Форум » Благородный Атос » Луна » Ответить

Луна

jude: Название: "Луна" Фэндом: "Три мушкетера", "Мемуары графа Рошфора", цыганские страшилки Жарнр: приключения, драма, мистика Персонажи: шевалье де Ла Фер, Рошфор, цыганка Лила Размер: мини Статус: в процессе Отказ и благодарность: Дюма, Куртилю, Лорке, Л. Мазикиной, Стелле и Lys Посвящение: Стелле [more]Стелла, Вы как-то написали, что истории с разбитой чашкой Вам было мало. :)[/more] Примечание: фанфик сюжетно связан с рассказами Стеллы, с моей зарисовкой про севильский рынок и с фанфиком "Однажды 13 июня" От автора: Эта история задумывалась еще весной, когда я начиталась цыганских сказок. Меня заинтересовало то, что образ нечистой силы в цыганском фольклоре очень напоминает описание одного из персонажей Дюма. :)

Ответов - 49, стр: 1 2 3 All

jude: "Кто не видел Севилью - тот не видел чуда" (с) испанская поговорка Глава I "Кошелек" - Вам прежде не доводилось бывать в Севилье, господин де Ла Фер? – спросил офицер, заметив, как жадно его юный помощник вглядывается в открывающийся перед ними пейзаж. - Нет, сэр, - мальчик покачал головой, - Я впервые в Испании. - Мы простоим в порту, по меньшей мере, три дня: недавний шторм изрядно потрепал «старушку Бесс», - рулевой любовно погладил штурвал, - придется ее подлатать. Кроме того нам необходимо пополнить запасы пресной воды. Поэтому у Вас будет время осмотреть город. Испанцы говорят: «Кто не видел Севильи – тот не видел чуда». Старинная поговорка не лгала: Севилья в ту пору переживала подлинный расцвет своего могущества: Гвадалквивир еще не обмелел, да и Кадис еще не мог соперничать с этой жемчужиной Испанской империи. Тогда никто бы и не подумал, что дни Севильи, как торгового порта, сочтены. Пройдет чуть больше полувека, и о ее былой славе даже не вспомнят. А пока в Севилью стекались купцы со всей Европы: из Нормандии везли сукно, из Любека и Гамбурга – дерево, пеньку и сушеную треску, из Италии – дорогие ткани и изящные безделушки. Затем на испанских судах эти товары отправляли в Индии. Из колоний галеоны возвращались груженые золотом, серебром и жемчугом. Шевалье де Ла Фер одним из первых сошел на берег, когда «Королева Елизавета» бросила якорь в севильском порту. Какое же счастье вновь ступить на сушу, ощутить под ногами твердую почву, а не шаткую палубу! Погода не благоприятствовала «старушке Бесс» (как ласково называла корабль команда), и вместо двух недель они провели в плавании почти месяц, показавшийся Огюсту целой вечностью. Мальчик отчаянно тосковал по дому, однако скорее бы умер, чем признался бы в этом кому-либо. Рулевой Лесли лишь усмехнулся, глядя на подопечного, степенно спускающегося по трапу: «Молодо-зелено!» Ему ли не знать, что чувствует тринадцатилетний подросток, оторванный от семьи и друзей? Нэта Лесли и самого когда-то отправили во флот совсем желторотым птенцом. Строгая корабельная дисциплина стала для избалованного юноши сущей пыткой. Во втором же порту, куда они зашли, Натаниэль попытался сбежать, чтобы вернуться в родной Эдинбург. Не вышло. Беглеца поймали, препроводили на судно и заставили драить палубу вместе с матросами. Унизительнее наказания и придумать было нельзя. Впрочем, Лесли не жалел ни о чем: незаметно для себя он полюбил море, проникся величием этой суровой стихии и уже не мыслил жизни без нее. (продолжение следует)

Констанс: jude, начало заманчивое! О 13-и летнем Атосе еще по-моему никто не писал

jude: Констанс, спасибо. А про Атоса в детстве (в том числе и во флоте) писала Стелла. :)


stella: Lys в " Совершенном дворянине из Клермона" тоже писала. jude , спасибо! А я то увидела, что вы " Кольцо Соломона" штудируете , только не поняла- для чего. Мне Атоса всегда мало!)))

Констанс: Да Стелла писала, но в ее фанфике Атосу во флоте явно не 13 И потом у Стеллы Атос опадает на Ближний Восток,а у Вас в Севилью И знаете кого мне напоминает начало- Дину Рубину- Белая голубка Кордовы, там о Севилье говориться примерно в том же смысле , что и у Вас.

Диана: jude, как всегда хорошо, но мало!

Констанс: Jude, ну и где обещанная на сегодня глава?

Диана: Не подгоняйте автора, муза дама капризная.

jude: События этой главы происходят накануне описанных в зарисовке про севильский рынок. «Она всегда улыбается – совсем не умеет хмуриться, Не может пинать поверженных и падать покорно ниц. Она себя кормит тем, что босая танцует на улицах – Безвестная из безвестнейших уличных танцовщиц». (с) Л. Мазикина "Танцовщица" Севилья оглушила Огюста шумом и гамом, обычным для портовых городов, ослепила солнечными бликами на воде, обдала смесью запахов корицы, молотого кайенского перца, табака и человеческого пота. Дюжие матросы с тюками, снующие туда-сюда полуголые загорелые ребятишки, продажные женщины, шелудивые псы, лениво лежащие между мусорными кучами, - все завертелось перед глазами юноши пестрым калейдоскопом. - Дорогу! Посторонись! – прогремело у Огюста над ухом, - Ты что глухой, парень? Так и зашибить ненароком могут. Опасаясь, как бы его, в самом деле, не сбили с ног и не затоптали в этой суматохе, шевалье поспешил уйти с пристани. Довольно долго мальчик просто бродил по улицам без определенной цели, наслаждаясь кратковременной свободой. Капитан дал ему увольнительную до вечера. Главное – не опоздать к восьми склянкам. Но отбой еще нескоро.1 Дойдя до рыночной площади, Огюст остановился посмотреть на бродячих артистов, собравших вокруг себя целую толпу. Цыганята – девушка и мальчишка – разыгрывали настоящий спектакль. - Впусти меня, красавица! Впусти меня, красавица, ибо рассвет уже близко! – паренек с гитарой опустился на одно колено: ни дать ни взять – любовник, изнывающий от страсти под балконом прекрасной сеньориты. - Как же я впущу тебя, любовь моя? Мой отец читает, он услышит нас! – отвечала недотрога. - Спрячь его очки, и он уснет, спрячь его очки, и он уснет! – наставлял возлюбленную молодой сеньор. - Как же я впущу тебя, любовь моя? Мой брат пишет, он услышит нас! – девица в страхе заламывала руки. - Спрячь его перо, и он уснет, спрячь его перо, и он уснет! - Как же я впущу тебя, любовь моя? Моя мать шьет, она услышит нас! - Спрячь иголку, и она уснет, спрячь иголку, и она уснет! Но сеньорита все еще колебалась. - Впусти меня, красавица, ибо рассвет уже близко! – застонали гитарные струны, и девушка, наконец, сдалась на уговоры кавалера. - Я впущу тебя, любовь моя, ведь я не сплю ночами, думая о тебе!2 Публика одобрительно загудела: - Ах ты, пострел! Ловок! Уломал-таки гордячку! - Не верь ему, девочка, он тебя обманет. Иди лучше ко мне! Цыганенок тряхнул кудрями и лучезарно улыбнулся: - Любезные дамы и господа, понравилось ли вам наше представление? - Да! Да! – раздались возгласы. - Значит, вы не пожалеете для бедных артистов нескольких сентимо? – мальчуган принялся обходить зрителей со шляпой в руке, - Благодарю, сеньора, дай Бог здоровья Вам и Вашим детям. Тысяча благодарностей, сеньор! А Вы, сударь мой, могли бы положить и побольше! Огюст потянулся за кошельком, но его пальцы нащупали лишь пустоту: мешочка с деньгами на поясе не оказалось. Примечания: 1. Склянка - полчаса. Сутки на флоте делятся на шесть вахт, по 4 часа (8 склянок) каждая. По тем сведениям, которые я нашла, отбой на корабле был в 8 часов вечера - как раз окончание очередной вахты. 2. Испанский романс "Avrix mi galanica" ("Открой мне, красавица") (продолжение следует)

stella: Бедный мальчик! Нечего глазеть по сторонам.)))

