Форум » Не только по Дюма » Сказочка к празднику » Ответить
Сказочка к празднику
Ленчик: Название: "Баллада о переселении душ" Nika, спасибо! :) "Хорошую религию придумали индусы: Что мы, отдав концы, не умираем насовсем" В.С. Высоцкий Автор: Как ни странно, Ленчик. Сама удивилась. Фандом: предположительно - Дюма. Размер: сколько получится... Статус: неокончено, в процессе. Жанр: Видимо, ООС / кроссовер / "попаданцы" В качестве эпиграфа: Почти двадцать лет назад мы со школьными подругами собрались встречать новый год. Было нам лет по четырнадцать. Первый раз без родителей, совсем, типа, взрослые и самостоятельные, ну, вы понимаете :) И вот минут за десять до боя курантов тогдашняя моя соседка по парте рассказала верную примету - от первого до последнего удара часов нужно успеть загадать желание, написать его на бумажке, сжечь ее, размешать пепел в шампанском и выпить. И тогда все точно-точно сбудется. Ну, разумеется, мы так и сделали. Кто-то успел, кто-то нет. Кто-то загадывал хорошего кавалера, кто-то - успешное поступление, кто-то - разрешение завести собаку, кто что. В прошлом году на встрече выпускников мы вспомнили тот новый год и знатно похихикали над загаданным, поделились, у кого что сбылось. Я тогда промолчала - меня бы все равно не поняли. Хотя я успела и написать, и сжечь, и выпить. Этот клочок тетрадного листа в клеточку я помню до сих пор. На нем простым карандашом было написано: "Хочу, чтобы Дюма был неправ"...
Ленчик: stella пишет: Ленчик , вам кто-нибудь говорил, что вы невыносимы? stella, вы первая Вообще-то я белая и пушистая. Просто сейчас болею С нетерпением жду торт ;)
stella: Торт будет за продолжение.
Ленчик: Хм...stella, вы, похоже, решили всерьез взяться за мою дрессировку?
stella: А вы будете сильно брыкаться и бить копытом?
Ленчик: stella А это будет зависеть от того, какие методы дрессировки вы выберете ;) Я, кстати, веду себя почти прилично, еще вот кусочек нашкрябала... Все трое в недоумении переглянулись. – Варя? – Федя, забыв про чай, выскочил за дверь. Действительно, Варежка вроде бы заходила в тренерскую, пока двери были открыты. Вскоре конюх вернулся, ведя за ошейник скачущую на трех лапах собаку. Левую переднюю она поджимала и поминутно пыталась лизнуть. – Опаньки! – Ленчик вскочила, отставив нетронутую чашку. – Ты чего это с собой сделала? Она подошла к овчарке и наклонилась, осматривая лапу. Собака напряглась и глухо заворчала. – Да, не бойся, не съем я тебя! Конюх покрепче перехватил ошейник, Варежка сморщила переносицу и предостерегающе приподняла верхнюю губу. Девушка распахнула дверцу шкафчика, служившего аптечкой, и вооружилась бинтом и ножницами. – Феденька, – попросила она, – отпусти животину. Вот, спасибо. А теперь исчезни в сторону дивана и, пожалуйста, никто… Никто! Не тяните руки к собаке, я очень не хочу вас обоих зашивать. Говоря это, Ленчик, пятилась к окну, прямо под лампу, маня за собой Варьку кусочком печенья, и продолжала негромко с ней разговаривать. – Тихо, девочка, я тебя не трогаю, я только посмотрю. Глазами! Глаза у меня не кусаются. Слово за слово она заставила овчарку лечь на бок и уселась верхом, не давая ей вскочить. – Такая большая собака… И такая трусливая! Как тебе не стыдно, а? Никак не стыдно... Убери рожу, свет загораживаешь, – из-под ножниц сыпались окровавленные клочья шерсти. – Фееедь, кинь в меня перекисью. Лежи уже, не паникуй, не оторву я тебе ногу. Источник кровотечения обнаружился чуть выше подушечки, на запястье. Дырочка была совсем маленькой, но глубокой, больше похожей на укол. Ленчик выстригла шерсть на лапе и потянулась к ранке с тампоном, щедро смоченным в перекиси водорода. Собака опять заворчала, дернувшись оскаленной мордой к рукам девушки. – Не смей! – мягкие мурлыкающие нотки мгновенно исчезли. Рычание смолкло. – Ну, овца бестолковая... Куда ты отползаешь, а? Я не пойду за тобой под стол – там темно… Тише, тише… Вот, молодец… Умница. Моя хорошая девочка... Пушистая, храбрая медвежутища… Спустя четверть часа на лапе красовалась свежая повязка, раненую утешили печеньем и временно решили