Форум » На самом деле было так » Ученье - свет » Ответить
Ученье - свет
Джулия: Обучение в католической семинарии Регламентирующие документы ТРИДЕНТСКИЙ СОБОР Сессия XXIII , 15 июля 1563 г. ДЕКРЕТЫ ОБ ОБНОВЛЕНИИ Канон XVIII ( Cum adolescentium aetas) <...> Святой Собор постановил обязать кафедральные, митрополитальные и более важные церкви позаботиться о религиозном образовании и наставлении в церковных дисциплинах определенного числа отроков (в зависимости от возможностей и величины диоцеза) из самого города или диоцеза, либо из его провинции, если в нем таковых не найдется, в колледже, избранном епископом для этой цели при самих этих церквях, либо в другом подходящем месте. В этот колледж следует принимать тех, которые рождены в законном браке и достигли, по меньшей мере, двенадцати лет, хорошо умеют читать и писать, и чей характер и намерения внушают надежду, что они желают посвятить себя церковному служению. Собор желает, чтобы избирались главным образом дети бедных, не исключая, однако, и детей более состоятельных родителей, с тем только, чтобы они воспитывались за свой счет и имели стремление служить Богу и Церкви. Епископ, разделив этих отроков на столько классов, на сколько ему покажется необходимым, согласно их числу, возрасту и преуспеянию в церковном учении, будет, когда ему это покажется уместным, часть из них предназначать для служения при храмах, часть оставлять для обучения в колледже, а на освободившиеся места принимать других, так, чтобы этот колледж был постоянной семинарией служителей Божиих. Чтобы они могли быть лучше наставлены в этой церковной дисциплине, они должны всегда носить тонзуру и клерикальное облачение, учиться грамматике, пению, ведению церковных счетов и другим полезным предметам; изучать Священное Писание, церковные книги, проповеди святых, а также то, что необходимо для преподания таинств, особенно для слушания исповедей, как и различные формы обрядов и церемоний. Пусть епископ заботится, чтобы воспитанники ежедневно участвовали в жертвоприношении Мессы и, по меньшей мере, ежемесячно исповедовали грехи, а также, по суждению исповедника, принимали Тело Господа нашего Иисуса Христа; а в праздничные дни прислуживали в кафедральном соборе и в других церквях этой местности. Всё это и другое, необходимое и уместное для этого дела, каждый епископ должен определить вместе с советом из двух старейших и важнейших каноников, которых он изберет сам, как ему подскажет Святой Дух. Пусть епископы всегда следят за соблюдением этих постановлений, часто посещая семинарию. Упорных, неисправимых и сеющих дурные нравы они должны строго наказывать, при необходимости изгоняя их. Им следует также стараться тщательно устранять всё, что препятствует сохранению и возрастанию столь благочестивого и святого учреждения. Если же в какой-либо провинции церкви столь бедны, что в некоторых из них не могут быть созданы колледжи, пусть синод провинции или митрополии вместе с двумя старейшими суффраганами позаботятся о том, чтобы в митрополитальной церкви, или в какой-либо другой из церквей провинции, где это будет удобнее, были созданы один или несколько колледжей, как синод сочтет нужным, за счет доходов двух или более церквей, в каждой из которых не может быть должным образом учрежден колледж; и пусть там обучаются отроки из этих церквей. В церквях же, имеющих обширные диоцезы, епископ может иметь в диоцезе одну или несколько семинарий, как ему покажется необходимым; при этом, однако, они должны во всем зависеть от одной, созданной и расположенной в городе.
Ответов - 24, стр:
1 2 All
Джулия: КОДЕКС КАНОНИЧЕСКОГО ПРАВА Кан. 232. - Обязанностью, а также собственным и исключительным правом Церкви является подготовка тех, кто предназначается ко священнослужению. Кан. 235 - Пар. 1. Юношам, намеревающимся принять сан священника, следует получить соответствующее духовное воспитание и подготовиться к исполнению своих обязанностей, пройдя в высшей семинарии подготовку в течение полного срока или хотя бы четырех лет, если, по мнению диоцезального Епископа, этого потребуют обстоятельства. Кан. 237 - Пар. 1. В каждом диоцезе должна быть высшая семинария, если это возможно и целесообразно; в противном случае воспитанников, готовящихся ко священнослужению, следует доверить семинарии другого диоцеза или учредить междиоцезальную семинарию. Кан. 244 - Пусть духовное воспитание и вероучительная подготовка воспитанников гармонично сочетаются друг с другом и направляются к тому, чтобы они, соответственно личным задаткам каждого, вместе с подобающей человеческой зрелостью обрели евангельский дух и тесную связь со Христом. Кан. 245 - Пар. 1. Благодаря духовному воспитанию воспитанники должны стать пригодными к плодотворному осуществлению пастырского служения и усвоить миссионерский дух, научаясь тому, что служение, исполняемое всегда с живой верой и любовью, способствует их собственному освящению. Пусть они также учатся пестовать в себе добродетели, высоко ценимые в человеческом обществе, дабы суметь прийти к надлежащему соответствию между человеческими и сверхъестественными ценностями. Пар. 2. Пусть воспитанники получают такую подготовку, чтобы, проникнувшись любовью к Церкви Христовой, они связали себя узами смиренной сыновней любви с Римским Первосвященником, преемником Петра, были привержены своему Епископу как верные его сподвижники и дружно трудились со своими братьями. Через совместную жизнь в семинарии и благодаря сложившимся узам дружбы и товарищества с другими воспитанниками пусть они готовятся к братскому единению с диоцезальным пресвитерием, в рядах которого они будут служить Церкви. Кан. 246 - Пар. 1. Празднование Евхаристии должно быть средоточием всей жизни семинарии, чтобы воспитанники, ежедневно причащаясь любви Самого Христа, черпали прежде всего из этого изобильнейшего источника душевную крепость, необходимую для апостольских трудов и для своей духовной жизни. Пар. 2. Пусть воспитанники учатся совершать литургию часов, посредством которой служители Бога молятся Ему от имени Церкви не только за весь вверенный им народ, но и за весь мир. Пар. 3. Следует поощрять почитание Пресвятой Девы Марии, в том числе и через богородичный розарий, мысленную молитву и другие упражнения в благочестии, посредством которых воспитанники обретают молитвенный дух и укрепляются в своем призвании. Пар. 4. Пусть воспитанники привыкают часто прибегать к таинству покаяния. Каждому из них рекомендуется иметь своего духовного наставника, избранного добровольно, которому можно было бы с полным доверием открыть свою совесть. Пар. 5. Ежегодно воспитанникам следует совершать духовные упражнения. Кан. 247 - Пар. 1. Посредством соответствующего воспитания пусть они готовятся к жизни в безбрачии и учатся ценить его как особый дар Божий. Пар. 2. Воспитанникам следует должным образом поведать о всех обязанностях и заботах служителя Церкви, не умалчивая ни о каких трудностях священнической жизни. Кан. 248 - Вероучительная подготовка стремится к тому, чтобы воспитанники наряду с общей культурой, отвечающей требованиям места и времени, приобрели обширные и основательные познания в священных науках, дабы, утвердив на них и питая ими свою веру, они могли возвещать учение Евангелия своим современникам, сообразуясь со способностями каждого из них. Кан. 249 - В Плане подготовки священников должно быть предусмотрено, чтобы воспитанники не только тщательно изучали родной язык, но также прочно усвоили латинский язык и обладали надлежащими познаниями в иностранных языках, которые могут оказаться необходимыми или полезными для их подготовки или для осуществления пастырского служения. Кан. 250 - Философские и богословские дисциплины, изучаемые в данной семинарии, согласно Плану подготовки священников могут преподаваться как последовательно, так и одновременно; занятия ими должны охватывать по меньшей мере шесть лет, чтобы изучению философских дисциплин было отведено полных два года, а богословских — полных четыре. Кан. 251 - Философское образование, опирающееся на непреходящее философское наследие, а также принимающее во внимание философские исследования современности, следует поставить таким образом, чтобы оно содействовало полноценному человеческому развитию воспитанников, развивало остроту ума и готовило их к изучению богословских дисциплин. Кан. 252 - Пар. 1. Богословское образование, озаряемое светом веры и ведомое Учительством Церкви, должно быть поставлено так, чтобы воспитанники постигали целостное католическое вероучение, опирающееся на Божественное Откровение, находили в нём пищу для своей духовной жизни и, исполняя своё служение, умели должным образом проповедовать и блюсти его. Пар. 2. С особенным тщанием воспитанников следует наставлять в Священном Писании, чтобы они получили представление обо всём Священном Писании в целом. Пар. 3. Должны читаться лекции по догматическому богословию, всегда опирающиеся на писаное слово Божие и священное Предание, благодаря которым воспитанники научаются, в первую очередь следуя учению св. Фомы, глубже проникать в тайну спасения. Согласно Плану подготовки священников должны проводиться также лекции по нравственному и пастырскому богословию, каноническому праву, литургике, церковной истории, а также по другим дисциплинам, вспомогательным и специальным. Кан. 256 - Пар. 1. Следует тщательно наставлять воспитанников в том, что особым образом относится ко священнослужению: прежде всего - в искусстве катехизации и проповеди, в богослужении и особенно в совершении таинств, в общении с людьми, в том числе некатоликами и неверующими, в управлении приходом и в исполнении прочих обязанностей. Кан. 258 - Чтобы на опыте приобрести навыки в осуществлении апостольства, пусть воспитанники в течение учебного года, а особенно во время каникул, делают первые шаги на пастырском поприще. Для этого Ординарию необходимо установить практику, сообразную с возрастом воспитанников и с местными условиями, осуществляемую под непременным руководством опытного священника.
