Форум » Виконт де Бражелон » A la guerre » Ответить
A la guerre
Madame de Guiche: Фандом: ДЛС Статус: завершен - За победу! - раздавалось повсюду. Рауль, у которого уже кружилась голова, поднимал очередной бокал вместе с принцем. Все вокруг веселились и пили, де Гиш сидел в другом углу палатки рядом со своим отцом, и Рауль видел его счастливое лицо всякий раз, когда произносили тост. Потом принц и маршал удалились, затеялась игра в карты, и Рауль пересел к де Гишу. Вино лилось рекой, выигрыши следовали один за другим, а двое друзей смотрели друг на друга и пили за то, что они остались в живых. В какой-то момент де Гиш вдруг заметил, что Рауль стал бледен сверх меры и не отвечал на вопросы, и предложил ему выйти на свежий воздух. - Да, уведите меня, мне, похоже, должно быть стыдно, - согласился Рауль. Он слишком круто развернулся и пошатнулся бы, если бы де Гиш не удержал его за плечи, не желая показывать остальным, что его друг нетвердо стоит на ногах. - В объятья Морфея? – раздалось из палатки. – Если бы… - и смех всех этих бывалых вояк. На воздухе не стало легче. Тьма-тьмущая, куда идти – неясно. Де Гиш подхватил Рауля покрепче и побрел с ним, ориентируясь на свет костра где-то далеко впереди. - Звезды, - сказал Рауль. Граф посмотрел на небо и тут же осознал, что благоразумнее будет не делать резких движений. - Господа офицеры желают вина? – раздался женский голос из темноты. В самом деле, факелы. Как это они не заметили. - Э нет, спасибо, нам достаточно, - ответил де Гиш, а Рауль, услышав гнусное слово «вино», в отчаянии зажал себе рот рукой. - Может быть, господа желают развлечься? Как раз в этот момент Рауль бессильно перекинулся через правую руку графа, лишая его равновесия и увлекая в кусты. - Боюсь, мадам, мы достаточно развлеклись. - Это я вижу. Вашему другу худо. - Так не смейте ему мешать. Я справлюсь с ним сам. - Боже мой, мало ли я таких героев навидалась! - Да отойдите же, мадам, вы не видите, что ему дурно? - Давайте его сюда, сударь, мы его вылечим. Тусклый свет свечи сквозь полуоткрытые глаза, нюхательная соль под нос – и чей-то корсаж перед его носом. - Де Гиш, что это? - Это мы с вами, похоже, в райских кущах. *** - Господина виконта де Бражелона к его высочеству, срочно! - раздался голос в палатке. Уже трубили зoрю, де Гиш это вроде бы слышал сквозь сон, поэтому его подбросило первым. - Проклятье! Оливен, вставай, чертов лентяй, твоего господина вызывает принц! Ну же, быстрее, вычисти его камзол – и ведро воды, быстро. Рауль, вставайте, вас к принцу, срочно, Рауль, куда вы опять валитесь! Общими стараниями виконт был поднят, на голову его было вылито ведро ледяной воды, волосы наскоро промокнуты не пойми чем, а потом Оливен и де Гиш одели его, путаясь в одежде, - и через четыре минуты после возгласа посыльного он уже бежал к палатке принца, придерживая на шляпу на холодном ветру. - Доброе утро, виконт, - спокойно сказал принц, отвечая на поклон Рауля. – Как спалось? - Прекрасно, благодарю вас, ваше высочество. - Вчера вы проявили себя геройски, - сказал принц, и Рауль опять поклонился, только теперь почувствовав, как вода с мокрых волос стекает за воротник. - Я доволен вами. В первом бою всегда страшно, но вы и ваш друг, граф де Гиш, были на высоте. Впрочем, все это я говорил вчера. Рауль насторожился, насколько это было возможно: в голове гудел колокол, и мысли выстраивались медленно. - Я вижу, вы весьма привержены чистоте. Это похвально, - сказал принц, взяв рукой мокрую прядь его волос. - Ваше высочество, я не успел… - А вы завтракали, виконт? - перебил его принц с улыбкой, показавшейся Раулю странной. - Нет, ваше высочество. - Впрочем, о чем я говорю, - усмехнулся