Форум » Не только по Дюма » Сказочка к празднику (продолжение) » Ответить
Сказочка к празднику (продолжение)
Ленчик: Название: "Баллада о переселении душ" Nika, спасибо! :) "Хорошую религию придумали индусы: Что мы, отдав концы, не умираем насовсем" В.С. Высоцкий Автор: Как ни странно, Ленчик. Сама удивилась. Фандом: предположительно - Дюма. Размер: сколько получится... Статус: неокончено, в процессе. Жанр: Видимо, ООС / кроссовер / "попаданцы" В качестве эпиграфа: Почти двадцать лет назад мы со школьными подругами собрались встречать новый год. Было нам лет по четырнадцать. Первый раз без родителей, совсем, типа, взрослые и самостоятельные, ну, вы понимаете :) И вот минут за десять до боя курантов тогдашняя моя соседка по парте рассказала верную примету - от первого до последнего удара часов нужно успеть загадать желание, написать его на бумажке, сжечь ее, размешать пепел в шампанском и выпить. И тогда все точно-точно сбудется. Ну, разумеется, мы так и сделали. Кто-то успел, кто-то нет. Кто-то загадывал хорошего кавалера, кто-то - успешное поступление, кто-то - разрешение завести собаку, кто что. В прошлом году на встрече выпускников мы вспомнили тот новый год и знатно похихикали над загаданным, поделились, у кого что сбылось. Я тогда промолчала - меня бы все равно не поняли. Хотя я успела и написать, и сжечь, и выпить. Этот клочок тетрадного листа в клеточку я помню до сих пор. На нем простым карандашом было написано: "Хочу, чтобы Дюма был неправ"...
stella: Кэтти Я не доверяю эфемерному миру компа.
Ленчик: Черубина де Габрияк пишет: Кстати, кто у нас там славился своей исключительной невозмутимостью? Нет, мне все-таки интересно, а что ж тут в нее не вписывается? Реакция на упоминание старого друга? Да не такая уж она и яркая. Особенно в сложившейся ситуации. ИМХО, но полностью безучастным в данной ситуации мог оставаться только Терминатор)) Эжени д'Англарец пишет: Кстати, лично я бы на подобный выбрык обиделась как минимум про себя. Если бы Ленчик не являлась непосредственной причиной "выбрыка", она может и не обиделась, но не смолчала бы точно. Потому что до "тихой" реанимации с самыми смирными пациентами, Ленчик нюхнула всякого на ССМП и в травматологии - а это такие волшебные места, где огрызаться и зубоскалить учат ооочень быстро Лея, вот да. Вы попали в точку. Как медик, ответственно заявляю, что наличие живого сына не является равнозначной заменой лечению при таком диагнозе Эмоциональная сторона, бесспорно, важна, но на одних эмоциях люди долго не живут. stella, Lumineuse, герои кустарной полиграфии Вы там только издавать не начните!)))
stella: Ленчик , а ведь могли бы! У меня муж - полиграфист.))) Но авторское право - прежде всего! Но то, что всем, кто любит Дюма и обладает долей фантазии, почитать дам.
Grand-mere: Черубина пишет: внезапно возникла мысль: а вдруг Дюма все сочинил не так, как было... Ой, не надо легенды развенчивать, обычно ни к чему хорошему это не приводит...