Джулия: Женское образование И в древней Греции, и в средние века, особенно в эпоху Возрождения, отдельные женщины выделялись своими знаниями; но лишь гораздо позже стал занимать мыслителей общий вопрос о воспитании и образовании женщин. Фактически они обучались издавна. В средневековые монастырские или епископские школы девушки, вероятно, допускались наравне с мальчиками; по крайней мере, уже в конце IX в. епископы стали запрещать священникам учить мальчиков и девочек вместе. Весьма сильным рассадником Ж. О. были на Западе Ж. монастыри, так как для поступления в монахини требовался известный минимум знаний. При Ж. монастырях возникли школы, в которых, вместе с подготовлявшимися к пострижению, обучались и девушки, большей частью знатные, намеревавшиеся впоследствии возвратиться в свет. В XI столетии появились, прежде всего в Нидерландах, женские мирские братства, преследовавшие задачи милосердия и взявшиеся, мало-помалу, за обучение женщин; первое место среди этих братств принадлежит бегинкам (см.). С XVI столетия основываются в католических странах новые монашеские ордена, которые выдвигают на первый план Ж. образование; таковы орден урсулинок, орден английских девиц, основанный, по уставам Игнатия Лойолы, Марией Уарт (1646), орден Салезианок, учрежденный епископом Франсуа де Салль, и др. Ж. образование начинает привлекать и внимание педагогов. Так, в XV в. Витторино да Фельтре пытался в Италии осуществить принцип совместного обучения детей обоего пола. Первым теоретиком Ж. О. выступил Эразм Роттердамский, который в основу его клал изучение классических литератур и не находил нужным ограничивать его в каком бы то ни было отношении, утверждая, что знание — лучшая гарантия счастья и нравственности. Полного равенства полов в образовании требовал и Амос Коменский, указывавший на назначение женщины в семье как первой наставницы детей, и считавший "материнскую школу" основанием всего образования. Аббат Флери (XVII в.) требовал, чтобы женщин обучали религии, грамматике, арифметике и знакомили с употреблением лекарств и с основными положениями науки права. Фенелон, в своем сочинении "Education des filles" (1687; русский перевод начат при журнале "Образование" в 1893 г.), впервые выработал цельную систему воспитания женщины, которое подготовляло бы ее к назначению ее в семье. Он желал, чтобы женщина знала природу ребенка, приемы воспитания и обучения, знала бы производство всего того, что употребляется в доме, могла бы руководить сельским хозяйством, обладала бы сведениями о законах, связанных с правами на собственность. Воззрения Фенелона приняты были к руководству в первой Ж. школе, основанной на государственные средства — сен-сирской (близ Парижа), открытой г-жой Ментенон в 1686 г. и предназначенной исключительно для воспитания 250 бедных дворянок. При Сен-Сире учрежден был особый полумонашеский орден: институт дам св. Людовика, которые к обычным обетам — бедности, целомудрия и послушания, присоединяли еще четвертый — воспитывать и обучать бедных девиц. В 1692 г. "институт дам св. Людовика." был преобразован в монастырь св. Августина, а Сен-Сир сделался совершенно закрытым учебным заведением, в котором весь склад жизни покоился на труде и строгой дисциплине. Попытки подражания Сен-Сиру — в Париже (Институт младенца Иисуса), Германии, Швеции, Дании, Польше — не имели успеха. И в самом Сен-Сире, после смерти г-жи Ментенон, которая непосредственно руководила всем ходом воспитания и достигла значительных результатов, не нашлось никого, кто мог бы продолжать ее дело, хотя Сен-Сир и просуществовал до 1793 г. В течение всего XVIII столетия вопрос о Ж. образовании стоит на первом плане в многочисленных педагогических сочинениях, появлявшихся во Франции и представлявших, большей частью, проекты реформ. Г-жа де Миремон, в сочинении "De l'éducation des femmes", обращается к дочерям образованных классов с предложением посвятить себя педагогической деятельности и набрасывает строго обдуманный план женской учительской семинарии. В 1791 г., вслед за обнародованием основного положения о всеобщем обязательном обучении мальчиков, Талейран выступил с проектом воспитания девиц, в котором впервые высказана была мысль о ремесленных школах для женщин. Проект этот снова поднят был в другой форме, по предложению Кондорсе, но к практическим последствиям все это не привело. Наполеон I поставил г-жу Кампан во главе воспитательных учреждений "почетного легиона", и усилия этой даровитой женщины оказали самое благотворное влияние на развитие частных французских школ; но уже к 1830-м годам школы эти, большей частью находившиеся в руках духовных конгрегаций, вследствие недостаточного образования их руководительниц упали до такого низкого уровня, что необходимость в открытии благоустроенных государственных школ для женщин стала очевидной. В 1867 г. Жюль Симон убедил министра народного просвещения Дюрюи в неотложности этого дела. Особые курсы для девиц, с преподаванием в форме лекций, были открыты в 1867 г. 30 городами, в 1868 г. — 10 городами, в 1869 г. — 3 городами, позднее — еще многими другими. По своей программе эти так называемые "курсы Дюрюи" представляют нечто среднее между высшими и средними учебными заведениями, более, однако, приближаясь к последним. Прочная и законченная система элементарного и среднего Ж. О. создана была во Франции только третьей республикой, деятели которой (Камилл Сэ, Жюль Ферри, Карно, Брока), требуя "равенства в образовании" во имя "восстановления единства и гармонии в семье", в то же время руководились и расчетами политического свойства. Они указывали на то, что из учебных заведений при монастырях девушки выходят воспитанными в духе XVII века, без знаний, с презрением и ненавистью ко всему, что не согласуется с крайним клерикализмом, и в этом духе, выйдя замуж, стараются влиять на детей и на мужей, часто внося разлад в семью. 21 декабря 1880 г. утвержден закон, установивший три типа женских учебных заведений: начальные школы (écoles primaires), средние школы (écoles secondaires, lycées et collèges de jeunes filles) и учительские семинарии (écoles normales). Женские начальные школы сравнены с мужскими (см. Начальная школа); но в сфере среднего образования для женщин установлен лишь 5-летний курс (вместо 7-летнего курса мужских учебных заведений). В Lycées и Collèges (первые содержатся, главным образом, за счет правительства, вторые, главным образом, за счет городов; в этом все различие между ними) принимаются девушки 12-ти лет, выдержавшие установленный экзамен. Учебные годы разделяются на две группы: первая обнимает три первых года, вторая — два последних. Главное различие между ними — то, что в первой группе все предметы обязательны, а во второй почти половина необязательных. Обязательные предметы обучения: французский язык и литература, новые языки (английский или немецкий), история, география, арифметика, начальные основания геометрии, естественная история, физика, химия, хозяйствование, гигиена, законоведение, введение в педагогию, учение о нравственности. Предметы необязательные: высшая математика, элементарный курс латинского языка (введен ввиду будущего наблюдения матери за учебными занятиями детей), подробное изложение греческой и латинской литературы, торговая и культурная география, подробная физиология растения и животных. Во всех классах обязательны рукоделье и гимнастика, рисование же и пение — только в первых трех. Учение о нравственности преподается только с 3-го года, т. е. тогда, когда все ученицы католического исповедания и почти все протестантского уже конфирмованы; кроме того, закон допускает священников различных исповеданий к преподаванию закона Божия в стенах заведений. Учение о нравственности обнимает собой гражданские обязанности, т. е. справедливость, уважение к личности, любовь к ближнему, благоволение, благотворительность, а также обязанности к самому себе. В последнем учебном году обучение морали переходит в психологию, основные начала которой находят практическое применение при воспитании. В тесной связи с преподаванием морали находятся два предмета высших классов: гигиена, которая преподается вместе с домашним хозяйством, и законоведение. Последний предмет введен под влиянием Легуве; программа его ограничивается только самым необходимым, незнание чего может повести к замешательствам и чувствительным потерям. Вообще при разработке программы преследовалась только одна цель: подготовить женщин к их главному призванию — быть образованными матерями; всякая ученость, могущая напомнить "femmes savantes", была отброшена. К 1889 г. общее число Lycées и Collèges возросло до 60; кроме того, во многих городах существуют отдельные классы - cours secondaires (172). С 1881 по 1890 г. на Lycées и Collèges было израсходовано 40375177 франков, годичный бюджет их в 1890 г. равнялся 2452542 франкам; с тех пор он еще возрос. Lycées и Collèges — п о большей части открытые заведения, но при многих из них находятся пансионы и почти во всех — полупансионерки. Каждое заведение подчиняется директрисе. Преподавание находится, главным образом, в руках учительниц; закон допускает к преподаванию (но не к управлению) и мужчин, но в скором времени имеется в виду совершенно устранить их от участия в Ж. средней школе. О французских семинариях для учительниц — см. Профессиональное образование. В Германии незадолго до реформации открыты были в Любеке и Нюрнберге отдельные городские школы для девочек. Согласно желанию Лютера, подобные школы (Mädchenschulen) открыты были в очень многих городах, но все это были лишь школы начальные. С конца XVII в. стали возникать частные средние учебные заведения для женщин, но общество относилось к ним вполне равнодушно, хотя за Ж. О. ратовала тогда известная Анна-Мария Шурман. Первое в Германии общественное Ж. среднее учебное заведение основано было в начале XVIII в. по инициативе педагога Ратиха, предложившего новую систему обучения, одинаковую для детей обоего пола. С 1774 г. Ж. средние учебные заведения стали открываться, под именем "высших школ для девушек" (höhere Mädchen или Töchterschulen), в Бреславле, Ганновере, Кюстрине, Любеке и др. городах. В 1786 г. в Дессау устроено было Ж. училище по плану Базедова. Еще в первой четверти текущего столетия не насчитывалось в Германии и десятка средних школ для женщин; но с конца первой его половины число таких школ растет с поразительной быстротой, так что в настоящее время среднее Ж. О. может считаться в Германии вполне общедоступным, хотя уровень его невысок. Кроме начальных школ, одинаковых по курсу и по числу лет с мужскими, и городских училищ для девушек от 6 до 15 лет, существуют в Германии высшие Ж. школы (соответствуют нашим средним), имеющие 9 или 10 классов, и посещаемые девицами от 6— до 16-летнего возраста. За весьма незначительными исключениями, это — открытые учебные заведения, содержимые за счет городов. Главное внимание обращается в них на закон Божий и отечественный язык; затем преподаются иностранные языки, история, география, естествоведение, арифметика, алгебра и геометрия, чистописание, рисование, пение, рукоделие и гимнастика. В 1872 г. состоялся в Веймаре съезд учительниц и учителей этих школ, положивший основание "Обществу попечения о женских учебных заведениях", ежегодно устраивающему съезды и много сделавшему для развития среднего женского образования, которое вообще в Германии находится накануне реформы. В Англии женщины получили доступ к школьному образованию только в XVIII столетии, когда возникли так называемые благотворительные школы (Charity Schools); но в них обучение не шло дальше грамоты и катехизиса. В 1869 г. издан был закон, благодаря которому многие школы (в одном Лондоне в его окрестностях — 25) открыли свои двери для женщин. Особенно сильное и благотворное влияние на развитие Ж. О. в Англии оказало основанное в 1874 г. "Общество ежедневных школ для девушек" (Girls Public Day School Company), которое к 1890 г. открыло 34 школы (7000 учениц) и при этом успело значительно повысить уровень преподавания. Типу наших гимназий соответствуют в Англии High Schools for Girls. В начале 1880-гг. Англия стояла в деле Ж. О. впереди всех западноевропейских государств, но затем ее опередила Франция. Из других западноевропейских государств Швейцария еще законом 1848 г. положила основание Ж. лицеям, с курсом близким к мужским гимназиям. Образцово поставлено среднее Ж. О. в Швеции и Норвегии, весьма удовлетворительно — в Дании и Голландии. Только в Италии, Испании и Румынии оно остается недостаточно организованным; среднее Ж. О. находится там преимущественно в частных руках. В Северной Америке среднее учебное заведение для женщин (Ж. семинария, открытая моравскими братьями в Пенсильвании) появилось уже в XVIII в. С 1830-х гг. женщины в Соединенных Штатах получают среднее образование наравне, а большей частью и совместно с мужчинами; фактически они чаще последних кончают курсы высшей школы (high school, соответствует нашей средней). Сознание необходимости Ж. О. проникает и в восточные страны. В 1881 г. египетский хедив открыл за свой счет учебное заведение для девушек высших классов; на острове Цейлоне теософическое общество, по инициативе Олькотта, организовало "Женское воспитательное общество", насчитывавшее в 1890 году 1800 членов и открывшее 4 школы, в которых девушки получают образование в духе буддизма. Относительно России имеется известие, что еще в 1086 г. княжна-инокиня Анна (Янка) Всеволодовна основала в Киеве, при Андреевском монастыре, Ж. училище. В первой половине XVI в. митрополит Даниил говорил в своих поучениях, что обучение "писаниям" необходимо не только "пастырем и учителем и прочим инокам, но и сущим в мире, отрокам и девицам". Со времен Михаила Федоровича царевны обучались чтению, письму и церковному пению; этот обычай мог перейти и в терема знатных бояр. Шесть дочерей царя Алексея Михайловича, и в особенности знаменитая царевна София, обладали весьма солидным для того времени образованием. Все это не может ослабить значения свидетельства Котошихина, что "Московского государства женский пол не учен и не обычай тому есть". Петр I ничего не успел сделать для образования женщин, хотя понимал его значение. Указом от 2 4 января 1724 г. он предписал монахиням воспитывать сирот обоего пола и обучать их грамоте, а девочек, сверх того, пряже, шитью и др. мастерствам. При Петре появились в России частные школы, в которых могли обучаться и девочки. Такая школа была, между прочим, в Москве, при лютеранской церкви в Немецкой слободе, а также в С.