Форум » Благородный Атос » " Сельская жизнь. Бражелон" » Ответить
" Сельская жизнь. Бражелон"
stella: Название: "Сельская жизнь. Бражелон" Автор: Stella Пейринг: Атос, Портос, Арамис. ( может, и до д'Артаньяна дотяну) Размер: мини Отказ: В этот раз- Lys( перечитывала и вдохновилась. ) Статус- пока закончен.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
stella: Фронда закончилась. Последняя фаза противостояния Мазарини и Парламента ушла в прошлое. Атос, уладив все дела с наследством и признанием Рауля, возвратился еще до того, как Мазарини завершил все переговоры. Последнее время его просто стало мутить от всех этих интриг и сражений. «Старею» - оправдывался он перед собой, хотя отлично знал, что дело не в возрасте. Ему всю жизнь был противен образ действий власти. Человек прямой и честный, волею рождения он вынужден был участвовать в театральном действе, которое называется: « жизнь вельможи». Это действо предусматривало много мизансцен, в которых он всеми силами старался не принимать участия. Но не всегда это оказывалось возможным и пять лет, отданных Фронде почти против его собственного желания, подтверждали его выбор. Честь отпрыска знатных домов потребовала отдать силы, умение и воинскую доблесть делу, от которого его подчас просто воротило. Если бы не Рауль и его дальнейшая карьера, Атос бросил бы Фронду, едва разделавшись с устройством побега Бофора. То ли дело — спасение Карла Первого!? В отличие от друзей, граф до конца отдавал себе отчет в том, что защищая короля английского от взбунтовавшейся черни, они защищают монархию во всех странах, защищают свое сословие и свой уклад жизни. Все треволнения теперь позади. Рауль признан как его сын, и будет окончательно введен в права наследования. К 25-летию сына он, дай Бог, найдет способ сделать его полным наследником всех прав и титула графа де Ла Фер. А пока он может позволить себе передышку. Просто жить и наслаждаться независимостью от чьей-либо воли, кроме воли Всевышнего. Солнце только еще встало, а граф уже был в полях. Дел и с утра было не в про ворот, но первый час после восхода традиционно был его. Огромная борзая, одна способная состязаться в скорости с его конем, легко трусила рядом с хозяином. Когда-то он приобрел всякую охотничью роскошь для Рауля, но виконт теперь редко бывал дома, а собаки не должны засиживаться на псарне. И пришлось графу вспомнить об охоте. Прежнего азарта он уже не испытывал: иногда было просто жаль животных, спасавшихся от своры, но наслаждение от быстрой скачки было прежним. Неожиданно собака залаяла и бросилась вперед. За поворотом тропинки не было видно, что вызвало ее беспокойство, и граф пришпорил коня. Открывшаяся ему картина вызвала легкую оторопь. Впереди, на проселочной дороге, егеря с трудом удерживали рвущуюся с поводков свору, возбужденную лаем графской борзой. За ними расположился целый штат слуг и свита, а в центре всей этой компании, блистающей роскошными ливреями расположился некто, чья огромная лошадь казалась созданной специально для гиганта-всадника. Сердце Атоса радостно забилось: только один-единственный человек мог быть этим Гаргантюа! Не успел он приблизиться, как прозвучал такой знакомый бас: «Сударь, уберите вашего пса, пока его не сожрали мои собаки!» И вслед за этим: - Атос! Дорогой мой, вы ли это? - Я, дю Валлон, собственной персоной! Прежде чем барон добавил хоть слово, граф де Ла Фер соскользнул на землю и свистнул, отзывая собаку к себе. Портос тоже слез с коня и друзья обнялись. Они не виделись больше года, и неожиданная встреча на дороге была обоим в радость. - Портос, вы ко мне? - Если быть точным, я в Брасье!- Портос погладил усы.- Надо же когда-то навестить и свое поместье. - Отлично,- воскликнул Атос,- потому что, наконец, вы и у меня в Бражелоне побываете, друг мой. И не надейтесь, что я вас так быстро отпущу! - А я и не спешу, мой милый!- Портос еще раз обнял друга с таким пылом, что у того на несколько секунд дух отшибло.- А почему вы один? Где Гримо, где ваши слуги? - Я прогуливаюсь по утрам,- чуть смущенно ответил Атос.- Вы же знаете, я люблю гулять один. - Да, конечно, но это несколько... мгм,.. не понятно для окружающих, Атос. Не обижайтесь, но вельможа вашего положения... - Портос, не будем об этом, хорошо? Считайте, что я удрал от своей свиты,- Атос едва сдерживал улыбку: уж очень великолепен был его друг в окружении многочисленной челяди. Барон Портос любил, чтобы его имена были подкреплены солидным окружением.- Я надеюсь, мы сразу же поедем ко мне? К удивлению графа, Портос отрицательно помотал головой. - Нет, мой друг, дела призывают меня начать с посещения Брасье. Да и являться к вам такой многочисленной компанией без предупреждения мне неловко. - Господин дю Валлон, уж не думаете ли вы, что у меня в замке не найдется места для вас и ваших людей?- Атос почувствовал себя уязвленным. Правда, Портос ни разу еще не бывал в Бражелоне, в отличие от Ла Фера, и просто не мог знать, как далеко простираются возможности Атоса разместить в его стенах всех слуг и всех лошадей барона. А может, ему что-то говорили Арамис и д'Артаньян, и Портос сделал свои выводы. Во всяком случае, начинать свой визит в Орлеаннэ он был намерен с собственных владений в этих краях. Поместье Брасье, давно купленное по подсказке графа де Ла Фер, было невелико, но именно оно обеспечивало дю Валлону право на баронский титул. Прекрасные виноградники и лес, а также несколько близлежащих деревенек, ухоженных, и с достатком, давали постоянный и недурственный доход. Управляющий, даже если и клал себе в карман энную сумму, не зарывался, слишком хорошо зная нрав своего хозяина. Портос, долго собиравшийся проведать Брасье, наконец отправился в поездку так, как отправлялся в поход в былые времена: полностью экипированным и со своим малым войском. Теперь, кроме Мушкетона, его сопровождал целый штат слуг и несколько соседских дворян, которым Портос собирался пустить пыль в глаза. Вся эта шумная и суетливая компания безусловно тяготила бы Атоса, который, несмотря на возвращение к светской жизни, все же сторонился суеты общества. Теперь у него и не было в этом такой необходимости: Рауль был введен в свет и карьера его складывалась благоприятно. А вот Портос собрался поближе к Блуа не просто так: теперь он был барон, и в этом новом своем качестве собирался приобрести новые знакомства. Атос прекрасно понял, что старый друг рассчитывает на его связи в Блуа, где всегда обиталась высшая знать. Блуа издавна считался местоприбыванием опальных королей, принцев и вельмож. Но сегодня ты изгнан с глаз королевских долой, а завтра высочайшим повелением тебя затребуют ко двору. Граф де Ла Фер только вздохнул, предвидя, что ему придется не раз и не два появиться на местных приемах. Из всех визитов, которые ему волей-неволей приходилось совершать, только визиты к герцогу де Барбье были для него необременительны и приятны. Для друзей Атос был готов на что угодно, если только это не расходилось с его принципами, а чего хотелось Портосу предугадать было несложно.
stella: - Вот таким образом обстоят мои дела, дорогой граф,- заключил Портос, оторвавшись от десерта.- Как я сам убедился, мой титул не произвел здесь никакого впечатления. Если в Орлеаннэ что-то и ценится, так это родословная. - Ну, дружище, вам сетовать на предков негоже,- возразил Атос.- Они всегда верно служили королям. - А господ соседей это совсем не убеждает, мой милый. Вы же сами знаете, что все они ведут свой род по меньшей мере от Гуго Капета. - Это означает?- вздохнул Атос, уже заранее зная, что ему придется делать. - Это означает, что вся надежда только на вас, дорогой граф: ваша рекомендация тут стоит десятка дворянских грамот. - Портос, вы придаете мне слишком большое значение,- пожал плечами Атос.- Но я представлю вас герцогу де Барбье, а тот, кто вхож в его дом, обязательно будет приглашен в круг местного дворянства. Только предупреждаю вас заранее, господин барон, что ничего по-настоящему умного и стоящего в этом обществе вы не встретите. Портос с сомнением почесал бровь, - Атос, а мне от них требуется только одно: чтобы они не препятствовали мне чувствовать себя в Брасье бароном. Чтобы ни у кого не возникало сомнения в моем праве владеть титулом и поместьями. - Портос, о чем речь? Ведь вас в этих краях почти не знают: вы покупали Брасье через нотариуса и посредника. А титул получили из рук короля. Откуда у вас такие сомнения? - Вот, прочитайте, - недовольно пробурчал барон, доставая из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги и протягивая его графу. - Портос, это письмо адресовано не мне,- Атос, едва кинув взгляд на лист, тут же сложил его и вернул другу. - Не важно, главное - что в нем. - И вы хотите, чтобы я его прочитал?- Атос брезгливо скривился.- Портос, я не охоч до чужих откровений. Тем более, письмо от дамы. Увольте меня, прошу вас, от этого чтения. - Тогда мне придется самому все вам рассказать. А я могу и перепутать что-нибудь. То, что написала мне моя знакомая, герцогиня N, может оказаться очень важным. Тем более, вы знаете всех местных дворян и без труда поймете, кого же я должен вызвать на дуэль. Само собой, в этом деле я рассчитываю на вас, Атос. Атос слегка оторопел от такого напора. Тем более, что драться на дуэли ему в этих краях приходилось в последний раз лет десять назад: когда некто из местных дворян, настроенный дамами, выразил сомнение в чистоте крови его воспитанника. Дело кончилось тем, что Атос уложил своего противника в постель на долгие пол-года. Он, конечно, всегда готов помочь в делах такого рода, тем более — лучшему другу, но обоснование для вызова должно быть серьезным — теперь не 1625 год. - Так в чем же провинился этот, пока неизвестный господин?- граф вернулся к письму. - Моя знакомая пишет, что некто выражал свое недовольство тем, что земля продается лицам, которые, якобы, не имеют на нее права. - Что значит «не имеют»?- удивился граф.- Поместье было выставлено на продажу, баронство было выморочено: что тут не понятного или незаконного? - Атос, ну вы же понимаете, что это не просто намек, это прямое указание на меня! Этот наглец считает, что я слишком мелкая сошка, не обладаю достаточной знатностью и не мне покупать поместье, которое лежит в сердце Орлеаннэ. Я, видите ли, нарушу своим присутствием полную идиллию, которая сложилась тут веками! Атос, мне необходимо выяснить, кто этот человек. Лучшего способа свести с ним знакомство, чем встретить его на каком-то приеме и не придумаешь. Вы мне поможете? - Можете всецело располагать мной.- Атос встал и прошелся по столовой к дверям оранжереи.- Я напишу герцогу де Барбье и, думаю, в ближайшее же время у вас будет возможность разобраться в местном обществе.