Констанс:

Диана: Мало, но ярко! Колоритно, как всегда.

Орхидея: Что же дальше?

jude: - Сеньор! – перед лицом юноши замаячила шляпа с потрепанными полями, - Сеньор, неужели у Вас не найдется хотя бы пары грошей? - Извини, приятель, может быть, в другой раз, - Ла Фер развернулся и зашагал в сторону порта, на чем свет стоит ругая собственную глупость. Но паренек с нахальством, присущим всем уличным попрошайкам, забежал вперед и преградил Огюсту дорогу: - Такой молодой – а такой жадный! Нехорошо, ай, нехорошо! В толпе засмеялись. - Пошел прочь, голодранец! - шевалье с досадой оттолкнул назойливого побирушку. Пытаясь удержать равновесие, мальчик взмахнул рукой, выронил шляпу, и медяки со звоном запрыгали по булыжнику. Не проронив ни слова, цыганенок опустился на колени, чтобы подобрать рассыпавшиеся монеты. Щуплый, чумазый, оборванный, парнишка всем своим видом являл живой укор, так что Огюста невольно охватил стыд. Оглядевшись вокруг и убедившись, что среди публики не затесался никто из знакомых, Ла Фер присел на корточки и принялся помогать цыганенку. Затем, когда деньги были собраны, встал, быстрым движением поправил сбившуюся перевязь, и, ни на кого не глядя, продолжил свой путь. Если на корабле прознают, как он тут ползал в пыли на глазах у всего честного народа, его поднимут на смех. Команда будет над ним потешаться до самого возвращения в Англию. Цыганенок проводил шевалье взглядом, задумчиво вздохнул, подхватил с земли шляпу и направился к девушке, ожидавшей его у дверей таверны. Рядом с цыганкой, облокотившись о стену, стоял паренек лет пятнадцати с серебряной серьгой в ухе. В отличие от босоногого певца, он был обут, и из-за голенища его сапога торчала рукоятка ножа. - Ну, много насобирал? – со скучающим видом поинтересовался парень. - Вот! – мальчишка показал ему шляпу. - А у меня – вот! – цыган гордо продемонстрировал четыре кошелька, - И в каждом – в два раза больше, чем у тебя! - Эх, Бахти, Бахти! Когда-нибудь ты дождешься, что тебе на шею наденут пеньковый галстук, - неодобрительно покачала головой девушка. - Не наденут: я фартовый!1 – ухмыльнулся парень. - Дай посмотреть, - попросил мальчик, потянувшись за кошельком. - Куда лапы тянешь! – отдернул его цыган, - Этот я подарю Лиле – она за меня замуж пойдет. - Дурачок ты, Бахти, - улыбнулась цыганка, - Ты прекрасно знаешь, что я просватана. Вот выйдет Ило из тюрьмы, мы и поженимся. - Женишка твоего сослали на галеры, - ехидно возразил парень, - Оттуда скоро не возвращаются. Что тебе век в девках вековать? - Стало быть, судьба моя такая! – отрезала Лила, - Держи, Чезаре, - она отобрала у Бахти кошелек и отдала мальчишке. Холщовый мешочек был расшит цветным шелком: на волнах качался трехмачтовый корабль, а над ним кружили диковинные птицы. Некоторые стежки вышли криво, однако чувствовалось, что вышивальщица очень старалась. Сбоку Чезаре разглядел монограмму владельца: О.Ф. *** Огюст успел уже далеко отойти от рыночной площади, когда услышал за спиной топот босых ног. - Сеньор, сеньор! Шевалье обернулся: за ним бежал певец-цыганенок. - Уф, сударь, насилу догнал Вас! – отдуваясь, проговорил паренек, - Вы обронили. Взяв протянутый ему предмет, юноша с изумлением узнал собственный кошелек – подарок кузины Эллен. - Постой, откуда у тебя… - начал Ла Фер, но цыганенка и след простыл. Примечание: 1. Бахти (цыг.) - счастливчик. (продолжение следует)

stella: Продолжение - это то, чего ждем! Всегда!

jude: Кошелек XVII века Утащено вот отсюда

stella: Прелесть! А я вспомнила кошельки братьев дОнэ.

Констанс: Jude, хотите сказать, что жизнь показала будущему графу, что за добро иногда платять добром?

Диана: Прелесть! Какой, однако, цыганенок догадливый. Экстрасенс Он так хорошо видит, местный кошелек или не местный и сколько не местных было в городе за день?

jude: Констанс, ничего такого не хочу сказать, а тем более, не пытаюсь учить жизни героев (и читателей). Просто рассказываю истории. Диана, спасибо. У этого цыганенка зрительная память хорошая. Рошфор у Куртиля через двадцать лет узнал на темной улице человека, который его в Брюсселе подставил. И он знает одного мальчика с лазурными глазами, инициалы которого, по странному совпадению, тоже О.Ф.

Диана: jude, простите, я не поняла, что один герой уже другого знает

jude: Диана, это Вы простите. Мне стоило сразу указать в шапке фика, что он связан еще и с рассказом "Однажды 13 июня".

