Форум » Нас четверо! » Одиночество » Ответить
Одиночество
stella: Фандом: " Три мушкетера" Размер: мини Пейринг: Атос, д'Артаньян, де Тревиль, Марго Жанр: размышления Отказ: Мэтру и Нике ( она давно просила д'Артаньяна)
Ответов - 35, стр:
1 2 All
stella: Первые дни он не ощущал этого так остро. Потом, проходя про улицам, где они жили, машинально подымал голову, ища свет в окнах и знакомые силуэты. Потом... потом вообще стал старательно обходить те места, где они бывали вместе. Затем пришло чувство обиды: странная трансформация тоски по утраченным друзьям. И, наконец, - забвение. Он погрузился в рутину службы и не думал уже о прошлом. Чем дальше, тем реже вспоминал он о друзьях: их дороги разошлись окончательно и бесповоротно. Сегодня ноги занесли его к « Толстухе Марго». Там давно уже заправлял ее сын, а сама Марго восседала у конторки. Она страшно растолстела и постарела, но не утратила здравого ума и памяти. Д'Артаньяна она узнала сразу, хотя он последние годы не появлялся в ее заведении. – Господин д'Артаньян! Бог мой, как же я рада, что вы к нам заглянули! Я ни вас, ни ваших друзей не видела уже столько лет! – Марго, наверное, расцеловала бы гасконца, если бы посмела. – Марго! А ты не меняешься! – д'Артаньян обрадовался старой знакомой больше, чем сам ожидал. – Подсаживайся и поговорим, – лейтенанту даже заказ не пришлось делать: Марго все еще помнила, что он любит и лучшие блюда ее трактира как по мановению волшебной палочки возникли перед д'Артаньяном. – Ешьте, господин мушкетер, ешьте на здоровье, и расскажите старой Марго, что интересного с вами приключилось. Мы с вами не виделись, почитай, лет десять? Д'Артаньян задумался, мысленно прикидывая, сколько же лет он не заходил к « Толстухе Марго».- Пожалуй, последний раз он был здесь еще с Атосом. А Атос вышел в отставку в тридцать первом. Да, десять лет прошло.- Он посмотрел поверх стакана в тот угол, где больше всего любил сиживать его друг. Атос был на месте. Д'Артаньян замер: мушкетер следил за ним из своего, затопленного тенью угла. Д'Артаньяну стало не по себе: пристальный взгляд Атоса словно о чем-то его вопрошал. Этот взгляд не отпускал мушкетера, словно его друг что-то хотел ему сказать, внушить. Д'Артаньян провел рукой по лицу: тень в углу исчезла. Гасконец тихо выругался. – А что господин Атос? – теплый голос Марго вернул его в реальность. – Марго, ты его помнишь до сих пор? – удивился лейтенант. – Ну, такого не забудешь, господин офицер! Он жив? – Жив, насколько я знаю. Но вестей у меня от него нет. Все мои друзья исчезли на просторах Франции. У нас с тобой, Марго, видно только воспоминания и остались! – Ну, это уже не мало, господин д'Артаньян. – улыбнулась Марго, протягивая ему очередную тарелку с угощением. – Раз вы ничего не знаете про своих друзей, расскажите лучше, как вам живется в Париже. – Как мне живется? – дАртаньян задумался так глубоко, что Марго посматривала на него уже с беспокойством. – Да живу от утра до вечера, Марго. Служба! – И не женились? – Упаси меня Бог от такой глупости, хозяюшка! – рассмеялся гасконец, но смех его прозвучал неискренне. О чем говорить, когда от Констанции осталось только смутное воспоминание, подобное прикосновению крыльев бабочки к щеке: легкое дуновение ветерка. – А что это ты про Атоса вспомнила, Марго? – спросил лейтенант, немного помолчав. – У меня ведь еще Портос и Арамис друзьями были. – Я всех помню, всех – покачала головой старуха. – И гиганта Портоса, который в одиночку мог у меня весь недельный запас съесть и господина Арамиса: такого нежного и ласкового с виду, а на деле так прямо силача: как он гвардейцев кардинала на свою шпагу нанизывал, и господина Ле Брэ и... всех-всех я помню. А вот господин Атос от всех отличался. – Еще бы не отличался! Эх, Марго, знала бы ты, кто у тебя тогда в трактире сиживал! – мечтательно протянул дАртаньян. – А я догадывалась, что он не простой дворянин был. – Не простой – не то слово, Марго! – гасконец встал. – Ну, спасибо тебе за обед, Марго! Сколько с меня причитается? – Я не возьму с вас ни денье, господин офицер. В память о вас и ваших друзьях. Если только вот придется вам с ними встретиться, заходите ко мне. Я буду счастлива видеть всех вас. – Тогда – прощай! – д'Артаньян вышел из кабачка в некоторой растерянности. «Если бы Атос слышал слова Марго, он бы мог сказать: вот где нашло приют постоянство!» – пробормотал лейтенант.
stella: Сколько же времени утекло с той поры, как д'Артаньян стал лейтенантом? Да немало: тринадцатый год пошел. За однообразными буднями счет годам не ведут: вот лейтенант и убедился лишний раз, что столь блистательно начатая карьера его уже который год буксует на месте. Король и кардинал сейчас не в том состоянии, чтобы напоминать о себе. О чем это они с Атосом и Арамисом говорили когда-то, почти сразу после отставки Портоса? Они сидели не то у Марго, не то в своей излюбленной « Сосновой шишке», Арамис строчил очередную поэму, которые перестали пользоваться спросом, Атос, по обыкновению, пил. Д'Артаньян, уставший и злой ( он уже вполне ощутил тяготы лейтенантского поста), задумчиво ковырял ножом остатки ветчины. Атос с интересом наблюдал его манипуляции, потом не выдержал и положил всю порцию ему на тарелку. -А вам?- попытался остановить его лейтенант. -А мы с Арамисом уже сыты. -Да-да, поддакнул будущий аббат, не поднимая головы.- Мне кусок в горло не лезет. Атос при этих словах пожал плечами: - Мы с вами, друзья, яркий пример неудачников на любовном поприще. Но, такова жизнь,- он с философским видом поднес к губам свой стакан.- Лучше выпьем за то, чтобы мы подольше оставались вместе, - и он бросил короткий взгляд поверх головы Арамиса на лист бумаги. Молодой человек вздрогнул и это не ускользнуло от мушкетера. -Друзья, я испросил отпуск у Тревиля. Мне придется уехать. -Надолго?- спросил д'Артаньян, перекинувшись взглядом с Атосом. -Надеюсь, что нет. -Это опасно, Арамис? Может, нам лучше с вами поехать? Арамис покраснел.- Нет, что вы, друг мой. Ничего особенного: я только должен передать на словах кое- что для … известной вам особы. И я сразу же вернусь, - он вынул часы и тут же стал собираться. Последнее рукопожатие , показавшееся лейтенанту странно крепким, и Арамис пошел к двери. У порога он обернулся и улыбнулся друзьям. У д'Артаньяна кошки заскребли в душе от этого взгляда, но Арамис уже ушел. -Я догоню его, Атос!- воскликнул молодой человек, но Атос сжал его локоть, и заставил сесть за стол. -Не надо этого делать, мой друг! У каждого из нас своя дорога. Арамис сам выбрал свой путь.- Он залпом допил прямо из бутылки остатки вина и на минуту закрыл лицо руками. Когда д'Артаньян увидел его лицо вновь, Атос был спокоен и даже меланхолично улыбался.
