Форум » Виконт де Бражелон » Встреча на Феру » Ответить
Встреча на Феру
Lumineuse: Встреча на Феру Это фанфик по фанфику Фэндом: Стелла “Город в прицеле” Автор: я Персонажи: Атос, Рауль; Размер: драббл; Метки: пропущенная сцена; Отказ от прав: всё Стелле! Описание: Альтернативный виток развития событий из “Города в прицеле”. Рауль, решившись сбежать из плена вместе со своим товарищем по несчастью иранцем Фархадом, перемещается не в старый Ла Фер, а в старый Париж. И встречает там молодого мушкетёра Атоса... Написано и опубликовано с разрешения Стеллы.
Ответов - 24, стр:
1 2 All
Lumineuse: – Где мы? – тихо спросил Фархад, напряжённо озираясь по сторонам. – В старом Париже, – ответил Рауль, тоже всматриваясь в темноту. Ночь была тёплой и светлой, водная гладь Сены отражала звёзды. Молодые люди стояли на набережной посреди пустынной дороги. – Повезло с погодой, – произнёс виконт, подняв взгляд к небу и пытаясь определить, вечер сейчас или раннее утро. – Интересно, повезло ли нам с годом… – В смысле? Рауль взял иранца за руку и отошёл с середины улицы ближе к домам. – Это – Пон-Руж, – кивнул Рауль в сторону темневшего неподалёку арочного моста, – до его ремонта. Значит, мы в промежутке от двадцать первого до сорок девятого года… Семнадцатого века. – А… более точно нельзя определить? – спросил Фархад. – Ночью – вряд ли… Впрочем, если в этом временном потоке живёт мой отец и его друзья, то это, действительно, исключительное везение. Пойдём, Фархад! – Куда? – На улицу Феру. И Рауль решительно двинулся дальше вдоль набережной. Без оружия, в военной форме покроя 21 века защитного цвета светло-серого песка, двое молодых людей около получаса пробирались по улицам ночного Парижа к намеченной цели, стараясь избегать совсем тёмных закоулков и, в то же время, не попасться на глаза патрулю. Им удалось достигнуть нужной точки без особых приключений. Но на улице Феру Рауль понял, что у него новая проблема. Он хорошо помнил дом, который показывал ему отец, но не представлял, за какой именно дверью в этом доме снимал квартиру мушкетер Атос. И тогда виконт ещё раз убедился, что удача этой ночью была на их с Фархадом стороне. К дому приближалась человеческая фигура. Рауль вздрогнул. В темноте он мог различить только широкую шляпу и плащ, в который был закутан прохожий, но виконт был уверен, что знает этого человека. Мужчина брёл по улице, слегка пошатываясь, и был не то ранен, не то пьян. Шагов за двадцать от виконта прохожий остановился, видимо, стараясь разглядеть тех, кто поджидал его возле дома. По едва заметному движению ткани его плаща, Рауль понял, что мужчина взялся за шпагу. Виконт развернулся лицом к подошедшему и поднял руки, демонстрируя, что безоружен. Затем знаком велел Фархаду сделать то же. Тогда прохожий медленно подошёл ближе, вглядываясь в лица незнакомцев. – Чем обязан, господа? – спросил он хрипло, продолжая держать руки под плащом. При звуках этого голоса у Рауля бешено заколотилось сердце. Виконт хотел произнести какие-то приветственные слова, но голос не повиновался ему. Он сперва поклонился, медленно, не совершая резких движений, но как мог более учтиво. И потом очень тихо произнёс: – Разрешите выразить вам моё глубокое почтение, господин граф… На этот раз вздрогнул подошедший господин. Он поднял голову и прямо посмотрел на стоящего перед ним молодого человека. – Кто вы? – спросил прохожий, и эти два слова прозвучали холодно и хлёстко в ночном воздухе. – Моё имя – виконт де Бражелон. А это – мой товарищ Фархад, – ответил Рауль, спокойно выдерживая пронизывающий взгляд таких знакомых и любимых и, одновременно, чужих глаз. – Обстоятельства вынудили нас прийти к вам с просьбой о помощи... Атос (это был, несомненно, он), кивком головы указал на ближайшую дверь. Рауль и Фархад не заставили его повторять приглашение и проследовали в указанную сторону. – Стучите, – приказал мушкетер, пропустив вперёд незваных гостей и оставшись у них за спинами. Рауль взялся за молоток и твёрдой рукой постучал. Дверь открылась, и в ту же секунду захлопнулась снова, послышался испуганный женский вскрик. Мушкетер протянул руку и распахнул дверь. – Эти господа со мной, сударыня, – сообщил Атос хозяйке. Жестом он предложил гостям подниматься по лестнице, а сам по-прежнему следовал за ними, замыкая шествие. На третьем этаже Рауль снова постучал в запертую дверь. На пороге появился лакей, и виконт не смог сдержать улыбки, узнав в этом тощем долговязом парне молодого Гримо. Атос прошёл за незнакомцами в квартиру и привычно скинул шляпу, плащ и перчатки на руки слуге. Тот во все и глаза рассматривал человека в странной одежде, как две капли воды похожего на господина, и никак не мог взять в толк, откуда свалились ночью на одинокого месье эти родственники.
