Форум » Благородный Атос » Негаданная встреча » Ответить
Негаданная встреча
stella: Фандом: Три мушкетера Пейринг: Вся четверка плюс кое- кто еще. Размер: миди Отказ: вообще-то - Дюма. Но и плюс моя необузданная фантазия.
Ответов - 16
stella: - Оливье!?- в голосе слышалось недоверие, скорее даже неверие.- Оливье, вы ли это? Атос инстинктивно замедлил шаг, потом заставил себя идти, словно и не его окликал взволнованный женский голос. - Виконт, ну что же вы?- делать вид, что обратились не к нему стало уже неприлично. Он остановился и неохотно обернулся навстречу даме, зовущей его из портшеза.- Простите, сударь, я наверное обозналась, приняла вас за другого.- Дама близоруко щурилась, пытаясь рассмотреть его черты из-под нарочно надвинутой на глаза шляпы. - Сударыня, вы явно приняли меня за какого-то вашего знакомого. Я не имею чести знать вас,- он чуть поклонился, собираясь продолжить свой путь. Дама сделала знак поставить носилки на землю и вышла наружу. Она была не первой молодости, но кокетства и задора в ней хватило бы еще на пару- тройку придворных дам. Дама явно была приближена ко двору, а ее появление в окрестностях Люксембурга могло говорить о дворе королевы-матери. Оказавшись лицом к лицу с Атосом она преобразилась: она узнала его, не смотря на форму мушкетера, и это узнавание привело ее в полный восторг. Атоса эта встреча не только не обрадовала, он, судя по его лицу, с удовольствием бы стал невидимкой, если бы это было в его силах. Он тоже узнал женщину, но он встрече рад не был. - Оливье, мой милый, какой же вы стали красавец! - дама ухватила его за руку, и принялась жадно разглядывать. - Вы — мушкетер короля! Но почему? Что случилось? - Вы считаете, сударыня, что служба королю - это что-то недостойное?- тон молодого человека был холоден. - Ах, разве об этом речь! Виконт де Ла Фер — и вдруг королевский мушкетер! Это нелепость какая-то... - Не вижу в этом ничего необычного, сударыня,- мушкетер сделал движение, чтобы откланяться и уйти, наконец, от навязчивой собеседницы, но она, на правах старой доброй знакомой, ухватила его за руку. - О, Господи! Да что с вами случилось, Оливье?- дама не намерена была отпускать свою добычу, и Атос украдкой бросил взгляд по сторонам: не хватало еще, чтобы его увидели рядом с этом престарелой красоткой, хорошо известной при дворе королевы-матери. - Ничего особенного не произошло, просто я счел целесообразным служить Его величеству в качестве мушкетера, и делаю это под именем Атоса.- Изворачиваться, что-то выдумывать ему было противно, все равно он не умел вести двойной игры. - А ваши родители, Оливье? Они живы? - У меня не осталось никого из родни - неохотно ответил Атос, глядя ей прямо в глаза. Взгляд словно предупреждал, нет, скорее приказывал: «никаких вопросов, сударыня!» Невысказанные соболезнования застыли у женщины на губах; она так и не решилась задать свой вопрос. От того мальчика, от того нежного юноши, что дарил ей некогда прекрасные мгновения любви, не осталось ничего. Перед ней стоял мрачный и осунувшийся мушкетер, уставший, с потухшим взглядом и со следами недавней попойки на лице. Что-то дрогнуло в лице у женщины, она поднесла руку к плечу мушкетера. Но он отшатнулся и губы его передернуло гримасой едва ли не отвращения. Дама замерла, бледнея под его презрительным взглядом. Она попыталась что-то сказать, на глазах у нее показались слезы и, досадливо махнув рукой, она поспешно спряталась в свой портшез. - Домой!- донеслось до Атоса. Голос звучал придушенно, словно женщина уткнулась лицом в платок.
stella: Атос тоже шел домой. Счастье, что ему было до дому рукой подать: он был пьян больше обыкновенного. Дежурство выдалось тяжелым: ему выпал пост у наружного входа и он сильно промерз за ночь. А утром, сменившись, сразу отправился в трактир. В придачу, он был еще зверски голоден, но, пока готовили завтрак, он успел выпить бутылку вина, и на пустой желудок оно подействовало оглушающе. Такое с ним бывало редко, и в таких случаях пить больше не стоило, но его охватило какое-то злорадное веселье. Глупость, потому что он собирался издеваться над собой. Хорошо, вовремя пришел Портос и буквально заставил его поесть. А потом вознамерился проводить его домой, но Атос уже почти пришел в себя, и заявил, что пройти четверть лье он может и без сопровождения. Домой он добрался быстро и без проблем, если не считать этой непредвиденной встречи. Он тут же отправился спать, приказав Гримо не будить его, даже если будет гореть Париж. Но постель не спасла: воспоминания накинулись на него, словно стая голодных псов. То ли из-за того, что выпитое вино всегда лишало его сна, то ли эта встреча с бывшей фрейлиной Медичи так подействовали на него, но сна как не бывало. Стоило ему закрыть глаза и стены Лувра обступили его.
