Форум » Не только по Дюма » Взаимопонимание » Ответить
Взаимопонимание
stella: Навеяно пока тремя локдаунами. Все, что касается нахальства кабанов - чистая правда.
Grand-mere: Сильно написано, аж до мурашек по спине.
stella: Grand-mere , Афган подвиг, увы.
stella: Лодка легко скользила по глади реки. Чем дальше от Арканара, тем шире и спокойнее становилась река. Карт у Атоса не было, но чутье подсказывало ему, что впереди – большая вода. Море или океан - он не знал, но, когда в предутреннем тумане лодка неожиданно уткнулась в тростники, он понял, что устье реки уже рядом, если они уже и не вошли в него. Парусом воспользоваться так и не пришлось, ветра не было и сейчас, а у него и не было времени разбираться с неизвестной ему системой парусов. Уставшие Нира и Вилли спали на носу, завернувшись в припасенное одеяло, но толчок разбудил их. Мальчик поднял взъерошенную голову, протирая глаза, и сонно жмурясь на мир. - Что это? – Нира очнулась быстро, взгляд, с которым она осматривала окрестности, был быстрым и цепким. – Мы что, уже в устье реки? - Похоже на то, - согласился Атос. – Если бы не густой туман, мы могли бы определиться точнее. - Если мы добрались до побережья, нам придется быть осторожнее: тут могут быть лазутчики Ордена, - д’Артаньян устало распрямился: всю ночь он просидел на веслах, настороженно вслушиваясь в плеск воды за бортом, и его неудержимо тянуло в сон. Арамис, сидевший на веслах рядом, клевал носом весь путь, он не обладал такой стойкостью, как гасконец. Портос же, пока лодка скользила по воде, умудрился поспать пару часов, не нарушая при этом тишины своим зычным храпом. - Туман рассеется, как только взойдет солнце, - девушка зябко передернула плечами, и Атос, не мешкая, накинул ей на плечи свой плащ. Она застенчиво улыбнулась, и краска залила бледное лицо. – Спасибо, дон Атос. Давайте ждать, двигаться здесь опасно. Они сидели, затаив дыхание, еще около часа, пока не выплыло солнце над горизонтом. Окрасившийся в нежно-розовые тона туман стал клочками подниматься вверх, к перистым тростникам, и сквозь него стали проступать острова и островки. Прошло еще около часа, и беглецы, соблюдая максимум осторожности, взялись за весла. Нира, вооружившись багром, найденным на дне лодки, осторожно раздвигала заросли, очень похожие на заросли земного камыша, и ладья легко проскальзывала между ними. Голоса они услышали раньше, чем увидели, кому они принадлежат. Наверное, это и спасло беглецов, потому что, подняв глаза, они разглядели лес вдали. Да, это был настоящий лес, только не стволов деревьев, а мачт. Бесчисленные, прямые, блестящие они были повсюду, куда не кинь взгляд. Они стояли неподвижно, как и сами суда, и вода под ними маслянисто блестела под лучами восходящего солнца. - Они разлили масло, чтобы предотвратить волнение моря, - тихо шепнул Атос. – Моряки частенько разливают ворвань, если невозможно подойти к причалу из-за волн. - Самое время поджечь это масло, оно славно будет гореть вместе с этой эскадрой! – пробормотал Портос. - Они наверняка подумали, что такая мысль у противника возникнет, друг Портос, - Арамис приложил палец к губам. – Они достаточно хитроумны, чтобы избежать воспламенения этого вещества, о чем мы можем только пожалеть. Давайте отсюда убираться, пока нас не нашли. - Вернемся немного назад, вверх по течению, может, найдем островок, на котором дождемся ночи незамеченными, - предложил д”Артаньян. - Я поддерживаю вас, - сразу же согласился Атос. – Только я не знаю, стоит ли нам стремиться в Соан. Не похоже, что там будет тихо. - В любом случае, Атос, - Арамис, подобно д’Артаньяну, взялся за свое весло, - в Соане много друзей дона Кондора. У них в руках имеется оружие, которое сумеет противостоять силам Святых Отцов. - Арамис, дело не в этом, и вы отлично это знаете: иметь оружие и желать его применить – не одно и то же. Дон Румата, - говоря, он бережно направлял ладью вдоль зарослей камыша, пряча лодку за их стеной, - дон Румата, как вы все могли видеть, уже готов опять пустить в ход свои мечи. Для него нет дилеммы: участвовать в бою или наблюдать. У него для этого личные причины. Этим он пока резко отличается от всех, кто здесь присутствует с Земли. Остальные еще не определились, как поступить. - Но помочь нам переправиться за горный хребет они готовы? - Надеюсь, что готовы, - странно усмехнулся Атос, и его улыбка заставила насторожиться молодого гасконца. - У вас есть сомнения на этот счет? – д’Артаньяну стало не по себе от улыбки друга, столько в ней было иронии. - Друг мой, я не принадлежу к оптимистам, - Атос покачал головой. – Но давайте сначала выберемся отсюда, а потом будем строить предположения. Благодаря силе Портоса им удалось продвинуться вверх по течению, не прибегая к парусу, и спрятаться за небольшим утесом у правого берега. Отсюда, от воды, местность казалась совсем необитаемой, зато просматривался горизонт. Туман рассеялся полностью, открывая взгляду невероятное количество судов, взявших в полукольцо всю разветвленную дельту реки. Армада Святых Отцов поражала количеством: острый глаз д’Артаньяна даже разобрал, что корабли стояли так плотно, что их борта соприкасались. - Тут есть только два пути, - проговорил Атос, рассматривавший это чудовищное скопление черных кораблей, - либо по воздуху, либо – под водой. Но эти пути для нас недоступны. - Будем пробираться в Соан по суше. - А у вас есть карта? И вы считаете, что путь к границе Соана, который осажден этой ордой и сам станет очередной жертвой нашествия этих чудовищных монахов, этот путь сейчас свободен? – в голосе Атоса зазвенел металл. - Нира, - он повернулся к девушке, инстинктивно смягчая голос, - вы знаете дорогу? - Я хорошо помню карту, которую видела несколько раз, - оживилась принцесса. - И вы бы смогли нам ее нарисовать по памяти? - Да, конечно! Только на чем нарисовать? – она пожала плечами. - Да хоть и на па песке, - нашелся лейтенант мушкетеров. - А вы запомните ее? - Конечно. Мы посмотрим на нее все четверо, так будет надежнее. Мы люди военные, и сумеем разобраться. - Тогда, для начала, надо выбраться из лодки, - Арамис, а следом за ним и Портос, выбрались на сушу, хоть и промочив ноги. Арамис сделал было попытку вынести Ниру на руках, но она отстранила галантного юношу, кивком головы указав на полусонного Вилли. Сама же она приняла только руку Атоса, но и ему не позволила большего. Лодку подтащили к берегу и накинули причальный канат на ближайший валун. Беглецы устали, замерзли и хотели есть, но разжигать костер на берегу было бы безумием. Они устроились на песке и Нира принялась чертить карту. Девушка сказала правду: память у нее была великолепная, она запечатлела все нюансы и все изгибы местности. - Если я правильно понял, чуть выше по течению должна быть дорога, которая ведет к границе? – д’Артаньян ткнул веточкой в пунктирную линию, начинавшуюся сразу у реки. – Значит, там должны быть причалы. - Да, в прошлом это был очень оживленный путь, по нему шли грузы из Арканара в Соан и обратно. То, что доставляли по реке, оттуда уже переправляли по сухопутному пути. Но Орден, наверняка сторожит эту дорогу и пропускает только тех, у кого есть разрешение на пересечении границы. Нас там сразу схватят, у нас нет подорожной. - Остаются тайные тропинки. - Где-то тут должен быть старый королевский замок. В нем никто не живет, там одни стены остались, но там, по слухам, есть подземный ход, который ведет в обход всех постов. Можно попробовать. - Интересно было бы знать, откуда идет