Форум » Крупная форма » Тайный дневник Мушкетона » Ответить
Тайный дневник Мушкетона
Коза Маня:
Ответов - 44, стр:
1 2 3 All
Коза Маня: От автора: амбарная книга в четыреста страниц, исписанная неуклюжим размашистым почерком, была найдена в сундуке моей прабабушки, который и по сей день пылится на чердаке нашего черниговского «родового гнезда». По всему было видно, что раньше она была еще толще. Скорее всего, мой дальний предок, солдат наполеоновской армии Огюст-Жюль Виваре привез эту реликвию с собой – в качестве уникального собрания разнообразных рецептов, а также как занимательное чтение в свободные минуты. В процессе перевода текста я не раз вспомнила Ярослава Гашека с его бравым солдатом Швейком. Прямые указания в тексте первоисточника дают мне право утверждать, что я стала обладательницей подлинного дневника некого Бонифация Лекена, который известен более как Мушкетон, слуга незабвенного Портоса из «Трех мушкетеров». Осмелюсь предложить результаты своего труда уважаемым читателям. Они воистину занимательны и подарят вам некоторое количество минут приятного досуга. «А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер, источник своего удовольствия или скуки». Перефразируя эту фразу великого Александра Дюма-отца, я воскликну: обвиняйте в неточностях и несовпадениях меня, а не изумительного Бонифация Лекена, которого я полюбила всем сердцем. Он видел события, описанные в бессмертном романе, со своей стороны. Это его право, право очевидца. Не будем оспаривать!
Коза Маня: 26 июля 1621 года Папаша расщедрился. Гаспару купил новую куртку и пищаль превосходного качества. Мне тоже подарили куртку и штаны. Всю жизнь о таких мечтал! С навесными кармашками. Их двадцать два, сосчитал. Можно уместить разные полезные вещи. Три кармана потайные, один огромный, на боку, всегда можно замаскировать плащом. Мы с Гаспаром уже проверили: курица помещается. Курицу мы позаимствовали у толстого Луи. Он жадный свыше всякой меры. У него одних индюшек бегает по двору не меньше двух десятков. Да куриц десятка четыре. Какое нахальство: иметь каждый день в собственном котле куриное мясо и жаловаться всем на бедность! Были бы мы такими бедными! Но нам грех жаловаться. Мы бесплатно почти всякий день едим разную вкусную рыбу, а папаша Луи отдает за карпов баснословные деньги. Я спросил у своего папаши, что такое «баснословные»: это слово упомянул при мне благородный господин Гидо Шателлен, да продлит Пресвятая Дева его дни. Папаша задумался, что с ним часто происходит после двух-трех бутылок хорошего винца. Мы с Гаспаром уж думали пойти к нашему пастору, он умнее папаши и много чего знает. Но папаша сообразил и сказал, что «баснословные» - это вовсе невероятные. Гаспар все же переспросил у пастора. Пастор наш страсть какой умный. У него при церкви есть служка, который дает читать благочестивые книги, которые пастор благословил. Я не читаю всякое еретическое, мне это ни к чему, а Гаспар читает. Он часто у пастора сидит. Они и меня пытаются гугенотом сделать, особенно когда выпьют много. С пастором, даром, что он почти святой, такое приключается тоже. Но я верен святой матери-церкви. Мне наплевать, что наш кюре считает хуже, чем я, а уж ездит только на ослике или муле. Смирном. Лошадей он боится как огня. Сам сказал. Когда мимо церкви знатные господа проезжают, а он идет по площади, то кюре бледнеет и бежит назад. Прятаться. Пастор подтвердил. Нужно будет сказать Анне, когда та опять потребует, чтобы я на ней женился, что она вовсе баснословные условия ставит. Не женюсь я на ней. Еще чего придумала. Чтобы я на ней женился? За меня даже принцесса замуж пойдет. А что? Камеристка мадам Арлан мне милость оказала. Подарила кошелек, расшитый жемчугом. Я после того как с ней рассорился, весь жемчуг спорол и продал по двадцать пистолей за штуку. Чего добру пропадать?
Коза Маня: 31июля 1621 года День св. Игнасия. Вечером будем молодое домашнее вино пробовать. Папаша сказал, а он свое слово всегда держит. Гаспар ушел к пастору. Вот так всегда. У нас веселье, у них молитвы. Скучно быть протестантом. То ли дело у нас. С утра месса, вечером гуляем. Как погуляем, утренней мессы не будет, служить некому. Папаша третьего дня совсем пьяный был. Они со сборщиком налогов пили в кабачке. На это мы все смотреть пришли. Как мой папаша за общество страдает. Ему выпивку всем миром оплатили. Потому как дело святое. Папаша хитрый. Сам пил мало и наше вино, а сборщику подливал трактирщик и свое. После трех кувшинов сели в кости играть. Тут дело ясное. Папаша выиграл у него все, что мы отдали, да еще сто пистолей сверху. Расписку мне хранить отдали. А то! Папаша сразу расписку попросил. Мы у сборщика еще карманы проверили. То есть я. Гаспар сказал, что до такого он не охотник. Честный какой выискался! Как к молочнице таскаться по ночам, так это можно. А как карманы проверить, так – грех. Черт их разберет, этих гугенотов. Туда нельзя, сюда нельзя. Что тогда можно? 19 августа 1621 года Сегодня совершил глупый поступок. Отдал два мешка ржи соседке. Она вдова. Старая уже, все сорок есть. Одна кормит пятерых. Не знаю, чего мне вздумалось ее жалеть. Только два мешка я ей во двор затащил. Плохо им. Она приходила к моей матери плакаться. Ничего, с нас не убудет. Мы лучше других живем. Не выношу, когда вдовы плачут. Самому плакать хочется. Нас двое, мы оба здоровые парни. Папаша еще в силе. А у этой дуры четыре девчонки сопливые. Старшая в услужении на кухне у мадам Арлан. Все ничего, но месяц назад обварила руку кипятком. Работать не может, жалования не заплатят. Я посмотрел: рука красная, в язвах. Надо бы для Мари лесной вар сделать. Я хорошо делаю, меня бабка научила. Она знахарка была знатная. Мари хорошая. Порядочная. Я пытался ее поцеловать, она мне пощечину дала. Потому что порядочная. Хотя я ей нравлюсь. Но порядочные всегда пощечины дают. Я рожь вовсе не потому отдал, что Мари меня поколотила. Мне вдову жалко. Я посмотрел, как они живут. Нет, мужчина им нужен. Я бы женился на Мари, но вдова не позволит. Она строгая. Может, теперь и позволит. Но я не потому, что жениться хочу. Жениться мне рано. Я им еще козленка принесу. Пусть сами решают, что с сосунком делать. Коза у них есть. Если вырастят, то будет и козел. Козел, ясное дело, на то и козел, чтобы с него кое-какой доход иметь. Коз соседских покрывать будет. Хоть и наших. Так и сделаю. Папаше не скажу. Никому не скажу.
Калантэ: Ой, спасибо-то какое!!! Прямо подарок!!!
Ленчик: Вах! Спа-си-бо! *села столбиком, сложила лапки, готова внимать дальше*
Anna: Коза Маня , как же вам повезло с такой-то находкой!)
stella: Хорошо тому, у кого есть чердаки!
Ленчик: stella пишет: Хорошо тому, у кого есть чердаки! Вот уже ходят нехорошие мысли, может у родителей в подполе раскопки учинить За неимением нормального чердака, так сказать.
Anna: stella пишет: Хорошо тому, у кого есть чердаки! У меня чердак есть, а что толку, там только голуби плодятся и старая детская одежда валяется. А здесь прям чердак так чердак!)) Еще и с сундуком прабабушки, просто сказка.
Коза Маня: 24 августа 1622 года Я влип. Ох, и влип. Говорил мне папаша. Предупреждал. На каждого удачливого охотника однажды найдется неудачный выстрел. Предупреждал, но мясо жрет даже в пост. Порода у нас такая. Не можем без мясного. Только Гаспар неизвестно кого из себя строит. Небось, в желудке тоже урчит. Я хотел косулю добыть. Хотел и добыл. Не успел и ста шагов сделать с тушей, как из кустов налетели. Стая воронья. Николье со своими молодцами. Я тушу бросил и бежать. Они на меня собак спустили. Злющие. Теперь портки только на тряпки. Кожаные, хорошие. Правду говорил мерзавец шорник: кожа – первейший сорт. Я ему тогда не поверил, тумаков дал. Нужно извиниться. Кабы не портки, без ног остался бы. И еще без чего. Даже в портках кожаных весь в синяках. Крепко искусали, дуры брехливые. Еле ушел. Одну ножом пырнул. Не мне урон – герцогу Анжуйскому. Его собаки. Лес тоже его. Только где это написано? Если бы и было написано, то я бы прикинулся, что неграмотный. Хорошо бы, чтобы Николье меня не узнал. Я шел не в полный рост. В полный рост он бы меня точно узнал. Таких рослых в округе – папаша и я. Папаше неприятностей не надо. Откупимся. Ежели не узнал, так и не надо. Косулю новую добуду. Пока отсиживаюсь у кривой Жанны. Папаше дал знать, где я и что со мной. Будет безопасно – пошлет за мной. Николье – каналья. Редко про кого так говорю. Я вообще добродушный, просто у меня характер такой. Неустойчивый. Да и пожрать люблю. Выпью – могу нашуметь. А так – птаху малую пальцем не трону. Бекасов стреляю только по нужде. Поразмыслить, так зачем герцогу Анжуйскому моя косуля? Он и так брат короля. Говорят, королева его любит больше, чем старшего сына. Ему дичь каждый день к столу подают. Я бы хотел хоть раз одним глазком посмотреть, как король кушает. Мне Вирт рассказывал. Двадцать перемен блюд. Небось, врет. Одному человеку столько в жисть не сьесть. Разве что попробовать. Когда я стану богатым, обязательно пойду в трактир и закажу себе суп из морских рыб. Речную я всякую едал, а вот морской не доводилось. Оно, конечно, угря можно поймать, только я в них вкуса не понимаю. Да и на вид противные. Точно не рыба вовсе. Ползают как змеи. И кусачие, гады. Я придумал, как мне возвыситься и в люди выйти. Нужно совершить подвиг. Приедет герцог Анжуйский, пойдет на охоту. С кабаном один на один. Только где ему справиться! Вот тут я и подоспею. Будьте-нате, ваше высочество, я вам жизнь спас. Неужто не сделает дворянином? Ладно, пусть не сделает. Но за спасение своей драгоценнейшей жизни пусть хоть одежку какую подарит. По росту я в швейцарскую роту могу подойти. Жаль, что я не швейцарец, и по-швейцарски ни слова не понимаю. Но если научат, буду понимать. Я понятливый.
stella: Коза маня, вы по капустному листочку бросаете? .(Нет, чтобы весь кочан кинуть голодным!)
Калантэ: Однако, вот кто лучший стрелок у Дюма! Бекасов стрелять - это вам не хухры-мухры...