stella: Виконт давно уже свыкся с мыслью, что его мать больше принадлежит своей карьере, чем своему мужу и своим детям. Детская тоска по материнской ласке ушла в прошлое, оставив напоследок чувство легкой горечи. Но сетовать было не на что: его угораздило родиться в знатной семье, а за все надо платить. К своим шестнадцати годам, достаточно повидав и испытав, он это хорошо себе уяснил. Последнее время он бывал в Париже не часто: отец предпочитал держать его подальше от столицы: у сына был не только непредсказуемый характер: он еще зарекомендовал себя как представитель "золотой молодежи". Карьера Изабо де Ла Фер едва не окончилась трагически, и только благодаря смелости и находчивости сына все завершилось относительно благополучно.* Но придворная дама, утратив должность и оказавшись не у дел в провинции, не могла смириться со своим новым положением. Первое время она пыталась выезжать, но встречать сочувствующие улыбки и злорадные соболезнования, что графине де Ла Фер не подходит провинция, оказалось выше ее сил. И Изабо затосковала. Властная, надменная, она стала грозой прислуги, используя на ней свой опыт статс-дамы. То, что мог упустить граф, немедленно замечалось графиней. И очень скоро она обратила внимание на ночные отлучки сына. То, что по молчаливому уговору Ангеррана и Оливье обходтлось стороной, получило неодобрение матери. Изабо сидела в своих покоях, когда ей доложили, что ее хочет видеть супруг. Накануне она предупредила его запиской, что им срочно надо поговорить. Когда граф зашел, она сделала знак своим служанкам и девушки поспешно оставили чету наедине. - Ну-с, так что у нас произошло такого, мадам, что вы вызываете меня запиской?- Ангерран поцеловал руку жены.- К чему такая срочность? Если по-правде, то у меня дел с утра невпроворот. - Ангерран, вы в курсе, где проводит ночи Оливье?- Изабо не намерена была ходить вокруг да около. - Предположим, я догадываюсь,- чуть улыбнулся граф. - Вы считаете это в порядке вещей? - Да,- без тени колебания ответствовал супруг.- Он достаточно взрослый для этого. - А если это еще и кабаки, и не только женщины? - Не женщины, а одна дама. Неужто, моя дорогая, вы думаете, что наш сын постоянно будет под родительской опекой? - Нет, я не стремлюсь к такому повороту дел, но я и боюсь за него. Он слишком самостоятелен, слишком прямолинеен. - Послушайте, Изабо, - граф вздохнул, - я дал ему волю пока, но это не значит, что он выберет себе невесту по своему желанию; разве что его выбор устроит нас. Я подыскиваю ему подходящую партию, а пока — пусть порезвится на свободе. Очень скоро ему придется идти под венец: я хочу еще при своей жизни увидеть, как наш род получит наследника. - Граф, я раньше не рассказывала вам ничего из того, что делал наш сын в Париже... - Он вел себя недостойно?- граф де Ла Фер сжал кулаки. - Этого я не могу сказать, но по части любовных приключений он был несколько несдержан. - Он вел себя бесчестно? - Он очень красив, Ангерран. - Это недостаток в ваших глазах, мадам?- граф сам не заметил, что мужская солидарность заставляет его жену задуматься и о его верности. - Нет, конечно нет! - Изабо прикусила губу.- Но у моих фрейлин был повод думать о нем больше, чем это дозволено было их службой. - Парень шалил? - едва ли не самодовольно улыбнулся Ангерран. - В сочетании с его заносчивостью и храбростью это доставляло мне массу хлопот, граф. В свои шестнадцать лет он пользовался большим расположением дам. - У него горячая кровь. - Его шалости могли стоить ему головы. Слава богу все обошлось.- Изабо не намерена была вдаваться в подробности и граф был ей за это даже благодарен: раз все в прошлом - не стоит его ворошить. Он встал, прошелся по комнате несколько раз, искоса поглядывая на жену. - Изабелла, чего же вы ждете от меня в данной ситуации? - Я могла бы сама выговорить сыну, но вам, его отцу и мужчине, это сделать проще. Тем более, что вы в курсе его ночных походов. Он ездит один, без охраны? Вы хорошо знаете эту девушку? - Графиня, что может ему угрожать в наших владениях, скажите на милость? - У Кончини длинные руки. И хватит подлости на любое преступление,- наконец не выдержала Изабо. - Дело зашло так далеко?- Ангерран де Ла Фер резко остановился. - Изабо, что случилось, в конце-концов? - Случилось то, что Оливье умудрился насолить не только Кончини, но и королеве—матери. - Каким образом? - Наш сын не умеет лгать: вот он и рассказал то, что Кончини хотел бы скрыть от короля,- и Изабо поведала мужу историю с сапфировым кольцом, который едва не присвоил себе итальянец. Все, что осталось сделать графу, это хмуриться. *- речь идет о истории с кольцом, рассказанной в фике " Ничто не проходит бесследно"
stella: Следующий визит Оливье в Париж состоялся не скоро, уже в бытность его графом. Теперь никто не имел права указывать ему, куда и зачем он должен ехать, но граф был бы счастлив, если бы кто-то из родителей мог приказать ему. В душе он не хотел, не мог согласиться со своей потерей. Из всей, еще недавно многочисленной семьи Ла Феров, он остался один и свое одиночество ощущал всегда. Есть души, не способные смириться с потерей близких людей, даже если при жизни эта родня не слишком проявляла свою любовь. Граф де Ла Фер вступил под своды Лувра весь во власти воспоминаний. Что погнало его сюда он и сам не смог бы объяснить. Скорее всего, давняя привычка, оказываясь в Париже являться на глаза матери. Ноги сами принесли его к апартаментам, бывшими некогда апартаментами графини. Но некому было его встречать: мать давно покоилась в семейном склепе рядом с отцом. Итальянская речь больше не звучала в кулуарах дворца. Придворные, встречавшиеся по дороге, отвечали любезными поклонами на его приветствия. Но никто не узнавал в нем, теперешнем, шевалье де Ла Фера. Это и к лучшему: ему все равно нечего делать в Лувре. После смерти Кончини ему ничего не грозит, толстуха Медичи наверняка и думать о нем забыла: у нее хватает и своих забот, но и ему нечего делать во дворце. Он отдал дань воспоминанием и довольно; теперь он здесь чужой и, сколько бы не блуждал по знакомым с детства залам и закоулкам былого не воскресить. - Оливье?