Форум » Не только по Дюма » О главных, дорогих, любимых... » Ответить
О главных, дорогих, любимых...
Мари де Лин: Дубль второй, часть первая... Правда, по Дюма и не только по нему, но уж больно много хочется сказать. Знакомое и не очень))) В общем, понимайте, как хотите, цените, как успеваете, и сильно не бейте психически неуравновешенного человека... [more]Мушкетеромания страшнее гриппа. Потому что грипп мы знаем, как лечить, а манию - нет. Если рыцарь печального образа окажется принцем на белом коне - значит, это судьба...[/more]
Калантэ: Камила де Буа-Тресси - все действительно зависит от ситуации. Есть люди, которые лучше на слух текст ловят, есть - наоборот, надо глазами читать. А если слушать песню, то без опыта вообще замечаются только совсем уж режущие ухо обороты. Так что ничего удивительного.
Камила де Буа-Тресси: Калантэ пишет: А если слушать песню, то без опыта вообще замечаются только совсем уж режущие ухо обороты. Так что ничего удивительного. ППКС!
Мари де Лин: Депрессия. Уходила, терялась, летела заря В поздних снах уходящего лета. Легкий штрих – и безумие календаря И безумие черного цвета. Шелестит надоевшая за день тетрадь В темноте опустевшего зала. Я устала любить, я устала терять, Пусть теряя я вновь обретала. Забывался прочитанный за ночь роман, Его скоро другие закроют. Закрывались глаза, накатился дурман, Умирали ожившие роли. Умирала, поняв, что старалась зазря Вновь открытая мною планета. Легкий штрих – и безумие календаря, И безумие черного цвета. (это не по настроению. Это просто из архива. У меня все замечательно)
Шарлотта: Браво, Мари де Лин!
Мари де Лин: Я... сама не до конца понимаю, как это вылезло, потому что, опять же, немного не моя манера... и есть сбои ритма. И идея первоначально была другая, но что получилось... хотя - мило. По крайней мере, если бы это было чужое стихотворение, я бы его себе перепечатала. Ты смотришься в лужу – и тут же отступишь, смеясь. Ну, тоже, красотка! Нос крупный и в крапинку кожа… Деревня не дремлет, кричит на болоте свиязь, Сегодняшний день на вчера как две капли похожий. Коленку разбила. Засыпала юбку песком. Украденный бабушкин перстень смеется огранкой… Ты лето зовешь неокрепшим своим голосоком, И вторит деревня кудрявой своей хулиганке. Печенье сухое – присядь и достань, откуси, Вглядись в посеревшие бревна, линялые шторы. А платье сестрицы на худеньком тельце висит, Из хвостика выбились прядки – мешают обзору. Последняя улица… дом… и заросший порог. Остатки стекла. Провела по воротам руками. Вернулась назад. С перекрестка песочных дорог Рука поднимает неровный, увесистый камень. Короткий разбег… и полет… оглушительный звон. Разбила окно! И рука ухватилась за раму. Ты спрыгнула внутрь. Сегодня тебе повезло – Нет собаки. Лишь пыль… обойдемся сегодня без драмы. А не как в прошлый раз – ты залезла, и тут же тебя Прочь погнали своим оглушительным лаем… Хотя пес не из тех, что кусает окрестных ребят, Да, собака тут, в общем, не очень-то злая… Просто нету хозяев у дома довольно давно. Пес остался. Зачем? Охранять. Только что? Вот загадка… Не сокровища же. Только пес возвращается вновь В этот двор, чтоб свои наводить здесь порядки… На стене – фотография. Свадьба. 17 – й год. Тоже выцвела. Пыль. Паутина. Невеста смеется. Как здесь холодно… но ведь тут столько всего! Разве что не проникает совсем сюда солнце… Ладно, пора уходить. Вновь в окно. Вылезай… Но осколок в ладонь – и ты падаешь прямо в крапиву… По щеке одинокою точкой сползает слеза… Ну-ка цыц! В твоем возрасте плакать уже некрасиво! Бежит… спотыкается… тоже мне, сторож! От тож… Сейчас будет лаять, иль хуже того – покусает. Застукал дуреху… хорош, несомненно, хорош! И ты хороша! В дом чужой! С камнем! Влезла! Босая! А поступь все ближе… и в ужасе жмуришь глаза. А пес подошел… заскулил… тронул плечико носом.. И руку в крови… и, не думая, начал лизать, Быстрей зажила чтоб… и смотрит на девочку косо. И вдруг – поняла. Милый песик! Мой славный дружок! Давай я тебя уведу поскорее отсюда! Здесь крысы – а дома я дам пирожок, Ну, хочешь, отныне твоею хозяйкой я буду? По улице старой, под занавес летнего дня- Картина, какую любой написал бы художник! - Шли двое – пес старый, счастливую морду подняв, И девочка, крепко сжимая в руке подорожник…
stella: А пусть не ваша манера! А пусть рифма не пляшет! А мне нравится больше. чем невнятные терзания души. Просто и человечно. И - зримо!
