Форум » Не только по Дюма » Взаимопонимание » Ответить
Взаимопонимание
stella: Навеяно пока тремя локдаунами. Все, что касается нахальства кабанов - чистая правда.
stella: Идея хороша, но личность неприкосновенна!
Кэтти: stella , а почему Давид неприкосновенен? Я думаю, он был бы рад принять Четверку у себя дома, показать свою коллекцию, задать вопросы, а потом проводить чнрез стену комнаты с экспонатами его колллекции оборатно в " литературный 17в" производства папаши Дюма.
stella: Кэтти , а потому что мне это кажется а) неэтичным б) не соответствующим моему замыслу.))
Кэтти: stella - твой замысел , это совсем другое. Но почему моя фантазия , по поводу участия в этой фантазии Давида неэтична? Во многих ООСах.с Четверкой контактируют дюманки и дюмане и никто не обижается. Я ни в коем случае не оспариваю твой авторский замысел Я просто не понимаю, почему моя фантазия по поводу участия Давида в ООСе может быть неэтичной?
stella: Кэтти , а тебе не кажется, что для таких экспериментов нужно согласие человека? Нам интересно, если мы будем действовать у Камиллы, но это не значит, что такое хочет каждый. У меня лежит не один год история под детектив, но Давид дал понять, что он против публикации. Как и сын одной женщины, ныне покойной, от которой я узнала кое-что насчет Мемуаров графа. Так что не всякая удачная идея может быть использована для широкого читателя.
Кэтти: stella , ну я не знала, что Давид - против. Хотя, у каждого- свои соображения. Ну , а сына, ныне покойной дюманки( земля пухом) ты ведь не собиралась делать героем своего ООСа.Так ,что он тут ни с какого боку.
stella: Кэтти , некоторые тайны наследуют. Когда кончится наш дурдом, я тебе все объясню.
Кэтти: stella , хорошо. Буду ждать...
stella: Учуяв хозяйку, забеспокоился Голд, повизгивая закрутился перед дверью, и д’Артаньян откинул защелку, выпуская собаку на улицу. Из-за двери тут же раздался восторженный лай, приветствующий хозяйку и голос Луиз, на иврите увещевающей пса. Через секунду они появились на пороге. Быстрым взглядом женщина окинула представившуюся ей картину: в теплом, приглушенном свете лампы четверо мужчин в старинных костюмах казались сошедшими с полотна какого-то голландского мастера семнадцатого века. Еще неубранные остатки ужина, поблескивающее стекло фужеров, бутылки вина, сиротливо сдвинутые на угол стола… разве что карт и стаканчика с костями не хватает. - Как дела? – она взяла собаку на поводок. – Мы погуляем с Голдом, а потом я с вами решу кое-какие проблемы, - пообещала Луиз. - А что, у нас уже есть проблемы? – хитро прищурился д’Артаньян. - Еще нет, но могут возникнуть! – строго предупредила Луиз и исчезла за дверью, оставив мужчин в недоумении. - Интересно, чем это мы провиниться успели, - недовольно вымолвил Атос, оглядев друзей и кухню, на которой они ужинали. Арамис промолчал, но таинственно улыбнулся: он начал подозревать, в чем их вина, но проблема действительно могла стать непростой для мужчин, оказавшихся запертыми в четырех стенах дома. Чувство неловкости, какой-то непонятной вины хорошо ощущали все четверо, и они с нетерпением ждали возвращения хозяйки. Луиз гуляла с псом не меньше часа, и когда они вернулись, оказалось, что на улице прошел дождь. Страшно довольный Голд принялся отряхиваться, не обращая внимания на протестующие возгласы Арамиса, оказавшегося к нему ближе всех, и попавшего под летевший с пса грязный дождь. Все произошло так быстро, что молодой человек не успел увернуться, и хохот друзей неожиданно разозлил его. - Ой, простите этого дурачка, он же случайно! – Луиз шлепнула пса, но тот не обиделся: напротив, уселся с довольной миной, с улыбкой до ушей и возбужденно постукивая хвостом об пол. – Это у него такое чувство юмора. - К