Форум » Клуб вдумчивых читателей » Сокровища кардинала Мазарини. Обсуждение книги Антона Маркова » Ответить
Сокровища кардинала Мазарини. Обсуждение книги Антона Маркова
Джулия: НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ Ну вот, мои цепкие ручки добрались до произведения г-на Маркова. Я не пожалела денег и купила книгу, о которой давно слышала. Года четыре тому назад благодаря любезности Treville целая группа мушкетероманов имела возможность ознакомиться со сценарием очередной, финальной части саги о мушкетерах. Тогда сама мысль о возможности воплотить сценарий на экране вызывала улыбку. Да, хотелось. Но все мы люди взрослые и понимаем, что кино просто так не снимается. Нужны огромные деньги. Честно говорю – в сценарии не было и половины того, что я теперь нашла в книге. Был сценарий как сценарий – это вообще жанр крайне специфический. Когда начались съемки фильма, лично мне стало как-то не по себе. Но я надеялась. Надеюсь и до сих пор, несмотря на то, что шедевр г-на Маркова уже прочитан весьма внимательно. Ибо фильм и книга, как известно, часто никак не стыкуются. Из всех известных мне попыток написать книгу по сценарию удачной нельзя признать ни одну. По сценарию может выйти весьма приличная компьютерная игра. Но книга – нет. Если честно, мне искренне жаль бедного Антона Маркова, милого мальчика, который теперь будет козлом отпущения. Ибо ему вообще не стоило связываться с уважаемым режиссером Г.Э. Юнгвальд-Хилькевичем. Конечно, автор книги «Сокровища кардинала Мазарини» А. Марков и идейный вдохновитель проекта в целом Г.Э. Юнгвальд-Хилькевич сразу оговорились: да, господа, вы имеете дело с нашим замыслом. Дюма здесь ни при чем. Ну, раз авторский замысел по мотивам Дюма – мы получили экранизированный фанфик. Экранизацию обсуждать пока нечего, ее никто не видел. А книга – вот она. Раз она издана – мы имеем полное право ее обсуждать. Что отметила я? Задумок, примерно равных по масштабу той, что воплотил Антон Марков, у каждого из нас рождается по сотне в день. Но, к счастью для человечества, большинство этих задумок умирает тут же – под тихое и слегка удивленное хихиканье аффтара: «Не, ну как моя умная голова могла выдумать такую муть/дурь/нелепицу?!». Задумка этого уровня, воплотившаяся в текст и показанная паре самых близких друзей, обычно тоже долго не живет. Во время разбора накопившихся бумажных завалов каждый из нас хотя бы раз в жизни отправлял свое творение в ведро для мусора. Поорвав на мелкие клочки. Потому как – стыдно. Хорошо. Допустим, вы работали на заказ, сделали то, о чем вас попросили (наспех!) и согласились поставить свое имя на обложке. Заказчик шесть месяцев или около того трепал вам нервы и требовал максимального соответствия литературного текста и сценария, издательство требовало выдерживать сроки, вы были ограничены ЧУЖОЙ волей. Ваши творческие крылья были подрезаны до основания. Вы даже могли с самого начала осознавать, что ваша левая пятка выдала очевидную халтуру. За которую получит от читателей не только она, но и все тело, включая голову. Но издать книгу, в которой 447 страниц, БЕЗ ЛИТЕРАТУРНОЙ РЕДАКТУРЫ?! Ребята, да я сама нынче утром обалдела! Три раза проглядывала чуть не под лупой выходные данные - вдруг понапрасну обижу людей? Выпускающий редактор. Художественный редактор. Технолог. Операторы компьютерной верстки. Корректоры. И ВСЕ!!! Результаты труда всех людей, чьи специальности я только что перечислила, очевиден. Но корректура – это совершенно иной процесс. Литературного редактора нет! И пометки «Книга издана в авторской редакции» тоже нет! Осознав это, я уже не удивляюсь тому, что творится внутри. Что там? Море ляпов чисто стилистических, которые вызывают здоровый смех даже у тех, кто Дюма не любит. Разваливающийся на куски сюжет. Персонажи, которые похожи на картонных кукол и к Дюма не имеют никакого отношения, кроме имен. Достаточное количество глупых пафосных кусков. Несколько интересных идей, которые напрочь убиты авторским воплощением. Штампованные фразы и суждения. Знаете, я почувствовала невольную гордость за тех авторов, которые выставляют свои фики здесь. Девчонки, мы – гениальные. Без шуток. Ибо если «Вагриус», солидное издательство с именем, принял в печать творение Маркова, то мы имеем полное право открывать дверь в издательства пинком. Для того, чтобы вы поняли, о чем я, рискну нарушить закон об авторских и смежных правах и выложить на форум ДЛЯ НЕКОММЕРЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ первую главу. Хотя бы несколько отрывков. Остальные «перлы» уйдут в тему про нелепости в фанфиках. Читайте. Те, у кого есть весь текст книги, или те, кто хотя бы видел ее – добро пожаловать в эту тему для обсуждения.