принц, - так не желаете ли позавтракать со мной? - Нет, благодарю вас, ваше высочество, - ответил Рауль, чувствуя, как при виде яств принца в желудке у него все переворачивается. - Ах, в самом деле? Тогда, может быть, вина? Рауль опустил голову, и тогда принц, подскочив к нему, резко взял его за подбородок. Рауль дернулся было, но властная рука удерживала его. Так он и стоял – по струнке, с с водой, капавшей с волос за шиворот, с невольно задранным носом и не смея поднять на принца мокрых ресниц. Принц, уже ставший его кумиром, все еще настаивал на своем, и он должен был поднять глаза, он это знал. Так будет честно, так он должен. Он сосчитал до пяти и осмелился посмотреть принцу в глаза. Больше никогда, мой принц. Но произнести это он не посмел. - Ступайте же, - устало сказал принц. - Для меня никаких поручений нет, ваше высочество? - На сегодня – нет, ступайте, - отмахнулся принц. Рауль видел, что принц не посмотрел на него, когда он кланялся, и выскочил из палатки. В глазах щипало, а в горле стоял ком. Вернувшись в палатку, Рауль обнаружил, что графа в ней не было, зато был Оливен, добывший воды. - Господина графа вызвали к господину маршалу, - пояснил тот. – А я тем временем… - Это очень кстати, - согласился Рауль. - Вы будете завтракать, господин виконт? - с беспокойством спросил Оливен, который отнюдь не праздновал победу ночью и изрядно проголодался. - Я буду спать, - ответил Рауль, рухнув на кровать в одежде и в сапогах. – А ты делай что хочешь. Хуже мне быть уже не может, рассудил он, и, раз принц отпустил меня… - Господина виконта к его высочеству, - раздалось у его изголовья аккурат когда он согрелся и головная боль начала уступать место сну. Посыльный осмелился коснуться его плеча: - Господин виконт, его высочество спрашивает своего переводчика. На этот раз это был настоящий испанец, и с ним пришлось повозиться. В присутствии принца и маршала он забыл о головной боли и голоде; вопрос следовал за вопросом, испанец упорствовал, и Рауль начал сердиться на него, источника своих бед. Хуже того, он начал ошибаться при переводе и, слыша свои ошибки, мечтал только о том, чтобы его отпустили, наконец, к себе, - Оливен, наверное, уже раздобыл что-нибудь поесть. Упорство испанца делало ему честь, но навлекло на него гнев принца и маршала. - Он осознает, что будет расстрелян, если не сообщит нам нужные сведения? – спросил маршал. - Вполне, - ответил Рауль, мысленно умоляя испанца заговорить. - У него есть семья, дети? - поинтересовался принц. Испанец помотал головой, но по глазам его было видно, что он лжет. Маршал нахмурился. - Ваше упорство навредит вам, - быстро произнес Рауль, надеясь, что принц и маршал не разберут его испанский. Испанец, едва заметно улыбнувшись, кивнул. - Я не могу спасти вас, но вы должны спасти себя ради своих, - еще быстрее проговорил Рауль. - Вы славный мальчик, но мы на войне, - так же быстро ответил испанец. - Что он говорит? - поинтересовался принц. - Он не будет отвечать, - ответил Рауль. Принц нахмурился: - Уведите его. Рауль вернулся в палатку, где Оливен тоскливо дожидался его с остывавшим обедом. - Где же граф в самом деле? - спросил Рауль, одобрительно взглянув на еду. – Маршал уже отпустил его, потому что я только что от маршала. - А вот он я, - весело сказал граф, врываясь в палатку с бутылкой вина в одной руке и неким письмом в другой. – Я поработал секретарем для моего почтенного родителя и в качестве вознаграждения, которое, конечно, никогда не бывает случайным совпадением, неожиданно получил письмо, которое и не надеялся получить так скоро. И, отдав бутылку слугам, он упал на свою кровать поперек, раскинув руки и взбороздив землю