поставка продовольствия и оружия для всей этой банды? – задал очень правильный вопрос Портос. - А это мысль, Портос, и очень здравая! – подхватил Арамис, который все время о чем-то напряженно размышлял и даже толком не взглянул на карту. – Если они готовятся вступить в Соан, интересно было бы прогуляться с продовольственным обозом. - А те, кто его сопровождают, куда их деть? - Велика проблема! – Портос жаждал настоящей драки, в которой надеялся испробовать все приемы, разученные с доном Пампой. – Мы уберем охрану и сами станем ею. - Это довольно реальный вариант, только попытаться надо где-нибудь подальше от берега, прежде разведав, что к чему. - Что будем делать с лодкой, - Нира вопросительно взглянула на Атоса. – Жаль ее, но найдя ее, непременно станут искать и нас. - Придется ее затопить, - вздохнул Атос. – Отведем на глубину и затопим. Река тут глубокая, далеко ее отгонять не придется. Этим они и занялись с Портосом. Атос плавал, как рыба, а благодаря силе гиганта они управились довольно быстро. Видя, как уходит под воду нос красавицы-ладьи, Атос тяжело вздохнул: все же в его сердце продолжало жить море и корабли, и то, что они сейчас сделали, представлялось ему кощунством. - Вам надо обсушить одежду, иначе вы простудитесь, - заявила Нира, вставая навстречу друзьям. - Не бойтесь, милая дама, мы привычны ко всему, - прогудел довольный заботой Портос. – И ничего с нами не станется, уверяю вас. Девушка решительно сбросила с плеч плащ, который ей отдал мушкетер, и протянула его Атосу. - Возьмите ваш плащ, Атос, мне он не нужен, я уже согрелась, - видя, что он не спешит принять плащ из ее рук, Нира поднялась с песка и сама набросила его на француза. Тот едва заметно нахмурился, но не стал возражать; тепло ткани, согретой телом девушки, подействовало на него странным образом, воскресив какое-то воспоминание, заставив вздрогнуть всем телом. - Пора идти, если мы не хотим стать мишенью для любого, кто заметит нас с реки, - д’Артаньян подхватил багор и нагнулся над Вилли. – Вставай дружок, пора выступать в поход. Сам пойдешь или хочешь ко мне на плечи? - Что я, маленький, что ли? – мальчик сердито шмыгнул носом и вскочил на ноги. – Сам пойду! Он действительно не жаловался, хотя пробираться сквозь редкий, но упрямый кустарник было нелегко. Все изрядно утомились, пока добрались до настоящего леса, от путешественников чуть не пар шел, потому что в лесу было душно: стволы стояли прямые, кроны начинались где-то на высоте метров в тридцать и были такими плотными, что небо не просматривалось. Иногда столбы света проникали до самой земли там, где деревья росли чуть пореже, и тогда в блеклой, голубоватой траве вспыхивали яркие звездочки цветов. - Далеко еще до замка? – неожиданно Арамис остановился. - Думаю, еще с час ходьбы, - ответила Нира. - Вы уверены? - Да, я уже бывала здесь, когда была ребенком. - И вы помните? - Абсолютно все помню. Вы хотите передохнуть? – девушка, не скрывая удивления, резко остановилась. - Я - нет, но посмотрите на нашего друга, - Арамис понизил голос. – Он странно себя ведет, но он не признается. Мне кажется, для него купание не прошло безнаказанным. В самом деле, с Атосом что-то происходило: он двигался, как во сне, иногда покачиваясь, останавливался, но потом продолжал путь. Лицо его, обычно бледное, окрасилось нездоровым румянцем, глаза были устремлены в землю, он не смотрел по сторонам. - Атос! – негромко позвала Нира, и француз, реагируя на ее голос, остановился и повернулся к ней всем телом. – Атос, погодите, я хочу у вас о чем-то спросить, - девушка подошла к мушкетеру, и, прежде чем он успел как-то среагировать на ее действия, схватила его за предплечье. Краска мгновенно исчезла с лица Атоса, он едва сдержал крик и, покачнувшись, осел на землю прежде, чем кто-то из друзей успел его подхватить. – Это рыба-червь, помогите мне! – не дожидаясь помощи Нира стала стаскивать камзол с лежащего неподвижно Атоса. – Она покусала его, когда он с доном Портосом лодку топили. Их укус нельзя почувствовать, пока яд не начнет действовать. Теперь уже и Арамис с д”Артаньяном стали помогать принцессе; разорвав рукав рубашки они увидели след от укуса чуть повыше локтя: вздувшееся багровое кольцо со следами зубов. Рука успела сильно опухнуть, но можно было не сомневаться, что Атос молчал из опасения, что задержит друзей своим ранением. Д’Артаньян и Арамис в ужасе переглянулись. - Что делать? Это опасно? - Это смертельно, если нет противоядия, - едва шевеля губами, пробормотала Нира. – Почему он молчал? - Потому, что в этом – весь Атос, - в сердцах ответил Арамис. – Надо найти какое-то убежище и попытаться что-то сделать. Я не намерен смотреть, как мой друг погибает, и не пытаться помочь ему. - Может, это поможет? – юный наследник Пампы протянул выточенную из какого-то камня бутылочку на шнурке, которую мальчик носил на шее, как талисман. – Матушка велела хранить это, как самое важное. Сказала, что это спасает от всех хворей и ядов. - Откуда это у нее? – не веря в удачу, Нира уставилась на детскую ладошку, в которой поблескивал небольшой флакончик. – Только достославный Будах знал рецепт такого противоядия, но он погиб в застенках у Рэбы.* - Я не знаю, но мама велела не расставаться с этой бутылочкой никогда, - мальчик перекатил флакон с ладошки в руку девушки. – Матушка была бы рада, если бы это помогло господину рыцарю, он же нас всех спасает, вот мы должны теперь помочь и ему. - Милый мой Вилли, ты спасаешь не только Атоса, ты спасаешь всех нас, - д’Артаньян поднял ребенка на руки. – Мы теперь тебе и твоей матушке обязаны по гроб жизни. - Помогите мне напоить его, - Нира смешала содержимое флакона, откуда она накапала несколько капель в свою фляжку с водой, которую набрала по дороге из бьющего из-под камня родника. – Как хорошо, что мне привелось слушать лекции доктора Будаха о ядах! - Атосу повезло, что рядом оказалась столь сведущая в науках принцесса, - Арамис, несмотря на легкое сопротивление Ниры, перехватил ее руку и почтительно поцеловал. - Дон Арамис, я – Ниро, - она строго посмотрела на молодого человека. – Не забывайте об этом, пока на мне этот наряд. Лучше помогите мне. Надо привести вашего друга в себя, чтобы он смог выпить противоядие. Это оказалось непростой задачей – выпить лекарство, если челюсти сведены от боли. Пролить хотя бы каплю – изменить дозу, которую принцесса постаралась сделать максимально точной. Понадобилось немало минут, чтобы очнувшийся Атос смог овладеть собой настолько, чтобы заставить себя проглотить эти несколько капель противоядия. Он почти ничего не видел, и только нежный голос, настойчиво упрашивающий сделать хоть пару глотков, продолжал звучать в его сознании. Потом он опять погрузился в состояние, похожее на транс. Д’Артаньян, тем временем, отправился разведать местность и вернулся на удивление быстро. - Путь свободен, - доложил он. – И тут есть заросшая тропа: она выводит к каким-то развалинам, в которых, как мне кажется, можно обосноваться. Есть даже уголок, где можно укрыться от дождя. - Это то, что мы ищем. – Нира поднялась с колен. – Давайте перенесем раненого, и поскорее. Надо сделать носилки. - Ни к чему, - Портос, не дожидаясь, поднял друга на руки. – Пару лье я пронесу Атоса без проблем: он же легкий, как перышко. - Раз так, мы будем охранять вас за четверых, - решил д’Артаньян. – Господин баронет, полезайте-ка ко мне на закорки, - он подхватил мальчика и усадил его на плечи, не дожидаясь согласия Вилли. А теперь – вперед, и побыстрее.
