Форум » Виконт де Бражелон » Der Nebel ist vorbei » Ответить
Der Nebel ist vorbei
Madame de Guiche: Фандом: незадолго до ДЛС Статус: не завершен Мэтр Йоахим фон Штауфен как раз отчитывал свою экономку за нерадивость, когда к нему явился знатный по виду французский дворянин в сопровождении сухопарого слуги и попросил аудиенции. - Это черт знает что, - ворчал он, спускаясь в гостиную, - все счета перепутаны, она меня по миру пустит… Чем могу быть полезен, господа? Через пятнадцать минут разговора мэтр задумался: - Я должен посмотреть на этого юношу. Если он окажется неспособным, я откажусь от места. Французский дворянин поклонился в ответ, его слуга уставился в потолок. Мэтр пожаловал мрачным ноябрьским утром, бдительно проследив, чтобы все его сундуки были размещены как следует. За ужином он был представлен юному виконту , - тот содрогнулся, не увидев ни малейшего признака симпатии в холодных серых глазах мэтра, смотревших проницательно и испытующе. Рауля поразил лоб мэтра – с залысинами и впалыми висками, а еще его нос – упрямый и прямой. Наутро предстояла его экзаменация по латыни. Рауль дурно спал, без конца повторяя про себя глагольные времена, в полчетвертого утра он проснулся и понял, что ничего не помнит, полшестого он вспомнил, что существуют некоторые устойчивые обороты, а полвосьмого он уже стоял, бледный и несчастный, перед новым учителем, который со странным акцентом задал ему несколько вопросов на латыни. Мэтр дурно спал на новом месте, ему опять снился его родной город, колокольный звон и воркование голубей под утро. Наутро он должен был экзаменовать этого французского виконта, - полвосьмого он явился как штык в гостиную. Слуга привел бледного от бессонной ночи мальчика минута в минуту. Мэтр начал экзаменацию. Поначалу виконт плохо понимал мэтра из-за его акцента, но потом начал отвечать довольно бодро. Мэтр задал пару коварных вопросов – виконт отвечал. Что ж, французы выучили его недурно, нехотя согласился мэтр. - Господин граф желает, чтобы вы продолжили изучение латыни и начали учиться моему языку, - сказал мэтр после экзаменации. - Я следую желаниям господина графа, мэтр, - сказал виконт. - Но мой язык вам, как будто, не слишком нравится, - заметил мэтр. - Не буду скрывать – не слишком, - признался виконт. Мэтр с одобрением посмотрел в эти казавшимися синими глаза и довольно кивнул. Что ж, его предупреждали, что его будущий ученик говорит только правду, это-то ему и понравилось в нем. За такого стоит взяться – если он так силен в латыни, то и немецкий ему будет по силам… - О нет, господин Рауль, так не пойдет. Извольте ставить ударение на должное место. Еще раз… Рауль в пятый раз начинал фразу, но мэтр, впрочем, не выходя из себя, мерно отстукивал ударение тростью об пол. Казалось, терпение этого человека было безгранично. Рауль устыдился и взял этот барьер, сам удивляясь своему странному звучанию. - Мэтр, как вы оказались во Франции? - вдруг спросил он. - Это не относится к делу, - сухо ответил мэтр и продолжил отсчет тростью. - Вы любите Францию? – продолжал Рауль. - Вы дерзкий юноша, - ответил мэтр, продолжая отстукивать ритм. - Вы ответили мне по-французски, - улыбнулся Рауль. -Это заблуждение, - свирепо ответил мэтр. – Отвечайте же! - Едва ли я могу… - Едва ли! - Едва ли я могу… - Господин виконт, извольте послушать сами себя. – И тут мэтр, сев за стол напротив Рауля, неожиданно точно скопировал его самого, так похоже, что тот, кусая уже было губы и чувствуя, как в глазах защипало, вдруг прыснул со смеху. - Едва ли я могу сказать тебе всю правду - и на весах Фемиды… - Всю правду! – выкрикнул мэтр. - Всю правду! – вторил ему Рауль. Проходивший по коридору Гримо приостановился у двери классной комнаты и покачал головой. На вопрос графа: -Ну что? Он ответил коротко: - Каркают. Граф удовлетворенно кивнул. Потом тревожно посмотрел на Гримо – тот насупился. Значит, все в порядке, вздохнул граф и постарался прислушаться к звукам, доносившимся сверху.
Ответов - 47, стр:
1 2 3 All
Камила де Буа-Тресси: Ох! Юный Рауль! Одна из моих любимых тем Интересно, что дальше!
