Форум » Благородный Атос » Гены или ангел-хранитель. » Ответить
Гены или ангел-хранитель.
stella: Фандом: Трилогия " Мушкетеров" Размер: Пока: миди Жанр: драма Статус : в процессе Предварительно намечался целый роман, но пока - только первая часть. Что-то не идет дальше. Пока выложу все, что сделала и как есть. Может, ваши замечания и советы подтолкнут мое обленившееся вдохновение. В общем, пока нет стройности в содержании, но я все равно выкладываю на ваш суд.
stella: Пока происходили все эти события, друзья поневоле оказались в ситуации, когда каждый вынужден был действовать в одиночку. Д'Артаньяну создавшееся положение настолько не нравилось, что он решительно взялся за Портоса. Никакие заверения, что барон не уверен в своих силах, что его ноги обязательно подведут их в самый неподходящий момент, на него не действовали. - Я не желаю ничего слушать, Портос,- категоричным тоном заключил капитан.- Вы пойдете со мной и будете меня сопровождать везде. Самое главное - найти Атоса. Арамис, как мне сдается, занялся тетрадью: он как раз из тех господ-иезуитов, которому бумаги важнее, чем друзья. Наш лис учуял тайну, а он - тонкая ищейка; оставим ему ту часть работы, которая ему больше по душе, а сами займемся тем, что у нас лучше получается. - А что у нас лучше получается,- спросил простодушный Портос, широко раскрыв глаза. - А лучше всего у нас получается кого-нибудь искать - и найти. Или кого-нибудь арестовать,- невозмутимо изрек д'Артаньян.- Помните Вандомскую дорогу? - Ну, Бофора там нам арестовать не удалось,- покачал головой барон.- Нам помешали друзья. - Да, а потом была Королевская площадь. И наша клятва. Вот и посмотрим, все ли помнят о ней,- пробурчал гасконец себе под нос. Арамис вернулся в гостиницу в отвратительном настроении. Мемуары утеряны, где Атос - неизвестно. Надо признать, что исчезновение графа волновало его куда сильнее, чем не найденные мемуары. Кто их мог утащить из библиотеки, Арамис не сомневался: Мордаунт лично или его агенты. А вот куда и зачем мог исчезнуть их друг, ему так в голову и не пришло. Надо было встретиться с д'Артаньяном и Портосом, и хорошенько расспросить обоих. Арамис почувствовал зверский голод и первым делом отправился в ресторан при гостинице. Первое, что он там увидел, была гигантская фигура Портоса, восседавшего в глубине зала рядом с их гасконским другом. Портос, вооруженный ножом и вилкой, прикидывал, с какой стороны взяться за ногу барашка, д'Артаньян потягивал аперитив, ожидая заказанное блюдо. Арамиса он заметил первым и толкнул гиганта в бок. Портос скосил на него глаза и, повинуясь энергичному жесту капитана, перевел глаза на д'Эрбле. Не обращая ни на кого внимания, Портос жестом и голосом вынудил Арамиса пересесть за их стол. Господину Рене очень хотелось остаться незамеченным, но с Портосом это было нереально. Заказ ему подали уже вместе с завтраком для д'Артаньяна. Первое время друзья ели молча: все изрядно проголодались, к тому же французы очень трепетно относятся к процессу поглощения пищи - для них это своего рода священнодействие. Наконец, первый голод был утолен, и д'Артаньян приступил к тому, чего Арамису хотелось бы избежать: к допросу. - Ну-с, дорогой друг, так что новенького вы можете нам рассказать? Вам удалось что-либо выяснить? Где вы успели побывать? - Пришлось немного попутешествовать,- кисло выдавил из себя Арамис первую фразу. - Немного?- притворно удивился бывший капитан мушкетеров.- Вы пропадали несколько дней. Где же вас носило, наш любезный друг? - Д'Артаньян, я, как и вы, был занят поисками Мемуаров нашего дорогого Атоса. - Узнали что-нибудь? - Ничего утешительного. Мемуары исчезли. - Как и наш граф! - Вы что, тоже ничего не узнали?- Арамис замер, не донеся вилку до рта. - Атос исчез, как под лед ушел,- д'Артаньян сокрушенно покачал головой.