Форум » Благородный Атос » Куси » Ответить
Куси
stella: Название :" Куси" Автор: stella Пейринг: Шевалье де Ла Фер, Рауль, солдаты, крестьяне, Ангерран де Ла Фер Размер: мини Отказ: отцу-вдохновителю всех моих литературных опытов- Дюма-отцу. Статус: закончен В рассказе есть упоминание о случае с браконьером. ( см. " Кольцо Соломона") Замок Куси и информация о нем : http://mir-zamkov.net/fr/coucy/g.shtml
Ответов - 10
stella: Детский голос колокольчиком звенел на всю гостиную. Атос перегнулся через перила, пытаясь разглядеть мальчика. Но тот уже был в прихожей. Дробный стук башмачков перекрывался топотом сабо Адели. Летом она принципиально надевала крестьянскую обувь, хотя Атос предпочел бы, чтобы она одевалась так, как положено кормилице графского сына. Графского сына... только для него и для Гримо это понятно. Для остальных — приемыш. Хотя Атос тешил себя мыслью, что мальчик будет похож на мать, но с каждым днем убеждался, что предательское сходство проступает все четче на детской мордашке. Он перебрал домашние архивы: его детских портретов в Бражелоне не было — все осталось в Ла Фере. Из Берри родня все картины утащила в первую очередь. Единственное, что осталось у него от прошедшей молодости: миниатюра, сделанная, когда ему было лет двадцать. Тетка, найдя ему невесту, не посоветовавшись и не предупредив, прислала ему художника. Граф, ругаясь и кляня старуху про себя, тем не менее уделил художнику несколько сеансов. Портрет получился отменный, но отец невесты с извинениями отослал его назад, пребывая в трауре по дочери: мор, прошедший по тем краям унес будущую графиню. Он так и не узнал, как же она выглядела. Может, тогда Судьба и лишила его нормального человеческого счастья. Граф подошел к зеркалу и словно впервые увидел себя. Ему почти сорок, хотя по его виду этого не скажешь. Сельская жизнь на лоне природы подействовала на него благотворно. И скорее всего, ему помогло то, что он почти не касается вина: вкус его стал почти неприятен для графа. Возвращаясь из своей поездки в Шотландию он дал себе зарок не пить. Это оказалось труднее, чем он думал, но он держался. И постепенно желание забыться за бутылкой куда -то ушло: слишком много других забот и мыслей стали занимать его. Он в полной мере ощутил стесненность в финансах: маленький Бражелон не мог дать ему необходимых средств. К тому же Атос не привык ущемлять себя в том, что действительно было необходимо. Так было и в парижский период: если у него заводились деньги и он не спускал их в игре или попойке с друзьями, он покупал то, что было необходимо не торгуясь и самое лучшее. О, разбираться в том, что хорошо, его научили с малых лет: семья не привыкла себе отказывать в роскоши. Платье, драгоценности, лошади, соколы, вина, еда — все было самым лучшим. Уйдя в солдаты, он предпочел ограничить свои потребности до минимума, но так и не смог отказаться до конца от своих великосветских замашек: простой плащ мушкетера прикрывал незатейливый камзол, сшитый из дорогого сукна и сидевший безукоризненно, перо на шляпе было изысканным, но не завитым, а перевязь, хоть и без шитья, но из испанской кожи. На оружии и доспехах он не экономил и подавно, как и на лошадях, в которых знал толк. И если форменные перчатки его не смущали, то с сапогами постоянно были проблемы: их приходилось шить на заказ: Гримо так и не сумел для него найти подходящие, хоть и оббегал все лавки. Атос усмехнулся: для него всегда было проблемой стащить ботфорты: слишком высокий подъем превращал эту ежедневную манипуляцию в сущую пытку для слуги и господина, а нужный размер сапог и вовсе сыскать в лавках сапожников было бы чудом. Господин, смотревший на графа из зеркала был доволен всем и