Форум » Нас четверо! » За кулисами Ла Рошели » Ответить
За кулисами Ла Рошели
Rina: Уже давненько собиралась начать выкладывать кое-что из своих "запасников". Но со временем, перечитывая рукописные фики, я пришла к выводу, что они требуют слишком серьезной доработки и намного правильнее будет брать мои ранние истории в качестве основ для новых фиков. Беря пример с уважаемой stella, а также благодаря нашим с ней беседам, я начинаю выкладывать постепенно новый фик, написанный по мотивам моих давних. Также этот фик посвящаю отчасти и Калантэ, уверена, что по мере чтения, она поймет почему :) Фандом: " Три мушкетера" Герои: Вся четверка и еще много кого Размер:- миди Жанр: на всякий случай ООС Отказ:- Не претендую ни на что, все права Мастеру.
Rina: Осада Ла Рошели продолжалась уже несколько недель. Друзья пребывали в странном, подвешенном настроении. Вроде ничего особенного, кроме непосредственных военных действий, которые расценивались как долг, не происходило, но ощущение постоянной, липкой, навязчивой тревоги не покидало молодых людей. Портос находился в постоянном поиске провизии, хороший аппетит не только не покидал его, но и обострялся в экстремальных условиях. Арамис все свободные часы проводил за чтением комментариев к одному из описаний жития Святых, делая какие-то пометки на полях. Иногда писал длинные письма, которые, судя по блуждающей по красивому утомленному лицу мушкетера улыбке, вряд ли имели отношение к святым. Атос по больше части молчал. Пил он почему-то немного. Друзьям прекрасно была известна склонность их старшего товарища «отвлекаться» от любых невзгод, будь то отсутствие денег или военные действия, за бутылкой хорошего бургундского где-нибудь в самом неприметном и темном углу трактира. Но в этот раз Атос пил только вместе с компанией сослуживцев и не намного больше, чем они. Остальное время, свободное от несения караула, вылазок и дежурств, он мрачно прогуливался по лагерю, заложив руки за спину. Покидать расположение части в одиночку было опасно по нескольким причинам – во-первых лазутчики противника могли подстеречь одиноко гуляющего солдата, а во-вторых свои же могли принять за дезертира. Только эти два разумных соображения останавливали Атоса от того, чтобы не углубляться в своих прогулках в лес, подальше от лагеря и назойливых коллег по оружию, постоянно пытающихся затянуть его то на игру в кости, то в трактир. ДАртаньян пребывал в непонятном ему самому настроении. Его пьянила военная обстановка, возможность снискать славу героя не только среди своих близких друзей, но и на глазах у целой армии сторонников и противников, он с практически щенячьим восторгом брался за любое задание Де Тревиля, мечтал в тайне о возможности, которая ему предоставится обязательно в этой кампании, чтобы отличиться… И вместе с тем, глядя на Атоса, настроение которого он чувствовал всегда особенно остро, он временами впадал в несвойственную его юному возрасту меланхолию. В воздухе витало что-то еле уловимое, что заставляло вздрагивать от внезапных ночных шорохов и громких резких окриков. И это «что-то» не имело никакого отношения к осаде несчастной Ла Рошели. Сознание этого медленно проникало в голову гасконца и доставляло ему массу неудобств. Когда ты не понимаешь, чего конкретно ты боишься, от этого становится еще страшнее. Но как признаться в этом? Кому? - Атос! – ДАртаньян быстрым шагом догонял друга, который по введенной им самим традиции, прогуливался вдоль палаток лагеря перед отбоем. – Подождите меня, мой друг! Стойте же! Атос только на третий возглас гасконца вздрогнул и остановился, оглянувшись. - Простите, дорогой друг, я не услышал Вас. Задумался. – с улыбкой сказал Атос, когда молодой человек поравнялся с ним. – Я могу быть Вам чем-то полезен? - Эээ… В принципе, ничем, Атос. – смутился ДАртаньян под внимательным и ласковым взглядом своего старшего друга, как это частенько бывало. – Я просто хотел бы прогуляться с Вами перед сном, если позволите. - Конечно не против, с чего Вы взяли? – приподнял бровь Атос и продолжил свою размеренную прогулку. - Ну, просто Вы все эти дни постоянно гуляете в гордом одиночестве, вот я и подумал… - Глупости какие. – Атос пожал плечами со свойственной ему беспечностью. Этот жест означал, что тему можно закрывать. Друзья дошли до конца лагеря, поприветствовали караульных и повернули обратно. Оба молчали. Только ДАртаньян попеременно вздыхал и барабанил пальцами по эфесу шпаги. Это не могло ускользнуть от внимательного Атоса. - Друг мой, - обратился он к молодому человеку, когда они повернули за очередной угол палаточной «улицы». – Вас что-то беспокоит? - Да нет, Атос. – ДАртаньян попытался придать своему голосу максимальную степень беспечности. - А что же Вы вздыхаете как юная девица перед алтарем каждые пару минут? – Атос лукаво улыбнулся, посмотрев на лицо друга. ДАртаньян не смог подавить очередной нервный вздох, вырвавшийся против его воли, и ставший очередным доказательством правоты Атоса. - Ну, так что же у нас стряслось? – заботливо переспросил Атос, замедляя шаг. - Скажите, Атос, - молодой мушкетер помедлил. – Вас ничего не тревожит последние пару недель? - Если не считать того, что мы с Вами находимся в эпицентре военных действий и можем быть убиты в любую минуту шальной пулей ларошельцев – ничего. – ответил Атос ровным голосом. Гасконец за время дружбы слишком хорошо изучил характер и повадки своего старшего друга. Поэтому ему не стоило труда разгадать за этим напускным спокойствием истинные мысли Атоса. - То-то и видно. – хмыкнул он. - А Вы? Что с Вами такое? – Атос проигнорировал намек молодого человека. – Вы боитесь смерти? Этот вопрос был задан резко и в лоб. Атос умел иногда задавать такие вопросы, наблюдая за реакцией собеседника. ДАртаньян даже остановился, как вкопанный. Окажись на месте Атоса кто угодно другой, пусть даже Арамис или Портос, юноша бы ответил резко, даже дерзко. Но это был другой случай. И другой человек стоял перед ним в этот момент. - Я боюсь… - запинаясь произнес ДАртаньян. – Но не смерти в бою. Атос молчал и прямо смотрел на друга, давая ему возможность закончить мысль. - Боюсь смерти из-за угла. Ножа или пули в спину. – прошептал ДАртаньян. Сказав это, он отвернулся от Атоса и быстро пошел вперед. Атос в два широких шага догнал его и приостановил за плечо. - ДАртаньян, Вы боитесь… ее? Ответ читался в больших карих глаза юноши. Его мускулистое плечо дрогнуло под рукой Атоса. - А разве Вы… не боитесь? – полушепотом спросил ДАртаньян. Спросил и нахмурился от собственного вопроса. Как можно подобный вопрос задавать человеку такой необыкновенной отваги? – Не сердитесь, Атос, я не это хотел сказать. - Я мало чего боюсь. По крайней мере я точно не боюсь за свою жизнь. – ответил Атос и лицо его помрачнело. – Но меня беспокоите Вы. Я знаю, что она вернется и попробует отомстить. - Вы хотите сказать, что мое беспокойство имеет под собой основание? – ДАртаньян постарался произнести эти слова иронично. – А я-то думал, что все это фантазии. - Я не исключаю никакой возможности… - глухо произнес Атос. Эти слова больно отпечатались в памяти ДАртаньяна. Однажды он уже слышал их при самых трагических событиях. Юноша погрузился в тяжелые размышления о собственной судьбе, если даже Атос настроен так пессимистически, то что уж… - Но Вы можете быть совершенно спокойны! – Атос ободряюще похлопал друга по спине. – Пока рядом мы, ваши друзья, а также целая армия его Величества, с Вами положительно ничего не случится! А теперь давайте-ка поспим немного, нам завтра еще в бой. ДАртаньян не уловил момента, когда они подошли к палатке. Он сердечно распрощался с Атосом и действительно уже через четверть часа спал крепким здоровым сном молодого воина. Атос же, убедившись, что ДАртаньян отправился отдыхать. Быстрым шагом отправился к себе. Значит не напрасно он вот уже какой день плохо спит, и в кошмарах ему видится эта ужасная женщина, убивающая самого близкого и дорогого ему человека, его юного друга. Ах, как жаль, что когда-то он не довел дело до конца. Знал бы он тогда, сколько зла еще принесет ему это исчадие ада…
stella: Ла Рошель- это благодатный период для фиков, тем более, что осада была долгой и у Дюма она не так уж и освещалась. Rina - это именно в том ключе, который меня всегда привлекал: не столько события, сколько эмоции. Это же не конец, слава Богу?
Rina: stella, это только начало!!! Надо же хоть как-то переживать до следующей части Вашего фика
stella: Если все пишущие начнут тоже так переживать, я буду считать, что выполнила сверхзадачу.
Калантэ: Rina - со стороны такого медлительного автора, как я, просить не тянуть - чистой воды наглость, но наглость-то - второе счастье! Пишите!!! Намек, кажется, уловила. Что-то мне заранее... переживательно!
Rina: Следующее утро ознаменовалось новым заданием для нескольких отрядов. Разбившись на группы по несколько человек, окопавшись близ бастиона, часть мушкетеров должна была прикрывать другую часть, которая короткими перебежками под огнем противника получила задание постараться достичь стен Ла Рошели. Четверка друзей оказалась в составе арьергарда. Заранее подготовленные брустверы надежно скрывали прикрывающие силы от вражеских пуль, при этом давая хорошую возможность обстрела. Друзья постарались максимально удобно устроиться в своей части бруствера, потому что предстояло провести в нем неизвестно сколько времени. Портос приказал Мушкетону сбегать в лагерь и по возможности незаметно притащить корзинку со снедью, которую он затем водрузил на банкет в тени, прикрыв салфеткой. Арамис сосредоточенно проверял свое оружие и сухость фитилей. ДАртаньян мерял шагами несколько метров отведенного для него пространства. Один Атос безмятежно сидел, прислонившись спиной к земляной стене. Могло показаться, что он даже задремал, прикрыв глаза. Но на самом деле в голове графа происходила напряженная работа. Как только он оказался на месте, первым делом он внимательно изучил обстановку вокруг. Расстояние до бастиона было известно из плана сражения. Атос также уделил особое внимание близлежащему лесу, который начинался по правую сторону от бруствера, как раз между бастионом и их укрытием. Еще не достаточно густой для того, чтобы в нем спрятать целый отряд, однако вполне достаточный для стрелка-одиночки, сделал он вывод. По левую сторону было поле с буераками, образовавшимися из-за не долетевших до цели пушечных ядер. «Ну и стрелки..» - саркастически хмыкнул про себя Атос. Затем он оглядел бруствер снаружи и изнутри. Удовлетворившись своей короткой рекогносцировкой, он сел к стене, прикрыл глаза и стал думать. Его размышления прервала барабанная дробь и крики со стороны собственного лагеря. Начиналась атака. Первые отряды авангарда мелкими перебежками, пригибаясь и прячась за буераками, начали свое продвижение к бастиону. Со стороны противника особого ажиотажа не наблюдалось. Отсюда, где расположился арьергард, барабанная дробь противника слышна не была. И Ла Рошель казалась безмятежной в утренней дымке. - Я вообще не понимаю, почему мы, кавалеристы, должны глотать пыль в этих окопах? – недовольно пробурчал Портос, заняв позицию. - Вы еще спросите, милый друг… - отозвался своим мелодичным голосом Арамис. – Почему рота королевских мушкетеров, подчеркиваю королевских, оказалась на передовой, а не подле своего короля. У нас наблюдается дефицит пехоты? - Господа, - вступился в беседу ДАртаньян, также присев возле банкета, нацелив на поле мушкет. – Есть у меня подозрение, что здесь не обошлось без Его Высокопреосвещенства. Только ему могло прийти в голову отправить именно нашу роту сюда… Арамис, подчеркиваю, нашу! Атос занял свое место и, прищурив глаза, осматривал происходящее на поле. Один из отрядов мушкетеров заметно продвинулся в направлении бастиона. Ларошельцы молчали. Прикрывать пока было не от кого. Противник то ли совещался, то ли выжидал чего-то. - Друзья мои, вы бы потише строили свои предположения. – довольно холодно произнес Атос, поворачиваясь к молодым людям. – Вас могут неправильно понять. - Это как же, например? – хмыкнул Портос. Он был явно не в духе. С момента завтрака прошло уже порядком времени, а корзина с провиантом была сейчас не кстати. - А так, что все эти вопросы и сомнения смахивают на… колебания. – ответил спокойно Атос, с улыбкой. Но все прекрасно поняли, какое слово он заменил термином «колебания». - Скажете тоже… - насупился Портос, надвинул на глаза шляпу и отвернулся от Атоса. Всем своим видом будущий господин Кокнар явил собой недовольство словами друга. В этот момент бахнул первый залп со стороны противника. Он разорвал вдребезги относительную тишину, под прикрытием которой двигались отряды мушкетеров, и тут же выплеснулся на них жаром, пламенем, клубами дыма и кусками летящей земли с осколками. Сразу же следом за ним последовал другой, еще более оглушительный. Друзья тут же позабыли все споры и прильнули к оружию, стараясь не пропустить момент, когда противник пойдет в наступление. Когда дым слегка рассеялся, а пыль осела, стали видны первые погибшие среди «голубых плащей». - Началось… проскрежетал зубами ДАртаньян, показывая рукой в сторону бастиона. И действительно, от стены стали отделяться черные точки, лазутчики и стрелки из Ла Рошели. Под прикрытием пушек они намеревались отстреливать слишком близко приблизившихся к их пристанищу мушкетеров. Атос первым подал пример. Не долго думая и еще менее долго целясь, он выстрелил. Друзья увидели, как вскинул руки один из ларошельцев и упал навзничь. Арамис быстро перекрестился и последовал примеру друга. Его цель рухнула мешком рядом с лежащим на земле мушкетером. Портос и ДАртаньян сделали по паре выстрелов не менее удачно. Вдруг ДАртаньян встрепенулся и высунулся почти наполовину из укрытия. - Осторожно, ДАртаньян! Вас могут подстрелить! – крикнул ему Портос. - Смотрите! Скорее же! – ДАртаньян показывал пальцем на кого-то на поле сражения. – Это же дю Трамбле! Он ранен и пытается отползти к нам! - Кто такой дю Трамбле? – настороженно спросил Атос. - Он из какого лагеря? – в свою очередь спросил Арамис, приближаясь к ДАртаньяну и осторожно высовываясь. - Как из какого? Из нашего! Атос, я с ним познакомился вчера вечером в трактире, он прибыл в расположение роты только утром, его призвали на замену тому малому, который умер от ранения в голову. Не помню как его звали… - Де Монтиль… - машинально ответил Атос, всматриваясь в человека на поле, одетого в простой черный костюм для верховой езды. Человек, названный ДАртаньяном дю Трамбле, явно был ранен. Он полз в сторону их бруствера, то падая ничком на землю, когда раздавались очередные выстрелы и залпы, то снова поднимаясь и медленно продвигаясь. То и дело он осторожно вскидывал руку, призывая на помощь. - Почему он не в форме? – спросил Атос, придерживая юношу за край плаща, потому что тот явно намеревался кинуться на помощь. - Атос, я Вас не узнаю! Что Вы мне за допрос такой устроили? Ему нужна подмога, он ранен и не доползет до укрытия! А мы тут беседу светскую ведем! ДАртаньян раздраженно стряхнул руку Атоса со своего плаща и сердито оглянулся на него. В проницательных голубых глазах графа мелькнул калейдоскоп эмоций, начиная от гнева, впрочем быстро притушенного, заканчивая явным беспокойством. - Прикройте меня, Арамис, Портос! Я иду за ним! – отвернувшись от Атоса, ДАртаньян крикнул в сторону раненого: - Дю Трамбле, я иду к Вам, держитесь!
Rina: Атос не успел ничего сказать, как ДАртаньян легко вскочил на верхнюю часть бруствера и, пригибаясь опрометью кинулся к раненому, который находился от укрытия всего-лишь в пятидесяти метрах. Его голубой форменный плащ мелькал в клубах дыма. - Портос, Арамис! – Атос судорожно сжал мушкет, вставая почти в полный рост на банкет. – Прикрывайте его! Сам он установил мушкет, стоя, потому что из-за дыма уже плохо мог различать ДАртаньяна, а внутренний голос подсказывал ему, что жизненно важно не выпускать его из поля зрения. «Глупый мальчишка, а если это шпион!» - лихорадочно думал Атос, прикидывая, кинуться ли ему вслед за гасконцем или больше толка от него будет в прикрытии. Все, что в этот момент происходило на поле сражения будто отступило на второй план. Внимание друзей было полностью сконцентрировано на их юном товарище, который к этому моменту уже добежал благополучно до раненого. - Атос, он добежал до него! – хрипло крикнул Портос, приподнимаясь на локте. - Вижу. – ответил мушкетер, не сводя глаз с плаща ДАртаньяна. Гасконец в самом деле добежал до дю Трамбле и присел рядом с ним. Раненый казалось лишился чувств. Он лежал ничком на земле, правая его рука была как-то неестественно подвернута под тело, а левая откинута в сторону. При нем не было ни мушкета, который раненому было бы в любом случае тяжело с собой тащить, ни шпаги. - Дю Трамбле, Вы меня слышите? Это ДАртаньян! Очнитесь! Я помогу Вам добраться до бруствера! –гасконец склонился над раненым, чтобы перевернуть его и постараться привести в чувство. Спина дю Трамбле содрогнулась, что дало гасконцу сигнал к действию. Он стал осторожно переворачивать раненого, не забывая пригибаться, потому что не так уж далеко продолжали свистеть пули. - ДАртаньян… - прошептал раненый, пока юноша с трудом разворачивал его лицом к себе. – Это Вы?.. - Да, да, это я – шептал гасконец, встретившись наконец глазами с мужчиной. – Я помогу Вам, нам надо идти… - ДАртаньян… - все тем же слабым голосом позвал раненый. – Слышите? - Слышу, мой друг… - гасконец наклонился к раненому, ловя себя на мысли, что дю Трамбле, видимо, хуже, чем он подумал изначально. Внезапно раненый сильно вцепился левой рукой в плечо мушкетера и проговорил совершенно нормальным голосом, четко произнося каждое слово: - Моя госпожа просила передать Вам вот это!... ДАртаньян не успел совместить в голове эти два события: цепкую сильную хватку и совершенно здоровый голос раненого, в мгновение ока правая рука дю Трамбле высвободилась, в ней блеснул кинжал и в ту же секунду кинжал вонзился в грудь гасконца. Перед глазами ДАртаньяна мелькнула гримаса ненависти на лице дю Трамбле, с которым еще вчера он пил вино в трактире и весело смеялся, обсуждая предстоящую вылазку. Он с удивлением зафиксировал это изменение и тут же почувствовал острейшую боль в груди. В глазах стало мутнеть и появились какие-то кровавые круги, голова закружилась и небо с землей поменялись местами. Падая, лицом вниз, ДАртаньян успел только прохрипеть: - Атос… - И до него доберемся. – зло прошептал дю Трамбле, поднимаясь на ноги и резким движением бросаясь в сторону леса. В это же время в укрытии происходила немая сцена отчаяния среди оставшихся трех друзей. Атос, стоявший и видевший, как ДАртаньян приблизился к раненому, как наклонился над ним, как на несколько секунд оставался в таком положении и вдруг повалился рядом с ним на землю, страшно закричал. Это не был криком человека. Это был звериный рык. - ДАртаньян!!! Нет!!! - Это убийца!!! – в один голос крикнули Портос и Арамис. Арамис вскинулся, прицелился и выстрел в спину убегающего к лесу дю Трамбле. Но то ли клубы дыма, то ли волнение не позволили ему с меткостью исполнить свой выстрел. Дю Трамбле только резко пригнулся, на мгновение замер и ринулся дальше. - Атос!!! Осторожно! – друзья не успели опомниться, как Атос, почти не пригибаясь, побежал к гасконцу, не обращая внимание на стрельбу. Ларошельцы уже заметили непонятную им возню возле одного из крайних брустверов и несколько стрелков сконцентрировали свое внимание на нем. В сторону мушкетеров полетели пули. Арамису и Портосу пришлось выполнять свои непосредственные обязанности, ради чего они, собственно, и оказались в укрытии. Только прикрывали они не отряд, а Атоса, который практически в несколько прыжков оказался возле лежащего на земле гасконца.
stella: Вот так и дразнят нас! Война- война!Rina ,завтра продолжим?
