Форум » Благородный Атос » Пока дети спят » Ответить
Пока дети спят
R.K.M.: Данное творение фанфико-генеративного искусства отыскалось на FanFiction.Net, в разделе, посвящённом творчеству Александра Дюма-отца. Время действия - осада ЛяРошели. Хронологически после "Супружеской сцены". Номинально, данный фанфик является продолжением другого, более масштабного (и куда более бестолкового по сюжетному воплощению - субъективное мнение переводчика. :) ), но по содержанию может восприниматься, и как вполне самостоятельная зарисовка (единственный нюанс - за пределами повествования Арамис и Портос нарываются на засаду. Арамис легко ранен). Автор: Elspethdixon Рейтинг:G Опубликовано:08-05-06 Оригинальное название: Tandis que les Enfants Dorment Язык оригинала: английский Перевод: R.K.M. Пока дети спят... (история, в которой Атос много размышляет над тем, что ему не подвластно контролировать) Дети спали. Ох, и вспылили бы – узнай, как он о них думает, но они действительно оставались по-прежнему во многом – детьми. Детьми – полными надежды и бравады, уверенными, что храбрости и верности долгу достаточно, чтобы уберечься от опасности. Рано или поздно они всё поймут. дАртаньян уже начинал понимать – быстрее, чем ему самому хотелось бы. Но тут ничего не поделаешь – как оградишь друга от последствий его собственных поспешных решений? Атос налил ещё вина – сегодня красное: шампанское кончилось, а анжуйское с некоторых пор утратило былую привлекательность – и оглядел мирно сопящих товарищей. Все четверо собрались в апартаментах Портоса и Арамиса – из соображений экономии они делили квартиру – чтобы поужинать и разработать дальнейший план действий. Арамис, вконец изнурённый усталостью и потерей крови, заснул прямо за столом, едва отпив полстакана вина, а Портос начал позёвывать не многим позже. Оба сейчас крепко спали на единственной в комнате кровати, большую часть которой оккупировал Портос. Арамис свернулся калачиком, оберегая раненное плечо, и каким-то чудом умостился с краешку, из-под одеяла виднелись лишь тёмные локоны. От этого возникало смутное ощущение, что с Портосом в постели женщина. дАртаньян прикорнул в кресле – слишком возбуждённый событиями минувшего дня, чтобы идти в кровать, но слишком утомлённый, чтобы оставаться на ногах. Дважды он просыпался убедиться, что Арамис и Портос на месте, будто не мог до конца поверить, что они благополучно вернулись со злополучной вылазки. Им всем везло больше, чем они того заслуживали, размышлял Атос. Снова они попались в ловушку «миледи Винтер» и сумели унести ноги. Как долго ещё это им будет удаваться? Любое везение рано или поздно заканчивается. Миледи Винтер, Анна де Бейль – как бы её не звали в действительности – в конце концов настигнет их. От одной мысли о ней дАртаньяна буквально подкидывало, будто она могла перелететь через Ла Манш и проникнуть сквозь стены таверны, подобно призраку. Атос не был окончательно уверен, что НЕ могла. Он был настолько уверен, что она мертва! Да и как могло быть иначе, если он собственными глазами видел её повешенной? Даже услышав от дАртаньяна безошибочное описание клейма на плече «миледи Винтер», в глубине души ещё сохранялась уверенность в её смерти. Она была мертва, и с нею умер граф де Ла Фер. Высокомерный молодой вельможа исчез, сгорел в пламени вины и отчаяния, как дОлжно было бы сгореть телу «леди Винтер» - до тла, которому не восстать до Судного дня. Вместо него появился «Атос». Ни имени, ни титула – простой мушкетёр, не имеющих иных устремлений, кроме как служить королю, и на этой службе избавиться от попеременно терзающих графа де Ла Фер призраков гнева, гордости и вины. Арамис не единственный в их братстве, кто шёл наперекор своему предназначению. Его изначальное твёрдое намерение блюсти одиночество не долго продержалось под натиском однополчан. Сначала Портос, потом Арамис примкнули к нему, пребывая в блаженном неведении, что тем самым нарушают его епитимию. Затем в их жизни появился дАртаньян – сама наивность, провинциальный задор и беззаветная отвага - с ним нельзя было не считаться, и не возможно было не привязаться. На какое-то время, по крайней мере, доля мушкетёра перестала быть для него наказанием и превратилась в нечто совсем иное. Но затем последовал потрясающий рассказ дАртаньяна о свидании с миледи, о клейме у неё на плече (какой ещё ему нужен был опознавательный знак?), и внезапно, женщина, которая до того считалась лишь юношеским увлечением друга, показалась существом куда более устрашающим и зловещим. Она не погибла, но выжила, с тем, чтобы вернуться ещё ужаснее, чем была. В глубине души Атос продолжал надеяться, что она мертва, что «миледи Винтер» - это другая женщина, в равной степени падшая и опасная, но не имеющая ничего общего с его давно почившей супругой. Последняя тень надежды улетучилась в ту ночь, в «Красной Голубятне», когда её голос, - ЕЁ голос, голос Анны - прозвучал в зале трактира, сплетая козни вместе с кардиналом Ришелье, подобно злому гению. Она даже не знала о его существовании, и тем не менее, замышляла недоброе против самого дорогого в его жизни. Не удовлетворившись тем, что полностью опустошила его прежнюю жизнь, она восстала из могилы, чтобы разрушить и новую. Встречаться с ней было ошибкой. Он понимал это теперь. Понимал и тогда, когда возвращался в Красную голубятню, охваченный ледяной яростью, подобной которой не испытывал с тех пор… с тех пор как последний раз видел её – на много лет моложе и на целые десятилетия невиннее. Тот факт, что она считала его мёртвым, как и он – её, несомненно, был тактическим преимуществом, возможно, единственным его преимуществом. А он так безрассудно всё загубил в минуту ярости, открывшись ей, дабы отпугнуть её от дАртаньяна. По здравом размышлении, он осознавал, что выявление связи между молодым мушкетёром и бывшим графом де Ла Фер, наверняка, приведёт к новым попыткам мести с её стороны – ибо теперь она знает, что, поразив дАртаньяна, будет отомщена вдвойне. Сейчас она была ещё прекраснее, чем прежде. КрасИвее, и в то же время холоднее и жестче; трепетная невинность, которую она когда-то так умело имитировала, превратилась в зрелую чувственность – в равной степени соблазнительную и отталкивающую. Ему следовало бы пристрелить её на месте - и к дьяволу последствия! – но что-то в её лице, что-то от той Анны, которую он знал, от Анны, которая, как он в самых сокровенных недрах души надеялся, была настоящей, остановило палец на курке. Ему уже пришлось пожалеть об этой минутной слабости, и он не сомневался, что пожалтеет ещё не раз… Теперь, по его милости, они все включены миледи и кардиналом в список врагов. Отправив предупреждение Бекингему, они, между прочим, совершили измену, и если дело получит огласку, и их враги захотят дать ему официальный ход, даже господин де Тревиль не сможет помочь. Следующей атаке не обязательно принимать вид ночной потасовки или кинжала в спину – кардиналу достаточно будет всего лишь шепнуть пару слов Его Величеству. Атосу казалось, его друзья не до конца еще осознали такую возможность, даже наредкость проницательный Арамис. Оставалось лишь надеяться, что и не придётся. дАртаньян потянулся в кресле, но не проснулся. На другом конце комнаты Портос мирно похрапывал, выпростав руку на грудь Арамису. Дети… Атос налил себе ещё вина.
Ответов - 0
полная версия страницы