Lumineuse: Не мог этого понять и сам Атос. Он провёл гостей в свою "столовую" – так называлась у него комната, в которой стояли кушетка, пара стульев и обеденный стол. Там он предложил молодым людям сесть, а сам остался стоять напротив, скрестив руки на груди и ожидая объяснений. – Насколько я знаю, у моего двоюродного дяди не осталось живых сыновей. Язык Атоса слегка заплетался вследствие недавних возлияний, но взгляд был цепок и прям. – Вы правы, сударь, я не сын графа де Бражелона, я его… дальний родственник. Мушкетёр наклонил голову в знак, что принимает эту версию: – Итак, чем я могу помочь дальнему родственнику графа де Бражелона? – Мы с другом попали в затруднительное положение, – начал объяснение Рауль. – У нас нет ни одежды, подходящей для пребывания в Париже, ни места для ночлега. Я пришёл к вам за советом, потому что кроме вас не знаю ни единого человека в городе… Атос молча сделал шаг к столу и вывернул свои карманы. На стол посыпались монеты. С содержимым кошелька произошло то же самое. – Здесь около ста пятидесяти ливров. Это всё, что у меня есть. Господа, сколько времени вы планируете пробыть в Париже? – Я планирую вскоре встретиться с одним человеком… Думаю, это произойдёт не позднее, чем через несколько дней, но, быть может, и раньше, вероятно уже завтра. Вместе с ним мы покинем Париж и больше не доставим вам беспокойства, сударь. – Тогда считайте, что деньги у вас есть. Чтобы купить пару плащей и прожить пару дней этого хватить с лихвой. Насчёт того, где прожить эту пару дней… Полагаю, разумнее всего для вас нынче остаться здесь. Прошу прощения за крайнюю скромностью моего жилища… – Атос взмахом руки обвёл комнату, как бы демонстрируя бедность обстановки. При этом движении мушкетёр пошатнулся, тогда придвинул стул к столу и сел напротив своих гостей. – Завтра утром я отправлюсь на дежурство. А вы извольте поступать, как вам угодно. Можете снять на эти деньги комнаты, можете оставаться здесь. – Сударь, вы чрезмерно добры к нам! Это намного больше того, о чём я хотел просить. Рауль склонил голову. Он был чрезвычайно признателен хозяину квартиры за его гостеприимство для двух странников, свалившихся на него как снег на голову. И вместе с тем, виконту было больно. Он был настолько обескуражен и растерян, что не мог справиться с собой. Рауль ни разу в жизни не видел отца не то, что пьяным, но даже хоть немного хмельным. Граф рассказывал ему печальную историю своей женитьбы и о том, как много лет после этого жил в полном мраке, пытаясь найти утешение в вине, но не находя этого утешения, не видя исхода для себя… Но одно дело слышать это, даже из уст человека, которому веришь безоговорочно, и ни в коем случае не подвергаешь сомнению его слова. И другое дело – видеть собственными глазами то, как это происходит. Рауль начал сожалеть о том, что пришёл сюда. А ведь он предполагал, что нечто подобное придётся ему лицезреть. Но он не верил до конца, что такое может быть! Он не хотел видеть графа де Ла Фер с тёмными кругами под глазами и дрожащими руками. Он не верил в то, что граф де Ла Фер в действительности мог быть таким… А здесь присутствовал ещё посторонний человек – Фархад! И он тоже знал, кто этот мушкетер… В эту минуту раздался стук в дверь. Гримо, знающий привычки своего господина, принёс кувшин вина, три бокала, поставил это всё на стол и поклонился, ожидая возможных ещё распоряжений. Атос лёгким кивком поблагодарил лакея и сделал ему знак, означающий, видимо, что нужно подать ужин. Гримо удалился. Атос налил вина в бокалы и предложил: – Выпейте, виконт, и вы, сударь, – обратился он к Фархаду, который скромно сидел на краю кушетки. – Это отличное вино. Рауль сильно побледнел. Отказаться – означало проявить абсолютную невежливость и неблагодарность по отношению к человеку, который принял их у себя, несмотря на их странный внешний вид, даже ни о чём не расспрашивая. Кроме того, отказ мог быть воспринят как упрёк… Виконт протянул руку и взял бокал. – За ваше здоровье, господин виконт, – поднял тост Атос и опустошил свой бокал одним махом. Рауль благодарно кивнул, отпил глоток и поставил бокал на стол. – Да, у вас превосходное вино, граф. Вы действительно знаете в этом толк… Фраза всё-таки прозвучала упрёком. Атос, который хотел было налить себе ещё, тоже отставил бокал.
