его по голове огрели. За шпагу меня не выругают. Шпага, говорит, сломалась сразу. Плохо клинок починили. Все плохо. Худо то, что будет еще хуже.
Коза Маня: 5 апреля 16.. года Ночь. Уже второй час. Спать не могу. Господин сидит у себя. То молится, то пьет, то опять молится. То корпию щиплет. Я к ранней мессе пойду. Господин тоже собирается. Разобраться, так идти к мессе самое хорошее дело. Душе господина Атоса исцеление нужно не меньше, чем его телу. Так, глядишь, и поправка будет. Думаю о том, что простолюдином быть проще. Господа чуть что за шпаги хватаются. Дело, не дело – разговор короткий. Разве ж так можно? Дело богопротивное и мерзкое. Господин Атос с гонором. Ну, ему положено – вельможа. Господин Портос – дело иное. Ему шпагу вытаскивать не надо. Его и так многие боятся. Он и без шпаги как даст кулаком… Про своего даже говорить боюсь. Сколько раз ему внушал, что души у нынешних дворян и так погублены изрядно. Чего ж еще тело губить? Ведь мой как до шпаги дорвется, совсем дурак становится. Ладно бы – ранить. Или там оглушить. Чтобы противник полежал на земле и одумался. Нет. Мой тыкает так, чтобы сразу насмерть. Даже Мушкетон это заметил. А что я могу сделать? Вот. Опять шаги. Вина попросил. Жалобно так. Жаль мне их, дворян. Если не шпагой, то сразу напиваться. Как напьются – сразу драться. А и то: господин Атос был почти трезвый. Как он трезвый, так сразу что-то нехорошее случается. Желать ближнему своему стать пьяницей – не по-христиански. Но я вот тут подумал: как господин Атос трезвый, так сразу неприятности. У моего наоборот: как напьется, так сразу неприятности. Пойду, отберу у него бутылку и спать положу. Сам не спит и мне не дает. 6 апреля 16… года Говорил же! Почему я никогда не ошибаюсь? Ввечеру господин на караул ушел. Вместе с господином Портосом. А сейчас только слуга ливрейный записку принес. Мне срочно явиться к г-ну де Тревилю, принести господину свежий воротничок, свежие манжеты и парадную перевязь. Не иначе, как к королю пойдет. Еще пудру найти надо и бритву с собой прихватить. Не напивался бы в одиночку – ничего бы, глядишь, и не было. Если его в Бастилию – куда ж меня?
Коза Маня: Полдень перевалило. Обед не готовил. Вдруг что? Из дома отлучиться боюсь. В доме ни кусочка съестного. Если явится не один, пойду в трактир. Там пусть и дорого, но вкусно. Самому возиться не хочется. Если в Бастилию, то лучше на голодный желудок. Из головы всякие нехорошие мысли не идут. Я уж и своим покровителям небесным молился, и не своим тоже. За господ. Даже за болвана Гримо. Хоть он и болван, но дело говорит. Я в последнее время стал злой и нервный. Говорю нехорошие слова. Таких у доброго католика даже в мыслях быть не должно. Пусть гугеноты ругаются. Им все одно в адском пламени гореть за еретические мысли. Господин Атос каков! Встал с постели, оделся как надлежит дворянину – и к господину де Тревилю! Рано я его на тот свет отправлял. Рано. Ну и слава Господу нашему! Совсем беда будет, если только наши господа пойдут гвардейцам должок возвращать. Вот тут точно в Бастилию. Все втроем. Целые и раненные. Его высокопреосвященство разбираться не будет. Думаю, что его величество в этом случае кардинала поддержит. Вот бы посидели недельки две. Отдохнули. Раны подлечили. А затем его величество их простил. Разумный у нас король, справедливый. Никогда ничего лишнего не делает. Мы с его величеством в этом похожи. Сначала о людях думаем плохо, зато потом как приятно хорошее узнать. Когда на плохое настроишься, все остальное кажется приятными новостями. Простит он их. Бастилия ведь что? Для кого наказание отбывать, а кому – благо, потому что даже апостол Павел в темнице сидел. Темница навевает благочестивые мысли и обращает души к Господу и смирению. Только, Господи, сделай так, чтобы господин сумел мне мое жалованье передать. Вчера он пообещал, да так и не выплатил. У меня ж в кармане три пистоля, и те на хозяйство.
Коза Маня: 7 апреля 16… года У господина все в порядке. В смысле того, что он не в Бастилии. Только что ушел Мушкетон. Он принес жареную утку и бутылку вина. Немного посидели. В такие минуты я даже люблю Мушкетона. Как любого человека с практическим складом ума. Гримо бы принес только вино. Хотя Гримо трудно отказать в практичности. Скажем так. Гримо практичен, а Мушкетон еще и предприимчив. Мушкетон разбирается в вопросах финансовых не хуже Гримо. Гримо честен, Гримо я доверяю. Он никогда не пропьет чужое. Мушкетон же, как я не раз замечал, склонен присваивать все себе. Моя жизнь течет слишком размеренно, в сытости и довольствии. Нужно придумать что-то новенькое, чтобы себя развлечь. Я сегодня даже пытался посоветоваться с Мушкетоном, как разнообразить наше существование. Мушкетон обещал подумать. Мушкетон не любит рассуждений о смысле человеческого существования, он сказал, что ему и так хорошо. Я не способен придумать что-либо сам, это меня удручает. Я бы с удовольствием воспринял что-то новенькое, но новенького ничего уже нет. Новенького просто ничего не может быть. Но я постараюсь сегодня поскорее приготовить обед и задуматься над решением этой проблемы. В конце концов, я считаю себя достаточно сообразительным человеком, не чуждым различным выдумкам. Главное, чтобы было весело и недорого. 8 апреля 16… года Едва встал утром. Очень болела спина. Голова тоже болит. Даю себе слово больше не пить сомнительные напитки, которые приносит Мушкетон. Это вредит моему здоровью. Господин идет к его величеству. Я рано радовался тому, что Бастилии удастся избежать. Нужно срочно поговорить со знакомым кюре из Санлиса. Он приехал в Париж по своим делам, пока здесь. Если дело повернется неблагоприятно для меня, то поступлю на службу к духовному лицу, как давно хотел. Да! Но как же я могу оставить этого бедного заблудшего агнца? Он запутался в собственной неправедности, находится под влиянием опасной особы и слишком доверчив по отношению к своим друзьям. Ничего не говорю про господина Атоса, человека величайшей порядочности. Впрочем, и про господина Портоса ничего не могу сказать. Он прост и добродушен. А, вот что! Забыл отметить. К королю вместе с нашими господами идет некий гасконский кадет. Мушкетон видел его, и уверяет, что это совершенный юнец, от которого разит коровьим навозом. Не люблю спеси Мушкетона. Он сам частенько пахнет не кельнской водой. Если же он хотел создать поэтический образ провинциала, то я ему быстро напомню, что еще пару лет назад Мушкетон звался Бонифацием и был первым пройдохой Нормандии. Гасконцы народ бедный, но достойный. Недаром добрый король Генрих, упокой Господь его душу в райских кущах, тоже был наполовину гасконец. Когда гладил ленты на парадном камзоле господина, заметил, что розетки пора бы заменить. Шитье расползается. Нехорошо. Продам все четыре розетки Мушкетону по два су за штуку. Нет, по пять. Мушкетон не прогадает.
Коза Маня: 9 апреля 16… года Господа опекают молодого гасконца. Сегодня его видел и я. Юнец. Нескладный, похож на птенца галки. Говорит громко и быстро, акцент невыносимый. Неужели наш добрый король Генрих был таким же, когда приехал в Париж? Ростом чуть поменьше моего господина. Размахивает руками как наш Гримо. Дважды опрокинул супницу, долго и громко хохотал. Я хотел сделать ему замечание, но это было в трактире. Кроме того, господин Атос тоже улыбался. Видимо, он находит юнца забавным. Гримо сказал по секрету, что господин Атос обязан этому гасконцу жизнью. Господин Атос дрался на дуэли раненным, гасконец помог ему. Ради такого я промолчу. От Гримо, когда он решает говорить, можно узнать много интересного. Почему Мушкетон не сказал мне, что была стычка с гвардейцами? Наши были четверо против пятерых. Все же дворяне – особенные люди. Я не хотел бы быть дворянином. С одной стороны, не нужно платить налоги. Все тебя уважают, отдают честь. С другой стороны, в дворянстве больше обязанностей. Нельзя работать. Торговать нельзя. Нельзя лгать преднамеренно. Нельзя просто дать кулаком обидчику в лицо – нужно непременно вызывать на дуэль. Нужно одеваться в красивую одежду. Носить драгоценности. Вот взять того, кого я лучше всех знаю. Господин Арамис. Учился, учился. Почти стал аббатом. Нет. Ушел в военные. Военным быть не очень хочет, в аббаты возвращаться не желает. По сути – нищий. Раз в три месяца доверенный присылает ему тощий кошелек: доля дохода с поместья. Да у господина парадная перевязь и манжеты, в которых он вчера к королю ходил, стоят больше, чем этот доход! Где денег взять? А хочет быть одетым как вельможа. Хочет книги умные покупать. Опять же перед дамами красуется, это расходы постоянные. За собой следит как девица на выданье. На одно миндальное мыло по сколько тратим! Так ему этого мало. Нужно тратиться на притирания, душистую белую пудру, на духи (берет в лавке королевского поставщика), на благовония. Перчатки, положим, хороши и из обычной кожи. Они прочные, удобные. Я только такие ношу. Дворянину нужны из кожи надушенной, тонкой выделки. Или шелковые. Шелковые рвутся, нужно штопать. Притом тонко штопать, чтобы незаметно было. Перед дамами нужно быть галантным и воспитанным. Если поел лукового супа, в салон не ходи. Тоже скажут, что воняешь как деревенщина. По мне так ничего лучше лукового супа нет. Сытно и дешево. Я бы еще порассуждал, но нужно готовить еду и прибраться к возвращению господина. Он сказал, что вечером придет не один.
Коза Маня: Спешу выставить иллюстрации Стеллы!
Коза Маня: 11 апреля 16… года Совершили увеселительную прогулку за город. Доволен. Брали прислуживать Гримо и меня. Сидели на лужайке. Господин Портос ради шутки фехтовал с гасконцем. Когда я выучу его имя? Нет, он мне не нравится. Это во много раз хуже господина Портоса. В смысле манер, в смысле представительности. Может быть, господа его перевоспитают? Мушкетон сказал, что его величество наградил юнца деньгами. Мне интересно: за какой срок наши трое господ вытянут эти деньги из кармана своего нового друга? Они это умеют. Я говорю не слишком приятные вещи про господ, но это правда. У всех троих, насколько мне известно, долгов хватает. Гасконец же склонен не прятать деньги. Он охотно дает в долг и старается составить о себе впечатление человека широкой души. 13 апреля 16… года Познакомился со слугой гасконца. Зовут Планше. Хороший парень. Пикардиец. Приехал в Париж два года назад. Успел приобрести кое-какие манеры. Прежний хозяин его обманул: уехал в неизвестном направлении, оставив на Планше все свои долги. Планше целых три месяца работал как раб в Древней Греции. Он сказал, что теперь искал богатого хорошего хозяина. Я уж не удержался и намекнул ему про нынешнего господина. Планше – разумный человек. Он уже сам про все смекнул. Но ему бы пока продержаться хотя бы месяц. Не так просто работать за чужие долги. Он про всякое рассказал. Как его только не гоняли! Его прежний господин был должен около двухсот пистолей. Попробуй, отработай такую сумму. Я думаю, что не смог бы. Сбежал. Много труда и мало денег – это не для моего характера. Я уже человек поживший, солидный, и имею право требовать уважения к себе. Вот мой господин – человек молодой, и он многого не знает. Моя обязанность – опекать его и по мере возможности предостерегать от ошибок, свойственных молодости. Подавать ему добрый пример. Хоть я и не дворянин, но считаю себя человеком честным и достойным. Подсчитал наши доходы и расходы в нынешнем месяце. Остался почти доволен. Мы живем по средствам и расходуем не так много. У господина большие запросы во всем, что касается одежды. В еде же он неприхотлив и довольствуется малым. Мы мало покупаем мяса, больше рыбы. Я решил, что буду покупать не только цыплят, но и другое мясо, например, баранину. Мой организм и моя комплекция требуют более сытной пищи. Мушкетону худоба идет, мне же она противопоказана. Освоил новый рецепт супа, который подсказал мне Планше. Нет, он действительно толковый парень. Думаю, что общаться с ним будет приятно. Но его господина я, признаться, терпеть не могу. Не знаю, в чем дело. Бывают же люди, которые одним своим присутствием нарушают установленный порядок. Гасконец как раз из таких. Не люблю людей буйных, шумных и безбожников. Добра от них не жди. 17 апреля 16… года Посоветовались с Мушкетоном и включили Планше в наше дело. Как только он получит первые деньги, сразу сделает взнос. Мушкетон согласен. Мушкетон уезжал на четыре дня. Сказал, что навещал родных. Вернулся в новом камзоле. У него также новая шляпа. Я подумал и решил, что мне такая шляпа не пойдет. Она слишком… не подберу слова. Нужно будет у господина спросить. Он все же поэт. Я вчера читал его стихи. Прибирался у него на столе. Обычно я не унижаюсь до чтения чужих бумаг. Тут же заинтересовался, поскольку понял, что там стихи. Интересно. Не все понятно. Но про любовь и про страдания. Он страдает по жестокой даме, которая уехала и не сказала куда. Затем он находит себе новый объект страсти. А дама возвращается и начинает теперь сама страдать. Страдает так, что почти умирает. Пишет ему записку и просит ее простить. Мол, не угадала и увлеклась недостойным. Он бросает ту, другую. Чем дело заканчивается, не знаю, там еще нет финала. Но я думаю, что все будет плохо. Женщины всегда могут объединиться и устроить неверному кавалеру какую-нибудь каверзу. От женщин всегда подвоха жди. У моего господина как раз две воздыхательницы. Может, воздыхательниц и больше, но с двумя у него точно очень уж близкие отношения. Первая – наша благодетельница. Тут я ничего не скажу, потому что господин очень страдает, когда она ему долго не пишет. Она не появлялась с конца зимы. Я знаю, что ей запретили бывать в Париже. О ней очень много сплетничают в последнее время. Мушкетон и тот распускает язык на эту тему. Говорит, что герцогиня плевала на все запреты и часто бывает в Париже. Может, оно и так, но к нам она не заглядывает. Господин посылает меня наводить справки ко всяким людям. Мне это не слишком нравится. Я не хочу запоминать малопонятные фразы и носить записки неизвестного мне содержания. Но на кого мой бедный господин сможет положиться, если я откажусь? Он ее действительно любит. Хуже того. Он от нее без ума. Уж я-то знаю, как это. Это недостаток молодости, господину не хватает выдержки и умения владеть собой. Слишком зависеть от благосклонности какой-то юбки? Фи. Но герцогиня красавица, что и говорить. Дьяволица. Соблазнительница. Даже на такого человека, как я, ее обаяние оказывает некоторое действие. Относительно второй дамы я ничего не знаю, кроме того, что она молода, красива и знатного происхождения. Она тоже выручает нас деньгами, дарит господину подарки и несколько раз оставалась у нас ночевать. Нужно попробовать выяснить ее имя. Но ее господин не любит. Это по нему видно. Женщины его погубят. Нужно оберегать господина от женского влияния.
Коза Маня: 25 апреля 16… года Читаю книжку, которую мне дал господин Атос. У нас такой книжки нет, хотя господин читать любит. Я тоже люблю читать. Но читаем мы разное. Я стараюсь следить за своим духовным развитием и не унижаюсь до литературы непонятного содержания. Там про правителей, которые были в Древнем Риме. Много. Книжка толстая, тяжелая. Господин Атос разрешил ее долго читать. Сказал, что он ее прочитал еще в детстве, что она очень полезна для всех, кто размышляет о смысле жизни. Я себя к таким отношу. Мне кажется, что господин Атос ко мне хорошо относится. Даже лучше, чем к Гримо. Гримо вчера приходил ко мне с бутылочкой вина. Хорошо посидели. Гримо жаловался, что у господина Атоса опять было дурное настроение, и он поколотил Гримо. Синяков не осталось, но бок у Гримо болит. Задумываюсь: потерпел бы я рукоприкладство по отношению к самому себе? Есть ситуации, когда господин имеет право поднять руку на слугу, потому что слуга совершил нечто недостойное. Опять же: слуга слуге рознь. В Гримо видно за целое лье слугу из хорошего дома. В Мушкетоне я вижу проходимца, возвысившегося до положения слуги благородного господина. По поводу Планше могу сказать, что положение лакея его со временем будет тяготить. Я наблюдаю в нем стремление к независимости, совершенно излишнее для хорошего слуги. Я сам стремлюсь избегать щекотливых ситуаций и недостойных положений. Я достаточно воспитан и честолюбив, чтобы держать себя в рамках и надеяться на улучшение своего положения. Так что рукоприкладства я не потерплю. Сословие, к которому я принадлежу, дало миру немало выдающихся людей. Если я буду держаться сильного покровителя, то могу достигнуть высот. В конце концов, Папа Сикст Пятый, прежде чем стать Папой, был свинопасом. Это намного хуже, чем слуга мушкетера. 27 апреля 16… года Господин мрачен и задумчив. Пишет стихи. Велел никого не принимать. Я сегодня ходил к ранней мессе в собор Богоматери. Хорошо. Обнаружил Планше, который спал на задней скамье. Будить не стал. Видимо, господин д`Артаньян с господином Портосом славно повеселились вчера. У Планше тоже есть нервы. И хороший слух. Я его понимаю. Я тоже имел возможность слышать, как господа поют, когда переберут лишнего. Господин Атос поет грустную песню про какого-то короля. Хорошо поет. Только очень уж песня печальная. У моего господина приятный голос, и поет он куда чаще господина Атоса. Господин Портос поет всякое. У него есть голос, а слуха нет. Я так думал, пока не услышал господина д`Артаньяна. У этого нет ни голоса, ни слуха, но петь он любит. Так что если они с господином Портосом пели от души, то у квартирных хозяев гасконца сегодня очень болит голова. Господин велел не готовить обед. Я пообедаю в трактире. 1 мая 16… года Господин получил деньги из поместья. Очень кстати. Мы опять сидим голодными. Королевские деньги давно закончились. Приходил господин Портос, хотел занять у моего господина двадцать пистолей. Грешно просить денег, когда господин Портос ходит в перевязи, затканной золотом. Она точно стоит больше двадцати пистолей. Хотя здесь я могу выразить открыто свои сомнения в качестве этой перевязи.
Коза Маня: 16 мая 16… года Перерыв в записях получился потому, что я ездил в Блуа. Не только в Блуа, но и в Тур. В Блуа по своим личным делам, в Тур по поручению господина. Посмотрел, как живет наша благодетельница. Был осторожен. Жизнь заговорщика и участника политической партии не по мне. Я избегаю сильных волнений. Это вредно для нервов. Ведь так и в тюрьму попасть можно. А тюрьма это дело такое. Особенно для незаметного человека вроде меня. Ведь по природе я законопослушен. Как христианин, я должен молиться за начальство и власти. Потому молю Пресвятую Деву о том, чтобы Она в своей милости не допустила несправедливости. Я думаю, что отвез в Тур любовное послание. Но уж не знаю, какой должна быть любовь, чтобы описывать свои чувства на двадцати страницах. Моим почерком получилось бы еще больше. Я понял, что никогда не любил ни одну женщину так, чтобы посылать ей любовные послания. По-моему, все важное можно уместить и на одной странице. Это если как господа пишут. А если по-нашему, так и десятка слов достаточно. Если любит, то будет рада признанию в любви. Или там свидание назначить. Господин ведет себя как рыцарь из романа. Глупо это. Такие дамы, как наша благодетельница, письма мало ценят. С ними нужно поступать просто: затаскивать в спальню и делать все, чтобы дама была довольна. А в подобной ситуации что герцогиня, что прачка – все одинаковы. С прачкой, пожалуй, еще веселее будет. Но я не могу сравнивать. Я с герцогинями пока не пробовал. С меня достаточно затейницы Жаклин. Мы опять неплохо провели время, пока герцогиня сочиняла ответное послание. Однако, это утомительно. Нужно будет пойти к исповеди и покаяться. Грехи плоти тяготят меня. Что поделать: пока я не ангел, а нормальный мужчина. И мне обидно, когда Мушкетон в этом сомневается. Посмотрел бы я на него, если бы им занялась Жаклин! 18 мая 16… года Господин велел всем говорить, что у него нет денег. У нас деньги есть (благодаря моей предусмотрительности и умению рачительно вести хозяйство). Я договорился с конюхом, теперь лошадь господина стоит не в соседнем кабачке, где требуют дорого и кормят плохо, а в гарнизонной конюшне. Бегать за ней далеко, зато она хорошо ест и за корм мы платим всего 15 су в месяц. Заказал себе новые башмаки (сменную пару). Четыре ливра. Дороговато, мог найти и дешевле. Но тот мастер делает хорошо и ловко. Шельма, знает, за что запрашивает. Бегать по Парижу в плохую погоду лучше с сухими ногами. Подняли цены на хлеб. Теперь он стоит от четырех су. Мушкетон вчера много рассказывал о доме, куда их водил господин Атос. Господин Атос получил приглашение на обед и привел туда всех своих друзей. Господин не пошел, я тоже. У господина после получения письма от благодетельницы совсем аппетит пропал. Я же не люблю перекусывать где попало. Напрасно мы не пошли. Судя по рассказу Мушкетона, обед был прекрасен. В следующий раз пойду хотя бы ради компании. Иначе про меня совсем забудут. И без того этот Планше постоянно таскается за Мушкетоном. 24 мая 16… года Планше в восторге от своего господина. Он сам так сказал. Не понимаю. Вчера он ныл, что собирается уходить и его опять держат как греческого раба. Нужно ему в качестве утешения рассказать, как в действительности жили греческие рабы. Пусть утешится. Ему, судя по всему, просто не платят денег. Откуда деньги у этого гасконского оборванца? Решительно не могу понять, что в нем привлекает наших господ. Особенно господина Атоса.
Коза Маня: 27 мая 16.. года Сделаю господину строжайшее внушение. Нехорошо отдавать деньги без процента тем, кто не заслуживает доверия. Вот оно, отсутствие жизненного опыта. Я понимаю, что господин редко дает деньги в долг. Возможно, такое случилось с ним впервые. Только сейчас начинаю понимать, что действительно должен опекать господина Арамиса. Он умен, он образован, он имеет шансы продвинуться и достичь высокого положения. Но жизненного опыта у него нет. Семинария, к сожалению, не располагает к приобретению навыков практической жизни. Он тратит деньги на свои удовольствия и забывает о хлебе насущном. Правда, должен отметить, что про меня и мое жалование он не забывает никогда. Он так доверчив. Нет, я должен. Я обязан. Не буду называть имя человека, который сегодня под каким-то предлогом выманил у господина сто пистолей. Господин мог бы прежде поинтересоваться у меня, есть ли у нас возможность давать в долг. Мог бы спросить, стоит ли вообще доверять этому человеку, хотя он и дворянин. Больше всего мне обидно за то, что наши сто пистолей будут пущены на ветер. Если бы я знал, что они будут употреблены на богоугодные дела, я бы так не переживал. Господин хорошо бы поступил, если бы скрыл от меня правду. Это были почти последние наши деньги. Я в отчаянии. Нет, нужно набраться смелости и сказать. Почему я так робок и нерешителен? Мушкетон многое позволяет себе в общении с господином Портосом. Гримо – дело другое, но и господин Атос ведет себя как вельможа. Я обязан. Как человек, который старше и опытней. Поговорю сегодня же вечером. Сейчас господин в карауле. У них важный день. Его величество уехал охотиться в Версаль, и взял с собой только конвой из десяти мушкетеров. Мой господин вошел в число особо доверенных лиц его величества. Нет, я не брошу службу у господина Арамиса. Что-то подсказывает мне, что я должен держаться его. Сейчас я завоюю его полное доверие, стану его опорой в жизни. Затем он меня отблагодарит.
Коза Маня: Атос беседует с Базеном
Коза Маня: 29 мая 16.. года Опять ездили за город. Мушкетон говорит, что от голода ни о чем думать не может. Он постоянно хочет есть, ему даже во сне чудится еда. Я не понимаю, как можно есть даже во сне. Планше жалуется, что он жует постоянно. Я вынужден был сказать ему, что это вредно. Сослался на мнение ученого доктора, господина Вьерзона. Господин Вьерзон дожил до почтенного возраста, ему 86 лет, и он говорит, что сохраняет бодрость духа благодаря тому, что каждый день употребляет стакан красного вина и раз в неделю держит строгий пост. Планше же ответил мне, что не собирается превращаться в живую мумию. Есть ему хочется здесь и сейчас. Если им с Мушкетоном хочется есть, зачем они постоянно говорят о еде? Мы с Гримо молчим. Хотя телосложение имеем разное. Мне при моей приятной полноте нужно немного, чтобы насытиться. Гримо же при его сухощавости прожорлив. 1 июня 16.. года Господин Атос получил деньги. По этому поводу господа кутят с утра. Это нехорошо. Когда господин Арамис вернется, я сделаю ему строгое внушение. Сегодня постный день, они же наверняка заказали мясо. Жирное. На косточке. Хоть бы господин догадался, что в «Кошке с клубком» отлично готовят катиго из угря и форель в белом вине. Только бы он не ел фрикасе из телятины. Может быть, он догадается принести кусок для меня? Я про него никогда не забываю! Пока никого нет, позаимствую у хозяйки бутылочку хорошего вина. Нужно поддерживать себя в форме. Что-то подсказывает мне, что грядут нелегкие времена. Придется много ходить. Или же господа отправятся куда-нибудь воевать. Боже, даруй Франции мир и спокойствие! 3 июня 16.. года Все гасконцы до единого похожи друг на друга. За исключением г-на де Тревиля и доброго короля Генриха, упокой Господь его душу. Остальные для меня одинаковы. Исчадья ада. Половина – злостные закоренелые еретики, треть – откровенные вольнодумы и безбожники, которые не ходят ни к проповеди, ни к мессе. Тощие (никогда не видел гасконца в теле), горластые, наглые. Глаза как уголья. Руки длинные и цепкие. Ежели гасконец что схватил, то своего не упустит. Дерутся долго, с удовольствием и больно. Спесивы до предела. Об их имена можно свернуть язык. Хорошо еще, что господин д`Артаньян принят не в мушкетерский полк, а в гвардейскую роту. Теперь он хоть чем-то занят и перестал бывать у нас почти каждый день. Это нехорошо, но после его визитов я пересчитываю наше столовое серебро и проверяю наличие мало-мальски ценных вещей. У господина есть дурная привычка легкомысленно относиться к своим драгоценностям. Вечно у зеркала валяются цепочки, перстни, браслеты, зажимы для шляп. Это имеет ценность, это можно украсть и продать. А для гасконцев ничего святого нет. Я знаю, что говорю. Вечно они бродят по улицам и выискивают, кого бы облапошить. Планше уверяет, что его господин никого не обманывает и честен до смешного. Как же! Поверю я ему! Кто хотя бы раз в жизни видел честного гасконца! Впрочем, я несправедлив. Я знаю одного достойного господина, который родом из Дакса. Говорят, он был сыном пастуха, но сейчас он важная персона. Он настоящий святой. Зовут его Венсан де Поль. Вот за кого я буду молиться Мадонне! Господин говорит, что знаком с преподобным де Полем, и они постоянно встречаются на научных спорах. 10 июня 16.. года Нам поднимают квартирную плату. Я в отчаянии. В этот месяц мы заплатим благодаря тому, что я экономно вел хозяйство и сделал сбережения. Но затем? Что делать? Нужно написать нашей благодетельнице. Она должна войти в наше бедственное положение и помочь. Я бы с удовольствием продал те три книги, которые она с последней оказией прислала господину Арамису. Но господин Арамис тогда прибьет меня. Я не люблю, когда на меня сердятся. Особенно господин Арамис. 12 июня 16.. года Я ей написал. Надеюсь, что не сделал много ошибок. Письмо адресовал не самой благодетельнице, а доверенному лицу, через которое передает свои письма и господин Арамис. Только бы письмо возымело действие. Сегодня жарко. Открыл окна, выходящие во внутренний дворик. Выколотил с утра перины, подушки, развесил одеяла на просушку. Господин в карауле. Вернется поздно. Он очень устает. Ходит грустный. Вчера получил жалование, выплатил все, что мне причиталось за последний месяц. Говорит тихим голосом. Мне даже приходится иногда переспрашивать у него какие-то фразы. Дурак Планше чуть не записался в городское ополчение. Вот бы он был хорош, если бы господин Портос его не отговорил! Я не люблю смеяться над хорошими людьми, но здесь я бы посмеялся. И с удовольствием понаблюдал за тем, как Планше в толпе таких же дураков учится маршировать!
Коза Маня: 13 июня 16.. года Вчера господин Атос перебрал лишнего. Он надрался как ризничий в церкви Сен-Жак. Я его впервые видел таким! Но даже и в столь плачевном состоянии он выглядел как настоящий вельможа! Гримо прибежал ко мне и попросил помочь отвести господина Атоса домой. Господин Атос пил один. В «Приюте Диогена». Мерзкое место, но погреб там хороший, потому что хозяин родом из Бургундии. Мы насчитали на столе полтора десятка бутылок. Еще две Гримо запихнул в карманы и отнес домой. У господина Атоса прекрасные рубашки из тонкого батиста. Гримо сам не стирает, отдает прачке. Мушкетон стирает сам. Я не представляю, как он это делает. Нужно попытаться представить. Господин Портос сказал, что мне не хватает воображения. Нужно развивать воображение. 14 июня 16.. года Господин достал из сундучка свою сутану. Долго смотрел на нее и вздыхал. Я не мешал ему. Я видел это только потому, что как раз протирал пыль на поставце в столовой. Уныние – грех. Потому господину нужно срочно придумать какое-то дело и отвлечь его от дурных мыслей. Сегодня ему никуда не нужно идти. Он бродит по дому в халате, от нормальной еды отказался. Питается бисквитами и ягодами. Напиваться в подражание господину Атосу уже не пытается. Это хорошо. Сутану я уберу на место, только вот справлюсь с приготовлением ужина. Обязанностей у меня не так много, но иногда я чувствую, что очень устал. Нужно будет попросить выходной день. Вечером пойду к Гримо. Если господин Атос в настроении, то он пообещал научить меня играть в шахматы. Шахматы – это очень полезно. Господин Арамис всегда говорит, что шахматы – любимая игра восточных мудрецов. Восточные мудрецы далеко не дураки, вот что. А я ощущаю себя достаточно умным и образованным, чтобы научиться играть в шахматы. Шахматы – это полезно, не то, что карты и кости. Карты и кости – так, забава. Причем опасная. Господь не велит нам играть в азартные игры. Нужно найти соответствующее место в Священном Писании и показать господину Атосу, который постоянно пропадает в «Приюте Диогена» и проигрывает крупные суммы. Неделю назад он на наших глазах проиграл свою парадную перевязь, свой перстень и еще обед на троих. Я бы с ума сошел, если бы такое произошло с моим господином. К счастью, господин никогда не играет. Господин Атос же даже бровью не повел. Я поражаюсь, какая у него выдержка. Он продолжал играть, дважды поднимал ставки до предела – и выиграл назад свою перевязь, свой перстень, обед на троих и еще сто пистолей сверху. Вот как.
Коза Маня: 15 июня 16.. года Господа были на учениях. Мы тоже смотрели. И господин д`Артаньян был. Мне пришлось поработать. Я даже вспотел. Нужно было помочь господам отмерять заряды пороха. Стоять в полном доспехе на линии огня не так просто. Вчера стреляли стоя на земле, это было первое упражнение. Второе упражнение было в конном строю. Третье упражнение было в фехтовании. Четвертое упражнение было для тех, кто выполнил успешно первые три. Стреляли по движущейся мишени из пистолетов. Каждому давали по три попытки. Я первый раз видел мушкетерский полк в полном сборе. Они производят впечатление. Все на вороных конях, просто сотня настоящих рыцарей. Они показывали построение. Господин де Тревиль командовал. Господин Атос прекрасно фехтует. Он и стреляет прекрасно. Кажется, что почти не целится. Бах – и в центр мишени. Я попросил у Гримо подержать мушкет господина Атоса. Гримо говорит, что господин Атос заказывал свой мушкет у хорошего немецкого мастера. Но из хорошего оружия тоже нужно уметь стрелять. Господин Атос дрался на шпагах не в полном доспехе, а только в кожаном нагруднике. На него нападали втроем, но ни один не сумел даже коснуться его кончиком шпаги. Зато господин Атос, будь это настоящий бой, уложил бы двоих, а еще одного тяжело ранил. Господину Атосу аплодировали и король, и господин де Тревиль. Господин Портос тоже отличился. Он показывал несколько приемов боя, которые можно проводить без применения оружия. Господин Портос говорит, что ему солнце в глаза слепило, потому он трижды промахнулся по мишени. Господин Атос поправил его и сказал, что помешало не солнце, а ветер. Мне так кажется, что господин Атос немного посмеивался над господином Портосом. Просто господин Портос перед учениями выпил бутылочку шампанского. А на жаре такого делать не надо бы. Мой господин, оказывается, отличный стрелок. Вот бы не подумал! Он, конечно, долго прицеливается по мишени. Но зато палит из мушкета как немногие. Только пятеро из всего полка удостоились чести быть приглашенными на обед к г-ну де Тревилю. Я отнес мушкет своего господина домой. Отмываю руки. Пальцы запачкал порохом. Не люблю, когда от меня пахнет войной. Пока нет господина, воспользуюсь его миндальным мылом. Должно помочь.
M-lle Dantes: Коза Маня пишет: 13 июня 16.. года Вчера господин Атос перебрал лишнего. Он надрался как ризничий в церкви Сен-Жак. Кажется, у графа барахлит календарь...
Коза Маня: 16 июня 16.. года Господин Арамис увидел, как я пользуюсь его притираниями. Я ожидал, что мне сразу дадут расчет. Я действительно виноват. Слуга из хорошего дома не должен пользоваться вещами господина. Я превысил свои полномочия. Меня могли даже поколотить перед тем, как выставить на улицу. Я думаю, что если бы я служил господину Атосу, так бы и случилось. Господин Арамис же долго смеялся. И все. Он даже ничего мне не сказал в знак своего недовольства. Я не знаю, как расценивать такое поведение. С одной стороны, я должен радоваться. С другой, я понимаю, что заслужил наказание. Но не просить же самому наказать меня? Это было бы глупо и неосмотрительно. Дал себе зарок больше не дотрагиваться до баночек, которые стоят на столике в спальне. Хотя то снадобье, которое господин Арамис использует после бритья для смягчения кожи, прекрасно помогало и мне. Оно действительно целебное. Нужно будет узнать состав. Попробую сделать все сам. Ведь господа часто переплачивают за то, что не умеют делать своими руками. Кстати, пальцы себе я отбелил. Но получилось как-то странно. Остались три или четыре пятна. Завтра намерен заняться уборкой, буду много возиться с водой. Тут все остальное и смоется. Оно всегда так бывает. Получается, что моя обычная работа куда полезней для отбеливания рук, чем все эти господские выдумки. 18 июня 16.. года Господин Арамис застал нас с Мушкетоном за распитием вина, которое прислала госпожа де Буа-Трасси со своих анжуйских виноградников. Мушкетон от страха забрался под стол и опрокинул его на себя. Вместе с остатками жаркого. Господин ничего не сказал, только посмотрел на нас с Мушкетоном. И прошел к себе. Я собираю вещи и не знаю, где буду ночевать нынче. Теперь меня точно выгонят. Abyssus abyssum invocat. Что это означает на латыни, я выяснить не успел, но обычно так говорят, когда одно бедствие влечет за собой другое. 19 июня 16.. года Тщательно вымыл пол во всех комнатах и проветрил белье. Иду ругаться с прачкой: она плохо простирала манжеты на двух рубашках господина Арамиса. Хорошо, что заметил я, а не сам господин Арамис. Он имеет странную особенность не замечать паутину на потолке или пятно на полу, но зато его выводит из себя даже крошечное пятнышко на одежде. Пользуюсь ли я этим? Пожалуй, да. Гримо делает уборку каждые три дня. Я – раз в неделю. После этого кто-то смеет уверять меня, что мужчины-господа менее требовательны, чем женщины? Господин Портос – может быть. Но я уже неоднократно замечал, что господину Портосу не хватает светского воспитания и манер. Он остается пикардийцем, который живет в Париже только потому, что здесь у него служба. Он вчера приходил к нам просить прощения за Мушкетона. Принес пять бутылок вина, четыре из которых выпил сам. Доел остатки жаркого. Остался очень доволен. Господин Арамис после этого визита попросил у меня микстуру, которую составляет моя родственница. Точно знаю, что там содержится анис и мята. Она здорово помогает от головной боли. А еще я теперь знаю, что обречен влюбиться в госпожу де Буа-Трасси. Я не хочу этого, но господин вчера вечером был у нее в гостях и рассказал про нашу с Мушкетоном пирушку. Думаю, что именно этот рассказ спас меня. Господин явился в прекрасном расположении духа и сказал мне, что графиня подсыпала во все бутылки какое-то тайное зелье, которое должно расположить выпившего вино к нежным чувствам по отношению к графине. Кажется, я уже начинаю испытывать странное томление духа и плоти. Размышляю над тем, что нужно сходить к Малым Августинцам и попросить изгнать из меня беса. Я совершенно не знаю, что делать, если зелье подействует. Не могу же я стать любовником знатной дамы! Нет, я не возражаю против такого поворота дел, но боюсь, что красавица Камилла будет против. Ей нравятся мужчины вроде господина Арамиса: тонкие и бледные. Я же обладаю приятной полнотой и довольно здоровым румянцем. Не считаю это недостатком. 20 июня 16.. года Обнаружил, что ниже мочки левого уха у меня появилась крупная бородавка. Может быть, это и не бородавка. Нужно сходить к цирюльнику и выяснить. Если это бородавка, то ее можно вывести. Я одержим грехом тщеславия. Вечером, предаваясь раздумьям, пришел к выводу, что графиня де Буа-Трасси может быть спокойна. Я не поддамся грешным вожделениям. Я буду тверд как скала. Нужно выяснить каким-либо способом, пила ли она сама то зелье. Я знаю печальную историю рыцаря Тристана и королевы Изольды. Любовные напитки до добра не доведут. А вдруг она все же выпила зелье? Тогда что мне делать? Не можем же мы открыто встречаться в Париже. Мне просто негде ее принять! Не могу же я привести ее к нам! Это будет черной неблагодарностью по отношению к нашей благодетельнице! Конечно, они кузины, но… И что скажет та, вторая, имени которой я до сих пор не знаю? Я в затруднительном положении, и мне не у кого спросить совета.