-Петербурге, при евангелической церкви св. Петра (с 1703 г.); в последней русские девушки составляли обыкновенно 1/4. При Елисавете Петровне указом 1754 г. положено было обучать женщин "бабичьему делу", для чего учреждены акушерские школы сначала в Москве и Петербурге, а затем и в провинциях. В это же царствование к женским монастырям и раскольничьим частным школам, в которых преподавали "мастерицы", присоединился еще один рассадник Ж. образования в России: появились частные пансионы, содержимые иностранцами, преимущественно французами и француженками. Екатерина II, указом 5 мая 1764 г., основала Воспитательное общество благородных девиц (в числе 200), и при нем училище для 240 мещанских девушек (см. Смольный институт). Главной задачей этого учреждения было поставлено воспитание, образование характера, привычка "к добродетели" и уменье обращаться в обществе; знание должно было явиться более результатом самодеятельности воспитанниц, которую и старались в них развить. В учрежденные несколько позже народные училища, как и в главные народные училища, представлявшие собой нечто вроде средних учебных заведений, принимались дети обоего пола; но, по господствовавшему в обществе взгляду, обучение девушек в публичных школах считалось делом "непристойным", как это засвидетельствовал в своих записках Державин. За все время существования народных училищ в столице (с 1781 г.) и по губерниям (с 1786 г.) всех учившихся в них при Екатерине девочек было 12595, в 13 раз меньше, чем учившихся за то же время мальчиков. В последний год ее царствования из 1121 учившихся девушек 759 приходилось на одну петербургскую губернию, стало быть, во всех остальных губерниях их было только 362. При всей незначительности этих результатов важно то, что при Екатерине II женщины всех сословий получили доступ к образованию. После смерти Екатерины II заведование учрежденными ею заведениями перешло к императрице Марии Федоровне. В течение 32-летнего управления ее были вновь основаны и приняты ею под свое покровительство: сиротское училище (Мариинский институт), училища ордена св. Екатерины в СПб. и Москве, девичье училище военно-сиротского дома (Павловский институт), акушерский институт в Москве и повивальный в СПб., Александровское училище в Москве, Гатчинский сельский воспитательный дом, Харьковский институт, училище для солдатских детей и училище для дочерей чинов черноморского флота. Тогда же возникли дома трудолюбия в СПб., Москве и Симбирске (находившиеся под покровительством императрицы Елизаветы Алексеевны), патриотический институт (под покровительством императрицы Александры Федоровны) и институт в Полтаве. Учебные заведения эти, особенно состоявшие под непосредственным управлением Марии Федоровны, были хорошо обеспечены в материальном отношении; пяти столичным институтам она пожертвовала при жизни и оставила по завещанию до 4 млн. руб. Поступали и значительные пособия из государственного казначейства, и пожертвования частных лиц. В основание системы Ж. образования положен был сословный принцип, который проводился до мельчайших деталей. Для всех классов общества, для всякого звания, чина и положения, занимаемого родителями девушки, императрица учреждала особые заведения, с точно ограниченным курсом учения и особым устройством. Мечту Екатерины о создании путем воспитания "новой породы" людей Мария Федоровна считала бесполезным и даже вредным увлечением. Она стремилась к "практической" постановке дела, к точному выполнению задач, поставленных в духе господствующих в обществе воззрений. Соответственно этому, в "составе благородного воспитания" на первое место выдвигалось знание французского языка, за которым непосредственно следовали танцы и хорошие манеры. Образование мещанок должно было иметь профессиональный характер, т. е. приготовлять учительниц и воспитательниц в дворянских домах. В 1828 г., после смерти императрицы Марии Федоровны, образовано было IV отделение собственной Е. И. В. канцелярии, на которое было возложено заведование всеми учреждениями императрицы Марии. При первом статс-секретаре, управлявшем этим отделением, Вилламове, никаких перемен в организации Ж. учебных заведений не последовало; увеличилось только число их, которое в 1840 г. достигло 20. Открыты были институты в Одессе, Астрахани, Киеве, Белостоке, Казани, Варшаве, Саратове, Тифлисе, Иркутске, большей частью на средства местного дворянства; учреждены были девичье училище в Оренбурге и киевское училище графини Левашевой для бедных девиц и сирот всех свободных состояний . Позднее учреждены были институты в Нижнем Новгороде и Новочеркасске и Мариинская Ж. школа в Тобольске. В 1842 г. в управление IV отделением вступил Гофман, который обратил особое внимание на программы преподавания и на гигиенические условия Ж. учебных заведений. Учрежденный в 1844 г., под председательством принца Петра Георгиевича Ольденбургского, комитет разделил все Ж. учебные заведения на 4 разряда и для каждого из них выработал особую учебную программу, соответственно назначению воспитывавшихся в нем девиц. В учебных заведениях первого разряда (институты Смольный, Патриотический, спб. и московское училища св. Екатерины и все губернские институты благородных девиц) и второго разряда (Павловский институт, Александровские училища в СПб. и Москве, дома трудолюбия в СПб., Москве и Симбирске, институты в Астрахани и Иркутске) в основу образования положены были иностранные языки, причем в учебных заведениях второго разряда преподавание искусств и ремесел было, сравнительно с заведениями перворазрядными, расширено за счет наук. В учебных заведениях 3-го разряда (школы Патриотического общества, школы Человеколюбивого общества в СПб. и Москве, городское училище в Одессе и др.) главное внимание обращалось на рукоделия и Ж. ремесла, сведения же по русскому языку и арифметике сообщались лишь самые элементарные. В 1845 г. учрежден был Главный совет женских учебных заведений, которому подчинены были местные советы, стоявшие во главе каждого учебного заведения в столицах и в других городах Империи. 30 августа 1855 г. Высочайше утвержден составленный Главным советом устав Ж. учебных заведений, представляющий собой свод прежних узаконений по этой части; с некоторыми дополнениями и изменениями он действует и поныне. Председателем Главного совета с самого учреждения его был принц П. Г. Ольденбургский, назначенный в 186 0 г. главноуправляющим IV отделением Собственной Е. И. В. Канцелярии. Он обратил внимание на физическое воспитание девиц, ввел гимнастику, усилил преподавание русского языка, утвердил новые программы преподавания. Главнейшая его заслуга заключается в той поддержке, которую он оказал мысли Н. А. Вышнеградского (см.) об организации открытых Ж. учебных заведений — женских гимназий (см.). Существование открытых Ж. учебных заведений благотворно отразилось и на институтах, смягчив их замкнутый, затворнический характер (см. Институты женские). С начала 80-х годов начинают основываться Ж. училища нового типа — Мариинские (см.). Наряду с этими средними учебными заведениями существуют еще духовные женские училища, которые подразделяются на епархиальные и на состоящие под покровительством Государыни Императрицы и называемые Мариинскими училищами. Основание им положено было в 1843 г., когда в видах поднятия умственного и нравственного уровня духовенства, особенно сельского, открыто было в Царском Селе училище для девиц духовного звания. До 1854 г. открыты были такие же училища в Ярославле, Казани и Иркутске. По соображениям духовно-политического свойства основан был в 1861-64 гг. ряд духовных Ж. училищ в Западном крае. Затем Ж. гимназии найдены были мало соответствующими потребностям духовного сословия, особенно сельского, и с конца 1860-х годов стали появляться Ж. духовные училища и во многих других местах. Организация епархиальных училищ определена уставом 20 сентября 1868 г. (см. Духовенство). Епархиальные училища принадлежат к типу полузакрытых учебных заведений. Для приходящих детей духовного звания учение бесплатно; плата за своекоштных пансионерок из духовного звания колеблется от 75 до 150 руб. в год. Плата за светскую пансионерку обыкновенно вдвое больше; светские приходящие ученицы вносят за право обучения от 30 до 60 руб. в год. Расходы на содержание всех 44 епархиальных училищ в 1889 г. превышали 1 1/2 млн. руб.; каждое училище в среднем обходится в 34090 руб. (от 12800 руб. до 78000 руб.). Между всеми средними учебными заведениями епархиальные Ж. училища — самые дешевые. Главным источником содержания епархиальных училищ служат различные сборы с церквей, монастырей и духовенства; только 12 училищ западных епархий получают незначительную субсидию, в размере 2000 руб. в год, из сумм св. Синода. Элементарное образование девочки получают в России в начальных школах в городах и селах, причем допускается совместное обучение детей обоего пола. По данным 1882 г., всех начальных школ в Европейской России считалось 28329 и в них обучалось 11775004 мальчика и 362471 девочка; большинство последних приходится на города. Ср. Грамотность. Высшее Ж. образование получает широкое развитие лишь в последнее 30-летие. Во Франции слушательницы "курсов Дюрюи" (см. выше) стали держать экзамены на аттестат зрелости (diplôme de bachelier), a затем продолжали иногда высшее образование. В начале 1870-х годов двери французских высших учебных заведений стали все шире открываться для женщин разных национальностей; в первой половине 1870-х гг. в Сорбонне женщина, Эмма Шеню, читала даже лекции. В настоящее время все факультеты Франции открыты для женщин. В 1889-90 учебном году в Париже было 152 студентки, из которых француженок 24, англичанок 8, русских 107; из них на медицинском факультете училось 1 2 3 (в том числе 92 русские), на физико-математическом — 19, на филологическом — 7, на юридическом — 3. В Швейцарии женщины прежде всего получили доступ в цюрихский университет (1867); примеру его последовали остальные университеты Швейцарии. В 1891-92 учебном году в числе 3152 университетских слушателей было 432 женщины, а из 2530 имматрикулированных студентов женщин было 242. В Швеции женщины допускаются в университеты с 1870 г.; в Стокгольме кафедру математики занимала С. В. Ковалевская. Норвегия, допустив законом 1884 г. женщин в свои университеты, предоставила им равные с мужчинами-студентами права не только относительно экзаменов и академических степеней, но и относительно пользования университетскими стипендиями. В Дании женщинам в 1875 г. даровано право поступления в университеты и получения ученых степеней (за исключением богословского факультета), но без права на стипендии и пособия. В Италии закон 1876 г. открыл женщинам доступ во все университеты. Двери университетов открыты для женщин и в Испании, Румынии, Голландии, Бельгии. В брюссельском университете с 1880 по 1892 г. окончило курс 215 женщин, из них 43,2% по фармации, 34% по физико-математическим наукам, 13,5% по медицине. В Германии в конце 1860-х и в начале 1870-х годов женщины одно время допускались в университеты, но затем доступ им туда был прегражден. С тех пор не прекращалась деятельная агитация в защиту прав женщин на высшее образование. Агитация эта с каждым годом усиливается и главным образом ведется веймарским обществом Frauenbildungs-Reform. В 1891 г. принята была в баденской палате депутатов резолюция, по которой германские женщины, сдавшие