Lumineuse: Гримо принёс ужин. Зная, что к хозяину часто являются его товарищи, слуга и теперь не растерялся и позаботился о том, чтобы все остались довольны. Но этим вечером по достоинству оценить старания Гримо смог один только Фархад. Атос почти не притронулся к еде. Правда, больше и не пил. Рауль тоже не мог есть. Виконт понял ещё одну вещь. Если отец действительно помнит, как виконт приходил к нему (а именно на это молодой человек и рассчитывал, явившись сюда – на то, что граф уже знает, в каком именно времени и месте его нужно искать), так вот, если отец помнит, что предстал перед сыном в таком виде, как больно ему сознавать теперь это! На протяжении всего ужина Фархад чувствовал, что Раулю и господину мушкетёру необходимо поговорить наедине. Своего товарища Рауль представил Атосу как персидского дворянина. Виконт, заметив, что хозяин не склонен задавать гостям излишних вопросов, в свою очередь, не счёл нужным прибавить что-то к этой рекомендации. Атос вежливо расспросил молодого человека о его стране, на что Фархад отлично знавший историю родины, дал вполне убедительные ответы. Сразу после окончания ужина персидский дворянин (к немалому удивлению Атоса и Гримо) вызвался помочь слуге убрать со стола и скрылся вместе с ним в каморке, заменявшей кухню и людскую. Атос же, поднявшись из-за стола, пригласил виконта пройти с ним во вторую комнату, оказавшуюся, разумеется, спальней. – Ваш друг всегда ведёт себя столь… демократично? – поинтересовался Атос, прикрыв дверь. Рауль на мгновение задумался, потом кивнул и ограничился кратким: "Да, всегда, сударь". Во второй комнате Рауль, к собственному изумлению, обнаружил несколько знакомых ему с детства предметов, резко выбивавшихся своим внешним обликом из всей остальной обстановки. Шпага с инкрустированной рукоятью, та самая… Шкатулка с отцовскими документами и письмами. И портрет прадеда на стене. – Вы знаете, кто изображён здесь, виконт? – спросил Атос, внимательно следивший за молодым человеком и заметивший его удивление. – Знаю, сударь, – ответил Рауль с тонкой улыбкой, не сводя глаз с изображения. – Это Ангерран де Ла Фер, пэр Франции и ваш дед, – виконт с почтением поклонился одновременно Атосу и портрету. Мушкетер в глубокой задумчивости смотрел на своего гостя. Он уже не сомневался, что история фамильной шпаги Ла Феров этому человеку тоже известна. Атос жестом предложил виконту расположиться в кресле, которое стояло рядом, а сам сел на кровать. Никакой другой мебели для сидения с комнате попросту не было. – Я не имел чести быть с вами знакомым до этого вечера, – задумчиво произнёс хозяин комнаты, – а между тем, поразительное сходство между нами ясно говорит, что мы родственники. Не сочтите за праздное любопытство, сколько вам лет, господин виконт? – Двадцать шесть, сударь. Атос удивлённо повёл бровью: – И мне столько же. Мне показалось, вы моложе… Как так вышло, что мы с вами не встречались ранее? – Я жил… далеко отсюда. – Кто ваши родители? – На этот вопрос я не могу ответить. К сожалению, я не знаю имени ни моего отца, ни моей матери. Я воспитывался в доме опекуна... – Сожалею, сударь. Простите, если мой вопрос показался вам бестактным… И тем не менее, вы стали наследником графа Бражелона… Атос пристально смотрел в глаза своего собеседника, тот спокойно кивнул. – Вы прекрасно осведомлены обо мне и о нашей общей родне… – продолжал мушкетер. – Скажите, сударь, известно ли вам, что меня считают погибшим? И я намерен поддерживать эту легенду всеми доступными мне методами… – Да, господин граф, мне это известно, – проговорил Рауль. – И, поверьте, ваша тайна не перестанет быть тайной оттого, что я знаю её. Атосу понравились эти слова, и он склонил голову в знак удовлетворённости ответом. По мере того, как проходил его хмель, мушкетёр всё внимательнее вглядывался в черты своего ночного гостя и всё больше заинтересовывался тем, что этот человек представляет собою.