stella: Арамис не вернулся и от Тревиля д'Артаньян узнал, что он принял постриг где-то в Лотарингии. Когда лейтенант сообщил об этом Атосу, тот принял новость , не сказав ни слова. Но в тот же день напился и затеял дуэль. Д'Артаньян испугался по -настоящему. С дуэлями теперь было строго, более чем когда- нибудь это грозило дуэлянтам эшафотом, а Атос словно с цепи сорвался. Лейтенант решил поговорить с другом начистоту. Он уже не раз пытался это сделать, но Атос либо отмалчивался, либо уходил от разговора. Вот и сейчас он словно не слышал, что говорит ему друг: лежал на своей любимой кушетке, устремив взгляд в окно и никак не реагировал на горячие речи гасконца. -Атос, что же вы творите? Мушкетер, словно очнувшись от сна, неохотно перевел взгляд на друга. -Так нельзя, мой милый. Вы ставите в неловкое положение и де Тревиля и меня. Если вы будете продолжать в том же духе, мы в один, далеко не прекрасный день, не сможем ничего сделать: придется вам идти в Бастилию. От нее нам вас не спасти, Атос...- д'Артаньян осекся, увидев в глазах Атоса ответ: « Это самое малое, чего я добиваюсь.» -Какая разница, д'Артаньян, где я окончу свои дни, если мне в любом случае светит одиночество?- промолвил он каким-то бесцветным голосом. -Атос, но вы же не один, я с вами!- воскликнул юноша, обиженный этими словами. -Э, милый вы мой, вы молоды и не можете пока понять... -Что понять, Атос?- взорвался темпераментный гасконец.- Я не хуже вас понимаю, что такое потери. Я не меньше вас скучаю по Портосу и Арамису. Я тоже знаю горечь несостоявшегося счастья: Констанс я вижу во сне каждую ночь. -У вас впереди жизнь! -А у вас — нет? Чего вы добиваетесь, Атос? Вам надо, в конце- концов, только взять себя в руки, перестать проводить столько времени с бутылкой и посмотреть вокруг себя трезвым взглядом. Вы себя раньше времени добиваете. Где тут у вас зеркало?- мушкетер поискал глазами что-то подобное, хотя этот предмет имелся у Атоса только в спальне. -Зачем вам зеркало, д'Артаньян?- подобие интереса проснулось в глазах Атоса. -Оно нужно не мне — вам! -Мне? Вы полагаете, что я не знаю, как выгляжу?- удивился Атос. -Я хочу, чтобы вы увидели, что с вами сделалось! Я хочу, чтобы мой друг стал тем, кто он на самом деле: графом де Ла Фер! -Ну, хватит!- Атос неожиданно так стукнул кулаком по спинке кушетки, что едва не проломил ее.- Вы забываетесь, д'Артаньян! Д'Артаньян осекся на полуслове: таким он Атоса никогда не видел; перед ним был вельможа, холодный и неприступный. Гасконец поежился: каменная стена мгновенно выросла между ними; он понял, что перешагнул какую-то грань, дальше которой ему, даже лучшему другу, идти не дозволено. Это был не был Атос- ровня мушкетеру, это был Монморанси. -Простите, Атос!- д'Артаньян коротко поклонился и, ни слова не добавив, поспешно вышел. Звон шпор слышался еще некоторое время, и все это время Атос стоял в каком-то оцепенении. -Будь я проклят!- едва слышно проговорил он, опускаясь на кушетку.- Будь я проклят!- не то рыдание, не то рычание вырвалось у него и он закрыл лицо руками.
stella: Д'Артаньян вышел от друга, чувствуя себя оскорбленным. За все годы их дружбы никогда не происходило ничего подобного. Что случилось с ними? Неужели их дружба была возможна только тогда, когда они были вчетвером? Д'Артаньян даже не представлял себе, что Атос может так переживать их разлуку. Со здоровым эгоизмом молодости он считал, что Атосу, с которым они всегда были близки, достаточно и того, что он- рядом с графом. И вот оказалось, что его одного недостаточно. Что Атос попросту не видит смысла в своей жизни, если у него остался только один д'Артаньян. И сознание этого ранило лейтенанта мушкетеров сильнее, чем резкие слова друга. Он часто ревновал, сам того не сознавая, Атоса к Арамису, хотя понимал, что они знакомы дольше и им есть о чем беседовать. Их высоконаучные разговоры вгоняли в сон Портоса и вызывали чувство дикой скуки у гасконца. Но Атос явно наслаждался, разбирая какое- нибудь изречение древних или споря с Арамисом о стратегии античных полководцев. Поневоле, юноша стал прислушиваться к их беседам, даже стал задавать вопросы. Атос отвечал охотно и доходчиво: он, если был в настроении, оказывался чудесным рассказчиком, и, увлекшись, мог говорить часами. Цепкая память д'Артаньяна сохраняла все детали рассказа, даже голос рассказчика. Так, исподволь, незаметно, шло его образование, и можно только догадываться, как много сумел бы он получить от друга, не уходи тот все чаще в свое одинокое свидание с вином. Но в караул Атос являлся трезвым, как стеклышко. Тревиль, который был в курсе всего, что происходило с его солдатами, после последней дуэли графа вызвал к себе д'Артаньяна. Тема была деликатная и капитану хотелось сначала выяснить для себя кое- какие обстоятельства. Он крутил в руках трубку с табаком, который вошел в моду в Париже и мялся, не зная, как начать. Сидевший напротив д'Артаньян понимал, что раз его пригласили сесть, разговор пойдет о чем-то личном. Он смотрел, не мигая, на де Тревиля и ждал, когда тот начнет. -Вы с господином Атосом по-прежнему большие друзья?- спросил капитан. Вопрос был настолько неожидан, что юноша вздрогнул. -Но вы же знаете, что мы никуда друг без друга, господин капитан!- быстро ответил он. -Знал. До последнего времени. А теперь мне докладывают, что вы почти не встречаетесь, если не считать того, что господин Атос заходит к вам за паролем. Может, мне стоит перевести его в роту Феррюсака? Что у капитана есть свои осведомители в полку д'Артаньяну было отлично известно: с тех пор, как он стал лейтенантом, недоброжелателей у него прибавилось, как и новых « друзей». Так что Тревилю отлично было известно, что между ним и Атосом пробежала черная кошка. -Вы знаете, что ваш друг пьет теперь больше обычного?- продолжил задавать неприятные вопросы капитан.- Вы не пробовали говорить с ним? -Господин капитан, кто я такой, чтобы убеждать графа де Ла Фер? - отбросив напускное неведение решился говорить начистоту мушкетер.- Он не станет никого слушать, вы же знаете. Он же не школяр, чтобы я ему выговаривал, как учитель. -Он не школяр, он солдат и он сам выбрал свое подчиненное положение. Теперь я понял: вы пытались достучаться до его совести, и он вас прогнал. -Мой капитан, позвольте мне оставить подробности нашего разговора только между нами,- побледнел мушкетер. -Ну, полно, полно... я не стану добиваться от вас того, что вы не имеете права мне говорить!