- кто-то коснулся его руки. Прикосновение было легким и нежным, но он едва сдержал возглас изумления.- Оливье, милый мой малыш... - Сударыня, вы ошиблись, приняв меня за кого-то другого. Вряд ли я похож на малыша.- он сдержанно улыбнулся, готовый простить даме ее невольную фамильярность. - Ошиблась? Не может этого быть. - Женщина подняла повыше свечу, которая была не лишней в темных переходах Лувра.- Я узнала тебя по походке. Ты же Оливье де Ла Фер, не так ли? - Не стану отрицать,- граф внимательно вгляделся в женщину.- Флор? - Узнали? Вот и хорошо. А я уже испугалась, что стала старухой и мои друзья не узнают меня. Только не говорите никаких банальностей: я себя вижу в зеркале двадцать раз на дню. - Тут темно,- чуть смутился молодой человек,- я не сразу узнал, с кем говорю. - Нам стоит поболтать, раз уж мы случайно встретились. Пойдем ко мне,- она цепко ухватила его за руку и повела какими-то незнакомыми переходами и лестницами. Когда они остановились перед низкой дверцей, он окончательно потерял представление, в какой части дворца они находятся. Дверь, хорошо смазанная, открылась без скрипа, пропуская их в мансарду. - Здесь меня никто не будет искать,- довольная Флор зажгла канделябр от свечи, с которой и прошла по всему дворцу. - Это комната, где я могу спокойно принимать своих гостей. - Они часто навещают тебя? - Это зависит только от меня.- Женщина или не уловила скрытой иронии или предпочла сделать вид, что ничего не поняла. - Впрочем, ты ведь принадлежишь к числу тех, кто был у меня завсегдатаем. - С тех пор многое изменилось.- Графа явно покоробил и ее тон и ее фамильярность. Он встал, прошелся по комнате, рассеяно следя за трепетными огоньками свечей. - Ты женился? - Еще нет, но моя родня требует, чтобы я всерьез этим занялся. - Родители тебе, наверное, уже подыскали достойную невесту? - Родителей нет в живых, я сам себе хозяин. - Ты рад этому, Оливье? Рад, что тебе не надо никому подчиняться? - Давайте не будем обсуждать мои семейные проблемы!- тон Ла Фера резко изменился. - Давайте!- мягко согласилась Флор.- Я скучала, мне тебя не хватало все эти годы, мой милый Оливье. - Но ведь у вас, как вы сами признались, хватает гостей. Когда же вам было скучать? - Мне тебя не хватало, мой дорогой мальчик...- Флор оказалась рядом, ее пальцы запутались в его волосах и она осторожно коснулась его губ. - Ты не разучился целоваться без меня, мой малыш? Она не успела понять, когда и как очутилась в постели. О, она имела дело не с мальчишкой! Оливье злился на себя; не стоило поддаваться мимолетным желаниям. Флор сильно изменилась, но и он не стал лучше. Оливье теперь постоянно мысленно обращался к отцу, ища у него совета и поддержки. Как обидно, что, когда Ангерран был жив, они не находили ни времени, ни желания поговорить о том, что волновало юного наследника. Отец боялся терять время на праздные разговоры: все было подчинено передаче навыков власти от отца к сыну. На интересы сына, а тем паче, на разговоры о женщинах, времени так и не нашлось. Все подразумевалось без слов, а сын проходил науку взросления так, как проходили ее все юноши его круга. Флор была в числе самых рьяных его учительниц. Самое невероятное, что его мать так и не догадалась, что ее сын умудрялся совмещать приятное с полезным почти под носом у строгой статс-дамы. Эти шалости некогда пьянили кровь, но теперь воспоминание о них вызвали только стыд и злость. Женщина и ее власть заставили его забыть о том, что он играл доверием матери и ее душевным покоем. Оливье поклялся себе, что впредь будет осмотрителен и не станет рабом страстей. Он мысленно попросил у матери прощения за то, что творил в компании юнцов за спиной Изабо. И вдруг память обожгли слова Флор, услышанные в полусне: « Ты так похож на своего отца!» Что она имела в виду? Откуда она могла знать графа: он был редким гостем в Париже. Он дорого дал бы, чтобы не слышать этой фразы, не ощутить на лице прикосновение ее пальцев. Она сравнивала его с отцом? Значит... ничего это не значит, просто она видела Ангеррана, когда он бывал у короля Генриха. А Флор, ее не было тогда, не могло быть... нет, она была. Более того, именно отец и хлопотал о представлении ее ко двору в качестве фрейлины королевы. Этого хватило, чтобы Изабо сделала все, от нее зависящее, чтобы Флор не попала в их число. Только личное распоряжение Марии Медичи помогло зачислить девушку в « летучий отряд» королевы. Но с того дня Флор стала личным врагом Изабо. Раньше Оливье не удосуживался обращать внимания на все хитросплетения придворных интриг. Теперь, с таким опозданием, он понял, что был орудием в руках интриганов, строящих козни его матери и отец сам, своими руками, положил им начало. Что же, граф Ангерран де Ла Фер всегда мечтал, чтобы жена оставила королевский двор и вернулась к нему. Оливье ускорил шаги; желание поскорее покинуть Париж жгло его. Подальше от этого приюта грязи, похоти, интриг и власти. Только в Берри он чувствовал себя в своей тарелке. Роскошь природы возвращала ему веру в чистоту помыслов хоть у кого-то.