Madame de Guiche: Тысяча чертей, придется метаться от одного текста к другому!)
Калантэ: Madame de Guiche - это приятные метания!
Rina: Продолжение следует, дамы
Madame de Guiche: Калантэ, ну а то! побаловали нас сегодня отменно)
Ленчик: ООооо! Да у нас, поистине благодатная пятница! У меня будет приятный повод (кроме обязательного - работы) не спать ночью :) Калантэ пишет: со стороны такого медлительного автора, как я Будем меряться?...))
Rina: - Сын мой… - падая на колени возле ДАртаньяна прошептал Атос. Сердце колотилось бешено. Атосу казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди, поэтому он сделал глубокий вдох и выдох, чтобы хоть как-то успокоиться. Осторожно взявшись за плечи юноши, он перевернул его на спину, поддерживая одной рукой. Автоматически взялся за тонкое запястье, чтобы нащупать пульс, не отрывая глаз от лица мушкетера. Оно было мертвенно бледно, даже губы побелели. Из уголков глаз гасконца сбежали две дорожки слез, которые смешались с пылью. Под чувствительными длинными пальцами Атоса дрогнула ниточка жизни. Пульс бился слабо, но ровно. - Жив… - выдохнул Атос, прижимая к себе молодого человека. Быстро разрезав кинжалом ткань плаща, Атос увидел расплывающееся кровавое темное пятно справа в подреберье. Мысли лихорадочно прыгали. Справа, под ребрами, большая кровопотеря, нужно остановить кровь, лекарь в лагере… В этот момент прямо возле уха Атоса просвистела пуля и ударилась о камень чуть поодаль, разбив его. Атос пригнулся. - Портос, быстрее, стреляйте, вон тот в зеленом камзоле, он слева от Атоса и ДАртаньяна! – не поворачивая головы и не переставая целиться, процедил Арамис. - Он спрятался за валуном, тысяча чертей! – пророкотал Портос, который уже практически выполз за бруствер и стрелял из упора лежа. - Так выманите его, черт побери! – огрызнулся Арамис, подстреливая очередного лазутчика, который приближался к Атосу. Арамис ругался вслух так редко, что для Портоса этот окрик стал импульсом к действию. Он вдруг поднялся во весь свой гигантской рост с криком: «Эгегегей!!!». Это было истинное безрассудство при условии, что на поле перед ними уже давно шло самое настоящее сражение, отряды мушкетереского авангарда были оттеснены от стен бастиона ларошельскими стрелками, кое-где завязался близкий бой, а со стен бастиона продолжали то и дело палить из пушек, при чем весьма не систематически. Лорошелец, который притаился за большим, валуном, невесть откуда взявшимся на поле, и старательно целившийся в сторону Атоса и ДАртаньяна, резко оглянулся и высунулся буквально на мгновение. Но и этого мгновения было достаточно для Арамиса, в ту же секунду понявшего смысл маневра своего друга, чтобы выстрелить прицельно в ларошельца. Вскрик, облако дыма над камнем и ларошелец навсегда исчез из поля зрения. Портос снова улегся с совершенно невозмутимым выражением лица. - Отлично, Портос! – лаконично сказал Арамис. - Ну, что он там так долго?... – Портос перезарядил мушкет. Краем глаза Атос увидел, как в десяти метрах от него, вскинув руки и выронив оружие, упал враг. Вдруг ДАртаньян издал легкий стон и открыл глаза. - Атос… - прошептал он. – Я живой… он… кинжал… это ее… убийца… - Тихо, друг мой, я все понял, но помолчите ради Бога. Вы ранены, а нам нужно еще вернуться в укрытие. - Я смогу… встать… - скрежеща зубами пробормотал ДАртаньян, цепляясь испачканной в собственной крови рукой за плащ друга. - Боюсь, Вы преувеличиваете свои возможности, дорогой друг. – ласково произнес Атос. – Но нам нужно срочно уходить отсюда. Мы практически на линии огня. Быстро оглядевшись вокруг, Атос понял, что единственная возможность добраться до бруствера, на руках вынести товарища, при чем бегом. Любое промедление может стоить жизни им обоим. А жизнь его младшего товарища и так болтается сейчас на волоске. - Нет-нет, я смогу, Атос… - шептал ДАртаньян, делая попытки встать и охая от боли. - Конечно, ДАртаньян, Вы все сможете… - отвечал в это время Атос, аккуратно поднимая юношу на руки и бегом, не смотря на тяжелую ношу, отправляясь обратно. Арамис и Портос увидели, что Атос с раненым мушкетером на руках тяжелой поступью бежит к ним, тщетно пытаясь пригибаться и привлекать к себе как можно меньше внимания. Этот маневр заметили, разумеется, не только мушкетеры, но и ларошельцы. В сторону Атоса и его друзей раздался, как по команде, шквал выстрелов. Мушкетеры открыли ответный огонь. Но Атос был будто бы заговорен от пуль. Он пробежал оставшиеся метры с какой-то сказочной скоростью и прыгнул в окоп, еле удержавшись на ногах и удержав, потерявшего сознание гасконца.
Madame de Guiche: ого!
Калантэ: Черт, могу придраться только к одному. Кто ж прям на месте начинает разбираться??? В траншею, а уж там что хотите! Вот так и хотелось гаркнуть: да унесите вы его, потом поболтаете!!!! Арамис с Портосом - великолепны.
Rina: Калантэ, не поверите, но пока писала, именно это и мне хотелось сказать "своим" героям... но не могу... это уже пишется помимо меня, думаю, Вы понимаете, как это
Ленчик: Rina, нет, это абсолютно замурчательно, не надо переубеждать героев - они лучше знают. stella пишет: Если все пишущие начнут тоже так переживать, я буду считать, что выполнила сверхзадачу. Черт! Стелла, мне начинает казаться, что вы меня разводите, как слепого котенка на ведро воды Вы хотите, чтобы люди метались между тремя текстами? Жестокая ж вы женщина...
stella: Ленчик , вам это только кажется?
Rina: Ленчик, я хочу метаться между тремя текстами. Между одним своим, который я пишу прямо "на сцене", как говорится, и между текстом stella и Вашим еще бы...А если бы еще и Калантэ что-нибудь написала... зарисовочку бы какую-нибудь... Это наглость, да?
Калантэ: Рина, да еще как понимаю! Если уж персонажу что-то взбрело на ум - трактором не сдвинешь. :-) У меня тут, правда, копошится придирка совершенно практического свойства: целесообразность данной военной операции... Вот если бы вместо Ларошели как таковой они сидели у какого-нибудь бастиона - тогда да. Но есть ли смысл отправлять такие малые силы под стены города? На убой разве что. Что может сделать под стенами крепости рота солдат, у которых нет ни минеров, ни пушек, ни осадной техники? Ну, это у меня такой бзик на реалистичности, да, но все-таки... (мрачно) - справа в подреберье... В печень целился, скотина, где только Аннушка профессионала взяла? И вот как они теперь выкручиваться будут?! Ну, Рина, ну, спасибо! :-)
Диана: Все интересно, но вопрос: дю Трамбле вот так был уверен, что Д`Артаньян побежит его спасать? Даже с учетом характера гасконца это все же было не гарантировано, ИМХО. А доползи он до бруствера, как бы он объяснил отсутствие ранения?
Калантэ: Диана - а он мог и контуженным прикинуться. Ну, не прибежали бы - прикинулся потерявшим сознание, а по холодку ночью очухался и уполз. За хорошие деньги чего не сделаешь...
Rina: Калантэ, обратите внимание на упоминание мушкетерами странности всей операции в целом и тот факт, что именно по воле Ришелье они оказались участниками такой безумной операции... Почему бы Ришелье не отомстить нашим друзьям, сорвавшим ему серьезную махинацию, пусть даже путем жертвования парой сотен королевских мушкетеров? Считайте, что это легкое проявление ООС в моей интерпретации событий Диана, Калантэ вполне правильно уловила ход мыслей дю Трамбле. Он мог в целом даже и не рассчитывать на то, что ДАртаньян к нему ринется (хотя наверняка отчаянно постарался ему втереться в доверие накануне), а достигнув бруствера между делом постараться нанести удар и удрать.
Калантэ: Rina - мда, Ришелье по мелочам не разменивается... Я, в общем, заподозрила, что вы это имеете в виду.
Диана: Rina пишет: достигнув бруствера между делом постараться нанести удар и удрать. Он всерьез расчитывал удрать от трех мушкетеров, убив Д`Артаньяна????
Диана: Или убить всех четверых одним кинжалом?
Rina: Диана, если начинать отвечать на Ваш вопрос, то мне прийдется написать новый параллельный фик. Представьте себе, что якобы контуженный человек попадает в укрытие к четверым мушкетерам, которое представляет собой обыкновенный укрепленный окоп, из которого при желании и должной физической подготовке можно выскочить довольно просто. Во время военных действий все четверо заняты (их задача прикрывать арьергард), значит ловкому человеку предоставляется возможность, попав в непосредственную близость с жертвой, нанести ему удар, пока остальные заняты. И удрать Тут, как говорится 50 на 50. Но на то он и рискует шкурой за хорошие деньги. Ну, и кроме того, поразмыслив, я поняла, что все-таки не зря упомянула знакомство ДАртаньяна с дю Трамбле накануне. Расчет был вполне правильный. Обладая некоторой информацией о характере ДАртаньяна наемник вполне мог ожидать, что тот, узнав его (а на это и был расчет), кинется к нему на помощь. Кинулся ведь Атос на помощь Мордаунту, не смотря на все то, что им было совершено?! Мог рассчитывать Мордаунт на помощь именно Атоса? В принципе, если следовать Вашей логике, не мог. Но тем не менее именно так и произошло у Дюма. Так почему же мы отказываем ДАртаньяну в благородстве по отношению к человеку, который доселе не сделал ему ничего плохого, кроме как весело провел с ним вечер в трактире? И если теория с контуженным и попавшим в окоп убийцей имеет таки брешь в своей стройности, то изначальный мой замысел, описанный в фике, полагаю, вполне оправдан.
Диана: Ну, ладно...
Rina: - Черт побери этих каторжников… - зло проговорил Атос, пытаясь выровнять дыхание и укладывая бесчувственного друга на земляной пол, на который Портос успел кинуть свой плащ. - Он жив? – дрогнувшим голосом спросил Арамис, приближаясь к друзьям. - Жив, но этот негодяй ударил его кинжалом в грудь. – Атос огляделся вокруг себя и увидел корзину с едой, накрытую белой салфеткой. – Его нужно быстро перевязать и нести в лагерь. С последними словами Атоса недалеко от укрытия друзей просвистело несколько пуль, разбившихся о насыпь бруствера. Кто-то из ларошельских защитников явно приблизился к траншее на расстоянии выстрела. Из соседнего бруствера раздался гром проклятий товарищей по оружию и несколько ответных выстрелов. Сослуживцы друзей, разумеется, видели, что случилось с их молодым товарищем и старались по возможности прикрыть бруствер, в котором находилась четверка отважных. Но дальность выстрела не всегда позволяла точно отражать попытки нападения в радиусе более 100 метров, что давало противнику некоторое стратегическое преимущество. Стоило попытаться зайти сбоку от укрытия, как ты становился недосягаем для пуль из соседнего бруствера. - Портос, Арамис, возвращайтесь к оружию, нам надо продержаться некоторое время, пока я осмотрю ДАртаньяна и попытаюсь остановить кровь. Иначе он у нас на руках умрет, а я этого допустить не могу. – Как это бывало уже не раз, Атос по умолчанию принял на себя роль командующего их маленьким отрядом. Двое друзей беспрекословно подчинялись в таких ситуациях Атосу, даже не думая начинать с ним пререкаться. Авторитет их старшего товарища был неоспорим, кроме того, что они оба всем сердцем любили Атоса и преклонялись перед ним. Поэтому и в этот раз без лишних слов Портос и Арамис взялись за мушкеты, как можно быстрее стараясь перезарядить их, чтобы отразить очередную попытку нападения на их укрытие. Это решение было принято как нельзя вовремя, потому что именно в этот самый момент один из лазутчиков приблизился к траншее максимально близко и готов был перестрелять всех, кто в ней находился и так неосмотрительно повернулся спиной к полю сражения. - Тысяча чертей! Куда полез, каналья!!! – зарычал Арамис, голос которого в минуты опасности переставал быть нежным, как у девицы, становился глухим и не предвещающим ничего хорошего. Аббат не стал возиться с мушкетом, из которого уже успел сделать выстрел, молниеносно достал пистолет и выстрелил практически в упор в ларошельца, который замешкался с прицелом. Бедняга вскрикнул и упал, ударившись головой о собственной оружие. Еще мгновение промедления и пуля бы полетела в голову Атоса, который казалось совершенно забыл о каких-либо мерах предосторожности. Портос, глядя на то, как ловко Арамис расправился с врагом и даже не перекрестился, довольно ухмыльнулся в усы. Иногда излишняя нежность их друга раздражала его. Но именно такие моменты, когда Арамис превращался из аббата в мушкетера, в образцового воина, вознаграждали Портоса за долготерпение. В это самое время Атос, который на самом деле полностью сосредоточился на раненом друге, резким движением разрезал кинжалом камзол юноши, как прежде разрезал его плащ. ДАртаньян все это время находился в глубоком обмороке. Но как только затрещала ткань камзола, ресницы гасконца дрогнули, и он открыл глаза. Вначале его взгляд ничего не отображал, но постепенно сфокусировался на склонившемся над ним Атосе. - Атос… - губы слушались плохо. В голове туман, который кружится то в одном, то в другом направлении. – Где… я? - К сожалению все еще не там, где должны были бы быть… - процедил сквозь зубы Атос, раздирая салфетку на лоскуты. – В окопе. Беглый осмотр раненого показал, что кинжал воткнулся в правое подреберье ближе к боку, нежели чем к центру. Не очень-то и глубоко. Меткостью наемный убийца в этот раз не отличился. Или перепутал лево и право. Придись этот удар левее, выше по центру между ребрами, ДАртаньян умер бы на месте. Атос лихорадочно вспоминал уроки анатомии, которые ему преподавал его учитель в юности. Старый морской волк, прохвост каких свет не видывал, больше смахивающий на пирата, нанятый отцом для подготовки мальчика к военной службе, дело свое знал отлично. И помимо основных необходимых дисциплин большое внимание уделял вопросам самозащиты в любых условиях, даже когда ни шпаги, ни пистолета под рукой не было, а также преподал Атосу основные необходимые для офицера знания врачевания. Уже потом во время службы Атос на практике научился кое-каким приемам сам и научил своего Гримо. По крайней мере сделать элементарную перевязку, прозондировать рану и даже извлечь неглубоко засевшую пулю, граф был вполне в состоянии. Но как это сделать, когда под рукой нет никаких инструментов, а за спиной то и дело стреляют? - Что там, плохо дело, да?... – ДАртаньян попытался состроить некое подобие улыбки, но у него это плохо получилось. - Плохо, ДАртаньян, что Вы много болтаете. – отпарировал Атос, складывая свой мушкетерский плащ в форме импровизированной подушки и подкладывая ее под голову гасконцу. Он притянул к себе корзинку с провиантом Портоса и быстро изучил ее содержимое. Жареные цыплята, овощи и лепешки сейчас были явно не уместны. А вот бутылка вина и кувшин с колодезной водой могли пригодиться. - Ну-ка, сделайте пару глотков вина, Вам станет полегче. – Атос приподнял голову юноши и поднес к его губам горлышко бутылки. Гасконец сделал три жадных глотка и с благодарностью закрыл глаза. Правда через мгновение он их открыл, но ему самому показалось, что за это время он успел провалиться в какую-то пропасть и снова вылететь из нее. Атос тем временем плеснул на свой платок воды и ловко отер место ранения от крови. Края раны были ровные, убийца явно не был профессионалом, потому что даже не прокрутил кинжал в ране. Кровь продолжала равномерно сочиться. Атос взялся за запястье ДАртаньяна. Пульс был пугающе слаб. Мертвенная бледность, разливавшаяся по лицу молодого человека явно намекала на серьезную уже к этому времени кровопотерю. Нужен был лекарь, который бы не только остановил кровь, но и правильно перевязал рану. Следовательно гасконца следовало как можно скорее отнести в лагерь. Эти мысли роились в голове Атоса, пока он накладывал как умел, повязку. - Атос, есть опасность, что Вас примут за дезертира. – оборачиваясь, сказал вслух Арамис ту мысль, которая крутилась в голове графа последние пару секунд. – Если Вы выберетесь из бруствера и направитесь с ДАртаньяном в сторону лагеря… соглядатаи Ришелье, которые дежурят на подступах к лагерю, могут Вас задержать. - Черт их дери, этих прихвостней кардинала! – громко и внятно сказал Портос, выстреливая в сторону противника, не прицельно, а скорее для острастки. - У нас нет другого выхода. Он истекает кровью. – тихо произнес Атос, отворачиваясь от юноши, чтобы тот не услышал его слова. – Он продержится еще максимум час. Рана не смертельна, насколько я могу судить, но у меня нет уверенности, что не задеты внутренние органы. И кровь остановить этими тряпками я не в состоянии. Бастион Ла Рошель дал залп из всех своих орудий. Засвистели ядра и в воздухе запахло гарью и паленым мясом, удушливый, тошнотворный запах войны. Ларошельцы практически отразили сегодняшнюю попытку мушкетеров взять штурмом стены бастиона. Но Ришелье не хотел соглашаться с временным отступлением и отдал приказ выслать еще несколько отрядов авангарда. Операция затягивалась по меньшей мере до ночи.
