Форум » Нас четверо! » Выбор, или Кардиналисты на распутье » Ответить

Выбор, или Кардиналисты на распутье

Эжени д'Англарец: Название: Выбор, или Кардиналисты на распутье (старое название - Свет надежды). Автор: Эжени д'Англарец Пейринг: де Жюссак, Рошфор, д'Артаньян Жанр: рождественская история с элементами ангст; могут быть элементы AU Размер: мини Рейтинг: G Примечание: к моменту, когда происходит действие, д'Артаньян и Рошфор уже стали друзьями Статус: не закончен История о том, как провели рождественскую ночь 1642 года де Жюссак и Рошфор. Я нарочно привязала это Рождество к конкретной дате, потому что этот год во многом решающий для них. После кончины Ришелье им надо выбирать дальнейший путь. Поскольку история не закончена, а хочется вписаться в праздники, пока они не кончились совсем, выкладывать буду по частям. Не надо повторять, что образ де Жюссака во многом вдохновлен образом из известного фильма? :))

Ответов - 15

Эжени д'Англарец: Был канун Рождества, 24 декабря 1642 года. Парижане готовились к празднику. На улицах было много народу – горожане спешили в церковь, чтобы не опоздать к праздничной мессе. Только де Жюссака не радовало приближающееся Рождество. Несмотря на светлый праздник, у него было тяжело на сердце. Де Жюссак сидел у камина, смотрел на огонь и мысленно перебирал в памяти события этого года: победы на полях сражений, в частности при Кемпене, Кольюре, Барселоне и Седане – при известии о каждой из этих побед сердце де Жюссака билось сильнее; заговор Сен-Мара, оставивший у де Жюссака тягостное впечатление – он испытывал смешанное чувство жалости и презрения к месье Главному, но искренне жалел его друга де Ту, и в глубине души считал, что Ришелье был неправ, обрекая на смерть и его. Кардинал Ришелье… Прошло двадцать дней со дня его смерти. Чуть больше недели назад его похоронили. Де Жюссак вспомнил, как на похоронах старался держаться в тени; он закрыл лицо плащом и надвинул шляпу на самые глаза. Рошфор стоял рядом с ним. Внешне он был мрачен, но спокоен, однако де Жюссак догадывался, чего ему стоит это спокойствие. Он и сам тогда держался из последних сил. Спасибо Рошфору – в какой-то момент он крепко сжал ему руку, и от его прикосновения сделалось легче. И вот кардинала нет. Что делать дальше? Этого де Жюссак не знал. Служить ли Мазарини, назначенному преемником кардинала, как он служил Ришелье? Но новый министр пока еще непрочно утвердился на своем посту. Никто не знает, чего от него можно ждать. С другой стороны, покойный кардинал никогда бы не назначил своим преемником человека никчемного. Возможно, Мазарини еще покажет себя, но когда это произойдет? И что принесет его политика? Никто не мог бы дать ответа на этот вопрос. Де Жюссака обуревали сомнения. Бой часов на каминной полке заставил его очнуться от мрачных мыслей. Де Жюссак подошел к окну. Лунный свет падал на морозные узоры на стекле, заставляя их искриться. Де Жюссак подышал на стекло и посмотрел на улицу. За окном тихо падали снежинки. Ветер подхватывал и кружил их, а затем плавно опускал на крыши, на подоконники или на мостовую. Луна то скрывалась за тучами, то вновь появлялась, озаряя собой улицы, полные людей, направлявшихся на мессу. Де Жюссак вздохнул. Плохо быть одному в такую ночь, подумал он. Ему захотелось оказаться среди людей. Почему бы не сходить к мессе? Он еще успеет в церковь Сен-Поль, это совсем недалеко от его дома. И де Жюссак решился. Он надел подбитый мехом плащ и теплые перчатки, взял шляпу и вышел на улицу. Ночь была морозная, дул несильный, но холодный ветер. Де Жюссак плотнее запахнул плащ и зашагал в сторону церкви Сен-Поль.

