Форум » Отважный гасконец » Дети » Ответить
Дети
Lumineuse: Фэндом: Дюма Александр (отец) «Три мушкетёра», Дюма Александр (отец) "Двадцать лет спустя" (кроссовер) Пэйринг и персонажи: Шарль д'Артаньян Рейтинг: PG-13 Размер: планируется Миди Описание: Моя история о д'Артаньяне и его семье: супруге, сыне и дочери. О том, как оно могло бы быть, если бы... Это сказка. О том, чего не бывает в жизни. Сказка, какой не было у Дюма и не могло быть в 17 веке. Сказка волшебная и страшная, в которой бывает сладко и тепло, а бывает холодно и больно. Сказка о жизни и смерти. Сказка, в которой есть место счастью. Пусть, не такому, которое представлялось, пусть, ценою десяти лет собственной жизни, но зато такому, которое обнимает и наполняет собою мир самых любимых людей и которое не променять ни на что другое. Первая, самая безоблачная часть сказки называется "Дети". Посвящение: Очень хочется посвятить этот фик такому человеку - Михаилу Сергеевичу Боярскому. Только не поймите меня неправильно: фотка д'Артаньяна - у меня на аватарке
Кэтти: Тогда даже слова" конфета" во французском языке.не.было, а было слово драже. И конфетки действительно были - таблеточки или шарики и носили их в маленьких коробочках. А в моем детстве " драже" называли круглые фруктовые конфетки в круглых жестяных .коробках.
Ленчик: stella пишет: Это д'Артаньян, с которым еще надо познакомиться, к которому надо еще привыкнуть. Пожалуй, присоединюсь к Стелле. Я старый циник консерватор и меня трудно настроить на романтический лад Но я с интересом понаблюдаю за тем, как это происходит у других))) Lumineuse, очень живые сценки. Я не буду упираться в узнавание/неузнавание гасконца (это личное дело каждого), но читается легко и приятно. Lumineuse пишет: вести себя как леди Точно, "леди"? Точно-точно? Кормилица-француженка могла так выразиться? Извините, вырвалось
Lumineuse: Слово "конфеты" упоминаются в нашем переводе "Двадцати лет...": Арамис выговорил при этом, что на церемонии будет служить Базен, а конфеты поставит Планше.
Lumineuse: Ленчик пишет: Точно, "леди"? Точно-точно? Кормилица-француженка могла так выразиться? Да, совершенно верно. Матушка у этой леди на... где-то четверть англичанка. Няня тоже могла быть не француженкой. Ленчик пишет: Извините, вырвалось Не извиняйтесь, всё нормально, я же говорю, не стесняйтесь, "задавайте ваши вопросы"(с)!
Камила де Буа-Тресси: Очень мило и хочется уже увидеть д'Артаньяна - отца этой чудесной девчушки. Именно взаимодействия с детьми. Только пожалуй тогда я смогу сказать, на сколько он на мой взгляд каноничный. Пока мне не очень ясно. Хотя я в общем-то и ООС люблю))) Lumineuse пишет: Это была удача. Гасконец в мгновение ока вскочил на сиденье для кучера и стегнул лошадей плетью. Они от неожиданности взвились и помчались туда, куда направила их железная рука, схватившая вожжи. А вот тут я что-то засомневалась в поведении лошадей. Ленчик, ты у нас спец! Они правда так могут сделать от неожиданности?
Ленчик: Камила де Буа-Тресси пишет: Ленчик, ты у нас спец! Вспомнишь Ленчика... Не к ночи... Тогда уж вопрос, куда они у нас взвились? Маловато исходных данных. Понимаю, что такое "взвились на дыбы", но не понимаю, как это может сделать запряженная в евро-упряжь пара (соответственно, дышловая запряжка) и при этом не навернуть на бок экипаж. Рвануть с места - да, легко. И да, колхозную езду в стиле "свистнул, гикнул, полетел" практиковали во все времена, так можно было. Это работает. Вопрос, надо ли автору добиваться правильности и историчности? Или просто для удовольствия? А то мы ж тут сейчас в раскопки уйдем...