Коза Маня: 24 июня 16.. года Мы едем в поместье госпожи де Буа-Трасси. Господин берет меня с собой, потому что ему без моей помощи не обойтись. Он рассеян и задумчив. Я не знаю, что и подумать. Они с графиней сговорились погубить меня? Ем устриц, чтобы при случае не опозориться. Нужно упаковать вещи. Для господина Арамиса беру два камзола, кружева, ленты и шитье. Для прочих вещей составлен список, чтобы не забыть что-то в спешке. Получается небольшой сундучок. Во что нарядиться самому, даже не знаю. Пересмотрел свой гардероб. Почему я так храню приверженность к темным тонам? Нужно срочно заказать себе что-то светлое и в меру нарядное. Мушкетон и так дразнится, что я похож на галку. Нужно будет ему сказать, что он часто похож на майский шест. Как и его господин. А я обладаю вкусом и чувством меры. 28 июня 16.. года Мы вернулись. В Париже душно, пыльно и невозможно дышать. Особенно резко перемена выглядит после того, как я несколько дней дышал прекрасным воздухом Иль-де-Франс. Как хорошо за городом. Если я все же оставлю службу у господина Арамиса или мы вместе с ним попадем в монастырь, нужно выбрать место вне Парижа. Обязательно вне Парижа. Обратно мы возвращались с господином Арамисом верхом, не в карете. Господин грустней обычного. Он заметно похудел, хотя ест как обычно. Аккуратно читает каждый день розарий, на ночь долго молится или сидит в гостиной с книжками духовного содержания. Спросил меня, по-прежнему ли я желаю стать послушником монастыря. Если он решит принимать сан, то ему придется на какое-то время отказаться от слуги. Послушникам слуги не положены. Я заверил господина Арамиса, что всюду последую за ним. Желание стать слугой Божьим во мне нисколько не угасло, и я целиком одобряю стремление господина принять сан. Он будет прекрасным проповедником, я уверен в этом. Хотя, если честно, я его вижу в красной сутане кардинала. Он может стать и Папой. Только бы мне уговорить его принять сан. Дальше все пойдет само собой. Я набрался смелости и спросил про госпожу де Буа-Трасси. Ведь господа много времени проводили вместе, господин Арамис даже один раз пришел домой под утро. Я уж подумал, что они стали любовниками. Ничего удивительного. Не мое дело вмешиваться в господские дела и оценивать их поступки, но на месте господина Арамиса я бы раздумывал недолго. Графиня мила, умна и очень его любит. Но господин Арамис не любит ее вовсе. Или уж любит «как сестру». Он написал нашей благодетельнице. Черновик оставил на столе, я случайно прочитал несколько слов или даже строк. Честно говоря, было так интересно, что я почти все прочитал. Там было немного, всего страница, много времени это у меня не отняло. Он не желает обманывать ту, которая его любит, потому что любит другую. Я уж не стал спрашивать, почему он не стесняется быть любовником той, второй незнакомки. Кстати, нужно ради собственной безопасности выяснить ее имя. Она живет не в Париже и бывает здесь редко. Иначе бы ее знали при дворе, а я бы таскал записки от нее своему господину. Ничего подобного и близко нет. Все это очень напоминает роковую тайну, от которых простому человеку вроде меня нужно держаться подальше. Но я любопытен. Да, я любопытен потому, что мое любопытство не раз оказывало мне добрую услугу. Потому я выясню все про вторую даму. 6 июля 16.. года Получил жалование. Сходил к цирюльнику. Нарост, который так меня тревожит – это родимое пятно. Нужно попросить у Мушкетона книгу, где все расписано: что означают те или иные родимые пятна. Мушкетон гордится родимым пятном промеж лопаток. Говорят, это признак долгой и счастливой жизни. Он радуется и уверяет, что не допустит, чтобы его убили так же, как его папашу. Я боюсь подумать, где погиб папаша Мушкетона. Подозреваю, что он окончил свои дни на королевских галерах. Cogitations poenam nemo patitur. Господин Атос объяснил мне, что это хорошее правило придумали древние римляне. Это правило, которым пользуются судьи уже много-много лет. Если перевести на французский, то получится: никто не несет наказания за свои мысли. Я могу думать то, что хочу. Например, о том, что Мушкетон тоже может закончить свои дни на галерах. Если он будет продолжать воровать еду на кухне у господина де Тревиля. Но пока он не попался, я буду делать ему внушения и молиться за него. Ведь мне иногда из его добычи тоже кое-что перепадает. Я слишком много времени провожу в обществе Мушкетона. Это меня развращает и дает повод для дурных мыслей. Нужно поближе сойтись с Планше. Мне он кажется дельным и толковым человеком, хотя иногда он бывает излишне назойлив и слишком весел. Не люблю людей, которые смеются так, что посторонние видят все их зубы.
Коза Маня: 10 июля 16.. года Не день, а вавилонское столпотворение. Не могу вспомнить нужную латинскую цитату. По такой жаре и после стольких потрясений латынь совершенно не идет на ум. Утром я опрокинул в суп из раков солонку. Пришлось все выкидывать. Даже соседская собака есть не стала. Зря. Я эту тварь, которая вечно воет по ночам, давно хочу придушить. У меня, как и у моего господина, очень чуткий сон. Мы от этих жутких звуков просыпаемся и долго не можем уснуть снова. Мне в моем возрасте не полезно прерывать глубокий сон. Снова сходил в лавку, выбрал десять раков покрупнее. Марнских не было, пришлось брать что есть. Хозяйка заупрямилась и цену ни скинула. Почему я не могу торговаться с ней? Со всеми остальными получается, Мушкетон уверяет, что я торгуюсь как дьявол и могу скинуть цену чуть не вдвое. Это правда. Часто у меня получается. Только не с этой торговкой. Почему я не взял вчера сразу три десятка? Те, что были в супе, который я погубил, выглядели прилично. Сегодняшние не в пример мельче. И по той же цене. Господин встал поздно. Жаловался на головную боль. Попросил приготовить ему ванну с морской солью и розмариновую воду. Я обнаружил, что в доме есть всего ведро воды. Пришлось бежать и искать самому водоношу. У насоса страшная очередь, к тому же вода течет гнилая и вонючая. Водоноша запросил втрое дороже обычного. Заплатил. Плеснул себе на ногу кипятком. Теперь нога распухла и ноет. Хожу с трудом. Но это еще не все неприятности. У господина порвался его любимый воротник. Отдал в починку, заплатил деньги. Отойдя от лавки шагов на сто, обнаружил, что у меня срезали кошелек. Хорошо, что позарились на тот, что выглядит богаче с виду. На самом деле там была одна мелочь. Днем явился чей-то слуга без ливреи, принес записку. Я не стал будить господина сразу. Нужно было готовить обед и прибираться. Господин второй раз поднялся около пяти вечера, когда к нам зашел господин Атос. И тут было не до записки. Господин терпеть не может, когда им с господином Атосом мешают разговаривать. Они проговорили часа два, после чего господин Атос ушел. Я забыл совсем про эту записку. Она у меня сама из кармана вывалилась. Господин поднял ее, посмотрел на печать – и аж в лице переменился. Вот тут я дождался того, чего давно опасался. Он дал мне пощечину. Да какую! У меня до сих пор щека горит и звенит в ушах. Ничего не сказал. Но я еще никогда не видел, чтобы у него так гневно сверкали глаза. Оттолкнул меня, ушел в спальню. Переоделся сам. У него, похоже, мигом прошла вся головная боль. Сказал ждать его через три часа. И чтобы все было в порядке. И еда была. Я одного не пойму: зачем он в такой жаркий вечер вырядился в длинный плащ и широкополую шляпу? Какой в этом смысл? Прошло два часа. Только бы второй раз за день не опрокинуть куда-то соль. Я сам этого не вынесу. 11 июля 16.. года Мой личный капитал увеличился разом на сто пистолей. Пятьдесят дала наша благодетельница, пятьдесят – господин Арамис. Господин Арамис сияет как начищенный золотой. Кроток как ангел. Попросил у меня прощения за вчерашнюю несдержанность. Сегодня у меня голова болит. Тоже нужно растереть виски розмарином. Если не поможет, применю ароматический уксус. Я понемногу у господина из бутылочки отливал, и теперь у меня есть свой запас. Господин Арамис и благодетельница приехали вчера ближе к полуночи. Благодетельница была сначала как будто чем-то взволнованна. Господин ее успокаивал, и через некоторое время они даже начали весело смеяться над своими приключениями. Я мало что понял, поскольку не подслушивал. Но из того, что слышал, уяснил, что приключение было. Вроде как господина моего приняли за другого дворянина, появление которого нежелательно в Париже, и хотели арестовать. Но господин сделал так, что его тут же, на месте опознали, и при этом не обратили внимание на даму. Нашей даме внимание слуг кардинала вовсе ни к чему. Она приехала на несколько дней, инкогнито, как всегда. Я им прислуживал за ужином. Они все больше молчали и смотрели друг на друга. Ну, еще руки пожимали. Господин Арамис переместился так, чтобы сидеть с госпожой де Шеврез на одной половине стола. Герцогиня сказала мне, что я хорошо выгляжу. Изволила шутить постоянно. И даже поцеловала меня в лоб. Господин сказал, что будет ревновать. Тогда она и его поцеловала. Сначала в лоб, как меня. Затем – в глаза. А уж дальше я смотреть не стал и ушел. Только когда вернулся забрать остатки тарелок, то увидел, что в столовой никого нет. На эту ночь вовсе из дома уйду, чтобы ничего не слышать. Думаю, что эта ночь будет точь- в- точь как прошлая. Они и за завтраком смотрели друг на друга такими глазами, что я просто неудобно себя чувствую. Господин послал меня к господину де Тревилю. Ему нужно было в караул заступать, а он сказался нездоровым. Он и вправду нездоров. Еще бы. После такого-то… А она – как майская роза. И опять по дому в одном тонком пеньюаре ходит. Стыд какой. Так бы и смотрел не отрываясь!
Коза Маня: 13 июля 16.. года Господин подменил господина Атоса. На два караула подряд. Ему полезно. Он точно с ума сошел. Подарил мне целый кошелек и свой перстень. Мне стыдно в этом признаваться, но я взял. Счастливые люди глупеют на глазах. Если бы я не взял подарок господина, то очень обидел бы его. Деньги оставлю себе, а перстень осторожно верну на место. Все равно мне такие вещи носить не положено. Там один камень около семисот пистолей стоить может, да еще золота сколько. Мне этот перстень разве что на мизинец влезет. Нет, и на мизинец не налезает. У господина Арамиса пальцы совсем тонкие. Прячусь у себя. А вдруг этой сумасбродной придет в голову, что неплохо бы совратить и меня? Я уж ей и так завтрак в постель подал, как велел сделать господин, когда уходил к г-ну де Тревилю. Все как положено. Если господин Арамис думает, что я дамам подносы с едой в постель не носил, то он ошибается. Может, таким высокородным и не носил. Но тут был грех. Она спала. Или притворялась, что спит. Я кашлянул несколько раз, чтобы она проснулась. Лучше бы просто поднос поставил на столик. Проснулась бы – поела. А тут она потянулась, открыла глаза и смотрит на меня. И ямочки у нее на щеках почти как у деревенской девушки. Румяная такая. Глаза большущие, голубого цвета. Ресницы как шелк. Зубки ровные. Голос такой… хрипловатый немного. Поблагодарила, и тут же руку за кусочком курицы протянула. Попросила вина ей налить. Мне велено ее слушаться. Я уж и так в потолок смотрю и молитву шепчу. Она смеется. «Я тебе нравлюсь, Базен? Скажи честно – я красивая?». Ну что делать человеку вроде меня, когда о таком спрашивают? Она еще и привстала. Волосы распущены. Роскошные у нее волосы. Лучше, чем у ее величества. А плечи какие. Просто мрамор. И все, что ниже, тоже хорошо. Главное, она сидит голая по пояс и даже не стесняется. Наоборот, поправила волосы так, чтобы я ее грудь получше рассмотрел. Грех мой, тяжкий грех! Я что, не человек? Конечно, я уставился на нее. «Красивая, - говорю. – Очень красивая!». Она зевнула и попросила приготовить ей ванну. Ну, я приготовил. Помогать кому? Воду там лить, полотенце подать. Тапочки опять же, чтобы ногами на пол не ступала. Ступни ног у нее маленькие и пухлые. Прожилочки чуть просвечивают. Кожа просто шелковая. Страх сказать, какая у нее кожа. Я уж старался как мог. Она похвалила. Сказала, что я справился лучше, чем ее камеристка. Вот. Теперь она переоделась в мужское платье и ушла куда-то. Велела господину ничего не говорить. Я лужи с пола чуть не два часа подтирал. Оказывается, столько воды напрасно на пол вылилось. Откуда бы? Я же аккуратно. Ох, и красивая она… А в мужском платье словно мальчик молоденький. Миловидный такой паж. В пажа и переоделась. Росточком она немного поменьше господина. Обещала через два часа вернуться. Я боюсь из дома выйти, вдруг вернется? Но как вернется, сразу же пойду в Собор Богоматери. Нужно заказать десяток месс. И исповедоваться. Конечно, имени не назову. Просто скажу, что любовался на нагую обольстительницу и имел плотское вожделение. Пожалуй, схожу еще к мадам Жаснейри. Она давно приглашает. А я не железный, между прочим. У меня тоже сердце есть. И я мужчина в возрасте, но еще мужчина.
Коза Маня: 14 июля 16.. года Пришел Гримо. С синяками. Долго вздыхал. Сказал, что господин Атос вчера опять был пьян зверски. Гримо принес ему не то вино, которое хотел господин Атос. Гримо – слуга из хорошего дома. Он даже при мне не позволяет осуждать своего господина. На то он и господин. Гримо и сам похмельный. Как они с господином Атосом друг друга не поубивали? Гримо говорит, что уже на следующей неделе господину Атосу станет лучше. Когда господин Атос трезвый, ему цены нет. Но я своего бедного господина не брошу ни за что на свете. Хотя сегодня с утра мадам Жаснейри предложила бросить службу и жениться на ней. Немедленно. Мы очень мило провели время. Только не буду я говорить ей, что всю ночь думал о мадам де Шеврез и ее прелестях. У мадам Жаснейри они куда более зрелые, хотя не менее впечатляют. Господин думает, как бы избежать ночного караула. Почему именно ночного? Они с герцогиней перепутали все часы. Они и днем как голубки милуются. Вот сейчас я не могу в столовую зайти, чтобы забрать посуду. Спальни им мало! Эта прелестница совсем свела господина с ума. Он ей пальчики на ногах целует и сочиняет сонеты. А ей нравится. Она называет его «милым» и «дорогим». Мне одно не дает покоя: зачем она попросила его пойти в караул не ночью, а днем. Завтра днем. И идти по случаю жаркой погоды не в форме, а просто в камзоле? В том, что она ему в подарок привезла? Он, конечно, уже согласился. Он на все ее просьбы согласен заранее. Мне его жаль. Сейчас он вне себя от счастья, весь светится и целует ей пальчики. Но что будет, когда она уедет? А я же вижу, что у нее на уме что-то есть. Я в нее не влюблен. Я всегда ожидаю от женщин подвоха. Когда женщина изображает без памяти влюбленную, она всего лишь желает что-то от вас получить. Женщинам доверять никогда нельзя. Женщина создана на погибель миром. Что госпожа де Шеврез желает получить от моего бедного господина, когда он действительно беден? То, что он может ей дать, она и так получает. Пытаюсь думать. Если надумаю, попробую защитить господина Арамиса. Это вполне в моих силах. 17 июля 16.. года Пишу потому, что все плохо. Все просто отвратительно. Пришел Планше. Позвал господина Арамиса в «Сосновую шишку» по просьбе своего господина. Господин Арамис поцеловал госпожу герцогиню и убежал. Сказал, что скоро вернется. Госпожа герцогиня затем сказала, что ждет гостя. Или гостью. Я не препятствовал ей. С гостем она разговаривала, не выходя из дома. Через окно в столовой. Гость к нам даже не заходил. После чего герцогиня быстро переоделась в мужское платье, подхватила свой сундучок и была такова. Со мной она едва попрощалась. Ни записки, ни словесного пояснения. Я пребывал в недоумении. Затем появился Планше. Он сказал, что арестовали господина Атоса. Вместо господина д`Артаньяна. Час назад, уже за полночь, вернулся господин. Мой бедный господин. Он сидит в столовой, смотрит на бокал, из которого пила ОНА, и лицо у него… Я не знаю, что делать. Бедный, бедный господин Арамис. По-моему, стоит напоить его. В целях безопасности. Иначе он наложит на себя руки. Вот что. Нужно внушить ему надежду на то, что она ему напишет.
Коза Маня: Мушкетон, Базен и Гримо
Коза Маня: 19 июля 16.. года Никаких новостей. Некоторым утешением могу считать то, что господин не собирается сводить счеты с жизнью. Он даже сегодня пошел в караул. Я размышляю над тем, может ли женщина иметь такое влияние на меня. Прихожу к выводу, что у меня всегда рассудок на порядок выше сердечных слабостей. Это спасает меня от разочарований. Правда, однажды, очень давно, я был влюблен. Как мне кажется, это действительно была любовь. Но я уже не помню подробностей. Попытался поговорить с господином. К моему удивлению, он меня выслушал. Боюсь, что говорил я несколько сумбурно, потому что испытывал необычайное для меня возбуждение чувств. Стараюсь избегать таких бурных разговоров, потому что они очень болезненны для меня. Я человек тихий и спокойный. Вряд ли господин послушается моих советов. Он, в отличие от меня, излишне эмоционален. Он и сейчас только поблагодарил меня за добрые слова и желание утешить его в горе. Он все равно сделает по-своему. Успокаиваю себя тем, что отрицательный результат - тоже результат. Мушкетон любит повторять, что когда-нибудь количество переходит в качество. Чем больше я буду говорить господину, что житье в монастыре надежно спасает от всех мирских потрясений, тем выше вероятность, что господин примет духовный сан. Но господин все-таки пошел в караул. Я только сейчас понял, что служу настоящему мужчине. До сегодняшнего дня я полагал, что моя главная задача – опекать господина Арамиса. Он никак не проявлял свой характер. Я не мог понять, что он делает в мушкетерском полку. Так же, как не понимаю, что там делает господин Атос, которому самое место в министрах. Я не отрицаю, что мне присуща разумная осторожность. Это не трусость, это всего лишь желание избежать опасности. Господин Арамис этим качеством совсем не обладает. Наоборот, он постоянно рвется в бой и находит поводы для ссор. Мне страшно представить, сколько душ он погубил за то время, что держит в руках шпагу. Но речь не об этом. Настоящее мужество не противоречит осторожности и не имеет ничего общего с ростом и телосложением. Попытаюсь выразить свою мысль более ясно. Настоящий мужчина, в отличие от женщины, никогда не покажет свой страх посторонним. Господин Арамис может влепить пощечину мне, открыть душу перед господином Атосом. Он может три часа сидеть неподвижно или швырять свои вещи куда попало в припадке ярости. Это вижу только я или никто не видит. На караул он ушел бледный, но спокойный. Я уверен, что он никому ничего не скажет. Даже господину Атосу. 25 июля 16.. года Ужас. До чего мы дожили. У нас был обыск. Я сказал об этом только господину. Впрочем, господин и сам все видел. На счастье, когда пришли трое господ в черном, господина Арамиса дома не было. Я же хвалю себя за предусмотрительность. Я сам, лично, собрал все улики. Я перерыл все шкатулки господина Арамиса. К счастью, их не так много. Я убрал с глаз долой его самую ценную шкатулку. Убрал книги, которые ему подарила наша благодетельница. Все сгреб в дорожный чемодан и попросил мадам Жаснейри немного присмотреть за этим. Я заранее продумал, что говорить судейским. Потому встретил их почти спокойно. Я удивляюсь сам себе. Да, я не стал отрицать, что у нас жила женщина. Кто она – я не знаю, господин Арамис представил мне ее как дальнюю родственницу. Я решил, что буду врать и под присягой, если это поможет господину. Но пока присяги с меня никто не требовал. Сейчас господин взял отпуск. Г-н де Тревиль дал ему пять дней. Для всех говорю, что господин Арамис уехал в Руан по семейным делам. Куда он в действительности поехал, не знаю. Полагаю, что не в Тур. В Тур его не пустит хотя бы оскорбленная гордость. Он решил, что его возлюбленная его бросила ради другого мужчины. Я же уверен, что во всей этой истории если и есть любовь, то чужая. Господину я сказал правду. Про отсутствие мадам де Шеврез в то время, что он сам не был дома. Про то, что она уходила в мужском платье. Про то, что в карете, в которой она уехала от нас, я разглядел мужской силуэт. Про форму ничего не сказал. Достаточно и того, что господин сам не свой. Мушкетерский плащ на следующий же день принес слуга без ливреи. Все это плохо закончится. Если это не любовь, то политика. От политики в наше время лучше держаться подальше. Иначе окажешься или в тюрьме, или на эшафоте. Планше говорит, что их квартирного хозяина, отставного галантерейщика, сутки продержали в Бастилии.
Коза Маня: 27 июля 16.. года Я не люблю давать пустые обещания. Я лучше вовсе ничего обещать не буду. Господин Портос попросил меня одолжить ему двадцать пистолей. Я не хочу давать ему денег в долг. Даже под проценты. Потому что не увижу ни своих денег, ни процентов. Господин Портос обладает многими добродетелями, но обязательность в их число не входит. Вот. Пусть господин Портос просит денег у Мушкетона. Мушкетон вдвое, если не втрое богаче, чем я. Сегодня решил отдохнуть. Господин Арамис еще не вернулся. Стало быть, не нужно и прибираться. Того порядка, что мы с господином Арамисом навели после обыска, вполне достаточно. Господин Арамис, как я уже не раз замечал, требователен к своему внешнему виду, но не придирается к порядку в комнатах. У мадам Жаснейри заплаканные глаза. Когда она отдавала мне шкатулку, то всхлипывала. Я не могу спросить прямо, что произошло. Да, я слишком робок в отношениях с женщинами. Я боюсь их. Думаю, что это разумная осторожность. Нашел хороший способ, как выгнать от нас Мушкетона, если он засиделся. Все очень просто. Я начинаю заниматься делами и изображаю, что мне очень нужно тщательно все сделать. Некоторое время Мушкетон пытается меня отвлекать, но я проявляю характер и не отвлекаюсь. Тогда он скучнеет и уходит. А я достаю бутылочку вина, бисквиты и с удовольствием начинаю отдыхать. Хотя я люблю рассказы Мушкетона. Он так интересно рассказывает про висельников, про старые кладбища, про то, как его папаша отправлял на тот свет гугенотов. Это мрачновато, но вполне мне по вкусу. Планше все больше рассказывает про свою Пикардию. Еще я заметил, что он страшный лакомка. Они с Мушкетоном на днях купили вскладчину изюму, и съели весь кулек еще прежде, чем мы дошли от площади Сен-Сюльпис до дома господина Портоса. Какая неразумная трата хорошего продукта! 30 июля 16.. года Разразилась страшная гроза. Я молился, чтобы молния не ударила в наш дом и не было пожара. Приехал господин Арамис. Как раз в самый ливень. Одежда у него до сих пор не просохла, хотя я старался. Даже растопил камин. Господин все еще спит. Или просто лежит с закрытыми глазами. Он очень изменился за то время, что я его не видел. Не могу найти слов, чтобы описать эти изменения, но они очевидны. Пока его не было, я анализировал свои мысли по поводу его отношения к мадам де Шеврез. Если знаешь причину болезни, можно вылечиться. Так вот, я сравнил, что было, когда я поступал к господину Арамису на службу, и что я вижу сейчас. Увы, мой бедный господин действительно глубоко любит эту вертихвостку. Что-то подсказывает мне, что это надолго. Может быть, до конца жизни. Женские чувства я анализировать не могу по причине того, что я не женщина. Слава Пресвятой Деве, что я не женщина! Я бы и дня не прожил, если бы был женщиной! 1 августа 16.. года Выхожу из нашего с Мушкетоном дела. Я оценил свой доход в последние три месяца и пришел к выводу, что мой капитал можно разместить в более выгодном месте. К тому же нехорошо иметь дела только с одним компаньоном. Буду подыскивать более удачливого компаньона. Мушкетон может быть нечист на руку и несправедливо распределяет доходы. Действует он, но советы даю я. Советы, по моему мнению, стоят дороже, чем умение что-то делать. Плохой совет приведет к краху. Хороший совет способен спаси дела. Потому я высоко ценю господина Атоса, который никогда никому никаких советов не дает. Это очень мудро и предусмотрительно. Пока я отдам свой капитал в надежное место. Затем просчитаю, кому бы его доверить так, чтобы он приносил хороший доход. Ведь у господина Арамиса то есть деньги, то их нет. Нынешняя ситуация меня заботит еще и потому, что мы находимся в непонятном положении. Если благодетельница действительно бросила господина Арамиса, то придется освобождать квартиру и искать новое место жительства. Я уже успел изучить характер господина Арамиса и знаю, что он никогда не примет никаких милостей от женщины, к которой равнодушен. Он очень горд и знает себе цену. Если он решится на разрыв, то это будет раз, навсегда и окончательно. Несмотря на то обстоятельство, о котором я уже упоминал. Увы, он ее действительно любит. Это крайне неприятно. С этим придется считаться. Я совсем забыл про существование второй дамы. Может быть, это и напрасно. Нужно искать новый источник поступления денег. Возможно, она снимет нам новое жилье.
Коза Маня: Базен и сборщик налогов
Коза Маня: 3 августа 16.. года Ищу вторую прелестницу. Навожу справки у знакомых лакеев. Их у меня не так много. Но утешаю себя тем, что и знатных красавиц тоже немного. Если дама живет в Париже, то у нее наверняка есть служанки, у служанок есть другие знакомые служанки. Беда только в том, что я не умею разговаривать с женщинами. Я не раз думал, почему я испытываю робость по отношению к женщинам. Видимо, я их не понимаю. Они иначе устроены. С женщинами поди разберись. Иногда даже в пятилетней девице, которая еще и к причастию не допущена, можно разглядеть будущую стерву. По тому, как она обращается со своей нянькой, капризами и слезами добивается уступок от старших. Это ужасно. Может быть, я еще и потому боюсь женщин, что ненавижу зависимость. Быть влюбленным и ухаживать – это столько душевных сил отнимает. А сколько денег пропадает зря. Иногда общение с женщинами приятно. Я порой жалею, что отец не настоял на том, чтобы я женился. Таких мужчин, как я, можно вести сразу к алтарю, и не настаивать на том, чтобы я влюблялся и ухаживал. Все эти куртуазные ухищрения пугают меня. Хотя я ценю хорошо написанные стихи и тонкие отношения. Все же общество знатных господ, в кругу которых я вращаюсь вот уже пятнадцать лет, многому меня научило. У меня был хороший наставник, старший лакей господина герцога де Ла Тремуйя. Я ушел оттуда потому, что дом Ла Темуйей – настоящий рассадник ереси. Там все гугеноты. Меня сторонились, я терпел притеснения за свою приверженность истинной вере. Теперь, чтобы смыть с себя остатки ереси, я должен непременно получить благодать. Каким путем легче всего добиться благодати человеку незнатному вроде меня? Только путем личного покаяния, смирения и служения священнослужителю. Нет, я решительно буду настаивать, чтобы господин принял сан. Момент самый подходящий. 5 августа 16… года Господин ходил к мессе! Господин исповедовался и причастился! Сделал он это после моего строжайшего внушения! Ну, теперь дело пойдет! По этому поводу я даже открою нынче вечером бутылочку шамбертена и пропущу пару стаканчиков. Может, и не пару. Нужно заказать себе новое платье, которое будет прилично для слуги священника. 12 августа 16.. года Господин Атос был у нас в гостях и хвалил мою стряпню. Я осмелился задать ему несколько вопросов. Все же не каждый парижанин сумел побывать в тюрьме и выйти оттуда. Господин Атос пожал плечами и сказал, что ничего особенно я в тюрьме не увижу. Поэтому не стоит даже стремиться попадать туда. Там плохо кормят, дурно обращаются с заключенными. Почему господин Атос решил, что я могу стремиться попасть в тюрьму? Или он о чем-то хотел меня предупредить? Теряюсь в догадках. Лакомлюсь остатками седла барашка. Не пропадать же скоромной пище в постный день. Я отмолю этот грех, когда мой господин станет священником. Вчера вечером он сидел над переводом латинского текста. Очень старался. Сказал, что ему поручили написать комментарий к восемнадцатой главе Блаженного Августина. За две недели он должен справиться с заданием, тогда его допустят к испытаниям, неизбежным для принятия духовного сана. Благодетельница наша исчезла, и я не могу навести никаких справок о ней. Господин полагает, что ей удалось ускользнуть от слуг кардинала и она благополучно вернулась в Тур. Тогда почему она до сих пор не может написать моему бедному господину? 14 августа 16.. года Завел новое знакомство. Расторопный, услужливый лакей, который покупает зелень в той же лавке, что и я. Мы примерно одного возраста. Лакей служит у польского посланника. Он поляк. Настоящий. Как и его господин. Мы вчера посидели за бутылочкой вина. Он много рассказывал про жизни в своей стране. Дворяне у них очень воинственны и постоянно с кем-то имеют стычки. Дуэли не так распространены, как у нас, для Владека наши поединки в новинку. А еще Владек рассказывал о диких порядках в Московии, которая граничит с его страной. Он говорит, что там лакеев держат как рабов. Хотя там живут христиане, они обращаются с католиками как мусульмане. Католики там терпят всяческие бедствия. Их заковывают в кандалы и отдают на растерзание медведям. Медведей там много. Они ужасны. Московиты продают своих слуг и вилланов словно скот. Вот ужас какой! Еще Владек рассказал мне о варварском обычае мыться в специальном помещении с помощью большого количества воды. Говорят, в столице Московии воды предостаточно. Владек уверяет, что столица Московии больше Парижа в три раза. Ну, вот это он врет. Еще он говорит, что когда-то в Московии жил такой правитель, которому даже персидский шах посылал богатые дары. Например, слона. И слона этого так напоили местными винами, что он умер. Одно слово – варвары. Нужно убедить господина, что ему не нужно вступать в общество миссионеров. А то как прикажут ему ехать и проповедовать к московитским лже-христианам! Я не хочу попасть в яму к медведю! Я не хочу, чтобы меня сварили заживо в ужасном месте, которое называется «баня»! Не уверен, что правильно запомнил слово. Даже Владек говорит по-французски плохо. Представляю, на что похож московитский язык! Их правитель называется – тсар! Язык сломаешь! Будь у меня слон, я бы ни за что его не подарил тсару.
Коза Маня: 18 августа 16.. года Сломал зуб. Ходил к цирюльнику на Новый мост, хорошо ему заплатил. Зуба нет. Хорошо, что не на видном месте. Щека распухла. Прикладываю платок, что дали мне монахини и держу на больной щеке дольку чеснока. К мессе не пойду, поскольку испытываю озноб. К нам привезли новый стол. Старый сломали эти негодяи, которые делали у нас обыск. Это первый предмет мебели, который мы с господином при случае увезем с собой. Стол не обеденный, а тот, что стоит у господина в спальне. С десятком выдвижных ящичков. Маленький и удобный. Я настаивал на хорошем дереве, господин выбрал каштан. Сказал, что каштан ему по карману, а цветом ничем не отличается от дуба. Что у меня болит, когда болеть уже нечему?! 21 августа 16.. года Приходил Планше. В последнее время мы редко общаемся. Я почти все время дома. Господин ничего не приказывал, но я же понимаю: если наша благодетельница все же напишет, то я должен сам принять письмо. Никому не доверяя. Господин ходит только в караулы и на научные диспуты. Даже не к мадам де Лож, где собираются ученые, а к каким-то богословам, имен которых я не знаю. Уверен, что он занимается именно богословием, а не походами к дамам. Я прибираю его камзолы и каждый раз тщательно их обнюхиваю. Ничего похожего на запах женских духов. Сегодня холодно и дождливо. Но мне нужно идти в лавку. Господин Арамис заказал три десятка перьев и приказал, чтобы я непременно добыл голландских. Не понимаю, чем голландские лучше французских, но раз господин Арамис приказал, то я пойду. Он еще бумаги велел купить. Его не интересует, что у нас на все про все осталось семь пистолей. Сколько нам жить на эту сумму? Пока он спит, я еще проверю его кошелек. 28 августа 16.. года Мне повезло. Я узнал, как зовут ту, вторую. Мадлена де Марбуа. Она приближенная ее высочества герцогини де Конде. Муж ее из провансальских дворян. Ему лет шестьдесят, телосложением он куда крепче, чем я. Ну, у маркизы де Марбуа деньги точно водятся. А и не водится, так какая тридцатилетняя красавица не раскроет свой кошелек для молоденького красивого любовника, раз уж он есть? Нынче же вечером я постараюсь встретить ее на мессе и поговорить с ней. Господин собирается принять обет безбрачия, а это несколько иное, чем обет целомудрия. Если я с этого поимею выгоду, никакого греха в моем поступке нет. Потерю одной дамы всегда возместит другая. Я бы мог устроить так, чтобы господин сам пошел к мессе и встретился с ней, но тогда мне никакой выгоды в моем добром поступке не будет.
Коза Маня: 30 августа 16.. года Дело сделано! Все оказалось проще, чем я думал. Я встретил ее на мессе. Сначала присмотрелся внимательно. Да, она. Вся такая бледная и благочестивая. Щедро раздавала милостыню до того, как вошла в церковь. Заметил, что ее здесь знают и уважают. Поговорил с двумя нищими. Оба сказали, что бывает часто, дает много и просит молиться за погибшую душу. Господин де Марбуа ее сопровождает редко. Он из дворян принца Конде. Словом, она – сущий ангел, он – совершенная образина. Если женщина решила изменять такому человеку, ее не остановит никакое благочестие. Знаю по опыту: чем больше молится, тем больше хочет нагрешить снова. У нее свое место в церкви. Тоже показательно. Интересно наблюдать за женщиной во время молитвы. Особенно за той, у которой на душе точно есть грех. Глаза прикрыты, губы шевелятся. Сплошное благочестие. Я тоже так умею. Это производит определенное впечатление. Красавица наша молилась именно так. Правильно делаю, что не доверяю женщинам. Поначалу, как я подошел, она меня не узнала. Конечно. Зачем знатной даме обращать внимание на слугу? Я человек не гордый, я напомнил. Кто я, откуда, кому служу. Испытывал при этом странное чувство собственного превосходства. Это нехорошо, но очень приятно. Как она побледнела! Как она веером стала обмахиваться! Боюсь, что я все свое красноречие на месяц вперед истратил. Может быть, и на два. Когда много говоришь, почему-то в горле все пересыхает. Рассказал я ей все, что хотел. Про то, что мы в совершенной нужде. Что господин сохнет. Что та, другая, его предательски бросила. Вот после этой новости красавица едва не лишилась чувств. Так и сейчас слышу, как эта самая знатная дама, жена маркиза, сама виконтесса по рождению, говорит мне нежным, нежным голоском: «Ах, милый Базен, да что вы такое говорите!». И берет своей белой ручкой меня за руку. Мне что? Я слуга из приличного дома, я рад стараться. Поговорили. Она меня в карету посадила, отвезла к себе домой. Правильно. Хорошая новость требует немедленного вознаграждения. Еще ничего не ясно, а деньги у меня уже есть. Пойду готовить ужин. Господин дома, никуда сегодня не выходил. Сидит грустный. Переводит. Ничего, подождет его перевод. К десяти часам маркиза явится. И уж дальше не моего ума дело. Я ей обещал, что господина дома удержу, а остальное от нее зависит. 2 сентября 16.. года У меня страшно болит поясница. Где-то застудил. Пришлось достать теплый платок и ходить в нем. Хорошо, что я имею привычку хранить полезные вещи годами. Вот и пригодился. Двадцать лет лежал без дела. Неужели это уже старость? Хочу надеяться, что нет. Я еще вполне прилично выгляжу для своего возраста. Вчера господин оставил на столе свою черную шкатулку. И ключик. Я не удержался и посмотрел бумаги. Я же никому не скажу, что смотрел их. Положил все как было. Я человек аккуратный, потому господин вряд ли что заметит. Теперь я знаю про него все, что нужно знать доверенному слуге про своего господина. А то – какое-то странное имя. Правда, у господина Атоса оно еще более странное. Придумывают господа себе какие-то клички. Странно. Ну, вот Мушкетона тоже не Мушкетоном зовут. И ничего. Поразмышляю на досуге, что заставляет человека в здравом уме и трезвой памяти отказываться от собственного имени, данного при крещении. Шевалье Рене д`Эрбле, значит. И через неделю шевалье исполнится двадцать два года. Я думал, что все же чуть больше. Он мне почти в сыновья годится. Да. Если бы я в молодости имел глупость не послушаться отца, то… Я имею полное право воспитывать своего господина и говорить ему все, что посчитаю нужным. Так будет лучше. Молодой человек нуждается в мудром руководстве. Есть, конечно, господин Атос, но его влияния недостаточно. 4 сентября 16.. года Сытая, спокойная и размеренная жизнь. Все бы было неплохо, но меня опять терзают смутные сомнения в том, что это надолго. Каждый раз, когда я расслабляюсь и начинаю получать почти полное удовольствие от своего существования, происходит какое-то событие, которое все меняет. Разумеется, в худшую сторону. Подозреваю, что это неспроста. В Библии написано: «Всегда бодрствуйте». Есть также притча о девах неразумных, которые не припасли масла для своих светильников. Хорошая притча. У меня всегда есть запасные свечи. Никакие мыши до них не доберутся. Вот. Вот она, мысль, которая не дает мне покоя второй день. У нас появились мыши. Нужно взять у мадам Жаснейри кошку. На несколько дней. Тогда мыши уйдут. Нужно узнать, как господин относится к кошкам. Я к ним отношусь хорошо. Может быть, если господин любит кошек, мы заведем свою. Это всегда полезно для дома. Забыл отметить для себя, что мой благой порыв пошел на пользу нашему благополучию, но мало помог господину Арамису. Маркиза у нас ночевала третьего дня и вчера тоже. Я так и думал, что у господина Арамиса не хватит сил ее выгнать. Я только опасался, что они будут вести умные разговоры и он сам начнет наставлять ее на путь истинный. Но маркиза оказалась женщиной решительной и практичной. Ровно то, что я в ней разглядел в церкви. Она желает, чтобы мой господин оставался ее любовником. Она его любит. Так что никуда она его не выпустит. А у него сердце разбито, он страдает. Пусть хоть бренное тело получит утешение. А там, смотришь, и сердцу легче станет. Нельзя же так привязываться к одной женщине. Это в высшей степени неразумно.
Коза Маня: 8 сентября 16.. года Поясница опять болит. Я еле хожу. Нужно попросить выходной день. Вчера считал доходы и расходы. С удовлетворением выяснил, что последний месяц доходов больше, чем расходов. Немного отложил на черный день. Запас хорош тем, что он всегда под рукой. Из крупных трат: покупка стола, замена ставней в гостиной, покупка двух пуховых перин и трех подушек. Пополнение дровяных запасов (на месяц вперед). Провел инвентаризацию нашего постельного белья. Для моей постели есть четыре полных комплекта белья. Для постели господина – десять, разного качества. Это уже то белье, что мы покупали сами. У нас есть четыре скатерти и достаточное количество салфеток. Если вести дом на широкую ногу, то этого мало. Но у нас редко бывает более пяти гостей. Почтил своим визитом г-н де Тревиль. Обратил внимание на то зеркало, что висит в гостиной. Странно, что господин никогда не смотрит, какое у нас зеркало. Я подтвердил г-ну де Тревилю, что зеркало прекрасной венецианской работы, стоит никак не меньше 50 ливров. Г-н де Тревиль долго смотрелся в наше зеркало. Оценил он и наше столовое серебро. Я подсчитал стоимость приборов, которыми мы владеем. Часть из них господин недавно получил из своего поместья. Я теперь благодаря его бумагам знаю, какой недвижимостью располагает господин Арамис. Очень скромные владения. Удивляюсь, почему семья, к которой принадлежит мой господин, так мало ему выделила. В любом случае, у нас серебра на три тысячи двадцать пять ливров, причем приборы довольно тонкой работы. Я не знаю, стоит ли вкладывать деньги в ремонт в спальне господина, поскольку не уверен, что мы останемся жить на этой квартире. 15 сентября 16.. года Боже, боже. Всякий раз, как является этот бешеный, у нас все начинает идти кувырком. Хотел сделать запись философского характера, но лишен такой возможности. За час нужно собрать вещи для путешествия. Мы куда-то едем. Моя поясница. Мои ноги. Но я не могу оставить своего господина. Иду собираться. Хорошо, что я аккуратен и приучен к быстрым сборам. Тетрадь беру с собой. 18 сентября 16.. года Наше путешествие закончилось нынче днем. Хорошо, что оно закончилось так быстро, и мы не поехали в Англию. Плохо, что оно закончилось так, как закончилось. Мой бедный господин лежит в постели. Благодаря нашим с мадам Валье стараниям он забылся сном. Лекарь осмотрел его и оказал необходимую помощь. Постараюсь изложить по порядку отчет о событиях, которые привели к ранению моего господина. Я, благодарение святой Женевьеве, жив и цел, но все еще в это не верю. У меня ощущение, что я побывал у черта в пекле, да простят мои святые такие кощунственные слова! Мы выехали в ночь. Господа и мы. Ехать ночью по совершенно темной дороге было невыносимо. Да, я боялся. А кто бы не боялся на моем месте? Я всего лишь мирный парижанин, я не привык к таким нервным потрясениям. Ночью я привык спать в своей постели или читать духовные книги. Здесь же мне оставалось молиться и говорить с Мушкетоном и Планше, чтобы было не так страшно. Однако, повезло. Ночь закончилась, начался день. При свете дня было как-то не так страшно. С господином Портосом неладное вышло на постоялом дворе. Никогда не понимал его привычку бахвалиться и набивать себе цену. К чему? Будь тем, кем ты являешься: пикардийским дворянчиком не самого высокого полета на службе короля. Да, я пишу это совершенно свободно, особенно после того, что сотворил господин Портос. Надеюсь, что он остался жив после дуэли, в которую ввязался. Все же он не самый плохой человек. Несмотря на все свои недостатки, он является другом моего бедного господина. Мы поехали дальше. Я не слишком хорошо держусь в седле и предпочитаю ездить ровным шагом, по хорошей дороге. Потому тряска вызвала во мне неприятные ощущения. Да, и это еще очень мягко сказано. Я думал, что у меня весь завтрак вылетит наружу. К счастью, последовала остановка, я имел время опомниться. Мы подождали господина Портоса, хотя я был за то, чтобы его не ждать. Дальше началось самое страшное. Мы попали в переделку. Какие-то негодяи вздумали обстрелять нас после того, как мой бедный господин сделал им замечание. Я бы и сам сделал замечание, если бы господин промолчал. Только полный дурак будет рыть ямы посреди проезжей дороги вместо того, чтобы мостить ее. Господин Атос сказал, что это засада, ее нужно миновать во что бы то ни стало. Гримо поехал за господином, следом Мушкетон. Тут начали стрелять. Я не помню, почему поехал вперед, потому что первым моим побуждением было повернуть назад. Таким образом, я чуть не упал с лошади. Вокруг палили из мушкетов, а я только бил свою лошадь пятками и молился. Я так за свою жизнь ни разу не молился!!! Пресвятая Дева сжалилась надо мной. Я остался жив. Мы проехали засаду. Мою лошадь остановил Гримо, потому что я едва не въехал в лошадь господина Атоса. Все были целы, кроме моего господина. Мушкетона и вовсе не было. Только его лошадь. Планше мне шепнул, что видел, как Мушкетон падал с коня. Надеюсь, что он тоже жив, и эти мерзавцы не добили его. Все же как хорошо, что я забрал свои деньги из нашего общего дела. Как не похвалить себя за предусмотрительность. Бедный господин мой вынужден был около двух часов испытывать страшные мучения, потому что двигались мы с невероятной скоростью по отвратительной дороге. Господин Атос поддерживал его, потому что мой господин то и дело терял сознание. Я опасался, что господин будет упрямиться и настоит на том, чтобы продолжать путешествие вместе с остальными. Но опасения мои оказались напрасными. Рукав камзола господина Арамиса был совсем мокрым от крови. Потому мы оказались здесь, в Кревкере, на постоялом дворе мадам Валье. Когда пришел лекарь, господин мой был без сознания. Пулю удалять не пришлось – ранение сквозное. Мадам Валье сказала, что выбрала для нас уютную светленькую комнатку на третьем этаже. Двое ее слуг занесли господина по лестнице. Я полагаю, что мы пробудем здесь не менее двух недель. Господин Арамис совсем слаб. Он потерял очень много крови. Лекарь сказал, что до завтрашнего утра будет здесь же, т.к. раненному потребуется его помощь. Пока могу отлучиться. Иду осматривать место, где мы оказались. Бедный Гримо! Бедный Планше! Бедные господа! Суждено ли им добраться туда, куда они стремились? А все этот бешеный гасконец. Ненавижу его.