Эжени д'Англарец: Он успел как раз к началу мессы. В церкви было много народу, все нарядные и радостные. Де Жюссак снял шляпу, пристроился у колонны и осенил себя крестным знамением. В жизни он не отличался особым благочестием, однако был добрым католиком. Слушая мессу, де Жюссак невольно вспомнил рождественские службы в Лангедоке в дни своего детства. Это было похоже на прекрасную волшебную сказку. Звуки органа взмывали ввысь, под своды собора, и затем нисходили на прихожан, певчие в белых одеждах казались ангелами. От всего этого так захватывало дух! Тогда он не все понимал и просто по-детски восторженно наблюдал за службой. Даже став старше и немного разобравшись в смысле богослужения, он не забыл детских впечатлений от службы и постарался сохранить их в своем сердце. «Сколько себя помню, до отъезда в Париж я ни разу не пропустил рождественской мессы в кругу семьи.» – подумал де Жюссак. Позже, живя в Париже в доме дяди Антуана и служа в гвардии, он не оставил привитую в детстве традицию и каждый год посещал рождественскую мессу вместе с дядей и кузиной. Впервые де Жюссак не пришел в церковь на Рождество в год замужества Анны. Не было сил чему-то радоваться, когда казалось, что привычный мир перестал существовать. В тот момент даже детские впечатления потеряли свое очарование, сказка кончилась. С того времени рождественская служба его уже не манила, как раньше, да и служба кардинала не всегда позволяла выкроить хоть немного времени. Сколько же он не был на рождественской мессе, если не считать тех случаев, когда он оказывался там случайно! Но прежнего восторга он уже не испытывал. Слишком многое изменилось в его жизни и прежде всего в нем самом. И сейчас, стоя у колонны и наблюдая за ходом службы, де Жюссак с грустью вспоминал о годах детства и юности и думал о том, что ему никогда уже не быть тем мечтательным и наивным юношей, каким он был раньше. Много воды утекло с того времени, и ушедшего не вернуть, как ни желай этого. Оглядывая прихожан, де Жюссак заметил чуть впереди высокого темноволосого дворянина в черном плаще. Его фигура показалась де Жюссаку знакомой. Почувствовав на себе взгляд, дворянин обернулся. Это был Рошфор. Увидев де Жюссака, он с улыбкой кивнул и приложил палец к губам. Де Жюссак кивнул в ответ и улыбнулся про себя. Что-то шевельнулось в его душе, до него словно бы донеслось дыхание праздника. Увидев Рошфора, он понял, что не одинок этой ночью, и от этого на душе сделалось светлее.

Эжени д'Англарец: Через некоторое время служба кончилась. Священник благословил паству, прихожане стали расходиться. Рошфор и де Жюссак тоже приняли причитающееся на их долю благословение, перекрестились, надели шляпы и вышли из церкви. Де Жюссак колебался, поделиться ли своими сомнениями с Рошфором или нет, но граф сам положил конец его колебаниям. – Послушайте, де Жюссак – сказал Рошфор – раз уж мы встретились с вами, почему бы нам не продолжить праздновать Рождество вместе? Зайдем в какой-нибудь кабачок, посидим, выпьем, согреемся. Очень морозная ночь выдалась сегодня. – При этих словах Рошфор поплотнее закутался в плащ. – Вы правы. – отозвался де Жюссак. – Ну что ж, я не против. Куда пойдем? – Куда хотите, мне все равно. – Тогда посидим в «Черном петухе». – предложил де Жюссак. – Это недалеко отсюда, там хорошее вино и отличное жаркое. Я часто захожу туда, когда хочу отдохнуть и развеяться. – Звучит заманчиво. – улыбнулся Рошфор. – Я согласен. Показывайте дорогу. И они направились в трактир. По дороге они столкнулись с д'Артаньяном, и лейтенант вежливо раскланялся с Рошфором. Де Жюссак, словно по команде, отвернулся и сделал вид, что не заметил д'Артаньяна. Рошфор нахмурился, но ничего не сказал.