экзамен на аттестат зрелости, могут быть допущены к слушанию лекций в университете, но в виде исключения и с согласия факультета. Ввиду этого вышеупомянутое общество, на свои средства и при содействии баденского правительства, открыло в 1893 г. классическую женскую гимназию в Карлсруэ. В 1891 г. открыл свои аудитории для женщин физико-математический факультет гейдельбергского университета, невзирая на протесты университетского совета. Лейпцигский университет "терпит" присутствие около 20 женщин в своих аудиториях и лабораториях. Страсбургский университет решил в 1893 г. открыть, в виде опыта, чтение особых лекций для женщин по истории европейских литератур и психологии. В Берлине существует с 1867 г. лицей Виктории, программа которого хотя и не соответствует вполне требованиям высшего образования, но преподавание ведется профессорами в университетском духе; в Бреславле, Дармштадте и др. городах подобные лицеи открыты частными предпринимателями. Главным препятствием к благоприятному разрешению вопроса о высшем Ж. О. служит в Германии имперское законодательство, устраняющее женщин от некоторых профессий, между прочим — от профессии врача. В Австрии действует министерское распоряжение 1878 г., по которому женщины могут быть допущены в университеты лишь в совершенно исключительных случаях и при обстоятельствах, подлежащих каждый раз особому обсуждению. В Кракове с 1868 г. существует высшее учебное женское заведение, с трехлетним курсом преподавания и пятью отделениями или факультетами (естествоведение, история и словесность, искусство, торговля, хозяйство). В Англии вопрос о высшем образовании женщин выдвинулся на первый план в 1868 г. Женщины стали приглашать профессоров оксфордского, кембриджского и эдинбургского университетов для чтения им лекций, из которых с течением времени развились публичные университетские курсы для лиц обоего пола (см. Университет). Университеты оксфордский и кембриджский поныне не допускают в свои стены женщин, но под сенью их возникли с 1869 г. четыре высших учебных женских заведения: Margaret-Hall и Sommerville-Hall в Оксфорде и Girton College и Newnham College в Кембридже. В 1876 г. парламент предоставил университетам право давать женщинам ученые степени. Этим правом воспользовались университеты Виктории и лондонский; последний с 1878 г. допускает женщин и к слушанию лекций. В Лондоне существуют еще особые женские медицинские курсы. В Шотландии первоначально установлена была особая ученая степень для женщин (lady literate in Arts), но в 1892 г. всем университетам предоставлено было: 1) допускать женщин к соисканию ученых степеней по изящным искусствам и медицине и 2) организовать для женщин специальные курсы или же допускать их к совместному со студентами слушанию лекций. На основании этого закона высшие женские курсы, основанные в Глазго в 1883 г. и насчитывавшие до 300 слушательниц, слились с местным университетом. Во всех английских колониях женщинам открыт свободный доступ к высшему образованию. В Соединенных Штатах Северной Америки была сделана в 1842 г. первая попытка открытия Ж. высшего учебного заведения, в свое время вызвавшая в обществе протесты; но затем Соединенные Штаты в области высшего женского образования опередили все другие страны. Не все североамериканские университеты, однако, допускают в свои стены женщин. Нет штата, где бы не было одного или нескольких высших учебных заведений собственно для женщин. Такие специально женские колледжи появились в Соединенных Штатах в 1860-х годах. Обыкновенно они учреждаются при мужских университетах и имеют классы приготовительные (для среднего образования) и университетские. В тех колледжах, где нет приготовительных классов, прием обусловлен экзаменом по английскому языку, логике, географии, отечественной истории, арифметике, алгебре, геометрии, языкам латинскому, греческому и одному из новых (французскому или немецкому). Курс преподавания в них обыкновенно меньше, чем в мужских университетах. Всех специально женских колледжей в Соединенных Штатах более 200. В 1885 г. эти колледжи (которых тогда было 148) располагали имуществом на сумму свыше 10 миллионов долларов, постоянных доходов с пожертвованных сумм имели свыше 7 миллионов долларов, платы с учащихся собирали свыше 1 миллиона долларов; профессорский персонал состоял из 2554 лиц, в том числе 1881 женщина; дипломов об успешном прохождении 4-летнего курса выдано было 1049. Большая часть колледжей имеют интернаты, где ученицы могут получать помещение и стол.
jude: Школьная жизнь XVI-XVII вв. Цитируется по книге Филиппа Арьеса "Ребенок и семейная жизнь при старом порядке". - Екатеринбург, Издательство Уральского университета, 1999, - 418 с. А также по некоторым другим источникам. Учебный год после реформы Парижского университета, проведенной Генрихом IV, делился на два неравных семестра: со дня Святого Реми (2 октября) до Пасхи и с Пасхи до середины июня. Летние каникулы длились 3 с половиной месяца, кроме того школяры не учились по праздничным дням. Существовало два начала учебного года. Перевод в следующий класс осуществлялся или на Пасху, или в день Святого Реми. Святой Реми (Ремигий Реймсский) - епископ Реймсский, апостол франков. Считается, что именно он обратил в христианскую веру салических франков, крестив 25 декабря 498 года первого короля из династии Меровингов Хлодвига I с тремя тысячами его воинов и приближенных. В середине XVI в. школяр мог проучиться в классе (само слово "класс" в современном понимании зафиксировано с 1519 г.) всего полгода или перескочить через класс, если его знания это позволяли. Со временем такая практика уйдет в прошлое, и в XVII в. дети будут проводить в каждом классе год, а то и оставаться на несколько лет. Всего классов было семь. Три грамматических - седьмой и шестой подготовительные (в них обучали чтению и письму, так как ученики не всегда приходили с начальными знаниями) и пятый. Судя по мемуарам того времени, в грамматических классах преподавал один и тот же регент (наставник), как правило, - студент какого-либо из высших факультетов университета (медицинского, правового или философского). Занимались ученики всех трех классов в одном зале. С четвертого класса школяры меняли регента и из грамматистов становились гуманитариями (мне встречалось еще слово артисты - от artibus - искусства). В третьем классе изучалась риторика, а учеников называли риторами. И, наконец, два последних года обучения были посвящены философии - логике, физике, богословию. Иногда (как в случае Декарта) философию изучали три года. Есть и другое деление: 5 класс соответствует первому грамматическому, 4 - второму грамматическому, третий, судя по всему, - третьему грамматическому, 2 - гуманитарному, а первый - риторическому. И лишь затем изучается философия: логика и физика. Если классы с 5 по 1 можно сравнить со средней школой, то программа по философии часто соответствовала высшим курсам университета. Большинство дворян заканчивали свое образование на риторике. Любопытно, что в Наваррском коллеже не было второго класса - вместо него было два первых: первый и последний первый. Наваррский коллеж - самое знаменитое учебное заведение средневекового Парижского университета. Основан в 1304 г. супругой Филиппа Красивого Жанной Наваррской. Основным предметом была теология. Коллеж готовил будущих клириков. Школяры обязаны были носить сутану и выбривать тонзуру. Обучение делилось на три ступени: гуманитарии, логики и богословы. Духовник короля назначал главного магистра коллежа и получателей стипендии. Гуманитарии получали 4 су в неделю, логики - 6, а теологи - 8. Не знаю к какому периоду относятся эти цифры, но пишут, что на пропитание хватало. В XVI-XVII вв. школяров уже будут кормить завтраком и обедом в общей столовой. Первоначально условием зачисления была бедность. Однако постепенно "Наварра" из интерната для бедных превратится в элитную школу для детей знати. Впрочем, стипендиаты тоже останутся, но о них ниже. Во сколько лет поступали в коллеж? Средний возраст учеников шестого класса (седьмой был необязательным) - 8 с половиной лет. Однако встречались и переростки - 10-12 (совсем редко 13-14 лет) и вундеркинды - 5-6 лет (Конде в восемь лет учился уже в четвертом классе). Таким образом, эти мальчики, опережавшие своих сверстников на два-три года, в 11-12 лет заканчивали основное обучение, а в 13-14 изучали, к примеру, древнееврейский и халдейский (аккадский) языки. *Шепотом* А у нас такие дисциплины преподают только на третьем курсе. Затем юноши могли продолжить образование в университете или окончить военную Академию. Академии появляются в Париже в середине XVI в. Там изучали верховую езду, математику (ее почти не преподавали в университетах), фортификацию, живопись, игру на лютне и танцы. (продолжение следует)
jude: Продолжение Классы были очень большими. Так в 1618-1619 учебном году в 5 классе (первом грамматическом) коллежа в Шалоне обучались 165 человек. Из них: восьмилетних - 9 мальчиков, девятилетних - 11, десятилетних - 28, одиннадцатилетних - 26, двенадцатилетних - 29, тринадцатилетних - 21, четырнадцатилетних - 26, пятнадцатилетних - 12, шестнадцатилетних - 5, и даже трое молодых людей 17 и 18 лет. Интересно, как регент справлялся со всей этой разношерстной и разновозрастной толпой "первоклашек"? В четвертом классе учеников уже 114, в третьем - 70, во втором - 23 и в первом (выпускном) - 18. Таким образом, до риторического класса доучивалось, примерно, 10% поступивших. Дисциплина Дисциплинарную систему, складывавшуюся с XV в., определяли три основные черты: постоянные контроль и надзор, доносительство, возведенное в принцип управления, и широкое применение телесных наказаний. Из уложения грамматической школы Наваррского коллежа: "Никто из младших учеников не должен выходить за пределы коллежа один. При необходимости (когда лекция или проповедь читаются вне стен учебного заведения), если оба учителя (у регента иногда был помощник) не могут его сопровождать, они должны определить ему в качестве проводника надежного товарища, чье поведение безупречно. Сопровождающих следует часто менять, чтобы не допустить какого-либо постыдного сговора между сопровождающим и подопечным". Жерсон "Указание для парижских детей Церкви": "Один из учителей всегда должен находиться рядом с учениками и смотреть за ними дома и на улице, везде, куда ученику нужно пойти". В иезуитском коллеже Флеш школяров сопровождали даже в уборную. Классный надзиратель стоял снаружи и ждал пока ученики не выйдут. Но, надо заметить, что на практике такой постоянный контроль в переполненных классах, где большая часть учеников была экстернами, то есть живущими вне коллежа, не представлялся возможным. На класс, как правило, приходился один регент и он не мог уследить за всеми. Поэтому ученикам грамматических классов вменялось донести о поведении товарища, если тот говорит по-французски, а не на латыни, лжет, ругается, недостойно или нескромно себя ведет, опаздывает, пропускает молитвы, болтает во время службы. Если учащийся знал о проступке своего приятеля и не доносил - наказывали обоих. С XVI в. обязанность следить за товарищами вменяется лишь нескольким ученикам, которых регент выбирал себе в помощники. Их называли custos (надзирателями) или asinus (ослами) Если я неправильно перевела, поправьте меня, пожалуйста. В конце недели надзиратели подавали списки нарушителей учителю, который выносил приговор и осуществлял наказание. Надзирателей меняли ежемесячно. Школяры, естественно, бунтовали и не желали становиться доносчиками, однако их мнение никого не заботило. Кордье писал: "Хотя гордецы и невежды находят должность наблюдателя низкой и недостойной, вам следует верить, что эта миссия - долг чести и святая обязанность". Вот скажите мне, как наш шевалье де Ла Фер проучился в таких условиях семь лет?! С его-то принципами... Наказания В качестве наказаний использовались карцер, лишение еды и гораздо чаще - розги, которые называли дисциплинарным наказанием. Если столетие назад дисциплинарное наказание применялось только к младшим школярам и к неимущим, а с остальных взимали денежные штрафы, то XVI век уравнял учеников риторического класса с грамматистами - пороли теперь всех за любую провинность. Впрочем, унижения можно было избежать - оставить коллеж. Кроме того, были и исключительные случаи - отличника Шарля Перро не секли ни разу за все годы обучения. Вообще, за XVII век страсти по розгам улягутся. Сохранят публичные наказания только иезуиты. Возможно, поэтому де Вард говорит Раулю: "Вы напоминаете иезуита с розгой..." (продолжение следует: постараюсь еще рассказать про интернов и экстернов, про расписание занятий и про бунты школяров :))
stella: jude , вообще Lys, рассматривая Наварру и Клермон, все же предпочла иезуитский Клермон, как дававший больше знаний и более либеральный. Я когда писала про Наварру, не знала всех этих деталей. В таких условиях шевалье либо был похлеще Перро, либо сбежал оттуда почти сразу.