- чуть улыбнулся капитан. - Я пошлю за вашим другом, а еще лучше- прогуляюсь к нему. В домашней обстановке мне будет проще с ним говорить. Видите ли, д'Артаньян, слухи о его « подвигах» дошли на самый верх и Его величество, некогда не без удовольствия посматривавший на все эти выходки мушкетеров и гвардейцев, нынче склонен применить указы по всей строгости. Франции нужны живые и здоровые солдаты: мы воюем. Я прошу вас только следить, чтобы на посту, когда там господин Атос, не происходило ничего такого, что могло бы выставить мушкетеров в невыгодном свете. У меня все. Вы свободны, лейтенант. Д'Артаньян вышел из кабинета капитана чуть не шатаясь: дело зашло так далеко, что ему попросту предложили следить за собственным другом! На секунду юношу охватила злость: Атос никогда не забывается, когда на службе, какое же право он имеет делать ему выговор за то, как он проводит свободное время! Но капитан никогда не стал бы просить о такой услуге, если бы не боялся, что Атос сорвется. Сказать де Тревилю, что его друг попросту ищет смерти в драке, раз не находит ее на поле боя? Это было бы бесчестно! Все, что остается д'Артаньяну, это стараться ограждать этого сумасшедшего от ситуаций, когда он сможет осуществить свое намерение. Только вот как это сделать, когда Атос обходит его стороной? О, как нужны были ему сейчас Портос и Арамис! Но друзья были далеко и придется обходиться собственными силами. Визит де Тревиля Атоса не обрадовал. Хотя капитан не раз бывал у него дома, Атос каждый раз испытывал чувство, похожее на неловкость. Подчеркнутый аскетизм обстановки и убогость жилья больше, чем желание самого графа, говорило о полном отчаянии, в котором находилась его душа. Атос боялся и боялся, чтобы никто не догадался о его страхе. Это был страх безнадежности, страх одиночества и страх неизбежности остаться одному. Этот страх становился удушающим по ночам. Анна больше не являлась ему в кошмарах, но его преследовало одно видение: он стоит на берегу моря, а вдали, в лучах восходящего солнца, исчезает корабль, который уносит с собой его счастье и надежду. Странный сон, исполненный тайного смысла, похожий на предупреждение, повторялся с пугающей настойчивостью, грозя неведомыми бедами. Тревиль пришел в то время, когда Атос еще находился под впечатлением своего сна. Он еще не успел выпить свою утреннюю бутылку, а так как в этот день он не был в карауле он надеялся утопить это ночное видение в очередной порции вина. Капитан нарушил эти планы, но пришел вовремя, пока он еще мог питать надежду достучаться до графа. Атос, принимая своего капитана, как всегда был безукоризнен в своей вежливости и внешнем виде, но де Тревиль был искушенным придворным и ему ясно было, что ему сейчас не рады. Разговор не клеился, а Атос, давно догадавшийся, чем обязан визиту Тревиля, упорно не желал говорить на беспокоящую капитана тему. Капитан не выдержал.- Вот что, граф! И вы и я прекрасно понимаем, о чем нам следует поговорить. -А следует ли говорить?- Атос провел пальцем по краю бокала и стекло неожиданно запело от этого прикосновения. Оба собеседника вздрогнули и встретились взглядом. -Следует. Я не хочу терять своего лучшего солдата!- наконец-то разговор тронулся с мертвой точки. -Я пока еще жив, мой капитан. -Но делаете все, чтобы поскорее покончить с жизнью. Предстоит очередная компания, вы мне нужны. -Моя жизнь в вашем распоряжении, господин капитан. -Да, но вы мне нужны в отличной форме, Атос. -Вы считаете, что я недостоин служить в мушкетерах? -Я хочу чтобы вы служили не простым солдатом. -Опять! Тревиль, я не желаю говорить о каком- либо повышении! -Граф, королю нужна не только ваша шпага. Сейчас нужнее ваша голова, ваш светлый ум. Атос побледнел. -Вы хотите сказать, что мой ум застилают винные пары и в таком виде я никому не нужен?- Тревилю показалось, что в голосе графа промелькнуло что-то, похожее на обиду. Если задето его самолюбие, еще можно рассчитывать на успех. -Атос, говорить обиняками я не стану: это вас оскорбило бы еще больше, чем высказанная прямо правда. Поэтому поговорим начистоту, как бы это не было неприятно и тяжело нам обоим. Атос отставил свой бокал подальше и сел, откинувшись на спинку кресла и сжав пальцы на подлокотниках. Весь его вид свидетельствовал: он готов к словесному поединку. Тревиль тоже подобрался, как перед прыжком: беседа стала напоминать подготовку к поединку. -Господин Атос, я долго делал вид, что я ничего не замечаю, но умалчивание и дальше не принесет пользу на вам, ни полку. После отставки господ Портоса и Арамиса вы стали неуправляемым. -Господин де Тревиль, я подчиняюсь дисциплине полка и обвиняя меня вы тем самым подвергаете сомнению мое чувство долга и мою честь дворянина. -Ни в коей мере, сударь. Я подвергаю сомнению ваше чувство дружбы к господину д'Артаньяну и ваше желание жить так, как положено человеку вашего ранга и ваших достоинств. -В моем отношении к господину д'Артаньяну ничего не изменилось: я по-прежнему люблю его, как любил бы своего сына. Но теперь он не нуждается в моей опеке: у него есть положение при дворе и перспективы в карьере. -А у вас, Атос? -У меня есть все, что мне нужно, мой капитан. -Я знаю, у вас очень скромные запросы, мой друг, но вы- и эта квартира!- Тревиль покачал головой.- Я понимаю, жалование мушкетера ничтожно... -Мне хватает,- лицо Атоса напряглось, но Тревиль, решив идти до конца, заставил себя сделать вид, что ничего не заметил. -Атос, что бы вы сказали, если бы король предложил вам пост при штабе? Теперь, когда д'Артаньян не так нуждается в помощи друзей, а Портос и Арамис не служат, вы бы могли найти занятие для вашего ума. Разработка планов военной компании: вот достойное для вас дело. Если вы захотите, вы можете оставаться мушкетером моего полка, а в свободное от службы время... -Развлекаться игрой в солдатики.- закончил за Тревиля Атос. - Благодарю вас, господин де Тревиль, но я повторю вам вновь и вновь: мое место- полк. И пока я служу мушкетером, я подчиняюсь уставу полка, моим офицерам и королю. Иной службы мне не надо. А отвлекать меня в свободное время от бутылки не стоит, Тревиль. Свое будущее я знаю и не хочу его менять. Все предначертано свыше и глупо сопротивляться Року. Я ценю ваше отношение, капитан. Иначе я бы не стал вас выслушивать. -По крайней мере, помиритесь с д'Артаньяном. Юноша очень переживает. -Я с ним не ссорился. Просто мы не поняли друг друга. Право, вы меня увещеваете, словно ребенка, Тревиль!- вымученно улыбнулся мушкетер. -А вы и есть мои дети, Атос!- хмыкнул капитан, пожимая протянутую руку.- Непослушные и неразумные дети.
