Форум » Не только по Дюма » Сказочка к празднику » Ответить
Сказочка к празднику
Ленчик: Название: "Баллада о переселении душ" Nika, спасибо! :) "Хорошую религию придумали индусы: Что мы, отдав концы, не умираем насовсем" В.С. Высоцкий Автор: Как ни странно, Ленчик. Сама удивилась. Фандом: предположительно - Дюма. Размер: сколько получится... Статус: неокончено, в процессе. Жанр: Видимо, ООС / кроссовер / "попаданцы" В качестве эпиграфа: Почти двадцать лет назад мы со школьными подругами собрались встречать новый год. Было нам лет по четырнадцать. Первый раз без родителей, совсем, типа, взрослые и самостоятельные, ну, вы понимаете :) И вот минут за десять до боя курантов тогдашняя моя соседка по парте рассказала верную примету - от первого до последнего удара часов нужно успеть загадать желание, написать его на бумажке, сжечь ее, размешать пепел в шампанском и выпить. И тогда все точно-точно сбудется. Ну, разумеется, мы так и сделали. Кто-то успел, кто-то нет. Кто-то загадывал хорошего кавалера, кто-то - успешное поступление, кто-то - разрешение завести собаку, кто что. В прошлом году на встрече выпускников мы вспомнили тот новый год и знатно похихикали над загаданным, поделились, у кого что сбылось. Я тогда промолчала - меня бы все равно не поняли. Хотя я успела и написать, и сжечь, и выпить. Этот клочок тетрадного листа в клеточку я помню до сих пор. На нем простым карандашом было написано: "Хочу, чтобы Дюма был неправ"...
Ленчик: Трель звонка разорвала привычную тишину отделения. Нина кинула быстрый взгляд на бегущую по экрану равномерную молнию кардиограммы, еще раз осмотрела капельницу и поспешила в коридор. Телефон на столике звонил резко и требовательно. - Реанимация, - девушка осталась стоять у стола, повернувшись так, чтобы видеть только что покинутую палату. - Ниночка, ты к нам спустишься? – затараторила трубка, - девочки уже на стол накрывают. - Попозже, Валентин Иванна… У меня бабулечка послеоперационная с аппендицитом. Не знаю, как тут пойдет… Может, через час, спустим ее, и я сразу к вам. - Что, совсем спустите? К Гончарову?! - Нет, нет, - поспешила успокоить старшую сестру Нина, - Это ж Вятичева наша любимая, из хирургии. Она - дама крепкая, даром, что под восемьдесят. Сердце, прямо как хороший мотор. В отделение спустим, когда проснется. - Больше у тебя никого там нет? - Никого, ждите. Повесив трубку, девушка вернулась в палату. Часы показывали без четверти девять. Нина подобрала со стула книгу. Еще несколько секунд она прислушивалась к мерному попискиванию кардиомонитора. Потом постаралась вернуться к чтению, поминутно поднимая глаза на свою единственную пациентку. Книга манила и отталкивала одновременно. Нина со школьных времен обожала Дюма, и души не чаяла в его героях. Однако, последние главы последней книги трилогии она всегда пропускала. Почему-то Нине казалось, что стоит ей прочитать о гибели мушкетеров и обязательно случится что-то непоправимо ужасное. Что-то оборвется и исчезнет безвозвратно. Это стало смахивать на навязчивую идею и она твердо решила – в этом году дочитать все, во что бы то ни стало. Будь, что будет. Она – медсестра-анестезист, работает уже почти пять лет. Она видела многое, и считает себя сильной. В конце концов, должна же она проявить характер. И она проявляла. В запасе было еще три часа. Привычный запах больницы смешивался с ароматом свежей хвои. Вчера медсестры по мере сил приводили отделение в праздничный вид, расставляли букеты еловых лап, украшая их жидкими ниточками «дождика», клочками ваты и игрушками. С утра выволочку от заведующего отделением получили все, кто попался ему под горячую руку. Начиная с дежурившего ночью молодого ординатора Шуры Шнайдера, который, вроде как, оставался за главного, до санитарки бабы Клавы. Горский шумел долго и проникновенно, призывал вспомнить про антисанитарию и пыль, однако ликвидировать украшательства так и не приказал. После отчаянного возгласа бабы Клавы: «Да что ж деется-то, Юрь Василич! Везде новый год, а тут все, выходит, лишенные?!» заведующий сник, махнул рукой и потребовал только не ставить «эти чертовы йикибаны» вплотную к койкам. Зав. отделением анестезиологии