stella: Дон Кондор мерил шагами свой огромный кабинет. Генеральный Секретарь и Хранитель Больших печатей государства Соан был раздавлен новостью, пришедшей из Арканара. Гибель Антона, с мечом в руках пошедшего на врагов, потрясла дона Кондора. Не первая это была смерть в рядах землян, но то, что Антон был готов поднять меч на своих врагов снова и снова никак не увязывалось в сознании Александра Васильевича с подготовкой, которую проходил каждый Прогрессор, прежде чем приступить к работе на планетах земного типа. Так повел себя, в свое время, и Максим Каммерер на Сарракше, и годы понадобились ему, чтобы осознать правила игры. Антон нарушил первое условие для работы: «Все, что нам дорого, оставляем на Земле». В дверь постучались, решительно, но негромко. На резкое: «Войдите!» в кабинет вошел Паша, он же дон Гуг. Впрочем, имя это мало кому было известно, да и сам новый сотрудник не старался раньше времени искать знакомств. Дон Кондор приглашающим жестом указал гостю на кресло. - Садитесь, дон Гуг. Как прошло ваше путешествие? - Довольно сложно было добраться до вас, Алек… - предостерегающий жест, и гость закончил, - дон Кондор. Вокруг посты и проверки. Что это за Отцы? - Жаль, что убрали дона Рэбу. Он был епископом этого Ордена и мог бы многое рассказать. Довольно странная организация, нечто среднее между Святой Инквизицией и Вермахтом времен Гитлера. Они прислали нам ноту, в которой требуют соблюдения своих условий, и которую мы не способны принять. В случае несогласия они не будут церемониться и оккупируют Соан. Мне доносят, что все подходы со стороны дельты и моря перекрыты их флотом. Там какое-то невообразимое количество судов. Они готовились долго и у них очень мощное финансирование. К тому же они чудовищно жестоки даже для Арканара. - Вы знаете о доне Румате? – помолчав, дон Гуг задал один из тяжелых вопросов. - Да. Я получил донесение. Там было чудовищное побоище, никто не остался в живых. Надо начинать все сначала: именно поэтому я и вызвал вас,- Кондор побарабанил пальцами по обтянутому кожей бювару, подыскивая слова. - Я слушаю вас, дон Кондор. - Поскольку никого там не осталось, некому рассказать, что произошло. Но в окрестных городах жива легенда, что дон Пампа спасся, - Хранитель Печатей зачем-то раскрыл и тут же закрыл бювар, ничего из него не достав. - Это правда? - К сожалению, нет. Мы нашли тела Пампы и его супруги. Баронета не удалось найти. Исчезли также принцесса Нира и четверо французов, о которых вы знаете. Мы предполагаем, что им удалось бежать, но куда они направились, нам неизвестно. Вы займете место барона Бау, вы очень похожи на него внешне. Но вы должны помнить: это смертельно опасно не только для вас, но и для тех, кто пойдет за вами. И все, что есть у вас дорогого, должно остаться за вашей спиной, на Земле. Вы получите все материалы и подробные инструкции сегодня же. Сегодня же я приму посланника Ордена и смогу после этого проинструктировать вас. Павел покинул кабинет, а дон Кондор еще довольно долго сидел, собираясь с мыслями. В голову настойчиво лезли воспоминания о Земле, на которой он не был пятнадцать лет. Двадцать два года продолжался Контакт на этой планете, двести пятьдесят ученых работали во всех ее уголках, но чувство бессилия и собственной подлости все сильнее охватывало Прогрессоров, с беспомощной яростью наблюдавших борьбу человеконенавистничества с пробивающимися ростками гуманизма. Иногда они не выдерживали, как дон Капада (Стефан Орловский), который зарубил имперского судью и двух приставов во время пытки восемнадцати эсторских ведьм или, как дон Румата, защищавший замок дона Бау, и гибли в отчаянной попытке что-то изменить в этом мире. С каждой новой смертью, с каждым новым проигрышем позиций, все четче приходило понимание, что нельзя оставаться простым наблюдателем битвы черного и белого. Все теории невмешательства начинали выглядеть подлостью. «Да, мы пришли в этот мир помочь, - думал Кондор, - но наша помощь все больше походит на равнодушие. Мы свысока наблюдаем, как задыхается этот мир, и вся наша помощь ограничивается тем, что мы прячем лучших людей от преследований и смерти. Мы спасаем отчаявшихся, сломленных, а те, кто силен и продолжает драться уже ни о чем не просят: они разочаровались в добрых богах. Им нужны от нас не советы, им нужно наше оружие.» Да, об оружии пока еще просят, но Кондор всем своим существом ощущал, что близок момент, когда это оружие у них возьмут силой. Этого момента он боялся, потому что нет ничего страшнее в мире, чем сила в неопытных руках. Ничего, что бластеры и прочее оружие стоит на предохранителях: в армии крестьян, которых вел Арата Горбатый, достаточно умельцев, которые разберутся, как снять эту блокировку, и тогда резня в Арканаре примет совсем другой оборот. Победят ли крестьянские сыны или Орден – не это важно: в любом случае выдвинутся новые вожди, куда более кровавые и беспринципные: Арата, кстати, это прекрасно понимал. Может, стоит уйти с планеты вообще и предоставить ее собственной судьбе: рано или поздно, но мир воцарится на этой земле, как воцарился он и на Сарракше, и на Надежде? Мысли Генерального судьи прервало появление тени. Дон Кондор, спиной ощутив, что в кабинете, кроме него, есть еще кто-то, резко обернулся от окна: так и есть, у двери, сложив руки на животе, маячила сутана с капюшоном, скрывающим лицо до самого подбородка. - Дон Кондор, вас предупредили о встрече? – голос у монаха был какой-то неживой, а бледный острый подбородок, торчавший из-под клобука, вызывал неприятную ассоциацию с трупом. - Да, мне доставили ваше послание, - холодно ответил землянин, борясь с желанием ударить монаха. - Я не буду многословным: я пришел за ответом, - монах сделал шаг вперед и протянул руку. Кондор с трудом заставил себя не схватиться за меч: рука была бледная, какая-то синеватая и шестипалая: шестой палец выглядел жалким рудиментом. - Я не подготовил ответ: мне необходимо согласие Совета, а нам не удалось собрать его в полном составе так быстро: вы перекрыли все дороги, многие члены Совета застряли в пути. – Кондору стало противно от собственного голоса и того, как он говорил. «Это звучит так, словно я оправдываюсь перед этим упырем! – подумал он с отвращением. – Пусть ждет!» Но монах думал иначе, он отступил к дверям. - Это ваша проблема, дон Секретарь, - прозвучало почти, как насмешка. – У меня есть четкие распоряжения на случай любого вашего решения. Не сумели организоваться – нас интересует только результат. А он – не в вашу пользу. – Монах сделал еще шаг назад и в этот момент Кондор увидел себя со стороны: вот он выхватывает меч, потому что заметил едва уловимое движение руки монаха, вот одним взмахом отбивает летящий диск, а следующим – сносит голову посланцу. Бьющая вверх струя артериальной крови – и тело валится на пол. - Я только защищался, я защищался… защищался, - шепчет землянин, беспомощно опускаясь на ковер. Все уже решено: быть войне.
Кэтти: stella , страшно написано и очень пахнет гарью современных реалий.
stella: Кэтти , за меня пишет то, что происходит в реале. Набери лекции Мордехая Кейдара. Там есть все о нашем мире. (Иврита у тебя достаточно для этого). Стругацкие пугающе современны.
Grand-mere: в окрестных городах жива легенда, что дон Пампа спасся Вы займете место барона Бау Вот так и уходят в бессмертие...
stella: Grand-mere , в пьесе "Без оружия" по "Трудно быть богом", написанной самими же Стругацкими, совсем другая трактовка книги. Время расставило свои акценты. А Пампа, как Портос - бессмертен. Потому что он - бескорыстен в дружбе, как и Портос.
Кэтти: stella , не знаю как насчет Пампы, а вот Портос со своим природным здравым смыслом, сначала выбрал себе правильных друзей безо всяких кавычек, а уж потом был бескорыстно им верен.
stella: Это все же талант природный надо иметь: правильно выбрать друзей, которым без сомнений можно быть верным. И все же, истинная вера в друзей у Портоса началась только в Англии. Еще дАрта он встретил, поначалу, с недоверием, боялся, что деньги одалживать придется.)) Зато после Королевской площади для него все точки были поставлены окончательно и бесповоротно, потом он всецело предан этой дружбе. А Пампа списан с Портоса.))
Кэтти: stella , на мое ИМХО барон Пампа все таки НЕ Портос. Там посыл другой и обстоятельства тоже. А талант выбирать друзей- да это у Портоса дар свыше.
stella: Пампа у Стругацких смел, предан друзьям, готов ради них отдать жизнь и честен, как любой средневековый рыцарь. Насколько он получился у меня - судить читателю, знакомому с книгой.