Коза Маня: Атос, Арамис и дама, которая влюблена в Атоса, обсуждают научные математические труды
Коза Маня: 19 сентября 16.. года Сегодня почти не пришлось спать. Может быть, я и дремал, но не помню этого. Очень болит голова, постоянно хочу пить. Вдоволь местного вина. Оно славное. Распробовал и то вино, которое буду давать господину, когда он очнется. Это прекрасное испанское вино. Настоящий солнечный нектар. Господину Атосу, без сомнения, понравилось бы. Надеюсь, что они целы и живы. Я про господина Атоса, про дуралея Мушкетона, про верного Гримо и славного парня Планше. Если погибнет господин д`Артаньян, закажу мессу за его погубленную душу, но слишком убиваться не буду. Было бы с чего. Гасконцем больше, гасконцем меньше. Уж больно он бешеный. И в эту историю господа ввязались только из-за него. Хватит про гасконца. Мне бы вздремнуть хотя бы часа два. Или три. А то сейчас день. Голова тяжелая, а дела делать надо. Господин приходил в себя под утро, затем снова потерял сознание. Лекарь сделал ему перевязку. Рана должна бы закрыться давно, а она все кровит и кровит. Только что щипал корпию. Хозяйка отдала две старые чистые рубашки под это дело. Волокно мягкое, сойдет. Корпию щиплют и сама мадам Валье, и три ее служанки. Их никто не заставлял. Здесь очень простые нравы. Я рассказал, что на нас напали грабители и просто расстреляли в упор. Мадам Валье – женщина умная, она удовольствовалась тем, что сказал я, и не стала задавать лишних вопросов. От служанок я держусь подальше. Нужно сразу поставить их на место. Те двое, что помоложе, вчера помогали мне ухаживать за господином. Одна вымыла пол, другая принесла воды и чистого полотна. Боюсь, что обе не самой высокой нравственности, и, едва мой бедный господин придет в себя, начнут его соблазнять. Я даже убежден в этом, потому что слышал, как они говорили в коридоре о том, что господин мой красив как ангел. Не знаю, ангелов не видел. Библия уверяет, что ангелы являются к людям и в человеческом обличии, но мой господин точно не такой. Нет, мой бедный господин не должен унижаться дл связи с трактирной служанкой. Пусть обе очень хорошенькие и свеженькие. Особенно Анна. Нет, никаких женщин. 21 сентября 16.. года Господин сегодня вставал с постели с моей помощью. Он очень бледен и слаб. Рука у него двигается, но при этом он испытывает сильную боль. Лекарь навещает нас каждый день и велит поберечь руку. Еще я добился того, чтобы к господину сегодня пришел местный кюре. Они поговорили примерно час. Господин сказал, что желал бы причаститься и исповедоваться. Мне было приятно видеть, что господин мой в здравом уме и трезвом рассудке. Он так умно и красиво говорил с господином кюре, что я заслушался. Господин кюре, уходя, долго кланялся и заверил, что исповедь и причастие непременно состоятся через день. Дело в том, что к господину кюре должен приехать его старинный знакомый, который занимает немалый пост: он -настоятель монастыря иезуитов в Амьене. Господин объяснил мне нынче, что у иезуитов монастырей нет, есть общины, где братья живут вместе. Не понимаю, в чем тут разница, но разберусь с этим сам. Не хочется показывать свою неосведомленность перед господином. Господин сегодня один раз поел, и видно было, что еда ему не в радость. Пока больше не буду умолять его съесть хотя бы кусочек. Лекарь говорит то же, Еще раз отмечаю простоту нравов, и смею думать про себя, что я вполне справился бы с обязанностями кюре в городке вроде Кревкера. Господина кюре здесь все очень уважают. Все ему кланяются. У него хороший каменный дом. Если господин отпустит, вечером наведаюсь к нему в гости. Господин кюре обещал угостить вином со своего виноградника. 22 сентября 16.. года Чудо. Чудо Господне! Нас посетил господин настоятель Амьенского монастыря иезуитов. Очень представительный мужчина. Я присутствовал при беседе и имел возможность убедиться в его высокой учености. Как я люблю слушать умных людей, даже если ничего не понимаю из их бесед! Дивно, чудесно и очищает душу! Господин почти сразу стал говорить на латыни. Господин настоятель удивился и принялся его о чем-то расспрашивать. Я стоял и улавливал знакомые слова и выражения. Из того, что я понял, следовало, что господин настоятель призывал моего господина к покаянию. Вечером у господина было видение. Или мне так показалось, что у него было видение. Потому что он долго стоял на коленях и молился. Я даже уснул, пока он молился, а когда проснулся, то господин все еще пребывал в молитве. Хотя было уже восемь часов вечера, а на молитву он встал в пять. Господин сказал мне, что он твердо уверовал в то, что его ранение – это прямое указание свыше. Он должен снять мундир и оставить мир. Какое счастье! Мои молитвы услышаны! Правда, я не могу быть спокоен, пока господин еще не принял священные обеты. Дьявол рыскает рядом. Я буду начеку. Я не пущу к господину ни один соблазн. Еду снизу буду носить сам, хотя у меня болит спина, и нести поднос на третий этаж по крутой лестнице не так и просто. Но я принесу эту жертву ради того, чтобы ни одна женщина порог этой комнаты уже не переступила. Делать уборку тоже буду сам. Я полон решимости на сей раз довести дело до конца. Он должен стать священником. Fiat lux!
Коза Маня: Арамис и мадам де Шеврез
Коза Маня: 23 сентября 16.. года Дьявол рыщет вокруг и поджидает удобного момента. Я не дам ему погубить душу моего господина! В таком деле не бывает мелочей. Я первый раз настолько серьезно борюсь с соблазнами моего господина, потому не всегда могу опередить дьявола. Вот сегодня господин решил спуститься вниз. Я еле успел перехватить его на лестнице и истратил все свое красноречие на то, чтобы убедить господина Арамиса в опасности такого перехода. Он слишком слаб, он едва встал на ноги, он пока должен передвигаться только с моей поддержкой. Святая Женевьева помогла мне. Господин неловко двинул раненным плечом и принужден был схватиться за стену. Видимо, боль была такой, что он несколько минут стоял в неподвижности и не мог пошевелиться. Я стоял рядом, поддерживал его и молился. Молился так, чтобы господину было слышно. И дьяволу тоже! Мы вернулись в комнату. Примерно час я мог не думать о том, что нужно молиться и отгонять дьявола. Затем дьявол предпринял новую атаку. Он забрался в воротник господина, пока ходил вниз за вином и фруктами. Когда я вернулся, господин задумчиво поглаживал кружево воротника пальцем и бормотал какие-то слова. Сначала я подумал, что господин Арамис молится – и порадовался за него. Затем я прислушался (все же хорошо, что у меня такой хороший слух, и еще я очень внимателен!) и понял, что душа господина в опасности. Воротник-то подарила наша благодетельница. Впрочем, я более не намерен так называть эту дьяволицу. Богомерзкая предательница и прелюбодейка, коварная интриганка и враг государства. Господин мой вспоминал про нее и шептал сонет Камоэнса. Я был в величайшем потрясении! Насколько погубитель рода человеческого силен и изворотлив! Кто бы мог подумать, что он может притаиться в кружеве! Конечно, я настоял на том, чтобы господин немедленно сменил рубашку. Кружево пришлось незаметно отпороть. К счастью, господин днем прилег в постель и уснул. Я тут времени даром не терял. Я внимательно осмотрел комнату и убрал с глаз долой все предметы, в которых мог быть дьявол. Чтобы господин не нашел их случайно, все сложил в сундучок и отнес нашей хозяйке. Пусть хранит. Там перевязь, шляпа с плюмажем, шпага и все украшения, которые хороши для светского кавалера, но не для лица духовного. Затем я решил, что стоит вложить средства в одежду духовного лица. Ведь не может же мой господин ходить в одной ночной сорочке! Я нашел портного. Странно, что в таком захудалом городишке, как Кревкер, есть хороший портной. Мы сговорились на вечер, я его жду с минуты на минуту. Господин еще спит. Нужно помолиться. В нашей ситуации лишняя молитва никогда не помешает. Нужно еще отправить кого-то из слуг за господином настоятелем. Я сам отлучиться не могу, поскольку не уверен в духовных силах своего господина. Вдруг он сам вместо Божьего имени начнет опять призывать имя своей дьяволицы? 24 сентября 16.. года Мы здесь почти неделю. Рана господина, наконец, стала рубцеваться. Плечо выглядит не самым лучшим образом. Но лекарь уверяет, что господину моему очень повезло. Если бы пришлось вырезать пулю, все выглядело бы еще хуже. Хорошо, что господин Арамис не слишком переживает по этому поводу. Я поделился своими опасениями с господином настоятелем. Набрался смелости и рассказал, как нас атакует дьявол. Господин настоятель одобрил мое рвение и благословил меня. Он принес красивый молитвенник, четки и много-много книг. Господин Арамис сегодня не ложился днем. Какой он благочестивый молодой человек. Теперь, когда его душа освобождается от влияния мирской скверны, он нравится мне все больше. Такой тихий, кроткий, вежливый. С господином настоятелем они разговаривают только на латыни. Я не слишком уважаю это, потому что мне хочется быть в курсе их разговоров, а я половины не понимаю. Но это повод попросить господина Арамиса заняться со мной латынью. Как слуга духовного лица, я обязан знать латынь и производить благоприятное впечатление на собеседников моего господина. Господин кюре в растерянности от учености моего господина. Я сам слышал, как он внизу говорил хозяйке, что ожидал встретить робкого неофита, нуждающегося в наставлениях, а встретил почти готового настоятеля монастыря. О, если бы это было так! Еще я выяснил вещь не очень приятную. Оказывается, господин кюре прекрасно готовит собственное вино, очень хороший собеседник за столом, но латынью владеет хуже, чем я. Как такое могло случиться? Возможно, он забыл латынь после болезни? Ведь как тогда вести мессу? Мы с господином кюре сговорились сегодня вечером пропустить по паре стаканчиков, пока господин Арамис беседует с господином настоятелем. Господину кюре мое общество по нраву, вино у него замечательное, как и бисквиты. У него еще есть красивая племянница, вдова. Она тоже составит нам компанию. Я могу передохнуть от своей борьбы с дьяволом. Пока у нас будет господин настоятель, дьявол к нам не прорвется. А меня он не очень-то атакует, поскольку понимает, что я тверд как скала в своей решимости следовать по пути, который выбрал мой господин.
Коза Маня: 25 сентября 16.. года Местная вода дурно влияет на меня. Constipatia уже второй раз за время, что мы в Кревкере. Кроме того, сегодня обнаружил, что начинаю лысеть. Нужно что-то срочно предпринимать. Я не честолюбив и не являюсь рабом своей внешности, но волосы – это то, что составляет предмет моей законной гордости. Нужно посоветоваться с кем-то сведущим. Пожалуй, вечером, когда приедет господин настоятель, пройду к племяннице кюре. Она наверняка посоветует спасительное средство. Она показалась мне женщиной разумной и испытывает ко мне определенную симпатию. Иногда женщины тоже на что-то пригодны. Я подразумеваю не любовные шалости, а серьезные дела. По вопросам внешности лучше всего советоваться именно с женщиной, которой доверяешь. Правда, я помню историю, которая описана в Библии. Ее очень любила моя матушка, да пребудет ее душа в покое в райских садах. Господин Атос тоже неоднократно вспоминал именно про нее. Я подразумеваю историю про Самсона, у которого были превосходные длинные волосы, и его коварную жену Далилу. Кроме того, я помню, что… Впрочем, неважно. Это касается женщин и приемов обольщения, которые мне совершенно ни к чему. Сейчас разбужу господина, помогу ему умыться. Дождусь врача с перевязкой. Мне кажется, что этот плут здорово наживется на нас. Он выписывает какие-то мази, которые нужно накладывать на рану и сам занимается перевязками. Господин заплатил ему уже двадцать пять пистолей. Не многовато ли? Проверю, сколько он берет с местных дворян за свои услуги такого рода. Не поверю никогда, что здесь не дерутся и не стреляют друг в друга почем зря. Господин еще бледен, но чувствует себя гораздо лучше. Рукой двигает с осторожностью. 26 сентября 16.. года Испытал огромное облегчение. Помогла процедура, которую вчера вечером провела мадам Куртуа. Мадам Куртуа очень мила. Она заявила, что я совершенно прав. Местная вода плоха. После того, как я избавился хотя бы от одной своей проблемы, которая не давала мне покоя и мешала исправно выполнять обязанности, мы с мадам Куртуа мило провели время. Господин отпустил меня отдыхать, сам же вместе с господином настоятелем отправился к мессе. Как это прекрасно. Господин полон благочестия. Мадам Куртуа сказала, что у меня есть небольшая очаровательная лысинка. Она так и выразилась – «очаровательная». Признаться, я не знаю, как к этому относиться. Но утешаю себя мыслью о том, что лысинка на макушке подготавливает меня к тонзуре. Это даже удобно. Никто никогда не подумает, что у меня лысинка. Все прочие волосы в хорошем состоянии, даже седина еще не пробивается. Надеюсь, что седина меня не испортит. Она придает лицу своеобразную значительность и подчеркивает солидный возраст. Мадам Куртуа не согласна, что у меня солидный возраст. Ей самой сейчас тридцать шесть лет, она овдовела два года назад. Местные правила приличия призывают носить строгий траур в течение года, затем год уклоняться от светских развлечений, после чего женщина может опять выходить замуж. Мадам Куртуа намерена посвятить себя благочестию и благотворительности, как и подобает родственнице священника. Правда, я не знаю, как это у нее получится. Может быть, со временем ее кровь станет менее горячей. Пока же… впрочем, не буду компрометировать даму. Я расцениваю нынешнее приключение как искушение перед принятием послушания в монастыре. К тому же пусть грехи будут на мне, а господин мой войдет в стены монастыря незапятнанным и чистым. Он сегодня должен исповедоваться. В монастыре хорошо кормят. Амьен – хороший город. Но господин настоятель уверяет, что мой господин далеко пойдет. Амьен для него маловат. 27 сентября 16.. года Сегодня в течение часа таскал наверх книги, которые доставили из Амьена. Воистину: познание – самый тяжкий труд. Господин велел его не беспокоить. Он трудится над тезисами диссертации. Оставил ему хлеб, воду и немного зелени. Поскольку он недавно потерял много крови, решил добавить к разрешенным продуктам виноград. Местный виноград приятен на вкус, хотя выглядит невзрачно. Но ценность каждой вещи не в материальной оболочке, а в содержимом. Я свободен целый день. Раздумываю, куда пойти. В храм или к мадам Куртуа. 30 сентября 16.. года Крушение надежд и планов. Я уничтожен. Это еще слабо сказано, но я не намерен богохульствовать в открытую, как этот ненавистный мне гасконский кадет. Он явился нынче к обеду, как раз тогда, когда господин сидел и показывал своим ученым коллегам тезисы диссертации. Я попытался его задержать, но он не проявил ни малейшего признака obnoxietas. Он грубо оттолкнул меня, ухмыльнулся и прошел дальше по лестнице. Пресвятая Дева мне в свидетели – я ухватил его за рукав. Рискуя собственной жизнью (кому хочется свернуть шею на лестнице), я пробовал увещевать. Я возвышал голос и требовал его удалиться. Я говорил, что господин уже решился стать священником, что он ведет серьезный научный разговор, что мешать моему господину в такой ситуации – верх неприличия. На кого я расточал свое красноречие! Господин д`Артаньян – образец in–civilitas. Он стряхнул меня, нимало не заботясь о том, что я могу получить физические повреждения. Что делать. Такова жизнь. Ум и добрые намерения часто вынуждены подчиняться грубой силе. Я предпринял еще одну попытку помешать дьяволу ворваться к нам, но было поздно. Оставалось только молиться. Конечно, молитва помогла бы. Она наверняка помогла бы, если бы гасконец не притащил письмо от турской дьяволицы. Она все же написала. Она уверила моего бедного господина в том, что верна ему. Я читал письмо. Что мне еще оставалось делать, когда господин оставил его лежать на видном месте? Там было немного слов, но все они источали яд соблазна. Господин так молод. Он опять попался в сети лукавого. Я убит. Я уничтожен. Перед этим ничто даже мое собственное разочарование. Вчера и второго дня я ничем не мог порадовать г-жу Куртуа. Она была удивлена и немного разочарована. Как раз перед тем, как явился гасконец, я был у лекаря. Он осмотрел меня и сказал, что я подвергся приступу impotentia coeundi. Это может быть временным явлением: все же я мужчина солидного возраста, а мадам Куртуа отличается горячей кровью. Кроме того, я сознался, что употреблял перед встречами с моей прелестницей напитки, которые могут сыграть с мужчиной злую шутку. Надеюсь, что все придет в норму. Теперь, когда мы вернемся в Париж, я совсем избавлен от необходимости блюсти обеты. Впрочем, есть еще надежда. Я буду молиться всю ночь, пока не усну. Завтра этот чертов гвардеец собирается ехать и искать господина Атоса с Гримо. Господин намерен сопровождать его. Но я сейчас напишу записку господину настоятелю. Пусть приедет к нам как можно раньше. Я верю, что сила Божьего слова повлияет на моего господина. Ведь он был уже такой превосходный богослов! Неужели он не понимает, что губит свою душу! Грешно желать ближнему своему зла. Особенно своему господину. Но я желаю, чтобы с ним приключилось то же, что и со мной.
Коза Маня: Спор про левиафана Раненный Атос после стычки на рю де Феру
Коза Маня: Пьяный Атос, Гримо и Базен
Коза Маня: 1 октября 16.. года В местной церкви есть фреска с изображением адских мук. У сатаны на фреске лицо господина д`Артаньяна. Я убежден в этом. Сегодня специально еще раз присмотрюсь к изображению. Но уверен, что не ошибся. Сам сатана. Как мне уберечь моего бедного господина? Только вмешательство Провидения помешало господину Арамису поехать вместе с этим исчадьем ада. Господин Арамис сел на новую лошадь, которую привел гасконец. Конь прекрасен с виду. Только я считаю, что от него надо избавиться как можно скорее, поскольку подарок сделан сатаной, и ничего хорошего из этого не выйдет. Недаром после моей молитвы животное споткнулось, господин почувствовал себя дурно и так побелел, что даже в сердце господина д`Артаньяна шевельнулось что-то человеческое. Господин сейчас уже пришел в себя и изволит принимать господина настоятеля и господина кюре. Боже, Боже! Вразуми моего господина! 2 октября 16.. года Кюре довел меня до белого каления. Он ходит пьяным, является к нам за добавкой и требует громогласно, чтобы господин мой как можно скорее вернулся к военной службе. Он совершенно безумен. Полагаю, что в него вселился нечистый дух. Я выставляю его вон. Приходится откупаться. Даю ему полпистоля на то, чтобы он купил себе вина. На помощь господина настоятеля надеяться не приходится. Они с моим господином сегодня с утра упражняются в фехтовании. Господин настоятель пребывает в отменном расположении духа. Он, оказывается, неплохо фехтует. Господин же мой разрабатывает руку. Еще мне Провидение послало новое испытание. Признаться в этом сложно. Вчера к ночи к нам пришла мадам Куртуа. Я уже говорил, что она очень хороша собой. Даже странно, что она рождена простолюдинкой. У нее красивые белокурые волосы, аппетитный стан и ямочки на щеках. Меня не было, поскольку я отводил домой господина кюре и мы разминулись. Госпожа Куртуа тоже явилась за своим родственником. Когда я пришел помочь господину разоблачиться на ночь, то обнаружил, что дверь заперта на засов. К счастью, у меня есть отдельная комнатка. Мне было слышно все до звука. Они смеялись. Они доедали остатки ужина. Затем даме следовало бы удалиться. Но дама осталась – и, судя по всему, прекрасно провела время. Как она могла. Даме ее положения, живущей в глуши, следовало бы заботиться о своей репутации! И о репутации ее родственника! Она – племянница священнослужителя! Что подумают люди? Мне кажется, я ревную. Это ужасно. Моя любовница стала любовницей моего господина. Я унижен и опозорен. Как вероломны женщины! Пока я был здоров, она говорила мне о том, что я вернул ей молодость и желание жить. Я ощущал себя соблазнителем, мне было неудобно думать о том, что я погубил праведную душу. И вот мадам Куртуа провела ночь с моим господином. Утром я осмелился напомнить о том, что даме пора уходить. Дама посмотрела на меня как на обычного слугу. Она! Я обдумываю мысль о том, чтобы во всем признаться господину. Пусть знает, что эта ветреница прежде была со мной. Наверняка это отвратит его от ее чар. 3 октября 16.. года Мы остались без денег. Господин Арамис решил наградить мадам Куртуа небольшим подарочком. О кольце речи не шло, а вот воротничок из хорошего кружева она, по мнению моего господина, заслужила. Я пробовал протестовать. Я доказывал, что это неразумная трата. Я говорил, что обычной мещанке достаточно носить самые простые воротнички. Господин Арамис только рассмеялся и сказал, что красота сословий не имеет. Нынче воротничок был вручен. Эта бесстыдница осталась благодарить. Немедленно. День на дворе! Опасаюсь, что у них в комнате даже ставни не прикрыты! Что подумают люди! Какая глубина падения! Я более не намерен удостаивать эту развратницу даже взглядом. Я выше этого. 3 октября 16.. года, вечерняя запись Сказал господину, что у нас осталось 26 су. Господин сохраняет безмятежность. Он поглощен написанием поэмы любовного содержания. Какое лицемерие. Ласки одной вдохновили его воспевать свою любовь к другой. Он написал в Тур. Я сам отправил это письмо. Очень хотелось рассказать нашей благодетельнице правду. Удерживает меня исключительно преданность моему господину и мужская солидарность. Я понимаю, что господин мой решил развлечься со свеженькой мещаночкой, которая напомнила ему г-жу де Шеврез. Откуда у него силы? Он едва оправился после болезни. Он бледен. Боль в руке сильно беспокоит его, особенно по вечерам. Забыл главное: господин не только болел, он еще и постился. Нужно будет попробовать тоже попоститься.
Коза Маня: 4 октября 16.. года Лошадь продана. О сумме сделки не спрашивал. Мое дело – расплатиться с хозяйкой. Нужно поскорее уезжать отсюда. Хозяйка как-то странно подмигивает мне и интересуется состоянием моего здоровья. Неужели мои проблемы уже проявляются внешне? Не хотелось бы. Ощущаю себя вполне здоровым и полным сил. Господин сочиняет свою поэму. Листы с тезисами диссертации я прибрал к себе в сундук. У господина такое переменчивое настроение. Возможно, он еще вернется к выбранной теме. У меня все сохранится лучше, чем у него. На одном из листов увидел след от сапога. Какое варварство. Разумеется, это сотворил не господин Арамис, а его нечестивый приятель. Если с господином Атосом и Гримо все в порядке, то нынче к вечеру они приедут в Кревкер. Сейчас начну собирать вещи. Не забыть бы чего. Вещей у нас прибавилось, потому что я забираю сшитое для господина платье духовного лица и собственный костюм лакея. 8 октября 16.. года Мы вернулись в Париж. Господина все еще беспокоит его плечо. Сегодня он не пошел на учения. Ему разрешил это сам г-н де Тревиль. Пересчитал деньги, которые имеются у нас. Не так плохо. Около ста пистолей. На это можно безбедно жить около полутора месяцев. Я один прожил бы и больше, но с моим господином экономия превращается в очень сложную науку. На книги, украшения и кружева господин тратит много денег. Ограничивать его в чем-либо мне удается редко. Я удивлен тому, что обрадовался этому шельме Мушкетону. Он словил пулю той частью тела, которую обычно показывают только аптекарям. Он показывал мне шрам. Ничего особенного. Не понимаю, почему Мушкетон так гордится этой отметиной. Держится героем и рассказывает про ужасы лечения. Гримо тоже скептически отнесся к ранению Мушкетона. Только Планше пришел в восторг и назвал Мушкетона героем. Ему простительно. Он еще так молод и так мало видел. Гримо рассказал о похождениях в Амьене. Я так понимаю, что им с господином Атосом пришлось выдержать настоящую осаду. Но они засели в правильном месте, в погребе гостиницы. Таким образом, вся гостиница оказалась у них в заложниках. Если слушать такую историю со стороны, так весело. А если ехать по дороге и попасть в подобную ситуацию – куда как невесело. Даже вовсе плохо. Я бы обозвал идиотов, засевших в погребе, последними словами. Да, я бы им все высказал. Даже попавших в плен положено кормить. Чем провинились простые путешественники перед господином Атосом, хоть он и важный господин? Я вижу в этом не геройство, а глупую выходку. Даже странно, что господин Атос оказался способен на такое, а Гримо его не удержал. 9 октября 16.. года Мои опасения подтвердились. Не может быть, чтобы удача постоянно сопутствовала человеку. На пропитание и оплату жилья деньги у нас есть. Зато ходят слухи о том, что король в ближайшее время предпримет рискованный поход под Ла-Рошель. Гугенотов нужно поставить на место. В этом я понимаю политику его величества и господина кардинала. В стране должна быть одна вера, как до появления еретического вероучения этого нечестивца Кальвина. Довольно того, что много стран совершенно отпали от истинной веры. Я полагаю, что в такой стране, как Швеция, вовсе католиков не осталось. Мне страшно представить, как они живут без мессы. Целая страна обрекла себя на горение в адском пламени. Мушкетон не раз говорил о том, что его родной брат придерживается реформаторской веры. Спаси Пресвятая Дева его душу! Пусть он последует мудрейшему примеру доброго короля Генриха, да упокоит Господь его в райских кущах, и обратится к истинной вере! Я не хочу воевать. Я человек маленький, боюсь лишений и трудностей, которые неизбежны в походах. Я еще кое-как сгожусь господам на привале, но совершенно теряюсь, когда начинают стрелять. Особенно боюсь пушечных ядер. Однажды я видел, что осталось от человека, в которого попало ядро. Больше не хочу. Нужно подумать, как устроить, чтобы мы остались в Париже. Вот господину урок: нужно все делать сразу. Если он решил стать священником, оттягивать рукоположение опасно. Вдруг его убьют? И душа его будет навеки погублена? Завтра же закажу мессу за спасение души господина Арамиса. Как не благословить собственное любопытство, которое позволило мне узнать настоящее имя своего господина? Если наберусь смелости, то подойду к господину коадьютеру и попрошу его благословления для меня и господина Арамиса. Благословление со стороны высокопоставленного духовного лица никогда не бывает лишним. 10 октября 16.. года Так и есть. Так и есть. Сбываются худшие опасения. Король принял решение выступать под Ла-Рошель. Кто я такой, чтобы роптать против королевской воли? Упаси Боже обвинить меня в таких мыслях. Королевская воля священна. Но на месте его величества я бы не стал начинать военные действия осенью. Осенью начинается распутица, войско пойдет по разбитой передовыми частями дороге. Конечно, как мушкетерский полк, мы будем иметь некие послабления. В частности, можно не беспокоиться о провианте. Думаю, что господ не будут слишком часто посылать в траншеи. Если все окажутся в траншеях, кто же станет охранять его величество в лагере? Истории известно немало поучительных примеров, когда излишняя беспечность коронованных особ стоила им жизни. Правда, мне приятно думать о том, что наш нынешний монарх не из трусливых. О битве при Сэ я кое-что слышал, и считаю короля способным на самые лихие подвиги. Уж он не усидит в лагере, если начнется пальба. Будет возмутительно, если окаянные еретики посмеют в него стрелять! Он все же их король, хоть и ходит к мессе. На месте еретиков я бы без боя сдал крепость хотя бы ради уважения к сыну Генриха Великого. Я бы задумался о своей будущности и последовал примеру этого короля. Пошел бы к мессе. Месса – дело самое приятное и полезное для души. Я задумываюсь, как бы я поступил с такими закоренелыми еретиками, как гугенотские пастора. Открываю в себе способности, которые пугают меня. Я человек миролюбивый. Но тех, кто не пошел бы к мессе, я сжег бы на костре как закоренелых грешников. Мои мысли мало волнуют господина кардинала, его величество и его высочество герцога Орлеанского. Господина де Тревиля они тоже вряд ли способны заинтересовать. Наша беда в том, что экипировка для похода стоит не меньше двух тысяч ливров. Откуда взять денег? Не я же буду бегать по дамам и умолять их оказать нам помощь! Да и не знаю я, с кем общается мой господин!
Коза Маня: Пикник мушкетеров
Коза Маня: Базен ворует притирания у Арамиса
Коза Маня: Соблазнительница герцогиня и Базен
Коза Маня: 11 октября 16.. года Тема денег – одна из самых неприятных для меня. Мушкетон легко получает и легко тратит. Сказал бы даже, что считаю его редким транжирой. Гримо кажется скуповатым, но это только потому, что никто не пробовал брать у него в долг. Планше вот попробовал – и ему дали. Правда, только после того, как Планше в течение двух часов искал обоснование для своей солидной траты. Он хочет вложить деньги в какое-то дело. Получить процент и с этой суммой начать самостоятельную жизнь. Всегда знал, что у этого парня предприимчивости больше, чем положено слуге. Если бы не Планше, то господин д`Артаньян давно пропал бы. Даже с учетом его гасконского гонора. Планше у господина д`Артаньяна вроде няньки. Планше можно давать в долг. Он парень толковый, найдет способ отдать. Мушкетон про свои долги частенько забывает. Про проценты говорить смешно. Гримо никогда ни у кого не занимает. Гримо честен до смешного, как и его господин. Лично видел, как Гримо шел отдавать карточный долг господина Атоса в пять утра. Его в том доме, куда он шел, чуть не побили за то, что он всех перебудил. Но господин Атос обещал вернуть долг к шести утра. Сам он только в шесть сменялся с караула, потому попросил Гримо отдать деньги. Непременно до шести утра. Вот это я понимаю. Я в своей жизни брал в долг один раз. Это была вынужденная мера. До сих пор вспоминаю об этом с содроганием. Мало того, что нужно отдать деньги. Еще оказываешься в неприятном положении человека, который обязан расплачиваться и за доброе отношение к себе. Все в этом мире чего-то стоит. Доброта тоже. Получается, что если мне дали в долг, то недостаточно отдать деньги. Нужно сделать твоему кредитору что-то хорошее. Сам я даю в долг редко и неохотно. Разве что совсем небольшую сумму. К Мушкетону у меня нет никакого уважения после того, как он провел меня с процентами за наше дело. Меня! Как он мог! Я был честным компаньоном. Но он решил, что я мало вкладываю. Я не разорвал свои отношения с Мушкетоном только потому, что господин Арамис общается с господином Портосом. Однако. Если не брать в долг, у кого взять денег на экипировку? Господин Портос пытался занять у нас, но мы сами решаем тот же вопрос. Я решительно пресек попытку господина Портоса выяснить, как мой господин собирается экипироваться. Господин Атос вовсе заявил, что ничего не будет предпринимать. Гасконец и его дела меня не волнуют. Хотя Планше ходит гордый тем, что его господину разрешили перейти в роту мушкетеров. Да, если этот гасконский петух раздобудет экипировку! Визглив, груб, неотосан! Фу! 12 октября 16.. года Боже мой. Дуэль. Господа дрались с английскими дворянами. Стычку затеял гасконец. Он поссорился с самым важным английским лордом. Конечно, не герцогом Бекингемом, а другим лордом. У лорда такое важное лицо и рыжие волосы. Я ходил посмотреть на это дело только потому, что наши господа дрались с англичанами. Англичан не каждый день увидеть можно. Все получилось очень интересно. Господин Атос уложил своего противника, господин Портос своему проколол бедро, гасконец важного лорда решил пощадить. От моего господина его противник бежал со всех ног. Мы очень радовались и свистели вслед. Лакеи англичан – и те смеялись. Недоволен поступком господина Атоса. У убитого им англичанина обнаружился кошелек. Господа наши долго спорили над тем, как стоит поступить с деньгами. Господин Атос в своем прекрасном великодушии бросил кошелек лакеям англичан. Опрометчивый, необдуманный поступок! До сегодняшнего дня я думал о господине Атосе лучше. Мог бы и поинтересоваться, откажемся ли мы от денег англичанина. Планше сразу сказал, что не отказался бы. И Мушкетон не отказался бы, хотя он сказал, что не стал бы пачкать руки английскими монетами. По-моему, так деньгами не испачкаешься. Господин Атос при мне рассказывал господину Портосу поучительную историю про одного римского императора. Тот римский император был человек практичный и ввел налог на общественные уборные. Когда его попробовали обвинить в недостойном поступке, император ответил своим советчикам, что казна нуждается в деньгах, а деньги не пахнут. Если верить господину Атосу – а не верить ему я не вижу причин! – то тот император правил долго и оставил о себе добрую память. Господин мой написал в Тур. Я уже отнес записку. Ждем ответа. Пока же господин ходит по всяким знакомым, рассеян, домой является поздно и совсем не следит за собой. Это нехорошо. Таким я его впервые вижу. Нужно что-то делать, иначе дело добром не кончится. Опять обратиться к маркизе? Да. Так и поступлю.
Коза Маня: 13 октября 16.. года Философский вопрос. Все зло в жизни исходит от женщин. Так повелось со времен прародительницы Евы. Тогда как оценивать тех женщин, которые способны на добрые поступки? Не засчитывать ли их благодеяния в счет прежних прегрешений? И что есть благодеяние? Чтобы оказать нам поддержку, дама запускает руку в кошелек своего мужа. Списывает трату на какие-то личные расходы – и тем самым обманывает супруга, которому клялась перед алтарем. Подобный поступок хорош для моего господина, который получит деньги. Но обманутого супруга мне жаль. Я не хочу, чтобы меня обманывали. Я сам немало натерпелся от женщин, поэтому вряд ли женюсь. Не уж. Доверишься одной, выберешь себе по вкусу. А она найдет смазливого дворянчика вроде господина Арамиса, который очарует ее своими стихами и приятными манерами. Или важного господина вроде господина Портоса. Господин Портос очень представительно выглядит. Мушкетон уверяет, что у господина Портоса нет отбоя от поклонниц. Мещанками господин Портос уже не интересуется, ему подавай маркиз и герцогинь, как моему господину. Может, и так. Кто ж этих женщин разберет. Кто-то и разбирается, но не я. Я стараюсь держаться от женщин подальше. Если связываюсь с ними, то сразу говорю, что не женюсь. Письмо, что отправлено в Тур, верно, уже у нашей прелестницы. Ах. Если б она откликнулась и сама привезла все, что господин попросил. Страсть как хочется на нее еще раз взглянуть. 15 октября 16.. года Планше ходит совсем грустный. Пригласил его на бутылочку вина и ужин. Планше выпил и сказал, что у его господина сегодня важное свидание со знатной дамой. А идти к ней в дом не в чем. Мой господин слышал этот разговор, и теперь господин д`Артаньян вот уже второй час у нас. Мне велено разогреть щипцы и завить его. Я не посмел отказаться. Проклятая мягкосердечность! А камзол, который господин мой одолжил этому гасконскому варвару! Да там одного шитья на сто пистолей! В таком камзоле на королевский прием не стыдно показаться! Гасконец в этом камзоле такой представительный. Только все равно видно, что одежда с чужого плеча. У господина д`Артаньяна манеры и воспитание не те, чтобы в таких камзолах ходить. Господин мой, по всему видно, рад оказать господину д`Артаньяну услугу… 16 октября 16… года Еще один камзол. Вчерашний вернул Планше. Из Тура никаких новостей. Зато приезжала маркиза. Прождала три часа. Вся извелась. Бледная была. Я ей вина предложил, фруктов. Через три часа уехала. Записку оставила. Пока господина нет, попробую вскрыть аккуратно и прочитать, что она там написала. Люблю, когда господину Арамису дамы сами в любви признаются. Интересно так. Как роман читаешь. Слог такой приятный, изящный, а выражения все куртуазные. Это вам не мещаночки. Это понимать надо. Воспитание! А господин Арамис будет записки от герцогини дожидаться допоздна. Это я наверняка знаю, просто маркизе не сказал. Если всем выкладывать правду, одни неприятности начнутся. Нет уж. Буду хитрее, чем про меня думают. Прикидываться простачком при моем уме сложно, но можно. Главное, чтобы господин не догадался, что я его записку прочитал. А уж я его настрою на то, чтобы он к предложению маркизы серьезно отнесся. И от свидания не уклонялся.
Коза Маня: 17 октября 16.. года Отдал в стирку два камзола. По тому, что вчера был на господине д`Артаньяне, сразу видно, чем его белокурая англичанка угощала. Весь рукав в шоколаде. Я не выдержал. Я человек, ничто человеческое мне не чуждо. Я высказал Планше все, что не имею права высказать его господину. Планше ушел. Надеюсь, он передаст своему господину хотя бы часть того, что услышал. Гасконское невоспитанное чудовище. Испортить такой манжет. Да знал бы он, кто моему господину такие манжеты подарил! Сама госпожа Рамбуйе, вот кто! Да он, скорее всего, не знает, кто такая госпожа Рамбуйе. А я знаю. Я ей четыре раза записки носил от моего барина, знаком с ее дворецким и ее горничной. И лакеем, который прислуживает ее старшему сыну. Он, бедняжка, в детстве получил травму, и с тех пор горбат. Но это его ничуть не портит. Хорошо, если Жанна ловко отстирает камзолы. Тогда их еще можно носить. Сейчас случилось одно событие. К нам пришла та, давнишняя. Которая обсуждала математику и страдает по господину Атосу. Господин ее принял. Они долго в гостиной разговаривали. Я уж и ужин приготовил на двоих. Внес, поставил на стол. Смотрю – дама не плачет, а улыбается. Господин ей кончики пальцев поцеловал. Раз, другой. Мое дело не вмешиваться в господские дела. Я ушел. С десяти вечера на всякий случай отдал распоряжение знакомому, что портшезами ведает в нашем районе. Мало ли – даму назад отправить. А дама и не уехала никуда. Вот оно как. Я туфельки ее в столовой подобрал, поставил к жаровне в гостиной. Сами возьмут. Теперь бы еще халатик ей какой-то подобрать, чтобы утром не смущалась. Тот, что в шкафу висит – нельзя. Дамы, они чуткие. У этой духи совсем иначе пахнут, чем у мадам де Шеврез. Теперь, понятное дело, до утра не уйдет. Как же. К завтраку все есть, а сейчас я вряд ли им потребуюсь. Помолюсь – и спать. 18 октября 16.. года Ой, ой! Дама покинула нас только в восемь утра. Сунула мне кошелек. Господин ее лично в портшез посадил, и поехал сопровождать. Верхом. Какая честь. За что бы? Влюбился? Я от него сейчас могу ожидать всего, чего угодно. За две тысячи пистолей на какую только авантюру не решишься. Я у Гримо спросил, знает ли он эту любительницу математики. Некрасива, бедняжка. Но умна. Понятное дело, у меня хватило соображения промолчать, что она нынче у нас ночевала и уехала вся такая похорошевшая и задумчивая. Гримо мне ответил. Лучше бы он не отвечал. От иных имен лучше держаться подальше. Конечно, она служит в штате королевы. А зовут ее Эстер де Ла Файетт. Она наставница фрейлин ее величества. Из хорошей семьи дама. Вот оно как. Я уже не знаю, что думать и о чем молиться. 19 октября 16.. года Вот мы и экипированы. Нынче днем пришел нищий. Настырный такой. Все уверял меня, что я должен немедленно позвать своего господина. Господин ушел к господину Атосу. Они у него всегда собираются раз в неделю. Ну, господин к нему почти каждый день заходит, а сегодня у них общая встреча условленна. Я бы нипочем не пошел, но тут нищий сказал, что он из Тура. Я к нему пригляделся внимательно. Нищий как нищий. Только от герцогини любого посланника можно ждать. Говорил он не как настоящие нищие. Я быстро смекнул, что на этом могу целый пистоль заработать. И побежал. Бегаю я хорошо. Когда мне это надо. А тут надо было очень. Я и назад бежал. Любопытно же было, что из себя представляет этот нищий. Только меня из комнаты выгнали. Пока я переживал, что мне не доверяют и искал причины подобного недоверия, явился гасконец. Нахал. И пошел в комнаты. Только там был один мой господин. Никакого нищего. Куда и как он вышел, когда я у дверей стоял, а из нашего дома иного выхода нет? Чертовщина какая! Как я его мог пропустить? Неужели так глубоко погрузился в размышления? Господин был радостный. Сразу мне выдал деньги на еду, и ушел с господином д`Артаньяном. Обедать они будут у господина Атоса, а ужинать господин придет домой. И уж точно без г-жи де Ла Файетт. Была математика, да вся кончилась. Утешил – и будет. Забыл написать главное. Господин обмолвился, что и мне все снаряжение купят, и оружие тоже. Я и стрелять не умею! Я всегда мимо попадаю, потому что от выстрела зажмуриваюсь! А герцогиня денег прислала - ужас сколько! У нас столько отродясь не бывало! Целая куча золота была на столе, я сам видел!