jude: И снова прошу прощения, что так мало. Глава II "Клятва" Пройдя еще несколько шагов, Огюст повстречался с процессией: по центру улочки двигалась повозка, запряженная мулами, на которой были установлены статуи Богоматери и Христа, а по бокам теснились празднично одетые горожане. Людской поток подхватил шевалье, словно вихрь песчинку, – сопротивляться не было никакой возможности, и юноша покорно последовал за толпой. Проделав таким образом немалый путь, Ла Фер, наконец, очутился в стенах собора Мария де-ла-Седе – самого большого храма Севильи. Шла Страстная неделя, и во всех городах Испании, по обыкновению, устраивались пасхальные шествия. Прислонившись к колонне и вслушиваясь в звуки хорала, Огюст внезапно осознал, что впервые встретит Пасху не дома. Юноша закрыл глаза, представляя, что стоит в часовне беррийского замка. Первый по-настоящему теплый весенний день. Сквозь цветные стекла виража пробиваются солнечные лучи. Сейчас войдет бабушка и спросит: «О чем Вы так замечтались, мой милый?» Однако воображение нарисовало ему совершенно иную картину. Пятна лунного света на каменном полу, на распятии, на скорбном лике коленопреклоненной девы Марии. И дрожащие от волнения мальчишеские голоса: «Мы, Арман-Огюст-Оливье де Ла Фер и Шарль-Сезар де Рошфор клянемся перед Богом, Видящим и Слышащим нас в эту ночь, быть отныне как братья, как Роланд и Оливье1. Делить радость и горе. И если один из нас окажется в беде, то другой поспешит на выручку, где бы он ни находился». Почему он вдруг вспомнил об этой клятве? Почему именно сегодня? Не потому ли, что тот чудной цыганенок с рыночной площади до странности похож на маленького виконта де Рошфора, с которым они играли в детстве? «Ах, виконт, виконт! – голова Ла Фера поникла, - Я ведь даже не знаю, где Вы. Да, и живы ли Вы? Выходит, я не сдержал слово и предал нашу дружбу...» *** Все началось с письма. «Милая тетушка, любезный друг мой и мудрый советчик, В добром ли Вы здравии? Как успехи юного шевалье? Признаться, в последний наш визит к Вам, он поразил меня своими познаниями в латыни. Как только этому мальчику достает терпения часами просиживать над учебниками? Я в его годы, как Вы помните, был невообразимым лентяем, чем причинял немало огорчения матушке. Впрочем, у Вашего внука всегда есть живой пример перед глазами. Я не знаю другой женщины, которая обладала бы умом подобным Вашему. В нашем многочисленном семействе, благодарение Богу, все здоровы. Госпожа графиня благополучно разрешилась от бремени четвертым ребенком2, на сей раз – девочкой. Крестник Ваш уже прочел те книги, что Вы ему подарили. И теперь донимает меня расспросами, когда же Вы навестите нас снова. А посему, дорогая тетушка, пишу Вам, что мы будем рады видеть Вас, шевалье де Ла Фера и его сестер на Пасху. Искренне Ваш Шарль-Рене де Роан, граф де Рошфор P.S. Прошу, не привозите виконту больше книг. Он и так слишком много времени посвящает чтению, за что я неоднократно бранил его. Ему необходимо хоть изредка бывать на свежем воздухе». Ниже была приписка, сделанная детской рукой: «Роланд шлет паклон своему другу Оливье, разумнийшему из рыцарей». Анна де Партене, вдовствующая графиня де Марен3 с улыбкой отложила бумагу. Шарль был, пожалуй, самым любимым ее племянником. Вообще-то, мадам де Марен приходилась Рошфору двоюродной теткой, а не родной. Он был младшим сыном ее кузины. Катрин – ревностная гугенотка – воспитывала детей в строгости, как велит Священное Писание. Впечатлительного и тонко чувствующего ребенка в семье не понимали. Его фантазии объявляли глупостями, а мечты – пустой блажью. Поэтому Шарль нередко поверял тетушке тайны, о которых никогда не решился бы поведать матери, делился своими нехитрыми радостями или печалями. Герцогиня де Роан, впоследствии, винила кузину в том, что под ее влиянием сын переменил веру. Старая дама, единственная из всей родни, не перестала знаться с Рошфором после его скоропалительной женитьбы, хотя и не одобряла чудачеств племянника. И уж, конечно, не отказала Шарлю, когда тот попросил ее стать восприемницей виконта. Примечания: 1. Оливье - ближайший друг Роланда. Если Роланда называют неистовым, то Оливье - мудрым. 2. Согласно де Куртилю, детей в семье было семеро (не считая Сезара), но в живых остались только четверо. 3. Lys когда-то нашла прототип матушки Атоса - статс-даму Марии Медичи, Антуанетту де Понс-Рибейрак, устоявшую перед ухаживаниями Генриха IV. Я воспользовалась этой информацией, выбирая для шевалье де Ла Фера бабушку. :) (продолжение следует)

stella: Мало, мало! jude , вот после вашей конференции компенсируете!

Диана: jude пишет: Мы, Арман-Огюст-Оливье де Ла Фер и Шарль-Сезар де Рошфор клянемся перед Богом, Видящим и Слышащим нас в эту ночь, быть отныне как братья, как Роланд и Оливье1 Даже так? И каково же им в ТМ было?? Ценно, когда расцвечиваются характеры и отношения всех персонажей, а не только главных. Венок миниатюр.

jude: Сразу после рождения Сезара крестили малым крещением, а торжественную церемонию отложили до тех пор, пока не решится судьба младенца. Время шло, но виконт, подобно шекспировскому герою, никак не мог определиться, быть ему или не быть.1 Стоило Сезару подняться с одра болезни, как через месяц очередной недуг вновь укладывал его в постель.2 Доктора разводили руками, пичкали страдальца новыми порошками и микстурами и опускали в карман туго набитые кошельки. Когда сыну минуло шесть лет, Рошфор понял, что дольше с крещением медлить нельзя. Крестили мальчика третьего ноября – в день мученика Кесария Каппадокийского.3 Кесарий-неудачник, покровитель неудачников! Имя этого святого, жившего в четвертом веке, полузабыто. Каппадокиец не совершал чудес и не писал богословских трудов. Искусный лекарь, он, вероятно, достиг бы многого, если бы только пожелал. Однако предпочел безвестность и нищету. Знаменит Кесарий лишь тем, что участвовал в диспуте с императором-язычником Юлианом. Да еще тем, что в юности бежал из дома, не стерпев отцовского гнета. За свою недолгую жизнь врач из Каппадокии в полной мере познал унижение, предательство и тяготы ссылки, - все потому, что не привык льстить правителям. Позднее Сезар с горечью будет шутить, что лучшего небесного заступника ему и выбрать не могли. К всеобщему удивлению на крестины приехала вдовствующая герцогиня. Мадам де Марен, не посвящая племянника в свои планы, послала кузине приглашение. Анна всей душой надеялась, что Катрин, увидев, какой замечательный внук у нее растет, не сможет больше игнорировать мальчика. По окончании церемонии Сезара представили бабке. Катрин долго всматривалась в личико виконта, пытаясь отыскать черты Роанов или Партене, но тщетно. Смуглый кудрявый мальчуган казался крестьянским ребенком, которого по ошибке нарядили в богатое платье. Герцогиня задала Сезару несколько вопросов, но тот будто воды в рот набрал. Мальчику едва хватило сил заученно поклониться и поцеловать руку этой строгой даме, которую ему велели называть бабушкой. Катрин со вздохом отпустила виконта, и подняла глаза на графа, смиренно ожидавшего вердикта: - Похоже, этот несчастный, ко всему прочему, еще и идиот. Не печальтесь, сын мой, у Вас, слава Богу, есть и другие дети, - герцогиня ласково потрепала по щеке подбежавшего к ней кроху Анри. Старшего внука для мадам де Роан отныне не существовало. Рошфор отвел сына в сторону: - Виконт, я Вас не узнаю. Что случилось? Вы разочаровали бабушку. Я Вами недоволен. Сезар отступил на шаг, прижался к стене и часто-часто заморгал, точно собираясь заплакать: - Я не нарочно, Ваше Сиятельство. Госпожа де Марен приблизилась и успокаивающе положила руку на плечо крестнику. - Тише, тише. Здесь нет Вашей вины, милый мой. - У него обычно рот не закрывается, - досадливо поморщился Рошфор, - А тут он словно язык проглотил! Ума не приложу, в чем дело. - Мальчик просто переполнен впечатлениями, - улыбнулась графиня, - Не корите его. Столько событий, столько незнакомых лиц. Любой бы поневоле растерялся. Вы любите читать, Сезар? – обратилась она к виконту. - Да, мадам, - чуть слышно ответил ребенок. - Вот и хорошо. Пойдемте, покажете мне библиотеку. И можете звать меня тетушкой. Вы ведь мой внучатый племянник. Графиня не ошиблась, полагая, что наедине с ней мальчик почувствует себя менее скованно. Уже спустя полчаса Сезар бойко пересказывал крестной приключения лиса Ренара и полностью покорил сердце старой дамы как живостью ума, так и оригинальностью суждений. Когда вечером мадам де Марен пришла пожелать крестнику доброй ночи, он неожиданно спросил: - А это правда? - Что, дитя мое? - Госпожа герцогиня сказала, что я идиот. Это правда? - Конечно же, нет, - графиня порывисто обняла ребенка, - Вы весьма смышлены, молодой человек и, к тому же, превосходно образованы для своих лет. «Ох, уж мне эти Роаны, с их вечной спесью, - покачала головой мадам де Марен, выходя из комнаты, - Ну, ничего, искалечить жизнь этому малышу, я не позволю». Примечания: 1. "Гамлет" был написан в 1600-1601 годах. 2. Согласно "Мемуарам", пока виконту не исполнилось лет пять, никто не верил, что он выживет. 3. Кесарий Каппадокийский - мученик IV века. День его памяти у католиков - 3 ноября. В юности он, действительно, сбежал из дома. (продолжение следует)