stella: Престарелый герцог де Барбье был в приятельских отношениях с доброй половиной всех окрестных семейств. Его род издавна жил в окрестностях Блуа, и родственные отношения у него были не только с местным дворянством, но и с десятком семей по всему королевству. Дружба с семейством Лавальеров не прекратилась и после неожиданной смерти маркиза. Барбье немало помог г-же де Лавальер, когда после смерти ее мужа выяснилось, что семья почти разорена. Срок траура мадам подходил к концу, и она только ждала, когда ей будет прилично выйти в свет. Тем более, что приходилось думать о будущем не только своем, но и о единственной дочери. Время бежит быстро, не успеешь оглянутьс - и дочь будет на выданье. Некогда, супруги Лавальер с улыбкой наблюдали, как виконт де Бражелон трогательно, словно настоящий рыцарь, оказывает знаки внимания крошке Луизе. Но нынче все изменилось. Какие перспективы были у незаконного сына графа де Ла Фер? Поговаривали, что Его сиятельство собирается сделать Рауля де Бражелона своим наследником. Но все это были пока одни разговоры: спрашивать о таком мадам де Лавальер никогда бы не решилась — граф сразу бы ее поставил на место. А надеяться на чудо - это же лишить дочь перспектив найти действительно выгодного жениха. Слава Богу, Луиза обещала стать красавицей, скромницей и достаточно умной для роли жены. Маркиза пока сохраняла свой титул, хотя понимала, что его, как и поместье, придется принести в приданое своему будущему мужу. В случае ее смерти все отойдет господину де Сен-Реми, если он действительно намерен жениться на мадам. Но тогда они вместе обдумают, как получше пристроить ее крошку: у Сен-Реми своих детей нет. Если у графа де Ла Фер все же есть какие-то виды на общее будущее его сына с Луизой, придется ему тактично объяснить, что здесь ему рассчитывать не на что. Правда, Рауль как-то пожаловался Луизе, что он бывает у них теперь только с разрешения опекуна. Тем лучше: так проще будет отвадить его от дома. «Опекун! Нет, вы только подумайте, мальчишка так привык к этому положению, что продолжает называть отца своим покровителем и опекуном, хотя официально уже признан сыном!»- не скрывая раздражения, маркиза приняла из рук посланца герцога де Барбье письмо, запечатанное сургучной печатью. - Господин герцог приказал ждать ответа?- она бросила небрежный взгляд поверх письма. - Не приказано,- кланяясь и отступая к двери, ответил лакей. - Иди, милейший. И передай своему господину... впрочем, нет, подожди, я напишу ответ. Маркиза набросала несколько слов благодарности и слуга вышел, сунув ответное письмо мадам де Лавальер за полу ливреи. Маркиза вытянула уставшие за день беготни ноги на скамеечку и задумалась. Герцог извещал ее о приеме по случаю именин внука и вскользь сообщал о том, что он пригласил и графа де Ла Фер с неким господином, его близким другом. О близких друзьях графа маркиза кое-что слышала, как и об их участии во Фронде. В конце-концов, у графа могли быть и холостые друзья. Провинциальный прием по случаю именин - это не прием в столичном дворце. Все было обставлено уютно, по-семейному, и только громкие имена родовитого дворянства говорили о праве на спесь местного общества. Граф де Ла Фер пришел не один, а в сопровождении своего давнего друга барона дю Валлон де Брасье де Пьерфон. Новое лицо вызвало явный интерес со стороны гостей. Представленный хозяину дома, Портос величественно возвышался рядом с другом, с высоты своего роста созерцая провинциальных щеголей и щеголих. В особенности — последних. Пользуясь давним знакомством, маркиза де Лавальер подплыла к Атосу. Дама уже не первой молодости, она все еще могла заинтересовать мужчину. Портос не был мастером по лицу понять, что за мысли у его друга, и представление даме принял за чистую монету. - Мой друг, господин дю Валлон,- граф предпочел не называть остальных имен барона, но Портосу этого имени показалось недостаточно. - Де Брасье де Пьерфон к Вашим услугам, сударыня. - Де Брасье?- мадам де Лавальер удивленно подняла тщательно подведенные брови.- Так вы тот самый дворянин, что купил баронское поместье? В нашем кругу много говорили о том, что Брасье было куплено каким-то вельможей с севера. Портос ощутил слабое беспокойство. Оно еще более усилилось, когда он взглянул на Атоса: граф хмурил брови и пальцы его беспокойно перебирали эфес шпаги. - Получается, что этот вельможа и я — одно лицо,- улыбнулся барон в усы.- Вот я и выбрался, чтобы ознакомиться со своими владениями как следует. Вы же понимаете, мадам, что для хорошего хозяина никакой управляющий не будет убедительным, если сам не знаешь, что к чему. В моих поместьях, что в Пикардии, все налажено, и в моем Мустоне я могу быть уверен, как в себе самом. Здесь же народ разбалован и можно всего ожидать. - Вы не доверяете своим слугам, господин барон? - Я доверяю своим друзьям и своему Мустону, госпожа маркиза. Но я хочу верить, что в Блуа дворяне не смотрят, откуда ты приехал, и какое по счету поколение носит у пояса шпагу, а ценят в человеке прежде всего верность королю и честь рода. «О, наш Портос начал атаку!»- подумал Атос. Госпожа де Лавальер не была простодушна. Она усмотрела в словах барона дю Валлон именно то, что и имел в виду Портос: намек на ставшие известными высказывания. Ощущение опасности заставило ее резко сменить тему разговора на красоты поместья. Портос растаял: ему предоставили возможность порассуждать на излюбленную тему хозяйства и в маркизе он неожиданно нашел не только благодарного слушателя, но и неплохого советчика. Атос наблюдал эту сцену без особого удовольствия: в последнее время в его отношениях с соседкой наблюдалась некая напряженность. Граф, будучи по натуре очень нервным человеком, мгновенно ощущал малейшие изменения тона беседы, взглядов собеседников, и всех тонкостей, которые сопровождают общение. Он отлично сознавал, что причина кроется в их детях, но то, как вела себя госпожа де Лавальер, раздражало его. Откровенный разговор назрел, но ни он, ни Лавальер не спешили начинать его. Атос беседовал с гостями герцога, время от времени поглядывая в сторону друга. Наконец, Портос закончил любезничать и галантно поцеловав руку даме, направился в сторону графа. Путь ему преградил один из местных дворян; представитель древнего, хотя и обедневшего рода, возомнивший себя одним из хранителей традиций провинции. - Я имею честь говорить с бароном де Брасье? Сожалею, господин барон, но я не был представлен вам лично, а наш милейший господин герцог сейчас развлекает гостей. Не будете ли вы против, если меня представит ваш друг, граф де Ла Фер? Я его видел где-то рядом. Портос оглянулся, ища Атоса, но тот уже сам подходил к собеседникам. - Господин граф,- продолжил дворянин,- я горю желанием побеседовать с вашим другом, но сделать это без Вашей помощи считаю неприличным. Вы не представите меня? - Виконт де Куртене,- тон Атоса был холоден и официален.- Виконт принадлежит к древнему роду Рено де Куртене. Виконт - один из последних представителей этой семьи. - Благодарю вас, господин граф,- де Куртене бросил на Атоса удивленный взгляд: с его точки зрения последняя фраза была ни к чему. - Я рад с вами познакомиться,- Портос не понимал, почему у Атоса сделалось такое лицо, словно он готовился вызвать на дуэль кого-то из гвардейцев кардинала.- Чем могу вам служить? - Говорят, господин барон, что вы оказали нам доверие, став нашим соседом? - Да, это правда. - И намерены пребывать в наших краях постоянно? - Нет, я приехал посмотреть, как управляются мои люди в мое отсутствие.- Портоса немного раздражали вопросы де Куртене.- А вас беспокоит, что я стану наезжать в эти края, господин де Куртене? - Ни в коей мере! Вы представляетесь мне добрым соседом и отличным дворянином, готовым постоять за друзей и в трапезе, и в ссоре. - Вы хотите проверить, как господин дю Валлон де Брасье де Пьерфон управляется с бараньим боком за столом или как он владеет шпагой?- тон Атоса был так же раздражающе холоден, но в голосе появились ленивые нотки. - Упаси меня бог от последнего!- виконт натянуто рассмеялся. - Вот это разумно!- кивнул головой Атос.- Барон мой друг еще с мушкетерских времен, и, смею вас уверить, что все это время он не раз доказывал своим соседям по поместьям, что рука его по-прежнему быстра, а глаз верен. А о силе его вы сами можете судить: мой друг еще смолоду заслужил славу Геракла. Господин барон принадлежит к людям, с которыми почетно состязаться за столом: никто лучше него не воздаст честь Бахусу и Лукуллу. Портос искоса взирал на своего друга: до него дошло, наконец, что Атос упорно намекает, что с ним, дю Валлоном, лучше не связываться со шпагой в руке. Атос боится драться? В это Портос никогда бы не поверил: более того, он бы любого проткнул, кто бы посмел сомневаться в храбрости бывшего мушкетера. Но каков наглец этот де Куртене! Знакомая герцогиня N была права, когда писала ему о наглости виконта. Быть настолько бесцеремонным, что, едва увидев человека, тут же искать повод для ссоры, и при том -делать это на приеме среди гостей! Это просто наглость! Портос начал закипать: от его добродушия не осталось и следа. От Атоса тоже не укрылось, что его друг теряет самообладание. В планы графа не входила немедленная дуэль: вызов не должен был исходить от Портоса ни в коем случае; барон только объявился в этих местах, у него нет ни веса, ни связей в Орлеаннэ. Затевать дуэль, едва представившись хозяину дома, это дурной вкус. Такое уместно в каком-нибудь трактире, но не в поместье герцога. Кажется, и до Портоса это дошло, хоть он и кусал усы в гневе. Атос успокаивающе положил руку на локоть товарища. - Милый барон, я думаю, нам пора уделить время и остальным гостям. Я хотел бы вас познакомить еще кое с кем. Господин де Куртене нас простит: он человек светский. К тому же, я надеюсь, у нас еще представится возможность для дальнейших встреч,- Атос коротко кивнул виконту и перевел взгляд на Портоса. Барону ничего другого не осталось, как последовать за другом. Напоследок они с де Куртене обменялись многозначительными взглядами.