сожалению, я его не могу разделить, - сухо ответил Арамис. – Мадам, у меня с собой только этот костюм, а мой лакей остался в другом мире. Слова его заставили Луиз задуматься на какое-то мгновение, но, когда ее лицо разгладилось, у нее уже было готово предложение, как решить эту проблему. Она бегло осмотрела друзей, заставив их удивленно переглянуться. - Это правда, не можете же вы ходить в одном и том же две недели! Да и вообще, никто не знает, что будет дальше. Господа д’Артаньян и Арамис одного роста, господин Атос одного роста с Рони, а вот господин Портос… ему повезло, мой тесть был такого же роста. – Она увидела, как дернулась щека у Атоса, и поняла, что покоробило ее гостя. - Вещи новые, господа, не беспокойтесь. У нас принято накупать одежду на сезонных распродажах, а потом, так ни разу и не надев новую вещь, дарить ее тем, кому необходимо. А потом, вас же никто не увидит, кроме меня и Ронена. Идем-ка со мной, в комнате разберемся. В спальне бывших хозяев оказался огромный шкаф, целая комнатка-гардеробная за раздвижной дверью. И вот там друзья испытали очередной культурный шок: то, что предлагала им хозяйка, не слишком вписывалось в их представление о хорошем вкусе, а главное – о приличиях. Луиз заметила растерянность и смущение гостей и истолковала ее на свой лад; она позвонила мужу и попросила его прийти. Едва он показался на пороге, как она отвела его в сторону и горячо что-то зашептала. Муж сначала недовольно морщился, потом, слегка отстранив не в меру ретивую жену, подошел к молодым людям. - Я понимаю, вам неловко перед дамой выбирать и примерять эти вещи, но я вам помогу. Луиз, мы займемся делом, а ты пока не приготовишь ли нам что-нибудь вкусненькое, пока мы будем копаться в этом магазине? – он заговорщицки подмигнул д’Артаньяну, который в полной растерянности уставился на гардеробные полки, забитые какими-то синими и черными штанами, странной обувью и прочими принадлежностями мужского туалета. Ощущение лавки старьевщика было полное. Но едва мужчины остались без присутствия женщины, как они, как по команде уставились на Ронена. - Вы предлагаете нам облачиться в эти одежды? – несостоявшийся аббат кончиком пальца приподнял странную рубашку без рукавов и с подобием красочного герба на груди. - А что плохого в этой майке? В ней не только дома можно ходить, она и для выхода в город вполне сойдет, - горячо заверил его израильтянин. – У нас, знаете ли, когда солнце в зените, вообще без майки можно ходить. А у вас, мужики, фигуры отличные, вам бы только загореть как следует, в особенности вам не мешало бы, господин Атос! – Ронен поймал взгляд старшего из друзей, и улыбка сошла с его лица, сменившись растерянностью и смущением. Он почувствовал, что сказал что-то не так, и судорожно искал слова, чтобы загладить неловкую паузу. - Мы благодарим вас за помощь, месье, - пришел ему на помощь мушкетер, дружелюбно кивнув в подтверждение своих слов, - но, честное слово, не представляем, как мы сможем все это надеть. - Я помогу вам, не волнуйтесь. В ваших же интересах ничем сейчас не выделяться, господа. Уверяю вас, сменив свой облик вы ничего не потеряете: вы все равно останетесь красивыми молодыми людьми. - Нас все равно никто не увидит, кроме вас и вашей жены, - пожал плечами Портос, который, все же, кое-что уже умудрился подобрать для себя. – Неужели прежний хозяин все это носил? - Да нет же, это совершенно новые вещи, даже ярлыки не сорваны, - поспешил уверить его Ронен. – Мой отец получал военную пенсию, у него денег хватало не только на эти покупки. И он всегда привозил себе вещи из-за границы. Одних джинсов у него несметное количество, вы же сами видите. - Ну, хорошо, - сдался Арамис, которого начинало уже мутить от одного сознания, что