Джоанна: Evgenia пишет: послушал тишину, в которой летали молитвы сестер в близкие французские небеса, и оглянулся на звук открываемых ворот. Экая тишина горластая! Неясное значение многих слов графа де Ла Фера перед кончиной не покидали слух его памяти Надо же, ушастая память! граф продолжил свое садовое дело. И какой головой такое дело делают?
M-lle Dantes: Evgenia пишет: наполняли ее подобием смысла (я влюблена в эту фразу! :))) - Е.). Бедный Рауль, получается, если бы не цветы, он вообще был бы никому не нужен! Да, и простите за грубость методов, я писала в последнее время слишком много судебных сценариев)
Лейтенант Чижик: M-lle Dantes пишет:Бедный Рауль, получается, если бы не цветы, он вообще был бы никому не нужен!*Ушла рыдать*
Anna de Montauban: Evgenia пишет: Посыльный побродил возле монастыря, послушал тишину, в которой летали молитвы сестер в близкие французские небеса Шедевр! Вообще весь кусочек прекрасен :)))
M-lle Dantes: Anna de Montauban да, вот эти близкие небеса... Прямо "не нужен нам берег турецкий..."
Леди Лора: Джулия пишет: Но возвращайтесь с легким сердцем и тяжелым животом. Извините, в мою пошлую голову полезли весьма конкретные мысли Ура! Не у меня одной!
Леди Лора: Нда... Вот чего недодумал Дюма! Раульку не на войну а в монастырь надо было! Глядишь, и Атос дольше прожил бы...
Sfortuna: Evgenia пишет: Посыльный побродил возле монастыря, послушал тишину, в которой летали молитвы сестер в близкие французские небеса Это как надо вопить, чтобы молитвы были слышны ЗА стенами монастыря? Evgenia пишет: Я в этом не сомневаюсь, — приняла какие-то капли настоятельница. — Но возвращайтесь с легким сердцем и тяжелым животом. Последние слова матушки слегка озадачили баронессу Меня тоже озадачили... Так вот ты какая, пошлая мысль! Evgenia пишет: Ей так нравилось истово молиться деве Марии и святой Екатерине в своей келье, оглашая ночную тишину обители священными текстами. Иными словами, орать по ночам на всю обитель. Evgenia пишет: От размышлений о вселенском садовнике и его творениях графа отвлек шум, разрезавший монастырскую тишину суетой. Рауль поднял голову и увидел одного из братьев, который шел вместе со щеголеватым юношей по двору обители. Ничего себе эти двое "шли" - с шумом и суетой. "Колотит, дразнит всех подряд, ломает насаждения" (с) Да что у них там в монастырях творится?:))) Evgenia, спасибо огромное! Это ж титанический труд -переводить в электронный формат такие здоровые отрывки.
Лейтенант Чижик: Стиль произведения Маркова можно охарактеризовать одной фразой: смесь французского с нижегородским...
Anna de Montauban: Sfortuna пишет: Да что у них там в монастырях творится?:))) И что это за монастыри? Мне это особенно интересно :)))
Джоанна: А можно обнаглеть и попросить еще кусочек?