Lumineuse: Камила де Буа-Тресси пишет: Они правда так могут сделать от неожиданности Исправила на "рванули с места". Ленчик, благодарю! Вопрос, надо ли автору добиваться правильности и историчности? Или просто для удовольствия? А то мы ж тут сейчас в раскопки уйдем... Автор немного мазохист. Поэтому не против раскопок. Давайте. Пока только начало.
Grand-mere: Lumineuse, гасконец непривычен, но в альтернативной реальности - а почему бы и нет?.. Неприятия не вызывает. В одной из последующих глав (с ФБ), когда мать дрожит за больного малыша, меня царапнуло, что она то ли "лупит", то ли "лупцует" дочь. Может, как-то помягче? -"подшлепывает, награждает подзатыльниками"...
Lumineuse: Grand-mere, Вы бы могли там написать, там можно оставить отзыв "от незарегистрированного пользователя". Я посмотрю ещё этот момент. Но там же дело в том, что она сама об этом рассказывает. А она могла сказать так, как у неё на душе лежало. Могла и сгустить краски. Честно говоря, не могу уловить, почему зацепило это слово...
Lumineuse: 1637. Англия Дом на холме. Часть 1 Второй день пытки обществом родственников супруги подходил к завершению. Д'Артаньян стоял за креслом своей жены, изредка кивал и односложно отвечал, если кто-то из присутствующих вдруг обращался к нему с вопросом. Гасконец представлял себе, что находится на дежурстве в Лувре во время приёма. Если бы не эта фантазия, позволяющая привычно стоять навытяжку и пропускать мимо своего сознания потоки разнообразных речей, льющихся в пространстве гостиной, мушкетёр давно бы уснул. В первый день д'Артаньян ещё делал попытки быть приветливым, заговаривал с мистером Ральфом Бассетом – молодым хозяином замка, ненавязчиво затевал беседы с тем или иным гостем. Но вскорости понял, что этому высокомерному обществу не нужна ни его приветливость, ни его внимание. Традиционное вечернее собрание в гостиной дома Дрейтон было представлено полным составом гостей и хозяев замка. Основной кружок, собравшийся возле камина, состоял из почтенной, статной миссис Бассет, её также уважаемой и не менее надменной сестры миссис Белгрейв, ещё нескольких дам и их кавалеров. - Я счастлива, моя милая Кристина, видеть вас в своем доме, - обратилась миссис Бассет к супруге гасконца, и он встрепенулся, чувствуя, что следует быть начеку. - Я рада вашему возвращению в нашу семью, в дом лорда Дрейтона, вашего деда – нашего многоуважаемого покойного отца. Кристина склонила голову и проговорила в ответ: - Да, миледи, я тоже рада быть с вами. От всей души благодарю за приглашение. - Теперь, по прошествии двух дней, могу с уверенностью сказать, что моя мать была права, вы - настоящая Дрейтон. Как жаль, что вы живете так далеко и вскоре снова покинете нас на долгий срок. - Мой дом во Франции, на родине моего отца, а также моего мужа… Но в сердце моём навсегда поселилась любовь к Англии и вашему дому, миледи. - Да, увы, увы, нам вновь суждено расстаться на неопределенное время. Но теперь, я полагаю, справедливость восстановлена. Наш отец был бы рад узнать, что дочь его непокорной, заблудшей Элис вернулась в семью и ведет благочестивую жизнь. Д'Артаньян не мог видеть лица жены, но заметил, как она содрогнулась при этих словах из уст своей родной тётушки. Гасконец положил руку на спинку кресла Кристины и незаметно тронул ее плечо. - У вас ведь тоже дочь, моя милая, – продолжала миледи. – Уделяйте ей больше внимания. Ваша девочка крайне легкомысленна, как я могла заметить. Чрезмерно подвижна и дерзка. Простите, что я