шпорами. - Посмотрим, что нам пишут. А вы начинайте, начинайте без меня. Да не стесняйтесь же, я совершенно не голоден. Рауль недоверчиво посмотрел де Гиша, но та поспешность, с которой тот взламывал печать и разворачивал бумагу, убедила его в том, что тому в самом деле не до обеда. Рауль отвел глаза, тем более, что первый кусок непритязательного угощения показался ему пищей богов. Жизнь предстала в куда более радостном свете: он все же смог услужить принцу, хоть его и беспокоил злосчастный испанец, граф тоже был явно доволен всем происходящим, так что… - Какой тонкий слог, - хмыкнул тот, дочитав письмо. – Какие обороты, - жаль, я не могу прочесть вам это вслух. Какая добродетель. Рауль отложил вилку и поднял глаза. Одна рука за голову, другая на груди, а под ней письмо, - де Гиш надолго замолчал. Рауль принялся было опять за свой обед, но вынужден был остановиться. - Слава осторожности и здравому смыслу, которые все же восторжествовали над безрассудством, – начал вдруг граф. - И слава мне, невольному блюстителю супружеских уз, ибо не без моего неосмотрительного и – видит бог - искреннего участия столь долго таившаяся под видом едва сдерживаемой страсти добродетель все же обнаружила себя. И надо сказать, в исключительно подходящий момент. Опасность, смущавшая ее, миновала, переместившись на край света во славу его величества, о чем совсем недавно лились такие горькие слезы, и теперь можно, не обвиняя себя в лицемерии и не занимаясь самобичеванием, упиваться собственной безгрешностью с постылым мужем, посредственным, как мои стихи. Граф скомкал письмо и, резко встав, быстро вышел из палатки, налетев плечом на своего слугу, несшего еще одну бутылку. Слуги переглянулись с многозначительными улыбками, и Рауль почувствовал себя растерянным вдвойне, но на всякий случай приосанился и велел им выйти вон, а потом со вздохом ковырнул уже совсем остывшее мясо и поставил тарелку на пол. Граф нашелся у маркитанток, куда Рауль, обойдя весь лагерь, догадался отправиться в последнюю очередь: никто из встретившихся ему новых знакомых не знал, куда мог запропаститься его друг. Судя по всему, тот уже вполне освоился среди солдат и не брезговал угощаться вместе с ними. Рауль сел рядом, но от вина отказался. Кто-то протянул ему голландскую трубку, - он поблагодарил и мотнул головой. Из рук графа и после него он, пожалуй, и попробовал бы, но тут… - Мадемуазель и в кости не играет? – протянув руку к железному стакану, спросил его безобразного вида дюжий солдат, сидевший за столом напротив. - Дурачье, это адъютант его высочества, - миролюбиво сказал граф и тут же увидел, как шпага Рауля коснулась виска солдата. – Ну вот, я же предупреждал тебя, - довольно добавил он. – Теперь прощайся с ухом и радуйся, что не с языком. - Виноват, господин… - Виконт, - подсказал ему граф, видя, что Рауль не собирается нарушать молчание. - Господин виконт. - Де Бражелон, и запомни это имя, - сказал граф, вставая и аккуратно приподнимая шпагу Рауля над собой, чтобы пройти. – Пойдем, виконт, здесь скучно. Рауль убрал шпагу, почувствовав, как кровь отхлынула от головы и прилила к сердцу от этого обращения графа, и не без удовольствия услышал за своей спиной шепот: новый адъютант его высочества. Вынырнувший из-под земли посыльный усугубил триумф, зычно провозгласив, что господ требует к себе господин маршал. Интересно, думал Рауль, ускоряя шаг вслед за графом, сколько еще раз до захода солнца их вызовет к себе принц или маршал, и будет ли так всегда, и что сталось с проклятым испанцем, - но на этот раз, раз потребовался и граф, переводить, возможно, не придется. Принц и маршал только что отобедали и выглядели благодушно