Форум » Не только по Дюма » Взаимопонимание » Ответить
Взаимопонимание
stella: Навеяно пока тремя локдаунами. Все, что касается нахальства кабанов - чистая правда.
Черубина де Габрияк: stella , stella пишет: Свет, а про какие "Новинки" речь? Я ни на что не подписываюсь нигде и никогда.))) Да юмор был. Ты ж углядела как-то этот шыдевр. Не всем так везет. Вот и спрашиваю, может у тебя голден карта у них.
Lumineuse: stella пишет: девица свой фик сняла У меня открывается. На месте
stella: Lumineuse , разве есть функция, по которой можно закрыть от определенных участников? Интересно!
Grand-mere: Влипли благородные доны - из огня да в полымя.
stella: Лучше уж ковид, чем Орден в Арканаре.)) Но воля автора - закон.
Эжени д'Англарец: stella пишет: Лучше уж ковид, чем Орден в Арканаре.)) А по мне — наоборот *сказала совсем не знакомая с матчастью Эжени* По крайней мере, реалии более-менее близкие, проще ориентироваться.
stella: Крассовер по "Трудно быть богом", причем по последней редакции. Ну, и немножко по всему миру "Полдня.22 век"
stella: Для тех, кто не в теме Стругацких, поясню. Действие романа "Трудно быть богом" происходит на планете, на которой царит еще Средневековье со всеми полагающимися к нему атрибутами. При старом и больном короле Арканара несколько лет назад появился некий дон Рэба, который умудрился стать первым министром и плетет свою паутину. В результате заговора короля и наследника убивают и к власти приходит Орден воинствующих монахов, глава которого дон Рэба. На планете работают наблюдатели с Земли, 250 историков, которые могут наблюдать, спасать, но не имеют права применять оружие. Что бы не случилось - не имеют. Главный герой, дон Румата, на глазах которого убивают его возлюбленную, местную девушку Киру, забывает обо всем и пускает в ход мечи, прорубая себе путь к дону Рэбе. Земляне применяют сонные шашки и им удается вывести Румату-Антона на Землю. Но потрясение от того, что он стал убийцей, не проходит. На этом роман заканчивается у Стругацких. Я упоминаю еще несколько персонажей из других повестей: Горбовского, Сидорова, которого с детства прозвали Атосом, Комова. Все они - исследователи иных миров, люди немолодые, с огромным авторитетом у землян. КОМКОН - комиссия по контактам с внеземными цивилизациями. Прогрессор - контактер, историк, представитель Земли, отслеживающий ситуацию.
stella: «Мир не может быть построен так, как вы мне сейчас рассказали. Такой мир может быть только придуман. Боюсь, друг мой, вы живете в мире, который кто-то придумал – до вас и без вас, а вы и не догадываетесь об этом…» А. и Б. Стругацкие «Комментарии к пройденному». Вертолет Александр Васильевич привел лично: ему нравилось наблюдать панику в рядах Ордена, когда по земле бежала гигантская тень от крылатой машины. Это было, пожалуй, единственной местью, которую позволял себе дон Кондор. После возвращения Антона, на котором тот настоял, потратив на это столько энергии и столько самообладания, что Комиссия сдалась перед его доводами, признав, что процессы в Арканаре уже не имеют ничего общего с Базисной теорией феодализма и требуется совершенно новый подход к тому, что происходит в стране, дон Кондор понял: он хочет на Землю. Семнадцать лет, проведенных в Соане и визиты в Арканар довели его до состояния, когда даже сны о Земле перестали его посещать. И вдруг вчера приснилась родная планета, дом на опушке леса, в котором его ждут жена и дети: он подходит к калитке среди живой изгороди, открывает ее, идет к дому, из которого выскакивает овчарка Тибо и позади пса появляется туман, слоистый и плотный, за которым ничего не видно. Порыв ветра уносит его, но за открывшимся пространством – пустота. Ни дома, ни леса – только странная пустота, в которой тонет его крик. Дон Кондор тряхнул головой и отключил Навигатор: вертолет он посадил вручную, с наслаждением ощущая, как послушна в его руках мощная машина. Его никто не встретил, хотя в окне слабо мерцал огонек. Кроме отца Кабани он никого не ожидал увидеть: Румата обещал прибыть к ночи. Каково же было его изумление, когда в избе обнаружились еще четверо незнакомых людей. Хотя, незнакомыми