Форум » Не только по Дюма » Взаимопонимание » Ответить
Взаимопонимание
stella: Навеяно пока тремя локдаунами. Все, что касается нахальства кабанов - чистая правда.
stella: Утро началось с нетерпеливого поскуливания собаки: Атос обнаружил Голда сидящим рядом с изголовьем. - Как ты сюда попал, приятель? – не до конца проснувшись, он сел, борясь с остатками сна, на этот раз не принесшего ему привычных кошмаров. Вместо ответа пес подошел к двери и, тихонько тявкнув, обернулся к мушкетеру. - Все правильно, хозяйка тебя будет искать, - неохотно встав, граф прошлепал босыми ногами по холодным плитам пола и, открыв дверь, выпустил собаку. Как Голд попал в его комнату Атоса не занимало: скорее всего, он не прикрыл дверь и хитрый голдретривер не преминул этим воспользоваться. Следовало поторопиться с утренним туалетом, который, к немалому изумлению графа, оказался не столь полон сюрпризов, как ожидалось. Все было просто и рационально, все продумано до мелочей. Когда он появился в гостиной, то обнаружил там д’Артаньяна, бодрого и свежего, как никогда. Остальные еще были у себя. - Хозяйка не приходила? – первое, о чем спросил Атос, едва поздоровавшись с юношей. - Думаю, что приходила, потому что собаки в доме нет, - рассеяно ответил д’Артаньян. – Атос, что мы сегодня будем делать? - Думаю, просвещаться, - насмешка, прозвучавшая в голосе друга, заставила д’Артаньяна пристально посмотреть на старшего товарища. - Вы вчера поздно легли? – спросил он, не надеясь на ответ. - Скорее сегодня, - задумчиво, думая о чем-то своем, ответил граф. – Мы за полночь беседовали с хозяйкой. - Вы? – поразился д’Артаньян. – Вы беседовали с дамой? - Женщины бывают интересными собеседниками, мой друг. К тому же выбор у меня был невелик: ее супруг проспал в кресле всю нашу беседу. - Вам что-то удалось выяснить насчет нашего пребывания здесь? - Пока я не вижу выхода, д’Артаньян. Но, может быть, за две недели мы, все вместе, что-нибудь придумаем. - Что до меня, то я не собираюсь провести всю жизнь в каком-то непонятном месте, где я никому не буду нужен, - решительно возразил гасконец. – Лучше уж я в пираты подамся. Атос внимательно посмотрел на своего юного друга и внезапно расхохотался. - Вы хотите сказать, что теперь и пиратов уже нет? – надулся д’Артаньян. - Нет, я не такого хорошего мнения о теперешнем мире, меня, скорее, насмешило ваше желание воевать любой ценой. Дорогой мой, - Атос обнял юношу за плечи, - что бы не случилось, я уверен в одном: никто из нас не останется без дела. - Я за Арамиса и Портоса не волнуюсь, а вот вы, Атос, вы меня очень беспокоите. - Я? Помилуйте, да я всегда найду, чем заняться, д’Артаньян. Но, этот разговор не ко времени: мы должны приложить максимум изобретательности, чтобы найти дорогу домой. - Как вы это себе представляете, Атос? - Этот мир намного опередил наш своей наукой. Будем искать людей, которые сведущи в таких проблемах. Будем искать дверь, через которую мы сюда вошли. Портос и Арамис не заставили себя особенно ждать, появившись через четверть часа. - А что у нас сегодня на завтрак? – это было первое, чем поинтересовался Портос, появившись на лестнице, которая вела на второй этаж. - Надо исследовать содержимое этого шкафа, который здесь заменяет погреб, - Арамис тут же открыл дверцу, за которой обнаружилось много интересных вещей. – Портос, друг мой, пожалуйте на инспекцию. В течение нескольких минут друзья с улыбкой созерцали, как Портос выгребал из холодильного шкафа какие-то коробочки, мисочки и яркие мешочки. Оставалось только разобраться, что все это такое и как его употреблять. Положение спас Ронен, который, движимый беспокойством, явился пораньше. Какое-то время, с едва сдерживаемым раздражением, он созерцал учиненный Портосом беспорядок, потом, не слова не говоря, стал все запихивать обратно на полки. - Что вы делаете? – возмутился Портос. – Мы только собирались завтракать! - Если у вас ничего не приготовлено, могу вам предложить корнфлекс с молоком. Быстро, питательно и вкусно – желчно ответил Ронен. - С молоком? Вы издеваетесь?! – взорвался Портос. - Нисколько! У нас принято так завтракать. - Это у вас так принято! А у нас принято есть нормально! Мне одному нужна яичница как минимум из десятка яиц, с салом, бутылка вина, пару хлебцов и кусок хорошей ветчины. А я не один, между прочим, мы привыкли хорошо поесть с утра, потому что никогда не знаешь, что ждет тебя до вечера. - Хорошо, я вам покажу, как это