он вынужден ходить в испачканной одежде. – Помогите нам подобрать каждому, что ему необходимо, пока мы будем у вас оставаться. Ронен посмотрел на Рене с жалостью: неужто мальчик не понимает, что они попали в передрягу, из которой им не выбраться? Что им придется привыкать ко многому, и одежда – это самое малое изменение, которое их теперь ждет. Спустя полтора часа он со смесью удовлетворения и некоторого сожаления созерцал плоды своих трудов: четверка друзей преобразилась, но не утратила при этом присущей им одним индивидуальности. Поджарый и смуглый д’Артаньян, в клетчатой рубашке навыпуск и черных джинсах, засунув руки в карманы, с тонкой улыбкой рассматривал друзей: зрелище было бы отрадным для женской компании, если бы она тут объявилась. Портос, как и сам гасконец, предпочел джинсы и рубашку с короткими рукавами, под которой рельефно бугрились мышцы, достойные Геракла. Арамис сумел разыскать в необъятном шкафу штаны и некое подобие куртки лилового цвета, что неожиданно придало ему официальный вид, но рубашку к этому наряду он подыскал кремовую. Зато Атос поразил друзей: он не стал особо копаться, с первого взгляда выделив для себя светло-серый костюм и белоснежную рубашку с открытым, свободным воротником. В этом наряде он словно скинул десяток лет, представ перед друзьями человеком без мрачного прошлого. - Да, господа, - протянул Ронен, не без восторга разглядывая своих подопечных, - вот это маскарад! - Вы находите, что мы нелепо выглядим? – обеспокоенный его словами Арамис в очередной раз бросил взгляд в зеркало. - Ну, нет, я посчитал, что сейчас вы очень даже современно смотритесь. Как европейцы, попавшие в Израиль. Мы одеваемся проще, скорее, мы больше раздеваемся. Вам хоть удобно? - Немного непривычно, но знаете, не чувствовать на себе привычной тяжести оружия для нас может быть проблемой, - задумчиво произнес Атос, проведя рукой по бедру и не встретив привычного с детства эфеса шпаги. - А я чувствую себя голым, - признался Портос. - Оружие вам здесь ни к чему, драться вам будет не с кем, - успокоил его Ронен. - А вот я не уверен, что ваша беззаботность в этом вопросе послужит нам всем на пользу, - д’Артаньян подавил судорожный вздох. – У вас что, сплошь тишина и всеобщая любовь? Тогда зачем вам полиция, и вот это? – он протянул руку, на которой плотно сидел электронный браслет. - Браслет – это мера предосторожности, чтобы тот, кто в карантине, не разнес болезнь. Но вы правы: у нас стреляют, и очень часто, - и израильтянин вздохнул, поражаясь про себя, как лихо юный гасконец разобрался в ситуации. – Когда вы немного привыкнете и осмотритесь, вы поймете, как лучше всего вам будет применить свои способности и свое умение владеть шпагой или пистолетом. - Вы намекаете на то, что мы здесь задержимся? – Портос нахмурил густые брови. – Лично мне здесь делать нечего, меня ждут в Париже. Две недели я еще потерплю, как-нибудь потом объясню своей невесте, почему пришлось задержаться. Но – ни днем больше, предупреждаю всех вас! - Бедный Портос, - едва слышно пробормотал Арамис. – Он не ведает, что у него нет выбора.
Lumineuse: Бедные, как их жаль
Grand-mere: Бедные, как их жаль Ничего, автор не даст их в обиду, надеюсь! Стелла, неужели у хозяев не возникло желания сфотографировать мушкетеров в их новом облике? А у Вас - выложить, за неимением фото, собственноручную иллюстрацию?..
stella: Grand-mere , насчет фото - думаю, у хозяев сработало в голове, что фото делать не стоит. Хоть народ израильтяне и бесцеремонный, но никто фотографировать другого без разрешения не станет - это грозит обращением в суд. А разрешение могли и не дать, не зная, что к чему. А вот я чего-нибудь , наверное, нарисую, если еще помню, как карандаш в руках держать.)))