stella: Последующие дни Портос посвятил поместью. Относительно небольшое, оно было ухожено, неплохой виноградник давал отличное вино, несмотря на несколько дождливых и холодных лет, пшеница все же порадовала урожаем, рыбные садки тоже усладили бы Мустона, а о оранжерее и говорить нечего: экзотические фрукты из нее постоянно украшали стол барона в Пьерфоне. Некоторые недочеты были указаны управляющему, и Портос с чистой совестью засобирался в Пьерфон. Атос предложил ему подождать еще несколько дней: он наводил какие-то справки. То, что удалось узнать графу де Ла Фер, прояснило ситуацию с де Куртене: в свое время виконт хотел купить поместье Брасье, но средств не хватило. Конечно, признаться в том, что и так знала вся провинция: что де Куртене в долгах, как в шелках, и не то, чтобы купить новое — старое бы не потерять, он не мог. Видимо, с помощью закладных на свое нынешнее поместье, виконт надеялся получить деньги на новое, но планам не суждено было воплотиться. А тут явился кто-то со стороны, и без всяких проблем купил Брасье. Было от чего прийти в бешенство. Де Куртене стал мстить: распространять слухи о безродности нового сьера Брасье. Главное: создать такую репутацию, чтобы владелец поместья сразу почувствовал себя лишним человеком в Орлеаннэ. А там, не имея возможности проживать в поместье, он, скорее всего, постарается продать его. Если повернуть дело достаточно ловко, продать может и за бесценок. Тогда у виконта появится шанс прикупить вожделенное владение. Титул ему не столь важен — у него и свой имеется. Жена у де Куртене умерла пару лет назад, а выгодная женитьба могла бы поправить дела. С Брасье у него, кроме знатного имени, появлялся шанс вернуть себе положение и найти достойную невесту. Детей у него не было, так что он был волен играть по-крупному. Атос, который не без основания посчитал, что радение о чистоте родословных провинции совсем не истинная причина поведения де Куртене, получил свидетельства, чем тот руководствовался. Вполне достаточные сведения, чтобы заставить виконта замолчать и не доводить дело до драки. Он не считал нужным затевать дуэль там, где речь не шла об истинных делах чести. Марать благородную сталь о кровь низкого интригана: это не выход из положения, это недостойно по-настоящему благородных людей. Если де Куртене решится послать вызов — тогда они явятся с такими доказательствами на руках, что виконт станет посмешищем в глазах местного дворянства. Если же наглецу хватило и тех намеков, что сделал ему Атос, он будет молчать. Для вызова виконту нужен был повод, а он по-прежнему выжидал, предоставляя Портосу возможность стать зачинщиком ссоры. Портос тоже не спешил. Но уехать домой в Пьерфон, не разрешив назревающий конфликт - это показать себя трусом. Повод нашелся, и инициатором пришлось выступить все же де Куртене. Причиной стала охота во владениях Брасье. Окружавшие поместье леса принадлежали герцогу Орлеанскому и углом вторгались в рощу, недавно проданную за долги. Роща была бывшей собственностью виконта, и он еще не успел смириться с мыслью, что отныне она ему не принадлежит. К тому же, никто из местных дворян этого тоже не знал, так что виконт без особого шума продолжал посещать райский уголок. Дворянин, купивший этот участок леса, был из числа знакомых графа де Ла Фер. Атос, отлично разбиравшийся во всем, что касалось прав крупных землевладельцев и был тем, кто подсказал ему возможность приобретения именно этого куска леса: древесина всегда была живыми деньгами, в особенности с приближением холодов. Вложить в лес имеющиеся деньги — это беспроигрышный ход. Атос и сам пару раз прикупал участки рощ, граничивших с Бражелоном. К тому же лес — это дичь, это улья, это ягоды и грибы в летнюю пору. Короче — это помещение капитала. Охотники увлеклись погоней за косулей, и никому не было дела до того, в чьих владениях они находятся. И - зря. Портос, вместе с графом де Ла Фер, как раз осматривали лес Брасье. Шум и гам охоты стали для них полной неожиданностью. Портос тихо ахнул и придержал коня: под ноги тому кинулась косуля. Бедное животное, со всех сторон теснимое сворой собак, дрожа жалось к ногам баронской лошади, не зная, куда бежать: за спиной были охотники и собаки, впереди — люди, но без ружей и собак. - Что тут происходит? Вы охотитесь в чужих владениях!- барон вспомнил, как в свое время он опростоволосился на собственной охоте, не учтя, что попал на чужую территорию. Теперь был случай продемонстрировать не только свои права, но и показать, что он вполне освоился в своих новых владениях и никому не намерен спускать вольностей. - Я могу это расценивать, как браконьерство?- и Портос величественно откинулся в седле, положив руку на эфес шпаги.* Нескольких секунд заминки было достаточно, чтобы косуля прошмыгнула между лошадьми барона и его спутника и исчезла в лесу. Собак взяли на сворки. Охотники и владелец Брасье со своим другом (а это был граф де Ла Фер), остались друг против друга. - Я предлагаю вам удалиться миром, господа!- предложил великолепный сеньер де Брасье. - Вы - на чужой территории. - Это еще как посмотреть!- де Куртене выехал вперед из-за спин приятелей.- Эта роща... - Этот подлесок еще считается территорией принца, но вот от этого дуба начинается лес господина де Брасье и вы это отлично знаете, господин де Куртене,- ответил Атос, до той минуты хранивший полное молчание. - Господин граф, в таком случае и вы переступили черту!- воскликнул в бешенстве виконт. - Мы — нет! Мы по эту сторону, если вы проведете мысленно черту от дуба до вон той березы. А вы, как раз — по сторону герцогских владений, господа. Вы сильно рискуете — вас в пылу охоты занесло на чужие территории. - Я не стану подавать на вас в суд, господа,- заявил барон де Брасье,- но не могу пообещать, что если узнает об этом Его высочество, он не примет мер. - Вы намерены известить его? - Никогда не был доносчиком! Но не уверен, что кто-то из ваших друзей окажется достаточно скромным, чтобы не разболтать об этом. - Это оскорбление, сударь! - Ну, вот еще!- надул губы Портос.- Вы называете оскорблением простую предосторожность? Я бы, на вашем месте, постарался поскорее убраться с этого места. - Сударь,- воскликнул виконт, взбешенный глупым положением в которое он попал,- вы позволяете себе указывать мне! Вы, выскочка, человек новый в наших краях, не доказавший ничем, что вы достойны быть вхожи в знатные дома провинции! Вы мне ответите за все! - Да вы никак хотите бросить мне вызов?- Портос расхохотался. - Я вызываю вас на дуэль! - Отлично! Прекрасно! Слышите, Атос, господин де Куртене меня вызывает! - Слышу и вижу,- граф де Ла Фер спокойно собрал провисшие поводья своего коня.- Господа, вы удостоверяете, что виконт де Куртене первым бросил вызов барону дю Валлон де Брасье де Пьерфон? - Мы свидетельствуем это,- нестройным хором подтвердили спутники виконта. - Тогда нам необходимо только договориться о месте и времени встречи,- спокойно подвел итог граф. *** *- здесь ссылка на эпизод из романа « Спасение» автора Ксеркс. Атос в ожидании обеда, которым его собрался угощать Портос, рассматривал старинные гравюры, по случаю купленные бароном для своей библиотеки в Пьерфоне. Портос собирался завести у себя охоту с соколами по всем правилам и помятуя, что лучшего знатока, чем Атос, для этого вымирающего вида охоты не найти, попросил оценить его эту находку. Пока в столовой накрывали все для трапезы, Портос мерял шагами библиотеку. Он казался взволнованным, но это волнение приятно будоражило его душу: барон снова чувствовал, что ему двадцать лет. Атос молчал: листы плотной бумаги, изображенные на них сцены охоты, пробуждали в нем полузабытые воспоминания. Словно он снова видел роскошь туалетов, слышал клекот соколов, пронзительный крик гибнущей цапли. Солнце на закате окрашивало небеса в золотисто-оранжевые тона, вспыхивала позолота на одежде и оружии, звон лошадиной сбруи звучал тихим аккомпанементом гулу возбужденных голосов и свисту сокольничих, подзывающих птиц. Когда-то, в молодости, он бывал пьян от этого действа. Кровь бурлила в жилах, он отчаянно желал, чтобы именно его птицы были лучшими, он несся за соколом не глядя, куда ступает конь и удача, подстегиваемая Дианой-охотницей, всегда была на его стороне. Он так был уверен в себе, в своем праве на счастье и на удачу! Теперь это виделось таким детством! Но так же вел себя и его сын, и Атос, с чуть ироничной улыбкой, наблюдал, уже со стороны, как азарт охоты ведет его Рауля. В такие минуты особенно легко было увидеть себя на месте мальчика. - Портос, сядьте, не маячьте перед глазами,- Атос сказал это, желая угомонить барона, который, не в силах справиться со своим возбуждением, начал выдавать его возгласами, которые позволяли определить, что на самом деле творилось в душе у Портоса. - Я жду секундантов виконта,- отвечал достойный барон.- Они должны прибыть с минуты на минуту. - Ну и отлично: они придут, не сомневайтесь: слишком много свидетелей было у де Куртене. Он не решится дать задний ход. - Я не уеду из Блуа, пока не разберусь с ним! - А я вас и не призываю к этому, мой милый. Главное, чтобы не пролилась серьезно кровь. Пару царапин не в счет. - Атос, вы не хотите драться? - Я?- Атос помолчал.- Если честно, я не в восторге от этой перспективы, но иного выхода не вижу. Я поклялся не вытаскивать шпагу. - Когда это? - Вы забыли, Портос, или просто не придали моим словам значения,- неохотно сказал граф. Разговор стал ему неприятен. - Я не помню такого,- удивился Портос. - Ах, да,- спохватился Атос.- Я это говорил Арамису. После Ла-Манша, мой друг, после того, как мне пришлось вытащить кинжал, я стал избегать вытаскивать шпагу без крайней нужды. - Я действительно не знал об этом, Атос,- смутился барон дю Валлон.- Но теперь-то уже ничего не изменить, вы мой секундант. Атос, вы что, не можете забыть ту ночь в лодке? - Я глупо устроен, друг мой: я не могу забыть и более пустячные истории. А в ту ночь я стал орудием Божественного промысла. Такое забыть невозможно... О, а вот и ваш дворецкий; он пришел сообщить, что обед готов или - что прибыли от де Куртене. - И то — и другое, Ваше сиятельство,- поклонился лакей. Прибыли друзья господина виконта, и я спешу доложить, что кушать подано. - Вот мы и совместим два события,- заключил Портос.- Отобедаем все вместе, и за едой решим все проблемы. Приготовьте еще два прибора; их же двое, не так ли? - Совершенно верно, господин барон. Я немедленно распоряжусь. - Пойдемте же, граф, в столовую,- Портос подхватил Атоса под руку, заставляя его встать.- От волнения я начинаю испытывать зверский голод. А вы? - Тоже не откажусь,- пробормотал Атос, откладывая гравюры и выбираясь из-за стола.- А еще мне вдруг захотелось напиться, как в былые времена,- подумал он, направляясь вслед за Портосом в столовую.- Напиться и забыть о Мордаунте навсегда. Секунданты виконта поджидали их у дверей столовой. Портос, при первой же попытке заговорить, поднял руку, решительно протестуя. - Господа, пожалуйте за стол! У нас еще будет время обсудить все детали, а пока я приглашаю вас отдать должное мастерству моего повара. Если меня убьют,- добавил он со смехом,- вы сможете рекомендовать его господину де Куртене. Но меня не убьют, не сомневайтесь, и поэтому мои обеды войдут в историю Блуа. Обеды у достойного барона были обильными, вина — великолепными, а обстановка — непринужденной. Приятели де Куртене были очарованы, в голове у них прочно засела мысль, что все небылицы о бароне де Брасье, которые распространял виконт — не более чем напраслина, а господин дю Валлон не только гостеприимный и щедрый хозяин, но и достойный дворянин. Даже если у него не водится предков, ведущих свой род от Пеппина Короткого или Филиппа Красивого, он великодушен, смел, прекрасный воин и добродушный человек. К тому же, он не держит камня за пазухой и прям в своих суждениях. Так что, будь на то их воля, приятели постарались бы разрешить дело миром. Однако, де Куртене жаждал поединка и ничего не оставалось, как, отведав портосовского гостеприимства, перейти к официальной части программы и огласить место и время поединка. Время было назначено на завтра, на семь часов утра, местом избрали клочок поля неподалеку от часовни на границе владений графа де Ла Фер. Атос специально предложил это место, так как там редко кто бывал и днем, не говоря уже об утренних часах. Гости покинули дом удовлетворенными и заверив дю Валлона, что отныне они считают себя в числе его друзей. Атос наблюдал заключительную сцену расставания будущих дуэлянтов с бокалом вина в руке. Он отдал дань винам Портоса в большей степени, чем это было у него принято, и теперь лениво раскинулся в кресле, с тайной досадой отдавая себе отчет, что у него нет ни сил, ни желания ехать домой. Завтрашняя дуэль и воспоминания, вдруг нахлынувшие на него, вызвали приступ меланхолии, не посещавшей графа уже много лет. И, тем не менее, он заставил себя встать и, распрощавшись с Портосом, отправился домой. Солнце садилось за рекой и первый туман поднимался над лугами. Стало свежо и легкая прохлада прогнала остатки опьянения, охватившего графа. Атос отвык столько пить: ныне он испытывал почти отвращение к вину. У моста через Луару граф придержал коня: уж очень красив был Блуасский замок на закате. Но Бражелон был на том же берегу, что и Брасье, и граф тронул коня: он чувствовал, что ему и впрямь следовало поторопиться домой: сон наваливался с непреодолимой силой.