Anna: Бедняга, попал впросак, а зато какие планы! Спасать герцога Анжуйского от кабана - вот уж где рыцарство так рыцарство))
Коза Маня: 23 сентября 1622 года Пора уносить ноги. Слишком мы с Кабошем нашумели. Конечно, дело того стоило. Теперь безбедно можно прожить месяца три, ни в чем себе не отказывать. К Михаилову дню непременно будет ярмарка. Там куплю себе новый камзол из хорошей ткани, золотое шитье, три пары новых башмаков, высокие сапоги. Может, на лошадь тоже хватит. Я все хочу себе раздобыть одежду как у знатного барина. Я однажды такого видел в свите герцога Анжуйского. Кружева опять же. Вроде как пустяк, а подумаешь – важно. Девушки любят, когда парень нарядно одет и умеет себя вести к тому же. Я умею, Кабош – нет. Только не могу я его оставить просто так. Пропадет он без меня. Купчина тот нас мог запомнить. Даром, что от страха в штаны наделал. Пусть благодарит, что мы добрые католики, а не злодеи какие. Пощипать пощипали, это правда. Но убивать? Может, я его лакея приложил слишком сильно. За лакея не ручаюсь. Старался бить потише, аккуратно. Морду разворотить, чтобы боль была и кровь хлестала. Такие сговорчивее становятся. Кто его просил мушкет вытаскивать? Против меня с мушкетом ходить бесполезно. Вот и получил прикладом по дурной башке. Чтобы впредь не высовывался. Смотрел бы на барина. Тот сразу кошелек вытаскивать стал. Взаправду поверил, что мы его убивать собрались. Вот еще грех на душу брать. Я ежели кого и приложил крепко, так только в сердцах. А убивать – ни за что. Я после смерти Пресвятой Деве хочу прямо в глаза смотреть. Папаша мне то же самое говорит. Он сам горазд кого приложить, и до святого ему далеко, но убивать никогда не убивал. Животные дело другое. Иную животину я не трону никогда сам. Вот бык наш. Прошлая зима гиблая выдалась. Не прокормить. Прирезали. Соседа просили и мяса ему дали. Сами не смогли. Ни я, ни папаша. Я ж его теленком отпаивал болтушкой и с господского поля кукурузу ему воровал. Чистил. Лелеял. После такого - прирезать? Сейчас ничего, лес прокормит. Мы с Кабошем все желуди для свиней таскаем. Николье до желудей дела нет. Но долго ли продержусь, не знаю. Ежели хорошо дело поставить и провернуть как надо, Николье и не узнает ничего. У меня ума хватит. Я о себе и о папаше забочусь. И еще Гаспар, дурак. Почему папаша воспитал нас в разной вере? Гаспара назвал в честь покойного адмирала Колиньи, которого в Варфоломеевскую ночь по кускам разорвали. Об этом пастор наш постоянно твердит. Я же, значит, в честь Бонифация, делавшего богоугодные дела. Ну, убиваю я косулей в господском лесу. Герцог Анжуйский с этого не обеднел, а мне семью кормить надо. Мамаша совсем плоха, ей легкий бульончик и печень – самое то. 10 октября 1622 года Никуда не ушел. Папашу поддерживать надо. Старик наш сдал. Не молодой, пятьдесят уже минуло. Все сидит за столом и плачет. Мамашу похоронили неделю назад. Гаспар молится и говорит, что она в раю. Всенепременно в раю. Я тоже верю. Мамаша при этой жизни была почти святая, а уж там ей точно место найдется. Дал себе зарок до сорочин в лес только за хворостом ходить. Гаспар по хозяйству справляется. Зря я его ругаю. Хороший он. Теперь твердит, что жениться срочно должен. Библию цитирует. Послушать его, так на любую ситуацию в Библии место найдется. Неужели на молочнице женится? Пусть покажет мне место, где написано, что он должен жениться на молочнице! Если не найдет и не покажет, я ему скажу, как эта стерва Кабошу два раза дала. И еще припрашивала, мерзавка. Разве на таких женятся?
Коза Маня: 16 октября 1622 года Так голоден, что даже сырой овес съел бы. Нужно что-нибудь самому сварить, или пойти к толстому Луи. Деньги у меня покамест есть. Прибрался в доме. Старался, чтобы мамаша была довольна, если с небес спустится посмотреть, как мы тут. Я уверен, что она стала ангелом. Теперь ей там хорошо. На небесах, говорят, всегда тепло. Денег за еду платить не надо. Еще кюре говорит, что там животные разговаривают как мы. Я бы проверил. Ежели правда, то после такого кусок мяса в рот не полезет. С другой стороны, мы на земле. Здесь все просто. Корова дает молоко, перестанет, так прирежем. Свинью колоть еще рано. С утра от земли густой туман идет. Значит, еще неделю без заморозков проживем. Оно хорошо. У нас с Гаспаром еще два участка на склоне не обобраны. По очереди караулим, чтобы нищие не воровали. Нищих у нас нынче много. Совсем совесть потеряли. Кто в нищие идет, тот или немощный, или умный и наглый. Я третьего дня одну старуху хлебом накормил. По ней было видно, что настоящая нищая. Ела прямо при мне, руки тряслись. Я бы ей еще дал, но вредно после голодухи. Может заворот кишек случиться. У нас у Жана-звонаря такое случилось после Пасхи, когда он две недели постился как монах, а после нажрался на празднике. С утра до ночи выл не в свой голос. Ровно дьявол в него вселился. Потом затих и помер. Я той старухе наказал снова приходить. Мы прокормим. Только пусть других не приводит. Одна – это дело богоугодное. Но ораву пусть господин Арлан кормит. Он богатый, с лишнего рта ему убытку никакого. 24 октября 1622 года Часто здесь пишу. Говорить не с кем. Гаспар все о божественном печется, папаша тоже свихнулся. Сам на себя не похож. Пошел на рынок, такой дряни купил. На что я два часа потратил? Втолковывал ему, что жирную свинью на посол не пустишь. Тут требуется окорок молодой, мясной. Я бы уж сделал на славу. У меня и соль, и селитра припасены. Да что теперь горевать. Вечером пойду за дальний холм, в лесок. К госпоже Арлан должны гости приехать. Не соседи. Я не дурак соседей пугать. Тут сразу дознаются. А если пришлые, то ничего. Можно. Чуток пугну, и будет. Деньги есть. Продал одному дуралею из Дьепа две туши. Косулю и оленя. Пожалуй, двухлетку. Хотя крупный был. Теперь мне прибыток и никакого спросу. У нас Николье совсем совесть потерял. Постоянно на рынке в Шербуре его люди дежурят. Ведет себя как важный барин, а сам только лесничий. Мы с Кабошем точно придумаем, как Николье на место поставить. Много воли взял. Чтобы не до смерти, но припугнуть. Лес был и будет нашим, хочет этого Николье или нет. Слишком думать о господском добре – спятить можно. Пойду к Кабошу. Может, вечером помощь потребуется. 3 ноября 1622 года Я короля видел! Честное слово! Я теперь всем рассказываю, как я короля видел! Совсем близко! Ему важный господин стремя поддерживал и называл «Сир». Король наш будет высокий, но ниже меня ростом. В плечах, пожалуй, как Кабош. Жилистый и крепкий. На ногах высокие сапоги из мягкой кожи. Одет скромно. На левой щеке царапина: гнали зверя, веткой хлестнуло. Говорит негромко, вроде даже глуховато. Оно ему идет. Про его папашу сказывали: у того голос был громким и звонким. Про покойного Генриха Наваррца мне мой папаша рассказывал. Вот был государь! Папаша у господина Бассомпьера одно время служил. Был в милости. Если бы не играл в кости, так стал бы богатым. Через то ему несчастье и выпало. Через кости. А еще через баб. Папаша в молодости красавцем был, так бабы на него сами вешались. Даже гугенотки. Одна так в папашу влюбилась, что убежала с ним ночью. Обвенчаться они не успели, девицу братья перехватили. Однако, все остальное папаша успел еще до церкви. Потому его схватили, избили до полусмерти и хотели не то вздернуть, не то четвертовать. Не успели. Папаша удрал. Его другая гугенотка выручила. Только с тех пор в папаше силы прибыло, а красоты убавилось. Костей он в руки не брал. Разве что когда меня учил играть. Я умею. Я про себя знаю, что ловкий и понятливый. Папаша говорит, что представит меня кое-кому. Я в разговоре с деревенскими как деревенский говорю, а с господами умею по-ихнему. Ежели что сделать, так сумею. Платье там почистить, коня обиходить, обед сделать. Даже кудри завить. По мне пустая забава, а вот Кабош так не считает. Я на нем щипцы для завивки и освоил. Пока осваивал, Кабошу дважды ухо прижигал и один раз шею. Так что у Кабоша есть шрам на ухе, а где у меня шрам от щипцов – это уж только Кабош и я знаем. Кабош говорит, что мне повезло. Он бы своего не упустил. Своровал бы у господ хоть пряжку от башмака. Я Кабошу не признаюсь ни в жизнь, что поимел целый кошелек. Расшит жемчугом. Просто так на дороге валялся, ну, я и подобрал. Кабош – вор. Я таким никогда не буду. Умный человек без воровства найдет себе способ заработать. Что браконьерством промышляю – так то не подлая страсть, а благородное искусство. 19 ноября 1622 года Правильно мой папаша говорит: если в ступке толкли чеснок, она всегда будет отдавать им. Если у Марианны матушка была шлюхой и понесла от сына своего господина, то и доченька недалеко уйдет. Мадам Арлан – святая, а господин Арлан – точная копия нашего кота. Половина котят по деревне – от него. Ни одной кошки не пропустит. Марианна еще намекала, чтобы я на ней женился! Ха! Надкушенное яблочко! К таким по ночам ходят, иногда и днем, чтобы удовольствие получить. Она получала от меня удовольствие? Получала. Но чтобы жениться! Да она со второй встречи перестала ломаться! Я только один раз от нее по шее и получил! Думает, что раз носит платья, которые госпожа подарила, то это делает ее дворянкой? Дура, дура, дура! Вот теперь, значит, вызывает меня господин Арлан и говорит, что даст за любимой камеристкой своей жены хорошее приданое. Забудет все мои фокусы. Лишь бы я на ней женился. Невесту уж тошнит от куска холодца. Тут только полный дурак не поймет, в чем дело. Значит, пусть жена носит мое честное имя, а я буду звать своим сыном сына господина Арлана? Веселая ситуация, ничего не скажешь. Но предлагают полторы тысячи ливров. Как за дворянку. Я обещал подумать. Что мне терять? Деньги заберу сразу, в первую ночь невесту свою отжарю так, что навсегда запомнит, как господам угождать. Погуляем с друзьями, а там можно будет подумать о том, как свое имя оставить честным. Или так. Подговорю кюре, чтобы сказался больным. Тогда пришлют священника из Шербура. Пока он едет, я сделаю ноги. 20 ноября 1622 года Я согласился. Чтобы денег добыть. Марианна радостная ходит. Мне в любви призналась. Сказала, что раньше стеснялась говорить. Пусть говорит что хочет. Пять сотен мне уже отвалили. Еще три дала госпожа Арлан, чтобы я не обижал ее милую голубку. Знала бы она, как эта голубка с ее мужем мило ворковала. Месяц третий брюхата. Скоро заметно станет. Нет уж, я не такой простак. Сразу деньги в Шербур отвез, отдал надежному человеку. Пересчитал, сколько у меня накоплено. Две тысячи пистолей. С этим я на другой конец Франции уеду. Могу и дальше. 22 ноября 1622 года Нас официально помолвили. Свадьба назначена через неделю. Ох, сыграю я с ними шутку! Аж слюнки текут! Пусть Марианна оправдывается как хочет – пальцем к ней не притронусь! Я каждую ночь теперь с кюре в церкви на коленях стою! Пусть кто докажет, что она от меня ребенка понесла! Я постоянно на людях! 26 ноября 1622 года Черт его разберет, как называется этот город. Мне наплевать, я переночую и свалю отсюда поскорее. Одно ясно: это уже не Нормандия. Это Иль-де-Франс. Народ по-другому разговаривает. Вроде бы все понимаю, но чудно. Я свое честное имя сохранил. Не пошел в церковь. Вчера днем убили папашу. А в начале пятого, когда еще не стемнело, я прибил одного из тех двух, который папашу на сук вздернули. Это не из-за меня, и не Николье постарался. Это старые счеты. Только те двое даже не знали, что папаша нас с братцем в разных верах воспитал. Хорошо иметь брата-гугенота. Оно, конечно, никакие нам гугеноты не братья, но мы с Гаспаром дело другое. Мы сидели и попивали сидр. На вино денег не было. Только начали, тут ввалились эти. И давай рассказывать всем, как они папашу вздернули. Мы выслушали все. Дело было не у Луи, потому нас там не особенно знали. Да мы еще тихо себя вели, потому что боялись хоть слово пропустить. Нам обсуждать нечего. Мы заплатили за сидр, встали, пошли в лесок, сняли папашу с ветки, прочитали молитвы. Гаспар свои, я – свои. Мы так и не могли сойтись: кто был папаша по вере. Похоронили быстро. Решили, что на кладбище ему делать нечего. Он при жизни лес любил. Охоту. Пусть в лесу и лежит. Те двое тоже в лесу лежат. Каждый на своей дороге. Туда им и дорога. Гаспар остался. Он еще не решил, бежать или нет. Мне вот выбора не было. Я подумал: все равно мне здесь жизни не будет. Потаскушку эту своей женой называть? Вот еще ерунда. Взял лошадь и поехал себе. Сначала медленно, потом быстрее. На почтовой станции пристроился к одному купцу, проехал с ним три перегона. А затем – назад, и в противоположную сторону. Ищите меня теперь. Я посмеюсь, если найдете. Теперь я птица вольная.