Madame de Guiche: Его Йоханнес был совсем непохож на этого французского мальчика, ничего общего, - его Йоханнес был высок, широкоплеч и с льняными волосами, но именно этот жест, к которому непроизвольно прибегали оба, когда уставали от учения, – накручивать волосы на палец, делал их такими похожими. Мэтр внимательно прислушался – не начнет ли его ученик еще и пришепетывать от усталости. Но нет, тот бодро закончил фразу, выдернув палец из локона. -Ура, а теперь – танцы! - радостно воскликнул Рауль, нисколько не задумываясь над тем, как его возглас ранит учителя. - На завтра - десять упражнений на порядок слов! – напутствовал мэтр, видя, как его ученик каракулями записывает его задание в тетради и спешит покинуть классную комнату. Маэстро запаздывал: Рауль, надевший бальные туфли, уныло ждал его в танцевальной зале. И от нечего делать повторял сонеты, которые мэтр проходил с ним на уроке. Эти слова, такие полновесные в своем звучании, что-то значили для его учителя. Возможно, к ним стоит прислушаться. Возможно, как говорит господин граф, немецкий понадобится ему только для дипломатических переговоров, но для чего мэтр фон Штауфен начиняет его метафорами и аллегориями, с которыми ему приходится сражаться? - Мой дорогой господин Рауль, нижайше прошу прощения… Маэстро явился на пороге – как всегда улыбчивый, завитой и кружевной. Рауль услышал в коридоре шаги Гримо – значит, опоздание маэстро было замечено. Рауль втайне знал, что Гримо недолюбливал маэстро, но списывал это на всегдашнюю суровость и осторожность Гримо. - Я принес вам, - сияя, заявил маэстро, - ноты, которые усладили слух его величества и под которые он изволил танцевать. Это от маэстро Люлли, прямиком из Парижа. - Если это хорошая музыка, я готов танцевать, - сказал Рауль, рассудив, что вкус юного короля еще не обещает ему такого же восторга, - сыграйте сначала. Маэстро, понимающе усмехнувшись, сыграл на своей скрипке, и Рауль кивнул. Музыка ему понравилась и танцевать было приятно, но не более того. Маэстро Люлли писал для короля, и Рауль догадывался, что понравилось юному королю в этой музыке, но не желал показывать это своему учителю. Посреди экзерсисов в залу неожиданно пришел мэтр фон Штауфен – и, сделав жест рукой, мол, не мешайте мне, а я не буду мешать вам, начал осматривать часы. Маэстро изобразил понимание, и урок продолжался. Мэтр развинтил часы и как раз аккуратно разложил все детали на полу, когда ученику пришло время прощаться с учителем. - Мон шер, следите за руками, это должно быть так легко и вольно. Рауль промолчал, зная, что руки у него устали от изнурительного фехтования утром с графом. - Ваш ученик делает успехи? – спросил мэтр, продолжая копаться в разложенных деталях часов. - Он просто прелесть, - признался маэстро. – Я не видел, как танцует король, но господин виконт… - Он необычайно способен, не правда ли? – мэтр встал и подошел к маэстро вплотную. - Он будет разбивать сердца… - задумчиво сказал маэстро, провожая удалявшегося Рауля взглядом - и тут же был схвачен за грудки:
Рыба: Эх, "покаркать" по-немецки - самый смак, кто понимает! В духе немецкого романтизма... " Der Nebel ist vorbei..." И вот неодолимо Его влечёт судьба под небо чуждых стран. Увы, потерян рай, увы, всё - мимо, мимо*... Алжирский ярок день. Рассеялся туман. _______________________________ * vorbei ist vorbei (нем. посл.) - всё кончено; что было, то прошло
stella: Так, дотошный и пунктуальный немец не может допустить фривольных мыслей?
Кэтти: Madame de Guiche , прекрасный отрывок. И очень интересный взгляд на процесс образования виконта. Вот только танцы немного смущают. В " Виконте де Бражелон" мы не разу не видим Рауля танцующим.
jude: Кэтти, идеальный дворянин должен был уметь танцевать. Но, возможно, маэстро сбежит после разговора с немцем, и на этом танцы для Рауля и закончатся.
stella: Атос серьезно готовил сына. Языки - первое дело для дипломатической службы. А так и готовили детей - брали учителя из носителей языка. Правда, граф и сам мог бы заниматься с сыном, но, видно, знал за собой грех излишней строгости.)) Ну, ничего с собой поделать не могу: для меня немецкий - не только карканье, но и лай. ))
Madame de Guiche: Рыба отлично. А цитата взята из сонета Пауля Флеминга, немецкое барокко. Оно довольно мрачное из-за 30-летней войны, а у Флеминга хоть что-то о людях и любви.