Atevs: Lumineuse пишет: Бедные, как их жаль Я последнее время все чаще ощущаю себя той девочкой из анекдота, которой косички туго затянули. Мне почему-то не жаль, а радостно. Во-первых, Grand-mere пишет: Ничего, автор не даст их в обиду, надеюсь! я тоже надеюсь. Во-вторых, это же приключение, а они молоды. Да ещё и все вместе. Да, далеко от дома, да, все чужое и странное, но приключение. С другой стороны, а в своем времени у них что? Я вот думаю, что именно огорчало бы меня, попади я сейчас в будущее. Понятно, что пугало бы все непонятное, доставляло бы кучу неудобств незнание правил, коробили бы обычаи и нравы. Но это, если подумать, мелочи. Самой большой бедой было бы то, что любимые люди остались там: муж, сын, родители, друзья. Но мушкетеров-то почти ничего ещё (уже) не держит. Нет ещё ни Бражелона, ни Рауля. Не принял Арамис ещё сан. Де Шеврез? Ммм, сложно, но, пожалй, нет. Невеста Портоса? Не думаю, что он скучает по ней. Лейтенантство д'Артаньяна? Тут возможно. Он ещё не успел наиграться в это. Но это же д'Артаньян, ещё и образца 1628(?) года. Узнай он, что расстанется с друзьями на долгие двадцать лет, возможно, будет наслаждаться этим фантастическим приключением куда больше, чем туманными карьерными перспективами. У них, по моим ощущениям, в этой временной точке канона нет никого ближе друг друга. И вот они все вместе, в непонятной ситуации, оторванные от привычного мира, но вместе. Получили фантастический шанс заглянуть в будущее. Они ведь потом всю дальнейшую жизнь живут воспоминаниями именно о своих приключениях, в основном совместных. Вот будет еще одно. Так что, stella, простите, пожалуйста, если радостный оптимизм тут сильно неуместен, но куда его девать :)
Lumineuse: Atevs Ухты А ведь правда! Вот уж точно, будет что вспомнить
stella: Atevs , знаете, я подумала, что на этот раз поступила правильно, выкладывая по мере написания. Вы меня стимулируете своими комментариями. )) Да, я специально выбрала момент, когда они в подвешенном состоянии. Еще вместе, но уже на грани. Я не зря дала такое название: можно ли достичь взаимопонимания при том, какие разные у них миры, мораль и все-все? Я еще и сама точно не знаю, возможно ли оно, такое взаимопонимание. Я живу в мире, который постоянно в стрессовом состоянии, с тех пор, как я начала писать, прошло менее полугода, а сколько всего уже произошло. Так что буду стараться поспеть за временем.