их назвать было трудно: слишком узнаваемы были эти четверо! И их голубые плащи с крестами были совершенно невероятны здесь, рядом с Арканаром, утонувшем в черных плащах с клобуками. Даже знать не рисковала прицепить к берету хотя бы подобие пера, а у этих с широкополых шляп на плечо падали пышные султаны из страусовых перьев, а кружева украшали манжеты и воротники. И шпаги! Не два тяжелых меча, как принято в Арканаре, а изящные длинные шпаги на широкой перевязи. Машинально дон Кондор поклонился присутствующим, и на правах хозяина уселся на широкую скамью. - Благородные доны – это дон Кондор Соанский, большой друг нашего Арканара и Хранитель печатей… - Оставьте церемонии, милейший отец, - отмахнулся Кондор от представления. – Лучше пусть наши гости представятся, - он поудобнее, крест-накрест пристроил свои мечи, хотя, что греха таить: сейчас он с особым удовольствием отбросил бы их подальше. - Вы правы, мы здесь люди пришлые, и гости незваные, - Атос с достоинством поклонился. – Я граф де Ла Фер, но товарищи по оружию зовут меня Атосом. - Вы – Атос? – дон Кондор ошарашенно уставился на графа. – Но позвольте, это решительно невозможно! В мире есть только один живой Атос, и зовут его Михаил Альбертович Сидоров. - И тем не менее – это мое боевое прозвище, - сдерживая возмущение медленно вымолвил граф. - А ваши спутники? - Арамис, иначе – шевалье д’Эрбле, - Арамис поклонился. - Портос, или шевалье дю Валлон, - Портос сорвал шляпу и отвесил резкий поклон. - И шевалье д’Артаньян, - мушкетер щелкнул каблуками, и вытянулся во фрунт, угадав в Кондоре действительно большое начальство. – Надеюсь, меня запомнят и без прозвища, - звонкий голос гасконца казалось отразился от бревенчатых стен избы. - Запомнят, - пробормотал Александр Васильевич. – Еще как запомнят! - Вот что, сударь, нам бы хотелось узнать, прежде всего, - продолжил Атос. – Как называется ваше государство? Мы думали, что попали, наконец, во Францию, но, судя по той машине, на которой вы прилетели, мы все еще в Израиле или в одном из сопредельных с ним государств. - В Израиле? – в полном смущении пробормотал дон Кондор. – Да нет, отсюда до Израиля на вертолете не долетишь, – он в задумчивости почесал бровь. – Пожалуй, не стоит спешить с объяснениями. Давайте лучше поедим, что ли? Отец Кабани, не будете ли так любезны, на правах хозяина, собрать нам поесть? Я там кое-что привез, не в службу, а в дружбу, прихватите из кабины и посылочку, – он подождал пока старик прикроет за собой скрипучую дверь и уставился на друзей тяжелым взглядом. – Похожи, ох как похожи, но такое, в принципе, невозможно! - Что значит, похожи? – возмутился Портос. – Я, что ли, не похож на самого себя должен быть? Это уж слишком! Луиз с Рони поверили сразу, а тут какой-то Кондор изволит сомневаться? Друзья, а не проучить ли нам нахала? - Портос, друг мой, я, пожалуй, соглашусь с вами, - д’Артаньян взялся за эфес шпаги. – Бывают обстоятельства, когда лучший довод – хороший удар шпагой. - А вот это не советую, господа мушкетеры! – само-собой слетело с губ дона Кондора, и он охнул про себя с досады: ведь никто из четверки не сказал, что состоит в мушкетерах короля. Но слово вылетело и теперь стоило посмотреть, как на него прореагируют все четверо. Вот только сам Хранитель Печатей поверил в то, что перед ним мушкетеры Дюма. Совершеннейшая чушь, но принимать это за маскарад он решительно отказывался. - Откуда вам известно, что мы принадлежим к королевским войскам? – удивился Атос. - Ваши имена и ваша форма, уважаемые доны, - усмехнулся Генеральный судья Соана. – Это, конечно, совершеннейшая фантастика, но я уверен, что не сплю. Мы с вами тут посидим, поужинаем, и решим, что с вами делать, раз уж вы решили поиграть в мушкетеров Дюма. - Дюма? – насторожился Атос. – Вы тоже знакомы с этой книгой? - Вы что, тоже с ней знакомы? – поразился Кондор. – Впрочем, что это я? Если уж устраивать ролевые игры, так по всем правилам, иначе и смысла нет. Я, признаться, думал, что это народное увлечение реконструкциями уже в прошлом, но ваше появление и достоверность вашего облика поражают. В наше время играть по