на мороз не выгонять, заодно побудет на виду и не успеет снять бинт, если захочет. Пока Ленчик возилась с собакой, Федя успел напоить графа горячим сладким чаем и более-менее привести в порядок испачканный пол. Варежка под шумок свернулась клубком между столом и маленьким диваном у окна и оттуда наблюдала за людьми. Вымыв руки, девушка вернулась в теплую комнату, вертя в руках намордник: – Я идиотка. – С чего бы? – поинтересовался Федя. Ленка фыркнула и махнула в сторону собаки: – Надеть надо было, а не выпендриваться. Конюх философски пожал плечами. За все это время Атос не произнес ни слова. Он оставался пассивным наблюдателем, откинувшись на подушку и полузакрыв глаза. Озноб практически прекратился, лишь изредка граф зябко передергивал плечами. И все же что-то в нем Ленчику очень не нравилось – сказывались годы работы в больнице, обострившие обычное чутье до легкой паранойи. Одно девушка помнила твердо, при переохлаждении первое время нельзя давать человеку спать. Может и не проснуться. Мысленно пожелав себе удачи, она потормошила Атоса за плечо: – Не спать! Зима приснится – уши замерзнут. Медленно, словно через силу он приподнял веки. – Я был бы рад увидеть во сне всего лишь зиму. От его взгляда Ленчику захотелось немедленно удавиться. Вот прямо сейчас. А еще лучше пойти и удавить кого-нибудь виноватого в том, что этому человеку сейчас так паршиво. Где б их еще откопать, этих виноватых… Она присела около дивана и, заставив себя улыбнуться, предложила: – Давайте, я вам лучше зиму завтра наяву покажу? Атос не ответил. По полу процокали когти, Варька перебралась из своего угла поближе к людям и устроилась, положив на диван тяжелую голову. Машинально граф погладил собаку, ледяные пальцы утонули в густой пепельно-серой шерсти. Девушка затаила дыхание – сторожевая «медведица» могла и не стерпеть от чужого подобной вольности. – Свои, Варежка, это свои, - повторяла Ленчик. – Спокойно, девочка, все хорошо. Свои… Собака тоненько заскулила и, повернув голову, лизнула приласкавшую ее ладонь.
stella: Со снами Атосу давно не везет.
Диана: Я, конечно, не претендую на правильность понимания, но вроде как для героев Дюма наш мир - это "тот" свет. Интересно, а рай или ад?
Ленчик: Диана, вы не совсем угадали принцип, но теория интересная Я думаю "каждый выбирает по себе"...
Ленчик: Все, дамы, я готова к расстрелу через повешение Варежка неосознанно взяла на себя роль внимательного слушателя и ответственной сиделки, всем своим видом показывая: «Это мой человек и я его бдю!» Как все собаки, она прекрасно чувствовала настроение людей вокруг. Не вникая в причины и подробности, она просто пришла посочувствовать. По-своему, по-собачьи, не ожидая ничего взамен. От такого искреннего и бескорыстного участия Атосу вдруг показалось, что внутри него что-то треснуло. Разлетелись вдребезги казавшиеся непробиваемыми доспехи, в которые он всю жизнь прятал свои чувства, не подпуская никого близко к тому, что творилось в его душе. Он закрыл глаза, продолжая перебирать пальцами густой мех овчарки. Потом, сам того не ожидая, начал говорить, обращаясь к Варежке. Медленно, борясь с самим собой за каждое сказанное слово. Собака неподвижно стояла рядом, только хвост покачивался из стороны в сторону. Ленчик неслышно поднялась, почувствовав, что эта исповедь предназначена единственному, но самому благодарному слушателю. Федя жестом поманил ее в коридор. Не сговариваясь, они занялись стоящей на развязках лошадью. Девушка поняла, что ошиблась, подумав, что кобыла стриженная. Шерсть ее была летней, короткой и блестящей. Видимо, за животным очень хорошо ухаживали. Но эта шерсть абсолютно не защищала от мороза. Ленчик сняла с кобылы уздечку, заменив ее на простой нейлоновый недоуздок ярко-желтого цвета. – Ей идет, – заулыбался конюх. – Сейчас еще попону принесу. – Казбекову возьми, – сказала девушка, – она самая теплая. Он положил перед кобылой тюк сена, и та, понюхав и разворошив его носом, начала есть. Седло и уздечка заняли свободные кронштейны в амуничнике. Федя вернулся с новенькой флисовой попоной в желто-оранжевую