Evgenia: В этот миг в небесной канцелярии д'Артаньян искал продолжение игры среди доверенных ему судеб, а кардинал смотрел на него с саркастической улыбкой. Шахматная партия подходила к тому моменту, когда любой ход соперника вызывал лавину потерь, доска пустела, и никакой дальновидный расчет не мог предсказать исход этой битвы. ДАртаньян искал варианты, как ему избежать кровопролития на шахматной доске небес и суровом поле земли, и не находил их. Но неожиданно даже для самого себя он обратил внимание не на дорогие его душе пешки, а на тяжеловесные старшие фигуры, и решение вспыхнуло, словно рассвет в темноте ночи. Д'Артаньян убрал с доски чернодиагонального слона кардинала, небрежно поставил его вне игры и занял освободившееся место своим конем. Ришелье, который уже откинулся в кресле, как бы показывая всем своим видом, что поражение гасконца дело двух-трех мгновений вечности, резко наклонился к доске, всматриваясь в новое расположение фигур. Хода конем он не ожидал. — Неожиданно... — промолвил он. — И весьма остроумно... Насколько я понимаю, вы предлагаете мне битву старших фигур, оставив пешки в покое. К тому же дополнительно атакуется фигура милого мне Кольбера... простите, ладьи. Да, это остроумно. Но знаете что? — верховный канцлер снова откинулся в кресле. — Ваши пешки несколько сбиты в кучу. Они мешают друг другу, вы не находите? — Предоставим им право решать, мешают они сами себе или нет! — отвечал довольный своим ходом д'Артаньян. — Что ж, подождем. И посмотрим. Ришелье развернулся к картине, которая висела за его спиной. Чувствовалось, что рука великого мастера писала ее. — Это Леонардо, — небрежно бросил кардинал. — Он еще раз написал это здесь по моей просьбе. — Какой Леонардо? — спросил гасконец. — Ах да! Я совсем забыл, что вы — поклонник клинка, а не кисти. Леонардо да Винчи, гениальный итальянский художник Он какое-то время работал при французском дворе в Авиньоне. Сейчас он в тайном горне чистилища, где обитают все слегка грешившие, но прекрасно писавшие художники: живописцы, поэты и им подобные. Д'Артаньян взглянул на картину, и женщина, которая странно и загадочно улыбалась, повернулась вглубь, в сторону горизонта в легкой дымке, и изящной рукой сдвинула пейзаж, словно это был обыкновенный занавес в театре. Открылся вид Парижа, где ходили, покупали, стояли на улице и общались парижане; хлынули звуки воркующей французской речи. И вдруг толпу разрезал несущийся всадник Это была Жаклин. Она мчалась во дворец, чтобы встретиться с королевой-матерью. Улицы столицы не располагали к быстрой скачке: везде сновали люди и были привязаны лошади в неподобающих местах. Но и в пригороде Парижа все обстояло не столь стремительно. Уже удаляясь от монастыря Сен-Дени, Жаклин пришлось обогнать карету, которая неторопливо стремилась в Париж. Девушка чертыхнулась от такой неповоротливости и исчезла в облаке пыли. А в карете находилась Анжелика. Она смотрела из окна на пробегавший мимо пейзаж с беззаботно-детской улыбкой. Поля, святые обители и церкви, работающие крестьяне и скачущие дворяне — все радовало ее непосредственную душу, и она, конечно же, не забывала молиться обо всем увиденном. — Франсуа! — неожиданно крикнула баронесса кучеру. — Что, сударыня? — откликнулся тот с постным лицом от медленной езды. — Скажите, мы можем ехать быстрее? — А почему бы и нет! — и обрадованный кучер так подстегнул лошадей, что Анжелика исчезла в глубине кареты, не заметив, как она въехала в прекрасный город соблазнов. — Поберегись! — раздался на одной из улиц Парижа веселый окрик Люди мгновенно разошлись в стороны, и мимо них пронесся разгоряченный всадник Это был молодой человек безукоризненной