книге незачем: достаточно оказаться на этой планете и реальность происходящего заставит вас пережить такое, что ни в одной книге вы не найдете. Впрочем, планета на карантине, никакой самодеятельности здесь быть не может. Господа, тут работают только историки, и чтоб вы знали: в Арканаре умирают по-настоящему. - Я вас не понимаю, - тщательно подбирая слова, заговорил вновь Атос. – Мы живем во Франции во времена Луи 13, в нашей стране заканчивается поход против восставшей Ла Рошели, против мятежных гугенотов, и что такое смерть нам не надо рассказывать: вы видите перед собой воинов, которые рискуют собой ежеминутно. Вы же рассказываете нам о каком-то Арканаре, в котором тоже убивают и жгут на кострах, если судить по словам господина Кабани. Мы бы все же очень хотели понять, где мы оказались? - Вы – в Арканаре, и этим все сказано, - дон Кондор встал, завидев входящего Кабани. Старик с кряхтеньем тащил немалую корзину, закрытую сверху плетеной же крышкой. - Нам это ничего не объясняет, мы впервые услышали об Арканаре час назад, от отца Кабани, - Атос сделал вид, что не замечает Кабани с его корзиной. - Вы не на планете Земля! – через плечо бросил дон Кондор и перехватил корзину у Кабани. - Все, что мы знаем о будущем – это то, что человечество пока остается на Земле, хотя уже есть попытки высадиться на другие планеты. Но пока – без участия людей, правда, если верить тому, что нам рассказали, на Луне они уже побывали, - Атос встал тоже, освобождая подход к столу, а Портос радостно бросился помогать расставить содержимое корзины: милейший Портос очень быстро осваивался в незнакомом месте. - Откуда у вас такие познания? – Генеральный судья даже замер с бутылкой в руке. - Телевидение и книги, пресса и Интернет, - эти названия, произнесенные мушкетером короля, прозвучали так непринужденно, словно слетели с уст современного Атоса-Сидорова. - И после этого вы утверждаете, что вы прибыли из Франции времен королей? – дон Кондор готов был бы рассмеяться, но этот Атос и не подумал смущаться: он говорил то, что знал. - Нам придется верить друг другу, иначе мы не объяснимся, - Атос почувствовал, что за этой фразой, которую ему уже приходилось говорить своим израильским знакомым, в этот раз стоит нечто большее: нестыковки с тем, что они узнали за прошедшие недели и тем, что происходило за пределами этой избы, становились все явственнее. - Да, вам бы стоило побеседовать с Комиссией по Контактам. В моем лице вы же можете поговорить только с Прогрессорами. Видите ли… - в ту же минуту на дворе заржала лошадь: звонко и задорно, и тут же прозвучало: «Дон Кондор, я прибыл!» В следующее мгновение в дверь, пригнувшись, ввалился человек лет сорока, почти с Портоса ростом, с длинными, сильно тронутыми сединой волосами, в широком дорожном плаще, накинутом на темно-красный колет, и перепоясанный крест-накрест двумя перевязями, на которых держались огромные мечи. - Антон, наконец-то! – дон Кондор бросился к нему, крепко обнял, привстав на цыпочки. - Дядя Саша, я соскучился! – мужчина уткнулся, неловко нагнувшись, в плечо Александра Васильевича. - Верю, сынок. Хотя никак не могу представить, как тебе удалось убедить Совет вернуть тебя в Арканар после всего. - Им пришлось пересмотреть всю концепцию пребывания в Арканаре. Понять, что боги здесь не нужны. Арата был прав: или помогите – или уходите. - Погоди, дружок, об этом мы потом поговорим, как и о том, что о тебе думают в Соане. - Рэба жив? - Его нашел Арата Горбатый, - Кондор предостерегающе прищурился. - Ясно. – Антон присвистнул. – Когда это случилось? - Год назад. Ты был на реабилитации на Земле. Но об этом попозже. Мы здесь не одни. - Отец Кабани, дорогой, завтра улетите с доном Кондором в Соан. Хватит вам сторожить это берлогу. На дежурство заступит дон Гуг. Пашка, конечно, не слишком доволен таким назначением, но это ненадолго. - Вы что-то придумали, есть новый план? – насторожился Генеральный судья. - Есть! – Антон обернулся и тут он, наконец, заметил французов.
Орхидея: О, захожу, ничего подозревая, а тут мушкетёры в Арканаре! Бедолаги.))
stella: Орхидея , так куда их только черти не заносили?