Lumineuse: Атос ясно понимал, что говорит с равным. По положению, по воспитанию, по умению держать себя виконт де Бражелон ничем не уступал графу де Ла Фер… А в чём-то, несомненно, и превосходил его. Это мушкетёр тоже видел ясно. Безупречные манеры, безупречная вежливость, почтительность, открытый взгляд, прекрасное умение владеть собой приковывали внимание и восхищали Атоса. Перед ним находился дворянин, такой, каким он сам, граф де Ла Фер, был когда-то… Нет, каким он только хотел быть! Каким его мечтал видеть отец. Но каким он так и не стал… – Разрешите узнать, виконт, что приключилось с вами? Что означает ваша одежда, без сомнения, военная, но неизвестного мне вида? Откуда вы прибыли? Рауль помолчал, собравшись с мыслями, затем поднял взгляд на собеседника и сказал: – Господин граф, самым большим несчастьем для меня стала бы необходимость лгать вам. Всё равно вы с лёгкостью раскрыли бы мой обман, и я добился бы только лишь собственного позора. Да и не смог бы я всё равно говорить неправду, глядя в ваши глаза. Но правду о себе я не имею права раскрыть вам пока. Поэтому прошу вашего позволения оставить ваши вопросы без ответа. – Что же, у меня тоже есть тайны, и я уважаю чужие. Хотя, кажется, мои секреты для вас вовсе тайнами не являются… Виконт собрался было вновь уверять мушкетёра, что ни единой живой душе в этом мире не станет известно того, что знает Рауль, но Атос остановил его улыбкой: – Не стоит об этом, сударь. Не будем больше касаться этой темы. “Вот человек, – говорил себе Атос, – который точно никогда в жизни не делает глупостей. Он разумен, благороден, тонок и тактичен. И, без сомнения, он поразительно дисциплинирован. Такие люди не дают себе ни малейших поблажек, даже оставаясь наедине с самими собой… Возможно, он несколько наивен и доверчив… Но эта наивность с лихвой компенсируется способностью чувствовать собеседника, угадывая истинные движения души!” Об этой способности лучше любых слов виконта ясно говорил его взгляд! Виконт де Бражелон смотрел на мушкетёра Атоса с каким-то сожалением и надеждой, с робкой улыбкой и… с любовью, чёрт его подери! Этот человек, чужой, незнакомый, смеет жалеть его! Этому юноше по какой-то неведомой, невероятной причине он не безразличен! Этот виконт де Бражелон, о существовании которого Атос знать не знал до сегодняшнего вечера, любит его! Почему? Зачем? Просто рад встрече с родственником? Или причина не только в этом?.. Атосу было стыдно перед этим человеком за свой вид, в котором он предстал перед гостями, за свои пьяные манеры… Этот молодой человек явился ему сегодня очередным укором совести! Мушкетёр вдруг почувствовал невероятную усталость. Его утомили все эти вопросы без ответа и весь сегодняшний день. – Простите меня, сударь, – обратился Атос к гостю, – но я прошу вашего позволения уйти спать. Время уже перевалило за полночь, а к шести мне на дежурство. – Ох, это вы меня простите, пожалуйста, – Рауль вскочил со своего места, – я совсем не подумал… Какая непростительная неблагодарность с моей стороны за ваше гостеприимство! Разумеется, я удалюсь, сударь, вы в праве располагать своей комнатой по своему усмотрению! – виконт сделал шаг к двери. – Постойте, – услышал он уставший голос хозяина квартиры. – Вам с приятелем будет гораздо удобнее здесь, на широкой кровати. Я же прекрасно устроюсь на кушетке. И прошу, не утомляйте меня возражениями, виконт… С этими словами Атос открыл дверь в столовую и застыл на пороге. Затем, повернувшись, он неожиданно весело улыбнулся: – Мой манёвр не удался. Ваш товарищ уже облюбовал для себя тёплое местечко. Заглянув за спину Атоса, виконт увидел, что на не застеленной кушетке, положив под голову локоть, спал Фархад. Рауль густо покраснел. Он не знал, куда деться от смущения. – Ради Бога, простите, сударь, – пролепетал он, – я его разбужу сейчас… – Не стоит, это пустяки, – проговорил Атос. – Теперь нам ничего другого не остаётся, друг мой, как остаться здесь. Я предлагаю вам, как прежде вы разделили со мною ужин, теперь разделить со мной кровать.