Диана: Сердце сжимается при чтении.

stella: Это прямо пособие для тех, кто считает, что в знатных семьях дети были главными в доме. Дети могли быть любимыми или нелюбимыми, но вокруг них точно не вращался весь мир родителей.

Ленчик: jude, ну, я не знаю, как выразиться, ну вот просто МЯУ! Вкусно. Душевно. Позитивно. Сказка на ночь Спасибо. stella пишет: для тех, кто считает, что в знатных семьях дети были главными в доме А кто-то еще так считает???

jude: Ленчик, большое спасибо! Я очень рада, что Вам нравится. :)

jude: С тех пор, получая письма из Рошфора, вдовствующая графиня неизменно находила в конверте листок-другой, исписанный размашистым детским почерком, а иногда и рисунки: королей, всадников, сказочных чудовищ. Рассказы крестника нередко вызывали на устах госпожи де Марен задумчивую улыбку. Мальчик так живо описывал и ворчливого мэтра Леруа – старика-лекаря, и хохотушку Иветт – младшую горничную, что Анне казалось, будто она видит их воочию. У малыша был несомненный литературный талант. «Ах, озорник, озорник! - качала головой графиня, читая неровные строчки, - Подложил слепого мышонка в мачехину корзинку с рукоделием. Думал, что мадам обрадуется хорошенькой мышке, а эта трусиха подняла крик на весь замок, словно ее режут». Виконт старался не писать о грустном. Ни разу не упомянул, что почти месяц пролежал в горячке. Ни словом не обмолвился о том, что когда отец был в отъезде, мачеха полдня продержала его в чулане за какую-то мелкую провинность. То ли боялся, что письма попадутся на глаза госпоже де Рошфор, то ли не желал расстраивать крестную. Но мадам де Марен, не понаслышке знавшая скверный нрав своей невестки, догадывалась, как несладко живется мальчугану. Следующим летом вдовствующая графиня пригласила крестника провести каникулы в ее поместье. К радости Сезара, отец не возражал. Врачи в один голос уверяли графа, что перемена обстановки пойдет мальчику на пользу. Барышни де Ла Фер с нетерпением ожидали приезда кузена. Огюст слышал, как вечерами девочки шептались: «Сын наместника провинции и принц крови!» Сам он не разделял восторга сестер: «Глупышки! Послушать их - можно подумать, что речь идет о сватовстве. Виконт де Рошфор! Тоже мне, важная птица! Возможно, Роанам-Жье и пристало кичиться родством с королями, но де Куси всегда были выше этого». Капризный ребенок, цеплявшийся за руку кормилицы, точно утопающий – за соломинку, не произвел на Ла Фера никакого впечатления. «Наверняка, плакса и маменькин сынок. И с таким младенцем мне придется играть все лето», - обреченно вздохнул Огюст. Однако правила хорошего тона обязывали шевалье быть радушным хозяином. Повинуясь просьбе бабушки, мальчик повел гостя в сад. Игра в мяч виконта не заинтересовала, в прятки и в салочки – тоже. «Вот, навязался зануда на мою шею! Это – он не хочет, то – ему не по вкусу. Возись с ним теперь, развлекай его, - Огюст в сердцах пнул валявшуюся на тропинке ветку и зашагал к замку, - Я в няньки не нанимался!» Спустившись в библиотеку после ужина, шевалье внезапно услышал тоненький голосок: - Господин де Ла Фер, Вы не могли бы помочь мне снять с полки книгу, я не достаю. - Здесь есть лестница, сударь, - холодно ответил мальчик. Он все еще злился на Рошфора за испорченный день. - У меня немного кружится голова, и я боюсь упасть, - Сезар застенчиво улыбнулся - Всему виной дорожная тряска. Признаться честно, ненавижу ездить в каретах. - Простите, - смутился Ла Фер, - Вот, почему Вы были таким скучным с утра! Отчего же Вы не сказали мне сразу, что неважно себя чувствуете? Рошфор пожал плечами. - Какую книгу Вам достать? - Вон ту, - показал виконт, - про рыцарей круглого стола. - Вам нравятся легенды о короле Артуре? – изумился Огюст. - Вы находите это странным, шевалье? – Сезар моментально насторожился: вдруг этот серьезный мальчик просто посмеется над его любовью к рыцарским романам. - Нисколько. Вы читали «Ивейна» Кретьена де Труа?1 - Нет. Ла Фер осторожно снял с верхней полки тяжелый фолиант и положил его на стол. - "Рыцарь со львом" - одна из моих любимых книг. Заглянув в библиотеку, мадам де Марен застала кузенов горячо спорящими: - Знаете, шевалье, мне хотелось бы походить на мессира Ивейна, когда я вырасту. - Но ведь он безумец! - Зато, у него доброе сердце. - Вам так кажется, виконт? - А вам не кажется, молодые люди, что уже давным-давно пора спать? – спросила графиня. (продолжение следует) Примечание: 1. «Ивейн, или Рыцарь со львом» - произведение средневекового французского романиста Кретьена де Труа (1135-1183).

stella: Ну, два книгочея нашли друг друга!