Коза Маня: 21 октября 16.. года Господа опять собрались на какую-то сомнительную прогулку. Я ехать отказался, сославшись на приступ ревматизма. В самом деле, чувствую себя неважно. Не уверен, что это именно ревматизм, но отвечать нужно было быстро, и я сказал первое, что пришло в голову. Вообще я не люблю говорить неправду. Я предпочитаю максимальную ясность и истину. Это не всегда приятно для окружающих. Сейчас я допишу свои мысли и буду отдыхать. У меня есть четыре или пять часов до возвращения господина Арамиса, а все дела на сегодня я уже закончил. Я размышляю на тему, какой отдых предпочесть. Можно устроиться у камина, налить в бокал вина. Бокал можно взять красивый. Тогда я буду воображать себя дворянином, который сидит в своем замке. Нет, лучше я воображу себя церковным служителем. Я уже вспоминал Сикста Пятого. Чем я хуже, чем он? Я тоже могу возвыситься до папского престола. Тогда я точно замолю не только свои грехи, но и грехи господина Арамиса. Господина Арамиса я сделаю кардиналом. Нет, сначала господин Арамис должен стать кардиналом, чтобы затем возвести меня на папский престол. Какую ерунду я написал. Нужно будет все перечеркнуть. Всякий хорош на своем месте. А когда кто-то лезет не на свое, ничего хорошего из этого не получается. Вот если господин Атос когда-нибудь станет первым министром короля, я ничуть не удивлюсь. У него ума достаточно, кроме того, он знатного происхождения. Но пропасть мне на месте, если я увижу, что первым министром короля стал господин д`Артаньян. То же самое скажу про господина Портоса. Вот еще что. Вчера господин сходил и купил себе и мне новых лошадей. Мне – пикардийскую. Себе – гнедого мекленбургского жеребца. Господам мушкетерам полагаются только кони гнедой масти. А сегодня нам привели английского скакуна. Чудо. Просто глаз не отвести! И я думаю, что это постаралась г-жа де Ла Файетт. Да, это точно она. Узнаю привычку здраво рассуждать, которая свойственна некоторым женщинам. Уж если г-жа Ла Файетт умеет доказывать математические теоремы, то с остальным она точно справится. Отмечаю в этой женщине практичность. Она сэкономила нам около тысячи пистолей. Ведь теперь господин точно продаст ту лошадь, что покупал сам. Он и сегодня поехал уже на новой. Я проводил их до ратуши. Там я видел господина де Тревиля и мог оценить, у кого какая экипировка. Мы не хуже других. 22 октября 16.. года Я в ярости. Оказывается, господин Арамис опять одалживал гасконцу свой парадный костюм. Какая неразумная доброта! Знал же я, что это закончится плохо! Вот и результат. Планше нынче сказал мне, что плакал наш костюмчик. Господин д`Артаньян провел ночь со своей белокурой англичанкой, но, видать, не сумел ей угодить. Она его выгнала в чем он там был. Гримо уверяет, что гасконец прибежал к ним домой в половине пятого утра в женском платье и чепце. Гримо даже принял его за потаскуху. А костюм господина Арамиса остался там. У англичанки. Честное слово, я не решусь туда показаться и попросить отдать мне хотя бы камзол. Нужно призвать господина быть более осмотрительным и впредь совершать только осмысленные поступки! Поход неизбежен. Гвардейская рота выступила уже из города. Я ходил и смотрел на то, как войска покидали Париж. Господин сказал, что с завтрашнего дня будет учить меня стрелять и отмерять заряды для мушкета. Я этим должен заниматься во время, когда мушкетеры находятся на войне. Если я не могу изменить обстоятельства, я должен приспособиться к ним как можно лучше. Только бы меня не заставили стрелять в гугенотов. 25 октября 16.. года Почему господин уверяет всегда, что все в конце концов наладится, а я говорю, что все будет хуже, чем сейчас? Самое удивительное в том, что оба мы часто оказываемся правы. Я прав чаще, чем господин Арамис. Это не удивительно: я старше его почти в два раза. Значит, у меня в два раза больше жизненного опыта. Я лучше знаю людей. И я уже не питаю иллюзий относительно человеческой породы. Люди несовершенны. Люди злопамятны и коварны. Во всяком случае, большинство. Вот и наша хозяйка подняла плату за квартиру. А обещала мне еще неделю назад этого не делать. Интересно, если бы я на ней женился, как она хотела, она посмела бы повысить плату? И если да, то на сколько? Пока в доме тихо, займусь подсчетом расходов и доходов. В этот месяц и того, и другого было достаточно. Я люблю считать только тогда, когда мне никто не мешает. Еще одна проблема. Если мы со дня на день уезжаем, то на кого оставить дом? И как разобраться с тем, что у нас появились крысы? Одна скреблась всю ночь как раз в спальне господина Арамиса, и господин Арамис не мог уснуть. У него удивительно чуткий сон. Он говорит, что я топчусь как слон, когда прибираю со стола после ужина. Вот уж неправда! Слона я видел! Может быть, он и не такой большой, как тот, что был подарен московитскому тсару, но все равно производит впечатление. Так вот, я хожу совсем не так! Оставляю за собой право обидеться на господина Арамиса. Сам он куда как ловок, но вчера набил себе хороший синяк на ноге, когда ему вздумалось ночью ходить по квартире. Пришлось даже прикладывать к лодыжке кусочек теста, что я замесил для утренней порции хлеба. Вот повод для недовольства собой: я забыл закрыть квашню тряпицей, и часть теста засохла. Больше подобного не допущу. 30 октября 16.. года Поссорился с Мушкетоном. У него дурное настроение. Он очень скучает по Планше. Говорит нам с Гримо, что от наших рож мухи дохнут, а Планше – единственный, с кем можно поговорить по душам. Гримо молчит, а я, как ему кажется, слишком благочестив, чтобы обсуждать со мной все подряд. Это показатель того, что у Мушкетона совесть нечиста. Честные люди не имеют тайн друг от друга. Все же господину Арамису очень повезло со мной. Такой слуга, как Мушкетон, давно бы ограбил его. Гримо удивляется, что я могу отсидеть в соборе две мессы подряд. Он пробовал, но у него не получается. Он всякий раз засыпает и начинает похрапывать. 5 ноября 16.. года Гримо не заходит. Мушкетон тоже. Без людей плохо. Но я гордый. К тому же я готовлюсь к походу. Собираю вещи, учусь воинским премудростям. Я хочу быть полезным своему господину. И я совсем не могу допустить, чтобы мои товарищи стыдились меня. Достаточно того, что я слышал, как Мушкетон назвал меня «тюфяком». Сам он отнюдь не образец грации и изящества. На себя бы посмотрел. Левиафан.
Коза Маня: Арамис в Кревкере отказывается от еды
Коза Маня: 12 ноября 16.. года Его величество поправился и мы, наконец, выступили. Все наши части уже под Ла-Рошелью. От Планше получил письмо. Плохо им там. Я очень переживаю по поводу бытовых проблем и ищу заранее способы их разрешения. Если господин мой великий чистюля и моется каждый день, то где я буду устраивать ему ванну и греть воду? Где и как мы будем жить? Ни за что не соглашусь делить одну палатку с Мушкетоном. Он храпит. Только это не самый большой его недостаток. Если бы он только храпел, я бы еще вытерпел это. Он ест за десятерых. И не любит готовить. Значит, готовить за него придется мне и Гримо. Или мне и Планше, который очень неплох у плиты или костра. Или мне, Планше и Гримо. А он будет носить нам воду и хворост. И за это требовать своей доли. Я лучше сам воды принесу лишний раз. 17 ноября 16.. года Я люблю перемены и интересные события. То есть я люблю, когда мне про это рассказывают. Про путешествия. Про дальние страны. Господин Атос в молодости бывал в Англии. Гримо однажды сказал об этом. Я бы тоже хотел побывать в Англии. Может быть, я там и побываю. Мы едем к Ла-Рошели. Его величество очень торопится, поскольку новости с осады неутешительные. Англичане никак не желают сдаваться. Планше пишет, что они живут сносно. Не голодают. Рядом с лагерем несколько хороших трактиров. Причем тремя из них владеют гугеноты. Много морской рыбы и морских гадов. Дешевый хлеб. Это хорошо. В лагере жить мы будем, скорее всего, не в палатках. Все же хорошо, что я позаботился об удобствах. В обозе у нас походная кровать и два сундука. Я их проверяю почти на каждом привале. Господин Портос ведет себя возмутительно. Можно подумать, он едет не на войну. У него завелась новая любовь. Молоденькая, свеженькая маркитантка. Ее прозвали Дюбуа Маленькая. Она действительно маленькая росточком. Мушкетон все интересуется, как его господин справляется с такой крошкой. Судя по настроению господина Портоса, справляется отлично. Господин Атос все больше мрачный и задумчивый. Правда, по господину Атосу не сразу и поймешь: хорошее у него настроение или плохое. Улыбаться он может и в дурном настроении духа. Господин Атос много разговаривает с моим господином. Они часто едут стремя в стремя. Интересно, о чем так долго можно разговаривать? Они даже ночью, после сигнала гасить огни, часто шепчутся. Только я не подслушиваю. Это не в моих правилах. Я очень устал от дороги. Скорее бы лагерь. 18 ноября 16.. года Мне больно держать перо. Я упал с лошади. Я не знаю, как это могло случиться. Я задремал. Может быть, всего на минуту. Как это было страшно. Лежать на земле, когда в любую секунду тебя, беззащитного, может настигнуть смерть под копытами лошадей. Меня спас Мушкетон. Славный Мушкетон, я его сразу простил за все. Даже господин де Тревиль посылал узнать, все ли со мной в порядке. Господин Арамис, как и полагается доброму господину, вызвал мне лекаря. У меня нет серьезных повреждений, только ссадины и несколько ушибов. Я легко отделался. Господин Атос сказал, что мне очень повезло. Я и сам знаю, что мне повезло. Все могло бы закончиться плачевно. Ближайшие сутки я проведу в обозе, на удобной телеге. Это радует. Я очень устал от дороги. Мне нужен покой.
Коза Маня: 25 ноября 16.. года Мы в лагере. Это ужасно. Я не понимаю, как можно жить в таких условиях. Так это говорится о привилегированной роте, которую разместили более-менее сносно. Гвардейские части частично живут в монастыре, частью разместились в палатках. Хорошо, что господин Арамис находится в хороших отношениях с г-ном де Тревилем. Еще хорошо, что я сам в хороших отношениях с Гримо. Гримо оказался самым расторопным из нас и занял два приличных помещения. Одно делят наши господа, другое – мы с Гримо. Пожалуй, это самое хорошее общество. Мушкетон разместил господина Портоса в том же доме, где живет г-н де Тревиль. Но господин Портос все равно пропадает у нас. Уходит только ночевать. Наши помещения на втором этаже трактира. Лошади стоят внизу, в конюшне. Наш хозяин – католик. Я лично озаботился проверкой этого важного вопроса. Никогда ничего не буду доверять гугенотам. Мало ли чего от них можно ожидать. Вдруг окажется, что мы поневоле станем сообщниками какого-нибудь шпиона? Нужно сказать Мушкетону, чтобы болтал поменьше. Гугеноты могут подслушать. Мы, слуги, осведомлены о многих военных тайных, которые гугеноты хотели бы узнать. Я намерен говорить с незнакомцами как можно меньше. С Гримо вообще не требуется много разговоров. Это плюс. Планше показал нам лагерь. Он здесь уже давно. В первые же часы по прибытии я стал свидетелем ужасной смерти одного человека. Его отравили. То есть он отравился. Планше сказал мне его имя, но я забыл. Господь спас Планше. Кто-то прислал господину д`Артаньяну от лица наших господ отравленное вино. Только вмешательство Провидения позволило Планше остаться в живых. Господину д`Артаньяну тоже повезло: если бы не приехал его величество, а вместе с ним – мы, он бы сам выпил это вино. Нужно пить только то, что при мне пробовали другие. Я крайне опасаюсь за свое здоровье. Очень бы не хотелось отправляться на тот свет лишь потому, что господин д`Артаньян кому-то не угодил. Я третий день хожу в местную церковь. Раньше она принадлежала гугенотам, но теперь господин кардинал распорядился, чтобы добрым католикам вроде меня было куда пойти к мессе. Планше смеется надо мной и обзывает святошей. Лучше я буду святошей, но спасу свою душу. Еще никогда она не подвергалась такой ужасной опасности. Ведь мы на войне. Правда, пока я еще принимаю в ней активного участия. 27 ноября 16… года На мне грех воровства. Мы с Планше утянули с воза у фуражиров по четыре хороших вязанки соломы. Наступают холода, с моря дует ужасный ветер. Мне нужно беречь свое здоровье. Я пожилой, подверженный ревматизму и простуде человек. Я пойду к исповеди и покаюсь. Завтра же. Это не слишком приятно: ходить к исповеди каждый день. Но мы поставлены в такие обстоятельства, когда любой час может стать последним. Того фуражира, у которого мы утянули солому, уже убили. Правда, это сделали не гугеноты. Он с приятелем поссорился из-за маркитантки – и получил нож в бок. Всегда и всем говорю, что от женщин бывают одни неприятности. Хорошо, что в лагере женщин мало. Приличных женщин нет вовсе. Значит, если меня убьют, мне не придется каяться в грехе прелюбодеяния. То, что было раньше, я уже не считаю, поскольку был на исповеди. Господин Атос нашел место, где собираются игроки в кости, и аккуратно посещает их собрания. Господин Портос тоже там бывает. Я два раза ходил туда с Мушкетоном – и больше не пойду, поскольку у меня утащили из кармана пол-пистоля. Лучше бы я их проиграл сам. А так получается, что моя утрата не имела никакого смысла. Я просто подарил их кому-то. Планше говорит, что в монастыре очень холодно. Монахи недовольны тем, что почти все кельи сейчас занимают миряне. Я бы на их месте тоже был недоволен. Но наши господа воюют за праведное дело, так что братья доминиканцы должны потерпеть и смириться. Я говорил с одним монахом. Он удивился, что встретил в лагере человека, стремящегося к праведной жизни. Я завтра пойду в гости к Планше и побываю в монастыре. Я все же надеюсь когда-нибудь принять монашеский сан. Монашество – это то, что мне требуется. Это помогает избегать суеты внешнего мира, настраивает на спокойный лад. Если бы я стал монахом, я бы все свое время посвящал чтению благочестивых книг и молитве. За исключением тех минут, которые уделял бы еде. Единственное, что меня пугает – необходимость держать длительные посты. Нужно сказать господину Арамису, чтобы он испросил в Риме разрешение не соблюдать постные дни. Для меня оно обязательно. Для него – желательно. Господин Портос говорит, что он постоянно испытывает голод и жажду. Это неудивительно: он молод, здоров, постоянно находится на свежем воздухе, много двигается. Вообще морской воздух благотворно влияет на аппетит. Далее первая тетрадь заканчивается. Следующие несколько записей вставлены в нее в виде отдельных листов бумаги разного качества. Ужасные перья. Как не вспомнить Париж. Теперь я понимаю разницу между голландскими и французскими гусями. Ходили гулять в дюны. Обнаружили засаду ла-рошельцев. Ла-рошельцы нас не заметили. Мы тоже сделали вид, что не видим их. Все остались живы. Мушкетон был недоволен тем, что ему не дали перекрошить ла-рошельцев. Я не понимаю его кровожадного настроения и не разделяю его. Господа ездили играть в кости. Мы с Планше хорошо провели время, пока их не было. Господин Портос не заметит, что у него в корзине стало на одну бутылку меньше. Мне стыдно обманывать Мушкетона, но он сам виноват в том, что не ведет строгую отчетность. С Гримо такой номер не прошел бы. Он помнит всегда и все. Мы часто обмениваемся опытом ведения расходно-приходных книг. Гримо еще скрупулезней, чем я. Он учитывает даже овес для лошади. Я не учитываю, потому что моя лошадь питается там же, где и гарнизонные лошади. Вот когда понимаешь разницу между господами мушкетерами и господами гвардейцами. Планше уже раз шесть рисковал жизнью, когда носил обед своему господину. Гвардейцев посылают в траншеи. Даже ночью. Как хорошо, что господа мушкетеры охраняют короля! Значит, в карауле находится ежедневно не более десяти человек одновременно. В траншеи нас посылали всего один раз, добровольцами. Но у господина Портоса распухла щека, господин Атос в тот день отдыхал, а своего господина я уговорил не рисковать жизнью. Таким образом, я все еще не имел возможности поупражняться со своим оружием. Но я аккуратно прочищаю его и смазываю, когда ухаживаю и за оружием господина Арамиса. Никто не упрекнет меня в безделье.
Коза Маня: Господин Арамис второй день ходит обедать к гугенотам. Я ничего не могу поделать. Он уверяет, что гугенотская стряпня ничем не отличается от католической. Как он может так говорить. Я сегодня тоже пойду с ним и проверю все сам. Планше говорит, что вид морского берега и дюны навевают на него похоронное настроение. Здесь ничуть не весело, если послушать Планше. Я же настроен на философский лад, и мне нравится окружающая местность. А мысли о смерти пользительны для души истинного христианина. Господа пришли и совещаются. Сидят у нас. Интересно, что могло произойти. Пока они совещаются, я не могу уснуть. Я не подслушиваю, но гул голосов доносится до меня. Очень гулкое помещение. Я же понимаю, что господа шепчутся. Все, что удается разобрать: недовольство господина Портоса едой в «Сломанной подкове». Это действительно мерзкий трактирчик. Хозяин – страшный плут. Но у Мушкетона с ним дела, и господина Портоса в трактирчике кормят бесплатно. Как хорошо, что я уснул, и меня не стали будить. С господами пошел Гримо. Господь отвел меня от смертельной опасности. Я человек робкий и незлобивый. Путешествие на разрушенный бастион сломило бы меня. Нет, я не понимаю. Почему они туда полезли? Гримо уверяет, что господа держали военный совет. Военный совет бывает только у господина кардинала или господ командующих. Это я понимаю. Это когда зовут начальников всех полков, и господа совещаются у господина кардинала или у его величества. Но зачем военный совет нашим господам? Они даже не офицеры! Ничего не понимаю. То, что вне границ моего понимания, отказываюсь даже обсуждать. Придет господин Арамис, и объяснит мне все, что требуется знать. Все же что-то произошло. Зачем ходить завтракать на бастион, под пули? Полагаю, что идея исходила от господина Атоса. Он совсем отчаянный. Опять неприятности. Почему, на каком основании я должен идти в обоз, доставать наш сундук и отдавать Планше форму, которую мой господин сшил для себя? Лишняя прогулка по холодному ветру не для меня. Но я никому не могу доверить свои вещи и вещи своего господина. Все вокруг жулики. Честным выглядит только хозяин «Нечестивца», но я ему тоже не доверяю, поскольку он гугенот. Придется оставить теплый кров и идти в обоз. Господина д`Артаньяна приняли в роту мушкетеров. Мы с Планше сидим и переделываем форму моего господина для господина д`Артаньяна. Мне неприятно этим заниматься. Но я учусь смирению и молитвам за тех, кого не люблю. Качества, не обязательные для слуги мушкетера, но полезные для слуги духовного лица. Я не оставляю своих надежд. Я молюсь и уповаю. Морской воздух суров и прохладен. У господина Арамиса почти закончился запас притираний. Он жалуется на сухость кожи. У него стали слоиться ногти. Он плохо спит по ночам. Он кашляет, у него распух нос. Господину Арамису тоже не нравится война. Может быть, он, наконец, поймет, что ему не нужно быть мушкетером? Куда лучше спокойствие монастыря! В монастыре спокойно, сытно и уютно. Воистину: не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Господа доверили мне важное поручение. Сегодня же отправляюсь в Тур с запиской. Планше тоже куда-то едет. Я знаю, он мне по секрету сказал, куда. Я бы туда поостерегся ехать. Там одни еретики. Планше очень важничает. Я доволен тем, что отдохну. Заботы о своем господине поручаю Гримо. Он надежный человек, он справится. Мне неприятна мысль о путешествии, я привык к размеренной жизни. Но перемена мест должна развлечь меня. К тому же мне заплатят. Полагаю, что смогу добыть денег и для своего господина, поскольку еду к нашей благодетельнице. Господин сейчас пишет ей записку, о которой не обязательно знать остальным господам.
Коза Маня: Со следующей записи начинается новая тетрадь в добротной обложке. Форматом и оформлением она похожа на приходную книгу. Часть страниц повреждена сверху, чернила расплылись, и невозможно точно установить даты, в которые сделаны записи. Датировка возобновляется примерно с последней четверти тетради. Я в Туре. У меня есть сутки на то, чтобы отдохнуть. На отдыхе настояла герцогиня. Меня принимают замечательно. Обратно ее сиятельство приготовит подставы, я уже с ней разговаривал на эту тему. Я опасаюсь за свою душу. Ее сиятельство так мила, так приветливо ведет себя со мной. Я приехал вчера днем и сразу отправил ей записку. Вечером меня провели в дом. За особняком ее сиятельства следят. Но поскольку ее сиятельство живет здесь уже долго, она научилась проводить в дом своих гостей незаметно. Ощущаю себя дворянином. Мне прислуживают две красивые девушки. Штат слуг у ее сиятельства не так велик. Живет она довольно скромно, если принимать во внимание ее высокий титул. Ужинал я вместе с ее сиятельством. Небывалая честь. Я не буду никому рассказывать об этом, мне все равно не поверят. Конечно, было накрыто в малой гостиной. Но я могу гордиться и этим. Я ужинал с самой герцогиней де Шеврез. Она сначала читала записку, которую отправили ей господа мушкетеры, затем вскрыла конверт, предназначенный лично ей. Я могу считать себя сведущим в человеческих чувствах. Она меня не стесняется, потому читала совершенно свободно. Читала с той же поспешностью, с какой обычно господин Арамис читает ее записки. Это не могло меня не порадовать. Все же она его любит. Она затем долго меня расспрашивала о нем. Что, как, почему. Скучает ли он по ней. Как он живет. Не подвергает ли он себя опасности. Я как мог рассказал ей про все, что знал. Умолчал только о г-же де Ла Файетт и ее подарке. Я хотел дать подробный отчет, на что и как мы истратили деньги, которые ее светлость изволила прислать к нам с тем нищим, но ее светлость остановила меня и сказала, что не требует откровенности. В итоге я остаюсь в Туре еще на одну ночь. Я сейчас ничем не занят, кроме того, что отдыхаю, сплю и рассказываю ее светлости наши новости. Она сказала, что отправит со мной две записки. Первую я должен отдать моему господину при всех. Вторую я не должен показывать никому, кроме моего господина. Путешествую замечательно. Только слишком быстро для меня. Предпочел бы более размеренный темп движения. У меня нет подорожной, но я двигаюсь как королевский курьер. Шесть перегонов преодолел не верхом, а в карете. Продолжаю ощущать себя дворянином. Как это приятно. Мне кланяются трактирщики. Их никто не инструктировал. Значит, я произвожу должное впечатление. Я достаточно солидно выгляжу, хотя при мне и нет шпаги. Завтра с утра планирую быть в лагере. Меня не было там ровно неделю. Нет, чуть больше. Но я уложился в срок, который отвели мне господа. Ловлю себя на мысли о том, что соскучился. По шельме Мушкетону тоже. Гримо везу в подарок бутылочку доброго вина, Планше – орехи в сахаре. Планше у нас страшный лакомка. Господину Арамису полагается сразу много подарков. В раздумьях, как сделать так, чтобы нас никто не видел. Все, подали карету. Встреча прошла хорошо. Мне все удалось. Только я ощущаю усталость и недомогание. Очень ломит ноги, поскольку последний перегон перед лагерем я преодолел на своей лошадке. Господин сказал, что я могу отдыхать. Я сумел передать ему записку от ее светлости. То есть там целое письмо. А записку, которая годилась для всех, читал господин Атос. Нужно сказать господину Арамису, что он не слишком сдержан. Когда он брал у меня письмо, он еще владел собой, а когда распечатал – покраснел. Господин Арамис очень заметно краснеет. Вот просто как молоденькая девушка. Это излишне для священнослужителя и вообще для мужчины. Сейчас потушу свечу и лягу спать. Проснусь – устрою Гримо экзамен. Пусть только попробует мне не ответить, как господа жили здесь без меня. Планше еще не вернулся. Я волнуюсь за него. Орешки припрячу к себе в сундук. Вернулся Планше. Он очень доволен поездкой. Но изображает из себя важную персону и ничего нам про Англию не рассказывает. Не расскажет до вечера – никаких орешков не получит. Я отправляюсь добывать обед для господина Арамиса и господина Атоса. Сегодня моя очередь. Несмотря на ломоту в ногах, ходил на прогулку в дюны вместе с господами и нашими. Мушкетон принес хорошее вино. Я видел кардинала так близко, что без труда мог убить его из своего пистолета. Господин кардинал тоже прогуливался в дюнах. Мне кажется, господин Атос был немного непочтителен с господином кардиналом. Я хотел было попросить у его высокопреосвященства благословения, но по взгляду господина Портоса понял, что этого делать не надо. Господин Арамис после визита его высокопреосвященства был очень бледен. Он признался затем, что готов был убить его высокопреосвященство. Какие ужасные мысли. Я не стал комментировать его слова, потому что я – слуга из хорошего дома.
Коза Маня: д`Артаньяна готовят к свиданию с миледи
стелла: Плесси
Коза Маня: До меня только сейчас дошел смысл того, что произошло вчера. Кардинал принял нас за шпионов. Я четко запомнил, что он произнес слово «заговор». По его мнению, мы против Франции. Нас могут в любой момент посадить в Бастилию. Только не это. Я успокаиваю себя только тем, что до Бастилии еще нужно добраться. А пока мы добираемся, господа что-нибудь смогут придумать. Гримо смеется над моими страхами, и говорит, что я постоянно что-то преувеличиваю и домысливаю в сторону худшего. По мне, так это самая правильная линия поведения. Если настроиться на худшее, все остальное воспринимаешь как подарок Небес. Я неоднократно в этом убеждался. Если трезво рассмотреть наши перспективы, то они не слишком блестящи. Правда, господ очень любит его величество. Я сильно уважаю его величество и надеюсь на то, что его величество в случае опасности будет на нашей стороне. Вчера его величество лично посетил г-на де Тревиля. Это было уже вечером, после сигнала гасить огни. Его величество был без охраны, в обычном плаще и шляпе. Меня поразило одно обстоятельство. Его величество управляет целой страной, это дело совсем не простое. Кто бы мог подумать, что его величество помнит имена многих рядовых солдат? Я слышал, как он расспрашивал господина Атоса о каком-то человеке. Вот, я слышал имя, которое называли, но не помню его. А его величество помнит, как зовут и господина Атоса, и господина Портоса, и господина Арамиса. И не только. Его величество сказал, что намерен в ближайшем будущем временно оставить лагерь, чтобы совершить поездку в Париж. Но когда это случится – он пока не знает. Мы поймали ла-рошельского шпиона. Поймали мы с Мушкетоном. Мне приятно, что если бы не я, шпион ушел бы. Я его разоблачил, а Мушкетон схватил, чтобы тот не убежал. Мы вместе притащили шпиона в лагерь и сдали кому положено. Хотя шпион пытался подкупить нас и предлагал много денег. Я думаю: а нам положена награда за то, что мы совершили? Наверняка положена. Нас поблагодарил за бдительность сам герцог Орлеанский, а он – брат его величества. Меня первый раз поблагодарила особа королевской крови. Как приятно. Мушкетон же ходит недовольным и говорит, что жалеет. Он не патриот. Я всегда знал, что он сочувствует гугенотам и при первой же возможности переметнется на их сторону. Хотя нет. У гугенотов, говорят, такой голод, что они едят подошвы от своих сапог. Это не мешает им прилично стрелять и выпускать огромное количество ядер по нашим позициям. Мушкетон не любит звуков стрельбы, зато привык получать вовремя хотя бы обед. Все равно. Я намекну господину Арамису, что Мушкетон не надежен. Если Мушкетон попадет в плен к гугенотам, он выдаст все военные тайны. На меня возложено важное поручение. Завтра я должен тайно покинуть лагерь, добраться до первой почтовой станции, дождаться парижской почты, забрать лично письма для моего господина и отправить письмо в Тур. Господин вчера весь вечер писал ей. Прямо в траншее. Вчера господа мушкетеры дежурили на позициях. Господин Портос теперь твердит, что промерз до костей, и требует пожарче растопить камин. Он задумывался хоть раз, откуда мы берем дрова и с каким трудом они здесь достаются? Удивительно непрактичный человек. Мы поймали еще одного шпиона. Он оказался англичанином. Совсем не говорит по-нашему. Интересно, как он собирался шпионить? Когда у меня будет свободная минутка, я поразмыслю над этой проблемой. Господин Атос от нечего делать взялся обучать меня испанскому языку. Испанский достаточно труден, но я намерен проявить упорство и выучить достаточно, чтобы объясняться. Господин Атос говорит, что у меня получится и писать, и читать. Действительно, я грамотен, читаю свободно, а дар сочинительства у меня с детства. Кюре всегда хвалил меня за то, что я люблю книги и аккуратно действую пером. Это еще одно качество, которое объединяет меня с моим господином. Только я пишу крупно, а у господина Арамиса почерк мелкий и очень правильный. Я делаю успехи в испанском. Господин Атос хвалит меня. Гримо, кажется, ревнует к моим успехам. Я это понял утром, когда Гримо со мной не поздоровался. Неужели он решил, что я теперь разговариваю только по-испански? Но кивок головы в переводе не нуждается! Господин Арамис обморозил себе пальцы рук. К тому же он сильно кашляет уже третий день. Я заставил его улечься в постель. Пойду и попрошу у камердинера его королевского высочества герцога Орлеанского немного миндальной пасты. В нынешних условиях подобные вещи можно найти только в особых местах. О которых не все знают. У маркитанток притираний давно нет. Были, да закончились. Господин Портос по случаю холодной погоды не бреется уже неделю. Он стал похож на разбойника. Но не могу не признать, что борода немного спасает от холода. Жаль, что я привык быть аккуратным. Борода не пойдет мне.
Коза Маня: Господин де Тревиль сегодня вызывал господ к себе. Как я и ожидал, нам предстоит поездка в Париж. Господа очень обрадовались. Рад и я. Это означает, что примерно месяц мы не будем терпеть лишения, слышать разрывы ядер и рисковать нашими жизнями. Говорю это со знанием дела, поскольку вчера мне пришлось взять в руки оружие и повоевать. Я никого не убил. Надеюсь, что никого. Но и меня не убили. Как прекрасно ощущение того, что ты жив. На колене у меня преогромный синяк. Мешает очень, нога с трудом сгибается. Но если бы я был мертв, то это было бы хуже. Меня спасли господин Арамис и господин Портос. Дурно становится при мысли о том, зачем я потребовался господам гугенотам живым. Неужели они унизились до каннибализма? Господин Портос изволил шутить на эту тему всю обратную дорогу. Мол, я такой упитанный и лоснящийся, что вполне сойду за поросенка. Мне неприятны такие разговоры. Господин Арамис сделал господину Портосу замечание. Господин Портос извинился. Вот это я понимаю. Так и сказал: «Извини, Базен, у меня отличное настроение, и я шучу!». По мне, так лучше бы ла-рошельцы поймали господина Портоса. В нем весу больше. Но хорошо, что мы все живы и отправляемся в Париж. Я еще никогда не ездил с его величеством в конвое. То есть в конвое будут господа, а мы поедем следом. Сейчас пойду готовить вещи. Велено никому не говорить не слова. В конвой назначены всего двадцать мушкетеров. Помимо них, его величество берет с собой только необходимых ему людей и четырех курьеров. Очень скромная поездка. Она позволит нам быстро достичь Парижа. Ловлю себя на мысли о том, что очень скучаю по Парижу. А господин Арамис признался, что ему не терпится принять настоящую ванну и выспаться как следует на мягкой перине. Мы путешествуем. Планше учит меня играть в карты. На деньги я учиться отказался, потому получаю щелбаны. Сначала было трудно, теперь щелбаны все чаще получает Планше. Но меня карты не привлекают. Я понял принцип игры, это было интересно и полезно. Далее человеком руководит азарт, который суть есть дьявольский соблазн. Это мне чуждо, я избегаю этого. Мушкетон старается добывать нам дополнительное пропитание, и преуспевает в этом. Все же хорошо, что мы едем таким маленьким отрядом. Нам удается ночевать в поместьях местных сеньоров, там еды вдоволь. Его величество уже дважды изволил останавливаться ради охоты. Я горжусь тем, что компанию ему неизменно составляет господин Атос. Вчера они целых четыре часа ехали бок о бок, разговаривая о соколиной охоте. Его величество много смеялся. Я не тщеславен, но постарался несколько раз попасться на глаза его величеству и оказать ему мелкие услуги. Один раз я подал ему ложечку, которой его величество ел пирожное. Второй раз у его величества упали перчатки, он этого не заметил. Тогда я поднял перчатки и передал их господину Арамису. Мне важно, чтобы его величество имел хорошее мнение о моем господине. С господином Арамисом его величество тоже разговаривал. На богоугодные темы. Я никогда не знал, что его величество хотел принять монашеский сан. Как же я уважаю его величество! Господин Атос сказал, что ему нравится мое верноподданническое настроение, но лучше бы я приготовил господам мушкетерам хорошее жаркое из зайца. Ему по душе, как я готовлю сливочный соус. Не понял, он всерьез или шутит. Но жаркое приготовлю. Колено мое все еще побаливает, верхом передвигаться трудно. Нет, при первой же возможности поставлю господину Арамису ультиматум. Или он уходит из полка, или от него ухожу я. Я имею причины предполагать, что господин Арамис не отпустит меня от себя. Я слишком ценный для него человек, и моя преданность не вызывает сомнений. Гримо напился на привале. Теперь мы с Планше наняли повозку у местного торговца. Один почтовый перегон Гримо можно будет ехать на повозке. Что делать дальше, не знаю. Хорошо бы его величество опять изволил охотиться. Ломаем голову над тем, где Гримо взял вино.
Коза Маня: Атос дерзит кардиналу
Коза Маня: Я был удивлен тем, что господа недовольны постоянными остановками. Особенно господин д`Артаньян. Мне кажется, что он желал бы стать птицей, только бы оказаться сразу в Париже. Планше объяснил мне, в чем дело. Оказывается, у господина д`Артаньяна есть возлюбленная. Это вовсе не та белокурая англичанка, у которой остался наш камзол. Даму зовут иначе. Планше сказал, что она хорошенькая, добрая и служит у ее величества. Сейчас дама подвергается страшной опасности. Причина как раз в белокурой англичанке. Поразмыслив, я пришел к выводу: никогда не стоит заводить два романа сразу. Иначе можно попасть в затруднительное положение. У женщин слишком разный взгляд на жизнь и на мужчин в частности. Вот наша благодетельница сама подтолкнула господина Арамиса к измене, и сейчас ничуть не ревнует, если у него случается легкий роман. А англичанка, видимо, придерживается иной точки зрения. Планше очень обижен на ту англичанку. Говорит, что она порядочная дрянь. И что она велела поколотить его палками. Припоминаю такой случай. Бедный Планше! Как ему не повезло с господином! Повторял это и буду повторять. До Парижа осталось пятнадцать лье. К вечеру мы будем в столице. Я очень устал от этого путешествия. Сейчас мы будем обедать тем, что осталось от господ. То есть это еда с королевского стола. Я пришел к мысли о том, что останусь служить у господина Арамиса. Нынче ночью мне не спалось, и я много думал. Может быть, я и спал бы, но мы ночевали все в одной комнате, и Мушкетон очень храпел. Господин Арамис имеет перспективы далеко продвинуться, даже если и не примет сан. Я это чувствую все более четко. Если раньше подобные мысли казались мне глупыми, то теперь я уверен в том, что выбрал правильного господина. При всех его недостатках, господин Арамис – то, что меня устраивает. Недостатки господина Арамиса не так уж меня и раздражают. Полагаю, что половина их происходит от молодости. С возрастом они исчезнут. Мы опять в дороге. Ночевать остановились в трактире. У каждого есть по комнате. Я довольно брезглив. Мне надоели дороги. Но возражать бессмысленно. Господа поехали спасать эту маленькую Констанс. Должен признаться: господин предоставил мне выбор. Он увидел, что я не вполне здоров, и предложил мне остаться в Париже. Сам не знаю, по какой причине поехал. Следовало бы остаться. Господа мчатся словно одержимые, мы вынуждены ехать почти с той же скоростью. Меня опять одолел ревматизм. Но я помню, что уныние – грех. Потому сейчас встану и пойду к Мушкетону. Мушкетон обещал сделать мне компресс с муравьиным ядом. И напоить превосходным вином. После этого можно будет лечь и отдохнуть. Господин Арамис натер себе ногу. Сильный нарыв под косточкой лодыжки. Если завтра будет возможность спокойно отдохнуть хотя бы часа два, то я сделаю ему компресс, и, вероятно, позову лекаря. Можно и не звать. У Гримо легкая рука, он постоянно делает господам перевязки. Вчера он ставил господину Портосу клизму. Господин Портос сам виноват. Нельзя столько есть.