Коза Маня: 26 декабря 1622 года Путешествовать мне нравится. Узнаешь много нового. Я никогда таким счастливым не был, как сейчас. Только есть постоянно хочется. Нужно искать себе место. Это пока никак. Меня наверняка ищут по всем соседним провинциям. Я сам не знал, насколько привязан к своему дому. Не могу уехать далеко, постоянно рискую собой. Уехал было в Тур, но через неделю вернулся. Оброс и чешусь. В этих гостиницах столько всякой кусачей дряни водится! Матушка, матушка. Видели бы вы меня. Должно быть, и видите. Ничего, я за папашу отомстил. 17 января 1623 года Решил податься туда, где теплее. Там меня точно искать не будут. Деньги у меня еще есть. Нужно искать себе место. Путешественником быть приятно только тогда, когда есть деньги. Скоро их не будет. Странно. Приданое моей невесты исчезло так скоро. 24 февраля 1623 года Сижу в Лионе. Какой огромный город! Написал кривой Жанне. Она грамотная и ответила мне быстро. Гаспар подался в Ла-Рошель. Он женился на вдовиной Мари. Я их пока тревожить не буду. Пусть думают, что я вовсе из Франции уехал. Нанялся лакеем. Дом так себе. Но нужно себе репутацию зарабатывать. Мне только казалось, что я господам прислуживать смогу. Пока меня поставили привратником. Я намерен здесь не задерживаться. Через две недели я хочу быть младшим лакеем в доме. 3 марта 1623 года Мне все удается! Теперь нужно найти способ прислуживать господам за столом. Купил себе на жалованье новый камзол. Еще немного одежды по мелочи. Сундук, чтобы это все складывать. Камердинер господина подарил мне Библию. Скупец! Мог бы и в сафьяновом переплете, а не в простом бумажном. 24 марта 1623 года Мне надоело служить в купеческом доме. Нужно держаться дворян, в них будущее любой успешной карьеры. Я подаю на расчет. Мне задолжали двадцать два пистоля.
stella: Каков пройдоха!
Коза Маня: 13 апреля 1623 года Больше не могу так. Сегодня перенес неслыханное унижение. В тот момент, когда я сидел у церкви и разглядывал волдырь на пятке, мне подали милостыню! Красивенькая девочка из благородных, которая с нянькой вышла на паперть! Лет восьми. Глазки черные, кроткие. Голосок чисто ангельский. Еще бы мне не нажить волдырь, когда накануне я полтора почтовых перегона бегом бежал! Чулок съехал, башмаки неудобные. Выкинуть бы их, эти башмаки. Они мне малы, а левый уже никуда не годен. Но других нет. Чулки тоже все в дырьях. К тому же выпачкался в глине, когда упал. Я вообще слежу за собой. На последние деньги щелочи куплю, чтобы чистоту навести. Пусть и в реке. Какая разница, где портки стирать: в реке или в лохани? Разбогатею – буду белье прачке отдавать. Пока не разбогател. Только и хватает, чтобы с голоду не помереть. По ночам хуже всего. По ночам сны снятся. Поначалу все голые девы приходили, о каких Кабош рассказывал. Он служил два лета приказчиком в лавке, наслушался всяких небылиц. Вот он говорил, что арабам и маврам после смерти приходится жить в райских садах. Там фонтаны из вина, а развлекают их девы. Полуголые или вовсе без одежды. Днем эти арабы и мавры своему Аллаху молятся, а ночью с девами развлекаются. Только я думаю, что ерунда это. Кто Аллаху молится, тот будет лизать адские сковородки. Это наш пастор сказал, а уж он знает, что говорит. Подлечу волдырь. Может, повезет, найду работу. Свободная жизнь хороша, но я уже сыт по горло. Мне жрать хочется. Теперь девы не являются, теперь совсем плохо. То окорок привидится, какие я у папаши Луи едал. То кусок баранины. Жирный такой. Славно зажаренный. В луке. Лука много, не поскупились. Или голубь. Вот. Накоплю денег, помогая в лавке. Здоровые парни вроде меня всегда требуются, когда товар поступает. Я за четверть часа какую хочешь телегу разгружу, пусть она железом набита. Накоплю денег. Устрою свою голубятню. Сплошная выгода. Птичек я люблю, ухаживать за ними буду. Помет – в продажу, на поле. Голубей – в трактир, или к господскому столу. Женщины голубиное мясо предпочитают всем остальным, я заметил. Только сначала нужно волдырь вылечить. Дерет, зараза, хоть вой. Неужто придется к цирюльнику обращаться, чтобы вскрывал? Если не вскрыть, беда будет. Без ноги останусь. А то и без себя самого. Нет уж. 25 апреля 1623 года Третий день сопровождаю экипаж знатного дворянина. Получил задаток и еще столько же получу, если благополучно доберемся до границ Гиени. Дворянин – испанец, но по-нашему говорит чисто. Слугу зовут Гастон. Хороший парень. Меня года на три старше. Тоже из Нормандии. Иногда важничает, но я ему это прощаю. Если бы я побывал в Новом Свете, то тоже, может, важничал бы. У нас со вчерашнего вечера забава появилась. Она мне по вкусу, потому что полезная. Гастон много рассказывал о том, как они охотились. Тигры там, быки дикие. Про быков я верю, а тигры – не знаю. Правда, испанец уверяет, что все сущая правда. Я все кричал, что нельзя так простую веревку бросить на зверя, когда он в двадцати или тридцати шагах от тебя, чтобы петля ему на шею попала. На конце у веревки ничего нет, только затяжная петля. Тогда Гастон на первом же постоялом дворе взял пустую бутылку, поставил у стены, сам отошел шагов на двадцать с веревкой в руках. И ведь поймал! Даже не разбил! Я не я буду, если не научусь делать так же! Пусть у нас здесь тигров не водится, но бутылок в достатке. 27 апреля 1623 года Горжусь собой! Ай да Бонифаций! Папаша бы мной тоже гордился. У меня получается! Клянусь святым чревом Девы Марии, получается! Ничего дьявольского в этом нет, хотя я поначалу так думал. Я никому свою душу не продавал и ни с кем в сговор не вступал, а у меня получается! Пока не так ловко, как у Гастона, но он уже три года это делает, а я всего неделю! Испанец хороший. Останавливаемся в приличных местах, каждый день дает деньги на то, чтобы мы ели досыта. Начал меня учить испанскому языку. Это не так сложно, как кажется. 1 мая 1623 года Мы нынче страху натерпелись. Ночь была особенная. Всякий знает: нечистая сила на шабаш собирается. Мы к этому подготовились как следует. С вечера в церковь сходили. Я святой водой все окна, все двери побрызгал. Гастон еще выругался, что я болото устроил. Подумаешь, действовал с усердием! Зато проснулись целыми и невредимыми. Спали мало. Не то мое усердие мешало (я чуть не ведро воды на постели вылил), не то ведьмы пытались к нам пробиться. Пока петух не пропел, глаз не сомкнули. Гастон уверяет, что к нам в окно упыри стучались. Здоровенные. Три штуки. Не знаю, не видел. Я хоть и не спал, но все жмурился и молитвы про себя читал. Теперь можно до следующего года спать спокойно. Такой ночи больше не будет, хотя пару головок чеснока я с собой всегда таскаю. С нечистой силой, особенно с упырями и ведьмами, можно где угодно столкнуться. На молитву я крепко надеюсь, но чеснок – оно надежней будет. Молитва когда еще достигнет неба, а чеснок – вот он, в руке, пощупать можно и в ход пустить сразу. Когда ведьм нет, можно просто съесть. Желудку полезно. А если чесноком краюху хлеба натереть, то сытно получается. Все равно как кусок мяса съел.
Коза Маня: 16 мая 1623 года У меня триста пистолей, новая одежда и хороший охотничий нож. Режет волосинку на лету. Доброе оружие. Здесь есть вдова с двумя детьми. Лет двадцать пять. Красивая. Можно бы жениться, мы столковались с ней. Но мне здешний климат не нравится, а она в жизнь отсюда не уедет. К тому же вдова хороша, но ее старшего сына я на дух не переношу. Так и хочется шею свернуть мерзавцу. Вчера моим ножом весь стол изрезал. Я же по доброте своей его наказать как следует не мог. Нет, вдова с детьми, да еще с двумя – это не по мне. Это я до конца своих дней буду зарабатывать на прокорм чужих ртов. Пока двое – еще ничего. Но позже свои пойдут. Зачем мне чужие, когда свои будут? Своих будет много. Значит, прощай свобода. Так что я, пока беды нет, и пока не влюбился в эту Марию, подамся до Парижа. Уже договорился сопровождать одного торговца. Бесплатно будет кормить и предоставлять ночлег. Сверх заплатит сто пистолей. Много. Но и риск достаточный. Везем в Париж пять возов с выделанной кожей. В Париже не пропаду. 29 мая 1623 года Марго меня побила. Так сковородкой треснула, что до сих пор спина болит. Главное – за что получил? Ни за что. Она меня спросила: что мне больше всего в ней нравится. Нет бы мне вспомнить, что она у господ служит. Значит, вся дурь, какая в голове госпожи есть, или там господской камеристки, и у нее имеется. Я по-куртуазному тоже обучен, мне не впервой. Была бы камеристкой – сразу бы смекнул, как ответить. Только раз она кухарка, то я расслабился. Сказал правду. Была бы Марго умной, так этой правде обрадовалась бы. Нормальный мужик всегда на что смотрит? Правильно. И если с этим у женщины порядок, то волноваться не о чем. А когда мужик смотрит куда положено, но говорит про красивые глаза – это ерунда. Все это понимают. Правда, бывают такие, у которых, кроме красивых глаз, и смотреть не на что. Вроде баба перед тобой, но какая-то недоделанная. Не хочется ее на сеновал затащить или в углу прижать. Таким все больше стихи читай, песни пой. Пусть другие поют, мне некогда. Мне дела делать надо. Подумаешь, сказал, что у нее задница что надо. Из-за этого сразу драться и в слезы? Выгнала меня. И даже завтраком накормить не догадалась. Если я ей правду сказал, а она не так поняла – при чем здесь завтрак? Придется в трактир идти. А там кормят скверно. Купец мой третий день валяется с несварением желудка. Дальше ехать не можем. Как застряли в десяти лье от Тура, так и сидим здесь.
Калантэ: Коза Маня пишет: Такой ночи больше не будет - а как же Всех святых, она же Самайн, она же Хеллоуин, она же Самхейн? Самая что ни на есть нечисть повылазит!