stella: Развалины впечатляли: когда-то в Арканаре умели строить. Замок простоял с десяток веков, прежде чем его покинул последний король. Найти убежище под его сводами оказалось проще, чем думали беглецы: более того, в глубине двора нашелся и небольшой домишко, в котором, в былые времена, жил привратник. Именно туда и направились друзья. Дверь, против ожидания, оказалась заперта, и Портосу пришлось, бережно уложив Атоса на траву, которая пробивалась среди каменных плит двора, выбить дверь ударом ноги. За ней, как и следовало ожидать, никого не оказалось, но дом имел жилой вид, и это сразу насторожило путешественников: им ни к чему были свидетели их пребывания в этой части леса. Но и особого выбора у них не было: состояние Атоса по-прежнему оставалось тяжелым, он ни на что не реагировал, хотя это и не был обморок. Нира, когда ее никто не видел, украдкой вытирала слезы: она искренне считала себя ответственной за жизнь французского дворянина, не желая признаться самой себе, что за этим стоит нечто большее, чем простое участие. Атос нравился ей, хотя ничем не выказывал какого-то чувства, кроме почтения и участия в ее судьбе. - Нам нужна горячая вода, - попросила девушка. – Я нашла немного нужной травы, ее надо запарить перед тем, как пить. Вы сможете разжечь очаг? - Это можно сделать, тут даже какой-то котелок имеется, - Арамис достал из печи настоящий горшок из обожженной глины, тяжелый и с массивным дном. – Этот подойдет? – он заглянул в середину. - Пуст и чист, но на всякий случай его надо бы ополоснуть. Я схожу, наберу воды. - Будьте осторожны, Арамис, - напутствовал его д’Артаньян, - тут могут рыскать лазутчики Ордена: мы недалеко ушли от тракта. Арамис принес котелок чистейшей воды: в этих местах, не загаженных присутствием людей и крупных городов, еще можно было пить воду из родников. Разожгли очаг и вскоре Нира принялась поить Атоса отваром из неизвестных для французов трав. Трава оказалась действительно отличным средством, потому что через час Атос полностью пришел в себя. Правда, у него начался небольшой жар, но это уже не вызывало тревоги: организм боролся с отравой. Время от времени девушка меняла повязку на ране, которую она сделала из корня той же травы. - Корень вытягивает яд из раны, - объяснила она Арамису, который внимательно следил за всеми ее действиями. - Мне очень нравилось изучать травы, и доктор Будах считал меня хорошей ученицей. Нас, женщин из знатных семей, обязательно обучали начаткам медицины, а раз мне так нравилась эта наука, доктор меня учил больше других. Как видите, мои скромные знания пригодились. Дон Румата всегда говорил, что я слишком хорошо образована для женщины Арканара, - лукаво прищурила она глаза. - И он был прав, - прошелестел хрипловатый голос с ложа, на котором устроили Атоса. Все живо собрались вокруг него. - Атос, как вы? – д’Артаньян осторожно сжал его пальцы. - Думаю, что жить буду, - усмехнулся Атос, не спуская глаз с зардевшейся Ниры. – А что скажет доктор? - Обязательно будете, - она опустила глаза, чтобы спрятать выступившие слезы. – Если будете слушаться. - Обещаю быть послушным, как примерный мальчик. Хотя бы сегодня. - На большее вас не хватит? – возмутилась девушка. - На большее я не имею права: нам нельзя здесь задерживаться. Кстати, где мы? Я ничего не помню из нашего путешествия. - Мы – в замке. - На развалины это не похоже. - Здесь кто-то жил до нас. - И живет! – на пороге стоял дон Рипат. – Я вас здесь поджидал. - Как вы догадались, где нас искать? - Я знал об этом месте и знаю подземный ход. А вы не захотели мне довериться, - с укором произнес Рипат. – Если бы вы меня приняли в свой отряд, вам бы не пришлось блуждать так долго и топить вашу лодку, благородные доны. Вы не хотели принять во внимание тот факт, что я был офицером королевской охраны, и такие места, как резиденции монархов и прилагающиеся к ним подземные ходы мне известны по долгу службы. Впрочем, то, что я мог, я передал, в свое время, покойному дону Румате. - Как, покойному? – в один голос воскликнули все присутствующие. - Увы, вы это не могли знать, потому что были уже далеко, когда дон Румата с друзьями спустились к мостам. Там они и приняли последний бой и положили столько нападавших, что реки крови текли по дороге. Я ушел, когда понял, что помочь уже нельзя ничем. Потом они все, кто еще был жив, уснули, а я обвязал лицо мокрой тряпкой и сумел добраться до подземелья. Оттуда я ушел вплавь, чуть не погиб, но добрался до одного места, откуда путь к развалинам безопасный и быстрый. Если вы захотите, я завтра покажу вам ход в подземелье, через который вы живо доберетесь до Соана. Ведь ваш путь лежит именно в Соан? - Наш путь лежит совсем в другом направлении, - уклончиво ответил ему недоверчивый гасконец. – И какие у нас основания доверять вам, уважаемый? С таким же успехом вы можете привести нас прямо в лапы к монахам Ордена. - А какой мне в этом смысл? – пожал плечами Рипат. - Ну, смысл всегда в такой ситуации найти не сложно, - холодно остановил его Арамис. – Вы должны думать о своем будущем, а оно в сложившихся обстоятельствах далеко не безоблачно. И цена его не определена. - Странный вопрос, господа! Вы, пришельцы с дальних земель, помогаете принцессе, - он ответил поклоном Нире, которая вспыхнула от досады, - и в то же время пренебрегаете чужой помощью. Вы, чужие в этом краю, так уверены в своих силах? Я понимаю, что ваша преданность госпоже так велика, что вы рискуете своей шкурой, но не принять помощь в таких условиях… - Бескорыстную помощь! – не удержался Арамис, который не воспринимал Рипата, как помощника. Дон Рипат замолчал, делая вид, что не видит, как плачут Нира и баронет при известии о смерти защитников замка. - Ваша цена? – Атос, собрав все силы, с трудом сел, опираясь на подобие подушки, которую ему устроили под головой. - Вот, наконец-то, среди вас оказался хотя бы один здравомыслящий человек! – обрадовался королевский офицер. – Да, у меня есть цена той помощи, что я окажу. Вы знаете некоего дона Кондора, я слышал, как Румата говорил, что он вам покровительствует. Мне надо с ним встретиться, и вы меня ему отрекомендуете. Все, остальное я проделаю сам. - Цена кажется небольшой, - Атос склонив голову, внимательно рассматривал Рипата. – Но то, что кажется простым и не стоящим особого внимания, чаще всего оказывается самым дорогим и сложным. Мне ваше предложение не по душе, сударь, но принять его придется, потому что времени у нас нет. - Госпожа, подойдите сюда, поближе, я хочу с вами обсудить один вопрос, - Атос подвинулся, чтобы Нира могла сесть рядом. – Прошу вас, говорите тихо. То, что нам надо обговорить совсем не для посторонних ушей. Простите меня, я, возможно, излишне прям и фамильярен, но сейчас нет возможности соблюдать все условности. - А я и не хочу их соблюдать, - девушка подняла на него заплаканные глаза. – Скажите, Атос, как мне жить теперь, когда из-за меня погибло столько людей? - Вопрос честный, хотя и неожиданный, - помолчав в некоторой растерянности, Атос все же решился говорить с принцессой, как говорил бы с близким другом: честно и не скрывая опасностей. – Я постараюсь понять вас, принцесса, хотя мне ваш вопрос кажется, не скрою, странным и не женским. У меня на родине мужчины сражаются и умирают ради женщин, и это никого не смущает. - Я этого не хочу и боюсь, дон Атос. Мне не нужна власть, если на ней столько пролитой крови. - Сударыня, но вы стали символом, вы – законная власть, которая должна быть восстановлена. - Даже если для этого прольются реки крови, даже если вы и ваши друзья погибнут в этой борьбе, как Румата, Пампа и все остальные? Не отвечайте, я отвечу сама. Я не хочу вашей смерти, я не хочу власти, я хочу быть просто женщиной, которая любит. Заберите меня в свою страну, дон Атос. - Но как я могу? – пробормотал Атос, - какое я имею право? - Я люблю вас, Атос,- вдруг прошептала она едва слышно. – Вы пришли из сказки, с далеких гор. Для меня вы тот самый принц, о котором рассказывают наши легенды. Только там было наоборот – с гор была принцесса. - Девочка, что вы говорите? - пробормотал граф в полнейшей растерянности. – Вы не знаете меня, я не знаю вас. Я намного старше вас, и в моей жизни было много такого… такого, после чего говорить о любви больно, горько и бессмысленно. Я… – он вдруг сообразил, что последняя фраза была лишней, и что назад ее не вернешь, а юная фантазерка из сказанного сочинить может такую историю! – Простите, - Атос провел рукой по лицу, стирая с него налет тяжелых воспоминаний, охвативших его после опрометчивых слов, - я действительно плохо себя чувствую, у меня все мысли путаются. Я зря затеял весь этот разговор сейчас. - Румата обещал меня забрать в свой Ленинград, - пробормотала Нира, полу прикрыв глаза. – Он рассказывал, какой это удивительный, сказочный город. Говорил, что поселит нас с Кирой вместе, в доме с зеркальными окнами и оттуда, с огромной высоты, будет виден весь город и морской залив. Вы знаете, где этот город, дон Атос? – Тот качнул головой, отрицая. – Теперь Кира мертва, Румата убит, кто меня туда отвезет, если вы даже не слышали про этот город? Заберите меня к себе, Атос, Вилли и меня. Мы не станем требовать многого. Или вы боитесь, что вашей знатности недостаточно для принцессы? Я не хочу быть принцессой, я не хочу быть королевой, я хочу быть простой женой, - она не выдержала, разрыдалась. - Милая принцесса, дело не в моей знатности, мой род претендовал на превосходство над королевским и не это меня волнует, когда я говорю с вами. Мы случайно попали к вам в страну, мы сами не знаем, как нам вернуться, и удастся ли нам вернуться вообще. Но я могу вам твердо пообещать одно: мы сделаем все, чтобы добраться до гор, где вы будете в безопасности, где вы сможете жить, как вам заблагорассудиться и где вы и баронет смогут найти себе достойную семью. - Но я!.. - Это в вас говорит детство, завтра вы проснетесь другим человеком, - Атос осторожно провел пальцем по ее впалой щеке, стирая слезу. - А платки в моду у вас еще не вошли? – пошутил он. - Дон Румата такой носил, маленький кусочек ткани с кружевами, - улыбнулась она сквозь слезы. – А наши модники сразу же уцепились за эту моду и стали целые простыни через руку перебрасывать. - Простыни? Боже правый! Завтра же попрошу Арамиса рассказать вам, как он едва не поссорился с д’Артаньяном из-за такого кружевного платочка, - с облегчением, тихо рассмеялся Атос, посчитав, что вопрос с замужеством исчерпан.