Эжени д'Англарец: И наконец выкладываю окончание. В «Черном петухе» царило то радостное оживление, какое всегда бывает в парижских трактирах в дни больших праздников. В очаге трещали поленья и жарко пылал огонь, в воздухе разносился дразнящий аромат жарящегося на вертеле гуся. Де Жюссак и Рошфор вошли в трактир и устроились за свободным столом поближе к очагу. В зале было весело и шумно, слышались песни, горожане ели, пили, смеялись, лица их раскраснелись от вина и тепла. Рошфор и де Жюссак тоже выпили за Рождество, за встречу и отдали должное вину и отменному рождественскому гусю. В этой атмосфере де Жюссак начал понемногу оттаивать – как телом, так и душой. Тепло огня и вино согрели его, а общество Рошфора помогло справиться с тоской и забыть на время о своих горестях. В самом деле, в праздник надо веселиться, а не печалиться. Де Жюссак бросил благодарный взгляд на графа и отпил еще вина. – Знаете, де Жюссак – неожиданно прервал молчание Рошфор – мне кажется, вам пора оставить свою гордыню. – Что вы имеете в виду? – не понял де Жюссак. – Вы прекрасно знаете, о чем я. – ответил Рошфор. – О вашей вражде с д'Артаньяном. Я понимаю, вам трудно простить ему поражение у монастыря Дешо, но ведь вы не можете отрицать, что сами недооценили его тогда и поплатились за это. – Это верно. – хмуро отозвался де Жюссак. – Конечно, подобные обиды забыть непросто, – продолжал граф – однако это не может долго продолжаться, всему есть предел. Почему бы вам не положить конец этой вражде? Вызовите его на решающий поединок и испытайте, кто он – выскочка, воспользовавшийся вашими ошибками, или достойный противник, не уступающий вам в мастерстве. И пусть эта дуэль поставит точку в ваших разногласиях и примирит вас раз и навсегда. Ведь вы оба достойные и отважные люди и можете быть друзьями. Де Жюссак промолчал. Он невольно подумал о том, что Рошфор читает его мысли. Конечно, он и сам не раз думал о том, чтобы выяснить отношения с этим гасконцем и перестать наконец собачиться с ним. Но не все так просто, как кажется Рошфору, была и другая причина, по которой он не мог отказаться от неприязни к гасконцу. – Вы считаете, что я не прав? – вернул его к действительности Рошфор. – Дело не только во мне. – ответил де Жюссак. – Вот как? А в чем же еще? – Рошфор был заинтригован. – В поражении у монастыря Дешо, безусловно, виноват я. – ответил де Жюссак. – Нельзя было недооценивать противника, но я забыл об этом. Однако этот гасконец нанес поражение не только мне. – Я понимаю, что вы хотите сказать. – кивнул граф. – Да, он не раз нарушал планы его преосвященства, однако именно за это кардинал высоко ценил его. Сильных противников вполне можно уважать. К тому же кардинала больше нет – Рошфор вздохнул – а значит, эта вражда теряет смысл. – А де Вард? – не сдавался де Жюссак. – А что де Вард? – переспросил Рошфор. – Он был побежден в честном поединке, и вы это знаете. – Что ж, допустим. – согласился де Жюссак. – Допустим, что он действительно сильный противник, достойный уважения, и всегда побеждал в честном бою. Но я хочу задать вам один вопрос, граф. – Я весь внимание. – ответил Рошфор, внимательно глядя на собеседника. – Вы помните миледи? – неожиданно спросил де Жюссак и посмотрел Рошфору прямо в глаза. – Помните, что с ней случилось? Удар попал в цель – при упоминании о миледи по лицу Рошфора пробежала тень и тут же пропала, однако граф спокойно выдержал взгляд де Жюссака. – Да. – тихо ответил он. – Об этом трудно забыть. – Тогда, я думаю, вы поймете меня. – сказал де Жюссак. – Вот оно что… – медленно проговорил Рошфор. – И поэтому вы… – Да. – кивнул де Жюссак. – Не могу сказать, что я был в нее влюблен, это не так, но мне небезразлична ее участь. Вы не хуже меня знаете, как она погибла – ее предательски убили. Пятеро мужчин убили безоружную женщину. – В голосе де Жюссака