stella: - Кто эти люди? – инстинктивно руки вновь прибывшего легли на рукоятки мечей. - Да вот, забрели к нам на огонек. Погреться и подкрепиться. - Странные они, не похожи на арканарцев. - А мы не из Арканара, мы из Ла Рошели, - насмешливый, звонкий голос гасконца заставил Антона вздрогнуть. – Дон - не знаю-Как – Вас -Звать, вы тоже желаете, чтобы мы вам представились? С удовольствием, но только если и вы назовете себя. - Дон Румата Эсторский, - протянул Антон, прищурившись. – С кем имею честь? Французы представились по очереди, а Дон Кондор вместе с отцом Кабани с удовольствием наблюдали, как меняется в лице Антон, поочередно переводя взгляд с одного мушкетера на другого. Атос представился последним, и окончательно добил Румату. - А как же Михаил Альбертович? – он растеряно обернулся к Кондору. Тот только развел руками. – Надо связаться с Комовым, срочно, а еще лучше – с Каммерером. Пусть с этим разбирается КОМКОН, у нас времени нет, а оставить это так нельзя. - Антон, ты слишком спешишь: не успел приехать и тут же развил бешеную деятельность, - усмехнулся Генеральный судья. – Осмотрись, похоже, что появление этой четверки не спроста. Нас ждут проблемы. А пока, благородные доны, прошу за стол. Особо потчевать вас нечем, но собачьих ушей, отжатых в уксусе, я вам и не обещал. - Клянусь спиной святого Мики, это то, чего мне больше всего не хватало на Земле, - криво усмехнулся Румата. – Мне бы хорошую отбивную сейчас. - А вот это, пожалуйста! – и отец Кабани ловко вытащил из корзины запотевший контейнер и ловко вскрыл его. Восхитительный запах хорошо прожаренных свиных отбивных резко поднял настроение присутствующих. - Это местные? – только и спросил Румата, подцепив кинжалом сочный кусок мяса. - Синтезаторы, - коротко ответил Кондор, краем глаза кося на голодных французов, но никто из них даже глазом не моргнул. «Голод – не тетка!» - подмигнул сам себе Генеральный судья. - «Подкрепятся – и поговорим. Хотя, по правилам, надо бы все выяснить с Руматой, для начала. Как Совет смог его допустить к работе после всего? У парня проблемы с психикой он не подходит для прогрессорской работы, а они отправляют его опять в Арканар. Совсем там с ума посходили: мы же не гарантированы от его непредсказуемых выходок.» Но пока все энергично работали челюстями, общего разговора не происходило. После обеда дон Кондор увел Румату в вертолет: там они могли поговорить без свидетелей и откровенно. Отец Кабани унес остатки ужина в подпол, где был оборудован отличный холодильник, а мушкетеры остались допивать вино в одиночестве. Арамис придвинулся к Атосу и коснулся его руки. - Да, мой дорогой? Вы что-то хотите мне сказать? – догадался граф. - Скорее, поделиться своими сомнениями. Я немного покопался в библиотеке коттеджа, где мы жили. Там отличная подборка литературы, и не только известных нам авторов. Случайно я наткнулся на историю рыцаря, помогавшего спасти выдающихся людей, которых уничтожал Орден, нечто вроде нашей Святой Инквизиции. Рыцаря звали Румата Эсторский. Атос, там был и отец Кабани, и дон Кондор. И барон Пампа, двойник нашего Портоса. - И чем она заканчивается, эта книга? – живейший интерес на лице обычно невозмутимого Атоса приятно польстил самолюбию Арамиса: он так редко видел друга таким непосредственным, сбросившим свою маску безразличия ко всему, а Арамис сумел пробудить его интерес. - Я не стал ее всю читать, но заглянул в самый конец, - улыбнулся молодой человек. – Дон Румата мстит за свою погибшую возлюбленную и убивает множество людей. За это его отсылают на Землю. Он не имел права пускать в ход оружие. - А как называется эта книга? – продолжал расспрашивать Атос. - «Трудно быть богом». Там два автора, фамилии я не запомнил: длинные и трудно произносимые имена. Книга была на французском, но, судя по именам, авторы не французы, возможно они из России. Атос, я не понимаю, что все это значит, и какое отношение имеют наши новые знакомые ко всему этому. Это совершенно невероятная история! - Как и то, что наши имена им знакомы, Арамис. Если мы хотим разобраться во всем этом, мы должны поговорить с этими людьми начистоту. - Пусть только они вернутся, мы постараемся расспросить их. - Едва ли они станут с нами откровенничать, но у нас нет выхода: придется им все рассказать. - Я бы не спешил откровенничать с ними, - Арамис хотел сказать еще что-то, но вернулся отец Кабани и, устроившись рядом с Портосом, принялся