- Неужели это все козни Мордаунта? Арамис, что вы успели узнать? У меня чувство, что мы идем к финалу, только не понятно: с какой стороны. Наш английский друг ведет очень хитрую игру. Чего он добивается, вы не знаете? - Он грезит мировым господством,- скривил губы Арамис.- Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление. - Ну, вам его понять не сложно,- пробурчал д'Артаньян, но Арамис услышал. - Д'Артаньян, мне кажется, что теперь не время, и не место попрекать меня. Тем более, что мои былые просчеты именно теперь помогли мне,- не утерпел Арамис. - И чем это вы сумели прельстить Мордаунта, что он вам открыл свои планы?- подколол его гасконец. - Я не встречался с ним,- сухо ответил Арамис.- Я не понимаю, откуда у вас этот тон, д'Артаньян! Что вы мне пытаетесь вменить в вину? - Я?- гасконец пожал плечами.- Я вас ни в чем не обвиняю: я только предполагаю. Арамис, друг мой, вас привлекают тайны и места, где они сосредоточены. - Что в этом вы находите предосудительного?- Арамис начал злиться. Этот разговор начал ему напоминать состоявшийся у них некогда, когда д'Артаньян почти догадался о его планах. Неужели он знает о его поездке в Ватикан? Мушкетер следил за ним? На каком основании? - Да ничего предосудительного, помилуй Бог!- ровным голосом произнес гасконец.- Вот только кончался этот интерес плохо для вас, и для некоторых из нас, ваших друзей. Намек на трагедию с Портосом выбил Арамиса из равновесия. Он положил нож и вилку на стол и, промокнув губы салфеткой, встал. - Сейчас не время и не место выяснять отношения, капитан, но по возвращении... - Сядьте,- приказал д'Артаньян, и Арамис, вопреки собственным намерениям, сел на место.- Арамис, сейчас нет рядом Атоса, чтобы остановить нас, и, боюсь, все намного хуже, чем вы себе представляете. Вы были в Италии и посетили Ватикан. Как видите, я в курсе ваших перемещений. Вы ничего не хотите нам рассказать... - Вы не дали мне это сделать!- вскипел, как мальчишка, Рене. - Потому что предполагал, что вы нам станете рассказывать очередную сказку. Что с Атосом? - Д'Артаньян, вы с ума сошли! Вы что, считаете, то узнай я что-то, я бы вам не сказал? Речь идет об Атосе, о нашем друге! - А если вы с ним договорились ничего нам не рассказывать, чтобы не подвергать нас риску? А? - Вы с ума сошли, капитан д'Артаньян! - Какой я теперь капитан, Арамис! Как вы - епископ ваннский! Но дружеские узы никто не отменял. Что вы придумали на пару с нашим графом? Рассказывайте, потому что дело не терпит отлагательств. Мордаунт напал на след тетради и он не один. Вам вдвоем не устоять против таких сил и дай Бог, чтобы все мы оказались в состоянии остановить эту армию. К слову, а где Рауль? - И Ангерран?- вставил Портос, молчавший до той минуты.- Их мы не видели несколько дней. - Как, и они тоже исчезли?- Арамис побледнел, как полотно.- Друзья мои, это ужасно. Я действительно не нашел графа. И даже не предполагаю, куда он мог исчезнуть.
stella: - Значит так,- теперь Портос встал во весь рост, глыбой возвышаясь над столом и друзьями.- У нас нет времени спорить и выяснять отношения. Пожмите друг другу руки и вперед!- И он сердито подтолкнул д'Артаньяна, отчего тот едва не слетел со стула.- Арамис, хватит дуться, вас все равно все любят. Я предлагаю отправиться для начала домой к Берже. Его жена наверняка должна знать, где ее муж. Он человек обстоятельный и у него свое дело: не станет же он оставлять без присмотра ресторан. - Господи, Портос,- неожиданно, с видимым облегчением расхохотался Арамис,- хоть вы сумели сохранить трезвую голову и рассудительность. - Да, я таков,- самодовольно улыбнулся Портос.
Grand-mere: Как на мой взгляд, гасконцу не мешало бы немного соотноситься с временем и местом, чтобы язык попридержать. Хорошо, что Портос рядом!
stella: А эти два петуха: Рене и Шарль, всегда были готовы завестись.
Эжени д'Англарец: stella пишет: А эти два петуха: Рене и Шарль, всегда были готовы завестись. Это точно! Те еще галльские петухи... А Портос - умничка, взял и помирил их не хуже Атоса))) Уважаю!