* Рауль поклонился и проговорил: – Сочту за честь, господин граф. Когда они уже погасили свет и легли, Атос проговорил: – Знаете, господин виконт, у меня странное ощущение, как будто мы всё же встречались с вами ранее. Быть может очень давно.. В юности? Чем дольше я говорил с вами сейчас, тем увереннее я становился в этом чувстве. Виконт ответил не сразу. А когда он заговорил, Атосу показалось, что тот улыбается: – Быть может, сударь. – Вы не бывали в Берри? – Нет, не бывал... – Не сочтите за бестактность, месье, разрешите задать вам ещё один вопрос. Если посчитаете возможным, ответьте, как родственнику... Как ваше имя, данное вам в крещении? – Рауль, сударь, – проговорил виконт очень тихо и опять с улыбкой. – Ну вот, так и есть, – Атос был озадачен. – Я почему-то знал ваше имя. Оно прозвучало в моём сознании до того, как вы его произнесли… А меня называли Огюст. Вам это ни о чём не говорит, случайно? И снова последовала пауза. Затем раздался тихий голос виконта: – Эти имена давали мальчикам в нашем роду с давних времён. – Вы правы, сударь. Простите мне мой полуночный бред, – Атос повернулся на бок, досадуя на самого себя за то, что чрезмерно увлёкся и, наверняка, показался гостю глупым занудой. – Спокойной ночи, господин виконт. – Спокойной ночи, господин граф, – услышал он в ответ. * в описываемое время было совершенно нормально делить кровать не только с близкими людьми, но и со случайными встречными, например. на постоялых дворах и т.д.
Lumineuse: *** Проснувшись утром, Атос обнаружил себя в комнате одного и подумал, что таинственные ночные гости ему просто привиделись во сне. Но выйдя из спальни, он увидел господ Бражелона и Фархада сидящими в столовой и коротающими время в мирной беседе. Когда мушкетер появился на пороге, они живо поднялись, раскланялись с гостеприимным хозяином квартиры, обменялись с ним полагавшимися вежливыми приветствиями. После скорого завтрака, поданного Гримо, Атос быстро собрался, прицепил к поясу шпагу, взял шляпу и повернулся к гостям. – Вынужден покинуть вас, господа, меня ждёт служба. Деньги и мой слуга – к вашим услугам. Располагайте ими по своему усмотрению. По возвращении надеюсь иметь удовольствие продолжить нашу прерванную ночью беседу, – и к радости Рауля лицо Атоса озарилось такой знакомой и любимой виконтом улыбкой. Теперь Рауль видел перед собой графа де Ла Фер – хоть и в простом мушкетёрском камзоле и в интерьере крайне простой комнаты, но, без сомнения, истинного дворянина, величественного вельможу, молодого, гордого, с огоньками в лучистых лазурных глазах. Рауль улыбнулся ему в ответ точно так же. Все трое снова раскланялись друг с другом, и Атос ушёл. Почти сразу вслед за ним, не дождавшись каких-либо распоряжений со стороны гостей, вышел Гримо. Он получил чёткие инструкции от Атоса ещё накануне, и через три четверти часа уже вернулся обратно. Лакей принёс с собой пару плащей, шляп с восхитительными перьями, изящно прилаженными по моде того времени, и двумя парами перчаток. Гримо помог господам облачиться