Коза Маня: 6 июня 1623 года Надобно взять по шесть ложек розового масла и розовой воды, четверть унции сахара, к которому прибавить два грана мускуса, сверх того унция серой амбры. Поместить все в чан и варить на медленном огне, помешивая каждые четверть часа. В течение пяти часов и еще четверти часа. Затем снять с огня, закрыть крышкой и дать остынуть. По мне, так выходит страшная вонь. Протирать и смешивать травы я приучен с детства, но мне бы в голову не пришло переводить сахар на такую дрянь, как духи. А еще англичанин, с которым я разговаривал, уверил меня, что это были любимые духи одного их короля. Если это тот, про которого рассказывают, что он был женат семь или восемь раз, и жены у него дохли как мухи, то я подозреваю: это он их своими любимыми духами уморил. Нужно еще попробовать рецепт попроще. Там мускус, серая амбра, сахар, стиракс, аир болотный и каламбак. Да, еще розовая вода. Но розовая вода совсем просто делается. Накуплю склянок с притертыми крышками, здесь они дешевы. Немного терпения, Бонифаций. Ты явишься в Париж с превосходнейшими духами, продашь их за один день по цене вдвое ниже парижской. В Париже полно щеголей, которым вот как надо, чтобы от них приятно пахло, и еще больше хорошеньких женщин, которые удавятся, но отдадут деньги за мои духи. После чего надобно исчезнуть, чтобы местные купцы не придушили тебя за излишнюю прыть. Вторично я явлюсь в Париж кондитером, предлагающим нормандские ватрушки и засахаренные каштаны. Парижане страшные лакомки, это всем известно. Как только я накоплю пистолей тридцать, можно будет подумать о том, чтобы дать взятку бездельнику, который стоит у башни Сен-Жак и выкрикивает имена дворян, которые нуждаются в хорошем слуге. 14 июля 1623 года Я счастливчик. Я всегда это знал. Мне еще в детстве говорили, что у меня на спине есть промеж лопаток большая родинка в виде бычьего сердца. Верная примета, что я разбогатею и буду важным барином. Я только собирался вчера дать деньги, чтобы мне позволили выбрать из списка дворян место получше, как вижу: проталкивается сквозь толпу королевский гвардеец. Ростом будет повыше меня, а в плечах даже шире. Поскольку мы оба прекрасно видели друг друга, то сразу встретились взглядами. Я сразу почувствовал к этому гвардейцу сильную приязнь. Видимо, и я ему понравился. Но все же он пошел к тому, что выкликает. Никогда не думал, что пикардийцы действительно настолько глупы, как о них говорят. Тогда я протиснулся вперед и потянул гвардейца за плащ. Я знал, что гвардейцам платят маленькое жалованье, и что они почти все проедают и проигрывают. Но сама мысль о службе у военного меня сильно прельщала. Я сам уже имею достаточно средств, чтобы не пропасть. Вот только это не те деньги, которыми хочется хвалиться. Папаша бы, пожалуй, понял меня, поскольку в молодости был таким же, а вот Гаспар осудил бы. Не хочу, чтобы такое приключилось. Этот гвардеец, несмотря на рост, показался мне сущим теленком вроде Гаспара. Тот тоже такой. Вроде бы с виду грозен, а на деле кроток как ягненок. Ударят по правой щеке – тут же левую норовит подставить. Я сказал гвардейцу, что у него хотели кошель с пояса срезать. Приврал, зато гвардеец тут же предложил пойти к нему в услужение. Мы пошли для начала в трактир по соседству, взяли там вина и седло ягненка в сливочном соусе. Вино было хорошее, а мясо – дрянь. Тогда мы набили морду трактирщику и перешли в другое место, которое я выбрал. А уж я выбрал гостиницу, где сам квартирую. Гвардеец пришел в восторг и сказал, что я непременно должен поступить к нему в услужение. Я сказал, что подумаю. Просто так сказал. На самом деле я уже подумал, и завтра дам ему согласие. Полагаю, что лучшего господина мне не сыскать. У нас схожие вкусы, схожий возраст и самое главное – я его умнее. Это точно. Значит, сам не пропаду и ему не дам.
Коза Маня: 23 июля 1623 года Второй день думаю об одном и том же. Дворянских деток, которые в Париж отправляются, нужно на заставах останавливать и устраивать им проверку. Готовы ли они в Париже жить, хватит ли им денег слуг прокормить и одеть как полагается, чем питаться собираются и где служить. Если у человека с головой все в порядке, если едет уже со слугой, а то и со слугами, если деньги у него в кармане есть – пусть с Богом поезжает, добрый путь. Но вот если попадется теленок вроде моего, так разворачивать прямо на заставе и назад отправлять. Даже не смотреть на то, что дворянский сынок здоров что нормандский дуб и ростом чуть поменьше башен на соборе Богородицы. Что усы появились и борода – так это дело нехитрое, от головы не зависящее. Ежели на лице у этакого написано, что он простак деревенский и к жизни вовсе не приспособлен – в Париже с ним ничего хорошего не случится. Ну, вот еще можно к таким сразу приставлять хороших слуг. Вроде меня. Которые будут опекать, деньги добывать, кормить, поить, одевать. Сговорились мы с моим за стол и одежду. Правду сказать, я богаче господина раз в десять, и, в отличие от него, постоянный доход имею. Я хорошо поднялся. У меня два своих аптекаря для торговли всякими снадобьями. Они своему цеху часть дохода отдают, а теперь еще и мне. Зато никакие проныры в лавку нос уже не суют и не воруют по мелочам. Еще у меня в трех или четырех лье от Парижа по дороге на Тур имеется свой постоялый двор. Он, конечно, не мой, но как бы мой. Хозяин совсем плох, из наследников настоящих там слабосильный сынок – мальчишка лет пятнадцати. Голова соображает, но внешней представительности никакой. Мы быстро сговорились, теперь я туда раз в два дня наведываюсь в свободное время, и слежу за порядком. Половина дохода – моя. Дела идут сносно, особенно после того, как вывеску обновили и коновязь починили, Ну, и кухня. Старого повара я рассчитал, нанял нового. Наш, нормандский. Знаю, что подворовывать будет, но зато кормить станет как положено. У господина смешное имя – Портос. Я сначала тоже смеялся, но господин мне дважды кулаком по спине прошелся. Третий раз не хочу. К тому же я знаю, как его в действительности зовут. Зовут его Исаак дю Валлон, родом он из Пикардии. Папаша его год как помер, а мамаша ничего, жива. Есть еще старшая сестра, Анна, она была замужем, а теперь вдова, в монастыре. Господин к сестре не очень хорошо относится, говорит – ханжа. Он о себе много чего рассказывает, только я не очень слушаю. Послушать его, так выходит первый дворянин во всем королевстве. Самый знатный, самый умный. Тут не слушать, тут смотреть надо. Так-то ничего, он представительный. Кулаки знатные. Мы ради забавы каждый день боремся. Я иногда поддаюсь, а иногда он честно верх берет. Ему легче, он выше меня будет, и в плечах шире. Никогда не думал, что может быть кто-то здоровее моего папаши. Господин младше меня на год, ему только вот сравняется двадцать три, а мне уже двадцать четыре скоро. Я по нашим деревенским понятиям мужчина в самом расцвете сил, а в Париже вроде бы еще только юнцом быть перестал. Мы ничего, ладим. Только квартиру новую нужно снять. Эта никуда не годится. Я сплю на полу, потому что второй кровати нет. Таскать ведра на третий этаж тоже не весело, потому что лестница крутая. 29 июля 1623 года Господин сказал, что ему мое имя не нравится. Слишком оно длинное и церковниками отдает. Раз он – Портос, то я буду – Мушкетон. Потому что таскаю за ним мушкет. Мушкет – славное оружие. Мушкетом не каждый способен владеть. Мы третьего дня ходили на учения. Мне тоже полагалось. Было много дворян. Всяких. Я первый раз видел господина де Бассомпьера. Папаша про него часто говорил. Господин Портос тоже хвалится, что его папаша водил дружбу с господином де Бассомпьером. Вот человек, который мне нравится! Он на моего папашу похож чем-то. Мне господин де Лоррис сказал, что господин де Бассомпьер – важная птица, он командор ордена Святого Духа, стало быть, образцовый католик. Но я же вижу по повадкам и разговору, что господин де Бассомпьер очень даже гугенотам сочувствует! Может быть, и сам тайный гугенот. Почему нет? Раз я католик, а мой родной брат – гугенот, а папаша был и то, и другое вместе, то почему Бассомпьеру не быть таким же? На учениях было интересно. Господ гвардейцев разбили на три отряда. Первый вроде как был вражеским, они в лесочке засели и заняли линию обороны. Второй отряд стал наступать на них. А третий был подкрепление. Победил отряд, в котором господин Портос был. Все целы остались, только одному гвардейцу случайно фитилем руку обожгло. Но там не страшно. Затем по мишеням стреляли. После этого приехал господин Бассомпьер, и всех лучших пригласил на обед. Моего господина тоже. Вот тут я и стал Мушкетоном. Потому что господин Бассомпьер меня заметил и сказал, что меня тоже в гвардейцы нужно принять, потому что ростом и статью я гожусь хоть в швейцарскую роту. Вот когда я пожалел, что не швейцарец! Он бы меня там на месте в роту принял. Ей-Богу, принял бы! Долго меня по плечам хлопал. Сказал, что раз господин таскает мушкет, то мне нужно выдать мушкетон. Я уж возражать не стал. Пусть господа дворяне посмеются, раз им в голову пришла такая причуда. Мушкетон так Мушкетон. Оно и правда более звучное имя выходит, чем Бонифаций. 4 сентября 1623 года Сняли новую квартиру. За бесценок. Дом пристойно выглядит снаружи, окна выходят на улицу все, кроме одного. Квартира расположена во втором этаже. Квартира у хозяина, бывшего судейского, в собственности. Он несколько лет назад женился на богатой вдовушке с приличным состоянием. Но теперь пошли дети, в Париже им жить совсем невыгодно. Слишком много средств уходит. Поэтому они все уехали в имение где-то в Орлеаннэ или Турени, уж не запомнил, а сюда хозяин будет наезжать не чаще раза в год. Господин Портос оказал этому человеку какую-то услугу. Вроде как жизнью тот ему обязан. Потому мы можем чувствовать себя полными хозяевами в нашей квартире. Это прекрасно. Меня несколько раздражает то, что хозяин не оставил нам ключи от пяти комнат из семи. Можно выломать двери, но я пока побаиваюсь. Будет много шума, к тому же хозяин пока раздумывает, когда ему приехать в Париж за остатком денег от проданной должности. Нам на первое время хватает и наших двух комнат. В одной устроена спальня. Прекрасная спальня с двумя кроватями, обе с пологом. Там я с разрешения хозяина обустроил новую железную печку. Старая совсем не давала тепла, а мы оба любим комфорт и удобства. Пришлось покупать новые жаровни, купил четыре штуки. Еще новое одеяло для себя. Мое было вовсе дурное. В большой комнате у нас есть камин, два поставца для посуды, стол для обедов, пять стульев и три кресла. Господин настоял на том, чтобы мы потратились на кушетку. Это трудно, поскольку кушетка – вещь тонкая. Но раз к нам будут приходить дамы, кушетка нужна. Тут я не спорю. Тогда придется заводить еще штук пять или даже семь подушек, которые можно будет разбросать по ковру, когда приходят дамы. Это для господина. Даму кушетка выдержит, а даму с моим господином – ни за что. Если спокойно будут сидеть, еще ладно, но ведь господин ни за что с дамой спокойно сидеть не будет. Для господина заведу перину на гусином пуху. Про себя скажу, что купил с голубиными перьями, попроще. Господин проверять не будет, верно? Какое ему дело до моей перины? Посуда у нас большей частью оловянная, но есть и фаянсовая, и немного металлической, а еще господин приказал поставить на видное место две серебряные тарелки и красивую вазу, которые его отцу подарил господин де Бассомпьер. Серебро есть еще, но оно пока заложено, и раньше следующей недели не будет денег его выкупить. 7 сентября 1623 года Были у портного. Мне из старого камзола господина Портоса перелицуют новый. Тот, что на мне, вовсе не похож на ливрейный, а господин Портос желает, чтобы я имел ливрею, как любой слуга из приличного дома. Я не протестую. Мне самому хочется показать всем, что наш дом поставлен на широкую ногу. В конце концов, господин гвардеец – это не какой-нибудь буржуа. Еще мне досталась почти новая сорочка, которую господин Портос одевал не более десятка раз, и которая только однажды побывала в стирке. Господин Портос поставил на полу пятно, теперь ему не стоит носить испорченное, а я ниже его ростом, просто подрезал то место и чуть-чуть убрал в боковой шов излишки. Все пришлось впору, и теперь я имею довольно изысканный вид. Общение со знатными дворянами уже сказывается на мне. Я перестал употреблять некоторые слова, к которым привык, пока имел дело с крестьянами. Я начинаю говорить как парижанин и приобретаю хорошие манеры. Папаша и особенно Гаспар меня теперь, пожалуй, не узнали бы. Жалею только о том, что приходится бриться. Усы у меня растут пышные, красивые, ничуть не хуже, чем у господина Портоса. Но здесь принято, чтобы у слуги было лицо гладкое. 15 сентября 1623 года Жалованье задерживают уже на десять дней. Я съездил в одно место, посидел там четыре часа с удочками и привез домой пять превосходнейших карпов. Хлеб и все потребное для хорошего соуса в доме пока есть, так что когда господин вернется с караула, его будет ожидать сытный ужин. До этого мы три дня вынуждены были сидеть на чечевичной похлебке и доедать головку сыра, которую прислала из своего поместья с оказией г-жа дю Валлон. В своем письме (разумеется, его получил я, и сразу прочитал, потому что считаю, что у господина не должно быть тайн) она извещает, что намерена посетить сына в середине октября. Господин пока не знает про письмо, я ему не показывал, потому что он ходит в дурном настроении. Я боюсь, что подам ему письмо, а затем он меня поколотит. Отсутствие приличной еды не улучшает его характер. Ну, сегодня можно. Вдруг и жалованье выдали, и еда есть. Вот что. Я сообразил, что мы живем близко от Люксембурга, но по пути все же есть три или четыре места, где можно сразу сесть с приятелями и приняться играть в кости. Так не годится. Господин Портос азартен, деньги жгут ему руки. Так что он может вовремя не остановиться, а сейчас не время играть. У нас было много расходов, мы в долгах. Сейчас дожарю рыбу и пойду его встречать. Сразу скажу, чтобы никого не приглашал. У нас становится уютно, но пока мы не готовы кого-то принимать у себя. К тому же ужин хорош на нас двоих, но если придет кто-то третий или тем более четвертый, то я останусь вовсе голодным, а господин мой насытится едва ли на треть своих потребностей.