Кэтти: stella , ну " Трудно быть богом" я читала. Не скажу, что была в восторге, но не настолько у меня склероз, чтобы забыть основную фабулу.😉 Я писала о доне Пвмпе из его Канона. К твоему герою у меня никаких претензий нет.
stella: Историю с платочком Нира не забыла, уцепилась за нее, как за предлог, чтобы узнать о своих спутниках побольше. Любознательной от природы, ей всегда было тесно в рамках придворной жизни, ограниченной этикетом и понятиями о том, чего жаждет женская душа. Такие жемчужины, как эта девушка не редкость в любом мире, она надежда на то, что будущее у него есть. Умная принцесса понимала, что многое сумеет подчеркнуть из рассказов друзей о себе и о своей жизни. Это, хоть как-то, сможет ей помочь, если ей, вопреки желанию Атоса, все же суждено попасть на его родину. Д’Артаньян просьбе рассказать историю его знакомства с мушкетерами удивился, но, перехватив поощрительный кивок старшего друга, принялся вспоминать ее со свойственным ему юмором и живостью. Баронет слушал его не менее внимательно, смышленый мальчик не только схватывал на лету то, что говорили взрослые, но и дополнял историю в своем воображении. Через четверть часа хохотали уже все, кто был в комнате, включая дона Рипата, который, как человек военный, не мог не оценить ситуации, в которые попадал юный гасконец. - Так и у вас нет проблемы подраться ради пустяка? – обрадовался он возможности взаимопонимания с французами в таких деликатных вещах, как вопросы чести. - Дела обстояли так три года назад, - охладил его пыл Арамис. - Теперь наш первый министр головы сносит на плахе за подобные провинности. - У вас запрещены дуэли? – удивился офицер. - Запрещены – это, пожалуй, громко сказано, но лучше не попадаться со шпагами наголо. - И вы выполняете эти приказы? – с сомнением протянул Рипат. - Н-ну, не так чтобы и выполняем, но стали осторожней…- новый взрыв хохота прервал Арамиса. - Особенно последнее время, - туманно вставил Атос. - Лучше я вам расскажу одну историю, - предложил сменить тему молодой человек. - Давайте вашу историю, но после нее мы начнем собираться в дорогу, - махнул рукой Атос. - Вы еще недостаточно окрепли, - попыталась возразить Нира, но Атос решительно встал с постели. – Окрепну в пути, - безапелляционным тоном заявил он. «Я вам расскажу историю о запретной дороге, и история эта касается человека, которого вы знали и любили, - между тем начал Арамис, усевшись между Нирой и Вилли, и поглядывая искоса на друзей, которые принялись укладывать дорожные мешки, прислушиваясь к его словам. – Два мальчика и девочка удрали из школы, чтобы провести весь день в лесу.* Они вооружились арбалетами, взяли лодку, и уплыли далеко-далеко от своей школы, где жили и учились. Лес они знали хорошо, удирали таким образом не впервые, но в этот раз у них была четкая цель: исследовать дорогу, по которой запрещено было ходить. Дети были непоседливы и самостоятельны, и знали, что за эту экспедицию без спросу им попадет от учителя», - Арамис рассказывал негромко, удачно расцвечивал собственной фантазией то, что прочитал в книге о Румате, заставляя забыть окружающих о том, что главного героя уже нет в живых. Главное, что хотелось ему донести до детей: нельзя вернуться в прошлое, есть дороги, закрытые для тех, кто смотрит вперед. Трудно было не догадаться, о ком его рассказ, и слушали его затаив дыхание, потому что история Прогрессора дона Руматы началась именно в тот день. - Это вы сейчас придумали? – между делом спросил Арамиса д’Артаньян, уже когда они выходили из дома, следуя за Рипатом. - Нет, я только пересказал историю, которая началась задолго до того, что случилось в Арканаре. - Так это правда? – гасконец бросил короткий, но изучающий взгляд на друга. - Да. Это правда, но для этого мира, - неохотно и непонятно подтвердил Арамис, перекидывая через плечо сумку с припасами. – Эта история осталась в прошлом, д’Артаньян, а мы должны думать о будущем. - Я, пожалуй, перейду в арьергард, - молодой лейтенант подождал, пока мимо пройдут все, и занял место в конце цепочки. – Арамис, присмотрите, пожалуйста, за Атосом, боюсь, такой переход пока ему не по силам. Но по лесу идти пришлось недолго: очень скоро они уткнулись в высокую стену, сложенную из крупных неотесанных камней: местами она поросла густым мхом и бурно вьющимися растениями, сплошь усеянными мелкими синими цветами. - Нам сюда, - Рипат приподнял живой занавес, скрывающий углубление в стене. – Подземный ход здесь должен быть в отличном состоянии, во всяком случае лет пять назад по нему передвигаться не представляло сложностей. - Похоже, нет замка без подземного хода, - пробурчал Портос, которому не хотелось опять лезть под землю. - Когда у вас будет свой замок, мой друг, вы сами убедитесь в этой истине, - назидательно изрек Арамис, но Портос обиделся. - У нас в Валлоне отцовский замок не был изгрызен кротовыми норами наподобие этого подземелья, - огрызнулся он. Атос, для которого этот поход был еще утомителен, отмалчивался, экономя силы, но последняя реплика гиганта рассмешила его. - Дорогой Портос, вы просто не знали об их существовании: детям о таком не рассказывают, чтобы не подбивать их на авантюры. Но хоть один-то ход в вашем замке точно имелся: без него в прошлые века никто бы не стал строить, не позаботившись об отходе на случай осады или о тайной дороге к колодцу. - Я пойду вперед, чтобы указывать вам дорогу: на пути есть несколько развилок, не теряйте меня из виду. Если кто-то потеряется, будет сложно его найти, - скомандовал дон Рипат, доставая из заплечного мешка фонарь и водружая его на палку, которую пристроил у плеча таким образом, что подвешенный к ней фонарь дорогу освещал только под ногами. – Ну что ж, пошли, и да поможет нам св. Мика! Д’Артаньян шел последним, и ничто не мешало ему делать незаметные отметки на камнях. Если что, по ним они найдут дорогу назад. Идти по прорытому туннелю, укрепленному каменными сводами, было легко. Земля оказалась на диво сухой, хотя несколько раз им казалось, что где-то наверху шумит поток. Едва заметно, но ход шел под уклон. Они все шли и шли и все круче становился спуск, пока не окончился у лестницы, ведущей вверх. - Мы пришли? – негромкий голос д’Артаньяна, раздавшийся позади, заставил вздрогнуть их проводника. - Нет, мы прошли половину пути, вторая половина – это почти все время лестницы. Мы можем здесь передохнуть, если вы устали. - А это что? – Портос подошел к огромной плетеной корзине на колесах, под которой обнаружились деревянные же полозья, ведущие вверх под углом градусов в тридцать. - А, это! – Рипат странно улыбнулся и положил руку на край корзины. – это чудо доктора Кабани, был у нас такой механик и чудодей, - не обращая внимания на взгляды, которыми обменялись друзья, пояснил он. – Там, наверху, стоят колеса, с помощью которых эта корзина поднимается наверх. – Он рассмеялся, - я раз даже проехался в ней на поверхность: быстро, удобно и безопасно. - В самом деле, - пробормотал Атос, не без восхищения рассматривая этот прообраз лифта, - зачем мучиться королям, когда есть способ доставить их наверх без помех. - Простые люди, вроде нас, пойдут пешком? – Портос слегка ткнул корзину носком сапога. - А вы хотите ее испробовать в деле? – со странным выражением на лице королевский офицер рассматривал Портоса. – Боюсь, некому вертеть все эти колеса, чтобы корзина тронулась с места. Обычно наверху держали смердов, они их и крутили. А в самом начале там это вода делала, потом ручей вообще отвели в сторону. Атос подошел поближе, потом взглянул на лестницу: на душе заскребли кошки; одолеть такой подъем он одолеет, но боец из него после этого будет никудышний - эта лестница заберет у него остаток сил, ей конца не видно. И все же надо выдержать. Его плеча коснулась осторожная рука: Нира. - Выпейте это, - она протянула ему фляжку. – Не слишком вкусно, но сил вам точно прибавит. Напиток был не просто невкусный: горький, как хина, он поперхнулся, но все же заставил себя выпить несколько глотков, и чувство легкости и бодрости пришло почти сразу. - Спасибо, мой добрый ангел, - Атос вернул ей напиток. – Вы заботитесь обо мне. - Я хочу, чтобы вы жили, как и ваши друзья. Но вы отравлены ядом рыбы и не думайте, что он не оставит своего следа. Еще не один день вы будете чувствовать его действие. Могут быть даже видения. У нас из костей этой рыбы готовят специальную настойку, которая вызывает галлюцинации и бессонницу. - Это как раз то, чего мне не хватает, - невесело пробормотал Атос, которому редко когда удавалось нормально поспать ночь из-за мучительных воспоминаний. Отдых беглецы позволили себе непродолжительный, дон Рипат сильно нервничал и торопил друзей. Чем дальше, тем подозрительнее становился д’Артаньян, старавшийся незаметно наблюдать за офицером. Дорога становилась все тяжелее: ступени, вначале пологие, делались все круче, по ним уже приходилось взбираться, как по камням горного склона. Через определенные промежутки лестничный марш оканчивался ровной площадкой. Желоб для корзины подъемника теперь располагался по центру, а лестница его огибала. Друзьям никогда не приводилось наблюдать, как устроены были первые лифты в земных домах, но именно такая, пусть и примитивная, конструкция и предстала их глазам. Выход был уже недалеко, они чувствовали это и по дуновению свежего воздуха, попадавшего в подземелье через специальные шахты, а больше всего – по нервозности дона Рипата, то и дело останавливавшегося и начинавшего слушать тишину. Перед тем, как преодолеть последние метры, д’Артаньян, по общему негласному уговору взявший на себя распределение сил в их маленьком отряде, оставил Ниру и Вилли под охраной Портоса, сделав знак друзьям вооружиться. Рипат нащупал дверь и отодвинул тяжелый засов. Он шел первым, и все стрелы, пущенные из арбалетов, достались ему. Бедняга даже вскрикнуть не успел. - Назад! – крикнул гасконец, но было уже поздно: метко брошенная петля захлестнула его. Точно так же были скручены и трое других мушкетеров. Нира почувствовала беду еще раньше д’Артаньяна. Если бы она была одна, она не задумываясь бросилась бы в бой, но рядом был баронет, и ответственность, и слово, данное его матери, заставили ее быть осторожной. Они стояли ниже всех на лестнице, вжавшись в какую-то нишу, и это спасло их. Нира инстинктивно толкнула Вилли, заставив его отступить еще глубже, вжаться в камень, который поддался под его весом. Они оказались в каком-то ответвлении туннеля, и когда наверху раздались крики и шум борьбы, девушка заставила мальчика отступить за осыпавшуюся кладку, которую они легко перелезли. Дальше она лихорадочно начала складывать камни в новую стену, знаком приказав баронету помогать ей. Когда к ним спустились стражники, они не стали тщательно проверять, что вокруг. Никого не увидели, следов детей не нашли в полутьме и, топоча по ступеням, убрались восвояси. Нира с мальчиком остались одни. * Арамис рассказывает Пролог к "Трудно быть богом"
