Форум » Клуб вдумчивых читателей » Корни и листья » Ответить

Корни и листья

Лея: Дамы и господа: Предлагаю новую тему, о которой уже говорила во время наших дебатов в других разделах. Условное название "Корни и листья" (можно его изменить, если будут другие, более точные предложения) Речь идет о прототипах героев Дюма, в частности, героев мушкетерской Трилогии, о "составляющих" образов (корни), а также о влиянии Трилогии и ее героев на других писателей, о книгах и персонажах, созданных под ее воздействием и по ее мотивам (листья). Начну с трех мушкетеров, с их "корней": 1 Атос, Портос и Арамис - персонажи "Мемуаров д'Артаньяна" Куртиля де Сандра, чьи имена, ИМХО, поразили мэтра своей уникальностью: с одной стороны, напоминают имена героев античных мифов (окончания на "ос" и "ис"), с другой - нигде больше не встречаются и не похожи на французские 2 Реальные три мушкетера - гасконцы Арман д'Атос, Исаак де Порто и Анри д'Арамиц. Интересно, знал (узнал) ли мэтр о них, или их "раскопали" историки и литературоведы позже, и поэтому они не являются ингредиентами образов Дюма, не входят, если так можно выразиться, в их "начинку"? 3 Другие персонажи "мемуаров дАртаньяна", например, Безмо, который "передал" Портосу историю с перевязью 4 Реальные люди, современники, друзья, родственники мэтра: Адольф де Левен (близкий друг Дюма), генерал Тома Дюма (отец и кумир мэтра), и, по некоторым версиям, - маркиз Дави де ла Пайетри, дед писателя О четырех современниках Дюма, республиканцах-революционерах, которые, по мнению Максима Чертанова, могли послужить прототипами четверки, я уже писала в другой теме. Наверняка есть и другие варианты и версии... Кстати, есть симпатичный шарж "Дюма готовит роман", очень подходящий к данной теме. Я с выкладкой фото и картинок на форум пока не освоилась, буду рада и благодарна, если кто-то его выложит

Ответов - 55, стр: 1 2 3 All

Черубина де Габрияк: Камила де Буа-Тресси , да, согласна.

stella: На улице Феру жила одна из пассий Дюма, и у него с этой улицей были связаны определенные воспоминания.))Черубина де Габрияк , все эти разборки по Фрейду - не более, чем дань современному идиотизму. Нет, все имеет место быть, но человек живет, не анализируя свои комплексы до определенного момента. А когда начинает - это уже плохо дело! В особенности, если начинает углубляться в дебри психоанализа. Я, между прочим, тоже не собираюсь изучать отношения Атоса и миледи: достаточно читано и написано и другими и мною. Свое отношение я высказала. А сама тема навязла в зубах за столько лет. Для меня миледи - хищница. Это восхищает молодежь, а мне лично - омерзительно Есть у Кассандры фик "Конец" Я его очень ждала, а когда прочла - была потрясена. Прошло уже лет шесть, а мне с автором и по сей день тяжело общаться. Самое ужасное - все, вроде, написано правильно, но читая, я все время повторяла: "Ну так же нельзя с друзьями!. так нельзя даже просто со старым и измученным человеком!"

Лея: Черубина де Габрияк пишет: Тут я все же думаю, что Дюма оказался глубже, может даже, чем рассчитывал сам. И тем интересен. Я разделяю мнение тех исследователей, которые считают его незаслуженно недооцененным автором. Черубина, спасибо, согласна на 100%. Именно поэтому, еще во время наших дебатов о сценарии Евтушенко я предложила данную тему: Я бы вообще предложила открыть тему под условным названием "Within you without you" (Внутри вас, вне вас, или Внутри тебя, вне тебя) - по аналогии с песней Джорджа Харрисона, написанной под влиянием индийской философии и индийской музыки. То есть, рассмотреть составляющие (ингредиенты) образов героев Дюма (внутри вас) и образы, созданные другими авторами на их основе (вне вас), книги, написанные под их влиянием. Немного позже и в другом разделе я рассказала и о своем отношении к графу де Ла Фер: Когда я читала книгу Костина, я испытывала одновременно радость (графа оправдали!) и боль (мою тему украли!) Дело в том, что я еще с отрочества пыталась (подобно дАртаньяну) расшифровать «притчу о графе», но откладывала свои находки в долгий ящик, предполагая, что судьба Атоса мало кого волнует (большинство читателей запоминает только историю с подвесками и роман дАртаньяна с Констанцией), хотя и следила за всеми интерпретациями ТМ, надеясь, что они прольют на «притчу» дополнительный свет. А тут оказалось, что я, мягко говоря, ошибалась. После этого мое расследование из пассивного вновь превратилось в активное, я стала искать в Интернете и другие материалы, связанные с Трилогией. В результате вышла на Дюмасферу и Дюманию и обнаружила, что у меня – множество единомышленников. . Еще позже я осознала, что Атосу «шьют» не одно дело, а несколько: - первое дело Миледи – повешение - второе дело Миледи – суд и казнь - дело Гримо – жестокое обращение - дело Рауля – неадекватное воспитание, которое и привело к трагическому концу молодого человека - дело Планше – оскорбление доброжелательного буржуа снобом-аристократом Относительно Гримо я уже высказалась в соответствующей теме. Дело Рауля мне вообще кажется высосанным из пальца: отношения графа с виконтом – это отношения любящих друг друга людей, отца и сына (в реальности, увы, такие отношения между родителям и детьми встречаются нечасто), и за обоими, ИМХО, надо признавать право на ошибки, а не судить, кто из них виноват в смерти другого. О втором деле Миледи – позже Начнем с первого Мне тогда казалось, что обе темы интересуют и привлекают форумчан. Но если это не так, я готова их прервать (во всяком случае, временно)- никому не хочу навязывать дебаты, которые только раздражают - негативных эмоций в наше время и так, увы, предостаточно. Если же тема "Корни и листья" все-таки интересна, то с удовольствием буду ее продолжать и перейду, наконец, к главному герою Трилогии - дАртаньяну. Буду ждать ваших ответов И в любом случае, буду с интересном ждать обещанный Орхидеей сравнительный анализ Трилогии и "Экспедиции в преисподнюю" Стругацких, который и натолкнул меня на идею открытия данной темы.


Орхидея: Лея пишет: И в любом случае, буду с интересном ждать обещанный Орхидеей сравнительный анализ Трилогии и "Экспедиции в преисподнюю" Стругацких, который и натолкнул меня на идею открытия данной темы. Раз есть те, кому это интересно, то я обещаю накатать в ближашее время простынь на эту тему. Найду только время полистать исходник, а то вдруг я в "Экспедиции в преисподнюю" подзабыла что-то важное.)