stella: Тишина, воцарившаяся в доме, в гостиной нарушалась чьим-то тяжелым дыханием. Луиз совсем не удивилась, найдя там Атоса. Одинокая свеча, оплывая на чайное блюдце, едва освещала стол и сидевшего за ним. Покачав головой, хозяйка достала из холодильника бутылку вина и пару бокалов из кухонного шкафа, и подсела к столу. - Вы же устали, господин Атос, день у вас сегодня выдался слишком длинным и сложным, так почему вы не пошли спать, по примеру ваших друзей? – она открыла початую бутылку и налила вино в тюльпаноподобные бокалы на высоких тонких ножках. - А вы? – ответил он вопросом на вопрос. - Мой муж сидит в саду, кормит комаров, - рассмеялась Луиз. – В этом году очень ранние комары. Я подожду, пока ему надоест, и мы пойдем спать. И все же, почему бы вам не пойти отдохнуть? - Мне все равно не уснуть этой ночью, - неохотно вымолвил Атос. – Я все стараюсь приучить себя к мысли, что к прошлому нет возврата. - Вы готовы смириться? – поразилась женщина. - Я не вижу выхода. В такой ситуации есть только два варианта: или умереть, или смириться и принять, - со странной улыбкой произнес граф. - Но вы же воины, вы же мушкетеры! – возразила она с почти детской непосредственностью. – Вы же дворянин, граф, наконец! - Куда не кинь – бывший: дворянин, граф, мушкетер, - Атос покачал головой, сбрасывая состояние оцепенения, охватившее его. - Дворяне не бывают бывшими, господин Атос, - резко бросила Луиз, заставив его опустить голову. – Вы покорились? После всего, что было в вашей жизни? - А что вы знаете обо мне и о моей жизни? – холодно и высокомерно произнес Атос, выпрямившись. - Ровным счетом ничего, но ваше непростое прошлое не трудно прочитать по вашему лицу, - дерзко ответила Луиз, понимая, что перегибает палку и рискует получить отповедь, которая может иметь далеко идущие последствия. К ее удивлению, француз не произнес ни слова, только опять сгорбился над столом, уйдя в себя. Но вино потягивал мелкими глотками. Постукивая когтями по каменному полу, подошел Голд и положил ему голову на колени. Как завороженная, Луиз следила за рукой графа, перебиравшей шерсть на ушах собаки: пальцы были длинные и тонкие, как у музыканта. Молчание становилось томительным, она бросила косой взгляд за окно: Ронен дремал, сидя в кресле-качалке. - Как странно, - вдруг заговорил мушкетер, - мы с вами сидим в полумраке, молчим, хотя это молчание не нравится ни вам, ни мне, но думаем явно об одном: какие силы столкнули нас, кому это нужно, чтобы соприкоснулись два мира, которые не имеют точек соприкосновения? - Вы правы, - Луиз вздрогнула: Атос прочитал ее мысли. – Кому это нужно было, нам не понять, но это произошло, и это может быть необратимо. - Я понял это, надев одежду, предложенную вами, мадам. Кстати, - добавил он, - не сочтите невежливым мой вопрос: как могло случится, что в этом доме, как в модной лавке, можно найти одежду на любой рост? - О, это совсем просто объяснить, - обрадовалась Луиз смене темы, - мой покойный тесть, да будет благословенна его память, был человек не без причуд. Он действительно помогал всем, кому мог: раздавал людям не только еду, но и одежду, давал деньги. Он собирал у себя все, что не подошло или разонравилось родне, а потом, по праздникам, раздавал нуждавшимся, да и просто тем, кому понравилась какая-нибудь вещь. Он был богат, у него была огромная военная пенсия, и он был просто добрым человеком. - Это был его дом? – улыбнулся Атос. – Красивый дом, со вкусом обставлен. - Вам действительно нравится? - Я не очень его рассмотрел, признаться, но о характере, привычках и вкусах хозяев смог составить себе некоторое впечатление. Дом, который любят, всегда расскажет о своих хозяевах. - У вас будет две недели, чтобы рассмотреть и привыкнуть к этому дому, - поддела его собеседница. - Привыкнуть? Что вы хотите этим сказать? – Атос ощутил странное беспокойство. - Да, вам же придется искать себе жилье, если вы … - она не стала продолжать. - Если мы… – Атос сжал пальцы в кулак, не сознавая, что этим причиняет боль собаке, которую все это время гладил. Голд тихонько взвизгнул, заставив его ослабить хватку. - Если вам придется задержаться здесь дольше, чем на две недели, - Луиз попыталась встретиться