настроенными, разве что маршал время от времени кривил лицо и невольно придерживал левой рукой свою перевязанную правую. - Итак, господа, - объявил он, - одному из вас предстоит выполнить весьма ответственное поручение и завтра же отправиться в путь, чтобы доставить это письмо…-да-да, граф, не коситесь, это ваш скверный почерк… Рауль, стоявший несколько позади графа, заметил, что тот принялся мять левый манжет. - Ее величеству… Невероятно, подумал Рауль, одному из нас. - Королеве Марии в Лувр. Рауль, украдкой взглянув на графа, увидел, что тот, незаметно спрятав левую руку за спину, скрестил пальцы. Маршал почему-то все медлил, переводя взгляд с одного лица на другое. Граф скрестил пальцы правой руки. Принц улыбался хитро и тонко, а потом, поймав взгляд маршала, обращенный к нему, заявил: - Поедет виконт. – И, видя, что слова его произвели должное впечатление, и продолжая улыбаться, сказал: - Поклон, господа. - Ваше высочество, я счастлив оказанной мне честью… - сказал Рауль, усилием воли уговорив свое смущение, если ему так угодно, вернуться и одолеть его потом, сжирая за допущенную неловкость. - Но что, виконт? Вы что-то хотите сказать? - помог ему принц. - Я смею надеяться, что еще буду нужен вам здесь, ваше высочество, хотя бы для того, чтобы помочь вам довести дело с пленным до конца. - Не беспокойтесь, к ночи, думаю, все дела будут доведены до конца, - принц продолжал улыбаться, - так что завтра вы явитесь ко мне за письмом и поскачете во весь опор в Париж. - Мне сегодня везет как никогда, - усмехнулся граф, выйдя от принца, - просто невероятно везет. Рауль молчал, спрашивая себя, должен ли он ощущать неловкость за то, что принц остановил свой выбор на нем. И почему маршал так долго колебался. - Поверьте, граф…- начал было Рауль, но де Гиш поспешно перебил его: - Оставьте. Уж не думаете ли вы, что я досадую на вас за то, что вам посчастливилось? Поверьте, я сержусь не потому, что выбрали вас, а потому, что выбрали не меня. И я не знаю, отчего маршал… - граф вдруг остановился, взглядом указав Раулю на цепочку солдат, видневшуюся у подножья холма, - их вели свои же, тыча им ружьями в спины. – Смотрите. Этих несчастных все же поймали. - Так вот о чем говорил принц… - прошептал Рауль. - Виконт, если я когда-нибудь повернусь спиной, - начал граф, вглядываясь в серое небо. - О, вы не повернетесь! - Подождите. Обещайте мне, что пристрелите меня сразу. - Граф, я обещаю. Но вы не повернетесь. - Впрочем, да. На меня смотрит мой отец. - И я не повернусь, - сказал Рауль, - хотя мой на меня не смотрит. Он был рад, что порыв ветра, сорвав с него шляпу, заставил его отбежать за ней в сторону. Впрочем, когда он вернулся к графу, тот, по-прежнему щурясь, смотрел вдаль. Уже было улегшись, граф вдруг сел и, дотянувшись до своего камзола, лежавшего у него в ногах, достал из кармана скомканное письмо и, повернувшись к Раулю спиной, очевидно, перечитал его. Потом улегся на спину. Потом отвернулся опять. - Проклятье, я голоден, - сообщил граф, в очередной раз меняя позицию. – А вы? - И я. - Если уж на то пошло, можно было устроить расстрел не до ужина, а после, - буркнул граф. - В следующий раз мы попросим принца принять наши пожелания во внимание, - улыбнулся Рауль. – Но вот, если хотите, - и он, перегнувшись через край кровати, достал из-под нее свою сумку, уже уложенную для отъезда в Париж. - Что это? - Вишни, сушеные, из Блуа, - не без гордости сообщил Рауль и, подумав про себя – не с парижского рынка, поймал себя на том, что произнес эти слова с интонацией Гримо. - Я их нашел только сегодня, на самом дне. - Трогательное подношение какой-нибудь безутешной юной особы? - граф несколько