послышались стальные нотки. – У них были причины ненавидеть ее не только как противника, но и как смертельного врага. – заметил Рошфор. – Быть может. – мрачно кивнул де Жюссак. – Однако казнить беззащитную женщину, ночью, тайно, зная, что она не может спастись – это подлость. Я не берусь судить о том, что она сделала им и что они сделали ей, но они совершили низкий поступок, недостойный дворян. – Де Жюссак говорил, не повышая тона, но с каждой минутой в его голосе нарастал гнев. – И ваш обожаемый д'Артаньян тоже был с ними и тоже вынес ей приговор. И после этого вы хотите, чтобы мы стали друзьями? – Довольно. – спокойно, но твердо произнес Рошфор. Его строгий голос сразу осадил де Жюссака. – Я уважаю ваши чувства, де Жюссак, однако если вы думаете, что у меня короткая память, вы ошибаетесь. – Он пристально посмотрел на собеседника. – Вы думаете, я не жалел о миледи? – тихо заговорил Рошфор. – Думаете, мне не было больно, когда я узнал о ее смерти? Ведь это я стал невольным виновником ее гибели – я обронил бумагу, на которой ее рукой было написано название места – Армантьер – и тем самым навел их на след. А поражения, которые мы терпели по милости д'Артаньяна и его друзей – думаете, они доставляли мне удовольствие? Однако пришло время, и я понял, что ненависть – плохое чувство и не может принести удовлетворение. Думаю, д'Артаньян тоже это понял. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на взаимную неприязнь, и лучше быть друзьями, чем врагами, тем более если вам есть за что уважать друг друга. – Вы так думаете? – спросил де Жюссак. – Разумеется, вы вольны поступать так, как сочтете нужным, – ответил Рошфор – но на вашем месте я бы не стал думать только о ненависти. В конце концов, война есть война, а на войне неизбежны потери. Разве не так? – В том, что вы говорите, есть доля правды. – согласился де Жюссак. Рошфор ничего не сказал и отвернулся, глядя в пространство. В воздухе повисло ощущение какой-то отчужденности. Де Жюссак чувствовал себя неловко и понимал, что не надо было так разговаривать с человеком, чье мнение он всегда уважал и к чьим словам прислушивался. А ведь именно сейчас он нуждался в его помощи. – Знаете, граф – осторожно начал де Жюссак – мне нужен ваш совет. Рошфор повернулся к нему… и все напряжение как будто испарилось; де Жюссак не прочел во взгляде Рошфора ни тени раздражения или неприязни, только участие и готовность дать совет, о котором его просят. – Я вас слушаю. – доброжелательно улыбнулся граф. От этой улыбки у де Жюссака отлегло от сердца – значит, Рошфор не сердится на него за эту вспышку и все понимает. Де Жюссак сразу приободрился. – Что вы думаете о кардинале Мазарини? – спросил он. – Будете ли вы служить ему как преемнику Ришелье? – А вы? – вопросом на вопрос ответил Рошфор. – Я не знаю, как быть. – признался де Жюссак. – С одной стороны, положение Мазарини еще довольно шатко и он пока не проявил себя как министр. Но с другой стороны, покойный кардинал сам назначил его своим преемником, а он разбирался в людях и знал, кто сможет продолжить его дело. – Понимаю ваши сомнения. – сказал Рошфор. – Признаюсь, я и сам еще не решил, служить ли ему или нет. Но если вы просите моего совета, я могу сказать одно: делайте то, что подскажет вам голос чести и не принимайте поспешных решений, о которых вам придется пожалеть. Я сам собираюсь поступить именно так – не спешить и выжидать, пока время покажет, на что способен Мазарини. Однако я не призываю вас подражать мне. – заметил Рошфор. – Вы сами себе хозяин и должны сами решать, как поступить и какой путь избрать. Я лишь поделился своим мнением, а следовать моему совету или нет – решать вам. Выбор за вами. – Благодарю вас, граф. – ответил де Жюссак. – Поверьте, я не премину воспользоваться вашим советом. – Тогда желаю удачи. – улыбнулся Рошфор, пожимая ему руку.