Орхидея: Что ж, вечность спустя у меня добрались лапки, я перечитала с карандашиком «Экспедицию в преисподнюю» Аркадия Стругацкого (хотя Борис Стругацкий вроде бы тоже принял какое-то участие), собрала мысли в кучку и принесла сравнительный анализ. Спасибо всем, кто ждал и верил. В повести-сказке много разных аллюзий и отсылок, но центральной всё же являются мушкетёры. Дело происходит в 23 веке в совершенного другом весьма утопичном обществе, но меня восхищает, насколько выдержаны характеры героев Дюма. Если считать главным достоинством фанфика попадание в образы, то Стругацкие - очень неплохие и наблюдательные фикрайтеры. К тому же "Экспедиции в преисподнюю" - такая же ода дружбе, храбрости и человеческому достоинству, как книги о мушкетёрах Дюма. В добавок повесть имеет трехчастную структуру, и от части к части герои проходит эволюцию во многом сходную с эволюцией героев в мушкетёрской трилогии. Также хочу отметить, что главные герои, хоть и очень молоды поначалу (известно, что Портосу в начале повести 18 лет), не играют в мушкетёров, они ими являются. Это сущность, а не роль, которую можно сменить. Дай героям другие имена, ничего не изменится. Пересказывать сюжет не буду. Все желающие, кто не читали, легко могут познакомиться с «Экспедицией в преисподнюю» в интернете. Произведение совсем небольшое. Но цитировать буду много, даже очень много.) Так что готовьтесь. И сперва я не могу удержаться и не привести здесь самое начало повести-сказки, где читатель знакомится с героями: На берегу некогда студеного, а ныне и навеки теплого океана жили-были три закадычных друга: мастер, спортсмен и ученый. В память о знаменитых мушкетерах мы будем называть их Атосом, Портосом и Арамисом, потому что, во-первых, настоящие их имена большого значения не имеют, а во-вторых, их действительно так всегда и называли, ибо были они неразлучны, готовы были друг для друга на любые подвиги и дружбу свою ставили превыше всего. Эта юная компания безобразничает в меру своей испорченности, но испорченности, само собой, у них в силу другой социальной обстановки куда меньше, чем у мушкетёров Дюма.) А сражения, война, преступления – это что-то из прошлого, далёкое и знакомое только в теории. Подвиги минувших веков, защита родины и своих близких воспринимаются как воспоминания о великом и светлом, но это именно воспоминания. Однако во время приключений герои оказываются вынуждены вспомнить на практике и про войну, и про героизм, и про беспощадность. Вообще в повести многократно подчёркивается, что земляне, даже в мирных и гуманных реалиях, по природе своей гордые и воинственные. В критические моменты в силу вступает натура в сочетании с исторической памятью, и врагам достается очень крепко. -Я и так запомнил, - отозвалась левая голова Двуглавого Юла. - Я тебе так скажу, мушкетер. Всякие носители разума обитают в обозримой Вселенной: плохие и хорошие, добрые и злые. Есть храбрые, есть трусливые. Но таких драчливых, как вы, земляне, нигде больше нет. Что значит кислород, вода, хлорофилл и красная кровь! Слона не задевай спящего, льва не задевай голодного, а землянина не задевай никогда! Я бы так сказал. До основных событий космический пират Двухглавый Юл уже бывал на Земле, но с извлечением выгоды как-то не задалось. 800 лет назад его пленники взбунтовались и все до одного погибли. 400 лет назад полыхала междоусобица, люди свирепствовали, истребляя друг друга, а Юлу врезали с двух сторон. Можно сказать, что мушкетёры Дюма становятся неким символом безбашенной храбрости, драчливости, преходящей в жестокость, гордости и достоинства, непримиримости, свободолюбия, готовности, не щадя себя, защищать тех, кто дорог, и то, что дорого. Теперь непосредственно о героях. Трём мушкетёрам не хватает конечно же бравого гасконца, и "д'Артаньяном в юбке" названа Галя. При ближайшем рассмотрении она не совсем д'Артаньян или не только д'Артаньян, но о бравых гасконцах и Гале в частности немного позже. Сперва поговорим о троице. Портоса автор любит нежной любовью.) Это отлично видно, особенно учитывая, что именно этот образ часто страдает в фанфикшне от нехватки внимания. Увы, в популярное у аудитории загадочно-романтичное амплуа Портос плохо вписывается.) Но автор додал ему и романтики, и подвигов, и своего внимания. Портос из «Экспедиции в преисподнюю» точно также полагается на башковитость своих друзей: "Нам бы скорее домой и сообщить обо всем Атосу и Арамису, это же такие головы, что поискать, а мы скачем куда глаза глядят". А если их рядом нет, то на мозги Гали. Он преданно оберегает тех, кого любит. Также, как Портос Дюма, он склонен решать вопросы силушкой, готов всем накостылять в порыве праведного гнева и выглядит при этом ничуть не глупо, а очень трогательно. А это вообще смахивает на момент из "Виконта де Бражелона": [Портос] ободряюще улыбнулся ей, стараясь показать как можно больше своих превосходных зубов. Увидеть такие зубы будет небесполезно и неведомому чудовищу, если оно сейчас тайком наблюдает за ними. Портос был великий стратег. Помните, как почтенный барон демонстрировал д’Артаньяну свои хорошие крепкие зубы? Ну и да, если какую-то информацию долго объяснять, Портосу просто ничего не объясняют. Мы здесь с Арамисом посоветовались, и у нас возникла одна идея. Портос кашлянул и приосанился: идеями с ним делились редко. А ещё автор восхищается возможностями тела Портоса. Всё-таки он спортсмен, как-никак. Выждав несколько минут и убедившись, что все спокойно, Портос выскользнул из лодки в пахучую траву и совершенно беззвучно, как только он мог это делать, пополз к шоссе. Он полз легко, без всяких усилий, переливаясь в траве словно ртуть, он не поднимал головы, но не сбивался с направления, все мускулы его работали в лад и совершенно автоматически. Сказывался богатый опыт бессчетных тренировок, сотен озорных проделок, десятков ответственных соревнований на земле и под землей, на воде и под водой, в воздухе и в космическом пространстве. Портос был хорошим спортсменом, и этим все сказано И важнее всего для него действие. На самом деле его сфера вообще всё физическое, материальное, осязаемое, практично-прикладное. В первой части Портос, жертвуя собой, таранит инопланетный контрактор, чтобы пришельцы с помощью этого агрегата не смогли украсть новые куски земли вместе с живущими на ней людьми. Видя творящийся беспредел, он не смог бездействовать, не стал дожидаться друзей, которые должны были прийти на подмогу и решил проблему ценой своей жизни. Что насчёт остальных? У Арамиса в первой части тихий спокойный голос, тонкая улыбка, он неизменно вежлив. Пару цитат для иллюстрации: – Слушаю, – отозвался тихий, как всегда, голос Арамиса. ...он внимательно оглядел Галю и Портоса и улыбнулся – чуть-чуть, едва заметно, уголками губ. Но когда запахло опасностью, этот обладатель тихого голоса ведет себя очень хладнокровно и решительно: Атос все стоял в своем люке, бессмысленно уставившись в розовую пустоту над собой, когда сильная рука больно сжала его плечо. – Очнись, – жестко сказал Арамис. – Надо действовать. – Но как же она… – Это потом. А сейчас – на космодром, быстро! Есть обычный тихий голос, а есть не как обычно. А ещё на плечах имеется очень трезвая голова, способная оперативно принимать решения в экстремальных ситуациях. Во время дружеских совещаний Арамис, пропуская всё через критический фильтр, делает ценные замечания, обращая внимание на то, чего не замечают другие, что также характерно для Арамиса в «Трёх мушкетёрах». До кучи у него пунктик на сложных научных терминах.) Неплоха альтернатива латыни и цитатам из Священного писания. И если Портос предельно материален, Арамис как метакосмолог работает с предметной областью, в которой крайне сложно что-то пощупать, а открытия скорее всего делаются прежде всего на кончике пера. Атос спокон и суров, но стоит за ним понаблюдать, и понимаешь, что для него самое важное в жизни - это любовь и близкие люди. За внешней суровостью скрывается глубоко и тонко чувствующая благородная душа. Страсти могут кипеть на разрыв аорты, но всё это там, в глубине. Во время дружеских совещаний Атос точно также, как в «Трёх мушкетёрах», затыкает Портоса, чтобы не перебивал и не мешал Арамису выдавать умные речи. И точно также, как в романе, Атос, всех выслушав, подытоживает сказанное другими и излагает схему действий. Вообще, то, как они вчетвером совещаются, в плане ролей просто попадание в яблочко. Вот чисто "Три мушкетёра". А тут комментарии излишни: – Кусайся, гадина! – рычал Атос. – Кусайся, пока есть зубы! И еще одна цитата с узнаваемым фирменным словечком: На той стороне лес был цел и невредим. Еще километр, не больше. Пустяки… Кстати, от словосочетания "мушкетеры в танке" я начинаю неудержимо хихикать, потому это дичайший оксюморон, но все равно прелесть. Нечто сродни: «Благородные доны, чей это вертолёт позади избы?» И теперь мы добрались до гасконцев. На роль д'Артаньяна есть два претендента. Во-первых, это Галя, "д'Артаньян в юбке", которая всё время вертится рядом с троицей. Она храбрая до отчаянности, первая рвётся в бой, а также обладает ясным и рациональным умом. Прекрасно узнаются черты д’Артаньяна и его модель поведения. Цитата с родным мушкетёрским кличем в исполнении Гали: Она чуть не плясала от восторга и даже тихонько закричала: – Ко мне, мои мушкетеры! Но в то же время она прекрасная дама, причём одна на троих. Галя становится женой Портоса, из-за чувств к ней страдает Атос, а Арамису она приходится "не то двоюродной сестрой, не то троюродной теткой", что навевает ассоциацию с "кузиной" из Тура. Более того, Галя ещё и госпожа Бонасье, потому что оказывается похищенной Двухглавым Юлом, которого вполне можно соотнести с Рошфором. Почему Юл – Рошфор? Он враг, который в итоге становится другом. Похищал Галю. А в конце он погибает в бою за то, что ценил. В добавок у Рошфора есть шрам на виске, а у Юла - повязка на глазу (как у Рошфора во многих фильмах). Еще один претендент на роль д'Артаньяна - это флагман Макомбер. Он служит в Космическом флоте. В первой части Макомбер появляется мимоходом, а во второй части описан как "высокий худой человек в длинной, до пяток, непромокаемой накидке, с узким костистым лицом, покрытым тем странным серо-коричневым загаром, по которому безошибочно опознают работника Глубокого космоса". Что-то от дАртаньяна у Макомбера даже во внешности есть. Но его образ соответствует д’Артаньяну уже имеющему офицерский опыт, то есть д’Артаньяну из романов "Двадцать лет спустя" и "Десять лет спустя".