Rina: Продолжение в процессе написания... На всякий пожарный припишу к описанию ООС, а то мало ли куда дальше занесут меня наши герои
Диана: Да пока вроде не надо. Может, припишите, когда "занесут"?
Rina: Диана, я лучше заранее подстрахуюсь
Rina: Ларошельцы решили сделать передышку. Они были вполне удовлетворены своими успехами, главная их задача была достигнута – враг не смог подобраться к бастиону. В чем был смысл всего этого странного военного предприятия - задавались вопросом многие участники вылазки? Взять с помощью нескольких отрядов и прикрывающих сил бастион возможности не представлялось. Королевские мушкетеры чертыхались, глотая пыль в траншеях, искренне не понимая, почему их, солдат элитного полка, загнали туда. Из брустверов громко и недвусмысленно неслись проклятия в адрес Ришелье, его стратегического «гения» и гвардейцев заодно. В их адрес уважающий себя мушкетер не мог лишний раз не выругаться. Не убудет. Однако, как бы мушкетеры не недолюбливали кардинала, отказывать его Высокопреосвещенству в логике и стратегии было преждевременно. С самого начала кампании мало для кого секретом был тот факт, что предводитель осажденных мятежников Жан Гиттон имел постоянные сношения с англичанами герцога Бэкингема, которые поддерживали ларошельцев продовольствием со стороны залива. Первый и главный план Ришелье был – ограничить гугенотам Ла Рошели возможность получать поддержку со стороны моря. Бастион располагался крайне удобно для гугентов и одновременно неудобно для королевских войск. Обстрел ларошельцы могли вести со всех сторон бастиона, что они и делали, отгоняя королевские корабли. Целью Ришелье в начале осады было сооружение не только укреплений вокруг Ла Рошели на суше, но и насыпь дамбы вокруг бастиона со стороны моря, чтобы перекрыть подход английских кораблей. Но для подведения военных кораблей и войск на необходимое расстояние, нужно было перманентно отвлекать и ослаблять мятежников, лишая их боеприпасов, со стороны суши. Именно эта миссия и была возложена на пехоту. А королевские мушкетеры попали, что называется «под раздачу». Кардинал еще не успел остыть после провала своей операции, попытка подорвать авторитет герцога Бэкингема и королевы были частью его стратегии. И вмешательство проклятых мушкетеров пришлось очень некстати и разрушило тщательно продуманный бессонными ночами кардинальский план. Большая политическая игра не терпела случайных смельчаков, они обычно путали все карты во все времена. Тишина со стороны бастиона не сильно расстроила осаждающих. Передышка нужна была всем. Особенно нашим четверым друзьям. Атос наконец закончил перевязку ДАртаньяна, который то находился в забытьи, то приходил в себя, просил пить и мрачно молчал. Портос и Арамис, не смотря на затишье, не могли оставит свой пост и находились возле мушкетов, проверяя боезапасы. - Господа, - заговорил устало Атос, садясь возле ДАртаньяна и прикрывая на несколько мгновений глаза. – Нужно воспользоваться этой подозрительной тишиной и вынести ДАртаньяна за пределы передовой. Де Тревиль сейчас должен быть где-то в расположении Ришелье, я пошлю к нему Гримо, чтобы он сообщил о сложившейся ситуации и прислал в лагерь своего лекаря. Но для начала мне нужно добраться до лагеря. Он замолчал, внимательно и с нежностью посмотрев на лежащего рядом юношу, прикрытого плащом. Крупные капли испарины покрывали его точеное смуглое лицо, которое от переносимых страданий приняло какое-то совершенно детское выражение. Вздернутая верхняя губа, скорбно поднятые брови. Атос легко провел тыльной стороной ладони по щеке гасконца, и на его красивом благородном лице отразились какие-то глубокие и сложные эмоции привязанности, отеческой любви и сочувствия к боевому товарищу. - Атос, Вы прекрасно осведомлены, что возле лагеря стоит караул гвардейцев. Сегодня их очередь нести дежурство. Первыми, с кем Вы встретитесь – будут они. А им отдан четкий и ясный приказ – всех участников осады, которые идут в противоположном от осадных окопов направлении задерживать с подозрением в дезертирстве. - А за дезертирство у нас расстрел. На месте. – буркнул в свою очередь Портос, косясь на раненого юношу. В какой-то момент Атос поймал себя на мысли, что голоса друзей слышит как в тумане и четкость их фигур расплывчата. Такое случалось с ним крайне редко. Практически в двух случаях. Только если он был смертельно пьян…но он не пил вина уже сутки. Или если он… Вдруг Атоса потрясла мысль, которая в тот же момент превратилась в жгучую боль в правом предплечье. Он и сам ранен!
Madame de Guiche: Rina, еще, еще!
Rina: Как же он мог уже в течение получаса совершенно не чувствовать рану? А с момента случившегося с гасконцем трагического недоразумения прошло не более получаса (как это часто бывает, дорогой читатель, описать события на бумаге занимает куда больше времени). Атос нервно ощупал свою правую руку, так и есть, рукав его черного камзола набух от крови. Но когда? Как? Он совершенно не помнил этого момента. - Атос, Вы слышите меня? Атос! – голос Арамиса резко выдернул из какого-то наваливающегося полутумана. – Что с Вами, друг мой? Глаза Арамиса оказались прямо напротив глаз Атоса и это окончательно вернуло последнего к реальности. - Арамис, похоже меня зацепило, покуда я бежал обратно. Это пустяковая рана. Не стоит никакого внимания. Атос встал, морщась от внезапно навалившейся слабости и тошноты, которую он с трудом преодолел. - Ну, Вы даете… - пробасил Портос, оборачиваясь к друзьям. - Атос, но как Вы донесете ДАртаньяна, если сами ранены? – Арамис склонился над гасконцем, который находился на грани сна и беспамятства. - Другого выбора у нас все равно нет. – Атос подошел к краю бруствера и посмотрел в сторону бастиона. Затишье продолжалось. Правда закончиться оно могло в любой момент. - Ну, знаете, Атос… - Арамис сдвинул красивые брови. – Мы не можем отправить Вас одного в лагерь с не самым легким на свете гасконцем на руках. Черт знает, дойдете Вы вообще или упадете где-то по пути в перелеске без сознания. И сами погибнете, и ДАртаньяна угробите. - Правильно. Я согласен с Арамисом. – сказал в свою очередь Портос. – Мы пойдем все вместе! - И все вместе загремим под трибунал? Вы с ума сошли, господа! – раздраженно сказал Атос. - Мы пойдем с Вами, это решено! – хором ответили Арамис и Портос. До лагеря мушкетеров от места, где были сооружены осадные укрепления через небольшой перелесок было около лье. На подступах к лагерю действительно велось круглосуточное патрулирование, лазутчиков за первые недели осады было поймано уже двое. Ларошельцам было важно знать планы королевских войск. В каком бы стратегически выгодном положении они не находились, но одного у них не было – ресурса человеческих сил. Восполнять его было неоткуда. Англичане готовы были подвозить провизию и боезапасы. Но воевать вместе с ларошельцами желанием не пылали. Поэтому каждая информация о планах противника была на вес золота. Мушкетеры выбрались из бруствера. Портос легко поднял на руки ДАртаньяна, который вначале попытался запротестовать, но его протест больше походил на бормотание в бреду. Арамис, поддерживал Атоса. Стараясь не шуметь они опрометью пробежали пару сотен метров до перелеска. Дальше можно было двигаться спокойнее. Портос бережно нес гасконца, который от резких движений вновь лишился чувств, Арамис двигался бесшумно и настороженно, держа наготове пистолет. Атос мрачно шел рядом, зажимая рану рукой. - Никак не могу понять. Кто это был? На кой черт гугеноту было рисковать шкурой ради одного мушкетера и подбираться к нам так близко? – Портоса потянуло в рассуждения. - Это не гугенот, Портос. – устало ответил Атос, шедший рядом, то и дело обеспокоенно посматривая на гасконца. - Как?!! – удивление будущего господина Кокнар было совершенно неподдельным. - Ну, по вере он может быть и гугентом… и магометянином… это не важно. – улыбнулся Атос. - Друг мой, - сосредоточенно спросил Арамис, всматриваясь в проблески света между деревьями. – Вы полагаете, что это… ее наемник? - Я не предполагаю, Арамис, я знаю точно. – мрачно произнес Атос. Он тяжело вздохнул. - Как Вы себя чувствуете, Атос? – участливо спросил Арамис. - Сносно. Все прекрасно понимали, что Атос также теряет кровь и слабеет, но останавливаться даже на пять минут для перевязки возможности не было никакой. Каждая минута была дорога. Какое-то время друзья шли в молчании. ДАртаньян не открывал глаз, но был в сознании. - Как я мог втянуть Вас в эту историю… - вдруг прошептал он. - Ах, дорогой мой, Вы нас постоянно втягиваете в какие-то истории. – рассмеялся в голос Портос так, что все на него тут же зашикали. – С момента Вашего появления в нашей жизни, мы вечно рискуем головой. - Да уж, а до этого мы так спокойно жили… что ни день, то стычка с гвардейцами, не жизнь, а просто прогулка при луне. – хмыкнул Арамис. Друзья рассмеялись. Внезапно просвистел выстрел, который сбил пышное перо со шляпы Портоса (даже на войну наш великан любил принарядиться). Мушкетеры не сговариваясь кинулись в противоположную сторону от той, откуда прозвучал выстрел, и скрылись за деревьями. Выстрел повторился. На этот раз пуля ударила в дуб, за которым присел Арамис. Портос опустил ДАртаньяна на землю, трое друзей переглянулись.
Диана: Дю Трамбле далеко не ушел...
stella: Шляются мальчишки где -не -попадя.
Калантэ: Rina , опять персонажи самовольничают? Мой зверь Обоснуй ворчит и царапается. Какого лешего эти герои не задержались на полминуты, чтобы затянуть рану?
Rina: Калантэ, спешат они, спешат, гасконец-то судя по всему в куда худшем состоянии, чем Атос. Как мы помним, выносливость у господ была чуть повыше нашей, современной. В целом ранение в плечо (а оно не такое серьезное, как было когда-то у Атос после стычки на Феру) не настолько серьезное ранение для рыцаря той эпохи. Мне так каатца. Ну, и интригу ж сохранять надо, а если сейчас всех перевязать, будет не так кроваво... я ж триллер пишу
Калантэ: Понимаю, все понимаю, просто старый походник, полевик и полигонный медик во мне бузят хором - ну перетяните вы руку платком, царапина царапиной, а кровушки-то всего пять литров! :-) Мог бы и на ходу... :-)
Rina: Калантэ, по секрету, в следующем куске первая помощь уже оказана!
Ленчик: Калантэ пишет: Мой зверь Обоснуй ворчит и царапается. Зря он царапается - на личной шкуре проверено, какие радости человеческий организм может вполне прилично переносить на чистом адреналине. Не кровопотеря, но сродни. На троеборной лесной трассе (круг под 20 км), в самом ее начале мы с хорошего галопа упали вместе с кобылой. Кубарем, фактически через голову. Вскочила, поймала лошадь, загреблась в седло, допрыгали маршрут, отшагала, завела, расседлала, и только когда сели пить чай, до мозга дошло, что че-то как-то мне подозрительно больно рукой шевелить. Осколочный перелом предплечья (лучевая+локтевая - обе кости в хлам со смещением) два с лишним часа без какой-либо фиксации под нагрузкой - травматолог, который это собирал, одновременно ржал и матерился. К слову сказать, лет мне тогда было от силы 17-18, плюс "цыплячий вес". Ну, вот ни разу не взрослый мужик. И как-то на следующий день уже радостно бегала в обнимку с гипсом - работа, конюшня, никаких больничных Калантэ пишет: а кровушки-то всего пять литров! :-) Больше литра не вытечет, а скорее пол-, что для здорового человека не есть ужас-ужас.
stella: Rina , продолжайте кровопускание!
Rina: Ленчик, соглашусь по поводу чудодейственного эффекта адреналина. Я пару лет назад откаталась пять дней на горных лыжах, как потом оказалось, с легким сотрясением мозга, которое обнаружила уже вернувшись домой. А в горах было не до этого, там был адреналин
Калантэ: Ленчик , Rina , да я это-то знаю. :-) Сама после спарринга как-то раз обнаружила, что у противника пуандаре слетело давно-давно, а удар в плечо был пропущен тоже давно... :-) Типа не заметила от слова совсем, заметил наконец противник - по радикально поменявшемуся цвету рукава! :-) Я бузю не в адрес автора, а в адрес персонажей. По шее за такое разгильдяйство. Ну согласись, Ленчик, поллитра - фигня, конечно, но в боевых условиях нафиг надо, чтобы голова кружилась? Никому не надо. Сидел бы на сеновале - пожалуйста, а тут работать надо! :-) (да-да, еще я постоянно пинаю тех, кто прется в лес без аптечки, и сама таскаю целый чемодан... )
Rina: Калантэ пишет: Я бузю не в адрес автора Уф (вздохнула с облегчением) - тогда скоро выложу следующий кусочек.
Rina: - Слушайте, если так пойдет дальше, то до лагеря из нас никто не доберется целым… - мрачно пошутил ДАртаньян, приподнимаясь на локте. Мушкетеры непроизвольно заулыбались, хотя обстановка для хорошего настроения была, скажем мягко, не самая располагающая. Просто тот факт, что ДАртаньян пришел наконец в сознание и даже пошутил, не мог не порадовать его товарищей. - Смотрите! – Арамис слегка высунулся из-за дерева и указал в сторону, откуда стреляли. Друзья осторожно выглянули и увидели мелькающий за деревьями в ста метрах силуэт. Рассмотреть кто это - было невозможно. Но то, что этот кто-то не добрый самаритянин было более, чем понятно. - Так. – Атос сосредоточенно потер левой здоровой рукой лоб. – Этот господин вряд ли мимо проходил, скорее всего он по наши души. И возможно он там не один. Нас четверо, из которых один небоеспособен совсем и второй отчасти. По крайней мере стрелять левой рукой мне сложнее, чем фехтовать. - Кстати, Атос, раз уж мы тут прохлаждаемся! – Арамис вынул свой платок и недвусмысленно посмотрел на окровавленный рукав друга. Атос покорно подставил плечо другу, и Арамис туго перевязал предплечье. Граф благодарно улыбнулся. Иногда не нужны были лишние слова. - Господа, предлагаю перенестись из лазарета на стрельбище! Там какое-то движение… - негромко проговорил ДАртаньян, которому с его позиции было неплохо видно происходящее вокруг. И будто в подтверждении его слов снова раздался выстрел. Пуля ударилась о корягу возле ног гасконца. Чертыхаясь, Портос быстро прицелился и выстрелил в ответ. Арамис повторил тоже самое. Пули просвистели и впились в деревья. - Эй ты! – пророкотал Портос. – Поймаю, уши отрежу! Ответом был еще один выстрел, который разнес в щепки небольшое дерево рядом с Атосом. Хорошо, что здесь есть деревья потолще, подумалось графу. - Каналья, выходи лицом к лицу! – снова прокричал Портос. Ему нетерпелось выйти из этого наиглупейшего положения, когда он и его друзья были мишенью, словно загнанный кабан. Еще один выстрел, снова почти, но мимо. Арамис успел спрятать голову за дерево, из-за которого прежде целился, пытаясь выследить траекторию движения лесного стрелка. Он бесшумно передвигался между деревьями, постоянно меняя место расположения. - Его как-то надо отвлечь и выманить… - прокряхтел ДАртаньян, устраиваясь поудобнее, прислонившись спиной к дереву, которое почти полностью скрывало его худощавую фигуру. – Иначе мы тут до ночи кукарекать будем. - Даже ранение не притупляет Вашего острого ума, мой друг. – иронично улыбнулся Атос. – Может у Вас есть идея как это сделать? - Есть. – твердо ответил ДАртаньян. И без предупреждения вдруг резко высунулся из-за дерева с криком: - Дю Трамбле, если это ты, то знай, я жив! Ты промахнулся!!! Тут же раздался выстрел и одновременно с этим громкий вскрик. Друзья с ужасом втянули гасконца обратно за дерево. Но пуля пролетела в сантиметре от того места, где только что была его голова. - ДАртаньян, Вы с ума сошли, безрассудный мальчишка! – воскликнул Атос, прижимая юношу к дереву. - Погодите… но кто же там кричал? Мы ведь не стреляли в него сейчас! – произнес Арамис вслух ту мысль, которая застыла на вытянувшихся лицах всех четверых молодых людей. - Смотрите, смотрите!!! – Портос возопил громко, вскакивая с места. Друзья выглянули каждый из-за своего дерева и увидели медленно приближающегося вдалеке человека с палкой, на которую был привязан белый платок. - Он сдается! Этот каналья нам сдается! – восторженно забасил Портос. - Эй, Портос, поосторожнее, это может быть ловушка! – Атос ухватил Портоса за руку, удерживая. - Белый флаг? Ловушка? Вы шутите, Атос! – добродушно отозвался великан. - Каким же наивным Вы бываете порой, Портос. – процедил сквозь зубы Арамис, заряжая пистолет и наводя на медленно идущего им на встречу человека. Все замерли в ожидании.
stella: Все замерли в ожидании. - это мы замерли!
Диана: Да уж, самое время сдаваться. И ради чего, если не стрелять в упор?