обращаюсь не к вам, месье д'Артаньян, а к вашей супруге. Я глубоко убеждена в том, что отцы не должны заниматься воспитанием дочерей. Это дело женское. Д'Артаньян, слегка поклонился на обращение к нему и сцепил зубы, стараясь сохранить как можно более равнодушное выражение лица. Гасконец начинал испытывать навязчивое желание послать к чёрту мадам со всеми её нравоучениями. - Но как же, матушка, – вступил в разговор Ральф Бассет, только что подошедший к камину и слышавший, о чем говорила мать. – Мисс Хинтс, невеста нашего младшего кузена, потеряла мать в малолетнем возрасте. Отец очень любит её, дал ей прекрасное образование… - Ах, сколько раз я просила вас не говорить мне о ней, Ральф! Она дурно воспитана, очень дурно. Груба и кокетлива до неприличия. Глядя на эту особу, я каждый раз утверждаюсь во мнении, что отец, каким бы нежным и любящим он ни был, не в состоянии дать дочери положенного воспитания. Девочку следовало сразу же отдать старшим родственницам или в монастырь. Тогда из нее вышел бы толк. - Как поступили с нашей соседкой, малышкой Баксон, верно, миледи? – вступила в разговор юная мисс Белгрейв, которая сидела напротив тётки и делала вид, что занимается рукоделием. – Её мать, кажется, умерла родами, а воспитанием занимались няньки. Отец отправил девочку из дома, когда ей ещё не исполнилось семи лет, не так ли? Миссис Бассет изменилась в лице, глаза ее расширились, а ноздри раздулись от негодования: - Я просила не называть этого имени в моем доме! – со сдерживаемой яростью осадила она племянницу и поднялась со своего места. Кавалеры расступились с поклоном, миледи прошествовала мимо них и нарочито радостно заговорила с одной из дам в нише окна. “Не очень-то много в них почтения к мадам”, - подумалось д'Артаньяну, подметившему взгляды, которыми обменивались между собой мистер Бассет и мисс Белгрейв. Гасконцу стало совершенно очевидно и намеренное их желание подразнить старую леди упоминанием лиц, о которых та не желала слышать, и особая заинтересованность молодых людей друг другом, более пикантная, нежели простая родственная привязанность. Миссис Белгрейв набросилась с упреками на дочь. Терпеть светскую беседу, переросшую в бабью склоку, д'Артаньян уже не мог. Он безо всяких церемоний двинулся следом за хозяйкой и остановился неподалёку, явственно давая понять, что у него есть повод к ней обратиться. Миледи вскинула бровь и через минуту подозвала гасконца милостивым движением руки. Д'Артаньян учтиво поклонился: - Миссис Бассет, прошу прощения. Кристине нездоровится. Она просит у вас позволения удалиться в свою комнату. Старая леди поманила к себе племянницу, что-то шепнула ей на ухо и благословила. Д'Артаньян снова поклонился и увёл жену из гостиной. *** - Никогда не встречал более скучных людей, чем ваши родственники, мадам, – делился гасконец впечатлениями с Кристиной, зайдя перед сном в её спальню, чтобы пожелать супруге добрых снов, как всегда поступал, ночуя дома, и не собираясь в гостях изменять своим привычкам. – Каждый из них озабочен только тем, чтобы по три раза на дню ровно в срок явиться в столовую, не опоздав и на полминуты, первым высказаться о том, насколько хороши розы в саду или холоден ветер на реке, и решить, к кому на будущей неделе отправиться пообедать. - Простите, Шарль, - начала было Кристина, принимая его объятия, - за то, что вам пришлось выслушивать эти речи про нашу дочь, воспитание и всё другое... Но д'Артаньян поморщился и прервал её: - Вы лучше расскажите, мадам, о