Орхидея: На этом месте будет логично окончательно перейти от «Погони в космосе» ко второй части под названием «Доктор Итай-Итай». Действие происходит три года спустя. Во второй части флагман Макомбер активно участвует в приключениях наравне с мушкетёрами и вместе с ними лезет в пекло, а Галя окончательно переходит в категорию прекрасных дам, которые ждут своих героев с подвигов и волнуются. Перед полётом на Планету Негодяев флагман, привыкший руководить, совершенно естественно смотрится в качестве организатора и уверено раздаёт роли. И кстати, эта сцена чрезвычайно похожа на аналогичную раздачу ролей в Пьерфоне в конце «Двадцать лет спустя», когда д'Артаньян распределил, кто инженер, кто интендант, кто комендант крепости: -Тогда предлагаем еще один план, последний, - сказал прославленный космолетчик. - Мы возвращаем вам «Черную Пирайю» и ставим на ней электронную машину. И мы даем вам экипаж. Только зачем вам обязательно Ка, Ки и Ку? На этот раз к Планете Негодяев с вами пойдут земляне. Ваш новый квартирмейстер - это я. Ваш новый канонир - это Атос. И ваш новый бортрадист - это Арамис. Начиная со второй части, образ Арамиса тоже начинает соответствовать уже "Двадцать лет спустя" и "Виконту де Бражелону". Его характер вообще показан очень ярко. И именно Арамис во второй части становится фактически катализатором действия. На повестке найти Планету Негодяев – неизвестную базу космических преступников всех мастей. Арамис пропал на год, присылал поздравления с праздниками, но и только. Как рассказывал потом тот самый Итай-Итай, вынесенный в заглавие: Один лишь Арамис не терял надежду. Он твердо сказал себе, что пиратское гнездо должно быть сокрушено. И он попробовал обходной путь. Он отправился на Марс и целый год прожил в обществе ящера Ка, морской звезды Ки и обезьяны Ку. Конечно, он не рассчитывал, что узнает от них координаты, ведь это зверье не имеет понятия даже об элементарной арифметике. Но он терпеливо выкачивал из них все подробности развеселой жизни на Планете Негодяев. Это была игра вслепую. Но игра героическая. И она себя оправдала. Однажды ему рассказали легенду о чудо-докторе Итай-итай… Упорство, достойное Арамиса Дюма, который говорил, что, если один план не удаётся, всегда можно составить новый, а отчаяние и невозможность что-либо сделать вообще не про него. Это ведь действительно очень по-арамисовски – терпеливо и настойчиво долбить, пока не добьёшься. А тут Двухглавого Юла подозрительно вовремя кто-то треснул ломом по одной из голов. У героев возникают подозрения, что появление Арамиса и смертельная рана Юла связаны друг с другом. Причём больше всех докапывается дартаньянистый флагман Макомбер, хотя при этом не осуждает и разделяет взгляд на вещи. Но докапывается очень дартаньянисто. А Арамис очень арамисисто отвечает обтекаемыми формулировками. Как достоверно становится известно в конце, Юла действительно огрел ломом Арамис: - Арамис составил жестокий и умный план, - продолжал доктор. - Я его понимаю и полностью оправдываю. Надо было вырезать эту опухоль на теле Вселенной и надо было попытаться вернуть к жизни погибшего друга. Арамис знал, что в случае опасного ранения или болезни Двуглавому Юлу не поможет ни один врач в Солнечной системе. Он вернулся на Землю, тайно подплыл к Черной Скале и скоро дождался удобного момента. Двуглавый Юл получил свирепый удар острогой… Кто еще выберет радикальные методы и пойдёт втихушку осуществлять план на практике? И конечно символично, что для возвращения жизни Портосу больше всего усилий прикладывает именно Арамис. - Три года Портос покоится в спектролитовой капсуле на сто двадцатом километре, - ровным голосом продолжал Арамис. - Дружба прежде всего, Атос. Дружба сильнее любви, родственница. Он отдал жизнь за нас, мы попробуем вернуть долг. Ещё Арамис обнаруживает способность бесшумно появляться за спиной и пугающе неожиданно выдавать реплики, что отчасти вызывает в памяти конец главы «Что же в действительности произошло в харчевне «Красивый павлин». Отдельно подчеркну бледное красивое лицо и большие глаза, пусть и другого цвета, не чёрные.)) Глаза у Арамиса Дюма – одна из доминант внешности. Появился он совершенно бесшумно, его не услышал даже бывший шпион Ятуркенженсирхив с его изощреннейшим слухом, и находился он здесь уже по меньшей мере несколько минут - видимо, тоже слушал. Он стоял ссутулившись, опершись грудью на тяжелую стальную острогу, высокий молодой человек в красно-белом облегающем костюме для подводного плавания в северных широтах, с очень бледным красивым лицом, на котором выделялись большие зеленые глаза, показавшиеся Старику Саше поразительно знакомыми. С молодого человека обильно текло, и вытертый ковер под его ногами изрядно промок. Арамис чаще начинает брать на себя инициативу и руководящую роль, а ещё обзаводится холодным голосом, которым разговаривает во второй части очень часто. Вкрадчивость же обретает ироничные нотки. Он вполне открыто сердится, выражает нетерпение. А иногда его прорывает. В трилогии Дюма подобная реакция особенно заметна в "Виконте де Бражелоне", когда он подолгу себя сдерживает. Эмоции временами освобождаются и дают эффект рванувшего вулкана, но потом Арамис снова берёт себя в руки. Здесь по структуре текста и резкости вспышки наибольшее сходство с главой «Друг короля»: - Может быть, для тебя, пират, этот твой Великий Спрут действительно велик, - проговорил Арамис сквозь зубы. - Однако сразу видно, что он еще не имел дела с землянами… - И тут Арамис словно с цепи сорвался: - Заткнись, двухголовый подонок, и делай, что тебе говорят, если дорожишь своей шкурой! - прорычал он, сжимая кулаки. - Ты хотел, чтобы мы занимались делом? Мы сейчас займемся делом! Вы хотели войны, подлая банда кровавых бандитов, угнетатели беззащитных, безграмотные скоты? Вы сейчас получите настоящую войну! - Он снова взял себя в руки и продолжал обычным своим холодным тоном: - Так называемый Великий Спрут совершил сейчас роковую ошибку. Можно не сомневаться, что он прислал сюда этого полуслона-полупингвина для переговоров и рекогносцировки. Можно не сомневаться также, что этот недослон-недопингвин начнет сейчас ломиться на борт и попытается протащить сюда с собой этих… шестируких. И можно не сомневаться, конечно, что этот квазислон-квазипингвин будет делать тебе весьма лестные