делается, - Ронен понемногу закипал, но пока еще держал себя в руках. – Покажу, как пользоваться конфорками и микрогалем, но готовить вам я не стану, можете на это не рассчитывать. У нас слуг нет, так что придется вам осваивать приготовление ваших любимых блюд самостоятельно. Если моя жена возится с вами, то я с вами нянчиться не собираюсь! - Что это с ним сегодня? – тихонько прошептал д’Артаньян на ухо Атосу. - Понятия не имею, - пожал тот плечами, не желая озвучивать свои подозрения: скорее всего, израильтянину не понравилось, что гость так долго беседовал наедине с его женой. – Может, он не выспался, и вообще, мало ли что могло произойти утром. - Вы намекаете, что он мог поругаться с женой с утра пораньше? – д’Артаньян ухмыльнулся. - Я ни на что не намекаю, я думаю, как нам жить дальше, - суховато бросил Атос и, сохраняя невозмутимость, подошел к Ронену. – Показывайте, как пользоваться вашими приспособлениями. Долго объяснять не пришлось, граф все запомнил с первого раза, удивляясь про себя, как все просто и доходчиво сделано в этих приборах, которые удивительным образом облегчали приготовление пищи. - Пожалуй, для начала, этого нам хватит, - остановил он пояснения хозяина. - Мы вам очень благодарны за науку. Без ваших пояснений мы, чего доброго, и дом бы могли поджечь, не зная, с какой стороны взяться за эту кухню. - Остальное вам пояснит моя жена, - мрачно согласился Ронен. – У нее лучше получается общаться с выходцами из прошлого. Но я очень надеюсь, что по истечении двух недель карантина вы найдете себе более подходящее жилье. - Мы очень надеемся, что в течение этих недель мы найдем способ вернуться к себе, - согласно кивнул ему Атос, одновременно сжимая руку д’Артаньяна, у которого уже вертелся на языке задорный ответ Ронену. – Я понимаю, что наше присутствие мешает вам, и мы постараемся не слишком злоупотреблять вашим гостеприимством. - Так мы же за все оплатили луидорами! – не выдержал Портос. – И сам хозяин сказал, что он не в накладе останется. Ронен при этих словах резко обернулся и подошел к Портосу. - Да, я говорил это и не отказываюсь от своих слов. Но это не значит, что вы можете сидеть в этом доме до бесконечности. И всех ваших денег не хватит, чтобы вы смогли здесь жить: рано или поздно, но вами заинтересуется полиция и вам придется уносить ноги: иностранцы, да еще и без документов! Вы же не станете им рассказывать все то, что напридумывали нам. Вам ни один дурак не поверит! - Я его сейчас придушу! – заявил Портос, но Ронен не испугался. - Придушите – будете сидеть в тюрьме до самой смерти, - предупредил он. – У нас нет смертной казни, но пожизненный срок вы точно получите. И общество бандитов и террористов в придачу! – добавил он с самым серьезным видом. - Ну, вот что, господин Ронен, - Арамис, скромно сидящий в уголке, встал, подошел поближе и оперся на руку Портоса. – Вам не стоит угрожать нам. Мы не по своей воле попали в эту историю, и история эта нам очень не нравится. Вместо того, чтобы пугать нас, а мы не из пугливых, уверяю вас, вы бы лучше подумали, как нам пробраться поближе к вашему порту. - А вот это совершенно исключено, господа мушкетеры! – с торжеством заявил Ронен. – Вы забыли о браслетах: они сразу просигнализируют, что вы покинули место карантина. Вас по ним вычислят, как вычисляют собаки оленя или кабана. - Очаровательно! Значит мы – всего лишь дичь для вашей полиции! Это уже слишком! Я должен отсиживаться здесь, как загнанная в нору лиса! – Портос даже побледнел от одной только мысли, что ему предстоит сидеть в доме еще тринадцать дней. - Что у вас происходит? – раздался женский голос и на пороге появилась Луиз с собакой на поводке. Завидев жену, Ронен направился к двери. - Постарайся не задерживаться здесь до ночи, - буркнул он, протискиваясь в дверь между женой и вертящимся под ногами Голдом.
Grand-mere: Stella, очень понравилось, спасибо! Но -не сочтите за наглость! - "аппетит приходит во время еды": очень хотелось бы увидеть всю четверку в их новом обличии...
stella: Grand-mere , а знаете, я как-то, хоть и пишу, но в нашей одежде они мне не то, чтобы не симпатичны, а - чужие. Вот, именно чужие. Они - дети своего времени, и я поняла совсем недавно, что мне не хочется их делать своими современниками. Они мне дороги и нужны такими, какими их создал Дюма. И эти длинные волосы, эти камзолы и кружева - они для них органичны и естественны, а наша мода - это наносное, от случая к случаю.