Калантэ: stella пишет: скучаю за Портосом и Арамисом - шо, таки и д'Артаньян у нас тоже родом с Одессы? :-)
stella: Атос постоял перед закрытой дверью, словно ждал, что Тревиль еще не все ему сказал. Как они все жаждут, чтобы он вернулся на путь праведный... А он считает проходящие дни и содрогается, когда понимает, что прошла еще неделя, еще месяц пустой, никчемной жизни. В одном Тревиль прав: нехорошо получилось с д'Артаньяном! Мальчик не заслужил такого отношения. Он найдет, как с ним помириться, попросит у него прощения, в конце- концов: он виноват перед гасконцем. Атос нашел лейтенанта в кордегардии: тот как раз собирался уходить. Увидев друга, которого в душе уже считал потерянным, гасконец напрягся, но Атос подошел прямо к нему и, улыбаясь протянул руку. -Я скучаю по вашему обществу, друг мой. Мне не хватает ваших шуток, вашего оптимизма, вашего голоса, наконец. -Атос, вы не шутите? - растерялся юноша.- Я вам по-прежнему нужен? -Более, чем когда-либо, мой дорогой! Вы освободились от дежурства? -Да. А вы хотите, чтобы я посидел с вами где -нибудь? -Буду счастлив, если вы составите мне компанию в « Сосновой шишке». -Там слишком много людей! Давайте у « Толстухи Марго»? -Где пожелаете, д'Артаньян. Они добрались до излюбленного кабачка и Марго, с одного взгляда догадавшаяся, что друзьям хочется побыть вдвоем, устроила их в отдельном закутке. -Д'Артаньян, вы прощаете меня?- Атос не желал тянуть с объяснением.- Я был не прав. -Атос, я прощу вам все, только бы я не видел, во что вы себя превращаете,- д'Артаньян тоже не хотел ходить вокруг да около.- Я не подумал, как для вас тяжелы потери друзей. Считал, что смогу вам заменить всех. -Вам придется заменить всех, Шарль.- Атос почти никогда не называл юношу по имени.- Я так надеялся, что они хотя бы писать будут, раз мы не можем видеться. Увы!- совсем тихо, одними губами, прошептал Атос. - Они так ушли в новую жизнь, что не смогли найти времени и для нескольких строк. Я ждал, каждый день ждал. Искал для них оправдания. Я бы сам написал, если бы знал: куда? -Портос обязательно напишет, вот увидите, Атос. Пройдет немного времени, он обживется на новом месте и непременно вам отпишет о своих семейных радостях. Что до Арамиса, тут я вас не могу утешить: он наверняка отрешился от всего земного! Атос недоверчиво покачал головой: -Арамис- это Арамис. Он не забудет свою даму никогда. -А я не верю в его постоянство!- тряхнул головой гасконец.- Наш Арамис... -Он уже не" наш Арамис"!- остановил его Атос.- Давайте не будем обсуждать отсутствующих друзей: мы все равно ничего о них не знаем. -Не будем!- покорно согласился д'Артаньян.- Давайте лучше вернемся к вам. Тревиль вам что-то пообещал? -Его предложение не для меня. Знаете, о чем я подумываю, д'Артаньян? -Нет. Расскажите мне. -Я подумываю, что было бы неплохо поселиться где-нибудь в деревне, в собственном доме. Вы бы навещали меня и мы бы охотились вдвоем, плавали в реке, совершали пешие прогулки. А потом нашли бы вам очаровательную невесту... -Атос, а почему бы и вам не подумать о женитьбе?- осторожно спросил юноша. -Вы, ВЫ мне это предлагаете?! Д'Артаньян, я не способен на любовь к женщине. Той женщине я отдал все, все сердце и всю душу. Теперь здесь,- он ударил себя кулаком в грудь, - пусто, как в … А, давайте не сравнивать, все равно я не подыщу подходящего слова. Друзья: вот моя единственная и настоящая привязанность. А теперь только вы и остались, д'Артаньян. Берегите себя, мой мальчик. Если с вами что-то случится, я этого себе никогда не прощу. Д'Артаньян растеряно смотрел на друга: он не представлял себе ни меру его одиночества, ни глубину привязанности к друзьям. Они еще долго сидели вместе в тот день: после Марго пошли на улицу Феру и д'Артаньян там и заночевал. После смерти Констанции он часто менял квартиры, нигде не чувствуя себя дома. И только у Атоса он чувствовал, как его согревают отеческой заботой и уютом скромного обиталища. С уходом Атоса в отставку он остался совсем один. Атос в нескольких словах описал ему свое житье- бытье , но письмо пришло не в лучшую минуту: его унесло ветром в сторону противника, и гасконец так и не успел прочитать новый адрес друга. Д'Артаньян только и успел узнать, что друг поселился в маленьком поместье и что у него все хорошо. Что он имел в виду под этим благополучием, лейтенант так и не понял. Война закружила его, потом появилось более - менее приличное жилье со столом и прелестной трактирщицей под боком и лейтенант совсем увяз в прозе жизни. Друзья остались в воспоминаниях юности и все меньше улицы и дома напоминали д'Артаньяну о годах с « неразлучными». Он, довольный своей теперешней жизнью, стал по настоящему одинок. Но не задумывался об этом: его несла вперед река времени.
stella: Калантэ , так он же из хазар.