и реанимации новый год не любил. Краем уха Нина слышала, что Горский ни разу не отмечал его с тех пор, как лет десять назад в канун праздника погиб в автокатастрофе его единственный сын. Анестезиолог был с ним на протяжении шестичасовой операции, но все было напрасно. Парень из комы не вышел. А Юрий Васильевич крепко запил тогда и с головой ушел в работу. Он почти переселился в отделение и за пару лет из простого дежурного врача поднялся до заведующего. Нина перевернула последнюю страницу книги, так пугавшей ее на протяжении многих лет, и невидящим взглядом уставилась в окно. Вот, значит, как… Снаружи беззвучно и медленно кружился снег. Просвечивая через голые деревья больничного парка, подмигивали фары бегущих по шоссе машин. Кардиограмма пляшущей зеленоватой нитью отражалась в блестящем елочном шаре, в пушистом хвосте мишуры и в простой стеклянной банке, куда прошлой ночью хохотушка Риточка водрузила еловый букет. - Ох, дочечка, и понацепляли ж вы на меня проводов-то, - слабый голос бабули Вятичевой вернул Нину к действительности. Девушка улыбнулась: - Ничего, скоро все снимут. Как спалось? - Новый год-то я не проспала часом? Нина тихо поразилась неуемной энергии, только что пришедшей в себя старушки. - Не проспали, еще почти два часа до него. Вас, наверно, соседки по палате заждались.
stella: Ленчик - милая моя! это уже отлично! И слог какой хороший. И сердце прямо замирает. А с такой бабулечкой я неделю назад сама столкнулась. Бабке- 90 лет, так она двое суток глаз на смыкала, всю палату чуть не до комы доводила, а сама- после операции.
Калантэ: Присоединяюсь - просто здорово! Если с занудно-литературной точки зрения, то придраться совершенно почти не к чему. А если с эмоциональной - то и придираться не хочется, хочется умильно канючить "а дальше"? Только предисловие, а атмосфера получилась... уже совершенно новогодняя. И очень живая. Такая... осязаемая, хоть пощупай, хоть понюхай!
Камила де Буа-Тресси: И правда! Присоединяюсь к вышесказанному! Продолжения!
Ленчик: Спасибо огромное! Я продолжу, чесслово - вот от работы оклемаюсь (10 суток даже меня малость уработали) и облизательно будет продолжение. Калантэ пишет: то придраться совершенно почти не к чему А вот с этого места поподробнее, плиз ;) У меня по жизни 3/5 за сочинения. 3 - содержание, 5 - грамотность. Так что, я жажду разбора по косточкам
Ленчик: Пока чуть-чуть... Через час, препоручив энергичную пациентку заботам хирургического отделения, Нина тихонько заглянула в ординаторскую. Горский сидел за столом, заваленном папками и общими тетрадями, и что-то писал. - Юрий Васильевич, - тихо окликнула девушка. Заведующий молча поднял на нее глаза. - Хирургия эпикриз на Вятичеву ждет. - Дописываю, - он снова занялся бумагой, - я сам отнесу. Нина потопталась в дверях, но не ушла. Обычно она за словом в карман не лезла и отпрашиваться из отделения не стеснялась, но сегодня ей было необъяснимо стыдно. Горский отложил историю болезни, поставил локти на стол и, уперевшись подбородком в сплетенные пальцы, вопросительно посмотрел на медсестру. Мало кто из подчиненных выдерживал внимательный взгляд его карих глаз, и Нина, растерявшись, принялась внимательно изучать пальмообразное растение в кадке у стола. - Вы опять цветы не поливали… - зачем-то сказала она. - Что? - Катерина Петровна завтра из отпуска выйдет, ругаться будет. - Я передам ей, что ты о нас заботилась, - мягко сказал врач. - Обо мне и о пальме. Нина теребила пуговицу на голубой форменной курточке, собираясь с духом. - Юрий Васильевич, я спущусь в приемный на часок? – выпалила она. – Там уже все собрались… - А, - Горский склонил седеющую голову над историей болезни, - конечно. - Спасибо! - Трубку с поста захвати. - Хорошо! – девушка стремительно развернулась на каблуках, потом на секунду замерла и снова заглянула в кабинет, - Юрий Васильевич… - Внимательно? - Вы тоже к нам спускайтесь, если время будет… Все равно плановых у нас никого, а всех экстренных мы в приемном покое увидим. - Посмотрим, - заведующий не поднимал головы. – Не обещаю.
stella: У меня ощущение, что это готовый сценарий к фильму. и что вам уже известно все, до последней строчки.