jude: stella, так доносить принуждали во всех коллежах: и у иезуитов, и в Наваррском. У иезуитов, как пишет Арьес, контроль за учениками был даже строже. И наказывали тоже пока еще во всех коллежах. Так что особой разницы, наверное, нет. Возможно, Клермон был либеральнее в плане преподавания, а не в плане дисциплины? Потому что иезуиты, если я не ошибаюсь, первыми воспротивились панибратству между учителями и учениками, которое царило раньше. Так что шевалье - уникум, как и Перро. :)
stella: Но образование он, действительно, получил по тем временам блестящее. А чему не учили - сам сумел. Если в ученике разбудили интерес к знанию, его не остановить.
jude: Экстерны и интерны, стипендиаты и золотая молодежь Экстернами, о которых уже упоминалось выше, как правило, называли школяров проживавших вне коллежа, не пансионеров. У иезуитов, правда, таких учеников именовали - auditores, то есть слушателями, а слово "экстерны" относилось к школярам, не принадлежащим к Обществу Иисуса. Экстернов можно разделить на несколько групп: 1. Ученики, жившие дома. Если пансионеров повсюду сопровождали учителя или надзиратели, то эти мальчики ходили в коллеж в сопровождении слуги, а чаще наставника - им мог быть домашний учитель, обучавший ребенка до поступления в коллеж, или молочный брат - сын кормилицы, или просто старший товарищ, которому доверяли родители ученика. Этот юноша тоже зачислялся в коллеж и, соответственно, получал возможность учиться, попутно следя, чтобы его подопечный не шалил. В стенах коллежа наставником называли также регента. 2. Ученики, жившие в частном пансионе (педагогии), не относившемся к коллежу. За их поведением, а также за тем, чтобы они делали домашнее задание следил хозяин пансиона. Его жена или служанка стирала им и готовила еду. 3. Ученики победнее, снимавшие какой-нибудь угол в городе, так как это было дешевле, чем оплачивать пансион в коллеже. Такие школяры ходили на занятия сами. Все экстерны платили за обучение. Вторая категория школяров - интерны, проживавшие в зданиях, принадлежавших коллежу. Среди них были стипендиаты из бедных семей, не платившие за обучение, проживание и питание, то есть те, для кого коллежи изначально и создавались. Но эта группа была немногочисленна. В коллежах иезуитов (а также, возможно в Наваррском коллеже, судя по английской Википедии) стипендиатов можно было узнать по сутане. Прочие ученики не носили облачение. Другие интерны платили за обучение и пансион. Кордье пишет, что существовали три типа проживания в коллеже: жилец, домашний ученик и личный пансионер или пансионер стола учителя. Пансионеры были самой привилегированной группой школяров. Это дети обеспеченных родителей, которые желали, чтобы их чадо находилось под опекой учителей. Они были на содержании у принципала - главы коллежа. Нередко такие ученики привозили с собой наставников и слуг. Даже если эти дети учились в родном городе, принципал не желал, чтобы они слишком часто отпрашивались домой. У иезуитов и ораторианцев (общество основано в 1558 году) был пансион другого типа - ближе к современному интернату. Ученики не жили у учителя. Они находились на содержании самого коллежа и подчинялись уложениям, регулировавшим расписание занятий, распорядок дня, перемещения, а также обязанности, общие для всех школяров: как для интернов, так и для экстернов. Учиться в этих коллежах было очень престижно. Дети высокого происхождения не жили там в общих комнатах, для них были отдельные квартиры. Жильцы - снимали в коллеже комнаты на несколько человек, сами покупали себе еду, и принципал не нес за них ответственности, как за своих пансионеров. Домашние ученики - жили дома у своего регента. Бывало, что скаредный учитель прикарманивал деньги, которые платили ему родители школяров и объедал своих подопечных. Число интернов всегда было небольшим. Основная масса учеников жила вне коллежа. Регент и префект города имели право инспектировать частные пансионы и квартиры, которые снимали экстерны. (продолжение следует)
jude: Некоторые интересные факты Теологию в Парижском университете (а Наваррский коллеж относился к теологическому факультету) преподавали представители двух орденов: доминиканцы и францисканцы (к последним принадлежат также капуцины). В диалогах Кордье учителя обращаются к младшим ученикам: дитя мое и по имени (!), а не по фамилии. Например, Стефанио, а не господин де N. Честно говоря, я подобного не ожидала. Не знаю, насколько это отражает реальную ситуацию. Но, в принципе, в "Диалогах" Кордье описывал свой коллеж. Интересно, а как тогда обращались друг к другу сами школяры? Тоже по именам, или все же по фамилиям, а то и по титулам? Учителей называли также не по фамилии, а по имени с прибавлением ученой степени. Например, магистр Филипп. И (это уже мои размышления вслух) если принимать версию Дюма из пролога к пьесе "Юность мушкетеров", что Гримо служил уже виконту де Ла Фер, то не был ли Гримо в детстве тем, кого называли "мальчиком", "маленьким слугой"? То есть сыном кормилицы или еще кого-нибудь из челяди, года на два-три старше юного господина. Такой "маленький слуга", сопровождал хозяина в коллеж и обратно. Расписание занятий (на примере коллежа Монтегю) Коллеж Монтегю упоминается у Гюго в "Соборе Парижской Богоматери" и у Рабле в "Гаргантюа и Пантагрюэле". Основан Яном Стандонком, воспитанником францисканцев. Коллеж славился жесточайшей дисциплиной. Подъем назначен в четвертом часу. Первый урок идет до шестичасовой службы. По удару колокола ученики спускаются в учебный зал. Входит регент. Надзиратели отмечают отсутствующих и выявляют нарушителей. С шести до восьми - служба. С восьми до десяти - большой утренний урок, в одиннадцать - завтрак в столовой (в одних коллежах экстерны приносили еду с собой, в других - их кормили вместе с интернами). Примерно в три часа - большой полуденный урок, длившийся примерно до шести часов. Перерывы между уроками использовались для самостоятельной подготовки. Подобное расписание действовало во всех коллежах того времени. Из уставов коллежей: некоторые правила Запрещается: - пить в кабаках - посещать непристойные места (к ним часто относили залы для игры в мяч или в кегли, однако со временем отношение к физическому воспитанию поменялось в лучшую сторону) - играть в шумные игры - петь - начинать потасовки - приводить женщин (также не следует слишком часто приводить посторонних гостей) - выходить без уважительной причины во время урока или молитвы - опаздывать на занятия (также не следует опаздывать к завтраку и к обеду, хотя голодным бы не оставили) - пропускать занятия без уважительной причины - портить имущество коллежа - кидать солому или овес в туалетные отверстия - говорить по-французски (в диалогах Кордье один из учеников рассказывает, что у него дома даже слуги понимают латынь; по-французски говорили только с женщинами). Понятно, почему Атос превосходно владеет латынью - она у школяров была постоянным языком общения. Предписывается: - жить в дружбе и согласии, уважать правила общинного быта - уважать учителей - избегать издевательств над соучениками - опрятно одеваться. (продолжение следует)
stella: Получается, что если он прошел весь курс, то знал куда больше без пяти минут семинариста. С Гримо -" маленьким слугой" очень интересная версия. Тогда отношение Гримо к Атосу- это отношение почти как к младшему брату. И тогда графу и вправду нечего было скрывать от Гримо. И чего он его тогда колотил? По идее- Гримо давно уже понимал его без слов.