Grand-mere: Stella, ну, "назвался груздем - полезай в кузов". Разумеется, я никому ничего не навязываю, но лично мне интересно, как бы сочеталось несочетаемое: ухоженные локоны - и деловой стиль, военная выправка - и свободная рубашка навыпуск.
stella: С длинными волосами проблем нет - у нас мужчины так ходят. Стянут волосы. чтобы не мешали, резинкой, а все остальное))))) шорты ниже талии и майка мешком. Как выглядят военные на гражданке - это тоже у нас сплошь и рядом. Знаете - все равно заметно, что они военные, даже если одеты сверхсвободно. Попробую изобразить наших французов, но попозже, нужно какую-то активную сцену.
stella: - Так что здесь произошло? – женщина обвела взглядом всю четверку: взбешенного Портоса, который выбивал марш на стеклянной двери, ведущей в сад, Арамиса, сосредоточенно добывавшего из холодильника продукты, д’Артаньяна, расхаживавшего по кухне, что-то бормоча себе под нос, и остановила взгляд на Атосе, застывшем на высоком табурете у барной стойки. – Вы поругались с моим мужем? - В некотором роде да, поругались, - уронил Арамис. – Ваш супруг, мадам, взбешен нашим присутствием. - Мой супруг не выспался, - она подошла к Атосу, и улыбнувшись, взгромоздилась на соседний табурет. - Не выспался? – Атос удивленно вздернул бровь. – Если бы вы его не разбудили, он бы проспал до рассвета. - Вот именно. И один Бог ведает, что ему приснилось бы за это время, - она притворно вздохнула, опустив глаза. «Эге, - подумал д’Артаньян, а наша хозяюшка кокетничает с нашим другом. И Атос делает вид, что ничего не замечает. Разрази меня гром, но он именно делает вид, он все отлично понимает. Да, положение усложняется, кажется, нам придется отсюда уносить ноги раньше, чем через две недели!» Наступило неловкое молчание, и Луиз явно им наслаждалась. Ей нравилось видеть смущение молодых людей, которые очень быстро поняли, кому из четверки она отдает предпочтение. Кажется, они не удивились, но, что ей совсем не понравилось, так это реакция самого Атоса. - Я вижу, нам пора искать себе другое место для жилья. Ваш муж не в восторге от того, что вокруг его жены оказалось слишком много мужчин, и нам не стоит злоупотреблять его терпением, - Атос оставил свой табурет и остановился перед Луиз. - Вы сошли с ума, господин граф, - забывшись, Луиз титуловала Атоса, и это заставило его побледнеть. – Мало ли что придет в голову моему мужу: он ревнив, но не настолько, чтобы поднять на меня руку. Вы уплатили достаточно, чтобы он примирился с вашим пребыванием в этом доме. Я всегда делала так, как считаю нужным, я свободная женщина, а если ему что-то не нравится: ради Бога, он может подавать на развод. Но пока он не пошел а Раббанут, самое большее, что он может сделать, это вызвать полицию. Ну, и что это даст? – она, подбоченясь, обвела глазами друзей. – А ровно ничего: вы на карантине, и не имеете права покидать этот дом! Так что не стоит вам строить особых планов на ближайшие тринадцать дней. Господин Атос, я хотела бы с вами поговорить, но это вопрос личный… - Луиз остановилась, потому что фраза вышла настолько двусмысленной, что только усугубила неловкость. – Простите, я не то хотела сказать, у меня есть вопросы по поводу ваших предков. Вот, - она вздохнула с облегчением, но едва взглянув на мушкетера, почувствовала, что краска бросилась ей в лицо: Атос смотрел на нее пристальным взглядом, и на лице его читалась такая надменность, что ей стало не по себе. – Я только хотела сказать, что мои предки всегда жили в Пикардии. - Вас интересуют мои предки? Ну, что же, извольте, я отвечу на ваши вопросы, если сочту их достаточно корректными, - неохотно проговорил Атос, и д’Артаньян подумал, что никогда еще не видел у Атоса такого выражения лица, и не слышал такого пренебрежения в голосе. - Ну, и что такого в просьбе этой женщины, - пробормотал он едва слышно, но Атос расслышал его слова, и снова по его лицу пронеслась какая-то тень. Губы его шевельнулись, но ни звука так и не прозвучало. - Господа, прошу нас извинить, но мы покинем вас ненадолго, - обратился он к друзьям. – Видимо, у мадам Луиз есть срочная необходимость выяснить кое-какие подробности из жизни наших родственников. - Тем более, что у нас они могут оказаться достаточно близкими, - с неискренней улыбкой добавила Луиз, которую покоробили и