Мари де Лин: Меня саму так эта картина зацепила - девочка с собакой... я даже со своим Графкой обниматься побежала... нет, представляете? Ребенок выпал из окна. Рука поранена, коленка к чертям разбита, косички растрепанные, (лет 7), и тут здоровый пес подбегает и начинает вылизывать руку... а потом они вместе так идут... идут... а все оглядываются - старый пес нашел хозяйку. Так... вообще... ну не знаю! Жаль, что я не могу его полюбить, как чужое, это стихотворение! Потому что с чужим было бы легче. Девочка и собака... так... здорово вообще... сама не могу Андрею Белянину надо сказать спасибо. Это после его стихов я последнее время начинаю срываться в свои. Спасибо ему большое!
Раулина: Мари де Лин пишет: По улице старой, под занавес летнего дня- Картина, какую любой написал бы художник! - Шли двое – пес старый, счастливую морду подняв, И девочка, крепко сжимая в руке подорожник… О, черт, я бы нарисовала, если бы умела достойно рисовать...
Шарлотта: Мари де Лин, это великолепно!
Мари де Лин: О, черт. Тапочек хотса, тапочек. 37 размер, черно-белые, чтоб на пляж ходить. К купальнику чтобы подходили. Не китайские. Романы пишутся на небесах. Одна из миллионов дум, Терзающих в ночи бегущей. К тебе, безумная, иду, Хоть слезы – чаще, слезы – гуще. Одна из миллионов стрел, В которых жар и холод адский, А ты сгораешь на костре Доверчивой любви фанатской. Она рождалась в силе фраз, Под небом чистым, полуденным, У лампы, включенной не раз, В ночах, за книгой проведенных. Но ковы смело отрицай – Свободен он и независим. Не на столе у мудреца – На небесах роман написан. И оттого так поутру Сладка на сердце твоем рана. Ты благословлена на труд, Но проклята своим романом. Твоя история смешна, И путь твой недалек от драмы. Все начиналось так: весна, И голос у оконной рамы… «Ну что ж, теперь решай сама, Пойти вперед иль отступиться…» «Я! – прочитаю тот роман! И я – запомню эти лица…» Исчерпана. Разорена. Теперь живешь, надежд не строя. Романом ты покорена, Покорена – его героем. Не в силах ждать. Года идут. И жизнь реальная – не манит. И только образ на виду, Описанный в твоем романе. Звон из души, из всех границ, Направлен твердою десницей. И гром – небесных колесниц. Одной – Ярило - колесницы. И мчится, мчится колесо, По небесам над головами. Слов в дневнике – до пятисот, Ведь чувств не выразить словами. Не просят пусть… не говорят… Безумие… что правит нами. Всю жизнь стоять у алтаря В тобою возведенном храме. Быть жрицею… и ждать всего, Быть не богиней и не музой. Священный положить огонь На жертвенник своих иллюзий. Вот образ твой! И твой исток… Влюбленная – опять в раздумьях О том, что лет и через сто Но будет жить твое безумье. Свеча гори! Та, что в ночи Светила мне, когда был начат Мой путь – от крохотной свечи К пожару грез, содому плача… И день за днем, из года в год Не первая и не вторая Что припадет к ногам его Идешь к нему… и умираешь. И руки ранишь о гранит, Чужими взглядами истертый, Когда касаешься ланит Давно потухших, вечно мертвых. Подружки замужем давно, И год от года звон капели Тебя тревожит. Но окно Надежно заперто у кельи Твоей извечной. Добровольной Затворницей теперь живешь. И ждешь… и унимаешь дрожь В груди – что не было так больно. У дома – сад, в окошке – свет, А на столе – роман и роза. Там – ветер шелестит в листве, А в доме – плач, а в доме – слезы.