jude: Да он знал намного больше семинариста (впрочем, семинария, по сути, соответствовала коллежу - те же семь лет обучения). После риторического (или после логического) класса обычно сдавались экзамены на степень магистра искусств. Без нее в Средневековье нельзя было поступить в университет, своего рода - аттестат зрелости. Еще два или три года философии, экзамены на степень бакалавра (позднее они исчезнут), диссертация (не всем удавалось написать ее с первого раза) - и юный "наваррец" уже бакалавр богословия. Впрочем, если я правильно поняла, не всегда обучение завершалось присвоением степени. Затем можно было поступить в университет для получения степени лиценциата (давала право преподавать) и доктора. Так что Ла Фер - минимум магистр искусств (получали степень в 12-13 лет), максимум - бакалавр богословия (или его в 12 уже отправили в Англию?). Интересно, на какую степень писал диссертацию Арамис? На бакалавра? Судя по тому, что он оставил семинарию до рукоположения. Читала восспоминания Перро, как он сдавал экзамены на степень лиценциата. Они с приятелем пришли в 10 часов вечера и заплатили профессорам. После этого их ответы особо никто уже не слушал. Поставили оценки и все. Тогда дипломы тоже покупали
stella: Вообще-то потом Арамис изучал богословие в Парме. Священнику полагается знать не просто философию: есть еще мильон вещей, связанных с культом, со службой: вряд ли эти моменты изучались всеми учащимися. С Перро- это блеск! Но он же не двоечник был? Профессор знал, что не многим рискует. Интересно, а брат Перро свой диплом архитектора тоже так получил?
jude: Небольшое дополнение про расписание Я не помню, читала ли я это у Арьеса или у Глаголевой: с 10 до 11 часов утра (то есть сразу после большого утреннего урока и до завтрака), а также в пять часов вечера были занятия по стихосложению и диспуты. Диспуты бывали на заданную тему и на свободную. Они чем-то напоминали современные семинарские занятия. Во время диспутов учитель проверял, как ученики усвоили материал. Утренний и полуденный уроки представляли собой лекции. Впрочем, во время таких занятий школяры не только слушали регента, но и работали сами: например, переводили тексты. В мемуарах XVII один автор, похваляясь своим невежеством, пишет, что "во втором классе (предпоследнем) переводил латинские тексты со словарем, подолгу ища каждое слово". Судя по всему, переводить полагалось с листа. Среди языков, которые изучали богословы (первый философский класс, то есть последний год обучения по полной программе, сокращенная заканчивалась на риторике) был и санскрит! А вот европейские языки, как видно из мемуаров, изучались уже после коллежа - в Академии. Кстати, далеко не все окончившие полную программу становились клириками или поступали в университет, многие выбирали карьеру военного, хотя для этого вовсе не обязательно было тратить еще два, а то и три года в коллеже (да еще писать диссертацию). Можно было уйти и после риторического класса, но родители, имея возможность, стремились дать своему чаду полное образование. Школярский бунт, бессмысленный и беспощадный (с) А также другие малоприятные стороны школьной жизни. Школяры носили оружие. Даже самые маленькие, те кто поступал в коллеж в пять лет (!). И шпага была не просто украшением, модной деталью костюма. Эти детки уже умели за себя постоять. Оружие предписывалось сдавать при входе в коллеж под расписку. После занятий его возвращали. Очевидно, что интерны, которые большую часть времени проводили в стенах учебного заведения, видели свои шпаги реже. Я также сомневаюсь, что их носили стипендиаты, ходившие в монашеском облачении. А вот экстерны гуляли по городу вооруженными. Л'Эстуаль пишет, что на масленицу 1588 года школяры коллежей Парижского университета со шпагами в руках устроили бесчинства на Сен-Жерменской ярмарке. Пришлось послать за полицией. Из дисциплинарного уложения Бургундского коллежа (1680 г.): "Запрещается иметь при себе шпагу и другое оружие в жилых комнатах. Те, у кого оно есть, обязаны сдавать его принципалу, который будет хранить его в специальном месте". Однако и такие запреты умудрялись обходить. В коллеже ораторианцев в Труа один из учеников угрожал учителю шпагой. Регентам и префектам часто приходилось противостоять вооруженным восстаниям молодежи. В XVI-XVII в. волнения были часты и жестоки. Случались они, например, во время карнавалов. В 1646 году в иезуитском коллеже Флеш школьное начальство запретило выбирать шутовского короля. А кроме того, высекло несколько старших учеников. Это стало последней каплей: начался форменный бунт. Школяры избивали учителей. Экстерны поддержали своих товарищей-интернов. Когда одного из буянов заперли, экстерны вооружились и осадили коллеж, перекрыв все входы и выходы, чтобы их приятеля не увезли и не предали в руки правосудия. Чем-то мне это напоминает мушкетеров у Пале-Кардиналь, ожидающих гасконца, которому Ришелье назначил аудиенцию. У них, вероятно, был опыт проведения таких акций еще с юности. Утром школяры ворвались в коллеж и сорвали занятия, угрожая взять в заложники кого-нибудь из учителей, если им не выдадут товарища. "Смутьяны, вооруженные шпагами, палками и бичами" - так их описывает хроника. Отцы-иезуиты пригрозили восставшим огнестрельным оружием. Однако кто-то из бунтовщиков бросился на стволы. В результате был ранен учитель, кинувшийся его оттаскивать. Вот так люди "развлекались". Судя по документам, бунтовали старшие ученики основной программы обучения: риторы (последний класс), логики (предпоследний) и "третьеклашки". Получается, возраст бунтовщиков, в среднем, был от 11 до 20 лет. Они уходили с уроков без разрешения, срывали занятия, забаррикадировав двери, портили школьное имущество, нападали на прохожих с оружием или палили из пистолетов. Дуэльная лихорадка не миновала и школяров. 1591 году некто Груе (наставник маршала Бассомпьера) убил Ламотта, своего соученика. Хронисты отмечают, что школяры часто дрались прямо возле коллежа, метали камни. Упоминается побоище между философами и гуманитариями (два года разницы в возрасте), участники которого были заключены под стражу. Школяры гибли на дуэлях, нередко не успев даже исповедоваться. С учениками, начиная с пятого класса (первый грамматический, 7-12 лет) проводили беседы о недопустимости поединков. Так как малый возраст не гарантировал защиту от насилия. Дуэли запрещали под страхом самых строгих наказаний. Горожанам XVI - начала XVII вв. эта разнузданная орава, скорее, напоминала бандитов, а не благочестивых клириков. Школяры ленились на занятиях, болтали, пока учитель надрывал горло. Подкупали своих товарищей, чтобы те откликались за них на перекличках, а сами прогуливали. Иногда проносили вино в коллеж и устраивали попойки. Некоторые тайком посещали кабаки и публичные дома. Хотя содержатели подобных заведений, не имели права принимать у себя учеников. Стипендиатов, которых заставали с женщиной, исключали. С мужчиной - тоже. К великому сожалению, мужеложество в коллежах встречалось. Как со стороны учителей, так и со стороны учеников, что явствует из мемуаров. Поэтому иезуиты, борясь с этим пороком, и ввели такой строгий контроль среди своих интернов. Для школяров также вводился "комендантский час", после восьми (иногда девяти) часов вечера интернам запрещалось покидать коллеж, а экстернам свои дома. Но к концу XVII в. нравы станут поспокойнее, и эта мера уйдет в прошлое.
stella: Да, школьный опыт графу и в погребе пригодился...
jude: О прозвищах В "Новелле о профессоре, который сражался с одной селедочницей с Малого моста" говорится, что у богатых школяров было прозвище "галошники" - за специальные туфли, которые они надевали поверх обычной обуви, чтобы не запачкать ее. Экстернов называли "стрижами" или "топтунами" (это есть и в книге Арьеса). А стипендиатов коллежа Монтегю, согласно Гюго, дразнили "ермолками" - за пилеолусы (шапочки клириков), которые они носили.
jude: Отрывки про коллеж из романа Шарля Сореля (1602-1674) "Правдивое комическое жизнеописание Франсиона" Сорель описывал коллеж Лизье, основанный в 1336 г. и находившийся на улице Сент-Этьен де Гре. В этом коллеже учился сам автор, а также, по некоторым сведениям, - там изучал богословие Ришелье, когда было решено, что он станет епископом Люсонским. "Я остался на руках у педагогов, которые, проверив скудные мои познания, признали меня достойным поступить в пятый класс, да и то была это большая милость. Я очутился взаперти, хуже любого монастырского инока, и был вынужден являться на богослужение, к трапезам и на уроки по звону колокола, коему подчинялась тут вся жизнь. Вместо нашего священника, никогда не повышавшего голоса в разговоре со мной, был здесь у меня тутор1 ужасающего вида, разгуливавший неизменно с плеткой в руке, каковой умел он действовать с не меньшим искусством, чем все ему подобные. Один из законов, коим приходилось нам повиноваться под его владычеством, был для меня особенно тягостен, ибо повелевал изъясняться только по-латыни, а я никак не мог отвыкнуть от того, чтоб не обмолвиться каким-нибудь словечком на родном языке, после чего обычно получал так называемое «приглашение», сопровождавшееся экзекуцией. Я даже думал, что мне было бы лучше всего поступить, как ученики столь излюбленного у нас Пифагора, и семь лет хранить молчание, ибо не успевал я открыть рот, как на меня сыпались такие ужасные обвинения, словно был я величайшим преступником на свете; но для этого пришлось бы отрезать мне язык, так как был он у меня