тон, и вид Атоса. Граф пропустил вперед хозяйку, и они поднялись по лестнице на второй этаж. Она провела француза на большой балкон, где под деревянным навесом, оплетенным вьющимися розами и геранью, стоял стол и несколько плетенных кресел. Атос сел по ее приглашению, а Луиз принесла из соседней комнаты огромный, переплетенный в кожу, альбом с фотографиями. Атос незаметно вздохнул: его ждало малоинтересное для него разглядывание чужой жизни: по развешанным по дому фотографиям он давно уже понял, что эти черно-белые картинки иллюстрируют современным людям их воспоминания. - Я думала, вам будет интересно посмотреть, как изменились ваши родные места, - поддела его Луиз. – Не волнуйтесь, я не предложу вам рассматривать историю моей семьи в Израиле, я только хочу вам показать несколько фотографий, которые могут вас заинтересовать. Вот, например, эти развалины вам ничего не напоминают? – и она, быстро перевернув несколько листов альбома, указала ему на большую фотографию огромного донжона. - Но ведь это… - Атос придвинул к себе тяжелый альбом, - ведь это же донжон Куси. - Правильно. Таким он и был до 1914 года, пока немцам не пришло в голову его разрушить. Теперь, в этих развалинах, музей. А в семидесяти километрах, в мэрии Ла Фера, есть маленький музей, там все о нашем городке, вся его история и родословная его владельцев. Атос поднял глаза от альбома и внимательно всмотрелся в сидевшую напротив женщину. - Я думаю, что вы привели меня на эту веранду и усадили рассматривать эти картины не только чтобы заставить меня предаваться воспоминаниям. Есть нечто существенное, и достаточно важное для вас и, возможно, и для меня, а этом фолианте, не так ли? - Безусловно, вы не ошибаетесь, граф. Взгляните на эту фотографию: - она указала на сфотографированное родословное древо рода Куси. – Вот здесь, где видна ветвь Рауля де Куси, того, что погиб в Третьем крестовом походе. Он был сыном Ангеррана II, и женат вторым браком на Аликс де Дрё. У них был сын, который носил родовое имя Рауль. В числе пикардийских владений был у него и Ла Фер. А вот здесь, - она перевернула несколько страниц, - вот здесь мои прапрадед и прапрабабка, Рауль и Алина де Марль и де Ла Фер. Вот так, господин граф, - и она с улыбкой достала из целлулоидных уголков старинную фотографию, наклеенную на кусок картона. С нее смотрели на Атоса потомки его рода: мужчина средних лет в длинном сюртуке с цветком в петлице и одетая в белоснежное платье и фату молоденькая дама. Подпись гласила, что эта фотография сделана в ателье мэтра Дюпре 13 феврала 1910 года, в день бракосочетания господ Рауля и Алин де Ла Фер. Витиеватая подпись исключала мысли о подделке, а в чертах лица господина проглядывало некоторое сходство с Атосом. - Прошло сто одиннадцать лет, - едва слышно прошептал граф. – Значит, наш род не погиб, - он поднял глаза на Луиз. – Это чудо. - Теперь вы понимаете, что я не навязываюсь вам в родственники, и что я так быстро поверила в чудо и в то, что вы реальны, именно потому, что хорошо знаю историю своих предков. - Но как получилось?.. – она догадалась, о чем он подумал еще до того, как он закончил фразу. - В ту пору уже мало думали о чистоте крови. Мой прапрадед так влюбился, что взял в жены ту, что полюбил. Брак их был недолог, остался сын, а Рауль погиб в Первую мировую, в 1914 году. Их сын, мой прадед, по отцу был французский аристократ, а по матери – еврей. После Второй мировой осталась только моя бабка, его дочь – все остальные погибли или были сожжены в печах Аушвица. Она вернулась в Ла Фер, там родилась моя мама. Мои родители репатриировались в Израиль 1967, после Шестидневной войны. Ла Фер – маленький город, там все друг друга знают до седьмого колена, родителям там стало неуютно, им хотелось перемен, свободы. Они приехали, как водится, в киббуц, а потом уже перебрались в Хайфу. Атос слушал очень внимательно, не реагируя на незнакомые понятия и не задавая вопросов. Видимо, его все же неприятно поразило родство его потомка с дочерью Авраама, но он не произнес ни слова: времена и нравы слишком изменились, чтобы он мог делать какие-то выводы. К тому же он все еще до конца не мог отдать себе отчет в случившемся с ними. Его не оставляло чувство, что все происходящее – бесконечно длинный и нелепый, хотя необыкновенно реальный сон.