Коза Маня: 26 сентября 1623 года Господину Портосу прислали из дома две корзинки груш, немного копченого мяса и бараний бок. Мы оба большие лакомки, так что я занялся, не теряя времени, приготовлением вкусного. У нас припасено сладкое виноградное вино, которое я раздобыл по случаю. Случай мой носит имя Анны, служит она кухаркой в доме у герцога де Шевреза. Она расторопная и ловкая. Кроме того, у нее румяные щечки и бойкий язык. Мы отлично поняли друг друга в первый же вечер и теперь прекрасно проводим время. Нам кое-что перепадает с господского стола, а кое-что благодаря ловкости Анны на господский стол вовсе не попадает. Она девушка ответственная, и считает, что если чего-то много, или что-то не слишком красиво выглядит, то это лучше не подавать господам. Она очень красиво укладывает на тарелки паштет, украшает дичь так, что ее не отличить от живой. Вот, Анна добыла хорошего вина, и я теперь варю груши в сладком вине. Мясо отнес в погреб. Погреб есть у соседей, я уже сговорился с ними. За десять су в месяц мы можем хранить там свои припасы. Я надеялся, что мне дадут свой ключ от ледника, но напрасно. 5 октября 1623 года На пшеничный хлеб не хватило. Пришлось покупать ржаной. Сделал лепешки с луком и копченостями. Это немного, но все лучше, чем сидеть с голодным желудком. Господин Портос ласков со мной, потому что понимает, что в нашем нынешнем бедственном положении виноват только он. Он взял у меня взаймы под честное слово двадцать пять пистолей и проиграл все до последней монеты. 17 октября 1623 года Был хозяин. Посмотрел, как я веду хозяйство, открыл еще одну комнату, которая оказалась маленькой кладовой. Разрешил пользоваться ею, и еще кухней, которая расположена в первом этаже. Это не слишком удобно, но делать нечего. Раньше я для приготовления пищи вынужден был использовать камин, который у нас в гостиной. Он жрет уйму дров, а тепла дает чуть, и огонь в нем медленный. Пока бульон закипит, закипишь вместе с ним. Хорошо, что я терпеливый и готовить люблю. К приезду г-жи дю Валлон у меня припасены угри. Сделаю я их следующим способом: сниму с них кожу, нарежу, посолю и обжарю, а вариться поставлю с кашицей из хлеба, сахара и терпкого вина. Надо бы узнать, как г-жа дю Валлон относится к специям. Я-то их люблю, господин мой тоже. Но теперь благородные господа терпеть не могут шафран, хотя раньше ели его за милую душу. И гвоздику любят не все, а к угрям она подходит как ничто другое. Так что я возьму по минимуму корицы, нарда, гвоздики, перетру это как следует в ступке, да добавлю, пожалуй, чуть-чуть уксуса. Оно хуже не будет. Ей должно понравиться. Покупал угрей у знакомого торговца, и он сказал, чтобы я сделал заказ. Еще две недели морская рыба будет постоянно, но на нее поднимут цены, а с ноября морская свежая рыба пропадет почти сосвсем, потому что рыбаки отказываются выходить в море в пору штормов. Будут возить только для короля и вельмож, у которых есть деньги заплатить. Может, и королю не будут. Поговаривают, Людовик наш скуп до крайности, экономит на себе и на своих подданных. То есть дома у себя вельможи могут есть что им заблагорассудится, а на королевских обедах – шиш. 3 ноября 1623 года Я зря боялся визита г-жи дю Валлон. Вдова очень мила и разумна. Нраву крутого, так что понятно, почему господин Портос ее побаивается. Шафран она любит. Даже научила меня делать провансальское молоко для угрей. Всего-то и нужно, что растереть миндаль с вином и водой, затем взять целиком петрушку и нарезать лук кольцами, как я чаще всего и делаю. Затем все это соединить с угрями. И уж в самом конце приготовления добавить в блюдо шафран, воду и длинный перец. Я запасливый, так что все нашлось сразу. Теперь вдова уже уехала. Она наезжала по делам, на неделю. У нее в Париже идут две тяжбы. Тянулись кое-как, а она в пять дней все уладила. Отсудила себе пятьдесят арпанов земли, рощу, которую покойный г-н дю Валлон заложил соседу, и еще сверх того тысячу ливров. Триста ливров сыну оставила. То есть не ему лично в руки, а мне. Она учинила мне допрос, сочла надежным человеком и доверила господина Портоса мне. Словно я его без честного слова не опекал все это время! Признаться, мне нравится у него служить. Если я голодаю, так и у него есть нечего. Если он сыт – сыт и я. Если у него обновка, он тут же мне что-то заказывает. Я замечаю, портновская жена господину Портосу глазки строит. Только господин Портос выше метит. Ему подавай знатную даму. Крутить любовь с горожанкой или субреткой – дело простое. При представительности и мужских статях господина Портоса вскружить голову какой-нибудь кокетке ничего не стоит. Но он на пустяки не разменивается. Интрижки у него постоянно случаются, и было бы странным, если бы на такого блестящего гвардейца женщины не засматривались. Но так, чтобы иметь постоянную даму сердца, за которой ухаживать всерьез и взаимности добиваться – пока такого нет. Я же довольствуюсь малым. Милашка Анна принимает меня дважды в неделю, причем вечер пятницы мы всегда проводим вместе, и я даже несколько раз оставался у нее ночевать. Там я всегда бываю сыт и доволен жизнью, а большего мне пока и не надо. 21 ноября 1623 года У меня украли кошелек. Сам не знаю, как такое могло получиться. Ходил в полотняную лавку на улицу Вольных Горожан. Вроде бы и место приличное, и посетителей было немного. Но стал расплачиваться, протянул руку – а на поясе только шнурок болтается. Жаль кошелек, совсем новый был, только полгода и попользовался. Из хорошей кожи с тиснением. Как сейчас помню, отдал за него три пистоля. Хорошо еще, что в кошельке было мелочи с пистоль, так что воришка не очень и поживился. Позарился на внешний вид, про содержимое не подумал. Зато я решил душу отвести и стал волноваться. Знаю уже, что это производит должное впечатление. К вечеру приказчик принес заказ – пять отрезов. У нас будут новые полога на кровати взамен старых, совсем изношенных. Грядут холода, а уголь нынче дорог. Едва ли не такой же дорогой, как дрова. Но я хочу брать у соседей их тягловую лошадку с тележкой и сам ездить за хворостом. Экю за лошадь и три часа работы – это куда как приятней, чем пять экю и вязанка чужого труда. Тем более, что сам себе всегда подберешь хворост получше, да еще чуть-чуть настоящих дров где-нибудь по пути в тележку подбросишь. 17 декабря 1623 года Жуть какие холода. Давно таких не припомню. Вчера с караула господин Портос явился с обмороженными щеками и распухшим носом. Пришлось его лечить, щеки мазать гусиным жиром, а в качестве согревающего достать бутылку доброго вина. Затем я сбегал в соседний трактир, где нам открыли кредит, за бочонком. Еда у нас есть, вино тоже, камин пылает, под ногами стоит жаровня с пышущими жаром углями. Господин Портос покуривает трубку, он почти всегда это делает, когда сидит дома и переберет лишнего. Тут и я перебрал. Вино сделало нас совсем друзьями, я пару раз забылся до того, что сказал господину Портосу «ты», а он даже не заметил. После пятого бокала мы заговорили про женщин. Смотрим мы на этот предмет примерно одинаково. Мужчинам вроде нас с господином Портосом – видным, представительным, с хорошими манерами – вовсе не надо уверять женщину в том, чего нет. То есть чувства излишни. Довольно того, что ты скажешь женщине несколько раз, что она тебе нравится, что она мила. После первого повторения женщина сразу верит тебе и начинает сама придумывать все то, чего ты к ней не испытываешь. После второго повторения должен следовать небольшой подарок – и дама уже обязана тебя поблагодарить, даже если ей этого не хочется делать. К тому же подарок избавляет от угрызений совести. Его можно потрогать, его можно съесть или нарядиться в него. Он не настолько дорогой, чтобы иметь хотя бы малейшее побуждение отклонить его. После третьего повторения дама, какую бы строгую добродетель она из себя не изображала, обычно прилежно награждает кавалера. Я знаю только два исключения из правила, господин Портос заявил, что знает пять, но двое уступили ему на четвертом свидании, и это не считается. Зато одна колебалась и после месяца ухаживаний. Я нахожу такую красотку или ханжой, или очень хитрой особой, набивавшей себе цену. Когда господин Портос сказал, что это была дочка судейского чиновника, рассчитывавшая на замужество с дворянином, все стало ясно. Хорошо, что я не дворянин. Дворянское звание сейчас представляет из себя дополнительный стимул для дам, вожделеющих замужества. Боюсь, что моя Анна воспользовалась бы этим и, чего доброго, заставила жениться на себе. А я, несмотря на всю свою природную смелость, опасаюсь заводить семью. Я столько раз задирал юбки чужим женам, что теперь боюсь связать жизнь с их товаркой. Ведь если мы сошлись во мнении с господином Портосом, который дворянин, получил некоторое образование, храбр как лев и полон чувства собственного достоинства, то подобное могут сказать про всех женщин за редким исключением и другие мужчины. Где же нам взять такие исключения? Господин Портос страшно боится влюбиться всерьез. С ним такое случилось однажды, но обстоятельства помешали ему соединиться с возлюбленной. Я внушал ему быть смелее впредь. Еще господин Портос опасается, что когда-нибудь достаточно умная и властная женщина настолько очарует его, что он на ней женится и попадет в семейную кабалу, худшую из возможных. Мы дали друг другу слово не жениться до тех пор, пока это возможно. Больше я ничего не помню, поскольку вино оказалось хорошим, и мы с господином Портосом приговорили почти половину бочонка зараз. Я уже ничего, успел приготовить кое-что на обед, и голова моя перестала кружиться и трещать. А господин Портос еще спит, и, судя по храпу и стонам, снятся ему кошмары. Разбужу его, пожалуй, через четверть часа. Мне уже скучно сидеть одному и без разговоров, а он спит уже десять часов кряду. Наш кюре всегда говорил, что спать нужно не более семи часов в сутки.