Калантэ: stella пишет: неожиданно так стукнул кулаком по спинке кушетки, что едва не проломил ее - вот думаю, думаю и никак не могу себе представить, в какой позе надо лежать на кушетке, чтобы провернуть такой фокус. А главное, зачем. Спинка, ясен пень, находится за спиной или за головой, ну и каково бить кулаком себе за спину, да еще с такой силой? :-) Эдак недолго и себе в лоб засветить! :-)
Эжени д'Англарец: Калантэ А если лежа на боку? Тогда возможно... теоретически)
Калантэ: Эжени д'Англарец (шепотом) - да на кушетке на боку лежать вовсе неудобно, ноги поджимать придется. Она ж короткая. :-) Как-то я не вижу Атоса, свернувшегося на ней клубочком... да еще при госте. :-)
Эжени д'Англарец: Калантэ Ну тогда я не знаю. Но Стелле, наверное, виднее.
Железная маска: Мммм… вообще, кушетки бывают разные. Вот это, например, тоже кушетка:
stella: Атос лежал на длинной кушетке и- если воспользоваться его собственным выражением- ожидал, чтобы к нему пришла его экипировка. Гл. " Миледи"
Калантэ: stella - кто ж спорит, что он любил лежать на кушетке. Я имела в виду, что, лежа на кушетке, очень несподручно стучать кулаком по ее спинке. А с силой, типа от эмоций - еще несподручнее. Это же было примерно как когда человек стучит кулаком по столу или там по стенке, в сердцах, верно? Ну а из такой позы придется сначала осмыслить - рефлекторно не получится.
stella:
Камила де Буа-Тресси: Калантэ, я лично себе представила, что спинка, она как минимум вертикальна, а стучать удобнее по горизонтальной поверхности (по столу), а если лежишь на кушетке, то спинка сбоку и до ее верха (который возможно загнутый и широкий) не дотянуться.. Стелла, в общем, я тоже не очень поняла, как это. А вообще, как всегда хорошо и очень грустно. Проникновенно. Спасибо.
Ленчик: Я бы сказала, что лежа на кушетке (в любой позе) долбануть с размаху по длинной ее спинке - довольно-таки без проблем.
Железная маска: Читаю этот высоконаучный спор о предметах мебели и удивляюсь: неужели кроме того, сподручно или нет стукнуть кулаком по спинке кушетки, в этом фике и обсудить больше нечего? Тексту, ИМХО, нужна доработка и более тщательная вычитка, но за вычетом этих недоделок у фика немало достоинств. А то, что один из читателей фиксируется на неверно построенных фразах и неотточенных формулировках, наводит на мысль о мелочных придирках и предвзятости суждений оного. Печально.
Камила де Буа-Тресси: Ленчик, стукнуть-то без проблем, а вот кулаком, да и чтоб едва не проломив... Короче, сомнения меня все равно не отпускают. Железная маска пишет: Читаю этот высоконаучный спор о предметах мебели Да это просто зацепившиеся обсуждения реальности читаемого. Он скорее наоборот как раз-таки не имеет отношения к науке (литературе в данном случае), а больше к ощущениям, что есть вещь весьма субъективная. Тот, кто хочет, высказывает свое мнение. Не вижу ничего в этом такого. Здесь же любители в основном собрались. Стелла, не судите, что мы только мебель увидели в вашем фике, просто так зацепилось!
Rina: Народ, мне кажется, что все к концу года подустали. Нет никакой предвзятости, нет никаких цепляний. Есть фик, есть его обсуждение. Есть честное мнение читателей, которые избалованы хорошими и очень хорошими фиками (в том числе и автора). В любой ситуации нужно стараться в обсуждениях сохранять тактичность и взаимовежливость. И у нас тут не клуб анонимных психологов, так что выводы о том кто и почему предвзят лучше оставлять при себе. В крайнем случае автор САМ может выяснить отношения с тем читателем, который по его мнению неправильно понял или недооценил его творчество. ИМХО
Железная маска: Rina, возможно, я ошибаюсь, но на мой взгляд обсуждение художественного текста предполагает анализ сюжета, композиции, образов, использованных в нём изобразительных средств. Но здесь пока 1. "Проанализировано" одно, неудачно использованное автором, выражение ("скучаю за…") и 2. ведутся изощрённо-остроумные рассуждения о том, как должен был извернуться один из персонажей, чтобы с силой ударить кулаком по предмету меблировки своей квартиры, и как неудобно было ему свернувшись клубком на нём возлежать. Честно говоря, когда видишь обновления в той теме, где выложен фик, вызвавший твой интерес, хочется прочесть более интересные суждения, отражающие читательское восприятие форумчан. О том, насколько коротка или длинна кушетка, и где именно у неё находится спинка, удобно на ней лежать или нет, я пойду читать на сайте производителей или продавцов мебели, а на окололитературном форуме такое обсуждение как-то странно видеть. Мне самой стилистические ошибки мешают читать, затрудняют восприятие текста, а фактические неточности раздражают или смешат - зависит от конкретной ситуации. Но также мне непонятно в обсуждении данного текста смакование только этих деталей. ИМХО, вполне достаточно указать автору на такие ошибки только раз.
Rina: Железная маска, у Вас есть все возможности не только читать обсуждения вокруг понравившегося фика, но и принимать в них непосредственное участие, поднимать окололитературные темы, анализировать сюжет, композицию, образы и его историчность. Уверена, что автору такое обсуждение будет очень интересным и приятным. И остальные участники форума тоже поддержат его :) Лично я не вижу причин для поднятия бурлений вокруг обсуждения злополучной кушетки. Это интернет, это живой форум. Если бы наша дискуссия происходила в реальном общении, то мы бы мило улыбались друг другу и шутили. А в комментариях (когда не видно эмоций) каждый приписывает тексту то, что ему хочется видеть, а вовсе не то, зачастую, что имел ввиду автор. А главное - с каким настроением и с какой интонацией он это писал.
Железная маска: Rina У меня не было цели поднять здесь бурление, лишь выразить недоумение, возникшее при чтении обсуждения. Это, мне кажется, вполне позволительно в процессе живого общения на "живом форуме". Мне жаль, что мои слова были так восприняты, приношу свои извинения.
stella: Дамы, искренне надеюсь, что больше вам не придется спорить по поводу не только удачно или неудачно нанесенных ударов по мебели, но и о более серьезных вопросах в моих фиках. Я не обиделась, я просто не вижу смысла что -либо выставлять в дальнейшем. На форуме я остаюсь, но мне стало скучно! Посему перехожу к роли простого наблюдателя. Предоставляю вам полное право говорить все, что считаете нужным: я же постараюсь не реагировать. Детский сад не заслуживает серьезного отношения.