это было разительно непохоже на того Атоса, который пребывал в Париже. Сын укротил все бури, бушевавшие в душе мятежного мушкетера. Ничем не нарушаемая идиллия пребывания в самом прекрасном месте Франции заставила Атоса обратить внимание на те красоты земли, которые грязь и скученность Парижа прятали под спудом мостовых и нависающих карнизов домов. Здесь же леса и сады манили отдаться на волю природы. И самый равнодушный человек поневоле начинал замечать, как легко ему дышится в лесах Шеверни, как переливаются под солнцем воды Луары, как живописны замки этого края, отмечающие своими башенками каждый холм, каждую возвышенность. Бражелон, утопавший в цветущих каштанах, казался райским островком среди бесконечной зелени лесов и полей. Это был его дом и за счастье и покой этого места он готов был отдать свою жизнь не задумываясь. Граф Бражелон знал, что делал, завещая ему это поместье. - Адель, где ты?- голос Рауля послышался в гостиной вновь и Атос оторвался от созерцания собственной персоны. Он вышел на площадку и, притворив дверь кабинета, не спеша спустился вниз. - Господин граф, господин граф,- мальчик бросился к опекуну.- Адель не разрешила мне идти в деревню, она сказала, что вам не понравится, что я играю с деревенскими детьми. И ушла домой. А я не хочу идти без нее. - Вам никто не разрешал одному уходить из дому, Рауль.- Атос, пряча улыбку, строго посмотрел на сына.- вы должны слушаться Адель. Она отвечает за вас и заботится, чтобы вы вели себя достойно, как и подобает юному дворянину. Он смотрел на мальчика сверху вниз, борясь с желанием подхватить его на руки, прижать к себе, поцеловать нахмуренный лоб и складочку меж сдвинутых бровей. Накопившаяся нежность диктовала совсем другое поведение, он же постоянно удерживал бьющие уже через край эмоции. Это причиняло ему мучения, но проявить свою слабость он не имел права: он сам установил такие правила игры ради ребенка и его будущего блага. Но бог ведает, как ему тяжко дается эта вечная строгость и сдержанность. - Рауль, идемте ко мне, я вам расскажу одну поучительную историю.- Атос взял мальчика за плечо и легко подтолкнул к лестнице.- Мне кажется, вы сегодня уже достаточно набегались во дворе. Пора и честь знать, мой милый. История от графа - ради этого Рауль готов был не то, чтобы отложить прогулку, он готов был вообще не гулять три дня. Атос был прекрасным рассказчиком и инстинктивно находил для ребенка тот единственно доходчивый язык, который, не утрачивая своей красоты и правильности, был понятен пятилетнему мальчику.
stella: Громада замка Куси возвышалась над всей округой. Замок стоял на скале и лежащие у его подножия деревеньки казались совсем незаметными. Четыре сторожевые башни замка и невообразимо громадный донжон подавляли своими размерами и величием. Королевский замок Куси был символом власти. Королевской власти уже вторую сотню лет. Но мальчишка, уверенно восседавший на гнедом коне, знал, что это был когда-то символ власти его рода. С тех пор прошли сотни лет, но родовая гордость никуда не исчезла: она передавалась потомкам в боковых ветвях. В этом мальчике жила кровь трех знатнейших родов Франции: Куси, Роанов и Монморанси. Мальчик был один перед замком и разглядывал его не скрывая восторга и почти мистического страха: под кровлей этого дома таилось множество тайн и смертей. Он удрал от своих слуг, которых отец приставил к нему на время летних каникул, только для того, чтобы присутствие посторонних людей не мешало ему остаться наедине со своей гордостью и своими мечтами. И на совсем еще детском лице сейчас явственно читались и восторг, и сомнения, и страх. Да, ему было страшно, потому что перед ним оживали все легенды и все битвы, о