Madame de Guiche: - Вы немедленно покинете этот дом. У вас заболела мать или сестра. Она нуждается в вашей помощи. Уезжайте отсюда завтра же, или, обещаю вам, об этом узнает господин Гримо. - О чем вы? - с вызовом спросил маэстро, не желая, впрочем, взглянуть в эти холодные серые глаза, которые сверлили его взглядом. - Вы знаете, о чем я. - О том, оставаться ли мне в этом доме, решать не вам, а господину графу. - Несомненно. Но, прежде чем господин граф обратит на вас внимание, вами займется господин Гримо. А у него рука тяжелая, он много лет провел на войне со своим хозяином и, уверяю вас, ему ничего не будет стоить свернуть вам шею. - Сударь, не вам решать за господина Гримо, тем более, что вы с ним, если не ошибаюсь, отнюдь не на короткой ноге. - Это не имеет значения. Он выслушает меня и поймет меня правильно. - Вы, сударь, хотите лишить меня денежного места только потому, что боитесь, что однажды у господина графа не хватит средств на вас? - спросил маэстро с наглой улыбкой. - Видимо, вы находите это место недостаточно денежным, если позволяете себе красть … - Это уже переходит все границы! – воскликнул маэстро, но мэтр по-прежнему держал его за грудки, рискуя нанести ущерб его нарядному платью. - А какого черта вы учились копировать подпись господина Гримо? - Третьего дня господин виконт не досчитался … Вы не брезгуете красть у ребенка. - Он не ребенок, позволю себе заметить. - О, для вас, конечно. – Мэтр начал осознавать, что теряет голову. - А для вас? - с вызовом спросил маэстро и тут же получил обжигающую пощечину. - Послушайте, вы, сударь, - тяжело дыша, просипел мэтр, чувствуя, как сердце тошно переворачивается в груди, что с ним бывало в последнее время не раз. – Я не буду звать господина Гримо. Я разделаюсь с вами собственными руками. Я, дворянин, не побрезгую вот сейчас задушить вас, если вы еще хоть слово скажете о господине виконте. Убирайтесь ко всем чертям и благодарите бога за мое молчание. Завтра вы напишете письмо господину графу. Вы будете очень сожалеть о потере места, но неотложные дела вызвали вас в вашу Мантую или Перуджу, черт бы их побрал. И все серебро вы пришлете господину Гримо. - Оно уже заложено, - усмехнулся маэстро. - Вы выкупите его, хотя бы вам пришлось плясать на ярмарке три года подряд. Вы слышали меня? - прогремел мэтр. - Не утруждайте себя так, у вас уже голоса не осталось, - сказал напоследок маэстро, собрал свои вещи и удалился. Мэтр сидел в пустой зале и прислушивался к своему сердцу, которое все переворачивалось и не давало дышать. Это началось с тех пор, как он узнал, что однажды пьяные мародеры, проникнув в опустевший замок фон Штауфенов, внезапно обнаружили там его молодого хозяина. Гримо, которого мэтр предусмотрительно попросил зайти в залу после урока, обнаружил того в смертельной бледности и с заплетающимся языком. - На воздух? – с сочувствием спросил Гримо. Мэтр кивнул, и Гримо подставил ему свое плечо для опоры. - Он уедет, - прошептал мэтр. - Хорошо, - кивнул Гримо. - Он сам напишет графу. - Хорошо. -Я устал, но теперь могу дышать, благодарю вас, господин Гримо, - сказал мэтр, усаживаясь на скамейку в саду и вдыхая прохладу вечерних сумерек. Гримо молча поклонился. За завтраком Рауль узнал от графа, что урока немецкого у него не будет: мэтру по-прежнему нездоровилось.
jude: А для меня немецкий звучит намного мягче, чем идиш. Особенно, в песнях. Наш преподаватель по идиш всегда возмущалась и требовала: "Не смягчайте звуки! Это не немецкий". :)) И на идиш мне это "карканье" очень нравится. :)
Madame de Guiche: jude я препод немецкого, и для меня он - мое ремесло. Соответственно, самый красивый. А идиш я понимаю как следствие.
jude: Madame de Guiche пишет: Соответственно, самый красивый. Madame de Guiche, прекрасно Вас понимаю - как препод иностранного языка. А маэстро, значит, обкрадывал ученика?! Вот проныра!
Madame de Guiche: jude ну все, мэтр с ним разобрался. Навеяно фильмом Le Roi danse.
Орхидея: Фон Штауфен становится мне всё более симпатичен.) Madame de Guiche, замечательные отрывки! Сколько людей не пыталось донести до меня, что немецкий - невероятно красивый язык, упорно не могу проникнуться звучанием.)) Тут верно, и с карканьем, и с лаем ассоциация. А вот французский, итальянский, испанский могу слушать, как музыку.))
Madame de Guiche: Орхидея давайте я прочитаю вам этот сонет Флеминга, который Рауль перевел в стихах)
stella: У меня родители говорили на идиш, я в пятом классе даже целую четверть учила немецкий, но, кроме двух- трех слов, я на идиш ничего не знаю, и - самое смешное, ничего запомнить не могу. Это просто анекдот: какое-то,ц на подкорковом уровне, неприятие языка. Я бы быстрей ахмаркский выучила, право.))) Возвращаясь к фику: итальянский грех в Бражелоне! Если это дойдет до графа, он все разнесет по камушку, а от итальянца даже перышек не останется. Мы не на Фикбуке, слава Богу...