чем шептались с миледи нынче утром в беседке и только что, прощаясь. Кристина отстранилась и медленно опустилась в кресло: - Миссис Бассет соизволила обратить своё внимание на вашего сына, месье. Пьер имел честь ей понравиться... - Ага, значит, моя дочь ей не понравилась, а сын понравился? – д'Артаньян пристально взглянул на Кристину. В полумраке комнаты отблески свечей особенно четко выделяли черты её лица, делая явственнее ямочки на щеках, тени под бровями и глубокую бороздку, пролёгшую меж бровей на ещё недавно чистом челе. - Да, именно так, месье… Она хвалила его послушание и воспитанность, обычно не свойственные детям в столь нежном возрасте, и высказала желание позаботиться о его судьбе… Д'Артаньян хмыкнул, но, заметив взгляд жены, брошенный исподлобья, проглотил язвительное замечание, готовое было сорваться с языка, и спросил: - Так, и чего же нам будет стоить внимание мадам? - Она обещала упомянуть Пьера в завещании, выделив для него некоторую сумму денег, либо, если будет ещё жива, лично позаботиться о том, чтобы… Словом, миледи пожелала оплатить нашему сыну обучение… в английском колледже. Д'Артаньян секунду переваривал услышанное, а потом вдруг расхохотался так, что Кристина вздрогнула и испуганно на него уставилась. - Великолепно! А какие при этом условия выдвинула миледи, вы не скажете? Быть может, он должен будет жениться на одной из её многочисленных внучек на выбор? Вы молчите – я угадал? Ах, да, я не принял во внимание, это же Англия… А ваша тётушка знает, что мы католики? Вы полагаете, я забыл, что для получения степени в Англии нужно давать протестантские обеты? Миледи пожелала купить у вас ребёнка, мадам? Я надеюсь, вы поблагодарили тётушку за столь щедрое предложение? Кристина побледнела, взгляд её застыл. Она долго смотрела на пламя свечи в наступившей тишине, а потом произнесла спокойно: - Не беспокойтесь, месье. Миледи высказала ещё одно условие, выполнение которого необходимо для осуществления её обещания. Она напомнила напоследок, что всё вышесказанное будет возможным, разумеется, только если мальчик доживёт до необходимого возраста. Фитилёк с треском вспыхнул искрой, выпустив вверх струйку темного дыма, и продолжил ровное горение. За неплотно прикрытыми ставнями тускнела светлая летняя полночь. Д'Артаньян сделал шаг к Кристине, взял её за руку, потянул, побуждая подняться, снова обнял. - Шут с ней, с вашей тёткой. Через три положенных дня мы оставим по эту сторону Ла- Манша и мадам с её нравоучениями, и всех ваших двуличных кузенов, и чопорных кузин, и вернёмся в нашу веселую, добрую Францию. Я ужасно по ней соскучился. Кристина подняла взгляд на мужа. Он сжимал её в объятиях, уже готовую ко сну, свободную от оков корсажа и тяжёлых тканей, в простом мягком пеньюаре, близкую, домашнюю, свою... - И вы снова покинете меня, – в тон супругу проговорила мадам д'Артаньян, – а я буду проводить ночи в одиночестве в Париже, пока вы будете на службе возле короля и ещё неизвестно где… Гасконец с досадой подумал, что всё-таки иногда английские корни делали его женщину невыносимо занудной. Вместо ответа он поцеловал её, нежно и крепко, как умел, чтобы она подалась ближе, откликнулась на поцелуй, чтобы хотя бы на время забыла обо всём... *** - Что это за малышку Баксон упомянула твоя кузина? - Д'Артаньян прижимал к себе свернувшуюся калачиком и уже засыпающую жену, когда вдруг вспомнил, что не выяснил один вопрос, с вечера занозой засевший в сознании. - Именно это имя окончательно вывело из