которых он читал, и в ушах стоял звон клинков, пение стрел, и рев сотен глоток солдат, идущих в бой. Воображение у него было богатое: он мог придумать такое, чего потом и сам боялся до полуобморочного состояния. Но заставлял себя идти навстречу этим вымышленным страхам только затем, чтобы убедиться, что они вымышленные. Он тронул коня и поехал в направлении ближайших домов. Деревенские ребятишки, игравшие в пыли, побросали свои немудреные игры и окружили всадника. Знатный мальчик был один, и это добавило детворе храбрости, и нахальства. Дворянские дети не появлялись без окружения слуг, а этот был совсем один, и в кобуре у него был только один пистолет, а шпага не выглядела достаточно солидно. Правда, держался знатный мальчик уверенно и надменно. Дорогу следовало выяснить у взрослых, но юный дворянин не испытывал желания расспрашивать местную детвору. Он с высоты седла рассеяно оглядел рассматривавших его деревенских и неохотно обронил: - Где найти вашего старосту? - Господин потерялся? - белобрысый паренек, приставив руку козырьком к глазам, нахально рассматривал всадника. Юный всадник закусил губу: еще этого не хватало! Этот нахал вообразил, что он мог потеряться в своих бывших владениях! На самом деле он несколько дней тщательно изучал все дороги к крепости. Но, как видно, недостаточно хорошо: как въехать в замок он запамятовал. Проезжать все ворота, и отвечать перед каждыми на вопросы стражников — это все равно, что сразу сдаться им в руки. Его посадят под замок без долгих разговоров, сообщат отцу... а дальше! А дальше лучше не попадаться графу де Ла Фер под сердитую руку. Если не накажут розгами (для Огюста сама мысль о таком наказании равноценна смертному приговору: он не переживет такого стыда), то отец не будет с ним разговаривать очень долго. А это — наказание не менее страшное для шевалье, боготворившего отца. Он на минуту представил себе, как мечутся в поисках его слуги и, закусив губу, решительно дал коню шенкеля. - Последний дом у тополя! - крикнул ему вслед сорванец, убедившись, что вступать с ним в беседу господин не станет. Староста оказался на пороге, привлеченный топотом коня. Маленькая фигурка богато одетого всадника заставила его нахмуриться: что нужно здесь этому мальчишке? И, в придачу, совсем одному? Мальчик чуть склонил голову в приветствии. - Мне нужно в замок. Можешь помочь мне? Уверенный, почти приказной тон человека, привыкшего к тому, что к его словам прислушиваются с предельным вниманием. Какой-то отпрыск знати заблудился? Не похоже... Держится не как растерянный ребенок. Впрочем, чему удивляться? Дети местных вельмож уже с 7 лет умеют обращаться с оружием и держаться в седле. Это придает им уверенности в собственной значительности. - Я к услугам вашей милости! - староста лихорадочно соображал, как ему поступить: как не поверни, а проводить мальчишку придется. Крестьянин поспешно засеменил по тропе, ведущей наверх, на холм, который венчал замок. Шевалье тихонько вздохнул: староста повел его кружным путем. Значит, от дурацких вопросов стражи у тройных ворот он избавлен. Огюст затеял этот поход в одиночку только для того, чтобы осмотреть замок. Отец в Куси не наведывался: ему хватало забот и с Ла Фером, пострадавшим в последнем противостоянии с испанцами; граф де Ла Фер не собирался навещать короля Генриха - ему хватило и дружеского визита последнего, и охоты, устроенной для короля и дофина. К тому же, графиня неотлучно находилась при Марии Медичи. Но дофин, пока играл с шевалье, много ему рассказал о замке Куси. На юного Людовика замок произвел огромное впечатление. И не успел Генрих отбыть в Париж, шевалье де Ла Фер замыслил экспедицию в былой оплот сьеров де Куси.