Madame de Guiche: За завтраком Рауль узнал от графа, что урока немецкого у него не будет: мэтру по-прежнему нездоровилось. - А я как раз выучил все как нельзя лучше! - огорчился Рауль. - Рауль, вам следовало бы сокрушаться о нездоровье вашего учителя, а не о собственном самолюбии, - мягко сказал граф. - О, конечно. Но я так хотел порадовать мэтра. - Думаю, вы изыщете возможность порадовать его, - улыбнулся граф. Рауль задумчиво удалился в классную комнату и по привычке сел на свое место. Что такое могло случиться с неизменно бодрым и подтянутым мэтром? Он не уставал, казалось, никогда, он терзал его, Рауля, снова и снова, хотя тот чувствовал, что уже готов сдаться и попросить пощады. Он не отступался даже тогда, когда сам граф дал бы ему передохнуть, и Рауль терпел, через силу заставляя себя выполнять требования мэтра, - все ради его тонкой и грустной улыбки. В полдень граф сам пришел проведать мэтра и принес ему записку Рауля, написанную по-немецки. Мэтр набросился на нее, а потом, прочитав, устало откинулся на подушки. - Безупречно, - сказал он и закрыл глаза. - Отдыхайте, мэтр, - граф протянул было руку, чтобы коснуться руки мэтра, но тот внезапно остановил его, приглашая остаться. - Ваш воспитанник, господин граф, - сказал он словно через силу, - наделен многими дарованиями. Он далеко пойдет, это не подлежит сомнению. Я сожалею, что пропустил урок. - Вы возобновите ваши занятия, как только наберетесь сил. Рауль очень огорчился, узнав, что урок отменяется. Мэтр улыбнулся, и тут же на него накатила такая сонливость, что он едва нашел в себе силы попрощаться с графом. Он хотел сказать еще что-то, но, засыпая, забыл, что.
jude: stella пишет: итальянский грех в Бражелоне! stella, так не было же, кажется. Маэстро оказался вором и пройдохой, и все. И слава Богу. :) А фон Штауфен мне тоже очень симпатичен.
Madame de Guiche: jude не совсем. Отсыл к Люлли и его интерес к королю, хотя бы и в фильме, не понравился мэтру. Что значит, он будет разбивать сердца, ему какое дело? В общем, мэтр не зря развинтил часы.
Madame de Guiche: На следующее утро все было по-прежнему. Едва рассвело, Рауль и мэтр встретились после завтрака в классной комнате. - Как вы себя чувствуете, мэтр? - учтиво спросил Рауль. - Удовлетворительно, благодарю вас, - сухо ответил мэтр, - приступим же. Рауль с гордостью раскрыл перед ним тетрадь с упражнениями. Мэтр быстро пробежал по ним взглядом и, обнаружив ничтожную ошибку, довольно кашлянул и потянулся за пером. Рауль облегченно вздохнул: мэтр здоров и сейчас примется за него как прежде. Что ж, он готов. Но вместо того, чтобы накинуться на своего ученика с новыми заданиями, мэтр внезапно спросил: - Скажите, господин виконт, у вас есть друзья? Рауль в недоумении перевел взгляд с пера мэтра на его воротник, не решаясь взглянуть ему в глаза. - Конечно, мэтр, - господин граф удостаивает меня своей дружбой, а еще у меня есть Гримо. - Друзья, юноши вашего возраста. Вы водитесь с кем-нибудь? Рауль задумался, потом пожал плечами: - Так вышло, что во всей округе я самый старший из молодых дворян. Мэтр опустил глаза: это означает, ему не с кем поговорить о своем. - А если бы у вас был друг вашего возраста, о чем бы вы с ним говорили? - Не знаю, мэтр, - честно признался Рауль. - Это будет вашим домашним заданием – напишите письмо вашему другу, такому, каким вы его мыслите. - Это будет очень трудно, мэтр, - дружбы господина графа мне более чем достаточно, - сказал Рауль, и мэтр вдруг улыбнулся: - Дитя… Рауль нахмурился: сколько раз в последнее время он слышал, как граф, указывая на его возраст, целых тринадцать лет, говорил, что он уже не дитя. А Гримо, по заведенной традиции приставивший его ушедшим летом, в день его рождения, к дверному косяку в его спальне, чтобы отметить карандашом его рост, так восхищенно прищелкнул языком. - Хорошо. В таком случае вы напишете мне, когда у вас появится такой друг, которого вы желали бы, - предложил мэтр. – Ведь вы уже почти мужчина и скоро вступите во взрослую жизнь. - Договорились, - охотно кивнул польщенный Рауль. - А сейчас – извольте пересказать прочитанный вами накануне текст, - потребовал мэтр.
stella: Madame de Guiche , а знаете, я не припомню, чтобы у кого-то в фиках освещался именно этот момент - отсутствие сверстников, друга-однолетки, или кого-то, чуть постарше, но такого, который мог бы выслушать на равных. Атос действительно очень сильно просчитался в основном: он не был другом-сверстником, он был наставником и опекуном. Отсюда - все беды. Была детская влюбленность, но не было кому рассказать о ней на равных, без стеснения.