внешности и одежды. Правда, его кружевные манжеты, яркие ленты, шляпа, обтянутая дорогой тканью, и перо редкой восточной птицы на ней, не очень подходили к столь стремительной скачке. Но молодой человек, судя по всему, не слишком заботился о своей внешности в эту минуту. Он торопился во дворец на встречу со своей крестной — Анной Австрийской. Она прислала ему сегодня днем странное письмо, где было написано: «Милый Анри! Я хочу видеть Вас сегодня на чествовании героев Франции! Сделайте все возможное и невозможное, чтобы я вас увидела этим вечером, и, ради бога, не спрашивайте на это позволения своих родителей! Приглашение во дворец вы найдете в этом же письме. Ваша крестная». Анри, который находился как раз в том возрасте, когда воздух юношеской свободы начинает плавно перевешивать родительские запреты, конечно же, ничего не сказал отцу и матери — герцогу и герцогине де Лонгвиль — о письме крестной. Дождавшись, когда они уехали в Париж на траурный светский прием, он тайным путем, найденным еще в детстве, выбрался из замка. В ближайшем лесу его ждал верный конь, предусмотрительно оставленный там пастись еще утром, правда, для других целей — Анри намеревался поездить по окрестностям, пока родители будут в Париже. Но эта предусмотрительность оказалась как нельзя кстати, когда де Лонгвиль-младший принял решение не расстраивать Анну своим отсутствием. Его мало заботило, как отец отреагирует на такую самостоятельность, в конце концов он получил приказ королевы! А мягкий характер матери не позволит ей сердиться дольше пяти минут на своего любимца. И вот Анри скакал по Парижу во весь опор и наслаждался чарующим ветром взрослой жизни, который трепал его неимоверно дорогой костюм совершенно бесплатной пылью! На одной из улиц он заметил еще одного несущегося всадника, который готов был пересечь ему дорогу. — Поберегись! — снова крикнул Анри, и всадник, резко взяв на себя поводья, пропустил крестника Анны. Жаклин с гневом проводила взглядом лихого наглеца, который только что пересек ей путь, и повернула за ним свою лошадь. — Пошла! — ударила она каблуками бедное животное, и взмыленная лошадь понесла ее в погоню. Парижане расступались, а кое-кто убирал лотки, увидев несущихся всадников. Расстояние между Жаклин и Анри постепенно сокращалось. Оставалось совсем ничего, чтобы дочь д'Артаньяна поравнялась с наглецом и сбросила его на ходу с коня, чтобы впредь неповадно было проезжать перед самым ее носом. Но раньше, чем она это сделала, всадники примчались к дворцу. Спрыгнув почти одновременно на землю, они устремились сквозь толпу у дворцовых ворот туда, где стояла охрана. Анри продирался через людей к входу, а Жаклин, работая локтями, двигалась следом за ним, не упуская из виду обидчика. Они вместе очутились перед гвардейцем, пропускающим во дворец, быстро обменялись взглядами и... протянули стражу свои приглашения. Гвардеец деловито взглянул на одно и другое и открыл ворота. Жаклин попыталась войти первой, чтобы взять реванш за то, что ей пришлось осадить лошадь перед этим выскочкой, но Анри и не думал ее пропускать. — Юноша, вам бы следовало пропустить меня, — с ног до головы смерил взглядом Жака де Лонгвиль-младший. — То же самое я могу посоветовать и вам, сударь! — Ого! Вы, кажется, хотите меня научить хорошим манерам? — Совершенно верно. Вдруг лицо Анри потеряло свое надменное выражение, и он очень тихо произнес: — Простите, сударыня... — Кто, вы сказали? — Неужели я дважды ошибся, сударь? — еще больше растерялся крестник королевы. Стражник с любопытством наблюдал за их беседой, пытаясь угадать, о чем разговаривают эти двое симпатичных молодых людей. А те бросали друг другу слова тем тоном, который