stella: Замок вырастал над ними немыслимой громадой. Четыре сторожевые башни и донжон, крытые свинцовыми крышами и мощные крепостные стены совершенно скрывали маленький городок, приютившийся на территории замка. Только многочисленные шпили выглядывали из-за циклопических укреплений. Староста, привыкший к этому зрелищу, шел неспешным, уверенным шагом. Он только раз оглянулся, чтобы удостовериться, что всадник следует за ним. Крутая тропа не давала возможности спешить и оба: крестьянин и мальчик, имели возможность подумать над своими действиями. Огюст отлично понимал, что он зашел так далеко в своем непослушании, что ему не оставалось ничего другого, как идти вперед. Староста тоже обдумывал, что сказать коменданту Куси. Он не был в ответе за шевалье, он мог бы сказать, что не имеет права войти в замок: он простой крестьянин. Но деревенские выдали его, назвав старостой, а как староста он имел право говорить со стражей. Но он вел мальчика в обход: это было хитростью. На самом деле он хотел избежать обязательной волокиты и поскорее сбыть с рук эту ненужную ответственность: пусть сам господин губернатор разбирается с беглецом. В том, что мальчишка нашкодничал и удрал из родного дома староста не сомневался. Тропинка уперлась в неприметную дверь. На стук приоткрылось окошко и, узнав старосту, ему открыли. Дверь не заскрипела на петлях: видно, ею пользовались часто. Господин, вам придется спешиться и провести лошадь,- стражник, отставив алебарду, не скрывая любопытства, оглядел мальчика и его коня. Огюст соскользнул на землю и осторожно провел коня сквозь дверной проем. Будь его лошадь покрупнее, он бы не справился с такой задачей, но через минуту и шевалье и его скакун благополучно оказались на территории замка. Шевалье ахнул от восторга и мгновенно забыл обо всем. Вблизи строения замка оказались еще грандиознее. Время не властно было над ними. Творение Ангеррана 3 царило над этим миром, всем своим видом утверждая могущество человеческого гения и непреклонную волю своего создателя, сумевшего возвести этот шедевр всего за пять лет. Тысячи строителей на века прославили род де Куси и понадобились десятки тонн взрывчатки и злая воля немецкого командования, чтобы уничтожить самый большой донжон Европы. До этого варварства только землетрясению в конце 17 века удалось расколоть башню до основания. Иногда слепые силы природы и злая воля человека могут поспорить между собой своей бездумностью. Виконт оказался во внешнем дворе. Отсюда путь лежал в сам замок или донжон: все зависело от того, где находился в данный момент комендант. Знай шевалье, что место коменданта господина д"Эстре свободно и король Генрих 4 еще не назначил на это место никого, он бы чувствовал себя не так уверенно и спокойно. Он надеялся, что господин д'Эстре благосклонно отнесется к сыну своего старого знакомого и позволит ему осмотреть замок в котором некогда жила прелестная Габриэль. Поэтому когда во дворе показался первый же караульный, мальчик, чуть подбоченившись велел ему передать, что шевалье де Ла Фер хотел бы поговорить с господином комендантом д'Эстре. Солдат взглядом охватил отличного сытого и ухоженного коня в дорогой сбруе и его владельца — не по годам уверенного мальчугана лет 10, одетого изысканно, но просто. Имя графа де Ла Фер , соседского вельможи, нынешнего владельца Сен-Габена и родственника Куси, а заодно и бывшего друга короля было на слуху у всей округи. Что могло понадобиться тут его младшему сыну, солдата не интересовало: приехал и приехал. Приказано доложить, так он и выполнит просьбу-приказ. Но к изумлению юного шевалье де Ла Фера его никуда не позвали: комендант явился сам. Этого человека шевалье не знал, а тот, взглянув на мальчика, не счел нужным представляться. - Вы хотели видеть коменданта, шевалье? В данный момент я его представляю. До особого распоряжения Его величества, нашего короля Генриха. - Вы прибыли от чьего-то имени с поручением? Огюст покраснел. - Я прибыл сюда с личной просьбой к Его превосходительству господину коменданту д'Эстре. Я не знал, что его нет в замке. - Его нет здесь уже несколько месяцев. Откуда вы явились, что не знаете этого? - довольно непочтительно осведомился новый представитель власти. - Из Парижа,- машинально ответил мальчик, чем поверг коменданта в шок. «В Париже не знают, что король отказался от услуг господина д'Эстре?» - Париж занят сейчас другими вопросами,- не дипломатично ответил шевалье, чем не прибавил расположения к своей персоне. - Чем, в таком случае, мы обязаны вашему визиту? - офицер насмешливо прищурился, заставив Ла Фера в нетерпении стиснуть повод коня. Лошади надоело стоять на месте и она потянулась губами к волосам мальчугана, заставив его отмахнуться от назойливой ласки. Комендант усмехнулся, чем окончательно выбил своего гостя из колеи. Все те слова, что Огюст готовил для господина дЭстре, вылетели у него из головы. Растерянность и оказанный холодный прием породили гнев; совсем не лучший способ заставить выслушать себя! Но воспитание заставило взять себя в руки: не гоже отпрыску знатной фамилии показывать себя невежливым. - У меня была просьба к господину д'Эстре. Личного характера,- мальчик опустил голову. - В таком случае я ничем вам не могу помочь, - пожал плечами комендант, и сделал шаг, чтобы удалиться. - Можете!