Коза Маня: Мы второй день в Бетюне. Здесь очень красивые места, настраивают на поэтический лад. Даже такого прагматичного человека, как я, тянет сочинять стихи. Может быть, со временем я попробую что-нибудь написать. Но на самом деле сейчас не до стихов. Я вчера наблюдал ужасающее зрелище. Господин д`Артаньян плакал как ребенок. Впервые за все время, что я его знаю, искренне пожалел его. Это было ужасно. Его успокаивал господин Атос. Слов я не расслышал, поскольку стоял далеко от них. Но господин Атос вел себя как воистину великий человек. Господа очень сетуют на то, что не успели вовремя. Злодеяние свершилось. Г-жу Бонасье отравила какая-то негодяйка. Судя по тому, как о г-же Бонасье отзывались монахини и послушницы монастыря, она была достойной женщиной и завоевала всеобщую любовь. Господин Атос намерен поймать преступницу. Действительно, такое злодеяние не должно оказаться безнаказанным. Мне приятно, что господин Атос оценил по достоинству нас, слуг. Действительно, простолюдин вызывает меньше подозрений. Господин Атос дал нам четкие распоряжения и каждому досталось задание, наиболее ему подходящее. Я со своей частью справился за два часа, доложил господину Атосу все сведения, которые мне удалось добыть. Теперь мы ждем Планше. Он вовсе уехал из города. Мне любопытно – ему удастся что-то разузнать? Господин Арамис молчит, но я вижу, что он потрясен случившимся. Я понимаю его: он молод, он обладает душой поэта и хотя бы по сочетанию этих двух качеств склонен идеализировать любую женщину. Г-жа Бонасье была всего-навсего галантерейщицей, но она обладала добротой и красотой. Г-н Арамис присутствовал при трагедии. Конечно, он не мог остаться равнодушным. Это я могу не любить г-на д`Артаньяна, а г-н Арамис искренне к нему привязан. Я стараюсь сдерживать свои душевные порывы, поскольку они могут быть кем-то дурно истолкованы. Мы остановились в одной из местных гостиниц. По сравнению с Парижем, дешевизна невероятная, чистое белье на кровати, нет никаких насекомых, кормят превосходно. Я бы желал задержаться здесь еще на день или два. Впрочем, первое неизбежно: завтра будут похороны г-жи Бонасье. Местная церковь мне очень понравилась. Видно, что сестры монахини заботятся о ней как могут. Завтра с утра мы уезжаем, я уже уложил наш багаж. Спать не могу, поскольку стал свидетелем страшной сцены. Я принял участие в казни человека. Это значительно отличалось от того, что я видел в Париже неоднократно. Когда на виселице болтается законченный негодяй в дурно воняющих лохмотьях, испытываю лишь чувство удовлетворения. Одним мерзавцем в Париже стало меньше. Это хорошо. Люблю иногда смотреть, как на Гревской площади казнят четвертованием или колесуют. Казнь подобного рода возбуждает инстинкты, но заставляет задуматься о собственной порядочности. Да, любой здравомыслящий человек укрепится в стремлении соблюдать правила приличия, принятые в хорошем обществе. Здесь же господа судили и казнили опасную преступницу. Теперь я понял, с кем связался г-н д`Артаньян. Это она, та белокурая англичанка. Ужас в том, что она была женой г-на Атоса! Обмануть г-на Атоса! Это невероятно! Она действительно демон в ангельском обличии. Никогда не видел более поразительной, яркой красоты. Она держалась с таким достоинством, и только раз нервы ей изменили. То, что я услышал нынче вечером, воистину ужасно. Нет, нет. Нужно держаться подальше от женщин, тем более молодых, красивых и знатных. Само мое положение в обществе помогает мне избегать соблазнов, но господин мой в страшной опасности. Я бы тоже на месте г-на Атоса оказался обманут. Такая красавица. Такой красивый голос. Как выразительно она протягивала к своим судьям руки, умоляя пощадить ее. Но господа были непреклонны. Признаться, я склонен их поддержать. Миледи Винтер – настоящая фурия. Сколько преступлений она успела совершить. Нет уж. Теперь кончено, и нужно поскорее это забыть. Я сам видел, как ее труп бросили в воду. Г-н Атос сказал, что мы – верные, хорошие слуги. Он прав. Настоящий слуга дает себе труд думать только тогда, когда это нужно ему самому либо принесет пользу его господину. В остальных случаях господа пусть думают и за себя, и за нас. Я уверен, что мы совершили благое дело. Если бы миледи Винтер предстала перед настоящим судом, она бы сумела повернуть все в свою сторону. Помолюсь и попытаюсь уснуть. Завтра предстоит трудный день.
Коза Маня: Мы у себя дома. Я заставил господина Арамиса улечься в постель. Все равно он обязан подчиняться если не мне, то приказу его величества. Его величество запретил господам мушкетерам появляться в общественных местах. Значит, господину Арамису никуда нельзя. Весь Париж обсуждает новость, которая для меня уже не новость. Убит герцог Бекингем. Я это знаю из первых уст: лорд Винтер все видел сам. Я слышал, как он рассказывал все господам Атосу и Арамису. Но не считаю нужным делиться с кем-либо своим знанием. Мне не хочется приманивать тень страшной женщины, которой уже нет в живых. Я осмелился поговорить об этом с господином Арамисом. Господин Арамис пребывает в подавленном настроении. Я его никогда таким не видел. Но он сказал мне, что мы убили демона, а это – благое дело. Мне кажется, господину Арамису до сих пор страшно. Планше тоже говорит, что на минуту усомнился в том, что миледи Винтер могла совершить все злодеяния, о которых мы услышали. Она была так красива! Но я не могу не верить очевидным вещам. Бекингем действительно убит. Господин Атос действительно был обманут этой женщиной. Палачу я доверяю потому, что видел, как эта женщина отреагировала на его появление. Нужно сходить к исповеди. Я не могу жить дальше с сознанием того, что был свидетелем такого дела. Но я не могу решиться. Куда идти? Кто не выдаст такую тайну? Пригласил лекаря. Господину Арамису вскрыли нарыв на ноге. Лекарь сказал, что его вовремя позвали. Теперь господин Арамис спит. А я сейчас вознагражу себя бисквитом и вином. Если бы не моя настойчивость, господин Арамис так бы и упрямился. Говорил бы, что это пустяки. Все у него пустяки. Остался бы без ноги – посмотрел бы я, как он твердил про пустяки. Вспомнил, откуда у моего господина такая привычка. Это от господина Атоса. Господину Арамису нельзя вставать до завтрашнего дня. Как хорошо, что его величество еще четыре дня проведет в Париже. Я сходил к исповеди. Господин Арамис тоже исповедовался. Мы сговорились не называть имен. Исповедь принимал сам г-н де Поль. Они с господином Арамисом долго разговаривали после. Г-н де Поль отпустил мне грехи и наложил наказание. Мне наказание гораздо легче, чем г-ну Арамису. Ну, я же не принимал участия в суде. Все справедливо. Господин Арамис сегодня молился три с половиной часа. Приходил господин Портос, но я его выставил. Я сам не верю, что это сделал. Видимо, я был достаточно красноречив и убедителен. Г-н Портос ушел, пообещал зайти вновь. Но вот уже семь часов вечера, а его нет. Я бы предпочел, чтобы к нам зашел г-н Атос, и мы возобновили уроки испанского. Но я не смею попросить г-на Атоса об этом. Я даже не видел его после того, как мы вернулись в Париж. Г-н Атос явно предпочитает общество г-на д`Артаньяна. Господа потеряли вкус к жизни. Я не могу не отметить этого. Свое отношение к произошедшему не могу выразить, поскольку не понял, хорошо все будет или плохо. Это меня тревожит. Я не люблю неопределенности в чем-либо. Скорее бы мы опять вернулись в лагерь. Война пойдет господам на пользу. Возможно, и я все забуду.
Коза Маня: Я устал путешествовать. Вообще я люблю перемены в жизни, но не такие бурные. В моем возрасте куда полезней сидеть на одном месте. Течение времени лучше всего наблюдать из окна уютного теплого дома. При этом ноги должны быть сухими. Записываю далеко не все, поскольку не всегда есть возможность уединиться и иметь под руками принадлежности для письма. Стараюсь экономить бумагу, поскольку неизвестно, когда теперь разживусь новой хорошей тетрадью. У меня устойчивое ощущение грядущих неприятностей. Кроме того, я понимаю, что перемены неизбежны, и пытаюсь к ним приготовиться заранее. Планше вечно говорит, что я брюзга. Но почему-то прогнозы Планше никогда не сбываются. То, что предсказывает Мушкетон, тоже не больно-то правдиво. Гримо угадывает в половине случаев. А я – всегда. Исключения могу пересчитать по пальцам. Так что если я говорю, что будут неприятности и перемены, то это имеет под собой веские основания. Мне иногда самому становится страшно: неужели я имею пророческие дарования? Этак из меня могут начать изгонять бесов. А никаких бесов во мне нет. Зато я сам видел человека, который сначала пророчествовал и говорил только правду. Затем за него взялись монахи, и что же? Через полгода несчастный сошел с ума. Я не хочу закончить свои дни в темном подвале, лишенный самого необходимого. Потому все свои прогнозы буду держать при себе. Отвечать когда уж совсем припрут к стенке. В наше время легче всего живется тем, кто умеет держать язык за зубами и терпеть. Терпение – величайшая христианская добродетель. Регулярно вспоминаю о том, что на меня возложено наказание. Сегодня за свое рвение в молитве получил подзатыльник от г-на Атоса. Они уже хотели тронуться в путь, а я десятый раз дочитывал свое молитвенное правило. Вот господин Атос меня и подторопил. Гримо прав: рука у господина Атоса тяжелая. Странно, а по виду не скажешь. Я бы поставил на господина Портоса. Мы прибыли в лагерь. Я опять штопаю чулки господину Арамису и предаюсь размышлениям. Это мое любимое занятие в последние две недели. Господин Арамис уединился и молится. С ним что-то происходит. Плохое или хорошее – понять не могу, потому очень переживаю. Планше едва не убило. Ядро разорвалось совсем рядом с ним, Планше успел упасть на землю. Осколки попали в дерево, за которым он спрятался. Я не понимаю, зачем Планше пошел туда, где стреляют. В лагере есть множество мест, куда гугенотские ядра не долетают. Наша жизнь вошла в размеренное русло. Но неприятности не замедлили произойти. Я в отчаянии от того, что господина д`Артаньяна назначили лейтенантом королевских мушкетеров. Почему от грамоты отказались другие господа? Я был свидетелем того, как мой господин отказался от грамоты. Он даже не взял ее в руки. Просто покачал головой и ответил, что не желает быть лейтенантом. А господин д`Артаньян наговорил ему множество добрых слов. Даже не ожидал, что этот гасконец способен говорить так складно и поэтично. Обычно я слышу от него только проклятия. Господин при мне повторил те слова, которые я слышал из-за дверей. Он намерен оставить службу сразу после окончания осады. Нет уж. Я хочу посмотреть, как мы торжественно въедем в Париж, как нас будут встречать горожане. Я еще хочу убить пару-тройку нечестивых еретиков. Дурные мысли. Я раздражен и хочу сорвать зло на ближних своих. Мне нужно молиться за покаяние еретиков и их прозрение. Почему они продолжают сопротивляться и отстреливаться? Ведь всем вокруг известно, что помощи от англичан не будет. Дважды видел близко господина кардинала. Не знаю, как поступить в случае, когда нужно молиться за господина кардинала. Как приверженец роялистской партии, я должен молиться за то, чтобы господин кардинал ушел с поста первого министра. Как добрый католик, я должен молиться за то, чтобы его высокопреосвященство поразил врагов Франции и истинной веры. Я должен желать ему здоровья. А господа каждый день говорят о господине кардинале не слишком хорошие вещи. Дай Бог разобраться в этом противоречии. Особенно такому простому человеку, как я. Мушкетон говорит, что ла-рошельцы вот-вот сдадутся в плен. По мне, так они предпочтут передохнуть от голода, но сохранить в неприкосновенности свою гордыню. У господина Арамиса осталась всего одна пара целых чулок. Остальное штопано-перештопано. Это непорядок. Я куда более бережно отношусь к своим вещам. У меня почти все цело. Господин Атос и господин Портос сегодня забавы ради палили по мишеням. Я тоже подошел и попросил дать мне мушкет. Я попал три раза из десяти. Господин Атос похвалил меня, отобрал мушкет и попросил помолиться за его грешную душу. Прямо сейчас и помолюсь. У господина Арамиса опять нарыв на ноге. Это от местной воды. Скорее бы закончилась осада.
Коза Маня: Я не могу думать о божественном. Я хочу самых простых вещей: теплого чистого и сухого белья и хорошей постели. Здесь невозможно проветрить одежду. Воздух влажный, даже чистое белье не просыхает. Кроме того, в складки набивается песок. Песок везде. Я вчера еле приготовил обед, потому что готовить здесь надо на открытом огне. Никто так и не позаботился о наших удобствах. Господа, впрочем, не жалуются, потому что они ничего не делают. Почти ничего. Господин Портос, например, вчера до полуночи играл в кости с г-дами Атосом и Бюзиньи. Еще меня раздражают идиоты из швейцарской роты. Мне интересно, почему туда набирают только откровенных болванов? Они отвратительно шутят, грязно ругаются и громко смеются. Они везде оставляют шелуху от тыквенных семечек, которые беспрестанно грызут. Они могут своровать с вертела гуся, которого мы с Планше с трудом достали, чтобы как-то разнообразить нашу пищу. Они наглы и бесцеремонны. На их фоне наши, французские дворяне, выглядят почти ангелами. Но я окончательно понял, что ангелов здесь нет. Даже я не ангел. Вчера я наорал на Мушкетона, потому что он меня подвел. Мушкетон ударил меня. Теперь сильно болит бок, хожу с трудом. Планше жалеет меня и говорит, что Мушкетон был неправ. Я и сам знаю, что Мушкетон был неправ. Мушкетон решил отомстить и украл гуся у швейцарцев. Он был не очень ловок, его заметили. Теперь у наших господ могут быть большие неприятности. Господин Атос напился. Мне неприятно об этом думать. Мы с Гримо целый день караулим, чтобы господин Атос не стал пить дальше. Мне казалось, что после казни той страшной женщины господин Атос должен считать свою честь восстановленной. Но он продолжает губить себя вином. Я подбираю аргументы. Может быть, осмелюсь подойти к господину Атосу, когда он протрезвеет, и попробую поговорить с ним. Такой важный вельможа, и так себя ведет. Господин Арамис ходил обедать к г-ну де Тревилю. Туда звали отличившихся солдат. Вчера была вылазка, много стреляли. Мы в бою не были, но все видели. Наши господа трижды ходили в атаку под руководством его величества. Его величество совсем отчаянный, ничего не боится. Я могу поклясться, что рядом с ним два или три раза разрывалось ядро. А он сидел на своей лошади как ни в чем не бывало. И ни один осколок в него не попал. На месте ла-рошелдьцев я задумался бы о смысле их сопротивления. Им явственно было дано знамение: король шел против них, они стреляли, но Бог отвел от его величества все ядра и пули. Наши побывали под самыми стенами крепости. Сейчас я уложил господина Арамиса спать. Господину Портосу пулей срезало перо на шляпе. У меня есть запасное. Может быть, предложить его господину Портосу? Я не хочу портить с ним отношения. Это было бы неразумным поступком. Вчера мы с Планше ездили за пределы лагеря ловить раков. Раков мы не поймали совсем, зато вернулись с рыбой. Не знаю, как она называется. Но есть можно. Уже выпотрошили ее и засолили. Вечером сварим похлебку. А, может, и пожарим. Господин Портос похвалил нас. Мушкетон попросил у меня прощения. Нужно быть великодушным, и я простил его. Господин Атос проиграл в карты свою перевязь и еще сто пятьдесят пистолей. На него словно бес нашел. Мы не знали, что делать. Господин Атос вернулся в гневе, нашел, что Гримо плохо почистил его ботфорты, и избил его. Планше сделал Гримо примочку на лицо. Господин Арамис посмотрел на это, встал и куда-то пошел. Часа через три они вернулись с господином д`Артаньяном. Выяснилось, что мой господин играл в карты и выиграл все, что проиграл господин Атос, плюс еще ему остались должны сто пистолей. Господа долго разговаривали, но я не смог разобрать ни слова. Сейчас они пьют вместе, и у них мир и согласие. У нас тоже мир и согласие. Господин Атос даже дал Гримо несколько монет сверх жалования и попросил прощения. Таким образом, я могу записать в наши доходы сто пистолей, а расходов получилось только на свинцовую примочку для Гримо. Только не нужно, чтобы мой господин пристрастился к азартным играм. Даже не знаю, как расценить его поведение в нынешней ситуации. С одной стороны, он поступил как благородный дворянин. С другой, я не могу не признать, что азартные игры вредны и опасны. Особенно для человека, который уже написал г-ну де Полю прошение о принятии его в лазаристы. Нет, я не хочу, чтобы господин Арамис вступал в миссионеры. У миссионеров жизнь не веселая, постоянно в пути. Кроме того, подвергаешь свою жизнь опасности. Конечно, нести слово Божье и истинную веру почетно, но я предпочитаю более спокойный образ жизни. А ведь мне придется путешествовать с господином Арамисом, если он станет миссионером. И если туземцы убьют и съедят его – моя участь будет не менее печальна. В такие минуты понимаешь, что наше нынешнее существование не так и плохо. Мы воюем за истинную веру, но все же вероятность быть поджаренным на огне и съеденным людоедами минимальна. Я не слышал, чтобы у нас во Франции кто-то ел взрослых мужчин.
Коза Маня: Ла-Рошель сдалась. Я сегодня был в городе. Это невероятно. В гарнизоне было не более ста человек. Все похожи на скелетов. Смотрят на нас без ненависти. Они до предела устали, у них нет сил даже ненавидеть нас. Старик, с которым я разговаривал, сказал, что воспользуется правом уехать в Новый свет. У гугенотов там есть свои земли. Он сожалел не о том, что они сдались, а о том, что теперь ему придется навсегда покинуть родную страну. Я пожалел его и тотчас предложил перейти в католичество. Он ударил меня костылем и потребовал, чтобы я ушел. А я хотел дать ему хлеба. У нас вдоволь хлеба. Мне в голову пришла мысль, которую я никак не могу прогнать: если бы мне предложили изменить истинной вере за право жить во Франции – я бы согласился? К счастью, я католик и живу в католической стране. Я рассказал господину Арамису о вчерашнем разговоре с гугенотом из Ла-Рошели. Господин Арамис рассердился и обозвал меня «болваном». Я кто угодно, но не болван. Просто я всегда говорю людям правду в глаза и не люблю неясностей. А так я хитрее многих. Я это знаю точно. Я умею обращаться с деньгами, я экономный и знаю цену всему. Найдите мне второго человека, который бы был так удачлив в деньгах. Планше тоже умеет обращаться с деньгами. За это я его уважаю. Но я бескорыстен и могу что-то сделать для других, Планше же всегда прежде всего думает о собственной выгоде. Однако, меня считают скрягой, а Планше производит впечатление щедрого человека. Неправда. Мне обидно, что про меня говорят вещи, которых я не заслуживаю. Мы сегодня выехали из лагеря. Мы сопровождаем его величество. Двигаемся медленно. Я пишу на остановке. Нужно позаботиться о ночлеге. Ломит все кости. Господин Арамис не знает, что его письмо к г-ну де Полю так и осталось у меня. Я это сделал почти не сознательно. Мне не хочется быть слугой миссионера, я с трудом переношу дороги. Лишения не по мне. Я хочу тихой, спокойной жизни. Я хочу жить в довольстве. Я устал от бесконечных скитаний. Война точно не по мне, то есть я не пущу господина Арамиса и в полковые священники. Он достоин большего. Я вижу в нем перспективного духовника. Или даже дипломата. Если он закончит семинарию, то сможет стать церковным сановником. Следовательно, сможет иметь стабильный доход. Неужели он сам этого не понимает? Монашеская жизнь ему быстро прискучит. Я уже не раз и не два наблюдал приступы благочестия, которые он испытывает. Тогда он действительно доходит до полного самоотречения. Но это, к сожалению, временное явление. Малейшая перемена к лучшему (как ему кажется) быстро возвращает его в мир. А в миру столько соблазнов для молодого человека вроде него. Ему не хватает душевных сил для подвига веры. Это прискорбно. Это очень прискорбно, но я вынужден признать, что мне это на руку. Я и сам не склонен к постоянному аскетизму. Я человек из крови и плоти, у меня есть свои желания и надобности. Решено. Письмо преподобному де Полю я отправлять не буду. Тем более, что мы возвращаемся в Париж, и мой господин получит возможность сам переговорить со своими духовными наставниками.
Коза Маня: Казнь миледи
Коза Маня: Как хорошо дома. Я с удовольствием передохнул бы, но прибудут наши вещи. Их накопилось немало, потому что я, как и мой господин, люблю комфорт. Мы кое-что выписывали прямо в лагерь. Некоторые вещи я покупал прямо там. Квартира наша не выглядит запущенной. Все же хозяйка отработала те деньги, которые я ей оставлял во время последнего нашего визита в Париж. Чисто, аккуратно, постели проветрены, мышей не видел. Теперь какое-то время мы будем жить на одном месте, не кочуя туда-сюда. Вряд ли его величество предпримет новый поход. Войска устали. Парижане желают чествовать героев. Господин Атос и мой господин ведут нехорошие разговоры. Нехорошие потому, что они оба открыто сочувствуют ла-рошельцам и восхищаются их мужеством. То есть восхищается господин Арамис, а господин Атос не пресекает его речей. Я слышу, возмущаюсь, но не могу проявить свое возмущение открыто. У меня есть предчувствие, что господин Арамис сам может отказать мне от места. У него на то появилась веская причина. Я знаю, я сам виноват. Я случайно передал письмо, предназначавшееся г-же де Буа-Трасси, другой даме. И та дама к нам вчера приезжала. Чтобы сохранить лицо и спасти ситуацию, господин был вынужден провести с ней несколько часов наедине. Он со мной третьи сутки не разговаривает, потому я мало что могу сказать по поводу собственной участи. Подумать только. Я многократно угрожал ему уйти, а теперь боюсь потерять это место. Я хочу остаться служить у господина Арамиса. Шельма Мушкетон проговорился. Оказывается, его господин в ближайшее время намерен оставить службу и жениться! Вот это новость! Господин Портос женится! Хотелось бы мне посмотреть на его будущую супругу. Это должна быть выдающаяся женщина. Мушкетон напускает на себя важный вид и уверяет, что на его господина обратила внимание очень знатная дама. Правда, она со странностями. Например, не желает пышной свадьбы, а сразу после бракосочетания намерена уехать куда-нибудь в провинцию. Столичный воздух ей не подходит. Я делаю вид, что верю. Но про себя считаю, что господин Портос наверняка отдал свое сердце какой-нибудь вдовушке судейского или вроде того. Она старше господина Портоса лет на пять. Может, и больше. Конечно, бравый солдат вроде господина Портоса не мог не привлечь ее внимание. Господин Портос очень представительный мужчина и способен покорить сердце любой красавицы. Не понимаю, чем руководствуются женщины при выборе спутника жизни. Вот господин Портос. Румяный, высокий, важный. Пожалуй, будь я женщиной, я бы тоже призадумался. Но руководствовался бы не внешним видом, а внутренними качествами. Со внешностью много чего может случиться. Не дай Бог оспа. Или рана на дуэли. Вот мой господин однажды так подрался с одним франтом, что тот теперь ходит и постоянно смотрит вправо. Видать, ранение было таким, что шпага повредила какую-то мышцу на шее. Я могу представить себе господина Портоса смотрящим в одну сторону? Да ни за что. Господин Портос из тех людей, которые всегда будут крутить головой туда-сюда. И заглядываться на хорошеньких женщин. Простил бы я ему такие заглядывания? К счастью, этот вопрос не должен меня волновать. Господи, благодарю Тебя за то, что Ты сотворил меня мужчиной. Сколько проблем мне не придется решать! Сейчас дожарится утка, и мы с Мушкетоном пойдем по лавкам закупать ткань, ленты и кружева. Мушкетон сказал, что доверяет моему вкусу. Ему нужно иметь представительный вид. У Планше дурной вкус, по мнению Мушкетона, а Гримо выберет все одного цвета и блеклое. Я же достаточно искушен в подборе тканей и всяких штучек для украшения одежды, чтобы дать добрый совет. Мушкетон хочет затмить самого господина Портоса? Попробуем исполнить его мечту.
Коза Маня: У меня складывается впечатление, что это не господин Портос женится, а Мушкетон. Вокруг особы Мушкетона столько хлопот. Поначалу это меня забавляло, а Планше до сих пор пребывает в очень возбужденном состоянии. Планше как может помогает Мушкетону. Он бегает по кондитерским лавкам и заказывает сладости. Он бегает по рыбным лавкам в поисках торговца, который возьмет большой заказ. У Планше редкий дар торговаться до последнего и сбавлять цену там, где мы с Мушкетоном и тем более Гримо потерпели бы неудачу. Потому Мушкетон милостиво разрешил Планше заниматься «свадебными делами». С моей стороны это выглядит так, словно Мушкетон свалил на доверчивого Планше все свои дела. Но Планше так счастлив, что я не решаюсь сказать ему ни единого словца. Вот нехорошая черта моего характера: я очень скромен и деликатен. Иногда нужно вмешаться в ситуацию, а я робею и не решаюсь что-либо предпринять. В некоторых обстоятельствах это даже хорошо. В некоторых – плохо. Вчера выяснилось, что атлас, который закупил Планше для парадного одеяния г-на Портоса, недостаточно хорош для г-на Портоса. Г-н Портос сначала шумел и грозился прибить Мушкетона. Затем остыл, по своему обыкновению, запил обиду вином, вытащил из-под стола приказчика, который и принес ткань, извинился перед ним, угостил вином. Решено было, что из атласа пошьют парадное платье для Мушкетона. Я спросил у г-на Портоса, намеревается ли он ввести в ливрейное платье для Мушкетона цвета своей супруги. Господин Портос сказал, что размышляет над этим. Как я завидую господам. У них есть время размышлять над всякими проблемами, мне же приходится решать свои без размышления. Например, я обнаружил, что опять перепутал записки. Ту, которая предназначалась мадам де Рамбуйе (полагаю, невинного содержания), я отнес на улицу Вей-дю-Тампль. Если маркиза вновь проявит снисходительность, то моя халатность не вызовет негативных последствий. Пожалуй, я сейчас пропущу стаканчик вина и пойду каяться. Госпожа маркиза, кажется, довольно благосклонно относится к моему господину. Ну, и ко мне заодно. Я ее видел. Я про невесту г-на Портоса. Я остался разочарован. Я бы на этой женщине не женился. Но я и не женюсь. Упаси Господи меня совершить подобную глупость. Мушкетон уверяет, что она любит г-на Портоса. Склонен в данном случае поддерживать г-на Атоса, который любит повторять, что ни одной женщине доверять нельзя. Хотя по здравом размышлении нетрудно догадаться, как в действительности обстоят дела. Г-н Портос – дворянин, пусть и без титула. Но дворянское достоинство привлекает к нему внимание дам. Для титулованных особ молодой человек вроде г-на Портоса хорош в качестве любовника, но совсем никудышен в роли мужа. Для дочек судейских или крупных торговцев г-н Портос тоже нежелателен в роли законного супруга. Он не принесет в семью ничего, кроме расходов. Нынче дочкам судейских подавай титулованного жениха из обедневших дворян. Дочки судейских, особенно хорошенькие, спят и видят, как бы им заполучить титулованных мужей. Если бы у г-на Портоса был титул хотя бы барона, он бы был востребован. Но поскольку у г-на Портоса есть только внешность и долги, ему придется жениться на вдове прокурора Кокнара, который умер пару месяцев назад, когда мы были под Ла-Рошелью. Дама она уже не молодая. По моим наблюдениям, ей лет сорок пять. Но она еще сохранила красоту и представительность. Если она сумеет поладить с г-ном Портосом в вопросе денежных дел, то у них все будет хорошо. Прокурорша станет дворянкой, г-н Портос станет богатым господином. Что подумают об этом друзья г-на Портоса, совершенно не важно. Главное, чтобы г-н Портос остался доволен. Все его маркизы и герцогини, о которых он так распространялся, наденут траур. Судя по рассказам Мушкетона, г-жа Кокнар намерена уехать в провинцию. И забрать с собой г-на Портоса. Чтобы никакие знатные особы не смущали ее покой. Г-н Портос – покладистый человек. Она его уговорит. Стало быть, г-н Портос в ближайшем будущем оставит службу в полку. Приходил г-н Атос. Они с моим господином обсуждали вопрос свадебного подарка молодоженам. Г-н Атос собирается принести извинения г-ну Портосу и не присутствовать на церемонии. Г-н Арамис придерживается того же мнения. Они поздравят г-на Портоса и ограничатся подарком для его супруги. Какие они деликатные. Они не хотят смущать г-на Портоса и его гордость. Все же дворяне – особые люди, и нам, простолюдинам, их никогда не понять. Раз я все знаю, какой смысл скрытничать и делать вид, что г-н Портос женится на знатной молодой особе? В подарок выбрали ларец с инкрустацией из чистого золота и драгоценных камней. Г-жа Кокнар получит набор украшений, который действительно подошел бы знатной особе. На этом настоял г-н Атос. Я не раз замечал, что г-н Атос, вельможа по праву рождения и граф по титулу, очень щедр по отношению к своим друзьям. При том, что сам соблюдает строжайшую экономию и обходится малым. Меня это его качество приводит в восхищение. Впрочем, мне грешно жаловаться. Г-н Арамис, когда у него есть деньги, тоже проявляет щедрость. Деньги сейчас у нас есть постоянно. Я успеваю делать кое-какие сбережения на черный день, при этом мы почти не экономим. Со времен возвращения в Париж в г-не Арамисе произошла необъяснимая перемена. Но я не желаю обсуждать своего господина и его поступки. Молю Пресвятую Деву об одном: чтобы он тоже не захотел жениться и не попал в сети какой-нибудь прокурорской вдовы. Это было бы слишком. Господа сегодня ужинают вместе. Г-н Портос устраивает холостяцкий прощальный вечер. Г-н Арамис ушел из дома полчаса назад и велел не ждать его до утра. Мушкетон и Планше будут им прислуживать. А мы с Гримо сговорились выпить бутылочку вина за здоровье г-на Портоса и за его семейное счастье.
Коза Маня: Мушкетон пришел в гости в новой ливрее. На нем больше позолоты, чем на господах из швейцарской гвардейской роты. Полагаю, что его платье весит примерно столько же, сколько мои боевые доспехи. Мушкетон хвастался тем, что господин Портос подарил ему часы. Часы роскошны. Когда я указал Мушкетону на то, что не пристало принимать от господ такие дорогие подарки, Мушкетон сказал, что у его господина теперь восемь часов, и уж одни точно должны принадлежать Мушкетону. Мушкетон теперь объявляет себя старшим лакеем. Нужно осторожно узнать, сколько лакеев находятся у него в подчинении. Если меньше, чем десять, то он возвышает себя до положения, которое пока ему недоступно. Терпеть не могу хвастунов. Говорят, что г-н Портос подал прошение об отставке. Г-н де Тревиль может не отпустить его. Ведь г-н Портос – один из лучших солдат в полку. Ничего не записывал на протяжении двух недель, потому что хворал то одним, то другим. Нужно сказать, что г-н Арамис заботился обо мне. Он сразу вызвал лекаря и оплатил все лекарства. Он сам, как мог, следил за порядком в доме и распоряжался, чтобы я был сыт. Сам он обедал в соседнем кабачке или у г-на Атоса. С Мушкетоном мы так и не попрощались. Он был настолько занят, что не нашел минуты поговорить со мной до отъезда в поместье г-на Портоса. Правильно я делал, что не доверял нормандцам. Теперь у меня к ним вовсе никакого доверия нет. Если даже нормандцы, с которыми дружишь, поступают так, то что ждать от прочих нормандцев, которые тебя знать не знают? Другое дело – уроженцы нашей провинции. Простые, милые, незлобивые люди. Я второй день исполняю свои обязанности в полном объеме. Мы близко сошлись с Гримо и теперь держимся вместе, когда нужно делать покупки или отдыхать. Гримо очень разумный и практичный человек. Кроме того, от него мало шума. Я рад, что мы, наконец, нашли с ним общий язык. Пока я что-то делаю, Гримо молчит и думает. Затем я заканчиваю свои дела, и мы обсуждаем разные интересные вещи. Гримо – умный. Он еще и образован, просто это мало кто замечает. Гримо читает те же книги, что и его хозяин. Он разбирается в римских императорах. Самое главное: мы оба умеем немногими словами выразить суть вещи. Планше – хороший, но от него часто много шума. Он иногда утомляет меня своими эмоциями. У него на час тысяча идей, он постоянно стремится тормошить нас. Мы же с Гримо – люди солидные, мы ценим спокойствие и размеренность. Но я не могу отрицать того, что у Планше – большое будущее. Если он сам того захочет. Я уже говорил и повторяю это: если мы с Гримо не мыслим своего будущего вне будущего наших господ, то Планше слишком свободолюбив, чтобы оставаться лакеем. Кстати, Планше жаловался: ему опять не платят деньги. Я дал ему десять пистолей. Просто так, не в долг. Планше почему-то обрадовался и сказал, что отдаст при первом же случае с процентами.
Коза Маня: Планше пригласил на лакомство. Это восточное блюдо, которым лакомятся только короли и вельможи. Называется «сладкий шоколад». Рецепт ему продал какой-то испанец, который служил поваром у испанского короля. Я с недоверием отношусь к подобным рассказам. Но очень хочется попробовать. У такого лакомки, как Планше, шоколад наверняка удастся на славу. У кого он там добыл рецепт, меня не касается. Главное, что вечером мы с Гримо сможем почувствовать себя королями. Я иногда думаю, хорошо ли быть королем. Если бы я продолжал жить в Блуа и мне было бы меньше лет, чем сейчас, я бы сказал, что хорошо. Теперь я думаю иначе, и мои мысли подкреплены практическими знаниями. У его величества жизнь совсем не веселая. Министры постоянно мешают своими советами. Нужно выполнять скучные обязанности. Принимать послов. Воевать или объявлять мир. Нужно обязательно жениться и получить наследника престола. Иначе начнутся распри в семье. Нужно быть самым умным. Нужно давать приемы и раз в год выходить к народу, чтобы возлагать руки и исцелять больных. Вот это я бы делать не смог. Я брезглив от природы. А его величество – хоть бы что. Он очень серьезно относится к своему помазанию. Мне интересно: если сладкий шоколад едят короли, то они угощают своих министров? Нужно будет переговорить с Планше. Мы совершили доброе дело. Мы с Гримо вернули его высокопреосвященству одну из его кошек. Я думал, что его высокопреосвященство держит у себя в доме только благовоспитанных животных. Эта тварь исцарапала нас так, словно мы несли ее на живодерню. Кошку принял у нас старший лакей. Он очень обрадовался и сказал, что нам положена награда. Кошка пропала три дня назад, и за ее поимку назначено вознаграждение. Но мы решили проявить бескорыстие. Нам от кардинала ничего не надо. Если господа прознают про эту историю, я не хочу краснеть от стыда. Мы с Планше обсуждали, как Мушкетон будет справляться со всем штатом слуг в поместье г-на Портоса. То есть правильно говорить: г-на дю Валлона. Планше много рассказывал о Пикардии. Это его родная провинция. Планше не собирается туда возвращаться. У него пока нет планов на будущее. Я не понимаю его в этом вопросе. Планы на будущее нужно иметь всегда, всегда нужно видеть перспективу движения. Без планов на будущее человек рискует остаться на всю жизнь на одном месте. Планше так и собирается чистить плащ своего барина? У меня ощущение, что этот путь ведет в тупик. Г-ну д`Артаньяну повезло в самом начале. Но теперь его доля везения закончилась. Не вижу никаких перспектив для Планше. Гримо согласен со мной, хотя не разделяет моей неприязни к молодому гасконцу. Господа наши как-то реже стали встречаться и общаться. То есть г-н д`Артаньян не так часто у нас появляется. Г-н Атос бывает у нас несколько раз в неделю и очень приветлив со мной. С господином Арамисом они ведут долгие беседы. Иногда разговаривают по несколько часов кряду.
Коза Маня: Господин Арамис сказал мне сегодня, что моя манера общаться иногда наводит на него тоску. Странно. Мне моя манера общаться всегда казалась привлекательной. Я не навязчив. Я воспитан. Я умен и не скрываю этого. Удивительно, что некоторые ставят этот факт под сомнение. Я критически смотрю на мир. И что? Мое отношение к миру и людям вполне разумно. Всякий раз, когда начинаешь наслаждаться жизнью как следует, жизнь дает тебе крепкий пинок под зад. Когда начинаешь доверять людям – люди тобой пользуются, а затем предают. Всегда и всюду нужно делать поправку на обман и предательство. Господин Атос добавил бы к моему мнению свое – по отношению к женщинам, особенно к блондинкам. Я бы мог молчать и не предупреждать никого о грозящих им опасностях. Но я предупреждаю. Раз господину Арамису кажется, что я говорю ему слишком правильные вещи, пусть идет к исповеди. Исповедник скажет ему то же самое. А раз он не идет к исповеди, то ощущает мою правоту не хуже, чем я. Пусть пеняет на себя. Впрочем, я вижу, что он и сам обеспокоен ситуацией, в которую попал по собственному легкомыслию. Если наша благодетельница сейчас решит нагрянуть в Париж и проверить, как тут живет ее любимый шевалье Арамис, она будет удивлена тем, что о ней почти забыли. Господин Арамис ударился во все тяжкие, и тут я ему не советчик. Господин Атос также предпочитает не вмешиваться. Но я всем нутром ощущаю, что нас ждут неприятности. И сильные. Господин Арамис вчера не пришел на караул. Я возмущен до глубины души тем, что мне была предоставлена возможность самостоятельно выдумывать причину, по которой мой господин в полдень еще не покидал пределы своей спальни. Я выдумал болезнь и послал г-ну де Тревилю записку с извинениями. Записка была написана еще две недели назад, но тогда не потребовалась. Дату я слегка подправил. Надеюсь, что никто ничего не заметит. Как я еще мог поступить? Я, как хороший слуга, не мог не взять грех на душу. Ложь дозволительна, когда лгут с добрыми намерениями. Это мне сказал отец Николя. Он очень влиятельный священник и принадлежит к ордену иезуитов. Он был у нас третьего дня. Они долго разговаривали с господином Арамисом. Но это не помогло, потому что тотчас после его ухода господин Арамис приказал нагреть ему ванну, плескался там три четверти часа, нарядился в парадный камзол и исчез. Караул он прогулял сознательно. Я должен благодарить Бога за то, что был достаточно красноречив и отвел гнев г-на де Тревиля от своего господина. Упаси Боже кого-то из господ мушкетеров узнать то, что наверняка знаю я. Это же немыслимая наглость. У моего господина любовная связь с г-жой де Кавуа, муж которой является капитанов гвардейцев его высокопреосвященства! Она старше г-на Арамиса лет на семь. У нее много детей. Я всегда считал ее почтенной дамой, которая не способна на такие глупости. Способна. Разрази меня гром и убей на месте – еще как способна! Она приехала к нам и ночевала у нас. Уехала полчаса назад. Они до того потеряли всякий стыд, что еще добрую четверть часа целовались у дверей и клялись друг другу в верности. То есть клялась она. Господин Арамис только и твердил ее имя. Неужели он влюбился?! Что я скажу нашей благодетельнице? Или про нее можно забыть?
Коза Маня: У меня с пояса срезали кошелек. Там были не все наши деньги. Я как почувствовал, что предстоят неприятности. Выложил из кошелька значительную сумму, которую первоначально хотел брать с собой. Как же я не уследил? Сейчас придет господин Арамис, и нужно будет во всем ему признаться. Надеюсь на его благосклонность и понимание. Я не так уж и виноват, если разобраться. Я не купил ему то, что он заказывал. Но лавки еще не закрыты. Если он решит, что покупка должна состояться в любом случае, то я схожу и куплю. Купили новое белье господину Арамису на кровать. На мой взгляд, слишком роскошно. Он пожелал именно такое. Я не возражал, хотя считаю, что шелковое белье непрактично. Предстоит лето, будет жарко. Возможно, господин Арамис и прав. У него слишком чувствительная кожа, раздражения случаются постоянно. Я не представляю, как бы жил с такой кожей, если бы она была у меня. Это сущее наказание. Сколько приходится тратить на одни притирания. Мыло для бритья требуется самое дорогое. Только из итальянской лавки, строго одного сорта. Мыло бывает не всегда. Я стараюсь держать в доме порядочный запас. Иная барышня не тратит на себя столько миндального мыла и притираний, сколько мой господин. У него хватает ума не румяниться и не использовать белила. Это было бы уже слишком. Я видел портреты любимчиков короля Генриха III. Я также помню, как выглядел покойный герцог Бекингем. Нет, это недостойно мужчины. Я однажды осмелился попробовать эффект от румян, которые господин Арамис покупал для мадам де Шеврез. Невероятно. Два дня не мог смыть красные пятна. А у ее сиятельства щечки были что два мака. В чем причина такой разницы – не знаю. Может быть, я не так использовал румяна? Или дело в том, что я мужчина и много лет сбриваю щетину с щек? Планше жалуется, что ему приходится помогать господину д`Артаньяну бриться дважды в день: утром и вечером. Правда, господин д`Артаньян бреется самым простым, привычным способом, и никаких специальных притираний ему не требуется. Я бреюсь раз в сутки, Планше и Гримо также. Слуге лучше потратить время на бритье. Тогда всегда будешь выглядеть аккуратно. А господа пускай развлекаются как хотят. Я никогда никому не скажу, что господин Арамис выщипывает себе брови как барышня. На самом деле не такие уж они у него и идеальные, как он хочет показать другим. Не продолжаю тему, потому что слуга может осуждать своего господина только молча. Любое действие господина – закон для слуги. Господин Арамис дрался на дуэли. Судя по всему, своего противника он убил. Но и ему досталось. Если бы не господин Атос, то моего господина забрал бы патруль. Господин Атос, пользуясь темнотой, принес господина Арамиса к нам. Мы ждем врача. Я уже нагрел воду и приготовил все, что требуется. Как хорошо, что я запаслив. Господин Атос разрезал на господине Арамисе камзол и рубашку. Аккуратно, так что можно будет починить. Рана причиняет господину Арамису боль. Он то приходит в себя, то опять теряет сознание. Сейчас придет Гримо, приведет лекаря. А я побегу к господину де Тревилю – предупредить его о случившемся. Господин Атос уже написал записку господину капитану, где изложил все события. Господин Атос очень мрачен. И ухаживает за господином Арамисом так бережно, словно тот – его младший брат. Раз у нас остается господин Атос, я побегу к г-ну де Тревилю с легким сердцем. Все храмы уже закрыты, а то бы я заказал мессу. Месса в таком случае все равно что лишняя порция корпии. Господа, я хотела спросить. Через отрывок намечается та самая сцена, которой ниже NС-17 не присвоить. Даже при моей лояльности. Цензура пропустит? Дети обещают не читать? Вам оно надо?