stella: День начинался как обычно: голова гудела от бессонницы и выпитого накануне. Атос зашел к Тревилю за паролем, потом, все по той же многолетней привычке, ноги понесли его к « Толстухе Марго». Неразлучные друзья были уже там: д'Артаньян спал сидя, клюя носом и дергаясь всем телом, когда голова его опускалась слишком низко. Портос налегал на огромный омлет, аромат которого не давал ему уснуть раньше, чем он расправится со своей порцией. Арамис, с черными кругами под глазами и красноречиво припухшими губами чему -то улыбался и бесцельно крутил в руках перо, не прикасаясь к лежащему перед ним нетронутому листу отличной бумаги. Появление четвертого из компании было встречено с вялым энтузиазмом: Атос тоже выглядел не лучшим образом. Друзья уже достаточно знали своего старшего товарища, чтобы за безразличным видом и опущенными ресницами угадать, что Атос чем-то расстроен. В такие моменты его лучше было не трогать; если дело было серьезно и касалось важных вещей, он сам найдет, когда и как рассказать. Если это его неприятности, они все равно ничего не узнают: личная жизнь мушкетера была за семью печатями. Атос уселся на свое обычное место за столом таким образом, чтобы оказаться в тени. Ночь со старыми сновидениями и предшествовавшая ей встреча в Люксембургском саду никак не способствовала поднятию настроения. К всеобщему изумлению, мушкетер потребовал воды вместо традиционного вина. Д'Артаньян мгновенно очнулся от сна, Портос многозначительно хмыкнул, а Арамис, не скрывая беспокойства, подсел к другу поближе. - Атос, пошли бы вы прямо домой и поспали до дежурства.- осторожно посоветовал он приятелю. - Я как раз из дому, где мне так и не удалось поспать.- хмуро бросил Атос.- Вино мне сейчас ни к чему. - Случилось что-то, друг мой? - Ничего особенного: я в очередной раз убедился, что мир тесен и человек никогда не бывает гарантирован от негаданной встречи. - Вы бы не хотели, чтобы эта встреча состоялась?- Арамис говорил так же тихо, как Атос, почти не двигая губами. - Скажем так: я бы предпочел, чтобы ее не было. - Мушкетер плеснул воды в стакан, но рука его дрогнула.- Где мой завтрак?- он резко выпрямился, и вопрос к хозяйке, заданный не в полный голос тем ни менее прозвучал так пронзительно, что его услышали все в зале. К счастью, к нему уже спешила Марго с заказом. Кто- кто, а трактирщица с чуткостью женщины и хозяйки заведения сразу слышала, что клиент не настроен дружелюбно. Атос был одним из тех, кого она никогда не стала бы удерживать лишнюю минуту, завлекая явствами; она знала, что этого господина ничем не удивишь, а вот быстроту и четкость исполнения отданного приказания он ценит. Друзья незаметно наблюдали, как он ест, запивая завтрак водой:- это ни на что не было похоже! - Сегодня нам всем понадобится трезвая голова и быстрая реакция,- неожиданно заявил мушкетер, отставляя тарелку и знаком подзывая Марго,- поэтому неплохо было бы, чтобы к полудню вы все были в наилучшей форме. - Что, какая-то дуэль?- Портос оживился. - Не исключено, что придется драться, - Атос был абсолютно невозмутим.- Но, скорее всего, нам предстоит иметь дело с дамой. - Атос, и вам тоже придется?- по -детски простодушно спросил гигант. - Портос, я же сказал: « всем нам!»- Атос был совершенно серьезен, даже глаза у него не смеялись. - А куда вы нам предложите прогуляться, Атос?- д'Артаньян проснулся окончательно. - Недалеко: в Люксембургский сад. - Значит, все же — дуэль,- вздохнул Арамис. - Возможно, что нам могут помешать, но я все же надеюсь, что прогулка будет мирной. На этот раз мне нужна не просто ваша помощь на дуэли: мне надо поговорить с одной из дам королевы- матери и мне бы не хотелось, чтобы нас кто-то услышал. Лица друзей были так красноречивы, что Атос не мог не улыбнуться. Дело, которое он задумал, было очень деликатным, но и сейчас еще молодой человек не был уверен, что стоит затевать такой разговор. Открытие, сделанное в результате ночных размышлений давило его своей двусмысленностью. Мушкетеры вняли совету Атоса и на свидание в Люксембургский сад все явились трезвые и более- менее отдохнувшие. Атос не зря предупредил всю компанию: он не хотел ненужных разговоров при дворе Медичи. Сейчас он ожидал посланца, которого отправил к Флор с запиской. Фрейлина могла задержаться, у нее были свои обязанности. Остальная троица « неразлучных» держалась в стороне, время от времени поглядывая на старшего товарища. - Атос так и не сказал, что ему надо от нас?- Портос не умел молча ждать. -Посмотрим по обстоятельствам. Он просил постараться не бросаться в глаза. Мы нужны ему, чтобы никто не отвлекал его от беседы.- Д'Артаньян, кажется, знал немного больше остальных.- Он послал пажа к какой-то даме. - А дама задерживается и наш друг нервничает.- Портос уже умирал от любопытства. - Нет, подумайте! Наш Атос — и дама! - Эта дама старовата для дамы сердца,- Арамис стоял так, что первым заметил Флор.- Я не верю, что тут любовный роман. - Жаль, очень жаль! Мне бы очень хотелось, чтобы у Атоса все, наконец, наладилось.- Портос стукнул кулаком по решетке, отчего закачались кусты, оплетавшие металлическую ограду.- А мы тут будем стоять, пока нас кто-то не увидит? - Думаю, что нет. Вот, к слову, и Атос. - И не один, а с этой дамой. И что же делать нам? - А мы разделимся, друзья.- Д'Артаньян получил накануне какие-то указания от Атоса. Я с Портосом пойду за ними, а вы, Арамис, предупредите Марго, чтобы она нашла какой-то уголок, где нашему другу никто не помешает. - Не проще ли было бы пойти прямо на Феру? - пробурчал Портос. - Друг мой, вы же знаете, как квартирная хозяйка относится к Атосу. И вдруг он явится домой с дамой под ручку. Об этом сразу пол- Парижа будет знать. Репутации дамы это не улучшит. - Судя по всему, ее репутация уже давно не волнует даже саму мадам.- съязвил несостоявшийся аббат. - Не важно. - А что тогда важно? - Для Атоса, видимо важно, чтобы о его даме не думали плохо,- предположил гасконец.