Rina: Железная маска, думаю, что извинения тут не уместны. Вы очень верно подметили, что хочется читать интересные дискуссии вокруг сюжета и прочих деталей фика. Но кто-то должен их инициировать. Если мы все будем молча читать фики и комментировать только тогда, когда появляются недоразумения, то форум перестанет быть интересным
Rina: stella, спасибо Вам от всего детского сада... Вот он женский коллектив во всей красе Пойду в свою группу. У меня продленка
Железная маска: Rina пишет: Но кто-то должен их инициировать. Один в поле не воин. Feci, quod potui, faciant meliora potentes
Rina: Железная маска, неужели? Думаю, мы друг друга прекрасно поняли. Доброй ночи
Ленчик: Вот за что я всегда "любила" женские коллективы! С одной стороны мне сейчас надо, как админу сказать "Ах, девочки, не ссорьтесь!" С другой (опять же как админу) начать активно увещевать Стеллу не принимать необдуманных решений и всяко уговаривать ее не "ложиться на дно". А самое поганое в данной ситуации, что я не сделаю ни того, ни другого. Потому что это было бы чистой воды лицемерием с моей стороны. Будь я на месте Стеллы я поступила бы примерно так же. Я полностью согласна - к концу года все "подустали". Время циклично - год назад самоустранилась Джулия. Я самоустраняться не буду (не дождетесь ). Я только попрошу всех участников не стараться углядеть в постах других попытку "уесть" собеседника. "Будьте проще и люди к вам потянутся" :) ЗЫ (скажу вам как админ): Не забывайте ставить смайлики. Исходя из событий последнего времени пусть лучше мне придется удалять лишние желтые мордочки, чем разбираться, кто кому куда наступил. В конце концов скоро Новый Год, ага?
Nika: Я что-то не совсем поняла. Здесь вроде бы демократия, или диктатура пролетариата? В смысле, я не помню, чтобы в правилах было написано, что можно обсуждать, а что не должно быть интересно обширному кругу. Можно проглотить грамматическую ошибку, а можно на нее указать и никто не рассыпеться при этом. А еще можно посчитать, сколько народу здесь было два года назад и сколько осталось сейчас. Ну что с того, что обсудили, с какой стороны Атос чуть не угрохал кушетку? Если никто не хочет писать, никто не хочет обсуждать, нафига тогда козе баян? Ленчик, я не вас имею в виду, если что ! Просто итак на ладан дышим, скоро совсем выдохнемся. Ну и куда разбежимся, каждый свой форум откроет, где будут два с половиной человека сами себя админить и тащиться от этого сознания? (Тоже не на что не намекаю .)Думаю, никто этого не хочет. Может, действительно стоит, как в мультике, жить дружно?
анмашка: stella , а мне Ваш фанфик понравился. И кушетку я даже и не заметила:)
stella: Не хочу, чтобы форум превращался в место, куда приходят только гости и иногда заглядывают 3-4 участника. Нарушаю свое же собственное обещание и выкладываю окончание. Не знаю, чем это поможет, но столь затянувшееся молчание невыносимо. Если бы не jude, форум стал бы похож на пустыню. Первое время, просыпаясь по утрам, Арамис ждал, что к нему, как обычно, зайдет Базен. В полусне ему чудилось, что Базен неслышно подходит к постели хозяина, тихонько развешивает и раскладывает на стуле вычищенную и выглаженную одежду, бесшумно сервирует завтрак. Глаза открывать не хотелось: он знал, что это всего лишь грезы о прошлом. В келье было холодно и неуютно. Первое время он вообще не мог смириться с такой переменой: за годы мушкетерства он разбаловался, привык иметь свой уютный дом, изысканные вещи. Привык к шпаге и тому, что ездит верхом, а не передвигается пешком далее, чем на соседнюю улицу. Но он должен был быть благодарен братьям - иезуитам: если бы не их помощь, ложе у него было бы другим. Он и был благодарен: сидел тихо, как мышь, никому не писал, ни с кем не встречался. Несколько месяцев вообще являлся только на утреннюю и вечернюю службу. Остальное время проводил в своей келье за молитвами или просто спал. Кажется, он отоспался на всю оставшуюся жизнь. Та, что втянула его в последнюю авантюру, в последний момент все же сумела спасти его. Его голова ни для кого не имела ценности, но на нем бы не преминули выместить всю ярость. Мари спасла его от этой участи, но кто сказал, что то одиночество и безвестность, на которые она его обрекла, были чем-то лучше смерти? Она не писала ему из страха, что слежка за ней может выдать его местонахождение. Арамис с ума сходил от неизвестности, готов был плюнуть на все и поехать к Мари, чтобы только убедиться, что она любит его по- прежнему. Но голос разума настойчиво доказывал: коварная белошвейка не способна долго оставаться в одиночестве. Место Арамиса давно занято! Задыхаясь от ярости, он бросался на жалкую постель, кусая кулаки от невыплаканных слез. Когда приходило что-то, похожее на спокойствие, он начинал предаваться воспоминаниям. Избегая тех, что были связаны с его любовью, он перебирал те, что были воспоминаниями о дружбе. У него была прекрасная, тренированная годами в семинарии, память и она никогда его не подводила; достаточно было прикрыть глаза и в сполохах костров походных лагерей возникали образы... нет, не образы: полные силы и жизни друзья. Слышался задорный смех дАртаньяна, шуточки Портоса, негромкий, полный сарказма баритон Атоса. Живые голоса делали ощутимыми образы. Он, как и прежде, мог опираться на могучую длань Портоса, обмениваться шутками с гасконцем и спорить с Атосом о Божественной сущности. Сознавать, что все это утрачено навсегда было очень больно. Только в разлуке он и понял по-настоящему, что любил друзей, что не может без них. Молитвы помогали мало: он молил Господа ниспослать ему терпение и смирение ( ему всю жизнь не доставало их), но ни то, ни другое его не посетило. Только усталость и странное отупение пришли на смену страстям. Через полгода после его приезда его вызвал к себе настоятель монастыря. Все это время он присматривался к новичку, отмечая про себя и видимость смирения и бури страстей, отложившихся на выразительном лице молодого человека. Теперь же настоятель посчитал его готовым к серьезному разговору. Арамис стоял перед отцом - настоятелем, сжимая пальцами четки и опустив очи долу. Иезуит внимательно, без стеснения, разглядывал его: красивый юноша, налет мирской жизни еще не совсем выветрился из него, но в планы настоятеля и не входило закрывать его в келье навечно. Мальчик неплохо образован, умен, он сможет быть полезен не только в стенах монастыря. -Кто был вашим духовником? -вопрос был неожидан. -Я должен был после рукоположения вступить в братство лазаристов. -Значит, отец де Поль,- настоятель чуть улыбнулся: он знал о своем неофите все, но задавал вопросы, чтобы составить окончательное мнение о характере господина д'Эрбле. -Да, Ваше преподобие, отец Венсан де Поль. Он был моим духовником все годы, что я провел в семинарии. Именно благодаря ему я избрал братство лазаристов. -Надеюсь, сударь, вы понимаете, что