Форум » Милый Рене » Видение герцога д'Алмеда » Ответить
Видение герцога д'Алмеда
R.K.M.: Ещё одно творение, отыскавшееся в анналах FanFiction.Net click here Автор: Jaelle17 Рейтинг: K Опубликовано: 10-15-07 Оригинальное название: The Vision of le Duc d’Almeda Язык оригинала: английский Перевод: R.K.M. Видение герцога д'Алмеда (в котором раскрывается судьба Арамиса) Шесть лет прошло с тех пор, как герцог д'Алмеда вернулся в Испанию, а славный маршал встретил свою погибель. Снова, теперь уже в последний раз, Арамис был с дипломатической миссией во Франции. Постаревший и одряхлевший – он отказывался ныне от должности посла, как ранее отказался от поста генерала Иезуитского Ордена. По окончании этой миссии он вернётся в Испанию, в свои поместья, доживать там, сколько ему ещё будет отмерено по воле Господа. Но прежде чем он уедет навсегда, ему нужно было нанести ещё три визита – старым друзьям. Первый визит – в Париже. Разумеется, Арамис знал о гибели дАртаньяна. Кольбер написал ему. Он приказал кучеру остановить карету напротив часовни, где был погребён храбрый мушкетёр из «старой гвардии». Долго простоял он в молчании, опираясь рукой на холодный мрамор надгробия. При жизни, невысказанным между ними осталось больше, чем обрело форму слов. А теперь слова были ни к чему, чтобы поведать другу всё, что творилось в сердце. Второй визит был в окрестности Блуа. Ему припомнилась последняя встреча с д'Артаньяном. Старый мушкетёр сказал, что им следует любить друг друга за четверых, ибо их осталось лишь двое. д'Артаньян сохранял в сердце дух Атоса, равно как и Арамис – дух Портоса в своём. Разве не принял он от короля титул и земли Атоса вскоре после смерти этого благороднейшего из людей? Арамису не нужно было спрашивать д'Артаньяна – он прочёл это по глазам друга и по голосу, когда они остановились у часовни в тот день – во время Королевской охоты. Титул и земли он принял не из тщеславия – просто не мог вынести мысли, что они отойдут постороннему. Теперь-то всё равно отошли – поскольку д'Артаньян не оставил наследника. Арамис не стал разузнавать о нынешнем владельце, и не смог заставить себя даже взглянуть на старый замок, проезжая мимо. Он остановил карету у входа в маленькую часовню и прошёл внутрь. Кипарис разросся, его тень полностью покрывала последнее пристанище благороднейшего из них. «Вы однажды даровали мне своё прощение, дорогой друг…» - прошептал он, глядя на крест на могиле Атоса. Рядом с ним покоился Рауль, а подле них – верный Гримо, который - когда, по смерти д'Артаньяна, некому стало больше служить, - умер однажды утром, так же тихо, как и жил. «…Но изгнание,» - продолжил он, - «стало мне заслуженной карой.» Если д'Артаньян принял титул и земли графа ради Атоса, он сам принял герцогство во имя Портоса. Ни земли, ни подкрепляемый ими титул, ничего для него не значили. Тщеславию – извечной силе, что направляла его жизнь, - со смертью гиганта был нанесён смертельный удар. Вот почему – но под другим, разумеется, предлогом – он отказался от поста генерала Ордена, почему так и не снискал кардинальской шапки. Но герцогская корона была самой заветной мечтой Портоса; именно её Арамис пообещал, втягивая друга в роковой заговор. Посему, Арамис принял титул герцога, как ежедневное напоминание о величайшем своём провале - гибели любимого друга. Последний пункт назначения во Франции – Белль-Иль. Он отдал распоряжения слуге проследить за подготовкой их отплытия в Испанию – тем самым маршрутом, что и десять лет назад. Слуга сказал, что хоть и пасмурно, дождя не предвидится. Корабль отбудет во время, у него оставалось ещё два часа. Он медленно обошёл крепость. И хотя прошло десять лет со времени его последнего визита, он знал это место как свои пять пальцев. За десять лет скала, что стала надгробием Портосу, совсем заросла мхом и лишайником, и непосвящённому глазу показалась бы обычным холмом. Но Арамис не забыл, не смог бы, не стал бы вовеки забывать эту скалу. Медленно, благоговейно он приблизился к ней. «Храбрый Портос!» - побормотал он, - «Дражайший друг!» - сморгнул навернувшиеся, наверное, от порыва морского