обсуждать с ним достоинства поданных на стол вин. Д’Артаньян же, покрутившись по избе, и убедившись, что в окно он ничего не разглядит, улегся на скамье, закутавшись в плащ, надвинув шляпу на ухо и через минуту он уже храпел, подтверждая истину, что настоящий солдат может спать везде и всегда, если есть у него для этого свободных пол часа. В кабине вертолета было темно, как в погребе: дон Кондор отключил световые табло и сделал непрозрачными остекление кабины. Так Антону будет проще отвечать на вопросы. - Рассказывай, - потребовал он, но голос у него был совершенно будничный. - А я мало что помню, - неохотно пробормотал Антон. - Отчего погиб твой слуга, мальчик Уно? - Его зарубили, - Румата почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове: со стороны Генерального судьи было жестоко, но правильно учинить ему допрос прежде, чем подпустить к работе. - А твоя девушка, Кира? - Ее убили на моих глазах, стрелой из арбалета, - очень тихо, почти беззвучно выдавил из себя Антон. - Антон, ты знал первое правило Прогрессора? - «Все, что мне дорого, должно остаться на Земле». - Как ты мог? Кто дал тебе право пользоваться оружием? – Кондор едва сдерживал гнев. - Они убили их, дядя Саша! – в отчаянии вырвалось у Руматы. - Дон Румата Эсторский, не забывайте, где вы находитесь.! – осадил его Кондор. - Простите, господин Генеральный судья, - по голосу Руматы было ясно, как он разочарован и растерян. – Я не мог рассуждать в тот момент, меня затопила такая ненависть к этим ублюдкам, к этому стаду зверей! - Они не ведали, что творят. Пройдут еще сотни лет, пока из них получатся люди в нашем понимании. - Среди них уже и сейчас достаточно достойных людей, и именно они погибают первыми. Я не мог смотреть на это, я ненавидел эту самодовольную тупость, злобу, звериные привычки. Вы знаете, что дон Рэба почти разгадал, что мы – пришельцы, а Арата каждую встречу требовал у меня молнии? – в отчаянии прорвалось признание у Антона. - А ты забыл, что мы обязаны быть милосердными! – повысил голос дон Кондор. - Вы видите милосердие в равнодушии? Они ждут от нас помощи не в сочувствии, а в нашем участии в их сопротивлении. Или, если мы не согласны, мы должны не мешать. - Мы наблюдатели, - напомнил Генеральный судья. - Дон Кондор, а вам не кажется, что быть наблюдателем, когда на твоих глазах гибнут невинные, подло? Кому нужны боги, которые смотрят с высоты своего величия, и пальцем не шевельнут, чтобы помочь? - Мы спасаем лучших. - Кондор пошевелился: он устал сидеть неподвижно, зажатый между огромным Руматой и своими мечами. - Отец Кабани – последний, кого мы спасли. Он останется жив в Соане, если только… - Что «если только»? – насторожился Кондор. - Если в Соане не начнется второй Арканар, - неохотно признался Румата. - Так вот как ты убедил Совет! У тебя есть факты? – Генеральный судья ужаснулся тому, что крылось за словами Антона. - Да, есть. И есть теория экспансии фашизма. - Ты напугал Совет. - Горбовский не трус, но он чувствует опасность, как никто в КОМКОНе. Это он убедил Совет отправить меня сюда. Комов и Каммерер были против, - помолчав, признался Румата. - А Михаил Альбертович? - Атос был согласен с Горбовским. Мне кажется, они что-то решили на счет всей ситуации. - Кстати, об Атосе? – неожиданно сменил тему Кондор. – Что ты думаешь о наших гостях? - А ничего не думаю, - пожал плечами Румата. – Я их толком и не разглядел. А что, у вас есть план насчет этих типов? - Есть, - улыбнулся дон Кондор. – Ты ими и займешься.
Орхидея: stella пишет: Орхидея , так куда их только черти не заносили? Лучше скажите фикрайтеры.
Черубина де Габрияк: Орхидея пишет: Лучше скажите фикрайтеры. Орхидея , С языка сняли. Начала писать и увидела ваш пост.
stella: У Калантэ уже было содружество мушкетеров и разных героев Стругацких, так что я - не первая. Только мне не только приключений с драками хочется для них.
Черубина де Габрияк: stella пишет: Только мне не только приключений с драками хочется для них. неужто любви?
stella: Черубина де Габрияк , любовь я оставляю тем, кто помоложе.)) К тому же у них у всех такой период, когда любовь не в голове даже у Арамиса.
Lumineuse: Вот как, эти читали про тех, те про этих, и все встретились. Жаль, не на нейтральной территории.
stella: А Арканар и есть нейтральная территория. Он не Земля. И на нейтральной территории бывают особые обстоятельства и не слишком благоприятная атмосфера.