хорошо привешен, и я не давал ему пребывать в праздности. Однако же, дабы удовлетворить страсть своего языка к болтовне, заставил я его в конце концов произносить все прекрасные латинские словеса, какие знал, прибавляя к ним исковерканные французские, и таким образом ухитрялся вести беседу. Моим классным наставником был молодой человек, тщеславный и наглый до крайности; он по большей части приказывал величать себя Гортензиусом. Нас, школяров, угнетала главным образом его скаредность, побуждавшая этого наставника прикарманивать большую часть денег, уплачиваемых за наше содержание, и кормить нас не иначе, как вприглядку. Тут довелось мне узнать на собственной шкуре, что по какой-то странной фатальности все слова, определяющие невзгоды школяров, начинаются на букву «к», как-то: кнут, кара, карцер, крохотные куски, клопы, а также немало других, каковые я бы вам разыскал, будь у меня словарь и побольше досуга. Наши завтраки и полдники зависели от милосердия его злобного слуги. Если по приказу своего хозяина ему нужно было лишить нас рациона, то он отправлялся гулять в тот самый час, когда надлежало его раздавать, наводя тем экономию и предоставляя нам дожидаться обеда, каковой не мог нас насытить, ибо нам выдавали ровно столько еды, сколько эти господа почитали нужным. Гортензиус принадлежал к числу поклонников сентенций, начертанных на храме Аполлона; в особенности же нравилась ему следующая: «Ne quid nimis»2, каковую поместил он над дверьми своей кухни, желая показать, что не потерпит никаких излишеств в трапезах, там приготовляемых. Всякий раз произносил он за столом маленькую проповедь о воздержании, относившуюся особливо ко мне, причем ссылался на Цицерона, который утверждал, что есть надо для того, чтобы жить, а не жить для того, чтобы есть.3 Затем он приводил нам примеры относительно умеренности древних и не забывал рассказа о том военачальнике, обед которого, по словам очевидцев, состоял из одной только жареной репы. Кроме того, он доказывал нам, что дух не может отправлять своих функций, когда тело перегружено пищей, и так как поместили нас к нему для ученья, а не для безмерного обжорства, то и надлежало нам помышлять более о первом, нежели о втором. Но окажись там какой-нибудь врач и стань он, как того требовала справедливость, на нашу сторону, то доказал бы, что нет ничего вреднее для здоровья детей, чем постничанье. К тому же Гортензиусу не трудно было проповедовать воздержание, поскольку нас приходилось восемь душ на одну овечью лопатку, а он самолично справлялся с каплуном. Даже Тантал не испытывал в аду таких искушений от недосягаемых яблок, какие претерпевали мы, глядя на вкусные куски, до коих не смели дотронуться. Случись кому-нибудь из нас провиниться, Гортензиус назначал наказание, из коего извлекал выгоду, а именно; сажал ученика на хлеб и на воду, не тратясь, таким образом, даже на розги. В дни отдыха, как-то: на св. Мартина, в богоявление и во вторник на сырной неделе,4 — не заказывал он лучших кушаний, пока не получал с каждого из нас по лишней монете, и то, полагаю, наживал он немалую толику на сих устраиваемых для нас пиршествах, ибо по привычке своей к посту мы довольствовались малым и, получив вареную птицу да несколько кусков жаркого, мнили себя на пышнейших трапезах Лукулла и Апиция5, коих он называл не иначе, как гадами, гнусами и свиньями. Таким образом, он обогащался за счет наших животов, вопивших об отмщении, и, право, я нередко боялся, как бы за недостатком движения и своевременного подметания какой-нибудь паук не развел бы у меня на челюстях паутины. Одному Богу ведомо, к каким выдумкам я прибегал для того, чтоб раздобыть насущную пищу. Мы были в восторге, когда начальник училища, человек довольно славный, угощал кого-нибудь из своих друзей, ибо к десерту мы ходили подносить эпиграммы гостям, которые в награду одаривали нас фруктами, пирогами и тортами, а также нередко и мясным, если таковое не было еще убрано со стола, и притом в таких количествах, что мы распарывали подкладку своей одежды и совали туда всякую снедь, словно в копилку. Лучшие трапезы у могущественнейших князей мира не казались мне столь вкусными, сколь те, коими я услаждал себя, одержав такую победу с помощью своего стихоплетства". Мне уже интересно, а не стал ли Арамис поэтом по той же грустной причине - что есть хотелось. Школяры, согласно Сорелю, учились писать стихи, подражая Вергилию, а также Жану Текстору (приблизительно 1480-1522 - преподаватель риторики в Наваррском коллеже, автор учебников и ректор Парижского университета) и поэтам-либертинам6 (сборник "Сатирический Парнас"). Правда, у иезуитов последние были под запретом. А прозу - подражая Цицерону. [...] "В то время я жил у Гортензиуса по-прежнему, с той лишь разницей, что обращался он с нами еще хуже, чем в предыдущие годы, и в течение всей зимы, оказавшейся очень холодной, ни разу не отпустил нам дров. Необходимость согреться вынудила нас поэтому сжечь перегородки в штудирных комнатах, солому наших тюфяков, а затем и тетради для сочинений". [...] "Все это сделало меня злюкой и плутом, так что я совсем перестал походить на наших земляков [Франсион из Бретани] и даже позабыл родной выговор, ибо вращался среди нормандцев, пикардийцев, гасконцев и парижан, от коих перенял новые нравы: меня уже стали причислять к тем, кого называют «язвой», и по ночам я бегал во двор, запрятав в штаны плетку из бычьей жилы, и нападал на тех, кто, выражаясь деликатно, шел за нуждой. Я носил плоский берет, камзол без пуговиц, пристегнутый булавками или эгильетками7, совершенно растерзанный балахон, черный от грязи воротничок и белые от пыли башмаки, — словом, все, что полагается настоящей школьной «язве», — и говорить со мной о чистоплотности было равносильно тому, чтоб объявить себя моим врагом. Сперва достаточно было голоса рассерженного учителя, чтоб я дрожал, как листва на дереве, овеваемом ветром; а теперь меня не удивил бы и пушечный выстрел. Перестал я также бояться плетки, точно у меня была железная кожа, и выкидывал всякие проказы, например, бросал на прохожих, шедших по школьной улице, тетради, бумажные картузы с отбросами, а иногда и нечистоты". Еще интересный момент: Сорель пишет, что у школяров была привычка "хлопать ранцами по партам, выражая таким образом одобрение кому-либо". Примечания: 1. учитель 2. "Первое дело в жизни - ни в чем излишка" (Теренций) 3. на самом деле, это афоризм Сократа 4. масленица 5. Лукулл - римский полководец, славившийся роскошными пирами, Апиций - гурман, живший в эпоху императоров Августа и Тиберия 6. сторонники свободной гедонистической морали 7. шнур или плетеный жгут с металлическими наконечниками, служивший для прикрепления штанов к камзолу
stella: От такой жизни не только бунт устроишь или стихи начнешь писать. Отсюда и до убийства рукой подать. Да, очень поучительно для любителей пожить в 17 веке.
jude: Читая отрывки из мемуаров кардинала де Берни, наткнулась на интересный момент: в коллеже ученикам, готовившимся принять сан, в 12 лет выбривали тонзуру - это был возраст посвящения. Так рано? И что конкретно понималось под посвящением? Тогда же приносились обеты? Или нет? Других примеров я не нашла. Если у кого-нибудь есть информация, буду благодарна. Кстати, де Берни - младший сын в семье, и его предназначили к духовной карьере, а вот его старшего брата - к военной (не наоборот). По окончании коллежа, де Берни уже аббат (если я правильно поняла текст) и собирается преподавать в семинарии Сент-Сюльпис. Однако ему отказывают, так как он сам не заканчивал семинарию, а в XVIII в. - это все чаще необходимая ступень для религиозной карьеры. В своих мемуарах де Берни пишет о том, как не досыпал учился по ночам (без света), когда решил доказать учителям, что способен осилить программу риторического класса. И таки добился своего - спустя два месяца его перевели из третьего класса сразу в риторический. Также он рассказывает, как избавлялся от лангедокского акцента - над ним насмехались соученики. И тоже - избавился. После риторического класса де Берни выступил с речью (обычная практика, так было и в случае с Ришелье, как я читала) о превосходстве риторики над философией. Философы возмутились и произнесли ответную речь. Де Берни хотел ответить, однако отец-принципал прекратил диспут. Тогда школяры решили все кулаками. Де Берни пишет, что философы были сильнее, но риторов было больше. Еще о дисциплине: оказывается наказание ужесточалось, если ученик кричал под ударами. Об этом писал Риго - историограф Братства христианских школ. У него речь идет о малой школе - аналоге нашей начальной, где учили петь, читать, писать и считать (что примерно соответствовало программе 7-6 классов коллежа). Прямо-таки спартанское воспитание.
jude: О возрасте посвящения и о первой тонзуре Вот что нашлось: Las Siete Partidas, Volume 1: The Medieval Church и Rites of Passage: Cultures of Transition in the Fourteenth Century редакторы: Nicola McDonald, W. M. Ormrod Первая тонзура выбривалась тем, кого поставляли в малые чины клира (остиарий (привратник), чтец, экзорцист и аколит (зажигал свечи, подготавливал хлеб и вино для евхаристического освящения)). Поставление в малые чины, не требовало рукоположения и, по-видимому, также не требовало специальных обетов. Тем, кто был предназначен для духовной карьеры с детства, первая тонзура могла выбриваться уже в семь лет, но чаще - ее выбривали в возрасте 12, незадолго до поставления в чин аколита, который был высшим среди малых чинов.