jude: - Готово?! Уже можно взглянуть?! – за последнюю неделю этот вопрос повторялся, наверное, сотню раз. - Господа, имейте терпение! – притворно нахмурилась мадам де Марен, - Иначе я пожалею о своем решении написать ваш портрет. Де Партене не поскупились дать дочерям такое образование, каким в те годы мог похвастаться не каждый дворянин. Помимо обязательных катехизиса, рукоделия, танцев и музыки, девочек обучали латыни, риторике, логике, арифметике, а также живописи. Анна и Катрин свободно говорили на нескольких иностранных языках, сочиняли стихи, тайком от взрослых зачитывались непристойными комедиями Плавта1 и недурно рисовали.2 Между тем время близилось к полудню. Графиня отложила кисть: - На сегодня достаточно, господа. Продолжим завтра. Сидевшие под яблоней мальчики вскочили, разминая затекшие ноги. - Мадам, позвольте нам еще немного погулять в саду. - Конечно. Но не опаздывайте к обеду. - Ивейн, бежим наперегонки до пруда? - Только обещайте бежать вполсилы, мессир Гавейн,3 - Рошфор лукаво улыбнулся, - Вы ведь не забыли, что я хромаю? - Ладно. Раз, два… - не дождавшись слова «три», виконт припустился вприпрыжку. «Непоседы, - Анна перевела взгляд на неоконченную картину, - Какие они все-таки разные!» *** Сезар и Огюст быстро сдружились и целые дни проводили вместе: то за книгой, то играя в героев рыцарских романов, то мечтая о дальних странах и путешествиях. Однако привязанность эта была из тех, что основаны не на сходстве характеров, а на их различии. Шевалье был не только умен, но и превосходно развит физически. Мало кто из ровесников мог соперничать с ним в меткости, быстроте и ловкости. Виконт же, метая шары, промахивался с трех шагов. В комнате Ла Фера всегда царил идеальный порядок, а стол Рошфора вечно был завален географическими картами, обрывками бумаги, какими-то поделками. Огюст предпочитал уединение и сторонился шумных компаний, Сезар, напротив, любил находиться в центре внимания. Шевалье в свои семь лет был не по годам сдержан и рассудителен, виконт – не ведал чувства меры. Часто безудержное веселье заканчивалось у него столь же бурными рыданиями. Если Ла Фер не терпел лжи, то Рошфор не видел большой беды в том, чтобы схитрить. Не дав мальчику при рождении ни силы, ни красоты, Творец наградил его бойким умом, подвижной физиономией, а главное – даром располагать к себе людей. Маленький плут прекрасно знал, что стоит ему чуть приподнять брови и округлить глаза – как любое «нельзя» мгновенно превратится в «можно». Единственным человеком, на которого этот фокус не действовал, была мачеха. «Кривляется, будто ярмарочный шут! – обычно восклицала она, - Впрочем, что взять с цыганкиного сына?» *** - Не догнали! Не догнали! Я первый! – Сезар, хохоча, повалился на траву. - Что Вас так рассмешило, друг мой? – спросил Огюст, опускаясь рядом с ним. - Ничего, - виконт вздохнул полной грудью, - Просто мне хорошо. Хорошо, как никогда в жизни. Даже не смотря на то, что колет в боку, - он закинул руки за голову и уставился в по-осеннему высокое небо, - Какая жалость, что я не смогу остаться здесь навсегда! - Вы совсем не скучаете по дому, виконт? – удивился Ла Фер. Рошфор на секунду задумался, потом твердо ответил: - Ничуточки! Желтый лист сорвался с клена и заскользил по водной глади. Сезар перевернулся на живот и принялся дуть, подгоняя импровизированный кораблик. Огюст, смеясь, стал помогать приятелю. Внезапно шевалье почудилось, что за ними наблюдают. Мальчик обернулся: за его спиной стоял, прислонившись к дереву, бледный господин, сжимавший виски пальцами, словно детский смех причинял ему головную боль. Ла Фер невольно поежился: от этой одинокой фигуры, казалось, веяло холодом. - Ваше Сиятельство? – Рошфор поспешно поднялся и подошел к отцу. - Играйте, играйте, молодые люди, - вымученно улыбнулся наместник, - Не буду вам мешать. Играть им почему-то расхотелось. - Все, - тихо произнес виконт, когда граф скрылся из виду, - Завтра я уеду. Примечания: 1. Плавт - римский комедиограф. 2. Анна и Катрин де Партене были образованейшими женщинами своего времени. 3. Гавейн - рыцарь Круглого стола, друг Ивейна. (продолжение следует)

stella: Мне чего-то пришло в голову, что эти два мальчика имели в чем-то похожую судьбу: они оба решили уйти от своего общества. Хоть причины у них для этого были разные, но оба сторонились того общения, которое им было положено по рождению.

Диана: И у обоих ледяные папаши