Калантэ: Диана пишет: И ради чего, если не стрелять в упор? - вот-вот, и мне это тоже не нравится... Эх, не учили благородные господа 100 правил Черного Властелина! :-) Самое время их применить...
Rina: А автор лукаво улыбается и пишет продолжение
Калантэ: За что автору большое человеческое спасибо!!!
Rina: Маленький кусочек на сегодня :) Пока пишу дальше. Все замерли в ожидании. По мере приближения капитулянта, напряжение за деревьями нарастало. Было не понятно, что он задумал. Стрелять в упор? Но ведь тогда и он будет наверняка убит. Быть может он фанатик, безумец, которому не дорога жизнь? Но каждому из четверки она пока еще была очень даже нужна. Арамис жестами показал, что он готов молниеносно высунуться и прицельно выстрелить. Расстояние до противника как раз позволяло это сделать. Портос погрозил ему кулаком, ДАртаньян состроил недоуменную физиономию и поморщился от боли, Атос воздел очи горе. Арамиса трясло будто в лихорадке от напряжения и на его красивом бледном лице выступил яркий румянец, будто он был на рандеву с белошвейкой. Необходимо было что-то срочно решать. - Эй! – сказал человек, остановившись в двадцати метрах. Это «эй» заставило Атос подпрыгнуть. Остальные друзья недоуменно уставились на их старшего товарища, который даже изменился в лице. - Но это же… - пробормотал он… - Не может быть!!! - Эй! – менее уверенно повторил стрелок. Атос вышел из-за дерева, за которым скрывался. Перед ним стоял Гримо. Его собственный Гримо, как всегда меланхоличный. - Гримо?! Что ты здесь делаешь, болван? Почему ты не в лагере? - Я ждал. – ответил слуга. - Кого ждал? - Вас. - Но кто же в нас тогда стрелял?! – спросил Портос, также выходя из укрытия. Арамис помог ДАртаньяну подняться на ноги и поддерживая его, также появился в поле зрения Гримо. - Он там! – как всегда лаконично ответствовал Гримо, махнув рукой в сторону. Мушкетеры переглянулись. Портос и Атос направились следом за Гримо, а Арамис остался ждать с гасконцем, который хоть и почувствовал себя каким-то чудесным образом получше, но был крайне слаб и самостоятельно передвигаться практически не мог. Друзья в сопровождении слуги подошли к поваленному большому дереву, за которым без сознания ничком лежал человек в черном камзоле. Это был дю Трамбле. - Но как?! – воскликнул Атос. - Вот. – невозмутимо ответил Гримо, поднимая с земли большую дубину. Такого «оружия» в лесу было много. - Вот молодец! – Портос с восхищением посмотрел на лежащее под ногами тело.
stella: Гримо взял " языка"! Вот не ожидала такого поворота. Rina , - текст с пылу - жару! Прям репортаж с места событий!
Rina: stella пишет: Вот не ожидала такого поворота. Именно потому, что все ожидали какого-то другого поворота, события повернули совсем в другое русло... не виноватая я, они сами Я только "транслятор".
Диана: Но как?! – воскликнул Атос. - Вот. – невозмутимо ответил Гримо, поднимая с земли большую дубину. Такого «оружия» в лесу было много. Против лома нет приема, окромя другого лома! Спасибо, Rina!
Диана: Гмм.... однако, благодарность вредность не отменяет. Гримо проходил курсы по незаметному подкрадыванию с дубиной по лесу к противнику с хорошей фехтовальной реакцией и, пожалуй, ожидающему нападения (ведь возле леса - поле боя, там и другие прячущиеся могут быть)? И что он, действительно, делает вне лагеря? Внутреннее чутье? P.S. Да, я хочу еще один фик, это объясняющий Фиков с обоснуем много не бывает.
Rina: Диана пишет: Да, я хочу еще один фик, это объясняющий Ах, Диана, я так и подумала, что Вы намекаете на еще один фик По поводу того "что он делает вне лагеря" - это мы забегать вперед не будем. А по технической части Вашего вопроса я могу ответить вполне даже обоснованно. Вы никогда не играли в пейнтбол? Очень захватывающая игра, особенно, если полигон интересный подобран, чтобы и лесок был, и здания. Так вот, когда человек очень напряженно куда-то целиться из своей засады, при этом он в одиночестве и не профессиональный снайпер (а мы исходим все же из таких отправных точек, как условности ведения прицельного огня в 17 веке - это ведь не современное оружие, которое способно выдавать сотни выстрелов в минуту, то оружие пока перезарядишь, минуты две пройдет), то подкрасться к нему сзади ловкому человеку особого труда не представляет. И никакая хорошая (а мы не знаем пока хорошая ли) фехтовальня реакция не поможет. Поверьте, я это на собственной шкуре проходила
Калантэ: Rina пишет: то подкрасться к нему сзади ловкому человеку особого труда не представляет. - я согласен с Арамисом. :-)
Диана: Ладно. Я, действительно, в пейнтбол не играла. У меня просто априори более высокое мнение о реакции и привычке видеть на 270 градусов у фехтовальщика, чем слуги. Ну убедили.
Калантэ: Диана - человек, который внимательнейшим образом целится, по сторонам уже не смотрит - иначе промахнется. :-) Потому-то атаки с тыла обычно и бывают самыми внезапными.
Rina: Диана пишет: Я, действительно, в пейнтбол не играла Кстати, при оказии, поиграйте обязательно. Это хоть и далеко от столь любимого всеми нами фехтования и, возможно, далеко не так изящно... но очень сильно расширяет горизонты в понимании техники ведения боя в принципе. Одно дело, когда смотришь фильмы со стрелялками, а другое дело, когда становишься частью этого кинА. Тогда многие представления о том "как это было бы" слетают с тебя, как прошлогодняя листва. Сразу же начинаешь понимать, что делать одновременно несколько вещей крайне сложно, что видеть на 270 градусов - это многолетняя сноровка нужна и прочее. И немного из исторической теории: если мы вспомним технические особенности огнестрельного оружия 17 века, то обнаружим, что в целом в то время дворяне были все же куда лучшими фехтовальщиками, чем артиллеристами. Бывало так, что за все сражение мушкетеры (не важно какой страны, я в общем род войск имею ввиду), делали из своих мушкетов всего несколько выстрелов. Потому как перезаряжать это громоздкое, практически стационарное оружие было долго и сложно. Тоже самое касалось пистолетов, которые были поменьше и полегче, разумеется, но настолько далеки от современной снайперской техники, что даже представить себе сложно. Поэтому я бы не рассматривала ни в мушкетерах, ни в их противниках великих снайперов. Огнестрельное оружие тогда, скажем прямо, было "добавкой" к холодному, которым в основном и "спасались".
Диана: За второй абзац спасибо. Насчет пейнтбола поверю на слово. Не привлекает - ну совсем
stella: Rina , как мне муж ( по армии- артразведка) популярно объяснил: оружие еще не было нарезным и попасть из него прицельно можно было скорее случайно. чем специально.
Rina: stella пишет: оружие еще не было нарезным Именно так!
Диана: Э-э-э... про оружие все понятно уже, я уже со всем согласна. А дальше ?
Rina: Диана пишет: А дальше ? Я вынуждена временно вернуться в современную реальность, но надеюсь, что уже сегодня "подгляжу", что у них там дальше происходит
Nika: Rina, спасибо вам, причем отдельное спасибо за "многа" гасконца! Продолжайте, пожалуйста, почаще и побольше, по мере возможностей!
Rina: Nika пишет: причем отдельное спасибо за "многа" гасконца! Ника, и это при том, что я как бы большая поклонница графа... но при написании этого фика вдруг получилось так, что у меня практически каждому уделяется равное внимание, как я не стараюсь тянуть одеяло на Атоса Они сами за меня творят, что хотят. Чудеса
stella: А,Rina , и вы тоже с этой" бандой" сладить не можете?!
Rina: - Но как?! – воскликнул Атос. - Вот. – невозмутимо ответил Гримо, поднимая с земли большую дубину. Такого «оружия» в лесу было много. - Вот молодец! – Портос с восхищением посмотрел на лежащее под ногами тело. Друзья обступили неподвижного дю Трамбле, по крайней мере судя по костюму это был он. Гримо скрестил руки на груди, ожидая дальнейших приказов. - Ну, и что мы будем делать с этим воякой? – спросил Портос. – Он ведь жив. Не оставим же мы его просто так? - Ах, Портос, у меня от ранения в голове клубится туман и я плохо соображаю, из меня сейчас стратег плохой будет. – признался Атос, наклоняясь и вынимая из ножен врага шпагу и отбрасывая ее в сторону. – Поэтому мы его просто-напросто берем с собой и идем дальше в лагерь. Мы и так из-за него потеряли уйму времени, а это не идет на пользу нашему гасконцу… да и мне не особо. – подумав, прибавил он полушепотом. - Тогда кто его пришиб, тот пусть его и тащит. – резюмировал Портос, теряя к бесчувственному дю Трамбле всяческий интерес. - Логично. – кивнул Атос, и знаком показал Гримо, что он должен нести свою «добычу». Гримо вытянулся в лице, явно не ожидая такого поворота, но перечить хозяину не посмел. Он с куда большим удовольствием оставил бы этого негодяя лежать на сырой земле. Но раз Атос приказал, деваться некуда. Взвалив на плечи дю Трамбле, он потопал за мушкетерами. - Это же дю Трамбле! – воскликнул ДАртаньян, все это время просидевший при поддержке Арамиса на пеньке. Арамис поправил ему повязку, убедившись, что кровь приостановилась и сочиться уже не так обильно. - Да уж, ДАртаньян, это все еще Ваш новый закадычный друг дю Трамбле. Ему очень хочется стать пятым в нашей компании, видимо. – ответил Атос, с ироничной улыбкой, которая заставила гасконца потупить взгляд. - Ему скорее хочется сделать из нашей компании трио. – мрачно хмыкнул Арамис. – Атос, на кой черт Вы тащите его с собой? Прикончим его здесь и дело с концом. Он и так доставил нам уже массу неприятностей. - Дорогой друг, наше появление в лагере может быть в двух видах. Первый: мы четверо, двое из которых ранены. Это смахивает на дезертирство и попытку спасти свою шкуру. Более чем. Второй: мы в том же составе и состоянии, но с захваченным лазутчиком. Это слегка смягчает всю картину и дает нам шанс избежать моментального расстрела. - Атос, но он ведь не ларошелец! Какой из него лазутчик? – воскликнул ДАртаньян. – Он же… - Агнец Божий, наш товарищ по оружию… который всего-лишь хотел Вас самым подлым образом убить! – закончил за него мысль Атос, тяжело вздохнув. Гасконец умолк, поняв всю нецелесообразность своих притязаний в данную минуту. Маленький отряд тронулся дальше. ДАртаньян двигался с помощью Портоса и Арамиса, которые подхватили его с двух сторон. Атос шел рядом с Гримо, тащившего на своих плечах дю Трамбле, который на его счастье был довольно сух, жилист и невысок ростом. Лица его видно не было, потому как длинные черные волосы полностью скрыли, висящего головой вниз человека. - Так что ты делаешь в лесу? Почему не в лагере? – спрашивал тем временем Атос своего слугу. - Я шел к Вам! - К нам? Но тебя могли принять за шпиона и убить! - А я и есть шпион. – Гримо расплылся в широкой улыбке. - Что?!!!! – Атос от неожиданности споткнулся о какую-то корягу и остановился.
stella: А у Гримо еще смолоду были задатки. То-то в деле Бофора он так лихо сыграл.
Калантэ: А почему, кстати, появление четверых, из которых двое ранены, смахивает на дезертирство? Вроде бы раненых везде принято с поля боя забирать! Не штрафбат же они, в самом деле!
Rina: Калантэ пишет: А почему, кстати, появление четверых, из которых двое ранены, смахивает на дезертирство? Предположим потому, что по законам военного времени самовольное покидание поля сражения (раненый ты или нет) и санкционированный "забор" раненых - это две разные вещи. Мне так каатца.
Калантэ: Хм... По-моему, раненые сами могли уходить или их уводили... Но я могу и ошибаться. Тем более, к этим четверым "особое" отношение.
Rina: Вот я тут в интернете нашла упоминание о дезертирстве из "Военной энциклопедии" 1911 года под редакцией Новицкого, там мы читаем (сорри, но источник с ятями) Особенно суров. и позорн. наказанія для Д. б. введены во Франціи въ XVII в., когда, подъ вліяніемъ частыхъ и продолжит. войнъ, дезертирство возросло до необыч. размѣровъ. Франц. зак-ство того времени разсматривало Д., какъ людей, оскорбляющихъ божеское и человѣч. право, какъ обманщиковъ и злодѣевъ. Д. сталъ признаваться и самовольно отлучившійся изъ своей части на корот. срокъ, безъ намѣренія избавиться отъ службы, и не явившійся своевр-но изъ отпуска. Отсюда можно сделать вывод, что наших друзей могли вполне принять за дезертиров, посчитав, что они решили спастись, одни испугавшись ран и не дождавшись подмоги, а другие прикрывшись ранеными. Ну, и особую "любовь" к четверке со стороны кардинала, который в тот момент замещал короля в роли полководца, мы не забываем. В общем, мне показалось это вполне правдоподобным
Диана: Rina пишет: - А я и есть шпион. – Гримо расплылся в широкой улыбке. Поворотики...
Rina: - Что?!!!! – Атос от неожиданности споткнулся о какую-то корягу и остановился. - Я подслушал. – коротко пояснил Гримо, переведя дух и двигаясь дальше. - Не понимаю о чем ты. Разрешаю тебе говорить длинными фразами. - Я подслушал разговор одной известной Вам дамы с известным Вам господином Рошфором. – невозмутимо ответил Гримо. - Вот как? – Атос переменился в лице и помрачнел еще больше. – И что ты узнал? - Я узнал, что мадам похоронила господина ДАртаньяна. – ответил Гримо. – И шел сообщить об этом Вам и господину ДАртаньяну! У Атоса больше не было вопросов. Гримо умел выразить свою мысль в нескольких фразах так, что его господину становилась понятно даже больше, чем выражали слова. Значит Миледи уже успела сообщить всем, что ДАртаньян погиб на поле сражения. И кардинал, и возможно де Тревиль об этом уже знают. Странно, что де Тревиль до сих пор не появился возле осадных укреплений в таком случае. Получается, что дю Трамбле заверил Миледи, что дело сделано, хотя сам узнал о неудаче и вернулся, чтобы завершить свое преступление. Тем временем лес начинал постепенно редеть. Друзья приближались к лагерю. Вся компания примолкла, друзья сплотились и шли не отставая друг от друга. Один Гримо плелся позади, проклиная про себя все на свете. Как известно, человек без сознания обычно тяжелее раза в полтора. Бедняга выбивался из сил и обливался потом, но остановиться не мог. Остаться в лесу одному наедине с дю Трамбле, пусть даже в виде бесчувственного мешка, ему не хотелось. - Я никогда себе не прощу такой неосмотрительности. – бормотал ДАртаньян, силясь преодолевать боль, чтобы не расстраивать друзей очередным обмороком. - Вы лучше просто в другой раз прислушивайтесь к мнению Атоса, он иногда говорит поистине удивительные вещи. – ответил Арамис. - Ах, Арамис, не напоминайте мне, я и так виноват перед Атосом, ведь он тоже ранен, и все из-за меня! – простонал ДАртаньян. Друзья выбрались на опушку, которая была уже совсем близко от их лагеря. - Эй вы там! Стой кто идет! – настороженный возглас остановил мушкетеров. - А вот и наши друзья-караульные. – констатировал Атос. – Господа, позвольте мне вести переговоры. Друзья остались стоять на месте, а на опушку вышли трое гвардейцев кардинала. - Так, так, господа мушкетеры! – воскликнул один из гвардейцев, выдвигаясь вперед. – А ну-ка, представьтесь?... Хотя, погодите, я и так вижу, господа Атос, Портос, Арамис. Неразлучная тройка и их молодой гасконский друг ДАртаньян! - У Вас прекрасная память, де Брюэль! – резюмировал Атос спокойным тоном. - Да уж, господин Атос, не жалуюсь. А скажите-ка мне, господа, что вы делаете в такое время (к моменту событий уже давно наступил полдень), в лесу, довольно далеко от бастиона? Вы ведь, кажется нынче должны быть в составе арьергарда? - Вы совершенно правы, де Брюэль, должны быть… но как Вы видите, мы в настоящий момент не там, а здесь. И у нас есть к тому веские основания. – отвечал Атос, незаметно прислонившись к Портосу, потому что почувствовал подступающую дурноту и слабость. - Веские основания? Уж не желание ли спасти собственную шкуру? Говорят, что у бастиона сегодня жарко! – насмешливо проговорил гвардеец. - Де Брюэль, - окликнул его другой гвардеец, не знакомый друзьям. – Разве ты не видишь, что господ мушкетеров пощекотали ларошельские канальи, и они идут зализывать раны? - Действительно! Господин ДАртаньян, да на Вас лица нет. Вы его не на поле сражения случайно потеряли? Гвардейцы дружно расхохотались. Мушкетеры переглянулись. Пора было заканчивать этот балаган, до лагеря оставалось совсем немного. - Господа, как Вы правильно заметили, среди нас двое раненых. Поэтому давайте прекратим это веселье и придем уже к какому-то решению. – Атос начинал терять терпение, но усилием воли заставлял себя говорить невозмутимо. - А решение здесь может быть только одно! – высокомерно отозвался старший из гвардейцев де Брюэль. – Вы арестованы, господа! Караульные, как по команде, положили руки на эфесы шпаг и грозно выдвинулись вперед. Но на удивление гвардейцев, известные забияки никак не отреагировали на извечно раздражающие их слова, давно уже ставшие своего рода призывом к добротной драке. - Вот и славно. – кивнул Атос. – Арестованы и готовы проследовать за вами в лагерь! Друзья мои, сдайте свои шпаги господам гвардейцам. Портос отрицательно покачал головой. Арамис сжал эфес шпаги. ДАртаньян тихо простонал от собственной недееспособности в такой ответственный момент. А Гримо, скинувший наконец со своих плеч, все еще находившегося в глубочайшем обмороке дю Трамбле, спрятавшись за спинами господ, с радостью переводил дух. - Повторяю. – тихо, но внятно проговорил Атос, оборачиваясь к друзьям. – Мы сдаемся… Так надо. Я так хочу.
stella: Вот так! Иногда Его Сиятельство и свои желания умеет высказать в форме приказа. Не часто, но бывает!
Калантэ: Rina, пощадите наши нервы! К арестованным врача приведут?!