предложения. Так вот, эти предложения ты примешь. Атос и Арамис в паре демонстрируют отличный научно-технический симбиоз. В "Двадцать лет спустя" у Атоса с Арамисом тоже прекрасное взаимодополнение. Они в чём-то очень похожи, в чём-то противоположны, а в добавок отлично понимают друг друга с полуслова, что делает их дуэт очень слаженным и гармоничным. К слову, в тексте легко встретить сочетания типа "благородный Атос", "загадочный Арамис" или "достойный Арамис", «дорогой Макомбер». Звучит крайне знакомо. А сейчас перехожу в режим цитат и комментариев. - Один все-таки успел ударить в дверь, - с трудом переводя дух, заметил Арамис. - Ребра целы? - Целы, - сказал Атос. - Ты дешево отделался, мушкетер. С чего это тебе вздумалось подпереть дверь спиной? - Почему же именно вздумалось? - сердито возразил Арамис, натягивая майку. - Это получилось у меня чисто рефлекторно. Даже тут неосознанно умничает, естественный для него язык общения.) Не выветрилось.)) - Правильно! - отозвался Двуглавый Юл. - Он время тянет, а вы с ним миндальничаете, объясняетесь с ним! - Не мешай, пират, - сказал Арамис. - Продолжайте, флагман Макомбер. Сразу вспоминается сцена дуэли у монастыря Дешо и обмен любезностями, когда Портос пытался поторопить начало поединка. Арамис положил ему на затылок крепкую ладонь. - Сможешь, - ласково произнес он, заглядывая в помертвевшие от ужаса выпученные глазки. - Все сможешь. И шифр ты нам дашь, и проводишь к доктору Итай-итай. Какая нежная угроза! Тем же голосом можно угрожать поджарить на медленном огне по методу папуасов. И здесь, и с петлёй тоже тонкий такой намёк, ага: Затем, сломленный свидетельскими показаниями озверевшего Двуглавого Юла, он признался, что действительно имел место инцидент, когда в него, Мээса, всадили сотню разрывных пуль, и действительно некий чудо-доктор собрал его, Мээса, по кускам, но где Великий Спрут прячет этого чудо-доктора, он, Мээс, не имеет представления. И только затем, устрашенный зловещими манипуляциями Арамиса, который взял тонкий пеньковый канат и принялся мастерить петлю, мерзкий старикашка признался, что знает, где содержится чудо-доктор Итай-итай. А в этом фрагменте построение диалога напомнило эпизод из "Трёх мушкетёров", когда Атос всё мрачнее отвечал "да" на вопросы своих друзей о жене, хотя действует тут Двухглавый Юл: -Ну? - нетерпеливо произнес Двуглавый Юл. - Ну, Мээс. Мерзкий старикашка. Ну и что? -Он ростом примерно с меня? -Да. -Он мохнатый, с крыльями, как у летучей мыши? -Да! -И у него длинный белый хобот? -Да!! -И шкура сизого цвета? -Да!!! -И низкий лобик, и маленькие выпученные глазки? -Да, черт подери! Да! Дадут мне сегодня пожрать? Это напоминает момент из "Двадцать лет спустя": – В плен никто не собирается, – холодно произнес прославленный космолетчик и строго поглядел на Мээса. – Должен быть какой-то выход, Мээс. Не может быть, чтобы не было никакого выхода. Думайте, Мээс! Здесь ваша территория. Вы же понимаете: либо вы спасетесь вместе с нами, либо вместе с нами погибнете. Кардиналу Мазарини д’Артаньян тоже сказал, когда они бежали из Рюэйя, что у них всегда остается возможность умереть вместе с ним. И кстати, выспрашивание дороги у Мээса и проникновение к доктору Итай-Итай вообще целиком можно счесть за аллюзию на момент с побегом. А вот тут будет чуть менее явно, но тоже похоже: Потом вы, конечно, все узнаете, а пока прошу вас во всем положиться на меня и повиноваться мне беспрекословно. Могу вас, впрочем, заверить, что все наши действия продиктованы самыми благородными побуждениями. Вы имеете дело с жителями Земли, профессор. -В таком случае, - торжественно сказал профессор Ай Хохо, - я удовлетворен и полностью полагаюсь на вас, флагман Макомбер. Землянин как гарантия честности и порядочности. В Пьерфоне имел место похожий диалог с участием Атоса, честное слово которого показалось Мазарини надёжнее любых печатей. -Этого не может быть, - убежденно сказал флагман Макомбер и протер глаза. - Массовая галлюцинация, - грустно вздохнул Арамис. Ох уж этот поиск рациональности и здравого смысла.) Арамис Дюма тоже этим отличается, особенно поздний. Только Атос не сказал ничего, а с неясной ему самому тревогой и ожиданием всматривался в большие темные глаза незнакомца. Удивительно знакомые глаза! Это он на глаза доктора Итай-Итай так внимательно смотрит. Доктор – дальний потомок Гали и Портоса. А дружеская любовь конфликтует и одновременно сосуществует у Атоса с любовью к женщине: Атос протянул руку, чтобы то ли помочь, то ли помешать, - и упала рука. Да и кому помочь, чему помешать? Вроде и Портоса хочется видеть живым, но и быть с Галей тоже хочется. Тоже мушкетёрская черта – ставить дружбу выше любви. Они никогда не ссорились из-за женщин. У них даже общие дамы в жизни бывали, хоть и не единовременно (миледи и де Шеврез), а Д’Артаньян сквозь пальцы смотрел, как Портос флиртует с Мадлен. при составлении генеалогии Айболита выяснилось, что его прапрапрапрапрапрапра - прапрапрапрапрадед героически погиб при отражении набега космических пиратов триста пятьдесят четыре года назад, не успев жениться и не оставив после себя ни сына, ни дочери. Бездетной умерла и его невеста Галя, сохранив верность его памяти до самой смерти. Грустно, но, похоже, Атосу при любом раскладе с Галей ничего не светило. -Нет, - сказал Портос, - я все-таки ничего не понимаю. Но это не так уж и важно. Скажите только, чья взяла? -Наша взяла, старина! - отозвался Арамис, с нежностью обнимая Портоса, а Атос только хлопнул воскресшего друга ладонью между лопаток. Портос - лапусечка.) Хотя иногда слоило бы разобраться, а не только доверять. А это слова Итай-Итай каждому: Он обнял Арамиса: -Я знаю, мой дорогой родственник, как хочется вам взглянуть на мир, который изгнал Искусника Крэга за доброту. Так поверьте мне, вы этот мир еще увидите. Он обнял Портоса: -Прощайте, мой дорогой и любимый предок. Я знаю, что вы будете счастливы с Галей, уж я-то это вижу, и все равно по обычаю и по сердцу своему желаю вам этого счастья. И последним он обнял Атоса. -Я не умею и не желаю лечить сердечные раны, друг мой. Что делать! Но я знаю, что друзьями вы были, друзьями и останетесь навеки, несмотря ни на что. Арамис мстительный, Портос любящий (а Галя - уж точно вариант получше всяких там мадам Кокнар), а Атос ожидаемо несчастлив в любви.