jude: Обед прошел в на редкость безрадостной обстановке. Его Сиятельство был сама любезность, шутил, расточал комплименты хозяйке и юным дамам, расспрашивал шевалье об успехах в коллеже, но все это время с его лица не сходило выражение такой душевной муки, что Огюсту стало не по себе. Виконт был необычно молчалив, и почти не притронулся к еде. Отец с сыном избегали смотреть друг на друга и в продолжение трапезы обменялись лишь двумя-тремя ничего не значащими фразами: - Как Ваше здоровье, виконт? - Благодарение Богу, господин граф. - Отрадно слышать! Матушка и братья просили Вам кланяться и с нетерпением ждут Вашего возвращения. Наместник даже не поинтересовался, понравилось ли сыну в гостях. Когда подали десерт,1 Сезар, потянувшись за миндальным печеньем, задел локтем соусник, и на белоснежной скатерти расплылась кремовая лужица. Мальчик попытался закрыть пятно тарелкой, но оно только сильнее размазалось. Жанна2 прыснула в кулачок и зашептала что-то на ухо старшей сестре. Виконт, похоже, был готов сгореть со стыда. Подобный взгляд Ла Фер видел лишь однажды: у подстреленного олененка, когда прошлой зимой отец впервые взял шевалье на охоту. Благородное животное еще дышало, и в его глазах застыла невообразимая смесь ужаса, отчаяния и боли. Вот с таким же звериным страхом глядел на Огюста сейчас маленький виконт де Рошфор. Впрочем, все обошлось. Габриэль шикнула на младшую сестру, а взрослые сделали вид, что не заметили досадного происшествия. Однако атмосфера за столом была испорчена окончательно. Шевалье почувствовал облегчение, когда детям, наконец, позволили удалиться наверх. Девочки расположились на ковре и принялись наводить порядок в кукольной гостиной.3 В игрушечном домике жили две куклы – Мими и Фифи.4 Обе дамы были уже не первой молодости, и многое повидали на своем веку: блондинка лишилась левой руки, а шатенка наполовину облысела. Сегодня у них появился сосед – высокий черноволосый юноша. - Смотрите, виконт, какую прелесть подарил мне господин граф, - прощебетала Жанна, расправляя кружева на рубашке изящной нюрнбергской куколки, одетой, как кавалер, - Теперь надо придумать ему имя. - Назови его Сезар, - посоветовала Габриэль, - Он такой же хорошенький… - мадемуазель озорно подмигнула сестре, - И такой же неуклюжий! – миниатюрная супница полетела на пол, - Если так пойдет дальше, то скоро у бедняжек Мими и Фифи не останется ни одной целой тарелки. Рошфор отвернулся и подозрительно захлюпал носом. - Полно, друг мой, не обращайте внимания на этих насмешниц! Давайте лучше сыграем в шахматы, - предложил Ла Фер.5 Но шахматная доска, как назло, куда-то подевалась. - Вы забыли ее вчера в зале, - вспомнила Габриэль, - Позовите Бонне, пусть принесет. Однако шевалье не хотелось гонять старого слугу вверх-вниз по лестнице: - Я мигом, - пообещал он, выбегая из детской. Дверь гостиной была неплотно притворена, и до Огюста долетали обрывки разговора. «Вот незадача!» - прерывать беседу старших было бы верхом неприличия, и мальчик остался в коридоре, ожидая удобного момента, чтобы войти. Нет, дорогой читатель, не подумайте превратно, наш герой вовсе не собирался подслушивать. *** - Милая тетушка, Вы творите чудеса! – промолвил де Рошфор, целуя вдовствующей графине руку, - Не припомню, когда я последний раз видел виконта смеющимся. Как Вам это удалось? - А Вы не пробовали любить свое дитя? – с упреком спросила старая дама, - Не поучать, не одергивать поминутно, а просто любить? Разве Вы не замечаете, как мальчуган ловит каждый Ваш взгляд? Как он старается Вам угодить? Улыбайтесь ему почаще, если хотите слышать его смех. - Ах, тетушка, я никчемный отец! - посетовал граф, - Собственный сын меня боится. - Что ж, у бедного ребенка есть для этого все основания. Скажите, Шарль, правда, что вскоре после крестин Вы избили мальчика? Сломали о его спину трость?6 - Да… - сдавленно прошептал наместник после паузы, - Сезар рассказал Вам? - Признаться, я поначалу не поверила. Посчитала это детскими выдумками. - Не знаю, что на меня нашло, - Его Сиятельство спрятал лицо в ладонях, - Виконт сильно толкнул Анри, малыш упал и ударился затылком... Боже Правый! Да я себя не помнил от ярости… – голос наместника дрогнул, - В общем, когда я очнулся и понял, что наделал, было уже поздно. У Анри, по счастью, крепкая голова. Он всего-то набил шишку и на другой день снова резвился, как ни в чем не бывало. А Сезар прохворал почти до самого Сочельника. Я поклялся тогда, что пальцем его больше не трону, лишь бы мой мальчик выжил… *** У Огюста, стоявшего за дверью, подкашивались ноги. Ему подобное и в кошмарном сне бы не привиделось. В бабушкином замке не секли даже слуг, а уж о том, чтобы поколотить кого-то из детей, не могло быть и речи. Ведь побои – позор для дворянина. Если внуки огорчали графиню, ей достаточно было строго взглянуть на провинившихся, чтобы те осознали всю низость своего проступка. А месье де Рошфор бил сына… Палкой, точно приблудную собаку… «Господи, неужели так, на самом деле, бывает?!» - А где же шахматы? Шевалье, шевалье, что с Вами? На Вас лица нет! Вы не заболели? – Сезар тормошил кузена, тянул за рукав, что-то говорил, но Ла Фер не разбирал слов: его душили злые слезы. Примечания: 1. Десерт подавали на общих блюдах, откуда каждый мог брать себе на тарелку то, что хотел. 2. Габриэль и Жанна - имена сестер де Ла Фера в фанфиках Lys. 3. Подобные игрушки описаны в дневнике Эруара, их делали в Германии (в Гамбурге и Нюрнберге). В XVII веке у кукол уже были стеклянные глаза и крашеные волосы. 4. Мими и Фифи - уменьшительные имена от Мари и Жозефин. 5. К семи годам мальчики в дворянских семьях умели играть в шахматы. 6. Согласно де Куртилю, Рошфор-старший в гневе был способен на убийство. (продолжение следует)