stella: Атос, как и обещал, все подготовил. Ангерран же предоставил в распоряжение писателей свой ресторан, устроив так, чтобы в это время не было посетителей. Когда все было готово, Дюма торжественно проводили до дверей ресторана. Это было не просто: Мэтр упирался, вздыхал и поглядывал по сторонам, ища момента смыться. Но его конвоировал виконт, а в этом случае Рауль бывал непреклонен, как истинный офицер. Задачу ему несколько облегчало любопытство писателя, который всю дорогу старательно разглядывал город и парижан, дивясь переменам и темпераментно выражая свое восхищение. Обилие темнокожих на улицах и их независимое поведение окончательно убедили его, что не зря во Франции прошло столько революций. Виконт никак не реагировал на восторги писателя, отвечал односложно, до конца исполняя свою роль. Задача графа оказалась много сложнее. Маке был человек недоверчивый, осторожный и принять незнакомого человека в своем доме не решился. На письменное обращение он дал уклончивый ответ. Тогда Атос предложил увидеться в сквере , где он рассчитывал объясниться с Маке начистоту. Но, в последнюю минуту, Маке неожиданно сам предложил какой-нибудь ресторанчик. Атос почувствовал себя в затруднительном положении: человек щепетильный, он не желал, чтобы его обвиняли в том, что он подстроил ловушку рассорившимся соавторам. И, встретившись на улице с господином Маке, честно признал, что его в ресторане может ожидать неожиданная встреча. Против его опасений, Маке сразу ухватил суть затруднения. - Сударь, вас смущает, что тот, кто ждет меня в ресторане - мой недруг? - Я бы не называл этого человека вашим недругом,- слегка смутился граф. - И, тем не менее, по вашему поведению, по выражению вашего лица, я догадываюсь, что меня ждет господин Дюма. Я прав? - Не смею вас разубеждать! - Александр ищет примирения? У него замыслы, для которых ему необходима моя помощь? Я не готов к такому, так ему и передайте! Атос едва не рассмеялся: взаимная обида некогда закадычных друзей очень походила на ссору двух мальчишек, из которых каждый ждал, что товарищ придет извиниться первым. Но щедрый и великодушный Дюма никак не походил на скрытного, осторожного и втайне тщеславного Огюста Маке. Дюма мог бы простить, а вот Маке нужно было унижение соперника, его согласие, что он является полноправным соавтором Мэтра." Хорошо, что речь пойдет не о литературе",- подумал граф с некоторым облегчением, и поспешил заверить Маке, что предмет их встречи с романистом не касается литературы. - А о чем тогда пойдет речь? - удивился составитель многотомной "Истории тюрем". - Об одной, в некотором роде, краже,- заверил его граф. - Краже?- поразился Маке.- Вы полагаете, что я могу иметь к такому отношение? - Да, если невозвращение рукописи в библиотеку не считать кражей,- с улыбкой, но твердо, ответил ему Атос.- Речь пойдет о "Мемуарах графа де Ла Фер". - Сударь, потрудитесь, наконец, представиться,- спохватился историк, сообразив, что он все еще не услышал имени собеседника. Как он мог упустить такой важный момент?- И вообще, что вам до всей этой истории? - Я граф де Ла Фер, господин Маке. И мне нужна моя рукопись. Остальное вам объяснит господин Дюма.- Атос подхватил под руку покачнувшегося Маке.- Пора, господин писатель. Нас уже ждут. Удар оказался так силен, что Маке стал осознавать обстановку, только оказавшись рядом с Дюма. Гигант сидел, покачиваясь на стуле, отчего тот ужасающе скрипел, грозя в любой момент скинуть писателя на пол. Дюма заметно нервничал, и, едва заметив в дверях Атоса, аккуратно поддерживающего под руку Маке, резко подался вперед. Маке огляделся по сторонам и, почувствовав на себе чей-то взгляд, подслеповато сощурился. Его очки в тепле запотели и он нетерпеливо дернул локоть, стремясь избавиться от поддержки графа. Атос убрал руку и историк неуверенно сделал несколько шагов вперед, пошатнулся, ухватился за спинку стула, осторожно уселся на него и оказался лицом к лицу с Дюма. Оба писателя как по команде сжали кулаки. Огромный, мощный Дюма и казавшийся рядом с ним тщедушным - Огюст Маке. Казалось, они сейчас бросятся друг на друга, но вперед выскочил Ангерран. - Господа, я вас угощаю. За счет заведения. Господин Дюма, вы известны как гурман, как великолепный повар. Вы позволите предложить вам поросенка, приготовленного так, как готовили его в поместье барона дю Валлона? С тюрингскими колбасками? А для вас, господин Маке, мы приготовили... - Я выпью кофе. И сигару, пожалуй,- величественно объявил историк, смерив своего бывшего друга презрительным взглядом. - Господа, а вы? -Анике бросил быстрый взгляд на графа и его сына. - Пожалуй, бокал Вувре,- кивнул Атос, Рауль же вообще отрицательно покачал головой. - Послушайте, Огюст, нам надо обсудить одно, очень важное дело,- Дюма решил в перерыве между закусками и главным блюдом, разговорить Маке. - Какие еще у нас с вами могут быть дела,- пренебрежительно обронил Маке, потягивая кофе. - Рукопись, которую вы куда-то задевали. - Позвольте вас не понять, сударь! - Речь о "Мемуарах графа де Ла Фер". Вы не вернули ее нашему другу Парису. - Я не вернул? - Маке медленно наливался кровью. Казалось, его сейчас хватит удар.