приличествует преддуэльным пикировкам при большом стечении народа. — Вы дважды нанесли оскорбление, — сдавленным шепотом произнесла Жаклин. — Первый раз, когда не хотели пропустить меня вперед, а второй, когда вы назвали меня сударыней. Одно оскорбление я могу простить, но на второе у меня не хватит смирения. Анри уже без растерянности взглянул на своего собеседника: жесткий взгляд, гневный румянец на щеках и очарование, неприсущее мужчине, очень заинтересовали его. — Вы хотите со мной драться или назначаете свидание? — насмешливо бросил он так, чтобы слышал только его собеседник — Моя шпага назначает вам свидание, — не глядя на своего обидчика, произнесла Жаклин. — Я принимаю ее вызов. Где? — Вы будете проходить или еще поговорите? — раздался над ними учтивый вопрос гвардейца. Молодые люди взяли свои приглашения и прошли мимо пропускающего их стража в парк дворца. Когда расстояние между ними и случайными ушами было достаточным, Жаклин развернулась к Анри. — Я буду ждать вас на королевской площади, — сказала она. — Когда? — Завтра. В шесть часов утра. Вас устроит? — Так рано у меня еще не было свидания. — Не проспите, сударь, — ухмыльнулась Жаклин и направилась к дворцу. Анри проводил ее взглядом, полным любопытства и радости, что так интересно началось его самостоятельное путешествие. — Что вы здесь делаете, Анри? — услышал он рядом крайне знакомый голос. Перед ним стоял отец — толстенький суетливый герцог де Лонгвиль. Рядом находилась и матушка — прекрасная, но чуть встревоженная чем-то герцогиня. — Я прибыл на чествование героев Франции, отец, — спокойно ответил сын. — Мне кажется, что мы обо всем с вами договорились еще в замке и пришли к обоюдному решению, что вы остаетесь дома! К тому же в вашем нежном возрасте тут только дети этих головорезов или, как их сейчас называют, героев. Вам не место здесь. Возвращайтесь домой. Я приказываю! — повысил голос герцог. — Но я получил другой приказ. — От кого? — герцог оглянулся. — От ее величества королевы-матери. Мать Анри неожиданно стало нервно маячить за спиной мужа, бросая горящие взгляды на сына, но сын не обращал на нее внимания, а все время поглядывал по сторонам, словно кого-то выискивал. — Королевы-матери? — недоумевал герцог. — Зачем ей вы? Тем более лично? — Я удивлен не менее вас, отец, — ответил Анри, пытаясь рассмотреть своего завтрашнего соперника на дуэли среди прогуливающихся вельмож. — Странно... А вы в таком виде, Анри! Что за воротник, что за манжеты? Вы только взгляните на вашего сына, герцогиня! — И на вашего, герцог, — тревожно произнесла та. — И моего! Боже мой, какие у него сапоги! В каком виде мы вас оставили и в каком вы прибыли на королевский прием? Сравните, сын, сравните! — Я ехал верхом, отец. — Нет, он не мой сын! Мой бы взял карету! — На ней приехали мы, — герцогиня встревожилась не на шутку. — Ах да... Тогда идите и приведите себя в порядок. Немедленно! — Сию же минуту, отец. — И чтобы в десять часов быть дома! Анри поклонился и улыбнулся. Буря миновала, и теперь какое-то время он может на законных основаниях наслаждаться свободой. Чтобы отец не успел передумать, он не то чтобы пошел, а почти побежал в сторону дворца, где можно было скрыться среди гостей. — Задумайтесь, герцогиня, — не унимался де Лонгвиль, глядя в спину удирающего сына, — почему королева даже не спрашивает нас, можно или нет пригласить сюда моего ребенка? Это какой-то заговор. Анна вечно плетет заговоры! — Замолчите герцог, он давно уже не ребенок, и королевские приказы не обсуждают без опасности для жизни. -- Да! Вы правы, — под легким поглаживанием своей жены по своему плечу де Лонгвиль начал слегка таять. — Мальчику пора выходить в