Ленчик: Коротко о том, что крышу рвет у всех, но к счастью, по очереди))) Расседлав Тунгуса и набросив на взмокшего мерина серую флисовую попону, Ленчик заглянула в тренерскую и, стараясь не встречаться глазами с графом, быстро попросила: – Федь, дай Тунгусу обед через час. Не раньше. Сено у него есть, воду я пока перекрыла. Остальных сама покормлю. – Понял, – отозвался конюх и с неожиданной строгостью добавил. – А теперь сядь и сама покормись по-нормальному. Тебе еще час с прокатом на улице «загорать», и Катерина звонила, говорит, девочку на Ласку записала на пять часов. Ленчик удивленно взглянула на таджика, послушно вошла и опустилась на табурет. – Какую еще девочку? На Ласку?... В пять же уже темнеть начинает, – удивилась она и полезла за телефоном. – Ешь, – напомнил Федя, придвигая к ней тарелку с дымящимся супом. – Скачешь полдня по морозу голодная… Потом позвонишь ей сама и спросишь. – Нет, погоди, – девушка уже набирала номер. – Не люблю я такие сюрпризы… Катюшечка! Ты кого мне там опять на красивую белую лошадку решила посадить? Девочку… Хорошо… Сколько хоть лет девочке? Пять?! Нет! Нет, Катя, предложи им лучше пони. Он не белый, конечно, зато спокойный. Граф к еде не прикоснулся. Стоящая перед ним полная тарелка заставила Ленчика помрачнеть еще больше. Вполуха выслушивав возражения собеседницы, девушка со вздохом пообещала: – Честное слово, когда-нибудь этот пони гарантированно побелеет. Года через три-четыре точно… Что значит, родители сейчас хотят покатать на белой? У них лишняя девочка? Или запасная имеется?... Так и говори, белая лошадка только под опытных всадников. Или строго в поводу. И никаких «отпустите хоть на минутку, мы только сфотографируем…» – Она задумчиво помешала ложкой ароматную шурпу и предложила. – А еще лучше скажи им, что лошадка хоть и белая, но кусается, как восемь черных… Федя хмыкнул и одобрительно закивал. Последний довод оказался самым действенным, и через пару минут было решено, что конюх покатает ребенка на пони по лесу и парку вокруг санатория, а Ленчик за это время успеет отработать Реплику и возьмет на корду Казбека, энергию которого необходимо было регулярно использовать в максимально мирных целях. В противном случае, изобретательный молодой жеребец находил ей крайне внезапное применение. Закончив заниматься с последней группой проката, девушка привела из левады Реплику, поставила ее на развязки и похлопав по плечу попросила: – Дай ножку, птичка моя. Кобыла послушно приподняла переднюю ногу. Не успела Ленчик как следует очистить копыто от налипшего снега, как из тренерской донеслось язвительно-заботливое: – Аккуратней там со своей «птичкой»! А то опять махнет в тебя чем-нибудь… Крылышком там. Или клювиком. – Не учи кота мяукать, – привычно отмахнулась девушка, жесткой щеткой стряхивая с подковы и копытной стрелки мерзлое ледяное крошево. Она привела в порядок все четыре копыта, наскоро замахнула щеткой густую шоколадную шерсть Реплики и отправилась в амуничник за седлом и уздечкой. Вернувшись к кобыле, девушка замерла от неожиданности. – Достать книгу – не проблема, – услышала она задумчивый голос Феди. – Вопрос в другом. Стоит ли вам ее читать. Я бы не спешил. И есть подозрение, что Ленчик тоже будет очень против. Тотчас осознав, какой оборот принимает разговор конюха с графом, она аккуратно пристроила седло у стены, бросила сверху уздечку и решительно шагнула к тренерской. Девушка остановилась на пороге и, скрестив руки на груди, без обиняков подтвердила: – А Ленчик против. Особенно вот прямо сейчас, – и добавила, обращаясь к замершему в недоумении конюху. – Что ты на меня так смотришь? Если ты слышишь, как я разговариваю с кобылой, которая стоит на развязках в паре метров от двери, наверно, логично предположить, что и я вас отлично слышу? Я не права? – Правы, – спокойно подтвердил граф. – И все же я должен прочитать эту книгу. – Всё, – мрачно сказала девушка, – Мой запас дипломатии исчерпан. – Лена…, – негромко начал Федя. – Что «Лена»? Тридцать с лишним лет уже Лена. Не переживай, пожалуйста, сейчас я выскажусь и заткнусь еще на месяц! – На месяц? – искренне изумился конюх. – Да тебя ж разорвет через пару дней! – Говорите, – произнес Атос. – Я слушаю. Голос его прозвучал так холодно и властно, что решимости у Ленчика ощутимо поубавилось, однако отступать было поздно. – Господин граф, скажите, пожалуйста, вы очень торопитесь на тот свет? – выпалила она и замолчала, удивляясь собственной дерзости. На лице Атоса не дрогнул ни один мускул. Он пожал плечами и невозмутимо поинтересовался: – Вы задали риторический