Коза Маня: Меня поражает в моем господине нетерпеливость, привычка всего требовать немедленно и сразу. Он из тех людей, которые готовы выпить зараз все пилюли, которые назначил доктор, и исцелиться. Если у тебя проколот бок – лежи и благодари Господа и своих святых покровителей за то, что позволили остаться в живых. И выполняй все, что лекарь посоветовал. Господин Атос придумал, что на них напали неизвестные, им пришлось обороняться. Я слышал, как он г-ну де Тревилю про все рассказывал. Если бы я не знал, как в действительности дело было, тоже поверил бы. Господин Атос назвал кабачок, где они с господином Арамисом в тот вечер действительно были. Так что свидетели у них есть. Он только умолчал о том, что они оттуда на карете поехали к месту поединка. До кареты шли пешком, экипаж никто не видел. Покойный был из числа приверженцев его высокопреосвященства. Господин Атос сказал, что жалеть о нем незачем. Редкая каналья. И дрался господин Арамис не из-за женщины, а по вопросу чести. Когда речь заходит о способах защиты дворянской чести, я умолкаю. Не моего ума такое дело. Мое дело – содержать дом в порядке, следить за расходами и давать господину добрые советы. Могу ли я переделать своего господина? Хотел бы, но должен признать, что это невозможно. Пока его привлекают мирские интересы, он будет жить в миру. Я же намерен молиться за его грешную душу. Планше принес попробовать какую-то речную рыбу, приготовленную особым способом. Очень хвалил. Я попробовал. Ничего особенного. Но Планше уверяет, что это теперь любимое блюдо короля. Мне интересно, откуда он знает, что подают к королевскому столу. У него даже нет ни одного знакомого с королевской кухни. А что треплют языками на улице, тому доверять нельзя. Уж разумный человек таким россказням никогда и ни за что не поверит. Я люблю сведения, которые подтверждаются. Потому никто не называет меня пустомелей. Я говорю только о том, что знаю. Господину Арамису стало легче. Лекарь приходил и сказал, что господин Арамис вне опасности. Господину Арамису повезло. Шпага скользнула так, что никакие важные внутренние органы оказались не задеты. Обычно после подобных ран человек сразу отправляется на кладбище. На кладбище вчера был я. Просто так. Хотел отвязаться от нищего, который просил подаяния. Когда у меня вежливо просят монетку на паперти, я никогда не жадничаю. Для подаяния как раз и отведено место у церкви. Но бегать по улицам за добропорядочными горожанами, грозить дотронуться и тем передать проказу – это уже слишком. Вот от такого лжепрокаженного я и ушел. Долго ходил по кладбищу и читал надписи на памятниках. Это интересное и познавательное занятие. Узнаешь, какие люди жили до тебя, чем занимались, что после себя оставили. Какая семья обеспеченная, а какая – нет. Кого-то хоронили на средства цеха, к которому принадлежал покойный. Одна женщина по имени Маргарита была замужем три раза, пережила всех своих мужей и на памятнике указаны все ее фамилии. Они занимают десять строк. Я сосчитал несколько раз, чтобы не ошибиться. Еще запомнил человека по имени Либераль. В эпитафии указано, что он умер потому, что захлебнулся вином. Я хотел бы выяснить, где такое место в Париже, посещение которого позволяет захлебнуться в вине. Я слышал от господина Атоса о том, что римские патрицианки принимали молочные ванны, чтобы сохранять молодость и свежесть кожи. Но принимать ванны в вине? Иначе как же в нем захлебнуться? Господин мой вне опасности. Сказали, что того кардиналиста убили наемники. Так что господин Арамис может спокойно поправляться и выходить опять на службу. Скрываться не придется. Я как знал: не стал собирать вещи. Господину Атосу за заступничество нужно сделать что-то приятное. Еще одна вещь, которую я сделал по собственной инициативе: написал нашей благодетельнице. Она сама разрешила писать ей, если случится что-то с господином Арамисом. Я потратил час времени на то, чтобы составить грамотный текст. Я бы посоветовался с господином Арамисом, но боюсь, что он догадался бы. Вот сюрприз будет, если наша благодетельница приедет. Он все еще ее любит. Я знаю это наверняка, потому что третьего дня обнаружил у него на столе тетрадь, где господин Арамис ведет записи для себя. Понимаю, что чужое читать нехорошо, но уж больно там увлекательно все. Все же господин Арамис – настоящий поэт, это у него не отнимешь. Так вот, он там рассуждает, почему все еще не может ее забыть. Несмотря на «лечение». Он так и пишет – «лечение». Это, надо полагать, его приключения с другими дамами. Его заботит то, что он не может ее забыть. И ни одна с ней не сравнится. Если он это выяснил, то я могу надеяться на окончание «лечения»? Мне надоело принимать записки от хорошеньких горничных и не обращать на них внимания. Как обращать, когда через полчаса явится другая и тоже передаст записку? Полчаса на ухаживания мне не хватит, я человек основательный и ко всему люблю готовиться. По поводу следующего отрывка я предупредила. Вы согласились.
Коза Маня: Я в совершенном смятении. Я не могу решить, что мне теперь предпринять, какое решение будет правильным. Как я буду исполнять свои обязанности. В половине десятого я вернулся с рынка. Господин Арамис еще не вставал. Он вчера первый раз после ранения был на карауле. Вечером они с господином Атосом ходили к кому-то в гости, господин Арамис пришел около полуночи и велел его не тревожить. Я еще не дочистил рыбу, как в дверь постучали. Я открыл и увидел красивого молодого человека, который спросил, дома ли господин Арамис. В этот момент господин Арамис встал сам и выглянул посмотреть, кто его спрашивает. Он изменился в лице, пригласил гостя и велел всем говорить, что его нет дома. Ни для кого. Даже для господина Атоса и господина д`Артаньяна. Я подумал, что юнец – чей-нибудь посланник. Молодому человеку нужно передохнуть в надежном месте и не требуются лишние глаза. Я даже предположил, что это посланник от нашей благодетельницы. Когда через час я пришел в столовую накрывать к завтраку, то обнаружил, что господин Арамис и его гость закрылись в спальне. Я предположил только, что господину Арамису желательно отдыхать дальше, а гостю он предложил половину своей кровати. Кровать в спальне достаточно широкая даже для троих или четверых. Я унес часть блюд назад на кухню. Но через четверть часа господин Арамис пришел ко мне и сказал, чтобы я немедленно накрыл на стол. Хорошо, что я воспитанный человек. Я не показываю своего удивления, я не порицаю ничего и добросовестно исполняю свои обязанности. Когда я вновь вошел в столовую, то обнаружил, что наш гость – переодетая в мужское платье кузина г-жи де Шеврез, г-жа де Буа-Трасси. Она очень похорошела за то время, что я ее не видел. Раньше я отмечал в ней приятную полноту, теперь ее со спины можно принять за молоденькую девушку. А какие у нее красивые волосы. Волосы были распущены и находились в некотором беспорядке. Она сначала смутилась, а затем непринужденно поздоровалась со мной. Господин вошел следом, сам внес вино и фрукты. Я бы постеснялся постороннего человека, а они стесняться не стали. Г-жа де Буа-Трасси тотчас пересела на колени к моему господину, и он начал кормить ее виноградом. При этом она обнимала его и смеялась. Мне было приказано удалиться таким тоном, словно я не догадался бы сам. Мне неприятно смотреть на то, как добродетельная дама, мать троих детей предается запретным утехам в обществе моего господина. Они настолько забылись, что начали целоваться прямо при мне, и видно было, что это занятие доставляет им удовольствие. Я бы удалился сразу, но уронил крышку, и принужден был поднимать ее. Я был шокирован всякими вольностями, потому уронил не только крышку, но и нож для разделки рыбы. Господин и г-жа де Буа-Трасси этого не заметили. Я бы мог и вовсе не уходить, но природная стыдливость взяла свое. Я ушел. Только сразу вспомнил, что забыл там тряпку, которой обычно подхватываю с огня кастрюли и сковородки. Я вернулся за тряпкой и застал там… Что я там застал, лучше не вспоминать. Только я думал о г-же де Буа-Трасси, что она о таких уловках даже не подозревает. Добропорядочная женщина, мать троих детей. А манеры заправской шлюхи. Какое ужасное падение нравов! Это еще не все. Я успел приступить к подготовке обеда. В дверь постучали. Я открыл, поскольку сам ожидал посетителя. Но это оказалась наша благодетельница. Я был близок к обмороку. Я попытался дать ей понять, что господин сейчас никак не может ее принять. Она отстранила меня и сказала, что любые гости – это глупости. Мол, господин Арамис будет рад ее видеть. Я ушел на кухню и не стал смотреть, как она прошла в комнаты. Я молился, чтобы остаться целым. Это же невозможная ситуация. Я молился, чтобы г-жа де Шеврез оставила в живых и моего господина, и свою кузину, и меня тоже. Пока я молился и помешивал суп, ко мне пришла г-жа де Буа-Трасси. Я готовился сказать бедняжке несколько слов утешения, приличных в такой ситуации, но она попросила подать вина и бисквитов. Она была непохожа на рассерженную женщину, хотя испытывала некоторую неловкость. Я был уверен, что господин и г-жа де Буа-Трасси успели как-то среагировать на тот шум, с которым я старался давать свои объяснения г-же де Шеврез. Напрасные надежды. Когда я вновь попал в столовую, я старался уже покрепче держать поднос в руках. Они сидели в гостиной – все трое. Дверь была приоткрыта, и я все поневоле слышал, пока сервировал на стол. Г-жа де Буа-Трасси пыталась оправдаться. Г-н Арамис был бледен и кусал губы. Признаться, я бы постыдился сидеть перед двумя дамами в таком виде. Вид был… мммм… легкомысленный. А г-жа де Шеврез улыбалась. Затем она поднялась с места, приблизилась к моему господину и сказала тоном, которого я не передам при всем желании, такую фразу: -Ну что же… если мы не можем поделить, придется разделять. Так даже любопытно. Да, милая кузина? Я не мог оставить без присмотра суп. Я не имел на это права как хороший слуга. Что было бы, если бы господа пришли в столовую, а им никто бы не накрыл обеденный стол? Они же об этом просили! Я все видел через дверь. Да, я видел все. Я в растерянности. Эти две бесстыдницы. Да, две. Да, сразу. Да, это не рассказать и на исповеди. Мне просто не поверят. Исповедник решит, что я свихнулся. Но я собственными глазами видел, как дамы в три секунды разоблачили моего господина донага и принялись вытворять нечто невообразимое. Я не мог даже двинуться – это создало бы шум и привлекло бы ко мне ненужное внимание. Как осталась без одежды мадам герцогиня, я даже не понял, хотя наблюдал именно за ней. Она постоянно смеялась. У нее дьявольский смех в такие минуты. Я боюсь, что мне это приснится ночью, и уж тогда точно придется идти к исповеди. Затем без одежды осталась и мадам де Буа-Трасси. Что сказать? Она прелестна. Пожалуй, грудь у нее не такая аппетитная, как у ее кузины, но зато ножки… Ножки лучше у г-жи де Буа-Трасси. Говорю честно. Что после этого было… Я дождался того момента, когда на шум в соседней комнате уже никто не обратит внимания. У них самих шума и возни хватало. Причем дамы успели поспорить, кто окажется первой, а кому придется ждать. Господину же было уже без разницы. Он умолял скорее решить спор и грозился выбрать сам. Дамы на это были никак не согласны, а потому проявили настойчивость. Одновременно. Не помню, какой древний миф мне это напомнило. Там упоминались змеи. Эти тоже сплелись как змеи. Я боялся того, что какая-нибудь из дам нанесет ущерб моему господину, но никак не мог понять, кого при необходимости нужно вытащить из переплетения. Ноги, которые были ближе всего ко мне, принадлежали г-же де Буа-Трасси. Я не удержался и чихнул, потому что мне в нос попала пыль. Вследствие этого из клубка тел высунулась голова г-на Арамиса. Он с трудом понял, что в дверях стою я. Глаза его приобрели более осмысленное выражение, чем до того, и он, сделав над собой усилие, прошипел - да, именно прошипел! - одну фразу. Таких слов я от него никогда не слышал. Так грубо! При дамах! Он сказал: "Пшшшшел вон, скотина!". Я хотел возразить - этого требовало мое чувство собственного достоинства. Но какая-то из дам сделала движение рукой, простонала: "Рене, ну же, не отвлекайтесь!", и господин мой без всякого сопротивления исчез в пучине разврата. Я понял, что спасать некого. Они предавались любви прямо на полу. Ужас. До сих пор не могу припомнить, чистил ли я там ковер. Да, чистил. Но насколько хорошо? Впрочем, теперь придется не только чистить, но и мыть. И проветривать. Сколько лишней, ненужной работы! Обедали они в семь вечера. Да, все втроем. Да, в полном согласии. Да, почти нагишом – все трое. Дамы смеялись и пожимали друг другу руки. Господин мой попросил два раза добавки супа, что на него вовсе уж не похоже. Они зацеловали его до синяков. Обе смотрели на него как на героя. Значит, у него пока все получилось, хотя я с трудом это представляю. И они на этом не остановились. Я боюсь заходить в комнаты и спрашивать об ужине. Я боюсь увидеть что-нибудь еще. Довольно того, что я слышу. Бесстыдницы. Он же не выдержит. Он едва пришел в себя после ранения, а они требуют многого. Как мне спасти моего бедного господина, который оказался заложником собственной глупости? Пресвятая Дева, вразуми меня.
Коза Маня: Я целые сутки провел без сна, в тревоге и опасениях. Если бы эти нахалки вспомнили, что в доме есть еще один мужчина, то мне бы не поздоровилось. Почему нет? Да, я слуга. Но в том деле, которому они так самозабвенно предавались, сословных различий нет. Я сам знаю множество историй, когда знатные дамы, соблазненные смазливой внешностью или мужскими статями своих лакеев, предпочитали общество слуг законным мужьям и всяким там красавчикам благородного происхождения. Это вопрос тонкий. Полагаю, если бы мне доверились, я бы приложил все усилия, чтобы поддержать честь дома, в котором служу. Да, доверие. Это именно то слово, которое приходит мне на ум, когда я думаю о произошедшем. Оставим в покое господские дела, будем думать прежде всего о самом себе, как и поступают умные, не лишенные дара практического расчета люди. Пусть господин Арамис теперь сочиняет поэмы, грезит о будущем и делает выводы сам. Он уцелел в непростой ситуации, когда все зависело от тонкости душевной организации двух женщин. Ну, от него самого тоже кое-что зависело, и я доволен, что он оставил этих красоток посрамленными. Конечно. Как же еще? Так понимаю, ни одна не получила видимого предпочтения. Хотя г-же де Шеврез перепало больше. Но она имеет право. Все же господин Арамис в первую очередь ее любовник. Меня щекотливое положение, в которое попал мой господин, волновать не должно, Я не пишу поэмы; за мной не бегают знатные дамы. Зато эти самые знатные дамы подарили мне по кошельку. Туго набитому новенькими монетами. Если дальше так пойдет, то я готов чистить ковер и делать дополнительную работу каждую неделю. Это выгодно. Моральная сторона дела меня так же не касается, поскольку я в процессе не участвую. Мое дело: вовремя подать еду, убрать и вымыть грязную посуду, следить за порядком и выполнять все, о чем меня попросят. То есть я остаюсь вне греха. К тому же за то, что грешат другие, получаю вознаграждение. Дополнительно я могу наблюдать за очень красивыми женщинами. Пусть они недоступны для меня, но каждый ли мужчина может похвалиться тем, что хотя бы видел близко столь соблазнительную красоту? Они действительно соблазнительны. Обе. И видно, что родственницы: фигуры их поразительно схожи. Право, на месте г-на Арамиса я призадумался бы… Мне доверяют. Иначе бы нашли способ удалить меня из дома. Господин Арамис извинился за свою грубость. Как мужчина, я его понимаю, и потому простил охотно. Я должен быть снисходителен, поскольку обладаю большим житейским опытом. Но этаких штучек, которые вытворяли господа, никогда не видел. Нужно будет самому попробовать. Ведь доставляло же это им удовольствие?! Мы отправляемся на четыре дня в пригородное поместье одной дамы. Но все будет чинно и прилично, поскольку дама пригласила и г-на Атоса. Так понимаю, речь идет об охоте. Господин Атос согласился оценить новую псовую свару этой дамы. Сама дама тоже произвела на меня впечатление особы добропорядочной и рассудительной. Вчера я целый день посвятил уборке. На улице стоит прекрасная погода, потому я во дворе выколотил все подушки, проветрил белье и перины. В доме сразу стало свежо и хорошо. Как приятно тратить деньги на полезные покупки. Знакомый продал мне небольшой виноградник. Он нуждался в довольно крупной сумме денег, а то бы никогда не решился продать свою собственность. Теперь я – обладатель клочка земли в Шампани. Я несколько раз бывал там, и понимаю, что деньги вложил выгодно. Конечно, почва там совсем не такая, как у нас в Блуа. Мел. Придется нанимать человека, который будет следить за моим виноградником. Я не смог скрыть факт покупки виноградника от своего господина. Господин Арамис поздравил меня и сказал, что теперь вынужден будет повысить мне жалование, так как я теперь являюсь землевладельцем. Я напомнил ему, что уже имею собственность в Блуа. Тогда господин Арамис сказал, что вынужден будет увеличить мне жалование вдвое. Я думал, что он шутит, а он действительно заплатил мне за полгода вперед в двойном размере. Не понимаю, чем вызвана подобная щедрость, но она мне на руку. Пока господин Атос занимался охотой, господин Арамис занимался хозяйкой. Точнее, хозяйка занималась господином Арамисом. Я окончательно разуверился в женской порядочности. Что они все находят в моем господине? Что в нем есть такого, чего нет у меня? Разве что дворянское достоинство! У нас побывал господин Вуатюр. Он очень манерен. Маленького роста. Мне показалось, что он даже ниже меня, если снимет свои нелепые высокие каблуки. Он громко разговаривает и страшно самодоволен. Все три часа он порывался читать свои стихи. Возможно, он способен красоваться даже перед пустыми стенами. Я не понимаю, за что его любят женщины. Но он очень известен, и к нему благоволят сильные мира сего. Хотя он всего лишь сын богатого виноторговца. Я не люблю, когда мне мешают отдыхать. Вчера, когда я предавался философским раздумьям и повторял испанские фразы, которым меня учит господин Атос, явился господин д`Артаньян. Первым делом он опрокинул совок с углями и долго ругался. Странно, почему никто не роняет этот совок? Затем он прошел в комнаты, не сняв сапоги. Сегодня я вынужден был полчаса оттирать пол и ковер в столовой. Господин д`Артаньян сегодня дерется на дуэли с графом де Рошфором. Граф из слуг его высокопреосвященства. Я собирался было вмешаться и запретить г-ну Арамису принимать участие в таком деле, но разве господа меня послушают? Мне приказали удалиться. Я возмущен. Мало того, что мне не дали доучить запас испанских слов, который я определил для себя уроком на каждый день, так еще пришлось разогревать еду и кормить это гасконское чудовище! У него по-прежнему дурные манеры. Он обсасывает пальцы и неохотно пользуется салфеткой. Мне кажется, что он делает это нарочно, чтобы позлить моего господина. И меня, конечно. Он громко разговаривает и размахивает руками. К тому же он прожорлив. Куда все вмещается?
Коза Маня: Благодетельница живет у нас второй день. Очень много посетителей. Господин сидит в спальне точно под арестом. Выходит редко, когда никого нет. Тогда они сидят с г-жой герцогиней в гостиной и разговаривают. Мне не дает покоя одно известие. Г-жа герцогиня рассказывала г-ну Арамису за ужином новости из Тура. О своей жизни тоже рассказывала. У нее хорошее настроение, она откровенна. Так я узнал, почему вместе с госпожой не приехала малышка Жаклин. Жаклин родила девочку. Вне брака. Девочка тяжело больна. Высшее проявление милосердия со стороны г-жи де Шеврез – взять на себя опеку над этой девочкой. Она ведь ей никто. Другая прогнала бы свою горничную. Незаконнорожденные дети нигде не приветствуются. Можно грешить сколько угодно, но соблюдать осторожность. Ее светлость сказала, что девочка мила, но совсем не может ходить. У нее часто синеет личико. Девочка умна. Она развлекает ее светлость. Но все говорит о том, что девочка долго не проживет. У нее какой-то внутренний порок. Ее светлость жалеет и Жаклин, и дочку Жаклин. Я думаю об этом только потому, что подсчитал кое-что. Это может быть моя дочь. По сроку – да. Но я гоню от себя эту мысль. Девочка родилась больной. От меня могут быть только здоровые дети. Я никогда не болел дурными болезнями, не тратил свое семя слишком часто. Я слежу за собой и за своим самочувствием. Я не чревоугодник. Я ем только хорошую пишу и стараюсь избегать того, что вредит моему желудку. Я не приверженец возлияний. Я соблюдаю умеренность во всем. Наконец, в моем роду никогда не рождались уроды. Нет, это не мой ребенок. Жаклин сама виновата. В таких ситуациях всегда виноваты только женщины. Прав наш кюре: если женщина вешается на шею мужчине, за свой поступок будет отвечать она сама. Она сама должна о себе позаботиться. Есть масса способов избавиться от нежелательного плода. Да, это грех, но куда больший грех рожать уродливых детей. Жаклин пускала в свою постель мужчин до меня. Значит, она была столь же доступна и после. К тому же я не могу поверить, чтобы женщина понесла после пяти ночей. Для наступления беременности нужно куда больше времени. Нет. Я не желаю об этом знать, и меня это не касается. Развратница получила по заслугам. У ее госпожи доброе сердце, она покрыла чужой грех. На том и остановимся. Иначе у меня начнется головная боль, и я принужден буду принимать настойку, которой снабдил меня Гримо. Так получилось, что я исповедовался. Исповедь мою принимал очень важный человек. Отец Соваль – не последнее лицо в парижском провинциале ордена иезуитов. Отцы иезуиты – хорошие исповедники. Они разговорят кого угодно. Сам не заметишь, как расскажешь все. Отец Соваль поддержал меня в мнении о том, что ребенок Жаклин вряд ли от меня. Он также заинтересовался моим господином. Вряд ли большим грехом является то, что я признался, свидетелем каких событий мне довелось быть несколько раз. Я не называл только имен дам, которые приходили к моему господину. Отец Соваль благословил меня и сказал, чтобы я не препятствовал господину Арамису. Пусть мой господин сразу совершит положенные ему грехи и пресытится ими. Да, так отец Соваль и сказал. Тогда он охотно примет покаяние и обратится к духовной стезе.
Коза Маня: Я не утаил от моего господина, что побывал у отца Соваля и исповедовался. Я также сказал ему, что он сам может побывать у отца Соваля. Что исповедь, данная столь выдающемуся человеку, не может навредить господину Арамису. Грехи плоти, объяснил я, самые понятные и распространенные. Господину Арамису нет еще и двадцати пяти лет. Он молод и потому подвержен искушениям. Даже я, несмотря на свой солидный возраст, не всегда могу устоять перед искушением. Потому при условии искреннего покаяния господин Арамис может рассчитывать на полное прощение. Все же жаль, что больше не продают индульгенции. Я бы себе накупил на пять грешных лет вперед и грешил бы со спокойной совестью, зная, что грех мне заранее отпущен. Ведь я менее грешен, чем мой господин. Я кроток и незлобив, я убивал в своей жизни только безмозглых тварей. Убийство курицы за грех не считается. Убийство паука тем более нельзя расценивать как убийство. Ну, пришлепнул каблуком мокриду. А клопы? Их уничтожение – дело самое богоугодное. Господин Арамис не раз убивал людей на дуэли. Убийство на войне и убийство на дуэли все же различаются между собой. Господин Арамис внимательно выслушал меня и велел идти спасать суп. Я в первую минуту подумал, что он надо мной смеется и требует, чтобы я читал свои проповеди кастрюлям и ложкам. Но он совсем даже не шутил. Пока я размышлял, что ответить и каким тоном, господин сам вскочил с места и побежал на кухню. Я устремился за ним и обнаружил, что половина ракового супа уже разлилась по плите и страшно чадит. Господин Арамис схватил крышку первой попавшейся тряпкой. Она была худа. Господин Арамис получил ожог. Ладонь у него распухла, вздулись пузыри. Я заставил господина Арамиса держать руку в холодной воде, затем смазал поврежденное место гусиным жиром. Странно, но господин Арамис не выругал меня. Хотя ему нужно делать какой-то перевод с латинского. Они с господином Атосом вот уже неделю сравнивают какие-то цитаты и опять ведут многочасовые умные разговоры. Господин Атос несколько изменился. Я не могу толком понять, в чем состоит это изменение. Казалось бы, после смерти той женщины он должен перестать терзаться угрызениями совести. Я понимаю происходящее именно так. Но вместо того, чтобы жить полноценной жизнью знатного вельможи, господин Атос продолжает служить в мушкетерах и протестует всякий раз, когда я обращаюсь к нему «господин граф». Мы были в Бургундском отеле. Господин Арамис ходил туда с господином Атосом, мы с Гримо сопровождали их. Только господа пошли на сидячие места, а мы остались стоять. Поскольку благодаря г-ну Атосу мы пришли рано, нам с Гримо достались места у перегородки. Мы все прекрасно видели и слышали. Исполняли итальянскую пьесу про глупого мужчину, который решил в свои лета жениться на молоденькой. Мужчина был богат, но он сразу не внушил мне доверия. Гримо тоже сразу понял, что героя надуют. Так и получилось. Мало того, что этот человек остался без жены! На ней женился его племянник, смазливый студентишка! И эти молодые сумели оставить бедного дядюшку, который фактически устроил их счастье, без гроша в кармане! Совершенно безнравственная пьеса! Я улыбнулся всего три раза, не говоря о том, чтобы рассмеяться. А Гримо остался в восторге. Господа тоже возвращались домой в хорошем настроении. Я считаю себя человеком, обладающим чувством юмора. Мне совершенно непонятно, над чем там можно было смеяться. Ведь все было очевидно с самого начала: старый дурак, которого оставят еще большим дураком. Он погонится за своими иллюзиями и потеряет то, что имел. Нет уж. Никаких иллюзий. Разве так трудно сразу оценить, что ты можешь ждать от того или иного человека? Вот рыжий Бернар, что держит жестяную лавчонку. Я покупаю у него постоянно то одно, то другое. Я стараюсь поддержать его дело только потому, что сам Бернар – честный малый, который по своей честности женился и теперь воспитывает ораву из восьмерых детей. Но в лавке у них всегда все найдется, всегда на полу навалена свежая солома, а у входной двери привязан колокольчик. Жена у Бернара уже совсем не красива, но он уверяет, что краше ее во всем Париже нет. Я могу улыбнуться патриархальности, которая царит в их семье, но не могу не отметить, что с Бернару можно доверять. Зато я никогда не буду покупать мясо у одного торговца на рынке. Потому что я у него уже дважды купил товар, и дважды он меня обдул. Один раз подсунул кусок с жилами, хотя я просил первосортную вырезку. Другой раз недодал сдачи. Ничего. Я найду способ поставить нахала на место, а пока буду проходить мимо с таким видом, словно служу в доме у принца Конде и ношу роскошную ливрею. Я ходил смотреть на казнь. Меня позвал Планше, который испытывает к подобным зрелищам непонятную любовь. Ведет он себя странно. Сначала больше всех кричит, чтобы скорее везли приговоренного к смерти. Затем, когда осужденный поднимается на помост, Планше страшно бледнеет, отворачивается и не смотрит никуда, кроме окружающей его толпы. Когда палач делает свое дело, Планше крестится и молится. Затем, когда все кончено, Планше поднимает глаза и говорит дрожащим голосом: «Правда, весело было? Завтра пойду смотреть на висельников!». Не спорю. Висельники – зрелище поучительное и назидательное. Но какой смысл ходить смотреть на то, что доводит бедного Планше почти до обморочного состояния? У меня крепкие нервы. Я спокойно смотрю на то, как колесуют и четвертуют. Ведь эти люди, совершая преступления, знали, на что шли и какой конец их ждет. Я, как человек с чистой совестью, могу надеяться на то, что меня такой конец минует. Если, конечно, господин Арамис не оставит своих планов стать миссионером и поехать в Новый Свет. Тогда у меня тоже есть шанс оказаться сваренным в смоле или четвертованным. Мысль о подобной кончине приводит меня в философское состояние. Но мысли о тщете всего живущего полезны для состояния духа. Буду предаваться медитационным размышлениям и чистить репу.
Коза Маня: Гримо делают примочку
Коза Маня: Я опять был у отца Соваля. Мои дела идут хорошо: сегодня мы с преподобным отцом беседовали, прогуливаясь по саду иезуитской миссии. Как там красиво. Я был поражен ухоженностью цветов, кустарников и деревьев. Святые отцы живут совсем неплохо. Отец Соваль расспрашивал меня о Блуа. Затем мы говорили о господине Арамисе. Я был вполне чистосердечен и рассказал все, что мог. Мне хочется, чтобы почтенные отцы иезуиты заинтересовались моим господином. Отцы иезуиты имеют постоянный доход, потому что прославились как великолепные каноники и исповедники. Я не утаил от отца Соваля свою мечту стать слугой священника. Он вполне поддержал меня в стремлении подтолкнуть к рукоположению моего господина. Этим я спасу свою душу и замолю множество грехов. Отец Соваль предложил мне пригласить господина Арамиса на один из тех диспутов, которые устраиваются в миссии по четвергам во второй половине дня. Это разговоры о науке и богоугодных вещах. Чтобы господин Арамис не стеснялся, мне разрешили передать приглашение и господину Атосу. Господин Атос, кажется, никогда не говорил о господах иезуитах ничего дурного. Может быть, он и согласится. А господин Арамис так уважает его мнение, что пойдет туда тоже. Планше повысили жалованье. Он прибежал ко мне хвастаться. Повышение жалованья – прямой результат того, что Планше стал свидетелем стычки между своим господином и господином графом де Рошфором. Эти двое уже второй раз дерутся. Господин Рошфор опять оказался ранен. Мне интересно: господин Рошфор третий раз вызовет г-на д`Артаньяна? Что-то мне подсказывает в пользу ответа «да». До истории со второй дуэлью г-н граф де Рошфор казался мне личностью достаточно здравомыслящей. Стоит вспомнить его поведение во время дела Шале. Но теперь я сомневаюсь в его здравомыслии. Разве что жара так негативно действует на его умственные способности. Очень жарко. Я уже несколько раз покупал у мясника лед и раскладывал по комнатам. Затем приходится, правда, вытирать лужи, но это неизбежная плата за краткое удовольствие. Кроме того, Планше сказал, что г-н де Рошфор предложил ему оставить службу у г-на д`Артаньяна и поступить в Пьемонтский полк копейщиком. Именно поэтому г-н д`Артаньян и повысил Планше жалованье. Я не понимаю себя. Мне нужно радоваться за Планше, который наконец-то получит свободу и самостоятельность, если только решится уйти от своего гасконца. Но душу мою точит зависть. Я положительно не могу слышать в последнее время про чьи-то успехи и процветание. У меня тотчас рождаются дурные предчувствия по поводу собственной участи. Нет, все же г-н Арамис или погибнет на дуэли, или уйдет в миссионеры, напросится ехать в Новый свет. И там его сварят живым на медленном огне. Меня - тоже. Попрошу, чтобы меня поджарили. Страсть как терпеть не могу запах вареного мяса.
Коза Маня: Планше сказал, что решился надеть доспех и стать солдатом. Я одобряю его решение. Я всегда был убежден, что Планше не рожден быть лакеем. Тем более Планше не стоит связывать свою судьбу с г-ном д`Артаньяном. Что-то подсказывает мне, что это было бы в высшей степени неразумно. Возможно, этот гасконец и станет выдающимся воином. Но денег у него никогда не будет. Дома тоже. Всю жизнь скитаться по съемным квартирам, отвечать за своего господина перед кредиторами, получать пинки, а то и кое-что похуже. Терпеть лишения. Голодать. Господина д`Артаньяна могут опасно ранить, и тогда придется за ним ухаживать. Когда таких живчиков раны укладывают в постель, всем окружающим становится спокойней жить. Кроме того, я уверен в том, что господин д`Артаньян никогда не женится. Значит, Планше уже точно никогда не станет управляющим поместьем. Для г-на д`Артаньяна женитьба – единственный способ поправить свое финансовое состояние. Но г-н д`Артаньян не создан для семьи. Для бедняжки Констанс смерть была лучшим выходом. Бедная женщина, как я понял по рассказам Планше, успела согрешить только в мыслях. Реальность же ее не коснулась. Она не познала горечи разочарования. Зато сам Планше, если подкопит денег, вполне может обзавестись семьей и даже детьми. Почему нет? Он молод и не испытывает к прекрасному полу той боязни, которую питаю к женщинам я. Если бы я мог ему рассказать, на что способны женщины! Но боюсь, что это скорее привлекло бы Планше… Планше принес вино и накрыл стол для нас с Гримо. Все же он добрый и славный парень. Мне будет его не хватать. Гримо, как всегда, улыбается и говорит, что я плохой пророк. В смысле, что я говорю только плохие пророчества. Но я вовсе не пророк и опасаюсь всяких предсказаний. Мне всюду мерещатся опасности. Гримо же уверяет, что нам рано прощаться с Планше. Да, он теперь будет жить в казарме и нести службу, но все равно остается в Париже и сумеет выкраивать минутки для того, чтобы повидаться с нами. Планше очень представительно выглядит в своих доспехах. Правда, назад доспехи нес я. Гримо нес Планше. Видимо, шампанское вино не слишком подходит уроженцу Пикардии. Господин Арамис все больше времени проводит один. Господин Атос к нам не заходит уже вторую неделю, господина д`Артаньяна я не видел больше месяца. Господин Арамис погружен в глубокую печаль, которой не в силах скрыть. Что-то случилось, и он от меня это скрывает. Я подумаю, что предпринять в таком случае. Только сейчас дочищу рыбу. Рыба опять подорожала. Если так дальше пойдет, то самыми богатыми торговцами в Париже станут торговцы рыбой. Никуда не денешься, нужно чем-то питаться в постные дни. Сегодня как раз среда. Господин Арамис собирается в церковь. Он дошел до той степени самоотречения, когда уже не обращают внимания на внешний вид. Я спросил его, желательно ли ему завиться. Он только отмахнулся. Пойдет в церковь незавитым. Надо срочно принимать меры к тому, чтобы он ожил. В монахи он пока не желает, а светскому человеку, молодому и привлекательному, так выглядеть грешно. В церкви вчера обнаружил незнакомку, которая пристально следила за моим господином. Господин мой ничего не заметил, так как был погружен в обычную для себя меланхолию. Дама явно богата и знатна. По поводу внешности ничего не могу сказать, потому что она была под вуалью. Нужно будет проследить за ней в следующий раз, как господин пойдет к мессе. Это теперь случается почти каждый день. Какая неучтивость: дама хотела, чтобы господин Арамис подал ей святой воды, а господин Арамис ушел от чаши ровно за человека до того, как подошла эта дама. Нельзя до такой степени погружаться в молитвы, если не являешься священником! В конце концов, это неприлично!
Коза Маня: Сделал уборку во всех комнатах. Очень устал. Сегодня ничего больше делать не буду. Несмотря на то, что на дворе осень, погода стоит жаркая, даже душная. Впору молиться за то, чтобы пошел дождь. Господин отпускает меня на две недели проверить, как обстоят дела на моем винограднике. Это очень любезно со стороны господина Арамиса. Я обещал управиться в двенадцать дней и доверил уход за домом Гримо. Гримо согласен, у него не так много работы. Господин Атос тоже согласен. Господин Атос дал мне несколько дельных советов. Я поражен. Господин Атос так хорошо разбирается в вопросах земледелия! Еще лучше господин Атос разбирается в том, как разговаривать с управляющим. Я все запомнил и непременно применю на практике. Конечно, у меня получится не так хорошо, как у господина Атоса, но я постараюсь как можно более точно скопировать его манеру поведения. Она производит впечатление! Путешествия утомляют меня. Я поехал на своей лошадке, у нее хорошая, не тряская рысь. Она может в день сделать около десяти лье. Самое главное, я сам на нее забираюсь. Она не слишком прожорлива. Словом, я доволен. Дожди еще не начались, дорога сухая. Только очень пыльно. Терпеть не могу пыль. Реймс меня поразил. Какой город! Понятно, почему здесь короновались короли Франции. У августейших особ хороший вкус. По возвращении в Париж непременно буду расспрашивать господ о королях прежних веков. Господа так умны, что наверняка многое знают. Мне теперь это тоже интересно. Мне это и всегда было интересно, просто теперь я видел собор, и город видел. Остановился не в Реймсе. Там дорого, а я экономен. Выбрал постоялый двор с названием «Беглая монашка». Обстановка достойная, хотя название нечестивое. Деревенька, где располагается мое имение, называется Ле Мениль-сюр-Оже. Лучше всего добираться сюда от Эпине. Я напрасно грешил на почву и климат. Здесь чудесно. Более того: здесь восхитительно. Я теперь понял, обладателем какого сокровища являюсь. Не отдам никому ни за какие деньги. Мне уже предлагали две сделки, я отказался. Это рай на земле. На моем винограднике трудится одна семья. Отец, мать и трое сыновей. Младший – еще дитя. Простые люди. Кажется, честные. Когда я дал им денег, они кланялись мне в пояс. Я не стал говорить, что в Париже служу рядовому мушкетеру. Да простит мне Господь грех тщеславия. Но мне хотелось, чтобы эти люди имели ко мне уважение и не отлынивали от труда. Мне нужно подождать три дня. Они не ожидали, что я приеду за своими деньгами так рано. Завтра с утра Гизо поедет в Эпине – заказывать нужную сумму. Красное вино с моего виноградника постоянно закупает г-н Баллу. Он поставщик дома Конде. Я польщен. Ночевать буду в доме местного кюре. Предвкушаю приятный ужин и приятное знакомство.
Коза Маня: Умеренность, умеренность и еще раз умеренность. Как говорили древние мудрецы, est modus in rebus. Да, мера есть во всех вещах. Я презрел это мудрое правило, и жестоко наказан. Кто бы мог подумать, что местное вино могло сыграть злую шутку с таким умеренным человеком, как я? Мне так плохо, что я с трудом держу перо в руке. Я приду в себя и запишу, что со мной было. Если вспомню. Воспоминания мучительны. Надеюсь, что видел всего лишь дурной сон, вызванный чрезмерными возлияниями. Все правда. Какой позор. Я действительно все это делал. По счастью, в деревнях рано ложатся спать. Меня мало кто видел. Меня приняли за дьявола, который бегал по деревне в непотребном виде и преследовал кюре. Еще говорят, что я бил кюре хворостиной по ногам и ягодицам, приговаривая: «Вот вам назидание за плохую подготовку к проповеди». Местные жители еще и не такое видели, потому нас оставили в покое. Говорят, что нас с кюре принесли к нему домой в пятом часу утра. Мы храпели на берегу речушки, названия которой я не помню. Говорят, что… Впрочем, довольно. Я больше не буду пить местное вино. Зато мне становятся понятны некоторые особенности поведения принца Конде. У вельмож иногда бывает странный вкус. Сегодня я получу деньги и покину эти края. Подумываю о том, чтобы на следующий год по дешевке продать свой виноградник. Потрясения, подобные вчерашнему, дурно на меня действуют. Возвращаюсь назад. Ночую в Реймсе. Очень осторожен, потому что при мне крупная сумма денег. Пью только воду. Довольно вина. Кюре увязался за мной. Какой назойливый тип. А еще священник. Тьфу. Откупился от кюре десятью пистолями. Я думал, что он будет целовать мне ноги. Вообще мужские поцелуи мне неприятны, потому я прервал поток благодарностей, которым он меня осыпал. Скорее бы попасть в Париж. Я человек робкий и осторожный, дорог опасаюсь. Вокруг столько нечестных людей. Я дома. Привез свои деньги в целости и сохранности. Скольких нервов мне это стоило. Положительно, нужно, чтобы до ближайшего военного похода, который предпримет его величество, мой господин покинул службу. Второй раз я не выдержу. У меня в ушах звенит от звука разрыва пушечного ядра. Я не могу смотреть на несчастных раненных. Говорят, что его величество намерен выступить против испанцев. Это его право, но я лучше буду поддерживать действующую армию своими молитвами. У нас побывал отец Соваль. Он пригласил господина Арамиса на научный диспут. Я рад тому, что господин Арамис согласился. Состояние наших финансов оставляет желать лучшего. Что делать – ума не приложу. Я и так на всем экономлю. Вместо куриных грудок беру голени. Если их приготовить в сливочном соусе, получается не хуже, чем грудки. У господина Арамиса очень плохой аппетит. Потому мне достается почти все, что я готовлю. Я даже заметил, что начал прибавлять в весе. Господин Арамис учился в семинарии Оратории на улице Сент-Оноре. Я знаю это место. Его хвалят. Отец Соваль одобрительно отозвался об умении господина Арамиса вести богословские споры. Я немножко слушал из-за дверей, покуда перетирал посуду. Кстати. Нужно срочно покупать новые полотенца для посуды. Я взял из шкафа последний сменный комплект. Предстоят большие расходы, потому что прохудились также три кастрюли. Одну еще можно отдать в починку, две другие придется заменить. Как на грех, обеими я пользуюсь постоянно. Нужно восполнить запасы дров и угля. Когда станет холодно, цены взлетят вдвое, если не втрое. Для того, чтобы это предположить, не нужно быть ясновидцем. Я совсем забыл про ту даму из церкви, которая хотела взять у г-на Арамиса святой воды. Вчера я ее снова видел, в том же храме. Она опять была под вуалью. Я с ней поговорил. То есть она оказала мне честь и прислала ко мне свою субретку. Девушка робела при беседе со мной. Так мило. Дама попросила передать господину Арамису записку. Я взял записку и получил пистоль. Сижу с большой толстой книгой, где описываются гербы дворянских семей. Пока господина Арамиса нет дома, пытаюсь сам выяснить, к какому семейству принадлежит дама. Она знатна и молода – это очевидно. Лица я так и не разглядел, но у нее красивые руки, она богато одета, у нее приятный звучный голос. Я достаточно понимаю в людях, чтобы отличить голос простолюдинки или даже судейской жены от голоса знатной дамы.