stella: Даже когда они вернулись в гостиную, Атос все еще хранил задумчивый вид, чем очень заинтриговал друзей. Привыкнув к тому, что их старший друг очень редко показывает, что у него на душе, никто из собравшихся не предполагал, что гордый граф де Ла Фер может быть таким присмиревшим и умиротворенным. Ведь ушел он в крайнем раздражении, и вот – весь его вид говорит о том, что узнал он нечто важное для себя. Прошло чуть больше суток, как волею неведомых сил друзья были перенесены из своего мира в будущий. Все, что происходило с ними, казалось им нереальным. Да, они действовали, говорили, спорили с хозяевами и слушались их в том, что требовало послушания. Потому что здравый смысл требовал от них именно такой реакции, но поверить до конца в реальность чудесного превращения было невозможно. В каждом из них жил еще человек позднего Средневековья, понять и принять новые реалии, вот так, с ходу, было невозможно. Все в них сопротивлялось действительности, все казалось зыбким маревом. Как не странно, Портос, менее других подверженный фантазиям, если они не касались чисто материальных аспектов, первым оценил представившиеся возможности. Нет, добрейший Портос не собирался отказываться от своих матримониальных планов, но он первым понял, что надо приспосабливаться, надо принять то, что случилось, как данность. - Ну, что, милейший Атос, нашлись у вас общие родственники с мадам Луиз? – выдал он со свойственной ему грубоватой непосредственностью то, что занимало в этот момент Арамиса и д’Артаньяна, но что они, из деликатности, ни за что бы не стали спрашивать. Атос сильно вздрогнул и вышел из своей задумчивости. - Как бы это ни выглядело удивительным, но родственные связи нашлись, - вымученно улыбнулся граф. – Мой род не пресекся с моим исчезновением, потомки его нашлись по другой линии. - Значит все, что нас окружает, это правда, - тут же сделал вывод Портос. – Тогда нам надо думать, как нам жить дальше. Ну, по крайней мере до того дня, когда мы найдем путь домой. - А если не найдем, Портос? – вкрадчивый голос Арамиса заставил гиганта внимательно всмотреться в лицо молодого человека, чьи опущенные ресницы надежно скрывали взгляд. - А если не найдем – будем искать, как вернуться во Францию, пусть и этих времен, - тряхнул головой Портос. - А ведь Портос прав, - Атос с неожиданно вспыхнувшим интересом посмотрел на Луиз. – Мадам, это реально, попасть нам во Францию? - Реально, конечно, но только не сейчас, - недовольство явно прозвучало в голосе Луиз. – В ближайшие две недели вам не то, что из страны, вам из этого дома не выбраться. Куда бы вы ни пошли, браслеты сразу сообщат в полицию какими улицами вы идете и вас через три минуты уже выловят, доставят, в лучшем случае в этот дом, а в худшем – в коронавирусный отель. И там вам будет очень скучно, уверяю вас. - Это что ж, тюрьма такая? – не понял Портос. - Почти. - Д’Артаньян, я что-то не припомню, чтоб нас упрятывали в тюрьму. Разве что Атоса угораздило провести пару деньков в Фор-Л’Евек? Расскажите мадам Луизе, ей будет интересно узнать, что для меня решетки – не преграда, - развеселился Портос. – Я любую кочергу согну, как лозу, не то что решетку. - Я знаю, я читала, - неосмотрительно высказалась Луиз и тут же пожалела о своих словах. Насторожились все. - Что вы читали, сударыня? - Статью, о Рюэйле, и о том, что во времена Мазарини из нее бежали, выломав решетку на окнах, два арестанта. - А кто сказал, что это были мы? И что это за тюрьма в Рюэйле: никогда не слышал о такой! Выходит, мы стали знаменитыми настолько, что для нас сочиняют истории?! – обрадовался Портос. - Но я же не говорю, что это были вы! – попыталась дать задний ход Луиз, но друзья уже насторожились, почуяв, что женщина сболтнула что-то очень важное. - Я понял с ваших слов, что у вас в газете пишут о тюрьмах? – осторожно начал выяснение Арамис и Луиз испугалась: она ляпнула сгоряча, а теперь непонятно что из этого последует. «Чертов иезуит!» - подумала она, забыв, что Арамис пока еще только мушкетер. - А можно и нам прочитать, как описывают наши подвиги с Портосом? – подключился гасконский хитрец, и Луиз совсем растерялась. - Если я сумею найти эту статью, господа. Я читала ее в Интернете, и очень давно. Далеко не все там хранится так долго. И потом, там не указывались ничьи имена. - А что еще можно там найти, в этом вашем Интернете? - Все, что душа пожелает! - перевела дыхание Луиз, и стала вдохновенно рассказывать о чудесах Сети. Ее слушали внимательно, но с оттенком снисходительности, потому что все это выглядело не более, чем фантазии, которыми взбалмошная дама пытается накормить все повидавших в своем мире вояк. - Я вижу, вы мне не верите, - огорчилась женщина, узрев налет скепсиса на физиономиях своих постояльцев, но тут же вспомнила о телевизоре. – Идемте, я вам кое-что покажу! Когда на плоском огромном экране засветилось изображение, друзья вначале не особо заинтересовались: нечто подобное видели они ранее на коробочках в руках израильтян, но через минуту уже никто из них не помнил ни себя, ни то, где они находятся. То, что Луиз переборщила, она поняла почти сразу: одно дело рассказы, другое – вещественные доказательства. Взглянув на бледные, потрясенные лица, она потянулась за пультом, но властный, звенящий металлом голос, приковал ее к месту. - Оставьте все, как есть! – Атос взял у нее пульт. – Вы боялись, что нам будет скучно, господа? – не скрывая иронии обернулся он к друзьям, застывшим у экрана. – Вот вам и развлечение. Если мы сумеем понять все это, - он указал на экран, - мы сумеем выжить в этом мире.