stella: Да, похоже, что шевалье не секли в детстве- гордыня у него была на всю жизнь.

jude: Глава III "Сивилла" - Вы, что, заснули, Ла Фер? Месса давно закончилась, - на плечо юноши легла широкая загорелая ладонь. - Лесли? Вы искали меня, сударь? - Отнюдь, - моряк обнажил в улыбке редкие, пожелтевшие от постоянного жевания табака зубы,1 - Просто, во мне иногда просыпается тяга к религии. Особенно, после третьей бутылки, - от офицера за милю разило дешевым пойлом, - Ах, мальчик мой, Вы мне до боли напоминаете одного паренька, по имени Нэт Лесли! Вы ведь мечтатель, Ла Фер. По глазам вижу, что мечтатель. И книгочей, наверное? Я вот тоже был мечтателем… Пока жизнь не взяла меня за шкирку, точно слепого котенка, и не окунула в собственное дерьмо. Послушайте старика, Ла Фер, не читайте книг. Они врут. Не бывает на свете ни преданной дружбы, ни искренней любви. И чем раньше Вы это поймете, тем меньше разочарований Вам доведется испытать. Лесли, обычно флегматичного и немногословного, выпивка настраивала на философский лад. В такие минуты бравый офицер уподоблялся ветхозаветному мудрецу и часами разглагольствовал о бренности всего сущего и об испорченности человеческой натуры. Благо, напивался он, лишь сходя на берег. Огюст частенько ломал голову над причиной этих приступов мизантропии, но так и не смог ее разгадать, а расспросить гордого шотландца не решался. - Вы целый день бродите по городу, Ла Фер, - рулевой вдруг хлопнул себя по лбу, - Бьюсь об заклад, у Вас давным-давно живот от голода подводит. Идемте, я угощаю! - Право, сударь, это совершенно излишне… - Идемте, идемте, - Нэт фамильярно подхватил юношу под руку, - Или Вы брезгуете обществом старого пьянчужки? *** - Вы мне очень симпатичны, Ла Фер, - вздохнул Лесли, когда они уселись за столом в маленькой таверне, неподалеку от рыночной площади, - Нет-нет, я не разделяю вкусов нашего доброго короля Якова, - шотландец презрительно усмехнулся, - Мне вполне хватает портовых шлюх. Просто, глядя на Вас, я вспоминаю себя. Такого, каким был лет двадцать назад. До того, как… - До того как, что? – осторожно поинтересовался Огюст. - Не важно, - махнул рукой его собеседник, - Да минует Вас чаша сия! - рулевой мрачно уставился на дно опустевшей кружки, - Еще вина! Юноша огляделся: вечер только начался, а недостатка в посетителях у почтенной вдовы Санчес, содержательницы кабачка «La paloma»,2 не было. Где-то в углу звенела гитара, и ломкий мальчишеский голос выводил заунывную мелодию. - Большая страсть - большой огонь, большая страсть - большая боль,3 - пробормотал Лесли. - Вы понимаете по-цыгански? - изумился Огюст. - Немного. У них все песни на один манер. Или о любви, или о смерти, или о тюрьме, - шотландец подозвал певца и протянул ему кружку, - Пей, Джонни Фоу!4 В горле-то, небось, пересохло. С самого утра поёшь. Цыганенок в изысканых выражениях поблагодарил моряка, но от угощения отказался: - Не дорос еще, Ваша Милость.5 - Сколько ж тебе лет, постреленок? - В день Кесария-мученика тринадцать сравняется, - важно ответил мальчик. - Гляди-ка, совсем взрослый! Наверное, и невеста уже есть? - поддразнил мальчишку Натаниэль. - Не, нету. - А что так? - Да рожей не вышел, - осклабился цыганенок. - Каков! - расхохотался Лесли, - Рожей он не вышел! В этом деле, братец, вовсе не рожа главное! Ну да ладно. Садись, Джонни Фоу. Паренек плюхнулся на скамью, приветливо подмигнув Ла Феру, будто давнему знакомому. - Скажи, - спросил Огюст, - Мы не встречались раньше? - Как же! - кивнул мальчишка, - Нынче утром Ваша милость изволили помочь мне собрать рассыпавшиеся медяки. Весьма признателен. Если бы не Вы, сеньор, я бы, верно, до сих пор там копался. Юноша на миг потупился, вспомнив, что именно по его вине цыганенок просыпал монеты. - А до того? - Быть может, в прошлой жизни, - пожал плечами певец. - Жизнь одна, - возразил Ла Фер, - И после смерти человека ожидает суд Божий. - Как знать? - мальчишка подпер щеку кулаком, - Матушка рассказывала мне, что когда умирает цыган, душа его вселяется в певчую птицу, а когда умирает птица - снова в тело цыгана.6 Теологический диспут был прерван появлением служанки, которая принесла жаркое. Лесли поставил перед мальчиками тарелки: - Еште, дети. И оставьте высокие материи священникам и прочим ученым людям. Не нашего это ума дело! - Я только сестре отнесу, - попросил цыганенок. - А почему не зовешь ее за стол? Места для всех хватит, - Нэт бросил взгляд на девушку, робко переминавшуюся с ноги на ногу в сторонке. - У нас не принято, чтобы женщины сидели вместе с мужчинами, - ответил паренек, - Но я вижу, что Вы, сеньор, - человек благородный. Да и с молодым господином я уже имел честь познакомиться. А потому - будь по-вашему. Лила, иди к нам. Цыганка подошла и нерешительно присела на край скамьи рядом с братом. - Лила - красивое имя. Оно ведь по-цыгански означает "игра"? Тому, кто полюбит тебя, девочка, видно, не придется скучать, - ухмыльнулся шотландец. - У меня есть жених, - тихо промолвила девушка, - и он любит меня, а я его. Огюст с любопытством разглядывал цыган. Брат с сестрой были ничуть не похожи. Мальчишка - черномазый, будто в саже выпачкался, черноглазый, большеносый, вихрастый. У девушки же кожа, хоть и смуглая, но гораздо светлее, чем у паренька. Правильные черты лица, золотисто-рыжие локоны и русалочьи зеленые глаза. Заметив интерес юноши, цыганенок скорчил страшную гримасу: - Открою Вам тайну, сеньор. Лила вовсе не нашего племени. Она дочь богатых родителей. Как-то раз, когда нянька оставила малышку одну играть в саду, мы ее выкрали, обучили воровать, гадать, плясать и ходить по веревке на потеху толпе. - Не слушайте его, Ваша Милость! - звонко засмеялась девушка, - Братец - мастер сочинять небылицы. Я цыганка, и родилась в фургоне, по дороге в Милан. Мать моя тоже цыганка, а отца своего я никогда не видела, но то, поверьте, не матушкина вина. А что волосы светлые - так меня, говорят, солнышко в макушку поцеловало. Когда с ужином было покончено, Лесли вытащил из кисета свернутый жгутом высушенный лист табака и стал кромсать его ножом. Ла Фер однажды имел неосторожность попробовать табачную жвачку - и на веки вечные зарекся прикасаться к этой адской травке: во рту еще полдня горчило. Цыганенок слегка подтолкнул сестру в бок, намекая, что надо бы отблагодарить шотландца за гостеприимство. - Погадать Вам сеньор? - предложила Лила. - Не стоит, - проворчал моряк, успевший вновь растерять веселое расположение духа, - Свою судьбу я и так отлично знаю. Через год-другой меня ждет отставка, а там - морозным зимним утром найдут Нэта Лесли в какой-нибудь лондонской канаве с дыркой в башке. Мне без моря - житья нет. Погадай-ка лучше молодому человеку. - Юноше ворожить не буду, - покачала головой цыганка, - У него глаза нехорошие. Злые.7 - Ну ради меня, Лила, - мальчишка молитвенно сложил ладони, - Этот господин был ко мне добр, и я его должник. Помедлив, девушка неохотно согласилась. - И как же ты предсказываешь судьбу, Сивилла?8 - усомнился Огюст, - По картам или, может быть, по руке? - Ни карт, ни бобов, ни чаш с водой мне не нужно, а вот погляжу на Вас, да всю правду скажу. - Верьте ей, сеньор, - закивал цыганенок, - Лила еще ни разу не ошибалась. Она сие искусство у матушки переняла, а та, по слухам, с самим чертом зналась. От взгляда цыганки Ла Фера пробрала дрожь: с такой жалостью смотрят на тяжело больного, не осмеливаясь сообщить, что дни его сочтены. - Ну, что ты разглядела в моих злых глазах? - спросил он, стараясь придать своему голосу бодрости. - Берегись луны, голубоглазый, - печально вздохнула Лила. Примечания: 1. Мне попалась информация, что моряки нередко жевали табак, потому что это было безопаснее, чем курить на деревянной палубе, где легко мог начаться пожар. 2. "Голубка" 3. Цыганская песня "Большой огонь". Откуда Лесли знает цыганский планирую рассказать дальше. 4. Джонни Фоу - цыганский "король", вожак одного из таборов в Шотландии в XVI в. Имя вошло в легенды. 5. Неженатым цыганам не положено выпивать в присутствии старших. Не тот статус. 6. Это поверье есть, судя по всему, только у трансильванских цыган, но Зора почти из тех самых мест. 7. Голубые глаза, в цыганских поверьях, - недобрые. 8. Сивиллы - предсказательницы в Древней Греции. (продолжение следует)