- Огюст даже побледнел, пересиливая свое самолюбие. - И чем же, позвольте спросить?- взрослый забавлялся, наблюдая усилия ребенка достойно выйти из глупой ситуации, в которую его завела детская непосредственность или наивность. - Я хотел просить господина дЭстре позволить мне осмотреть донжон. - Смотрите,- пожал плечами королевский офицер.- Он перед вами. - Но я хотел бы... я хотел просить его разрешения осмотреть башню изнутри. - Зачем это вам? - Видите ли, господин офицер, я интересуюсь укреплениями замка Куси давно. Я перечитал все, что смог найти в нашей библиотеке об Ангерране 3 де Куси, нашем предке. Но одно читать, а другое — видеть своими глазами это чудо фортификационного искусства. Я просил отца повезти меня в замок, но он очень занят... - И вы решили сделать это самостоятельно, юный господин? И ваш отец, конечно, не имеет представления, куда подевался его сын? Шевалье залился краской и опустил голову. - А вам известно, что путешествовать по Пикардии в одиночку небезопасно? Что ваш отец, скорее всего, с ума сходит от беспокойства? - Я хотел быстро все осмотреть и сразу же повернуть назад!- попытался объяснить мальчик. - Так вот, молодой человек, - комендант крепко взял мальчика за плечо,- у вас будет время осмотреть донжон изнутри, пока за вами не приедет отец. Лично! Мне не нужно, чтобы меня потом обвинили в халатном отношении к сыну местного вельможи, если вы действительно являетесь таковым, а не шпионом испанцев. Но знайте, что для этого мне придется отвлечь от службы солдат охраны замка. А пока я вынужден взять вас под стражу. Шевалье молчал; что он мог сказать в свое оправдание? Что сделал глупость, а теперь для ее исправления придется отвлечь людей от службы. Что отец наверняка уже послал челядь его искать и что порки он в этот раз не избежит : братьев секли и за меньшие провинности. Оставалось ждать отца. Времени осмотреть донжон было достаточно, но только первый этаж из трех. Комендант ни секунды не сомневался, что мальчишка не преминет удрать при первой же возможности и позаботился о двух стражниках, которым приказано было не спускать глаз с сорванца. - Вашу шпагу, шевалье,- сохраняя полную серьезность, скомандовал офицер. Шевалье со вздохом отстегнул шпагу и подал ее эфесом вперед, как и полагается в таких случаях. И взрослый и ребенок вели себя соответственно ситуации: один взят под стражу, как возможный вражеский лазутчик, другой — офицер, отвечающий за этого нарушителя. - Я надеюсь, вы позаботитесь о моем коне?- мальчик передал повод солдату, но смотрел при этом на коменданта. - Не сомневайтесь! Я же имею дело с будущим воином, который обязан позаботиться о своем боевом друге,- не моргнув глазом ответил тот.- Вперед, ваша милость. К виконту приставили солдат и он последовал за ними в донжон. Комендант проводил его глазами и обернулся к старосте, который ухмылялся в усы. - Зря ты мальчишку повел в обход. Как бы не оказалось, что он действительно испанский лазутчик. Парню лет 10-12: вполне достаточно, чтобы не вызывая подозрений, выдать себя за графского сына. Замок он изучать мог совсем не из любопытства. - Смышленый сорванец, вполне может и сведения собрать и карту начертить. Не такие уж неучи испанские дети, как принято думать. Зря ты его привел. - Да как я мог ослушаться, когда мне на самом чистом пикардийском велели дорогу указать? - Ну, вот и надо было его через главные ворота провести. Пусть бы посмотрел на наши укрепления. - Я сглупил, Ваша милость. Не подумал. Решил, что так проще будет. - Ладно, чего уж тут обсуждать теперь,- комендант махнул рукой. - Ступай назад, в деревню. И поглядывай в оба: у нас тут неспокойно. Вернувшись к себе комендант крепости крепко призадумался: прежде чем писать письмо графу де Ла Фер следовало разобраться с пленником. Что, если мальчишка соврал и он никакой не сын вельможи? Гонять графа по дорогам только для того, чтобы он удостоверился, что этот мальчуган присвоил себе его имя и изображает из себя отпрыска знатного рода для того, чтобы проникнуть в укрепления замка? Если он шпион, разговор с ним будет коротким: даром что он еще ребенок. Повесят, а перед тем допросят с пристрастием. А если он действительно шевалье де Ла Фер и его ищут по всем дорогам и лесам? Тогда молчать не менее опасно: граф славится своим непростым норовом. В конце-концов комендант решился: в письме были изложены обстоятельства такими, какими они ему виделись. Графу придется проехаться и самому убедиться во всем.