- Вы обвиняете меня в воровстве, господа? - он величественно встал со стула и сразу стал большим и значительным.- Сначала вы, господин де Ла Фер, потом этот господин. Какое вы имеете право так говорить? - Мемуары утеряны или украдены - не в этом сейчас суть,- остановил его Атос.- Вы работали с ними, и вы были последним, кто держал их в руках. Вас ничего не поразило, когда вы их читали? Может быть, в них было нечто, что показалось вам странным? Постарайтесь вспомнить, прошу вас. Это слишком серьезно, чтобы ссориться по-пустякам, господа. - Это было так давно! Ничего не могу припомнить,- Маке растеряно переводил взгляд с Атоса на Рауля, а с Рауля - на Дюма. - Может быть... может быть вид тетради, почерк, страницы,- подсказал ему Рауль. - Тетрадь очень старая, переплет кожаный, с металлическими застежками,- прикрыв глаза стал вспоминать историк.- Почерк острый, энергичный, хотя на последних страницах рука пишущего сильно дрожала, местами буквы расплылись... там где говорится о друзьях, о сыне...- Атос сильно вздрогнул.- Страницы... постойте! Я вспомнил! Последние страницы в тетради были вырваны. Две или три! - Ах, дьявол!- не утерпел граф.- Так их уже не было к тому времени! Кто же их вырвал из тетради, в конце-концов? - Как это: вырвал?- раздался громоподобный бас, и на пороге вырос Портос.- Кто посмел распоряжаться Мемуарами? Отвечайте! Атос! Рауль! Анике! - барон радостно заулыбался.- Эй, вы, спорщики, смотрите кого я здесь нашел!- барон бросился обнимать друзей, не заботясь, как прореагируют на его изъявления нежных чувств друзья. Следом за ним зашли Арамис и д'Артаньян. - Как вы зашли?- оторопел Ангерран,- Ведь ресторан закрыт. - Дверь не заперта и нет таблички на дверях,- ответил ему Арамис.
Undine: Д'Артаньян такой... д'Артаньян! Очень точно подмечено, что он человек действия и ни разу не дипломат. Ведь только что сам вспоминал Королевскую площадь! И тут же сам лезет задирать Арамиса. Как хорошо, что Портос оказался рядом.
stella: Мне часто кажется, что дАртаньян делал это из мальчишества. А Арамис и дулся на него и тянулся к нему. Вообще, не могли они не раздражать друг друга - дАртаньян, со своим темпераментом и искренними порывами, и вечно ведущий игру Арамис. Так всегда бывает в компании, где дружат сразу больше двух. И интересно, как еще уловил Дюма, что именно четверо- это много комбинаций. Если трое - всегда кто-то лишний бывает.
stella: Наступило молчание. Каждый напряженно вслушивался в тишину, ожидая, что ее взорвут выстрелы, крики нападавших, мало ли что мог придумать для них Мордаунт. Но ничего не произошло. - Нас подслушивали,- вдруг сказал Рауль, ни к кому не обращаясь, просто так: в пространство. И тут взорвался д'Артаньян. - Это ваши приятели-иезуиты, Арамис! Они шли за нами все время, я видел какие-то невыразительные рожи вокруг нас. Арамис медленно повернулся и смерил взглядом д'Артаньяна так, словно видел его в первый раз. - Сударь, вы позволяете себе такие предположения, которые поставят под сомнение нашу дружбу. - Вы сами ставите ее под сомнение своим поведением,- не выдержал вспыльчивый гасконец.- Слава Богу, мы все живы и здоровы и все - здесь. Вот теперь и пришло время поговорить начистоту. - Что вы считаете предосудительным в моих действиях?- медленно, взвешивая каждое слово, спросил д'Эрбле. - Извольте!- д'Артаньян набрал побольше воздуха в легкие.- Вы постоянно крутились с какими-то странными личностями с постными физиономиями святош. - Вы забываете, что у меня свой круг знакомств,- высокомерно обронил Арамис. - Эти люди следили за всеми нами. - И за теми, с которыми бывали вы, сударь! - Так вы установили слежку за всеми, милостивый государь?- д'Артаньян сузил глаза, пригнулся и стал неуловимо похож на приготовившегося к драке дворового кота. Арамис же, напротив, сохранял видимость спокойствия. Только дергавшаяся щека и страшная бледность и выдавали его напряжение.