Lumineuse: Главное, чтобы по телевизору не стали показывать "Трёх мушкетёров". А так, да, развлечение.
Черубина де Габрияк: Lumineuse пишет: Главное, чтобы по телевизору не стали показывать "Трёх мушкетёров". А так, да, развлечение.
Кэтти: Черубина де Габрияк , да, особенно версию.ВВС😁.А если покажут старый фильм с Жераром Баррэ и Милен Демонжо, я думаю " настоящие" герои Дюма не обидятся.
stella: Кэтти , им любая версия противопоказана. Особенно - Атосу.)))) И если бы дело было в обидах: тут уже оскорблениями рода попахивает.)))
Lumineuse: stella пишет: И если бы дело было в обидах: тут уже оскорблениями рода попахивает.))) После информации о породнении с евреями, ему уже ничего не страшно, я думаю
stella: Lumineuse , страшно другое: когда твои переживания выставляют напоказ. Не думаю, что людям прошлого приятно видеть то, что происходит в социальных сетях, когда каждый, простите, "пук" становится темой для обсуждений мировой общественностью. И хоть сплетни были всегда, далеко не всем по душе, когда твое "я" раздевают на потеху публики.
Lumineuse: stella с этим согласна, да
Черубина де Габрияк: stella пишет: Кэтти , им любая версия противопоказана. Особенно - Атосу.))) Хочешь сказать, что попадись ему книга, он переживет? Впрочем, да буде вам. Чай не кисейная барышня. И вообще, цветочки это все.
Grand-mere: Некая сила продолжает шутки шутить над мушкетерами: мало того, что перенесла их из ларошельских траншей (ну, или из близлежащего трактира) в Израиль 21 века, так еще и постоянно подсовывает "воспоминания о будущем" - то о казни короля Карла, то о Рюэйле... Еще немного - и Атос по Раулю скучать начнет.
stella: Grand-mere , с Р.эйлем я маху дала.))) На днях исправлюсь, сегодня после гостей надо просто переварить новости. Совсем в духе Израильских будней: муж нашел своего двоюродного брата, который уже 15 лет живет в Ашдоде, но они ничего друг о друге не знали с 75 года.
Кэтти: stella , вау! Поздравляю супруга с нахождннием родственника👍
stella: Могут ли сменяющие друг друга картинки убедить в чем-то человека, которому и волшебный фонарь пока неизвестен? Чем для людей, которые мир воспринимают через призму средневековых представлений, может быть интересен катастрофически подвижный, бурно меняющийся мир начала третьего десятилетия двадцать первого века? Между этими мирами – пропасть, глубину которой измеряют не столько веками, сколь разностью вселенных. Если и можно искать между ними какую-то точку соприкосновения, то только в основах Заповедей Господних. Миллион соблазнов нового мироустройства, нужны ли они им, людям, так далеко отстоящим от него по своему восприятию, воспитанию и пониманию человека? Мысли такие стали приходить в голову четверке невольных путешественников во времени. Ошеломленные поначалу калейдоскопом событий и фактов, напуганные, хоть они всеми силами и старались не показывать этого, фантастическими, невероятными событиями, показанными на плоском экране со всей красочностью и пугающей достоверностью, доступной технике нового мира, они постепенно стали приходить в себя. В то, что происходило в этой иллюзии реальных событий, приходилось верить, и они верили уже не только хронике, но и фильмам, снятым, как им объяснили, по следам исторических событий. Так прошло несколько дней, заполненных впитыванием информации, причем, каждый видел в том, что появлялось на экране, свой интерес: благо, выбор картин и документальных фильмов был фантастически велик. Первый сбой случился при просмотре последней версии «Анны Болейн». Чернокожая актриса в роли главной героини вызвала шок у Атоса и Арамиса, знакомых с историей женитьб английского короля. - Чернокожая королева на английском престоле? Кому могла прийти в голову такая чушь? У человека, которое это придумал, больное воображение или он не знает, кем она была на самом деле, - Атос пожав плечами с видом крайнего отвращения, встал и отошел подальше от экрана телевизора. - Господин Атос, не вам одному тошно от этой версии, - рассмеялась Луиз. – Многие жители Великобритании тоже возмущены подобной интерпретацией. Но что поделаешь, это тенденция: во всем видеть причастность афроамериканцев. Их эго возросло безмерно, они считают, что вершили мировую историю. - В наше время их можно было увидеть разве что на роли рабов, - недовольно буркнул Портос. - Помнится, у ми… у одной моей знакомой дамы, - тут же поправился д’Артаньян, - был маленький чернокожий раб. Он носил за ней