клетку. – Ставим Дождика к Зойке, а эту на место Дождика? – Если Зоя его не замает… – Вот и проверим. Ленчик вывела косматого светло-серого пони и приоткрыла денник напротив тренерской. Ей навстречу тут же высунулась любопытная безрогая морда. – Зоюшка, пусти мальчика переночевать! Снежно-белая коза встретила гостя недоверчиво, но нападать не стала. Ленчик постояла у двери, наблюдая за животными, готовая вмешаться в случае конфликта. Все было спокойно: Зойка в драку не лезла, а пони, похоже, так до конца и не проснулся. Федя отвел вороную в освободившийся денник, за ней последовало недоеденное сено из прохода. – Пойдем покурим, а? – Да ты что?! – удивился конюх. – Ты ж не куришь! – Пошли, – Ленчика трясло так, словно это она недавно выбралась из сугроба, – сегодня курю. Федя пожал плечами: – Только у меня кроме «Тройки» ничего нет… – По фигу… Я сегодня готова беломор сжевать… Дверь в тренерскую была полуоткрыта. По дороге к выходу конюх подошел закрыть ее поплотнее, чтобы тепло не уносило в коридор, и ошарашенно застыл на пороге. Потом тихонько прикрыл дверь, выругался и поспешил вслед за девушкой. Они сидели на корточках у подветренной стены конюшни. Ленчик рассматривала переливающийся огненными искрами пепел на кончике сигареты. – Федь… Ты понимаешь, что происходит? Конюх отрицательно помотал головой. – Нет… Но книжку читал. – Поздравляю! Что делать будем? – А мы должны делать что-то особенное? У нас не царские палаты, но места и еды на всех хватит. Этот человек – наш гость… «Как же у него все восхитительно просто! – подумала девушка. – Вот оно восточное гостеприимство.» Она затушила недокуренную сигарету о снег и только сейчас поняла насколько замерзла. Не май месяц, чтоб без рукавов на улице разгуливать. Хотя овчинная жилетка грела на славу. Ленчик повертела в руках телефон, набрала номер Нины. Вот кто ей сейчас нужен. Автоответчик услужливо сообщил, что "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". – Ладно... Пошли проверим, может наша "злая" собака уже гостя загрызла. На пороге конюх придержал ее, покачав головой, и сделал неопределенный жест в сторону амуничника. Ленчик в недоумении последовала за ним. – Не надо туда ходить, – негромко сказал таджик, – попозже. – Что "попозже"? Что еще случилось? Федя отвел глаза. – Плачет. Варежку нашу за шею обнял и плачет. Не надо мешать. Мы тут пока посидим.
stella: Ленчик - Ленчик, а я " такому" Атосу верю больше, чем супергерою девичьих бредней!( может оттого, что мы с ним почти однолетки). Умирать пойдем вдвоем. А срыв был и при Бофоре и на набережной в Тулоне и кто знает, сколько их могло быть по дороге домой?!
Ленчик: stella пишет: Умирать пойдем вдвоем. А это еще что за похоронные настроения?!
stella: Ленчик - я только хочу сказать, что я с вами солидарна.
Калантэ: stella пишет: я " такому" Атосу верю больше, чем супергерою девичьих бредней! - подписываюсь, несмотря на несколько двусмысленный намек на девичьи бредни...
stella: Калантэ - А вы не про то подумали!
Ленчик: Калантэ, спокойно, Маша! Я Дубровский. Я не хотела... Чесслово не хотела сравнений! И уж тем более противопоставлений! Ибо, как выясняется сказочных сказок у меня таки не получается, все сплошь упадочно-реалистичные...
stella: Девчата, какие противопоставления? Человеку здесь 62 года. Он все в жизни теряет!
Джулия: Такой образ получился... философский. Жизнь прожил, сына воспитал - а плакать приходится рядом с псиной. Заметим - незнакомой... Первый раз читаю про такого Атоса. Верю.
Ленчик: Джулия пишет: Жизнь прожил, сына воспитал - а плакать приходится рядом с псиной. Заметим - незнакомой... Об том и песня... ну, веселых сказок никто и обещал... Какие получаются... Хотя, мне кажется, что совсем одному было бы еще хуже... Тут хоть псина.
stella: Хотя, мне кажется, что совсем одному было бы еще хуже... Тут хоть псина. В том и коренное отличие от книги!
Камила де Буа-Тресси: А я вот тоже верю в такого Атоса... хоть еще совсем не вышла из девичьего возраста. Просто во всех этих бреднях он молод, а здесь уже нет. Ленчик! Еще!
полная версия страницы