Коза Маня: 25 декабря 1623 года Ходили на мессу. Как красиво служат в соборе Богоматери! На священниках нарядные одежды, все вокруг белое, золотое, красное, зеленое, все блестит и переливается. На скамьях сидят целыми семьями. Здесь, как и у нас, за постоянное место на скамейке положено платить. На первых местах вся знать, включая молодых короля и королеву. Старая королева тоже была, я на нее посмотрел. Ну и жаба! Толстая, противная… фу! Вот так и поймешь, почему король Генрих от нее бегал по любовницам. Я бы с такой не смог даже рядом сидеть, не говоря про супружеские обязанности. А Генрих вот ей четверых приделал. Герой, ничего не скажешь! Молодая королева после мессы милостыню раздавала, случайно и мне кое-что досталось. Мне она понравилась, настоящая красавица. Только нос, на мой взгляд, длинноват, и нижняя губа выпячивается вперед. Архиепископ пищал как комар, слышно было плохо. Зато хор пел так, что даже у меня слезы от умиления выступили. А затем показывали рождественское представление. И ясли были, и три волхва. Один ростом почти с господина Портоса и такой же стати. Только господин Портос голос повыше имеет. Тот совсем низко разговаривал. Ровно твой большой колокол. Мне понравилось, как пастухи сначала ангелов испугались, а затем пришли к Христу поклониться. Только Христос был не настоящий. Просто чурку деревянную в пеленки закутали, Дева Мария ее баюкала. Мы все были немножко навеселе, потому что по чуть-чуть выпили до мессы, и поспорили: настоящая Дева Мария или не настоящая. В смысле – женщина или нет. Ну, вдруг какую к этому допустили. Это все-таки не служба уже, а так, представление. Я пистоль ставил за то, что ни одну актерку к такому не допустят, а господин де Монжен, постоянный собутыльник господина Портоса и тоже гвардеец, ставил три за то, что это взаправду девица, причем красивая и молодая, и он после мистерии непременно с ней сведет близкое знакомство. Господин Портос был на моей стороне. В итоге поспорили на ужин на пять гвардейцев и на пять слуг. Выбирает всякий то, что пожелает из еды. Я выиграл, то есть мы с господином Портосом выиграли. Дождались конца мистерии, сделали пожертвование в ящик, потоптались не так долго у выхода, который для служек. Ну, и вышло, как я говорил: Деву Марию играл мальчишка-министрант. Лет шестнадцати, никак не старше. Роста невысокого, тощенький, а рожица такая смазливая, что и без грима, вблизи за девчонку принять можно. Так что мы над господином де Монженом не очень смеялись. Мальчишка заметил нас, испугался и задал стрекача что подраненный заяц. Только пятки засверкали. Будь он девицей, так еще был бы шанс догнать, а мальчишку даже в сутане не догонишь. Зря удрал. Мы бы его с собой в трактир взяли. Интересно, им за эту службу сколько заплатят? На службе все красивые были, в шелках и парче, а после службы я заметил: многие из певчих совсем плохо одеты. За мальчиками из хора даже лошадь с повозкой не прислали. Так и пошли по наледи. Одежда совсем легкая, плащи плохонькие. Им же голоса беречь надо. Такой ангельский дар дан… Я после ужина до того расчувствовался, что вернулся в собор и спросил, кто мистерию показывал. Служка сказал, что министранты из семинарии на улице Оратории и еще два школяра. До министрантов мне не добраться, а тому школяру, который царя Бальтазара играл, я кусок яблочного пирога отнесу. Уж больно он мне понравился. Талант. 1 января 1624 года Новый год встречал в одиночестве, потому что господин Портос был на карауле. Я ему кое-что вкусное припас. Придет – будет доволен очень. У нас тримуле из куропаток, седло косули с подливой из всяких трав, меда и вина, а на сладкое – финики в меду. 26 января 1624 года Прислали нам поросенка. Жаль, что не молочный. Было бы совсем вкусно. Но я расстарался. Из одного поросенка пять блюд сделал, а если считать жареный рубец, так и шесть. Только из гарниров остались чечевица и бобы. Больше нет ничего, а просить у г-жи дю Валлон помощи господин Портос стесняется. Она нам перед Рождеством сто пистолей прислала, прошел только месяц, а у нас уже ничего не осталось и десять пистолей долга мяснику и оружейнику. Господин Портос дважды дрался на дуэли, пришлось зазубрины на клинке полировать, еще покупал ароматическое масло для волос, чтобы завивать его было сподручней. У меня волос почти такой же, как у господина Портоса, но лежит кудрями. Господину Портосу такого Господь не дал. Просто пышные волосы, чуть волной. Иным этого достаточно, но господин Портос изрядный щеголь и желает нравиться женщинам. Потому неделю назад ходил к цирюльнику и там сделал модную прическу. Теперь его требуется завивать щипцами, волосы сзади по плечи, а с правого боку длинная прядь оставлена. Ее требуется украшать кожаными разноцветными шнурками и бантами. Выглядит внушительно, господину Портосу нравится. Нужно будет посмотреть внимательно, как другие дворяне с такой прядью поступают, есть ли какие специальные украшения. Я уговорил господина Портоса не тратиться на ювелира, а заказывать украшения у моего приятеля, Безье. Он изумительно ловко подделывает золото, а его камни не отличить от настоящих. На каждой покупке можно солидно экономить. Правда, настоящий ювелир подделку распознает, но мы же не собираемся эти украшения закладывать! А то рубин на руку господина Портоса будет стоить целое состояние. Господину Портосу хочется новый перстень, денег у нас нет. Приходится выкручиваться. Ничего. Вот заведет господин Портос себе постоянную знатную любовницу, и дела наши непременно поправятся. Того, что я зарабатываю, хватает только на Безье. Господа дворяне нынче шик любят, драгоценности и украшения ох как дороги. 10 марта 1624 года Купили пять локтей кружева разных сортов. В Париже с этим просто. Старые наши запасы пришли в негодность. Я тоже кружева ношу, только попроще, чем господин Портос. Иногда, когда господин Портос не видит, я его воротник себе беру. Тот, который почти все плечо закрывает. Он с настоящей золотой нитью, делали его в Голландии. Здесь же у нас кружева плетут многие женщины, в основном все сдают монахиням. Монахини скупают кружева у мирянок, которые дома плетут, и строго следят за тем, чтобы на сторону не продавали. Воротнички сразу готовые, а манжеты я сам могу скроить и пришить как надо. Научился уже. Я теперь хоть к вельможе какому готов в лакеи податься, да куда бросишь господина Портоса? Пропадет он без меня. Совсем к жизни не приспособлен. Связался с какой-то придворной вертихвосткой. То есть я считал, что придворной. На самом деле она жена советника парламента. Всего лишь мещанка, а гонору хоть отбавляй. Вытянула из господина Портоса уже четыреста двадцать пистолей, господин Портос ходит сам не свой, похудел сильно. А эта негодница все еще ломается. Вот дура! Нужно набраться смелости и сказать господину Портосу прямо все, что я по поводу этого думаю. Ничего хорошего не думаю. Время он напрасно тратит – вот что. 31 марта 1624 года Мы пост стараемся держать, только это трудно. Потому поговорили с господином Портосом и решили, что поститься будем, когда денег совсем не останется. А пока у нас есть еще двести пистолей, их надолго хватит, если господин Портос не будет играть и шляться по кабакам, как неделю назад. Он со своей судейской порвал и бурно отмечал свою свободу. Словно он терял ее хоть на день! Вот что любовь с человеком делает. Как привяжется – не выдрать. Так что пост у нас как у гугенотов. Господин Портос поклялся ни о кого кулаков не чесать, не сквернословить и не ходить по женщинам. А я поклялся ходить к мессе и готовить поменьше мяса. Я и так мирный, сквернословить не люблю, а из женщин у меня одна Анна. Я уж к ней привык. Боюсь уже, что и она ко мне привыкла. Того и гляди, замуж попросится, а мне это совсем лишнее. 26 апреля 1624 года Сегодня новость узнал: господина Портоса рекомендовали в полк получше гвардейского. У него есть шанс попасть в мушкетеры. Всего пятерых или шестерых и берут. Вчера были учения, господин Портос отличился и был награжден за свои воинские умения лично королем. Мы получили пятьдесят пистолей. Не ахти что, но каждый королевский пистоль может потянуть на сто не королевских. У мушкетеров жалование побольше, они лично короля охраняют, у них мундиры красивые. Им мушкеты выдают и коня. Остальное на свои деньги придется покупать. Господин Портос тут же к себе в имение отписал – пусть деньги готовят. И то правда: я один со своими доходами такие расходы не потяну. А постоянной любовницы у господина Портоса так и не появилось. Развратная бесстыдница ему не нужна, недотрога тоже. А к приличной женщине, которая правильно ситуацию оценит, ломаться долго не будет и окажется достаточно щедрой, подход нужен особый. Господин Портос слишком робкий и порядочный, чтобы к приличным привязываться. Но я не теряю надежды, что такая женщина все же появится. Одному временами бывает сложно обеспечивать нужды господина Портоса. Ведь и у меня тоже свои нужды есть. 15 мая 1623 года Господина Портоса перевели в мушкетеры. По этому поводу он мне выплатил пятьдесят пистолей и велел приодеться получше. Сейчас пойду по лавкам, чего не подберу – закажу у портного. На пятьдесят пистолей я как принц наряжусь. На лето и на осень. На зиму придется все новое заказывать, но до зимы еще далеко. Господин Портос уже два караула отстоял. Оба были днем, и я попросил своего знакомого, чтобы меня провели в Лувр. Посмотрел на господина Портоса. Очень он хорош. Выделили ему наставника. Наставника я тоже видел и немного с ним познакомился. У господина Портоса имя чудное, то есть прозвище. А этот совсем чудно себя называет. Господин Атос. Мне господин де Монжен объяснил: в Греции есть такая гора высокая. Называется Атос. Там монастырь. Древний, уже веков десять стоит. Я сначала не поверил и хотел сказать, что столько веков еще христианская вера не существует. Потом сообразил: летоисчисление ведем от Рождества Христова, век у нас семнадцатый. Значит, десять веков монастырь существовать может. Только тот монастырь особый. Во-первых, наш Папа над ним никакой власти не имеет, потому что монахи, хоть и христиане, исповедуют греческую веру. Во-вторых, на ту гору нельзя подниматься женщинам. Монахи за этим строго следят. Ни одной бабе туда не проникнуть. Я думаю, и пытались, но всех их со скалы вниз сбрасывают. Мужиков и внизу полно. Правильно, нечего обманом залезать к праведникам. Вот, господин Атос в честь той горы себе имя взял. По правде сказать, на монаха он не похож. Ему бы в шелка и бархат, и рядом с королем сидеть, а не на часах стоять. Ростом пониже господина Портоса будет, но выглядит представительней. Посмотришь на них, когда они рядом, и сразу поймешь, кто просто шевалье без титула, земель и особого дохода, а кто в министры годится. Я по рассказам господина Портоса так понимаю, что они с господином Атосом уже несколько месяцев знакомы. Господин Атос ходатайствовал, чтобы господина Портоса приняли в мушкетеры. А что я его не знал, так потому, что у господ всегда свои знакомства водятся. Я же не хожу по кабакам с господином Портосом, и про дуэли его знаю только то, что он мне сам расскажет. Или что другие лакеи сболтнут. У меня своих дел полно, я часто дома не бываю. С делами управился – чего дома делать? Господин Портос тоже не всех моих знакомых знает, ни к чему ему это. Я в господские похождения нос лишний раз совать не буду. Но раз господа сошлись и дружат вроде бы, мне нужно хорошие отношения заводить с Гримо, лакеем господина Атоса. Никогда еще не пытался дружить с человеком, который умеет разговаривать, но не хочет. Я поначалу всерьез думал, что Гримо немой. Нет, он разговаривает. Я целых семь раз слышал, как он сказал слово «Да», когда с трактирщиком рассчитывался. Господин Атос тоже не из разговорчивых, но с господином Атосом пусть господин Портос дружит. Мне же нужно как-то учиться понимать Гримо.