подушку для коленопреклонений в церкви и ухаживал за обезьянкой дамы. - Теперь все так боятся, что им приклеят ярлык расиста, что готовы на заведомую глупость, чтобы заслужить славу демократа, - попыталась объяснить положение Луиз. - Сдается мне, что у ваших сограждан несколько превратное понятие о демократии, отозвался Атос из угла гостиной, куда он ушел с какой-то книгой. - Мои современники считают, что демократия дает им полную свободу. - Еще Платон говорил, что демократия, в конечном итоге, перерождается в тиранию, - Атос поднял небольшой томик. – Рад увидеть у вашего свекра одного из своих любимейших авторов, Платона. - Вы читаете на латыни? – Луиз спросила скорее машинально: она не сомневалась, что в лице Атоса встретила образованного человека. - Предпочел бы греческий оригинал, но не верится, что он мог дожить до ваших времен, - мушкетер чуть улыбнулся. – Однако и латинский перевод достаточно убедителен, чтобы понять глубину рассуждений Платона о государстве. - Очень верное у него замечание о тирании, - нервно заметила Луиз. – Это то, что неизбежно происходит, когда попираются основы демократии. - А у вас они попираются? – д’Артаньян удобно устроился на барном стуле, очень напоминая при этом задорного петушка на заборе: взъерошенная шевелюра, тонкая, еще совсем мальчишеская шея выступает из ворота клетчатой рубашки, длинные ноги обхватили стойку табурета, руки так и взлетают, словно два крыла, когда он, в пылу спора, устремляется всем телом по направлению к спорящим. - Конечно, попираются! – Луиз, уже вся во власти своих просветительских планов, не уловила в тоне молодого человека скрытый подвох. – Вот, например, наш премьер… - Может, ограничимся классическими примерами из истории? – примирительно предложил Арамис. - Не получится! – решительно отрубила женщина, и победно оглядела притихших рыцарей. – Без современных примеров вы ничего не поймете. Хорошо, для начала давайте вспомним английскую историю. - Так, как ее понимают те, кто видит Анну Болейн чернокожей королевой? – подал реплику из своего угла Атос. - Один президент, кажется американский, сказал, что, если мужик может стать королем, это еще не означает, что в королевстве уже демократия, - назидательным тоном промолвила Луиз. – Вот взять хотя бы Кромвеля: он был пивовар, а правил Англией. Ну, и что? Он все равно был мужланом и диктатором, и по его приказу казнили короля. - И в Англии казнили? Хорошенькое дело! И когда же это было? - Да в ваши времена и было! – отмахнулась Луиз от вопроса д’Артаньяна, и по потрясенным лицам мушкетеров поняла, что в пылу спора коснулась запретной темы: слишком близко по времени отстояли эти события от французов. – Впрочем, при том временном интервале, в который вас угораздило влипнуть, сто лет туда-сюда роли не играют. - Это еще как знать, - Арамис, по своему обыкновению, предпочитавший больше слушать, чем говорить, тем не менее внимательно следил за всеми поворотами беседы. - За год много чего может произойти, а уж за сто лет! Так и Англию не обошли трагические события истории? - Если мы не доживем до казни английского короля, то тем лучше, - мрачно заметил Атос. – Не вижу ничего хорошего в приходе во власть простонародья. И может ли трактирщик установить справедливость, если в собственном доме у него жена в роли рабыни, а слуги и домочадцы – загнанные непосильным трудом животные? - Вот это да! – ахнула Луиз. – Господин Атос, да вы, никак, думаете о свободе женщин! - О свободе женщин? – удивился Атос. – У женщин есть свое место в жизни. Одним предназначено судьбой быть в услужении у мужа или господ, другим - быть супругой тех, кто принадлежит к дворянскому сословию. Но и у тех, и у других есть один долг перед Господом: быть верной женой и заботливой матерью. - А как же свобода выбора? – настаивала Луиз. - Выбор остается за родителями девушки, - твердо произнес мушкетер. - А если она не согласна с этим выбором? - Тем хуже для нее, - пожал плечами француз. - То есть, она не имеет права на собственный выбор? - Молодые люди редко умеют за душевной склонностью увидеть то, чем грозит им будущий выбор. Со стороны всегда виднее, - мрачно изрек Атос, и вновь раскрыл книгу Платона, давая понять, что в разговоре он больше не участвует. Зато к спору подключился д’Артаньян. - А вот у нас женщины гордые и независимые, - заявил он. – И, если девушке по душе парень, она всегда найдет способ показать ему свою склонность. - А потом ее жизни