равновесия твою уважаемую тётушку. - Это давняя история, - неохотно отозвалась Кристина. - Из семейного прошлого. - И все же, поведай мне ее, прошу тебя. Люблю, знаешь ли, слушать на ночь старинные истории, связанные с семейными тайнами. Рассказ хоть как-то развлечёт меня и примирит с пребыванием в этом доме. Кристина поняла, что отмолчаться не удастся, равно как и то, что супруг интересуется не из праздного любопытства. - Это, в общем-то, банальная история. Баксон - фамилия соседей, которые жили в Достхиле, по ту сторону реки. Если подняться в восточную башню, можно увидеть из окна крышу их дома за лесом. Так вот, хозяйкой там некогда была одна леди… с которой у моего деда, лорда Дрейтона, случилась мимолетная связь. Но связь эта, при всей мимолетности её характера, имела трагическое продолжение. Леди Баксон понесла и во время родов скончалась. Ребенка её удалось спасти. Историю этой девочки вы и слышали нынче... - Хм… Мне отчего-то знакомо это имя, Баксон. Определенно, я его слышал раньше. Но не припомню, при каких обстоятельствах. - Быть может, во время первой поездки в Англию? Мистер Баксон, кажется, служил в Лондоне. Ты говорил, что бывал там однажды… - Вполне возможно. Да, вероятно, именно в те времена это имя мне и встретилось… Но в связи с чем - вот вопрос… Д'Артаньян привык обдумывать задачи рано утром, но ни в коем случае не на ночь глядя. Потому, поцеловав напоследок уже задремавшую Кристину, он покинул её спальню. Неслышной походкой, свойственной только ему одному, пересёк холодный гулкий холл, отделявший во втором этаже женскую половину от мужской, прошёл к себе в комнату и сразу же уснул, только его голова коснулась подушек. Рассвет застал гасконца на ногах, полностью одетым и уже за пределами спальни. Еще накануне, обследуя между делом анфилады и коридоры дома, д'Артаньян обнаружил в отдалении от гостевых покоев уютную комнатку, предварявшую вход в библиотеку. Здесь располагались широкие удобные кресла и несколько полок с книгами, видимо, не относящимися к семейным ценностям и предназначенными для развлечения гостей. Тут же, напротив окна, на стене висела обширная карта, изображавшая часть Англии, в которой находился замок Дрейтон. Перед этой картой, освещенной первыми лучами солнца, поднимавшегося из-за леса, и стоял д'Артаньян. Заложив руки за спину, мушкетёр внимательно изучал окрестности дома, русло реки Тэм и дорогу, ведущую через мост...
Lumineuse: Дом на холме. Часть 2 Проходя мимо приоткрытой двери в покои, отведенные для его жены и детей, д'Артаньян услышал звонкий голосок, который совсем не должен был звучать в доме в этот час. Гасконец сменил направление, подошел к двери и заглянул внутрь. Между помещениями сновали слуги, которые подбивали перины и перестилали постели, стараясь успеть с делами до возвращения хозяев и их гостей. Детский голосок, звеневший в одной из боковых спален, выводил песенку, сочиняемую его обладательницей на ходу: Вот птичка пролетела за окном, Я одна сижу в доме пустом, Все хозяева покинули дом, Лишь горничные остались в нём! Горничные метут пыль, метут, Скоро они меня совсем заметут, Потеряюсь я в тумане густом, Не найдут меня в доме пустом!.. Солнце заливало пространство утренним золотом, а ветер из распахнутых окон гонял по комнатам перья из подушек и пушинки с тополей. Д'Артаньян, стараясь наступать на носки и не обращая внимания на слуг, которые прятали невольные улыбки и почтительно кланялись, прошёл в детскую и приоткрыл дверь в спальню дочери. Изабель, сидя