Коза Маня: Кардиналу вернули кота!
стелла: Нет это его родственник по материнской линии.
Коза Маня: Упаси меня Господь от того, чтобы я впредь углублялся в знание геральдики! Многие знания – многие печали. Пусть она останется Дамой под вуалью. Для удобства я буду называть ее г-жа А. Хотя ее фамилия начинается совсем на другую букву. Но так проще. Госпожа А. Она чуть менее знатная, чем г-жа де Шеврез, но тоже ничего. Теперь нужно решить, как переменить мнение господина об этой даме. Дама, судя по записке, томится страстью и желает утоления своего нескромного желания. Ей ничего не нужно – только пара ночей с моим господином. С господина Арамиса не убудет. Зато прибыток может быть солидный. Мне срочно нужно пополнить запас угля и купить новую кастрюлю. Как кстати я обнаружил обрывки записки в мусорной корзине! Обычно господин Арамис сжигает остатки таких посланий, но это его, видимо, привело в состояние ярости. Напрасно. Я буду думать, как провернуть дело. Если дама чего хочет, так она все равно этого добьется. Сопротивляться подобным вещам бесполезно. Господин тоже перестанет сопротивляться. На сколько хватит его твердости? На месяц. На два самое большее. Я уже его знаю. Так зачем тянуть время, когда кастрюля требуется срочно? Я сходил к ней в особняк. По счастью, господин сегодня в карауле. Сначала со мной разговаривал ее лакей. Затем – ее камеристка. Уяснив, для чего я явился, девушка со всех ног бросилась докладывать госпоже. Какие церемонии. Мне было смешно, но я даже виду не показал. Я сохранял спокойствие, поскольку мне понятна важность моей миссии. Вновь получил возможность убедиться в женском вероломстве. В первую минуту дама раскричалась и была близка к тому, чтобы немедленно отдать слугам приказ спустить меня с лестницы. Затем она подумала и обозвала меня несколькими нехорошими словами. Но я уже видел, что она это делает только для того, чтобы сохранить репутацию честной женщины. Потому продолжал настаивать и приводил ей аргументы. Через четверть часа она назвала меня «гениальным слугой» и предложила место у себя. Я благоразумно отказался. Она тоже оказалась женщиной понятливой. Мы прекрасно нашли общий язык и поладили. Я уже купил кастрюлю, котелок, пополнил запас угля, заказал кое-что по мелочи, и на это ушло от силы семь пистолей. Нужно до вечера прибраться в гостиной и спальне, а также приготовить изысканный ужин. Дел много, но я должен справиться. Мы договорились, что она подъедет к нам домой в четверть первого ночи. Я ее тихонечко впущу. Дальше уже ее дело, как она добьется своего. Я ее убедил, что шансы есть. Господин мой молод и горяч, потому его организм своего затребует. И уже затребовал, судя по некоторым признакам. Два с лишним месяца без женской ласки – к чему такие подвиги? За свою понятливость и сговорчивость я получу при благоприятном стечении обстоятельств двести пистолей. Неплохой куш. Еще немного, и к моему винограднику прибавится хорошенький домик. Да и земли можно будет прикупить.
Коза Маня: Базен на кладбище
Коза Маня: Она дала мне четыреста! Иногда от женщин, которые испытывают слишком сильные эмоции, нужно держаться подальше. Я уж знаю. У меня была такая матушка. Батюшка, когда ему случалось явиться домой из трактира навеселе, точно знал, что его ждет. У матушки была тяжелая рука. Особенно если матушка брала скалку. Но иногда попадаться на глаза женщинам в таком состоянии полезно. Они не понимают, что делают, и не отдают себе отчет в содеянном. Возможно, она совсем не собиралась отдавать мне все содержимое кошелька. Но она настолько богата, что может позволить себе такую трату. Я обещаю не транжирить ее деньги на пустяки. Счастье чего-то стоит. Пусть не считает, что оно досталось ей бесплатно. Я старался, делал все, что в моих силах. Наконец, я рисковал своим местом и личной безопасностью. Когда господин бывает в ярости, лучше ему на глаза не попадаться. Он может швырнуть первое, что попало в руки. Последний раз я уворачивался от солонки и почти преуспел в этом. Пожалуй, когда нужно, я могу двигаться как канатный плясун: так же быстро и ловко. Я даже поймал солонку. Мне было жаль ее. Она красивая, я сам ее покупал. Пока г-жа А. еще у нас. Господа изволят почивать. Дама вставала около семи утра, попросила приготовить завтрак не раньше полудня, улыбнулась мне, назвала «мэтром Базеном» и вручила честно заработанные деньги. Я, как честный человек, попробовал вернуть то, о чем мы не договаривались. Она еще раз улыбнулась мне и сказала, что я ошибаюсь и заслужил именно столько. Я не мог ошибиться. Мы договаривались ровно на двести. Поначалу мне показалось, что я вовсе ничего не получу. Господин Арамис был крайне удивлен появлением дамы в столь поздний час. Она застала его врасплох. Он сидел и делал перевод. То самое глупое и ненужное благочестие, опасное для здоровья, в котором он пребывает последнее время. Я счел нужным быстро накрыть ужин в столовой, но к столу их не приглашал. Только погрохотал посудой погромче. Они о чем-то спорили. Я помолился, чтобы мои деньги не пропали. Чтобы дама не забыла о том, что двести пистолей я заработал в любом случае. Просто за то, что открыл ей дверь и позволил пройти в комнаты. Мне было невыгодно не получить деньги: я потратил часть своих на срочные нужды по хозяйству. Когда она не вышла в прихожую и спустя два часа, я закрыл дверь и лег спать со спокойной душой. Мы же договаривались, что я не отвечаю за последствия! Г-жа А. страшная выдумщица. Про бесстыдство я не говорю. Ей, видите ли, нравится, когда на нее в особо пикантные моменты смотрят. Потому мне отвели роль подсвечника. Вчера она изображала роль жены восточного султана. Была вся в тонком шелке бирюзового цвета. Она блондинка, ей к лицу этот цвет. Не понимаю господских фантазий: если все равно предстоит раздеться, к чему одеваться? Да еще так затейливо? Все равно через шелк можно разглядеть все до мелочей. Она меня вовсе не стесняется, как и наша благодетельница. Наоборот, все норовит спросить у меня что-то. Господин Арамис только смеется. Я опасаюсь того момента, когда дама нас покинет. Потому что вижу, что господин мой выполняет все желания г-жи де А, но глаза у него отнюдь не такие томные, как в моменты, когда в доме у нас находится его милая Мария. Здесь что-то иное. Даме нужны любовные ласки моего господина, но почему он терпит такое обращение с собой? Он не такой человек, чтобы делать что-то просто так. Удовольствия ему мало. Дама его раздражает – я и это вижу. Но – двадцать пять лет! Пресвятая Дева! Когда же он остепенится?! Я бы стал судить по себе и делать выводы, но мой опыт в такого рода делах слишком прост и незатейлив. Со мной никогда таких штук не вытворяли. Я уж за эти дни насмотрелся. Я думал, что знаю уже все. Даже как иметь дело с двумя сразу. Даже как целовать женщину туда, куда мне бы и в голову не пришло! Ничего подобного. Сейчас я опять узнаю что-то новое. Но мне эти познания ни к чему. Мне так в жизнь не согнуться. И руки у меня не такие длинные. Вообще я солидный человек, который готовится достойно встретить свою старость. Женщины еще волнуют меня, но чем дальше, тем реже. Признаться, я рад этому. Я вернусь к этой теме, но позже. Сейчас я буду готовить обед. Мне трудно забивать голову двумя делами сразу. Интересно, г-жа А. любит спаржу? Мы сейчас сидели с господином у меня в комнатке. Первый раз господин Арамис забылся настолько, что позволил себе пить вино в моей компании. Он даже позволил себе чокнуться со мной стаканами. Он даже выпил за мое здоровье. Я искренне раскаиваюсь в содеянном. Я был близок к тому, чтобы попросить прощения. Право, мне действительно неловко. Я хотел блага, но содеял зло. Г-жа де А. все еще у нас. Она спит. Господин тоже решил использовать время для сна, но на кушетке в гостиной. Он попросил постелить ему там. Сейчас он принимает ванну. Сказал, что справится сам, и моя помощь ему не требуется. У него измученный вид, и он рад тому отдыху, который предоставила ему наша гостья. Он спросил у меня только, послал ли я к Тревилю с извинениями. Я сказал, что об этом можно не беспокоиться. Еще он спросил, знаю ли я средство, которое отбивает у дам охоту к плотским утехам. Сейчас я постелю ему в гостиной, как он просил, и побегу к аптекарю. Это необходимо, иначе господин мой умрет преждевременно.
Коза Маня: Я пришел к выводу, что не могу считать себя хорошим слугой до тех пор, пока не научусь потакать всем капризам и прихотям моего господина. Хороший слуга направляет свои дела и поступки на то, чтобы быть максимально полезным тому, кому служит. Хороший слуга угадывает желание господина раньше, чем оно возникнет. Когда господин дозреет до того, чтобы совершить нечто, слуга должен быть полностью готов оказать ему помощь. Умный хороший слуга направляет своего господина ко благу и может внушать ему те или иные мысли и желания. Только это нужно делать так, чтобы господин считал, что дошел до мыслей и желаний сам, без нажима извне. Нажима быть не должно. Умный хороший слуга действует тонко, обходными путями. Все, что думает господин, не должно быть скрыто от слуги. Иначе слуга не сможет ему помочь. Если нужно лгать ради блага господина, то слуга с готовностью пойдет на такой поступок, затем отмолит свое прегрешение. Легче солгать простолюдину, чем дворянину. Такова отныне моя философия. Хороша она или плоха, судить не берусь. Но я, наконец, понял это и принимаю за свой принцип. Я служу прежде всего своему господину. Но у меня есть голова, и она не пустая. Я умен, что поделать. Значит, я могу управлять своим господином. Этому способствует то, что он теперь в некоторых делах не может обойтись без меня. Я завоевал его доверие. Будем этим пользоваться. Господин Арамис в некоторой степени не приспособлен к реальной жизни, он поэт, у него голова устроена иначе. Я же крепко стою на земле, я должен помогать ему в делах житейских. Для того, чтобы достичь успеха, мне самому нужно определиться, чего я хочу от своего господина. Чего я хочу сам для себя, я решил давным-давно. Я хочу прожить старость в сытости и довольстве, не путешествуя слишком далеко. Не утруждая себя заботами о добывании куска хлеба. Максимально близко к сфере церковной, как к наиболее надежной пристани в житейском море. Я не желал бы принимать монашеские обеты, поскольку пока не чувствую себя готовым к самоотречению. Может ли мой господин привести меня к намеченной цели? Да, если я сделаю его священником. Должно пройти время. Он должен пресытиться мирскими развлечениями. Он должен устать от них, как устал от г-жи де А. Я первый раз видел, чтобы мой господин отсыпался целые сутки. Он только однажды встал с постели, наскоро перекусил, пожаловался на боль в голове и спине, покорно дал растереть больные места мазью, которую нам сделал аптекарь, и снова лег. Теперь он сутки проводит на карауле, дежуря за себя и подменяя г-на Атоса, у которого необычная для этого времени года депрессия. Необходимо дать господину Арамису отдых, а затем что-то предпринимать. Гримо повредил себе ногу. Я прислуживаю двум господам. Господин Атос неприхотлив, но требует, чтобы в комнатах был идеальный порядок. При моей сноровке мне нетрудно таковой поддерживать. Еще г-н Атос хвалит мою стряпню и удивляется тому, что я взялся выручать Гримо, у которого левая нога совсем не гнется в колене. Гримо сидит дома и с трудом передвигается даже в пределах одной комнаты. Г-н Атос получил вчера при мне письмо. Я никогда прежде не видел, чтобы человек становился настолько бледным при прочтении письма. Господин Атос в минуту изменился до неузнаваемости. Я даже испугался. Но через четверть часа г-н Атос выглядел как обычно. Разве что был несколько более озабочен, чем всегда. Меня отпустили домой. Это вовсе недурно. Здесь накопились дела. Стирать сам не буду, отдам белье прачке. Постельное я бы выстирал сам, но в стирке в основном рубашки, воротнички и платки. Это тонкая стирка, я не хочу тратить время на то, что лучше сделает другой человек. Признаться, я устал. Я намерен отдохнуть как следует. Препятствий нет, потому что господин Арамис уехал из Парижа на четыре дня. Куда – не сказал. В последнее время он ужасно скрытен. Мне это не нравится.
Коза Маня: Обжег себе палец. Кажется, придется обращаться к аптекарю. Очень больно. Учил Планше готовить лионский соус, который подают к дичи или к говядине. Странно, что Планше все еще не умел его готовить. Это же так просто. В следующий раз будем готовить соус бигард, который подают к уткам, рябчикам и прочей дикой птице. Только я не знаю, когда будет следующий раз. Планше отпускают раз в неделю. Он такой важный. Немного задирает нос, но я тут же делаю ему замечание, и он вспоминает, что не всегда был солдатом Пьемонтского полка. Этот малый далеко пойдет. Я его вижу сержантом – в самом недалеком будущем. Но чтобы Планше произвели в сержанты, нужна война. Ежели будет война, то туда непременно поедет его величество. Если туда поедет его величество, то мушкетеры тоже поедут. Нет, пусть лучше Планше пока упражняется в воинских искусствах дома. Сержантом он стать успеет. Он молодой, крепкий парень, у него все впереди. Был полковой смотр. Я ходил и смотрел. Гримо тоже. И новый слуга г-на д`Артаньяна там был. Его зовут Жюлло. Мне он не нравится. Какой-то сонный, похож на филина. Гримо говорит, что вполне славный малый, но у меня серьезные опасения насчет этого нового слуги. Не знаю, как Гримо, я же предпочитаю с этим новым не общаться. Если меня спросят, я могу сослаться на свои давние приятельские отношения с Планше. Вот Планше – человек хороший. Гримо тоже человек хороший, хотя и своеобразный. Господа на смотре выглядели отлично. Об этом я бы мог и не говорить. Господин де Тревиль постоянно расхваливает их перед его величеством. В этот раз не хвалил. Господин Арамис третьего дня дрался на дуэли с каким-то виконтом, господин Атос ему ассистировал. Виктонт, говорят, при смерти, а у противника господина Атоса проколото бедро, и он рискует остаться хромым на всю жизнь. Я еще раз задумался о методах, которыми господа дворяне защищают свою честь. Было бы какой серьезный вопрос. Наверняка речь шла о какой-то очередной вертихвостке, которую мой господин и тот виконт не поделили. Я склонен осуждать и того, и другого. Драться из-за женщин? Да ведь оба не дети, оба наверняка знают, что женская верность – это птица, которая встречается в природе реже, чем павлины с белыми хвостами! Что делить? Вертихвостка изменит и тому, и другому. Нет, нужно драться и выяснять, кто лучше. Словно это может повлиять на ее чувства. Гримо говорит, что может. Что виконт почувствовал себя уязвленным, когда его давняя любовница переметнулась к другому. Но ведь это было до того, как состоялась дуэль! Я решительно не понимаю господ. Но это их право. Так что король гневается на господина Арамиса, и на господина Атоса тоже. Но не очень сильно. Видимо, тот виконт и ему самому надоел. Его величество великолепно выглядел. Я стоял недалеко и все видел. У г-на де Тревиля были подвязки из алого атласа с вышивкой. Такие стоят не менее ста пистолей за пару. А у его величества подвязки были темно-синие, довольно простые. Его величество очень скромен, за что я его уважаю еще больше. Довелось стать свидетелем поразительной сцены. Я сидел в кабачке на улице Пти-Шан. День сегодня постный, потому пришлось искать место, где не подают скоромного, дабы не искушать себя аппетитными запахами. В последние три месяца я строго соблюдаю постные дни, хожу к мессе ежедневно, постоянно причащаюсь и бываю у исповедника. Так вот, когда я после молитвы приступил к рыбе и бобам, в кабачок стали один за другим забегать совершенно мокрые люди. Поначалу я не обратил на это внимания. Но когда весь кабачок заполнился толпой, которая обсуждала невиданное небесное явление, я отвлекся от своей трапезы и прислушался. Оказывается, дождь шел из ниоткуда! Продолжало светить солнце, на небе не было видно ни облачка! Недоумеваю: откуда же шел дождь? И если это знамение, то как его истолковать? В любом случае, я буду в безопасности. Я не попал под этот странный ливень, который продолжался около четверти часа и создал большие проблемы. Назад пришлось возвращаться по отвратительно скользкой мостовой и дышать запахом нечистот. Куда смотрят городские старшины? Малейший затор в сточной канаве порождает вот такую мерзость. Нужно будет купить отраву для крыс. Наверняка после такого они появятся и у нас. Я тщательно слежу за тем, чтобы у нас в доме не было ни крыс, ни клопов. Это очень сложно, поскольку приходится заботиться и о соседях тоже. Наша квартира на первом этаже, квартиранты со второго этажа не слишком чистоплотны. Я уже несколько раз делал им замечание. К счастью, в нашем флигеле всего два этажа. Отраву купил и рассыпал. Теперь нужно следить за тем, чтобы ни одна из кошек мадам Жаснейри к нам не проникла. Кошек я люблю. Господин тоже неравнодушен к ним. Когда мы осядем на одном месте и будем жить в сытости и довольстве, непременно заведу кота. Удивительные божьи творения. Приехала наша благодетельница. Я недоумеваю. Она уже целый день у нас, и они с господином все еще не в постели. Я подразумеваю, что они разговаривают вот уже пятый час кряду, выпили две бутылки легкого вина, съели остатки паштета. Мадам очень серьезна. Я бы сказал, что она не на шутку чем-то взволнованна. Я не из тех слуг, которые подслушивают, но мне удалось уловить несколько фраз, когда я приносил им вино, а затем заменял тарелки и столовые приборы. Мадам де Шеврез нужно срочно отправить какие-то бумаги. Видимо, дело опасное. Она не может никому доверится и просит моего господина найти ей надежного человека. Господин же умоляет ее не ввязываться в «это дело». Я прислушиваюсь к себе. Еще они проговорят еще час, то и я буду считать «это дело» скверным. Я и сейчас так уже считаю. Я вообще считаю, что все дела, кроме альковных, в которых участвует мадам де Шеврез, достаточно скверные. Я не люблю кардинала за то, что он не любит таких простых людей, как я. Но я уважаю его величество, а мадам де Шеврез постоянно составляет против него заговоры.
Коза Маня: Арамис, мадам де Буа-Трасси и Базен
Коза Маня: Все женщины со времен Евы одинаковы. Я это говорил, говорю и буду говорить. Моему ли господину не знать поучительные истории, которые нам рассказывает Священное Писание?! Он знает историю прельстительной Вирсавии, которая соблазнила Давида на целую серию губительных поступков и стала причиной гибели своего первого мужа. Он знает и сам мне рассказывал, как коварная Далила лишила волшебной силы Самсона. Что из этого получилось? Ничего хорошего. На всю Библию я припомню едва ли две или три истории, где женщина играла благую роль. О Деве Марии я говорить ничего не буду. Это не обсуждается. Она исключительна. Так же ничего я не буду говорить о тех святых мученицах, которые пострадали за веру в первые века христианства. Они любили только Господа, и больше никого. Святых и блаженных не обсуждают. Но нынешние, живущие во плоти – все одинаковы. Разве что монахини вне осуждения. Так и монахини, как мне не раз говорили, у себя за стенами монастыря порой вытворяют всякие непотребства. Если есть мужчины, которые вступают в связь с другими мужчинами и находят в этом радость, то почему не быть женщинам, которые занимаются тем же? Оставим в покое эту скользкую тему. Я хотел написать лишь о том, что вчера вечером господин мой проявлял достойную уважения твердость и пытался отговорить «милую Мари» от участия в очередном заговоре. Месье Гастон хорош и мил, пока он не король. Не уверен, что мы получим хорошего короля, если усилия заговорщиков увенчаются успехом. По моему мнению, которым никто не интересуется, лучше каждому остаться на своем месте и следовать призванию. Я бы мог – да, мог! – прямо сейчас высказать свое мнение г-же де Шеврез лично. Я имею возможность сделать то, о чем другие могут только мечтать. Но я промолчу. Вчера господин был тверд как скала. Он был тверд до тех пор, пока не стало понятно, что мадам остается ночевать у нас. Как только они удалились в спальню, я стал молиться. Меня терзали дурные предчувствия. И что же? В половине третьего господин мой кликнул меня, чтобы я принес им вина. Я уже давно не удивляюсь тому, что вижу. Мне ясно, что мадам не воспринимает меня как мужчину, потому и не стесняется. Господин мой куда более стеснителен, потому старается быстро выставить меня из комнаты. Словно я желаю там оставаться! Или он просто ревнует ко мне, потому что, в отличие от мадам, знает, что я не бесплотная тень и у меня есть интерес к женщинам? Ну да, я смотрю на мадам, и она мне нравится. Она обольстительно красива. А какая у нее грудь… все на свете отдал бы за то, чтобы… Я позволяю себе эту откровенность только здесь. Да, я не железный, у меня есть глаза, у меня есть желания. Меня спасает только врожденная осторожность и благоразумие. Все, кто имели дело с этой женщиной, плохо кончали. Боюсь, что и моего господина постигнет та же участь. В половине третьего он слабо возражал ей и пытался что-то доказать. Особого убеждения в его голосе я не слышал. А к семи утра он сдался. Он поедет туда, куда она велела, и отвезет бумаги. Он клялся ей управиться за сутки и быть предельно осторожным. Она остается у нас и будет ждать его. Я хотел было напомнить ему, что вчера он кричал, чтобы она не смела отправлять эти бумаги. Одна ночь любви с умелой шлюхой – и он меняет свои убеждения. Он смотрит только на нее и думает только о ее удовольствиях. В такие моменты я ее ненавижу. Правильно говорят про нее, что она порабощает мужчин тем, что позволяет прикасаться к своему бедру. Она бесстыжая и циничная. И господин мой после ночей с ней становится таким же. Я заканчиваю выкладывать на бумагу свои чувства и иду готовить лошадь для г-на Арамиса. Он заявил, что оденется самостоятельно. Ну да. У него есть помощница. И я целые сутки должен буду провести в обществе этой женщины?! Спаси меня, пресвятая Женевьева! Я уже не знаю, чего и опасаться.
Коза Маня: Пока все в порядке. Она спит. Я осмелился дважды поправить на ней одеяло. Ей снится что-то нехорошее, она хмурится и сжимает руки в кулаки. Какие у нее красивые пальчики. Очень ухоженные. Раздумываю, что бы ей приготовить на обед. Полагаю, что она не откажется от жареных каштанов. Из легкого, чтобы быстро утолить голод, приготовлю омлет с гренками. Она его любит. Господин сказал подчиняться ей беспрекословно. Никого не впускать, ее тоже не отпускать. В остальном – пусть делает что хочет. Если бы я был художником, я бы сейчас взял альбом, карандаш и сделал набросок для картины. Говорят, что многие дамы приказывают изображать себя в виде всяких языческих богинь. Мадам схожа с богиней Афродитой, или как ее называли римляне, Венерой. У нее молочно-розовая кожа, роскошные светлые волосы, длинные ресницы. Носик мне тоже нравится, хотя у римлянок он другой формы. Словом, я начинаю понимать своего бедного господина, который может смотреть на это великолепие часами. Но он может еще и трогать ее. Я же знаю свое место. Я не буду подвергать себя лишнему искушению. Я буду тверд. Я хочу с чистой совестью идти к исповеди. Я не буду на нее смотреть. Не буду! Разве что придется поправить на ней одеяло третий раз. Или помочь принять ванну. Кстати, нужно поставить воду. Целый чан. В доме только два кувшина с водой. В бочке, где я обычно держу небольшой запас, едва плещется на донышке. Где тут предаваться мечтам? Побегу за водой, пока она не проснулась! Я должен показать ей, что она не напрасно доверяет мне заботы о моем господине! Затем, если она изволит выслушать меня, я отчитаюсь ей подробно о нашей жизни. Только о г-же де А. говорить не буду. Это лишнее, это ее не касается. Боюсь, что это ее расстроит. Мне дурно. Она позвала меня послушать новую песенку, которую разучила. Я пришел. Я обязан был сделать это и как слуга, и как воспитанный мужчина. Она сидела в своем пеньюаре, и он был едва запахнут. Когда она потянулась за лютней… нет, я не могу. Я даже здесь не могу сказать, что я видел. Я это вижу регулярно. С пугающей регулярностью. Она называет меня «мэтр Базен» и улыбается. Она называла меня «милым Базеном». Мне это не нравится. У нее такой нрав, что от нее всего можно ждать! Она спела мне песенку. Я старался смотреть ей в рот или уж на ее шейку. Не ниже. Ниже было совсем невыносимо. А какая ножка. Не помню, правая или левая. Чтобы удобней было держать лютню, она сидела, закинув ногу на ногу. Поет она славно. Грудь у нее во время пения колыхается совершенно очаровательно. Правда, и не во время пения тоже. Чтобы не сойти с ума, я сейчас схожу к мадам Жаснейри. Необходимость назрела. Я нуждаюсь в укреплении духа, чтобы дождаться приезда господина и иметь возможность прямо смотреть ему в глаза. Я устоял. В отличие от своего господина, я оказался хорошим христианином. Я воевал с соблазном и поборол его! Я могу смело идти к исповеди! Про мои отношения с мадам Жаснейри исповедник мой знает давно, и никак их не порицает. Это постоянная связь, которую можно сравнить с браком. Так сейчас живут многие. Муж сам по себе, жена сама по себе. Несколько раз в месяц супруги делят общую постель, затем опять расходятся в разные стороны. Все прекрасно, все довольны. Таким образом, я могу себя считать чистым. Господин вернулся два или уже три часа назад. Он очень бледен и серьезен. Они закрылись в гостиной и разговаривают. Я теряюсь в догадках. Что могло случиться? Я боюсь надолго покидать дом. Вдруг приду, а господин мой арестован и на имущество наше наложен арест? Судейским только дай волю. Под предлогом интересов следствия они вынесут вон половину вещей. Никогда не забуду рассказа Гримо, как их с господином Атосом в Амьене обвинили в сбыте фальшивых денег. Кошелек у господина Атоса был почти полон, там лежало не менее ста пистолей. Кошелек тоже конфисковали в интересах следствия. Разумеется, обвинение было фальшивым. Зато деньги – настоящие, и они пропали в чьих-то карманах. Я не допущу, чтобы нас обвиняли в чем-либо, кроме пособничества государственным преступникам. Причем у господина Арамиса есть одно оправдание: он искренне любит мадам де Шеврез и делает то, что она просит. Судейские должны понимать, что я подразумеваю под «то, что она просит». У него после… определенных обстоятельств… не остается ни капли собственной воли. Если судейские в это не поверят, я им приведу примеры из Библии. Уж Библия врать не будет. Сегодня ближе к ночи к нам приехал неизвестный. Я толком не разглядел, как он выглядит. При случае я даже не смогу быть свидетелем. Тем лучше. Надеюсь, случай не представится. Мы оба останемся на свободе, и я, и мой господин. Неизвестный пробыл у нас около часа. Я слышал, как он сказал моему господину, что мой господин оказал г-же де Шеврез очень важную услугу. Нет, он не так сказал. Он сказал: «Неоценимую услугу». И еще сказал, что в случае опасности мой господин всегда может обратиться к нему за помощью, ему помогут скрыться. Господин мой сказал, что он бы предпочел остаться на территории Франции, поскольку в изгнание он отправиться не готов. Я тоже не готов отправиться в изгнание. Святая Женевьева, помоги мне! Сейчас ночь. Я не могу спать, мне страшно. Я понял. Я все понял. Мой бедный господин принимает участие в заговоре. Это не она на него так действует. Он сам добровольно ввязался в это! Я вспомнил все фамилии, которые при мне произносились. Дай мне Господь забыть все до единой, иначе я сойду с ума раньше, чем меня арестуют как соучастника! Мой бедный господин, видимо, желает таким образом вернуть себе все, чего его лишили в детстве. Если бы не роковое стечение обстоятельств, он бы был почти так же родовит, как и господин Атос, и уж точно в два, если не в три раза богаче господина Атоса. Он, если брать во внимание не юридические тонкости, а фактическое положение дел, принадлежит к той семье, которая составляет заговор. Я терзаюсь угрызениями совести. Как честный француз, я должен сейчас пойти к его величеству и все рассказать. Но меня к королю не пустят, а все прочие, кого я знаю хотя бы понаслышке, принимают участие в заговоре. Все хотят, чтобы королем стал его королевское высочество герцог Орлеанский. Может быть, и я этого хочу, только боюсь признаться сам себе? Я хочу, чтобы мой господин стал маркизом, появлялся при дворе и был окружен почетом и уважением. Любви красавиц ему не желаю, это у него и сейчас есть. Только какой в этом смысл, когда его любят, но покровительства не оказывают!?
Коза Маня: Сегодня мне довелось стать участником события, которое я бы предпочел вовсе не видеть. Я в основном стоял и молчал. Хорошо, что так. Иначе бы я точно все испортил. Лгу я редко и неохотно, от меня проку в таких ситуациях мало. Господин явился домой бледный и озабоченный. Он часто в последнее время пребывает в состоянии нервного возбуждения. Вроде бы и спокойный, но я вижу, как его точит скрытая тревога. Он сразу становится другим, не таким, как всегда. Я как раз начал готовить обед. Не люблю приготовление угрей, но господин Арамис предпочитает суп именно из этой твари. Фу. Не рыба, не змея. Не пойми что. В тарелке все едино. Иногда даже вкусно. Но разделывать это нравится не всем. Мне не нравится. Я должен записать, какие были события, но боюсь. Потому начинаю отвлекаться и говорить про обед. Да, обед. Обедать нам в итоге пришлось уже за полночь. Я-то пообедал чем придется, а господин вовсе есть не мог, только выпил стакан вина, заел сухим печеньем и опять ушел. Не на любовное свидание. Ему не до любви сейчас. Он совершил тяжкий грех. Он, конечно, имеет полное право одевать манипул, поскольку посвящен в субдиаконы. Но права на ношение стопы ему никто не давал, он не рукоположен. Я опять сбиваюсь, поскольку взволнован. Нужно вернуться к тому, о чем я думал до того, как подумал про то, что не люблю чистить угря. Вот оно. Господин вернулся домой с караула, даже есть не стал. Ушел к себе. Я как раз успел дочистить угря, когда господин Арамис кликнул меня и сказал, чтобы я через четверть часа был готов ехать с ним. Я спросил, как одеться. Он ответил, что ничего особенного не нужно. За нами приедет карета, так что я могу остаться как есть, даже переобуваться не обязательно, раз я в башмаках. Я только заменил чулки, поскольку те, что были на мне, стараюсь носить дома. За нами заехали ровно через четверть часа. Хорошо, что я не успел поставить кастрюли на огонь. Я любопытен, этот порок во мне есть. Но в карете сидел посторонний человек, потому я остерегся задавать вопросы. Я сидел и старался слушать как можно меньше. Мы ехали довольно долго. Совсем стемнело, мы даже останавливались, чтобы кучер зажег фонарь на экипаже. Я понял, что мы покинули город. Сначала карета ехала по мостовой, затем мы миновали заставу. Направления я угадать не мог, хотя и старался. Когда мы вышли, я увидел церковь. Небольшую, старинную. Не берусь сказать, что это за церковь, было темно, я видел только стрельчатую башню на фоне неба. Луна не светила. Дул страшный ветер, я быстро замерз и стал опасаться, что простужусь. Но тут к нам вышел какой-то человек. Незнакомец пожал господину Арамису руку и ушел. Мы пошли вслед за тем, другим. Господин спросил меня, знаю ли я чин мессы. Знаю ли я! Я еще будучи подростком, прошел два нижних церковных чина! Господин удовлетворился этим ответом. Нас провели в комнату внутри церкви. Там я увидел накрытый стол. Трапеза так себе. Могли бы и лучше нас накормить. Я кое-что перекусил, а господин даже ни к чему не притронулся. Ходил по комнате, ломал себе пальцы. Терпеть не могу в нем эту привычку. У меня так пальцы не гнутся. Он же, когда находится в состоянии нервного возбуждения, постоянно выламывает пальцы так, что остается поразиться: как они вообще остаются на месте? Тот, другой человек сказал господину Арамису несколько слов. Господин Арамис кивнул и тихо ответил, что готов. И что полностью ручается за меня. Тот, другой достал с настенной полки Библию и заставил меня поклясться, что я никому, никогда не скажу ни единого слова о том, что сегодня увижу и услышу. Я поклялся. Вот тут все и началось. Выяснилось, что мне предстоит надеть облачение диакона. Я стал было отказываться, но господин посмотрел на меня так, что я все понял. Сам господин совершенно спокойно облачился в одеяние священника. Я не вру! Он действительно сохранял полное спокойствие. Сутана была ему немного великовата, я бы сделал как надо, но времени не было, инструментов я с собой не взял. Тот, кому эта сутана принадлежит, ростом повыше господина Арамиса, а сложения такого же. Мы прошли в другую комнату. Там были мальчики-министранты. Господин Арамис с тем же спокойствием обратился к ним, затем все мы сотворили молитву. И ОН ПОЗВОЛИЛ ОБЛАЧИТЬ СЕБЯ КАК ДЛЯ СЛУЖБЫ! Да, господин Арамис служил мессу! Как положено служил! И в церкви было много народу, в основном простые. Но я сразу разглядел во втором ряду бледного господина благородной наружности. Я сразу обратил на него внимание. Отвлекаться было нельзя. Я старался во всем походить на диакона, читал как положено, направлял мальчиков. Конечно, мальчики ни о чем не догадывались. Бедные дети, они так доверчивы! Они решили, что просто сегодня службу ведет другой священник. Я так мечтал об этой минуте. Я – диакон, мой господин – священник, аббат, который ведет мессу. Господин Арамис был совсем как настоящий священник. Оказывается, у него может быть звучный голос. Очень приятного тембра. Я могу гордиться своим господином. Я даже забывал несколько раз по ходу мессы, что я – не диакон, а господин Арамис – не священник. Служба была с проповедью. Я испугался, ведь господин Арамис при мне не готовился. Но все прошло блистательно. Если он импровизировал, то ему суждено быть великим проповедником. Я только господина де Поля слушал с таким же удовольствием, но г-н де Поль – святой при жизни. Если он готовился… то все равно из г-на Арамиса выйдет отменный проповедник. Когда служба закончилась, я вздохнул было. Нас не разоблачили. Но это было еще не все. Тот самый бледный господин подошел к г-ну Арамису и сказал, что желал бы исповедоваться. Господин Арамис кивнул. Когда он повернулся ко мне, чтобы я принял часть его облачения, ненужную при исповеди, я ясно видел его лицо. Господин мой принял страшное решение, и мне теперь остается только молиться за его душу. Я понял, что ради возможности принять эту исповедь у этого человека господин все и затеял. Или его попросили затеять это. Исповедь продолжалась долго. Видимо, тот господин – закоренелый грешник. Я ждал в той комнате, куда нас провели сразу. Я снял облачение и аккуратно сложил его. Я не желаю больше таких маскарадов. Это не по мне. Господин Арамис явился через два часа. Он некоторое время сидел, уткнув лицо в ладони. Я не решался подойти к нему. Но когда он поднял голову, я увидел, что он улыбается мне. Он поблагодарил меня. Он первый раз протянул мне руку и очень вежливо сказал: - Спасибо вам, друг мой. Нет, не просто вежливо. У меня нет слов, чтобы описать это, но я ощущаю до сих пор эту интонацию. Он доверяет мне, я действительно оказал ему какую-то ценную услугу. Еще он сказал, что теперь для него дороги назад нет. Он любит этакие поэтические фразы. Я попросил его уточнить, куда дороги нет. Он улыбнулся и сказал, что вскоре нам предстоит покинуть Париж. Мы отправимся путешествовать. Я раздумываю над этими словами и не могу их понять. Хоть бы господин скорее вернулся. Живой и невредимый. Я опасаюсь за него. Неужели я к нему настолько привязался, чтобы не задумываясь совершить грех ради его блага, а теперь беспокоиться? Видимо, так и есть. Я привязался к нему.