Ленчик: Еще кусочек... Готовьте тапки :) Нина бежала вниз по лестнице с пакетом апельсинового сока в руках и коробкой «Родных просторов» под мышкой. Это был ее вклад в праздничный стол. По традиции все, кому выпало дежурство в новогоднюю ночь, собирались в приемном покое, чтобы посидеть, выпить, поговорить за жизнь. Телефонный звонок заставил девушку замедлить бег. «Наши меня потеряли» - мелькнуло в голове, – «а Михайлова скучает по соку…» - Реанимация слушает, - привычно, как «дважды два четыре». - Здорово, реанимация! Вы там уже пьете или еще лечите кого? – веселый голос подруги разогнал остатки Нининой задумчивости. - Ленко! С наступающим! Почти пьем - бегу в приемный. - Вас так же и тем же самым. Тебя завтра ждать или отсыпаться будешь? - Ждать! – Нина остановилась на лестничной площадке. – Часам к двум доберусь. Какие у нас планы? - Федя мой к своим «в аул» просится на пару дней, так что на наши хрупкие женские плечи падает вся конюшня, - Ленка усмехнулась. – Готовься. - Да, я как пионер! Всегда. Нина болтала с бывшей сотрудницей, а теперь просто самой лучшей, самой задушевной подругой и рассматривала привычный пейзаж за стеклом. В окнах стоящего напротив родильного дома горел свет. На первом этаже скорой помощи, в диспетчерской – тоже. Там кто-то повесил гирлянду, и разноцветные огоньки, заманчиво перемигиваясь, бегали вдоль рам. Они уже собрались попрощаться, как Лена вдруг спросила: - Нинко, а ты дочитала? - Угу… - И? - Не знаю, Ленчик. Странно. Неправильно. - У тебя все нормально? – подруга была серьезна, от шутливого тона не осталось и следа. - Как ни странно, да. Хотя я упорно ждала какой-нибудь гадости. - Не жди, а то накликаешь. Помолчали. Нина наблюдала, как внизу разъезжаются на узкой аллее две машины скорой помощи. Старенький серый УАЗик с красными крестами на боках возвращался в гараж. Ему навстречу, моргая синими тревожными огнями, шел новый реанимобиль – подарок главы района – бело-оранжевый, с гордой надписью «медицина катастроф» во весь борт. «Лукашин без сирены идет, - автоматически отметила Нина. – Знать, не сильно торопится.» Она фыркнула, вспомнив свой несостоявшийся роман с человеком, сидящим сейчас за рулем. Подруги, пожелав друг другу хорошего праздника, попрощались. Впервые за несколько лет им предстояло встретить новый год порознь. Ленчик уволилась из больницы по зову мечты и теперь работала берейтором в небольшой конюшне, при районном санатории. Лошадьми, как и мушкетерами, они грезили вдвоем, но Нина понимала, что сама она никогда бы не решилась на такой шаг. Она привыкла к больнице, к людям, привыкла быть нужной. Еще из коридора Нина услышала сочный бас травматолога Куликова, рассказывающего бородатый анекдот: «И парашютист этот, ну задолбал!» Его перекрыл дружный взрыв хохота. Сеня Куликов был отпетым балагуром и душой компании. Самые старые анекдоты в его исполнении встречались «на ура». Нина толкнула дверь и окунулась в атмосферу такой родной предпраздничной суеты. Ей навстречу, всплеснув руками, кинулась Михайлова: - Ниночка, ну где ты со своим соком ходишь? Тебя двадцать человек ждут. - Хм! Меня или сок? – шутливо возмутилась девушка. - Экая вы, Валентина Ивановна, максималистка! – Сеня восседал посреди комнаты верхом на стуле. – Допустим, не двадцать, а восемь… - Какая разница восемь или двадцать? – старшая медсестра по боевому уперла кулаки в бока. -У меня коктейль недоделан! – Нинон, слышишь? - Куликов задорно подмигнул. – Без тебя не начинали. Кстати, куда ты своего Шнобеля дела? - Кого? - Ну, Шнайдера. - Горский за него. Они поменялись. Сеня хотел сказать что-то еще, но тут с громким хлопком открыли шампанское, и Михайлова скомандовала: - Все за стол! Салат стынет! - Спирт греется, - беззлобно передразнил травматолог. Первым тостом, как водится, проводили уходящий год. Большая кастрюля с оливье – главное украшение стола – пошла по кругу. Кроме нее по рукам ходил допотопный