свет. — И я говорю, пора. Он у нас такой красавец! — Это ему передалось по наследству — пошел на мировую со своими родительскими чувствами герцог. — Да, — тоскливо глядя на мужа, вздохнула герцогиня, — по наследству. Жаклин, пытаясь как можно скорее добраться до дворца, быстро шла вдоль оркестры, где уже сидели музыканты. Ей было досадно, что она не удержалась и вступила в перебранку с избалованным отпрыском какого-то богатого рода и вызвала его на дуэль, тем самым сократив время для выполнения задания ее величества. Но разбираться в тонкостях досады ей было недосуг. Жаклин торопилась попасть во дворец, чтобы тайно сообщить королеве, что она, то есть он, Жак, уже здесь и готов тотчас же отправиться в Англию. Дочь д'Артаньяна ловко лавировала меж гостей, огибала столики с яствами, когда на ее пути неожиданно возникло непроходимое препятствие. Как бы Жаклин ни пыталась его обойти — слева или справа, — оно возникало непременно перед ней. Это была баронесса дю Валлон. — Что вы от меня хотите, сударь? — спросила Анжелика, когда они все-таки перестали раскачиваться и остановились друг против друга. — Я пытаюсь вас обойти, но боюсь, что мне это не удастся, — Жаклин нашла повод, чтобы сорвать свою досаду на Анжелике. — Неужели это так трудно сделать? — Судя по всему невозможно. — Что вы хотите этим сказать? — в глазах баронессы блеснули искорки Портоса. — То, что я стою перед вами и не могу продвинуться вперед! — Сударь, — раздался чей-то голос, — по-моему вы чересчур неучтивы с дамой. Жаклин оглянулась и увидела перед собой Рауля. — Господин послушник! — у Жаклин уже не осталось больше учтивости. — Вы, кажется, должны сейчас находиться в монастыре и смиренно молиться за меня. Что вы делаете здесь, в этом гнезде суеты? — Во-первых, вы назвали меня трусом, и даже ангельское терпение не смогло бы вынести подобного оскорбления. Во-вторых, я решил все-таки отдать моему отцу и его друзьям последние почести, какими бы они ни были — придворными или притворными. А в-третьих, я подоспел вовремя, как раз в тот момент, когда вы наглым образом беседовали с дамой. — Да! — почуяла подкрепление Анжелика. — А по-моему, вы вмешиваетесь не в свое дело, — вскипела Жаклин. — В свое. Эта дама со мной. Не так ли? — вопросительно посмотрел Рауль на Анжелику. — Да! — ей начало нравиться в Париже. — С вами? — недоверчиво хмыкнула девушка в мужском костюме. — У вас есть сомнения? Их можно разрешить в другом месте и в другое время. — Какой же повод будет для нашей встречи? Ваша трусость или мой невинный разговор с этой сударыней? — Я не сударыня! — запротестовала Анжелика. — Я баронесса! — ...невинный разговор с этой баронессой, — поправилась не без издевки Жаклин. — Я готов ответить вам одной встречей по обоим поводам, хотя с наслаждением получил бы удовлетворение дважды, — ответил Рауль. — В таком случае я жду вас завтра, — девушка прикинула в голове, сколько времени займет у нее разбирательство с Анри, и назначила: — В четверть седьмого утра. — На королевской площади? — чуть не захлопала в ладоши Анжелика. — Именно там, — огрызнулась Жаклин. — А теперь позвольте мне пройти, черт возьми! — Откуда вы знаете про королевскую площадь, сударыня? — спросил Рауль, когда дочь д'Артаньяна ушла. — На ней всегда назначал дуэли мой отец. — Как его имя, сударыня? — заинтересовался граф. — Барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон, — гордо посмотрела Анжелика на Рауля. — Вы дочь Портоса? — Да, я Анжелика. — Мой отец — Атос. Вам знакомо это имя? — Я столько раз слышала его от отца, что оно мне чуть не надоело! Граф де Ла Фер! — Для вас — Рауль. И они двинулись по поляне перед дворцом, мирно беседуя о предстоящей дуэли.