- Значит вы нам, своим друзьям, своим братьям, не доверяете? - Равно, как и все вы не доверяете мне,- холодно бросил д'Эрбле, окидывая всех пристальным взглядом.- Атос, вы молчите? Вы согласны с д'Артаньяном? А вы, Портос? Вы тоже считаете меня способным на предательство? А вы, Рауль? Вы отворачиваетесь? Хорошо, я вас понял, господа. Если вы уверены, что за вашей спиной я плел какие-то нити заговора, мне нечего вам сказать. Я не стану разубеждать вас, мои дорогие бывшие друзья: мое самолюбие мне этого не позволяет. Д'Артаньян при последних словах Арамиса покачал головой с презрительной улыбкой, и этот жест взорвал Арамиса. Он, забыв, что при нем нет шпаги, ухватился за бок, но рука не нащупала рукоятки. Тогда, не дожидаясь, пока дАртаньян ответит на его бессильный вызов, он бросился на товарища и схватил его за воротник. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут вмешался Дюма. Гигант схватил одной рукой Арамиса, а другой - д'Артаньяна, не подпуская их друг к другу. - Нет, Огюст, ты только посмотри на них, на плод нашей фантазии! Да ведь они не просто ожили: они драться друг с другом полезли! Живые они, живые!- и Мэтр счастливо расхохотался. - Сударь, да как вы смеете касаться меня! Да кто вы такой, в конце-концов. что позволяете себе применять силу?- Арамис сделал попытку оторвать от себя руку великана, шутя удерживающего Рене. Он даже поискал глазами Портоса, чтобы убедиться, что это не дю Валлон удерживает обоих друзей. - Кто я?- продолжал хохотать великан.- Кто Я такой? Я твой создатель, твой духовный отец, сынок! Я великий Александр Дюма! И я счастлив, что могу растащить вас, дети мои! Ибо вы: живые люди, и я наградил вас всеми противоречиями человеческой натуры.- Он посмотрел на Маке.- Ну, что ты дуешься, Огюст? Это же великолепно, что они все есть, и все могут приходить к нам, как обычные люди. Мы с тобой славно поработали, друг Маке. И, что бы потом не говорили про нас, вот эти парни всегда будут нашими защитниками на Божьем суде. Я прав, граф?- Мэтр обратился к Атосу, который стоял неподвижно, как статуя. - Мне больно видеть, как лучшие друзья готовы были драться насмерть из-за того, что в одном говорил боевой задор, а в другом - оскорбленное самолюбие,- медленно роняя слова, произнес Атос.- Мне горько сознавать, что негодяй, преследующий свои цели, смог рассорить нас, когда необходимо было сплотиться. - Атос, вы первый стали скрытничать и исчезли, ничего нам не сказав,- заметил Арамис.- Вы и были тем, кто внес разлад в наше дело. Дальше мы все стали действовать каждый сам по себе. И мы искали вас, мы боялись за вас. - Я знаю,- слова давались Атосу с трудом.- Я знаю, друзья. Но я хотел одного: вывести вас из-под удара. Я позвал вас и вы пришли, помятуя наш девиз. А я не отдал себе отчета до конца, чем это нам грозит. - Смертью?- вдруг воскликнул Портос.- Так мы же бессмертны, милый граф. - Мы бессмертны, Портос, пока мы вместе, нас убивают не шпаги и пули, нас убивает разлад и ссоры,- грустно ответил другу граф.- И Мордаунту удалось внести в нашу семью разлад. - В любой семье бывают ссоры и непонимание,- из-за стойки бара вышел Ангерран, неся на подносе бокалы с шипящим шампанским.- Главное, вовремя остановиться. А для этого нет средства лучше, чем бокал вина. Я предлагаю тост, господа,- он победно оббежал взглядом всех, кто был у него в ресторане: Мэтра Дюма, придерживающего за локти во избежание продолжения конфликта д'Артаньяна и Арамиса, Атоса - бледного, напряженного, с потухшим взором, Рауля, который стоял облакотившись на спинку стула, на котором восседал верхом Портос, победно оглядывавший с высоты своего роста собравшихся, и, наконец, Маке, нервно протиравшего стекла очков.- Давайте, господа, выпьем за дружбу, которой нет границ ни во времени, ни в пространстве. За дружбу, которой не страшны козни. - А еще я предлагаю выпить за тех, кто гордится своим родом, кто охраняет его, и кто считает себя в ответе за всех,- добавил Рауль, поднимая бокал и выразительно глядя в сторону отца. - Это слишком много для одного тоста,- рассмеялся Ангерран.- Шампанского хватит на все.
Grand-mere: Ага, Рауль меня услышал : об ответственности заговорил. Осталось вспомнить, что это и его потомки...
Орхидея: У меня восторг! И я в свою очередь присоединяюсь, пусть и с опазданием, к предыдущим коментариям. Мне очень понравился такой Арамис. Тоже ожидала худшего. Поэтому, большое спасибо!
stella: Я прошу прщения у читателей - немного задерживаю эпилог.( дела захлестнули)
Undine: Эпилог? Так конец уже близко! stella, вы просто травите душу.