вопрос и ждете ответ на него? – Я понять не могу, почему вы упорно делаете все возможное, чтобы поскорее туда отправиться! – ответила она, в сердцах хлопнув ладонью по дверному косяку. – Вы больны, но при этом отказываетесь лечиться. Вам категорически нельзя волноваться. И вот только не надо меня убеждать, что именно эта книга будет для вас легким развлекательным чтением. Вы можете мне по-человечески объяснить, в чем дело? Что вам мешает принять нашу помощь? В конце концов, посмотрите в окно – там зима вообще-то. Земля вся промерзла к чертовой матери метра на… Не знаю сколько и проверять не хочу. Сейчас могилу копать такое себе удовольствие... Потерпите хотя бы до весны – пожалейте нас с Федей. Девушка хотела сказать что-то еще, но конюх с неожиданной решительностью одернул: – Ленчик! – Господи! – она вздохнула и возвела глаза к потолку. – Тут три взрослых человека, Федя. Ты хочешь сказать, что кто-то из нас не в курсе, что нужно делать с человеком после смерти? Мы не в Норвегии, если ты не до сих пор не в курсе! У меня в соседнем фьорде запасной драккар не припрятан! Повисло напряженное молчание. Заскучавшая в проходе лошадь переступала с ноги на ногу и время от времени мотала головой, отчего цепи развязок лязгали и позвякивали. Граф заговорил первым. – Ваша прямота делает вам честь, – он был абсолютно серьезен, и Ленчик, как ни пыталась, не смогла уловить в его голосе ни малейшей нотки сарказма, – и я позволю себе ответить тем же. Еда, кров, овес для лошади во все времена стоили денег. Не говоря уже о целебных снадобьях и услугах хорошего лекаря. Я не могу обременять вас, не имея возможности расплатиться. Конюх вдруг резко поднялся, сверкнув глазами так, что девушка поспешила предупредить. – Федя, спокойно! – Я спокоен, – сдержанно отозвался он. – Как дохлая лошадь. Прошу простить мою бесцеремонность, но тут внезапно настала половина пятого, и мне пора собирать поня. Давайте отложим разговор на вечер? Чтобы мы все успели успокоиться. Атос слегка наклонил голову, соглашаясь и одновременно отпуская конюха, и повернулся к девушке: – Лошадь оседлана? – Нет еще, – Ленчик смутилась. – Я только почистила... – Седлайте, – распорядился он и продолжил уже чуть мягче. – Я обещал помочь вам и не отказываюсь от своих слов. Девушка с сомнением взглянула на графа. – Давайте, может, не сегодня? Холодно там, и ветер поднялся… – Не спорьте, – устало попросил Атос и негромко добавил, – пожалуйста.
stella: Ну, конечно! Вопрос, как водится, в экипировке (лечении). И, конечно, граф уже нашел вариант убиться.(( Ох, уж эта его деликатность и гордость! Хотя, естественно, есть момент, который он предположить не мог - кое-какие медицинские услуги, при наличии друзей, можно решить и без финансов. Федя взял на себя роль переговорщика во временном обострении?))
Grand-mere: Ленчик, вот даже не знаю, что сказать. Эффект полного присутствия. Напряжение каждого передается тебе. До дрожи. И так трудно "выныривать" в свою реальность от этого незаконченного разговора.
Лея: Grand-mere пишет: так трудно "выныривать" в свою реальность от этого незаконченного разговора. Grand-mere, аналогично... Может быть, графу надо напомнить, что ему следует беречь себя ради сына? Ленчик, спасибо за новую главу!
stella: Лея , сын жив остался, он молод, он впишется. Когда мне говорят, что я должна быть здорова ради детей, мне сразу скучно делается. Дети выросли, не больно -то они свои шаги соизмеряют с родительскими. И это - правильно. А я хочу пожить для себя - не хочу вставать в пол шестого и спешить завести двух пасовщиц в школу, не хочу дергаться от каждого звонка дочери: что там опять произошло? Я хочу быть полностью автономной от своих детей и только знать, что у них все нормально. А если по-мелочам - так не дергайте меня, потом расскажите. Атос отпустил от себя Рауля, когда ему было пятнадцать. С трудом отпустил - граф привязчив, он "врос" в душу Рауля и ему горько сознаться самому себе, что это может стать тяжело и ему и сыну. Причем Рауль еще слишком юн, чтобы понять это, а Атос уже настолько в возрасте, что боится остаться без этих юношеских откровений. Потом, каждый из них все же живет своей жизнью, хотя они сохраняют эту душевную связь. Но, давайте признаем то, что граф давно понял: он не вечен, а в новой жизни может стать обузой не только сыну, но и этим новым, симпатичным ему людям. Это невыносимо для него. Он свое отжил, лучше пусть память останется, но не присутствие больного, на ладан дышащего старика. Надо уйти достойно, не обременяя никого. Вот, что мне кажется, в голове у Атоса.