stella: Дон Кондор попался в лапы Ордена по доверчивости, которую теперь не без основания считал глупостью. Прожить столько лет на этой проклятой планете и не усвоить элементарных норм поведения с этим сбродом? Поистине, если они не думают покидать Арканар, они обязаны переосмыслить не только концепцию развития планет в условиях феодализма, но и пересмотреть всю систему подготовки Прогрессоров! Вместо того, чтобы организовать оборону столицы, призвав на помощь силы КОМКОНа, немедленно запросить помощь у Земли, он самонадеянно решил вести переговоры. Какие могли быть переговоры после того, как он, в порыве гнева и омерзения убил посланца Ордена? И не менее самонадеянно остался в своем дворце вместо того, чтобы тут же сменить местопребывание. Он считал себя такой важной персоной, что никто не посмеет посягнуть на его свободу, не то, что на его жизнь. А Ордену было наплевать, что он считает, у него свои представления и никаких ценностей. Дона Кондора взяли ночью, и дали убедиться, что в распоряжении монахов имеется уже и стрелковое оружие. Откуда – предоставили дону Кондору гадать и перебирать варианты. Неплохое времяпровождение, когда до твоей камеры доносятся вопли пытаемых. Если бы Александр Васильевич мог видеть себя в зеркале, он бы лицезрел совершенно седого, изможденного человека, заросшего чуть не по самые глаза седой щетиной, босого, в разодранной одежде. Но он мог только догадываться, что от прежнего дона Кондора осталась жалкая тень. Это было поражение и позор. Его мучили мысли об оставшихся на милость Ордена местных жителях, мысли о Румате и его сподвижниках, мысли о четверке мушкетеров, неведомыми путями попавших на планету и взявшихся спасти Ниру с баронетом. Но не от монахов же было ждать новостей! Скорее всего, кто-то из их когорты явится к нему для каких-то переговоров, иначе его бы давным-давно отправили в мир иной. Грохот отодвигаемых засовов заставил его вскочить: если это смерть, не дело встречать ее лежа. В открытую дверь втолкнули четверых связанных мужчин. В полумраке он не разобрал, кто они, но по непонятному проклятию, сорвавшемуся у одного из них, признал французский. «Откуда тут французы?» - подумал отвлеченно, и тут же вздрогнул всем телом: мушкетеры! Кондор подождал, пока дверь закроют и наощупь нашел одного из вошедших. Веревки, тонкие и прочные, которыми был он связан, удерживали его руки вывернутыми за спиной. Дон Кондор попытался их распутать, но бесполезно: узел был хитрым. - У меня в голенище нож, - едва слышно прошептал человек. – Эти идиоты нас не обыскали как следует. - Это - ваше счастье, - пробурчал бывший Хранитель Печатей, доставая нож и не без труда перепиливая веревки на руках француза. – Вы кто? - Мое имя д’Артаньян, - не слишком охотно ответил тот. – А вы кто? - А я – дон Кондор. - Вы? – темнота скрыла бледность мушкетера. – Как вы оказались у них, сударь? - По собственной неосмотрительности. – дон Кондор занялся веревками на остальных пленниках: руки у них повисли как плети после долгого пребывания в путах. – А вы как попались, друзья мои? - Не беру грех на душу обвинять дона Рипата, потому что его прикончили, едва открыли дверь из подземного хода, но сдается мне, что у него был договор с Отцами. - А… Нира и мальчик? – решился спросить землянин, которого и беспокоило, и радовало отсутствие этих двух. - Мы знаем только, что они не попали в плен вместе с нами. Об их дальнейшей судьбе мы можем только догадываться. Они были внизу, когда нас связали, в туннеле их было не заметить. - Если эти дети живы, их надо увезти с Арканара, - скорее для самого себя, чем для французов сказал Кондор. – Я рассчитывал, что они смогут уйти с вами, господин Атос. - Эти дети могут стать знаменем борьбы для тех, кто хочет вернуть мир и порядок в страну, - Атос тяжело вздохнул. – Имеем ли мы право лишать их и этот мир законного будущего? Короли – не простые люди, дон Кондор, они рабы своего долга. - Монахи не дадут им такой возможности, Атос. Ни вы, ни мы не представляем, кто пришел к власти в этой стране. Это не дикие жители гор, это нечто, с чем мы еще не встречались в феодальной формации. Это – фашизм, нашедший свое место в Средневековье. - Мне сложно принять ваши формулировки, дон Кондор, я вырос на античной истории и литературе. Но и история более поздних времен мне не чужда. Стройные теории человеческих взаимоотношений не раз разбивались вмешательством чуждых и мрачных сил. - Так кто такой этот Орден? - Арамис, старательно растирая кисти рук, остановился напротив Кондора. С него стащили камзол в драке, он мерз с непривычки в сырой камере, но не подавал виду. – Чтобы бороться с врагом, неплохо было бы узнать о нем хоть что-то. Откуда он вообще взялся? - Понятия не имеем, - пожал плечами Кондор. – Мы как раз собирались выяснить это, когда события покатились с такой скоростью, что стало не до выяснения. - Это плохо, - Арамис уселся на какой-то камень, поежился: его начинал бить озноб, он вообще с трудом переносил холод, хотя годы в семинарии должны были бы его закалить. – Вы ведь изучаете историю, вы должны бы знать, что такие ордена из ниоткуда не появляются. Какие у них задачи, у этих монахов? Они чем-то похожи на тех монахов-рыцарей, которые завоевали Иерусалим. - Похожи, но не слишком, господин Арамис. Это безжалостная машина, отлично вооруженная, с железной дисциплиной и отличной выучкой. Они очень похожи на солдат Великого Рейха, впрочем, это будет намного позже вас, - он хотел улыбнуться, но не получилось. - И все же, как они появились в Арканаре, вы должны знать. - Первым появился дон Рэба, серая невзрачная личность, который сумел стать незаменимым у короля. - Он стал первым министром? - Соответственно. Этакий кардинал Ришелье. - Ни в коей мере! - голос Атоса, сильный и звучный, отразился от стен камеры, прозвучав как набат. – Судя по всему, это было серое ничтожество, выскочка, тогда как в лице кардинала, несмотря на все его недостатки и противоречия, мы имеем первого министра, защищающего интересы Франции. - И, тем не менее, дон Рэба привел в Арканар свой Орден, захватив в нем власть. Он был его боевым епископом, Орден подчинялся ему всецело. Но как Рэбе удалось поднять под свое начало несметное войско, и незаметно построить такой флот – мы не знаем. - А не могли они попасть в Арканар как и мы – из другого мира? – д’Артаньян озвучил догадку, которая родилась ранее у Атоса и Арамиса. - Из другого мира? – землянин оторопело переводил взгляд с одного собеседника на другого, благо, крохотное оконце, почти под сводами камеры, начало пропускать свет зарождавшегося утра. – Вы всерьез предполагаете такое? - Все возможно в этом удивительном мире: мы же попали в эту книгу, и не на Землю, а именно сюда. С тех пор, как мы оказались не в «Красной голубятне», где у нас должна была быть важная встреча, нас кидает с одной планеты на другую, с одного века – в другой. За эти недели или месяцы (считать не имеет смысла, мы все время перемещаемся, потеряв всякое представление о днях недели и месяцах) мы многое узнали, но не скажу, что поняли. – Атос, прищурившись, разглядывал в полумраке лица друзей. – Но скоро все закончится, дон Кондор. Бежать отсюда нам не удастся, а ни на какую сделку мы с этими упырями не пойдем. Остается надеяться, что ваши сподвижники все же найдут, откуда пришли эти чудовища, и дай Бог, сумеют их одолеть, не смущая себя и других излишней щепетильностью и ненужным человеколюбием. Война – вещь жестокая, дон Кондор, но мы к ней привыкли, она часть нашей жизни, и мы смотрим на нее, как на необходимость. - Вся беда в том, Атос, - Кондор с сочувствием посмотрел на француза, - что такие, как монахи, не появляются в готовом виде, их не выращивают в машинах. У каждого из них была мать, но воспитание их не несет влияния женщины. Эти люди – продукт общества, не знающего снисхождения, жалости и любви. Это машины смерти, рожденные человеком. Это очень трудно понять моему поколению, моим современникам, у которых все существование зиждется на любви к человеку. Мне бы жалеть их, как моральных уродов, убогих людей, а я – не могу. Уже не могу! Тот, у кого руки в крови, не может быть чист душой. - Истина и любовь рождаются в крови и грязи, как и человеческий ребенок, - негромко, но четко произнес Арамис. – Время быть с чистыми руками еще не пришло. Ни для вас, ни для нас. - Если вам удастся найти Ниру, постарайтесь увезти ее из этой страны, - попросил Атос. – Принцессе пока нечего делать в Арканаре: она станет добычей Ордена раньше, чем успеет осознать, что никто не станет ее прятать и спасать. Она… - он нахмурился, но надо было сказать все: - она мечтала о жизни в тихом месте, о браке, она… - Вы ей очень нравились, Атос. - Это всего лишь девичьи заблуждения. Ей нужен надежный друг, и мир, не похожий на нашу Францию. Заберите ее и мальчика на Землю. Со временем, когда они станут старше, они сами решат, нужно ли им вернуться. А пока… слышите шаги за дверью? Это за кем-то из нас. Прощаемся, на всякий случай? Пленники обнялись и вовремя: дверь с отвратительным скрипом отворилась и на пороге выросли четыре черных силуэта с клобуками. - Дон Кондор, пройдемте с нами, - проскрипел голос из мрака, затопившего коридор за дверью. Дон Кондор встал, и ни слова не говоря, вышел из камеры. Дверь захлопнулась. Солнечный зайчик дрожал на стене – единственное живое пятно в промозглом полумраке камеры.