любой, вступивший под своды этого приюта, связывает свою судьбу с Братством Иисуса? -Я готов, Ваше преподобие, к любому заданию, которым меня облечет Орден. -Что ж, это избавит меня от ненужных объяснений. Готовьтесь к посвящению и к принятию сана. Я думаю, в течении года для вас найдется дело за пределами Франции. Какими языками вы владеете? -Латынь, греческий, древнееврейский: это из тех, что нужны духовному отцу. -Из европейских? -Испанский. -Займитесь итальянским. Скорее всего вы будете изучать богословие в Парме. Жизнь в Италии отличалась от парижской в корне: Рене ни на минуту не давал себе расслабиться и забыть, для чего он здесь. Напряженные занятия, тщательный отбор знакомств, позволивших ему вращаться именно в тех кругах, что важны были для Ордена, изучение шифров и способов конспирации: все это сделало его еще более сдержанным и контролирующим каждый свой шаг. Арамис напоминал сам себе сундук, куда складывают бесконечное количество сведений, донесений, манускриптов... и запирают все это на замок с секретом. Он даже ночью, во сне, даже в объятиях случайной любовницы не позволял себе забывать кто он, и с какой целью оказался в Парме. Агент Ордена: как это было далеко от их мушкетерского братства! Но нет, он не был просто шпионом: он понимал, что ступив хоть раз на стезю служения Братству он обязан пройти этот путь до конца, до адепта одиннадцатого года. А это путь, на котором никто ему не может поручиться, что он останется чист перед своей совестью. Что бы сказал ему Атос, если бы узнал об этом? Наверное, ему совсем не понравилось бы то, чем Арамис занимается теперь. Да, проще всего было тогда, когда они сидели на бастионе Сен-Жервэ и по одну сторону были повстанцы Ла Рошели, а по другую- королевские войска. Тогда все было понятно и просто: там враги, тут друзья. Теперь он бы затруднился ответить, для кого конкретно нужно все то, что он проделывал и узнавал. Ясно ему было только одно: он попал в гигантскую сеть, раскинутую по всему миру и выход у него только один: стать одним из тех пауков, что прядут нити для этой сети. От этих мыслей становилось тошно. Иногда он пытался представить себе, что бы сказал о его деятельности д'Артаньян, возмутился бы Портос? Да, Портос бы точно возмущенно прогудел, что Арамис погубит свою душу, служа Богу в личине иезуита. Д'Артаньян бы подпустил какое- нибудь язвительное замечание, от которого Рене бросило в краску негодования, даже если бы его гасконский друг был прав. Атос? Ох, тут Арамиса охватывала дрожь: граф де Ла Фер стал бы презирать его! Арамису, как никогда, не хватало чувства локтя. Все годы он был не один, и как бы не старался держаться особняком, твердо знал: друзья рядом. Теперь не к кому было идти за советом, хотя желающих советовать у него стало предостаточно. Только искренности и правильности этих советов Рене не слишком доверял. Он не ввязывался в дуэли, хотя это было не редкостью и среди ученых богословов. Он выверял каждый свой шаг, как канатоходец, с ужасом сознавая, что в душе его берет вверх тот д'Эрбле, который страстно желал возвыситься. И он не в силах противостоять ему. -Что мне делать, Атос?- шептал он в тишине ночных бдений.- Что мне делать? Ответ он знал, но и знал, что не сможет поступить так, как шепчет ему тайный голос совести.
stella: В своем заново отделанном и приукрашенном родовом замке молодой супруг господин дю Валлон тоже маялся от тоски. Брак по расчету оказался удачным: Портос жил в полном согласии с супругой и если что и омрачало их существование, так это отсутствие детей. В остальном все складывалось удачно: супруги богатели. И все равно Портос скучал. А еще больше страдал от того, что не может открыто похвалиться своими успехами перед друзьями и знакомыми. Самого Портоса очень тепло приняли в родном краю. Первое время он везде наезжал к соседям один: его принимали как родного, как старого приятеля, который наконец вернулся к родным пенатам. Портос щедро расплачивался в трактирах, чем снискал еще больше уважения к своей персоне. Житейски трезвый подход господина дю Валлона безошибочно подсказывал ему: пусть в ущерб правилам хорошего тона, но не следует спешить представлять свою супругу окрестной знати. Сомнительное дворянство госпожи дю Валлон уж никак не могло прийтись по нраву окрестным помещикам. Если его расспрашивали о супруге, Портос многозначительно улыбался и говорил, что его жена занята приведением в порядок их поместья и в ее лице он обрел незаменимого помощника. И это была истинная правда: госпожа Кокнар вместе с Мушкетоном, ставшим управляющим, приумножала их капиталы. Наконец, настал день, когда Портос решился устроить званый прием и представить свою супругу местному дворянству. Любовь к роскоши подвела господина дю Валлон: он не внял советам супруги и сумел задеть самолюбие пикардийских дворян. Но более всего оскорбило окрестную знать присутствие хозяйки. Внешняя вежливость поведения была соблюдена, мадам кланялись и улыбались, кто-то даже снизошел до поцелуя ручки, но бывшую прокуроршу это не обмануло: она прекрасно поняла, что легкие поклоны и натянутые улыбки таят в себе полное неприятие ее персоны. Даже то, что она в разговоре упомянула, как бы невзначай, имя графа де Ла Фер, который мог быть их соседом, произвело обратный эффект: недоверие сменилось усмешкой, а усмешка — явным презрением. Портос ничего не замечал, но мадам на свой счет не ошиблась: путь в мирок местных дам ей заказан навсегда. Подтверждение этому Полртос получил буквально на следующий день. Охота всегда была любимейшим времяпровождением французского дворянства, а леса Пикардии изобиловали дичью. Охоты устраивались знатные: собирались все окрестные дворяне, даже дамы не отказывали себе в таком удовольствии. С утра Портос был не в духе: у них с супругой приключилась небольшая размолвка. В результате бывший мушкетер отправился на конюшню, сам оседлал коня и дав команду псарям, помчался вперед, на звук охотничьего рога, долетавшего из ближайшего подлеска. Портоса встретили шумно и радостно: его обществу были всегда рады. Настроение у него начало подниматься, но тут одна из соседских дам, чье имя Портос так и не удосужился запомнить, любезно поинтересовалась, когда же они увидят на охоте его супругу. Вопрос вызвал улыбки у окружающих, Портос не успел придумать ответ, как последовал следующий вопрос. -Господин дю Валлон, как жаль, что мадам дю Валлон не удостоила своим присутствием ни одной проповеди отца Ансельма. Неужто ваша супруга исповедует веру Лютера? -С чего вы это взяли?