Кэтти: stella , верное замечание. Помните, когда неожиданно для виконта они с графом покидают Бражелон и уезжают в Париж, Атос дает Раулю возможность попрощаться с Луизой, но не упоминает никаких друзей. А значит их и не было на то время, ибо уж кто-кто а Атос умел уважать дружбу.А обретению Раулем в 15 лет первого друга -де Гиша посвящено целых 2 главы. Настолько это важно для виконта и Автора.
Madame de Guiche: Я бы хотел, чтобы у меня был смелый и верный друг. Чтобы я мог довериться ему и упасть в его руки, если окажусь раненым. Чтобы он был со мной до конца. И еще чтобы я мог рассказать ему о той, кого я люблю, а он бы не смеялся. Мэтр, держа сочинение Рауля в кармане, которое жгло его, откликнулся на приглашение графа однажды вечером и вошел к тому в кабинет. - Входите, мэтр, - приветливо сказал граф. – Как вы оцениваете успехи виконта? - Господин виконт наделен редкими дарованиями. - Отрадно слышать, мэтр. Отрадно! – граф потянулся к вину. - Однако эта натура… Господин граф, я тоже отец. Граф вздрогнул, но совладал с собой и спокойно налил бокал мэтру. - Бог дал господину Раулю редкие качества, и ему придется противостоять многим превратностям судьбы, но ему хватит сил. - Мэтр, что вы хотите сказать? - Моему Йоханнесу хватило сил простить своего друга, в пользу которого склонилась его возлюбленная. Атос поднял брови, не решаясь задавать дальнейшие вопросы. - Но он погиб, - сказал мэтр, - от рук наших же, немецких мародеров. Ничто не могло его защитить. - Свои убивают быстрее, - сказал граф. - Мир праху его. - Лучше бы я был прахом. – мэтр поставил недопитый бокал на стол. Помолчав, он добавил: - У моего сына были друзья. Впрочем, они не могли уберечь его. Пусть друзья, которых Бог пошлет господину Раулю, будут ему опорой.
Madame de Guiche: - Это не есть пиво, говорил мэтр, ибо правильное пиво есть итог взаимодействия хмеля, солода, дрожжей и воды, а всякие иные примеси порицаются. Не пейте этого, мальчик, сказал он и преспокойно допил очередную кружку. - Как так? - спросил граф. - Думаю, он скучал по Германии, - ответил Рауль. - Мне он разрешил выпить подогретого вина. Впрочем, пряники он оценил. Я все же не удержался и спросил его, итогом взаимодействия чего является правильный пряник. - Это есть дело пекарей, - изрек он, - они лучше знают. Так мы и бродили по ярмарке, останавливаясь то там, то здесь. К гадалке он меня не пустил и сам не дался, и я еще подумал, что отец поступил бы так же. - А мне гадалка сказала в свое время, что меня… - граф отвлекся, проводив взглядом хозяйку, проскользнувшую по столовой, смиренно прижимаясь к стене. Почувствовав, что на нее смотрят, она присела в неловком реверансе и поспешно скрылась за дверями. - Так вот, что меня будут… - Ах, это, - улыбнулся Рауль. - Для этого не нужно быть гадалкой, достаточно было взглянуть на тебя, думаю. - Но я был так юн, совсем мальчишка. В этом возрасте, знаешь, отнюдь не многие дают основания надеяться, что они будут радовать глаз, когда вырастут. - А если наоборот? Если как раз дают основания? - спросил Рауль, отвлекшись на собаку, крутившуюся у него под ногами. - Ну, а если наоборот, остается только ждать, себе на погибель, как я понимаю - засмеялся граф и занялся едой. - Такого убогого Рождества у меня еще не было, следует признать. - Мы должны быть благодарны хозяйке за то, что нас угощают не пивом, а вином, - сказал Рауль. - Угощают? Завоевателей не угощают, им служат. - Граф, ты еще голоден, ешь спокойно и не говори, чего не думаешь. - Ровно то же самое мне сказал король, когда я был приглашен на маленький рождественский ужин к нему и принцу, когда мы были почти совсем детьми. Видишь ли, мы поспорили о том, так ли нехороша принцесса, как казалось королю. - А что сказал принц? - Он ничего не сказал, он ждал только пирога, чтобы узнать, кому достанется боб. Оставь в покое эту собаку, лучше отдай мне то, что ты скармливаешь ей. - У нас было всего несколько охотничьих собак, - сказал Рауль, - я любил, когда их пускали в дом. - Надо полагать, когда мы вернемся, ты еще поохотишься с ними в свое удовольствие. Выпьем за то, чтобы следующее Рождество мы провели дома. - Выпьем. - У нас дома, в моей комнате, на потолке старые черные балки, сказал Рауль, - совсем как в нашей