Леди Лора: Evgenia пишет: — Вы хотите со мной драться или назначаете свидание? — насмешливо бросил он так, чтобы слышал только его собеседник Лапочка моя! Весь в отца!!!! Evgenia пишет: — И чтобы в десять часов быть дома! Так. Стоп! А детишкам по сколько лет-то? И с каких пор сынков французской аристократии папеньки загоняли спать в 10 часов??????? Какая милая девочка! Решила убить сыновей друзей своего папеньки! не иначе как тоже почуяла вопиющую несправедливость!
Джоанна: Evgenia пишет: в глазах баронессы блеснули искорки Портоса. А вы говорите: портвейн... Все, я не то чтобы пошла, а неторопливо устремилась под стол.
Anna de Montauban: Evgenia пишет: И вот Анри скакал по Парижу во весь опор и наслаждался чарующим ветром взрослой жизни, который трепал его неимоверно дорогой костюм совершенно бесплатной пылью! В цитатник!!!
Sfortuna: Evgenia пишет: Насколько я понимаю, вы предлагаете мне битву старших фигур, оставив пешки в покое. Я не играла в шахматы лет семь, но страстно мечтаю посмотреть, как они планировали вести партию одними пешками:)))) Evgenia пишет: В ближайшем лесу его ждал верный конь, предусмотрительно оставленный там пастись еще утром, правда, для других целей В лесу? Без присмотра? Мда...предусмотрительно...на свой лад. Evgenia пишет: И вот Анри скакал по Парижу во весь опор и наслаждался чарующим ветром взрослой жизни, который трепал его неимоверно дорогой костюм совершенно бесплатной пылью! Точно, в цитатник! Evgenia пишет: под легким поглаживанием своей жены по своему плечу де Лонгвиль начал слегка таять *накрыв уши учебником грамматики, отчаянно пытается пролезть в щелочку под диваном* Evgenia пишет: Господин послушник! — у Жаклин уже не осталось больше учтивости. — Вы, кажется, должны сейчас находиться в монастыре и смиренно молиться за меня. Что вы делаете здесь, в этом гнезде суеты? — Во-первых, вы назвали меня трусом, и даже ангельское терпение не смогло бы вынести подобного оскорбления. Во-вторых, я решил все-таки отдать моему отцу и его друзьям последние почести, какими бы они ни были — придворными или притворными. А в-третьих, я подоспел вовремя, как раз в тот момент, когда вы наглым образом беседовали с дамой. В-четвертых, "наглым образом беседовал с дамой" я тоже забираю в цитатник. В-пятых, либо он не послушник, либо это еще более странный монастырь, чем представлялось раньше. В-шестых, сколько можно, творчески (гм-гм, ну условно "творчески") переосмысливать сюжет ТМ. Evgenia пишет: Откуда вы знаете про королевскую площадь, сударыня? — спросил Рауль, когда дочь д'Артаньяна ушла. Гениально! Круче были только вопросы в нашем школьном учебнике по инглишу. В принципе, я понимаю, откуда берутся эти кошмарные перлы в книгах, и могу лишь сказать, что черезмерная страсть к оригинальничанию до добра не доводит. Я как-то выпала в осадок от такого факта: один писатель заявил, что не будет употреблять в книге обращение "монсеньор", т.к. это слишком напоминает Дюма.
Anna de Montauban: Sfortuna пишет: Круче были только вопросы в нашем школьном учебнике по инглишу. Меня терзают смутные сомнения. А вдруг Марков этими фразами и вдохновлялся?
M-lle Dantes: Ну, заигрался аффтар)))) Это что, круглогодичное обострение?
Джоанна: Sfortuna пишет: Я не играла в шахматы лет семь, но страстно мечтаю посмотреть, как они планировали вести партию одними пешками:)))) Слава богу, не я одна такая... Я все пыталась понять, как один ход может за собой целую лавину потерь повлечь? Он, часом, с шашками не перепутал?
Леди Лора: Джоанна пишет: Я все пыталась понять, как один ход может за собой целую лавину потерь повлечь? Он, часом, с шашками не перепутал? А помните, как Остап Бендер играл? Может, что-то в этом роде?)))
полная версия страницы