- Портос круто развернулся в сторону говорившей дамы. - Моя жена истинная католичка и если не посещала церковь, то лишь по причине слабого здоровья и того, что добираться до нее для мадам весьма затруднительно. Но теперь мы приобрели новую карету и отныне мы не пропустим ни одной проповеди, уверяю вас! Портос мог быть доволен: среди окрестных помещиков кареты были едва ли в двух — трех домах. И это были древние колымаги, времен едва ли не Генриха 3. А его карета была изготовлена для герцога де Шевреза и почему-то не подошла Его светлости. Зато Мушкетон, посланный в столицу с важным поручением приобрести экипаж, не усмотрел в ней ни одного изъяна. Портос заранее предвкушал, как поставит на место всех местных щеголей и недоброжелателей. Приближалась Пасха и стояли по весеннему теплые дни. Вся Страстная неделя прошла в подготовке к посещению мессы и приготовлениям к празднику: красились яйца, убирались помещения, покупались подарки. Мадам дю Валлон примеряла новое платье и мантилью, в которых собиралась отправиться к мессе, старательно занималась гардеробом супруга. Наконец торжественный день настал и бывшая прокурорша погрузилась в карету вместе с мужем. Экипаж действительно был великолепен, к тому же господин Мустон( он же — Мушкетон) позаботился о том, чтобы дорисовать везде родовые гербы Портоса. Ах, как бы хотел бывший мушкетер, чтобы на их месте красовался, ну хотя бы для начала- баронский герб! Портос не решился ехать в Амьен:- там собиралась вся высшая знать. Он предпочел Лаон. Карета подкатила к самому центральному порталу, госпожа Кокнар не без труда, опираясь на руку мужа выбралась наружу и супруги вступили под своды храма. Еще не все прихожане прибыли и мест было еще достаточно. Портос с самым непринужденным и уверенным видом направился к третьему ряду(садиться в первый он все же благоразумно не рискнул ) и усадив супругу устроился сам. Постепенно центральный неф заполнился людьми и наконец, служба началась. На чету дю Валлон стали посматривать, затем оглядываться. Сначала Портос приписывал эти взгляды своему роскошному костюму и представительному виду, но тут до него долетела реплика соседа слева. -Эти выскочки совсем обнаглели! Как он смел привести свою прокуроршу в достойное общество! -Вы правы, виконт! Это просто ужасно!- пропел в ответ женский голосок.- Как он мог жениться на этой ходячей древности с Медвежьей улицы!? -Дорогая, так не у всякой вдовы прокурора найдется такой денежный сундук. Да бог с ним, с сундуком! Как он посмел притащить ее в приличное общество!? Цепенея от ужаса Портос перевел глаза на жену: она все слышала. Поджав губы, с глазами , полными слез, бедная женщина гордо выпрямилась, принимая на себя огонь беспощадной критики, но не тронулась с места. Чего ей стоило выдержать до конца эту мессу дю Валлон узнал уже дома. После мессы, подав ей святую воду и усадив в карету, Портос велел кучеру обождать и вернулся в храм. Перед входом была толпа, живо обсуждавшая какие-то новости. При виде Портоса все замолчали и расступились перед ним. Портос без труда нашел того дворянина, что посмел высказываться непочтительным образом о его жене. -Сударь, я бы хотел поговорить с вами наедине!- изо всех сил приглушая свой звучный голос промолвил бывший мушкетер. -Как вам будет угодно, сударь!- насмешник весело огляделся вокруг.- Мы только обменяемся парой слов с господином дю Валлоном и я, дамы, снова к вашим услугам. Они отошли за угол церкви. -Итак? -Итак, я буду ждать вас, сударь, завтра, ровно в двенадцать часов, на известной вам для таких занятий, поляне.- Портос поклонился своему будущему противнику. -Повод к дуэли? -Вы позволили себе самым недостойным образом говорить о моей жене. Вам достаточно такого повода? -Вполне, сударь!- дворянин поклонился в свою очередь.- Вечером я пришлю вам своего секунданта. -Отлично! Рад убедиться, что в наших краях еще не забыли правила дуэлей.- Портос был сама любезность. Назавтра, в четверть первого, его противник был убит первым же выпадом Портоса. За время своего супружества гигант не утратил своих боевых навыков. Госпоже дю Валлон после посещения мессы была в таком состоянии, что о дуэли узнала только от горничной. Шум от поединка был страшный, о нем только и говорили, но злословие прекратилось. Правда, прекратилось и общение с семейством. Чета жила теперь в полнейшей изоляции от окрестного дворянства и Портос понемногу начал сходить с ума. Его деятельная натура не могла смириться с отсутствием общества. Тогда-то его супруга и предложила сменить место жительства. Средства позволяли им купить еще какое-нибудь поместье и Портос задумался: когда-то Атос рассказывал друзьям об Орлеаннэ, о красотах и старинных замках в окрестностях Блуа. По рассказам друга выходило, что это место- Рай на земле. Они не удивлялись рассказам Атоса (друг знал все на свете!), но сейчас его описания пришлись ко времени; супруги решили искать для себя другое окружение. Бедный Портос! Он искренне надеялся, что до блуасской знати, стоящей так высоко, не дойдут сплетни о прокурорше с Медвежьей улицы, ставшей женой дворянина. Ведь такие браки заключались все чаще и чаще. Только теперь смог Портос по- настоящему оценить их мушкетерское братство, где он никогда не ощущал, что друзья чем-то превосходят его. Если такое и поначалу случалось межу ним и Атосом, то совсем не по вине последнего. Когда их четверка прочно и окончательно переросла в четверку « неразлучных», они стали единым целым, в котором каждому досталась своя, незаменимая, роль. Они были счастливы своим единством и своим пониманием уникальности каждого из них. Скорее, это было даже и не понимание: они жили и боролись с превратностями судьбы как единый организм, всегда готовые к бою. Иногда Портос ощущал себя предателем: он первым покинул их боевое братство. Когда минули первые недели предсвадебной суеты и медового месяца бывший мушкетер вдруг, впервые за много лет, ощутил, что он - один. Портос даже растерялся: это оказалось очень неприятным открытием. Общество жены, уважаемой, но не безумно любимой, не могло заменить того, что долго было самой сутью его существования. Разумеется, Портос не вникал так глубоко в свои ощущения: ему было не комфортно, и все! Он тосковал по друзьям, по Парижу и его жажда устроенного семейного гнездышка оказалась не самым главным в жизни. Ему хотелось невозможного: быть богатым, семейным и одновременно: бесшабашным мушкетером, мотающимся с друзьями по дорогам Франции. Желания абсолютно несовместимые в его статусе женатого человека. Портос понимал четко одно: он попался! Попался в такие силки, из которых ему не выбраться. Самое разумное( а Портос был трезво мыслящим человеком), было вести размеренную жизнь сельского помещика. И, обустроившись в купленном в Брасье поместье, при случае устроить встречу с друзьями. Оставалось только найти их на просторах Франции.
Камила де Буа-Тресси: Про Арамиса - так щемяще грустно написано... stella пишет: ему было не комфортно, и все! очень понравилось и вот это. Тонкое меткое замечание. Стелла, спасибо! Они у вас живые, действительно живые. И иногда очень тоскливо сознавать, что они всего лишь персонажи.
jude: stella, спасибо! Очень жизненно.
полная версия страницы