Rina: Калантэ пишет: Rina, пощадите наши нервы! Спокойствие, только спокойствие. Увы, отличие текста от кинематографии в том, что автору приходится описывать события, которые на самом деле занимают довольно короткий промежуток времени, довольно большим количеством текста, если этот автор хочет написать что-то посложнее водевиля, состоящего из сплошных ахав и охов Автор все держит под контролем, потеря крови пока не смертельная, потерпеть несколько часов до помощи врача они в состоянии.
Калантэ: Rina пишет: потеря крови пока не смертельная - звучит обнадеживающе! :-)
Ленчик: Калантэ пишет: К арестованным врача приведут?! Господи, да что ж ты все о враче-то?))) Даже я как-то в этом плане совсем не дергаюсь (доверие автору сказывается), если и трепыхаюсь то совсем по другому поводу - как они выкручиваться будут)))
Диана: И не говорите... Вот ситуация
stella: Ленчик , а что, в первый раз выкручиваться?
Калантэ: Ленчик - я просто помню, куда ножиком тыкали. Ну, можно считать, что у меня паранойя! :-) Опять же, автору доверяю - выкрутятся. :-)
Rina: Благодарю за доверие, дамы Надеюсь, не разочарую ваши ожидания.
Rina: - Повторяю. – тихо, но внятно проговорил Атос, оборачиваясь к друзьям. – Мы сдаемся… Так надо. Я так хочу. В следующие пару минут мушкетеры отцепили свои шпаги и под насмешливые взгляды гвардейцев отдали их де Брюэлю. Маленький отряд, состоящий теперь из пленников и их конвоиров отправился в сторону лагеря. - А это что за бездыханное тело тащит слуга? – спросил де Брюэль, кивнув в сторону Гримо. - Это наши «веские основания». – лаконично ответил Атос, явно показывая, что распространяться дальше он не намерен. Через десять минут они наконец достигли лагеря, где их встретил конный патруль. - Пароль? – крикнул патрульный. - Луврский исповедник! – ответил де Брюэль. - Проходите! Мушкетеры и гвардейцы проследовали в лагерь. Все были мрачны. Гвардейцы расстроены ненормальной покорностью мушкетеров, мушкетеры злы из-за унижения, которое приходилось переживать. И только Гримо был счастлив наконец-то дойти до лагеря и сбросить с себя тело убийцы. Как только их маленький отряд оказался посреди лагеря, напротив палатки командующего, их тут же обступили со всех сторон мушкетеры и гвардейцы вперемешку. Посыпался град вопросом со стороны сторонников и насмешек со стороны противников. Эти восклицания слились в один сплошной гвалт. Из палатки вышел де Брюэль, который отправился доложить старшему офицеру о задержании праздно шатающихся мушкетеров. Вышел он с нехорошей улыбкой на лице, которую Атос сразу приметил. - Кажется, нас ждут неприятности. – прошептал на ухо Атосу Портос, глядя на самодовольно надувшегося как индюк гвардейца. - Я и не надеялся, что нас тут встретят с распростертыми объятиями. – также шепотом ответил Атос и улыбнулся уголками губ. - Ну, что ж, господа мушкетеры, вам очень… не повезло. Ибо именно сегодня в лагере находится наш главнокомандующий… Его Высокопреосвещенство кардинал де Ришелье! – торжественно выговорил гвардеец. - Господин де Брюэль… - раздался тихий, но властный голос за спиной гвардейца и на пороге полевой палатки, с вышитым кардинальским гербом, появился Ришелье. – Благодарю Вас, я не нуждаюсь в представлении. Кардинал чувствовал необычайный прилив сил и вдохновения от нынешней военной кампании, потому что в его талантливом политическом мозгу родилась гениальная идея, как одолеть ларошельцев в сложившейся, и на первый взгляд, не очень выгодной для королевских войск ситуации. Проводя долгие бессонные ночи над картой Ла Рошели, кардинал никак не мог найти хоть сколько-нибудь приемлемого решения ее взятия. В один из вечеров, устав от постоянного напряженного мозгового штурма, Ришелье в изнеможении откинулся в кресле и его рука безвольно опустилась на том «Истории Александра Македонского» римского историка-летописца Квинта Курция Руфа, лежащий на столике. Лениво перелистывая страницы уже прочитанной книги, кардинал вдруг сфокусировал свое внимание на строках, посвященных осаде Тира. Перечитав их, Ришелье был ошарашен тем, что решение проблемы на самом деле все это время лежало у него под рукой. Так появилась идея построить дамбу и перекрыть англичанам доступ в залив. Именно потому, господин Арман Жан дю Плесси де Ришелье прибывал вот уже пару дней в отменном приподнятом настроении. - Господа мушкетеры и господа гвардейцы, прошу всех разойтись по своим местам. Мне нужно поговорить с этими господа наедине! – приказал Ришелье, и зеваки быстро разошлись. Мушкетеры с недовольным бурчанием, гвардейцы с ухмылками. Только притихший де Брюэль остался стоять подле кардинала. - Значит Вы утверждаете, что встретили этих господ не в арьергарде у бастиона, а в лесу, недалеко от лагеря? – спросил кардинал, прямо посмотрев на своего гвардейца. - Да, Ваше Высокопреосвещенство! – отчеканил де Брюэль. – Всем составом они там и были. - Понятно. Спасибо, де Брюэль. Вы можете вернуться к своим обязанностям. Гвардеец с поклоном удалился, догонять своих сослуживцев. Кардинал молча разглядывал мушкетеров и находил их вид довольно комичным. Перепачканные сажей и порохом бледные лица, среди которых особой бледностью, граничащей с синевой, выделялся гасконец. Не отставал от него и Атос. Без шпаг. Но не потерявшие своей гордости. - Господа, надеюсь, вы понимаете, что вас задержали за пределами поля сражения, направляющимися к лагерю? И что по законам военного времени вы приравниваетесь к дезертирам? Кардинал помедлил, оценив какое впечатление на друзей произвели его слова и продолжил. - И надеюсь, также, что вы понимаете всю плачевность вашей участи в данном случае. Я вынужден буду отдать вас под трибунал. Всех четверых. - Если Ваше Высокопреосвещенство позволит, то я бы хотел заметить, что все на самом деле не так категорично, как может показаться на первый взгляд. – ответил Атос, чуть выдвигаясь вперед. - Что Вы хотите этим сказать, господин Атос. – резко спросил кардинал, сузив свои проницательные холодные глаза. - Только лишь то, что мы захватили лазутчика, который, к сожалению, успел серьезно ранить господина ДАртаньяна и вывести его из строя. - Лазутчика?! – кардинал поднял бровь. – Вы захватили его живьем? Двое предыдущих пойманных лазутчиков были так сильно потрепаны караульными, что умерли от ран, так и не дав необходимой информации. Ришелье действительно нужен был живой ларошелец, а не мертвый. - Ну, сейчас он не очень похож на живого. – пробасил Портос, отодвигаясь и открывая кардинальскому взору лежащего на траве дю Трамбле. – Но он жив, клянусь, Ваше Высокопреосвещенство! Кардинал подошел к пленнику и внимательно на него посмотрел. Какая-то мысль мелькнула на его лице. Он развернулся к друзьям и проговорил: - Господа, до выяснения обстоятельств этого дела я буду вынужден… Но ему не удалось договорить свою фразу, потому что стоявший рядом Атос вдруг покачнулся и навзничь упал на землю рядом с дю Трамбле.
Калантэ: Вот черт...
stella: Опять на самом интересном месте... спать нормально не дадите людям!
Ленчик: Хм... А вовремя потерять сознание - это, между прочим, неслабый дипломатический навык Да, я циничный медик))))
stella: Ленчик , так он этот прием не в первый раз подпустил. У Тревиля тоже на себя отвлек внимание.
Rina: Чтобы вам не было грустно до следующей части, вот вам картинка для веселья иллюстрирующая крайний "кусочек" Нашла у себя в столе детские фломастеры, забытые каким-то из ребетенков наших друзей. И вот что из этого получилось (сто лет фломастерами не рисовала, в качестве реабилитации моих художественных талантов, обещаю нарисовать графику.. для сравнения)
Диана: Обморок был бы кстати, если бы Атос не был единственным режиссером этого спектакля.
Калантэ: Rina, кардинал великолепно получился! И вообще здорово!
Камила де Буа-Тресси: Иллюстрация чудесна! Как и текст. Динамично... и на самом интересном месте оборвали. (я сначала дочитала фик Стеллы, теперь сюда перекинулась, буду и здесь мучиться от того, что же дальше) Не томите, Атоса жалко. А уж ДАртаньяна-то как... Вот только тапочек можно? Rina пишет: Всем своим видом будущий господин Кокнар явил собой недовольство словами друга. Резануло глаз.. разве не госпожа Кокнар станет госпожой дю Валлон? или я что-то недопоняла?
Калантэ: Камила де Буа-Тресси - верно, я тоже зацепилась, даже в двух местах, но настолько увлеклась сюжетом, что забыла придраться!
Rina: Сегодня совсем напряженно со временем, поэтому выкладываю пока небольшой кусочек, не взыщите - Господа, до выяснения обстоятельств этого дела я буду вынужден… Но ему не удалось договорить свою фразу, потому что стоявший рядом Атос вдруг покачнулся и навзничь упал на землю рядом с дю Трамбле. Портос потом мог поклясться чем угодно на свете, что в тот момент, когда Атос так внезапно лишился чувств, он увидел на лице великого и всегда непроницаемого кардинала де Ришелье внезапное человеческое сочувствие и уважение, которые ранее никто из простых смертных не приближенных к Его Высокопреосвещенству не подмечал. И еще более удивительным событием стало то, что кардинал не просто выразил это на лице, а резко наклонился к раненому, почти привстав возле него на одно колено и взял тонкое изящное запястье Атоса в свою руку с бесконечно длинными нервными пальцами. - Быстро, лекаря сюда! – крикнул он, оборачиваясь в ту сторону, куда отступили гвардейцы, но как и предполагал кардинал, не ушли слишком далеко. – Эх, господин граф… Последние слова кардинал произнес так тихо, что их услышал только Портос, стоявший рядом. Среди гвардейцев произошло движение, послали за лекарем. Кардинал выпрямился, уступив место возле Атоса его друзьям. ДАртаньян, на какое-то время оставленный без присмотра, тяжело опустился на бревно возле палатки. Его рана вновь начала кровоточить и ненадолго нахлынувшие силы начали покидать гасконца. - Так, - сказал Ришелье, когда появился запыхавшийся лекарь. – Этих двух господ срочно в лазарет и оказать им самый лучший уход. Не жалейте ни корпии, ни лекарств. И прихватите с собой вон то бездыханное тело, только в сопровождении пару караульных. Он вражеский лазутчик. Приведите его как можно скорее в чувство и отправьте ко мне на допрос. Врач кивал головой, как китайский болванчик, косясь на бесчувственно лежащих на земле раненых и на еще одного молодого мальчика, сидящего неподалеку. Когда Ришелье закончил, полковой врач отдал приказ поднять с земли Атоса, дю Трамбле, а сам помог встать ДАртаньяну и повел всю группу в лазаретную палатку. - Ну, а вы, господин Портос и господин Арамис… - Ришелье сердито зыркнул на мушкетеров. – Арестованы! И пока побудете под стражей. Я пока не принял решение, считать ли вас героями… или дизертирами. Прошло несколько часов… За это время врач быстро осмотрел Атоса, обнаружил, что в ране застряла щепка, извлек ее, обработал рану и сделал перевязку. Предплечье Атоса мало беспокоило лекаря, намного меньше, чем ранение гасконца. Кинжальное ранение в грудь, большая кровопотеря. Поначалу доктор никак не мог понять, как молодой человек продержался так долго и не умер от внутреннего кровоизлияния и повреждения внутренних органов, его стойкость можно было списать только на жилистое телосложение и на возраст. Однако при ближайшем осмотре, внимательно прозондировав рану, врач не смог удержаться от восклицания: - Да вы родились под счастливой звездой, мой юный друг! Лезвие скользнуло по ребру и не задело внутренних органов! Рана, конечно, болезненна, но совсем не смертельна. Атос уже давно пришел в себя и с напряжением вслушивался со своей походной кровати в слова врача, услышав его диагноз, он с облегчением вздохнул. После тщательной перевязки, врач напоил ДАртаньяна оздоровительным питьем, которое должно было помочь тому уснуть, и, наконец, приступил к пленнику, который лежал тут же, под присмотром одного из караульных гвардейцев. Второй остался снаружи палатки. - Так, так… господа, а как долго этот человек находится без сознания? – спросил лекарь, изучая рану на голове дю Трамбле. - Примерно час, доктор. – отозвался Атос слабым голосом. - Час?! Это кто же его так приложил? И чем? – врач бормотал, ощупывая кости черепа своего арестованного пациента. - Мой слуга. Дубиной. – хмыкнул Атос. - Ловкий малый. – констатировал врач. – Ну, попробуем привести этого господина в чувство. Лекарь порылся в своей кожаной сумке и достал какой-то пузырек, откупорив который, сам поморщился и быстро поднес к носу дю Трамбле. Ресницы раненого дрогнули и он открыл глаза. Бессмысленный взгляд блуждал по потолку палатки, потом проскользнул по озабоченной физиономии полкового врача и остановился на лице ДАртаньяна, который полулежал по соседству и мрачно смотрел в его сторону. - Черт тебя раздери… - прохрипел дю Трамбле, сверля немигающими глазами гасконца. – Ты все еще жив…
Rina: Дамы, это действительно упущение с моей стороны, надо исправить :) Я хотела написать будущий муж госпожи Кокнар, а почему-то написала так, как написала... посыпая голову пеплом...
Калантэ: Rina , да какие взыскания! Спасибище! Великолепно! Кардинал прекрасен!
Камила де Буа-Тресси: О да, Ришелье как живой. Лекарь появился, можно выдохнуть на время...)
Rina: Камила де Буа-Тресси , только на тему ранений
stella: Будете смеяться или ругать меня сейчас, но почему нам так приятно и интересно всегда пускать кровь любимым героям? Может, хочется увидеть их по- человечески слабыми и беспомощными? Ох, эти женщины! Им всегда нравилось лечить и заботиться.
Калантэ: stella - в точку. Надеюсь, это не проявление садизма. :-)
Rina: stella , именно это мы обсуждали с Калантэ и пришли примерно к такому же мнению... ничего с нами, женщинами, не поделаешь. Но склонность "пускать кровь" героям у меня проявилась давным-давно, с первых моих фиков. "Такая уж она была"...
stella: А я что, лучше вас? Сама такая же! Вопрос чисто риторический.
Madame de Guiche: Дамы, да, я тоже заметила, что самых любимых (героев) всегда как-то хочется помучить. Думаю, stella права: stella пишет: Ох, эти женщины! Им всегда нравилось лечить и заботиться. В одном немецком фике Атоса так замучили, что чуть не уморили. Правда, потом откормили назад) Простите, не умею убрать оффтоп.
Rina: Madame de Guiche а можно ссылку на немецкий фик????
Madame de Guiche: Artagnan.de, там много чего. Не помню, как тот фик назывался, если честно, потому что мэрисью страшная (граф там потом женился ). Я все собираюсь как следует проверить этот сайт, нет ли там чего, достойного перевода.
Madame de Guiche: В смысле, женился на мэрисью.
Калантэ: н-ну... это еще полбеды... Был бы человек хороший...
Rina: Madame de Guiche Спасибо, почитаю на досуге, что там наши немецкие коллеги живописуютЬ Хорошо владеть несколькими языками.
Madame de Guiche: Rina, да, давайте сходим на разведку.
stella: Граф у нас- многоженец. Вот досталось человеку! Ему по жизни женщины противопоказаны стали, так нет! авторши его все стараются ему семейную жизнь наладить! И вот что я еще подумала. Раньше мужчина был охотником : он охотился на даму, добиваясь ее расположения разными методами. Дама же могла только расставлять аккуратные силки для своего избранника. Теперь ситуация изменилась: мужчина стал дичью, которую загоняют в стойло всякими методами. Мне кажется, вот почему так нравится Миледи некоторым теперешним дамам: она активный охотник на мужчин.
Madame de Guiche: И добро бы через интригу какую ( в драматургическом смысле), так нет - ровно и гладко, золотые локоны, добрый нрав, что ж графу мимо такого сокровища-то проходить?
Rina: Madame de Guiche а немцы-то те еще ... писаки.. пробежала по диагонали первый попавшийся открытый для не участников форума фик... тоже с фантазией все ок
Madame de Guiche: Rina, я там зарегистрирована, надо будет посмотреть. Давайте, если что попадется, принесем в клюве сюда - в переводе.
Rina: Madame de Guiche Хорошая идея! Я так понимаю, что Вы хорошо владеете немецким? Не обещаю, что начну чтение немецких фиков уже завтра (мне бы мой дописать), но постепенно буду прочитывать и если что интересное найдется - можно перевести, в соавторстве
Madame de Guiche: Rina, я владею немецким профессионально, уровень С2, работала много лет в Гете-Институте, то бишь в отряде космонавтов, то бишь, в королевской гвардии Еще раз, простите за оффтоп, я научусь его скрывать. Вы пишите пока свой, а я постараюсь сделать вылазку. Найду что-нибудь и покажу Вам.