Коза Маня: 19 мая 1623 года Господин Портос лежит в постели. Он уверяет меня, что все в порядке. Просто теперь так модно. Это называется меланхолия. Признак любого благородного человека. Господин Атос в меланхолии становится совсем молчальником и крепко прикладывается к бутылке. Гримо лупит в такие дни почем зря. Нет уж, избавь меня Пресвятая Дева от такой моды. Мой господин от вина становится весел и разговорчив, очень добр ко мне и внимателен. Даже жалованье выплатил. Боюсь спросить, откуда у него деньги и почему он решил платить мне жалованье. Мы договаривались про другое. То есть о том, что я служу ему за одежду и еду. Но раз заплатили, почему бы не взять? Я все больше к нему привязываюсь, пусть он и не такой вельможа, как господин Атос. Гримо я по-прежнему почти не понимаю, только самые простые жесты. Мне жаль бедного парня. Кажется, он неплох. Нужно внушить ему, что в отсутствии господина Атоса он вполне может не соблюдать запрет своего господина и разговаривать как все обычные люди. Мне страсть как любопытно, почему Гримо нельзя говорить. Почему господин Атос себе позволяет решать за другого человека? Пусть Гримо простого происхождения, но он же человек! Как человеку можно запретить разговаривать? Почему Гримо молчит, когда господина нет рядом? Вот это характер. Я бы так не смог. Я по природе общителен и разговорчив, со всяким пытаюсь найти общий язык. Я даже с кошками разговариваю! Кошек у нас четыре штуки. Одна совсем белая, очень пушистая и красивая, я зову ее Дофиной. У другой есть черные и серые пятна, она лучше всех ловит мышей, ее я назвал Плутовкой. Третья пестрая, ее кличка - Красотка. Еще одна - Мадам. Она ходит беременная и вот-вот принесет котят. Ни за что не пойду их топить. Пусть живут, я их прокормлю. Много кошек не бывает, они все в радость. Польза от них немалая, потому что они уже передушили всех крыс и мышей в подвале, и теперь принялись за соседских. Я беру у мадам Лабийон сметану и сливочки. У мадам Лабийон хорошая лавка, всегда все самое свежее и вкусное. Молочные продукты ей привозит сестра из Нуази. Это не так далеко от Парижа. Для меня так сущий пустяк. Три часа – и я там. Я дважды сопровождал сестру мадам Лабийон до Нуази и назад. Заплатила пять экю. Ну в Нуази и коровы. Три рыжих, все три – безрогие. Рога им отпилили, чтобы они не бодались. Кормят их клевером. Молоко от этого вкусное и сладкое, я всегда знал. Мадам Лабийон очень обрадовалась, когда узнала, что я не парижанин. По мне всякий скажет, что я не парижанин, да я и не скрываю. Мне скрывать нечего. Пойду в кабачок, пока у господина Портоса меланхолия. Часа через два проголодается. Глядишь, вернется в прежнее состояние. У меня уж обед приготовлен. На троих, если господин Атос с господином Феррюсаком явится. Господин Феррюсак сразу к господину Портосу уважением проникся. Господин Феррюсак – лейтенант. А капитана господ мушкетеров зовут граф де Тревиль. Господин де Тревиль родом из Гаскони, нашего короля с детства знал. Так говорят. А еще говорят, они детьми вместе играли, и часто господин де Тревиль нашему королю кровь из носа пускал кулаком. Уважаю таких людей, которые не боятся и королю по лицу как следует двинуть. Если заслужил. Подумать, так король тоже человек. Я его уважаю. У него руки к тому месту приставлены. Весь в папашу. Говорят, король Генрих был не дурак не только по бабам бегать, но и что полезное сделать. Дверь там починить, корову подоить, подраться. Пуще всего уважаю короля Генриха за то, что гугенотам волю дал. Получил письмо от Гаспара. У него уже дите есть, мальчик. Год вот-вот исполнится. Зовет меня к себе в Ла-Рошель. Только мне там делать нечего. На кого я господина Портоса оставлю. К тому же я не гугенот.
Калантэ: Lys - так "почем зря" и "лупит" - это, пожалуй что, с точки зрения Мушкетона! А рост - в начале сказано было, что Мушкетон с Портосом почти одного роста. То есть здоровенного. Портос выше всех остальных минимум на полголовы, а может, и больше... :-)
Ленчик: Lys пишет: Простите, не поняла - в начале чего? Я так поняла, что имелось в виду начало Дневника Мушкетона. А вот насчет "некомильфо" и "могут подумать" поддержу, пожалуй, Lys. Не совсем стыкуется с описанием в оригинале... С другой стороны, время действия несколько опережает события, описываемые у Дюма. Вдруг за это время граф стал и пить, и воспитывать Гримо по-другому?
Диана: " Много кошек не бывает, они все в радость." - Мушкетон покорил мое сердце )))
Калантэ: Lys, у меня такое ощущение, что с ростом - это традиционная путаница Дюма... В "двадцать лет спустя" - "а в этом и пяти футов не наберется". В "Трех мушкетерах" - "...был такого мощного телосложения, что легко мог поколотить четырех человек обычного роста". Ну неужели это может быть сказано про человека, в котором и пяти футов нету? У меня тоже всегда было ощущение, что Мушкетон здоровенный детинушка...
Nika: Lys пишет: Но я имела в виду, что у Дюма Атос бил Гримо исключительно в воспитательных целях, потому и без гнева. Кстати, Портос сам же предложил д'Артаньяну отколотить Планше, когда тому вздумалось попросить жалованье. Невольно приходишь к выводу, что самым приличным господином из всей компании был Арамис.
Калантэ: Lys - при толстых боках он бы производил впечатление колобка... Нет, я все-таки склонна думать, что это нестыковка Дюма. Помнится, и Констанция при первом появлении описывается как темноволосая, а в Бетюне - уже белокурая! А в целом - мое почтение автору! Лично я совершенно очарована...
Коза Маня: Спасибо за критику, дамы, про рост Атоса я исправлю - претензии справедливы, я сама пересмотрела текст. Но остальное - увольте, это Атос, которого Мушкетон едва знает, и слуга может судить неверно. Насколько изменится его мнение про Атоса в дальнейшем - покажет текст. Надеюсь, это будет заметно и вам, и изменение мнения Мушкетона никак не связано с высказанными вами пожеланиями. Оно предусматривалось изначально. 24 мая 1623 года У меня болит зуб. Именно зуб, и ничто другое. Это плохо. Когда болит зуб, придется идти к дураку на Новый мост. Туда идти с зубом и болю, обратно возвращаться с болью и без зуба. Нужно приложить к больному месту чеснок. Так меня матушка учила. Может, еще обойдется. Чеснок – первое средство при всякой хворобе, кроме желудочной. Господин Портос уверяет меня, что потерял кошелек, в котором лежали двадцать пистолей. Пусть сказки рассказывает младенцам, а не мне. Я всегда помню, что где находится в нашем доме. Так вот, когда он пришел домой с дежурства, кошелек был на месте. В его кармане на камзоле. Я лично его проверил. И пистолей там было всего семь, а не двадцать. Нечего врать. Еще дворянин! Наверняка вчера опять играл, а сегодня расплачиваться нечем. Я тоже платить не буду. За нашу еду я платил в прошлый раз, но господин Портос ничего не заметил. 5 июня 1623 года У нашей соседки есть сорванец, Жером. Хороший мальчишка, толковый. Все норовит матери помогать. Я вчера остановился, помог ему ножиком кораблик вырезать. Мы ходили на Сену и опустили кораблик в воду. Поплыл как настоящий. Я нахожусь в странном состоянии. Господа бы сказали, что с ними приключилась меланхолия. Хорошо, что настоящая меланхолия приключается только с господином Атосом, а с господином Портосом она долго не приключается. Уж с меланхолией господина Портоса я знаю как справиться. Кувшин вина, баранья лопатка в чесночном соусе – и господин Портос через полчаса начинает говорить, что я ему не слуга, а брат. Это, конечно, он по доброте душевной. Дворянином мне никогда не бывать. Но я рад, что пошел к нему в услужение. У господина Атоса, когда молчать нужно целыми днями, я бы и часа не выдержал. Я поговорить люблю. Господин Портос тоже любит. Когда господина Портоса нет, я с котом беседую. Вот. Нужно Гримо кота подарить. Быть не может, чтобы человек вовсе молчальником стал. Требуется хоть скотина бессловесная, чтобы душу облегчить. Не все же вином заливать. Заметил, что Гримо тоже к вину прикладывается. Боюсь я их обоих. Странные они. 27 июня 1623 года У нас крыша протекает. Что за беда. Нужно завтра забраться на чердак и починить. Я сам себе удивляюсь: столько времени в доме живу и все еще не знаю, из какого материала у нас крыша сделана. Железом вряд ли покрыта. Черепица так прохудиться не могла. Неужели соломой дом покрыт, как в деревне? Быть такого не может. Все же столица, и дом принадлежал солидным людям, со средствами. Как можно о доме не заботиться? Дом – это первое для человека дело. Я знаю, что поначалу люди в пещерах жили. Совсем никакого уюта. Даже ковра на полу не было. У нас в деревне и то ковер был. Матушка сделала из козьей шкуры. У папашиной кровати лежал. Все теплее, особенно осенью. Совсем плохо было, когда в морозные дни поросят приносили. Хотя они намытые, розовенькие такие. Но вонючие. Я за ними ухаживать не мог. За козлом тоже. За козой – сколько угодно. Наша коза была всем козам коза. Сколько молока давала. Любила, когда я ее по голове гладил. Кому сейчас наша коза досталась? Я убегал, ни о чем не позаботился. Хоть бы глазком на родные места посмотреть. Может, господин Портос позволит. Я теперь по-другому выгляжу, как городской барин. Наши точно за дворянина примут. Я по-господски разговаривать умею: ровно, гладко. Господин Арлан в своем замке принять может. Они все провинциалы, на столичное падкое. Только к господину Арлану я не пойду. По папаше мессу закажу. Больно часто мне сниться стал. Не к добру это.
Калантэ: Lys пишет: Мушкетон домосед и, в отличие от своего воинственного господина, ничего другого не желал, как никуда не ездить и не ходить - с обликом браконьера, который даже не поленился научиться бросать лассо, не вяжется. Да и каким ремеслом, чтобы доход приносило, он мог заниматься дома? Ну не фальшивки же чеканить? По поводу же Мушкетона у окна. Логическое противоречие: ну не мог же Мушкетон ВСЕГДА стоять у окна, по определению - он не канделябр. А раз сказано, что "каждый раз, проходя мимо своих окон" - мне кажется, что Портос попросту время от времени велел Мушкетону помаячить. А когда не мог - то и на окна не указывал. А вообще, дамы, у нас на форуме вроде бы до сих пор принимались ООС, причем всякие и разные? :-) В любом фике найдутся детали, обусловленные авторским восприятием. В любом фике можно найти разночтения с каноном. Это ведь не литературоведческий труд на тему "Анализ образа и психотипа Мушкетона в романе Дюма", не так ли?
Калантэ: Lys , да ведь это получились не вопросы, а утверждения... Ну, или я не так поняла. Если последнее - беру все свои слова назад, и вообще, ребята, давайте жить дружно! Я сама регулярно страдаю излишней категоричностью суждений - и, возможно, поэтому мне это мерещится в других...
stella: Знаете, если Франциск 1 был под два метра, то не такой уж и мелкий народ жил в то время. Похоже, что средний рост в то время для мужчины был где-то 1. 70 - 1.75.
stella: Съедали в день по 5-6 кг мяса.
Ленчик: stella пишет: Съедали в день по 5-6 кг мяса. Я никогда не скажу этого своим собакам... И мужу тоже не скажу. Меньше знаешь - крепче спишь
Калантэ: Вот отчего у них у всех подагра-то случалась! :-)))
Коза Маня: Дамы, фраза про рост Атоса уже убрана. Но ваш спор мне читать интересно и познавательно. Давайте не будем ссориться, я адекватно воспринимаю замечания в свой адрес. Они идут на пользу тексту.