jude: Jocund advent, или "Добро пожаловать, новенький!" "Дедовщина" в Средневековье и в Новое время. Информация частично с рейтингом 16+, поэтому убираю под кат. Еще одной жестокой стороной жизни в коллеже была церемония посвящения в школяры. Этот ритуал носил разные названия: jocund advent (что-то вроде: "радостное прибытие", или "шутка над новичком") или (в Германии) - despositio cornuum ("спиливание рогов"). Традиция посвящения зародилась, как пишет Роберт Райт, в Парижском университете. Интересно, что не в Болонском. Вообще, упоминаний о jocund advent в Италии мне найти не удалось. Зато во Франции, в Германии и в Англии этот обычай полюбился и просуществовал до XIX в., не смотря на активное сопротивление школьных властей. А в статье из французской Википедии утверждается, что традиция не забыта и по сей день. Латинская школа и ее наследники - коллежи делились на корпорации, ассоциации и братства, нередко враждующие друг с другом. Иногда они основывались по географическому принципу: все школяры из одного региона принадлежали к одному Землячеству (Nation). Иногда - по какому-либо другому признаку. Во главе корпорации стоял аббат, приор, попечитель, прокуратор или герцог, избираемый из старших школяров, и его советники ("трибунал чести"). Если в Средневековье такие корпорации, на самом деле, управляли внутренней жизнью коллежа, то в Новое время, после введения жесткой дисциплины, они постепенно теряют реальную власть. Однако школяры продолжают создавать такие общества, невзирая на все запреты и угрозы наказаний. Начало XVII в. иезуитский коллеж Флеш: "Запрещается выбирать герцога, прокуратора или главу Землячества". 1623 г. Дижон: "Категорически запрещается школярам создавать меж собой ассамблеи и монополии, а также выбирать аббатов, приоров и других вождей разврата". Придя в коллеж, новичок должен был стать членом какого-либо братства. В Средневековье и в раннее Новое время общество еще корпоративно, и человеку было очень сложно жить, не принадлежа к какой-нибудь группе. Тут ты или свой – или чужой. Третьего не дано. Первый год обучения новеньких называли желторотыми (bajan или bejaunus) от фр. bec jaune. Любой имел право их обидеть, поэтому новичков опекал глава корпорации, нередко взимая с них дань за защиту. Через год желторотый допускался к процедуре «очищения от своей скверны» и только после этого получал право носить гордое имя школяра. Корни ритуала jocund advent можно найти еще в языческих обществах. Это инициация, символизирующая смерть мальчика и рождение мужчины. Элементы обряда различались в зависимости от местных традиций и богатой фантазии старших учеников. Но общим было следующее: «действо заключалось, прежде всего, в попойке – potacho, затем в издевательских шутках и испытаниях, сопровождавшихся порой сексуальными бесчинствами. Шутки и испытания ломали прежнего человека, полностью унижали его и подчиняли победителям. Он оказывался обузданным и отдавался телом и душой сообществу, которое его подавило. В то же время новенький становился братом своих мучителей, благодаря совместному вкушению пищи. Братство должно было вновь и вновь подтверждаться своего рода причастием – совместными пирушками и возлияниями». Немудрено, что jocund advent уже в XIV в. вызывал отвращение священнослужителей. Нарбоннский коллеж, 1397 г. «Запрещается требовать от новичка что-либо не соответствующее чести или пользе коллежа, а равно предаваться по случаю принятия нового ученика какому-либо пороку или непотребству, о которых нельзя рассказать». Орлеан: «Запретить обычай, как ведущий к пьянству, непристойностям и похоти». Однако указы оставались мертвой буквой. Авиньон, 1441 год: «По случаю принятия новеньких постоянно совершаются деяния запрещенные и невообразимые». Авторы этого документа избегали называть напрямую, что именно творилось во время таких церемоний, прибегая к эвфемизму «прочный позор». Реформа Парижского университета, проведенная Генрихом IV, вновь запрещает попойки. Подобные запреты будут появляться и в дальнейшем. Труа, конец первой половины XVII в.: «нравы подозрительные…или же извращенные», «едва можно удержаться от слез, когда узнаешь о подобных бесстыдствах». Другие источники, все же, проливают свет на то, как проходил обряд. Церемония носила секретный характер, и новички клялись не выдавать непосвященным тайн братства. Посвящаемый обычно также должен был оплатить попойку. Бывало, что обряд проходил один желторотый, бывало – сразу несколько. В Англии шутки старших, кажется, были самыми безобидными: в середине XVII в. младших школяров будили в пять часов утра и требовали произнести речь. Иногда нужно было говорить, стоя на столе. Если речь не нравилась собравшимся, могли заставить пить соленый напиток или «поставить метку на подбородке» - расцарапать. Могли заставить ходить по улицам и продавать прохожим соль. В Шотландии желторотых били тетрадками. В Париже действо обычно совершалось в день Невинно убиенных младенцев (28 декабря) и разыгрывалось как суд. В роли обвиняемого был, конечно, желторотый. Он с непокрытой головой стоял перед трибуналом в то время, как прокурор перечислял его грехи. Затем приор и советники приговаривали новичка к «искуплению вины». Был и другой вариант – не суд, а пародия на экзамен: новичок под ударами должен был вести смешной диспут. В Германии на желторотого смотрели не как на преступника, а как на дикого зверя, которого надо превратить в человека. Новичок надевал деревянные рога, которые с него «спиливали» во время церемонии. Отсюда и появилось название – despositio cornuum. После такого спектакля, согласно обеим традициям, начиналась процедура «очищения». Новенького: - били книгой или сковородой (sic!) «по заду и по бедрам» (желторотый мог получить по три удара от всех присутствующих, количество которых не ограничивалось; первым бил приор или прокурор), били также линейкой или просто кулаками; - оплевывали, мазали «губы или другие части тела грязью, нечистотами или чем-нибудь протухшим» или заставляли глотать эту гадость; - обливали водой, забрасывали камнями, наносили раны. К слову, когда я читала «Дона Паблоса» Кеведо, у которого описан подобный обряд, преподаватель говорил нам, что это не более, чем литературный прием. Но как явствует из документов, писатель опирался на реальность. Есть свидетельства, что после церемонии jocund advent вчерашние желторотые покидали коллеж или заболевали. Рэшдолл пишет, что большинство детей становились школярами в возрасте 13-15 лет, Арьес указывает, что - в возрасте 9-12, то есть на момент прохождения церемонии им было примерно от 10 до 16 лет. Но были и те, кого отдавали учиться в пять лет, и кто, подобно Клоду Фролло, к 18 годам успевал закончить все четыре факультета университета. Вот, как жилось в коллеже таким малышам, я не представляю. Традиция jocund advent и послужила одной из причин того, что в коллежах иезуитов с учениками постоянно должен был находиться кто-то из учителей. Некоторые интересные факты из книг Рэшдолла и Арьеса 1) Устав Парижского университета предписывал школярам "сидеть на лекциях тихо, как девочки" (с) 2) У Сорбонны был собственный сад, откуда школяры то и дело воровали фрукты. А для кого тогда сад, если фрукты рвать нельзя? Только для преподавателей? Вот жадины! 3) Наваррский коллеж стал первым учебным заведением с полным циклом образования. Он включал грамматические классы, другими словами - сочетал среднее и высшее образование, как сказали бы сегодня. А вот Сорбонна предназначалась для школяров, уже получивших степень магистра искусств, то есть была ближе к современному ВУЗу. Вообще же, в Новое время еще нет четкой границы между школой и университетом, между школьником и студентом. Ученика называют школяром, независимо от возраста и класса, в котором он учится. 4) Помимо коллежей с полным циклом обучения, существовали и малые коллежи (7-5 класс, подготовительные). Многие моралисты да и сами родители на протяжении XVII в. задумывались о том, что следует оградить младших детей от дурного влияния старших школяров и обучать их отдельно. К слову, в Германии именно на XVII в. приходится пик разгула издевательств над новичками (про Францию Рэшдолл информацию не приводит). 5) Устав Парижского университета предусматривал, что кандидат, претендующий на степень бакалавра, должен быть не моложе 14 лет. Не знаю, действовало ли это правило в XVII в., однако примерно в этом возрасте ранние ученики и заканчивали богословский класс. 6) У грамматистов, гуманитариев и богословов в Наваррском коллеже были отдельные общежития, кухни и классы. Они собирались вместе только во время мессы (каждое утро). Комнаты в общежитиях были большими (в них могло жить по 20 человек). Более знатных школяров селили по двое. Принцы крови занимали отдельные апартаменты. 7) Стипендиаты были обязаны прислуживать во время мессы и петь в хоре. Цвет сутан в Наваррском коллеже был черным. 8) В XVII в. уже было понятие "академист" - юноша, обучающийся в военной Академии, и даже "академист в отпуску" (из писем мадам де Севинье). Спор между принцем д'Аркуром (если я правильно поняла, то речь идет о принце Альфонсе Анри (дом Гиз-Лоррен), но могу и ошибаться) и Ла Фейядом: "После чего принц запустил ему в голову тарелкой. Ла Фейяд кинул в того нож. Оба промахнулись. Их разняли и заставили поцеловаться в знак примирения. Вечером в Лувре они уже мирно беседовали, как будто между ними ничего не произошло. Если бы Вы видели, как спорят меж собой академисты в отпуску, Вы бы нашли ссору наших молодых людей очень похожей на это". (с) 9) В аудитории школяры рассаживались по социальному статусу. Дети из знатных семей перед началом занятий посылали в класс слуг, чтобы те заняли для них лучшие места. 10) По свидетельству Кордье, младшие школяры играли в классики. Однако описание игры Ф. Арьес не приводит. Вот что нашлось в Википедии (https://ru.wikipedia.org/wiki/Классики_(игра)#cite_ref-7): "Игра в классики была популярна в Европе уже в Средние века, хотя иногда отмечают, что корни игры восходят к временам Римской империи: аналогичная игра упомянута Плинием. Так, в 1574 году Корнелиус Килиан зафиксировал, что классики были широко распространены среди голландских детей. Разновидность игры, называемая franc du quarreau, упомянута в романе Рабле «Гаргантюа», опубликованном в 1534 году, говорили о ней и другие авторы XV—XVII веков. Изначально игра, судя по упоминаниям в литературе, была мальчишеской". (с) Я, правда, так и не смогла понять, как перевели название этой игры в главе "Игры Гаргантюа". Источники: Ф. Арьес "Ребенок и семейная жизнь при старом порядке" Рэшдолл "Европейские университеты в Средневековье", том I Рэшдолл "Европейские университеты в Средневековье", том II Роберт Райт "Жизнь в средневековом университете" Benjamin Roberts "Sex and drugs before Rock'n'Roll" графы д'Аркур Ф. Кеведо "Дон Паблос" В. Гюго "Собор Парижской Богоматери", глава "Клод Фролло"
jude: Еще о возрасте школяров Ф. Арьес пишет, что раннее взросление не воспринималось в XVI-XVII вв. как нечто необычное. Так, Анри (Анж) де Жуаез, фаворит Генриха III, заканчивает риторический класс (последний в основной программе обучения) десяти лет отроду. Роже де Бюсси, кузен мадам де Севинье, командует ротой во время осады Ламотта (1634 год) в возрасте 13 лет. Большинству его товарищей по оружию столько же лет. А его старший брат был принят на службу в 12. Подобные случаи встречаются и позднее - Клод де Боневаль, родившийся в 1675 году, оставляет коллеж в 11 лет, чтобы стать гардемарином, а в 13 лет уже получает первое звание. Франсуа де Шевер (1695-1769), генерал Людовика XV, тоже начинает военную карьеру в 11 лет. Согласно одному анекдоту, когда кто-то из принцев (возможно, Филипп Орлеанский) поинтересовался, как обстоит положение дел в армии, ему ответили: "Монсеньор, я полагаю французская армия будет славной, когда достигнет совершеннолетия, ибо самому старшему не исполнилось и 18 лет". Поэтому Рауль, которого отправляют под командование принца Конде в 15 лет, еще не самый юный в армии. В пять лет дворянин мог носить шпагу, в восемь - пить вино, а в одинадцать - сражаться под королевскими знаменами, ну, или драться на дуэли где-нибудь за Люксембургским дворцом. :)
stella: jude , очень рада тому факту, что Атос оказался совсем не таким бессердечным отцом, как его считают поклонники виконта. Правда, теперь его можно будет обвинить в том, что он слишком долго держал мальчика при себе. чем задержал его военную карьеру.
jude: stella, ну, в чем обвинить, при желании всегда найдут.
jude: Отдыхать тоже надо :) Праздники школяров Хроники свидетельствуют о том, что в праздничные дни школяры принимали участие в различных шествиях. Хотя школьные власти и были против этого, опасаясь беспорядков. В Средневековье в день Невинных младенцев (28 декабря) дети занимали церковь и выбирали из своих рядов епископа, руководившего церемонией, заканчивавшейся крестным ходом, сбором пожертвований или просто обедом. Во главе процессии ехал молодой клирик, переодетый женщиной, что символизировало бегство Святого семейства в Египет. Филипп Арьес пишет, что еще в XVI в. утром 28 декабря молодые люди ходили по домам и будили своих товарищей, стегая их и приговаривая: "Получай младенцев!" Другим школярским праздником был карнавал (аналог масленицы) и особенно "жирный вторник" - последний день перед Пепельной средой, началом Великого поста. В XVI в. в этот день в Дьеппе школяры устраивали петушиные бои. В Авиньоне действовало "Право бороды и пинка", по которому во время карнавала школяры могли побить евреев и проституток, если те не откупались. Согласно документам Авиньонского университета размер выкупа на 20 января 1660 года составлял 1 экю. А что так дорого-то? Другая группа праздников приходилась на начало ноября. В XVI в. 4 и 8 ноября был маскарад Херувимов. Позднее, по крайней мере в Германии, день святого Мартина (11 ноября) стал праздником именно школяров. Они ходили от дома к дому, собирая с горожан добровольную дань. Подобные шествия ряженых были и в день Богоявления (праздник Королей, 6 января), и первого мая.
полная версия страницы