stella: Ровно в семь бывшие мушкетеры были на месте дуэли. Почти одновременно с ними подъехали и секунданты де Куртене. То, что их было двое, Потоса не смущало: секундировать должен был только один. Де Куртене явился через четверть часа - у него лошадь потеряла подкову: вполне убедительный повод для извинений. Противники скинули камзолы и стали в позицию. Шпаги скрестились и поединок начался. Атос не смотрел серьезно на своего противника: ни он сам, ни господин, обнаживший шпагу против него, не склонны были завершать дело смертью. Портос вообще рассчитывал все закончить быстро и без крови: хороший удар эфесом — и противник повержен надолго. Де Куртене был настроен любым путем заставить новоявленного барона убраться из Орлеаннэ: пусть за счет раны, пусть за счет испорченной репутации бойца, но забыть дорогу в блуасское общество. Драться противники должны были до первой крови, но уже через пару минут стало ясно, что де Куртене не намерен останавливаться. Портос нанес ему легкую царапину в предплечье: кровь окрасила рубашку, и барон отступил, отсалютовав шпагой. - Сударь, продолжим!- виконт кончиком своей шпаги указал перед собой. - Ну, если вам так угодно, продолжим!- Портос снова стал в позицию. Пятый участник дуэли оставался простым наблюдателем происходящего, но и он возражать не стал. Атос и его противник тем временем умудрились оцарапать друг друга и на этом закончили поединок. Тем временем виконт разъярился по-настоящему: Портос оказался на деле не таким уж увальнем, каким представлялся. Его шпага казалась неуязвимой, он тщательно парировал все удары и в какой-то момент оказалось, что де Куртене задет уже не только в руку. А еще через мгновение его шпага описала параболу, выбитая мощной дланью Портоса. Де Куртене выхватил дагу и бросился вперед. Только в последний момент он осознал всю чудовищную силу противника: барон перехватил его руку, вывернул ее так, что раздался треск рвущихся мышц и отбросил бесполезный кинжал туда, куда ранее улетела шпага виконта. Поединок был закончен: де Куртене, с бессильно повисшей рукой корчился на земле, воя от дикой боли, а Портос, неодобрительно покачав головой, принялся вытирать свою шпагу полой поднятого с земли плаща. - Придется вам, дружище, с месяц походить с рукой на перевязи,- сочувственно обратился он к противнику.- В следующий раз вы подумаете, прежде чем вызывать на дуэль бывших мушкетеров полка де Тревиля. И советую вам не забывать, что в этот полк принимали только тех дворян, у кого насчитывалось не менее четырех поколений знатных предков. Я купил Брасье, и я в своем праве пребывать в нем когда и сколько мне захочется. Советую вам запомнить это и прекратить обливать меня грязью. Иначе Ее величество королева Анна прислушается к моим словам и вам придется сменить Блуа на Рюэйль. А он не даст вам ни комфорта, ни приятного общения. Если мы с графом де Ла Фер попросим об этом кардинала Мазарини, король Людовик обязательно найдет способ сделать ваше пребывание в одной из королевских темниц достаточно долгим. А теперь, господа,- заключил он, обращаясь уже к секундантам,- удовлетворены ли вы проведенным поединком? Не нашли ли вы в ходе его чего-либо, что противоречит дуэльному кодексу, и не станете ли впоследствии обвинять нас с господином графом в нарушении правил дуэли? - Нет, господин барон, все было в рамках дозволенного правилами,- поклонился дворянин, скрестивший свою шпагу с Атосом.- Со своей стороны выражаю надежду, что все останется между нами. - Если никто из вас не проболтается, господа, вы можете быть уверены в нашем молчании,- Портос поднял с земли свою шляпу и почистил ее рукавом.- Мы с графом умеем хранить тайны. - Атос, вы что — ранены?- удивился барон, заметив кровь на воротнике Атоса. - Я не заметил. Теряю сноровку,- Атос оттер кровь с виска. - Вот и я говорю: надо почаще драться,- ухмыльнулся барон.- А то вы слишком много времени проводите, ухаживая за цветами на грядках. Этого еще не хватало: чтобы кто-то мог победить непобедимого Атоса. Я не допущу этого, дружище. - Портос, старость не за горами. - Правда?- изумился великолепный сеньер де Брасье.- А я ее не ощущаю совсем. А впрочем — пусть приходит: я ее встречу добрым ударом шпаги. А вот вы, Атос, не имеете права говорить о ней вообще: вам еще внуков надо будет воспитывать. Эх, а вот мне бог детей не дал! Ну, ничего, - добавил он, хлопнув себя по колену с такой силой, что его конь едва не взвился на дыбы,- я вам помогу. Уверяю вас, Рауль будет в восторге, что у его детей будет четыре деда. - Осталось дело за самым малым — за невестой!- почему-то грустно улыбнулся граф.
stella: Портос уехал через день и Атос остался один, все еще слегка оглушенный визитом друга. А еще через день пришло письмо от Арамиса. Странное дело: после того, как друзья вышли в отставку, они годами не виделись, а д'Артаньян с Атосом так и вовсе двадцать лет не встречались - и как-то подзабыли друг-друга. Вернее — д'Артаньян подзабыл. Атос же друга вспоминал часто. Но так и не предпринял решительно ничего, чтобы встретиться. И вот теперь, пережив английскую эпопею, они стали поддерживать тесную связь. То ли сознание уходящей жизни заставляло их постоянно быть в курсе всего, что происходило в жизни друзей, то ли ясное понимание их братства, но при малейшей возможности они старались встретиться. Во всяком случае, основные новости они сообщали регулярно. Чаще всех писал Атосу Арамис: для него это было частью его деятельности. Обширная корреспонденция аббата, плюс его немалый литературный талант, вполне заменяли общение с глазу на глаз. К тому же, в письмах Арамис бывал откровеннее, чем в частной беседе. Он редко доверял свои письма почте и его посланцы чаще всего ждали ответа графа. Их переписка, налаженная еще во времена Фронды, теперь была окрашена легким налетом меланхолии: сказывался опыт прожитого и возраст располагал к скептическому отношению к жизни. Но Арамис, судя по его письмам, двигался вперед по карьерной лестнице, словно только сейчас решив себя вознаградить за все безумства своего прошлого. Поняв, наконец, что молодость прошла в бесплотных надеждах, он вознамерился делать церковную карьеру, и Фуке взялся помогать ему. Будущий сюринтендант финансов, видимо, был чем-то обязан д'Эрбле, но Атос никогда не стал бы выяснять, что за дружба связывает двух, столь непохожих людей. В отличие от д'Артаньяна, он довольствовался тем, что ему говорили, и если и строил какие-то умозаключения, то никогда и ни с кем ими не делился. Арамис писал, что он едет на очередной юбилей у Папы римского и по дороге собирается завернуть в Блуа. Проще было бы добираться морем, но господин д'Эрбле всегда недолюбливал водную стихию, хотя и плавал, как рыба. А приключения на Ла Манше и вовсе отвратили его от морских красот. «Мне необходимо кое-что с вами обсудить»,- писал Арамис.- «Вы знаете, как я ценю Ваши советы. Ныне я стою на очередной развилке своей жизни и совет мудрого и любящего друга может быть определяющим в моем выборе». Общение с Арамисом всегда было не простым для Атоса. Их связывали долгие годы дружбы, но в этих отношениях всегда была какая-то недосказанность. Атос стеснялся хоть как-то проявлять свои чувства, инстинктивно избегая насмешливого, ехидного отклика Арамиса. Рене же, напротив, старался раскрыть душу перед другом, и делал это, иронизируя над самим собой. И за всем этим незримо стоял Рауль, как живое воплощение женского коварства. Можно было миллион раз доказывать себе, что присутствие ЕЕ сына ничего не меняет в их дружбе, но оттенок горечи в их отношения Мари Мишон сумела привнести. Пусть — чуть приметный, но он оставался и оседал в глубине души после каждого откровения со стороны Арамиса, рождая чувство вины. А впрочем, это было так в духе Атоса: винить себя в любой проблеме, в любой неудаче. Арамис приехал утром. Переночевал он в Блуа, но не стал распространяться, почему не заехал сразу в Бражелон. «Значит, так ему было удобней»,- отметил про себя граф, ведя его в дом, в котором аббат бывал много раз. Арамис озирался, словно попал в Бражелон впервые. - Сейчас мы с вами позавтракаем, а потом вы мне расскажете все новости,- Атос с улыбкой наблюдал за манипуляциями аббата дЭрбле. - Вы кого-то ищите, Арамис? - Да, Рауля. - Рауля?- Атос не скрывал своего изумления.- Но виконт у Тюренна, на осаде Арраса. - Я не знал, что он у маршала. Вы вовремя сориентировались, Атос. - Я забочусь о его послужном списке, Арамис,- пожал плечами граф.- Конде арестован, а военные действия ведутся и без него, как видите. Вы хотели что-то передать де Бражелону? Арамис замялся, не зная, как быть. У него было письмо для Рауля, его передала для него герцогиня де Шеврез. Герцогиня, зная или догадываясь, что друзья поддерживают отношения, решила использовать его в роли посыльного. С некоторых пор Шевретта пыталась столкнуть Рене с Атосом, используя виконта. Уж не хотела ли она таким образом отомстить обоим? Одному — за то, что отверг ее, другому — за то, что не испытывал к ней больше любви. А посередине оказался ничего не подозревающий Рауль, которым коварная Мари решила пользоваться, как козырем в опытных руках. - Атос, герцогиня передала для виконта письмо,- молчать об этом Арамис не мог: меньше всего он хотел бы делать что-то за спиной друга. - И что в нем?- через силу, превозмогая свое отвращение, все же спросил граф. - Не имею представления. Но вы можете его передать для виконта со своей почтой. Или — сжечь,- добавил аббат с кривой улыбкой. - Поверьте, последнее я бы сделал с огромным удовольствием, и не исключено, что она на это и рассчитывает: что я письма не передам. Но я обязан отдать его Раулю: в конце-концов — она его мать. - Она - змея,- неожиданно вырвалось у Арамиса.- Я был бы рад забыть о ней, но она сумела повязать меня по рукам и ногам. Не смотрите на меня такими глазами, Атос! Вы сами знаете, что она может быть опасней Миледи. - К счастью, не имел случая в этом убедиться,- Атос остановился перед дверью комнаты, приготовленной для друга.- Приведите себя в порядок с дороги, и я жду вас в столовой. - Вы еще не завтракали? - Как чувствовал, что у меня будет гость,- рассмеялся граф, но Арамис уловил в этом смехе нотку горечи. Итак, она решила показать, что Рауль ей не безразличен. Что в этом письме? Атос скорее бы умер, чем позволил себе прочитать чужое письмо, но думать о нем он имел право. Что, если Мари решила признаться в нем, кто она для Рауля? Это было бы ее решение, но оно раз и навсегда разрубило бы гордиев узел их отношений. Рауль бы успокоился, узнав, наконец, всю правду. Что и как рассказала бы герцогиня? Да он не сомневается, что она бы из всего сделала романтическую историю, рисующую ее в лучшем свете, а его — подлым соблазнителем. Граф невольно улыбнулся: это еще надо чтобы Рауль поверил, что он на такое способен! И все же его грыз подспудный страх: а вдруг ей нужно только одно: любой ценой перетащить сына в свой стан, использовать его в своих политических интригах, даже погубить, только бы отомстить любовнику за отказ продолжать отношения. Она слишком хорошо знала, что Рауль значил для него. От ревнивой и самолюбивой женщины можно ожидать всего. Атос вынужден был признаться самому себе, что с Анной ему было проще; авантюристка, преступница, лишенная всех прав и находящаяся вне закона, она полностью попадала под юрисдикцию суда. Здесь же он не мог сделать ничего: герцогиня де Шеврез была ему ровня во всем. - Если только она посмеет что-то предпринять, я найду ее хотя бы и на краю света, и она пожалеет, что дожила до этого дня!- пробормотал граф, сжимая кулаки.