на подоконнике и болтая ногами, смотрела в раскрытое окно и старательно выводила на незатейливый весёлый мотив: Скоро я здесь умру, ля- ля- ля! Пожалеют лишь меня тополя, Будут грустно они ветки качать, Буду я под тополями вечно спать!.. Налетевший ветерок подсказал девочке, что что-то изменилось в комнате, и она повернулась к раскрывшейся двери. Увидев отца, она тут же спрыгнула на пол: - Ой, папа! - смутившись от неожиданности, она поклонилась и робко улыбнулась. - Простите, отец, я вас не заметила. - Что это вы здесь сидите в одиночестве, мадемуазель, и распеваете такие тоскливые куплеты, вместо того, чтобы отправиться на прогулку? - Потому что я наказана, - Изабель опустила голову и обиженно сжала губки. Д'Артаньян в удивлении вскинул бровь: - За что же, разрешите узнать? Девочка прошла вдоль окна, повернулась, села на стул, чинно сложила руки на коленях и начала рассказ: - Мы после умывания гуляли в саду - вон там, прямо под нашими окнами! - она тут же снова вскочила, забралась на подоконник и выглянула наружу, чтобы показать отцу, где именно она провела раннее утро с братом и няней. - Вот около этой ивы, рядом с цветником. Мы играли... - Так, - д'Артаньян подвинул другой стул ближе, сел и приготовился слушать, - во что же вы играли? - В “угадайку”. Я загадала важную миссис, хозяйку, и показывала её Пьеру! - Угу… Миссис Бассет? - Да. Я очень хорошо показала, правда! Как она ходит, подбоченясь, какой у неё нос крючком, как она учит, поднимая палец… Пьер сразу догадался! Нам было так смешно, только Лиззи всё охала. А потом вдруг испугалась и вытянулась, как цапля. Мы посмотрели, куда она смотрит, и увидели, проходящую миссис Бассет. Оказывается, она была рядом и всё слышала… - Изабель поникла и тихо добавила, - а может быть и всё видела. Д'Артаньян оперся локтем на подоконник и приставил кулак к губам: - Продолжайте, - велел он дочери. - Вот, тогда Лиззи нас взяла за руки, привела сюда и сказала, что лучше мне пока никуда не выходить. Потом все ушли на реку, а я осталась… - Матушка ваша знает, что произошло? - Да. - Она сказала, что ей за вас стыдно, потому что вы не умеете себя вести в приличном обществе? - Да, именно так… Изабель теребила оборку платья, но что-то в отцовской интонации заставило её поднять взгляд. В ту же минуту д'Артаньяну показалось, как бывало уже бессчетное количество раз, будто он смотрится в зеркало. В обращённых на него чёрных глазах засветилась робкая улыбка, как будто солнце медленно выкатилось из-за тучи. Осознав, что глядит на девочку с такой же улыбкой, гасконец встал и отвернулся к окну. Сейчас он всё ещё должен был быть строгим. - Значит, вот как всё было, - проговорил он, - вы навлекли на себя гнев хозяйки. - Д'Артаньян задумался на минуту, затем снова повернулся к дочери и серьёзно продолжил. - Послушайте, Изабель. Я не буду докучать вам чтением морали, ваша матушка справляется с этим не в пример лучше, но всё же скажу: я не хочу, чтобы вы так себя вели. Девочка подняла взгляд. Слова отца не были похожи на выговор, на угрозы или на нянькины причитания. Отец говорил с ней спокойно, как со взрослой. - Вы не должны быть неучтивой, Изабель. Если вы хотите к себе уважения, чтобы вас воспринимали всерьез, а не как маленькую глупышку, проявляйте, пожалуйста, уважение к другим. - Знаю, - вздохнула снова понурившаяся Изабель. - Я бы попросила у миссис прощения, если бы мне было позволено… Но… - девочка вдруг всплеснула руками и зажмурилась, - но она такая… неприятная, эта