не позавидуешь, - вздохнул Арамис. – Нет, друзья, мир не слишком благосклонен к женщинам. - Ну, ваша знакомая белошвейка, Арамис, не очень страдает от несправедливостей света, - хохотнул Портос, и Арамис мгновенно покраснел от гнева. - Что вы знаете о ней! – воскликнул молодой человек, задохнувшись от возмущения, но тут же взял себя в руки. – Моя знакомая защищена своими знакомствами, которые она получила благодаря своим талантам белошвейки, а совсем не своим положением. И она тоже вынуждена прятаться от гнева великих мира сего. - Прятаться? Да что же она такого совершила, что ей надо прятаться от кардинала? - ехидно полюбопытствовал гасконец. - Может быть, нам нет смысла мыть кости незнакомым людям, даже если это дамы? – Атос все же решил вмешаться, чтобы предотвратить назревающую ссору. – Признаться, мне куда интересней было бы знать, как управляется ваше государство, сударыня. Я понял, что у вас исповедуют принципы демократии древнего полиса? – он вернул Луиз к теме беседы в тот самый момент, когда она предвкушала подробности о белошвейке-герцогине. - Как бы не так! – Луиз поняла, что отмахнуться от беседы о равноправии не удастся, благо, история всегда была ее коньком, а тут судьба предоставила ей благодарного собеседника. – Начиналось все в лучших традициях… - дальше последовал рассказ о создании государства, от которого мы читателей уволим. - Знаете, что сказал по этому поводу Фома Аквинский, - Арамис, задумчиво слушавший всю эту лекцию, и не задавший ни единого вопроса, отпустил, наконец, свое ухо, которое он все время пощипывал. – «Тирания более пагубна, чем олигархия, а олигархия, чем демократия», так что у вас, в результате, к власти пришел тиран. И это, - он кивнул на электронный браслет, который недостаточно плотно сидел на его запястье, - результат власти, решившей, что ей дозволено все. - Мы очень надеемся, что эта власть очень скоро падет, - Луиз вытянулась в струнку во весь свой невеликий рост. – Но что делать с гражданами, которые представляют опасность для общества? - Вы, правда, считаете, что мы опасны для вас? – д’Артаньян даже привстал, ожидая ответа на свой вопрос. - Есть три реальных угрозы человечеству, - задумчиво, взвешивая каждое слово, заговорил Атос. – Пифагор считал, что это материализм ученых, невежество священников и хаос демократии. - Пифагор не думал, на какую высоту может подняться наука, - тотчас откликнулась Луиз. - И он не учел, насколько углубленное и разносторонне образование получают наши теологи, - мягко намекнул Арамис. - А хаос демократии – это у вас имеется в полном объеме, если судить по тому, что вы рассказали, - резюмировал гасконец. - И вообще, что может быть лучше правления мудрого короля, который любит свой народ и заботится о нем? - Портос тоже внес свою долю в общую беседу. - В особенности, если в наставниках у такого короля Красный герцог, - с раздражением вставил Арамис. - Арамис, друг мой, вы несправедливы к его высокопреосвященству, - рассмеялся д'Артаньян. - Насколько я к нему справедлив, мы сможем судить, лишь познав его гнев по возращению, - поморщился Арамис. – А пока, как мне сдается, у нас нет дела важнее, чем понять, куда мы попали и чем грозит нам этот мир. Атос, что вы думаете обо всем том, что нам рассказала наша очаровательная хозяюшка? – он выжидательно посмотрел на спокойного Атоса. - Я думаю, что важно не только понять, что здесь происходит, но и суметь найти общий язык с местным населением. Если нам не удастся сделать так, чтобы поняли и нас, мы никогда не найдем точек соприкосновения со всей этой разношерстной компанией. Без взаимопонимания нам здесь не выжить и месяца, - невозмутимо подвел итог старший из друзей. - А давайте мы разделим наши силы, - предложил д”Артаньян. – Мы с Портосом будем искать то самое здание, через которое мы сюда попали, а вы Атос, вместе с Арамисом попробуете поговорить с местными учеными людьми. Может, кто-то и знает, как нам вернуться назад. - Тогда вам надо связаться с Технионом, - предложила Луиз. – Это университет мирового значения, и он расположен совсем недалеко отсюда. Правда, все это придется отложить еще дней на десять, пока не истечет срок вашего карантина.
Ленчик: "Все страньше и страньше. Все чудесатее и чудесатее..." Я только надеюсь, что Стелла по доброте душевной не решит кого-нибудь еще новомодной вируснёй заразить. Чисто случайно. Так сказать, для пущего погружения в современность
полная версия страницы