Rina: Madame de Guiche Ну, а меня жизнь заставила, гимназия и университет немецкие за плечами как никак, да и каждый день на нем говорю, немцы за эти годы так и не выучили русский
Rina: На сегодня последний кусочек. Всем покойной ночи и доброго утра, кто прочитает завтра. - Черт тебя раздери… - прохрипел дю Трамбле, сверля немигающими глазами гасконца. – Ты все еще жив… - А ну-ка, господин хороший, погодите головой вертеть и голос подавать. Я вас еще не перевязал. Дю Трамбле покорно умолк. Лекарь быстро перевязал рану и дал знак гвардейцу, что он может забирать пленника. Дю Трембле, опираясь на плечо караульного, проковылял к выходу из палатки и напоследок еще раз оглянулся на гасконца. - Атос, как вы думаете, что будет дальше? Ведь он не лазутчик никакой… - сонно спросил ДАртаньян. - Сейчас это не играет никакой роли, друг мой. – ответил Атос, присаживаясь на край походной кровати гасконца и поправляя плащ, которым укрыли юношу. – Главное, что с вами все в порядке и рана ваша не представляет опасности. - Но как вы можете так спокойно рассуждать… ведь это ОНА подослала этого дю Трамбле… а значит, что она…он еще… и кардинал… - слова ДАртаньяна постепенно перешли в несвязное бормотание и наконец в размеренное сопение. - Она не посмеет сделать тебе ничего дурного, сын мой… я этого не допущу… - прошептал Атос, с отеческой нежностью глядя на заснувшего юношу. Убедившись, что ДАртаньян уснул крепким сном выздоравливающего, Атос встал, накинул свой плащ, задул свечу и тихо вышел из палатки. Их палатку никто не сторожил, полагая, что раненые как минимум пару-тройку дней будут отлеживаться. На лагерь постепенно спустились сумерки. Портос с Арамисом все это время просидели в палатке, которую снаружи охранял гвардеец. Вернее Арамис сидел в задумчивости, а Портос мерял палатку шагами. Ему для этого правда хватало всего пять шагов, не разгуляешься. Портос был зол и голоден. Хотя, если сохранять хронологический порядок, он был голоден и потому зол. Аббат же находился в меланхоличном настроении. - Арамис, вы что, спите там что ли? – раздраженно спросил Портос. - Я? С чего вы взяли, мой друг? – Арамис поднял на друга невинный взгляд. - Как вы думаете, что решит с нами делать кардинал? - Портос, если бы я мог предугадывать действия нашего кардинала, я бы сейчас не сидел здесь. – задумчиво ответил Арамис. - А я вот все думаю… - Портос уселся на барабан, зачем-то стоящий посреди палатки. - Думайте, Портос, думайте. – кивнул Арамис, зевая. Вдруг полог палатки поднялся и на пороге появился капитан королевских мушкетеров господин де Тревиль. Он был разгневан и обеспокоен одновременно. Блики свечей плясали, отражаясь в его кирасе. Он молча вошел в палатку, приветствуя взмахом руки, поклонившихся ему мушкетеров. - Господа, у нас проблемы. Кардинал склоняется к тому, чтобы обвинить вас в дезертирстве. - И?... – спросил Арамис, с которого моментально слетело все спокойствие и меланхолия. - И приговорить вас к расстрелу. – устало ответил де Тревиль, скрещивая руки на груди.
Madame de Guiche: - А я вот все думаю… - Портос уселся на барабан, зачем-то стоящий посреди палатки. - Думайте, Портос, думайте. – кивнул Арамис, зевая. Это очень кинематографично. Впрочем, как и последующее появление де Тревиля. Это даже не надо представлять себе - оно уже нарисовано и запечатлено. Rina, продолжайте в том же духе. Это красиво.
Калантэ: Час от часу не легче. :-) Уползаю спать, уповая, что мне приснится, как они выкрутятся... :-)
Диана: Да выкрутятся, но КАК? Вот это не дает покоя. Хотя объяснить сейчас все де Тревилю - уже хорошо. Но это расходится с легендой Атоса. Рина, вам бы еще детективы попробовать писать.
Rina: Диана пишет: Вот это не дает покоя. Значит одна из основных целей достигнута Диана пишет: Рина, вам бы еще детективы попробовать писать. Ну, шерлокоиадой я когда-то увлекалась
Камила де Буа-Тресси: Rina, то то вы научились так обрывать в самом интересном месте и оставлять читателей в подвешенном состоянии...
Rina: Камила де Буа-Тресси Ничего, повисите немного... следующая порция уже на подходе
Калантэ: Rina , меня терзают смутные сомнения! Вот кажется мне, что его высокопреосвященство де Тревиля... как бы это сказать... водит за нос... :-)
Rina: В это самое время в хорошо освещенную, а потом жаркую палатку кардинала привели покачивающегося от головной боли дю Трамбле. Ришелье рассматривал депеши из Парижа, которые его мало интересовали, так как эти новости он уже узнал от своих агентов. Королевские посланцы работали не так расторопно. - Ваше Высокопреосвещенство, по вашему приказу доставили пленника. – отрапортовал караульный гвардеец. - Введите его. – небрежно бросил кардинал, опускаясь в кресло. Дю Трамбле предстал перед кардиналом с опущенной головой и связанными за спиной руками. Несколько секунд Ришелье изучал пленника своим проницательным взглядом. - Вы француз? – вкрадчивым голосом спросил кардинал. - Да, ваше Высокопреосвещенство. – ответил пленник, поднимая голову. - Ваше имя? - Дю Трамбле. - Вы дворянин?! – кардинал слегка приподнял бровь с удивлением. - Эээ… да. – с некоторой, мимолетной неуверенностью ответил дю Трамбле. - И вы… ларошелец? – прямо спросил кардинал, чуть подаваясь вперед. Дю Трамбле задумался, как отвечать на этот вопрос? Соврать, что он ларошелец – запытают в надежде вытянуть из него информацию об осажденных. Сознаться, что он наемный убийца – выдать свою госпожу, которая также под страхом смерти запретила ему говорить кому бы-то ни было о полученном задании и о том, что он вообще знаком с госпожой. А она ветер на слов не бросает. Получалось, что и так убьют, и так тоже. Выбор невелик. С другой стороны, если притвориться ларошельцем, то есть шанс сбежать. Мизерный, но есть. Все эти мысли жужжащим роем носились в раскалывающейся от боли голове дю Трамбле. Он знал, что сознайся он в правде, миледи прикажет прикончить его. И никакой караул не спасет. Дю Трамбле с опаской поднял глаза на кардинала и увидел выжидательный, холодный взгляд вершителя судеб, к которому по чистой случайности попал он, мелкий и никчемный наемник. Испуг, отразившийся на перекошенном лице пленника, никак не трогал Ришелье. Дю Трамбле понял, что он влип. - Ваше Высокопреосвещенство… я… - начал бормотать наемник. Никто не заметил, как полог палатки кардинала бесшумно приподнялся и во внутрь проскользнул чей-то изящный силуэт. Постояв несколько мгновений в тени, силуэт отделился от единственного неосвещенного угла палатки, и в свете канделябров появилась красивая молодая женщина в мужском костюме для верховой езды. Дю Трамбле так сильно вздрогнул, когда она поровнялась с ним, что кардинал не смог этого не заметить. Женщина склонилась в изящном поклоне, будто на ней был не запыленный мужской костюм, а придворное платье, и легким движением руки сняла с головы шляпу, высвободив каскады длинных белокурых волос, которые тут же заиграли таинственным золотистым блеском в бликах свечей. - Миледи?! – воскликнул кардинал. – Как вы всегда тихо появляетесь! - Прошу прощения, Ваше Высокопреосвещенство! – миледи еще раз поклонилась. – Но меня к Вам привело чрезвычайное дело. - Впрочем, как обычно. – хмыкнул кардинал. – Просто так вы никогда не появляетесь, мадам. - Сочту это за комплимент. – сухо ответила женщина. - Миледи, я допрашиваю пленника. Если ваше чрезвычайное дело может потерпеть… - кардинал сделал недвусмысленный жест. - О, Ваше Высокопреосвещенство… - миледи переместилась еще ближе к кардиналу, от чего он почувствовал запах ее терпких духов. – Мое дело как раз непосредственно касается этого негодяя. «Я пропал» - подумал дю Трамбле, закрывая глаза. Никакие деньги, доселе заплаченные ему за убийство этого гасконского выскочки не могли уже скрасить сложившуюся ситуацию. Кардинал с интересом уставился на свою шпионку, мотивы поведения которой до сих пор не всегда были ему знакомы, хотя кардинал почитал себя великим знатоком человеческих душ. Честно признаться, кардинал даже побаивался этой женщины, холодная неприступная красота которой навевала мысли о таких бурных страстях, что порядочному священнослужителю даже толики таких мыслей достаточно было для того, чтобы отслужить мессу и прописать себе пару часов бичеваний. Больше всего настораживало и манило одновременно сознание того, что под этой нежной внешностью скрывается хладнокровный убийца. Что на этот раз взбрело в эту коварную белокурую головку?
stella: Кого- кого не ожидала, так эту стервозу.
Madame de Guiche: stella, а так еще интереснее! давно мы ее не видели)
Madame de Guiche: stella, а так еще интереснее! давно мы ее не видели)
Rina: Сегодня совсем не было времени заглядывать в течение дня и тем более писать, поэтому наверстываю по ночам :) В охраняемой гвардейцами палатке с двумя мушкетерами проходил в это время другой совет. - Так, так, так… - скороговоркой проговорил капитан мушкетеров. – Вы хотите сказать, что ДАртаньяна пытался убить этот самый дю Трамбле? - Да, капитан. – со вздохом подтвердил Портос. - Мы не знаем подробностей, капитан, но ДАртаньян утверждает, что познакомился с этим человеком за сутки до этого. Они выпили вина в трактире и пообщались. И этот самый дю Трамбле прибыл на замену тому погибшему мушкетеру. - На замену?! – воскликнул де Тревиль. – Что за бред? У меня в роте нет такого солдата! Впервые вообще слышу такое имя. - Ну, видимо, не случайно. – отозвался Арамис. - Так, так, так… - снова повторил де Тревиль, крутя ус и о чем-то размышляя. Через мгновение он вскочил с барабана, на котором ранее сидел Портос, уступивший место своему капитану, сделал два круга по палатке, заложив руки за спину. И выскочил наружу со словами: - Никуда не уходите, господа! Я к кардиналу! - Клятвенно обещаем. – хмыкнул Арамис, переглянувшись с Портосом. И каким бы печальным не было положение вещей, друзья во весь голос рассмеялись. Капитан королевских мушкетеров де Тревиль очень быстро, почти бегом, шел по лагерю к палатке главнокомандующего. Его подгоняли негодование и беспокойство за судьбу его лучших мушкетеров. Необходимо было срочно переговорить с кардиналом и сообщить то, что произошло на самом деле. Де Тревиль не знал по какой причине кардинал может иметь зуб на эту бесшабашную четверку, но догадывался, что этот зуб непременно имеется. - Доложите господину кардиналу, что его хочет видеть капитан мушкетеров. – отчеканил де Тревиль, останавливаясь, чтобы отдышаться. - Его Высокопреосвещенство занят и никого не принимает. – буркнул гвардеец. - Молодой человек, Вы забываете с кем говорите… - зло процедил де Тревиль и резким движением откинул полог палатки кардинала. Это было несомненное нарушение субординации, но гвардеец предпочел не связываться с раскрасневшимся и разгневанным капитаном, метавшим гром и молнии. - Ваше Высокопреосвещенство! Приношу свои глубокие извинения за внезапное вторжение, но у меня дело чрезвычайной важности! – с легким, не совсем подобающим в данной ситуации, можно сказать даже небрежным поклоном, де Тревиль вторгся в нутро кардинальской палатки. Кардинал сидел в гордом одиночестве в кресле. От предшествующих посетителей его палатки не осталось и следа. Впрочем, один еле уловимый «след» все еще витал в воздухе, но де Тревиль не мог его знать так хорошо, как Ришелье. Кардинал поднял испытующий взгляд на вбежавшего капитана королевских мушкетеров. - Как, и у вас тоже? Что за вечер такой…– с ироничной улыбкой произнес он. - В каком смысле, Ваше Высокопреосвещенство? – опешил де Тревиль. - Не важно, дорогой де Тревиль, не важно… - кардинал отложил письмо, которое писал. – Да вы присаживайтесь. День был долгим. - Благодарю, господин кардинал, я постою. – де Тревиль вновь вернул себе, потерянное было на мгновение, хладнокровие. - Как скажете. – Ришелье слегка пожал плечами. – Так что вас ко мне привело? Какое такое «чрезвычайное дело»? - Полагаю, Ваше Высокопреосвещенство, что вы осведомлены прекрасно о причине моего внезапного визита… - де Тревиль честно и открыто посмотрел в холодные глаза кардинала. - Не буду скрывать, господин капитан, догадываюсь… - Тогда не будет долго ходить вокруг да около, в военное время каждая минута дорога. – де Тревиль сжал эфес шпаги. – Меня беспокоит судьба моих мушкетеров, которые попали к вам в немилость. - Прежде всего, они попали в руки караула и были задержаны за пределами предписанного расположения, на пути к лагерю. Вам известно не хуже моего, господин де Тревиль, что по закону это может быть причислено к дезертирству. - Да, Ваше Высокопреосвещенство, но они шли в лагерь, а не мимо лагеря! Какое же это дезертирство? Двое из них ранены и не могут временно выполнять свой военный долг, двое остальных сопровождали их и готовы вернуться в окоп в любой момент. И кроме того… они задержали и привели в лагерь негодяя, который покушался на жизнь господина ДАртаньяна! Считать их дезертирами – это противозаконно! – де Тревиль с каждой фразой говорил все громче и горячее. Кардинал поднялся и вышел из-за стола, встав напротив капитана мушкетеров. Он уважал де Тревиля, как умного, хитрого и храброго противника, офицера и командира своих мушкетеров. Но никогда не показывал вида, предпочитая открыто и при короле подсмеиваться над капитаном. Такова была необходимость. - Господин де Тревиль… - вкрадчиво произнес кардинал с каменным лицом. – Закон здесь – это я! Де Тревиль прочитал на лице кардинала так часто появляющуюся непробиваемую уверенность в своей правоте, как в последней инстанции. Сдвинуть его с этой точки было крайне сложно. Напряжение нарастало. - Посему, если я посчитаю нужным причислить этих господ к нарушителям закона, так оно и будет. – завершил свою мысль кардинал. - Я буду вынужден обратиться к Его Величеству за справедливостью! – воскликнул де Тревиль. - О, это сколько угодно. – кардинал расплылся в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. – Пока до короля дойдет депеша, предмета спора уже может и не быть. Совсем.
Калантэ: Юморист, однако... Провоцирует... на что? На побег? Честное слово, детектив!
Nika: Rina пишет: Пока до короля дойдет депеша, предмета спора уже может и не быть. Совсем. СМС на него нету!!!
Диана: Детектив
Диана: На уступки и обещания чего-то Ришелье Тревиля и мушкетеров провоцирует. Шантаж на носу.
Калантэ: А вообще реплика Ришелье звучит так, что обзавидуется любой архизлодей, честное слово! Да еще и миледи подсуетилась... Нет, даже несмотря на доверие к автору - у меня нехорошие предчувствия. Рина, не мучайте...
Rina: Помучать читателей - это же особый кайф Вот маленький кусочек, я в процессе оформления своих идей, у нас дождь, так что надеюсь сегодня еще написать что-то Атос медленно шел в сторону палатки капитана мушкетеров, рана нещадно ныла, отдаваясь болью во всю руку и голову, превращаясь в общую слабость. Но Атос твердо вознамерился поговорить с капитаном наедине. Он не мог предположить, какие страсти разворачивались сейчас вокруг их четверки, но смутное ощущение тревоги и опасности, не покидавшее его уже столько недель с момента событий со злополучными подвесками и приключений ДАртаньяна с миледи, оказавшейся внезапно его собственной женой, не могли отпустить его мысли и душу. С того самого момента, как ДАртаньян признал в кардинальской шпионке графиню, Атос окончательно потерял покой. Он понял, что Анна не оставит в покое ни ДАртаньяна, ни его самого, стоит ей узнать в нем законного супруга. Кроме военных опасностей, в жизни его молодого и во многом неопытного друга прибавилась опасность смерти от рук этой ужасной женщины. О себе Атос не беспокоился, но понимал, что он единственный сейчас способен оградить гасконца от опасности хоть в какой-то степени. Потому что он единственный знает правду. Де Тревилю нужно было рассказать ровно столько, сколько требовала справедливость. Внезапно его внимание привлек шум за одной из палаток. Кто-то незримый прошуршал травой в нескольких метрах от Атоса, затем послышалась какая-то возня, короткий вскрик, шум падения, снова шуршание шагов и, наступившая затем, гробовая тишина. Атос не был вооружен, вернее у него оставался кинжал, который он припрятал в раструбе сапога, достав его, он снял факел с импровизированного фонаря в виде вбитого в землю столба, и бесшумно нырнул в темноту, разрывая ее светом огня. Не успев сделать и десяти шагов, он наткнулся на бездыханное тело, лежащее в канаве. С трудом сдерживая внезапную нервную дрожь, Атос перевернул тело лицом к огню. Это был дю Трамбле. Здесь только что произошло убийство, немым и невидимым свидетелем которого стал граф. Атос увидел, что дю Трамбле был убит, судя по всему, кинжалом с тонким лезвием, ударом в шею. Сонная артерия была разорвана напрочь, все вокруг было в крови. Так ударить можно было только с близкого расстояния, значит жертва подпустила к себе убийцу. Дю Трамбле хорошо знал своего убийцу. И кроме того… Это был удар женским кинжалом, сделанный женской рукой. Атос побледнел от своей догадки и отшатнулся.
stella: Значит, к моменту встречи с благоверной у Атоса будет еще тот список ее деяний. Получается, что если его сейчас засекут, на него и повесят убийство?
Калантэ: stella - да вот получается! Господи, хоть бы дождик подольше не кончался! :-)
Rina: Калантэ , за что Вы меня так не любите?
Черная Кошка: Ой, какая красота! Будто кино посмотрела - настолько живо описано! Жду продолжения с величайшим нетерпением!
Диана: В такой ситуации, в которую попал Атос. герои детективов спасаются бегством, зная, что в их невиновность никто не поверит. И именно из-за этого бегства их преследуют... Атосу лучше сделать вид, что не выходил из врачебной палатки, но он может наткнуться на кого-то по пути обратно...
Диана: А какое алиби было бы у них всех, если бы он не поперся решил навестить де Тревиля!