Кэтти: stella , у тебя Орден вышел страшнее ,чем в книге именно потому, что его физически почти нет, но вся атмосфера пропитана им. И это мне что то современное, очень сильно напоминает.
stella: Кэтти , я и хочу ассоциаций, ради этого и затевалось.
stella: Топот ног затих вдали, над головой. Нира осторожно осмотрелась: по ту сторону наспех восстановленной кладки была смерть, в том лазе, где они находились, впереди едва заметно просматривались какие-то выступы. Свет падал сбоку: там был или выход, или освещение было под углом. Велев Вилли сидеть на месте тихо, она осторожно пошла вперед, вытянув руки и ощупывая все неровности стен. Неожиданно рука уткнулась во что-то теплое и мягкое. - Не пугайся, - голос был странным, каким-то нечеловеческим. – Это я, Щекн. - Кто ты? – она отдернула руку, но пальцы уже успели ощутить короткую и нежную шерстку. - Щекн. Люди называют нас Голованами.* - Я не знаю вас, - Нира сжала кулачки, подавляя страх. – Как ты выглядишь? - Выйдем из этой норы – увидишь, - что-то, похожее на фырканье издало неведомое существо. – Зови мальчика и пойдем. - Как ты нас нашел? - Это моя профессия, как вы люди, говорите: искать. Меня Мак-Сим ** попросил. Не люблю подпространство, звездолеты эти ваши не люблю, но люблю Мак-Сима. - Так вас просили о помощи? Сюда прилетел этот Мак-Сим? - Зачем ему прилетать? Он попросил – я услышал, - лаконично ответило неведомое существо и исчезло. Нира позвала Вилли и вдвоем они пошли по туннелю, который очень быстро закончился выходом на поверхность. Девушка осторожно осмотрелась и едва не закричала: прямо перед собой она увидела крупного, с теленка, пса с огромной, массивной головой. Пес, сидя так, как сидят собаки, охорашивался: вылизывался, чесался, выкусывал у себя что-то между пальцев лап. Когда он посмотрел на девушку, у нее дрожь пошла по спине: взгляд был совсем не собачий, по-человечески мудрый и пристальный. - Ну, что, пойдем? – Голован Щекн встал, отряхнулся и деловито затрусил вперед, не оглядываясь; через какое-то время он все же обернулся и посмотрел на баронета. - Маленький человек, ты устал? - Вот еще! – гордо ответил мальчик, - что я, ползун? - Уже недалеко, - Щекн снова затрусил вперед. – Люди вас ждут. - Откуда ты знаешь? – не удержалась Нира. – Никого не видно. - Щекну не надо видеть, он знает. Они шли еще с полчаса, и челнок неожиданно появился словно бы ниоткуда. Два землянина у трапа помогли им забраться внутрь. Щекн заскочил в машину совсем как обычный пес и тут же принялся охорашиваться, тщательно вылизывая свою мягкую шкурку. - Ну, что, поехали? – пробурчал он недовольно. Звук человеческой речи рождался у него где-то в глубине, никакой артикуляции или движения не было заметно на лобастом лице с мощными челюстями. Уже на корабле Нира спросила у капитана: - Как вы нас нашли? Мы же были под землей. - Голованы живут в норах на Сарракше.*** Они руководствуются в поисках и ориентировании неизвестными нам органами чувств. Если бы не Щекн, мы бы никогда вас не нашли. Хорошо, что Румата много рассказывал Нире о своей Земле. Вспоминая его сказки, она старалась унять тоску и боль утрат. Она и ожидала только сказки, не собиралась принимать все, что должно было их ждать на планете, как что-то реальное. Перелет не занял много времени, а искусственная тяжесть помогла избежать нежелательных ощущений. Больше всех отсутствию невесомости радовался Голован: оказалось, что его соплеменники считают, что его унижают, подвешивая в пространстве между стенами корабля. С этим, сверхчувствительным народом всегда было сложно общаться, и понимал Щекна только один Максим Каммерер, который в свое время спас и вырастил Щекна. Считалось, что Голованы обладают паранормальными способностями, но они уклонялись от общения с людьми и, даже, в какой-то момент, ликвидировали свое посольство на Земле, едва почуяли, что в человечестве назревают изменения. Помощь Щекна в Арканаре была исключением из общего поведения Голованов, и по его бурчанию можно было понять, что у него дома будут проблемы с его руководством. Зато Земля оказалась сказкой на самом деле, сказкой, в которой им предстояло жить. Теплая, зеленая, чистая планета, где люди давно не знали войн, болезней, ненависти народов. Вилли наслаждался этой безбрежностью чувств и благожелательностью людей, втихомолку проливая слезы при мыслях о родителях. Первое время решено было оставить его с Нирой, они нужны были друг другу, поддерживая память о доме. Потом их начнут знакомить с Землей. Они знали, чего хотят в будущем: вернуться домой, но уже с такими знаниями, чтобы помочь своему народу выйти из страшного плена невежества и рабства. Школа Прогрессоров – вот их будущее и, кто знает, может быть, они все же встретятся с этими странными чужеземцами, потому что верить в смерть Атоса Нира решительно отказывалась. Девушка сидела у огромного окна, откуда, с высоты птичьего полета, просматривалась вся панорама Финского залива. Центр города оставался с нетронутыми памятниками старины, тщательно восстановленными и оберегаемыми. Зато вокруг взлетали шпили и арки современных строений, больше похожих на причудливые фантазии ее снов. Она была одна: баронета повели в библиотеку, где обещали показать, какие могут быть книги. Мальчик, уже имевший представление о печати, потому что его мать покупала все книги, которые можно было достать в Арканаре и в Соане, обожал рассматривать иллюстрации и карты, которыми обильно снабжали такие издания. На Земле книги были разные: их можно было держать в руках, ощущая их тяжесть и листая страницу за страницей, мусоля палец. Были и такие, которые можно было прочитать, лишь вставив кристаллик в специальный паз и читать призрак книги, который появлялся перед тобой. А можно было и попросить, и тебе выдавали точную копию той книжки, что тебе приглянулась. В этот раз Вилли получил необыкновенный подарок: он стал счастливым обладателем настоящей книги с картинками. Книга была очень старая, она грозила рассыпаться на странички, и ее ему подарили родители Антона. Того, кого он знал, как дона Румату Эсторского. Румата, как сказал его отец, любил эту книгу больше всех, и Вилли, перечитывая ее, всегда будет помнить об Антоне. Книга называлась «Три мушкетера» и написал ее писатель Дюма. Нире показалось, что небо обрушилось на нее. Трясущимися руками она схватила толстый, ветхий том, читая через страницы, пытаясь осознать, что произошло, ища знакомое имя, которое встречалось очень часто, и понимая, что вот сейчас, сию минуту, что-то изменится для нее в этой жизни. Случайно внимание привлекли слова: «Красная голубятня», и она уже не отвлекалась, читая строчку за строчкой, осмысливая чужую жизнь и не замечая, как стремительно темнеет в комнате. В ту минуту, как четверо друзей покинули гостиницу, чтобы сопроводить Ришелье, а точнее трое, потому что Атос вернулся потом для свидания с миледи, сверкнула гигантская молния и раздался оглушительный удар грома. Все погрузилось во мрак. * Голованы - мутанты собак, результат радиоактивного загрязнения планеты Сарракш. Появляются в "Обитаемом острове" и "Жук в муравейнике" ** Мак-Сим - Максим Каммерер. *** Сарракш - Планета Обитаемого острова.