stella: Арамис, переодеваясь к завтраку, тоже думал о Шевретте. Он знал ее много лучше Атоса и не сомневался, что Рош-Лабейль имел продолжение. В конце-концов, его друг — не святой Амвросий, а Мари – все еще достаточно хороша. Он не то, чтобы ревновал ( в душе еще пока царила другая герцогиня- Лонгвиль), но досада была. А возможно — и остатки ревности, порожденной уязвленным честолюбием. Арамис никогда, даже в страшном сне, не мог бы предположить, что они бы с Атосом стали соперниками. Но для Атоса это был светский флирт, не более, как хотелось думать Рене. А он! Он любил Мари так, как не любил больше ни одну женщину,.. а видит Бог! У него их было немало. «Если эта чертовка, эта неугомонная интриганка придумает еще что-то, чтобы между мной и Атосом пролегла трещина, я найду ее на краю света и сумею сделать ее жизнь горше Ада!»- думал Арамис почти теми же словами, что и его друг. Друзья встретились за столом, но ели молча: каждый додумывал свою мысль. Они одновременно подняли глаза и, столкнувшись взглядом, растеряно улыбнулись друг другу. - Я написал Раулю и после завтрака отошлю ему корреспонденцию. Письмо герцогини я отправлю вместе со своими. - Вы предупредили его? - Это было бы недостойно по отношению к его матери. К тому же, я не имею представления, что она пишет; может быть там всего лишь слова любви — она соскучилась и спешит узнать его новости. - Вы никогда не станете делать подлость, Атос и думаете, что другие на это не способны. - Ну, предполагать я могу многое, но все же я ее знаю недостаточно. - В этом — ваше счастье, дорогой друг,- Арамис покрутил в пальцах бокал.- Вы позволите мне быть откровенным, Атос? - Да, но в рамках … впрочем, говорите все, что посчитаете нужным. - Давайте перейдем куда-нибудь, где нас точно не услышат,- попросил Арамис. Друзья ушли на липовую аллею и, прогуливаясь по ней, какое-то время молчали. Арамис собирался с мыслями, Атос из под тишка наблюдал за ним. Наконец, Арамис почувствовал, что он готов к разговору. - Атос, я очень многим обязан господину Фуке,- неожиданно заговорил он и его друг вздрогнул: имя Фуке было совсем не то, что Атос ожидал услышать.- Вы знаете, я долго метался, не зная, к какому берегу приплыть. Занимаясь делами Фронды я познакомился с Фуке. Он оказался милейший, глубоко порядочный человек.- Заметив, что Атос скептически поднял брови, аббат поспешно добавил,- по отношению к тем, с кем у него партнерские отношения, он безупречен. - Арамис, я никогда не считал вас легковерным человеком. - Я не изменился, Атос, но Фуке заслужил мою благодарность и мое почтение. Он принял меня, когда я оказался никому не нужен. - Рене,- Атос всмотрелся в своего товарища, словно видел его в первый раз.- Рене, вы знаете, что для вас я всегда готов... - Это совсем не то, что вы думаете, Атос. У вас не было нужных для меня связей, а Фуке смог оценить то, что я предложил ему: свою помощь в получении... - … должности Генерального Прокурора?- быстро закончил за него граф. - Да. - И вот теперь?.. - Теперь настал его черед. Я возвращаюсь в лоно Церкви, Атос. - Вы не покидали его по-настоящему никогда. - Это совсем не то, мой друг. Я возвращаюсь к активному служению. Я получил приход в Париже: место главного викария. - Это уже что-то. - Да, это только начало, первая ступенька,- Арамис, словно не веря своим словам, вдохнул полной грудью. - А в чем вы видите мое участие, Арамис?- Атос, остановившись, взял друга под руку.- Я далек от всех церковных забот. - Знаете, я ведь уже не являюсь духовным отцом герцогини де Лонгвиль. - И слава богу,- подумал про себя Атос. - Анна-Женевьева, подобно своей матери, склоняется к янсенизму. Мне жаль, что мои труды попали не на ту почву. Герцогиня непостоянна в своих привязанностях. - Я это знал всегда. - И, тем не менее, вас это больно ударило. - Да.- Арамис остановился и схватил Атоса за руки.- Я жду вашего совета, Атос. Место викария — это временно. Мне обещано епископство. Но это будет далеко от Парижа, далеко от всех мирских радостей. - Это место чем-то важно для Фуке?- догадался граф. - Это его владения, Атос. Это — Бретань. Арамис замолчал. Солнце припекало, сделалось жарко, листва не везде давала достаточно тени. Арамис подошел к дереву, погладил кору липы. - Как выросли деревья вокруг вашего замка,- он не смотрел на Атоса; голос д'Эрбле звучал глухо, словно что-то сдавило ему горло. - Вы хотите бежать от воспоминаний, Рене?- Атос, словно не веря самому себе покачал головой.- Бежать от самого себя... Но вам это не удастся. Воспоминания все равно, подобно Эриниям, будут терзать вас. Вы влезете в заговор, любой, лишь бы только убежать от этой муки. Арамис, мой пример вас не убедил? Лечит только время. - Атос, вас спасло не время. Вас спас Рауль. - Да,- граф помолчал, не зная как сказать, чтобы не делать другу больно.- Да, вы, конечно, правы: меня спас Рауль. Но и у вас... - Она никогда не подпускала меня близко к мальчику: ей удобнее, чтобы все считали, что это ребенок Марсийяка. К тому же, Лонгвиль официально признал его. Нет, Атос, с прошлым покончено! Пора заняться своим будущим, иначе мне и вправду грозит сдохнуть, как собаке, в каком-то приходе в духе Рош-Лабейля. - Ну, до этого, я уверен, не дойдет. - Если я не начну действовать сейчас — непременно дойдет. Фуке дал мне реальную надежду, Атос!- Арамис оживился, глаза под длинными ресницами сверкнули огнем.- Я еще достаточно молод, я многое могу и многое знаю: Атос, в моих руках есть … - А вот это я знать не желаю!- взмахом руки граф остановил д'Эрбле, готового доверить ему какую-то тайну.- Арамис, остановитесь! В пылу откровенности вы сейчас готовы были признаться в чем-то, доверить мне секрет, который принадлежит не только вам. Я сохранил бы его, но все же лучший способ не проболтаться - ничего не знать! - Вы правы, Атос.- Арамис опустил голову.- Вам лучше об этом не знать. Какое-то время оба молчали, обдумывая свои слова, пока Атос не вернулся к поводу, по которому Арамис искал с ним встречи. - Так вот почему вы хотели меня видеть! Простите, друг мой, но я, отказавшись вас выслушать, тем самым лишил вас каких-то надежд. Еще раз простите меня, но я раз и навсегда ушел от политики. А ведь вы готовы были поделиться со мной... - Атос, вы вовремя остановили меня, вы не дали мне разболтать тайну, которая смертельно опасна. - Рене, во что вы впутались?- Атос, напуганный словами друга, схватил его за плечи и развернул лицом к себе. - Еще не впутался, Атос. А после ваших слов и вовсе не стану ничего делать,- тихо промолвил Арамис.- Пусть все идет, как идет. В конце-концов, после стольких лет бездействия я уже — главный викарий. А там — и епископ города Ванн. Это совсем не плохо, Атос. - Это отвлечет вас от дурных мыслей и даст вам стабильный доход. - Значит, вы одобряете мой выбор? - И еще как, дорогой мой. Только вот видеться мы с вами сможем не часто. - Ну, для нас с вами эпистолярный жанр не внове,- рассмеялся Арамис. «И все-таки он остался при своем мнении», - думал граф де Ла Фер, провожая глазами всадника, галопом уносящегося по аллее.- «Во что он впутался»?- он тяжело вздохнул и повернулся к стоящему рядом управляющему.- Гримо, почту отвезли? Утвердительный кивок и Атос вернулся в дом. Теперь к беспокойству за друга прибавился еще и страх: «Что было в письме Шевретты?» Своеобразное отшельничество Атоса, его упорное нежелание посещать Париж, его любовь к природе и сельской жизни, имели причиной не только свойства его характера, лишенного малейшей способности к притворству и лицемерию. Атос не хотел привлекать к себе внимание, пока окончательно не решится вопрос с виконтом. Герцогиня де Шеврез дала ему понять, что заботиться о сыне будет инкогнито, будет принимать его у себя, покровительствовать ему, но лишь как одному из своих юных поклонников, которые по-прежнему вились вокруг нее. Она никогда не признается сыну в своем материнстве, и никогда не подпишет никаких бумаг, удостоверяющих это родство. И, тем не менее, Атос не терял надежды. Абстрактной, не основанной ни на чем, кроме надежды на чудо. И вот теперь это письмо к Раулю. Чего ждать от него? Рауль вряд ли промолчит о нем: ведь он понимает, что отец знает о письме: он сам отослал его сыну. Временами Атос страстно желал, чтобы письмо не дошло до виконта. Но ответ пришел от Рауля быстрее, чем обычно, и в нем было упоминание о де Шеврез. Как писал Рауль, герцогиня интересовалась, как продвинулись его отношения с Луизой и обещала, что обязательно постарается приехать на свадьбу. Рауль, наверное, не стал бы упоминать об этом, не опасайся он, что герцогиня может сама написать отцу о своем желании. А еще мадам сказала, что она привезет подарок, который восхитит графа. Неужели? Виконт удивился обещаниям герцогини, но не придал им особого значения. В отличие от него, граф, зная характер ветреной Шевретты, насторожился и забеспокоился. Не хватало еще, чтобы мадам взялась за устройство помолвки виконта с Лавальер. Перед таким именем, как Роан, семейство де Сен-Реми может сдаться и ответить согласием. Рауль писал, что в ближайшее время у него не будет возможности не только приехать, но и писать регулярно: маршал де Тюренн постоянно загружает его поручениями. Насколько это опасно виконт не писал, но Атос сам был человеком военным и прекрасно знал, что при любом штабе кого-то из адъютантов гоняют и в хвост и в гриву, а кто-то отсиживается за палаткой главнокомандующего. Рауль к последним не принадлежал. Оставалось только молить Бога о милосердии. И почти ежедневно Атос ездил к часовне, чтобы, оставшись наедине с Богом и с собой, говорить о самом сокровенном, что было у него на душе и просить о снисхождении к грешнику, у которого кроме сына и друзей не было в жизни никого.