с Атосом взглядом, – вам нужны будут паспорта, страховка больничной кассы, права на вождение машины, работа, наконец. - Я вижу, вы уже обдумали за нас всю нашу дальнейшую жизнь, - натянуто улыбнулся француз, но глаза его холодно блеснули. В ту же минуту свеча, мигнув в последний раз, погасла. Луиз хотела встать, чтобы включить свет, но Атос остановил ее, коснувшись ее плеча. - Не надо света, посидим лучше в темноте. Она располагает к откровенности. - Вам хочется мне что-то рассказать, господин Атос? – Луиз даже дыхание затаила, боясь спугнуть желание графа излить душу. Впрочем, она ошиблась: Атос готов был к ее исповеди, безошибочно угадав, чего может хотеть женщина в такой вечер. - Мадам, расскажите мне немного о том, как вы оказались в Израиле, - попросил Атос. - Я? - она даже растерялась, настолько его просьба отличалась от того, что она ожидала услышать. – Но я здесь родилась. - А ваши родители? – спокойный, негромкий голос вызвал желание рассказать, вспомнить все, что она знала со слов матери. - Они познакомились в киббуце, куда приехали по молодежной программе. Это часто бывает в Израиле. Приехали на лето помочь со сбором овощей – и остались. Такое тоже происходит со многими, – она улыбнулась. – У нас теплая и гостеприимная страна, соседи только плохие. А вы? Вы, как я поняла, бывали уже в наших краях? - Бывал. Только это было так давно: и для вас, и для меня, - теперь в теплом голосе послышалась улыбка. – А соседи у вас и тогда были недобрые, здесь хозяйничали пираты всех мастей, а иудеев почти не осталось. Впрочем, что говорить о таких давних временах, мне и самому они уже кажутся сказкой, которую мне рассказала моя кормилица. А теперь я попал в другую сказку и, признаться, не могу решить, что мне с этим делать. - Принять, господин Атос, просто принять то, что случилось, - Луиз очень хотелось, чтобы ее голос прозвучал уверенно, но, увы! - Смириться – и принять, хотите вы сказать? Я не уверен, что это подойдет моим друзьям. Видите ли, они молоды и полны надежд на будущее, и у каждого есть уже планы на будущее. Так ломать свою жизнь способны не все, в особенности мои друзья. Каждый из них только начал строить свою карьеру, они честолюбивы, и они готовы работать над своими планами. Д’Артаньян мечтает о маршальском жезле, и с его талантами и энергией это не бесплодные мечты. Арамис рано или поздно вернется на церковную стезю, у него есть задатки светоча теологии, а Портос, наконец, в шаге от своей цели – стать богатым. А что нас ожидает здесь? Вы же сами указали, что без документов мы пустое место. - Да, сделать вам паспорта будет сложной задачей, у нас в этом плане все очень строго, - признала Луиз. - Вот видите! Мы же не можем существовать здесь на незаконных основаниях. А кто поверит нашему рассказу? - Но я же поверила! – возразила Луиз. - Потому что узнали меня по тому портрету. Остальным это не будет доказательством. Нет-нет, - возразил Атос самому себе, - надо искать выход вернуться, смириться – это отдать друзей на жалкое существование. - Вы говорили о друзьях, а вы сами, сударь? - Ну, мне как раз менять особенно нечего, - сухо ответил Атос. – Мне одна дорога что у себя, что в вашем времени. Тем более, что наше очередное приключение грозит затянуться. - Пока у вас есть две недели для отдыха, - напомнила ему Луиз, вставая из-за стола и направляясь во двор, где мирно посапывал в своем кресле Ронен. - Постараемся использовать это время с толком, раз уж мы обречены на двухнедельное безделье, - пообещал ей мушкетер, и Луиз подумала, что французы, которые стали ее гостями в силу совершенно фантастических событий, скучать не дадут ни своим невольным хозяевам, ни хайфской полиции. - Хорошо, что наши гости с браслетами, - поделилась она с мужем своими опасениями. - Не радуйся преждевременно, - остудил он ее радость. – Кнессет не утвердил поправку к закону о ношении электронных браслетов. - Но почему? - Потому что у нас нет правительства – утверждать некому!
Grand-mere: stella, я выдвинула такое предложение с единственной целью - напроситься на Вашу иллюстрацию.
stella: Grand-mere , а я начала рисовать.))
stella: sawmill grill oxford pa
Черубина де Габрияк: stella ...
полная версия страницы