Коза Маня: 29 июня 1623 года Ходил за чернилами в лавку. Господин Портос вчера целый бутылек извел. Составлял записку какой-то даме. Одни расходы от этих дам, когда же доходы будут? Тридцать семь листов бумаги насмарку и бутылек чернил. Где денег на все взять? Я траты делал. По сходной цене купил то, что требуется на кухне. Большой и малый вертел заменить удалось. Какие были – никуда не годные. Теперь хорошие есть. Еще пара горшков, ступка, пестик, терка. Пять рашперов, новая сковорода. Бочка еще. И новый совок для углей. Для повседневного употребления у нас есть хорошая посуда. Не фарфор, но выглядит достойно. Мясо у нас сейчас каждый день. Давно так удачно не готовил. 5 июля 1623 года От нечего делать взял у господина книгу и почитываю. Сочинение г-на д`Юрфе. «Астрея» называется. Ничего. Интересно. Только Селадон мне совсем не нравится. Я вовсе не понимаю иногда господских вкусов. А вообще мне нужно собой заняться. Завтра господин дает выходной день. Никуда не пойду. Нужно желудок прочистить, потому что уже неделю маюсь тяжестью, кусок в рот не лезет. Сегодня куплю слабительное и приму. Только не на ночь, а утром. Утром господин Портос уйдет на караул. Он третьего дня с кем-то в карты играл, платить долг нечем, так он за выигравшего караул будет стоять. Вот как. За себя и за него. Если к вечеру очухаюсь, принесу ему обед. 10 июля 1623 года Лето нынче жаркое и засушливое. Вчера ездили за город купаться. Господа и мы с Гримо. Я присмотрелся уже к Гримо. Чудной он, но толковый парень. С понятием. Кое-чему мне у него стоит поучиться. Молчит? Зато я за двоих разговорчив. Он мне показал, как серебряную посуду правильно чистить. Так, чтобы кувшин сверкал, и руки целы остались. Откуда мне было знать, как правильно чистить? У нас никогда такой посуды в доме не водилось. Еще я теперь правильно умею кружева господские в порядок приводить. Незачем впредь платить прачке за хлопоты. За кружева наша берет дорого. Я теперь покупаю сам щелок, замачиваю воротники и манжеты часа на четыре. Затем в лохани несколько раз промываю их. Хлопаю по ним ладонями. Одной держу, другой немного вроде как сминаю. После этого остается еще прополоскать, а чистые аккуратно расправить и высушить. Не у огня и на при солнце. Тогда даже гладить не приходится. Не, уважаю я Гримо. Он в хорошем доме служил, при строгих господах. Нужно у него манеры перенимать. Подходящие у него манеры. Всякий скажет, что Гримо служит у приличного господина. Знает, когда и кому что подавать, как перемену блюд делать, как за господским платьем следить. Все равно что весь штат слуг в одном лице. Ведь у камердинера одни обязанности, у лакеев в столовой совсем другие, у тех, кто в конюшне – третье будет. Разное совсем. А Гримо словно за всеми доглядывал. Он меня уже три раза выручал. Нужно ему что-то приятное сделать, только я пока сообразить не могу, что именно. Господин Атос ловок плавать. Мой чуть не оконфузился. Привык по-простому в воду лезть, в чем мать родила. Господин Атос не так. По-господски, в рубашке. Да и купались мы не где-нибудь, а в купальнях, которые для знати устроены. Господин Портос заробел поначалу. Ну, я на Гримо смотрел и делал для своего то же, что и он для господина Атоса. Господин Портос осмелел и тоже начал смотреть на господина Атоса. Так плечи расправлял, так командовал мной! Ну, я делал вид, что мне привычно. Мы с Гримо тоже освежились. Приятно как. Завтра, если так же жарко будет, поеду один. Чтобы искупаться так искупаться. Поеду не туда, куда вчера. Там тиной вода пахнет, застойная. Знаю одно хорошее местечко.
Коза Маня: 12 июля 1623 года На рыбалку выхожу теперь каждый день. Занятие это полезное и богоугодное. Я как-то раньше не задумывался, а тут послушал разговор господина Атоса с еще одним господином, пока мой господин отлучался. Сидели в трактире, я прислуживал немного. Поначалу я думал, что нечего вмешиваться, отдохнуть можно, раз господина Портоса нет. Но смекнул вовремя, что будет хорошо, если я окажу им услугу. Гримо нет, а господа привыкли, чтобы им прислуживали. Еда вся жирная, сок с мяса так и течет. Я уж расстарался, чтобы вода была на столе, салфетки им подавал, приносил что заказали. Мне не в тягость, а господину Портосу зачтется, что у него такой слуга расторопный и понятливый. Вроде как ничего не перепутал. Разговор у господ был вовсе не про рыбалку. Еще бы они на такую ерунду стали время тратить. Господское дело – охота, тут и понимать нечего. Вот только господин, что с господином Атосом разговаривал, сказал про апостолов. Мол, многие из них рыбаками были. Я подумал: и правда, так и есть. Мне об этом много раз говорили и кюре, и пастор. Да я и сам знаю про это с детского возраста. Вот я и задумался: ведь Господь Иисус мудрый. Мудрее всех людей. Он все наперед знал. Неужели Он стал бы призывать к себе в ученики недостойных? Нет. Я так рассуждаю. Позвал Он тех, кто приучен терпеть долго, работать нелегко, смекалку имел и подмечал, что вокруг происходит. Ведь никто не пойдет ловить рыбу в непогоду? Я рыбалку люблю немного меньше, чем охоту. Какой вывод можно сделать? Я предназначен для счастливой судьбы! Да, я счастливчик. Господин Атос от судака тоже не будет нос воротить. Сейчас начищу котелок, и пойду отнесу судака Гримо. Да скажу ему, чтобы в бульон не забыл муки положить. Оно наваристее получается. Когда одна рыба да зелень – вкус не тот. Женщинам, может, и так сойдет. Нам же нужно, чтобы еда была едой, а не одной видимостью. 14 июля 1623 года Ну же господин Атос и напился! Нашли мы его сегодня поутру у «Подстреленной гусыни». Хорошо еще, что под столом не валялся. Кабатчик оказался честный человек, присмотрел, чтобы не обобрали. Мы с Гримо господина Атоса на тележку погрузили и отвезли домой. Час был ранний, никто ничего не видел. А господин Атос еще нас отметил в знак благодарности. Дал оплеуху Гримо, и мне тоже. Ну у него и рука! Ничего, я не в обиде. Конечно, нехорошо за доброе дело по уху получить, но папаша всегда говорил мне, что на пьяных сердиться не стоит. Не в своем уме господин Атос был. Живут они ничего. Прилично. Две комнаты. Не свои, внаем. Вот что кухни нет хорошей, так это верно. Я бы так жить не смог. Хотя окна во внутренний двор, тихо. С улицы почти ничего не слышно. Гримо за чистотой следит. У меня так только в праздник бывает. Я особенно не тревожусь. Господин Портос никого к нам не водит, Гримо ко мне ходит с черного входа, дальше кухни и моей каморки и не бывал. В каморке у меня порядок, как и на кухне. Я крепко не люблю, когда на кухне беспорядок. Только бы господин Атос к вечеру в себя пришел. Я за него уж и переживать стал как за своего господина. Вижу, как господин Портос к господину Атосу относится. Я тоже к нему так отношусь. Большого ума человек. Благородный. Сразу видать, что вельможа. Но как напьется – так становится как все. А и то. Все от Адама свой род ведем, и дворяне, и простолюдины. Только дворяне про это вспоминать не любят. Господин Портос пришел с караула, и снова на караул. За господина Атоса. Даже слова лишнего не сказал. А я вижу: устал он. Прилечь бы ему. Он жару, как и я, не любит. Мы к другому привычные. Хоть бы его величество на охоту поехал и нас с собой взял. Все развлечение. И господам, и мне. К тому же там воздух свежий. В Париже летом такая вонь стоит! У нас даже ввели новый порядок в квартале. Все нечистоты не сливать в канаву, а дожидаться специальной бочки. Бочку дважды в день провозят. И канавы чистить стали. Оно понятно: квартал хороший, люди живут приличные, никому страдать не хочется. Я на свежий воздух хочу. Как господин Атос опомнится, нужно намекнуть господину Портосу: пусть в свой свободный день он затеет поездку за город. Там полно хороших площадок для игры в мяч. Зимой будет пустая трата времени, в холод в городе лучше. Пока лето – самое то на воздухе побыть. 26 июля 1623 года Ранили господина Портоса. Не сильно ранили, но страдает очень. Я ухаживаю. Я уж и доктора могу сам заменить. Повязки меняю по три раза в день, как велели. Гримо мазь целебную принес, сам делал. Мне в этом деле к Гримо больше доверия. Гримо за просто так делал, из дружеского уважения, никакой гадости в мазь не подмешал. Меня всякий раз дрожь пробирает до костей, как в лавку аптекаря иду. Там настоящий скелет в витрину выставлен и колбы разные. Понятно, что так надо, но все равно не по себе. Аптекари прибыль любят, они могут подмешать чего в порошок или мазь. Чтобы, значит, пациент подольше болел. Не надо нам подольше! Как раз надо, чтобы побыстрее, чтобы король ничего не прознал. Дело было как? Налетели вечером. Гвардейцы. Пятеро против троих было. Я этих гвардейцев терпеть не могу. Я бы их всех переколотил. Я теперь такой роялист, что любо-дорого посмотреть! Господин Портос говорит, чтобы я не лез не в свои дела. Как же! Это и мои дела! Я же у мушкетера служу! Я должен репутацию полка поддерживать всеми силами и господина поддерживать! Завтра нужно подговорить одного моего приятеля устроить каверзу гвардейцам. Его господин тоже пострадал в той стычке, так что у нас есть повод. Мы зададим жару этим выскочкам в красных плащах! Мы им покажем, как перед нашими господами красоваться! Какое они право имеют задирать мушкетеров господина де Тревиля? 29 июля 1623 года Ух, и весело получилось! Давно так не смеялся! Подговорили мы служанку из «Бочки Амура». Гвардейцы в последнее время там часто собираются по вечерам. Человек по двадцать, а то и поболе. Папаша Буше просто проклинает все на свете, потому что гвардейцы требуют всего лучшего, но расплачиваться не хотят. Говорят, что папаша Буше и так много получает с того, что они вроде как несут охрану его заведения, и он находится под покровительством его высокопреосвященства. Далось ему это высокое покровительство! Он сам много раз при нас жаловался на жизнь и проклинал этих выскочек. Мол, господа мушкетеры хоть и нашумят, бывает, и драку устроят, но никого не покалечат, и расплатятся всегда как положено. Это точно: мы своих в беде не бросаем. Может, потому, что у нас в полку много гасконцев служит, а они дружные. Дружнее многих. Так ведь и король наш наполовину гасконец, и г-н де Тревиль тоже из тех краев. Короче, придумали мы проказу. Обговорили все с папашей Буше. Он посоветовал обратиться к малышке Кэтти, которая у него стоит у вертелов. У Кэтти своя обида имеется на господ гвардейцев. Один из них обесчестил бедную девушку, обещал жениться и все такое, а теперь она одна воспитывает девчушку месяцев семи-восьми. Хорошо, что у папаши Буше и его жены такое отношение к согрешившим девушкам. Другие бы прогнали, а тут мадам Буше сама возится с крошкой, когда Кэтти внизу работает. Она девушка толковая, строгая. Только грустная очень. Она нашу идею восприняла с жаром. Мы с крыши спустили в дымоход корзину всякого старья. Старались, чтобы тряпки были вонючие, дыма от них шло побольше, и угар стоял так, чтобы не продохнуть. Дождались того момента, когда господа гвардейцы напьются как следует. Кэтти проследила, чтобы корзину было не видно из зала, а искра туда попала. Все, что на вертелах было, быстро сняла: еще пригодится, нечего добро переводить. Сама платок к носу прижала, платок мы велели водой как следует намочить. И как дым повалит, сразу бежать прочь. Ну, она умница. Все сделала как надо. Весь трактир быстро наполнился дымом, гвардейцы не сразу сообразили, что к чему. А как сообразили, было поздно. Двое или трое уж сознание потеряли. Остальные побежали шкуры свои спасать, а у входа их поджидали наши. Лакеев пять или шесть. Вроде как просто прогуливались. Всех палками отходили. Гвардейцы остались валяться где упали, а мы убежали. Хочется господину рассказать про нашу шутку, но я пока креплюсь. Он спит еще. Будить не буду. Все же молодцы мы с ребятами. Такое дело провернули! Ничего, господа еще от себя добавят.
stella: Это господин Атос так первую годовщину отмечал?
Ленчик: Коза Маня пишет: 14 июля 1623 года Судя по дате, именно ее.
stella: Хотя окна во внутренний двор, тихо. С улицы почти ничего не слышно. Коза Маня , а ведь окна -то могли прямо на монастырь Дешо выходить. Он-то - за углом был.Атос, в окошко выглянув. видеть мог, кто кого колошматит на дуэли.
полная версия страницы