Камила де Буа-Тресси: stella, как всегда прекрасно! Но немножко не поняла сначала, между вторым и третьим сообщением словно пропущен кусок и еще не ясно, что это обрывочные воспоминания. Особенно смущают слова "тем временем" в первой строчке третьей части.
stella: Приношу свои извинения, но комп действительно съел в папке часть текста. Хорошо, что удалось восстаноыить. так что я дополнила текст.
Grand-mere: Стелла, собрать бы все Ваши фики, расположить в хронологической последовательности и издать отдельным томом с Вашими же иллюстрациями. (Мечтать не вредно...)
Диана: Спасибо, что выложили здесь.
stella: Grand-mere , если в это дело вложить деньги, экземпляров 100 можно сделать. Но я лучше на эти бабки еще раз во Францию съезжу. Это полезнее будет. А книги - это и на форуме есть.
stella: Виновник переполоха тем временем отдавал должное солдатскому обеду, которым его велено было накормить. Аппетит у него разыгрался не на шутку после всех утренних приключений и мальчик с удовольствием уплетал немудреное угощение: сыр и хлеб, запивая все это сидром.При этом он, не скрывая любопытства, осматривал зал, в который попал. Непосредственно в донжон они прошли по подъемному мосту. Вблизи гигантская башня впечатляла еще больше: люди просто казались рядом с ней муравьями. Высота башни была соизмерима с высотой холма, который венчал замок. С севера все это мощное сооружение было неприступно, так круто обрывалась скала, на которой были построены укрепления. Внутри донжон впечатлял не меньше. Звездообразный свод отделял первый этаж от последующих и высота его была футов сорок. Огюст знал, что в башне три таких этажа. На первом он заметил колодец, а ароматный дух свежеиспеченного хлеба говорил, что где-то неподалеку то ли печи для его выпечки, то ли кухня. Богатая лепка, тонкая работа каменотесов словно подчеркивали горделивость башни; даже ее боевой характер не лишен был намерения сделать и ее частью богатства и вкуса хозяина. Мальчику очень хотелось осмотреть это чудо военного искусства, но положение пленника, в котором он очутился, не давало ему права даже на вопросы. Оставалось наслаждаться нехитрым обедом и помалкивать. Солдаты, лениво позевывая рядом, не мешали ему вертеть головой, осматриваясь вокруг. Так прошел почти весь день: Огюст то сидел на скамье, то прохаживался по периметру башни, осматривая своды и гадая, как же выглядит остальное убранство донжона. Ближе к вечеру, когда у него от усталости уже начали слипаться глаза, снаружи послышался какой-то шум. Двери широко распахнулись и в дверном проеме показалась фигура рыцаря в боевых доспехах. Шевалье замер: граф де Ла Фер собственной персоной явился за своим блудным сыном. Сердце у мальчика стремительно ушло в пятки: отцовской грозы он боялся больше, чем суда Инквизиции, о котором знал достаточно. Граф вошел так стремительно, что сполохи огня в камине молнией отразились на его кирасе. Он был без шлема, и широкополая шляпа затеняла его лицо, не позволяя рассмотреть выражение глаз. Огюст поднялся ему навстречу и заставил себя посмотреть прямо в глаза отцу. - Собирайтесь!- скомандовал тот не терпящим возражений тоном и шевалье покорно опустил голову. - Господин граф, куда вы поедете на ночь глядя?- решился вставить комендант, вошедший вслед за вельможей. - Если этот юноша был так смел и безрассуден, что отправился гулять в одиночестве, что ему стоит проехаться до дому ночью?- по тону чувствовалось, что граф взбешен.- Верните этому вояке его коня и шпагу, чтобы он не чувствовал своей беспомощности в бою, если мы встретим засаду.