комнате здесь. - В твоей комнате здесь, - поправил граф. - Ты поселишься в другой? - Думаю, да. Не знаю, какой в ней потолок, но кровать, надеюсь, порядочная. - А мне все равно, какая тут кровать, главное – не ледяная койка. - На том ужине нам подали довольно много шампанского, так что я потом несколько заплутал в коридорах, поэтому попал в совершенно не то крыло. Там было темно и холодно, и вдруг я столкнулся почти нос к носу с девочкой, которая несла дрова. Я ее напугал, и чертовы дрова рассыпались. В дверях столовой вновь возникла хозяйка с кувшином в руках, спросив что-то на своем наречии, которое даже Рауль понимал с трудом. - Что она хочет? - свирепо спросил граф. - Она спрашивает, не подать ли нам еще вина. Кажется. - Ну так пусть подаст, зачем спрашивать. Хозяйка засуетилась вокруг них, стараясь не привлекать к себе внимание, но оба замолчали. - Благодарим, мадам,- сказал Рауль. - Чертовы дрова рассыпались, я кинулся их подбирать, чтобы не стоять дураком. Она, правда, не подала виду, что испугалась, а я не знал, правильно ли поступаю, складывая их ей в руки. Думаю, что неправильно. Но и не уверен, что она хотела, чтобы я проводил ее, взяв ее ношу на себя. Потом она спросила, как мое имя, и тогда я понял, что ей лучше не знать его. Я только пожелал ей счастливого Рождества, и она пожелала мне того же, а потом рассказала, как выпутаться из этого лабиринта. - Это была та девочка, которой было холодно спать в Лувре? Граф молча поднял бокал и посмотрел на Рауля поверх стекла. В этот момент в столовую постучались, и за дверью послышался голос Оливена: хозяин, вам почта. - Входи же, - крикнул Рауль. - И господину графу тоже, поручений на завтра нет, солдатам дали город еще на один день, а почта вот есть. Каждый схватил письма, предназначенные ему, и махнул рукой своему слуге. - От маман, - сказал граф. - От отца, - сказал Рауль. - А это я тебе не скажу, от кого. Рауль подозвал собаку и поцеловал ее в нос. Граф, взмахнув рукой, опрокинул бокал на стол и вскочил, с грохотом отодвинув стул. Хозяйка осторожно заглянула в столовую. - Все хорошо, - засмеялся Рауль. - Спокойной ночи, мадам, - кивнул ей граф. И, усевшись на свое место, спросил Рауля, не считает ли он, что кровать в его комнате с балками на потолке достаточно просторна, чтобы на ней поместилось двое. - А у нас Гримо два года назад сломал зуб о боб, - поведал Рауль, когда они улеглись. - А я не сломал, - сказал граф.
Камила де Буа-Тресси: Рауль с де Гишем просто очаровательны! Еще, прошу вас!
Madame de Guiche: Камила де Буа-Тресси пока это все
stella: Какие они у вас тут умудренные жизнью. В особенности - Гиш! И, как подумать, какие у них судьбы впереди... Очаровательные эпизоды, кусочки сохраненных жизней.
Кэтти: Madame de Guiche , спасибо за доставленное удовольствие. Пусть и коротко, зато здорово
Орхидея: Виконт и граф чудесные. :) Madame de Guiche, спасибо большое!
Madame de Guiche: Mesdames, merci beaucoup pour votre attention!
Кэттиа: [b]Madame de Guiche[/b] , прекрасный отрывок. Ваша версия разностороннего образования виконта убедительна и не выбивается из канона. Вот только в Каноне мы не разу не видим Рауля танцующим. А ведь молодой Луи 14, который сам великолепно танцевал, очень ценил молодых дворян, умеющих танцевать. Дюма прказывает нам балет " Времен Года", там танцует де Гиш и многие придворные , а вот Рауль нет. И судя по всему, он на этом балете даже не присутствовал. Значит это его не интересовало. С другой стороны, если бы Луи 14 знал, что виконт обучен танцам , обязательно привлек бы его в этот балет. Даже Ора была привлечена. А Рауль немного лукавит, говоря что его придворный чин невелик. Капитан кавалерии-не маленький чин, тем более при Дворе.
stella: Скорее всего Рауль получил это место от короля, когда тот отобрал виконта у Принца. Вряд ли у графа нашлись бы деньги на этот чин: это не продать ферму, чтобы Планше долг вернуть. Я не верю, что Рауля не учили танцевать. Без этой науки ему при дворе Луи делать нечего, каким бы воякой он не был. И потом - танцы, как и музицирование, были обязательны для обучения у знати. Скорее всего, Дюма хотелось подчеркнуть, что Раулю все эти придворные развлечения скучны, а научиться увиливать от таких развлечений он давно научился.