Орхидея: Про вторую часть уже много сказано, двигаемся дальше. Действие третий части под названием «Иван, сын Портоса» происходит через двадцать лет после предыдущих событий, но с точки зрения сюжетного фокуса больше напоминает "Десять лет спустя". Фокус этот сделан уже не на старшем поколении, а на Ване - младшем сыне Портоса и Гали. Страхи Атоса насчёт Ваниной личной жизни прилагаются. А вот сам Портос в третьей части появляется совсем чуть-чуть, как и Галя. Вообще, наиболее портосовской была первая часть. Там он в эпицентре событий, и автор даёт ему совершить подвиг. Вторая часть – арамисовская. Уж очень ярко он в ней показан. А третья – атосовская, потому что наиболее заметны становятся его чувства, метания, переживания и внутреннее тепло. Ещё в третьей части прямым текстом говорится, что подвиги для землян 23 века – это нормально. Центральные персонажи повести – обычные люди, «по характерам и творческим способностям они ничем не выделялись среди своих современников», а в их поступках и помыслах нет ничего из ряда вон выходящего. "Да и как могло быть иначе в эти времена, полные великих и странных чудес? Достаточно вспомнить колоссальное предприятие по спасению биологии в системе Гаммы Южной Короны! А создание Теневых Городов в экзосфере Солнца? А прорыв в царство соседствующих пространств? До Великих ли Спрутов, до Конопатых ли Сколопендр было миллионам и миллиардам веселых, дерзких, целеустремленных энтузиастов?" Именно этим объясняется, почему разгром на Планете Негодяев двадцатилетней давности крепко подзабылся. Кхм… Прямо как история с подвесками и услуга королеве. А теперь пару цитаток с любопытными деталями.) Это из сцены с участием Всемирного совета, когда этот самый Совет пытался выяснить, кто такие Спрут, Сколопендра и Крэг или хотя бы найти зацепки. Самый молодой сумел «нагуглить».)) -Мээс… - словно не веря глазам своим, прочитал председатель. - Действительно ведь Мээс… Ай да Жозеф, нашел-таки! Вот что значит профессионал! Очень забавно.) Жозеф и поиск нужной информации… Отец Жозеф? -11 мая 2204/288 года Юридическая комиссия Всемирного совета рассмотрела просьбу указанного Мээса о предоставлении ему статуса временного гражданина Человечества и приняла решение просьбу эту удовлетворить, как предписывает Законодатель, под личную ответственность трех поручителей, в данном случае - флагмана Макомбера, спортсмена Портоса и мастера Атоса Примечательно, что нет Арамиса. Не горел желанием поручаться за этого проходимца? Это было бы в характере. А если условно соотносить Мээса с Мазарини на основании Рюэйя, тоже впишется в картину Дюма. Кардинал Арамиса больше всех, пожалуй, из четвёрки выбешивал. Когда сбежавшие во время разгрома Планеты Негодяев главари пиратов начали пакостить на Земле, созванная Советом комиссия выбрала Макомбера уполномоченным по вопросу. Стандартная схема: пахнет паленым - бежим к д'Артаньяну.) Ну а Макомбер обратился, в свою очередь, к старым товарищам. Встреча Атоса и Макомбер, которые давно не виделись, проходит очень тепло и уютно, а герои сильно напоминают д'Артаньяна и Атоса из книги "Двадцать лет спустя" при встрече в Блуа. Макомбер приехал по делу, но ему неловко сразу к этому делу переходить, вот потому сидят и треплются. В начале двадцать третьего века все еще считалось неприличным явиться к другу после двадцатилетней разлуки и прямо, с ходу объявить ему: «Старик, тут такая штука, мне поручили важное дело, и ты должен мне помочь». Поэтому флагман Макомбер не торопился. Выяснилось, что Галя и Портос живут в счастливом браке. Верховодит в паре явно Галя, чего и следовало ожидать.) У них трое сыновей, все мастера. Атос ими доволен, но за Ваню переживает вообще, как за родного. Короче, вместо Рауля пригрел под крылом младшенького сына друга и любимой женщины. Он обещал стать отменным интраоптиком, проходил практику в моих мастерских и вдруг ушел в бродячие артисты… -Вы огорчены, благородный Атос? -Что вы, дорогой Макомбер! Я и сам в свое время… -И я тоже, благородный Атос… -Это были прекрасные времена… -Да, замечательные… Я тогда полюбил. -Я любил всегда… И Атос заметно меняется всякий раз, когда рассказывает про Ваню. Флагман Макомбер непроизвольно приподнял брови. Да, несомненно, суровый Атос, немногословный Атос изменился. Вон как заговорил - страстно, проникновенно… Черные небеса Вселенной! Да у него же глаза блестят! В этой третьей части появляется тема страха за детей и стремления оградить их от суровых испытаний. Причём тема выражается также через отношение Атоса к этому вопросу в целом, а не только через отеческую любовь Атоса к Ване: -А кстати, благородный Атос, кого вы имеете в виду, когда говорите о детях? Атос пожал плечами. -Это же общеизвестно… Человеческие существа в возрасте до пятнадцати лет! -Ха! В деле на Кубероне эти пятнадцатилетние били из лучевых карабинов и умирали рядом с нами… -Ну и что же? Все равно это были дети, наши девочки и мальчики, и это была их беда и наша вина, что им пришлось там стрелять и умирать… Кстати, упоминание Куберона и сам тот факт, что Макомбер - военный, наводят на мысль, что в 23 веке война и преступления не так уж и забыты, если смотреть за пределы благополучной Земли. Ваня взрослее, чем те мальчики и девочки. Ему восемнадцать. Но Атоса беспокоит, что Ваня втюрился в инопланетянку Тзану и непонятно, какие у этой любви перспективы. Это не первый случай любви между детьми разумных рас, возникших на расстояниях в сотни парсеков друг от друга. Те, другие случаи окончились катастрофой для влюбленных. Современное знание бессильно объяснить эти катастрофы. Теперь вы понимаете, чем я озабочен, дорогой Макомбер, и, с вашего разрешения, довольно об этом. И между прочим у Атоса и Вани есть типаж: у Гали и Тзаны зелёные глаза. Помним про голубоглазых блондинок? Более того, Атос подсознательно ассоциирует Галю и Тзану. Утомленные деловой частью беседы и слегка подавленные навалившейся на них ответственностью, спали в саду, растянувшись в тени прямо на траве, Атос и флагман Макомбер. При этом Атосу снилась Тзана, девица с Бангу, у которой, впрочем, было почему-то Галино лицо, а флагман Макомбер видел во сне извивающегося в конвульсиях Великого Спрута, которого он, впрочем, наяву никогда не видел. И, возможно, это не более, чем моя