Посмотрим, так ли он храбр в деле. Когда они выехали из замка, было уже почти темно. Громада крепости черным массивом возвышалась на фоне звездного неба, а навстречу им надвигалась стена клубящихся туч. Отдельные сполохи прорезали ее, обещая нешуточную грозу. Мальчик невольно поежился, но Ангерран смотрел на приближающееся ненастье бестрепетно: в такой дождь никто не появится на дороге: они могут не опасаться засады. Выстрел прозвучал, когда они были уже недалеко от Ла Фера. Огюст, выполняя безмолвное приказание отца, следовал в середине небольшого отряда. Он не боялся ничего и никого, находясь в томительном ожидании предстоящего разговора. Естественно, что при слугах граф не сказал ему ничего. Объяснение было впереди — дома, в замке. После этого, мальчик не сомневался: его отошлют к бабке, в Берри. А может — сразу в Париж, где он будет маяться в одиночестве в коллеже, пока не кончатся каникулы. Звук выстрела совпал с ударом грома и только опытное ухо могло уловить его в природном шуме. Граф — уловил. И успел увидеть, как сын выхватил пистолет из кобуры. Быстрее, чем кто-то успел помешать мальчику, он прицелился куда-то во тьму и выстрелил; болезненный крик дал знать отряду, что пуля попала в цель. Дальше все закрутилось в коло верти стычки, тем более страшной и беспорядочной, что происходила она в полной темноте под проливным дождем. Все продолжалось несколько минут, показавшихся шевалье вечностью. Когда все закончилось, оказалось, что они отделались парой царапин и тяжело раненым из сопровождения графа. В засаде было пятеро испанских наемников: Огюст уложил одного из пистолета и, скорее всего, сумел нанести удар шпагой еще кому-то. Кровь на клинке почти сразу смыл дождь и он не стал об этом говорить отцу. Но все замечавший опытный воин увидел, как действовал сын в бою: «Из парня будет толк», подумал он, вкладывая свою шпагу в ножны и смерив сына суровым взглядом. - Почему вы полезли в драку, сударь, когда вам велено было держаться в стороне?- впервые обратился он к сыну. - Граф, при мне было оружие и в подобной ситуации каждый пистолет и каждая шпага на счету!- сын смотрел на отца, не опуская глаз. Ангерран ничего не ответил и пришпорил коня. Небольшой отряд, подхватив своего раненого, галопом понесся к замку. Через четверть часа подъемный мост со скрипом поднялся за последним всадником, отрезав их от ночных опасностей. - А что было потом? Вас сильно наказали, опекун?- голос Рауля вывел Атоса из воспоминаний.- Вас наказали розгами? - Розгами? - Атос помедлил с ответом.- Нет, но меня наказали так, что я запомнил на всю жизнь, что за необдуманный поступок приходится отвечать не только своей честью. Раненный слуга скончался под утро, а виной тому был я. Если бы я не затеял этот побег в замок, ему не пришлось бы сопровождать отца и он бы не погиб. Так что моя самостоятельность стоила жизни верному слуге. О том, что случилось в поместье через два года, когда он наказал браконьера, граф рассказывать не стал. Как не стал и рассказывать о тяжелом объяснении с отцом после стычки в грозу. Результатом тогда стали доспехи, заказанные для сына и еще более суровая муштра в стрельбе, фехтовании и верховой езде. Но он знал, кто его родители и к какой судьбе ему надо готовиться. А этот малыш пока обращался к нему «опекун» и Атос пока не знал, что и как сделать, чтобы мальчик получил право говорить ему «отец». Повзрослев, виконт, а затем и граф де Ла Фер несколько раз бывал в замке Куси. И каждый раз, остановившись под его стенами, испытывал почти благоговейный восторг перед человеческим гением, воздвигшим такое чудо. Он досконально изучил все « за» и « против» этого гиганта, он поражался воле и богатству своего предка, сумевшего организовать столько инженеров и каменотесов, художников и военных, вложивших талант и силы в этого гиганта и не забывших о его красоте, удобстве жизни в нем и его неприступности для врага. Последний раз Атос был там в 1652 году, к концу Фронды. Мазарини велел взорвать кровли башен и навесы донжона. Замок не потерял своего величия, но зубцы короны, венчавшие донжон, были уничтожены. С ее падения и начался закат замка Куси.
jude: Стелла, замечательно!
полная версия страницы