- Он знает, что делает, а мы делаем то, о чем он просил. Зря д'Артаньян был уверен, что его друг знает, что делает. Атос был в растерянности: хорошо, что от дворца до улицы Феру рукой подать, а там и трактир Марго в двух шагах. Флор, истолковав его просьбу о встрече как приглашение к возобновлению отношений, кокетничала и делала намеки. Он продумал каждое свое слово, но не ожидал такой реакции от дамы, поэтому когда они, наконец, укрылись от ненужных взглядов на втором этаже, Атос с явным облегчением освободился от руки подувявшей красотки. -Оливье, дорогой, - Флор растерянно оглянулась( ничего похожего на кровать в комнате не было), но что вы хотели мне рассказать? - она с улыбкой взяла его руки в свои.- Это очень важный разговор или его мы отложим на потом? - Никаких "потом", мадам.- Атос почувствовал, как мгновенно пересохли губы.- У меня есть к вам несколько вопросов, связанных с нашими воспоминаниями. - Воспоминание! Но это прекрасно!- и Флор мгновенно оказалась у него на коленях. - Дорогая, но вы меня не правильно поняли, я имел в виду воспоминание не о наших встречах.- Он мягко отстранил от себя женщину. - Оливье, вы с ума сошли!- она начала злиться.- Вы отрываете меня от моих обязанностей, я упросила королеву отпустить меня по важному делу и вы мне сообщаете, что я вас неправильно поняла! Нет, это отвратительно: я сейчас же ухожу. - Флор, я не стану вас задерживать дольше, чем понадобится вам , чтобы объяснить мне... - Что, мой милый? Почему я все же пришла к вам после стольких лет? - Нет! Хотя... почему же? - Потому что меня всегда притягивали к себе мужчины из вашего рода. - Она сама вступила на путь признания и он уже не знал, хочется ли ему правды. - Вы хотите сказать, что не только я был вхож в ваши покои? Оливье, вы не знали, что меня представил королю ваш отец?- она в полном изумлении уставилась на мушкетера. Атос промолчал; говорить, что он только накануне догадался о роли отца во всей этой истории не хотелось, а делать вид, что он ничего не знал было ниже его достоинства. Он понимал, что ненароком коснулся того, что родители тщательно от него скрывали: это была их частная жизнь, в которую дети не допускались. Теперь он приподнял завесу и чувство мучительного стыда заставило его встать и шагнуть к двери. - Куда вы? - Я провожу вас к Люксембургу. - Но еще и получаса не прошло как мы пришли. Что за глупость вы меня заставили сделать, господин граф? - Я сожалею, что просил вас о свидании, сударыня. Это действительно была глупость и я покорнейше прошу вашего прощения.- Атос заставил себя быть сдержанным и вежливым, но в душе у него бушевала буря. А я никуда не уйду, Оливье. Если уж я пришла, я, по крайней мере, вам все расскажу. Садитесь и слушайте. Это вам наказание за то, что вы так обошлись со мной. Предупреждаю заранее, что я ничего не придумываю, и ничего не опускаю: память у меня все еще прекрасная.
Камила де Буа-Тресси: stella, заинтриговали. Граф, как всегда выразителен и более чем прекрасен.
stella: И совсем без нимба!
stella: Она была в Пикардии первый раз и край поразил ее. После сурового побережья Бретани, где она выросла, местность выглядела раем. Сады ломились от плодов и она не скоро заметила, что земля эта изрядно опустошена войной. Впервые ей это бросилось в глаза, когда она увидела Ла Фер: стены его были повреждены осадой королевских войск, а окрестные села и фермы казались вымершими. Отец привез ее сюда, надеясь, что покровительство старого знакомого поможет устроить судьбу дочери. На взнос в Тамплемарский монастырь ему удалось наскрести необходимую сумму, но нужна была рекомендация. Отец Флор очень надеялся на покровительство местного сеньера, графа де Ла Фер, знакомство с которым вел еще со времен Лиги. Флор жадно вглядывалась в расстилавший за окнами старой колымаги пейзаж. Экипаж нещадно трясло и раскачивало, девушка с радостью совершала бы путь верхом, но отец посчитал, что будущей монахине явиться перед глазами настоятельницы верхом на лошади будет просто безнравственно и Флор пришлось подчиниться. Они даже не добрались до замка: граф повстречался им по дороге. Графская охота была окончена, добыча привела Его сиятельство в отличное расположение духа. Появление прелестной незнакомки в карете было неожиданным, но приятным сюрпризом. Ангерран де Ла Фер оказался представительным, еще очень красивым господином. Холодноватая его красота поразила Флор: раньше ей не приходилось встречать таких величественных господ; она даже подумала, не король ли это, но ее отец на немой восторг дочери отрицательно покачал головой: нет, это не Генрих 4. Карета остановилась, путешественники вышли из нее и Флор присела в низком, совсем придворном реверансе перед сеньором. Но не удержалась и бросила на вельможу кокетливый взгляд. И встретила холодный, изучающий — графа. Впрочем, в его взгляде почти тут же зажегся огонек интереса. - Господин граф, позвольте мне представить свою дочь, мадемуазель Флор де Бон -Леви. - Это о ней вы мне писали, говоря, что желали бы видеть ее монахиней Тамплемарского монастыря? - Да, Ваше сиятельство. Это в двух лье от Бетюна и я мог бы иногда навещать ее. - Вы где-то уже остановились, шевалье? - Нет еще, но я был бы благодарен, если бы вы подсказали нам, где лучше всего заночевать. Признаться, я в затруднении: провинция показалась мне сильно пострадавшей от испанцев. - К сожалению, вы правы: война сильно опустошила наш край.- Флор снова поймала взгляд графа, но он уже не был равнодушным.- Лучше всего вам остановиться в моем замке. - Господин граф, я буду вам крайне признателен за гостеприимство, но не слишком ли это вас затруднит? - Затруднит? Меня?- и Флор увидела на лице графа странную смесь надменности и насмешки.