stella: Дон Кондор вернулся в камеру часа через два, целый и почти невредимый: в полумраке не заметно было, что на скуле у него изрядная ссадина. - Ну, что? – нетерпеливый гасконец бросился к нему. - Пить дайте, - попросил Александр Васильевич, нетвердой рукой принимая кружку, протянутую Арамисом. Пил он долго и шумно: хотел привести себя в порядок за время, пока утолял жажду. Четверо французов молча ждали. - Нам сделали предложение, - сказал он, поставив наконец кружку на край убогого стола. - Принять которое было бы бесчестьем, - закончил фразу Атос. – Они предложили обмен? - Да. Но они никогда не поверят, что мы не знаем, где дети и вообще – живы ли они. - Это все, что они требуют? – уточнил Арамис. - Не только. Видите ли, они прознали про синтезатор. - Что это? – спросил Портос, которому понравилось незнакомое слово. - Такая машинка: загружаем опилки – получаем золотые монеты. Можете себе представить, как это для них важно! - Откуда они смогли узнать о нем? – поразился Атос, которого сам факт получения золота никак не взволновал. - О нем прознал еще дон Рэба: Антон вскользь упоминал в одном из последних донесений, что Рэбу поразила чистота исполнения самих монет: тут мы явно перестарались. Они не нашли синтезатор во время обыска у Руматы, потому и требуют, чтобы я выдал его местонахождение. Попади он в руки этих … - дальше последовало непонятное слово, - это окажется пострашнее выдачи принцессы. - Золото в преступных руках может обрушить не только власть в стране, но и уничтожить все и всех. - А как работает этот синтезатор? Даже если они найдут его, научиться получать из мусора золото – это не для их мозгов. Кондор промолчал: он подумал, что тайну эту не следует знать не только Ордену, но и мушкетерам, время которых не многим лучше и человеколюбивее времени Арканара. Лучше уж пусть каждый живет по своим законам и своим возможностям. - Синтезатор синхронизирован с биополем своего менеджера, - туманно ответил он, от души надеясь, что неопределенный ответ отобьет охоту разбираться в проблемах управления замысловатым прибором. Портос только присвистнул: у него наука вызывала живейшее желание ретироваться подальше. Д’Артаньян остро взглянул на дона Кондора: он понял, что этот человек не доверяет им до конца. Арамис, все еще нервно потиравший руки, насторожился: недоверие дона Кондора заставило его напрячься. Один Атос понимающе улыбнулся: что ж, он принимает нежелание выдавать хоть кому-то тайну, которая сделала бы владельца этой машины всемогущим. - Золото нам ни к чему, - грустно сказал он. – Не думаю, что наша жизнь представляет для них хоть какую-то ценность, они, не получив сведений от вас, сударь, примутся, скорее всего, за нас. А я не уверен, - добавил он как бы про себя, что смогу устоять, если они примутся пытать кого-нибудь из моих друзей. - Атос, до этого не дойдет: они же прекрасно понимают, что мы ничего не знаем, - попытался его успокоить Арамис, но Атос только улыбнулся так, как он один умел: насмешливо и нежно. - Как бы то ни было, друзья, выход у нас только один: молчать. Так мы сможем потянуть время. Может быть, нас успеют найти и вытащить отсюда ваши люди, дон Кондор, - предположил он, сам не слишком веря в свои слова. - Он что-то задумал, - шепнул д’Артаньян Арамису. – Мне не нравиться его улыбка. - Мне тоже что-то не по себе, - признался Арамис. – будем настороже. Дверь, как всегда, открылась резко и шумно, впуская с десяток монахов. Клобуки были откинуты, полы длинных плащей подоткнуты под широкие кожаные ремни, закатанные до локтей рукава ряс обнажали мощные руки мясников, привыкших к тесаку и ножу. В их одинаковости было что-то страшное и отталкивающее. По знаку старшего два человека подошли к д’Артаньяну, и не слова не говоря, заломили ему руки назад. - Вы не того взяли, - звонкий, какой-то мальчишеский голос Атоса, заставил сержанта обернуться. - Что? – он шагнул к Атосу. - Я говорю, что этот юноша не может знать того, что могу вам сообщить я, - Атос властным жестом толкнул в грудь монаха, оторопевшего от этих слов. – Отпусти его, я готов идти с вами. То ли монах соображал медленно, то ли колебался, не решаясь нарушить приказ, граф де Ла Фер вырвал д’Артаньяна из рук стражников прежде, чем они успели ответить на его действия. - Уходи же, я знаю, как задержать их, потянуть время, - прошептал он на ухо другу, становясь на его место и сцепив руки за спиной. Этого было довольно: сержант подал знак, Атоса скрутили и потащили к дверям, не дав никому опомниться. Они были уже в дверях, когда стены сотряслись от громового удара и яркая вспышка высветила каждый камушек, каждую щель в камере. Пол затрясся, заходил ходуном, монахи, бросив Атоса с воплями, отталкивая друг друга бросились к дверям. Камера наполнилась странным, мерцающим светом, а лежащие на полу тела четырех французов медленно истаяли, исчезли, растворились в этом свете. Лишь тело дона Кондора осталось неподвижно на холодном полу камеры. Свет погас и ничто более не напоминало, что в тесной камере минуту назад было столько людей. Итан в задумчивости ходил по своему коттеджу, переставлял стулья, перекладывал подушки на диване, составил грязную посуду в посудомойку, потом обнаружил, что у него закончились капсулы Фейри для нее и мытье откладывается. Он старался себя занять хоть чем-то, но это мало помогало: мысли ходили по кругу, все время возвращаясь к четверке французов. Что-то пошло не так, он это ощущал каким-то шестым чувством. Беспомощность угнетала, он отчаянно хотел помочь, но о какой помощи можно говорить, если не знаешь, что вообще случилось. Как всегда, в минуты сомнений, он зашел в комнату, целиком отведенную под библиотеку. Книг было больше шести тысяч, тут была еще библиотека, которую вывезли его родители, считавшие, что самое главное, что они должны забрать с бывшей родины – это книги. Это было их главное богатство, которое они тщательно пополняли везде, куда не заносил их ветер туристических странствий. Книги выстроились вдоль стен в строгом порядке: по странам и по языкам, и порядок этот соблюдался неукоснительно. В любой момент, протянув руку, Итан мог найти любую книгу в своей библиотеке. Он погладил корешки собрания Дюма: 98 томов, добытых благодаря знакомым. А вот знакомый затрепанный корешок «Трех мушкетеров» еще с той, самой первой Библиотеки приключений! Рядом – «20 лет спустя», хотя нет, что это? Рядом стоял томик «Трудно быть богом» Стругацких. Не менее любимых, но Стругацкие должны быть в другом шкафу, где советская фантастика. Кто-то рылся в его библиотеке, переставил книги… Итан решительно вытянул том советских классиков, плотно зажатый между трилогией Дюма… что-то мигнуло, погас свет, ощутимо качнуло пол… землетрясение? Когда включился свет, на полу, рядом с выпавшей из рук Итана книгой, слабо светил экран мобильника. Итан еще успел увидеть, как на нем высветилось имя д’Артаньяна. Вынув книгу, Итан разомкнул цепочку, которую установил Арамис, по рассеянности вернувший «Трудно быть богом» на место, ему не предназначенное, и замкнувший две Вселенные в одну цепь. В дверь стучали: настойчиво и властно. Стучали долго, потому что стук сопровождался уже и руганью. Д’Артаньян с трудом сел, потом, качаясь, как пьяный, встал и пошел открывать дверь: на пороге стоял Рошфор. - Вы что, с ума сошли, лейтенант? – граф был взбешен и не считал нужным скрывать это. – Что за вид? Вы что, успели так перепиться за то время, что ждали его светлость? Немедленно под арест! - Рошфор, вы нам не командир, нечего тут командовать за Тревиля! – пробасил Портос из какого-то темного угла. – Мы ждали его преосвященство тихо и мирно. - Погодите, Рошфор, - Атос, в свою очередь встал на ноги, - дайте сообразить, что произошло. - Произошло то, что я уже битых четверть часа не могу попасть в эту комнату, чтобы пройти к ждущему меня наверху человеку. Вы срываете важную встречу, нас могут не так понять! – Рошфор поспешно прошел мимо мушкетеров в полуоткрытую дверь. Спустя минуту за ним проследовал кардинал, сделав вид, что не заметил четверку друзей. - Что это было? – тихо спросил Портос, вопреки обыкновению задав вопрос по существу. - Это будет нам знатная трепка! – меланхолично ответил ему Арамис. – Все, господа, сидеть нам в Бастилии. - Ничего не помню! А ведь что-то случилось за то время, что мы ждали здесь кардинала! – воскликнул Атос, оглядывая товарищей. Но все выглядели более-менее обычно: потрепанные и уставшие, как после хорошо и весело проведенной ночи.
полная версия страницы