миссис! Прямо настоящая такса*!.. - тут девочка вздрогнула и покосилась на открытое окно, испугавшись, что миссис Бассет может услышать её из сада. Д'Артаньян, опираясь рукой о фрамугу окна, медленно наклонился к дочери, посмотрел в черные тревожные глаза и тихо сказал: - Знаете, мадемуазель, мне и самому эта миледи совсем не нравится. Улыбка снова осветила детское личико: - Правда? - Истинная. Но миледи об этом не догадается. - Но это же обман? - Нет, это вежливость. Поверьте, хозяйке этого дома, по большому счёту, абсолютно всё равно, как мы к ней относимся. Но приличия нужно соблюдать, ясно вам? Девочке было не очень-то ясно, но она кивнула. - А где же твоя Лиззи? - спросил отец будничным деловым тоном, заканчивая с сеансом воспитания. - Она повела Пьера на реку к остальным. Сейчас вернётся… - А ты, значит, собрана? Изабель всё ещё была в светлом платье, в котором выходила утром в сад. Она оглядела себя и ответила: - Да, почти… Надо только ещё чепец и туфли. А вы хотите со мной погулять? - Нет, я хочу тебя похитить... Девочка взвизгнула и подпрыгнула от восторга. - Как из плена? - Именно так. Где же твой чепец? Надевай его скорее. Нам пора… - Куда же мы пойдём? - Мы поедем на разведку. Изабель во все глаза смотрела на отца, который снова выглянул в окно, окинул быстрым взглядом видимую часть сада, затем прошёл к двери и приоткрыл её. - На настоящую разведку? На лошади? Без няни? А далеко? А как же завтрак? А до обеда вернёмся? - посыпались на д'Артаньяна вопросы. Он приложил палец к губам, потом ответил шёпотом: - Конечно, без няни. Кто же на разведку с няней ходит? - взял дочь за руку и выскользнул за дверь. *basset - такса (фр.)
Кэтти: Прекрасно написано. Но ,у Д Артаньяна что ранний склероз? Он что уже забыл имя Шарлотта Баксон? А может у Вас этот Д Артаньян не совсем каногный?Но тогда почему фамилия Баксон ему что то напомнила?
Lumineuse: Кэтти, склероза нет. Имя слышал. Однажды. В памяти зафиксировать не пытался. Может и вообще не обратил внимания. Он же не перечитывал Дюма десятки раз, как мы. Наоборот, скорее всего, старался забыть всё, что тогда было. По прошествии лет вдруг услышал снова мельком, показалось знакомым, но при каких обстоятельствах и где это имя встречал, сразу не всплыло... Спойлер: скоро вспомнит.
Кэтти: Lumineuse , да я понимаю. Прогулка с дочерью в замок на холме.... Я просто сужу, что Миледи трудно забыть и ее имена тоже. Ведь она катком проехала по его судьбе, где то и сломав ее.
Lumineuse: Кэтти может как раз поэтому постарался забыть. Хотя бы что получилось. Хотя бы имя.
Кэтти: Lumineuse , пишите, как Вам видится, Вы-автор. А я с нетерпением и интересом буду ждать продолжения.
Lumineuse: Кэтти спасибо! :)
Grand-mere: Очень интересно раскрывается гасконец в качестве отца, воспитателя. Вот только о детских недугах читать тяжело, даже зная уже, что Пьер доживет до взрослых лет. По поводу Баксон: что ж, судьба завязывает узелки (а автор закручивает интригу ).
stella: Ну, то, что д'Артаньян запамятовал это имя меня не удивляет: слишком много нового появилось в связи со службой. И, опять же - это и тот гасконец, которого мы знаем - и другой.
Lumineuse: stella пишет: Ну, то, что д'Артаньян запамятовал это имя меня не удивляет: слишком много нового появилось в связи со службой. И не только со службой :) stella пишет: И, опять же - это и тот гасконец, которого мы знаем - и другой. Люди меняются в меняющихся обстоятельствах... Открывают в себе что-то новое )))
полная версия страницы