- Следуйте за моим слугой, он покажет вам дорогу в замок и ваши комнаты. С вашего разрешения я еще немного задержусь здесь: охота требует моего присутствия. Встретимся в гостиной за обедом,- граф довольно небрежно кивнул и пришпорил коня. Отец и дочь снова поднялись в свою колымагу и уставшие кони потянули карету по направлению к замку. Оставленный графом лакей указывал кучеру дорогу. Настроение у Флор изменилось в лучшую сторону. Девушка отлично владела собой, но возможность заночевать на нормальной постели прельщала ее больше, чем постоялый двор. И, кто знает, что могло быть... Впрочем, прежде чем говорить о перспективах жизни в стенах монастыря стоит вернуться назад и во времени и в пространстве и упомянуть, что же заставило почтенного господина де Бон- Леви пристраивать единственную дочь в Тамплемарский монастырь. Надо сказать, что Флор с детства отличалась неугомонным нравом. Войдя в пору девичества она обнаружила не менее бурный темперамент. Пока была жива ее мать, женщина строгая и властная, протестантка, перешедшая из-за мужа в католичество, Флор старалась держать себя в узде. После же смерти матушки она уже перестала скрывать свои увлечения. Если она уже раз десять не вышла замуж, то только потому, что у нее не было приданого, а семьи ее кавалеров решительно пресекали попытки своих сыновей ввести в дом бесприданницу. Бедному шевалье пришлось заложить свой жалкий замок, остатки былого могущества семьи де Бон- Леви, чтобы только собрать средства на монастырь для дочери. Иного выхода он не видел. Теперь надежда была только на Ла Фера: в ответном письме граф обещал похлопотать за девицу. Монастырь грозил стать для бедняжки тюрьмой и она была рада хоть на день- другой оттянуть постриг. Отец и дочь не упоминали не словом то, что вызвало окончательное решение шевалье: последний роман Флор едва не кончился плачевно: она забеременела и только падение грешницы с лошади спасло семью от неминуемого скандала. Это переполнило чашу терпения господина де Бон- Леви. Когда доктор объявил, что у Флор никогда не будет детей, отец решил, что с него хватит: дочери самое место в монастыре. Замок произвел на Флор огромное впечатление: в нем, как в зеркале, была отражена рыцарская Франция. Она с интересом разглядывала все, что попадалось в поле ее зрения, но пришла к выводу, что жить бы здесь не хотела: Ла Фер подавлял своим величием. - Я смогу поприветствовать госпожу графиню? - спросила она отца, ожидая, что хозяйка тоже появится за столом. Ее отец только пожал плечами. Он чувствовал себя не слишком уютно в огромной столовой, где стол был накрыт только на троих: видимо для графа и для них. Когда хозяин подал знак и слуги внесли кушанья, граф негромко извинился за отсутствие жены. - Прошу простить, что моя супруга не присутствует за столом. В данный момент она очень занята в Париже; королева набирает новый штат фрейлин, а графиня — статс -дама ее величества. Графиня последнее время редкий гость здесь: должность требует ее постоянного присутствия при дворе. Флор готова была поклясться, что последняя фраза предназначена была для нее. Она бросила быстрый взгляд на графа и утонула в его серых глазах. Ла Фер смотрел на нее так пристально, что она смутилась. Повисла странная пауза. Обед закончили в полном молчании. Ночью Флор сама пришла в спальню графа: сделала вид, что заплутала в переходах замка. На самом же деле плутовка заранее выяснила, где находятся графские комнаты. К утру Ангерран де Ла Фер предложил ей проехаться с ним в Париж, обещая ей место фрейлины в штате королевы.
Ленчик: Админское. stella, пожалуйста, вычитывайте текст перед публикацией! Ну вот, прям, очень-очень пожалуйста!... Никто ж над вами с винтовкой не стоит и не требует выложить сей момент. Потратьте лишние 5-10-20 минут, на само-проверку. Как минимум на предмет четкого оформления прямой речи персонажей. (Я весь мозг сломала, пока поняла что где...) Есть же четкий стандарт: тире - ПРОБЕЛ - текст. Жду отредактированный пост. Спасибо!
stella: Ленчик , вняла вам! К сожалению, мне некого просить сделать бэту: все или исчезли или в делах. Вычитывала много раз, но текст замылился. А про тире ( у меня что-то с компом: это во первых( сбивает строку), а во вторых, я то правила пунктуации в компьютерном исполнении узнаю на своих ошибках!
stella: - Теперь вы знаете, граф, как я оказалась в Париже, - закончила она, протянув руку и пытаясь погладить Атоса по волосам, но тот отшатнулся от нее, как от змеи. Она хотела сказать еще что-то, но внизу послышался сильный шум, грохот мебели и зычные проклятия: это бушевал Портос. Атос вскочил, на ходу вытаскивая шпагу и бросился в зал. Вовремя! Что с того, что Портос был трезв! Он давно искал повод для драки, не представляя себе, что день может закончиться мирно. А зашедшие в трактир гвардейцы были именно теми людьми с кем ему не терпелось пообщаться, тем более, что явились они за … Атосом. Значит, не зря друг просил их сопровождать его в трактир. Он предвидел, что его захотят арестовать. Только вот за что? - Что у вас тут происходит?- Атос не спеша спускался по лестнице, держа под мышкой обнаженную шпагу. - Атос, эти господа пришли вас арестовать. - Меня? Арестовать? А за что?- кроткий тон мушкетера никак не соответствовал тому, что кипело у него в душе. Ярость, боль, омерзение, стыд- все это грозило вырваться наружу в какой-нибудь отчаянной выходке.- Разве я нарушил эдикты Его величества? - Господин Атос, это приказ короля, а приказы не обсуждают. Мушкетеры переглянулись: хорошо, пусть они трезвые, но дать увести страже товарища!? Хотя, приказ короля, даже если им водила рука кардинала, это приказ короля! Атос сделал знак друзьям вложить шпаги в ножны: неповиновение королю не входило в его планы. У него зародилась мысль, что кардинал тут не при чем. Проходя мимо д'Артаньяна он сделал тому едва заметный знак и молодой человек понял: им надо помочь даме вернуться во дворец незамеченной. Едва стража с арестованным удалилась, гасконец неслышно взбежал наверх. Флор, бледная и задумчивая, сидела на стуле. При виде мушкетера она подняла голову. - А где ваш друг? - Его только что арестовали по королевскому приказу. - За что? - Не знаю. Приказ короля. - д'Артаньян пристально взглянул в глаза даме. - Мне почему-то кажется, что из-за вас, сударыня. Но Атос просил меня помочь вам вернуться во дворец.
jude: stella, Вы меня заинтриговали. Жду, что будет дальше!