ассоциация, но вспоминается момент в «Двадцать лет спустя», где д’Артаньяну снился золотой дождь, а Портосу герб, который не влезает на дверцу кареты.) Помимо прочего Макомбер и Атос вспомнили Арамиса, который весь страшно занятой и поглощённый рабочими проектами. Деятельная натура не терпит покоя. -О, у Арамиса, как всегда, дел по горло, - ответил Атос. - Их там собралась в Аддис-Абебе мощная шайка из нескольких тысяч метакосмологов, проектируют использовать нашу бедную Солнечную систему в качестве этакой не то линзы, не то призмы для глубокого зондажа Мировых Объемов… А это иллюстрация весьма атосовского лёгкого отношения к своей жизни и его убеждения, что благородное дело ценно само по себе, независимо от его успешности: Обсуждение состава разведывательно-диверсионной группы состоится на моей вилле сегодня в 17:00 по моему времени. Жду тебя с Галей. Флагман Макомбер тебе кланяется. Твой Атос. Постскриптум: ну а если мы все-таки сложим голову, так ведь за нами двинется вся Земля!» А вот кое-кто уже заговорил по французски: -Если ты погибнешь, я умру, - сказала она. Ваня пожал плечом. -Как-нибудь, - произнес он. - Отец один раз уже погиб из-за этих мерзавцев. Не ему же идти… И потом: пуркуа па? -Конечно! - согласилась она с улыбкой на нежных розовых губах. - Пуркуа па? Я всего-навсего сказала, что, если ты погибнешь, я умру. Подумаешь, большие дела… Не обращай внимания. Надо признать, что Ване с Тзаной повезло гораздо больше, чем Раулю с Луизой. И что мне нравится в Ване, он живее Рауля. Во всех смыслах.) А у Тзаны при всей жертвенной любви, которая в чём-то роднит её с Луизой, нет избыточной сентиментальности и чувствуется внутренний стержень. Ну, это просто мило: -Здравствуйте, дядя Атос, - серебряно прозвенела Тзана, делая книксен перед мастером. Атос хмуро кивнул. -Здравствуйте, дядя Арамис! -Здравствуй, киска, - рассеянно отозвался Арамис. -Здравствуйте, флагман Макомбер! Флагман Макомбер встал, очень серьезный и сосредоточенный, и наклонил голову. -Рад сделать знакомство, мисс, - произнес он. -Здравствуй, чудище, - сказала Тзана, повернувшись к Двуглавому Юлу. Атос молчалив и серьезен, небось о мрачном думает. Ох уж эти зеленоглазые женщины, бьющие сердца! )) А у Арамиса все киски. Теперь прицельно о мрачных думах Атоса. Он прямо не говорит, но по его реакциям видна степень его тревоги. Худшее случилось: Ваня собрался отправиться на смертельно опасное задание. Я все знаю - прочел вашу депешу папе. Я умею стрелять из восьми видов оружия, выжимаю левой рукой пятьдесят килограмм, могу пробыть под водой без маски четверть часа. Прошу об одном. Папе и маме ничего не сообщать, пока эта история не закончится. Предлагаю состав разведывательно-диверсионной группы: флагман Макомбер - командир, Двуглавый Юл и я. Лучше не придумаете. Вот так. Флагман Макомбер невольно кивнул. Атос зажмурился. Арамис невесело усмехнулся. Далее: Эти люди никогда не поддавались страху за себя. И никогда не сомневались в мужестве ближних. Но… -Как же Галя? - пробормотал Атос. - Как же Портос? -Портосу было как раз восемнадцать, когда он таранил контрактор, - жестко сказал Арамис. -Утверждаю, - произнес флагман Макомбер, уполномоченный Комиссии по чрезвычайным происшествиям. А это момент, когда стало понятно, что помощь к Ване, Макомберу и Юлу придёт не так скоро, как планировалось, а значит, может оказаться поздно. И вот появилось число: 0.0002. По залу пронесся долгий вздох. Кто-то шепотом выругался. Атос мертвой хваткой вцепился в руку Арамиса. -Ай-яй-яй, как скверно! - проговорил председатель Комиссии по чрезвычайным происшествиям. Очень выразительные ремарки на самом деле. И страх, и растерянность, и отчаяние, и предчувствия. А вот другое пересечение с трилогией. Герои в процессе подготовки ознакомились с ориентировками Академии Наук: Около полуночи Арамис бросил Атоса и флагмана Макомбера и, отдуваясь, выбрался на веранду. «Ежу же ясно, - устало-разъяренно бормотал он. - Элементарная деформация пространства-времени в складках десплузионных слоев при наложении параллельных пространств… В этом только солдаты да техники могут сомневаться…» И он, морщась, трогал кончиками пальцев висок, где пульсирующе ныло от непрерывного треска печатающих устройств, выдававших бесконечные ленты суждений крупнейших авторитетов из Академии наук, а также предложений руки и меча от былых соратников флагмана Макомбера. В теме метакосмологии Арамис разбирается, это его прямой научный профиль, и, видимо, какой-то спор у них завязался, если так раздражён на Атоса и Макомбера. Явно присутствует досада, что его экспертное мнение не ценят, плюс чувство, что он компетентнее многих, а кругом дураки неразумные дети. Характерно для "Двадцать лет спустя" и "Виконта де Бражелона". Достаточно вспомнить, как он насчёт де Гонди негодовал, досадовал на Шеврез, что та не послушала по поводу заговора Важных, или доказывал что-то Фуке. Ну, и ещё про личную жизнь там же: -Дядя Арамис, ведь у вас есть дети? Арамис, сооружавший себе увесистый бутерброд из крабов, морской капусты и майонеза, задумчиво замер. -Хм… - проворчал он. - Как тебе сказать… Что-то такое безусловно есть. Дома всегда толкутся какие-то сопляки и соплячки. Меня они любят, я их тоже… Тзана, по-прежнему не оборачиваясь, проговорила: -А вот у меня, может быть, никогда не будет детей. Арамис не нашел что ответить. Впрочем, он и не искал. Какие дети? Откуда взялись? Что они у него дома делают? Мужик не парится. Поехали дальше рассматривать параллели. В общем, герои отправляются в подпространство. Разумеется, и на таком пути могли возникнуть всевозможные оскорбления, вплоть до обмена оскорблениями действием Какой-то прям дуэльный язык. Ваня стоял на берегу и напевал вполголоса: Почетна И завидна наша роль, Да наша роль, да наша роль! Не может Без охранников король! Величество должны мы уберечь… Час пробил. Ваня очень интересно выбирает фрагменты. До этого был момент, когда про дружбу пел, теперь вот про короля.) На планете Спайда, куда герои попали, живут уравновешенные дружелюбные членистоногие. Земляне на их фоне агрессивные и на всю голову отбитые, но способные хорошенько дать сдачи, постоять и за себя, и за других. -Гм… - повторил флагман Макомбер. - Придется драться. Но шансов у нас прискорбно