Лея: stella пишет: Надо уйти достойно, не обременяя никого. Вот, что мне кажется, в голове у Атоса. Stella, все верно, не обременять никого, ни от кого не зависеть – один из принципов графа Верность своему слову – в данном, случае, обещанию помочь Ленчику – еще один принцип. В то же время, ИМХО, граф давно уже живет именно для Рауля, а не для себя. Помните, как в ДЛС он говорит д'Артаньяну: Не имея более мужества жить для себя, я стал жить для него. До самого конца, до их прощания в Тулоне, Атос пытался помочь Раулю, насколько это было в его силах, – морально поддерживал, давал практические советы, каялся даже в том, в чем не был виновен, пытался возродить в сыне любовь и интерес к жизни, надежду на будущее. Я стану вашим верным другом, я буду отныне не только вашим отцом. Мы заживем с вами открытым домом, вместо того чтобы жить отшельниками, и это случится, когда вы вернетесь. Ведь это произойдет очень скоро, не так ли? А потом, расставшись с Раулем и вернувшись в Блуа, Атос вообще «приостановил в себе течение жизни», как он сказал доктору. Да и в самой "Сказочке" обретение сына слишком важно для графа, и, ИМХО, он сделает все возможное, чтобы окончательно вернуть его к жизни, не покинуть его, пока он ему нужен. P.S. А еще он "должен прочитать эту книгу"
stella: А чем Атос может помочь сыну в этом, совершенно незнакомом и непонятном мире? И что испытает граф, узнав, что его частная жизнь ни для кого не секрет?
Лея: stella пишет: А чем Атос может помочь сыну в этом, совершенно незнакомом и непонятном мире Stella, по-моему, само сознание того, что он не один в этом "незнакомом и непонятном" мире, что отец - самый близкий для него человек - тоже где-то недалеко, очень важно для Рауля. Даже тревога за отца, забота о его здоровье, ИМХО, - стимул для возвращения к жизни, для "отрезвления", выхода за рамки (или выкарабкивания из ямы) своего личного горя. К тому же Атос может иногда - насколько позволит физическое состояние - навещать сына в больнице, беседовать с ним...
stella: Пока... пока Рауль в больнице. Может, первое время после... Не забывайте, что граф не зря поднял вопрос о деньгах. Для него невыносима мысль, что он не может обеспечить сам себе и сыну достойное существование. Но он когда-то говорил Арамису, что то, что дают от всего сердца надо всем сердцем принимать. Ce qui est offert de grand coeur doit être accepté de grand coeur. Теперь его очередь понять и принять то, что ему дают.
Лея: stella пишет: Для него невыносима мысль, что он не может обеспечить сам себе и сыну достойное существование. Stella, да, и чувство вины перед сыном за это - один из "демонов" графа. stella пишет: [quote ]Но он когда-то говорил Арамису, что то, что дают от всего сердца надо всем сердцем принимать. цитата: Ce qui est offert de grand coeur doit être accepté de grand coeur. Теперь его очередь понять и принять то, что ему дают. Stella, ППКС
Камила де Буа-Тресси: Ленчик, остро и не окончено!!! Я ж от ожидания буду маяться, пока ты продолжение не напишешь...
Lumineuse: Класс. Глава, в которой Ленчик накричала на графа. А как ты тонко отметила моменты, в которых граф проявляет властность. Точнее, она сама собой проявляется, как привычная черта. Вот он, характер. По-моему, его здесь больше, чем в сцене в машине. Grand-mere пишет: И так трудно "выныривать" в свою реальность от этого незаконченного разговора О, да. Ленчик была очень политкорректна. Особенно с учетом всего, что у неё накопилось. Я бы на ее месте не смогла остановиться так быстро. И Федя бы не спас...
Черубина де Габрияк: Lumineuse пишет: Класс. Глава, в которой Ленчик накричала на графа. Я тоже оценила. Хотя читала в полубессознательном состоянии, после рабочего дня. Lumineuse пишет: Ленчик была очень политкорректна. Ну она все же ему озвучила некоторые моменты довольно прямо. Но мне хотелось вмешаться, пока читала. Не знаю, женская солидарность или еще что...
stella: Люди, подобные графу, не любят, когда ходят вокруг да около. Правду-матку им надо говорить, глядя прямо в глаза. Они поймут, оценят и сделают выводы. И не постыдятся просить прощения. Атос и попросил, но весьма лукаво: про свое обещание напомнил. И вот же, чертяка, сделал это достаточно категорично.
Черубина де Габрияк: stella пишет: И вот же, чертяка, сделал это достаточно категорично. И чего я не удивлена? Умеем мы в последний момент вывернуть ситуацию так, что последнее слово как бы за нами.