Madame de Guiche: Кэттиа так вот он у меня больше и не танцует.stella согласна с вами.Сама танцевала десять лет, с шести до шестнадцати.
Madame de Guiche: Вот еще отрывок о друге, который я не хочу оформлять в отдельный текст. Это под Дюнкерком. - У меня дурное предчувствие,- говорил граф,- посмотри на это небо. - Не надо быть оракулом, чтобы, оценив наши силы, сделать вывод, что на этот раз мы в не самом выгодном положении,- ответил Рауль. - Мы побеждали и в куда более сложных ситуациях,- убежденно сказал граф,- но тут все будет по-другому. - Да, завтра будет жарко. - Почему-то на этот раз у меня нет никакого желания лезть в это пекло,- сказал граф, подышав на перстень, который завелся у него с недавних пор на правой руке, и почистив его о рукав. С перстнем было много возни – он не налезал на перчатку и не желал скрываться под ней, носить же его было возможно только на мизинце, поэтому он появлялся на руке графа только в минуты затишья, а в остальное время обретался где-то в его карманах. - Если меня убьют, я буду жалеть о том, что больше не увижу ее,- сообщил граф,- так ей и передай. - Но я даже не знаю ее имени,- улыбнулся Рауль. - Узнаешь, если дело до того дойдет,- мрачно ответил граф. Рауль задумался о том, стоит ли просить графа передать то же самое Луизе, и оставил этот вопрос без ответа. Он видел, как граф вдруг повалился на шею своей лошади, а правая его рука повисла как плеть, выронив пистолет. Остановиться он не мог, поэтому, оставив графа позади, ринулся в бой с удвоенным рвением. Никогда не оглядывайтесь в бою, говорил отец, хотя бы за вами остался лежать ваш друг, - провидение позаботится о нем, скачите вперед и мстите за него. Здесь или там, вы все равно встретитесь снова. Рауль встретился с ним здесь. Не найдя его среди убитых, оглушенный выстрелом, раздавшимся над самым его ухом, - это было единственное его повреждение в том бою, - он добрел до лагеря и перед лазаретом столкнулся с маршалом, на котором не было лица. Отдав ему честь, он получил лишь беспомощный взмах руки в ответ. Рауль влетел в палатку и сразу сообразил, что скопившиеся в одном углу лекари, забыв об остальных раненых, колдуют именно над графом. Подойдя ближе, он увидел, что они пытаются разрезать его перчатку на правой руке, ставшую черной от крови. - Не смотри туда, - сказал граф, когда дело пошло, и Рауль немедленно посмотрел. Граф тоже повернул голову, и взгляд его застыл. Осколки, кольцо, бормотали лекари, это усугубило, воды, не собрать, бесполезно, еще воды, отнять сейчас или потом? - Что значит потом? - спросил Рауль, не понимая, что говорит слишком громко. Граф очнулся и взглядом присоединился к его вопросу. - Воспаление неизбежно и, как следствие, ухудшение, поэтому надо решать сейчас, иначе вскоре будут задействованы ткани предплечья. - Дайте мне время,- сказал граф. - Время – ваш враг, господин граф,- ответил главный лекарь,- а рука вам уже не понадобится. - Он не сможет держать шпагу? - прокричал Рауль. - Этой рукой – нет, если он вообще сохранит руку. Граф ухмыльнулся. - По крайней мере, я теперь не должен буду ей писать. Это избавит меня от многих неприятностей, - граф хохотнул. - Напрасно вы смеетесь, молодой человек,- сухо сказал главный лекарь,- радуйтесь, что вы остались на обеих ногах и еще мужчиной. Граф захохотал так громко, что лекари переглянулись. Он хохотал и хохотал, и тогда главный что-то шепнул Раулю на ухо. Тот повернулся к нему тем ухом, которым слышал лучше, и тогда смог расслышать: помогите ему. Так хохотал Блезуа, угодивший однажды по осени в капкан, - неудержимо и все громче и громче, пока Атос не остановил его пощечиной. Рауль снял перчатку и, помедлив, сделал то, что от него требовалось. Граф тут же затих и потерял сознание. Лекари продолжили работать с осколками костей, пули и кольца. - Дайте ему время,- попросил Рауль. К нему развернулись все – в окровавленных передниках, с изнуренными лицами, но никто не произнес ни слова в ответ. Через два дня к Раулю подошел капеллан: - Сударь, молитесь за вашего друга. Рауль побледнел и уже было побежал в лазарет, но капеллан удержал его за рукав. - Нет-нет, я не то хотел сказать,- объяснил он,- выслушайте меня. Рауль сосчитал до пяти и приготовился – капеллана они с графом втайне прозвали Златоустом.