Мари де Лин: продолжение *** Прошли года – и час пробил Твой Судный день. Тиха аллея. А там, средь стареньких могил, Сегодня и твоя белеет. Ведь ей не розы принесли, Не астры, даже не гвоздики – А лилии. Твой белый стих Белеет рядом с мертвым ликом. Всегда одна. Везде одна. Горда, надменна и спесива, Испившая всю жизнь до дна Лишь в ожиданье дней красивых… Ушла навеки в зеркала Дорогой, что длинней не будет. А тот, кого она ждала, Ее там встретит… И рассудит. Одна из тысяч. И сюжет не нов. Одна из миллионов грез похожих. Но нам ее забыть не суждено, Историю, проникшую под кожу. А в чем мораль? А кто мешал любить? А кто мешал идти навстречу людям? Но смеем как мы все ее судить, Коли не знаем, что же с нами будет?.. Любовь… и честь… безумье. Все – обман. Все то, что мы считаем мира частью. Казалось – наспех писанный роман, Приведший к счастью… или же несчастью. Не на руке – по жизни полоса. Эпоха готики, барокко, романтизма… Романы… пишутся на небесах. А после – исполняются при жизни.
Калантэ: Один тапочек могу кинуть прямо сейчас! Второй где-то под диваном завалялся, завтра найду. Мари де Лин пишет: Но ковы смело отрицай – - а что такое "ковы"? Которые надо отрицать? И словосочетание "содом плача" как-то озадачивает... Это я не говорю уже о наборе из свечи, пораненных о гранит рук, лилий на могиле, а также окон кельи, слез и грез. Оно, конечно, вкусовщина... но набор не использовал только ленивый.
Мари де Лин: *в прыжке вратаря ловит тапок и удовлетворенно натягивает на ногу* ага, отлично. Давайте второй!! Там еще с колесницей шикарный залет.
Камила де Буа-Тресси: Про песика и девочку- замечательно! Мило, живо и безо всяких страданий, терзаний души... Очень хорошо!
Калантэ: (злорадно) - а вот походите пока в одном тапочке! :-) Мари де Лин , что позволено быку - не к лицу Юпитеру. Вы же можете писать неплохие стихи, зачем же выставлять такие букеты из "шикарных залетов"?
Мари де Лин: Ну вот, теперь прыгать на одной ноге... вечно у нас с вами не совпадают взгляды на обувь. Если принимать залеты за образы, как это обычно бывает, то получается картина, весьма близкая некоторым из участников форума. Да не бывает такого, чтобы все безупречно. Калантэ пишет: зачем же выставлять такие букеты из "шикарных залетов"? Лилии тоже не слишком приятно пахнут. Камила де Буа-Тресси, спасибо))) я вот думаю, раз такая пьянка, может, попытаться развить гражданскую деревенскую поэзию? Если я обычно пью вдохновение из Цветаевой, Белого и Белянина, то что стоит начитаться Есенина и попробовать? Надо пробовать.
Калантэ: Мари де Лин пишет: Да не бывает такого, чтобы все безупречно. - ну почему же, у Пушкина вот получалось...
Камила де Буа-Тресси: Калантэ, соглашусь, наверное стоит посоветовать (если конечно этот совет не будет выглядеть неуместно со стороны человека, совсем не пишущего ни под каким видом стихи) побольше шлифовать и прорабатывать стихи, тогда и впрямь получится без залетов и может даже близко к безупречности.
Мари де Лин: Ну... Пушкин - это Пушкин. Не слезая с излюбленной нашей латыни - Parva componere magnis - Сравнивать малое с великим. Пока же Quod scripsi, scripsi - Что написал, то написал.
Мари де Лин: 10.10.-07.11. Девятый месяц. Полночь. Монитор. Холодный свет над мышкой и пижамой. Уж лето. А обида до сих пор Осенних мыслей запускает жало. Короткий вздох о прошлых временах, Короткий путь из рукописей в пепел. Мгновенный шаг - и не мгновенный страх, Минутный крик - и многолетний трепет. Что вам в пустых словах о давних днях? О дневнике проигранного боя? О лучшей части - лучшей из меня, Сгоревшей в фиолетовых обоях... А все было безоблачным, и нам Казалось близким, теплым, вечно милым. Девятый месяц пишут времена... А память жжет... Не правда ли, Камила?
полная версия страницы