радиоприемник, невесть откуда взявшийся здесь, который никак не хотел ловить хоть какую-нибудь волну. Шампанское расходовали экономно, чтобы хватило не только проводить старый год, но и встретить новый. Его временно заменила смесь спирта и апельсинового сока, причем последнего в смеси было в аккурат для цвета. Закусывали салатом и дешевыми абхазскими мандаринами, рассказывали байки, шутили. Никто не смотрел на часы, поэтому раздавшееся вступление к традиционному бою курантов застало всех врасплох. Всеми любимая «бабушка» Анна Романовна, санитарка приемного покоя по прозвищу Страж Ворот испуганно охнула и едва не выронила приемник, который вертела в руках. Куликов подхватил несчастный аппарат и ринулся на подоконник, спеша высунуть антенну в открытую форточку. Помехи почти пропали. Гулкий бой курантов провозглашал Новый год. К часу ночи веселье было в самом разгаре. Надюша Бунина операционная медсестра взахлеб рассказывала, как она год назад ассистировала напраздновавшемуся Ланцеву. - Вот, зря вы его ругаете! Я с ним рядом всю операцию простояла, я своими глазами видела, как он работает. Трезвый он был! - Трезвые, Наденька, сигарету с фильтра не поджигают, - задумчиво ответил Сеня. - А он? - А он поджигал. - Блин, Сеня, где ты видел беломор с фильтром? Вдалеке, где-то на окраине города взвыла сирена. Смех оборвался. - Уж не к нам ли? – прислушиваясь произнесла Анна Романовна. - Не похоже, - Михайлова невозмутимо продолжала чистить мандарин. – Голос больно резкий. Менты, наверно. - У ментов сирена отрывисто крякает, - возразила Надюша, - а эта воет. Только наши все воют высоко, а эта какая-то... басистая. - Может, кто-то неместный? Мимо едет? – Куликов оставался внешне спокоен, но все заметили, что он подобрался и готов действовать. Нина вспомнила, вызжавшую за ворота "медицину катастроф" и вздрогнула. - Это наша, - тихо сказала она. – Новая машина Костика Лукашина. Это ее голос. Мужчины вскочили, отодвигая стол, чтоб освободить место. Анна Романовна уже звонила диспетчерам на скорую: - Римма, ваш Костя кого нам везет? Как так не знаешь? А как же он на вызов-то ушел без связи?! Она повесила трубку и повернулась к остальным. - На новой машине какая-то мудрёная московская рация, ее не настроили еще… Сейчас Дорохову позвонят на мобильник, он с Лукашиным ездит… Будут выяснять… Ползли вязкие секунды ожидания. Нина вдруг поняла, что выспаться не получится. В голове бился страх – только не кто-то из своих! Наконец раздался звонок. - Ну что, Римм? Все замерли. Анна Романовна молча слушала, потом побледнев, выдохнула: - Господи, да что ж это творится-то?!... Ждем. Семь пар глаз вопросительно уставились на нее. - Кто? – первым спросил Сеня. - Парень. Молодой, лет двадцать - двадцать пять. Восемь огнестрельных.
Калантэ: (задумчиво) - сдается мне, что калибр огнестрела я примерно представляю...
stella: Безобразие! вот теперь сиди и гадай: Кто же это! После первого же глотка утреннего чая( вредно читать натощак) -дошло!
Камила де Буа-Тресси: А я вот что-то не соображаю... Так, догадки только...
Natasha: Основательный такой подход к "сказочке". )) Надеюсь, что финал будет в лучших традициях жанра.
Ленчик: Черт, дамы! Теперь меня разбирает любопытство, кто что додумал
stella: А вот мы не скажем! разве что- по секрету!
Эжени д'Англарец: А я поняла (хотя тоже не сразу). Но говорить не буду.
Navarre: Прочитав комментарии, я наконец-то тоже поняла
stella: Ленчик , а как бы это побыстрее разрешить все сомнения? Не тяните. а?
Диана: А я вот тоже догадалась, но не скажууууууууу
Камила де Буа-Тресси: Все, теперь и я догадалась... на 99% уверена.
Ленчик: Бессовестные! Столько мыслей у всех, и только один человек поделился догадкой! К слову сказать, сегодня наконец-то вырвалась на конюшню, поцеловала два гнедых носа, зацепилась языками с любимым тренером... С ее легкой руки, похоже, в сказочке дополнительно появится вторая линия...
полная версия страницы