Коза Маня: Я не знаю, как пойти к исповеди и рассказать о том, что мне пришлось принять участие в кощунственном спектакле. Полагаю, этот грех надолго останется на моей совести, единственное возможное средство спасения вижу в том, чтобы скорее принять монашеские обеты. Впервые обманываю такое количество людей. Они были ни в чем не виноваты, они пришли на мессу. Нужно решиться и переговорить об этом с господином Арамисом. Я редко его вижу в последние дни, поскольку он почти не появляется дома. Несколько раз к нам заходил г-н д`Артаньян. Я говорил ему, что господин ушел по делам. Этот гасконец вечно привязывается ко мне с досужими расспросами и пытается вывести меня из себя. Хорошо, что я умен и понимаю, что г-н д`Артаньян издевается. Он лишен проницательности, которой Господь наградил меня, потому считает себя умнее всех на свете. Я вежливо отвечаю на вопросы, но до более подробной беседы не снисхожу. Зачем терять драгоценное время на всякие пустяки? От этих разговоров я ничего не приобретаю. Господин Арамис был в числе двадцати мушкетеров, которые сопровождали его величество в Версаль на охоту. Господин Арамис оказал мне честь и взял меня с собой. Я удивлен неприхотливостью его величества. Дом скромный и еще недостроен. Его величество ночует на охапке соломы в одной из комнат второго этажа. Я оказал его величеству услугу, мне представилась такая возможность. Как я благодарен Пресвятой Деве! Его величество обратился ко мне с просьбой подержать его лошадь. Он поблагодарил меня и посмотрел внимательно. Мне думается, он меня запоминал в лицо. Господин д`Артаньян сказал позже, что я стоял надутый от важности. Сравнил меня с индюком. Посмотрел бы на себя со стороны. Когда он командовал построением господ мушкетеров, его тоже распирало от сознания собственного величия. Я честно исполнил свои обязанности и ни на шаг не превысил свои полномочия. Г-н д`Артаньян везде и всюду подчеркивает, что он птица важная. Хороша важность. Если я индюк, то он – живое воплощение того самого галльского петуха, о котором в Гаскони рассказывают сказки. Мое неуважение к г-ну лейтенанту крепнет. Раньше Планше оказывал на своего господина благотворное влияние. Теперь г-н лейтенант лишен этой поддержки. Напрасно. Так он быстро превратится в то, что называют «настоящий служака». Палец даю на отсечение, что он лет через пять, самое большее семь зачерствеет и будет интересоваться только войной, службой и низменными проявлениями человеческих чувств. Я люблю наблюдать за людьми, практика показывает мне, что это полезно. Я даю прогнозы и редко ошибаюсь. Может быть, я хотел бы ошибаться чаще, но, к сожалению, природа человеческая грешна и склонна к порокам, а не к добродетелям. Господин Арамис пятый день сидит дома и пишет латинские тексты. Я не знаю, что и подумать. Неужели это начало перемены, о которой он меня предупреждал? Он занимается с отцом Совалем. Похоже, мне удалось добиться своего хотя бы в этом. Отец Соваль заинтересован в общении с г-ном Арамисом. Или г-н Арамис заинтересован в общении с отцом Совалем? Г-н Арамис успел хорошо меня изучить. Он вчера сказал мне открыто: «Базен, я вижу, что вас гнетет ваше участие в деле, которое вы считаете греховным. Если вас так распирает желание пойти и исповедоваться, отправляйтесь к отцу Совалю. Ему можете говорить все, что угодно». Я размышляю над его словами и прихожу к выводу, что отец Соваль как-то связан с заговорщиками. Мне неприятно думать о том, что священники нынче занимаются политикой. Но ничего поделать нельзя. Моду диктует господин кардинал, который все больше времени посвящает именно интригам и политическим вопросам. Слыханное ли дело: Франция, оплот католической веры, поддерживает северных еретиков во главе с их безумным Густавом-Адольфом? Он, конечно, шведский король, но я его за хорошего монарха не принимаю. Он еретик, как и английский король. Первенство вопросов веры над мирскими интересами прежде всего. Господь внял моей молитве. Только что я узнал, что нечестивый швед убит. Так Господь карает всех еретиков. Господи, покарай заодно (и как можно скорее) оружейника Шаблю. Он тоже еретик. Заклятый гугенот. Самый заклятый из всех, кого я знаю. Если господин узнает, что мы должны Шаблю триста пистолей, то меня ожидают большие неприятности. В данный момент я отдал деньги под процент, надеюсь иметь хорошую прибыль. Шаблю ждать не желает и требует полной оплаты за набор стилетов, которые приобрел мой господин. Преждевременная радость. Швед жив и только что наподдал испанцам. Гримо говорит, что Густав-Адольф великий воитель, нужно радоваться тому, что он бьет имперцев. Судя по всему, и мы скоро выступим в поход. Об этом идет все больше разговоров. Я не люблю собирать сплетни, я предпочитаю проверенные сведения из надежных источников. Не могу не зафиксировать поразительные события, которые произошли на прошлой неделе. Молюсь о том, чтобы нас с господином не забрали в Бастилию. Теперь я понимаю все или почти все. Дело в том, что Ришелье опять собирались свергнуть. Королева-мать собрала под свои знамена влиятельных людей. Я знаю множество имен тех, кто принимал в этом участие или собирался примкнуть к заговорщикам. Легче сказать, кто не принимал в этом участия. Мне урок. Если я или господин мой когда-либо решим организовать заговор против королевской власти, не стоит посвящать в свои планы много людей. Когда много людей знают о твоих планах, это уже политический манифест, а не заговор. Ее величество королева-мать, к которой я не испытываю ни тени почтения, заявила своему августейшему сыну, что ему пришло время сделать выбор. Поговаривают о том, что она была недопустимо груба и прямолинейна. Когда женщина говорит «Или я, или кто-то» - нужно выбирать «кого-то» хотя бы из чувства самосохранения. Его величество, как человек разумный, так и поступил. Выслушай женщину и сделай наоборот, тогда достигнешь успеха. Что видел король от своей матери? Ничего хорошего. Противная, жирная, сварливая итальянка. Что видел король от его высокопреосвященства? Неустанную заботу о благе Франции. Пусть кардинал не пользуется популярностью среди народа и знати, он свое дело знает. Я бы тоже не стал раздумывать. Сначала его величество был сильно болен, поговаривали даже, что он находился при смерти. В таком состоянии пообещаешь что угодно, лишь бы не брать грех на душу. Затем его величество резко пошел на поправку. Как только к нему вернулась уверенность в том, что он останется жив, его величество обрел прежнее здравомыслие. Ришелье не уехал в изгнание, встретился с его величеством. В итоге мы получаем то, что получаем: король счастлив, Ришелье остается первым министром, Франция спасена. Для меня очевидна польза произошедшего. Но как мне убедить в этом господина Арамиса, который вот уже сутки не выходит из спальни? Мой господин слег от переживаний в нервной горячке. Его лихорадит, он бредит. Лекаря не зову, поскольку бред моего господина опасен. Он может носить политический характер. Надеюсь, хотя бы это спасет его от ареста. Возможного ареста. Сейчас арестовывают всех, начиная с г-на де Марийяка. Как только я почувствую, что нас тоже могут арестовать, мы скроемся у меня во владении. Никому не придет в голову искать нас в Шампани! К нам приходил скотина Ботрю, которого я терпеть не могу. Он всем похваляется своей шуткой и кричит: «Это был день дуралеев!». Ему доставляет удовольствие обвинять в глупости самых знатных людей королевства и не бояться при этом быть наказанным! Он сообщил мне последние подробности. Ее величество королева-мать со своими сторонниками уже открыто праздновала победу, когда пришла весть о том, что Ришелье остается. Ботрю сияет как новенький экю. Вот кто заслужил репутацию сплетника!
Коза Маня: Я буду фиксировать все события, свидетелем которых мне доведется быть. Хотя я не предназначаю свои записи для посторонних глаз и вполне откровенен в них, но допускаю возможность того, что когда-либо эту тетрадь найдут и прочитают. Разумеется, это произойдет позже. Лет через сто. Если я не уничтожу свои записи. Лучше оставить для потомков тетрадь доходов и расходов, которую я веду постоянно. Там указаны товары, которые мы покупаем, цены. По этому ученые будущего смогут восстанавливать картину нашей жизни. Это интересно и познавательно. Мой скромный взгляд на некоторые философские и житейские вопросы вряд ли кого-то заинтересует. Подумалось: ведет ли дневник его величество? Скорее всего, нет. Ведь ему бы пришлось записывать туда тайны государственной важности. Зато про его высокопреосвященство говорят, что он постоянно держит при себе секретаря, чтобы тот записывал мысли, которые приходят его высокопреосвященству в голову. Мне кажется, это уж слишком. Это напоминает манию величия. Я с таким не сталкивался, но слышал про такое много. Еще я размышляю над тем, что все еще не был на исповеди. Греховность моего бренного тела угнетает меня. Дух бодр и бдит, замечая опасности. Сегодня решил провести вечер в благочестивых медитационных раздумьях. Мне нужно испросить прощения у г-на Ботрю. Я был к нему несправедлив. Если бы не он, я бы не был в курсе великих событий, которые произошли в стране. Меня настораживает в людях изменчивость их настроений. Я теряюсь и перестаю понимать человека, который вчера собирался в монахи, а сегодня прелюбодействует с новым увлечением. Господин Арамис третьего дня вернулся с караула в печали и унынии. Я осмелился задать ему вопрос о причине. Он отмахнулся и дал мне день отдыха. Сам же провел этот день не выходя из дома. Валялся на кушетке, сочинял что-то. Нужно будет посмотреть на листки, которые я подобрал с ковра. Если тезисы к диссертации или научный труд, сохраню. Если новый сонет, выкину. Еще напишет. Я провел свой день отдыха с пользой. Ходил гулять в Кур-Ла-Рен. Погода установилась хорошая. Нет сырости, накануне выпал снег. Плотно пообедал. Позволил себе выпить бутылочку хорошего вина. На обратном пути придумал рецепт нового соуса, который должен прекрасно сочетаться с мясом кролика или зайчатиной. Нужно будет при первой же возможности опробовать. Когда я вернулся, господина не было. К нам заходил господин Атос, я его впустил и развлекал благочестивой беседой о трудах достойного Блаженного Августина. Как раз накануне я закончил читать «Исповедь» и спросил г-на Атоса его мнение об этом в высшей степени богоугодном чтении. Г-н Атос почтил меня честью ответить довольно подробно. Конечно же, я угостил его вином. Г-н Атос не дождался моего господина и ушел. Он забыл у нас свой плащ. Пока я бегал и возвращал плащ г-на Атоса, господин мой вернулся. Явившись домой, я обнаружил, что дверь заперта. Оставить слугу на зимней улице! Не это ли есть показатель пренебрежения к моим интересам! Я честно исполняю свои обязанности, мне совсем не привлекательна перспектива ночевать на улице! Я не заслужил такого отношения к себе! Я стучал, стучал долго, мне не открыли. Полный негодования, я отправился к мадам Жаснейри, где и нашел приют и утешение. Утром дверь была открыта. То, что у нас побывала дама, я понял тотчас, хотя дамы уже не было. Господина не было тоже. Поразительная легкомысленность. Весь мой запас воды израсходован, ванна оставлена полной воды, пол залит, в столовой на столе остатки еды. Обидно то, что некому высказать все, что я думаю по этому поводу. Оставил ночевать на улице, лишил заслуженного ужина и завтрака! Уж позаботиться о том, чтобы в доме осталась хотя бы капля воды, вполне в силах г-на Арамиса! В конце концов, это такой же его дом, как и мой! Почему про все должен заботиться только я? Я знаю, что он скажет. Я даже знаю, с какой интонацией. Дьявол! Он довел меня до того, что я поминаю нечистого. Нужно потребовать увеличения жалования за подобные выходки. Вместо того, чтобы отдыхать, я иду за водой. Я получил письмо от Мушкетона. Какое счастливое у него существование! Полная безмятежность. Намерен вытребовать себе рождественский отпуск и посетить место, где блаженствует Мушкетон. От его рассказов в моей душе пробуждается тяга к мирной сельской жизни. Если не копаться в земле, то ведь и в деревне тоже можно жить. Господин Арамис весь поглощен своим новым увлечением. Богоугодные мысли забыты. Он чертыхается, издевается над святыми для меня вещами и делает все, чтобы я вышел из себя и попросил расчет. Меня удерживает одно: такое уже бывало. Я дошел в своем отчаянии до того, что пожаловался г-же де Кавуа, которая к нам заходила. Она рассмеялась и дала мне кошелек в качестве утешения. Я спросил ее, не желает ли она мстить неверному возлюбленному. Она рассмеялась и сказала, что это бесполезно. Сам понимаю, что бесполезно. В кошельке обнаружил пятьдесят пистолей. Если продать сам кошелек, будет шестьдесят. Пожалуй, я пожалуюсь еще и нашей благодетельнице.
Коза Маня: Произвел уборку во всех комнатах. Почти два часа пытался отмыть плиту. Удивляюсь тому, сколько грязи может произвести два человека. Ведь я не ленюсь и поддерживаю порядок в комнатах. Но вчера выкидывал из комнаты господина Арамиса целую корзину рваной бумаги. Сегодня опять пришлось выкидывать. Не многовато ли? Какой бесполезный расход. Часть листов вынул, приберегу хорошую бумагу для хозяйственных записей. Нельзя быть таким беспечным. Заменил гардины в гостиной. Зеленые на нежно-зеленые в мелкий цветочек. Господин увидел и остался недоволен. Приказал снять немедленно. Раскричался. Неужели нельзя было сделать замечание спокойным тоном? Я взрослый человек, все понимаю и реагирую на замечания как положено. Вот что происходит с одержимым похотью человеком, у которого эту похоть неожиданно отнимают. Новая прелестница, которая развлекала господина Арамиса целую неделю, исчезла, прихватив с собой пару колечек из шкатулки господина Арамиса. Я бы сожалел о кольцах. Мой бедный господин, похоже, сожалеет о даме. Действительно: никакой практичности. Поэт, что с него взять. Старость подкрадывается к человеку незаметно. Я обнаружил, что в кабачках пью вино с людьми, которые младше меня лет на десять. У них другие интересы и другие манеры. Раздумываю над тем, что накопил достаточно и теперь можно остепениться. Возможно, даже создать семью. Почему бы нет? Я вполне пригоден для роли мужа. Молодежь нынче меня раздражает. Она такая шумная. Мы были не такими. Конечно, мне давно пора пересмотреть взгляды на жизнь. Определиться, наконец, чего я хочу. Я и так знаю, чего хочу, но не слишком ли долго я этого жду? И если я так долго этого жду, а оно все не приходит – правильная ли это цель? Мне нужен хотя бы свой угол. Я уж не говорю о доме. Меня в последнее время заботит то, что у меня все чужое. В этой квартире мне принадлежат только набор ножей, поварежки, две кастрюли, медный кувшин, серебряный поднос, три серебряных вилки, пять бокалов и кровать, на которой я сплю. Само собой, белье и одежда тоже мои. Может быть, мне действительно найти женщину и жениться на ней? Но я вспоминаю тех дам, которые ходят к моему господину, уступчивость мадам Жаснейри, и мне не хочется уже жениться. Нет уж. Я слишком горд и слишком ценю себя, чтобы играть роль обманутого мужа. У господина опять новая пассия. Опять… Эта норовит ущипнуть меня за локоть или еще за что-то. Постоянно говорит, какой я мягкий и сдобный – просто булочка. Что у меня приятные манеры, что я услужлив и сметлив. Да, я такой. Приятно, когда отдают должное моим талантам. Ей нравится, как я готовлю. Она называет моего господина по имени. Мне она уважительно говорит «Мэтр Базен». Два раза сказала, что из меня получился бы галантный кавалер. Три раза погладила меня по щеке. Не знаю, что и подумать. Скромность удерживает меня в рамках приличия. Приходил господин Атос. Господа сидели в столовой, мы с Гримо были у меня. Канун Сочельника. Если завтра у нас гостит у нас господин Атос, то никаких дам за столом не будет. Радуюсь. Прочитал Гримо часть записей. Гримо сказал, что если это опубликовать, меня могут принять в Академию. Только нужно походатайствовать за это перед его высокопреосвященством. Боюсь, что господа не смогут составить мне протекцию. Разве что попросить об этом господина Арамиса. Но делать мои записи достоянием гласности излишне и даже опасно. Это наверняка повлечет неприятные последствия. Я хочу славы и признания, но не такой ценой. Рождество. Запекли гуся. Господа оказали нам честь и пригласили сесть с ними за стол и разделить их трапезу. Мы показали себя слугами из хороших домов: съели по ножке гуся, по яблочку, выпили с господами по стакану вина, спели один рождественский гимн. Принесли рождественское полено и зажгли его. Судя по всему, год предстоит что надо. Пламя горело ровно, занялось быстро и дружно. Но затем полено раскололось пополам. Гримо сказал, что это признак повышения достатка. Господа смеялись. Затем господин Арамис пел, господин Атос тоже. Как красиво поют господа! Господин Арамис аккомпанировал графу и себе на лютне. К ним пришел господин д`Артаньян. Это уже после полуночи. Он сменился с караула. Тут же все благочестие закончилось, мы с Гримо раскланялись, поблагодарили и ушли. Теперь ждем остатков ужина. Наверняка съедят не все, а на господском столе столько вкусного! Они смеются. Мы тоже рады. Наступил 1631 год. Сходил на мессу. Служил г-н архиепископ. Пение хора просто ангельское. Уношусь духом и помыслами к небесам. *с этого момента все записи в тетради имеют четкую датировку*
Коза Маня: 3 января 1631 года Навещал Планше. Планше такой важный в своих доспехах. Но ничуть не изменился. Мне обрадовался. Я принес ему марципаны и сушеные яблоки. Он все взял, но я так понял, что ему милей был бы кусок окорока. Странно. Я был уверен, что солдат хорошо кормят. По Планше не видно, что он голодает. У него округлилось лицо, румяные щеки. Однако, он рассказывал мне про тяготы солдатской жизни. Он намерен делать себе карьеру и дослужиться до чина сержанта. Наш Планше амбициозен. Раньше не замечал в нем этой черты. Возможно, он приобрел ее на службе у г-на д`Артаньяна. На г-на д`Артаньяна я не намерен тратить бумагу. Он специально ставит моего господина на караул в такие места, где постоянно царит сквозняк. Господин Арамис вчера ушел на караул совсем больной. 5 января 1631 года Провел вечер и ночь в обществе мадам Жаснейри и ее кошек. Кошки ко мне привыкли, залезают на колени. Мадам Жаснейри говорит, что она потому и обратила на меня внимание. Она всегда желала иметь рядом человека, который также любит кошек, как она. Я чуть было не сказал ей, что в таком случае лучше всего подошел бы его высокопреосвященство, известный своей любовью к роду кошачьему. Говорят, кошкам в его кабинете дозволено все. Не знаю, так ли это. Хотелось бы проверить сведения, но у меня нет знакомых среди слуг его высокопреосвященства. Я свято блюду принцип приверженности королевской власти. Среди лакеев его величества у меня немало связей. В случае чего, я могу рассчитывать на их протекцию. Мы выпили вина. Оно оказалось слишком крепким, мы оба пришли в игривое настроение. Я настолько осмелел, что стал целовать мадам Жаснейри прямо в комнате. Она не сопротивлялась. Разве что чуть-чуть, и называла меня «разбойником». Я еще больше осмелел и сказал ей, что мужчина моего возраста опасен для женщин во всех смыслах. Я обладаю здравомыслием, немалым житейским опытом, вполне способен выполнять супружеский долг, могу еще зачать детей, и накопил кое-какие сбережения. Мадам Жаснейри согласилась со мной вполне. Она тоже женщина не первой молодости, о детях думать поздно. Я с интересом выслушал ее рассказ о ее первом муже, ныне покойном. Они прожили вместе двадцать лет. Она горько плакала в тот день, когда он отправился в иной мир, и даже поклялась пережить его не более, чем на год. Но прошло полгода, и она поняла, что может быть счастливой и без него. Умирать ей расхотелось. Она приобрела на свои сбережения вот этот самый дом, и теперь живет, пользуясь всеми преимуществами ренты. Разговор о деньгах и способах их вложения несколько отвлек нас от первоначальной темы. Что поделать, мы не молоды, и рассудок в нас говорит ясно и громко. Дело прежде всего. Но мадам Жаснейри выпила еще бокал превосходного вина с моего виноградника, щеки ее раскраснелись, она стала настолько привлекательной, что я отодвинул книгу расходов, над которой мы склонились оба. Я решился предложить ей нечто, на что в ином состоянии не решился бы никогда. Она сначала возражала, но когда я сказал ей, что вот этак развлекаться нравится дамам из высшего света, в глазах ее засветился огонек любопытства. Она женщина рассудительная, потому я не услышал вопрос, где, когда и при каких обстоятельствах я мог убедиться в том, что сама мадам де Шеврез от такой забавы пришла в бурный восторг. Чтобы не возбуждать в ней ненужную ревность, я кратко рассказал про все сам. Мадам Жаснейри ужасно любопытна, как большинство женщин. Она попросила рассказать еще что-то в таком же духе. Я никак не ожидал, что подобные рассказы могут вызвать в ней интерес. Она еще более благочестива, чем я, и во время моих визитов к ней никогда не оставляет открытым полог. Но я рассказал еще. Она присела ко мне на колени, обняла и попросила продолжить рассказ. Я не стал терять времени даром и рассказал еще, немного прибавив откровенности. После чего кровь ее взыграла, она прильнула ко мне и сказала, чтобы я нес ее в спальню. К моему счастью, мадам Жаснейри сухопара, потому мне не составило труда выполнить ее просьбу. Далее мы попытались в той или иной мере опробовать все, о чем я рассказывал. Я убедился, что вино с моего виноградника оказывает на людей странное воздействие. Мадам Жаснейри, приличная женщина, разошлась настолько, что потребовала зажечь свечи. Затем… Впрочем, я не решусь высказать словами, что мы вытворяли. Есть предел у всякой откровенности. Довольно того, что мы предавались страсти при свечах. Наутро мы проспали. Почти до полудня. Неслыханное дело. Я вернулся домой час назад, ощущаю ломоту в пояснице и боль в коленях. Нужно срочно растереть больные места, иначе неприятные ощущения усилятся. Мадам Жаснейри, бедняжка, жаловалась на то, что вовсе встать не сможет – так у нее болит спина. Не в нашем возрасте предаваться таким безумствам. Это бесстыдно. Кроме того, это не доставило мне особенного удовольствия. Не понимаю, почему мадам де Шеврез так реагировала на подобные штучки. Правда, мадам Жаснейри тоже понравилось. Только повторять я не желаю. Нет-нет. Я не маркиз какой и не дворянин. Я обычный мещащин, таким и желаю оставаться впредь. 6 января 1631 года Неужели по мне настолько видно, как я провел предыдущую ночь? Господин мой делает какие-то странные намеки и улыбается. Приходил Гримо, пригласил к себе за углем. Он купил по дешевке пять корзин; им с господином Атосом много. Я сходил, мы немного посидели. Пришел также Серф, слуга г-на Феррюсака, с которым Гримо дружен. Хороший малый. Но имеет недостаток, мне неприятный. Курит табак. От него воняет страшно. Я раскланялся, но задержался на лестнице. Спина дает о себе знать, болит сильно. Гримо неплотно прикрыл дверь, мне было слышно, как Серф сказал: «Я бы подумал, что наш Базен провел веселенькую ночь, если бы он не был таким святошей. Скорее всего, его доняли прострелы в спине. Все же возраст – он нас старше». Гримо, как человек порядочный и воспитанный, не стал развивать тему. Я благодарен ему и проникся еще большим уважением. Но Серф! Как он мог! Что означает «святоша»? Я не мужчина? Я не произвожу впечатление человека, который может порадовать женщину? Что означает «возраст»? Ха! Веселый король наш Генрих Наваррец был сильно старше меня, когда бегал за юбками Шарлотты Монморанси. Да и отцом нынешнего нашего монарха он стал после сорока пяти лет, если я не ошибаюсь. Мне всего тридцать девять! Я солиден, но не стар!
Коза Маня: Рождество
Коза Маня: 12 января 1631 года Остался один на пять дней. Господин Арамис испросил отпуск и куда-то уехал по своим делам. Сказал, что отправился навестить свою тетушку в Руане. Первый раз о такой слышу. Что роднит нас с господином Арамисом, так это равнодушное отношение к родне. Я свою родню знать не хочу. Даже с Рождеством не поздравляю. Хотя у меня есть два племянника, которые могут ждать на Рождество подарков от дядюшки, проживающего в Париже. Нет уж. Я считаю, что в этой жизни каждый сам за себя. Родство по крови полагают за самое надежное. Ничего подобного! Родство по крови накладывает на нас обязательства, которым мы сами зачастую не рады. Вот посмели бы послать ко мне племянников. Чужие дети, которых я видел дважды в жизни. Почему я должен им помогать и обеспечивать их чем-то? На каком основании? Что я с этого буду иметь, кроме хлопот и неприятностей? Бегать, устраивать их на хорошие места. Искать протекций. После этого не услышать в свой адрес даже «спасибо»? Господин Арамис также, как и я, никого из родни не поздравляет с именинами и Рождеством. Только г-на де Поля и еще несколько преподавателей из семинарии. Здесь другое. Здесь чувство благодарности. Здесь люди, которые действительно оказали благодеяние, помогли пробиться в жизни. Такого не забываешь. Я люблю одиночество. Можно жить так, как ты хочешь. Я намерен вставать не раньше восьми утра, все равно на улице темно и морозно. Да, я люблю поваляться в постели. Это позволительно. Буду ходить не к ранней мессе. Можно вовсе выходить из дома раз в три дня. У меня все есть, я запаслив. Хлеб мне принесут, я всякий раз даю мальчишке из хлебной лавки мелкую монету. Он парень сметливый, ноги у него быстрые. Если я сам не явлюсь, он прибежит ко мне с полной корзиной. Я сам понятлив и ценю понятливость в других людях. Кроме этого, займусь штопкой и уборкой. Еще нужно навестить несколько знакомых. 28 января 1631 года Трескучие морозы. На улицу вовсе не тянет. Господин Арамис болеет. Он простыл и слег. На этот раз без бреда и сильного жара. Гримо принес липовый цвет, я делаю отвары. Почти каждый вечер у нас господин Атос. Господа играют в шахматы и ведут умные беседы. Господин Атос с Рождества не злоупотребляет вином. Он стал гораздо лучше выглядеть. Я заметил ему это. Я рад дружбе своего господина с господином Атосом. Если не считать пристрастия к вину, г-н Атос безупречен. Сказал бы, что это лучшая компания для моего господина. Если г-н Атос у нас, то я сам получаю огромное удовольствие. Он приветлив со всеми. Со слугами тоже. Гримо не вполне разделяет мое мнение, но я уверен, что он беспредельно предан своему господину. Я тоже имею право обижаться на своего господина, и регулярно обижаюсь. Но это не мешает мне честно выполнять обязанности лакея. Учитывая, какие дела мне поручают, могу сказать, что я еще и доверенное лицо моего господина. Гримо такой же. Иначе бы я с ним не дружил. Господа разговаривают, сейчас придет Гримо, мы будем молчать. Затем разопьем бутылочку вина и пофилософствуем. Предпочитаю иметь дело с людьми, которые говорят истину и не тратят время на пустые рассуждения. Гримо говорит редко, тем ценнее его слова. 2 февраля 1631 года Серф явился к нам ни свет ни заря. По метели. Принес какую-то бумагу для г-на Арамиса. Велено передать из рук в руки. Отпаиваю его глинтвейном. Не решаюсь разбудить господина Арамиса. Г-н Арамис не один, у нас ночует г-жа де Кавуа. Невозможно, чтобы Серф ее увидел. Это будет скандал неслыханный. Г-жа де Кавуа – жена капитана гвардейцев кардинала. Думаю, как именно вызвать господина, чтобы не разбудить г-жу де Кавуа. Она не бесстыдница, потому нужно пощадить ее чувства. В любом случае я не стал бы вламываться в спальню к господину. Серф спрашивает, что я пишу. Говорю, что подсчитываю доходы и расходы. Серф не ведет расходной книги! Какая легкомысленность! Пойду и постучусь осторожно. Оттягивать дальше нельзя, эта бездонная бочка выхлебает все мое вино и съест все бисквиты. Еще чего доброго, потребует, чтобы я накормил его завтраком! 6 февраля 1631 года Пакую саквояж для г-на Арамиса. Он отправляется в Тур. Хотя бы в этот раз я вынудил его признаться, куда и зачем он едет. Всем прочим, кроме г-на Атоса, велено говорить, что он опять в Руане. Все же господа совсем не умеют врать. Интересно, почему мне велено говорить г-ну Атосу правду? Видимо, готовится очередной заговор. Я уже приучен чувствовать подобные вещи. Господа сразу принимают озабоченный и важный вид, начинают собираться по ночам и обсуждать всякие вопросы. В доме появляются люди, которые до этого к нам не заходили. Приходят посреди ночи незнакомцы, которым я готовлю постель в гостиной на кушетке. Бумаги, непонятные фразы в качестве пароля и отзыва. Хорошо, когда пароль и отзыв просты как в военном лагере. Это я запоминаю сразу и не перепутаю. Но когда приходится держать в памяти три-четыре фразы? Не слишком ли? Главное – для чего? Господам заняться нечем, вот они и развлекают себя как могут. Хорошенькое развлечение! Ведь заговоры постоянно проваливаются, тюрьмы переполнены! К тому же можно попасть на эшафот! Вот уж чего я бы себе не желал! Эшафот и церковная кафедра довольно далеко друг от друга, хотя и не исключают некой последовательности. 7 февраля 1631 года Не знаю, почему г-н де Тревиль благоволит к моему господину. Большинство из полка честно несут свою службу. Случаются дуэли, стычки между полками (хотя теперь все реже), нездоровье, недельные отпуска по семейным нуждам. Но вот г-н д`Артаньян, как бы я к нему не относился, уже почти полгода ни разу не был в увольнении, ни разу не просил отпуска. Г-н Атос также всецело предан службе и ревностно исполняет свои обязанности. Г-н Арамис же то и дело пропускает караулы. Он с легкостью подменяется с кем-то, затем дежурит двое-трое суток подряд. Ему второй раз в этом году дают отпуск. Я лично видел бумагу, подписанную г-ном де Тревилем. Все это наводит меня на мысль, что г-н де Тревиль также принимает участие в заговоре и знает, чем занимается мой господин. По всей вероятности, господину доверена роль связного. Этого достаточно для эшафота или все же можно надеяться на тюремное заключение? Завел специальный чемодан. Там все вещи, необходимые в дороге. Если придется спасаться бегством, я готов хоть сейчас. Но по такой метели совсем не хочется спасаться бегством. Вообще предпочитаю размеренную, спокойную жизнь. Хотя спасаться бегством должно быть интересно. Переодеваться в другое платье, менять лошадей, куда-то быстро ехать. Держать ухо востро. Придумывать про себя истории. Пожалуй, однажды я бы не отказался спастись бегством.
Коза Маня: 14 февраля 1631 года Мне это не нравится. Я имею право на свое мнение? Когда меня под благовидным предлогом просят прогуляться по скверной погоде – я еще могу на это согласиться. Но когда я возвращаюсь, исполнив данное мне поручение и обнаруживаю, что у нас дома были посторонние люди (и не женщины), это пахнет скандалом, заговором и политикой. Не то что бы я был против политикой, раз этим теперь занимаются все. Я требую посвятить меня в курс дела. Если заговор составлен разумно и четко, если я буду разделять политические взгляды своего господина и его друзей – я буду куда более охотно исполнять поручения вроде сегодняшнего. Я желаю знать, что происходит в этом доме, кто здесь собирается и чем я неугоден этим людям. Я понимаю степень опасности таких сведений, но все равно предпочитаю подниматься на эшафот с четким осознанием, как и за что я пострадал. Впрочем, эшафот – для знатных господ. Меня без лишних церемоний вздернут на веревке как последнего нищего, который украл в церкви ценности. Я желаю заслужить право быть казненным как порядочный человек. И наймите, пожалуйста, хорошего палача. Я присутствовал при казни Шале, я не желаю подобного конца. Если честно, я хочу умереть спокойно и своей смертью. Это нормальное желание? Разумеется, нормальное. Участвуя в заговоре и помогая своему господину, я могу возвыситься. Почему нет? Честолюбие мне свойственно ничуть не меньше, чем господам дворянам. Правда, господин Атос вовсе не честолюбив. Но это в силу двух причин: господин Атос человек исключительных дарований и господин Атос знатен настолько, что честолюбие может ему велеть стать только Господом Богом. Это уж слишком. Монморанси шли на компромиссы – и живы до сих пор. Куси тешили свое честолюбие – и вымерли. Лучше рисковать в разумных пределах и жить припеваючи, чем умереть осторожным дураком. Если они обещают сделать моего господина маркизом, то у меня тоже есть шанс возвыситься до дворянского достоинства. Правда, я могу достичь дворянского достоинства более трудным, но безопасным путем: прикупить еще земли, которая дает право на титул. Планше тоже не против стать дворянином. В смысле того, что это его избавит от обязанности платить налоги. Зато нельзя будет работать. Этого Планше не перенесет. Один Гримо считает, что он хорош на своем месте. Это его право, которое я не намерен осуждать. Я устал. Решил, что ничем сегодня не буду заниматься. Невозможно работать сутки напролет. Господин рано лег спать? Кто мешает мне последовать его примеру? Это разумное решение. Тем более разумное, что на улице метет снег. Не люблю снег, холод и зиму. Когда зима теплая и слякотная, все равно противно. Тратишь немалые деньги и все равно мерзнешь на улице и дома. Нам повезло, у нас в квартире достаточно для тепла пяти жаровен и камина. Я каждый день готовлю, потому печь не успевает остыть, в моей каморке хорошо. Лучше, чем у господина в спальне. Забыл проверить – он воспользовался шерстяными носками, которые я оставлял на приступке? Проверять не буду. Господин Арамис не маленький ребенок. 18 февраля 1631 года Как холодно. Ни о чем, кроме холода, думать не могу. Мысли замерзают. Не люблю, когда нечем думать. Гримо принес еще угля. Я обменял корзину угля на три бутылки превосходного вина. Сомневаюсь: равноценным ли получился обмен? Впрочем, если бы это не был Гримо, дал бы только две бутылки. Свое наверстаю. Скажу, что разбил нечаянно. Господин Арамис с пониманием относится к таким объяснениям. 20 февраля 1631 года Гримо принес нам половинку тушки кролика. Кролик жирный. Самое время опробовать новый соус, который я придумал. Очень кстати мадам Жаснейри поделилась засушенной зеленью. У меня ощущение, что давно начался великий пост, а он еще и не начинался. Что я буду делать, когда наступит Великий пост? Он такой длинный! 23 февраля 1631 года Чудо! Радость! Из Рима получено разрешение не держать Великий пост по слабости здоровья! Господин такое получил. Я же не могу готовить себе отдельно. Я посоветовался с господином, тот смеялся, сказал, что я изрядный плут. Он не против, чтобы я тоже не постился. Мне это важно. Он обычно ест мало, легко обходится без мяса, предпочитает рыбу и курицу. Соусы у нас редко бывают жирными. Я же предпочитаю еду более простую, но плотную. Состояние голодного желудка не из приятных. Кроме того, я довольно тесно общаюсь с господами, у которых изысканный вкус. Когда г-н Атос пьян, ему можно подать даже подошву от башмака. Он попытается ее съесть и выговорит на то, что мясо жесткое. В трезвом состоянии г-н Атос ест как король и требует высокого качества. Гасконские вкусы мне не по душе, слишком остро все и воняет бараниной, которую южане ценят выше говядины и свинины. Еще в их блюдах много чеснока. Господин Атос уверяет, что чеснок полезен. Чеснок и лук ели римские солдаты, Тит Флавий пишет, что не было в мире людей здоровее, чем они. Все хорошо в меру, чесноком разит от простолюдинов. Я как слуга из хорошего дома не могу себе позволить ничего подобного. 6 марта 1631 года Болела рука, образовался нарыв. Потому две недели не мог ничего держать пальцами, мелкую работу все еще выполняю с большим трудом. Это досадно. Столько денег уходит на оплату услуг второго слуги. Второго лакея на время одолжила мадам Жаснейри. Все же она добрая женщина. Доброта эта стоит денег, но что в нашем мире дается бесплатно? Приехала благодетельница, вторые сутки живет у нас. Я стараюсь быть предельно осторожным. За товарами хожу сам, несмотря на боль в руке. Все приходится делать самому. Интересно, она догадается заплатить мне отдельно? Приехала одна, в мужском платье. Выглядит как паж. Берет с пышными перьями носит набок. Стараюсь не задумываться, насколько она соблазнительна в этом одеянии.
Коза Маня: 13 марта 1631 года Я наблюдал множество примеров, когда неимущие дворяне, растратив то немногое, что все же имели, к тридцати годам остепенялись, начинали присматривать себе невесту и женились. Я уже начинаю приходить в отчаяние. Сам я, понятное дело, не женюсь. Фамилия наша не угаснет благодаря моему брату. Меня вполне устраивает моя личная жизнь в том варианте, какой я имею. Но господа! Все трое хороши. О чем, например, думает господин Атос? Правда, он был уже женат. Я знаю теперь эту историю во всех ее страшных подробностях и всей душой сочувствую господину Атосу. Но он восстановил свое доброе имя, он красив и знатен, он довольно обеспечен и не испытывает нужду в чем-либо. Женщины по нему с ума сходят, я это неоднократно видел. Гримо мне тоже кое-что рассказал. Допустим, его сиятельство утратил способность любить. Но при чем здесь любовь? Брак создается только затем, чтобы не угас род. Главная цель брака – рождение детей. После того, как дети появились, никто не заставляет людей жить вместе. Взять вот принца Конде. Он сошелся с женой, получил троих детей, а теперь принцесса живет сама по себе, он сам по себе. Все довольны, правила приличия соблюдены. Каждый имеет то, к чему стремился. Никакой любви не требуется. Неужели при способностях г-на Атоса так трудно найти порядочную девушку из приличной семьи, за которой дадут еще неплохое приданое? Или в тех кругах, в которых должен бы вращаться г-н Атос, порядочные девушки перевелись? Оставим г-на Атоса. Г-н д`Артаньян не имеет никаких душевных терзаний. Бедная маленькая Констанс, видимо, уже забыта. Вот бы кому жениться! Дворянское достоинство у него есть, по женщинам он бегает, и даже слишком активно. Он молод, многие женщины находят его привлекательным. Правда, Планше не раз при мне сетовал на то, что г-н д`Артаньян хорош только для мещанок. Но вот женился же г-н Портос на вдове прокурора, да еще старше себя! Не уверен, что г-н Портос совсем не думал про сохранение своего дворянского достоинства. Но убежден: г-н Портос сумеет защитить себя и свою супругу от насмешек черни. Если не словами (на это г-н Портос не мастер), то кулаками. Я не завидую тем, кто посмеет посмеяться над г-ном Портосом. Сомнительно только, что в этом браке появятся дети. Но почему бы не попытаться? Библейская Сарра родила совсем уж в пожилом возрасте. Скажем прямо, она была глубокой старухой. Но я не рискую сомневаться в факте, который изложен в Священном Писании. Это было бы ошибкой с моей стороны. Итак, я верую и утверждаю, что у г-на Портоса могут быть дети. То есть у г-жи дю Валлон. У г-на Портоса дети могут быть точно, а, может, уже и есть. Г-н д`Артаньян, поступив так же, как г-н Портос, поправил бы свое материальное положение. Но ему подавай знатную, молодую, привлекательную и богатую невесту. Какое глупое тщеславие, какая странная самоуверенность! Впрочем, гасконская самоуверенность – качество особого рода; она часто бывает оправданна. Вот г-н де Тревиль. Дружил с королем, даже давал ему тумака в играх. Повлияло ли это на его карьеру? Несомненно! Теперь он граф и лицо уважаемое. А добрый король наш Генрих IV? Я не говорю про всех гасконцев. Они разные. Множество не заслуживает того, чтобы к ним относились по-доброму. Но есть исключения, которые подтверждают правило. Я терплю г-на д`Артаньяна только потому, что его почему-то привечают г-н Арамис и г-н Атос в особенности. Г-ну д`Артаньяну мешает только его собственная непрактичность. Будь он практичным человеком, как г-н Портос, давно бы женился. Мои соображения относительно сохранения большей части личной свободы в браке действительны и здесь. Брак ни к чему не обязывает, а г-н д`Артаньян найдет в супружестве немало приятных вещей. Разумеется, только в том случае, если супруга его будет состоятельной особой. Состояние сейчас есть только у мещан. Планше имел влияние на своего господина и уважал мое мнение. Будь Планше по-прежнему в услужении, я бы дал ему дельный совет относительно устройства личной жизни его господина. Но теперь Планше ведет самостоятельную жизнь, новый же слуга г-на д`Артаньяна не входит в число людей, которым я буду давать добрые советы. Наконец, я добрался до того вопроса, который меня волнует. Я вижу, что г-н Арамис так и не определился со своим отношением к принятию духовного сана. На редкость противоречивая натура! Что поделать, поэт. Даже когда он принялся за диссертацию, выбрал тему, которая более понравилась бы дамам, чем лицам духовного звания. Не прислушался к данным советам. Он всегда сделает по-своему. Личную жизнь своего господина я имею право обсуждать, поскольку меня это касается тоже. Итак, без стеснения и лицемерия признаем: у моего господина в последние полгода слишком бурная личная жизнь. Он временами уходит в монашество и никого к себе не подпускает, затем срывается и принимается наверстывать упущенное. Все до одной молоды, красивы, знатны и богаты. То есть относятся к числу тех, за кем бы желал приударить г-н д`Артаньян. Беда в том, что для семейной жизни они не годятся. Потому что уже замужем. Незамужняя была только одна. Почти все старше господина Арамиса на несколько лет. Почему бы ему все же не жениться на той незамужней? Ответ я знаю. Родня мадемуазель будет против. Сама мадемуазель не так влюблена, чтобы решиться на заключение брачного союза. У моего господина проблема в том, что никто из дам не воспринимает его в качестве законного супруга. Обладая состоянием и титулом, он бы был привлекателен для рассмотрения его в качестве жениха. Но, к несчастью, этих самых важных качеств у г-на Арамиса нет. Ни состояния, ни титула. Именно из желания получить и то, и другое он принимает участие в интригах политического характера. Могу я осуждать его за такое желание? Нет. Я и сам не чужд честолюбия. Как я ни силюсь просчитать варианты развития ситуации, вижу только два реальных. Первый: какой-либо из заговоров оказывается успешным. Господин мой получает титул и состояние. Тогда он может и жениться. Думаю, что недостатка в невестах не будет. Второй: придется ждать до того момента, когда господин мой поймет, что женщины слишком легкомысленны, чтобы тратить на них жизнь. Тогда он смирится и примет духовный сан. Он получит хотя бы средства к существованию и крышу над головой. Зная характер своего господина, могу не сомневаться в том, что он вряд ли остановится на первой же ступени. Он будет делать карьеру. Меня это устраивает? Вполне. Двигаясь сам, господин мой будет продвигать и меня. Возможно, какая-то дама влюбится в него настолько, что предложит руку, сердце и сундук. Но пойдет ли на это мой господин? Он хорош, пока оправдывает надежды, которые возлагают на любовника, а не на мужа. У мужа другие обязанности, от мужа не требуется нежных ухаживаний, стихов, бурных ночей и страстного обожания. Муж сам должен баловать свою жену или держать ее в строгости. Пока получается так, что дамы сами выбирают г-на Арамиса, балуют его и щедро одаривают, каждая в пределах своих возможностей. Я с этого кое-что имею, не буду отрицать. Но это компенсация за причиненные мне неудобства. Господин мой достаточно разумен, чтобы понимать: красота и молодость, пылкий темперамент и склонность обожать дам – товар не слишком удачный. Все это имеет немалую цену, но постепенно портится. Если любовник терпит фиаско в постели и не может доставить даме удовольствие – кому он нужен? Повторюсь: дам в последнее время много. Слишком много. Он сам устает от такого образа существования, отсюда перепады настроения и склонность вовсе отказываться от женской ласки. Что бы предпринять, чтобы упорядочить наше существование? Или одно, или другое. Господин пытается совмещать… напрасно. Хватит размышлений. У меня еще не готов ужин, а господин предупредил, что придет не один.
полная версия страницы