stella: Эпилог Гримо зашел в кабинет и остановился на пороге, не решаясь двинуться дальше. Преодолеть себя оказалось не просто, но сделать то, что он намеревался, управляющий не мог доверить никому. Тетрадь по-прежнему лежала на столе, раскрытая на последних страницах. От двери Гримо отлично видел, что страницы эти исписаны. Он сделал еще одно усилие и подошел ближе: все в комнате еще хранило присутствие хозяина, хотя сам он уже несколько дней как покоился в земле. Каждый шаг давался старику с неимоверным трудом, но неведомая сила толкала его к столу. Он остановился рядом, не решаясь сесть в кресло, в которое никто никогда, кроме графа, не смел садиться. Тетрадь манила Гримо: в пляшущих строчках, так не похожих на обычный почерк графа, был привет, понятный теперь только Гримо. Ни д'Артаньяну, ни Арамису не рискнул бы он показать эту тетрадь. Он тоже не имел права читать ее, но, склонившись над листами, он вдруг увидел нечто, что заставило его без сил опуститься на место хозяина. Теперь он уже не мог оторваться и пролистал назад несколько страниц. Ему не понадобилось много времени, чтобы прочитать то, что было написано. Он сидел, обхватив голову руками, и редкие седые волосы запутались в узловатых старческих пальцах. Осознание прочитанного постепенно читалось на его лице и ужас, отчаяние, все сильнее овладевали старым слугой. Как могло случиться, что граф доверил бумаге такую тайну? Какое помрачение нашло на него, всегда так трезво и ответственно оценивавшего последствия своих поступков? Только болезнью, отчаянием, одиночеством можно было это объяснить. Гримо помнил их расставание до последней секунды. Помнил, какой ледяной была рука графа, которую он поцеловал на прощание, помнил его потерянный взгляд, когда он, Гримо, сказал, что поедет с Раулем, и тяжкое раскаяние, чувство вины, страшная двойственность сознания скрутили его. Он не мог оставить Рауля одного, но и не должен был покидать графа. Он бы сумел поддержать его, он бы заботился о нем, и, если уж виконту суждено было погибнуть, он бы сумел продлить и скрасить последние дни своего господина. И уж точно, при нем Атос бы не написал этих страниц, этого страшного завещания. Так Гримо просидел около часа. Потом с трудом встал и, после некоторого колебания, вырвал из тетради несколько последних страниц: среди них было и какое-то письмо. Потом растопил камин и бросил в огонь листы бумаги. Он мешал и перемешивал угли в камине, пока не убедился, что от бумаги не осталось даже пепла. Только после этого он закрыл тетрадь, спрятал ее в ящик стола и вышел из кабинета, плотно прикрыв дверь. Идя по коридору старческой, шаркающей походкой, он несколько раз останавливался и оглядывался на закрытую дверь: словно боялся, что еще кто-то проникнет в кабинет и прочитает уже не существующие страницы. Видение исчезло, но собравшиеся еще долго сидели, храня молчание. - Атос?- тихонько окликнул друга д'Артаньян. - Что?- граф повернулся к нему и гасконец увидел, что глаза его полны слез. - Атос, теперь вы нам скажете, что было на тех страницах и почему Гримо уничтожил их? - Я расскажу вам,- чуть дрогнувшим голосом ответил Атос.- Время пришло. - Мне было лет десять-двенадцать,- начал свой рассказ граф,- когда, волею случая, мне привелось услышать странный разговор в коридорах Лувра. Беседовала моя мать с каким-то дворянином, разговор был очень приватным, я ничего не понял, да и боялся прислушиваться: это было совсем уж неприлично, я понимал, что попал в дурацкое положение, и постарался забыть об этом происшествии как можно скорее. - А как вы попали в Луар в таком нежном возрасте,- не утерпел Портос. - Портос!- попытался его отдернуть д'Артаньян, но Атос остановил его. - Ничего страшного, тем более, что барон задал вопрос по-существу: отвечая на него, я объясняю очень многое. Господин дю Валлон, господа, моя мать была статс-дамой королевы Марии Медичи и ее доверенным лицом. Именно она долгое время хранила переписку королевы, и вернула ее только после отставки. В этой переписке было одно письмо, которое королева Медичи не рискнула держать у себя, и велела графине спрятать его понадежнее. Моя мать хранила его, как зеницу ока, а, умирая, завещала мне хранить его так же тщательно, как делала она сама. - И вы берегли это письмо не читая, граф?- спросил Арамис, который слушал, затаив дыхание. - Это была не моя тайна. - А ваш отец, он знал о письме? - О нем знал человек, который получил это письмо, королева, моя мать и, через несколько лет, узнал и я. - И что же было в этом письме?- Портосу не терпелось удовлетворить свое любопытство.- Вы все же прочитали его, Атос. - Каюсь в грехе любопытства: прочитал! Прочитал, хотя испытываю отвращение к чтению чужих писем. Но я, после отъезда Рауля, ночами пересматривал семейный архив, кое-что пришлось уничтожить, и поэтому я решился вскрыть письмо. - И что же в нем было?