stella: Вот уж на что никак Румата не рассчитывал, добиваясь возвращения, так это на то, что его пристроят к четверке подозрительных донов. Решение дона Кондора вызвало в нем бурный внутренний протест, но Антон твердо решил еще на Земле, что больше не позволит себе эмоций. По крайней мере тех, что могут вызвать неудовольствие его шефов на Земле. С Горбовским он, положим, сумел бы договориться, но Сидоров-Атос был бы неумолим. Вспомнив о Михаиле Альбертовиче, Румата хмыкнул: два Атоса на одну обитаемую Галактику это, пожалуй, слишком. Придется идти знакомиться с этими доморощенными реконструкторами и, заодно, объяснить им, что Арканар – это не Земля. Реконструкторы таковыми не оказались: это Румата понял даже быстрее, чем осознал, что дядя Саша возложил на него миссию потяжелее той, на которую он рассчитывал. Нет, драться ему не придется: четверка непонятных дворян не была настроена на драку. Но то, что он имел дело с истинными шевалье, Антон понял быстро. И дело даже было не в задиристости, которая ясно сквозила в манере держаться у четырех незнакомцев, совсем нет: мало-мальски сведущему человеку все становилось ясно от одной манеры дворян, с которым они носили свое оружие. Только привычкой с детства ощущать рукой эфес, бедром – тяжесть клинка, можно было объяснить то сродство со шпагой, как продолжением своей руки, которое не демонстрировали, которым жили четверо неведомых наглецов, присвоивших себе знаменитые имена. Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян – подумать только, они посмели заявить эти имена, как свои собственные. В Антоне все кричало от возмущения, а глаза и интуиция профессионала говорили ему: эти люди не играют, они живут с этими именами. Истинное достоинство трудно играть, все же Румата слишком редко встречал его в Арканаре, чтобы не ощутить его в незнакомцах, особенно – в том, что казался немного старше остальных. Антон вернулся в избу, и поразился мирной картине, представшей его взору. За чисто выскобленным столом сидели отец Кабани и тот самый высоченный мужчина, который претендовал на сходство с бароном Пампой и именовался Портосом. Они мирно потягивали привезенное доном Кондором с базы вино: то самое вино, которое получали с земных виноградников. Вино, разлитое в глиняные кружки, нисколько не потеряло ни во вкусе, ни в аромате от убогих сосудов, и господин Портос прихлебывал его с явным удовольствием. На широкой лавке похрапывал, укрывшись своим плащом, молодой человек, чье скуластое лицо и иссиня-черные волосы навевали мысли о жителе знойного Юга. Двое других о чем-то тихо переговаривались, сидя у окна; завидев вошедшего Румату они дружно замолчали. - Ну, что же, благородные доны, надеюсь, вы подкрепили свои силы настолько, что мы можем поговорить о самом насущном. Дон Кондор приказал мне быть в вашем распоряжении. - А точнее, он приказал вам не спускать с нас глаз, - вежливо усмехнулся молодой красавчик, беседовавший с господином постарше. - В этом можете не сомневаться, - Румата положил руки крест-накрест на рукоятки своих мечей. - Если вы собираетесь с нами драться, самое время познакомиться поближе, - усмехнулся тот, кого Румата инстинктивно выделил не только как самого старшего по возрасту, но и как занимавшего значительное место на социальной лестнице. Он сделал шаг вперед и встретил чуть насмешливый взгляд поразительно красивых лазурных глаз. И у Антона возникло чувство, что его видят насквозь: и его недовольство навязанной ему ролью, и тщательно сдерживаемое бешенство, и глубоко запрятанный страх, что он опять сорвется, и недоумение, что он, Прогрессор, прошедший воду, огонь и медные трубы Арканарского восстания, пасует перед очевидностью того, что перед ним – настоящие мушкетеры Дюма. – Я представлюсь вам вновь, чтобы у вас не возникло сомнений насчет истинности моего имени. Граф де Ла Фер, сударь. Друзья и враги знают меня еще под военным прозвищем Атос. Судя по всему, имя мое и имя моих друзей стало широко известно благодаря господину Дюма, который дал нам новую жизнь в своих книгах. Румата растерялся, хотя ми не подал виду: Атос оказался слишком осведомленным и слишком прямолинейным. Либо он блефовал с исключительной наглостью, либо… либо все это было правдой. «Какой я к черту Прогрессор, если не способен разобраться в этой ситуации!» - подумал он с тоской. Нет, он слишком долго был не у дел. День вне событий – и ты утратил ощущение реальности происходящего. Жаль, что дон Рэба достался не ему. Вага Колесо, мерзкий и страшный старикан, так долго державший в своих руках всю преступную сеть Арканара, тоже не дожил до мести Руматы: с ним посчитался за былое предательство Арата Горбатый. Бывшие друзья стали врагами, так бывает слишком часто. А вот эти, если они и вправду те самые «неразлучные» - они