ветра в лицо, слёзы, хотя, сторонний наблюдатель заметил бы, что ни один лист на деревьях не шелохнулся. Неожиданно, сама мысль покинуть Францию, умереть и быть похороненным в Испании, вдали от тех, кого любил, пронзила ему сердце нестерпимой болью. Разве не звали их «Неразлучными»? Уехать сейчас, навсегда раcстаться с любимыми друзьями – казалось невыносимым. Дыхание в груди перехватило, он рухнул на колени у поросшего травой холма, обхватив его руками. Сквозь тучи, прямо на него, пробился луч солнца. Он воздел лицо к небу и увидел, как тучи расступились - его глазам предстало воистину удивительное зрелище. Там, на небесах, за столом сидели Атос, Портос и д'Артаньян, в прежней своей мушкетёрской форме, при шпагах и пистолетах. Они снова были молоды, заняты трапезой и беседой, смеялись как бывало, перебивали и пытались перекричать друг друга. дАртаньян и Портос сидели друг против друга по краям стола, Атос – в центре, и казалось, стоит ему только захотеть, он сможет взглянуть вниз – на Арамиса. Напротив был прибор и пустой стул, и Арамис ощутил всю тяжесть разлуки с ними, ширину непреодолимой, казалось, пропасти. «Друзья мои!» - прошептал Арамис и боль снова пронзила сердце. дАратньян и Портос продолжили болтать, но Атос замолчал. Его глаза устремились на Арамиса, он улыбнулся и поднялся с места. «Мой дорогой друг!» - вымолвил он благородным, спокойным голосом, - «мы ожидали вас.» На этих словах дАратаньян с Портосом прекратили перешучиваться и дружно повернулись в строну, куда смотрел Атос. Тоже поднялись. д'Артаньян улыбнулся, Портос расхохотался. «Вы простите, что мы начали без вас, любезный Арамис?» - спросил Портос. – «Вы же знаете, я терпеть не могу ждать, когда накрыт отличный стол!» Арамис не смог сдержать ответной улыбки: «Благородный Атос! Дорогой д'Аратньян! Храбрый Портос!» «Вино отличное, и пища в достатке. Не достаёт лишь вас, мой друг» - сказал Атос, и принял вид торжественный, столь свойственный этому благородному созданию. Он протянул другу руку. Тоже сделал и д'Артаньян. А неизбывно радостный Портос широко распростёр объятия в знак приветствия. В этот момент небеса разверзлись, и ослепляющий поток света хлынул на бывшего мушкетёра, затмевая видение. Но он по-прежнему слышал смех Портоса, и раскрыл объятия навстречу, обращая лицо к небесам. На мгновение, он снова почувствовал себя двадцатитрёхлетним юношей. «Дождитесь меня, друзья!» - воскликнул он. – «Я иду к вам! Уже иду!» Слуга, вместе с офицером с корабля, который должен был доставить их в Испанию, глядели на тело старого посла, герцога д'Алмеда, застывшего с распростёртыми руками, с выражением невыразимой благодати на лице – которого никто прежде у герцога не видел. «Кем он был?» - спросил офицер. «Последним в своём роде» - ответил слуга. «Сообщим в Ванн, чтобы епископ отдал необходимые распоряжения?» «Да, пошлите за епископом» - сказал слуга, - «пусть приедет и отслужит Мессу, но мы похороним его здесь, ибо, очевидно, он обрёл тут счастье».
Ответов - 7
Диана: Только Арамиса по жизни толкало не тщеславие, а честолюбие.
Пьер: Фанфик очень тронул... Диана пишет: Только Арамиса по жизни толкало не тщеславие, а честолюбие. Собственно, тщеславие и честолюбие-это почти одно и тоже, если так посудить...
Диана: Если КАК "так" посудить? Честолюбие (от слова "честь")- это стремление быть лучшим в чем-то. Тщеславие ("тщетная слава") - желание быть известным чем-то, ставшее самоцелью. Гордятся, например, расшитой только спереди перевязью, выдавая ее за расшитую полностью. Честолюбие было у Арамиса, тщеславие - у Портоса. Арамис не кричал на всю вселенную, что он генерал ордена. Ему тщеславие не было присуще.
Орхидея: Фанфик, просто, мои мысли в яблочко.
Констанс: Фанфик очень трогательный.Тоже хочеться верить , что в Уходе судьба была милостива к Рене Д Эрбле
stella: А я вот подумала о последних словах дАртаньяна и поняла их как: " Прощай друг навсегда, потому что туда, где мы встретимся с Атосом и Портосом, тебя не пустят."
Констанс: Так и я поняла счлова Д арта примерно также как Стелла поэтому и пишу о милости Судьбы
полная версия страницы