мало… -Ха! - воскликнул Двуглавый Юл. - Шансов мало! А много ли было у нас шансов, флагман, когда мы с вами дрались в подземельях Планеты Негодяев? -Будем драться, - решил флагман Макомбер. - Ну, в крайнем случае погибнем, так когда-то же надо… -Мужественно погибнем! - подхватил Двуглавый Юл. И также: Двуглавый Юл немедленно накинулся на него: -Только не воображайте, будто вы будете отсиживаться по клеткам! - заорали наперебой обе его головы. - Драться будем все вместе! Один за всех, и все за одного! Что у вас там - ядовитые когти? Даешь ядовитые когти! Долой идиотские предрассудки! Смело пускать когти в ход! Во имя свободы! Чтобы ни один мерзавец не ушел от вас! А знаете ли, кто поведет вас в бой и к победе? Сам флагман Макомбер! Самый искусный полководец самой драчливой планеты во всех вселенных! Испытанный во множестве сражений! И я вас поведу, Двуглавый Юл, тоже испытанный! И вот этот парень, Ваня! Хотя ему еще не приходилось сражаться, но его воспитывали лихие вояки - Атос, Портос и Арамис! Так что он тоже не подведет! Готовьтесь к бою, спайдеры! Точите ваши ядовитые когти! Вспомните о счастливых летах вашей цивилизации! Не бойтесь смерти в бою - она прекрасна! Не то что на поварне! Исполняйтесь решимости! Для своего мира они обычные, да, но Юл считает их лихими, и для него они практически живая легенда. А неравный бой, я бы сказала – это вообще мушкетёрская классика. Из того, что помасштабнее: бастион Сен-Жерве, сражение под Ньюкастлом, бой в Локмарии. -А что сказал д'Артаньян? - лукаво произнес флагман Макомбер. -Он много чего говорил, - отозвался Ваня, улыбаясь. -Кто это такой - д'Артаньян? - осведомился Двуглавый Юл. -Лучший друг Атоса, Портоса и Арамиса, - ответил флагман. -Никогда о нем не слышал, - проговорил Двуглавый Юл. -Это не суть важно, дорогой Юл… А дело в том, что в аналогичных обстоятельствах д'Артаньян сказал: «Эта мышеловка была достаточно прочна для двоих, но для троих она уже слабовата». По моим расчетам, примерно через час должен явиться этот тип - тюремный смотритель. Его надо заманить к нам в клетку. У них там какой-то клуб поклонников мушкетеров в 23 веке.)) И снова отсылочка на побег из Рюэйя. У Рошфора был только шрам на виске, но... Звёздный час Юла, хотя эта битва стала для него последней: И пораженный Ваня увидел: из пустой правой глазницы выдвинулся вороненый ствол пулемета. Между прочим, помимо мушкетёров, есть указания и на другие исторические эпохи. В третьей части раза три-четыре точно мелькало. Вот, к примеру, из начала части: И потому изустные рассказы очевидцев и участников стали восприниматься в двадцать третьем веке точно так, как, наверное, воспринимали на кухне провинциального феодала державинских времен побасенки забредшего на огонек солдата-инвалида, уволенного вчистую после очередной турецкой кампании… Это уже описание подготовки к сражению: Перед тупым углом тарантульего строя образовался вогнутый строй - в миниатюре это становилось похоже на построение войск Александра Невского перед «свиньей» тевтонских псов. У флагмана Макомбера даже меч в руках. А вот указание на Средневековье: Сейчас же поднялись разноплеменные рабы, обслуживавшие Цитадель. Мечущихся в поисках спасения охранников и холуев рубили вручную, и запыхавшийся Рамкэг, со свистом дыша через тысячи своих трахей, пошутил с мрачной наивностью одного средневекового автора, что туши их жирны и хорошо удобрят почву планеты… В какой-то момент кончается даже гуманизм, который воспитывают в людях в этом далеком утопическом земном будущем. Замечу, что до этого, разгромив Планету Негодяев, земляне сцапанных пиратов хоть и наказали по строгости, никого не казнили, только пригрозили повешеньем в случае рецидива. На Спайде же просто происходит побоище, в котором никто никого не жалеет. -Что? - подавляя бешенство, говорит Ваня. - Что вы на меня смотрите, Рамкэг? Кончайте эту гадину, не валяйте дурака! Многому, ох многому научился Ваня за несколько минут экспедиции в преисподнюю. А ведь Ване в этот момент столько же лет, сколько было мушкетёрам в первой части, когда они с удивлением осознавали, что бандиты бывают в реальности, и разбирались, как управлять взятой из музея последней моделью танка, чтобы прилетело всем, кому надо. Быстро, надо сказать, разобрались. Я вот даже думаю, что "Экспедиция в преисподнюю" - это не только операция, когда герои решили "спустится в ад" и причинить справедливость космическим негодяям, это еще про возвращение к жестоким корням, к тому, что есть в глубине человеческой натуры и что невозможно изгнать из нее никакими коммунизмом и гуманизмом. И исторические ремарки не с потолка. Можно не знать войн и преступлений и только читать в детстве «нужные книги», но, когда жизнь сталкивает с тем и с другим, бэкграунд человечества вылезает наружу. Сказки сказками, но смысл произведения в общем-то можно вытащить очень серьёзный. И Стругацкие не были бы Стругацкими, если бы какой-нибудь серьёзный смысл туда не заложили. Две стороны одной медали: с одной стороны доблесть и защита слабых, а другой стороны смерть и кровь. И за долгие годы жизни в утопии люди нисколько не утратили способности убивать. Они очень легко вспомнили о ней, когда поняли, что с какими-то вещами надо кончать разом. Ну а для Вани и Тзаны вопреки всяким Дюма всё кончается благополучно. Ваня вернулся домой с победой, хотя успел поседеть, пока его пытали. На любой взгляд это была примечательная пара: пепельноволосая красавица-девочка с зелеными глазищами в половину лица и седой как лунь двадцатилетний парень с лицом, словно бы опаленным страданиями и смертельной битвой. На свадьбе все сидели немного приунывшие, хотя понимали что эта пара жить друг без друга не может, но прилетел грач Пузатый Пацюк и сообщил, что все будет хорошо, а доктор Итай-Итай - дальний потомок Вани и Тзаны. "И, ах! как все изменилось за свадебным столом! Но стоит ли об этом?" Вот такие пироги. При таком многообразии деталей, нюансов, параллелей, у меня ощущение, как будто Аркадий Стругацкий разложил трилогию на запчасти; рассмотрел с лупой характеры, мотивы, диалоги; разобрался, как и из чего это сделано; стряхнул шелуху эпохи и собрал по новой. И для меня "Экспедиция в преисподнюю" - натуральнейший фанфик с элементами кроссовера, причём отличный.