stella: пока старый граф не остановил его пощечиной.- в смысле, Атос? Просто звучит немного странно, Рауль пока еще виконт. Никогда не оглядывайтесь в бою, говорил отец, хотя бы за вами остался лежать ваш друг, - провидение позаботится о нем, скачите вперед и мстите за него. Здесь или там, вы все равно встретитесь снова. - наверное, правильно (для кавалерии), но звучит в устах Атоса странно: представила падающего от пули гасконца, и графа, даже не оглянувшегося на него.( и не бросившегося к нему на помощь) А в остальном - вопросов у меня нет, учитывая. что я теперь знаю о де Гише из постов на Дюмании. Необычный был человек. И отрывок им (постам) соответствует.
Madame de Guiche: - Это же наказание божие, - затянул капеллан, - я пришел к нему утром облегчить и утешить его страждущую душу, а он проел мне всю плешь, хоть, как изволите видеть, у меня на ее месте тонзура... Рауль посмотрел на небо. - ... мол, будет ли он считаться исчадием дьявола, прости господи, если отныне будет пользоваться только левой рукой. И что следует принять во внимание, что этой левой рукой он пользоваться не горазд, как и всякий добрый католик. Иными словами, в чем сказывается провидение божие, если правая ему служить больше не хочет, а левая не умеет. И стоит ли учиться пользоваться левой рукой, если она в немилости. И так он меня запутал, господин виконт, что я натурально возопил и покинул его без благословения. Рауль нахмурился. - Посудите сами, что я мог ответить, если он, глядя мне в глаза, допытывался, где об этом написано в Священном Писании. И есть ли такие святые, которые были левшами. И можно ли креститься левой рукой, если на правой отсутствуют два пальца. И как это нужно трактовать, если он захочет перекреститься правой, – мыслить ли отсутствующие пальцы как существующие, потому что так ее сотворил Господь. Это невозможный человек, господин виконт, невозможный. Рауль улыбнулся, просияв: - Вы хотите сказать, он умничал? - Именно так, господин виконт, именно так. Ведь если рассудить… Рауль не дослушал капеллана, стряхнул его руку со своего рукава и приказал оказавшемуся рядом Оливену: вина. Потом развернул капеллана за плечи и шепнул ему на ухо: - Возвращайтесь к нему и благословите его по всей форме. - Но, господин виконт... - Это приказ, господин капеллан, исполняйте.
Madame de Guiche: stella насчет старого графа согласна, убрала. А насчет совета не оглядываться - думаю. Возможно, это в том смысле, что "иди вперед, живи, не оглядывайся на прошлое". Хотя Атос, конечно, остался бы при любом из своих друзей. Родители часто советуют детям то, чему сами не следуют)
Кэтти: Madame de Guiche , здорово написано. Раулю и нужен был в юности такой первый друг. Яркий, необычный, остроумный, не банальный. Хотя... дружил все же больше виконт с де Гишем, а молодой граф эту дружбу скорее милостиво принимал. До первой настоящей беды с виконтом приключившейся.
Madame de Guiche: Кэтти спасибо. Кстати, подумаю над вашей мыслью. Но однако же, де Гиш был обязан ему жизнью. Все же я больше верю в их равноправие в этой дружбе. Просто один был избалован, а другой отнюдь нет.
Рыба: Насчёт не оглядываться в бою - всё верно, если это настоящая война, а не балет. Считают раны и погибших после боя, как бы страшно это не звучало. И ещё - всё происходящее с другом ты и так "увидишь". Для этого и оглядываться не нужно. Граф получился правильный, вполне "исторический", очень колоритный.
Madame de Guiche: Рыба благодарю. Я много о нем читала.
Рыба: Madame de Guiche пишет: Я много о нем читала Это заметно!
stella: Насчет совета, конечно, я ничего не утверждаю, я просто пыталась всю эту сцену представить мысленно. Представить все могу, а вот несущегося вперед Рауля - не могу. Женский подход срабатывает. Но это подход умозрительный, а когда тебя несет вперед конь - даже если это быстрая рысь (как я где-то недавно читала), тут не до сантиментов. Так что вопрос снимаю.
Madame de Guiche: Ну ладно. На подходе давно замысленный фик о случайной встрече Атоса и Арамиса в юности, когда ни один почти не помнил другого.
Рыба: Какие замыслы интригующие!!!
Madame de Guiche: Вот только вернусь из Германии, куда отправляюсь послезавтра, и подзасяду.
Кэтти: Madame de Guiche , хорошего и интересного путешествия!
полная версия страницы