Диана: Продолжение столь же захватывающие, как начало.

stella: Знаете, очень правдиво! Редко кто в те времена готов был отказаться от соблазна общения с гадалкой. А ведь не стоило поддаваться соблазну.

jude: - Странное предостережение! – по лицу юноши пробежала тень недоверия, - Как же я должен истолковать твои слова, Сивилла? - Как хочешь, так и толкуй, господин, - уклончиво улыбнулась "русалка", - Мое дело - предупредить. - И чем же мне угрожает луна? – спросил Огюст, пряча тревогу за напускным равнодушием. - Зря смеешься, господин, - прищурилась девица, - Вспомнишь еще гадалку Лилу, да поздно будет. - Сивиллам приходится говорить загадками, - Лесли лениво стряхнул с манжет табачные крошки, - Иначе они бы давно-давно растеряли клиентов. На Вашем месте, Ла Фер, я бы не придавал большого значения словам цыганки. Этот народ горазд на выдумки. Чего не наплетешь, особенно, когда тебе платят звонкой монетой! Видя, что предсказание пришлось не по вкусу благородным кабальеро, девушка встала из-за стола и неторопливо вышла на середину залы. Паренек, безмолвно наблюдавший всю предыдущую сцену, проворно схватил прислоненную к стене гитару и ударил по струнам. - Пляши, египтянка! - тут же раздалось со всех сторон, - Расступитесь, пусть танцует! Порадуй нас, крошка. Окинув зрителей придирчивым взглядом, хитана1 вдруг топнула, будто пробуя дощатый пол на прочность, и закружилась в танце. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. - Глядите, глядите, Ла Фер, - шепнул моряк, - Держу пари, Вы такого никогда не видели. - А Вы, сэр? - О, я подобными зрелищами сыт по горло, - офицер смежил веки, - Вдоволь на них насмотрелся, когда был чуть постарше Вас. - Где же это? – удивился мальчик. - В Тунисе… или в Сале, уже не помню. Да и какая разница?2 *** Лила, недаром, получила свое имя: она шутила с публикой, дразнила ее. «Вот я! Ну же, возьми меня!» - казалось, кричала цыганочка и – смеясь, ускользала от протянутых к ней рук. Она, то била себя в грудь, словно кающаяся грешница, то тряслась, как одержимая. То прыгала, будто половицы жгли ей пятки, то в изнеможении падала навзничь, точно вот-вот испустит дух. Она была то порхающей птицей, то приготовившейся к броску змеей. Гитара давно умолкла, а девушка все танцевала и танцевала. На какую-то долю секунды Огюсту почудилось, что в кабачке стало нечем дышать. Кровь стучала в висках, перед глазами плыли разноцветные круги. Еще мгновение – и юноша, наверное, лишился бы чувств, но Лила внезапно остановилась, видно, пожалев его. Наваждение растаяло: разнузданная вакханка уступила место скромнице, оправляющей рваный подол. Только разметавшиеся по плечам волосы, да вздымавшаяся грудь цыганки напоминали о дикой пляске. «Что за черт! – подумал Огюст, утирая пот со лба, - Верно, здешнее вино сыграло со мной злую шутку». - Что, хороша малютка? – Лесли посмеивался в густые усы, - Но не питайте напрасных надежд, друг мой! Цыганка не ответит Вам взаимностью. Мы для них гадже – чужаки. - У меня и в мыслях ничего подобного не было... - промямлил юноша. - Тогда перестаньте таращиться на сеньориту, разинув рот, - посоветовал моряк, - Ее брату это не понравится. К несчастью, наш герой был не единственным, кто провожал цыганочку восхищенным взором. Когда девушка возвращалась к друзьям, какой-то тучный краснолицый господин рывком притянул ее к себе и насильно усадил на колени. - Иди сюда, детка! Признайся, твоя матушка обучила тебя только ногами дрыгать, или еще кое-чему, а? - Сеньор! - Ла Фер и опомниться не успел, как цыганенок уже стоял напротив испанца, - Сеньор, наши женщины не торгуют собой! - Значит, им мало предлагали! – кабальеро пощекотал танцовщицу под подбородком, словно котенка, - Не бойся, куколка, в обиде не останешься! Иларио Дуке в скупости еще никто не упрекал. - Господин, не бери грех на душу, - горячо зашептала Лила, -Ты ведь не хотел бы, чтобы с твоей дочерью обошлись, как с кабацкой девкой? - Вы слышали? – расхохотался Дуке, - Эта маленькая язычница3 печется о моей душе! Она сейчас прочтет мне проповедь о воздержании-и-и! – хохот перешел в вопль, потому что цыганка впилась не в меру пылкому поклоннику зубами в ухо. - Bruja!4 – кабальеро отшвырнул девицу и встал, сжимая разорванную мочку уха двумя пальцами, - Вздумала брыкаться? Ну, так я тебя от этого быстро отучу. Кыш отсюда! – цыганенок, попытавшийся преградить Дуке дорогу, скорчился на полу, подвывая от боли. - Полегче, милостивый государь! – в живот испанцу уперлось острие шпаги, - Не кажется ли Вам, что бить слабых – это гнусно. - Еще один сопливый заступник выискался! – сеньор Дуке смерил презрительным взглядом своего противника – безусого юнца лет двенадцати-тринадцати. - Защищайтесь же! – голубые глаза мальчишки полыхали праведным гневом, - Или та шпага, что болтается у Вас на перевязи, служит Вам украшением? - Да Вы хоть знаете, против кого обнажили оружие, юноша? – физиономия испанца побагровела, - Стоит мне позвать на помощь, и через минуту здесь будет два десятка альгуасилов. Уносите ноги, если не хотите провести ночь за решеткой. Однако юнца не так легко было запугать. Он не двинулся с места и лишь нетерпеливо нахмурил брови. Завсегдатаи кабачка многозначительно переглядывались, предпочитая не вмешиваться в ссору и с интересом ожидая развязки. - Нет, это становится просто смешно! – кабальеро с сожалением посмотрел на мальчика, - Эй, объясните кто-нибудь этому Дон Кихоту, кто я такой. - Вы трус, сударь! – покачал головой мальчишка, - Сразу видно, что Вы привыкли иметь дело только с женщинами да с малыми ребятами.5 Защищайтесь! - Ла Фер, остыньте! – неожиданно прозвучал у Огюста за спиной спокойный голос шотландца. - Но, сэр, этот человек поступает бесчестно, - возмутился юноша, - А долг любого дворянина - восстановить справедливость! - Ла Фер, в отсутствии капитана, я Ваш командир. И я приказываю Вам вложить шпагу в ножны. Огюст нехотя повиновался. - Вы не правы, Ла Фер, - Лесли шагнул к ничего не подозревавшему испанцу и нанес ему сокрушительный удар в челюсть, - Свинья, которая бьет детей, не заслуживает того, чтобы пасть от благородного оружия. Господин Дуке, не то всхлипнув, не то хрюкнув, всей своей тушей повалился на стоявший позади него стол, сметая на пол тарелки, кружки и кувшин с остатками вина. - Пресвятая Дева! Что же Вы наделали, сеньор! - добрая кабатчица отлучалась в погреб и поспела лишь к концу драки. - Простите за разгром, хозяюшка, - моряк ободряюще улыбнулся побледневшей, как смерть, сеньоре Санчес и потянулся за кошельком. - Да Бог с ней, с посудой! – вдова испуганно закрыла лицо передником, - Это же Иларио Дуке, лейтенант королевской полиции.6 Вы убили его, сеньор? (продолжение следует) Примечания: 1. исп. "цыганка" 2. Основные порты берберских пиратов. Лила танцует не фламенко (хотя этот стиль, по некоторым сведениям, складывался с XVI в.), а тот танец, который был распространен у цыган Османской империи, от Валахии до Северной Африки. Она дочь Зоры и училась танцевать у матери. 3. Западноевропейские цыгане, в своем большинстве, - католики и уж никак не язычники. Однако местное население упорно подозревало их в многобожии. Стоит заметить, что, считая себя добрыми христианами, цыгане почти до начала XX в. далеко не всегда крестили новорожденных и еще реже венчались в церкви. 4. Ругательство, может означать "ведьма", другое значение - "шлюха". 5. Отсылка к фразе: "Право, этот человек очень неосторожно поступает, разговаривая так с мужчинами. Можно подумать, что ему приходилось иметь дело только с женщинами и детьми" ("Три мушкетера", глава "Офицер"). 6. Сеньор Дуке оказался даже не дворянином. Но, в принципе, слово "кабальеро" в XVII в. могло относиться не только к человеку благородного происхождения, а служить просто вежливым обращением. Вариант танца Лилы https://www.youtube.com/watch?v=eBcm46XHKxI

stella: И вечно он лезет впереди всех!

Диана: Хорошо, что он оказался не один...

Grand-mere: Даже затрудняюсь определить, что для меня интереснее в Ваших работах: сам текст или примечания к нему. Динамичный сюжет ,яркие характеры, точность каждой детали, живость речи - все в гармонии. Спасибо!

jude: Grand-mere, спасибо!

Рыба: jude! А Ла Фер-то кузена не узнал! Вот жалость! Неужели Сезар так изменился?

jude: Рыба, Ла Фер никак не ожидал увидеть виконта де Рошфора, поющим на улице в компании цыган. Поэтому и не узнал в грязном оборванце друга детства.

Рыба: Но паренек с нахальством, присущим всем уличным попрошайкам, забежал вперед и преградил Огюсту дорогу: - Такой молодой – а такой жадный! Нехорошо, ай, нехорошо! Ах, какая "опасная" сцена! Это я опять про узнавание. Ла Фер кузена не узнал, а Сезар со своей отличной памятью? Не побоялся столкнуться с братцем нос к носу, да еще и приставать к нему, как попрошайка? А вдруг бы тот оскорбился за всё французское дворянство вместе взятое, ведь зная гордость Ла Фера, этого вполне можно было ожидать? Как низко пал виконт де Рошфор, в цыганском обличье на улице поет и побирается!

jude: Так цыганенка любовь к риску часто толкала на глупости. Хотел проверить, узнает его кузен или нет. А чем такая встреча может закончиться - об этом Сезар вряд ли думал.



полная версия страницы