Калантэ: Rina - да вы что! Это я... ну... продолжение же хочется... Ладно, пусть будет хорошая погода! И она вас вдохновит. :-)
Rina: С листа, как говорится, посему не обессудьте, дорогие читатели. "Что вижу, то пою!" Спрятав кинжал в сапог, Атос быстро вышел обратно на дорогу и вернул факел на место. Вдалеке показалась веселая группа гвардейцев, сменившихся караульных, которые направлялись к себе отдыхать. Атос, не желая попадаться им на глаза, быстрым шагом дошел до палатки де Тревиля и нырнул в нее. В палатке никого не было. Капитан отсутствовал, и судя по догорающей свече уже достаточно давно. Немного поразмыслив, Атос решил, что высовываться сейчас наружу и возвращаться в лазарет ему не стоит. Не известно, когда он снова сможет оказаться тет-а-тет с капитаном. Поэтому он уселся в кресло, вознамерившись дождаться де Тревиля во чтобы то ни стало. - Ваше Высокопреосвещенство. – сказал побледневший де Тревиль. – Вы имеете что-то против моих четверых мушкетеров Атоса, Портоса, Арамиса и ДАртаньяна? Создается впечатление, что вы сознательно решили воспользоваться своей властью и убить ни в чем неповинных верных солдат Его Величества. Ему это явно не понравится! - Атос, Портос, Арамис… - задумчиво произнес Ришелье, возвращаясь в свое кресло и беря в руки перо. – Если мне не изменяет память – настоящие имена этих господ: граф де Ла Фер, господин дю Валлон и шевалье ДЭрбле? Ну, с дю Валлоном и ДЭрбле примерно все понятно… но что же столь знатного вельможу, как граф, заставило уйти в простые мушкетеры и забыть свое славное, благородное имя? Жажда приключений? Не похоже. Слишком умен, слишком знатен, слишком хорошо воспитан для такого безрассудства по отношению к своему роду. Что-то здесь кроется, а, господин де Тревиль? - Увы, Ваше Высокопреосвещенство, господин граф не настолько откровенен со мной, чтобы я обладал такой информацией. – сухо ответил де Тревиль. Его трясло от возмущения и от собственного бессилия. - А жаль… - Ришелье внезапно улыбнулся открыто и от души. – Меня очень интересует эта тайна. Есть в этом что-то эпическое, как в старые-добрые рыцарские времена наших дедов. Таинственность всегда рождает повышенный интерес. А господин граф достоин куда большего, чем глотать пыль в окопах. Но… это его выбор. Де Тревиль с удивлением посмотрел на кардинала, который говорил об Атосе без всяческой ненависти, с неподдельным интересом и даже уважением. Этот непостижимый человек и великий политик, был воистину непредсказуем для своих современников. - Тревиль, - лицо кардинала снова стало непроницаемо. – Так и быть, на первый раз я прощу этих господ. Раненые пусть поправляются, а двое других завтра же возвращаются к осажденному бастиону. Мне сейчас нужны там умные и ловкие солдаты. Осада обещает быть долгой. Завтра я поговорю с вашими мушкетерами, а сегодня мне еще нужно дописать пару писем. Идите, вы свободны. - Ваше Высокопреосвещенство, а что стало с тем лазутчиком, которого арестовали мои мушкетеры? – напомнил де Тревиль. - Это мое дело. – отрезал Ришелье и углубился в перечитывания письма. Капитан мушкетеров чинно поклонился кардиналу и вышел. В голове крутились мысли, от радостной, что в этот раз все обошлось, до смутного подозрения, что кардинал что-то затеял. Но поскольку разгадать, что именно он мог придумать, сейчас возможности не представлялось, де Тревиль направился к палатке, в которой ждали арестованные Арамис и Портос, чтобы сообщить им радостную весть. Проходя мимо своей палатки, он заметил еле пробивающийся сквозь щели свет. «Странно, - подумал де Тревиль. – Свеча должна уже давно договореть…». На всякий случай вынув шпагу из ножен, он резко поднял полог. В кресле мирно спал Атос. - Атос?! – воскликнул капитан, приближаясь и разжигая от почти догоревшей свечи еще несколько. – Проснитесь, Атос! Что вы делаете у меня? Атос открыл глаза и попытался вскочить, но слабость от раны пригвоздила его к креслу. - Сидите, сидите, ради Бога! – удержал его капитан. – Зачем вы вообще поднялись с кровати? Столько крови потеряли… - Простите, капитан, но мне необходимо было с вами поговорить! Наедине. - ослабевшим голосом ответил Атос. - Хотите вина, граф? – спросил капитан, наливая себе бокал вина. Атос вздрогнул от того, как к нему обратился де Тревиль. Не забывая ни на мгновение кто он есть на самом деле, вместе с тем он уже стал отвыкать за столько лет и от своего имени, и от своего титула из уст окружающих его людей. Только де Тревиль знал его настоящее имя. И только он, в самых редких и особых случая позволял себе произносить его вслух. - Благодарю, капитан, не откажусь. – кивнул Атос, беря предложенный бокал. - Так о чем вы хотели со мной поговорить, дорогой граф? - О сегодняшних событиях и о том, следствием чего они стали. – Атос с явным удовольствием после нескольких дней воздержания, отхлебнул вина. - Ваши друзья господа Арамис и Портос немного уже рассказали мне об этом дю Трамбле. – кивнул де Тревиль. - Но они не знают кто он такой… - А вы знаете, Атос? - А я знаю. Де Тревиль внимательно смотрел на своего собеседника и у него в голове снова зазвучали слова Ришелье: «…что же столь знатного вельможу, как граф, заставило уйти в простые мушкетеры и забыть свое славное, благородное имя?»… Перед ним сидел красивый дворянин с благородным, бледным лицом, проницательными голубыми глазами, изможденный, но на самом деле не вписывающийся в роль простого мушкетера. Капитан на мгновение вспомнил их первую встречу, когда Атос прибыл, чтобы вступить в ряды мушкетеров Его Величества. - Но, господин граф, - сказал тогда де Тревиль молодому человеку с печальным и решительным выражением лица. – Вы просите у меня невозможного! Вы знатный вельможа, я прекрасно осведомлен из какой вы семьи, и вы просите меня зачислить вас в роту простых мушкетеров? - Но ведь в вашей роте, господин капитан, служат только дворяне, если я не ошибаюсь? – довольно надменно поинтересовался молодой граф. - Да, ваше Сиятельство, - согласился де Тревиль. – Но все они в основном дети из обедневших дворянских родов, которым не остается ничего другого, как пойти на службу королю. А вы владетель таких территорий, сеньор, высокородный вельможа со связами при дворе. Подумайте как следует! - Мы все призваны служить нашему королю, господин де Тревиль. – спокойно отвечал граф де Ла Фер. – И то, в какой форме эта служба происходит играет второстепенную роль. Я прошу оказать мне честь и принять меня в вашу роту. Условием было только одно – никто не должен знать истинного имени графа де Ла Фер. Для де Тревиля такая просьба была не особо в диковинку. Некоторые его мушкетеры и ранее просили называть их по псевдониму. У многих были причины скрывать свое имя. Кто-то стал неудачным любовником, кого-то преследовали кредиторы или суровые родители были возмущены выбором сыновей. А кому-то просто нравился флер таинственности вокруг собственной персоны. И только Атос отличался тем, что за его желанием стояла какая-то личная трагедия, о которой он никогда не распространялся.
Черная Кошка: И вот, как всегда - на самом интересном месте!
Калантэ: Ой, не нравится мне, что миледи свидетелей убирает! Да еще, небось, предварительно опросила. Ой, зря Атос гасконца одного оставил, ой зря!
Диана: Ну, выдохнули! С облегчением. Что бы Ришелье не задумал, пока "пронесло". А я думала, до завтра не доживу...
Камила де Буа-Тресси: Как-то подозрительно легко Ришелье согласился.. Ну и замашечки же у него... "закон здесь я"... интересно по какому праву? ведь он всего первый министр? или он был главнокомандующим войск? но им вроде же король должен быть... нет?
Rina: Камила де Буа-Тресси, насколько известно мне именно Ришелье был основным главнокомандующим осады. За что ему потом еще и досталось
Rina: Кардинал еще молод Для атмосферности нашла
Камила де Буа-Тресси: Rina пишет: Ришелье был основным главнокомандующим осады. Угу, принимается во внимание, вопросы снимаются.
Rina: Как всегда в моем стиле кусочек на ночь Сказывается разница во времени, дамы, так что пардон. - Рассказывайте. – коротко сказал капитан. - Дю Трамбле убит. – глухо сказал Атос. - Что?! – капитан резко обернулся, что даже огоньки свечей затрепыхались. - Я услышал, как кто-то напал на него и убил. И я кажется догадываюсь кто. - Но кто он вообще такой? Почему он хотел убить ДАртаньяна? - Его наняли. Это месть, господин де Тревиль. К сожалению, я не имею права назвать вам причину этой мести, но вы должны поверить мне на слово. - Я верю вам, граф, разумеется! Но если ДАртаньяна хотели убить, то этот человек, который нанял дю Трамбле, не остановится на этом. – задумчиво сказал капитан. – Кстати, наш гасконец в лазарете? И в этот момент в глазах Атоса промелькнула паника. Он оставил ДАртаньяна одного в палатке! Его настолько потрясла смерть дю Трамбле и догадка, что это дело рук миледи, что он забыл о той опасности, которая в этот момент грозила другу. - Боже мой! – воскликнул Атос и опрометью кинулся прочь из палатки. - Атос, стойте! – де Тревиль в два прыжка догнал его. - Капитан, она… его же могли убить, пока я как последний болван спал! Как я мог быть таким беспечным! - Она?! – переспросил де Тревиль, стараясь поспеть за Атосом. - Не важно… - махнул рукой Атос, подбегая к палатке и резко откидывая полог. ДАртаньян лежал на походной кровати, накрытый плащом и, судя по всему, спокойно спал. Атос, тяжело дыша, чуть не теряя сознание от боли в ране, растревоженной быстрым бегом, опустился на колени возле гасконца и прислушался. Мушкетер действительно спал, правда дыхание было несколько прерывистым, видимо сказывалось ранение. - Ну, вот видите, Атос, все в порядке. – запыхавшийся де Тревиль стоял на пороге. - Слава Богу. – прошептал Атос. - Вы очень привязаны к этому мальчику, не так ли, граф? – капитан мушкетеров приблизился к вставшему с колен Атосу. - Да… - задумчиво ответил Атос. – Он напоминает в чем-то меня самого, когда я еще был… счастлив. Тут его взгляд остановился на кружке, наполненной каким-то отваром. Этой кружки не было здесь раньше. Откуда она взялась? Атос взял ее в руки, понюхал, уловив терпкий запах трав, посмотрел на цвет и консистенцию. Больше всего это напоминало какую-то микстуру. Но кто принес ее сюда? - Вас что-то настораживает? – внимательно следя за выражением лица графа, спросил де Тревиль. - Мне не понятно что это… - Атос огляделся в поисках своей походной нагрудной сумки, в которой он носил всякие необходимые в пути и на войне мелочи. - Судя по всему это лекарство, Атос. Что вы так беспокоитесь по пустякам? - Минуту, господин капитан, один знакомый лекарь дал мне кое-что, что может подсказать нам… Атос наконец нашел свою сумку и достал из нее маленький кожаный мешочек. Взяв щепотку из таинственного мешочка, Атос всыпал это в кружку с питьем. Содержимое моментально окрасилось бурым цветом. - Это что еще за чертовщина? – воскликнул де Тревиль, приближаясь. - Это… мышьяк!!! – прошептал, бледнея как полотно, Атос. Кружка с глухим стуком выпала из рук графа, содержимое разлилось и тут же впиталось в землю. Вряд ли когда-либо капитан мушкетеров видел такой неподдельный ужас на лице самого отважного, хладнокровного своего мушкетера. Только спустя мгновение до сознания де Тревиля дошел смысл слов Атоса. Яд! Питье было отравлено!
Калантэ: Так я и знала! Рина, можно чуточку придраться? Какие уж там бокалы в походном лазарете! Кружка, максимум. Кожаная, чего доброго.
Rina: Калантэ Аллюминиевая сейчас исправлю. Я тут параллельно зачиталась историей ядов, а там сплошь все придворные, которые друг друга травили
Madame de Guiche: Ох, не зря Калантэ писала, что опасается за гасконца!
Диана: Опять пронесло! Rina, спасибо, что это все в одном кусочке: и опасения, и развязка!
Rina: Дорогие дамы, я только добралась до компьютера и своего любимого кресла, поэтому продолжение постараюсь написать еще сегодня, с учетом разницы во времени.
Rina: - ДАртаньян, вы слышите меня? – Атос почти тряс друга, пытаясь разбудить, но у него не очень-то это получалось. – Проснитесь! - Ммм… Атос, что случилось? – с трудом разлепляя глаза промычал гасконец. – Что вы меня… трясете…? ДАртаньян наконец открыл глаза и увидел нависшие над ним, вытянувшиеся от беспокойства лица Атоса и де Тревиля. - Господин де Тревиль, а вы… - начал было мушкетер. - ДАртаньян, скажите, вы пили из этой кружки? – Атос показал кружку. - Хм…не помню… - ДАртаньян непонимающе посмотрел на друга. - Откуда она тут взялась? - Занес ученик нашего полкового лекаря. - Вспоминайте, вы пили отсюда или нет? Это важно! – Атос сильно сжал плечо друга и так посмотрел ему в глаза, что ДАртаньян окончательно проснулся. - Нет, Атос, не пил я отсюда. – сердито ответил ДАртаньян. – Я сквозь сон увидел, как помощник лекаря принес кружку, сказал, что это лекарство прописал мэтр, и ушел. - Слава Богу… - Атос отпустил плечо друга и переглянулся с де Тревилем. - Ну, вы и напугали нас, ДАртаньян! – улыбнулся де Тревиль в свою очередь. – А я вам, господа, собственно, отличную новость принес. Кардинал посчитал нецелесообразным принимать вас и господ Арамиса и Портоса за дезертиров, принимая во внимания ваши прежние заслуги. Ваши друзья завтра возвращаются в расположение нашего полка в арьергарде, а вы вдвоем можете подлечиться. Так что... - Полагаю, капитан, здесь не обошлось без вашего ходатайства? – с легким поклоном спросил Атос. - Не будем об этом, господа, не будем… Главное, что ваша честь спасена. Пойду-ка я к Портосу и Арамису, обрадую их и сниму охрану. А то они там как преступники сидят в палатке. - Примите наши искренние благодарности, господин капитан. – серьезно произнес ДАртаньян, подтягиваясь и садясь на кровати. - Атос, - на прощанье сурово сказал капитан мушкетеров. – Вы мне потом объясните, что это за чертовщина и кому это нужно! Де Тревиль вышел, а Атос устало опустился на свою походную кровать и потрогал повязку на предплечье. На повязке выступило заметное кровавое пятно. ДАртаньян с трудом встал и прошелся, разминаясь. - Атос, а что вы так переполошились из-за этой кружки? Лекарство как лекарство. - Оно было отравлено, ДАртаньян… - глухо, почти неслышно ответил Атос, прикрывая глаза. Гасконец в ошеломлении остановился напротив друга и почувствовал, как по спине пробежал холодок. - Отравлено?...Но как вы это узнали? - Ах, ДАртаньян, сразу видно, что вы никогда не были при дворе… - не открывая глаз, ответил Атос. – Слышали ли вы когда-нибудь о мэтре Рене? Нет?... О, это был великий человек… Но речь не о нем. Каждый уважающий себя придворный еще со времен ее Величества королевы Марии Медичи умел распознавать белый мышьяк. Иначе при дворе было просто-напросто не выжить… не выжить… - тяжело вздохнув, повторил Атос, будто вспомнив о чем-то. – Способ распознавания яда передавался, так скажем, по наследству. Так и мне достался. А я по своей привычке брать с собой все необходимое в поход, прихватил порошок. Хотя казалось бы, где я и где сейчас придворные интриги. ДАртаньяну на мгновение показалось, что он снова оказался в том трактире, где услышал страшную пьяную исповедь друга. О его прошлом, о жене, о трагедии… - Я и забыл, что вы знакомы с этими высокими материями. – грустно улыбнулся ДАртаньян. - Скажите, друг мой, а вы не запомнили случаем, как выглядел этот ученик лекаря? - Знаете, Атос, я не видел его лица, потому что был в полусне. Но я запомнил одну деталь. Мне этот доктор показался, как бы это правильно описать… излишне изящным, тонким таким… - Женственным, быть может? – Атос открыл глаза и так пристально посмотрел на ДАртаньяна, что юноша не стерпел тяжелого взгляда друга, и отвернулся. - Значит это была… она… - содрогнувшись от догадки, ДАртаньян поспешил усесться обратно. – Боже, на что еще способна эта ужасная женщина?! - На все. – Атос вытянулся на кровати, укрывшись плащом. – Давайте отдыхать, ДАртаньян. Вам нужно набраться сил, дю Трамбле оказался плохим наемником на ваше счастье. ДАртаньян посидел еще несколько минут, обдумывая слова Атоса. Потом последовал его примеру и лег. До рассвета оставалось чуть более четырех часов.
Калантэ: Рина, вы их специально подговариваете?? Охраны у палатки никакой, однако!
Диана: Народ, просветите, почему Д`Артаньян решил, что пришел это ученик лекаря? Потому что сказал, что лекарь прописал, и выглядел хрупким? Или у них форма особенная, у учеников? И неужели учеников таскали в военные лагеря? Я понимаю, что не дети, "стажеры", но смысл? Все равно, что вместо интернатуры на фронт отправлять... Рина, честно не понимаю! Или просто не знаю очень сильно очень многого?
Ленчик: Не знаю насчет учеников, а сорбоннские студиозусы-"практиканты" на места боевых действий определенно таскались. Всем польза.
stella: На Дюмании выкладывали сведения, что в цеху хирургов с 12 лет помогали.
Диана: Ну, не на фронте же... Или на поле боя тоже?
Rina: Диана , я уверена, что Вы знаете много, но как и каждый человек не во всех областях, а только в тех, которые входят в круг Ваших интересов. Так сложилось, что история медицины входила в круг моих. В средние и поздне средние века при лекаре всегда был помощник-ученик, если только лекарь не отличался отвратительным характером и не хотел свое мастерство унести с собой на тот свет. "Ученик" в данном контексте не должен восприниматься, как ребенок, чаще всего на военные действия брались уже вполне самостоятельные молодые люди-помощники, которые все еще ходили в звании ученика, но вполне уже могли самостоятельно выполнять какие-то элементарные процедуры типа перевязок. Кроме того, как и у дворян, у хороших лекарей частенько бывали собственные слуги-"оруженосцы", которые бегали по заданию врача туда-сюда-обратно. А ученик, кстати мог параллельно находится и в услужении (если ему, например за науку платить нечем было). В общем, появление ученика/помощника/слуги лекаря в лагере не вызывало ни у кого удивления. Также, как и мушкетеры могли иметь при себе в лагере слуг. Самое главное, все же не стоит путать современный процесс получения мед. Образования и процесс в 17 веке. Помощник или ученик лекаря вообще не обязательно должен был быть студиозусом. А как лекарю в одиночку справиться? Вот и брали с собой таких "молодцев"
Диана: Понятно
Rina: Дамы, приношу извинения за двухдневное молчание, дела отняли у меня возможность порадовать вас следующими "сериями". Но в качестве компенсации обещаю в ближайшее время (возможно завтра) дописать и выложить сразу все, вместе с финалом.
Madame de Guiche: Rina, порадуйте перед выходными!