stella: Вот теперь пока - все.
Grand-mere: Спасибо, Стелла! Как всегда, получила большое удовольствие, читая Ваш фик. И сюжет интересен (особенно - куда Шеврез занесет?), и характеры объемны ( оказывается, и у Портоса есть знакомые герцогини? ), и столько психологических нюансов рассыпано по тексту, и такой поэтической грустью окрашены воспоминания Атоса... Вот только малююююсенький тапок: на мой слух, не звучит в устах графа "Короче!" - как-то уж очень в стиле современных деловых людей. Зато просто великолепно это: - Портос, старость не за горами. - Правда?- изумился великолепный сеньер де Брасье.- А я ее не ощущаю совсем. А впрочем — пусть приходит: я ее встречу добрым ударом шпаги А еще мне подумалось, когда писала "Монолог" - а не умерла ли г-жа дю Валлон родами, пытаясь подарить супругу желанного наследника?..
stella: Grand-mere , идея про Кокнар , увы, не пройдет. Это у нас совсем недавно своего первенца родила женщина 65 лет. Так она, в наше время, больше сорока лет сражалась с природой. Искусственное оплодотворение было ее последним шансом, как я поняла. С помощью Б-га родила библейская праматерь Сарра в 90 лет. А кто мог помочь грешной душе вдовы Кокнар ? Поздно к ней пришла любовь. Замуж она вышла под пятьдесят, а померла в 1646, когда ей было хорошо за 60.
Grand-mere: Стелла, на мой взгляд, прокурорша все-таки помоложе. Д'Артаньян говорит о "перезрелой" особе - по меркам 17 века это может быть и 30 лет. Трактирщик убежден, что ей не меньше 50, но он, во-первых, говорит со слов своего человека, а тот что - метрику спрашивал? (мне в 20 лет давали 25, а в 25 - 18, так что это субъективно); во-вторых, может так сказать со зла на неплатежеспособного постояльца. А вот что наша дама умерла в 1646, я действительно подзабыла, что снижает вероятность моего предположения, но, как мне кажется, не опровергает его окончательно. Ну вот молила она о чуде, поверила в его возможность, а чуда не произошло... А вообще на фоне романтической влюбленности юного гасконца, драмы Атоса, ночных тайн Арамиса взаимоотношения Портоса и Кокнар выглядят буднично, прозаически - и все-таки мне кажется, что не так они просты. Почему Портос не женился вторично, несмотря на тоску по наследнику?...
stella: Почему Портос не женился вторично? Я почему-то думаю, что у госпожи Кокнар был нелегкий характер( последствия жизни с прокурором) Я думаю, она изрядно ревновала Портоса, и он, оставшись один решил, что ему так будет спокойней. Опять влазить в такую петлю? Нет, лучше подгуливать и тратиться в свое удовольствие. Он , по-моему, решил, что принес достаточную жертву Богу супружеской верности. Портос очень земной человек, и рассуждает на редкость здраво.
stella: Концовочка сочинилась. Хотелось как-то объяснить себе, почему Рауль не общался в дальнейшем с маман.
stella: «Мой дорогой виконт! Пишу вам с оказией; письмо вам передаст мой старинный друг, который в то же время близкий друг вашего опекуна. Я нахожусь в данный момент далеко от Франции, и воспоминания о нашей с вами милой родине согревают мне душу. Вы же являетесь для меня неотъемлемой частью моего прошлого, и наше с вами знакомство стало для меня одним из самых дорогих и памятных. Да-да, не удивляйтесь моим словам: Вы дороги мне, виконт, очень дороги. А поскольку я узнала вас благодаря вашему опекуну, часть моих симпатий к вам передалась и на него. Когда я была во Франции, господин граф был настолько любезен, что всегда держал меня в курсе ваших успехов. Теперь же он мне перестал писать, и, вместе с его письмами, я утратила и возможность узнать, как вам живется, какие у вас успехи на военном поприще, и в любви. Как поживает ваша маленькая подружка? Она, наверное, уже не так и мала, и скоро вы сможете всерьез задуматься об устройстве своей судьбы. Если вы пожелаете, я смогу помочь вам в этом деле. Не думайте, что если я далеко, то герцогиня де Шеврез утратила свое влияние и свои связи. Если в ваших планах ничего не изменилось, я сделаю все, чтобы помочь вам. К сожалению, у меня создалось впечатление, что граф де Ла Фер не слишком расположен к этому браку. Поэтому помощь друга, а тем более — женщины, вам может очень пригодиться. Господин д'Эрбле был очень мил и готов помочь вам в случае, если вам понадобиться его помощь как лица духовного. Когда мы говорили о вас, он намекнул мне, что граф строг с вами. Я терялась в догадках, не представляя себе, что ваш опекун и наставник может вам запретить что-либо. Насколько я его успела узнать, он живет только для вас, и думает только о вашем будущем. Ваша сердечная привязанность ему хорошо известна и, думаю, он пойдет в дальнейшем навстречу вашим чаяниям и надеждам. Я же, со своей стороны, дам вам броню против любой другой любви: я уверена, что вы с Вашей маленькой Луизой созданы друг для друга, мой мальчик. Вот видите, я не забыла, как зовут вашу суженую! Если вы почувствуете, что у вас что-то не ладится, если господин граф будет неуступчив — не стесняйтесь, найдите меня и я помогу вам преодолеть все затруднения. Его сиятельство не сможет мне отказать ни в чем: смею вас уверить, что по-прежнему имею на него влияние, как и имею его на нашего друга господина д'Эрбле. Меня вы всегда сможете найти через господина д'Эрбле. Нежно целую ваши глаза. Гецогиня де Шеврез» Рауль, дочитав, едва не выронил письмо из рук. Как странно: граф ни словом не упомянул в своих письмах о послании герцогини, а ведь почта из Блуа пришла одним пакетом. Отец о нем знал, но не счел нужным даже упомянуть. Оставил его полностью на суд виконта? Знал ли он, что в письме? Мог и не знать, если не знал Арамис. Печать цела, но … конечно, у Рауля и в мыслях не было, что отец или дЭрбле вскрывали его. Но ведь Арамису де Шеврез могла рассказать, о чем писала своему протеже, тем более, что она упоминает в своем письме, что беседовала о Рауле с господином аббатом. По тону письма у виконта создалось впечатление, что герцогиня настойчиво намекает на что-то, на какую-то связь между собой и двумя друзьями. Будь Рауль чуть более опытным и знающим жизнь, а скорее — циничным, он бы без труда догадался, о какой связи говорил подтекст письма. Рауль решил, что обо всем расскажет графу. Атос лишний раз убедился, что чутье его не обмануло: Рауль писал, что герцогиня по-прежнему обещает покровительствовать ему, что она была так мила, что расспрашивала о нем у Арамиса, и что она помнит, как дороги ему воспоминания о доме. И хотя сын ни словом не упомянул о Луизе, Атос понял, что скрывается за недоговоренностями виконта. Герцогиня искала способ отомстить за холодность. Что же, это ее право: она не привыкла к отказам, и инициатором разрыва всегда выступала сама. Она будет искать, как сделать ему какую-нибудь гадость, а он будет настороже. И первое, что он сделает, это постарается прекратить всякую переписку Рауля с матерью. Это была не лучшая мысль графа, но обстоятельства сложились так, что герцогиня завязала контакты с Орденом Иисуса. Словом, Шевретте стало не до сына и его дел, а присутствие де Лега несколько охладило ее интерес к графу де Ла Фер. Лучшего момента для прекращения знакомства виконта со своей непутевой матушкой нельзя было и придумать. Пока герцогиня действовала в согласии с планами Атоса в отношении сына, он не возражал. Но герцогиня вторглась на его территорию и вознамерилась действовать по собственному разумению. Что затевала опытная интриганка, не брезгующая для своих целей даже симпатией виконта, Атос мог только догадываться. И не намерен был уступать. В конце-концов, сын был не просто его привязанностью: он был для него самим существованием. Все его мысли и чаяния, все его надежды и устремления были связаны только с Раулем. Для себя лично он ничего уже не желал: он был счастлив и спокоен. В прошлом остались все треволнения и приключения: он опять жил спокойной и размеренной жизнью сельского помещика.