Баксон: Орхидея, снимаю шляпу!

stella: Орхидея , кланяюсь до земли. Я нежно люблю Стругацких, а, поскольку они нежно любили Дюма, я их приняла, как своих самых любимых писателей. Да, тема мушкетеров у них проходит везде, и везде это выглядит актуально. Я не буду делать такого разбора, как вы (это было бы жалким подражанием), я просто в который раз могу сказать: читайте, господа, Стругацких. Это самые современные писатели, и писатели, которые наших мушкетеров чувствовали душой и сердцем.

Grand-mere: Орхидея, блестяще! Аплодирую стоя! ...Мне "Экспедиция" попала в руки, когда Дюма уже читала - и какая же была радость вновь встретиться с любимой четверкой в иной вселенной!..

Орхидея: Дамы, вы меня совсем захвалили.) Могу только благодарно раскланяться. А насколько Стругацким нравится Дюма, я впервые оценила, читая "Трудно быть богом".

Лея: Орхидея пишет: А насколько Стругацким нравится Дюма, я впервые оценила, читая "Трудно быть богом". Я тоже. А потом была "Улитка на склоне", вернее, ее первый вариант - "Беспокойство", где героя зовут не Кандид, а Атос. Потом - другие произведения, где история четырех друзей прослеживается с детства. Замечательный анализ. Выявлены и разобраны отсылки и параллели на разных уровнях - текст, характеры, их развитие, динамика отношений и т.д. Орхидея, огромное спасибо! Ждала, ждала и дождалась!

Камила де Буа-Тресси: Орхидея, вау! Как подробно, обстоятельно и со вкусом. Спасибо! Тянет перечитать и посмотреть под этим же углом. Никогда не задумывалась, что это по названию это может быть "экспедиция в преисподнюю" души. Очень верно подмечено.

Орхидея: Лея, Камила де Буа-Тресси, вам также спасибо! С духом собиралась долго, зато сделала подробно, как и хотела.) Лея пишет: Я тоже. А потом была "Улитка на склоне", вернее, ее первый вариант - "Беспокойство", где героя зовут не Кандид, а Атос. Потом - другие произведения, где история четырех друзей прослеживается с детства. Когда-нибудь доберусь до этих произведений, хотя про Атоса-Сидорова к курсе. В общем, нужно подходящее настроение.) Уверена, что у Стругацких в других книгах тоже есть переклички. Иначе зачем задавать такие явные аллюзии? Вот в "Экспедиции в преисподнюю" мушкетёры очень органично по смыслу встроены. Камила де Буа-Тресси пишет: Никогда не задумывалась, что это по названию это может быть "экспедиция в преисподнюю" души. Очень верно подмечено. Я и сама задумалась только при последнем прочтении, а оно было уже что-то четвертым или пятым. Но вообще выглядит правдоподобно. Оно как будто интуитивно ощущается, но в слова не сразу облекается. Это и "преисподняя" души, и роль истории в формировании личности, и роль биологических предпосылок (например, склонность к агрессии или защите сородичей), иначе не повторялась бы Юлом фраза о том, что во всём повинны кислород, хлорофилл и красная кровь. Мне эта тема сидящей внутри первобытной жестокости чем-то немного "Трудно быть богом" на память приводит. Там ведь буквально сюжет построен на доведении цивилизованного, никого не убивавшего главного героя до состояния, когда он устраивает грандиозную резню в стремлении покарать.

stella: Орхидея пишет: на доведении цивилизованного, никого не убивавшего главного героя до состояния, когда он устраивает грандиозную резню в стремлении покарать. Финальный бой Руматы, это свидетельство того, что мирные речи и отрицание насилия - самый плохой способ цивилизовать тех, кто на стадии дикости. На определенной стадии развития человечество признает только силу. И кто сильнее - тот и прав. Нет более актуальной темы в мире на данный момент. Нельзя подгонять историю, все должно прийти в свое время.



полная версия страницы