Rina: Следующее утро началось с того, что около шести часов, когда уже трубили побудку, в лазарет зашел радостный Портос, и, как всегда подтянутый и элегантный, Арамис. - Друзья, мы пришли попрощаться, отбываем обратно в чертову траншею! – прогрохотал Портос с порога, разбудив тем самым ДАртаньяна, который спал молодецким сном. Атос уже полчаса не спал и просто размышлял, глядя в потолок. - Как вы себя чувствуете, друзья? – спросил Арамис, просачиваясь в узкую щель, оставленную Портос, вставшем прямо на входе. - Уже намного лучше, Арамис. – ответил Атос. – Я полагаю, что через пару дней по крайней мере я точно смогу к вам с Портосом присоединиться. - Я тоже скоро поправлюсь, Атос, так что мы оба надолго наших дорогих друзей не покинем. – улыбнулся ДАртаньян. - Де Тревиль уже сообщил вам, что нас помиловали и мы снова в деле? – Портос лихо закрутил усы и вошел наконец во внутрь. - Да, он вчера к нам заглядывал. - А еще знаете что? Дю Трамбле нашли сегодня мертвым в канаве за одной из палаток! Кто-то ему славно ударил кинжалом в шею! – Портос продолжал все так же громко и радостно вещать. - Как… мертвым?... – ДАртаньян подпрыгнул на кровати и сильно побледнел. - Портос, вы как никто другой умеете доносить до нашего сведения подобные новости. – с укоризной заметил Арамис. – Но это так, ДАртаньян. Дю Трабле мертвым мертвешенек. ДАртаньян хотел еще что-то спросить, но вдруг на пороге появился сам кардинал. Все мушкетеры, и раненые и здоровые, вскочили по мере сил и возможностей, и склонились в поклоне. Ришелье на мгновение залюбовался этими вояками. Силач Портос, широкоплечий великан, от одного вида которого враг должен был бы уже трепетать. Утонченно изящный Арамис, лукавый иезуит в душе, о, кардинал прекрасно видел каков потенциал в этой стезе у молодого мушкетера. ДАртаньян -бесшабашный, самый молодой в компании, ловкий с умным и проницательным взглядом гасконец, мечтающий о славе и большой военной карьере. Чуть дольше свой взгляд кардинал задержал на Атосе. Этот особенный, отвесил такой поклон, что никогда не перепутаешь и сразу распознаешь в нем высокородного вельможу. Только такие склоняются даже перед королем, всегда помня, что он всего лишь первый среди равных, с таким неподражаемым чувством собственного достоинства и ощущением своего предназначения. Гордый, умный противник. Практически равный, если бы их не разделяли кардинальский сан и мушкетерский плащ. - Господа, я рад видеть вас почти в добром здравии. Хотел лично убедиться, что вчерашнее недоразумение не подорвало ваш боевой дух. - Что вы, Ваше Высокопреосвещенство, мы верные слуги Его Величества и Ваши. – ответил спокойно Атос. - И мы с Арамисом нынче же возвращаемся в окопы! – сказал Портос. - Это в наших общих интересах, господин Портос. – с легкой улыбкой ответил кардинал. Мушкетеры напряженно молчали. Кардинал еще раз обвел взглядом молодых людей и сказал, поворачиваясь к выходу: - Надеюсь, у меня больше не будет поводов подозревать вас, господа, в дезертирстве. В нынешнее сложное время это не только военное преступление, но и страшный грех. Не так ли, господин Арамис? - Да, Ваше Высокопреосвещенство, ваша правда. Но я и эти господа, быть может, и имеем на душе кое-какие грехи перед Всевышним, но такого за нами не водится. – мягко ответил Арамис с поклоном. - Не каждый грех осознан нами и предсказуем. Но многие известны мне… – произнес кардинал. – Прощайте, господа! Мушкетеры молча проводили взглядом кардинала. Последние слова кардинала неприятным осадком остались в сердцах четырех друзей. Тяжелый неподвижный взгляд Атоса, которым он еще некоторое время смотрел в сторону ушедшего Ришелье, был настолько красноречив, что остальные трое товарищей непроизвольно поежились. - Что ж, господа, мы возвращаемся к бастиону. – резюмировал Арамис, откидывая изящным, не лишенным кокетства жестом, прядь волос со лба. Он будто бы хотел вместе с тем стряхнуть то напряжение, которое оставил за собой кардинал. – Очень надеюсь, что в ближайшее время вы присоединитесь к нам. - Да, мой друг, думаю, что я, самое позднее, уже послезавтра буду готов вернуться в строй. – ответил Атос, подавая ему руку. – Ну, а ДАртаньян… - Я себя уже достаточно хорошо чувствую, так что моя рана хоть и доставляет мне массу неудобств, но вряд ли удержит надолго в постели. - К тому же, дорогой друг, у вас наверняка где-то завалялась еще ваша чудодейственная мазь? – хитро сощурился Портос. - Кстати, надо разыскать моего прохвоста Планше, у него наверняка есть запас! – обрадовался поданной идее гасконец. - А что его искать, он там же где и все наши слуги. Прохлаждается на конюшне, на полевой кухне или попросту спит где-нибудь в укромном уголке, куда не доносится шум пушечной пальбы. – хохотнул Портос, также подавая руку Атосу и ДАртаньяну на прощание. - До встречи, друзья! Портос и Арамис отправились к бастиону, а ДАртаньян и Атос остались в тяжелом молчании в своей платке. - Атос, скажите, я правильно догадываюсь о том, кто убил этого негодяя? – тихо спросил гасконец. - Правильно, мой друг. – кивнул Атос. - Вы… вы ее видели? - Нет, но я ее слышал. И по манере удара сразу понял чьих рук дело. - Наемники, попытка отравить, что же еще будет?... - Этого я знать не могу. Но арсенал убийцы на самом деле не так велик, как вы понимаете. Сложно удержаться от соблазна, чтобы не попытать счастье еще раз теми же методами. Так что я могу только знать, что нам нужно быть крайне осмотрительными теперь. - Вернее мне, Атос… мне. Ведь вас она не видела и не догадывается кто вы. - Полноте, ДАртаньян, неужели вы считаете ее такой наивной? Я хоть и не при дворе, но тем не менее постоянно на глазах. Неужели вы думаете, что Париж такой уж большой стог сена, а я такая уж маленькая иголка? Кто ищет, тот всегда найдет. И потом… - Атос безотчетно сжал кулаки. – Это у меня были основания полагать, что я ее больше никогда не увижу… а она как раз вполне могла рассчитывать на то, что рано или поздно встретиться со мной. Так что осторожность проявлять следует нам обоим. Не так страшна смерть сама по себе, но… - Но смерть в бою, на дуэли, во имя Бога и короля… - прошептал ДАртаньян. - Да, сын мой, именно так… а не от рук женщины, тем более такой... - Что ж, чему быть того не миновать. Но теперь я буду осторожен как никогда! Ей не обвести меня вокруг пальца! – воскликнул ДАртаньян, блестя глазами. - Дай-то Бог, друг мой, дай-то Бог. – вздохнул Атос. Через пару дней оба друга действительно пошли на поправку. Долго болтаться по лагерю без дела не позволила бы ни честь, ни воинская дисциплина. Об убийстве никому не известного дю Трамбле в лагере практически не говорили. С ним никто не был знаком, толком никто даже не знал, к какому из полков он принадлежал. Некоторые поговаривали, что видели похожего человека в услужении у какой-то знатной дамы, но это было еще в Париже и мало ли что не привидится гвардейцам? Посему об этом событии все быстро забыли, тем более, что ларошельцы скучать не давали. Временно все возвращалось на круги своя. И только Атос с ДАртаньяном были необычайно задумчивы и меланхоличны, чем немало удивляли своих друзей. Все давно привыкли к тому, что Атос периодически впадал в такое состояние, но чтобы ДАртаньян редко улыбался, меньше шутил и надолго умолкал – это было странно. Но расспрашивать их никто не пробовал. Атоса настолько уважали, что приставать к нему с расспросами просто не смели. А ДАртаньян настолько ловко и быстро умел переключаться, когда ему задавали вопросы или предлагали пойти выпить за компанию, что товарищи сразу забывали о еще недавней его странной задумчивости. Просто теперь, когда компания после службы собиралась в трактире «Красная голубятня», который Атос ко всеобщей радости обнаружил на дороге из Лажарри, и который быстро был освоен и мушкетерами и гвардейцами к еще большей радости владельца трактира, теперь ДАртаньян сидел за общим столом в такой же задумчивости, как и его старший друг. «Черт бы побрал друзей этого гасконца, всегда лезут куда не нужно…Ну, слава Богу, что с этим дю Трамбле удалось разобраться. Еще не хватало, чтобы этот неудачник понес слухи… Никому нельзя доверять, все придется делать самой и контролировать» - такие мысли роились в белокурой головке красивой наездницы, которая легкой рысью направлялась на свой постоялый двор неподалеку от расположения королевских войск. Изящная женщина в мужском костюме, черной шляпе с богатым плюмажем, снаряженная двумя пистолетами, была пленительно хороша. «Посмотрим, кто кого, есть вещи, которые я не прощаю. Никогда!» - подытожила женщина и лихо пришпорила своего коня. Дорожная пыль еще долго не могла улечься на дороге. Всем спасибо за внимание, я оставляю конец этого фика открытым, потому как тема Ла Рошели обширная, кто знает, не появится ли у меня мысль написать вторую часть :)
Диана: Rina, а о чем говорили в палатке Ришелье миледи и кардинал? Это как-то связано с прощением мушкетеров? Кардинал что-то понял? Или прощение от этого разговора не зависело?
Rina: Диана , если Вы помните, то после разговора кардинала и миледи, дю Трамбле был, судя по всему выпущен. Следовательно стоит думать, что миледи беспокоилась только о том, чтобы дю Трамбле не взболтнул лишнего, что он мог сделать и сделал бы обязательно. И разговор ее с кардиналом был именно о нем, к мушкетерам никакого отношения не имел. Миледи вовсе не нужно было бы, чтобы кардинал прощал мушкетеров. Он как всегда беспокоилась только о себе :)
Rina: Уважаемые дамы, хочу поблагодарить вас всех за внимание к моему фику, за интересные дискуссии, за указание на ошибки. Без всего этого не было бы смысла и писать все это, не так ли? Надеюсь, что я порадовала вас всех хоть немного полетом моей дюманутой фантазии, которую я постаралась реанимировать после стольких лет забвения. Но самое главная цель, которую я на самом деле преследовала, как мне кажется, была достигнута, чему я особенно рада! Всем еще раз спасибо за внимание!
Диана: Rina пишет: Миледи вовсе не нужно было бы, чтобы кардинал прощал мушкетеров Это-то я понимаю . Кардинал мог понимать между строк слов многое. Почему и возник у меня приведенный выше вопрос. И очень интересно, как миледи могла добиться его освобождения? Это что наврать-то надо было?... Неужели у кардинала последующее убийство дю Трамбле подозрений не вызвало? У вас почти детектив получился. Не все веточки завершены . ИМХО!
Rina: Диана Так я специально оставила некоторые вопросы открытыми, чтобы у читателей была возможность дофантазировать немного, это мой авторский стиль, с которым я ничего не могу поделать. Могу лишь предположить, что миледи применила самую большую на свете хитрость - она сказала частичную правду Что дю Трамблее ее человек и она просит кардинала отпустить его по добру, по здорову, потому как мушкетеры захватили его по недоразумению. Не думаю, что кардинала сильно интересовала дальнейшая судьба этого "маленького человека". Мало ли кого убили. Все-такиa la ger com a la guerre.
stella: Rina пишет:- Нет, но я ее слышал. И по манере удара сразу понял чьих рук дело. Но откуда Атосу известна на тот момент манера удара Миледи?
Rina: stella ему не известно, что это конкретно миледи. Но он догадался, что это женский удар. Тонким кинжалом снизу в шею (с учетом разницы в росте). Об этом писалось выше. А в беседе с ДАртаньяном он уже просто озвучивает в такой форме свою догадку.
Диана: Стелла, вот меня тоже поцарапало, а я не написала. Было в фике указано, что удар явно женской рукой. Можно предположить, что по силе удара видно, что не мужчина. Или нож как-то так зашел, будто наносивший удар толком не умел нож держать. Другое дело, где Атос до того видел ножевые раны, нанесенные женщиной. Rina, писала пост одновременно с вами.
Rina: Опытному человеку 17 века, который в своей жизни многократно и регулярно имеет дело с холодным оружием, колотыми ранами, сильными противниками не обязательно видеть ранее ножевые раны, нанесенные именно женщиной, чтобы в одном подобном неловком ударе распознать женскую руку. Кинжал, какой-нибудь баселард или стилет, допустим, часто использовался женщинами для самообороны. Если удар приходится снизу в шею, то несложно предположить, что ударить так могла именно женщина из-за разницы в росте, кроме того, рассчитать силу удара в грудь (как мы видим в примере с неудачной попыткой дю Трамбле) правильно и ударить достаточно сильно женщине трудновато. А удар в шею в зоне сонной артерии практически гарантировано смертелен, при этом не требует особой силы. И наконец, уже зная на тот момент, что дю Трамбле наемник миледи, зная, что миледи пытается убить ДАртаньяна, а значит крутится где-то в округе, Атосу, отличавшемуся логикой и здравым смыслом, не стоило труда сложить два и два и получить правильный ответ - кто еще мог таким образом убить наемника в такой краткий срок после неудачной попытки убийства гасконца? На мой взгляд для Атоса такая логическая цепочка само собой разумеющееся дело.
stella: Спасибо, уже разобралась.
Rina: stella, я просто немного уточнила
Диана: Rina, логическая цепочка в духе Атоса. Тут претензий у нас нет
Rina: Диана, претензии сегодня принимаются до 18:00 по московскому времени. После чего прием претензий по данному фику больше проводиться не будет. Обжалование можно направить в двухнедельный срок после окончания приему претензий. Шучу Спасибо за такое пристальное внимание, поправки и отношение с душой к тексту!
Калантэ: У меня, у меня есть претензия!!! Мало! Очень вкусно, но мало! Правда, открытый финал заставляет надеяться, что у автора родится-таки продолжение... Рина, спасибо! Вы не только подарили нам чудесное чтение, но и... в общем, главная цель достигнута, что да, то да, притом, кажется, даже не одна!
Rina: Калантэ , такая претензия принимается на обработку вне очереди Обязательно еще что-нибудь нафантазирую, но пока беру паузу по нескольким причинам, одна из которых - нужно дать возможность участникам форума немного отдохнуть и сосредоточиться на одном, Вашем фике. А главная цель... о да... я та еще интриганка
stella: Rina , как хорошо, что вы нашли Дюмасферу. Спасибо вам!
Камила де Буа-Тресси: Калантэ, а можно я присоединюсь к вашей претензии? Rina, спасибо вам большое за таких живых героев и за необыкновенную динамику произведения! А так же за некоторую недосказанность) ведь все и так понятно.
Диана: Да, Rina, коли вы с маху отклонили мою претензию по поводу незавершенных веточек детектива, то примите пожелание по продолжению или другим фикам. Единственно что , чем меньше фиков одновременно выкладывается, и чем больше времени между выкладыванием частей, тем больше времени у меня на придирки. Когда выкладывают многие и быстро, я их читаю залпом и вредничать не успеваю.
Калантэ: Диана - ну все, я попала...
Диана: Калантэ, вот и я про то же... Так что ваша просьба Рине о выкладке продолжения очень своевременная.
Rina: Диана, учтем-с, вон Калантэ уже корпию щиплет На самом деле, Диана, я свои тексты, хоть и выкладываю с листа, так сказать с пылу, с жару, я пишу их очень внимательно и последовательность, все-таки кроме дюмании у меня еще была в свое время любовь к шерлокиаде. Логически последовательные действия, фразы и мысли героев в моих фиках практически всегда имеют под собой обоснование, даже, если на первый взгляд кажутся не логичными. Я могу допускать ляпы технического характера, а ля ляп с бокалом/кружкой, который любезно и вовремя подметила Калантэ, или ляп с "будущим господином Кокнаром" (который я так пока и не исправила, просто нет времени перечитывать текст, но я о нем помню). Но такие ляпы достойны хорошего пинка и совершены по чистой случайности (это когда мысли бегут быстрее пальцев). А вот что касается всего остального - то практически всегда у меня есть на любую придирку по тексту и его логике свой аргумент.
Диана: Это намек, что бесполезно придираться? Но вот аргументы тоже не всегда убеждают. А к совершенству так и тянет (когда дело касается любимых героев). Так что простите, но пока мне обеспечен интернет, вам обеспечено мое внимание.
Rina: Диана, нет, это ни в коем случае не намек. Это просто в порядке "поболтать", поскольку других участников форума, пишущих фики, Вы уже знаете хорошо, а я человек новый, непонятный еще в чем-то. Люблю, когда все ясно и предельно прозрачно в отношениях с людьми :) Придирайтесь и дальше, потому как это рождает дискуссии вокруг фиков и продлевает удовольствие, однозначно. Я тоже перфекционист... который правда знает, что совершенства не существует...
Калантэ: А вот не подеретесь, а вот не сапогами, а вот не по голове.... а я не подстрекатель! Диана пишет: Но вот аргументы тоже не всегда убеждают - нууу, спор по принципу "брито-стрижено", конечно, вечен, но в нем главное - воврмя понять, что можно ведь остаться при своих!
Madame de Guiche: Rina, спасибо !
Черная Кошка: Я уже говорила и повторю - прекрасный фанфик! Можно мне его на память утащить?
Rina: Черная Кошка , тащите, только если где-то с кем-то поделиться на других форумах возжелаете, авторство указываете, плиз
Черная Кошка: Rina пишет: где-то с кем-то Дома, часто, сама с собой! Rina пишет: авторство указываете, плиз Обязательно, хотя никогда чужие произведения не публикую.Не благородно это как-то, как по мне. Большое спасибо!
Rina: Черная Кошка, ну в мире фанарта часто делятся понравившимися фиками, так что это вполне нормально :)
Черная Кошка: Недавно прочла где-то, что отец Жозеф, "серое преосвященство", в миру носил фамилию дю Трамбле. Что это, случайное совпадение, или это так задумано?
Rina: Черная Кошка, это его брат
Черная Кошка: Rina пишет: это его брат Который комендант Бастилии?
Ленчик: У него было много братьев
Rina: Сводных
Черная Кошка: Ленчик пишет: У него было много братьев Rina пишет: Сводных Понятно. Открыта новая загадка истории!
полная версия страницы