поверх их необычных костюмов, тщательно вычищенных им за ночь, в новые вещи и утвердился во мнении о том, что теперь господа готовы выйти в город, чтобы купить себе хотя бы более подходящую обувь… Но господа почему-то никуда не пошли. Они сидели на подоконнике и смотрели на улицу. Гримо напрасно поглядывал на них в ожидании распоряжений насчёт обеда или каких-то других приказаний. Молодые люди не тронули ни единого су из оставленных хозяином в кошельке, ни фруктов, которые Гримо принёс в вазе, ни вина в кувшине, которое он по собственному почину поставил рядом с вазой. Уже пробило полдень, когда господа вдруг сорвались с места и, схватив со стола перчатки и шляпы, бросились вон из квартиры. Гримо видел в окно, как тот господин, который был похож на хозяина, на улице обнялся с неизвестным человеком, лица которого слуга не разглядел из-за широких полей шляпы. И после Гримо видел, как нынешние гости вместе с этим господином, которого они, видимо, и ждали весь день, ушли по улице в сторону монастыря Дешо. И больше уже не возвращались.
Lumineuse: *** Рауль со слезами на глазах бросился на шею отца и крепко обнял его. – Рауль, – проговорил граф де Ла Фер, прижимая к себе сына, – дитя моё… Я слышал вас с тех самых пор, как мне сообщили, что вы в плену. Вы в порядке?** Граф отстранил от себя виконта и заглянул в его глаза. – Со мной всё хорошо, сударь, – ответил Рауль, с невыразимой любовью глядя на отца и держа его за руки. – Я знал, я не сомневался, что вы придёте, что вы найдёте меня!** Как вы, граф? Вы здоровы? – И со мной всё в порядке, не беспокойтесь, мой мальчик, – и граф снова привлёк виконта к себе. Граф привёл Рауля и Фархада в домик, который снял на несколько дней на окраине Парижа. Вечером, когда Фархад отправился спать в приготовленную для него комнату, отец и сын засиделись в маленькой уютной гостиной допоздна. Они снова были вместе после разлуки, и им не хотелось расставаться, даже на столь краткий срок, как одна ночь. – Скажите, сударь – спросил Рауль, - в тот момент, когда вы узнали, что у Бражелона нет другого наследника кроме вас, что вы подумали о проходимце, который выдавал себя за родственника графа? – Я решил тогда, – с улыбкой ответил Атос, – что в ту ночь меня посетил мой ангел-хранитель. Рауль в изумлении посмотрел на отца, а тот продолжал: – Явился простым путником перед дверью моего дома, попросив ночлега. И исчез на следующий день бесследно, оставив в моём сердце тёплое воспоминание и тихий свет... И я в своей догадке почти не ошибся. – Вы смеётесь надо мной, граф? – Отнюдь. Это совершеннейшая правда. Между прочим, вы мне ещё не рассказали, как вам удалось безо всякой аппаратуры утащить в прошлое человека…** **цитаты (или немного изменённые цитаты) из фика Стеллы
stella: Lumineuse , спасибо!! Так зачиталась, что чуть не опоздала. А игры со временем - благодатная тема.
Диана Корсунская: Lumineuse, фанфик чудесный! stella, поздравляю, вы стали мэтром!
stella: Диана Корсунская , я люблю ваш юмор. Я Lumineuse говорила, что у нее выйдет лучше, чем у меня. так и случилось.))
Lumineuse: stella пишет: Я Lumineuse говорила, что у нее выйдет лучше, чем у меня А я говорила Стелле, что такого быть не может ))) stella, Вы - автор полноценного произведения с логичной концепцией. Я же просто нашла повод ещё раз поговорить о Рауле Спасибо вам за вдохновение! Диана Корсунская, спасибо за отзыв! Я рада ))
Кэтти: Lumineuse , у Вас получился отличный фанфик о фанфике! Очень мило и не без юмора.
Lumineuse: Кэтти, спасибо за Ваше мнение!