- нетерпение Арамиса достигло предела. - Любовная записка королевы, в которой она извещала своего любовника, что беременна. Письмо было написано за два дня до королевской свадьбы. - Так получается, что династия Бурбонов не ведет свой род от Генриха 4?- ахнул Маке.- Это же бомба, господа! И кто отец, вы знаете, граф? - Знаю,- неохотно признался граф.- Но... - Нет уж, теперь никаких тайн,- настаивал на своем Арамис,- тем более, что это уже и роли не играет. - И, тем не менее,..- Атосу было неприятно копаться в этом старом королевском белье. - Атос, дорогой мой, ну снизойдите к моему любопытству,- улыбнулся самой приятной улыбкой бывший Генерал Ордена,- могу я узнать, чьего внука я пытался посадить на престол? - Внука Роже де Беллегарда,- со вздохом ответил граф. - Ничего себе,- тихо ахнул Дюма.- Это же сюжет для целого романа. - Для некоторых из вас не новость, что Роже де Беллегард представлял персону Генриха 4 и привез во Францию Марию Медичи. Вот так и вышло, что дипломатический брак по доверенности состоялся на самом деле. Кто был инициатором этой связи,- не наше это дело, но ко дню бракосочетания у будущей королевы уже не оставалось сомнений - она понесла. - И она в панике написала герцогу де Беллегарду? - Да! - Атос, а ваш отец ничего не знал?- удивился д'Артаньян. - Если бы он знал, он никогда не заставил бы меня поклясться в верности Бурбонам. Он был человеком принципов. - Как и вы, мой друг!- кивнул ему Арамис. - Но я не понимаю, при чем тут письмо? Какое оно имеет значение?- пожал могучими плечами Портос.- И что оно должно было изменить? - Сейчас оно безопасно. Но попади оно в руки тех, кто хотел поражения Франции, тогда, когда решалась после покушения на Генриха 4 судьба страны, это было бы смерти подобно. - А потом? - Друзья мои, история учит, что все в мире имеет свои последствия. Смена власти - это чаще всего смуты и гражданская война. Франция и так была растерзана и ослаблена. А по границам стояли ее извечные враги, и только ждали, как бы отхватить от ее границ кусок побольше и пожирнее. Смена династии открыла бы череду таких перестановок на карте мира, что в результате Англия могла бы на века стать безраздельной хозяйкой на континенте. Я думаю, это понимала даже королева Мария Медичи. - Ну, История не знает сослагательных наклонений,- пожал плечами Арамис. - И, тем не менее, друг мой, вы, готовя переворот, совершали все в глубочайшей тайне. Вы понимали, чем грозит Франции война двух братьев, если бы все раскрылось. Арамис, ни слова не возразив, опустил голову. - Теперь, вспоминая ту ночь,- продолжил Атос,- я понимаю, насколько был не в себе.- Мне хотелось, чтобы Рауль имел хоть какой-то довод, который он бы мог если не бросить Людовику в лицо, то хотя бы для себя иметь объяснение, почему король ведет себя недостойно. Пятно на рождении, мне показалось в ту минуту, решило бы для виконта многое. Рауль мог бы вызвать его на дуэль, как равного себе. - Это была химера, Атос,- грустно сказал д'Артаньян, положив руку на плечо другу. - Это была не химера, это было преступление,- твердо ответил граф.- Я играл уже не собой и даже не честью своей семьи. Я подставил свою страну. Бога надо благодарить, что Гримо правильно все понял и правильно распорядился письмом. - В лице Гримо вы имели не слугу - друга, сказал вдруг Портос.- Как я - моего дорогого Мустона. - Я понял это еще в бытность мою мушкетером,- Атос ттяжело вздохнул.- Гримо стал со временем частью нашей семьи. Не так ли, виконт? - Я всегда думал так же,- ответил отцу Рауль, делая шаг вперед.- Отец, я вижу, что мы подошли к финалу истории. Поиски закончены, улика, которая могла так повлиять на ход событий, уничтожена. Что остается, теперь, всем нам? - Остается тихо уйти, оставив ход событий на волю и талант господ Дюма и Маке,- Атос с почтением склонился перед писателями. - Так или иначе, но наша работа исполнена. Господин Берже, вы теперь знаете все. Надеюсь, что вы и сами будете помнить, и сыну вашему передадите историю нашего рода. Вашего рода! И всегда будете помнить, что в этом мире прошлое и будущее связаны такими тонкими нитями, что только дружба и преданность способны их сохранить в целости. Господа,- он повернулся к присутствующим, и они увидели, как его фигура стала нечеткой, колеблющейся, словно откуда-то ее овевал легкий ветерок.- Господа, нам пора. Господин Берже, вспоминайте нас. Не обещаю, что мы придем еще, но в ваших снах мы встретимся непременно. Теперь Ангерран видел, как и все остальные стали призрачными тенями. Еще несколько секунд, и только бокалы с недопитым вином напоминали о том, что он видел это все не во сне.
Орхидея: stella, спасибо за фик и неожиданную развязку.)) Жаль, что кончилось так быстро.