Ленчик: – Дурная затея! Самая дурная затея на моей памяти! За последние пару лет точно… Подержи, пожалуйста… Ленчик сунула конюху поводья гнедой. Поежившись от резкого холодного ветра, она присела у ног лошади и начала быстро разматывать флисовый бинт. – Сердцем чувствуешь? – не то шутя, не то на полном серьезе поинтересовался таджик. – Как показывает практика, – задумчиво отозвалась девушка, – подавляющее большинство приключений приходится совсем на другую часть тела… Так что не сердцем, Феденька. Вот вообще не сердцем. Реплика прижала уши и угрожающе мотнула головой в сторону косматого серого пони, повод которого конюх держал в другой руке. С ее точки зрения, Дождик стоял к ней слишком близко, делал это без должного почтения, смотрел на нее не так и, что совсем непростительно, дышал с ней одним и тем же воздухом. – Не смей! – рыкнул Федя, приструнив неуживчивую кобылу, и поторопил Ленчика. – Ну, чего там у тебя? Неправильно забинтовала что ли? – Да! Ты представляешь? Совсем плохая стала. Девушка раздосадовано дернула плечом, торопливо укладывая один за другим витки флисового бинта, но на этот раз в правильном направлении. – Потому что спать ночью надо, – наставительно произнес таджик и уточнил. – Спать. Плашмя. Желательно всем. Раз уж приключаться у вас не получается. В следующий раз не отпущу, не проси даже. – Серьезная заявка! – фыркнула Ленчик, вставая. – Местами даже устрашающая. Обдумаю на досуге. Конюх подержал кобылу под уздцы, пока девушка садилась в седло, и направился к воротам, махнув ей напоследок: – Звони, если что. Проходя мимо вольера, он обратился к торчащему из будки пушистому светло-серому хвосту: – Варвара! Я ушел, ты дома за старшую! Хвост вальяжно качнулся из стороны в сторону, что, судя по всему, должно было означать полное согласие его обладательницы. Шаг, разминочная рысь, снова шаг. На второй рыси Реплика разогрелась, побежала мягко и пружинисто. Затылок сдан, нос опущен, зад подведен – картинка, а не лошадь. – Ай, бра-аво! – нараспев похвалила Ленчик. – Хорошо! Однако идиллия была недолгой. Решив, что они слишком близко подобрались к сиротливо торчащим голым стволам злосчастной сирени, кобыла затормозила и, резко шарахнувшись в сторону, выдала свою коронную серию из трех мощных козлов. – Эй, мать! Совсем берега попутала? – строго поинтересовалась девушка, понимая, что усидела просто чудом, и тотчас выслала хулиганку в резвую рысь. – Не беси меня, гадюка… Реплика в ответ покосилась на нее с очаровательной хитринкой, свойственной всем любимым лошадям, которые прекрасно знают, что никакая по-настоящему страшная кара им не грозит. Вопросительно-невинный взгляд гнедой подействовал на Ленчика почище ушата ледяной воды. – И правда, – задумчиво проговорила она, – что это я? Беситься или нет – это исключительно мой выбор... Она мягко придержала Реплику и развернула ее к страшному кусту. Вольт, второй, третий, с каждым кругом все ближе и ближе к веткам. Кобыла настороженно посматривала на сирень, время от времени издавая тревожное «Хррр!» в ее сторону. – Что, дружочек, страшно? Не нравится? Ничем помочь не могу, – резюмировала девушка. – Мне тоже много чего не нравится… И тоже страшно. Придется нам с тобой как-то с этим жить. Не можем же мы с тобой переделывать все и всех вокруг под свои хотелки… Негромко разговаривая с лошадью, Ленчик старалась не выпускать из виду двери конюшни и облегченно вздохнула, заметив наконец графа. Он немного постоял возле собачьего вольера и медленно зашагал к плацу. Направив гнедую к распахнутой калитке, девушка внимательно следила за каждым его движением. Поравнявшись с Атосом, она остановила Реплику и негромко, но решительно произнесла: – Я хочу извиниться, господин граф. Была неправа. Наговорила вам лишнего… Он ответил коротким кивком. – Должен признать, я тоже был непозволительно резок с вами этой ночью. Ленчик неуверенно улыбнулась. – То есть, вроде как мы в расчете? Девушка попробовала пошутить, но взгляд графа заставил ее умолкнуть. Атос был подчеркнуто вежлив, но его холодная отстраненность лучше всяких слов давала понять, что ночной разговор даром не прошел. Прекрасно понимая, что спорить и объяснять что бы то ни было сейчас бесполезно, Ленчик предложила: – Мне кажется, все-таки лучше отложить… Граф жестом остановил ее и неожиданно спросил: – Где ваша собака? – В вольере. – Вы уверены? – Я сама ее там закрыла. Но без проблем, – девушка пожала плечами, – сейчас проверю. Спрыгнув с кобылы, она накинула поводья на ограду плаца и без лишних слов направилась к вольеру. Щелкнула задвижка, и решетчатая дверь варежкиной обители с лязгом распахнулась. Внутри было пусто. Ни в самом вольере, ни в будке овчарки не было.
полная версия страницы