stella: У мадам Кокнар кончался срок траура и Портос готовился к вступлению в брак со вдовой. Предстоящие хлопоты и неизбежное расставание с друзьями сделали его непривычно раздражительным. Арамис тоже вел себя странно, особенно в последнее время. Д'Артаньян был занят на службе едва ли не 24 часа в сутки. Все четверо виделись значительно реже, чем прежде и у неразлучных друзей появились свои секреты и дела, переставшие быть общими. То, что Атоса арестовали поразило всех, но у Арамиса, втянутого в интриги двора больше, чем ему самому хотелось бы, появились догадки в связи с этим арестом. Не исключено, что их граф оказался причастен к интриге, которые плел двор во главе с Марией Медичи, королевой и Гастоном Орлеанским против короля и Ришелье. Атоса доставили прямо к кардиналу на следующий день после ареста. Поместили его, как и несколько лет назад, в Фор - Левек. Место не слишком комфортабельное, но все же это была не Бастилия. Молодой человек недоумевал, чем же он заслужил честь быть допрошенным самим кардиналом, но Его Высокопреосвященство не оставил ему много времени на размышления. Его ввели в кабинет кардинала под охраной, и Ришелье знаком отослал ее, оставшись наедине с мушкетером. Атос улыбнулся краем губ, но кардинал поймал его улыбку и улыбнулся в свой черед. - Садитесь, Ваше сиятельство. Столь знатному человеку не пристало разговаривать стоя с епископом Люсонским. Вы мне раз уже указали мое место и я не желаю быть уличенным в мании величия дважды. Атос откинул голову, на спуская пристального взгляда с кардинала. Потом не спеша уселся напротив него: разговор обещал быть долгим; кардинал позвонил и слуга внес вино, фрукты и легкие закуски. - Я еще раз приношу свои извинения за то, что был вынужден отдать приказ арестовать вас, господин граф. Я думаю, что нашу беседу нам лучше вести, как равным, не находите? - Я нахожу, что меня вызвали к вам на допрос, Ваше Высокопреосвященство,- спокойно ответил граф, - и, поскольку я всего лишь арестованный, давайте не играть в правила этикета. - Не означает ли это, что вы желаете оставаться в тюрьме и, может быть, даже пойти на эшафот по обвинению в государственной измене? - Вы берете на себя смелость обвинять меня в измене королю и данной мною присяге?- Атос резко встал, толчком отодвинув кресло, в котором только что сидел. - А почему бы и нет?- Ришелье, не скрывая насмешки, наблюдал за реакцией мушкетера.- Мне говорили, что вы человек горячий, но умеете сдерживать свои порывы. Сядьте, это приказ. Я вижу, вы не слишком отдаете себе отчет, насколько серьезны обвинения, выдвинутые против вас. Вы знакомы с некоей Флор де Бон- Леви? - Знаком, - замешкавшись на мгновение, ответил Атос.- Но какова здесь связь? - Садитесь, ради бога и поговорим, глядя в глаза друг другу. Вы смелый и прямой человек. Если вы отбросите абсолютно неуместную сейчас щепетильность, наша беседа очень скоро может стать приятной и многообещающей для вас. Надеюсь, что вы, в отличие от вашего друга Арамиса, не настолько втянуты в заговор, чтобы рисковать головой. Атос почувствовал, как сердце упало: Арамис все же попал не только под подозрение и кардиналу известно достаточно, чтобы погубить его. "Проклятая герцогиня!" -прошептал он про себя.- " Господи, как же предупредить его, чтобы он скрылся!" - Знакомо ли вам это письмо?- кардинал протянул Атосу лист бумаги. Знакомый бисерный почерк не оставлял сомнений: письмо написано рукой Арамиса. Атос отрицательно покачал головой.- Я не читаю чужих писем. - И все же- ознакомьтесь! - Не испытываю желания. - Хорошо, тогда я сам прочитаю его вам, Ваше сиятельство!- в голосе кардинала вновь прозвучала насмешка.- Я не столь брезглив, да и забота о благе Его величества, государстве и собственной жизни заставляет меня читать то, что я порой желал бы не знать. Вот что пишет ваш друг: " Моя милая Мари (- Я думаю, вы не хуже меня знаете, к кому обращено это письмо,- вставил кардинал), меня просили передать вам, что все необходимые бумаги по известному вам делу будут находится у одной из особ, приближенных к ее величеству Марии. Сейчас проблема вся в том, как ей их передать: из дворца никого не выпускают, королева не знает, на кого она может положиться. Я надеюсь, в ближайшие дни мне удастся связаться с этой особой. Умоляю вас, будьте осторожны. Ваш Р." Атос слушал с самым невозмутимым видом, хотя ему уже стало ясно, в какую ловушку он попал. Флор оттого и отпустила королева -мать, что у нее были те самые бумаги, которые должны были попасть в руки Арамиса. Кардинал никогда не поверит, что он не при чем и двигало им лишь желание узнать правду о собственной семье. Теперь же речь шла даже не о нем: что бы не случилось лично с ним, он обязан вытащить из этой ловушки Арамиса, который, кажется, готов пойти на плаху ради прекрасных глаз своей герцогини. - Я готов спорить, господин граф, что после того, как вы узнали, о чем говорит в этом письме ваш друг, вы готовы на все, чтобы спасти его. Даже взять на себя всю вину. Но предупреждаю вас,- кардинал со странной улыбкой подхватил крутящегося на столе кота и посадил его себе на колени,- предупреждаю вас, что мне надо знать не о вашем участии в этом деле и даже не о том, каково участие в нем герцогини де Шеврез: мне надо знать, что было в тех бумагах, что должна была передать вам Флор де Бон — Леви. - Если я скажу, что не знал ни об этих бумагах, ни о том, что в них должно быть, ни о участии в этом деле госпожи де Бон- Леви, вы же все равно мне не поверите, не так ли?- Атос взвешивал не только каждое свое слово, но и интонации голоса. - Не поверю!