Ленчик: Lumineuse, мне кажется, сравнение двух фиков тут неуместно - вы со Стеллой отлично дополнили друг друга
Lumineuse: Ленчик, да, мне тоже так кажется
Камила де Буа-Тресси: Lumineuse, очень здорово! У вас прекрасный язык. Небольшое замечание: Lumineuse пишет: Шпага с инкрустированной рукояткой Рукоятки у шпаги нет. Или эфес, или рукоять.
Lumineuse: Камила де Буа-Тресси, огромнейшее спасибо и за отзыв, и за замечание!!! Вы очень внимательны!
Grand-mere: Отлично написано! Вполне воспринимается как вариативная возможность к фику Стеллы. Но у меня почему-то осталось "послевкусие"... с горчинкой. Перед ним находился дворянин, такой, каким он сам, граф де Ла Фер, был когда-то… Нет, каким он только хотел быть! Каким его мечтал видеть отец. Но каким он так и не стал… пронизывающий взгляд таких знакомых и любимых и, одновременно, чужих глаз Или автором так и замыслено?..
Lumineuse: Grand-mere, спасибо за отзыв! С горчинкой? Вполне может быть, как любая встреча с прошлым. Рауль встретился с человеком, который ещё не стал его отцом, которому до этого ещё очень далеко. Который даже ещё с дАртаньяном не познакомился )) Поэтому, да, "чужие" глаза... И я думаю, виконт ещё долго будет переваривать полученные впечатления... Но это же прошлое, а они с графом уже знают, что будет дальше! Они же знают, что впереди много добрых встреч и любви, знают, кто в результате того Атоса из прошлого спасёт и станет причиной его превращения в этого Атоса из настоящего/будущего. Поэтому, надеюсь, что помимо горчинки, получилось передать немного позитива?
Кэтти: Lumineuse , получился позитив, еще как получился. И удивление при виде родного отца в молодости, когда он еще не твой отец-тоже получилось. Возможно, прошу прощения уGrand-mere ,за предположение, ее царапнуло разачарование в глазах Рауля при встрече с молодым и сильно не трезвым Атосом. Одно дело слушать рассказы о молодости непьющего отца ,а другое- увидеть каким он был воочию.
stella: У Lys есть в ее "Спасении" момент, когда маленький Рауль случайно увидел не слишком трезвого графа. Когда тот потянулся за столом за бокалом, мальчик выбежал из-за стола. Это был последний бокал Атоса. (до того момента, наверное, когда он выпил свой на пирушке после Королевской площади.)))) Атос пил, я уверена, и первое время после появления в доме ребенка. Пока не понял, что это мешает им обоим.
Lumineuse: Кэтти пишет: разачарование в глазах Рауля при встрече с молодым и сильно не трезвым Атосом Вполне законное разочарование, на мой взгляд (авторский ) Виконт привык боготворить отца, имхо. А тут правда жизни... stella, я согласна с Вами. И я всё время помню этот момент у Lys, но намеренно сделала вид, что такого не было.
Grand-mere: Безусловно, позитив! - любая хорошая вещь позитивна. Но я говорила о личном своем восприятии (надеюсь, не обидев автора!), вызванном сопереживанием Атосу, когда он остро чувствует неудовлетворенность собой; впрочем, у него еще все впереди - в отличие от меня. И все-таки я не совсем согласна, что встреча с прошлым всегда горчит.
Lumineuse: Grand-mere пишет: впрочем, у него еще все впереди Несомненно! Мы ведь тоже знаем, что будет дальше ) А в этой неудовлетворённости собой тоже можно найти позитив. Он, между прочим, сравнивает себя с собственным сыном (хоть и не может себе пока вообразить такую возможность)! И если бы он понял, кто воспитал этого совершенного дворянина, который сидел тогда перед ним, у него настроение изменилось бы, я думаю Grand-mere пишет: И все-таки я не совсем согласна, что встреча с прошлым всегда горчит. Знаете, а вот тут моё личное ощущение, наверно. У меня всегда...
Черубина де Габрияк: Читала фик давно и даже поставила "спасибо", но отзыв не оставляла. Исправляюсь. Очень понравился фик. После него такое теплое, светлое чувство, как от хорошей, доброй сказки. "Сказки" в том смысле, что сын, конечно, в прошлое к отцу явиться не мог. Очень хорошо показаны чувства виконта.
полная версия страницы