Эжени д'Англарец: Lys пишет: Или Рошфор настолько болтлив? Болтлив - не болтлив, но тем не менее шила в мешке не утаишь. Во-первых, налицо тот факт, что д'Артаньян получил патент лейтенанта от кардинала. А с каких это пор кардинал начал такие патенты раздавать королевским мушкетерам? И если решил его купить, то почему именно сейчас? Скажете - а это не его (де Жюссака то есть) ума дело, это дело государственной важности. Допустим. Но вот миледи куда-то исчезла, и что-то очень долго от нее ни слуху ни духу, как в воду канула. Пусть не сразу, но де Жюссак мог насторожиться и сообразить, что что-то тут нечисто. У кардинала, понятно, не спросишь, а вот Рошфора поспрашивать можно. Естественно, де Жюссак дал слово чести, что не будет трезвонить об этом на каждом углу и выпытал у Рошфора, что же произошло. Я примерно так это представляю.

stella: пардон ,а где это у Мэтра Жюссак пересекается с Миледи ? У Хиля -они на каждом углу. А у Дюма Жюссак после Дешо вообще не выходит на сцену.

Эжени д'Англарец: А я предупредила в шапке, что образ навеян фильмом и что может быть AU stella пишет: у Дюма Жюссак после Дешо вообще не выходит на сцену. Вот поэтому я и могу позволить себе такой поворот сюжета. Если у Дюма нет подтверждений, но нет и опровержений моему вымыслу, с меня взятки гладки, захочу - вообще сделаю де Жюссака дальним родственником д'Артаньяна (не волнуйтесь, я шучу :) А насчет миледи - он как минимум знал о ее существовании. Мог несколько раз видеть ее в Пале-Кардинале, она ведь могла появляться у кардинала? Этого вполне достаточно. И я об этом не написала, но по секрету скажу - миледи еще и потому ему небезразлична, что напоминает ему о его бывшей возлюбленной, миледи поразительно похожа на его кузину, даже имя у нее такое же. (см. «Пути гасконцев»). Конечно, де Жюссак не пытался соперничать с де Вардом, но искренне сожалел о ней.

Atenae: Да, здесь Вы в своём праве. А развивать как-то эти мысли намерены?

stella: пардон ,я схватилась читать и на шапку не посмотрела. так .оно .конечно все возможно. Балон обессмертил Жюссака.

Эжени д'Англарец: stella Это точно. Atenae Не знаю. Будут идеи - будут другие истории. Пока есть замысел большого повествования о докардиналистском прошлом де Жюссака. Ведь и ему когда-то было 18 лет, и он когда-то покорял Париж. Кое-что уже есть, но выложу только когда будет написано все целиком.

Atenae: Но ведь и в этой истории ещё не все концы сошлись. В Вашем исполнении Жюссак предстаёт чем-то большим, чем у Дюма и Балона. Интересно на него посмотреть со всех сторон.

Эжени д'Англарец: А у меня такая гремучая смесь. У Балона только намеки во взгляде или в выражении лица, но эти намеки можно развить. Это как в фильмах с участием Ефима Копеляна, когда его молчание в кадре говорит больше, чем слова. Всего один взгляд в течение нескольких секунд - и все сказано без слов. У де Жюссака в фильме такое тоже бывает. Уж очень у него глаза глубокие, у простого бретера-кардиналиста не может быть таких глаз и такого взгляда. А у Дюма вообще никаких намеков на характер - пришел, увидел, победил проиграл, выбыл из игры. И я использую эти два источника и добавляю свой взгляд. Вот и получается формула: Дюма+Балон+фантазия=де Жюссак в моем прочтении. Atenae пишет: Но ведь и в этой истории ещё не все концы сошлись. А вот финал этой зарисовки я умышленно оставила открытым. Предоставляю каждому желающему сделать выбор за де Жюссака. Состоялся ли решающий поединок с д'Артаньяном? Стали ли они друзьями? Решать вам.

Atenae: Мне думается, что Вам могли бы неплохо даться не только зарисовки в стиле ангст. Не хотите попробовать что-то сюжетно-действенное? Вы ведь свободны полностью, спасибо Дюма.

Эжени д'Англарец: Я подумаю. Пока идей нет, но как знать...

Эжени д'Англарец: Atenae пишет: Вы ведь свободны полностью, спасибо Дюма. Главное - спасибо Владимиру Яковлевичу Балону. Если бы не он, я бы никогда не заинтересовалась де Жюссаком.



полная версия страницы