- сказал кардинал, почесывая шейку черного кота. - Ну, и какой мне смысл после этого признаваться вам? - Граф, но речь не столько о вашей жизни, сколь о жизни Его величества. Вы находитесь в личной охране короля, вы и ваши друзья, один из которых уже может точно считаться изменником и заговорщиком. Я прекрасно осведомлен, что все, что происходит с одним из вас всегда оказывается связанным со всей четверкой. Вы отрицаете это?- поразился кардинал, увидев, что Атос отрицательно покачал головой. - Нет? Значит, с некоторых пор ваши пути разошлись? Что было причиной? Казнь миледи? Я вам, право, даже благодарен за это. Или то, что господин д'Артаньян теперь ваш лейтенант? Что же, ответьте? - Мы стали старше, господин кардинал и у каждого своя дорога в жизни. Господин Портос женится, у д'Артаньяна свой путь и своя карьера... - А у вас с Арамисом — путь на эшафот, не так ли? Что до вас, то вы еще можете избежать его. Арамису я этого пообещать не могу. Атос молчал, лихорадочно соображая, как быть. Он бы с радостью все взял на себя, но он ровным счетом ничего не знал. - Откуда вы узнали, что фрейлина королевы должна пройти в город? - Откуда?- Атос пожал плечами.- Да я сам просил ее об этом свидании. - Так значит, вы все же были в курсе, что при ней должны быть эти документы. - Я понятия о них не имел! Это было личное дело, господин кардинал. - Личное, ну конечно же!- Ришелье недоверчиво скривил губы. - Скажите еще, что это было любовное свидание. - Ну, вот этого я не скажу!- против желания, Атоса передернуло и кардинал это заметил. - Да, не могу сказать, что эта дама вас могла увлечь и именно поэтому я уверен, что вы от меня что-то скрываете. Скажите же, граф, исповедуйтесь мне, я ведь посвящен в духовный сан. - Когда придет мой час исповедаться, - улыбнулся граф, - я постараюсь обратиться к какому -нибудь пастырю, не отягщенному государственными тайнами. Тяжесть моих собственных может оказаться вам не по силам, Ваше Высокопреосвященство. - Мы с вами играем словами, господин граф и ни на шаг не продвинулись в нашем деле. - Вашем деле!- уточнил Атос. - Нет, нашем!- настоял Ришелье,- потому что речь идет о заговоре против короля.- Поймите, вы, упрямец, - он нагнулся вперед к собеседнику,- если партия герцога Орлеанского одержит победу- король погиб. Его заставят отречься от престола, его, в конце- концов, могут и убить, отравить. Вы этого хотите? - В юности отец заставил меня поклясться в соборе Амьена, что защита королевской власти всегда будет для меня первым и самым важным делом моей жизни. Я не забывал этого никогда и не раз проливал кровь за французский престол, господин кардинал. Если бы я знал, как помочь королю, я бы не стал утаивать, что мне известно. - Даже если бы при этом пришлось выдать своего друга? - Я бы нашел способ убедить его не лезть в это,- твердо произнес мушкетер. Ришелье задумался, искоса поглядывая на Атоса. - Я готов поверить вам, господин Атос, - наконец произнес он.Только хотелось бы все же выяснить, каким образом вы оказались знакомы с Флор де Бон-Леви... - Ничего не может быть проще, господин кардинал. Она была фрейлиной королевы- матери в те времена, когда моя матушка была ее статс-дамой. - И вы? - И я просто вспомнил молодость. - И это свидание было... - Было посвящено кое- каким вопросам, затрагивающим наши общие воспоминания, не более того! - Вы клянетесь мне, что не знали ничего о бумагах, которые Флор вынесла в своем корсаже? - Даже так!- Атос чуть не рассмеялся: хорошее открытие ожидало бы его, согласись он на продолжение встречи как хотелось Флор. Бог точно охранил его и от соблазна и от интриг.- Клянусь вам, это правда. - Я склонен поверить вам. Я только хочу предупредить вас, господин Атос,- добавил кардинал, вновь переходя на боевое прозвище графа,- что, если вам будет что-то известно, не предпринимайте никаких самостоятельных действий. Дело слишком серьезно и слишком далеко зашло. В дверь постучали и вошел Рошфор. Искоса бросив взгляд на Атоса, граф Рошфор наклонился к уху кардинала и что-то прошептал. Лицо Ришелье исказилось от гнева и он встал. Вдвоем они отошли в амбразуру окна и Рошфор что-то торопливо стал рассказывать кардиналу. Несколько раз они бросали взгляды в сторону Атоса и тому показалось, что он услышал , как они называли Арамиса и Мари де Шеврез. - Господин мушкетер, вы свободны.- Ришелье накидал несколько строк на бумаге. - Можете идти. Помните, что вы мне обещали. Атос вышел, поклонившись обоим. - Он не знает, что Арамис исчез?- спросил Рошфор. - Не думаю. Но за ним стоит проследить: он, наверняка, будет разыскивать друга.
stella: Кардинал ошибся: Атос не рискнул идти на Вожирар к Арамису. То, что Арамис исчез он узнал от Портоса. Осторожные расспросы у Тревиля ничего не дали: тот ничего не знал, но был настороже, чутьем придворного ощущая, что зреет заговор. Атос чувствовал, что за ним следят, но он ничего не предпринимал. Не видел он больше и Флор, да и не желал с ней возобновлять никаких встреч. Напряженная тишина продолжалась вплоть до середины ноября 1630 года, когда Париж и Франция были буквально взорваны новостью: король оставил Ришелье первым министром, предпочтя его собственной матери и брату. День 11 ноября вошел в историю как « день Одураченных»
Ленчик: stella пишет: грохот мебели и зычные проклятия: это разорялся Портос На общем фоне немного царапнуло какое-то оно... базарное выражение что ли. stella пишет: Не видел он больше и Флор, да и не желал с ней больше никаких встреч. Повторы, но в глаза не бросаются :) А так что - это уже конец, да?
stella: Ленчик ,а дальше уже : Арамис принял постриг в Нанси, Портос женился, а Атос допивать будет погреб Марго, дожидаясь отставки... Но это не последний фик, честное слово!
полная версия страницы