оживился. – Впрочем, молчите и краснейте сколько вам угодно, а вишни давайте сюда, это меня утешит. Посмотрев на часы и поняв, что спать осталось около четырех часов, Рауль обрадовался, что теперь-то можно будет заснуть. И, когда запас вишен был уничтожен ими обоими, а свеча, наконец, потушена, он с наслаждением потянулся и попытался устроиться на жесткой кровати поудобнее. Но стоило закрыть глаза, как картины вчерашнего боя и сегодняшнего расстрела прогоняли весь сон. Он не сомневался, что с графом происходит то же самое, поэтому нисколько не удивился, когда тот снова заговорил: - Она уверена, что ее жертва сохранит мне жизнь. Ничего глупее нельзя было придумать. - Это не глупости, граф. - Я дрался из-за нее на дуэли, и, насколько мне известно, о жертвоприношениях тогда речи не шло. - Но теперь вы на войне, и одного вашего умения драться мало. Одна случайная пуля… - Или слишком сильное течение, - добавил граф и замолчал. Он молчал так долго, что Рауль уже уверился в том, что друг его заснул, но все же осмелился позвать его. - Граф! - Я был уверен, что вы спите, - ответил тот устало, но не сонно. - Я не верю, что стихи ваши посредственны. - Вот уви… - Я не ве…
Ответов - 16
jude: Madame de Guiche, спасибо! Замечательный рассказ.
stella: Madame de Guiche , как чудесно! И какое триумфальное возвращение в строй! ( это я уже про вас и ваше долгое отсутствие ) Ваш Рауль предстает таким живым мальчиком! Впрочем, не просто мальчиком, а уже складывается юный воин. Он мне у вас тут ближе, чем у Дюма, честное слово, хотя и у Дюма в этот период он настоящий. Все эти мелочи и быт походной жизни так отлично прорисованы: как и первая попойка( и последняя, наверное), так и этот расстрел пленных, который потом проявится в кабачке Нотр-Дам. А эти мелкие детали! Проболтавшийся про отца Рауль и вишни от Гримо! Теплый рассказ и такой естественный.
Undine: Madame de Guiche, с удовольствием прочитала. Какой хороший, добрый рассказ.
Железная маска: Madame de Guiche , БРАВО!
Madame de Guiche: jude. Undine,Железная маска, stella, спасибо за теплые слова. stella, будем считать, что я вернулась из долгого путешествия, еще не освоилась, однако не с пустыми руками.
Madame de Guiche: Этот мальчик был готов отрезать кое-кому ухо
Теххи : Красивая вещь. Очень ёмкая. За этим текстом скрывается роман.
Эжени д'Англарец: Madame de Guiche пишет: Этот мальчик был готов отрезать кое-кому ухо Весь в отца! Уже тренируется)))
Камила де Буа-Тресси: Madame de Guiche, спасибо! Рауль не "как настоящий", а просто "настоящий";) Живой. И де Гиш тоже.
Grand-mere: Madam de Guiche, при чтении Вашего рассказа у меня возникла ассоциация с изящной ювелирной вещью, мастерски стилизованной под старину. Особенно тронули в финале эти незаконченные реплики двух мальчиков, считающих - и не без оснований! - себя взрослыми людьми... Спасибо!
Диана: Madame de Guiche, при всей моей нелюбви к Раулю и равнодушии к де Гишу прочла с огромным удовольствием. Спасибо вам.
Орхидея: Madame de Guiche, спасибо за рассказ. Очень легко и приятно читается. И де Бражелон с де Гишем такие живые.
Madame de Guiche: Камила де Буа-Тресси, Grand-mere, Орхидея, благодарю вас! Диана, в таком случае мне вдвойне приятно. stella, кстати, как я ни напрягала память, так и не смогла вспомнить, где фигурирует расстрел пленных и кабачок. Или матчасть забыла, или какой-то текст еще не читала.
stella: В " Виконте". Рауль не мог смотреть на расстрелы дезертиров. Это разговор с дАртаньяном в кабачке "Нотр-Дам."
Madame de Guiche: stella, значит, это совпадение. Или отложилось в долгосрочной памяти. Тут ему пришлось смотреть.
Madame de Guiche: Дорогая Стелла, спасибо!
полная версия страницы