Grand-mere: Стелла, прежде всего разрешите выразить восхищение Вашей неиссякаемой творческой энергией и поблагодарить за прекрасный фанфик. Он настолько хорош, что... хочется еще лучше. Признаться, я ждала нечто вроде семейной саги, рассказывающей о судьбах нескольких поколений. Но у автора было свое видение, которое, возможно, еще и менялось в процессе,что естественно ("И даль свободного романа через магический кристалл еще неясно различал...") - и так же менялось мое читательское восприятие. Поначалу пришло сравнение с прекрасной, яркой мозаикой, из которой, к сожалению, выпали отдельные кусочки, а другие камешки, наоборот, не находят своего места. (Хотелось подробнее узнать о судьбе Аглаи, ее сына; о Жанне - почему именно к ней является мальчик-ангел?.. И как связан с последующим повествованием эпизод с каторжниками?) Далее - при рассказе о канадских переселенцах и российских революционерах - возникла ассоциация с поездкой в московском метро (таком, каким его помню; возможно, сейчас что-то изменилось). Состав мчится по темному тоннелю, за стеклом мелькают фонари... Станция. Яркий свет. Можно выйти, неспешно разглядывать в подробностях богатое убранство... И снова промчаться до следующей станции, не заметив, как мелькнул перегон (ехали бы наземным транспортом - много чего за окном бы заметили, наверное)... И снова остановиться, открывая какие-то новые детали, радуясь им... И снова ехать... И понять, что это кольцевая линия. Но едва так подумала, как повествование вышло на новый виток - и понеслось вообще без рельсов (альтернатива Маркову). Напрашивается аналогия с крапивинским поездом до станции Мост из "Голубятни...", мчащемся через галактики, соединяющем времена и пространства. Стелла, пожалуйста, не обижайтесь на меня за полушутливый отзыв. На самом деле мы понимаем, что автор верен себе: излюбленной эпохе, героям - за что и ценим, и любим.(Вот, взяла на себя смелость говорить во множ. числе.) P. S. И занозой в сердце остались последние письма Атоса... Господи, Стелла, КАК Вы сумели написать такое?!. Р. P. S. Вы много пишете о графе, но ничего пронзительнее этих строк лично я у Вас не встречала.
stella: Grand-mere , спасибо вам. Я ведь уже бросила эту затею - писать семейную сагу я просто не решилась: я не ощущаю других героев и другие времена так, как этот период. Пришлось смотреть много материала, а у меня память уже не держит все так, как необходимо. И заметки тут уже не помогут: трудно сконцентрироваться, да и логика у меня не та, что тут нужна была. Поэтому скакала по верхам. Хорошо, моя знакомая, из наших бывших участников, меня направляла, не давала слишком часто съезжать с колеи. Вы знаете, я прочитала пару книг Крапивина, но он меня не впечатлил. Я почти сразу забыла то, что прочла, хотя меня наши убеждали, что мне должно понравится. Видимо, эти книги попали ко мне не в том возрасте. лет в 10 я бы реагировала на них. От московского метро моих времен у меня осталось другое ощущение: я выхожу на Киевском вокзале и включаюсь в стремительный поток: а дальше все повороты и переходы - на автопилоте. Письма Атоса... знаете, у меня есть вещи и пострашнее. В памяти... только я их боюсь записывать... боюсь овеществить словом.
Диана: Стелла, замечательный финал! Гримо сохранил трезвую голову, точнее - сделал то, что сделал бы Атос, если бы не умер сразу после написания - недаром он искал подтверждения, что листы вырваны.
Undine: stella, Гримо - достойный слуга своего господина! Мудро поступил. тот прочтения фанфика осталась тихая грусть. Жаль, что они расстались с Ангерраном. Как жаль и читателям расставаться с чтением, которое принесло такие волнения и переживания. Но я думаю, они еще встретятся, и не только во сне.
Grand-mere: Уважаемая Стелла! Можно пожелание-предложение?.. Мне так и видится написанная Вами изящная, камерная вещь - история тех самых браслетов, прошедших через столько рук и судеб, революций и войн... По поводу Крапивина - Вы же знаете: когда любишь книгу, очень хочется поделиться этой любовью. Я понимаю, что школьно-пионерская тематика вряд ли Вам интересна (хотя трилогия "Мальчик со шпагой" по духу ближе всего к Дюма), поэтому возьму на себя смелость рекомендовать - разумеется, если у Вас появится желание - фантастику. ("Фантастику любят дети, у которых вкус еще не испорчен, и взрослые с хорошим вкусом" - вот!) Жесткие и отнюдь не детские вещи: трилогия "Голубятня на желтой поляне"; начинающая большой цикл, но и сама по себе сильная "Гуси-гуси, га-га-га"; "Кораблики" ("Помоги мне в пути"). А если вернуться к реалистическим вещам - достаточно серьезная трилогия "Острова и капитаны".
полная версия страницы