пример дружбы и останутся этим примером для читателей всех времен и народов. Но они, дон Кондор, Румата и миллионы других землян, что они могут сказать, увидев вдруг ставших реальностью мушкетеров? Нет, это невозможно себе представить, не то, что – признать! А, между тем, этот Атос так спокойно его изучает своими глазищами, доброжелательно и с улыбкой, в которой столько искренности, участия и понимания, что поневоле вспоминаешь книжного Атоса. - Хорошо, предположим, вы и вправду те люди, на имена которых претендуете, - Антон, наконец, собрал в кулак всю свою волю. – Объясните нам, тогда, как вы оказались в Арканаре. - Мы только можем попытаться это сделать, - ответил вместо Атоса изящный черноглазый молодой человек, державшийся рядом с графом. – Но прежде, мы бы хотели, чтобы вы, наконец, уяснили себе одну истину: каким бы невероятным не было наше пребывание в этом вашем мире, мы не претендуем на чужие имена. Они получены нами при рождении или в мушкетерском нашем братстве. И больше всего на свете хотим мы сейчас вернуться туда, откуда и начались все наши мытарства: в трактир «Красная голубятня», под Ла Рошель. Румата молчал: он отлично помнил роман «Три мушкетера», он раз пять перечитал его за то время, что просидел на Земле в вынужденном отпуске, потому что это было лучшим средством вернуться к реальности из того кошмара, в который он погрузился. Герои Дюма тоже жили в зверские времена, вокруг них лилась кровь, они тоже ее проливали, но при том никогда не уходили душой в это самое зверство. Хотя – у них был Ришелье. Дона Рэбу тоже вначале принимали за блестящего политика и радетеля о славе Арканара. Когда сообразили, что к чему, было уже поздно: чернота затопила все, вытеснив орды серых. Интересно, что скажут на это пришельцы? Он все еще не мог назвать их мушкетерами. - И все же, как вы попали в Арканар? - Тогда рассказ стоит начать с Израиля. - С Израиля? – Румата, конечно же знал, что такое государство существовало еще в 21 веке, но с наступлением Коммунистической эры оно влилось в содружество независимых государств, и растворилось в семье многочисленных народов. – Вы что, хотите сказать, что прибыли из древнего Израиля? - Ну почему же древнего? Очень даже современного вам, дон Румата. Я даже больше вам скажу: у них, в 21 веке всякие новинки науки похлеще ваших будут. Если не считать, что у них эпидемия какой-то опасной болезни по всей Земле… - Какой болезни? – цепенея от предположения, что эти непонятные гости притащили на себе в Арканар какую-то опасную болезнь, переспросил Румата. Только этого еще не хватало! Но медленно сквозь этот страх проявилась и другая, трезвая мысль: в начале 21 века на Земле не было отмечено ни одной пандемии. Грипп свирепствовал ежегодно, с ним боролись успешно, но уже к двадцатым годам не только грипп, но и рак был побежден окончательно. Чисто машинально он спросил: «А вы точно с Земли прибыли?», и сам испугался того, что у него промелькнуло в голове. - Вы считаете, что мы – книжные герои, - вдруг сказал Арамис. – Но и у нас есть основания считать, что мы попали в этот раз не в реальный мир, а в книгу. - Вы провоцируете меня? – тихо, но с угрозой в голосе, промолвил Румата. - Ни в коей мере. Но в том Израиле, в который вы не верите, мы прожили почти месяц. В доме, который любезно нам предоставили местные жители, была отличная библиотека на нескольких языках. Именно там мне и попалась на глаза книга, которую называют фантастикой: «Трудно быть богом». Дон Румата, вы и ваши друзья были там, там был этот самый Арканар, и там были именно те люди, имена которых мы слышали от вас. Как прикажете все это понимать, если события этой книги совпадают по времени с вашим, а мы были в Израиле 2021 года? Где тут вымысел и где реальность? Богом клянусь, который меня слышит, я не лгу, я ничего не придумываю: это голые факты, но осмыслить я их не в состоянии. Кто-то написал книгу о событиях, которые до мелочей совпадают с тем, что у вас происходит? Причем – предугадал все, что будет? Я верю в Божий промысел, я почти аббат, но тут я пас: всей моей веры не хватает, чтобы объяснить себе происшедшее, и я… - Арамис умолк встретив дикий взгляд Руматы. - А что вас всех пугает? – вдруг раздался голос д’Артаньяна, спокойный и насмешливый. – Получается, что книга встретилась с книгой. Наверное, наш Итан что-то перемудрил со своей машиной, и теперь книги станут жить, как живут обычные люди. Это даже интересно, друзья мои! Представляете, сколько новых знакомых у нас появится? Какие приключения нас могут ждать, пока мы доберемся до своей, настоящей Франции? - Лично я хочу домой, и поскорее, - не согласился с ним Портос. – Меня ждут, - он не стал ничего объяснять, но друзья поняли его отлично: Портоса ждала вдова Кокнар и не менее замечательный