Grand-mere: Стелла, меня почему-то последнее время периодически выбрасывает из Интернета, я нервничаю, тороплюсь и не успеваю дойти до этой темы, чтобы сказать Вам спасибо. А гасконец погостить в Бражелон так и не может выбраться? Мне кажется, ему тоже хочется на осеннем солнышке отдохнуть от интриг, от придворной суеты... ( Вот так, без сюжета, но с настроением...)
stella: Grand-mere раз вам интересно, я приглашу и его.
stella: Д'Артаньян любил появляться неожиданно, но, в отличие от Арамиса, никогда не окружал свои визиты к другу ореолом таинственности. И никогда больше не пытался хитрить с Атосом, заранее признавая, что проницательный граф догадается о его игре и ему будет просто стыдно перед прямодушным Атосом. У визита гасконца была еще одна причина : море свободного времени: полк мушкетеров распустили и д'Артаньян остался не у дел. Чин капитана, патент на который подписала ему регентша, оказался пустым звуком. Анна ничем не рисковала ( скорее всего, Мазарини говорил ей ранее о своих планах выгадать на королевских телохранителях). Вот так и получилось, что д'Артаньян получил в свое распоряжение свободу, в которой не нуждался. К тому же, к его растерянности прибавилась еще и досада от ссоры с Мадлен. Ссора была не первая, но, как убежден был д'Артаньян — последняя. К счастью, д'Артаньян сумел немного прикопить денег после Фронды и продержаться какое-то время он бы сумел: наш гасконец был бережлив и нетребователен в быту. Д'Артаньян лелеял мысль окопаться в окрестностях Блуа, прикупить какой- нибудь домишко неподалеку от Бражелона или Брасье и доживать свой век отставным военным. Если повезет — найти невесту, с приданым которой можно было бы и восстановить Артаньян. Короче, ему было что рассказать другу, и что попросить присоветовать. Ему Атос в совете не откажет! Все же Атос любил его больше других друзей. Может, и не хотел бы в этом признаться, но в его привязанности к д'Артаньяну было еще нечто от отцовского чувства. В сердце навсегда осталось желание защитить и уберечь от беды горячего и непутевого мальчишку, так неожиданно и бесцеремонно нарушившего его старательно охраняемые замкнутость и одиночество. Д'Артаньян вошел в его жизнь раз и навсегда. Даже появление Рауля ничего не изменило в привязанности Атоса к гасконцу. Даже двадцать лет разлуки не заставили его забыть друга: он постоянно вспоминал его, как и Арамиса с Портосом. Когда виконт подрос, их подвиги и приключения, где сам Атос фигурировал всего лишь фоном, стали темой для воспоминаний и легенд. Талантливый рассказчик, Атос умел подать все истории как поучительные для мальчика, умело опуская то, что не должно замечаться ребенком. Атос знал, что сын может доверить д'Артаньяну то, что никогда не решится довести до сведения отца и, усмехаясь про себя, тихо радовался, что в Париже( когда Рауль находился там) рядом с сыном всегда есть близкий, умный и заботливый друг, который не научит плохому и от плохого убережет. И д'Артаньян с радостью присматривал за Раулем, видя в юноше живое напоминание о друге. Д'Артаньян не стал предупреждать о своем визите: он был уверен, что Атос всегда будет рад принять его и для него в замке всегда найдется свободная комната. Атос не просто обрадовался мушкетеру: до него долетали кой- какие известия из столицы, и Атос чувствовал, что дела друга могут сложиться не лучшим образом. Появление д'Артаньяна перед решеткой замка без сопровождения Планше или какого- другого слуги подтвердило его опасения. Д'Артаньян спешился и обнял друга со всей нежностью и улыбался ему, но глаза у него были, как у побитой собаки. Атос все расспросы оставил на потом, трезво рассудив, что хороший обед располагает к откровенности. А откровенность д'Артаньяну теперь нужна была, как и в былые времена. После обеда они перешли в кабинет к графу, где заботливый Гримо уже сервировал стол. Вино, фрукты из графского сада, восточные лакомства. Д'Артаньян с удивлением взглянул на графа: - Атос, а это все откуда? - Атос рассмеялся: - Д'Артаньян, я всегда любил гастрономические чудеса, а нынче у нас в Блуа открыл кондитерскую бывший узник турецкого султана. Говорит, что выучился на его кухне всяким восточным премудростям по части десертов и сладостей. Королева Анна выкупила его, он в чем-то не сошелся по части рецептов приготовления с королевским поваром и предпочел за благо перебраться в Орлеаннэ. Портос, побывав у меня в гостях, уже стал постоянным клиентом дядюшки Секатриса. Говорят, пахлава поднимает настроение у тех, кто разуверился в удаче. - Атос, Атос, я знаю, что вы проницательны, но что вы еще и хитрец - для меня новость!- покачал головой гасконец. - В чем вы видите мою хитрость, милый мой? - В том, что предлагая мне это чудо Востока, вы хотите узнать, что меня печалит. - Д'Артаньян, мне ничего не надо у вас выпытывать: я вижу, что вы не в лучшем настроении и приехали ко мне, как приезжают к близкому человеку. Вам плохо, сын мой, и этого достаточно, чтобы я был в вашем распоряжении.- Граф протянул руку другу, но д'Артаньян просто крепко обнял его. - Атос, это счастье, что вы есть у нас. Мне вас не хватает, мне действительно надо, чтобы я вам выговорился и я надеюсь на ваши мудрые советы. - Вы переоцениваете мои возможности, Шарль.- Атос с тревогой заглянул в глаза д'Артаньяна.- Так что стряслось? - Мазарини... - Мазарини совершил очередную подлость? - Он расформировал полк мушкетеров. - Значит, это правда...- граф с досады хлопнул ладонью по столу.- И вы теперь?.. - Человек без определенных занятий. Атос, вы можете меня представить без дежурств, разводки караулов, ежедневных визитов к Тревилю за паролем, без дуэлей, сражений, без... да что мне вам, старому вояке, объяснять, из чего состоит быт военного? Я оказался в воздухе, я сам себе кажусь мыльным пузырем, который вылетел из соломинки и не знает, то ли его унесет ветром, то ли он налетит на стену и лопнет без следа. После стольких надежд, усилий, когда патент на должность капитана реально оказался у меня в кармане, все вдруг стало призрачным сном. У меня не осталось ничего: даже женщина, которая вроде была мне верна... - Эта ваша...- Атос чуть помедлил, стараясь, чтобы в тоне его не проскользнуло и намека на пренебрежение или неприятие,- фламандка-хозяюшка?.. - Да, даже Мадлен нашла способ показать мне, что я ее недостоин. - Милый Шарль, но вы не обязаны мне рассказывать то, что вам неприятно или вовсе причиняет боль. К тому же, вы знаете мое отношение к женской верности. Тут все женщины одинаковы: будь то герцогиня или трактирщица. - Она меня поставила перед выбором: или жениться на ней или она отказывает мне в постое! Дескать, мое проживание в ее гостинице сказывается на ее репутации честной вдовы. Подумайте только: ее репутации! Когда я был лейтенантом, а потом и капитаном мушкетеров, ее это нисколько не унижало — даже льстило ее самолюбию. - Так она отказала вам в жилье? - Представьте себе!- д'Артаньян горько расхохотался.- Получается, я теперь должен искать себе другое место. Жениться на ней ! Нет, лучше я утоплюсь! - Ну, эту глупость никогда не поздно совершить. Насчет жилья вам и вовсе беспокоиться не стоит: вы будете жить в Бражелоне пока ваша Мадлен не угомонится, и не подумает, скольких преимуществ она лишилась, утратив своего жильца. А мы тем временем подумаем...- тут граф сделал многозначительную паузу. - Вот об этом я и хотел с вами поговорить, мой дорогой.- Д'Артаньян поплотнее уселся в кресле и закинул ногу за ногу.- Если уж так сложилось, что я в отставке, самое время подумать мне о старости: и какой-нибудь приличный домишко здесь оказался бы не лишним. Только, Атос, не подумайте, что я совсем без гроша: на небольшой домик с садом у меня средств хватит: я привык обходится малым, вы же знаете. - Знаю, мой милый и думаю, что это реально,- кивнул Атос, подумав про себя, что он всегда сможет, не афишируя, продать одну из ферм, и помочь другу с покупкой дома. Сама мысль, что друг будет ему соседом, грела душу графу. Гасконец был одним из немногих людей, с которыми Атосу никогда не бывало скучно, и чье общество никогда его не тяготило.- Я справлюсь у своего стряпчего: он в курсе дел всей провинции и отлично осведомлен, что и где выставлено на продажу. - Это было бы прекрасно,- мушкетер заулыбался, словно с его плеч спал немалый груз.- А пока вы будете все узнавать... - Пока вы - мой самый дорогой гость. И в этот раз, Шарль, я вас так просто не отпущу: мы с вами славно проведем время. - Неужто, как в былые времена? - Ну, пить в таком количестве я точно не стану и вам не советую. Дуэлей я вам тоже не обещаю: Фронда дала возможность местному дворянству и пострелять, и подраться, и ныне все настроены мирно; разве что размяться в фехтовальном зале. А вот славно поохотиться мы с вами сумеем. И погулять в здешних лесах. Захотите — и поплаваем: я знаю восхитительные места для этого. - Атос, вы уготовили мне райские кущи? - Окрестности Блуа — рай на земле. Знаете, д'Артаньян, я в первые годы после переезда сюда не сразу сумел оценить, какой шанс предоставила мне судьба. Я тосковал по Парижу, по нашим друзьям. Я не мог найти себе места, пока... пока не появился в моей жизни Рауль. И все изменилось. - У вас появилась цель в жизни, Атос. - Да. - Я бы тоже хотел, чтобы у меня появился свой дом. По настоящему - свой. И чтобы меня в нем ждали. Нет, не Мадлен... а милая, молодая жена... напоминающая мне Констанс. Вы помните Констанс, Атос? - Такое не забыть никогда, Шарль.- Атос со вздохом откинул голову на спинку своего кресла.- Я помню все, словно это было вчера. - Дорогой мой, тогда мне и объяснять вам ничего не надо, вы знаете, о чем я думаю. Если уж я стану, подобно вам, добрым сельским жителем, я захочу и жениться, пожалуй. - Сват из меня никакой,- сказал с улыбкой граф. - Ну, эту проблему я, как-нибудь, решу,- самодовольно подкрутил усы гасконец.- А вот вы, Атос, вы никогда не думали о женитьбе? - Мне хватило одного раза, д'Артаньян,- помрачнел Атос.- К тому же, женитьба разрушила бы все планы насчет Рауля. Я должен сделать все, чтобы виконт стал моим наследником. Титул и имя Ла Феров будут принадлежать моему мальчику. Непреклонная решимость в голосе Атоса поразили д'Артаньяна. Ему даже почудилась чуть заметная угроза в тоне графа, и д'Артаньян подумал, что кто-то чинит серьезные препятствия его другу в его хлопотах. Скрытный Атос скрытничал даже тогда, когда все было ясно. Если бы не страшная смерть Мордаунта, он наверное никогда бы не признался в том, что было очевидным для окружающих. Атос хотел жить и у него было для кого жить. Пример друга был заразителен в особенности в этой благодушной, расслабленной обстановке провинциальной жизни. Наутро д'Артаньян сам попросил показать ему поместье поподробнее: теперь уже сам гасконец стал расспрашивать друга об особенностях жизни помещика. Детство д'Артаньяна прошло в старой, патриархальной Гаскони, где быт господ не слишком отличался от жизни их вассалов. Но здесь был центр Франции, здесь селилась вся знать, а летом и вовсе сюда съезжались все из душного Парижа насладиться прелестями отдыха в деревне: охотились, играли, волочились за дамами, устраивали купания на Луаре и ее притоках, и сплетничали вовсю. Здесь рождались заговоры и рассыпались по осени без последствий: с Мазарини не спешили связываться после Фронды. Недовольные шипели и злобствовали, но все ждали действий молодого короля. Утренние часы граф, как правило, посвящал делам. На этот раз он отправил Гримо одного, а сам, вместе с другом, отправился по окрестным деревням. О домах на продажу он не спрашивал, а д'Артаньян с восторгом глазел по сторонам: что ни усадьба, что ни каменный дом — все казалось ему подходящим. Через пару часов таких «смотрин» он запросил пощады. - Атос, у меня глаза разбегаются: мне все представляется настолько привлекательным, что я, не думая, купил бы любой дом. - Но это совсем не означает, что все, что вы видели, предназначено на продажу. Я просто провез вас по окрестностям Блуа, чтобы у вас было представление о наших местах. Я написал своему поверенному — сегодня к вечеру он будет у меня: тогда мы и узнаем, что к чему. А пока — наслаждайтесь общением с природой. - Дорогой Атос, мне право уже совестно: я вас отрываю от дел,- смутился д'Артаньян. - Нисколько! К тому же, хозяйство у меня налажено, все вполне способен решить сам Гримо. Если появится необходимость в моем вмешательстве, меня известят. - Гримо стал важным человеком,- улыбнулся д'Артаньян. - В этом нет ничего необычного,- совершенно серьезно ответил Атос.- Я с самого начала заметил в нем массу нужных и ценных для слуги черт. Гримо честен, экономен, смел и сообразителен. Признаться, если бы не он, я не раз бы оказался в бытность мою в Париже в очень невыгодном свете. Гримо охранил и уберег меня от многих глупостей. Не мне говорить такое о собственном слуге, но я многим обязан ему. - Как и он — вам. - Это - другой вопрос. Я когда-то помог ему, но это был мой долг дворянина: помочь слабому. А потом он верой и правдой отплатил мне за эту услугу. - Знаете, Атос,- д'Артаньян пристально вгляделся в товарища,- вы удивляете меня: вы стали разговорчивым. Атос расхохотался, весело и задорно. - Я безумно рад вашему приезду, д'Артаньян. Мне кажется, что я помолодел на двадцать лет. Мне хочется сумасбродничать, как в былые времена. - Правда? Ну, за неимением здесь де Жюссака с его компанией, давайте поскачем вон к тому трактиру и поищем там повод для драки или хорошей выпивки,- предложил д'Артаньян, указывая на приметный постоялый двор.