сундук ее покойного мужа. И неизвестно, чего ждал Портос больше: объятий прокурорши или возможностей, идущих ему в руки с предполагаемым состоянием покойного. Поэтому понять милейшего Портоса было несложно, и друзья могли посочувствовать ему. Увы, дальше сочувствия дело пока не сдвинулось, но взгляд Руматы обещал многое: неусыпный надзор и полное недоверие. - Давайте сделаем так, - предложил доселе молчавший Атос. – Мы не в состоянии объяснить создавшуюся ситуацию, так не проще ли принять ее, как данность. Исходя из этого, давайте считать, что мы просто встретились в этом мире, на этой планете. Господин Румата прибыл сюда с вполне определенной целью, как мне кажется, и после довольно трагических событий. Не проще ли, раз уж мы здесь оказались, предложить ему свою помощь. Мне представляется, что то, что здесь происходит, в чем-то похоже на события в нашей Франции. - Это вам только кажется, благородный дон, - не скрывая иронии усмехнулся Румата. – Не дай Бог, как говорили наши предки, чтобы у вас это стало правдой. Арканар в тупике, но силы, командующие в нем, об этом не догадываются. Поэтому они будут разить огнем, мечом и всем, что смогут пустить в ход, уже не только на подвластной территории. Аппетиты, знаете ли, растут, а границы – жмут. На очереди – соседи. - Вы хотите ограничить их экспансию? – предположил граф. - Хотим, но наше желание еще не все. Мы – не боги, хотя очень многие нас таковыми считают. И наше могущество ограничено этическими нормами – мы не имеем права применять оружие. - Это уже чушь, - поразился гасконец. – Если враг тебе угрожает, его надо убрать со своего пути, если хочешь сам остаться в живых. - Вы так полагаете? – мрачно бросил в пространство Атос, и д’Артаньян потерял дар речи, растеряно уставившись на друга. - А вы так разве не считаете? – сдерживаясь, задал он вопрос. - С некоторых пор я не уверен в правильности такой позиции, - неохотно ответил Атос, явно не желавший распространяться на одну, достаточно щекотливую тему. Румата, не меньше гасконца поразившийся странным словам Атоса, словно подслушанным у Мирового Совета, молча скрестил руки на груди, готовясь к перепалке мушкетеров, но словесной дуэли не последовало: что-то стояло за словами друзей. Он вспомнил, что читал в свое время: они казнили миледи в каком-то городке рядом с рекой. Да-да, был еще суд, вернее, попытка придать всему форму суда, и они присудили эту женщину к смерти. Кажется, Атос теперь сожалеет о свершившемся. Но он, Румата Эсторский, о мести за Киру не пожалел ни на секунду. И, будь у него возможность все повторить… Святой Мика, что он несет! Он хотел бы, чтобы Кира, чтобы Уно умерли еще раз? Так что же, два года, проведенные в реабилитационном центре ничего в нем не изменили, и вид крови ненавистных черных монахов вызывает у него только прежнее желание мстить? Он не испытывает даже тени раскаяния, и готов продолжить все, если вся эта мерзость, явившаяся Бог весть из какой дыры, попытается бесчинствовать и в Соане. - Я знаю одно, - вновь подал голос д’Артаньян, - на войне нельзя делать дело и остаться с чистыми руками. (Атос сильно вздрогнул при этих словах). – Кровь разлетается во все стороны и марает даже тех, кто стоит далеко. Румата, глянул на него с изумлением: он привык к мысли, что гасконец просто рубака и служака, а, оказывается, его тоже не оставляли мысли о правильности путей войны. - Меня с детства готовили к тому, что я буду солдатом, - заговорил Атос. – Я не мыслил себе другой карьеры для дворянина. Несмотря на все жизненные повороты, я все же остаюсь им. Господин Румата, если вам пригодится мой военный опыт и моя рука, умеющая держать шпагу – я в вашем распоряжении. - И я, - добавил Арамис, - в свою очередь предлагаю вам свою шпагу. И хоть я мушкетер… - Только временно, - с хохотом подхватил Портос. – Полно, Арамис, мы все знаем, что ты отличный боец и славный товарищ. А твоя кузина в этот раз далеко и ничто, и никто не помешает тебе следовать за нашей компанией. Атос, если ты решил, мы с тобой! - А д’Артаньян? – Румата с улыбкой посмотрел на молодого человека. - А это мое прямое дело: лезть туда, где опасно! – задорно рассмеялся мушкетер. - Только, должен вас предупредить, благородные доны, что скоропалительность вашего решения никак не отразится на том, во что вы вляпались, - предупредил их Румата. – Оправдания: «мы не знали, мы не думали» в такой игре не работают. - Раз мы с вами книжные герои, - с горькой иронией остановил его Атос, - вы, должно быть, читали, что мы никогда не винили кого-то в принятых нами решениях, и не искали виновника своих неудач. Слово дано, и мы ему верны до конца. - Я не обещаю вам счастливого конца, - отвел глаза Румата. - Пусть будет так, как будет, - подвел итог д’Артаньян.
полная версия страницы