stella: Сумасбродства не получилось: в трактире оказалась компания, хорошо знавшая графа де Ла Фер. По тому почтению, с которым дворяне раскланялись с Его сиятельством, и по тяжкому вздоху Атоса, д'Артаньян понял, что позволить себе что-то лишнее Атос не сможет: придется ему ради сына поддерживать свою репутацию достойного вельможи. Друзья пообедали, отдав должное отличной кухне трактирщика и засобирались домой, когда к ним подошел какой-то путешественник и, испросив предварительно разрешения, уселся за их стол. - Господин д'Артаньян, если не ошибаюсь? - Да, но я не имею чести быть с вами знакомым, сударь,- нахмурился мушкетер, которому показалось, что он где-то видел этого человека. - Я шевалье д'Антен. Я послан к вам для переговоров,- шевалье с беспокойством взглянул на Атоса. Граф встал из-за стола, кинув на столешницу несколько монет. - Д'Артаньян, я пойду посмотрю как наши лошади. Не задерживайтесь, у нас сегодня еще достаточно дел. - Граф де Ла Фер, не так ли? - кивнул шевалье в сторону ушедшего Атоса.- Мне бы не хотелось, чтобы он слышал наш разговор. К счастью, он деликатный человек. - И умница! Так что вас привело ко мне? Кто вас послал, господин шевалье? - Кардинал. - Кардинал? - несколько секунд д'Артаньян ошеломленно созерцал шевалье д'Антена, словно не веря в подобную наглость Мазарини.- - Что ему от меня нужно? Я более не служу ни ему, ни королю. - Его преосвященство сожалеет о происшедшем: казна была почти пуста, содержание полка в мирное время очень обременительно. - Это не его охрана, а короля.- пожал плечами мушкетер.- Мазарини слишком заботится о Его величестве. Что вам поручили мне еще передать? - Кардинал срочно ждет вас, господин лейтенант. - Передайте кардиналу,- д'Артаньян встал, взял со скамьи свой плащ и перекинул его через плечо,- передайте ему, что я вряд ли в ближайшее время буду свободен настолько, что сумею выбраться к нему. Знаете ли, дела, дела... и важные для меня. - Господин д'Артаньян, мне велено передать, что если вы не подчинитесь добровольно, мне даны полномочия вас привести силой. - Прошу прощения, шевалье, но силой вы ничего не сделаете. - Атос, подумав, что д'Артаньяна могут задержать непредвиденные обстоятельства, вернулся в трактир вовремя. Последние услышанные фразы сказали ему достаточно, чтобы он смог обнажить шпагу.- - - Покажите ваш ордер на арест господина д'Артаньяна. - У меня нет подобной бумаги,- смутился шевалье. - Что за чушь! Кардинал посылает вас с поручением, предвидя отказ повиноваться вам, хотя дает вам в сопровождение нескольких солдат, и не дает при этом ордер на арест?- насмешливый, властный голос графа слышен был в каждом уголке зала.- Бедный кардинал совсем потерял голову от страха. Д'Артаньян, друг мой — поезжайте в Париж. Мазарини готов вам наобещать в очередной раз золотые горы. Поезжайте, а я пока займусь нашими делами. Если этот итальянский пройдоха будет опять водить вас за нос — в Бражелоне всегда вас ждут. Помните это. И дайте мне знать, как обстоят дела. Если что, в Блуа еще не все фрондеры удовлетворены результатами Фронды. - Господин де Ла Фер, вы напрасно угрожаете мне,- шевалье также встал.- С господином д'Артаньяном ничего плохого не случится. Кардинал нуждается в нем, как в друге. Как врага он его уже успел оценить. Прошу вас, решим дело миром. - Хорошо, я поеду,- д'Артаньян подошел к Атосу.- На прощанье несколько слов, мой дорогой. - Где вас искать в Париже, д'Артаньян? - Планше будет знать. А его вы найдете на Ломбардской улице, у него там бакалейная лавка. Посмотрим, что мне наобещает кардинал. В этот раз я буду требовать иных гарантий, Атос. Жаль, что не привелось по-настоящему отдохнуть у вас: я слишком долго тянул с визитом к вам. Значит, не судьба мне стать провинциалом. Прощайте, мой дорогой,- гасконец крепко обнял друга, пряча от него увлажнившиеся глаза. - Езжайте и да хранит вас Господь, Шарль. А если Мазарини позволит себе еще какую-нибудь гадость, у вас есть друзья, д'Артаньян. Они вас не оставят в беде. - Я это знаю,- и мушкетер, еще раз пожав руку Атосу, вышел вместе с ним из трактира.- Я оставил у вас в Бражелоне кое-какие вещи. Вам не трудно будет их переслать? - Нет, конечно: только дайте знать - куда. Я думаю, что и сам съезжу в Париж в ближайшее время. Смотрите, д'Артаньян, вас уже ждут,- рассмеялся он, указывая на восемь всадников, уже сидящих в седле. - Королевский эскорт: четверо впереди — четверо позади. Шевалье, и вы утверждаете, что это не арест? - Простая предосторожность, Ваше сиятельство. Д'Артаньян вскочил в седло. Отряд окружил его и все крупной рысью последовали по дороге на Париж. Атос не спускал с них глаз, пока всадники не скрылись за деревьями. Потом вернулся к коновязи, не спеша отвязал своего коня ,и так же не спеша вернулся в Бражелон. Дорогой ему было о чем подумать: кардинал Мазарини не спроста был заинтересован в его друге. Что-то новое маячило на горизонте: Мазарини укреплял королевскую власть. Спустя неделю Атос получил известие от д'Артаньяна: Мазарини сделал его своим личным посланником с обещанием вернуть в ближайшем будущем место во вновь создаваемом полку мушкетеров. Слово Мазарини сдержал, но не так быстро: полк был восстановлен только спустя три года. Разговор о том, чтобы поселиться рядом с графом, возник у друзей вновь через много лет уже в Англии, но этому так и не суждено было сбыться.
Диана: Понравилось, живые разговоры. Но я, как всегда, с тапками: прямодушен был не Атос, а Портос. Атос честен. И дальше в том же тексте вы сами называете его скрытным. Он не прямодушен. И как быть с "нет другой Констанции на свете?". Планы женитьбы на "похожей" с этим спорят.
stella: Э, можно иметь прекрасные воспоминания и думать о браке, как об удачной сделке. Одно другому не мешает.
Grand-mere: Да, спокойная жизнь не для д'Артаньяна; так и не удалось друзьям просто наслаждаться жизнью. По поводу характера Атоса соглашусь с Дианой, а по поводу женитьбы отставного капитана - со Стеллой. Атос, это счастье, что вы есть у нас Сдается мне, что это слова не только гасконца, но и наши, читательские. Ну и тоже тапочек: откуда граф одесских речевых оборотов набрался? Я тосковал за Парижем, за вами всеми А в целом - спасибо большое!
Grand-mere: Пробую последовать Вашему совету.
Grand-mere: Прошу прощения за "косяк", только я все равно не поняла, почему так произошло.
Grand-mere: Ой, я ж вроде "на троих" не соображала!.. И что теперь делать?..
stella: Это уже модераторам убирать. Одесские штучки я убрала. Но они у меня пролазят часто: все же я родом из Киева, а не из Питера.))) Плюс мое еврейство. - оно тоже дает себя знать , хоть я с Крещатика, а не с Подола. Но, видимо, так говорили вокруг меня и это въелось в сознание. А то, что Атос был для друзей тем человеком, к которому шли и за советом и со своими проблемами - это и у Дюма есть. Даже Арамис спрашивал у него совета.
stella: Ох, и глючит! У меня на двоих сообразило. Ну, я просто через правку один пост убрала и вместо него это пишу. Попробуйте и вы.
Grand-mere: Стелла, спасибо Вам за технические подсказки и советы.
полная версия страницы